В воскресение, на лавочке перед подъездом, мы с соседом пили водку из пластиковых стаканчиков. Звонили, смеялись церковные колокола. Церковь - вот она, за углом...
- Вот и осень пришла, - сказал сосед. Разлил по стаканам остатки, метко зашвырнул бутылку в мусорный бак. Выпил, закусил последним бутербродом. И повторил:
- Вот и осень пришла.
Растрепала осень деревья и головы, рассыпалась по земле разноцветными листьями и шумными школьниками. Дохнула сыростью. Рассмеялась случайным ночным трамваем, спугнув очередной надоедливый сон.
Ночью сосед не дошел до своей квартиры. Спал на лестничной клетке, прямо на досках. Я проснулся в шесть десять утра в своей квартире - в аэропорту ревел самолёт. На лестнице сосед ворочался, кашлял. Я стоял рядом, курил себе молча. Сосед лежал ничком, прижимаясь лицом к половице. На его спине веселились, играли двое котят.
Я докурил сигарету; сосед заворочался. Открыл глаза, увидел меня, улыбнулся:
- Привет...
- Здорово... Ты чего здесь? Что, домой не пустили?
Скоро, совсем уже скоро в город войдёт ноябрь, пошатается пьяно от стены к стене, побродит по улицам, мешая ногами грязь, а затем рухнет на землю холодным и белым снегом.
АНГЕЛ
Я приехал к себе в офис. За моим столом сидела девочка лет пяти и скучала.
- Привет. Ты меня ждёшь?
- Нет. Я жду маму, - она показала пальцем в угол. Её мать стояла в очереди к копировальному аппарату.
- Хочешь порисовать?
- Хочу...
- Вот тебе ручка, бумага. Рисуй.
- А что мне нарисовать?
- Нарисуй ангела.
Она начала рисовать ангела, а я отправился в туалет.
Туалет был занят. В туалете кто-то сидел, покашливал и шуршал бумагой. Я подождал, но этот кто-то выходить явно не собирался.
Одна из девушек-продавцов мыла руки. Я стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу. Девушка сообщила мне заговорщицки, шепотом:
- Там, в туалете - Альберт!
- Альберт?
- Да, Альберт. Он сидит и читает.
- Читает?
- Да. Он сидит на толчке и читает газету. "Спорт-Экспресс". Он полчаса может так сидеть и читать.
Полчаса меня не устраивали. Я выключил Альберту свет. Но ничего не произошло. Альберт продолжал шуршать и покашливать. Он даже не возмутился.
Позже я разыскал Альберта и спросил:
- Извини, вопрос. Ты что, в темноте видишь?
- В каком смысле?
- В прямом. Ты сидел в туалете и читал. Я выключил тебе свет. А ты сидел и продолжал читать. Ты видишь в темноте?
Альберт захихикал. Затем достал из кармана мобильный телефон и нажал какую-то кнопку. У телефона загорелся экран. Этот экран светил не хуже карманного фонаря.
Я вернулся к своему столу, девочки уже не было. На столе остался листок бумаги с ангелом. У ангела были большие узорчатые крылья, как у бабочки. Ангел куда-то летел.
ЧУДО
Нужно смириться с тем, что ежедневно каждый из нас соприкасается с чудом.
И - невозможно иначе. Ярость, затаившаяся внутри, тает, когда ты вдруг понимаешь, что человек, которого ты только что хотел убить, застрелить, уничтожить, стереть с лица земли, хотя бы один раз в этот дождливый осенний день соприкоснулся с чудом.
Может быть, утром он разбил яйцо о ребро сковороды, а дальше - изумился величественности устройства яйца: белок, плацента, желток... Или - увидел автомобиль: механическое насекомое, которое мозг человека разогнал до скорости сто тысяч метров в час. Или - ещё что-нибудь.
Смерть отступает перед чудесами.
НЕВАЖНО, КАКОЙ СЕЙЧАС ДЕНЬ
Как всегда, утром я отвёл сына в детский сад. По дороге сын объяснил мне, что делать:
- Папа, ты мне больше конфеты не покупай. Это же химия одна! А вот булочки с изюмом - можно...
- А пирожки?
- Ну, и пирожки с капустой и с курагой - тоже можно. И сочники можно. И коржики...
Затем я шел по Пушкинской. Туман от конца до края улицы, по тротуарам шатко вальсируют сонные дворники.
Встретил Василия. Он с компанией снимает коммуналку неподалёку. Шесть человек, все вместе живут, пьют, курят траву...
- Привет, Вася.
- Привет... Ты не знаешь, какой сегодня день недели?
- Среда...
- О, как хорошо! А то мы с утра покурили и думали, думали... Нас там так много, так что мнения разделились...
ДЕТСТВО, КОТОРОЕ НАВСЕГДА
В детстве кажется, что всё - очень просто.
Даже на Северный Полюс собираешься без задней мысли - с полной уверенностью, что обязательно туда попадёшь. И космическую ракету из водопроводных труб строишь, зная, что скоро эта ракета в любом случае приземлится на Марсе и откроет там инопланетные формы жизни.
А ещё - невероятно злишься оттого, что ты - не взрослый. Ты всё можешь, у тебя есть желания, силы, десятки прочитанных книг за плечами, но тебя никто не воспринимает серьёзно и заставляет учить уроки. Мол, школа - первый шаг к твоему Северному Полюсу, а без школы дороги к полюсу нет.
Это бешенство внутри, клокочущая разница между желаемым и возможным - запоминается на всю жизнь. И в тридцать лет, осознавая собственное бессилие, кажется, что это бешенство никуда не уходило, оно так и существовало вместе с тобою с самого детства.
КОТЫ
Я выглянул в окно, а там, прямо перед подъездом, сидят на асфальте восемь котов! Сидят смирно, как фигуры на шахматной доске. И на меня поглядывают...
Одно из моих дурацких развлечений - это котов пугать. Очень уж у них морды умные! Бывает, иду куда-нибудь, а мне навстречу - кот. Умный, как будто бы только что Канта читал. Я останавливаюсь, стою и смотрю на кота внимательно. Кот замечает меня, тоже останавливается и думает. Потом - пытается меня обойти. Я делаю шаг в сторону и снова на пути у него становлюсь. Кот пугается и быстро сваливает куда-то, хвост - трубой...
А мне - смешно.
МАЛЕНЬКИЙ БЫСТРЫЙ ЯПОНЕЦ
Под самый конец рабочего дня я захожу к шефу. Захожу к нему в кабинет, сажусь на стул и говорю:
- Ну вот... В общем... Хочу, в общем, премию за ноябрь. А что? Работал изо всех сил, парился... Опять же: продали много, прибыльно...
Шеф широко улыбается, смотрит на меня ласково, одобрительно. Затем разворачивает ко мне экран своего монитора:
- Смотри!
Там, в мониторе - фотография: Япония, Токио. "Это - квартал в Токио, где всякие бомжи живут!" - рассказывает шеф, - "Видишь, коробки на асфальте? Они, бомжи, в этих коробках спят"...
На фотографии - ночь, улица, витрины, на проезжей части улицы - два молодых японца в боксёрских перчатках, в соответствующих бою позах... "Это у них аттракцион такой" - поясняет шеф, - "Вот этот парень, который маленький - профессиональный боксёр, вёрткий - жуть! Сам он не дерётся, не бьёт, но предлагает зрителям за десять баксов его рукой ударить, хотя бы коснуться. А если вызвавшийся попадёт, десять баксов он вернуть обещает. Но, вообще-то, по нему никто никогда не попадает"...
- Спасибо! - благодарю я шефа.
- Да не за что. Давай, пока! - попрощался со мною шеф.
Какое-то время я не понимал, что всем этим он хотел мне сказать.
ПЕЧАЛЬ
Утром сын грустил: через полчаса - в детский сад... Детский сад сын не жалует. Сидел молча, надутые щёки в ладошках. Мрачно смотрел мультфильм.
- Чего же ты сидишь, сыночек, такой опечаленный?
- От чайника, папа, от чайника...
Грустно так ответил.
В телеэкране чайник и чашки весело танцевали по столу - показывали какой-то весёлый мультфильм.
СОН НОМЕР 1
Сон приснился: я сижу за столом, напротив меня - человек незнакомый. И у меня - со зрением что-то не то: всё мутное, как в тумане... А человек, который напротив, вдруг говорит мне:
- Это у тебя оттого, что я контактные линзы надел.
И - снимает линзы.
Как только он их снял, всё в глазах прояснилось, вернулось нормальное зрение. А человек этот: раз - и снова вставил себе в глаза линзы. И опять я видеть перестал...
ФОНТАН
Давным-давно, мы с Васей отмечали мой день рожденья. Мы сидели на краю полуразрушенного фонтана рядом со стройкой, кутались в куртки и пили водку, прямо из бутылки. Василий вещал:
- Знаешь, СПИД - это необходимая любой власти болезнь. Должна быть болезнь, которую нельзя вылечить. А, чтобы не умереть, человек обязан постоянно принимать лекарства. Лекарства надо покупать. Чтобы покупать лекарства, нужно работать. И всё! Вот он, ненавязчивый тотальный контроль! Крючок, с которого не соскочить. Попытаешься - умираешь. Причём быстро. Ты либо правильный член социума - работаешь, работаешь, по вечерам пьёшь пиво, имеешь документы, страховку, пенсионное удостоверение и постоянную прописку, либо ты - труп.
Затем Вася пообещал, что лет через пять нас всех заразят. Специально. Под видом анализов или ещё каких-нибудь процедур.
Мы допили водку и разошлись. Я сел в трамвай, поехал домой. Василий пошел пешком в противоположную сторону. Трамвай задержался на светофоре; я видел, что Вася идёт в сторону Крепостного обычной для него походкой тираннозавра - накренившись вперёд, согнув руки в локтях и прижав к груди кулаки.
С тех пор прошло пять лет. Фонтан ожил, стройка превратилась в жилой комплекс. Теперь здесь плитка, газоны, фонтаны, старички с собачками, мамы с детьми. Подростки с бутылочным пивом, девушки с большими глазами и обнаженными спинами, за теннисными столами арабы машут ракетками, кричат друг другу что-то по-своему. Васю я не видел, кажется, год, а может, и больше. Рассказывают, что недавно он с каким-то другом приехал на день рожденья к одной знакомой и уснул, а утром они проснулись раньше всех, выпили оставшуюся водку и уехали себе восвояси. Такие вот они, тираннозавры...
Никто из нас СПИДом, слава Богу, не заболел, зато появились кредиты. Кредиты - это просто, это хорошо. В кредит можно купить всё, что угодно. Кажется, можно даже купить собственную жизнь. Квартиру здесь, где мы с Васей пили когда-то водку, кроме как в кредит не купить. Не имеешь постоянной и высокооплачиваемой работы - снимай жильё. Жди, пока умрут твои родители, чтобы занять их место. Малошумные пылесосы за полторы тысячи рублей, холодильники за шесть тысяч, стиральные машины за восемь, домашние кинотеатры за пятнадцать, телевизоры с плазменными экранами за шестьдесят три, автомобили за сто семьдесят - для нормальных, правильных членов социума (ты работаешь, работаешь, по вечерам пьёшь пиво, имеешь документы, страховку, пенсионное удостоверение и постоянную прописку), шаг влево, шаг вправо - "Извините, но мы вынуждены Вам отказать", а ещё при покупке стиральной машины BOSH до двадцатого августа покупателю дарят микроволновую печь, и так просто войти в этот в социум, в мир нормальных людей! Иногда ты идёшь по улице и тебе кажется, что прохожие смотрят на тебя с подозрением, но эnо, конечно же, глупости: ты всего лишь выкурил свою вечернюю "пятку" и вышел на улицу пройтись перед сном.
ДЕТИ, МАМОНТЫ, ТУЧИ
Я гуляю с сыном, и в руках у меня "Земля Санникова" Обручева. Сын восхищается картинками: "Папа! Это же мамонт!". Убегает, прибегает обратно, приводит детей: "Можно, я друзьям картинки покажу?". Дальше дети, обступив книжку, рассматривают незамысловатые книжные рисунки:
- Это - первобытные люди! - объясняет друзьям сын. - А это - первобытный ЛЮДЬ!
"Людь" в шкуре, с копьём в руке и добытым зверем на спине крался куда-то по задней обложке.
- Это он волка тащит!
- Нет! Медведя!
- Нет! Волка!
Чуть не подрались.
- Это кабан, - успокаиваю их я.
- Кабан, кабан! - радуются они.
Дети рассматривали мамонтов. Мамонтов было трое, первобытных людей рядом с мамонтами - тоже трое. Первобытные люди стояли перед мамонтами на коленях: они "боялись". Дети бодали друг друга головами - играли в мамонтов. Этот Обручев совсем недавно обошёлся мне в десять рублей - на книжной 'барахолке'. С каштана, что рядом с лавкой, опали почти все листья; я смотрел на низкие тучи, тучи плыли куда-то, все вместе плыли куда-то и никак не могли столкнуться.
КОТ МАКС
Стоит мне, собравшись перекурить, открыть дверь квартиры, я слышу громкие звуки прыжков и радостное "Мяааааууу": Кот Макс взлетает по лестнице пулей, я даже не предполагал, что здоровые, головастые коты вроде Макса могут быть такими быстрыми... Я редко ем дома, и обычно Максу приходится довольствоваться чем-то незначительным: кусочком сливочного масла, желтком яичницы... Колбасой, свининой и говядиной Макс брезгует - долго нюхает, трогает лапой, но, в конце концов, не ест. "Ну ты и обнаглел, Макс!" - укоряю я кота, - "Я что, должен для тебя каждый день курятину покупать?". Макс трётся о ноги, я сажусь на скамейку, кот привстаёт на задних лапах и водружает передние мне на колени. "Отстань, животное!" - гоню я его, улыбаясь. Мне весело: я люблю этого когда-то соседского, а ныне - дворового кота, несмотря на то, что нынешним летом кот умудрился принести мне в квартиру блох. Сегодня утром коту перепал добрый кусище жареной курятины, кот лопал его, довольно урча. Оказывается, коты могут мурлыкать и есть одновременно, я и не знал, что такое возможно...
Кроме как кормить Макса, мне приходится его охранять. Утром, перед дорогой на работу, когда я кормлю кота остатками вчерашнего ужина, появляется собака - здоровая, голодная дворняга. Кот молнией взлетает на дерево. С куском курицы в зубах. Я отгоняю собаку криками, собака отбегает метров на десять, к мусорным бакам, и стоит там, выжидая. Я делаю вид, что поднимаю с земли камень, собака исчезает. Кот залезает на дерево так высоко, что не может ни спрыгнуть, ни слезть самостоятельно. Сидит на дереве с куриной шеей во рту, и даже мяукнуть не может. Кое-как я снимаю кота с дерева, затем стою с ним рядом минут десять, жду, пока зверь не доест, охраняю его от врагов...
ПОЛЁТ
В субботу, в десять пятнадцать утра, на улице Пушкинской, Алексей Сергеевич Кошкин, оседлав бронзового гуся, прижался щекою к нагретому ранним солнцем гусиному крылу и сказал тихонечко:
- Папа, я лечу...
ТУМАН
Мы с сыном шли по улице, и люди, мимо которых мы шли, были удивительно аккуратными.
Третий день город окутан туманом. Я с детства не видел такого тумана - густого и пряного, как огуречный рассол.
У нас во дворе долго горели мусорные баки. Приезжали пожарные, пожали плечами: туман... И, не разглядев за туманом дыма, уехали себе восвояси.
Сын вчера, заметив в небе далёкую стаю ворон, спросил меня:
- Папа, на кого они похожи?
- На ворон, - ответил я.
- Нет. Они похожи на мух! - объяснил мне сын.
А перед сном мы с ним играли "в музей". Он выстроил своих пластмассовых динозавров по кругу, в центр круга поместил фигурку человека-паука и сказал:
- Это - музей. А это, в музее - я. А ты давай рычи.
И я рычал. Рычал так, что соседи в стену постучали. Так что пришлось с рыка перейти на аккуратное подвывание.
.
КОМПАС
Уходя, она подарила мне компас:
- Не теряйся!
И очень долго натягивала, чертыхаясь, сапоги.
Я ждал, когда же она, наконец, уйдёт, и думал: вот она - женщина, от которой хочется спрятаться в шкаф.
Всё бесполезно. Компас шкафом не обманешь. Плюс - проклятая светящаяся в темноте стрелка.
ЛЮБОВЬ
Часто мы, накричав друг на друга, друг от друга куда-то бежим. Она - к родителям, я - на работу. Я еду в троллейбусе и, чтобы скрасить время, читаю книгу. И вдруг я вижу её волос - одинокий волос, случайно попавший между книжных страниц. Я сдуваю его - автоматически, потому что это - совершенно нормально: избавиться от волоса. Но в тот же момент я чувствую невыносимую горечь утраты, и моё горло сжимается в ком. Я смотрю себе под ноги, пытаясь найти этот волос, но не вижу ничего, кроме комочков ссохшейся грязи и подсолнечной шелухи.
ЛАСТОЧКА
Мы шли с сыном по улице, и прямо перед нами на мощеный кирпичной плиткой тротуар с неба упала ласточка, упала и лежала, мелко дёргая лапками в предсмертной агонии. Она лежала от нас в двух шагах: крупная, ещё живая птица, из судорожно дергающихся створок клюва сочилась на плитку кровь, а к нам уже бежали - бежали ни за что осчастливленные кошки, бежали старушки, те, кто не бежал, останавливался и смотрел в нашу сторону, а позади всех ко мне, сыну и подыхающей ласточке ковылял какой-то бродяга в засаленной пыжиковой военной шапке на голове. Кошкам ничего не досталось; бабушки спугнули кошек: ('А ну, пошли вон, проклятые!"), сгрудились над птицей:
- Ой, да как же она так?
- Летела и упала...
- Может, приступ...
- Какой там приступ у ласточки! Это птенец!
- Большой уж слишком птенец...
И всё в таком духе. Мы с сыном стояли, окаменев. Кто-то из старух предложил перевернуть листочку на брюшко ("Может, взлетит?"), птица забила лапками сильнее ("Ой, она ожила, ожила!"), к центру зрелища пробился бродяга в зимней шапке, подхватил птицу с тротуара, прижал к груди и начал уходить, быстро-быстро, сепетя:
- Я её выхожу. Я несу её выхаживать. Я её выхожу...
Старухи постояли, поговорили и разошлись по своим лавкам. Мы с сыном пошли домой. Бродяга, наверное, уже ощипывал трупик и грел воду для супа. Сын спросил у меня:
- Папа, а почему она упала?
- Не знаю.
- А я думал, птицы не падают...
- Падают, сынок.
- А почему они падают? Они же летать умеют!
- Потому что земля всех притягивает - и тех, кто летает, и тех, кто нет...
- А почему земля всех притягивает?...
Я попытался рассказать ему о земном притяжении, испугался, что рано или поздно прозвучит вопрос: "А как на той стороне люди ходят вниз головою?", замолчал и купил ему ватрушку. Пока сын шел с набитым ртом, привёл его домой. Странно, но при мне он после ни разу о ласточке не вспоминал. А бродягу - того, что с пыжиковой военной засаленной шапкой, я видел уже следующим утром: он подрабатывал в магазине напротив, таскал какие-то коробки, ящики с бутылками, у него было несчастное и пьяное лицо.
ПИР НА ВЕСЬ МИР
Сын, допивая молоко, предложил:
- Папа, давай устроим пир на весь мир!
- Давай! - согласился я.
Я пожарил картофель, лук и сварил четыре сосиски. Затем, подумав, отварил немного макарон. Достал из холодильника и подогрел в горячей воде баночку йогурта. Заварил зелёный чай с имбирём. Лук, картофель, сосиски, макароны и хлеб выложил на большую тарелку и отнёс в комнату, где сын смотрел свой мультфильм. Отдельно подал йогурт и ложку.
- Вот!
- Ура! - обрадовался сын. - Это и есть - пир на весь мир?
- Да. Это - пир на весь мир, - подтвердил я.
Мы сидели и ели с ним из одной тарелки. Ели всем миром и смотрели мультфильм. Я запивал еду чаем, а сын - молоком.
Затем мы играли в "ночное сафари" - расставили динозавров на диване, выключили освещение и расстреливали их пластмассовыми шариками в свете карманного фонаря. Сын светил, а я - стрелял. Неожиданно сын закричал:
- Андрюшеньку вижу! - очень радостно, высветив очередную мою жертву.
Сын величает Андрюшенькой одного из своих динозавров - самого неприметного, на мой взгляд.
Ну, и как же мне стрелять?
Сын вдруг устал и попросил:
- Я хочу полежать, а ты расскажи мне сказку про скелет!
Я был готов. Я рассказал ему сказку про девочку Машу, которая без спроса унесла из детского сада домой чужую куклу. Маша обманула свою маму - сказала, что куклу нашла. Но когда Маша захотела поиграть с куклой, та превратилась в скелет и пригрозила наябедничать маме. Маша заперла куклу в комоде, но кукла-скелет всю ночь царапалась и плакала, мешая Маше спать. Утром Маша отнесла куклу обратно в детский сад, попросила прощения, и чудеса на этом закончились.
- Ещё хочу про скелет!
Видно, правдоподобно у меня получилось.
Другой скелет пришел к мальчику Саше, который не слушался маму, игнорировал воспитательницу и обижал детей. Саша не мыл руки, не хотел на горшок, забирал у товарищей игрушки и говорил плохие слова. Ко всему он не хотел собирать в ящик свои игрушки. Скелет пришел к Саше, взял его за руку и сказал:
- Пойдём со мною в страну Скелетию.
Саша испугался и заплакал. Стал просить скелета оставить его дома. Скелет предложил: если кто-нибудь из тех детей, которых мы встретим на пути, согласится с тобою играть, то ты остаёшься. Если нет, то Саша должен был пойти с со скелетом в эту ужасную страну, где нет пирожков, конфет, кексов, молока, игрушек и мамы. Вместо этого в Скелетии без конца делают уколы и капают капли в нос. Так Саша пошел со скелетом. По дороге они встречали товарищей Саши, но никто из них не захотел Саше помочь: девочка Юля - оттого, что Саша её ударил, мальчик Кирилл - оттого, что Саша забрал у него игрушечного дракона... В конце концов, скелет и Саша встретили маму, которая скелету ребёнка не отдала. В ответ Саша дал обещание быть послушным и не шалить.
Тут и взаправду мама пришла. Принесла робота-трансформера. Скелет и Скелетия были тут же забыты. Я вышел покурить. Стоял на лестничной площадке, курил и читал "Сто великих кораблекрушений". Познавательная книга. Какая никакая, а всё - альтернатива костлявой занудной нечисти...
Сын открыл дверь, выглянул на площадку и позвал:
- Ты скоро?
Затем, в комнате, он обнял меня и пообещал:
- У меня будет много-много денег, и я куплю тебе грузовую машину с краном, цветную шапку, большой игрушечный замок, книжку с картинками и кекс. Ещё - робота, самолёт и ракету. Я люблю тебя, папа.
- И я люблю тебя...
Он обнимал меня, и я, кажется, немного намочил ему волосы.
ПРОДАН
В моём магазине работает продавец с фамилией Продан. Александр Продан. В своё время, я принял Продана на работу сразу, как только услышал его фамилию. Продавцом Продан оказался так себе, но фамилия уж больно хороша...
Неделю назад, по не вполне понятных мне обстоятельствам, мы филиал закрыли: фиктивно продали фирму другой фирме, как-то так...
Так что, вчера фирма не работала: двери закрыты, продавцам запрещено, отвечая на телефонные звонки, упоминать наше старое название... Мы пересчитывали товар на витрине, а Продан сидел за телефонами: считает он тоже хреново.
Когда раздавался звонок, Продан снимал трубку и говорил:
- Продан.
Большинство звонков этим и заканчивались.
И так - полдня.
А в обед позвонила финансовый директор С. Она спросила:
- Это магазин "N"?
- Магазин "N", Продан! - ответил Продан. Он забыл, что наше название нельзя упоминать.
- Молодцы! - восхитилась С. - Оперативно работаете! Уже и фирму успели продать...
И повесила трубку.
Сегодня утром, она вызвала меня к себе:
- Как вы так быстро успели всё оформить?
- Да мы не успели. Неделя ещё потребуется...
- А мне вот вчера сказали, что фирма продана...
- Это не фирма продана, это продавец - Продан...
- Продавец продан???
Позже, на планёрке я объяснял продавцам новые правила товародвижения:
- И вот товар, который продан (это я не про Сашу, а про товар) вы помечаете "галочкой"...
ШИНЕЛЬ
Отцовский шкаф для одежды забит таможенной униформой: камуфляжи, шинели, плащи, парадная форма, фуражки - целых четыре фуражки! "Где пистолет, папа?" - шучу я. Когда-то у отца на "вооружении" был газовый пистолет. "В надёжном месте" - вполне серьёзно отвечает он и предлагает:
- Давай я тебе парадную шинель подарю!
- Зачем она мне? - не соглашаюсь я.
- Ну ты и дурачок! Как это зачем? Носить! Смотри она какая!
Шинель и взаправду хороша: темно-зелёное тонкое дорогое сукно, большие, под "старое серебро", пуговицы. "Примерь", - предлагает отец. Я, чтобы не обижать его, соглашаюсь. Шинель сидит на мне, как влитая. На пуговицах - двуглавые серебряные орлы. Я надеваю фуражку, смотрю на себя в зеркало: слов нет... Вскидываю руку, хулиганя:
- Хайль Гитлер!
- Зиг хайль! - отзывается отец и задумывается. Затем говорит:
- У меня кассета где-то была. "Марши старой Германии". Хочешь, найду, послушаем?
- Да ну их...
Какое-то время мы оба стоим перед зеркалом: я - в парадной шинели и в фуражке, и он - в майке, в старых трико. Он спрашивает меня:
- Ну что, возьмёшь шинель?
- Нет, не возьму, - отвечаю.
- Ну и ладно, Димке отдам, - соглашается отец, имея ввиду моего брата - его младшего сына.
Я представил: брат, он выше меня на голову, идёт к себе на работу. Он работает сварщиком на заводе. Брат, в шинели, в фуражке и в маске на лице, режет автогеном кусок трубы.
ВСЕ ТАМ БУДЕМ
Встретил Василия. Поддатый Василий бродил по Пушкинской, изучал содержимое урн.
- Привет, старик. Что ищешь?
- Да вот, пластиковый стаканчик. Ветром, понимаешь, унесло...
Как-то сдал он за последнее время. Алкогольный загар на лице, одежда с чужого плеча. Взгляд какой-то чужой - будто смотрит на тебя, а видит что-то другое. Пластиковый стаканчик. Или ещё что-нибудь...
Показалось вдруг, что трамвай, трогаясь и набирая скорость, напевает: "Все там будем, все там будем"...
КОШАЧИЙ БОХ
В тумане, как на троне, я сидел на старом стуле прямо у входа в подъезд и кормил дворовых котов крабовыми палочками, зачем-то с ними, с котами, разговаривая. Коты подходили, нюхали палочки, делали кислые морды, садились на свои кошачьи задницы, чесались, смотрели на меня презрительно. А крабовые палочки есть не хотели.