Детектив Джон Смит сидел погруженный в свою газету и вздрогнул, когда Энни схватила его за руку.
-- Послушайте, Джон, -- прошептала та дрожащим голосом. -- Кажется там кто-то есть...
Джон напрягся и прислушался. Из-за входной двери слышался слабый шорох, как будто кто-то царапал матовое стекло острыми когтями.
-- Может, это кошка, -- спросил Джон, тоже шепотом.
-- Ну какая кошка, Джон. Я же здесь, -- с укоризной произнесла Энни. Джон покачал головой, но ничего не ответил.
-- Открыть? -- детектив с сомнением посмотрел на секретаршу. Та старалась сделать мужественное лицо, но у нее плохо получалось и улыбка, соскочив с одного угла рта, выглядела испуганно и криво.
Энни вернулась в кабинет Джона с большой желтой папкой и раскрыла ее посередине в разделе "имплантанты". Имплантанты предполагались самые разные, большие и маленькие, разноцветные и монохромные и даже миниатюрные детские, хотя Энни понятия не имела о том, зачем они могли понадобиться. В течение последних двух лет Джон не занимался практически никакими делами, кроме дела о красной веревке, и добился в этом направлении определенного прогресса, и одним из его достижений было то, что он догадался о том, какую хитрую и совершенно неожиданную роль играли имплантанты в деле о красной веревке.
-- Майкл был прав, человек в сером костюме -- ключевая фигура в этом деле,-- сказал Джон и поднял вверх указательный палец. Энни подняла глаза и посмотрела на потолок, который был сплошь обклеен фотографиями человека в сером костюме, причем на всех них он выглядел совершенно по-разному. Была фотография в профиль с длинными черными волосами и орлиным носом, была фотография в фас с короткими светлыми волосами, множество клеркообразных фотографий в галстуках, с сигаретой, с чашкой кофе и даже одна в старинном купальном костюме в серую полоску с усами опереточного злодея и пожелтевшим и истрепанным от времени правым краем.
Шорох и поскребывание в коридоре усилились.
-- У нас нет другого выхода, Джон, -- умоляюще сказала Энни, показывая глазами на желтую папку.
-- Да, -- вздохнул Джон, обреченно разглядывая столешницу, -- кажется, что ты права. Он потянулся к папке, просунул пальцы между страниц и аккуратно вытящил оттуда тонкий красный шнурок для ботинка.
Шорох в коридоре прекратился. Джон и Энни вздохнули с облегчением.
Энни подошла к окну и подняла раму. Воздух был прохладен и пах теми самыми платанами, которые растут рядом с Британским музеем.
-- Все получается очень реалистично, -- сказал Джон, -- это будет играть нам на руку. Главное, в нашем деле -- достоверность эпохи. Красно-белый кирпич, окно и платаны у нас уже есть. Осталось только наладить коммуникационную петлю, -- добавил Джон, привязывая шнурок к подоконнику морским узлом.
Для верности он несколько раз дернул за оставшийся кончик, проверяя его на прочность.
-- Давай, ты первая, я следом.
Энни кивнула, легко перескочила через подоконник и исчезла.
-- Не беспокойся, мы успели очень много сделать, -- сказал человек, нежно поглаживая серую кошку за ушами. -- Вот увидишь, нам еще повезет.
В ответ кошка коротко и жалобно мяукнула.
-- Может быть это были и обои. Я так давно не заводил своих часов, что они сломались. Слышишь, снова сыпется песок? Это значит скоро снова наступит утро.
Кошка посмотрела человеку в глаза, человек улыбнулся кошке. В первых лучах солнца была отчетливо видна кошачья шерсть на рукаве потертого серого костюма.
-- Ты думаешь, это все? -- спросила Энни.
-- Думаю, да, -- ответил Джон глядя куда-то вперед, нервно накручивая красный шнурок на указательный палец.
-- Знаешь, Джон, это очень хорошо, что ты есть, -- сказала Энни, садясь рядом, -- и у тебя все будет хорошо.
Джон свернул шнурок колечком и вложил его в руку Энни, заставив сжать кулачок.
-- Мне пора.
Энни всхлипнула, но кивнула головой в знак согласия.
Джон сделал шаг в сторону, трижды повернулся на пятке и ударился оземь так, что в стороны полетели мелкие камушки, птичьи перья и даже, кажется, рыбья чешуя, а через мгновение над обрывом стояла уже одна только Энни с красным шнурком в руке, а маленькая белая чайка быстро удалялась от нее в сторону моря.
С тех самых пор Энни пишет под псевдонимом "Ричард Бах".