"Долго ли, коротко ли они шли -- не знаю, но вот дошли они до распутья. А на распутье -- камень путевой. Резной, затейливый камень, глыба неподъемная. Как на сердце лег на дороге той. Хочешь, справа обходи -- сердцу кровь руду пусти; будешь вольный -- довольный; про друзей забудешь, знаменитым будешь. Хочешь, слева шагай -- камень с сердца сшибай; сердцу воля -- любви раздолье; с любимой будешь, про себя забудешь; меч на печку сменишь да хомут наденешь..."
Ученик поморщившись, прочитал написанное, а затем, медленно и тщательно сложив бумагу в самолетик, пустил в окно. Ветру игрушка не понравилась, и он вернул листок в комнату. Самолетик упал на стол, под тяжестью взгляда стараясь побыстрее подползти к пламени раздувшейся от воска свечи. Ему не хватило десяти сантиметров, и он остановился, подергивая крыльями, словно сбитая стрекоза, в ожидании. Рука небрежно уцепила его за крыло и, разровняв складки, вновь превратила в полотно недописанной сказки.
--
Ты не в чем не виноват, не бойся. Если уж кто-то здесь виноват... то это -- я.
Ученик погладил испуганный лист. Под его рукой еще не просохшие чернила смазались, и четкий текст поплыл куда-то влево вслед за рукой. Ниточка последнего из слов прилепилась к пальцам, и он аккуратно помогая себе второй рукой, принялся сматывать текст сказки в клубок. Ниточка слегка курчавилась от прежних круглых гласных и согласных, но все же послушно ложилась виток за витком в моток уже смотанных строк. Очищенный лист, расправив свои крылья, расслабленный лежал на глади старого стола, ожидая новой попытки. Смотанный клубок чернил был отправлен в чернильницу, где растекся смешиваясь с еще безосмысленными чернилами и потерял память написанного.
Ученик сказочника задумчиво грыз кончик, видавшего страшные периоды раздумья пера. Сегодняшняя сказка ему не нравилась, а умные мысли, как назло, отправились в гости к одной из его многочисленных подруг. Конечно, можно было бы отправиться вслед за ними, и весьма приятно (но не полезно!) провести время. Время, которое властно стояло у него за спиной, сложив руки стрелок в самой верхней точке циферблата.
-- Ну ,чего ты на меня уставилось? Иди погуляй, не мешай работать.
Мерной поступью Время удалилось, оставив ученика наедине с листом бумаги.
Начинающий сказочник поерзал на стуле и вновь уткнулся взглядом в белизну листа. Бесчисленные герои, чудовища, короли, ведьмы и пр. представители сказочных народов смотрели на него из бумажной пустоты. "Выпусти нас!"-- отчаянно желая освободиться, на тысячи голосов шептали они.
Занесенное перо уже опускалось, когда незапертая входная дверь резко распахнулась. Повернув голову к вошедшим, ученик увидел Злобу. Он уже начал подниматься, но самый ближний с гиканьем вонзил в него нож. Первый...
...
Пламя весело пожирало старые шторы и книжные шкафы, когда он вернулся к действительности. Тело отказывалось служить, сила дезертировала вместе со спокойствием, и он беспомощно наблюдал, как огонь с наглостью принесших его сюда вандалов пожирает тома сказок. Сказок его учителей. Библиотеку Сказочников. Судорогой перехваченное горло не могло издать ни единого звука, и молодой сказочник молча умирал с каждой сгоревшей страницей. Больше не будет приключений и сказок, а дети вырастут злыми и серьезными. Они будут знать только жизнь. Их фантазии, если у них еще останутся фантазии, будут состоять из желания обеспеченной жизни. Умрут мечты, а с ними все то, что нельзя потрогать рукой, увидеть глазами и полезно использовать -- совесть, честь, милосердие. Мир духовных мертвецов.
Обрушившиеся шкафы перебросили пламя на стол, и, спохватившись, он из последних крох своей магии потянулся следом. На столе все еще лежал чистый лист с тысячами ненаписанных сказок. Добравшись до него, ученик, надрываясь от тяжести, потянул час назад еще пушинке подобную ношу. Лист сполз со стола на пол и упал в лужу натекшей крови. Медленно и тщательно сложив бумагу в самолетик, ученик пустил ее в окно, вложив остаток своей жизни в широкий и плавный размах руки. Ветер, получивший это послание, подтолкнул самолетик под крылья, унося подальше от жадного пламени, пожиравшего Сказочную башню.