Костина Юлия Викторовна : другие произведения.

Хранимая Духом. Глава 11

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    "...Нет, мне определенно не понять авалонскую философию! Какими категориями они тут мыслят? Хоть мозг далеко и не кость, но я точно скоро его сломаю, пытаясь разобраться в менталитете чужого мира..."
    Все комментарии и оценки прошу оставлять в общем файле. Спасибо.

Глава 11

Друзей не выбирают

Как бы ни была редка истинная любовь,

истинная дружба встречается еще реже.

Франсуа де Ларошфуко

   Длинные волосы, раньше блестевшие золотом, потускнели и свисали с поникших плеч спутанной паклей. Изящная одежда больше напоминала лохмотья бродяги. Безжизненный тоскливый взгляд невидяще устремлен в каменную кладку противоположной стены. В этом грязном, растрепанном и сломленном эльфе трудно было узнать того самоуверенного лощеного красавца, каким я его впервые встретила. Неужели за каких-то две недели можно так измениться?!
   - Леиренд! - еще раз, уже громче, позвала я, неверяще вглядываясь в неряшливого заключенного, скорбно скрючившегося на лежанке.
   На мой голос эльф резко вскинулся и мгновенно изменился в лице. Маска обреченности не исчезла, но несколько смазалась, освещенная робкой улыбкой, которая, впрочем, не коснулась грустных карих глаз, навевающих невольную ассоциацию с больным брошенным щенком.
   - Леди Никониэль? - удивленный, недоверчивый голос. - Вы все-таки пришли...
   Мне стало стыдно. Я обвиняла эльфа в том, что он подло оставил меня, когда я так нуждалась в поддержке, а на самом деле получается, что это я бросила его в беде, слишком занятая собственными переживаними, чтобы попытаться понять причины внезапного исчезновения друга.
   - Прости, Леи, я не знала... - покаянно вздохнула. - За что тебя сюда посадили?
   - За острые уши, - ядовито хмыкнул он.
   - А? - моргнула растерянно.
   Леиренд - на дух не переносящий самого слова "остроухий" - сейчас иронизирует по поводу своего заточения подобным образом. Видно, туго ему тут пришлось.
   Звякнула цепь, эльф с видимым трудом поднялся. Боже, его что, еще и заковали?! Но почему? Неужели запертый в этом обиталище безнадеги за крепкой тюремной дверью он может представлять настолько серьезную опасность, что его дополнительно окольцевали кандалами? Что за бред вообще?! Надеюсь, его хоть не били? По крайней мере видимых следов побоев не заметно, но кто знает, что скрывает одежда...
   Леиренд, пошатываясь, подошел к разделяющей нас двери с небольшим зарешеченным окошком, проникновенно заглянул мне в глаза, искривил губы в злой усмешке.
   - Ах, да, Вы же совсем ничего не знаете о своем женихе! - будто неожиданно об этом вспомнив, протянул эльф.
   Я смотрела на него и не понимала. Как мог галантный и вежливый прежде друг превратился в колючего незнакомца всего за считанные дни? Почему он так странно себя ведет?
   - И что же я о нем должна знать?
   Леи глянул за мое плечо, где истуканами замерли не вмешивающиеся в диалог Тони и Рене. Хмыкнул.
   - Спросите у своих надзирателей, почему они ему служат. Быть может тогда поймете, за кого Вы собрались замуж.
   Да что же это такое?! Почему он говорит намеками? Боится Ренарта и Энтониоса? А еще как будто в чем-то меня обвиняет... Но он ведь прекрасно знает, что у меня нет выбора и свадьбу с Императором мне навязали против воли! Тогда почему? Не понимаю.
   - Леиренд, хватит говорить загадками! - не выдержала я. - Объясни толком!
   Эльф снова хмыкнул и разочарованно покачал головой.
   - Вы такая наивная, - грустно вздохнул он. - Не замечаете очевидного.
   Мне эта игра в шарады начала надоедать.
   - Леи, я сейчас уйду, - пригрозила, раздраженно сощурившись.
   - Идите, - легко отпустил эльф и, звякнув цепью, поплелся к своей лежанке.
   Я опешила, глупо захлопав глазами ему вслед. Нет, это ни в какие ворота не лезет!
   - Леиренд!
   Эльф медленно, нехотя обернулся.
   - Что происходит? - жалобно всхлипнула, чувствуя, что сейчас разревусь от бессилия что-либо понять.
   - Ничего, - сухо бросил Леи и устало растянулся на лежанке.
   Нет, я этого так не оставлю!
   Развернулась к своим телохранителям и, ткнув пальцем в сторону камеры с остроухим, требовательно поинтересовалась:
   - За что его посадили в темницу?
   - Он - эльф, - равнодушно пожал могучими плечами Энтониос, будто это все объясняло.
   Ренарт вообще промолчал с отсутствующим видом, словно происходящее его не касалось, а лишь изрядно докучало, и вопрос был задан кому угодно, но не ему.
   - Я знаю, что он эльф! - раздраженно фыркнула. - Дальше?
   - А что дальше? - изобразил на лице крайнюю степень удивления оборотень. - Империя Фатум с Эльфийским Лесом вообще-то находятся на грани войны. Официально. Не хватает лишь повода, чтобы ее начать. А фактически война уже идет давным давно, так что твой остроухий друг здесь на правах шпиона.
   Ах, вон оно что! Теперь понятно, почему Леи упекли в темницу. Мало того, что Люцерон наверняка считает его конкурентом, раз эльф обмолвился, что пришел во Дворец ради меня, так еще и политическая обстановка доверию к остроухому не способствует. Но, прекрасно все осознавая, зачем тогда Леиренд притащился сюда? Его, в отличие от меня, никто во Дворец силой не тянул.
   Вернулась к двери и заглянула через решетчатое окошко. Эльф лежал, прикрыв глаза и притворялся спящим. Логики в его поведении я по-прежнему не видела. Не хочет меня видеть? Но я же не виновата, что его посадили! Я не просила его идти со мной во Дворец!
   - Леи.
   Не откликнулся.
   Чертовы остроухие! Больше чем уверена, что в его иррациональной обиде виноваты эльфийские заморочки. Или он просто не может простить, что я не навестила его раньше? Нет, не похоже. Леиренд, конечно, тот еще эгоист, но не ребенок, по пустякам демонстративно дуться бы не стал. Нутром чую, здесь что-то еще, какая-то другая причина, которая пока моему пониманию недоступна.
   Так, ладно, домыслы ничем не помогут. Мне все равно не дано разобраться в эльфийском менталитете. А по сему попытка выяснить номер два:
   - Леи, зачем ты добровольно сдался в плен? Почему не вернулся к своим?
   - Мне некуда возвращаться, - не открывая глаз, поведал он. - Мудрейший не простит предательства.
   Ну, что-то такое я и подозревала, еще когда он только помог мне сбежать из Астондэла, а потом отправился следом. И как потом узнала из его исповеди в таком поступке виновата была не только блажь, хотя и не без нее, но и стремление спасти свой народ, пусть и дорогой ценой изгнания. Что ж, допустим, домой ему теперь не вернуться, хотя я до последнего считала наоборот, но все равно не могу взять в толк, что заставило Леиренда идти в обитель врага, когда перед ним были открыты все дороги мира. Ведь он же знал, что здесь его ждет заключение, а возможно и казнь!
   - Тебе не стоило идти со мной, - подвела я итог свои размышлениям.
   И тут Леиренда совершенно неожиданно прорвало.
   - Стоило! - рявкнул он, приподнявшись на локте и разъяренно уставившись на меня. - Я должен был исправить ошибку глупого даймона!
   Чёрный, до сих пор спокойно сидевший у моих ног, громко рыкнул. Я успокаивающе погладила его за ушами. Наверное, волку не понравился резкий тон остроухого. Насколько мне известно, животные вообще не любят громких звуков.
   - Вы оба не понимаете, кому собираетесь подарить бессмертие! - продолжало нести эльфа. - Он уничтожит Авалонию - все многообразие рас ее населяющих - саму суть нашего мира! Он уже поработил половину и на этом не остановится! Он -- тиран, помешанный на мировом господстве, причем с тотальным подчинением всех народов и уничтожением неугодных. И эльфов в том числе! Он уже совершает поползновения на Великий Лес: вырубает деревья, убивает моих собратьев, губит эльфийскую расу. Он вообще не достоин жизни! А Вы хотите сделать ее вечной...
   Вот значит как. Вот и причина поведения Леиренда и его обиды. Опять его дурацкий патриотизм! Хочет спасти свой народ от захватчика любой ценой, не раздумывая жертвуя даже жизнью. В голове не укладывается, как в одной личности может сочетаться два противоположный качества -- самопожертвование и самовлюбленность, при этом не противореча друг другу? И каким образом он собирался не дать мне выйти замуж за Люцерона? Почему вообще обвиняет меня? Я же пришла сюда не по собственной воле. Ну, почти. Ради Тэя, ради его свободы. Впрочем, для эльфа это, конечно же, не оправдание, в то время как он печется о судьбе целого народа. Хотя я что-то не заметила угнетения в Империи Фатум. Даже если Люцерон и захватывает целенаправленно всю Авалонию, среди его подданных не видно недовольства. Взять хотя бы тех же вампира с оборотнем -- не похожи они на рабов, да и другие представители нечеловеческих рас во Дворце не казались мне порабощенными. С другой стороны, что я видела кроме Дворца? Возможно, на окраинах Империи жизнь не так уж безоблачна, как видится из ее центра, а если к тому же вспомнить отношение эльфов к своему правителю, то становится понятно возмущение Леи относительно политики Люцерона. Остроухие слишком любят своего короля, чужому они никогда не подчинятся, а значит в их войне будет идти речь не о захвате власти, а о выживании. И отчего-то мне кажется, что выигравшей стороной будут отнюдь не эльфы, иначе Леиренд так не переживал бы.
   - Я не хочу делать его жизнь вечной, - возразила эльфу.
   - Тогда почему Вы все еще здесь? - глянул на меня исподлобья Леи.
   - В смысле? - озадачилась я.
   - Почему Вы до сих пор во Дворце? - перефразировал он.
   Хорошо хоть не спросил, почему я до сих пор жива. С него бы сталось!
   - Бегите от Императора! Ему не должно достаться бессмертие, иначе эльфы будут обречены. Бессмертный, он рано или поздно найдет способ нас уничтожить. Пока вся наша надежда только на то, что короткий срок его жизни скоро подойдет к концу. Уж одну человеческую жизнь эльфы смогут продержаться. Но не вечность.
   Бежать? Как он себе это представляет? Нет, я, конечно, и сама собиралась устроить побег, но то пока лишь мечты. У меня нет ни одной идеи, не говоря уже о конструктивном плане, хотя это не значит, что я не попытаюсь. Но все же... Слишком много всяких "но" и серьезных препятствий. Спросить бы у Леиренда совета, да только не при телохранителях же? Кстати, почему они молчат? Или им нет дела до подстрекательства эльфа?
   Покосилась на вампира с оборотнем. Ренарт выглядел все таким же безучастным, как и раньше, а Энтониос, скрывая в кулаке зевок, откровенно скучал, прислонившись плечом к стене. Странные они. Похоже, им действительно все равно, что меня тут убеждают податься в бега. А как же преданность Императору? Или настолько уверены, что мне никуда не деться? Ну раз так, то...
   - Леи, что мне делать? - игнорируя присутствие императорских шпионов, в наглую попросила инструкцию у остроухого. Хуже не будет, зато может натолкнет меня на дельные идеи.
   Он понял намек с полуслова. Снова поднялся и подковылял к двери.
   - Вам нужны помощники! - уверенно заявил он и многозначительно кивнул на моих надзирателей.
   В который раз за сегодня я испытала шок. Эльф предлагает мне завербовать Рене и Тони? Он бредит?! Или издевается?! Однако, вглядевшись в лицо остроухого, поняла, что тот совершенно серьезен. Одно из двух: либо в темнице ему повредили мозги, либо я опять чего-то недопонимаю.
   - Они связаны с Императором кровной клятвой, примерно такой же, как Крисейдро с Вами, - горячо зашептал Леиренд то ли в попытках меня убедить, то ли оправдать свои слова. - Но вспомните изменившегося, он не последовал за Вами из-за долга крови. В любой клятве можно найти лазейки, главное убедить их помочь Вам. Они служат Императору не по собственной воле, а значит у Вас есть шанс.
   - Откуда тебе это известно? - поразилась я.
   - Существ, подобных им, иначе заставить подчиняться невозможно, - как непоколебимую истину выдал эльф.
   Я опять покосилась на телохранителей. Оборотень с вампиром определенно оглохли, если не обращают внимание на монолог Леи, позволяя ему обсуждать их так, словно бы их здесь нет.
   - Это правда? - не сдержавшись, обратилась к телохранителям.
   Ренарт смерил меня презрительным взглядом и отвернулся. И вот как с таким о чем-нибудь договариваться?
   - Мы хотели жить, - простодушно признался Энтони, излучая подозрительный оптимизм. - А Его Величество после захвата власти предоставляет обычно всего два варианта выбора.
   Понятно, выбирая между жизнью и свободой, они предпочли потерять второе, но сохранить первое. В целом я не удивлена, на их месте, наверное, поступила бы так же. Но мне не нравится другое: подтверждение рассказа Леиренда о стремлении жениха к тотальному порабощению всей Авалонии. Вообще, надо признать, мне нет дела до судьбы чужого мира, я ни разу не великая спасительница и становиться ею не собираюсь, но выходить замуж за одержимого властью тирана совершенно не хочется - это чревато опасностью в первую очередь для моей же жизни. Впрочем, я и без того не жаждала быть женой Люцерона. Однако, если раньше мое нежелание ограничивалось всего-лишь душевными страданиями, то теперь появилась реальная угроза оказаться мишенью для покушений, ведь для устранения неугодного правителя - а недовольных деспотичным монархом должно быть много - сперва понадобиться уничтожить обеспечивающую его бессмертие причину, то есть меня. Не сомневаюсь, что будущий супруг в состоянии защитить меня и не поскупится на охрану ценной вещи, но гарантировать полную безопасность даже он не в силах. Случится может что угодно, поэтому лучше перестраховаться заранее и постараться избежать незавидной участи, а значит надо делать ноги из Дворца. Вот только дополнительный стимул никак не приблизил меня к цели. Как уговорить Ренарта и Энтониоса помочь мне?
   Вздохнула. У меня в запасе есть около десяти дней, за это время надо найти способ убедить их. Сейчас пытаться бесполезно, мы едва познакомились, и вряд ли их проймут мои уговоры, хотя я не уверена, что за столь короткий срок, вообще что-нибудь изменится.
   - Леи, - вернула внимание эльфу, решив пока замять тему о побеге и сотрудничестве. Над ней сперва предстоит хорошенько подумать, но темница - не самое подходящее место для размышлений, а от эльфа других идей вряд ли дождешься. - Ты держись, ладно? Я вытащу тебя отсюда.
   Мда, еще бы быть уверенной в своем обещании.
   Леиренд оптимизма слов тоже не разделял, удостоив меня снисходительного взгляда, каким обычно смотрят циничные взрослые на искренне верящего в чудеса ребенка, но ему хватило такта промолчать. В отличии от товарки по несчастью из соседней камеры.
   - Не вытащишь, - насмешливо заметило женское сопрано, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.
   Какой знакомый голос...
   Сделав несколько шагов вперед, заглянула в окошко следующей по коридору камеры, желая убедиться в своих подозрениях.
   Убедилась.
   Оказывается, я не дошла до цели своего путешествия в темницу всего каких-то пару метров. Вальсирующая-с-мечами по странному стечению обстоятельств и прихоти неизвестного тюремщика обреталась в соседней с эльфом "клетке".
   Стоило оказаться в поле зрения наемницы, как она отвесила мне полушутливый поклон, а потом удостоила серьезного пристального взгляда. Точно такого же, каким смотрела вчера.
   - Почему не вытащу? - полюбопытствовала я.
   - Потому что ты дала обещание Императору ничего не просить в обмен на мою жизнь, - янтарный взгляд стал еще более въедливый и подозрительный. - Зачем?
   И что мне ей сказать? Честный ответ вряд ли ее удовлетворит, а врать не вижу смысла.
   - Тебе не понять! - отмахнулась я.
   - Отчего же?
   Теперь была моя очередь награждать ее долгим внимательным взглядом.
   - Ты же наемница и наверняка лишила жизни не одно живое существо. Так?
   - Так, - не стала она отрицать. - И что с того?
   - Вот потому и не поймешь!
   Однако, вопреки моему заявлению в кошачьих глазах промелькнуло озарение.
   - Вот значит как! - догадливо протянула она с некоторой долей насмешки. - Жалостливая, значит. Милосердная.
   - Ну, да, - созналась я, гордо вздергивая подбородок. - Жалостливая и милосердная. Говорила же, что тебе не понять!
   Какое ей дело до моих мотивов? Я спасла ей жизнь, а она еще и насмехается надо мной вместо того, чтобы поблагодарить! Зачем я вообще ее искала? Что мне с ее странных взглядов? Как будто других проблем мало!
   Почувствовав себя уязвленной, развернулась, чтобы уйти, но Вальсирующая тут же окликнула:
   - Постой!
   Я замерла на мгновение, разрываемая противоречиями, но все же вернулась... и изумленно застыла, с открытым ртом наблюдая, как наемница опускается передо мной на одно колено и почтительно склоняет голову. Даже несмотря на то, что нас разделяла крепкая тюремная дверь с железной решеткой, внезапно показалось, будто мы с ней остались один на один. Тот факт, что несгибаемая Вальсирующая-с-мечами добровольно преклонилась передо мной, вызвал жгучую смесь смущения и торжества, приправленную немалой порцией удивления.
   - Моя жизнь отныне в твоих руках, моя госпожа. Распоряжайся ей, как пожелаешь. Клянусь быть верной тебе до последней капли крови!
   Открытый рот все никак не желал закрываться. Я смотрела на наемницу во все глаза и отказывалась верить своим ушам. Что за бред она несет?! Тюремщики успели повредить ей голову? Причем, похоже, сильно и необратимо.
   - Не хочу я ничем распоряжаться! - запротестовала я, спеша откреститься от сомнительной чести стать рабовладелицей. - Не нужна мне твоя жизнь! Оставь ее себе!
   Плечи Вальсирующей обреченно поникли, а я позорно сбежала, успев, однако, заметить потухший янтарный взгляд.
   С ума сойти!
   - Зря ты так, - догнав меня, мягко заметил Энтониос.
   - Почему? - не убавляя шаг, напряженно покосилась я на оборотня.
   Не вовремя проснувшейся совести не понравился тусклый янтарь кошачьих глаз, увиденный в последний момент, и теперь она недвусмысленно меня покусывала.
   - Теперь нэка убьет себя, - беспечно пожал плечами телохранитель, подзадоривая совесть кусаться с удвоенной силой.
   Я резко остановилась, так, что Тони по инерции даже врезался в меня, не успев вовремя затормозить, и требовательно обернулась.
   - Почему?
   - Ну как же? - наигранно удивился Энтони, насмешливо вскинув брови. - Насколько я понял, ее должны были казнить, если бы ты не вмешалась. Получается вчера априори она умерла и потеряла право распоряжаться своей жизнью, которую ты спасла и тем самым получила в полное владение. Сегодня же ты заявила, что ее жизнь тебе не нужна, а так как она уже не принадлежит и нэке, то ей ничего не остается, кроме как восстановить справедливость и умереть.
   - Хочешь сказать, я только что приказала ей совершить самоубийство? - недоверчиво уставилась на оборотня.
   Тот в ответ просто кивнул.
   Господи, это как же мозги вывернуть надо, чтоб до такого додуматься! Мало мне было Леиренда с его эльфийскими заморочками, так теперь еще и нэка на мою голову (шею?) свалилась!
   - Подожди! - осеклась я, припоминая слова Тэя о контрактах наемников, которые те выполняют ценой жизни. - А как же ее задание? Она же должна поймать меня и сдать заказчику.
   - Это было в прошлой жизни, - хихикнул Энтониос и пояснил: - В той, которая принадлежала ей самой.
   - А теперь...?
   - Теперь эта жизнь, для которой нэка отныне лишь сосуд, принадлежит тебе. Не будешь же ты охотиться сама на себя?
   Нет, мне определенно не понять авалонскую философию! Какими категориями они тут мыслят? Хоть мозг далеко и не кость, но я точно скоро его сломаю, пытаясь разобраться в менталитете чужого мира!
   Случайно брошенный на Ренарта взгляд добил меня окончательно. Всегда такой невозмутимый вампир с каменной маской на безжизненном лице язвительно улыбнулся. Точнее, совсем чуть-чуть приподнял правый уголок губ, но и этого для меня оказалось достаточно, чтобы впечатлиться. Почему-то именно его едва заметная улыбка убедила меня в том, что его напарник говорит правду.
   Резко сорвавшись с места, я понеслась обратно вглубь темницы, вынужденная вновь заглядывать в каждое зарешеченное окошко, чтобы не пропустить нужное. Понаделали одинаковых дверей! Где же чертова камера Вальсирующей? Я даже не заметила, когда успела так далеко от нее уйти!
   Наконец, оказавшись на месте, я пораженно застыла. Наемница явно намеревалась сделать себе харакири. Собственными когтями. Отрастив их, как и тогда - в пещере гоблинов, до размера кинжалов, нэка занесла руку над головой и с силой послала ее вниз, метя в живот.
   - Стой! - истошно завизжала я, пугаясь высоты собственного голоса, многократно отразившегося от стен длинного пустого коридора. Вот это акустика!
   Кончики когтей замерли буквально в миллиметре от кожи, успев порвать закрывающую ее ткань.
   - Я принимаю твою клятву! - поспешно выпалила я.
   Наемница подняла голову, взглянув на меня с недоверием и затаенной надеждой в обреченных глазах. Впрочем, без удивления.
   - Мне нужна твоя жизнь, - продолжила я уверять, глядя на страшные когти Вальсирующей-с-мечами и боясь, что они все же решатся завершить свой страшный путь. - Нужна! Только не смей убивать себя!
   Выражение кошачьих глаз сменилось насмешливостью. Ну и хорошо! Хотя бы обреченность и решимость в них растворились без следа, что меня безмерно радовало. Не хочу быть ответственной за чью-то смерть. Пусть это малодушно, может быть даже где-то глупо. Пусть! Зато моя совесть будет спокойна и перестанет больно кусаться.
   - Боишься оказаться виноватой? - угадала наемница.
   Я не стала возмущаться, лукавить и отнекиваться. Зачем? Нэка итак все прекрасно понимает.
   Кивнула.
   Женщина-кошка презрительно усмехнулась, но так пугающие меня когти убрала... и только тогда я с облегчением перевела дух, осознав, что все то время, пока убеждала Вальсирующую, не дышала, а Чёрный уткнулся мне лбом в ладонь в молчаливой поддержке.
   Пробежав пальцами по жесткой шерсти ручного волка, окончательно взяла себя в руки и рискнула посмотреть на наемницу. Она стояла уже у самой двери и внимательно изучала меня. В янтаре не осталось ни намека на веселье, сменившись тем самым таинственным выражением, что еще со вчерашнего дня заставляло мучиться меня загадками.
   - Меня зовут Юкая, - неожиданно представилась она настолько проникновенным тоном, что я отчего-то смутилась.
   - Ника, - представилась в ответ.
   - Я знаю, - хмыкнула Вальсирующая-с-мечами... Юкая. Так странно называть ее по имени. Также странно, как и осознавать, что эта нечеловеческая, в прямом смысле этого слова, женщина, которая всегда пугала меня, отныне будет повиноваться и служить мне.
   Не зная, как вести себя и о чем говорить, трусливо ретировалась, пообещав как-нибудь навестить нэку. Мне нужно время, чтобы привыкнуть к мысли, что теперь я ответственна еще за одну жизнь, кроме своей. Точнее даже за две, поняла я, зарываясь пальцами в черную шерсть шагающего рядом зверя. Или за три, если вспомнить Широ... Широ! Точно! Я же хотела навестить сегодня еще и его. Совсем забыла про единорога из-за всех этих выворачивающих душу и мозги сцен в темнице!
   Покинув удручающие казематы и выбравшись на улицу, полной грудью вдохнула свежий воздух, показавшийся самым вкусным на свете лакомством после затхлой подвальной атмосферы. И это я не пробыла в помещениях дворцовой тюрьмы и дня! Представляю, как должна кружиться голова у заключенных, вышедших из негостеприимной обители после долгого заключения. Бедный Леиренд! Надо срочно его оттуда вытаскивать. Но сначала единорог. Вдруг условия его содержания тоже не самые лучшие? Если уж идти к Императору с претензиями, то со всем арсеналом сразу, а не бегать каждый день с новой. Что-то подсказывало мне, что он итак не обрадуется моему предлогу встречи с ним.
   Конюшни не в пример темнице оказались на удивление уютными и чистыми. Я ожидала увидеть длинную постройку, напоминающую наши конезаводы советских времен, неизменно пахнущие гнилым сеном и удобрениями, но реальность грубо порушила сложившиеся в моем сознании стереотипы. Ансамбль вытянутых зданий, выстроенных буквой "П" и украшенных посеребренной лепниной, напоминал скорее музей, чем приют копытных животных, а уж о запахе навоза и речи не шло. Вокруг и внутри конюшен вовсю цвели махровые белые розы в подвесных кашпо и напольных вазах, благоухающие тонким цветочным ароматом, а каменные дорожки и денники, застеленные свежей соломой, приятно поражали чистотой, как впрочем и содержащиеся в них скакуны.
   Как я и предполагала, любителей верховой езды оказалось достаточно, чтобы на каждом шагу натыкаться на ненавистных придворных, слуг и прочий сброд, благодаря чему я второй раз за день оценила наличие телохранителей. Оборотень, шествовавший впереди, подобно ледоколу невозмутимо и уверенно разрезал толпу и сгонял с нашей дороги любого встречного, а замыкающий процессию вампир, одного многозначительного взгляда которого хватало, чтобы любопытные тут же отводили глаза, избавил меня от чрезмерного нездорового интереса окружающих. Пристроившийся по обыкновению рядом Чёрный добавлял уверенности, а струящаяся под пальцами шерсть на холке зверя, на которой я уже привычно устроила ладонь, успокаивала. И что бы я делала без своей столь многочисленной охраны? Наверное, снова сбежала бы в свои покои, едва появившись на пороге конюшен. Никогда не умела стойко выносить повышенное внимание к своей персоне.
   Вызнав, чьим заботам поручили моего питомца, и отыскав того самого конюха - молодого парнишку, на пару-тройку лет помладше меня, который без лишних вопросов, но с нескрываемым любопытством (впрочем, вполне невинным) и долей смущения поглядывал на невесту Императора - мы в его сопровождении дошли до вип-конюшен, или как это тут на самом деле называлось, куда доступ разрешался лишь избранному кругу лиц и где содержались особо ценные и самые лучшие скакуны Его Величества. Широ достался довольно просторный денник, и ухаживали здесь за ним, видимо, вполне неплохо, потому что единорог выглядел все таким же красивым, лощеным и довольным жизнью, как и прежде. Мальчишка-конюх, который откликался на странное то ли имя, то ли прозвище - Май, охотно ответил на все мои вопросы о содержании Широ, рассказав в итоге даже больше, чем я хотела знать о принципах ухода за лошадьми. Я не возражала против болтовни Мая. Все это время в Авалонии мне так недоставало простого человеческого общения!
   Энтониос тоже с радостью включился в нашу милую беседу с конюхом, беспрестанно сыпля шуточками и весело посмеиваясь, причем так заразительно, что вскоре начала улыбаться даже я, позволив себе ненадолго забыть о тоске и тревогах. Ренарт, понятное дело, отмалчивался, косясь с недовольством и осуждением, но общению не препятствовал, а потому я просто не обращала на него внимание. К тому же мне начало казаться, что вся его злость в большей степени напускная, однако в душу ему я благоразумно решила не лезть... до поры до времени. У меня целых десять дней, чтобы завоевать и его, и Тони доверие. Хотя с оборотнем, однозначно, будет легче.
   Широ встретил меня довольно всхрапывая, нетерпеливо переступая по полу копытами и ревниво косясь на спутников, благоразумно предоставивших мне возможность пообщаться с питомцем относительно наедине. Было видно, что единорог скучал и рад меня видеть. Как оказалось, я тоже по нему скучала. Вдоволь потискав однорогого скакуна и с одобрительного кивка Мая выведя своего питомца на огороженную площадку за конюшнями, я сожалела лишь, что одета в платье, определенно не предназначенное для верховой езды. Даже несмотря на то, что я совершенно не умею сидеть в седле, на единороге сейчас я прокатилась бы с радостью. Май, кстати, любезно просветил меня, что с тех пор, как я въехала верхом на Широ во Дворец, мой питомец больше никого не пустил к себе на спину. Даже магам не удалось сломить волю скакуна, хотя подойти к нему они могли, правда предварительно зачаровав. Единорог вообще неохотно подпускал к себе кого бы то ни было, а на некоторых и вовсе кидался издалека с недвусмысленным желанием проделать пару дырок, так что найти того, кто бы смог за ним ухаживать, оказалось довольно сложно, и Май гордился, что ему выпала такая честь. Я понимала, почему Широ дружелюбно отнесся к мальчишке. Не знаю, как у юного конюха с целомудрием, но душа у него определенно добрая и светлая, что было заметно по поведению и поступкам.
   Единственное, на что сетовал Май - это то, что благородному животному не хватает движения из-за его упрямого нежелания подчиняться, отчего строптивого скакуна запрещали выпускать на прогулки. Поэтому конюх просил меня навещать Широ почаще, ведь мне никто не сможет запретить его выгуливать. Я хмыкнула, сильно подозревая, что способные запрещать найдутся, но возражать не стала. В конце концов я и сама с радостью буду наведываться к единорогу, причем не только ради него самого, но еще и из-за Мая - будет хоть с кем поговорить в этом недружелюбном, холодном пристанище имперской власти.
   Уходила от Широ я успокоенная и в некоторой степени счастливая. Давно я так хорошо не проводила время! Беспокоиться за единорога мне теперь и в голову не придет. Насколько я поняла, его здесь берегут, как сокровище. Еще бы! Мало у кого во всей Авалонии есть подобная экзотика, ведь единорогов выращивают лишь эльфы, а они по понятным причинам не спешат делиться своими однорогими скакунами. Выходит, не такая уж я бесприданница, как мне казалось, раз помимо потенциальной возможности одарить бессмертием привела с собой еще и редкую и очень ценную диковинку.
  
   Время неумолимо клонилось к вечеру, скоро должны были подавать ужин, а мне еще предстоял серьезный разговор с Императором, идти к которому я отчаянно трусила, ведь что бы я ни думала и ни говорила, но собиралась посетить его с просьбой, хотя еще и суток не прошло с тех пор, как дала слово ничего не просить. С другой стороны, я не могла оставить все как есть. Как бы часто Леиренд ни обманывал мое доверие, он, тем не менее, не раз выручал меня и стал другом, так что я не могла бросить его в беде.
   Люцерон после непродолжительных поисков обнаружился в своих покоях, что несказанно меня удивило. Я думала правители не позволяют себе отдыхать среди дня, пусть и перед самым его концом. Впрочем, все оказалось гораздо прозаичнее. Император переодевался к ужину. На вопрос, уместно ли будет отвлекать Его Величество от вечернего туалета, лакей, встретившийся на пороге императорских покоев, невозмутимо кивнул и скрылся в дверях следующей комнаты, а через минуту оттуда навстречу мне вышел сам венценосный правитель, видимо, уже успевший сменить наряд.
   Чёрного вместе с телохранителями пришлось оставить в лакейской комнате, имеющей вид прихожей, а меня Император, любезно поцеловавший руку при встрече, провел дальше через анфиладу залов, остановившись в одном из них, больше всего похожем на гостиную. Боже, неужели все эти комнаты занимает один-единственный человек?! Но зачем ему так много? А меня, императорскую невесту, поселили в покоях всего из одной комнаты, смежной с ванной! Даже несмотря на то, что та комната в несколько раз превосходила по размерам мою привычную квартиру в родном мире, я все равно почувствовала иррациональную обиду. В сравнении сразу стало очевидно, как ко мне тут на самом деле относятся.
   Предложив присесть на диван и дождавшись, когда я воспользуюсь приглашением, Люцерон с вежливым интересом уставился на меня, не спеша устраиваться рядом.
   - Итак, драгоценная, о чем же Вы хотели со мной поговорить? - не стал он ходить вокруг да около. Сразу видно: деловой человек.
   Я замялась, не зная, с чего начать.
   Император терпеливо ждал.
   Черт! Да какая разница, что он обо мне подумает?!
   - Ваше Величество... Люцерон. Меня беспокоит судьба моего друга.
   Он в наигранном удивлении вскинул брови, словно не понимал, кого я имею ввиду. А может и правда не имел понятия.
   - Леиренда, - подсказала я.
   - Эльф нарушил закон, переступив границу Империи. Я не потерплю врагов на своей территории, - спокойно пояснил правитель тоном, явственно говорящем о невозможности диалога на данную тему.
   - Его казнят? - не смогла не спросить я, с неудовольствием отмечая, как дрожит мой голос.
   - Я еще не решил, - было мне неопределенным ответом.
   Хорошо. Если бы Император уже подписал приказ о казни, мне бы было сложнее уговорить жениха отменить его, а так у меня есть шанс. Призрачный, но все же есть.
   - Я так понимаю, у меня нет права просить... - намеренная пауза и короткий взгляд в сторону жениха, чтобы проверить его реакцию. Он только бесстрастно кивнул, подтверждая мои слова. Понятно, просить бесполезно и не уместно. Тогда пойдем другим путем.
   -... но возможно Вы согласитесь на сделку?
   - Сделку? - теперь Люцерону даже изображать удивление не пришлось, он явно не ожидал от меня подобного предложения. - И что же Вы, драгоценная, можете мне предложить такого, чего я не смогу взять сам?
   Его слова неприятно царапнули. Вероятно потому, что были правдой. Действительно, что такого я могу ему предложить? У меня нет ничего, кроме меня самой, но и я уже практически принадлежу ему. Да, не добровольно, но кого это волнует?
   - Бессмертие? - жалкая попытка торговаться.
   Император опустился на диван рядом со мной. Ледяные глаза пригвоздили к месту.
   - Оно итак будет моим, когда я женюсь на Вас.
   По спине испуганно пробежали мурашки, и я отодвинулась от жениха подальше. Очень уж не понравился мне его тон и взгляд. И без того ледяные глаза, казалось, стали еще холоднее, а в голосе прорезались предупреждающие нотки.
   - Но я не давала своего согласия на свадьбу! Что, если я откажусь?
   - У Вас нет выбора, прелесть моя, - вкрадчиво, но твердо заметил Люцерон, придвигаясь так близко, что я непроизвольно вжалась в спинку дивана.
   Император навис надо мной и поймал взгляд. Я, боясь шелохнуться, вглядывалась в царство вечной мерзлоты, мечтая отвернуться, но не в состоянии сделать этого из-за пропитавшего насквозь страха. Его пальцы коснулись моей щеки, заставив вздрогнуть, и ласково проскользили до подбородка, зафиксировав его в надежном захвате. Не в силах смотреть, как губы неумолимо приближаются к губам, крепко зажмурилась, но вопреки ожиданиям дыхание коснулось сначала щеки - там, где недавно касались пальцы, а потом жарко обожгло ухо.
   - Вы - моя, - прошептал Люцерон, невесомо касаясь губами мочки. - Советую запомнить это раз и навсегда.
   Его губы продолжили путешествие по моему лицу, спускаясь по щеке к шее и обратно. Что он делает? Соблазняет меня? Но ему же все это время не было до меня никакого дела! С чего вдруг такая резкая перемена?
   Уперевшись руками в грудь Императора, попыталась его оттолкнуть. Куда там! Проще стену сдвинуть.
   Люцерон, казалось, не заметил моего сопротивления. Теперь к губам присоединилась еще и свободная рука, пустившаяся настойчиво исследовать тело.
   Не хочу!
   - Пустите меня! - запротестовала, сильнее упираясь руками ему в грудь.
   Он нехотя отстранился, и я сжалась, увидев выражение его глаз. Несмотря на все ласки, в них не появилось ни капли тепла и царила все та же ледяная пустыня. Холодная расчетливая сволочь!
   - Зачем? - сухо спросил он, поставив меня в тупик своим вопросом. - Нас никто не побеспокоит, а до ужина еще много времени, и я могу позволить себе никуда не торопиться.
   А что, мое мнение не учитывается? Неужели ему не приходило в голову, что я могу не желать его близости? Хотя кого я обманываю? Люцерон - правитель, а такие, как он, не знают слова "нет" и всегда добиваются того, чего хотят. Значит тем более, надо срочно придумать убедительный довод, чтобы его остановить, пока все не зашло слишком далеко. Кроме меня самой, никто не защитит меня от Императора в его же дворце.
   - Ваше Величество, мне казалось, что Вы достаточно благородны, чтобы не позволить себе обесчестить невесту до свадьбы.
   - Мое имя Люцерон, - недовольно поправил он. - И Вы, драгоценная, сами явились в мои покои, уже этим скомпрометировав себя и спровоцировав меня.
   - Я хотела лишь поговорить!
   - Мы поговорили. Еще что-нибудь?
   Поговорили, ага, как же! Не так быстро, женишок!
   - Да. Вы отпустите Леиренда?
   - Нет. С чего вдруг?
   - Потому что я хочу, чтобы его отпустили.
   - Вашего желания мало, драгоценная невеста.
   Я фыркнула. Замечательный разговор получается! И как мне его убедить? А он, словно прочитав мысли, нагло осклабился и искушающим тоном предложил:
   - Убедите меня, моя прелесть.
   Вот не думала, что этот морозильник способен на такую мурлыкающую интонацию. Нет уж! Так, как он хочет, я его точно убеждать не собираюсь. Что на него сегодня вообще нашло?
   - Что Вы хотите за свободу Леиренда?
   - Вам нечего мне предложить, но можете попытаться меня уговорить, - не унимался он, устроив одну руку на моем бедре, а пальцами другой поглаживая подбородок.
   Да что с ним такое?! Откуда это игривое настроение? Похоже, сейчас с ним бесполезно что-либо обсуждать. Подозреваю, что и потом мало что изменится. Придется придумывать, как вытаскивать Леи другим путем.
   - Пустите, Ваше Величество! - попыталась я сбросить его руки.
   Не получилось. Они лишь крепче сжались, причиняя боль.
   - Люцерон, - в который раз поправил он, начиная откровенно злиться.
   - Я помню, - парировала я и немедленно возмутилась: - Так Вы отпустите меня или нет?!
   - Нет.
   Черт! А вот это уже плохо!
   - Отпустите, пожалуйста! - сменила я тактику.
   Его пальцы, освободив мой подбородок, мягко закрыли рот в предостерегающем жесте.
   - Вы больше не имеете право ничего у меня просить, - многозначительно напомнил он.
   Я запаниковала.
   Дернув головой, отстранилась от его ладони и мрачно предупредила:
   - Я буду кричать.
   Кто бы знал, сколько силы воли мне требовалось, чтобы сохранять хотя бы внешнее спокойствие!
   - Кричите, - пожал плечами Император, невозмутимо заправляя прядь волос мне за ухо. - Никто все равно не придет спасать Вас от меня - их правителя и Вашего жениха.
   - А мои телохранители? - вспомнила я про вампира с оборотнем, дожидающихся в "прихожей".
   - Они не могут ничего сделать против меня.
   - Зачем Вы вообще приставили их ко мне? Я же просила избавить меня от охраны!
   Нет, конечно, я уже не хотела избавляться от Рене и Тони - успела оценить все плюсы их присутствия в моей дворцовой жизни, но не припомнить Люцерону обиду не могла.
   Его рука снова накрыла мой рот, заставляя замолчать, а тихий холодный голос повторил ранее произнесенную фразу:
   - Вы больше не имеете право ничего у меня просить.
   Сволочь! Какой же он сволочь! Так перевернуть мои слова! Я же теперь, получается, ни на что не имею права, полностью зависимая от воли и прихотей Императора. Знала бы, какие последствия будет иметь мое неосторожное обещание, не давала бы его!
   И позволила бы казнить Юкаю? - встрепенулась совесть.
   Нет, - с горечью осознала я. Я бы не смогла поступить иначе.
   Черт, черт, черт! И что мне теперь делать?
   Бежать! - шепнул инстинкт самосохранения.
   Блеск! Я уже сама с собой начинаю разговаривать. Раньше хоть с духом-хранителем общалась, а сейчас, похоже, с шизофренией.
   Руки Люцерона опять заскользили по моему телу, а губы начали прокладывать дорожку из легких поцелуев по шее и ключице. Я сцепила руки в кулаки, чувствуя бессилие и омерзение. Из-за отвратительной ситуации и невозможности ее избежать. Но хуже всего на душе становилось от того, что сам по себе Император и его ласки отчего-то вовсе не вызывали в теле отторжения и неприязни, несмотря на все мои принципы и нелюбовь к чужим прикосновениям.
   Так может не стоит сопротивляться? - предложило нечто порочное во мне.
   А как же Тэй?! - возмутилась любовь.
   Он бросил тебя, - напомнила гордость.
   К черту всех!
   - Неужели Вы не можете подождать всего-лишь десять дней? - отчаянно выпалила я, дернувшись в объятиях Его Величества.
   Люцерон оторвался от меня, разочарованно вздохнул.
   - Могу, но не вижу смысла, - признался он и веско добавил: - И не хочу.
   - Я же Вам раньше была безразлична!
   - Вовсе нет, - легко развенчал он мою уверенность.
   - Но Вы не интересовались мной ни разу за все полмесяца! Не замечали, пока обстоятельства не обращали на меня Ваше внимание.
   - И что Вы хотите от меня услышать? - резко спросил он, похоже, потеряв терпение. - Признаний? Их не будет. Вы - моя невеста, Вы - симпатичная и желанная. Так почему я должен себе отказывать?
   Вот и ответ его странному поведению. У всевластного правителя просто зачесалось в штанах, а я оказалась не в том месте, не в то время и удачно - или не удачно, для кого как - попалась под руку.
   - Потому что, овладев мной до свадьбы, Вы рискуете потерять возможность бессмертия.
   А что? У легенды нет четкой трактовки, и никто не знает, каким образом я дарю бессмертие (даже я, ага, но это сейчас не важно), а мне очень не хочется ложиться под Императора. Остается блефовать.
   Как ни странно, подействовало. Венценосный жених поверил. Отстранился, высвободил меня из объятий и поднялся, одарив недовольным ледяным взглядом. А я украдкой перевала дух.
   Ну, и дура! - посетовала порочность, скрывшись в недрах подсознания.
   Ты поступила правильно, - возрадовалась верность. - Тэй бы оценил.
   Ему плевать на тебя, - больно царапнула тоска.
   Да заткнитесь вы все! Не желаю сходить из-за вас с ума!
   Поздно! - нервно расхохоталась психика.
   Мда, прощай крыша, я буду по тебе скучать.
  

***

  
   Лакейская императорских покоев представляла собой довольно приличных размеров комнату, которая вполне могла бы посоревноваться в роскоши с какими-нибудь отдельными гостевыми покоями. Личный слуга Его Величества бесстрастно поглядывал на гостей, изредка отвлекаясь от свитка, в котором что-то увлеченно чиркал пером. Телохранители shaili не проявляли ни малейшего беспокойства, терпеливо дожидаясь свою подопечную. Вампир застыл в углу неподвижным изваянием самому себе, неприязненно зыркая на прицепившегося к лакею оборотня, который, казалось, полностью поглощен своей странной игрой в "доведи слугу до срыва".
   А даймон не находил себе места, нервно наворачивая круги по комнате и постоянно прислушиваясь, подходя к закрытым дверям вглубь покоев, но оттуда не доносилась ни звука благодаря превосходной магической защите, над которой постарался скорее всего сам Архиус. И чем дольше Ника задерживалась, тем сильнее он беспокоился. Что так долго можно обсуждать?
   На кой черт ее вообще понесло к Императору, ведь и без того ясно, что он не отпустит остроухого шпиона, а shaili просто нечего ему предложить! Даймон пытался ее остановить... Но что можно сделать в звериной шкуре? Как же ему надоело это обличье! Как он устал каждый день просыпаться в объятиях любимой без возможности нормально, по-человечески коснуться ее, без возможности утешить девушку, когда она, уткнувшись в его шкуру, напрасно проливала слезы о нем же, думая, что он бросил ее. Кто бы знал, какая это мука!
   Ничего, осталось недолго... Надо подождать еще совсем чуть-чуть...
   Он придумал, как вытащить ее из Дворца. План, конечно, безрассудный и ненадежный, но то был единственный шанс, а он больше не может смотреть на ее страдания. Да и сам уже настрадался. Хватит! Он не допустит, чтобы она принадлежала другому, и никто не сможет ему запретить забрать ее, несмотря ни на какие ритуалы. Даже Архиус со своими магическими оковами! Их срок все равно подходит к концу. Дождаться бы!
   Только как быть с остроухим и питомцами shaili? Она наверняка откажется уходить без них, а в его плане по спасению девушки им просто не было места. Положиться на оборотня с вампиром, как советовал эльф? Нет. Не доверял он им. Их расы из-за своих особенностей итак в Авалонии не в чести, а уж связанные кровной клятвой с Императором они могут и вовсе представлять серьезное препятствие. Спасение своего сокровища он им точно не доверит! Сам справится. А вот остроухого и остальных пусть вытаскивают они, если Нике, конечно, удасться с ними договориться. Чертов эльф! Это же надо было додуматься советовать наивной девушке попытаться втереться в доверие к вампиру и оборотню! Да она даже не представляет себе, насколько это опасно! Зато ее беспечности и безрассудства вполне хватит, чтобы попытаться сделать это. Теперь придется быть еще более внимательным и осторожным, чтобы подстраховать shaili, пока она будет балансировать на грани. Император тоже хорош! Чем он, интересно, руководствовался, давая невесте такую охрану?
   Еще и Вальсирующая-с-мечами учудила. Хотя такое поведение вполне в духе ее расы, да и клятва дает гарантии, что нэка больше не посягнет на Нику. Ну, по крайней мере на ее жизнь точно. Но как же не вовремя! Shaili ведь чего доброго вобьет себе в голову, что и за наемницу отныне ответственна, а это лишний тормоз в плане спасения.
   Не везет ей с друзьями. И выбирать их она не умеет. Точнее, по наивности считает друзьями всех подряд в то время, как сама для большинства лишь средство достижения их эгоистичных целей. Глупая девчонка! И почему она так запала ему в сердце?
   И как же много в его плане нестыковок из-за этих самых "друзей"!
   Ничего, еще есть время продумать получше... Или может плюнуть на все и избавить ее от всех лже-друзей разом? Нет, она ему такого не простит, а он не может рисковать ее доверием. Слишком ценит глупенькую, но такую любимую shaili!
   Черт! Что же так долго можно обсуждать?! Если Люцерон хоть пальцем ее коснется, даймон порвет его на куски, и никакое Клеймо не удержит! Р-ррр!
   Рык вырвался из груди непроизвольно и получился столь устрашающим, что даже он сам вздрогнул, не ожидая от себя подобного. Все взгляды в комнате обратились на него: испуганный - лакея, недоуменный - оборотня, подозрительный - вампира. Вот последний ему особо пришелся не по вкусу. Зараза клыкастый, до чего ж недоверчивый! С ним могут возникнуть проблемы, если даймон и дальше позволит себе поддаваться эмоциям. Надо взять себя в лапы... когти... Тьфу! Напасть какая. Еще столько же времени в звериной шкуре, и он окончательно запутается в ипостасях, позабыв все человеческое. Итак последнее время постоянно ловит себя на проявлении совершенно абсурдных звериных рефлексов, которые в "здравом уме" никогда бы не совершил. Пусть даймон и привычен к трансформациям, но волчье обличье все же не его стихия, да еще и на столь долгий срок. Надо было выбирать что-то более близкое к драконьему сознанию... Например, ящеркой стать, ага.
   Поиронизировать над собой вдоволь он не успел. Отвлекая всех присутствующих от даймона, а его от самокопания, двери распахнулись, пропуская Нику. И вид ее ему совсем не понравился. Мало того, что не на шутку расстроенная, так еще раскрасневшаяся и взъерошенная! Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, чем завершилась "беседа". Р-ррр!
  

***

  
   Что и говорить, разговор с Императором не принес результатов. Кроме разве что дополнительного стимула бежать, пока не сыграна свадьба. Раньше я старалась убедить себя в том, что предстоящая церемония бракосочетания будет чем-то вроде сделки, то есть фиктивного брака, в котором супруги живут как и с кем им заблагорассудится. Я неведомым образом предоставляю Люцерону бессмертие, а он взамен обеспечивает меня жизнью в роскоши и достатке. Чем не брак по расчету? Ага, размечталась! После сегодняшнего инцидента мне стало кристально ясно, что Его Величество намерен пользоваться всеми супружескими правами. Это я уж не говорю о том, что в монарших семьях от жены требуется как минимум один наследник, о чем я благополучно решила забыть и не думать. Причем от венценосного мужа верности особо не ожидается, и я больше, чем уверена, что ее никогда и не будет. Он сам мне сегодня четко дал это понять, заявив, что ни о каких признаниях речи быть не может, а ко мне он испытывает лишь влечение. Упаси всевышний от такого семейного счастья! А уж если вспомнить о Тэтэйусе... Хотя когда я о нем забывала?!
   Знаю я, что он меня бросил! Знаю! Но все равно... Я вспомнила ощущение на коже от поцелуев Люцерона. Вспомнила, что они не вызывали неприятия. Осознала, что мне нравилось все это. И почувствовала себя предательницей! Грязной от чужих, не его ласк.
   Еще и Чёрный подливал масла в огонь. Он весь вечер вел себя странно. Еще находясь в покоях Императора, я слышала его жуткий рык, который, к слову, и послужил поводом закончить, наконец, недвусмысленно затянувшуюся аудиенцию. Потом его рык сопровождал меня уже в коридоре, а когда мы оказались в моей комнате, волк ткнулся носом в бедро, где не так давно отдыхала ладонь Люцерона, внимательно обнюхал и, брезгливо сморщившись, презрительно фыркнул, вздыбив шерсть на загривке. Зверю явно не понравился запах, который наверняка остался на мне после тесного "общения" с женихом. Причем не понравился настолько, что я чуть не осталась без пальцев, едва успев их отдернуть от острых клыков, когда захотела успокаивающе погладить питомца, который после этого еще долго шарахался от моей руки. Я не винила его. Мне и самой было не по душе ощущать на себе следы прикосновений не того мужчины. Поэтому почти два часа после визита к правителю я отмокала в ванной, надеясь смыть с себя любое напоминание о произошедшем. И если запах не составило труда устранить душистыми шампунями, то внутренние переживания водой смыть не представлялось возможным.
   Больше на разговоры с Императором я не решалась. Ну его! Не хотелось мне повторения сцены соблазнения женихом невесты, а потому я вполне намеренно стала его избегать, стараясь не встречаться даже в коридорах. В общем-то достаточно успешно. По-началу я боялась, что он сам начнет искать встреч со мной, но в который раз ошиблась в Люцероне. Его Величество интересовался мной не больше, чем раньше. То есть не проявлял интереса вообще. Что меня абсолютно устраивало.
   Каждый день у меня теперь был расписан по минутам. Я навещала узников, обсуждая с ними варианты побега и неизменно отмечая в глазах Вальсирующей странный огонек, похожий на те, какие горят во взглядах Чёрного и Фафнера. Налаживала контакт с телохранителями, оказавшимися на самом деле неплохими ребятами, если не обращать внимание на некоторые странности (но кто из нас не без тараканов в голове?). Каталась на единороге, болтала с Маем о мелочах, гуляла в полюбившемся саду с феями под бдительным присмотром Чёрного, который, кстати, вновь стал прежним ласковым и покладистым ручным песиком, и, наконец, приложила все усилия по возвращению Эрфелио. Причем на последнее усилий и времени требовалось намного больше, чем для остального вместе взятого.
   Выяснить расположение апартаментов и рабочего кабинета придворного мага оказалось не сложно. Об этом знали все во Дворце, включая моих телохранителей, которые не отказались поделиться информацией. Куда сложнее было проникнуть в нужные помещения. В гости Архиус не приглашал, да и напроситься не получалось, а тайком прокрасться казалось непосильной задачей. Понятное дело, что маг защитил свою территорию немыслимой магией, которую увидеть я, естественно, не могла, зато прочувствовала на собственной шкуре во всем красочном проявлении, чудом оставшись жива после неудачной попытки проникновения, после чего удостоилась еще и гневной нотации от хозяина жилья о том, где мне гулять можно, а куда лезть опасно для жизни.
   Кольцо с духом-хранителем отдавать Архиус по-прежнему не собирался, и, что он делает с ним, оставалось только гадать, но интуиция подсказывала, что вряд ли что-то хорошее. Как я успела узнать от Энтониоса с Ренартом, придворный маг отличался исследовательской жилкой, которая постоянно толкала его разбирать на атомы любой мало-мальски заинтересовавший предмет, чтобы узнать, как тот устроен. Само собой, подобная характеристика не привела меня в восторг, да я и сама успела отметить мерзкий нрав мага, который мне откровенно не нравился. Однако и поделать я ничего не могла, все же не оставляя попыток пробраться в кабинет Архиуса. Не могу объяснить как, но я чувствовала, что Эрфелио там, и хотела во что бы то ни стало вернуть своего хранителя.
   Я даже специально разыскала Фафнера, чтобы тот помог мне достать кольцо. Как известно крысы пролезут везде, а гремлин хоть и не грызун, но тот еще вездесущий вредитель, к тому же адаптированный к условиям магического мира, а значит в отличии от меня более устойчивый к волшебству. Так и оказалось. Серый питомец каким-то образом сумел пробраться в логово придворного мага и даже нашел там кольцо, но вынести его не смог. Как и следовало ожидать, Архиус обезопасил себя от потери артефакта-ловушки дополнительными мерами безопасности. Тем не менее я не оставляла надежды и каждый день неизменно с новыми силами и идеями отправлялась на добычу кольца.
   Гремлин, кстати, продолжал пропадать в неведомых мне недрах Дворца днем и ночью, но видеть его я стала чаще. Достаточно было просто выйти в коридор и позвать его по имени, как Фафнер тут же прибегал на зов. И почему я раньше не додумалась так сделать? Наверное, потому что боялась высунуть нос из покоев. Как глупо! Столько драгоценного времени потрачено впустую! А теперь его осталось так мало...
   Вечерами мне тоже не давали скучать. Энтониос умел скрасить время и развеселить независимо от ситуации и усталости после долгого, во многом неудачного дня. Даже Ренарт несколько раз снизошел до разговоров со мной. Причем сам, по собственной инициативе! Обычно он предпочитал отмалчиваться, его многозначительный взгляд выражал мысли и мнение вампира красноречивее любых слов, но ко мне он, кажется, стал со временем относиться вполне сносно. По крайней мере отстранено-официальный тон в мой адрес в сравнении с рублеными, недружелюбными фразами, которыми он удостаивал других, позволяли надеяться на лучшее.
   Только глубокой ночью, когда я уже лежала в постели, тоска возвращалась ко мне, и даже приткнувшийся под боком подобно плюшевой игрушке Чёрный не спасал от нее. Но теперь в воспоминаниях о Тэтэйусе присутствовали мечты. Я старалась не думать о его прощальных словах, зато представляла, как найду его, когда сбегу из Дворца, о чем ему скажу и что сделаю. В моих наивных мечтах он всегда бережно обнимал меня, закутывая в крылья, ласково целовал и нежно смотрел своими удивительно прекрасными изумрудными глазами. Пусть это всего-лишь романтичные бредни по-уши влюбленной дуры, но в них я была счастлива. И с каждым днем во мне крепла уверенность, что я сделаю все, чтобы эти бредни обернулись явью. Так у меня появилась надежда.
   Успокоенная планами на будущее я проваливалась в сон, но он не всегда был приятным. Несколько раз за оставшиеся десять дней до свадьбы мне снился один и тот же абсолютно бредовый кошмар. Я бы не обратила на него внимание, как и на другие, так часто снившиеся мне раньше, если бы не удручающая точность каждого последующего повторения.
   Если раньше я старалась кого-то догнать, то теперь с отчаянием убегала. За мной гнались жуткие Стражи Врат, впереди которых летел самый большой и страшный со сверкающей короной на голове, блики от которой нещадно слепили меня, стоило в панике обернуться на преследователей. Бежать мешали золотые оковы, опутывающие с ног до головы и волочащиеся следом. Где-то вдалеке слышался глумливый хохот Танаты. Над головой кружила крылатая тень, то спускающаяся ниже, то поднимающаяся под самые облака. Внезапно прямо под ноги откуда-то выпрыгивало куцехвостое черное создание, похожее на кошку с ушами и улыбкой гремлина, я спотыкалась и кубарем скатывалась с оврага, где меня с доброй улыбкой и угрожающим кнутом в руках поджидал бородатый старичок в мантии волшебника и островерхом колпаке. Но он не успевал что-либо сделать, сбитый с ног темным вихрем, в котором угадывались очертания косматого волка, сверкающего непропорционально большими змеиными глазами. Меня кто-то вздергивал за шкирку, и я оказывалась верхом на кентавре с белоснежным лошадиным крупом и изящным человеческим торсом с длинной золотистой шевелюрой, за которой проглядывали острые эльфийские уши и длинный рог во лбу. Над головой снова кружилась загадочная тень, и в какой-то момент она вдруг сдергивала меня с кентавра и бросала в самую середину неотступно преследующих Стражей, которые, завывая, начинали танцевать вокруг меня, превращаясь в воронку смерча, неумолимо затягивающую меня в гулкую пустоту, откуда я выпадала прямо в объятия родителей, ругающихся, что я опять пропускала занятия в институте. Почему-то именно последняя сцена становилась кульминацией кошмара и пугала меня больше всего, заставляя резко вскидываться в постели и встречаться с встревоженным взглядом Чёрного.
   За всеми дневными хлопотами и ночными тревогами, сутки пролетали незаметно. Казалось, время нарочно ускорило свой бег, чтобы я ничего не успела сделать, и как бы я ни билась, оставшийся срок свободы неумолимо подходил к концу, а проблемы так и оставались нерешенными. Близился день свадьбы.
  
  
  
  
  
  
  
  

.

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"