"I kissed you in the water and made your dry lips sing..."
"Я поцеловал Тебя в воде и заставил твои сухие губы петь..."
Robert Smith (The Cure). Walk.
Я нырнул поглубже в прозрачное таинство, где влажные переливы света и воды выбелили твое лицо, резко окрасив алым губы. Мы боимся нырять, боимся погружаться, но глубина манит своим забытьем. Приближаюсь ближе... Чувствую сопротивление воды и податливость твоих губ... Рискуя захлебнуться, подавиться собственной смелостью, я припадаю к ярко-красному роднику, ощущая лишь вкус пресной влаги, хотя соленые струи желания уже подступают... щемящим чувством в груди, пьянящим туманом в голове, пелена застилает глаза, капли конденсата скатываются по подбродку, опадают гроздьями на грудь. Мы вырываемся на поверхность, вздымая брызги, охватывая воздух полными губами, наполняя затаившееся дыхание свежим пряным потоком...
Вот и памятник. Я живо представлял себе его очертания в наступивших сумерках, еще не зная твоего лица. Тишина застыла янтарной каплей уличных фонарей, выхватив из дыхания города неожиданную паузу. Мне холодно. Даже ветер утих, он оставил морозный воздух ждать вместе со мной. Каменные плиты замертво легли на свои места, наполнили пространство смыслом, я вглядываюсь в женское лицо, все выше поднимая глаза. Я ищу глаза, я всегда ищу глаза, они не всегда застывают гордой завершенностью центрального персонажа скульптурной композиции, не всегда хищно впериваются в замысловатые крылья храма... Иногда они смотрят прямо на тебя, не видя ничего, кроме расширенных удивлением зрачков.
Почему же я оказался на этом смешном островке из булыжника, омываемом грязными волнами машин? Мы боимся нырять... "Почему мы должны выбирать одного друга, одну любовь, предавая другие пути, теряя все остальное в этом мире? Всегда неуверенные, лишенные мудрости, играющие в жизнь, это нереально, это не любовь, это неправда, это - ЛОЖЬ!" Я чувствую эту песню, она вскрывает глубоко спрятанный нерв, который атрофирован социумом, но именно он искрится энергией жизни, здесь, сейчас, на вечерней площади, которая уже забыта заревом умирающего солнца и только рокот ворочающегося города напоминает ей о том, что она безраздельно принадлежит ему. Сколько еще машин проедет, до того как Ты прервешь эту тишину, сколько еще желто-красных листьев укроет каменные ступени моего пути? Пора на свет, забыв о времени, мы не станем прижиматься в скалистому берегу, мы ведь хотим переливаться, искриться, истекать и испаряться, оставляя лишь грозди счастья за собой, я знаю, Ты уже спешишь ко мне...