Костина Юлия Викторовна : другие произведения.

Хранимая Духом. Глава 9

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    "...Разбитое сердце не склеить, но я могу собрать осколки и слепить из них новое. Не такое как прежде, всего лишь его суррогат, но это лучше, чем ничего. Я смогу построить собственное счастье в рамках предложенного будущего. Должна. По-крайней мере постараюсь. В первую очередь ради себя. Ведь жизнь на безответной любви не кончается, даже если так кажется по-началу. А Тэй... Он навсегда останется в моей памяти и душе, но когда-нибудь я научусь существовать без него, вспоминать о былых чувствах с легкой грустью и изредка, а не постоянно и с выворачивающей наизнанку тоской. Осталось убедить в этом только саму себя. Нужно лишь время..."
    Все комментарии и оценки прошу оставлять в общем файле. Спасибо.

Часть II

Императорская невеста

Глава 9

Дворец

Лживое лицо скроет все, что

задумало коварное сердце.

Шекспир

   Жизнь во Дворце стала для меня настоящим адом наяву.
   Впрочем, я утрирую.
   Не адом, конечно. Заключением. Отчасти по воле Императора, отчасти по собственной. Мне разрешалось гулять практически по всему замку, но нельзя было покидать его пределы. И все же большую часть времени я предпочитала проводить в отведенных мне покоях. Шикарных, надо признать. Как и все здесь. От роскоши уже мутило, но приходилось терпеть и с ностальгией вспоминать аскетичный уют моей съемной квартиры в родном мире. Да что там! Я бы с большим удовольствием снова оказалась в убогой келье Крисейдро, чем в этих королевских палатах! Хотя я снова утрирую. Не в непривычной роскоши дело, а в самой атмосфере, меня окружающей, и, пожалуй, в отвратительном настроении, которое вот уже несколько дней пребывает на отметке ниже некуда. И вообще, утрировать -- стало моим любимым занятием. А еще бесцельно валяться на огромных размеров кровати с веселеньким в розовых рюшечках балдахином и, мрачно уставившись в потолок, предаваться унынию.
   Мне ничего не хотелось. Абсолютно. Даже думать было противно, потому что иначе я сразу начинала вспоминать о нем. О моем жестоком зеленоглазом демоне. А это причиняло боль. Потому что я была твердо уверена, что уже никогда его не увижу.
   Мне было до безумия тоскливо без него. И некому было меня утешить. Я осталась одна. Совсем. Даже без Эрфелио. Его вместе с кольцом забрал у меня придворный маг Императора под предлогом, что хочет помочь духу-хранителю скорее набраться сил и освободиться. Я тоже этого хотела, а потому не стала возражать, лишь позже осознав, как глупо поступила. За время путешествия по Авалонии дух стал частью меня, и, отдав кольцо, я словно вырвала из себя эту часть. Я не только его больше не слышала, но и не чувствовала, а без поддержки хранителя было тяжело. И пусто. Я ведь всего-лишь навсего слабая неуверенная в себе девушка. К тому же еще и брошенная всеми. Не только Тэй, но и Леиренд тоже подло оставил меня. Тайно и не прощаясь. Наверное, у эльфов так принято. Надеюсь, его приняли обратно в родном лесу (а куда еще он мог податься?), а не жестоко казнили за помощь опальной невесте Лесного Короля. Каким бы самовлюбленным придурком не был Леи, и как бы я на него не обижалась, я не желала ему смерти. Я странным образом успела к нему привязаться.
   Своих питомцев я тоже лишилась. Обоих. Фафнер ушел в первый же день исследовать закрома Дворца, да так и не вернулся. Не исчез бесследно, нет. Иногда я замечала промелькнувшую в коридоре его серую шкурку. Гремлину куда интереснее было шастать по просторам императорской обители, чем сидеть со мной в покоях. В чем-то я его даже понимала. Он ведь ужасный лакомка, а вокруг столько вкусностей! Что ж, пусть зверек развлекается. В конце концов он не оставил меня совсем, как другие, а просто бродил где-то поблизости. Хотя мне было бы не в пример спокойнее, находись он все время со мной. Мне нужна была поддержка. Хоть кого-то. Но ни полуразумный вредитель, ни благородный скакун не остались на эту роль. Единорога я вообще не видела с тех пор, как въехала верхом на нем во двор императорской резиденции, а после его увели, смею надеяться, в конюшню. Я не была там ни разу. Слишком далеко она находилась от моих покоев, а бродить по замку мне не улыбалось, потому что стоило только выйти в коридор, как я тут же ловила на себе откровенно ненавидящие, завистливые взгляды придворных дам и алчно-вожделеющие мужские взоры.
   Здесь все знали о моем статусе. Легендарном, и не только. Женщины мечтали занять мое место, мужчины жаждали заполучить мое тело. И вовсе не потому, что я какая-нибудь писаная красавица, сводящая всех с ума. Нет. Им всем не давала покоя легенда. Точнее то, что я якобы могла дать по этой самой легенде. Глупой, как и следовало ожидать. О да, меня просветили не ее счет! Но лучше бы мне оставаться в неведении! Потому что теперь я еще более явственно ощущала себя вещью. Ведь "владеть" можно только предметом, но никак не живым человеком. Правильно люди говорят, неведение -- благо. Хотя какое к черту неведение? Я уже давно подозревала, что с формулировкой легенды не все нормально. А услышав ее, окончательно в этом убедилось. Какой идиот ее придумал? Да еще и умудрился так зарифмовать слова?! Встретила -- придушила бы собственными руками. И это при том, что раньше я никогда не отличалась кровожадностью.
   Впрочем, самое страшное было не в самой легенде. Скорее в ее трактовке. Или вернее в людях, что ее именно так понимали. Хотя разве можно понять по-другому, когда слова в ней столь буквальны? Я тоже, как и другие, не видела в ней иного смысла. И от этого становилось еще печальнее.
   Всеобщее внимание не доставляло удовольствия. Оно напротив вводило в уныние. Хотелось позорно спрятаться, забиться в самый темный угол, лишь бы не попадаться никому на глаза. Потому что никто, абсолютно никто не в состоянии был меня игнорировать. Даже прислуга и стража не оставляли без внимания. Везде, куда бы я ни пошла, их липкие и злые взгляды преследовали меня, не стесняясь и общества самого Императора. Хотя при нем, конечно, аристократы вели себя более сдержанно, поглядывая лишь украдкой, а челядь так и вовсе боялась оторвать глаза от пола. И все же с Императором я старалась проводить как можно меньше времени. Он не был мне неприятен, хотя признаться честно, я его слегка опасалась, да и мысль о скором замужестве по-прежнему претила мне, поэтому я старалась всячески избегать своего венценосного жениха, прячась от него и остального мира в отведенных мне покоях. Император, как ни странно, тоже не искал встреч со мной. Он спокойно продолжал заниматься своими королевскими делами, и за ту неделю, что я провела во Дворце, я видела его всего пару раз, да и то лишь случайно наткнувшись в коридоре. Каждый раз он вежливо приветствовал меня, пронзая неизменно холодным безразличным взглядом, и на том мы расходились, даже не пытаясь завязать разговор. Он никогда не интересовался ни мной, ни моим самочувствием. Казалось, ему вообще нет до меня никакого дела.
   Единственный, кто хоть как-то попытался наладить со мной контакт (я имею в виду нормальный, без недвусмысленных намеков и неприятных взглядов) -- тот самый придворный маг, что забрал Эрфелио. Он часто заходил ко мне, интересовался не нужно ли мне чего и заводил непринужденную беседу. Я на контакт не шла, потому что мне не нравились вопросы, которые как бы между прочим задавал маг. Я не любила, когда лезут мне в душу, а он после нескольких отстраненных фраз о погоде и прочей подобной ерунде неизменно переходил к расспросам обо мне, моем прошлом и мире, в котором я родилась. Я на это лишь угрюмо отмалчивалась или отмахивалась, в свою очередь прося вернуть мне мое кольцо, на что всегда получала вежливый, но категоричный отказ, смягченный намеком на то, что у духа-хранителя еще не достаточно сил, чтобы покинуть артефакт-ловушку. И что мне на это было возразить? Не отбирать же кольцо с боем, тем более, что маг его с собой не носил. В итоге он всегда уходил с неудовлетворенном интересом, оставляя и меня ни с чем, да еще и в невеселых раздумьях.
   Я скучала. По родному миру, по дому, по родителям и даже по Васе с Кешей. Сейчас, оказавшись запертой в императорском замке, когда каждый мой день вновь стал похож один на другой, как было до моей встречи с даймоном, тоска по прошлому стала особенно острой. Но мое прошлое навсегда останется только прошлым. Пути назад нет и не будет. Вряд ли мне захочется возвращаться в мир, где я родилась, через полвека, когда снова откроются Врата Миров. Тот мир уже не будет моим. За пятьдесят лет он сильно изменится. Да и я тоже изменюсь. Уже меняюсь. Встреча с Тэем многое перевернула в моей душе. И в первую очередь представление о жизни.
   Тэй...
   Смогу ли я когда-нибудь перестать думать о нем?
   Сомневаюсь.
   И тот день, когда я видела его в последний раз в своей жизни мне тоже никогда не забыть...
  
   ...Время стремилось к полудню. Три ярких солнечных диска каскадом украсили непривычно светлое небо. Почти белое от их ослепляющих лучей. Ни одно облачко не пятнало режущий глаза белизны. Зато на земле сверкало такое разнообразие красок и оттенков, что становилось тошно.
   Настроение вообще было не самым лучшим, так что расстилающиеся перед глазами великолепие изрядно раздражало. Давно заметила, что когда кому-то плохо, радужное состояние окружающих вещей выводит его из себя. Так и меня сегодня злило абсолютно все. В том числе и Дворец -- конечный пункт моего вынужденного путешествия по Авалонии. К слову, Дворец оказался целым городом, а не просто замком, как я наивно считала. За крепостными стенами располагалось огромное множество всевозможных построек, начиная от жилых и заканчивая хозяйственными, которые образовывали целые улицы и кварталы, разбавленные зелеными насаждениями, садами и скверами. Все вокруг буквально дышало чистотой, богатством и великолепием. Элитное жилье для высшего света Империи, по другому и не скажешь. Сам Император жил в сердце этой роскоши -- в возвышающемся в центре Дворца-города замке, к которому лучами тянулись все улицы. Вот его бы как раз и стоило назвать дворцом. Величественный, окруженный еще одной стеной, несколько уступающей размерами крепостной, он казался сказочным видением из-за окутывающей его сияющей дымки. Он словно светился изнутри. Впечатляюще.
   Император встретил нас во дворе замка. Лично. Со свитой.
   Здесь, за оградой, отделяющей основной город от обители венценосного правителя, тоже все казалось каким-то чересчур пафосным. Белые стены, сплошь увитые незнакомым растением с толстыми лозами и раскидистыми листьями, больше похожими на пальмовые. Мраморная плитка под ногами, надраенная до такой степени, что в ней можно было разглядеть собственное отражение. Роскошный фонтан, украшенный до безобразия дорогой золотой скульптурой, покрытой разнообразными драгоценностями, блики от которых расцвечивали танцующие струи воды во все цвета радуги. Возвышающийся за фонтаном изукрашенный лепниной фасад замка из странного белоснежного материала, слегка светящегося серебристым ореолом. Даже многочисленные вооруженные стражники в парадных доспехах на своих постах и встречающая нас высокопоставленная делегация выглядели слишком роскошно. Красиво, не спорю. Однако вскоре безумное великолепие начало резать глаза, вызывая раздражение и даже отвращение. Не люблю позерство, а показная пафосность Дворца именно им и являлась.
   Сразу видно, что Император любит роскошь и не стесняется ею себя окружать. Даже его наряд кричал пошлым богатством. Красиво расшитая золотом и драгоценными камнями бархатная ткань идеально сидела на статной фигуре имперского правителя, подчеркивая все достоинства атлетичного сложения и царской выправки. На гордо расправленные плечи была наброшена отороченная мехом алая мантия, крепящаяся к костюму довольно большими драгоценными брошами с рельефным рисунком герба Империи. На шее красовалась толстая цепь с не менее тяжелой бляшкой -- символом имперской власти. Вообще множественные украшения должны были бы иметь немалый вес и давно пригнуть Императора к земле, но он держался так, словно стержень проглотил. Непоколебимо и властно. Казалось, тонны навешанного на нем богатства не доставляли ему никаких трудностей, будто и не золото вовсе он носил в избытке, а невесомый пух. Я бы так не смогла.
   Сам по себе Император был достаточно красив. Для человека. Хотя на мой вкус, его красота несколько экзотична. На взгляд ему можно было дать лет тридцать. Достаточно молодой возраст для правителя. Высокий, царственный, уверенный в себе. Настоящий король. И черты лица вполне привлекательны: овальная форма, волевой подбородок, прямой с хищно вздернутыми крыльями нос, правильной формы темные брови, высокий лоб и острые скулы. Он чем-то напоминал хищную птицу. Орла, уверенно парящего над своими владениями, от взгляда и острых когтей которого нигде не скрыться. И такая красочная аналогия, неожиданно пришедшая на ум, совершенно не приводила в восторг. Скорее пугала. Как и сам Император. Точнее его холодный до дрожи взгляд.
   Самое удивительное, что никакой короны, как я ожидала, на правителе не было. Впрочем, в сложною прическу вплеталось столько украшений, что они вполне заменяли этот атрибут власти. Золотые нити и скрепляющие кольца удивительно гармонировали с густой гривой цвета крови. Сама прическа тоже заслуживала отдельного внимания. Настоящий шедевр! Спутанные пряди в творческом беспорядке разметались на макушке, к затылку все более укорачиваясь, а потом неожиданно переходя в ряд перевитых нитями тонких косичек, кровавым дождем укрывающих плечи. С висков до самого пояса спускались толстые пряди, перехваченные в нескольких местах широкими золотыми кольцами, а на конце скрепленные причудливыми украшениями в виде трех золотых сосулек, средняя из которых была чуть длиннее остальных.
   Но больше всего в Императоре меня поразило не богатство его одежды и не парикмахерское чудо на голове, а пронзительные холодные глаза, привлекающие к себе внимание даже издалека. Глаза цвета льда. Они взирали на меня, да и на всех окружающих, с пробирающим до костей безразличием и высокомерием. Ни единой эмоции, ни одной теплой мысли не мелькало в этих колодцах бесконечной мерзлоты. Жутко и неприятно. И вот в это мне предстояло заглядывать каждый день?.. Хотя какая разница, во что смотреть, если с некоторых пор я не желаю видеть подле себя ничего, кроме изумрудных змеиных очей? Которые на меня после нашего с даймоном последнего разговора на обрыве перед Дворцом ни разу больше и не взглянули. Я же всю дорогу до резиденции Императора не сводила с Тэя глаз, стараясь запечатлеть в памяти каждую его черточку. Наверное, это мазохизм, и лучше бы мне было постараться забыть Тэтэйуса, как он и советовал, но я не собиралась этого делать, хотя и знала, что вижу даймона последние часы перед тем, как он навсегда исчезнет из моей жизни.
   Несколько минут мы с Императором, молча, изучали друг друга, после чего он все же соизволил заговорить:
   - Рад приветствовать долгожданную невесту в стенах своего Дворца и Империи.
   Голос его, к слову, оказался приятным. Я даже не ожидала. Мягкий, вкрадчивый баритон. Хотя все впечатление портил холодный тон. Под стать ледяным глазам.
   Я что-то пробурчала в ответ, даже сама не разобрав что. Впрочем, большего от меня никто не потребовал.
   Имперский правитель еще раз окинул меня оценивающим взглядом, скользнул им по единорогу, наглядно свидетельствующем о невинности восседающей на нем девы, и иронично выгнул бровь. Я смутилась. Ну да, получилась прямо-таки наглядная демонстрация, что ему не порченную невесту привезли. Противно-то как! Словно я тут перед всей толпой обнажилась. А все Тэй с Леи виноваты! Это они настояли, чтобы я въехала во Дворец непременно верхом на Широ. Поборники чести, чтоб их!
   Венценосный жених подошел ближе и протянул мне руку, чтобы помочь спешиться. Широ ревниво дернулся в сторону, угрожающе замахнувшись рогом на Императора. Я испуганно вцепилась в золотистую гриву, а один из свиты правителя -- стоящий ближе всего к нам пожилой мужчина в странной мантии -- замысловато взмахнул рукой, и единорог тут же замер как вкопанный. Император же остался совершенно невозмутимым. На его лице даже ни один мускул не дрогнул, когда мой скакун взбрыкнул.
   Приняв помощь жениха, я скользнула на землю и неожиданно оказалась совсем близко к нему.
   - Могли бы и не утруждать себя демонстрацией, я бы принял любую невесту, -- кивнув на единорога, насмешливо, но достаточно тихо, чтобы услышала только я, бросил Император и отступил на шаг, увеличивая между нами расстояние.
   Я скрипнула зубами. Гад! Я, конечно, понимаю, что ему важнее легендарные возможности Хранимой Духом, но мог бы хотя бы сделать вид, что ему не все равно, какой будет его будущая супруга. Хорошо хоть не во всеуслышание заявил! Но все равно неприятно.
   - Полагаю, мне стоит представиться, - уже громче заговорил мой нареченный. - Император Люцерон фон Фатум.
   - Никониэль, - машинально представилась в ответ. Похоже, я начинаю привыкать к своему авалонскому имени.
   Отдавая дань вежливости, Император галантно поцеловал мне руку, слегка нахмурившись, заметив сковывающие мои запястья веревки, которые до сих пор были скрыты под длинными рукавами, но ничего не сказал по их поводу, лишь чуть удивленно переспросил:
   - Никониэль? - и тут же задумчиво протянул: - Вот как. "Дарящая жизнь", значит. И когда моя драгоценная невеста успела удостоиться чести получить эльфийское имя?
   Его взгляд в третий раз скользнул вдоль моей фигуры, что-то выискивая -- словно рентгеном прошелся -- и остановился где-то в районе груди. Я задохнулась от возмущения, прежде чем осознала, на что именно смотрит жених. Подаренный Лесным Королем в честь сомнительной помолвки алмазный кристалл так и болтался у меня на шее. Удивительно, как только не потеряла за всеми сумасшедшими скачками по пещерам. Помнится, я решила не выкидывать "обручальный кулон" из чисто меркантильных соображений. Ведь ни денег, ни других средств на проживание и даже собственных вещей в Авалонии у меня нет, а кулон -- какая-никакая драгоценность, и в случае чего его можно кому-нибудь продать. Материальные накопления еще никому не мешали. Хотя сейчас, глядя в ледяные глаза, буквально прилипшие к алмазному украшению, я сомневалась в верности последнего утверждения. Вид подарка эльфийского правителя на шее невесты явно не доставлял Императору удовольствия. Более того, он, кажется, серьезно разозлился.
   - Плохо справился с порученным тебе заданием, даймон, - продолжая буравить взглядом кристалл, процедил сквозь зубы Люцерон и, грубо сорвав с меня кулон, так что я едва не вскрикнула от боли, когда, порвавшись, цепочка порезала кожу на шее, прошипел мне в лицо: - Ты моя невеста!
   Да кто бы спорил? Только зачем же так эмоционально доказывать это? Прямо скажем, вспышка Императора меня отнюдь не порадовала. Сразу стало не по себе, и как-то вдруг разом вспомнилось, что в Авалонии у меня нет ни прав, ни защитников (а Тэя с Леирендом я перестала причислять к ним еще со вчерашнего вечера после задушевных разговоров). Да и жить с человеком, который не испытывает ко мне ничего, кроме чувства собственности -- пугающая перспектива. Не о том я мечтала долгими вечерами, когда представляла себе свою семью.
   - Почему же плохо, Ваше Величество? - нахально возмутился Тэтэйус. - Я же привел ее Вам. В целости и сохранности.
   Странно. Каким чужим кажется его голос. В нем звучат совсем другие интонации, нежели я привыкла слышать. Какая-то бездушность. Точно таким же мертвым голосом обычно в трубке телефона неизвестная женщина сообщает о недоступности вызываемого абонента. Словно по бумажке читает. Или играет роль.
   - А еще обрученной с правителем эльфов и в сопровождении эльфийского надзирателя, - парировал Император.
   О, так вот к кому причислили Леиренда! Забавно. Значит то, что он может быть просто встреченным в пути другом даже не рассматривается?
   - Помолвка разорвана, - вмешался в разговор Леи. - В Великом Эльфийском Лесу леди Никониэль отныне нежеланная гостья.
   - И ты здесь только для того, чтобы сообщить мне это? - насмешливо осведомился Люцерон.
   - Я здесь по собственной воле. Ради леди Никониэль, - с чувством собственного достоинства надменно сообщил эльф. Н-да, высокомерия у него не отнять. Даже Император ему нипочем.
   - Что ж, тогда добро пожаловать, - вроде даже доброжелательно улыбнулся ему мой жених, но в ледяных глазах отразилось нечто странное, заставившее меня насторожиться. Сдается мне, Леиренд не пришелся по душе Императору, и его гостеприимство всего-лишь показное.
   - Мы так и будем стоять на пороге? - вновь подал голос Тэтэйус.
   Мне только кажется, или он действительно ведет себя неестественно? Откуда эта напускная наглость? Он, конечно, и раньше не отличался особой скромностью, но не до такой степени. Что-то в его поведении явно было не так. А еще меня сильно беспокоил тот факт, что он избегал смотреть в мою сторону. Я безумно желала заглянуть ему в глаза. Мне почему-то казалось, что в них я смогу прочесть разгадку его сегодняшним странностям.
   - Тебя никто не держит, даймон. Ты можешь идти, - немедленно отозвался Люцерон.
   Тэй едва заметно нахмурился. Маленькая складочка пролегла между его сдвинувшихся к переносице бровей.
   - А моя награда?
   - Контракт еще в силе, - вместо Императора ответил тот мужчина в балахоне, что всего одним жестом смог усмирить Широ.
   - Я же выполнил условия, - складочка между бровей стала глубже.
   - Не до конца, - возразил мужчина.
   Меня удивило, что Люцерон не стал вмешиваться в разговор, уступив право оратора этому незнакомцу в балахоне. Почему он позволял кому-то говорить от своего имени? Ведь насколько я помнила, Тэтэйус обмолвился, что контракт заключил именно с Императором. Так почему другой сейчас вещает о невыполненных условиях? Не понимаю.
   - Я привел ее. Передал с рук на руки. Сделка должна состояться, - разозлился Тэй. - Сними Клеймо, Архиус!
   - В контракте оговорено, что ты приведешь Хранимую Духом на свадьбу, - выделил последнее слово названный Архиусом. - Так что сделка состоится лишь после церемонии. Соответственно и Клеймо исчезнет только после нее.
   Даймон резко выдохнул, словно из его легких разом вышибли весь воздух, а затем пространство вокруг заполнилось тихим рычанием.
   - Абсурд! - с трудом выталкивая из вибрирующей груди слова, процедил Тэтэйус. - Зачем столько ждать?
   - Затем, что провести свадебный обряд раньше нет возможности, а до того, как Хранимая Духом станет моей женой, я желаю обезопасить себя от соперников, - ответил ему Император, окидывая подозрительным взглядом.
   - А с чего Вы, Ваше Величество, взяли, что мне нужна Ваша невеста? - усмехнулся даймон.
   Ну, зачем он так? Мне же больно это слышать! Пусть даже он и не давал мне надежды, категорично заявив о невозможности быть вместе еще вчера, но рана на сердце слишком свежа, чтобы спокойно воспринимать подобные слова.
   - Даже если и не нужна, не хочу рисковать, - пожал плечами Люцерон. - Освобожденный от Клейма, ты можешь передумать. Мне не нужны лишние проблемы.
   Глубоко вздохнув, Тэй на мгновение прикрыл глаза. Собирается с мыслями и берет себя в руки. Я давно заметила за ним эту привычку, и, как правило, она ему всегда помогала успокоиться и принять решение. Вот и сейчас, когда он спустя пару секунд поднял веки, в его взгляде была твердость и решимость.
   - Хорошо, - поставил он точку в споре. - Сколько?
   - Месяц, - припечатал Император.
   Теперь была моя очередь шумно выдыхать. Так скоро... Я не думала, что от моей свободы остался какой-то жалкий месяц. Всего навсего тридцать дней. Так мало. Мне всегда казалось, что подготовка к свадьбе правителя должна занимать более продолжительное время. Я рассчитывала как минимум на полгода. Или Император ждал меня уже давно и успел все подготовить? В любом случае это был неприятный сюрприз.
   - Месяц? - жалобно вякнула я.
   Меня даже не удостоили вниманием. Мужчины были слишком заняты выяснением отношений друг с другом.
   - И что мне делать этот месяц? - ядовито осведомился Тэй.
   - Что угодно, - безразлично бросил имперский правитель.
   - Что угодно, кроме пребывания во Дворце, - встрял Архиус.
   - Да, верно, - согласился Люцерон. - Даймонам не место во Дворце. Так что изволь покинуть его пределы.
   Он прожег Тэтэйуса презрительным взглядом и добавил:
   - Немедленно.
   Снова по двору разнесся тихий раздраженны рык.
   - Я не подчиняюсь Вашим приказам, Ваше Величество! - выдал даймон.
   - Зато моим подчиняешься, - злорадно усмехнулся Архиус. - Для этого и нужно было Клеймо. Убирайся из Дворца, полукровка!
   Тэтэйус болезненно поморщился и зашипел, схватившись за внутренние стороны предплечий.
   - Ты еще пожалеешь, маг! - рыкнул он напоследок и, коленями развернув коня, с которого за все время разговора так и не слез, умчался прочь. Даже не взглянул на меня на прощание. Ни разу. Словно я пустое место...
  
   ...В тот злосчастный день, как и во все последующие, много чего еще происходило. Но все события словно проходили мимо меня. При том, что я была в них главной героиней. Совершенно неожиданное расставание с Тэтэйусом (я так надеялась, что хоть проститься с ним смогу по-человечески) выбило меня из колеи. Когда я смотрела вслед навсегда исчезающей любви, меня словно пыльным мешком по голове огрели и вырвали из груди сердце. Все краски, до того момента радужным калейдоскопом окружавшие меня, разом потускнели, а в душе воцарилась полная апатия. Мне стало все настолько безразлично, что даже ни единой слезинки не скатилось из глаз, хотя я думала, что, провожая Тэя, буду безутешно рыдать. Видимо, и у моих нервов есть предел, за которым кончаются любые чувства. Или, что вероятнее, просто включился защитный механизм организма, перекрывающий слишком сильные эмоции, чтобы не сойти с ума.
   Помню, потом мне что-то говорили, но я не слышала что именно, не отвечала и ни на кого не смотрела. Подходил Архиус, представившийся придворным магом Его Величества, и снял, наконец, с моих запястий надоевшие путы. Просто развязал их и все. Словно обычные веревки, не скрепленные каким-то там мудреным и сильным заклятием Вечных Оков. А ведь даже Крисейдро не удалось их снять! Должно быть этот Архиус ужасно сильный маг. Впрочем, в тот момент мне было плевать и на его силу, и на освобожденные запястья. Хотя мне бы стоило прыгать от счастья -- я же так долго мечтала от них избавиться. Однако ни восторга, ни удивления не было. Пока маг возился с узлами, я лишь отстранено наблюдала за его действиями, попутно без особого интереса рассматривая его самого. Невысокий (примерно с меня ростом), жилистый, пожилой, но статный. Лет шестидесяти примерно. Средней длины волосы с проседью, о цвете каких обычно говорят "перец с солью". Борода, усы, неровный излом густых бровей. Морщины в уголках сурово поджатых губ и вокруг глаз. Жутких глаз. Правый -- глубокого черного цвета, так что невозможно было отличить, где заканчивается радужка и начинается зрачок, а левый -- совершенно бесцветный, словно неживой, бездушный.
   Краем глаза заметила, как еще один человек в таком же как и Архиуса балахоне, только менее вычурном, увел куда-то Широ. Который абсолютно не сопротивлялся! Мне почему-то казалось, что у моего единорога более буйный нрав. Впрочем, удивления снова не было. Только безразличная констатация факта и мимолетный укол сожаления об ошибочности своих суждений. Сколько я уже ошибалась? Хотя какая разница? Пора бы уже свыкнуться с ролью наивной доверчивой дурочки. Наверное, за всю свою жизнь я столько не обманывалась, сколько в Авалонии. В людях (и нелюдях), в себе, в чувствах, в доверии. Да во всем! И странным образом, в тот момент мне было плевать.
   Затем нас с Леирендом куда-то вели и опять что-то говорили. Не помню, кто и что. Я не вслушивалась. Коридоры, анфилады, залы... И всюду роскошь, богатство, пафос... Какие-то люди... Голоса... Лица... Снова коридоры...
   В одном из переходов исчез Леи. Я даже не поняла в каком. Просто однажды оглянулась, а его нет. Сопровождающие сказали, что господину эльфу выделили специальные покои. Ну, и хорошо. На том мое любопытство и успокоилось. Только странное ехидство, скользнувшее в голосе поведавшего мне сие известие, неприятно царапнуло слух. С чего бы это? Впрочем, тогда мне было не до тонкостей в чужих словах, и я предпочла проигнорировать подозрительную интонацию. Может и зря. Потому что с тех пор остроухого друга я больше не видела. Ни утром, ни днем, ни в последующую неделю я так и не добилась ни от кого вразумительного ответа, куда делся мой эльф. Самостоятельно найти его в замке тоже не получилось, да я, если честно, не сильно-то и старалась, и в конце концов сделала вывод, что Леиренд просто покинул негостеприимную обитель Императора. Эх, жаль, что я не могу сделать того же.
   Больше в тот день ничего примечательного не случилось, кроме того, что меня запихнули в какую-то комнатку, уставленную до безобразия дорогой мебелью и отделанную в тошнотворно-безвкусные розовые цвета (никогда не любила эту гамму), и сообщили, что в ней мне придется провести остаток дней. В том смысле, что розовая комната отныне моя. Ее специально готовили для невесты Императора. Прелестно! Мне предстояло жить в домике для барби. Но даже этот факт не пробил скорлупу безразличия. Я потеряла смысл жизни, когда ОН ушел. Казалось, теперь я смогу смириться с чем угодно и стерпеть абсолютно все. И я терпела. Терпела, когда пришла куча служанок и начала меня вертеть из стороны в сторону, раздевать и мыть. Терпела, когда уже другие служанки снимали с меня мерки, а потом наряжали в разные платья, как куклу. Терпела, когда явился Император в сопровождении своего придворного мага и, оценивающе изучая надменно-холодным взглядом, долго разглагольствовал о чем-то явно высоком и лишенном смысла. Терпела, когда Архиус, щебеча по-отечески участливым тоном, под благовидным предлогом отобрал у меня кольцо с Эрфелио. Терпела, когда ночью, оставшись один на один с собой и своей болью, хотела выть от тоски и обреченности. Терпела даже, когда на следующий день меня с самого утра, облачив в роскошное до вульгарности платье, потащили на какое-то шумное сборище.
   Сборищем оказалось празднество в честь официальной помолвки Императора. Моя вторая помолвка в Авалонии. И это за какую-то жалкую неделю пребывания в этом мире! Пугающая тенденция. Утешало только то, что более подобных празднеств не предвиделось. Хотя кто знает? До свадьбы еще целый месяц. Меня могли успеть, например, похитить и обручить с кем-нибудь еще. Не даром же едва ли не весь мир охотится за Хранимой Духом. Та же Вальсирующая-с-мечами до сих пор следовала за мной неотступно и вряд ли успокоится и теперь. Не тот у нее характер, чтобы проигрывать.
   Помолвка с Люцероном ничем не походила на такое же событие с Лесным Королем. Разве что количеством народа. В огромном зале собрались, вероятно, все обитатели Дворца, если и вообще не весь высший свет Империи. От обилия красок рябило в глазах. И почему аристократы так любят яркие наряды? Хотя, судя по правителю этих разряженных павлинов, ничего удивительного в пестроте нет. Они все здесь любили роскошь, и мой жених первым подавал им пример. Он снова был одет в пурпур и драгоценности, и величественно восседал на троне, взирая на подданных орлиным взором уверенного в себе и своей власти человека. Меня же усадили в кресло поменьше (вероятно, являющееся вторым троном или его женским вариантом) по левую руку от Императора. Позади невозмутимо стоял Архиус, зажимая в руке какой-то сверток. Рядом с ним расположилось еще несколько смутно знакомых людей, которых я видела прошлым днем во встречающей делегации. Должно быть советники или просто свита Люцерона.
   Снова были слова. Много, очень много слов. И до безобразия мало смысла. Все бесконечно долгие речи, занявшие первую половину дня, сводились к одному: меня представляли как невесту Императора собравшимся, собравшихся представляли мне, потом они шумно и льстиво поздравляли жениха с невестой, и под занавес, публично зачитав с древнего пергамента -- того самого, что бережно держал придворный маг -- всем известную (кроме меня, конечно) легенду о Хранимой Духом, ошарашили внимающую аудиторию известием, что я и есть легендарная дева. Не знаю, зачем уж Императору нужно было так эффектно обставлять мое знакомство с подданными (может хотел похвастаться, или, что вернее, тем самым оправдывал свое намерение жениться на неизвестной никому, безродной девице), но впечатление на народ оно произвело неизгладимое. Хотя если учесть, что по сути мое появление во Дворце должно было являться строжайшей тайной, не удивительно, что для многих личность невесты вызвала шок. И если по-началу на меня косились откровенно неприязненно или в крайнем случае безразлично, то после громкого заявления, которому почему-то все сразу поверили, настроение толпы резко поменялось на противоположное, но далеко не доброе, а скорее алчное. От подобного внимания в первые минуты захотелось удавиться. Хотя никуда не исчезнувшая за ночь апатия довольно быстро примирила меня с ажиотажем вокруг моей персоны.
   После пафосной болтовни был банкет и бал. Я ничего не ела. Не хотелось. И совсем не танцевала: ни с женихом (да он и не звал), ни с кем другим (хотя предложения поступали) -- все равно не знала здешних танцев. Мне отдельно представляли каких-то влиятельных людей. Я не запоминала. Бесконечная вереница похожих друг на друга лоснящихся богатством лиц, длинных языколомательных имен, льстивых изысканных комплиментов и липких взглядов вызывала лишь головную боль. Подозреваю, я была на редкость рассеяна, и скорее всего показалась большинству представленных мне людей непроходимой дурочкой. По правде говоря, меня мало волновало их мнение. Пусть думают, что хотят. У меня же в мыслях крутились лишь отрывочные фразы услышанной, наконец, легенды, что перевернула мою жизнь. Сама легенда оказалась бесконечно длинной, как многочисленные речи на первой части празднества в честь императорской помолвки, и запомнить ее с первого раза было невозможно, да я и со второго и с последующих не буду даже пытаться это сделать, но некоторые четверостишия накрепко отпечатались в памяти, словно бы их выжгли в ней огнем.
  

...Хранимая Духом дева,

Рожденная в мире ином -

По крови она королева

Из рода утративших дом...

   Если с первыми двумя строчками этого отрывка не было никаких проблем -- все так и есть, то вторые заставляли хмуриться. Королева по крови? Выходит, я -- наследница какого-то древнего знатного рода Авалонии? Жаль, нет Эрфелио, чтобы спросить. Уж он-то наверняка осведомлен о моей родословной. Да и что значит "утративших дом"? Сбежавших? Изгнанных? Чем больше узнаю о предках, тем больше путаюсь в их прошлом.
  

...И в мире с единым светилом

И одинокой ночной Луной

Лишь предку быть духом по силам,

А деве жить смертной судьбой...

   Да-да, единое светило и одинокая луна -- это определенно описание мира, где я родилась. Хотя подозреваю, что есть и другие подобные. Не всем же быть, как Авалония, с тремя солнцами и пятью спутниками. Впрочем, не суть. Больше всего в этих строках меня зацепила фраза, что там по силам быть духом только предку. Что же получается? Эрфелио -- не просто хранитель моей семьи, но еще и предок? Уж не с него ли пошла вся канитель с легендой? Хотя это слишком поспешный вывод. Он, также как и я, может быть всего лишь жертвой глупого пророчества. Однако то, что он -- мой пра-пра- и еще много раз пра- дедушка, слегка ошарашило. Вот уж неожиданность! С другой стороны, он упоминал, что когда-то был человеком, причем жившим в Авалонии. Но при этом ни словом не обмолвился о нашем родстве! Как же плохо, что его сейчас нет рядом! У меня накопилось столько вопросов...
   Правда, все они меркли при воспоминании о финале легенды.
  

...Но тот, кто владеть будет ею,

От хвори и ран не умрет

И страшной кончиной своею

В час смерти пренебрежет!

   Всего каких-то четыре строчки... Четыре строчки, заставляющие авалонцев видеть во мне ценный трофей, обещающий бессмертие обладателю. И всего одно слово... Одно единственное простое слово, вынуждающие меня чувствовать себя вещью.
   В таком раскладе остается только быть благодарной, что "владеть" мной все хотят в качестве законной жены, а не, скажем, рабыни или наложницы. Забавно, никогда не думала, что могу испытывать благодарность к своему потенциальному владельцу. Кощунство какое-то.
   Следующие дни потянулись однообразной вереницей. Я заперлась в своих покоях и думала, думала, думала... Пока сами мысли не начали вызывать отвращение. Апатия постепенно сменилась меланхолией, а меланхолия плавно перетекла в откровенную депрессию.
   По три раза на день исправно приходили служанки и пытались меня накормить. Иногда им даже удавалось. Вкуса еды я не чувствовала, насыщения тоже, как в общем-то и голода. Лиц и имен приходящих девушек не запоминала. К тому же, похоже, они сменялись едва ли не каждый день. Разговаривать со мной не пытались. Прислуга у Императора оказалась вышколена по высшему классу. Я с ними тоже не горела желанием откровенничать. Еще не хватало гуляющих обо мне по Дворцу слухов. Итак вниманием не обделена. Теперь я понимаю наших звезд эстрады и кино, которые с завидным рвением прячутся от навязчивых журналистов, и это при том, что меня, собственно, особо и не донимали. По крайней мере посторонние люди в покои не ломились. Только служанки... и Архиус.
   Даже Вальсирующая-с-мечами, преследовавшая меня с самого появления в Авалонии и каждый день напоминавшая о себе, с момента прибытия во Дворец не потревожила ни разу. То ли плюнула, наконец, на свое провальное задание, что вряд ли, то ли охрана императорской резиденции оказалась лучше, чем в закрытом от чужаков Астондэле. Правда, один раз я мельком видела в окно затаившийся среди деревьев сада очень знакомый силуэт. Хотя здесь этих силуэтов... Во Дворце среди людей иногда попадались люди-кошки, чья раса, как мне разъяснили, называлась нэки, что меня несколько удивило из-за сходства с мифическими существами из японского фольклора. С другой стороны, если эльфы и прочие сказочные для моего мира создания оказались более чем реальны, то почему бы и нэкам не существовать? В общем я вполне могла обознаться, так что не придала особого значения виденному вскользь, пусть и до спазмов страха знакомому силуэту.
   А вот придворный маг являлся ко мне как на работу, навещая каждый день в одно и то же время. И каждый день я преисполнялась все большим и большим раздражением к нему. Ну, как можно быть столь навязчивым? И еще это его лживое участие! По-моему, он старался добиться от меня совсем другого отношения -- а иначе зачем притворяться добрым папочкой? -- только я была в таком состоянии, что дополнительное внимание к себе воспринимала с недовольством и даже агрессией. В последнюю нашу встречу вообще еле удержалась от того, чтобы не вытолкать настырного мага взашей. Он, кажется, не понимал, что я ему далеко не благоволю и продолжал безуспешные попытки втереться в доверие.
   Самым ужасным было то, что Архиус -- единственный, с кем я вообще разговаривала за неделю заточения. Вялое огрызание на прислугу в тщетных попытках доказать свою самостоятельность за разговоры я не считала. Мои протесты служанками вообще не воспринимались. Они терпеливо и невозмутимо исполняли свою работу, как то: уборка комнаты, моя помывка, переодевание, причесывание и кормление. В такие моменты я особо остро ощущала свою схожесть с вещью или куклой, ну, или на худой конец ручной зверушкой.
   Ночами я подолгу лежала без сна, а когда засыпала, меня неизменно настигали кошмары, в которых я постоянно бежала за кем-то очень важным и нужным, но никак не могла догнать. Я задыхалась, кричала, лила слезы... и как правило просыпалась в холодном поту. Один и тот же тяжелый сон, повторяющийся из ночи в ночь. И только в нем я позволяла себе рыдать. Днем из моих глаз не скатывалось ни единой слезинки.
   Иногда, просыпаясь так по ночам, я замечала за окном силуэт черной птицы, как отголосок приснившегося кошмара. Мне мерещился Ноэль, сидящий на подоконнике по ту сторону стекла. Я подскакивала с кровати и со всех ног бросалась к окну, но за ним неизменно оказывалось пусто. Ворона не было. Я медленно сходила с ума.
   Однажды Ноэль привиделся мне днем. Совершенно случайно обернувшись к окну, я отчетливо разглядела сидящего на нем большого черного ворона, поймав взгляд мудрых глаз с красными всполохами. Трусливо зажмурившись и боясь поверить в реальность видения, я тем не менее отчаянно взмолилась, чтобы он не оказался очередной галлюцинацией. А когда открыла глаза... никого уже не увидела. Ворона и след простыл. Словно его и не было. Впрочем, скорее всего действительно не было. Зачем Тэтэйусу посылать ко мне своего слугу? Даймон ведь четко дал понять, что я его не интересую.
   Только он по-прежнему интересовал меня. И я не знала, как вытравить этот интерес из своего глупого сердца. Как перестать любить?
   Говорят, время лечит. Остается только надеяться, что оно поможет и мне. В конце концов скоро мне предстояло выйти замуж. Пусть за нелюбимого и не любящего, но в наших силах все изменить. Можно ведь попробовать относиться к неожиданному замужеству как к браку по расчету. А что? Люцерон богатый, красивый, да еще и правитель. Уверена, он -- мечта многих женщин. Жаль только, что не моя. Хотя это не помешает мне попытаться взрастить в будущей семье мирное сосуществование. Вот только сначала оклемаюсь сама. Разбитое сердце не склеить, но я могу собрать осколки и слепить из них новое. Не такое как прежде, всего лишь его суррогат, но это лучше, чем ничего. Я смогу построить собственное счастье в рамках предложенного будущего. Должна. По-крайней мере постараюсь. В первую очередь ради себя. Ведь жизнь на безответной любви не кончается, даже если так кажется по-началу. А Тэй... Он навсегда останется в моей памяти и душе, но когда-нибудь я научусь существовать без него, вспоминать о былых чувствах с легкой грустью и изредка, а не постоянно и с выворачивающей наизнанку тоской. Осталось убедить в этом только саму себя. Нужно лишь время...
  

***

   Почему все всегда идет не так, как планировалось? Раньше он никогда не задумывался над этим вопросом. До тех пор пока не встретил свое сокровище, свою shaili. Хотя нет. Все началось даже раньше. С Императора и его придворного мага. С Клейма Повиновения. С момента, когда его отправили на поиски Хранимой Духом. Почти невыполнимый контракт. Но он справился. Он нашел ее. И даже привел Императору вопреки собственному желанию. Вопреки всему добровольно отдал ее другому. А ведь все, что он ей говорил тогда перед Дворцом -- ложь. Абсолютная ложь, за которую он презирал себя, но не мог поступить иначе. Так было надо. Только вот кому? Ему? Ей? Определенно, им обоим от нее не стало легче. Но и счастье никогда не дается легко, ведь так? За него надо бороться. И он будет бороться. Потому что, что бы он ей тогда не наговорил, она нужна ему. Не потому что она якобы может дать бессмертие. Нет, он никогда не верил в легенды и пророчества. Да и зачем даймону -- тому, кто способен бесконечно долго продлевать собственную жизнь за счет чужих душ -- бессмертие? Оно ему и даром не нужно. Ему нужна сама Ника. Хрупкая человеческая девушка.
   Казалось бы, в ее внешности нет ничего особо примечательного, но тем не менее она цепляла его. Она была настолько миленькой и беззащитной, что невольно вызывала желание заботиться и оберегать. Ему хотелось видеть ее рядом с собой. Хотелось стать для нее единственным защитником. Опорой. Всем миром. Еще никогда и ни к кому он не испытывал столько нежности. Но при этом вынужден был отталкивать. Гасить чувства, коими она невольно проникалась к нему. Чувства, что он безумно желал разделить с ней.
   Он хотел ее как никого и ничто другое. Но пока не мог получить. Из-за Клейма и рабских уз, что оно давало. Он так надеялся избавиться от них. Только потому и пришел во Дворец. С ней. Преподнес Императору бесценный подарок. Сделал все, чтобы создать видимость, будто shaili ему не нужна. И просчитался. В чем? В чем он прокололся? Почему Император заподозрил что-то неладное? Впрочем, Люцерон никогда не был дураком. На его месте даймон бы и сам предпочел перестраховаться. Тогда почему же не учел такого развития событий? Или учел, но слепо проигнорировал? Не захотел верить, что его могут вот так просто выгнать, как какую-то отслужившую свое шавку? Пошел на поводу у собственной гордости? Глупец! Его же с самого начала использовали. И он знал, что это так. Всего лишь прислужник с Клеймом... которого не захотели отпускать просто так.
   Ничего, скоро подчиняющие печати все равно будут сняты, надо лишь немного подождать. Он не сдастся. Он упертый. Или правильнее сказать целеустремленный? Да какая разница! Он обещал Нике, что она будет счастлива, и все для этого сделает. Драконы, как и эльфы, всегда держат свое слово. А в нем течет кровь и тех и других, так что он не отступится от обещания. С Императором девушка не будет счастлива. Это очевидно. И хотя он не был до конца уверенным, что и сам может сделать ее счастливым (какое счастье с даймоном -- чужаком для всех и вечным изгоем?), но он верил или скорее хотел верить, что с ним ей будет лучше, чем с человеком, который видит в ней лишь вещь -- пусть и дорогую, но все равно бесправную.
   В любом случае, он чувствовал потребность находиться рядом с ней. А он не привык отказывать себе в своих желаниях. Осталось только придумать, как попасть во Дворец. Клеймо его туда не пускало. Приказ слишком очевиден. Но в то же время и слишком буквален. Если не пускают на порог, почему бы не войти в окно? Правда, воспользоваться им тоже не получилось. Он пытался. Он много чего пытался сделать, но раз за разом терпел неудачи. Вот уже неделю он кружил вокруг Дворца, как голодный волк вокруг дерева с загнанной на него добычей. Стоп! Волк? А это идея...
   Даймон -- существо изначально магическое, способное изменяться. Трансформация и метаморфозы у него на клеточном уровне. Любое изменение тела его психикой будет воспринято как нечто само собой разумеющееся и не принесет вреда сознанию. Почему бы не попытаться? Всего-то и надо немного поиграть с потоками магии. Для него -- опытного менталиста -- ничего не стоит сотворить материальную иллюзию, а уж после посещения гоблинской пещеры и поглощения души матерого ловчего энергии на задуманный фокус хватит с избытком, еще и останется. Не даром во многих мирах существует поверье, что мысль материальна. Для драконов и их потомков -- это непреложная истина. Сформировать мысленный образ, влить в него необходимое количество собственной энергии и вот оно -- материализованное в реальность желание. Ничего сложного. Для сытого даймона. Только какой бы образ выбрать, чтобы не засветиться перед Императором и его сворой, не напугать Нику, но иметь при этом возможность защитить ее в случае опасности? Что ему вообще известно про shaili, кроме того, что она Хранимая Духом и просто симпатичная девушка, из-за которой он потерял голову? Судя по всему, если вспомнить ее отношение к гремлину и единорогу, она любит животных. Вот и отлично! Вполне сгодится. Император не хотел, чтобы по его замку разгуливал даймон, но против зверей он ничего, кажется, не имел. Как говорится, не обязательно при штурме крепости идти на таран, если можно сделать подкоп. В фигуральном смысле, конечно. Вот и он не полезет на баррикады, а, по-шпионски замаскировавшись, прошмыгнет во вражеский лагерь.
   - Встречай гостей, shaili, - усмехнулся он, прикрывая глаза и сосредотачиваясь на выбранном для себя образе. - Сегодня ты будешь спать не одна.
   Спустя несколько долгих минут, встряхнувшись от остатков магии, он с удовлетворением обозрел полученный результат и уверенно шагнул к резиденции Императора. Куда идти и в каких покоях томится его shaili, он знал. Не даром же каждую ночь посылал Ноэля проведывать девушку.
   Забавно, во всех сказках всех миров обычно венценосные женихи спасают непорочных дев от драконов. У него же все совсем наоборот. Дракон идет спасать деву от коронованного правителя. О том, что дева в общем-то может и не нуждаться в этом самом спасении, он старался не думать. Хотя сомнения такие были. Впрочем... к черту сомнения! Он хочет свое сокровище, и он его получит. Он так решил!
  

***

   На дворе стоял глубокий вечер, медленно переходящий в ночь. Хотя, признаться честно, я никогда не различала, когда заканчивалось одно время суток и начиналось другое. Для меня они всегда сменялись незаметно и были одними неразличимыми сутками. Весь замок давно погрузился в сон, и по сути мне надо бы было сделать тоже самое, только желанное забытье, где нет мыслей и переживаний, все никак не желало меня посещать. Я ворочалась с боку на бок, пинала одеяло, сбивала постель, переворачивала подушки, но ни одно положение тела не казалось удобным. Тяжелые думы не давали покоя. И так каждый раз. С тех пор, как я попала во Дворец, я еще ни разу нормально не высыпалась, как ни разу и не засыпала без мук. Сегодня не было исключением. Предвкушая очередную долгую ночь, я, наконец, кое-как улеглась и устало сомкнула веки. Когда мне уже начало казаться, что я медленно уплываю в страну грез, в дверь кто-то поскребся.
   Индифферентно повернув голову в сторону потревожившего меня шума, я прислушалась. Скрежет повторился. Кто бы это мог быть? Прислуга обычно стучится, Император вовсе не удостаивает меня визитами, а Архиус предпочитает вообще вламываться просто так. Может Фафнер вернулся? На моей памяти только он косил под мышей, скрежеща когтями по всей мало-мальски твердой поверхности. С другой стороны, с чего бы ему проявлять вежливость? С него бы сталось в наглую прогрызть дыру прямо в двери, чтобы войти. Я в этом ни капли не сомневалась. Гремлин вообще терпением никогда не отличался. Подождать что ли? Если это все же Фафнер, то пусть сам заходит. Он найдет способ. А больше я никого в гости не жду.
   Тем не менее, когда неведомый гость снова заскреб по двери, я не выдержала и встала.
   - Кто там?
   В ответ опять скрежет.
   Любопытство пересилило. Не задумываясь о безопасности, хотя безусловно стоило бы, я беспечно распахнула дверь... и застыла, боясь пошевелиться. Передо мной, буквально на расстоянии вытянутой руки, стоял огромный черный пес, обнажив в зловещем оскале крепкие чуть желтоватые клыки. Или все же волк? Не знаю, никогда не видела волков в живую, даже в зоопарке, но отчего-то сейчас накатила уверенность, что смотрю я отнюдь не на собаку. Однако и размеры у зверя были далеко не волчьи. Волкодав, пожалуй, сказать будет точнее. Хотя во внешнем виде угадывались знакомые мне по картинам дикой природы черты. Лоснящаяся шерсть с густым подшерстком, стоячие треугольные уши, вытянутая морда, покатый лоб, крепкая шея, широкая грудная клетка, поджарое мускулистое тело и мощные лапы. Все-таки волк. Только аномально большой. Он не рычал, но менее жутким от этого не становился. Может он так улыбается? Хотелось бы, конечно, в это верить, но при всем желании я не смогу воспринимать громадного лохматого зверя столь оптимистично. С Фафнером в подобной ситуации было как-то легче. Хотя подозреваю, что вот гремлин-то как раз чаще скалился, а не улыбался, как мне всегда казалось.
   Пока я изображала памятник самой себе, не в состоянии даже нормально вдохнуть от сдавившего сердце страха, зверь несколько неуверенно заглянул мне в глаза и пару раз столь же неуверенно махнул хвостом. Интере-е-есно. Похоже, он вовсе не дикий, а очень даже ручной. Ну, относительно. И откуда он такой красивый взялся в императорском замке? Из псарни сбежал? Так я даже не знаю, есть ли у Императора псарня. По идее, должна быть. Всякие правители вроде любят устраивать охоту. А какая охота без псов? Только вот мой незваный визитер отнюдь не походил на охотничью собаку. Или у них тут такие борзые? В смысле гончие. Тьфу, никогда не разбиралась в собаках! Если он, конечно, вообще собака. Хм, что-то меня не туда понесло. Стою посреди ночи на пороге собственной спальни нос к носу с жуткой зверюгой и размышляю о какой-то ерунде! Стресс, одним словом.
   Так и не дождавшись от меня реакции, зверь ловко оттеснил меня в сторону и нагло ввалился в покои. Поразмыслив с минуту, я решительно закрыла дверь. Судя по всему, пес не агрессивный, раз не напал сразу, а если я начну его выгонять, он может и разозлиться. Оставлять дверь распахнутой -- неразумно. Во Дворце слишком многие облизываются на меня, и мало ли кто ночью лунатит по коридорам. Могут ведь и не удержаться от соблазна войти в гостеприимно раскрытые двери. От таких можно ожидать чего угодно: от изощренного похищения до банальных домогательств. В любом случае я лучше останусь наедине с волком, чем оставлю лазейку обитателям дворца, доверия к которым у меня нет ни на грош.
   Приняв такое решение, я развернулась лицом к комнате и в очередной раз превратилась в изваяние. Теперь уже от возмущения. Черный в наглую забрался на мою кровать и с комфортом в ней растянулся. А мне что делать? Где я буду спать? На коврике у порога? Спасибо, что-то меня не прельщает подобная перспектива!
   - Эй, - неуверенно позвала я.
   Голос оказался хриплым, как у вороны. Пришлось сначала прокашляться.
   - Эй, черный, - сделала я вторую попытку.
   Пес заинтересованно приподнял голову и вопросительно навострил уши. Реакция есть. Вроде адекватная.
   Чувствуя себя до невозможности глупо, я продолжила попытки достучаться до разума зверя путем уговоров:
   - Ты ничего не перепутал? Я не против, чтобы ты остался, но кровать -- мое место.
   Он склонил голову на бок, продолжая вопросительно меня разглядывать.
   - Слезай говорю, - более громче приказала я. - Там я буду спать!
   Черный фыркнул и передвинулся в сторону, освобождая большую часть кровати. Снова с интересом посмотрел на меня, на постель, обратно на меня. Махнул хвостом.
   Ой, мама! Скажите, что мне это снится. Он что же, предлагает подвалиться к нему под бочок? Нет, я, наверное, просто схожу с ума. Животные не понимают человеческую речь. Я всегда считала, что они реагируют скорее на интонацию, чем на сами слова. Собственно, я с ним сейчас разговаривала только для того, чтобы он почувствовал мое недовольство и сменил место дислокации. Что он в общем-то и сделал. Только не совсем так, как я хотела. Кстати одна моя знакомая -- фанатичный собаковод -- утверждала, что собаки как раз таки вполне способны понимать человеческую речь, разве что сами не разговаривают. Я ей не верила. Зря, наверное. Сейчас я готова была с ней согласиться.
   - Нет, ты не понял. Я буду спать на кровати одна, а ты где угодно в этой комнате, но не со мной!
   Пес оскалился. Я непроизвольно сделала шаг назад.
   - Ладно, ладно, - сдалась я. - Могу и вон в том креслице ночь перекантоваться.
   Теперь он еще и зарычал.
   И что бы это значило?
   Зверь опять посмотрел на постель и на меня.
   Он еще и настаивает! Совсем обнаглел! А у меня точно поехала крыша.
   - Нет уж, обойдусь.
   Ну, не покусает же он меня за отказ. Надеюсь.
   Черный шумно вздохнул, зевнул, показав внушительный ряд острых зубов, и равнодушно отвернулся.
   Похоже, мне не оставили выбора.
   Спать стоя я не умела, кресло, что бы я ни говорила, не годилось, а занявший мою кровать то ли волк, то ли пес уже, кажется, спал. Может ну его, лечь спать по-человечески? В конце концов, этот странный зверь уже десять раз мог меня загрызть, но не сделал же этого?
   Осторожно приблизившись к кровати, я присела на ее край, с опаской следя за черным. Тот и ухом не повел. Ободренная, я аккуратно приняла горизонтальное положение все на том же краю. Зверь по-прежнему не шевелился. Полежав так еще с полчаса и не дождавшись от пса провокационных действий, я позволила себе расслабиться и вскоре неожиданно для себя уснула. Уже сквозь дрему почувствовала, как что-то мягкое и теплое устроилось вплотную сбоку от меня и положило поверх тяжелую голову, умиротворенно вздохнув. Ну, и черт с ним! Пусть спит рядом, если ему хочется. Зато уютно. Как в детстве с любимой игрушкой.
   Что самое удивительное, в эту ночь я впервые по-настоящему выспалась. И мне не снились кошмары. От Черного определенно есть толк. Пожалуй, оставлю его себе.
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"