Странная все-таки штука человеческая память. Схожие дни постепенно сливаются в единую безликую массу, из которой, лишь поднапрягшись, можно выделить отдельные фрагменты, а вот яркие моменты вспоминаются так четко, словно произошли лишь вчера. Сидя на окраине узкой лесополосы, я задумчиво рассматривала виднеющиеся вдали черепичные крыши домов Литтл-Уиннинга. Стоял ясный и довольно теплый летний вечер, как две капли воды похожий на вечер моего первого пробуждения в теле Гарри, только с одной маленькой поправкой - сейчас на дворе была середина июля одна тысяча девятьсот девяносто первого года.
Что я могла сказать о прошедшем годе? Пожалуй, многое. Все же изучение магии - это не такое уж единообразное действо, даже если методично заниматься им изо дня в день. То, что волшебная палочка, хоть и со скрипом, но подчиняется мне, стало ясно в первый же день после получения письма из Министерства. Положение руки при создании заклинаний я отрабатывала на Люмосе, показавшемся мне наиболее полезным из перечня базовых чар, хотя постоянное поддержание источника света на кончике палочки все равно оказалось неудобным. В книге Купавы существовало схожее заклинание, названное "лучиной" и, в отличие от Люмоса, позволявшее подвешивать в воздухе автономный источник света, но до него я добралась только в сентябре, когда по ночам начались первые заморозки, ко мне пришло понимание того, что проснуться мне, похоже, все-таки не светит и надежнее будет приступить к окончательному обустройству в здешнем мире, а татуировки начали отзываться на произносимые формулы. Когда я в первый раз ощутила, как движутся по тонким линиям на коже теплые потоки энергии, концентрируясь на кончиках пальцев, это стало для меня куда большей победой, чем первый удавшийся Люмос, хотя заниматься перенастройкой сторожевой системы татуировок в тот момент я все же не рискнула, решив для начала сосредоточиться на отработке простенькой магии. Кстати, в найденной в избушке родовой книге заклятия, пригодные для использования в бою, так же не попадались, зато много внимания было уделено разного рода целебным заклинаниям и чарам-оберегам. Что-то боевое определенно было в книгах, хранящихся в "Гринготтсе", но, полистав их во время очередного посещения Косого переулка, я полюбовалась на ажурные плетения силы, облизнулась, как лиса на виноград, и пришла к выводу, что такого мне пока не потянуть.
Освоение палочковой магии шло ни шатко, ни валко, став несколько легче после того, как мне удалось - исключительно по какому-то наитию, поскольку ни в одной из прочитанных книг такого не упоминалось - понять, что принцип сотворения заклинаний в европейской школе чародейства и волшебства таков же, каков и в славянской, только вместо линий татуировок энергию следует направлять по линиям магической субстанции, содержащейся в сердцевине палочки. Правда, примерно в это же время для меня ребром встал вопрос: куда девать палочку в промежутках между использованиями. Таскать в кармане не хотелось, поскольку было попросту неудобно, к тому же не верилось, что за пару тысячелетий использования орудий труда маги не додумались придумать для них каких-нибудь чехлов сродни тем, что используются для мобильных телефонов. Результатом подобных размышлений стал визит к Олливандеру, который, едва услышав вопрос, перенаправил меня к мадам Малкин, а улыбчивая хозяйка "Мантий на каждый день" в свою очередь сразу подвела меня к прилавку, на который начала выкладывать разнообразные модели чехлов двух видов - поясных и крепящихся на предплечьях. В итоге я остановилась на втором виде, сочтя его менее бросающимся в глаза и лично для меня более удобным.
В Лютный переулок я наведывалась еще несколько раз. В первый - чтобы сбыть Шеймасу еще два корня женьшеня из числа найденных среди тех самых, таинственным образом появившихся во время первой моей ночевки на родовом месте силы коробок с ингредиентами. Жалко было до жути, но иных способов пополнить бюджет, кроме как изображать из себя сборщика всего, что плохо лежит, я так и не нашла. Второй раз - уже после того, как в окрестностях избушки крепко лег снег, а в Лондоне началась мерзкая слякоть поздней осени - я приволокла во "Все для ядов" рог, который по справочнику магических существ однозначно идентифицировался, как принадлежащий минотавру. Греческая ли тварь что-то забыла посреди глухой тайги, или же там водились какие-то ее дальние родичи - об этом история умалчивала, однако рог я нашла именно что в лесу, километрах в десяти от избушки, на склоне горы, которую я прозвала Двурогой, среди курумника, медленно сползающего вниз от образованных серыми гранитами останцев близ одной из вершин. И уже потом, вернувшись домой, сидя перед натопленной печкой с кружкой горячего чая и рассматривая густо-черную с сизым налетом изящно изогнутую дуру длиною в половину моего нынешнего роста, я задалась вопросом, чей же именно рев слышался по ночам с месяц назад. Тогда я списала его на маралов, у которых как раз должен был начаться гон, однако теперь уверенности в этом у меня поубавилось. И еще очень интересно было бы знать, где сейчас бродит хозяин потери. По-хорошему, не должен был уже нигде, поскольку, насколько мне помнилось из школьных уроков биологии, представители семейства полорогих рога теряют только вместе с головой, однако ни головы, ни прочих частей тела быка прямоходящего в окрестностях горы вплоть до самого лета так и не обнаружилось. А жаль. Второй рог я бы тоже с удовольствием продала.
Справочник в отношении минотавров был категоричен - твари считались редкими и крайне опасными, а стоимость крупного рога половозрелой особи могла доходить до нескольких тысяч галлеонов. Зная Шеймаса, на несколько тысяч можно было, конечно, не рассчитывать, однако иных планов на находку у меня все равно не имелось, поэтому, замотав рог в тряпье, чтобы не особо палиться, я отправилась к старому аптекарю, по дороге заглянув к Малпепперу. У того рог продавался на унции и стоил астрономически. Я вежливо покивала, сказала, что мне пока без надобности, и ретировалась.
Дверь в лавку Шеймаса я открывала с двояким чувством. С одной стороны очень не хотелось еще раз столкнуться там со Снейпом, а с другой - наоборот хотелось. Любопытно было все-таки выяснить, действительно ли он меня не узнал, или же решил подыграть с каким-то собственным расчетом. Правда, вспоминая его прописанную в каноне нелюбовь к Поттерам, в подобный расчет верилось слабо, да и шансы на встречу посреди учебного года были невелики.
Шеймас возился у стойки, скрупулезно отмеряя на массивных бронзовых весах сушеные соцветия какой-то травки. Колючий взгляд аптекаря скользнул по мне и сконцентрировался на объемном свертке. Надо думать, старик сообразил, что там не женьшень.
- Я подумал, что, возможно, вас это заинтересует, сэр, - небрежно сказала я, разворачивая тряпье. В следующий миг меня посетила уверенность, что аптекарь сейчас, прямо у меня на глазах, скончается от инфаркта.
- Мистер Шеймас, - на всякий случай уточнила я, с беспокойством прислушавшись к невнятному хрипу. - С вами все в порядке? Может, стаканчик воды принести?
Старик прокашлялся, помотал головой, обогнул стойку и долго рассматривал рог.
- Джонни, мальчик мой, - наконец, прохрипел он, отечески кладя руку мне на плечо. - Напомни старому дураку сказать Снейпу спасибо за то, что не дал тебя вытурить при первой же встрече. За товар дам полторы тысячи и не галлеоном больше, и даже не буду спрашивать, от какого дедушки ты его унаследовал.
Полторы тысячи? Это было хорошо, поскольку я не рассчитывала больше, чем на тысячу.
- Вообще-то я нашел его в лесу, - жалобно сообщила я. - Там было темно, холодно и имелся реальный шанс заблудиться. Так что набавьте галлеонов двести на целебные зелья и можете забирать.
- За двести галлеонов мертвеца на ноги поднять можно, а ты летом дохлее выглядел, чем теперь. Пятьдесят галлеонов добавлю, так и быть, но не больше, - не сдавался Шеймас. Вот ведь еврей, хоть и шифруется под ирландским имечком. Подозреваю, что ему просто доставляет извращенное удовольствие торговаться. Хотя кое в чем он прав - сейчас, после регулярного нормального питания, физических нагрузок и чистого лесного воздуха, Гарри медленно, но верно начинал приобретать сходство с человеком. Правда, это далеко не его, Шеймаса, заслуга.
- Сто пятьдесят, сэр, - улыбнулась я. - У Малпеппера очень дорогие ингредиенты для зелий. Ума не приложу, почему.
- Сотня, - строго зыркнул на меня аптекарь. - А ингредиенты можешь брать у меня, нечего деньгам на сторону уходить.
- Хорошо, сэр. Одна тысяча шестьсот галлеонов. По рукам.
Из Лютого переулка я уходила с выписанным кривым почерком Шеймаса чеком и напутствием, если собью второй рог, не проходить мимо. Ройл чуть не прослезился, увидев сумму перевода, и дал понять, что я полностью оправдываю его надежды. Я искренне порадовалась за гоблина и ушла. Больше вплоть до лета одна тысяча девятьсот девяносто первого года никаким увеличением денежных средств на счету рода Купавы я не заморачивалась, поскольку вести светскую жизнь не собиралась, а на то, чтобы меня просто не трогали, денег хватало и сейчас. Насчет наследства Гарри у меня состоялись целых две содержательные беседы - с Ройлом и со сторонним юристом, после чего я пришла к выводу, что лучше не рыпаться и спокойно плыть по течению, поскольку по состоянию законодательства на начало восьмидесятых годов двадцатого века никаких шансов получить в свободное распоряжение унаследованные денежные средства у мальчика десяти-одиннадцати лет все равно не было.
К Шеймасу я наведывалась еще несколько раз с мелкими партиями каменного масла, а полученные деньги сразу же тратила в "Флориш и Блоттс". Хозяев книжного магазина при виде меня уже начинал пробирать нервный тик, и, в конце концов, меня вежливо послали... в библиотеку. Да-да, оказывается, в Лондоне существовала такая вещь, как магическая библиотека. Разумеется, никакими темномагическими искусствами там и не пахло, да и серьезные трактаты по светлым найти было проблемно, но в рамках школьной программы ею вполне можно было пользоваться. Для себя я решила, что, если понадобится что-то темное, буду спрашивать либо у Шеймаса, либо у Снейпа - если чудо случится и отношения все же заладятся - а пока разобраться бы с тем, что находится в открытом доступе.
Ах да, еще я, с горем пополам вспомнив основы выживания в ненаселенной местности, примерно определила координаты расположения родового места силы при помощи таких элементарных вещей, как транспортир с отвесом, гномон и выставленные по гринвичскому времени часы. Не то, чтобы я собиралась выходить к ближайшему человеческому поселению, скорее уж наоборот хотелось удостовериться, что никто не выйдет ко мне. Координаты указывали на север Хакасии, так что первое впечатление все-таки не обмануло: избушка располагалась в предгорьях Алатау. Хорошее место, малонаселенное. Главное только, чтобы поблизости не оказалось заимки генерального секретаря ЦК КПСС и прочих будущих президентов всея России. Не знаю, как в девяностых годах, а вот в конце двухтысячных наш любимый глава государства регулярно приезжал куда-то в этот район на рев марала, из-за чего по части тайги выставлялось оцепление. Впрочем, прошлой осенью, вроде бы, ружейных выстрелов слышно не было, и оставалось понадеяться, что не будет их слышно и дальше.
Так тихо-мирно прошло около пяти месяцев, пока, наконец, совершенно неожиданно не наступила весна, и передо мною не встал поистине гамлетовский вопрос: "Быть или не быть", или, другими словами, как быть с Хогвартсом? К середине лета в школе чародейства и волшебства вспомнят о том, что на свете существует мальчик-который-выжил, и начнут засылать письма. А там и до Хагрида на день рождения не далеко. Нет, в том, что совы меня отыщут в любой глухомани, я не сомневалась: министерская служила тому примером. И против сов я ничего не имела. А вот верному Дамблдору полувеликану здесь делать нечего, да и вообще не хочу лицезреть человеческие физиономии близ своего места силы, вот такая я мизантропка. А значит, выхода только два - либо заселяться в "Дырявый котел", где, как я точно знала, сдавались комнаты на втором этаже, либо временно порадовать своим возвращением Дурслей. С "Котлом" было проще, да и к Косому переулку ближе, что гарантировало избавление от позорного путешествия до Лондона на электричке в компании с занимающимся рукоделием Хагридом, однако обеспечивало лишние вопросы если не от самого полувеликана, то от того, кто его послал, уж точно. Назад к Дурслям крайне не хотелось, однако их дом был именно тем местом, где ожидали увидеть нелюбимого родственниками и ничего не знающего о волшебном мире мальчика. Что ж, видимо, придется оправдывать ожидания.
Поскольку перстень Купавы переносить меня на Тисовую улицу не желал принципиально, пришлось обходиться своими силами. Будучи в Лондоне, я обзавелась подробным атласом графства Суррей, поскольку, как смутно болталось где-то на краю сознания - то ли вычитанное, то ли оставшееся еще от времен Гарри, - Дурсли обитали именно в Суррее, причем недалеко от самой столицы, поскольку дядя Вернон каждый день ездил туда на работу. В прилежащих поселениях Тисовых улиц оказалось не так уж много. Придушив не вовремя проснувшуюся жабу, я выменяла в "Гринготтсе" пару сотен фунтов, взяла такси до "Кинг-Кросса" и приступила к поискам. С третьего раза мне повезло. Городок назывался Литтл-Уиннинг, возле дома номер четыре по Тисовой улице стояла до боли знакомая табличка, и никакого ажиотажа вокруг не наблюдалось. Я для верности эксперимента прошлась пару раз взад-вперед по улице, но возвернувшегося Гарри Поттера ни ловить, ни заключать в объятия никто не порывался. Ну и ладно, не особо и хотелось. Я, на всякий случай, проверила настройку перстня, переместившись к охотничьей избушке и от нее обратно, и, убедившись, что теперь все работает, забыла про Дурслей до начала июля. Постепенно это начало не только наступило, но и, не побоюсь этого слова, даже прошло. Дальше откладывать было некуда, и я, собрав небольшую сумку с тем, что могло мне понадобиться в ближайшие две недели, дала перстню наводку на Тисовую улицу, что в Литтл-Уиннинге. И вот теперь, сидя на окраине уже знакомой мне узкой лесополосы, я задумчиво рассматривала виднеющиеся вдали черепичные крыши домов...
Смеркалось. На Тисовой улице начали зажигаться фонари, и ждать далее было нечего. Я сильно сомневалась, что разбуженные, сонные Дурсли будут сговорчивее бодрых, а потому, встав, с тяжелым вздохом взвалила сумку на плечо и потащилась туда, где маняще сиял электрический свет. Веселенькое зеленое крыльцо дома номер четыре за год моего отсутствия ничуть не изменило цвета. Интересно, кто его красил в отсутствие Гарри? Дадлик? Что-то не верилось. Заготовив палочку и дежурную улыбку, я постучала в дверь.
На стук открыл Дадлик, здоровый, хотя и не настолько толстый, как можно было предположить по описаниям. После чего минут пять просто тупо всматривался, причем на лице явно отражались попытки вспомнить, где он меня раньше видел. Судя по тому, как изменилось и побелело лицо, вспомнить все же удалось.
- Привет, Большой Дэ, - надеюсь, что не хуже, чем Сириус в анимагической форме, ощерилась я. - Рад тебя видеть. А позови-ка сюда... лучше тетю Петунию.
Еще пару секунд мальчишка просто беззвучно раскрывал рот, а потом завопил:
- Мам! Пап! Он вернулся!!!
И ломанулся прочь, не разбирая дороги, как вспугнутый лось. Хм, это я такой страшной за год успела стать? А вроде умывалась... Воспользовавшись свободой действий, я застопорила открытую дверь, чтобы ее не захлопнули у меня перед носом, и перешагнула порог. Тетя и дядя не замедлили появиться, и для них идентификация, кажется, оказалась более простой, чем для их отпрыска.
- Ах ты... - рычание дяди Вернона буквально пробуждало ностальгию, однако ностальгировать по поводу того, что происходило далее, не хотелось.
- Стоять! - рявкнула я, вскидывая палочку. Хотелось надеяться - очень хотелось надеяться - что родственники Гарри знают, что это такое, потому что применять ни Ступефаи, ни Петрификусы к ни в чем, собственно говоря, не повинным обывателям желания не было. И, судя по тому, что вышеупомянутые родственники замерли на расстоянии в два с лишним метра от меня, о возможностях волшебных палочек и тех, кто ими владеет, они были прекрасно осведомлены. Изумительно. Нет, в Петунии я, конечно, не сомневалась...
- Здравствуйте, тетя и дядя, - позволив себе улыбаться уже более расслабленно, произнесла я. - Вижу, что здесь мне не рады и, смею заверить, это взаимно. Но, тетя Петуния, позвольте задать всего один вопрос. Вы ведь не хотите лично рассказать директору Дамблдору про то, как забыли о данных вами обещаниях?
Это был блеф, это был наглый и откровенный блеф, и все-таки он сработал. Тетя спала с лица и слегка позеленела.
- Ты! - прошипела она - Откуда ты знаешь? Кто тебе рассказал? Он не собирался этого делать до самого... - она осеклась, спохватившись чуть позднее, чем следовало. Нет, карьера партизана Петунии Дурсль точно не светит.
- Нашлись добрые люди, - туманно ответила я. - А теперь ближе к делу. Я прекрасно понимаю, что вам совершенно не нужна дополнительная обуза в лице повешенного вам на шею несовершеннолетнего родственника, и, как видите, в течение последнего года старался вас не беспокоить. Однако сейчас обстоятельства немного изменились. Как вы, думаю, знаете, в ближайшее время я должен получить письмо из одной известной вам школы. Смею заверить, что отправитель будет очень огорчен, не обнаружив адресата на месте. Поэтому предлагаю поступить следующим образом - за сто пятьдесят фунтов я арендую у вас на срок до тридцать первого июля свой старый чулан с условием нормальной кормежки. Попробуете запереть, разнесу весь дом по досочке. При отсутствии эксцессов гарантирую исчезнуть с ваших глаз утром первого августа как минимум до следующего лета, а как максимум - и к этому я приложу все усилия - вообще навсегда. Подобный расклад вас устроит?
Я обвела "родственничков" внимательным взглядом. Тетя Петуния что-то усиленно соображала, а вот побагровевший от злости дядя Вернон заморачиваться размышлениями явно не собирался.
- Ты еще будешь ставить условия, щенок? - рыкнул он угрожающе, однако двинуться вперед не рискнул. - Можешь прямо сейчас проваливать туда, где шлялся весь этот год. Ну, живо!
- Вернон, мальчик останется, - тихо, но веско сказала тетя Петуния, и я поняла, что это окончательное решение. Вот и ответ, кто в доме хозяин. - Гарри, следуй за мной.
Однако повели меня не под лестницу, а на второй этаж.
- Мы... сочли, что ты не вернешься, - все тем же тихим голосом пояснила Петуния, остановившись перед одной из дверей, - поэтому выкинули из чулана все твои вещи, и сейчас он занят. Вторая спальня Дадли в качестве замены тебя устроит?
- Думаю, да, - кивнула я, осматривая небольшую захламленную комнатку. - Можете даже не разбирать. Мне понадобится только кровать. Остальное я трогать не буду. Вот, возьмите, - я вынула из кармана пачку десятифунтовых банкнот.
Петуния забрала деньги, но пересчитывать не стала. Уже выходя за дверь, она обернулась и спросила:
- Ужинать будешь?
- Нет, спасибо, - вежливо отказалась я. - Начнем сразу с завтрашнего завтрака. Во сколько я могу на него рассчитывать?
- В половине восьмого, - ответила Петуния, не особо задумываясь. - Тебе придется успеть до того, как проснется Дадли.
Я кивнула. Никаких проблем, меня так даже больше устраивало. Подождав, пока Петуния спустится на первый этаж, я запечатала дверь Колопортусом - просто на всякий случай, поскольку выяснять, что еще может прийти в голову дяде Вернону, и просыпаться посреди ночи от каждого шороха не хотелось. Потом, скинув с кровати старые игрушки Дадлика, забралась на нее с ногами, уселась по-турецки и задумалась. С одной стороны разыгравшаяся паранойя намекала, что общение с любящими родственничками прошло чересчур уж гладко. С другой... возможно, Петуния, действительно, так сильно опасается Дамблдора? Моего возвращения они не ожидали однозначно - это видно по реакции. Извещали ли о пропаже надежды магического мира заинтересованных лиц? Не уверена, иначе, думаю, поиски бы все же начались. Не исключено, кстати, что Дурсли просто решили пустить дело на самотек, понадеявшись, что слиняла я к магам, ибо куда еще податься бедному крестьянину... Надежда-то оказалась верной, вот только в оригинале мальчик про этих самых магов должен был не ведать ни сном, ни духом. Да и еще занятная оговорка Петунии насчет того, что кто-то там чего-то не собирался в отношении меня делать... Интересно, как много она, на самом деле, знает о ситуации и не имелось ли у нее каких-нибудь особых распоряжений касательно племянника? Я с четверть часа поразмышляла над тем, как бы понезаметнее выудить из тети нужную мне информацию, но так ни к чему конкретному и не пришла. Легилименцией я не владела, силовой метод отпадал ввиду своей негуманности, а просто разговорить шансов было маловато, хотя попробовать все же стоило. Наилучшим вариантом выглядел веритасерум в чае, но, во-первых, его у меня все равно не наличествовало, а, во-вторых, баловство с сывороткой правды было чревато последствиями. В итоге, фигурально плюнув на все интриги и отложив выяснение истины до лучших времен, я вытащила из сумки книгу, растянулась поверх покрывала и погрузилась в чтение. Последнее мое приобретение в "Флориш и Блоттс" было посвящено вопросам защиты разума, то бишь, старой, доброй окклюменции. Нет, я, конечно, была не настолько наивна, чтобы рассчитывать своей художественной самодеятельностью суметь что-то противопоставить Снейпу либо Дамблдору, но хотелось составить хотя бы общее представление о сути вопроса.
Никто не пытался мне помешать, никто не ломился в дверь с требованием выключить свет. Красота, да и только. Немного напрягало лишь то, что после бревенчатого полка избушки матрас казался отвратительно мягким, но, в принципе, это можно было пережить. Прочитав три главы, я отложила книгу и попыталась заснуть. Не с первого раза, но все же получилось.
Первое утро в гостях у родственников началось даже раньше, чем я рассчитывала. С шести часов мне уже не спалось, и дело было не в обитателях дома. По городским меркам Тисовая улица, пожалуй, являлась тишайшим местом, однако после года, проведенного в лесах, доносящиеся из-за окна звуки вроде шума мотора проехавшего автомобиля или стрекота газонокосилки - и какой сволочи не терпится поработать в такую рань? - действовали не хуже будильника, тем более, что организм, привыкший к хакасскому часовому поясу, намекал, что валяться в постели в двенадцатом часу дня это уже верх наглости. В конце концов, я сдалась и сползла с постели, с досадой обнаружив, что мышцы затекли сильнее, чем при обычной ночевке. Да уж, что делает с людьми комфортная цивилизованная жизнь...
Сделав небольшую разминку и отложив более серьезные нагрузки до времени после завтрака и места подальше от нервных родичей, я вновь занялась чтением, а в двадцать пять минут восьмого направилась в кухню. Петуния в ответ на мое пожелание доброго утра лишь молча шмякнула на стол тарелку с яичницей с беконом, обжаренной сосиской и фасолью в томатном соусе. Потом добавила два подсушенных тоста и стакан молока. Ну, ведь может же, если захочет, обращаться по-человечески. Почему нельзя было сделать это до того, как Гарри научился показывать зубы? Я быстро поела и предложила помыть посуду. На меня посмотрели так, словно у меня выросла вторая голова, и от помощи отказались. Да ради бога. На нет и суда нет, как говорится.
Забрав из своей комнаты книгу по окклюменции, я снова запечатала входную дверь и отправилась к знакомой лесопосадке, предварительно уточнив у Петунии, во сколько будет обед. Так начались, пожалуй, самые мирные дни из проведенных Гарри в доме у Дурслей.
Письмо из Хогвартса пришло только двадцать четвертого июля, было адресовано мистеру Гарри Поттеру, в самую маленькую спальню в доме Дурслей, и спрятать его от меня или же уничтожить никто не пытался. Напротив, как мне показалось, дядя Вернон надеялся, что я исчезну сразу после получения послания. Это он зря, конечно. Запершись в комнате, я перечитала письмо дважды. От каноничного оно, вроде, ничем не отличалось - в Хогвартсе все так же ждали мою сову с ответом и прилагали перечень необходимых первокурснику вещей. Совы у меня, разумеется, не было, равно как не было и желания отправляться за ней в Косой переулок, поэтому я решила закосить под дурачка и подождать развития событий. Все равно кого-нибудь пришлют для просвещения, никуда не денутся. Скорее всего, Хагрида, конечно, но, может, и кого из деканов. Макгонагалл там... или Снейпа... Представив последний вариант развития событий, я нервно хихикнула. Впрочем, вряд ли Дамблдор доверит общение с Поттером-младшим декану Слизерина, особенно если вспомнить, как последовательно мальчика против этого факультета будут настраивать.
В итоге я не стала особенно заморачиваться по поводу того, повлиять на что все равно не могла, и просто стала дожидаться тридцать первого числа, сконцентрировавшись на двух вещах - теории по окклюменции и решении практической задачи по маскировке укрепленных на предплечье ножен с палочкой. В книге Купавы имелся подходящий наговор для сокрытия имеющихся при себе вещей, правда, требовавший, чтобы навешенный морок постоянно подпитывало дополнительное вливание энергии. Зато и распознать его, насколько я поняла, было труднее, чем классическую иллюзию, созданную с применением волшебной палочки. К тридцать первому июля у меня уже получалось довольно уверенно создавать морок, хотя длительное его поддержание пока что гарантированно оборачивалось головной болью и нарастающей слабостью.
Утро одиннадцатого дня рождения Гарри ничем не отличалось от начала предыдущих дней недели. Все, включая меня, делали вид, что ровным счетом ничего не происходит. Мы с Верноном разминулись в коридоре, притворяясь, что не замечаем друг друга. Дадлик высунул нос из комнаты, убедился, что я еще не ушла, и спрятался обратно. И тут на входную дверь дома обрушился град сокрушительных ударов. Нет, похоже, меня почтил визитом все-таки именно Хагрид.
- Если вы не возражаете, я сам открою, - с вежливой улыбкой сказала я побледневшему Вернону. Тот не только не возражал, но и наоборот предпочел убраться подальше вглубь дома.
За дверью обнаружились заляпанные подозрительными пятнами штаны - широченные, какие обычно любят изображать в интернетовской рекламе, предлагающей похудеть за месяц на семьдесят килограммов. Над штанами - мне пришлось задрать голову, чтобы ее рассмотреть - громоздилась не менее широченная коричневато-бурая куртка. Над курткой, там, где моя близорукость даже с учетом коррекции зрения линзами очков давала о себе знать, виднелись клочковатая борода и спутанная грива темных с проседью волос. Впрочем, косматая голова тотчас склонилась пониже, давая возможность рассмотреть теряющиеся среди буйной растительности нос картошкой, лоскут загорелой, морщинистой кожи и поблескивающие из-под кустистых бровей крохотные черные глазки.
- А вот и наш Гарри! - пророкотал посетитель без всяких предисловий и намеков на приветствие. Так, Лилька, спокойно, не нервничаем. Руку с палочки убрать... у тебя ее вообще быть еще не должно, да и великаны к магии плохо восприимчивы...
- Совершенно верно, сэр, - вежливо ответила я вслух, мысленно выстраивая трехэтажные фразы непереводимой русской игры слов. Это ведь не серьезно, правда? Мне же не придется тащиться через всю цивилизованную часть Лондона с НИМ? - Простите, а с кем я имею честь общаться?
- А, точно! - Хагрид гулко хлопнул себя по лбу. - Ты ж меня не помнишь! Ясен пень. Я когда тебя в последний раз видел, ты вот таким мелким был, - он слегка развел мозолистые ладони. Осмелюсь не поверить. Пятнадцатимесячные дети обычно крупнее бывают. - А теперь глянь, какой вымахал, и весь в папку, прямо один в один. А глаза мамины.
Гм, ну допустим, глаза у меня свои собственные, так что не надо заливать, а насчет всего остального пока спорить не охота. Если встречу где фотографию Джеймса Поттера, может и попробую сравнить. А вообще, по-моему, к киндеру сейчас просто грубо и топорно пытаются найти подход.
- Я рад, что вы были знакомы с моими родителями, сэр, - старательно сохраняя вежливость, сообщила я. - Но, может, вы все-таки представитесь?
- Да чего там представляться-то? - великан хохотнул. - Хагрид я. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса.
В следующий момент мне попытались оторвать руку - видимо, так в представлении Хагрида выглядело дружеское приветствие.
- Хогвартса? - повторила я, клацая зубами в такт энергичным встряхиваниям. - А это, случаем, не та школа, из которой мне на днях пришло странное письмо? Честно говоря, я его немного не понял.
- Эй, а ты его получил, что ли? - простодушно удивился Хагрид. Да уж, похоже, злобные родственники, не позволяющие бедному забитому Гарри читать собственную корреспонденцию, действительно, полагались по сюжету, а я и не знала. Эх, Петуния, Петуния. Могла бы хоть как-то намекнуть, пока я письмо читала. Что ж мне, жалко было подыграть что ли? Ну, да поздно пить боржоми. Вон даже Хагрид это понял и пытается выкрутиться. - Э... то есть я чего хотел сказать. Ты ж вроде как ответа не прислал, вот мы и подумали...
Да, думающий великан - это пять. Я живо представила себе Хагрида в позе роденовского мыслителя и закашлялась.
- Понимаете, сэр, это как раз и был один из вопросов. В письме было сказано, что ответ надо послать с совой, но не говорилось, где ее взять! - эх, издеваться так издеваться. - Я должен был поймать ее?
- Да не, зачем ловить? - удивился Хагрид. - Совы они... ну, просто есть и все. Вот, смотри!
Он пошарился по карманам и достал сову - живую, взъерошенную и капитально офигевшую. Ничего удивительного, я бы так же выглядела, если бы меня попытались запихнуть, не пойми куда. Поймав гордый взгляд Хагрида, я торопливо приняла вид, свидетельствовавший о том, что сейчас на моих глазах свершилось величайшее колдунство. Вслед за совой на свет божий появились гусиное перо и кусок пергамента средненького качества. Хагрид кашлянул и выразительно покосился в сторону двери.
- Это, Гарри, а может, мы все-таки войдем, а? Я бы от чаю не отказался. Или от чего покрепче, если есть.
- Да я не против, сэр, - честно ответила я, - только там потолки низковаты. Если гарантируете, что все уцелеет, то можно и рюмку чая организовать.
Хагрид заглянул в прихожую, крякнул и проворчал:
- Понастроили, понимаешь, магглы. Ладно, постараюсь ничего не своротить. И это, Гарри, давай без всяких сэров, ладно? Непривычно мне как-то.
Я пожала плечами. Без сэров, так без сэров. Разве мне жалко?
Глава 7.
В кухню дома Дурслей Хагрид все же ухитрился утрамбоваться без ущерба для себя и окружающей обстановки. Петуния этого непотребства, к ее же счастью, не видела, так что обошлось без нервных срывов. Неловко примостившись на трех составленных рядком табуретах - у меня возникло подозрение, что ножки у них все-таки погнулись - великан начал что-то сосредоточенно карябать на пергаменте. Шифровка из разряда "Юстас-Алексу. Грузите апельсины бочками?" Расставляя чашки, я ухитрилась заглянуть в записку. Ничего крамольного в ней не оказалось, если не считать подозрительным грамматические ошибки, конечно. Только, как мне что-то подсказывает, вряд ли это был некий мудреный шифр.
"Дарогой мистер Дамблдор!
Гари писмо уже читал и бес меня. Щас пъем чаю и едем с ним что бы все купить из списка. Погода харошая. Надеюс с вами все в норме.
Хагрид".
Хагрид скатал записку в трубочку, сунул ее сове в клюв и с тоскою посмотрел на закрытое окно. Потом, видимо, представив в красках обратный путь к прихожей, торопливо сунул сову мне в руки и попросил:
- Будь другом, выкинь ее за дверь, а.
Я честно сходила до входной двери и выставила уничижительно взиравшую на меня птицу на улицу.
- Хагрид, а куда мы сейчас едем? - поинтересовалась я, вернувшись назад и разливая чай по чашкам. Да, я любопытная и я имею право знать! А то мало ли, завезут куда-нибудь...
- Ты смотри-ка, углядел, - хмыкнул Хагрид. - Да туда, где можно купить все, что тебе в школе занадобится. Раз письмо читал, значит, список тоже видел, небось?
- А это, что, и правда можно купить в магазине?
- Ага, - расплывшись в улыбке, подтвердил великан. - Главное знать, где искать.
Мы допили чай. Пока я мыла посуду, Хагрид помахал извлеченным из кармана - нет, на куртку явно наложены какие-то пространственные чары - розовым зонтиком, пытаясь выправить ножки табуреток. По-моему, получилось хреново. Судя по раздосадованному ворчанию чудотворца, он тоже так решил, но надо же было хоть на чем-то продемонстрировать магию за неимением в пределах досягаемости моего двоюродного братца. Потом я быстро смоталась в свою комнату и переоделась так, чтобы Гарри Поттера во мне не узнал даже матерый шпион, хотя, если, как мне что-то подсказывает, сцена в "Дырявом котле" спланирована заранее, любые усилия, конечно, будут бесполезны. Так же в комнате я оставила запоздало подаренный Хагридом торт. Есть его я бы не рискнула, даже умирая от голода, однако выкидывать при дарителе было и невежливо, и глупо, а оставлять в пределах досягаемости Дадлика, чтобы тот, ненароком попробовав на зуб, воспылал глубочайшим доверием либо к великаноподобным существам, либо к директорам Хогвартса (да, я параноик и не отрицаю этого), не позволяла элементарная порядочность. На обратном пути я крикнула в плотно закрытую дверь спальни Дурслей, что дом цел, что мы уезжаем и что я вернусь вечером за вещами, как и оговорено.
Мой назначенный Дамблдором проводник в мир магии уже ждал меня снаружи и, оправдывая худшие из имевшихся подозрений, направился прямиком к железнодорожной станции.
- Хагрид, а зачем мы идем на станцию? - бегом догоняя размашисто шагающего великана, поинтересовалась я.
- Чтобы сесть на поезд, - глубокомысленно пояснил тот. - Сядем и доедем до Лондона, вот.
- То есть, те магазины, о которых ты говорил, они только в Лондоне имеются? - кстати, этот вопрос меня вот уже год как интересовал. Неужели все нужды магов Британии обеспечивают две небольшие улочки с торговыми лавками? Хогсмид не в счет, да и далеко он находится.
- Ага. Есть там одно хорошее местечко. Сам увидишь, тебе понравится.
Мне бы такую уверенность...
- Хагрид, а волшебники всегда пользуются поездами и автобусами? Ты ко мне на поезде ехал?
- Да нет, вообще-то, - великан явно занервничал. - Я в этой маггловской технике и не понимаю-то ни рожна. Только нам по-другому нельзя. Запретили мне, понимаешь. Мало ли чего с тобой случится.
Ага, конечно. Десять лет состояние мальчика всем было сугубо фиолетово, а теперь непременно надо пылинки сдувать до поры, до времени.
- Хагрид, а давай по-волшебному, ну пожалуйста! - протянула я самым жалобным своим голосом. - Так ведь будет быстрее, правда? К тому же вагоны в поездах еще теснее, чем кухня тети Петунии.
Последний аргумент сработал на ура. Хагрид нервно поежился и призадумался, замедлив шаг.
- Слушай, Гарри, - заговорщицким шепотом начал он, - а если мы того, в самом деле, волшебным способом переместимся, ты ведь никому не расскажешь, правда? Особенно в Хогвартсе.
- Ни единой живой душе, - заверила я. Было б еще о чем рассказывать, а то из банальной аппарации такой секрет делается, что аж жуть.
- Просто, знаешь, Дамблдор мне доверяет, да, - продолжал мяться Хагрид. - И он огорчится, если я чего не так сделаю.
- Так он же не узнает, если мы ничего не скажем, - продолжала гнуть свою линию я. Ну не хочу я ехать на поезде! Не хочу! Во всяком случае, в такой компании. Черт, лучше бы все-таки Снейпа прислали, честное слово. Меняю простодушного великана на зельевара со скверным характером, который хотя бы выглядит и ведет себя по-человечески. Готова доплатить за замену.
- Ладно, - наконец, дозрел Хагрид. - Гарри, ты только держись покрепче, договорились? В первые разы муторно бывает.
Я с облегчением закивала и поспешила вцепиться в рукав хогвартсовского хранителя ключей, пока он не передумал. Аппарация в компании Хагрида прошла отвратительно, но еще хуже мне стало, когда я обнаружила, что переместились мы не прямиком в Косой переулок, а к входу в "Дырявый котел". Все же спектакль, призванный показать Гарри, что в мире магов он шишка на ровном месте, а не пятая собачья нога, имел место быть.
- Нормалек, да? - подмигнул мне Хагрид, дергая входную дверь. - Вот, гляди, это "Дырявый котел". Известное местечко.
Сегодня посетителей в баре было еще меньше, чем при моем первом его посещении, - человек десять, не больше, значит, с приветствиями отмучаемся быстро. Это радовало.
Спектакль начался по сигнальному скрипу отворяемой двери. При нашем появлении все разговоры в "Дырявом котле", словно по команде, смолкли, и на лицах присутствующих синхронно отразились неестественно радостные улыбки. Даже бармен и тот расцвел, как яблоневый сад под лучами весеннего солнца, торопливо хватаясь за стакан. Угу, верю, великана знает, помнит и любит вся магическая часть Лондона. Впрочем, не запомнить его, раз увидевши, действительно трудно.
- Хагрид, тебе как обычно?
- Не могу, Том, я здесь по делам Хогвартса, - Хагрид подтолкнул меня вперед, только что за шкирку не поднимая, чтобы всем получше продемонстрировать.
Я недоуменно похлопала глазами. Понадеюсь, что он не узнает во мне оборванца, мелькавшего мимо его стойки в прошлом году. Еще не хватало, чтобы Шеймасу доложились о том, кем, на самом деле, является Джонни.
Тишина в "Дырявом котле" стала звенящей.
- Гарри Поттер, какая честь! - бармен выскочил из-за стойки и принялся трясти меня за руку, безуспешно пытаясь пустить слезу. Ладно, ладно, я тоже рада, только обойдемся без объятий, если можно. - Добро пожаловать домой, мистер Поттер! Добро пожаловать домой!
Нет, пожалуй, меня все же не помнят, и это хорошо.
- Спасибо, сэр, спасибо, - с чувством сказала я, доверчиво взирая на бармена. - Так значит, мои родители жили здесь у вас, на съемной квартире? Здорово. А могу я посмотреть на их комнату?
О да! Физиономию Тома надо было видеть. У Хагрида, наверное, была не хуже, но он стоял у меня за спиной, а это несколько затрудняло обзор, хотя тон голоса все говорил за себя сам.
- Слушай, Гарри, ты чего-то путаешь, - с беспокойством прогудел у меня над ухом великан. - То есть, может, твои папка с мамкой и останавливались здесь, когда в Лондоне бывали, но вообще-то у них свой дом был. Хороший дом, да.
Не сомневаюсь. Причем ключевое слово здесь явно "был".
- Ой, - я смущенно потупилась. - Извините. Просто мистер Том так уверенно говорил про возвращение домой... Ну, я и подумал...
- Это я должен просить прощения, мистер Поттер, - проникновенно сказал бармен, явно жалея о том, что вообще завязал разговор, - за то, что не совсем верно выразился. Я имел в виду, добро пожаловать обратно в магический мир.
А вот сейчас передо мною яркий пример того, что, если не знаешь, что говорить, лучше промолчать. Во время одного из посещений лондонской библиотеки я потратила немного времени и глянула, что же именно пишут в современной литературе про мальчика-который-выжил. С уверенностью могу утверждать, что даже в "Ежедневном пророке" десятилетней давности, не говоря уже о более солидных трудах, ни словом не упоминалось о решении доброго директора Дамблдора растить мальчика у магглов. И кто же в таком случае просвещал старину Тома? Хагрид за кружкой пива? Что ж, неудобные вопросы придется пока держать при себе.
Затянувшееся молчание посетителей "Дырявого котла" я использовала для того, чтобы незаметно оглядеться. Кандидатов на роль главгада нынешнего сезона было не особо много. Если профессор Квиррелл, как и в каноне, присутствует в баре, то это, скорее всего, вон тот невзрачный молодой человек за дальним столиком. На вид лет двадцать пять, не старше, на лицо признаки грядущего нервного срыва. Ничего удивительного, если знать, как круто он попал. Интересно, а где в настоящий момент обретается Волдеморт? Тихо сидит в кармане у Квиррелла? На затылке-то у профессора его явно еще нет, появится он там только после неудачной попытки ограбления "Гринготтса", которая как раз сегодня по совершенно странному стечению обстоятельств и должна состояться.
Театральная пауза завершилась, разом заскрипели отодвигаемые стулья, и я оказалась в окружении толпы восторженных поклонников, так и жаждущих пожать мне руку. Бармен, воспользовавшись моментом, шмыгнул обратно за стойку. Машинально кивая в ответ на восторженные восклицания и пожимая протянутые руки, я тоже начала прикидывать пути к отступлению. Ощущения от созерцания приклеенных улыбочек разной степени натуральности были погаными. По незнанию ими, конечно, можно было бы и обмануться, однако в не столь уж далеком прошлом с точь-в-точь такими же взаимными выражениями лиц мы регулярно общались с директором департамента финансирования, так что реальную их цену, увы, я знала слишком хорошо.
Немного интереснее стало, когда ко мне, наконец, пробился профессор Квиррелл, не иначе как получивший от шефа ценные указания посмотреть на чудо-мальчика поближе. Перенастроенные-таки мною татуировки слабо шевельнулись, напоминая, что враг не дремлет и расслабляться не стоит. Что ж, спасибо за предупреждение, хотя сейчас оно и излишне.
- Профессор Квиррелл? - удивился Хагрид. - А вы какими судьбами в Лондоне? А, да, Гарри, это профессор Квиррелл, он в Хогвартсе преподает. Ты тоже у него учиться будешь.
- П-п-поттер! - вышеозначенный профессор Квиррелл вцепился мне в руку мертвой хваткой. - Н-не могу п-пе-редать, насколько я п-польщен встречей с вами.
- О, это взаимно, сэр, - оскалилась я. Реакция татуировок на прикосновение Квиррелла была, конечно, послабее, чем на магию Олливандера, но все равно ничего приятного. - И что же именно вы преподаете?
- Защиту от Т-т-темных искусств, - пробормотал Квиррелл, состроив недовольную физиономию. - Н-не то чтобы вам это было н-нужно, верно, П-п-поттер? Как я п-понимаю, вы решили п-при-обрести все н-необходимое для школы? А мне н-нуж-на новая к-книга о вампирах.
- О вампирах, сэр? - восторженно ахнула я. - Ух ты, здорово. Профессор Квиррелл, а скажите, пожалуйста, ведь вы, как специалист, должны знать. Это правда, что все вампиры сказочно красивы и светятся на солнце?
- Простите, Поттер, что вы сказали? - ошалело переспросил Квиррелл, разом вылечившись от заикания. - Вампиры светятся? На солнце?
Пока Хагрид тащил меня к выходу в Косой переулок, извиняющимся тоном бормоча что-то насчет того, что нам пора идти, поскольку дел еще много, я тихонько хохотала, пользуясь случаем.
- Ну, ты и удумал, Гарри! - возмутился великан, когда кирпичная арка за нашими спинами вновь превратилась в глухую стену. - Это кто тебе такую чушь про вампиров-то понарассказал? Магглы твои что ли?
- Да где-то слышал, - уклончиво ответила я. - Уже не помню, где именно. Хагрид, зачем ты меня увел? Профессор Квиррелл, наверное, столько всего интересного рассказать может.
- Да успеешь еще профессора на уроках наслушаться, - проворчал Хагрид. - А сейчас пойдем, нам надо покупки сделать. Не весь же день здесь торчать.
- Ой! - я сделала вид, что до меня только-только дошло. - А у меня же денег нет! Как мы хоть что-то купить сможем?
- Да ты не беспокойся, - отмахнулся Хагрид. - Ты, что, правда, думаешь, что твои родители о тебе не позаботились?
- Глядя, где и как я жил? Да, - честно ответила я.
- Ну и зря, - убежденно заявил Хагрид. - Да и что, можно подумать плохо ты жил? Глянь домина у твоих дяди с тетей какой, даром что магглы. Да и Дамблдор не стал бы просто так настаивать, чтобы тебя к ним отправили. Ведь и из наших-то сколько желающих взять тебя на воспитание было. А он сказал, как отрезал, нет, мол, должен мальчик у родственников расти. Не зря же, наверное, да?
Да, в том, что не зря, я, собственно говоря, и не сомневалась. Сомнения были лишь в том, что задумка директора учитывала интересы Гарри. Впрочем, спорить с Хагридом было бы себе дороже, поэтому я решила промолчать.
- Короче, мы сейчас первым делом в "Гринготтс" заглянем, в наш банк, деньжат взять, - оптимистично заключил великан. - Ну, а потом по магазинам. Ты это, не отставай только.
Я клятвенно заверила хранителя ключей, что никуда не денусь, и Хагрид зашагал по улочке, упоенно повествуя:
- Ты только особо не удивляйся, когда увидишь. Там, в "Гринготтсе" гоблины всем заправляют. И поэтому я тебе так скажу: только сумасшедший может решиться ограбить этот банк. С гоблинами, Гарри, связываться опасно, да, запомни это. Поэтому если захочешь... э-э... что-то спрятать, то надежнее "Гринготтса" места нет... Разве что Хогвартс. Да чего я говорю, сам увидишь сейчас, а заодно и я там дела свои сделаю. Дамблдор мне поручил кой-чего, да! - Хагрид горделиво постучал себя в грудь. - Он мне всегда всякие серьезные вещи поручает. Тебя вот забрать, из "Гринготтса" кое-что взять - он знает, что мне доверять можно, понял?
Я покивала, свидетельствуя, что не только поняла, но и прониклась глубиной мысли, и спросила исключительно для поддержания беседы.
- Так, значит, "Гринготтс" совсем нельзя ограбить?
- Ага, - ответил Хагрид. - Там же столько всего навешано. Заклинания, чары. Говорят даже, что самые секретные сейфы у них драконы охраняют. К тому же оттуда еще выбраться надо... "Гринготтс" глубоко под землей находится... сотни миль под Лондоном - чуешь? Глубже, чем метро. Даже если повезет грабителю и получится у него украсть что-нибудь, он с голоду помрет, пока оттуда выберется, да!
Я призадумалась, вытаскивая из памяти остаточные знания по школьному курсу природоведения.
- Хагрид, а ты уверен насчет сотен миль? Дело в том, что у земной коры самая большая толщина всего-то миль сорок пять. Глубже идет уже расплавленный камень, там температуры под две тысячи градусов - насчет драконов не знаю, но ни сейфы, ни гоблины точно не выживут.
Великан глубоко задумался.
- Гарри, а ты уверен? - осторожно спросил он, наконец.
- Стопроцентно, - заверила я.
Хагрид еще подумал и просиял.
- А, ну так это ж, наверное, в маггловском мире, а мы ж сейчас в магическом. Тут все по-другому, Гарри, вот увидишь!
Аргумент мне понравился настолько, что я даже решила взять его на вооружение. И ведь почти к любой ситуации подходит, что самое главное. На входе в "Гринготтс" Хагрид обратил мое внимание на выгравированные на внутренних серебряных дверях стихотворные строки, мол, подтверждающие его утверждения насчет неприступности банка. Видели, читали. Судя по слогу, сочинял явно не Пушкин. Я сказала, что проще было бы написать "Оставь надежду, всяк сюда входящий" - смысл тот же, зато более элегантно смотрится и кучу места можно сэкономить. Хагрид недоуменно хмыкнул, видимо, не поняв шутки юмора.
В общем зале мы первым делом наткнулись на Ройла, но тот оказался умницей, сразу сообразил, что сегодня я не по его душу, и не стал афишировать наше знакомство. Хагрид же у стойки устроил целое представление с рассыпанием плесневых собачьих бисквитов. Если он этой дрянью пытался Пушка кормить, ничего удивительного, что песик вырос не пойми на кого похожий. Затем последовали неуклюжие намеки на Сами-знаете-что, лежащее Сами-знаете-где, сделанные с таким расчетом, чтобы уж точно заинтересовать ставшего свидетелем разговора мальчишку. Потом был скоростной спуск на тележке, приведший меня в восторг, а Хагрида в ужас. Между делом, вспомнив недавний разговор, я поинтересовалась у сопровождавшего нас гоблина, представившегося Крюкохватом, какова максимальная глубина прорытых под банком тоннелей.
- Две мили, сэр, - с сожалением ответил Крюкохват. - Глубже становится слишком жарко, никакие заклинания не справляются.
Я торжествующе покосилась на великана, но тот, кажется, был не в самом подходящем состоянии, чтобы воспринимать входящую извне информацию.
Созерцание сейфа Поттеров пробудило во мне белую зависть. Размерами-то он был поменьше хранилища рода Купавы, а вот степенью наполненности... Неплохо мой опекун устроился, неплохо, уважаю. И хотя отходивший после путешествия Хагрид не особо следил за тем, как я набираю в сумку "деньжат на пару семестров" - а куда, кстати, их предполагается тратить, если первокурсников в Хогсмид все равно не пускают? - особо наглеть я не стала. Даже ежу было понятно, что о размерах суммы, списанной со счета, сразу оповестят Дамблдора, так что игра не стоила свеч.
После сейфа Поттеров мы отправились за жутко таинственным философским камнем. Хагрид попытался было убедить Крюкохвата сбавить скорость, но в ответ получил только ехидное сообщение о том, что тормозов у тележек не предусмотрено конструкцией. Кажется, после этого великан всерьез задумался о том, чтобы возвращаться на поверхность пешком: в конце концов, две мили это не сто, можно и размять ноги, - однако, немного отдышавшись в холодном помещении сейфа номер семьсот тринадцать, все же рискнул еще разок забраться в тележку, слезно попросив не разговаривать с ним по дороге. Да я, в общем-то, и не собиралась...
Почувствовав под ногами твердый каменный пол коридора, выводящего к двери в общий зал, Хагрид немного оживился, поволок меня прочь примерно с той же скоростью, с какой покидал "Дырявый котел", едва не сбил с ног гоблина-швейцара и остановился только на мраморных ступенях за входными дверями, тяжело переводя дыхание и щурясь на солнце.
- Хагрид, а у тебя часом не клаустрофобия? - обеспокоено спросила я. Что-то слишком уж болезненная реакция на подземелья была у моего сопровождающего.
- А? Не, - потряс головой великан, кажется, даже не поняв вопроса. - Не обращай внимания. Терпеть просто не могу все эти кротовьи норы и тележки. Как окажусь внутри, сразу мутить начинает, да. Это, надо бы тебе форму прикупить теперь, - он кивнул в сторону магазина мадам Малкин. - Слушай, Гарри, ты... э-э... не против будешь, если я заскочу в "Дырявый котел" и пропущу стаканчик? Ты же сам справишься, да?
Посмотрев на потерянный вид Хагрида, я кивнула. Мужику сейчас, действительно, надо поправить нервы, а я что, какую-то мантию, что ли, не куплю? Зато теперь можно сказать наверняка, что встреча с Малфоем, если не чистая случайность, то уж не директорский замысел точно.
Мадам Малкин встретила меня в дверях.
- Едем учиться в Хогвартс? - прощебетала она, улыбаясь. - Ты пришел по адресу: у меня тут как раз еще один клиент тоже к школе готовится.
Я покивала, делая вид, что просто счастлива. Ладно, где там будущий лорд Малфой?
Драко оказался невысоким, лишь самую малость повыше меня, аристократично бледным, с тонкими, смазливыми чертами лица. Если в росте прибавит, то однозначно вырастет красавцем. Не люблю таких, да и вообще блондинов не люблю, даже платиновых. Особенно платиновых. Нет, стоп, дайте пару секунд, чтобы придушить предвзятость и утрамбовать ее поглубже. Этот конкретный ребенок в моих проблемах, оставшихся в прошлой, российской еще жизни, никаким боком не виноват.
- Привет! - сказал Драко, когда меня взгромоздили на соседнюю скамейку для примерки мантий. - Тоже в Хогвартс?
- Привет, - кивнула я. - Совершенно верно.
- Мой отец сейчас покупает мне учебники, а мать смотрит волшебные палочки, - похвалился мальчик, специально растягивая слова и, видимо, стараясь скопировать надменный отцовский тон. - А потом потащу их посмотреть гоночные метлы. Не могу понять, почему первокурсникам нельзя их иметь. Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он купил мне такую... а потом как-нибудь тайком пронесу ее в школу.
- А зачем? - поинтересовалась я, вытягивая вперед руку, чтобы мадам Малкин могла померить длину рукава. - Ну, пронесешь ты ее, а дальше что? Летать тоже будешь тайком? Все равно кто-нибудь из учителей заметит.
Драко задумался. Видимо, с этой точки зрения ему свой замысел рассматривать еще не доводилось. За время его раздумья от нас отстали даже продавщицы, указав на кресла и попросив немного подождать, пока школьные мантии подгонят по размерам и упакуют.
- Если какие-то проблемы возникнут, крестный за меня заступится, - наконец, не совсем уверенно сказал мальчик, опускаясь в одно из кресел. - Он декан Слизерина все-таки.
- Профессор Снейп твой крестный? - удивленно спросила я, заняв место напротив. Вот об этом моменте я, каюсь, была не в курсе.
- Ага! - Драко кивнул, разом сбрасывая маску надменного безразличия. - А ты его, что, знаешь?
- Ну, видел пару раз, - ответила я. - И знакомые рассказывали.
- Он классный, - убежденно заявил Драко. - А на других факультетах его боятся. Дураки. Я хочу попасть на Слизерин, потому что там вся моя семья училась. А ты где рассчитываешь оказаться?
- Если честно, мне все равно, - призналась я. - Учат везде одному и тому же, так какая разница, на каком факультете учиться?
- Ага, это ты сейчас так говоришь, - фыркнул мальчик. - А вот если угодишь на Хаффлпафф, по-другому, наверное, скажешь. Я бы вообще ушел из школы, если бы меня попробовали туда определить. А ты?
- А я сначала подожду результатов распределения, а уже потом буду думать, что делать дальше, - улыбнулась я. - Не люблю заниматься пустыми гаданиями.
- Тогда прорицания в качестве предмета для изучения тебе выбирать точно не следует, - старательно сохраняя серьезный вид, сказал Драко.
Мы рассмеялись.
- А в квиддич ты играешь? - заинтересованно спросил Драко.
- Нет, - честно ответила я. - Если будет выбор, предпочту наблюдать с земли.
- А я играю. Отец говорит, что будет преступлением, если меня не возьмут в сборную факультета. Правда, набор ведется только начиная со второго курса... Ого, ты глянь, великан! Никогда таких не видел!
Я обернулась в сторону окна, в которое с интересом смотрел Драко. Там маячил Хагрид, улыбаясь и показывая два огромных мороженых. Эх, надо было раньше предупреждать, что я не люблю сладкое...
- Ну, мой сопровождающий, похоже, оклемался, - пробормотала я, кивком давая великану понять, что вижу его, - значит, мне пора. Надеюсь, мантии уже готовы.
- Так ты с ним? - удивился мальчик. - А кто это?
- Это Хагрид. Хранитель ключей Хогвартса.
- А, точно, - Драко прыснул. - Я слышал про него. Отец говорит, что он настоящий дикарь. Живет в хижине на территории школы и время от времени напивается и пытается творить чудеса, а все кончается тем, что вспыхивает его собственная постель.
- Насчет дикаря сомневаюсь, - честно сказала я, - поскольку в общении он все же вполне нормален. А вот насчет чудес вполне верю. Мне довелось видеть, как он табуретку чинил. Зрелище не для слабонервных.
- А почему все-таки ты с ним? - не успокаивался Драко. - Где твои родители? Или... - он настороженно посмотрел на меня. - Ты ведь не из магглов? Это за ними обычно преподавателей посылают.
- Нет, мои родители были магами, - ответила я. - Но они умерли, довольно давно уже. А других родственников у меня нет, вот и вышел в итоге такой подарок судьбы. Видимо, в Хогвартсе решили, что самостоятельно сделать покупки я не смогу.
- Сочувствую, - вполне искренне сказал мальчик.
- Да ничего страшного, все там будем рано или поздно, - отмахнулась я, поднимаясь на ноги. - Но мне, действительно, надо идти, а то сейчас мороженое растает, и я окажусь виновным в этой трагедии.
- Если у Фортескью куплено, то не растает, - тоном знатока пояснил Драко. - Там на рожки охлаждающие чары накладывают. Ладно, до встречи в Хогвартсе. И да, я же не представился! - он тоже вскочил из кресла. - Малфой. Драко Малфой.
- Джон Доу, - ответила я, пожимая протянутую руку. - Очень приятно.
Наверное, следовало бы назвать свое настоящее имя, но так не хотелось шумихи. В Хогвартс-экспрессе скажу, или в Хогвартсе перед распределением.
Глава 8.
- Знакомства заводишь, гляжу? - спросил Хагрид, когда я, наконец, вывалилась из магазина мадам Малкин, обвешанная пакетами, как новогодняя елка игрушками. - Это случаем не малфоевский малец там с тобою был?
- Да, представился он именно как Малфой, - не стала отпираться я. - А что?
Хагрид помрачнел.
- А то, что это не лучшая компания, скажу я тебе, - проворчал он. - Да, не лучшая. Эх, вот чуял же, что надо все-таки нам вместе пойти...
- Ну, не знаю, по разговору мне он показался нормальным парнем, - заметила я. - К тому же нам с ним теперь, как понимаю, в одной школе учиться, а может, и на одном факультете. Какой смысл заранее отношения портить?
Хагрида аж перекосило.
- Мерлин тебя упаси, Гарри! Придумаешь тоже, на одном! Да по Малфою Слизерин плачет горькими слезами, а тебе там делать нечего, да.
- А что такое Слизерин? И что в нем такого плохого? - закосила я под наивного, ничего в магическом мире не смыслящего ребенка, каковым Гарри на данный момент и ожидали увидеть.
- Факультет это, ага, - буркнул великан. - Один из четырех хогвартсовских. Тот еще гадюшник. Все темные маги, какие были, с него вышли.
- Как, совсем все? - удивилась я. - И даже ангмарский король-чародей? Тогда такими выпускниками гордиться надо.
- Чего? - Хагрид недоуменно воззрился на меня. - Какой еще король? Ты про кого говоришь-то, Гарри? Не про Артура часом? Так он вообще магом не был, только и мог, что мечом махать. Без Мерлина бы сгинул ни за кнат.
- Нет, - я вздохнула, - не про Артура. Ладно, забудь. Это персонаж маггловской сказки, которого никогда не существовало. Просто ты так уверенно про всех темных говорил, что к слову вспомнилось.
Хагрид поскреб затылок.
- Оно, конечно, сказки тоже не на пустом месте придумываются, - примирительно сказал он. - Может, все-таки про кого из наших и сочиняли, ну а королем для пущей важности сделали.
Я кивнула. Спорить не хотелось, хотелось побыстрее развязаться с покупками и покинуть Лондон. Правда, для начала пришлось, пересиливая себя, справиться с мороженым и поблагодарить великана за заботу. Тот, растрогавшись, чуть было не купил еще одну порцию, но, к счастью, передумал и потащил меня в магазинчик, где продавались пергаменты и перья. На мою слабую попытку заявить, что я слишком люблю животных, чтобы писать на их шкурах, и ничего против плодов научно-технического прогресса не имею, никак не прореагировали, однако мне все же удалось заставить Хагрида перечитать прилагавшийся к письму список необходимых первокурснику вещей и пальцем показать мне, где в нем упоминается обязательное наличие кучи свитков и перьев с чернильницами.
- А чем же ты тогда писать будешь? - удивился мой сопровождающий, так ничего и не отыскав.
- Перьевой ручкой, - мрачно сказала я. - На листах писчей бумаги. Намного быстрее и удобнее, честное слово. Если в приказном порядке потребуют иметь кожи, куплю дополнительно.
Следующим нашим пунктом назначения стал "Флориш и Блоттс". Владелец - я так до сих пор и не поняла, кто именно из двоих это был - меня сразу узнал, нервно поежился, не иначе как ожидая очередных заковыристых вопросов, и очень удивился, когда я протянула ему список книг.
- Гм... Едете учиться в Хогвартс, молодой человек? - протянул он, а во взгляде без всякой легилименции читался вопрос: "Нафига?"
- Еду, - подтвердила я, глядя на продавца добрыми-предобрыми глазами. - Говорят, там хорошее образование дают.
Потом была закупка всяких мелочей вроде котелков, весов и складных телескопов и посещение аптеки Малпеппера. Потом Хагрид еще раз внимательно перечитал список и заявил, что осталась самая важная вещь - подарок на день рождения. Я вяло попыталась отказаться - понимая, что бесполезно, но все-таки надеясь на чудо. Ну, не нужна мне сова, тем более такая приметная, как полярная. Она ж вообще единственная в магазине была. И каков шанс, что еще хоть у кого-нибудь в Хогвартсе окажется такая же? Да и посылать мне ее некуда. Разве что с самим Хагридом и переписываться.
Отбрыкаться, конечно, не удалось - видимо, у великана на этот счет были четкие и конкретные инструкции, так что двадцать минут спустя я стала законной владелицей белого пушистого недоразумения, мирно дремавшего в клетке, спрятав голову под крыло и не подозревая о дополнительных проблемах, которые несло с собой его появление.
- Спасибо огромное, - сказала я, рассматривая сову и размышляя, не сдохнет ли она с голоду, если ее на оставшийся до школы месяц выпустить в лес близ охотничьей избушки. Тратить время на ловлю мышей для хищной и вроде как способной к самостоятельному добыванию корма птицы было глупо, а покупать в магазине специальный совиный корм, рекомендованный в прилагающейся к покупке брошюре... это уже, извините, извращение. - Таких подарков мне еще никогда не делали.
- Да ладно, чего там, - проворчал Хагрид. - Я ж так понял, что Дурсли эти тебя... ну... не особо баловали. А ты не с ними теперь, а с нами, тут... э-э... по-другому все будет.
Угу, несомненно. Покрепче обхватив совиную клетку, я изобразила самое радостное выражение лица, какое только смогла придумать. Надеюсь, восторженные пританцовывания не обязательны?
- Ну вот, теперь нам только волшебная палочка осталась, - с облегчением сказал Хагрид. - В "Олливандер" пойдем, лучшее место для этого. Там тебе такую палочку подберут, закачаешься, да!
Вот этого момента, признаюсь, я и сама ждала с любопытством. Интересно было посмотреть, какую такую палочку подберут Гарри, если учесть, что перья феникса, как магическая, субстанция, были для меня худшим вариантом из трех предлагавшихся.
Олливандер, к чести его будет сказано, повел себя так, будто видел меня первый раз в жизни, и прочитал целую лекцию о том, как похожи мои глаза на глаза Лили Поттер, и о том, какие палочки предпочли в свое время родителей Гарри Поттера, Хагрида и Волдеморта. А затем наступил час Х. Выбор палочки для надежды магической Британии кардинально отличался от того, что было мне продемонстрировано год назад. Складывалось впечатление, что Олливандер просто старался окончательно запутать клиентов - настолько быстро и бессистемно он менял предлагаемые к примерке палочки, старательно обходя при этом ту комбинацию, которая, действительно, мне подходит. Зато волдемортовская палочка-близняшка, как бы ненароком, попадала на примерку раз десять, правда, не становясь от этого отзывчивее на магию.
- Мистер Олливандер, вам так нужно продать мне именно эту палочку? - улучив момент, когда Хагрид нас не слышал, спросила я у владельца магазина. - Вы же видите, что она совершенно не подходит.
- Но я не понимаю почему, сэр, - растерянно отозвался старик. - Она должна была подойти.
Я вздохнула.
- Ну, раз должна... и только ради вас...
Я в очередной раз взялась за неподатливую, совершенно не лежащую в руке палочку и прикрыла глаза, сосредотачиваясь на линиях магической субстанции, пролегающих по ее сердцевине, и принудительно заставляя силу двинуться по ним. Либо эта гадость взорвется, либо заработает. Третьего не дано. Хотя, я бы, пожалуй, предпочла взрыв, потому что работать с этим...
- О, браво! - радостно воскликнул Олливандер, давая понять, что что-то из моей попытки все-таки вышло. - Да, это действительно то, что надо, это просто прекрасно. Так, так, так... очень любопытно... чрезвычайно любопытно...
- Простите, а что именно кажется вам любопытным? - поинтересовалась я, пока старик торопливо, не иначе как боясь, что я передумаю, упаковывал коробку с палочкой в оберточную бумагу. Ни о каком ритуале признания крови речи даже не зашло, а если бы и зашло, я бы, пожалуй, отказалась. Тратить кровь на такую фигню не позволяло уважение к самой себе.
- Видите ли, мистер Поттер, - пояснил Олливандер, старательно не глядя на меня, - как я уже говорил, внутри вашей палочки - перо феникса. Так вот, обычно феникс отдает только одно перо из своего хвоста, но в вашем случае он отдал два. Поэтому мне представляется весьма любопытным, что эта палочка выбрала вас, потому что ее сестра, которой досталось второе перо того феникса... Что ж, зачем от вас скрывать - ее сестра оставила шрам на вашем лбу.
- Неужели? - пробормотала я. - А мне казалось, что вы говорили про палочку, а не про шпагу. Как от нее могут оставаться шрамы?
- К сожалению, не могу вам этого сказать, мистер Поттер. На свете не так уж много людей, способных пережить действие смертельного проклятия, поэтому нет ничего удивительного в том, что его последствия слабо изучены. Да, странная вещь - судьба. Я ведь вам говорил, что палочка выбирает волшебника, а не наоборот? Так что думаю, что мы должны ждать от вас больших свершений, мистер Поттер. Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть сотворил много великих дел - да, ужасных, но все же великих.
Я мрачно кивнула. Готовности к свершению великих дел я за собой не ощущала.
Хагрид отаппарировал меня обратно на Тисовую улицу и на прощание вручил слегка помятый конверт.
- Это твой билет на поезд до Хогвартса, - пояснил он. - Первое сентября, вокзал "Кингс Кросс" - там все написано, в билете этом. Если с Дурслями... э-э... какие проблемы, ты мне... ну... письмо пошли с совой, она знает, где меня найти... Ну, скоро свидимся, Гарри.
Я душевно попрощалась с великаном и за неимением белого платочка помахала ему вслед клеткой с белой совой. Еще неизвестно, у кого возникли бы проблемы, реши я, действительно остаться у Дурслей до конца лета, однако таких планов у меня не было. Первой ходкой я перетащила в избушку покупки, а потом вернулась за оставленными в доме вещами. Дурсли провожали меня со слезами радости на глазах.
Оставшийся летний месяц я посвятила завершению подготовки к школе. Чувство самосохранения требовало сделать небольшой запас самых необходимых вещей, не предусмотренных списком первокурсника. Окрещенная Хедвиг - тут уж я решила не отходить от канона - сова прекрасно чувствовала себя на подножных хлебах и, кажется, не возражала задержаться в лесу подольше, не подозревая, что вскоре ее ждет большой облом. А еще я дала имя своей палочке. Это не было каким-то особым ритуалом, скорее баловством, основанным на встреченном в одной из библиотечных книг упоминании о том, что прежде у магов существовала традиция именовать оружие, поскольку считалось, что от этого оно обретает индивидуальность. Приобретенную год назад палочку, немного подумав, я назвала Нимфеей, решив, что раз уж имя рода завязано на водяных лилиях, то положение как бы обязывает, а волдемортовская близняшка так и осталась безымянной. Ею я решила заняться после того, как она хоть чем-нибудь проявит себя, потому что пока касательно нее в голову лезли только совсем уж нелестные эпитеты.
Так незаметно в делах и заботах приблизилось первое сентября. В девять часов утра я была уже на вокзале "Кинг Кросс". Поезд в Хогвартс отправлялся только в одиннадцать, однако, во-первых, еще со времен российского прошлого в вопросах транспорта я предпочитала не рисковать. Возможно, в магической Британии поезда и ходят строго по расписанию, но лучше уж немного перестраховаться. А, во-вторых, Хагрид слишком уж удачно запамятовал объяснить ничего не знающему о магическом мире мальчику, как попасть на платформу номер девять и три четверти. Сомневаюсь, что это было тестом на сообразительность, скорее служило толстым намеком на участие в директорском плане, по крайней мере, части семейства Уизли. Что ж, попробуем обломать им малину.
Перед отправкой на Кинг Кросс я выловила в лесу Хедвиг и дала ей краткую инструкцию:
- Лети в Хогвартс и жди меня там, - я немного подумала и уточнила, - на опушке леса. В совятне пока не показывайся и к Гремучей иве не лезь. Совиная отбивная мне ни к чему. И нечего так укоризненно смотреть. Не долетишь - твои проблемы. Я-то себе сову найду, а вот ты без хозяина останешься. Так что вперед.
Таким образом, мне удалось избавиться от главной приметы Гарри Поттера - клетки с белой совой. Аккуратно зачесанная челка скрыла шрам, а старые очки я сменила на более современные, в тонкой оправе. Вкупе с новой, современной одеждой - ради такого дела я даже не пожалела спущенных в бутике денег - вид мальчика изменился чуть менее, чем полностью, хотя на вокзал я все равно отправлялась с надеждой успеть раньше Уизли. Мало ли какими еще средствами опознавания Поттера их могли снабдить...
Увы, надеждам моим не суждено было сбыться - рыжее семейство уже несло вахту у разделительного барьера между девятой и десятой платформами, хотя и не в полном составе. Отсутствовали Фред и Джордж, и это оставляло слабую вероятность того, что неунывающая парочка в заговоре не участвует. Оставив багаж в камере хранения, я купила в автомате стаканчик кофе со сливками и принялась неторопливо, маленькими глоточками потягивать его, наблюдая за происходящим.
Несмотря на все магглолюбие, которое, вроде как, должно было у них иметься, Уизли нервничали. Особенно это было заметно по матери семейства, суетливо оглядывающейся и непрестанно поправляющей то прическу, то одежду. Проходивший мимо мужчина средних лет, сопровождавший мальчика, судя по экипировке тоже направлявшегося в Хогвартс, недоуменно посмотрел на нее, оглянулся по сторонам и шагнул сквозь барьер. Ага, значит, проходят через него не точно посередине, а со смещением в сторону десятой платформы. Ну, да, как раз три четверти, пожалуй, и будет. Интересно, а куда попадешь, если попробовать пройти на одну четверть десятого или ровно посередине? Существуют ли еще какие-то платформы с поездами? К сожалению, рыжая засада сильно мешала экспериментам, поэтому приходилось отложить их до лучших времен. Допив кофе, я забрала из камеры хранения свои корзинки с картонками и с невозмутимым видом направилась к барьеру.
- Мам, а мам, - пропищала, по всей видимости, предполагаемая будущая жена Гарри, как раз когда я проходила мимо. - А как мы его узнаем?
- Узнаем, солнышко, не волнуйся, - заверила ее мать. - Просто ищите белую сову.
А, ну ищите, ищите, я не возражаю. Можете даже в карманах посмотреть...
- Угу, - с нотками зависти в голосе пробурчал тощий веснушчатый пацан примерно равного с Гарри возраста. - А вот мне никто сову не купил, даже обычную.
- Рон, а зачем тебе личная сова? - удивленно спросил у него старший брат. - У тебя же есть вполне замечательная крыса. А письма можно и со школьными совами отправлять, на крайний случай. Все равно тебе кроме родителей особо писать некуда.
- Ну и что? - упрямо тряхнул головой Рон. - У других-то они есть!