Она была прекрасна... А в глазах у нее были Звезды. Они стекали по щекам в подставленные ладони, просачивались сквозь пальцы и величественно падали на задержавшую дыхание Землю. Цветом папоротника Звезды ложились на землю, а на воде превращались в лунные лотосы.
Она была печальна, и ее печаль шалью кутала все сущее. Тихой любовью матери баюкала и мирила между собой. Она была задумчива... Мысли ее зерном сказок сеялись в эфир, где ветер, подхватив, уносил их с собой в дальние странствия. Подарков было много, и они рассыпались по дороге, пухом одуванчиков. Она была нежна и очень застенчива... Но ни тяжелый черный бархат, ни синий шелк, ни легкая кружевная тафта не могли скрыть ее неземной красоты. Многие однажды остановившись взглянуть, влюблялись в нее на весь свой срок, ей писали стихи, поэмы, песни и баллады, а она щедро дарила им свою жизнь.
Она была верна и всегда возвращалась.
Сегодня она снова пришла ко мне, прокралась в спящую квартиру и теперь сидела на кухне, хитро подмигивая старым "ходикам". Сегодня у меня было угощение -- я читал ей свои стихи. Она ласково гладила мою кошку и слушала. Стыдливый румянец все больше заливал ее светлую кожу, цветок губ постепенно распускался во всей красе смущенной улыбки. И вот рассыпав серебренные брызги веселья, она закружилась в танце, а потом... поцеловала меня. Смутившись еще больше, она бежала, оставив меня наедине с безжалостным утром. Оставив прохладу летнего дождя, тоску поделенную на двоих, и предвкушение скорого вечера.