Косорукова Людмила Сергеевна : другие произведения.

Одна ты осталась

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Еще один рассказ, наряду с "Рукописью Сефирота", сюжет которого пришел ко мне во сне. Жанр я бы определила как "постапокалиптическая фантастика с элементами волшебной сказки". Совпадения со знаменитыми именами, названиями местностей и прочими именами собственными являются неслучайными и преднамеренными.
Стивен Кинг сказал, что "пишут люди, редактируют - боги". Благодарю Эстелл Грейдо за то, что она была моим личным богом.

Новая школа ничем не отличалась от старой. Некрасивое здание, серые стены, пожелтевшие рваные обои. Но здесь было тепло и давали одежду, а в школе Найтингейл, где жила Абигайль последние два года, было холодно, и учительница, мисс Дрю Кервилль, очень страшно кричала. Здешняя же учительница, мисс Мери, оказалась очень доброй и напоминала фею из сказки, и Абигайль была очень благодарна профессору Гудвину, что он перевел ее сюда. В остальном Рейнбоу не отличалась от Найтингейла: старый сад с черными деревьями, несколько дорожек, по которым можно было кататься на велосипеде, и повсюду, куда ни кинь глаз, болота.
Абигайль гуляла с Тото, своим плюшевым мишкой, и думала о том, что будет, когда приедет профессор Гудвин. Она обязательно познакомит его с Тото, а потом покажет, чему научилась на уроках магических трансформаций. Затем Профессор Гудвин прочитает курс. У нее будут самые лучшие оценки, и через год она поступит в Высшую школу. Она уже большая.
Абигайль бросила взгляд на часики: приближалось время чая. Пора назад. К школе вели две дороги: длинная, пролегавшая по краю болот, и короткая, через старый вишневый сад.
Сад посадили очень, очень давно, еще при прежних хозяевах школы. Кроны деревьев сплетались где-то очень высоко над головой, а почерневшие от сырости и старости стволы пугали девочку. Порой ей казалось, что это и не деревья вовсе, а чудовища, замершие в странном, тревожном сне, готовые проснуться в любой момент и съесть любого, кто осмелится пройти по сырым аллеям.
Она вздохнула, прижала к себе Тото покрепче и пошла к саду. Выбора у нее не было: обходная дорога слишком длинна, она бы опоздала к чаю, и это бы расстроило мисс Мери.
Девочка шла, посматривая со страхом на деревья - не проснулись ли чудовища? Но все было тихо, смолк даже ветер, и ничто не нарушало тишину этого холодного вечера. Наконец она миновала сад и вышла на дорожку, ведущую к школе, чье здание уже показалось вдали.
То, что случилось потом, запомнилось как несколько стереографических снимков. В саду вдруг поднялся ветер, послышались странный свист и крики. Абигайль повернула голову направо...
Огромная фигура, облаченная в яркий желтый свет, черные лучи, выходящие из огромных толстых пальцев.
Абигайль закричала и побежала к школе.
Яркая шляпка мисс Мери.
Черные лучи.
Клетчатая рубашка Дэвида.
Свист. Крики.
Темно-зеленый коридор, ряд дверей. Скорее, не оборачиваться!
Она добежала до своей комнаты, быстро заперла ее изнутри.
Кэтти, Джонатан и Кукольник Ксандр, услышавшие крики, испуганно жались к стене.
Абигайль подбежала к большому шкафу, принадлежавшему еще прежним хозяевам, открыла створки, стала подпрыгивать, стараясь дотянуться до вешалок. Кукольник понял и быстро сгреб всю одежду.
- В шкаф, быстро.
Снова свист. Снаружи кто-то крикнул, что-то сказал - Абигайль узнала голос мисс Мери,- и все смолкло. Абсолютно все. Ни голоса, ни звука. Кэтти, Джон и Кукольник заперлись в большом отделении шкафа. Абигайль спряталась в соседнем отсеке. Дверь распахнулась...
"Нужно продержаться 5 дней", - подумала Абигайль и зажмурилась. 5 дней, а потом приедет профессор Гудвин.

Первое, что она увидела - черные ковры и высокое деревянное заграждение, а за ней живую стену - что-то темное, непонятное, где сидели люди. Нет, не люди. Маги.
- Абигайль, - стена была такая высокая, что ей пришлось задрать голову, и на самом верху она увидела большую толстую женщину со светящимися в темноте глазами. - Меня зовут Элентина Снейк, я судья Верховного Магического Совета. Ко мне следует обращаться "госпожа судья". Ты поняла?
- Да, мэм... Госпожа судья.
- Абигайль, я буду задавать вопросы, а ты отвечай на них так честно, как сможешь. Хорошо?
- Да, госпожа судья, - ответила Абигайль со страхом. Ее опять будут спрашивать про Этот Шкаф, а вспоминать про него хотелось меньше всего на свете.
- Хорошо. Скажи, когда ты пряталась в той комнате, не заметила ли ты необычно сильный свет?
- Да, госпожа судья, - с готовностью ответила Абигайль, обрадовавшись, что про Этот Шкаф они спрашивать пока не будут.
- Это были ваши школьные лампы?
- Нет, там было очень, очень светло, госпожа судья. И свет шел из окна.
Живая стена начала шевелиться. Послышались отдельные голоса.
- Я подумала, что это большая огромная лампа, но Кэтти сказала, что это солнце.
Кто-то на живой стене вскрикнул: "Да она все выдумывает!".
- И вовсе я не выдумываю, - обиделась Абигайль. - Госпожа судья, я говорю правду!
- Что это был за свет, Абигайль? Какого цвета?
- Желтый, - сказала девочка. - И очень яркий. Я сначала даже не могла смотреть.

Смотреть сквозь дерево было вовсе не трудно, профессор Гудвин научил ее, когда Абигайль только поступила в магическую школу. Она увидела двух женщин, одну с длинными белыми волосами, другую с короткими черными. А в комнате меж тем происходило что-то странное.
Однажды Абигайль разбила банку с краской. Краска пролилась на стену, и на обоях образовалось болотно-желтое пятно. Похоже, что на эти стены тоже кто-то пролил краску, только не простую, а такую, которая светится.
- Это что за рухлядь? Мне казалось, все вынесли.
Беловолосая женщина указала на шкаф, и Абигайль замерла в страхе, покрепче прижав к себе Тото.
- Потом разберемся, - другая женщина, с черными волосами, невозмутимая и аккуратная, была так красива, что Абигайль не могла поверить, что она - черный маг. - Райнхард скоро придет, надо заняться другими делами. Или ты не видишь, что творится снаружи?
- Вижу, - усмехнулась блондинка. - Но разве этого не стоило ожидать?
- Я имею в виду, что лучше бы тебе начать работать.
- Сию минуту, - пропела беловолосая и пошла обратно к двери. Она явно не хотела злить красивую магичку.
Уходя, она еще раз посмотрела на шкаф, и столько в ее взгляде было злобы, что Абигайль тихо заплакала.
"Нужно продержаться 5 дней. Потом приедет профессор Гудвин."

- Назовите свое имя суду Высшего Магического Совета.
- Бенджамин Алистер Гудвин, доктор метаисторических наук, директор Высшей школы имени Дрэгона Люциуса.
- Расскажите подробно, что было в 11 день 9 месяца этого года.
- Я приехал в город Халлоу вместе с моими коллегами, чтобы приступить к моим непосредственным обязанностям - преподаванию экспресс-курса естественной и магической метаистории в младшей школе Рейнбоу.
- Кто с вами был?
- Доктор Гейтс, преподаватель естествознания и магических трансформаций, доктор Афина Анастакиос, преподаватель этики, и несколько ассистентов - мисс Уитни Уизли, миссис Роза О'Фаррелл и лаборанты Дональд и Донателло Феррера.
- Продолжайте.
- Мы приехали в Халлоу около 9 утра. Поскольку нас ожидали только в понедельник, нас никто не встречал. Мы взяли кэб и проследовали до школы.
- Вы заметили что-нибудь необычное?
- Тогда нет. Необычности начались спустя где-то полчаса.
- И что же это было?
- Солнце, госпожа судья. На небе светило солнце, и стояло очень высоко над горизонтом.

Когда Абигайль снова открыла глаза, комната вся светилась изнутри. Смотреть было почти больно, но Абигайль невольно подалась вперед. Она никогда не видела такого теплого и доброго, живого сияния, которое хотелось ловить ртом и ладошками. Мелькнула мысль, что это сделал профессор Гудвин. Он, должно быть, приехал раньше и уничтожил всех черных магов, но тут скрипнула дверь, и в комнату вошли темноволосая леди, которую Абигайль уже видела, и мужчина. У мужчины была кепка странной формы с большим козырьком и огромный, острый нос. Он напоминал большую хищную птицу, только профессор Гудвин говорил, что орлы и ястребы - благородные животные, а мужчина был черным магом, значит, благородным быть не мог.
- Райнхард, мне кажется, что-то идет не так, - красивая темноволосая женщина поправила идеально лежащую прядь.
- Отчего же, Эржбет, - Джентльмен С Огромным Носом казался очень довольным. - Результаты очень хороши.
- Мне неспокойно.
- Видения?
- Может быть. Я думаю, нужно предпринять меры предосторожности.
- Старикашка приедет только в понедельник, - пожал плечами Джентльмен с Огромным Носом. - До тех пор кого нам опасаться? Окрестных деревенских? Они понятия не имеют о магии. Опасаться нужно разве что наших. Ты ведь понимаешь, о ком я? - он взглянул на темноволосую, отчего та как-то сжалась.
- Я предполагаю, ты говоришь об Абисс.
- Ты правильно предполагаешь.
- Я знаю твое мнение, но она для нас не опасна.
- Плох бы я был, если бы она была опасна для меня, - у Джентльмена с Огромным Носом как-то странно дернулось плечо. - Но ты все же держи ножи и прочие... предметы от нее подальше.
- Абисс - сильный маг. Потенциально даже Передающий. А все эти ножи... Это всего лишь развлечение, это для удовольствия. Тебе ведь тоже нравится...
- Замолчи!

- Они не ожидали, что мы приедем так скоро, и не успели подготовиться. Таким образом, схватка была недолгой, и скоро все черные маги были обезврежены.
- Доктор Гудвин, а были ли вы знакомы с теми, кого вы... обезвредили?
- Я видел не всех. И, честно говоря, у меня плохая память на лица.
- Хорошо, я подскажу. Знакомы ли вы с мистером Райнхардом Тристаном Ойгеном Хайдрихом?
- Нет, госпожа судья. Но я знаю, что он - выпускник магической школы в Анхальте, которую ведет мой старый университетский товарищ Брюно Пеллье.
- А мисс Элизабет?
- Конечно, я знаю Эржбет, госпожа судья. Было бы глупо это отрицать, ведь я сам составлял ей рекомендации для поступления в магистратуру Высшей Женской Школы на Танедде.
- Ах да, рекомендации, - большая женщина со светящимися глазами достала какие-то бумаги. - Вы характеризовали ее как выдержанную, дисциплинированную и высокоорганизованную личность.
- Да, это так, - спокойно сказал профессор Гудвин.
- Вы также написали, что магические способности Элизабет Бейтор очень высоки.
- Батори, - мягко поправил госпожу судью профессор. - Ее фамилия произносится как "Батори".
- Какая разница, как произносится ее фамилия, Бенджамин! - глаза госпожи судьи на миг сделались невыносимо яркими. - Я пытаюсь понять, как это все... как это получилось, кто допустил, что мы упустили.
- Я постоянно об этом думаю, Элентина, - профессор Гудвин вдруг сделался очень усталым и грустным. - Думаю, и не нахожу ответа, кроме самого очевидного.

- Абигайль, как ты думаешь, они ушли? - шепотом спросил Джон и шмыгнул носом.
- Если и ушли, то недалеко, - так же шепотом ответила Кэтти. Она всегда была умной, самой умной в классе. - Не видишь сам, что творится?
- Я хочу в туалет, - сказал Джон.
- И я, - добавил Кукольник.
- А я хочу посмотреть на желтую лампу, - шепнула Абигайль.
- Какую лампу?
- Которая светит так ярко.
- Дурочка, это не лампа, - Кэтти хмыкнула. - Это солнце.
- Что такое солнце? - не поняла Абигайль.
- Потом расскажу. Давайте попробуем выбраться, - предложила Кэтти. - Проберемся к выходу и посмотрим.
- У мисс Мери должен быть плащ-невидимка, - сказал Кукольник.
Абигайль вспомнила, как кричала мисс Мери, и снова прижала к себе Тото.
Но все-таки, что такое солнце?

Следующий свидетель выглядел очень длинным и худым. У него были рыжие волосы, веснушки по всему лицу и старые очки.
- Назовите свое имя суду Высшего Магического Совета.
- Д-доктор... Д-д-доктор Уильям Г-гейтс. Я п-преподаю естествознание и маг-гические т-т-т... т-т-т... - он никак не мог выговорить это слово, и профессор Гудвин закончил за него:
- Магические трансформации в Высшей школе Дрэгона Люциуса.
- Доктор Гейтс, - госпожа судья надела на нос очки, отчего стала похожей на старую мудрую бабушку, - насколько я понимаю, вашему перу принадлежат несколько естественнонаучных работ, посвященных расположению солнца на небе. Если я правильно поняла вашу теорию, вы объясняете угол орбиты небесного светила метафизической связью магической энергии в системе противодействия Энгельсона?
- Да, госпожа судья, вы вполне поняли мою мысль, - рыжий доктор вдруг оживился. Он был так увлечен темой, что даже перестал заикаться. - Как вы знаете, угол орбиты солнца над плоскостью земли не превышает 30 градусов. Неоднократные наблюдения за различными по качеству магическими воздействиями привели меня к выводу, что количество небесного конденсата увеличивается при белых всплесках энергии, которые в народе зовутся белыми лучами, и, наоборот, рассеивается при воздействии черных всплесков, причем сила противодействия во многом превосходит силу действия...
- Доктор Гейтс! - веснушчатый доктор вздрогнул и поправил очки. - Не все маги в зале - научные работники. Объясните проще.
- Д-д-да, гос-спожа судья. Я с-с-считаю, что... что только черные маги способны вызвать квазиэнергетику такой силы, чтобы раздвинуть искусственные облака и повернуть земную плоскость ближе к Солнцу.
- Только черные маги? - госпожа судья вдруг улыбнулась, да так страшно, что все находящиеся в зале невольно заерзали на сиденьях. - Какая милая теория. И кого же вы предлагаете оставить для разгона искусственных облаков? Мисс Батори? Мисс Каллистос? Или мистера Хайдриха? Кто вам больше по душе - детоубийцы, педофилы, маньяки, насильники? Кто из них?
Гейтс смутился и опустил взгляд. Со своего места встал профессор Гудвин, чья борода вдруг словно бы ожила - прядки увивались за прядками, точно живые змеи.
- Элентина, - мягко сказал он, и что-то злое плескалось в его напряженном лице. - Я говорил вам не раз: только черные маги способны вызвать солнце. Это не дано нам, добрым волшебникам, так распорядилось наша Судьба и силы Тех, кто ниспослал нам Великое Столкновение. Кого-то из них нужно оставить.
- Держите себя в руках, Бенджамин. - Голос судьи вроде остался таким же тихим, но ее услышали все. - Вам прекрасно известно, что я не верю в судьбу.

Потом были длинные коридоры, двери и громкие разговоры между взрослыми. Они все чего-то ждали. Наконец прозвучал звонок, все пошли обратно, а профессор Гудвин сказал, чтобы она не входила в черную залу, а подождала его здесь, на диванчике.
Девочка послушно села и стала дожидаться профессора Гудвина. Но он все не выходил и не выходил, а время было уже очень позднее, и Абигайль заснула.
Проснулась она уже в кроватке в доме профессора. Ее разбудила доктор Анастакиос, добрая, но строгая женщина. Она сказала, что Абигайль для начала нужно умыться и позавтракать, а затем собрать вещи и поехать вместе с ними в Сайлент Хиллс.
В поезде профессор Гудвин сказал ей, что в Сайлент Хиллсе он не задержится и на ближайшем поезде уедет в Колониум, где располагалась его школа. Там он подготовит место для новой юной ученицы. Абигайль должна пока остаться здесь вместе с доктором Анастакиос.
Вместе с ними в Сайлент Хиллс приехало много магов. Они отчего-то много смеялись и много курили, а потом шли куда-то за шлагбаум в лес, и Абигайль казалось, что они боятся.
Посадив профессора Гудвина на поезд, Абигайль и доктор Анастакиос тоже пошли за шлагбаум, а потом в лес, и дошли до деревянного двухэтажного домика, на котором было написано "Управление", и что-то еще мелкими буквами, Абигайль не сумела рассмотреть.
Внутри было чисто и уютно, на окнах висели кружевные занавески; они показались Абигайль настоящим чудом. Девочка так засмотрелась на занавески, что не заметила господина смотрителя и госпожу смотрительницу, что носила фартук необыкновенной белизны. Чуть ближе к стене сидела пожилая женщина со смуглым лицом и иссиня-черными волосами, между которыми спрятались несколько белых прядок. Она показалась девочке знакомой.
- Здравствуй, Абигайль, - улыбнулась женщина, и по голосу малышка узнала ее: это была Элентина Снейк. Там, в здании суда, она казалась большой и важной, а на самом деле - просто пожилой дамой.
- Здравствуйте, госпожа судья... - девочка запнулась, не зная, стоит ли ее по-прежнему звать так, но госпожа Афина легко кивнула ей, и Абигайль поняла, что она угадала.
- Ты будешь здесь до утра, а потом поедешь в Колониум к мистеру Гудвину? - спросила госпожа Элентина.
- Да, госпожа судья.
- Он уехал с ближайшим поездом, - молвила доктор Анастакиос и как-то странно посмотрела на судью. Та ничего не ответила.
После обеда они о чем-то спорили. Госпожа смотрительница дала Абигайль большой стереографический альбом и посадила на диванчик. Девочка зевала, ей хотелось спать, но стеснялась попросить госпожу Афину, чтобы ее положили на кровать. Взрослые закрыли ее ширмой, но это не мешало ей все слышать, хотя она и не понимала, о чем они говорят.
- Вы в своем уме, Элентина?! Она же ребенок!
- Она очень сильная. Но даже сильным нужна помощь.
- По-вашему, это помощь?! Ей мало того, что она пережила?
- Отнюдь. По-моему, очень много. Но ей станет легче, когда она поймет, что больше ее никто не тронет.
- Вы с ума сошли. Извините, Элентина, но вы совершенно не разбираетесь в особенностях детской психики.
- Отнюдь. Афина, подумайте. Мы будем с ней рядом, она не будет бояться, а когда...
- Замолчите! Не при ребенке!
С этими словами доктор Анастакиос отдернула ширму, взяла Абигайль под руку и отвела в другую комнату, где стояла большая кровать.
- Тебе нужно поспать, Абигайль, - велела она и закрыла дверь. Абигайль с облегчением легла, накрылась мягким пледом и уснула, прижав к себе Тото. Сквозь сон она снова слышала их голоса.
Проснулась она уже ко времени чая. Госпожа смотрительница как раз накрывала на стол, когда Абигайль вышла из спальни, протирая заспанные глазенки. Взрослые уже не спорили, стояла тишина, нарушаемая только тиканьем часов да звоном чашек. Госпожа судья взглянула на нее, и Абигайль вдруг поняла, какие у нее добрые, очень добрые глаза, и подумала, что уже не боится госпожу Элентину.
Доктор Анастакиос послала ее умываться, и она пошла во двор. Внезапно в голове прозвучал знакомый голос: "Абигайль, хочешь попробовать моего вишневого пирога?".
- Хочу, госпожа судья, - ответила она тоже мысленно.
- Я живу неподалеку. Приходи вечером в гости.
- Если позволит госпожа Афина, я с радостью приму ваше приглашение, - вежливо ответила девочка.
- Позволит. Абигайль... Ты знаешь, что произойдет сегодня вечером на поляне Трех Дубов? Знаешь, почему так много магов приехало в этот лес?
- Нет, госпожа судья.
- Значит, тебе так и не сказали. Сегодня чер... тех, кто сделал тебе плохо... их больше не будет.
Девочка задрожала. Только не вспоминать про Этот Шкаф, только не вспоминать про Этот Шкаф, только не вспоминать...
- Их больше не будет, Абигайль, их уничтожат. Больше тебя никто не обидит. Ты веришь мне?
Профессор Гудвин тоже говорил, что черных магов больше нет. Но они пришли и...
- Хочешь посмотреть, если не веришь?
- Что? - не поняла она.
- Хочешь посмотреть, как те, кто тебя обидели, превратятся в голубое пламя?
- Насовсем? - с сомнением спросила она. Госпожа судья почему-то засмеялась.
- Абигайль, как ты думаешь, я сильный маг?
- Думаю, очень.
- Я намного сильнее, чем ты можешь представить. Если я буду стоять рядом с тобой, тебя даже пальцем не посмеют тронуть. Напротив, ты сделаешься сильнее всех.
- Но... Доктор Анастакиос...
- Она сама придет посмотреть. Только тебя не зовет. Считает, что ты еще маленькая, а я думаю, что уже большая. Так что? Хочешь посмотреть? Будешь со мной стоять далеко-далеко. Приходи вечером к шлагбауму. Потом мы пойдем ко мне домой, и ты поешь вишневого пирога. .

У шлагбаума никого не было. Душные сумерки накрыли землю и окрестный лес плотным одеялом. Абигайль стояла, обнимая Тото, и почему-то чувствовала себя обиженной и одинокой. Неужели ее снова бросили?
В кустах что-то зашуршало, потом заскрипел гравий на дороге, и внезапно ножку в белом чулке обвила толстая черная змея. Абигайль, как и все прирожденные маги, не боялась змей, но появление рептилии застало ее врасплох. Змея приподняла голову. На девочку смотрели два светящихся, немигающих глаза Элентины Снейк.
- Ты молодец, что решилась, - сказала змея. - Пойдем же.
Черные стволы - такие же, как в школе Рейнбоу, только совсем не страшные - будто расступались перед ними. Змея ползла молча. Болотно-зеленые глаза ее светились так же ярко, как и в том огромном зале суда.
- Ты не боишься, Абигайль? - спросила она, и в висках снова раздалось приятное жжение, как и при любом сеансе телепатии.
- Нет, - честно ответила девочка. - С вами я ничего не боюсь.
- Это правильно. Бояться глупо.
Где-то вдалеке лес освещался множеством факелов. Слышались голоса.
- Мы прямо к ним не пойдем, - сказала змея. - Ни к чему им видеть ни тебя, ни меня. Сделаем крюк, спрячемся за вишней...
Каким образом госпожа Элентина отличила данную вишню от остальных деревьев, девочка не поняла, но из-за деревца и впрямь было видно все.
На поляне, огороженной с четырех сторон канатами, рос дуб, такой широкий и высокий, что, наверное, был посажен здесь еще до Столкновения. Но только один, а поляна называлась поляной Трех Дубов.
- Госпожа судья, я вижу только один дуб, а где остальные два?
- Толком никто не знает.
Змея подползла ближе к корню деревца и свернулась в клубок.
- Может, два дуба вырубили, может, они сами умерли, может, один дуб един в трех лицах, - она как-то нехорошо засмеялась, глаза полыхнули зеленым. - Неважно. Что ты видишь?
- Много магов и много факелов. Кого-то отводят к дубу.
- Видишь Чтеца?
Девочка поискала глазами.
- Да. Такой большой, в длинной мантии. Не вижу его лица.
- Никто не должен видеть его лица. Сейчас он зачитывает правила и приговор, значит, ждать еще долго. Если хочешь, можешь пока не смотреть и поговорить со мной.
Абигайль посадила Тото на ближайшую кочку, поросшую сухим мхом, но сама сесть на холодную землю не решилась. Змея не шевелилась. Глаза ее не светились больше.
- Госпожа Элентина, - решилась девочка. - Это правда, что только черные маги могут вызвать солнце?
- Этого никто точно не знает. Но я думаю, что для того, чтобы вызвать солнце, не нужно быть черным магом, достаточно быть очень сильным и очень злым.
- Как черные маги?
- А разве они злые?
Абигайль смешалась. Разве не очевидно, что все черное - злое?
- Ну... Профессор Гудвин сказал, что все черное... И они...
- Отнюдь. Все не так просто, Абигайль. - Змея развернулась и подползла ближе. - Черный маг - не тот, кто сам черен, а тот, кто пользуется черной квазиэнергетикой - так же, как мы пользуемся белой. К сожалению, черная энергетика... как бы тебе объяснить... она портит вещи. Но так происходит не всегда. По крайней мере, я должна в это верить...
- Госпожа судья, а почему бы им не пользоваться белой, раз черная... портит?
- Потому что черная намного сильнее нашей, девочка. Потому что многие хотят быть сильными. Потому что в мире должен быть баланс черного и белого. Но если за баланс приходится платить жизнями, стоит пересмотреть его значение. Нам всем, живущим после Столкновения, приходится выбирать. И надо учитывать ошибки живущих до нас. Да и в конце концов... что такое солнце? Мы пять поколений жили без него, проживем и далее.
На поляне голоса стали громче.
- Кажется, начинается, - сказала змея и обогнула кустарник, чтобы подобраться ближе. - Да, так и есть.
На середину поляны вывели высокого человека. Он держал голову прямо.
- Узнаешь его, Абигайль?
- Человек С Огромным Носом.
- Нос и вправду огромный, - согласилась судья. - Он был у них главный.
Чтец что-то сказал, Джентльмен С Огромным Носом поднял подбородок еще выше.
- Он ведет себя достойно, - заметила змея. - Это стоит отметить.
Абигайль не понимала, почему он вел себя достойно. Она вообще не понимала смысла церемонии, но не решалась спросить госпожу судью.
Чтец поднял руку, сложив вместе два пальца - получилось похоже на магический жезл. Наставники - то ли трое, то ли четверо, Абигайль опознала их только по расшитым звездами мантиям - подняли настоящие жезлы, направили их на главного черного мага. Его тело объяло голубое сияние с белыми разводами, похожее на воду из холодного родника. Это продолжалось несколько секунд, потом свет угас... а его (кого?) больше не было.
- Где он, госпожа судья? - растерянно спросила Абигайль.
- Он больше не в этом мире, - сверкнула глазами змея. - Больше Райнхард Хайдрих не навредит никому.
Дальше на поляну вывели Красивую Леди - ту, черноволосую, в каком-то страшном сером то ли костюме, то ли пижаме. Ее волосы были спутаны, ноги босы, и она постоянно спотыкалась.
И снова Чтец воздел руку, и снова из жезлов Наставников заструилось пламя. Красивая Леди тоже покинула этот мир.
- Она была красивой, - шепнула Абигайль. - Очень красивой. Мне ее жаль.
- Это хорошо. Мы должны жалеть своих врагов.
- Ее совсем-совсем нельзя было спасти?
Госпожа судья ответила не сразу.
- Не знаю. Но мы сделали что могли. Ирония судьбы... Самая страшная женщина Черного Совета всегда вызывала самое большое сочувствие. Я иногда думаю, мог бы на нее повлиять Надашди, или к тому времени уже было поздно?
- Ой, госпожа судья, - Абигайль тихо вскрикнула и закрыла лицо руками.
- Что такое? Кто там?
- Страшная Леди.
Змея подползла ближе.
- Абигайль, я здесь, я с тобой. Тебя никто не тронет.
То ли поддержка госпожи судьи, то ли неуемное детское любопытство взяли верх, и Абигайль взглянула на поляну сквозь пальцы.
Странно, тогда, в Рейнбоу, черноволосая была Красивой Леди, а светловолосая - Страшной, но здесь, на поляне, Страшная Леди, одетая в какое-то грязное белое платье, казалась похожей на цветок кувшинки, которых было полно на болотах, окружающих школу.
- Страшная Леди... - прошептала она.
- Она действительно страшна, - согласилась судья. - Абисс Каллистос - сумасшедшая.
Точно в подтверждение этих слов, Страшная Леди начала танцевать и петь - таким диким и срывающимся голосом, что Абигайль стало жутко. Ее голос напомнил девочке, как эта Леди пела тогда, когда...
- Одна, одна, всегда одна, но потом! А потом - суп с котом! Солнечный суп с солнечным котом!
Чтец поднял руку. Страшная Леди вдруг повернулась - ровно в ту сторону, где стояла Абигайль, и девочка замерла, не в силах пошевелиться.
- Одна ты осталась! Одна! Никого больше! - Абисс истерически засмеялась, а потом из палочек Наставников вырвались большие голубые языки, которые облизали ее, и через секунду на месте Страшной Леди не было ничего. Абигайль снова зажмурилась.
- Девочка моя, - ласково сказала госпожа Элентина. - Все уже позади. Теперь ты сама знаешь, что никто из черных магов к тебе не вернется.
Абигайль снова посмотрела на поляну. Выводили еще кого-то, Страшной Леди не было. Девочка, не думая о платье, опустилась на землю.
- Вовсе не так страшно, да, Абигайль? Давай еще посидим. Возьми Тото, он совсем замерз.
Так они и сидели под вишневым деревцем в молчании, а вдалеке слышались голоса и светили факелы. Змея свернулась в два кольца и положила голову на хвост - то ли спала, то ли не хотела нарушать тишину. Абигайль думала о профессоре Гудвине, которого она увидит завтра. И о докторе Анастакиос, строгой, но доброй. И о новой школе. А еще о том, что она утомлена и ей хочется спать.
- Может быть, пойдем? - предложила госпожа Элентина. - Я приглашаю в гости. У меня чудесные кровати, я уложу тебя спать, а утром пойдем к госпоже Афине.
- Да, - с облегчением сказала девочка. Ей хотелось поскорее покинуть это место.
- Абигайль, тебя не смущает мой облик? - спросила вдруг змея.
- Нет... А почему вы все еще в образе змеи, госпожа судья?
- Не хочу, чтобы меня видели. Кроме того, у змей не бывает инфаркта, - усмехнулась она.
- А что такое инфаркт?
- Это когда в груди останавливается сердце, и человек умирает.
- Ой, - испугалась девочка. - Тогда будьте всегда змеей!
- Я потому так долго и живу. Хочешь, я расскажу тебе кое-что, о чем никто еще не знает? Если ты обещаешь никому не говорить.
- Обещаю, госпожа судья.
- Я, Абигайль, никогда не была человеком. Я всегда была змеей. Хитрой, мудрой, старой змеей, которая очень соскучилась по солнцу и горячему песку.
- Вы видели солнце?! - Абигайль открыла рот.
- Да, девочка моя, да. Я пережила Великое Столкновение. Раньше я целый день жила на песке... Песок... Сейчас нигде не найдешь горячего сухого песка... только болота да глина. Ладно, хватит воспоминаний. Хочешь вишневый пирог?
Какое-то время они шли молча, а потом парк закончился, и Абигайль увидела небольшой домик.
- Вот и мой особняк, - сказала госпожа судья. - Уже поздно, мы переночуем, а завтра поедем в Колониум, и тебя встретит профессор Гудвин. Не волнуйся за доктора Анастакиос, она не будет ругаться.
- Да, госпожа судья.
В домике было чисто, пахло травами и старым колдовством. Змея заползла в дальнюю комнату, попросила Абигайль сотворить огонь в печке и подбросить дров, и показала на ажурную кроватку, уже застеленную чистым белым бельем.
Вскоре они спали - девочка, плюшевый мишка, и старая, мудрая змея, которая видела мир до Столкновения.
Во сне Абигайль снова видела Страшную Леди, которая смеялась и показывала на нее.
- Одна ты осталась! Одна!
Девочке показалось, что ее кто-то душит, она начала отбиваться, но руки запутались в чем-то тяжелом и удушливо теплом, она начала сбрасывать это тяжелое, но все никак...
Утром она проснулась. Рядом с ней на кровати лежала мертвая змея. Вчера это была Элентина Снейк, а сегодня - холодная и неприятная тварь. Побрезговав к ней прикасаться, девочка приподняла одеяло и сбросила труп на пол. И разрыдалась. Что же ей теперь делать? Надо найти взрослых, пусть они отвезут ее в Колониум, ее ждет добрый профессор Гудвин...
Все еще плача, она взяла Тото, прижала к сердцу, и побрела через парк к Управлению. Приближаясь к поляне, где вчера казнили Страшную Леди, Абигайль невольно замедлила шаг и со страхом посмотрела в ту сторону. Но там никого не было. И она снова вспомнила про Этот Шкаф.

Страшная Леди, которую, как узнала Абигайль, звали Абисс, кружилась вокруг шкафа, танцуя и напевая.
- Одна на крыше, я гляжу на север, слежу зарниц вечернюю игру: то отблески твоих шагов на север. Вернись, любимый, или я умру... Вернись! - она противно взвизгнула и засмеялась. - Одна на крыше, ты одна осталась, одна, одна, опять одна, с утра и до обеда я в лучших платьях, а ты... тебя не пригласят. Не пригласят!
Песня совсем не складывалась, но Страшную Леди это не смущало. Она встала совсем близко к узкой створке, за которой сидела Абигайль с Тото, и начала всматриваться внутрь. Только тут Абигайль догадалась, что черный маг тоже может видеть сквозь дерево, и страх снова вернулся. Но Страшная Леди, казалось, не видела ничего. Она отошла к окну и продолжила петь.
- Я гляжу на север, то отблески твоих шагов, а я гоню свою... свой кабриолет, но леди и вдвое могла бы съесть, а тебя... не пригласят.
Она передвигалась странными прыжками, которые, очевидно, принимала за танец. Встав около старого стола, поискала что-то в ящиках. Достала какой-то предмет и спрятала за спиной.
- Одна на крыше, опять одна, - снова запела она и пошла к шкафу - и не просто к шкафу, а к узкой дверце, за которой спряталась Абигайль. Остановившись в двух шагах, беловолосая замерла, вглядываясь внутрь - теперь Абигайль уже не сомневалась, что Страшная Леди все видит, но происходящее было так странно, чудовищно и невыносимо страшно, что Абигайль ужасно захотелось проснуться, очнуться от кошмара, и забыть об этом навсегда.
Страшная Леди засмеялась и наклонилась к Абигайль. Девочку затрясло, она начала плакать. И вдруг беловолосая распахнула соседнюю створку, за которой сидели Кэтти, Джонатан и Кукольник Ксандр, и выставила вперед огромный нож, ранее спрятанный за спиной. Кэтти пронзительно закричала. Абигайль заткнула уши и хотела закрыть глаза, чтобы не видеть, но глаза почему-то не закрывались, напротив, она видела все ясно и отчетливо. И как нож вошел сначала в Кэтти, и как замер Кукольник, и как побелел от ужаса Джон, но нож все сверкал и сверкал, и страшный, противный звук "джжжик" раздавался снова и снова. Скоро никого из них не стало, остались какие-то грязные, отвратительные, огромные куклы, залитые чем-то тошнотворно красным. И все это время Страшная Леди кричала одно и то же:
- Одна ты осталась! Одна! Одна!
Абигайль рыдала...

Абигайль рыдала, не в силах остановиться, кричала, звала на помощь. Никто ее не слышал - Управление было далеко.
Страх был силен, но прошло некоторое время, и поток слез иссяк. Перед глазами девочка видела только одно - Страшную Леди с ножом в руке, а в ушах стоял ее крик: "Одна ты осталась!", и рядом не было ни профессора Гудвина, ни госпожи судьи. Девочка почувствовала себя невыносимо одинокой, как тогда, в школе, когда она пряталась, и никого вокруг не было.
Абигайль посадила Тото на пенечек и села перед ним. "Как же так можно", - подумала она. Красивая темноволосая леди сказала тогда Джентльмену с Огромным Носом, что Страшная Леди получает от этого удовольствие. Но как же так?
Тото глядел на нее, покорный и смирный. Она оторвала Тото левое ухо и прислушалась к себе. Внутри было пусто. Ушел страх, ушло чувство одиночества. Ей было все равно. Она оторвала другое ухо. Потом правую ногу. Потом левую. Наконец плюшевый медведь был порван на куски. Изнутри торчала грязная вата.
"Какой отвратительный", - подумала Абигайль. "Как можно любить его такого?". И еще она подумала, что, должно быть, Страшная Леди тоже увидела грязную вату внутри Кэтти, Джонатана и Кукольника Ксандра.
Абигайль таскала с собой Тото столько, сколько она себя помнила. А сейчас плюшевого медведя не было, и, как ни странно, она чувствовала облегчение.
Потом что-то упало на веки, и стало тепло. Она посмотрела вверх. Сквозь черные облака пробивалась желтая полоса света, теплая и игривая, которая согрела лоб и нос, высушила слезы. А потом возникла еще одна полоса. И еще одна. И, наконец, грязная вата неба, похожая на внутренности плюшевого медведя, начала расползаться, а там, за ним... Там было такое, от чего Абигайль начала смеяться, смеяться, смеяться. До слез.
"Одна ты осталась. Одна из нас."
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"