" ... Я был плохо приспособлен к терпению, и если иногда проявлял эту добродетель скота, дерева, камня, - я проявлял её ради самоиспытания, ради того, чтобы знать запас своих сил, степень устойчивости на земле ... И только благодаря какой-то случайности не надорвался насмерть, не изуродовал себя на всю жизнь. Ибо ничто не уродует человека так страшно, как уродует его терпение, покорность силе внешних условий.
И если в конце концов я всё-таки лягу в землю изуродованным, то - не без гордости - скажу в свой последний час, что добрые люди лет сорок серьёзно заботились исказить душу мою, но упрямый труд их не весьма удачен. ... "
Максим Горький. "В людях".
Впервые я серьёзно столкнулся с коллективной трусостью и коллективным добровольным холопством, на службе в советском ВМФ. Собственно тогда, в те времена, будучи матросом, - я ещё не думал, не осознавал и не делал такие выводы - о трусости и рабстве. Это уже спустя десятилетия я пришёл к таким выводам. Тогда же я просто интуитивно вёл себя - не умел и не хотел прогибаться, не умел и не хотел шестерить, не было во мне генетической способности прислуживать, унижаться ради того, чтобы в будущем унижать других, и заставлять прислуживать себе. Я даже не думал о том, что надо сейчас засунуть свои честь и достоинство куда-то глубоко, чтобы потом быть над кем-то хозяином, и заставлять кого-то так же запихнуть свою честь туда же. Это уже потом я понял, что большинство людей - рабы, и уже гораздо позже я осознал свою чужеродность этому холопскому стаду. Но уже тогда, в далёком 1986-м, - я был чужим для великого рабского стада. Хотя тогда ещё и не думал об этом.
Непосредственно в наш экипаж, на нашу подводную лодку, "бойцов" моего призыва было распределено после учебки двенадцать человек. В тогдашней флотской иерархии срочной службы мы были самым "низшим сословием". Практически - никто. Нули без палочки. Чернорабочие. Грязная ломовая сила. Самые безправные. Самые ничтожные. Шестёрки. Рабы.
Здесь я вынужден стороннего читателя немного просветить о флотском неуставном "табеле о рангах". Классификация распределялась следующим образом, по возрастанию.
"Караси". Это те, которых я только что описал. Пришедшие из учебки, то есть отслужившие всего пол-года, и на самом флоте не имеющие фактически никаких прав, а только лишь одни обязанности. Это те, на которых обычно вешалась самая грязная работа, самые трудные вахты, самые неудобные и невыгодные патрули, самые тяжёлые наряды и прочее флотское говно.
"Борзые караси". Это те, кто пришёл перед нынешними "карасями" на пол-года раньше, уже шесть месяцев отслужившие непосредственно на флоте, а по общему "стажу" уже год. То есть они ещё тоже "караси", и прав фактически тоже никаких не имеют, но всё же они уже "борзые караси", их уже полгода муштровали здесь, на флоте, и они уже кое-что познали, кое-что умеют, и к ним всё-таки уважения уже побольше, пусть нанемного, - но побольше. Им хоть чуть-чуть, но полегче. И если вдруг возникнет какой-нибудь неожиданный "наряд на свинарник", и дежурному мичману надо будет туда отправить двух человек, и в его распоряжении будут, допустим, три "борзых карася" и два "карася", - то он конечно же отправит туда двух "карасей". И никого не будет волновать, что ты только что с такого же наряда пришёл, или вагон мяса разгружал, или "внешний объект" чистил от снега несколько часов, - вперёд и с песней ! Ты - "карась". И этим всё сказано. Заглохни - и пошёл работать !
"Полторашники". Это те, кто отслужил уже полтора года. Переломный этап службы на флоте - ты из абсолютно безправного бойца переходишь в служивого, который уже кое-какие права обретает, но с ними и новые обязанности. Самый опасный этап срочной службы - именно "полторашникам" вменяется в обязанности "гонять бойцов", в следствии чего именно на этом сроке службы больше всего шансов попасть в "дисбат" по "неуставным взаимоотношениям". То есть получить уголовный срок, отслужить (отсидеть) в "дисбате" этот срок, а потом опять вернуться в часть, и дослужить тот срок, который ты не дослужил в этой части. Например, человек отслужив два года, получает два года в "дисбате". Отбывает срок и там. Возвращается в часть и дослуживает ещё год. Получается, вместо трёх лет службы в ВМФ, он отслужил - пять !
"Под-годки". Отслужившие два года. Один из самых "беззаботных", если так можно сказать, периодов службы. Ты уже не "полторашник", и бойцов тебе гонять не надо, злобствовать, "строить", раздавать "люлей", напрягать, - но ты ещё и не "годок", и тебе не надо напрягать "полторашников", чтобы те гоняли бойцов. Ты вроде бы как ни за что не отвечаешь, в плане "неуставных". С другой стороны - ты уже отслужил два года, и уже достаточно знаешь службу, материальную часть и т.д. И пользуешься определённым уважением как со стороны сослуживцев, так и со стороны офицерского состава.
"Годки". Два с половиной года отданы ВМФ. Ты уже опытный моряк, воин. Авторитет. Тебя уважают и боятся. Ты и сам понимаешь, что осталось всего пол-года - и домой ! И пошли вы все ! Поэтому ты уже ведёшь себя степенно и осторожно. Гонять бойцов - ниже твоего достоинства. Ты периодически даёшь леща "полторшникам", чтобы они, в свою очередь, не забывали своих непосредственных обязанностей - гонять бойцов. Но, опять же, не особо усердствуя, тебе уже никчему лишние неприятности - так, слегка "пожуришь" иногда "полторашника", чтоб "не расслаблялся".
"Гражданские". Ну, это уже те, кому вышел приказ министра обороны "на увольнение". Вот со дня выхода приказа они и считаются "гражданскими". То есть им уже практически все и всё "по барабану". Они уже готовятся к отъезду домой, и их стараются задействовать по самому минимальному минимуму. И они уже вообще фактически самоустраняются от каких-либо "неуставных" взаимоотношений. Это уже такая "отдельная каста", одной ногой стоящие дома, и всё что тут происходит, им уже никчему.
Вот таких "карасей" прибыло в экипаж двенадцать человек. Так как мы прибыли все из учебок, где все примерно одного возраста и года призыва, и что такое "годковщина" и "неуставные отношения" - мы знали лишь по слухам, то нас естественно надо было "поставить в курс дела" с первого дня. Задача "полторашникам" была поставлена обычная для "полторашников" - сразу же сломать морально бойцов, "чтобы служба мёдом не казалась", чтобы сразу поняли - куда попали, чтобы с первой минуты усвоили, что они здесь никто, и звать их никак, и что они теперь будут делать всё, что им прикажут "старослужащие". А тех, кто не захочет выполнять их указания, будут наказывать, как психологически, так и физически.
Вообще, если уж по-чесноку, - "ломали" 90, а может быть и 95 процентов бойцов. Скажем так : 90 % сразу же сдавались, соглашались быть шестёрками старослужащих, их и ломать-то не надо было. А вот остальные пять процентов, уже действительно ломали. Кому-то хватало словесного наезда, а кого-то приходилось и отбуцкать, чтобы не выпендривался, и не строил из себя "неподдающегося". Оставшиеся пять процентов (а может быть и того меньше) - это было такие, как я. "Упёртые" - те, которых не могли напугать ни наезды, ни пи-дюлины. Некоторых из них в конце концов калечили, иных даже убивали, но были и такие, как я - отделавшиеся лёгким физическим насилием и довольно тяжёлым психологическим прессом, "давлением масс", - но всё равно не сдавшиеся. А вот хрен вам всем ! Таков видно генетической девиз, зов предков - у таких, как я.
Вот те девяносто процентов - они уже приходили на службу готовыми рабами, потому что они ими и были - рабами. Генетическими холопами. Они уже твердо знали, что они "стойко стерпят все тяготы и лишения службы", и они чётко понимали - для чего они будут терпеть все эти "тяготы и лишения", сиречь - унижения и оскорбления. И причина, побуждающая их "терпение" , только одна - возможность потом, когда придёт срок, точно так же унижать других, как сейчас унижают их. Возможность управлять шестёрками, точно так же, как сейчас управляют ими. Возможность отдавать приказы шестёркам, так же, как сейчас приказывают им. То есть каждый холоп всегда хочет, чтобы под ним был хотя бы один, но тоже холоп, - его личный раб. Потом, уже после службы, будучи по жизни на нескольких проводах в армию, я несколько раз видел и слышал, как (вдумайтесь только !) отцы наставляли своих сыновей : "потерпеть до времени, зато потом человеком себя будешь чувствовать". И ещё со мной кто-то будет спорить, что рабство - это не генетическое заболевание ?! Раб, - чувствует себя человеком, только тогда, когда пройдя этап унижений, он "имеет право" унижать другого холопа. А тот в свою очередь другого, и так далее по вечной рабской генетической цепочке. Из поколения в поколение.
Меня, мой папа так не наставлял по двум причинам : ему некогда было - он бухал, и вторая : если бы он что-нибудь подобное вякнул - то был бы послан. Но я абсолютно уверен, что он никогда бы мне ничего подобного не сказал, потому что одной из причин, по которой он стал спиваться - была неспособность вжиться в этот рабский мир, в эти холопские сообщества, он так и не смог "социализироваться" с холопами. Потому и меня не смогли заставить встать в одно рабское стадо вместе с другими бойцами - я генетически не был рабом. И запугать меня не получилось, потому что во мне и тогда, и до сих пор, и сейчас сидит тот самый невышибаемый чёрт-девиз : А вот хрена вам всем !
В первый же день прибытия в экипаж, меня один из "полторашников" попытался заставить мыть гальюн. Я отказался, потому что это дело дневального, а я таким на тот момент не был. И он решил, что пощёчиной мне, он решит проблему "непокорности бойца". В ответ получил удар в челюсть и улетел к этим самым унитазам, которые он хотел меня заставить чистить. И всё - на этом попытки физически меня сломать закончились. Хватило всего лишь одного ответного удара, чтобы меня больше никто никогда не посмел тронуть и попытаться тем самым заставить делать что-то неуставное ! (!!!)
Да, мне повезло, что попал я как раз в тот период, когда в советской армии был очередной период активизации "борьбы с неуставным отношениями". Да, мне повезло, что как раз незадолго до нашего прибытия, и в самой бригаде, и непосредственно в нашем экипаже, было несколько "посадок" по "неуставной статье", и желающих повторить их путь в дисбат не было - боялись. Да, мне повезло, что попал не в "беспредельный" экипаж с наглухо пробитыми отморозками, которые могли бы ночью шарахнуть по башке табуреткой, например, и оставить инвалидом на всю жизнь, - в некоторых экипажах были и такие случаи. Да, мне во многом повезло, но дело-то не в везеньи. Дело в том, что из двенадцати "карасей" - только я один отказался шестерить ! Один - из двенадцати. Все остальные приняли рабские условия и активно стали "служить" - как собачки по команде "служить".
Фактически, до самого срока службы в полтора года, когда заканчивался "карасёвский" этап, внешне я ничем не отличался от всех остальных бойцов моего призыва. Я ходил такой же, как и все "караси" - вечно чумазый, вечно невыспавшийся, вечно голодный и с охреневшим затравленным взглядом. Единственное, чем я отличался от них - меня не унижали ! Никто даже не пытался ! То есть поначалу, когда я дал отпор, меня долго пытались задавить психологически. Постоянно проводились со мной "беседы", в которых объяснялась "положительная суть" дедовщины. Суть всё та же, рабская - послужи сегодня, чтобы завтра кто-то тебе послужил. Ну и ещё один гнусный аргумент в пользу дедовщины - порядка больше. Но меня все эти беседы и их рабские аргументы не впечатлили, и в конце концов они от меня отмотались. Плюнули на меня. Да и зачем я им, если у них кроме меня есть ещё одиннадцать холопов ?
Так вот : внешне и функционально я был таким же "карасём". Я "шуршал", как и все - все приборки, наряды, патрули, караулы и вся черновая работа были нашими. Но меня не унижали, - ни физически, ни морально. Меня никто не бил. А всех остальных "карасей" "строили" регулярно. Меня никто никогда не отправлял на поиски сигарет или хавчика. А все остальные постоянно "летали" в поисках сигарет и пожрать старослужащим. Я никогда никому не стирал робу в банно-прачечный день. А другие - стирали.
Ну и естественно, как вы думаете реагировали остальные караси на такое положение дел ? Ну конечно же я стал для своего призыва - чужим. Они не могли дать отпор, да скорей всего и не хотели, потому что они ждали "своего времени", - поэтому рабам проще было отстраниться от меня, чем попытаться освободиться самим. Не то, чтобы со мной не общались, - просто чисто по службе это не возможно на подводной лодке, - но всё равно я был чужой, в их рабской компании. Тогда, в девятнадцать лет, мне это было неприятно (сейчас-то уже абсолютно по..), но разменивать самоуважение на пресловутое "коллективное общение" с рабами - я не собирался. Так что я уже тогда был чужим для вашего холопского опарышного "общества" - мне не привыкать.
Ну и в заключении. Одним из "стимулов" для рабов быть рабами и терпеть унижения до определенного времени, было то, что в срок полуторагодовой службы на флоте, прежде чем начать "гонять бойцов", ты должен был "получить добро" на такие права от "годков". То есть, такой был миф, что если ты "плохо служил", то и "добро" ты можешь не получить. Представляете, какое "потрясение" для раба - не получить разрешение от старших рабов, на то, чтобы самому теперь бить рабов, отправлять искать тебе сигарету, стирать тебе робу. И с точки зрения такого расклада, я - как раз тот кандидат, которому "добро" просто не положено. Потому что сам, в бытность "карасём" - "забил" на все флотские неуставные традиции. И что ж вы думаете - я не получил то самое пресловутое "добро" ? Не, - я его получил. Я получил разрешение унижать других, сам, в свою очередь, так и не согласившись на унижения себя.
И тут, я думаю, стоит живописать, - как происходила та самая процедура "передачи власти", или "получение добра" новоиспечённым "полторашникам". Выходит приказ министра обороны "об увольнении в запас ...". С этого дня сразу перемещаются сроки службы всех "срочников", каждому прибавляются очередные пол-года, и соответственно меняется их положение в неуставной иерархии. Те, кто были "борзыми карасями", формально становятся "полторашниками", но пока только формально - истинными "полторашниками" они станут только после того, как получат "добро" на право "гонять бойцов".
В день приказа, после отбоя "дежурный по экипажу", - обычно это или мичман, или младший офицер, - куда-то исчезает. В углу казармы сдвигаются несколько кроватей, накрывается изобильный стол, появляется алкоголь. "Шило" - так называется на Северном флоте чистый спирт, выделяемый для протирки приборов. Вот это "шило" и выступает обычно в роли алкоголя на флотских пьянках.
Начинается пирушка. Сначала всё идёт довольно мирно и тихо. Но постепенно громкость голосов повышается, и агрессия в голосах становится всё более чувствительной. Всё-таки спирт - это вам не шампанское. И всё-таки служба, неволя, долгосрочный отрыв от женских ласк, и вообще постоянный армейский советский экстрим, называемый в народе - дурдом, - всё это сказывается и на психике, а от неё и на поведении во время алкогольного опьянения. Проще говоря, у охреневших от отсутствия баб и присутствия неволи мужиков, - "едет крыша". И начинаются разборки. Кто-то кому-то чё-то вспомнил, припомнил, кого-то послал, что-то не так сделал. И начинается хаос. Уже никто не говорит шёпотом. В казарме естественно никто не спит. Какая-то ночная движуха происходит. Кого-то подняли, куда-то зачем-то послали. Подняли кого-то из новоиспечённых "полторашников" - вчера ещё бывших "карасями". И по старой памяти начинается наезд на него. Слышны шлепки по щекам. Потом какие-то крики. "Завязывай !". Затем : "Да пошли вы на ...!" Потом какая-то толкотня. И вдруг клич : "Полторашникам построится !"
И почти все, кто сегодня формально становится "полторашником" - вскакивают со своих коек и строятся ... Мрак ... Я вот до сих пор, когда вспоминаю, у меня кулаки сжимаются от злобы, от злобы на тех кретинов, обожравшихся спирта, и от злобы на тех холопов-шестёрок, выскочивших как бобики и построившихся - для получения люлей ... Почти все - да не все. Лично я, хоть и не спал, но "строиться" по команде какого-то обожравшегося кретина не собирался. Даст команду дежурный - я встану. А реагировать на команды кого попало - это удел бобиков. Которые и среагировали - они построились. И тут началось месилово ! Я не видел, но отчётливо слышал, как мутузили это рабское стадо "новоиспечённых полторашников". Звонкие шлепки по лицу, глухие удары по телу, стоны, вздохи, ахи, вскрики, кого-то загнали под кровать, слышны удары ногами, кто-то кричит : Завязывай ! Кто-то : Ах ты с-ка !
Сколько это месиво продолжалось - я не помню. Помню только, как я лежал весь в напряге, слушал происходящее, и лихорадочно пытался определить свои действия, в случае, если ко мне подойдут и "попросят подняться". Так, думаю, сюда вскочу, этому заеду сюда, тому туда, потом брошусь на этого ... В общем-то я готовился к "последнему и решительному бою", потому что судя по тому, что происходило в тот момент, - на одной пощёчине на этот раз не закончилось бы, и мне пришлось бы иметь дело с кучей набыченных быдляков. Но ! - никто ко мне не подошёл и ничего от меня не потребовал. Видимо даже под спиртом они помнили и знали - что вот этого лучше не трогать, он стоять безответной боксёрской грушей не будет. А в ответ получать по соплям рабу не хочется - рабу хочется издеваться над таким же безответным рабом. Это в кайф ! А может быть просто обо мне забыли, не знаю.
Потом наконец появился дежурный, видимо грохот из казармы стал уж слишком невыносимым, и призвал старослужащих к порядку. Те заверили его, что всё - закончили. И действительно все стало затихать. На следующее утро, все рабы моего призыва - были с синяками и ссадинами на рожах. Зато они теперь "получили добро гонять бойцов" - официально стали "полторашниками". Я , как я уже упоминал, получил точно такое же "добро", чуть позже, через неделю, НО - без люлей и без унижения !
Потом, спустя уже много лет после демобилизации, я неоднократно видел в новостях, как убегают из казарм молодые "бойцы" в "комитеты солдатских матерей", с жалобами о неуставных взаимоотношениях. Был случай с четырнадцатью (!) убежавшими. Четырнадцать человек ! Это же целый взвод ! Вместо того, чтобы сгруппироваться и дать отпор - они бегут к "солдатским мамкам". Но ладно - у этих хотя бы хватило смелости на то, чтобы убежать и пожаловаться. У большинства же холопов и на сие действие никогда не хватало и никогда не хватит, ни смелости, ни чувства самоуважения, я уж не говорю о достоинстве и чести. Откуда они у них ? Они - генетические холопы. Они наследники своих предков - холопов. Только и всего.
Поэтому, когда я вижу новость об очередном "расстреле сослуживцев", я понимаю - с чего вдруг этот паренёк взял автомат да и полоснул очередью по "сослуживцам". И я проникаюсь уважением к этому парню - он достоен уважения ! (Рядовому Шамсутдинову личный респект). В отличии от того молчаливого и послушного стада холопов, согласных терпеть любые унижения - он не захотел терпеть и порешил несколько холопов. Мало того, я считаю, что чем чаще будут такие "расстрелы", - тем быстрее "дедовщина" снизойдёт на абсолютное "нет". Оптимальный вариант разрешения "проблемы неуставных взаимоотношений" ! Оптимальный !
PS. В течении жизни мне придётся много раз находится в том или ином рабском стаде. В рабоче-крестьянском. В религиозном. В кинематографическом и т.д. Так называемая "массовка" в кино - есть такой ярчайший образец холопского стада и является показным срезом вообще всего рабского общества, готовым терпеть унижения ради ничтожных материальных подачек или ради условных привелегий, позволяющими быть не только унижаемыми, но и унижающими других холопов.
Но все эти стада, сколько бы их ни было, схожи в одном : в желании гнобить и преследовать любого, кто не хочет быть рабом, и кто открыто им об этом заявляет. Холопам обидно, что кто-то в этом мире не состоит в их стадах, что есть ещё в этом мире свободные люди с мозгами, с честью, совестью и достоинством. Рабы назовут вас кем угодно, лишь бы оправдать своё раболепство и неспособность мыслить, размышлять, и, самое главное - самостоятельно мыслить, без указки стада или без направления пастуха. Холопы назовут вас кем угодно : предателем, националистом, стукачом, экстремистом, пидарасом, террористом, либерастом, фашистом, петушком, чёртом, иностранным агентом, дъяволом, врагом народа, антихристом, национал-предателем, еретиком, вечно всем недовольным, пессимистом, - кем угодно, только бы своё моральное и духовное рабство оправдать перед самими же собою и перед своими детьми. Так им проще : если нас много, мы - целое огромное стадо, - значит мы правы ! Всех остальных - сжечь (или довести до самосожжения), отравить (если получится), повесить, расстрелять, четвертовать или забросать камнями. А если так невозможно, то попытаться загнобить. Это вообще любимейшее занятие холопов ещё с раннего холопьего детства.
Эй, брат ! Если ты не холоп - не сдавайся ! Не поддавайся давлению рабов ! Помни брат - на самом деле, все они - вонючие ссыкуны. Уверуй, брат : ты тот, кто ты есть, - а не тот, кем тебя назовёт опарышное чмыриное трусливое холопское стадо рабов !