Кострица Евгений : другие произведения.

Рарник

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Хардкор-игра, где сила удара зависит от возможностей физического тела, рейд-прогресс конвертируется в деньги, а смерть в бою может привести к гибели в обоих мирах, - появляется рарник, обладающий невероятной способностью занимать чужие тела. Так кто он? Моб или человек, жертва обстоятельств или орудие мести?
  1
  День сто тридцать четвертый
  
  
  Я кролик. Милый, белый и миролюбивый... как считали мои жертвы. Правда, чуть позже они понимали, насколько сильно ошибались. И тогда их самоуверенность сменялась растерянностью и изумлением. Да, внешне беззащитный зверёк умел огрызаться, хотя поначалу его атаку даже не воспринимали всерьез. Но я был очень серьёзен, и вскоре растерзанные человеческие останки живописно украшали полянку.
  Думаю, у меня был свой стиль - внутренности, аккуратно развешанные на кустарниках, создавали 'камерную' атмосферу ужаса и отчаяния. Ведь именно ужас и отчаяние здесь постоянно испытывали мои ушастые братья и сестры. И в ответ я старался донести это жутковатое переживание до людей как можно более доходчиво.
  Я не считал себя маньяком, но у меня были веские причины старательно имитировать людоедство. Пушной промысел на лужайке шел почти круглосуточно. Кролики уничтожались в промышленных масштабах, а ведь я считал себя царьком этого умилительного, но бесконечно глупого народца. Всего за несколько часов охотник истреблял сотни моих подданных, набивая безразмерные рюкзаки убитыми кролями. Ни один из них не просил пощады, ни один не пытался дать сдачи. Бешеная плодовитость, жалобное выражение смазливой мордочки и несколько нерешительных прыжков в сторону - вот и всё, что моя раса могла противопоставить острым стрелам и клинкам.
  'Фарм-спот' - так называли люди эту поляну. 'Мой дом' - так называл её я. И, к несчастью, в нем давно и прочно обосновались незваные гости. Они приходили за нашими шкурками, которые, видимо, сдавали в ближайшей деревне. По крайней мере, тяжелые сумки с добычей охотники всегда относили туда, а назад возвращались уже налегке, с глуповато-удовлетворенной ухмылкой.
  Иногда им улыбалась удача, и тогда окрестности оглашал восхищенный вопль, а из мертвого кролика торжественно извлекалось что-то ценное. Эти посмертные мешочки назывались 'лутом', хотя я никогда не видел, чтобы мы их съедали. Как они вообще оказывались в наших телах? Для меня это оставалось загадкой. Впрочем, в этой длинноухой голове и без того роилось слишком много вопросов.
  Как получилось, что в родной стае больше нет ни одного разумного кролика? Почему мои братья и сестры рождаются, живут и умирают тупыми, как пробки? И, наконец, главное - почему я бессмертен?
  Подсказок у меня не было, и под вечер накатывали тягостные раздумья о суете и тщетности кроличьего существования. Какой в нем вообще смысл? Сначала мне казалось - он есть, но в последнее время я всё больше в этом сомневался. Сколько людей ни убивай, меньше их не становится - двуногие приходят сюда снова и снова. И тогда на меня снизошло понимание: они столь же бессмертны, как и я сам, а это означало, что кровавый конвейер никогда не закончится. И все же в моей кроличьей душонке жила надежда, что когда-нибудь он сломается навсегда.
  Разумное существо всегда стремится избегать опасного места, и я специально мучил своих жертв. Их останки должны поведать остальным о страшной участи несчастных охотников. К сожалению, страх хорошо работал только в теории. На практике людей на поляне становилось всё больше. Бывало, мучительно умерев утром, они возвращались уже вечером. И, как правило, не одни, а с вооруженными до зубов дружками.
  Видимо, я чего-то не понимал. Вокруг так много безопасных лужаек, переполненных стайками тучных безобидных зверьков. Но именно моя пользовалась особой популярностью. Это наводило на мысль, что люди искали особого кролика. Неужели им так нравился риск, или всё дело в мести?
  В любом случае, не я начал эту войну. Капитуляции от меня не дождутся. Жаль только, что по одному враги ходили всё реже. Ничего, я терпелив, упрям, осторожен и хорошо подготовился. У меня была уйма времени для создания невидимой, но отлично укрепленной крепости.
  На лужайке стояло высокое старое дерево, под которым так любили отдыхать живодёры после утомительного и скучного фарма. Методичное истребление беззащитных зверюшек не требовало от них героизма или отточенной техники боя. Ни азарта, ни особого удовольствия: два-три удара, нагнуться, подобрать, закинуть обмякшее тельце в сумку, найти взглядом следующую жертву. Скорее всего, люди даже не предполагали, что мы чувствуем боль... а возможно, им было просто всё равно.
  Смыв кровь с натруженных рук, двуногие чистили оружие и вяло травили байки, которые я с удовольствием слушал в уютном дупле прямо над ними. Оно находилось ниже ветвей, но достаточно высоко, чтобы никто не мог заподозрить в нем логово кролика. Возможно, где-то и существует наша древесная разновидность, но с моими-то лапами вскарабкаться по коре невозможно.
  К счастью, старое дерево было полым. Жуки-точильщики выгрызли его изнутри, и я пробирался в дупло внутри ствола, прямо из разветвлённого лабиринта, который я долго выкапывал под лужайкой. Длинные извилистые ходы вели в бесчисленные кладовые, большинство из которых были ловушками для надоедливых охотничьих собак, досаждавших мне время от времени. Ни одна из шумных коротконогих тварей наверх не вернулась, а судя по выражению лиц их хозяев, стоили они очень недешево.
  Сейчас я спокойно дремал в своём логове, вполглаза наблюдая за очередным кроличьим геноцидом, что с раннего утра устроили пять человек. Они набили свои рюкзаки почти до отказа, когда к ним присоединился шестой. Парень сильно отставал в отлове добычи и отчаянно пытался нагнать трудолюбивых коллег, умерщвляя нашего брата с удвоенной скоростью.
  - Эй, Пуси! Хватит, мы все под завязку. Уходим! - устало махнул рукой один из охотников.
  - Еще бы десять минут, чтобы норму добрать! Штраф же будет! - взмолился отстающий, вытирая со лба капли пота и засохшую кроличью кровь.
  - Темнеет, а имперский скупщик ждать не будет. Сбросит цену на всю партию разом. Так идешь или нет?
  - Нет. Я догоню. Две 'заточки'* достал - только-только попёрло! Ах, твою же... - Пуси зло чертыхнулся, выдирая из колючих кустов очередной трупик.
  - А как же Черный Кроль? Не боишься?
  - Очень смешно, - угрюмо кивнул он. - Да я только рад буду. Продам историю репортерам и навсегда забуду этот грёбаный фарм!
  Как я понял из разговоров, Черным Кролем тут называли меня, хотя моя шкура была белой, как снег. Чистота, плотность и качество меха опасно выделяли меня из соплеменников, но большинство из них погибали раньше, чем успевали испачкаться. И все же главное отличие между нами было в мозгах. А скорее, в их полном отсутствии. Думаю, исправно работали они лишь у меня. У всех остальных только муляж. Иначе как объяснить их непроходимую кроличью тупость?
  Впрочем, некоторые проблемы с головой испытывал и я сам. Иногда казалось, что в меня вселялись голодные и кровожадные демоны. Как раз сейчас они возбужденно скребли изнутри черепную коробку, требуя жертв. Этим тихим вечером я знал, что им предложить: алчный охотник остался один. Скормлю этого недотёпу.
  Только не спешить! Ошибиться нельзя, иначе меня опять прихлопнут как муху. В последнее время люди вели себя умнее, и хороший шанс выпадал редко. Я успел поднатореть и закалиться в гуманоидно-кроличьем противостоянии, но боевой опыт достался мне дорогой ценой. Прежде чем убить своего первого человека, я испробовал все мыслимые виды атак, так и не создав действительно опасной для противника ситуации.
  Пришлось смириться с унизительным фактом: в открытом бою у мелкого и приятного во всех отношениях грызуна нет ни единого шанса против двуногих. Он не способен прокусить даже легкий доспех, не говоря уж о том, чтобы повредить жизненно важные органы.
  Но однажды мне повезло - удалось занести в рану инфекцию.
  Тогда враг лишь почесал покрасневшее место, выпил какое-то зелье и спокойно продолжил свой фарм. Но я увидел перспективу - настоящий прорыв в кроличьих биотехнологиях!
  Да, у меня нет смертоносных когтей и клыков, которые бы могли разорвать врага в клочья. Но есть ум - скорее всего, не уступающий человеческому. Я прекратил яростные, но бессмысленные лобовые атаки, сосредоточившись на подборе ингредиентов для яда. Он не обязательно должен убивать мгновенно. Достаточно парализующего эффекта, чтобы жертва не успевала позвать на помощь и дойти до деревни. Понятно, что этот подлый способ убийства рассчитан только на одиночек. К хорошо организованным группам лучше вообще не соваться.
  Спустившись, я поспешил в одну из подземных камер, где заботливо припас человеческую ступню. Уже с омерзительным сладковатым душком - как раз сегодня дозрела. Ненавижу мазать этой дрянью резцы, но другого способа победить я пока не придумал.
  Конечно, одного трупного яда тут мало. Приходилось жевать пушистую черную плесень со стен нижнего яруса, а потом еще, морщась от омерзения, облизывать мрачную жабу, что живет глубоко под корнями. После каждой такой процедуры эта гордая тварь подозрительно косится, ожидая логичного, по ее мнению, продолжения. Но лапку и сердце я не предложил бы этому чудищу даже за самый смертоносный яд во вселенной.
  Слизь мандрагоры была финальным штрихом рецепта, которым я по праву гордился. Найти редкий животрепещущий корешок оказалось непросто. Сорняк вырастал в полнолуние, причем только под свежим висельником. Пришлось подвесить на дереве одного из соплеменников, из-за чего меня долго мучили угрызения совести.
  Веревка нашлась у одной из моих жертв. К несчастью, поднять человеческий труп не получилось даже с помощью блока. Его я выточил, точно бобёр, и едва не стер до корней зубы.
  С трудом выкопав отчаянно упиравшийся корень, я решил не прибирать за собой. Вдруг получится если не перевоспитать, то хотя бы разжалобить живодёров?
  Наутро они пришли и с удивлением обнаружили, что несчастный кролик повесился, а потом продолжили фарм, как ни в чем не бывало. Жестокие и бездушные существа! Я так и не увидел в их холодных глазах слез раскаяния.
  Вот... наконец, всё готово. На зубах горчит смертоносная смесь, которую осталось только занести в рану. Рецепт этого сложносоставной гадости подбирался долго и довольно болезненно. Как ответственный и порядочный кроль, я все эксперименты проводил на себе, из-за чего несколько раз добросовестно сдох в мучениях. Но итоговый результат того стоил. В конце концов, кто лучше травоядных знает всё и о траве, и о ядах?
  Выпрыгнув из дальней норы, я смешался со стайкой родственников, мирно стригущих траву на полянке. Жертва сильно спешила, двигаясь по легко предсказуемой траектории даже для кролика. Пуси быстро найдет меня.
  В случае поражения терять особенно нечего - к любой боли можно привыкнуть, а после смерти я возрождался, как феникс. Эта партизанская война была своеобразным вызовом жестокому миру, где я искал своё место. И сейчас оно - среди угнетенных собратьев, поставляющих собственный мех городским модницам.
  Жаль, но я так и не придумал, как использовать останки моих жертв. Разве что натянуть человеческую кожу на бубен и, завывая, носиться с ним по поляне, отваживая незваных гостей. Хотя если их не страшит невероятная боль, то не испугает и полное отсутствие музыкального слуха, а воинственная песня сумасшедшего кролика только привлечет толпы туристов.
  Думаю, я хорошо изучил людей. Особенно то, как они ведут себя при заготовке пушнины. Как правило, охотник всегда выбирает самые густые кроличьи стайки. Ему просто лень тратить энергию на каждого из нас по отдельности. Техника боя на фарме скупа, однообразна и эффективна - ни одного лишнего движения. Приоритет отдается ударам, наносящим урон по площади, а зона поражения зависит от вида оружия.
  Пуси использовал небольшую дубину, чтобы не портить шкурки, размазывая по траве лопоухую жертву. Обычно он задевал от трех до семи кроликов, в зависимости от их скученности, и я четко понимал, где должен находиться в момент удара.
  Наконец цепкий взгляд живодера нашел и мою группу. Как и ожидалось, её сочли вполне достойной бездонного рюкзака. Осталось только не зевнуть нужный момент - ошибка могла стоить шкуры.
  Внимательно отследив замах, я отскочил за мгновение до удара.
  Пора!
  Сверкнув в лучах уходящего солнца, дубина со свистом прочертила воздух. Взметнулись комочки земли и шерсти, брызнула кровь, несчастные зверьки коротко взвизгнули. Меня не задело, но я закатил глаза и артистично дрыгнул лапкой, изображая агонию.
  Не обращая внимания на предсмертный хрип, Пуси деловито и молча закидывал еще живых кроликов в сумку. Когда пришла моя очередь, я открыл глаза и, повернув голову, посмотрел на убийцу - холодным ясным взглядом.
  Человек вздрогнул от неожиданности, отшатнулся и инстинктивно разжал руку, словно схватил ядовитое насекомое. Падая, я полоснул резцами по незащищенному перчаткой запястью и отскочил в сторону, уже зная, что контратаки не будет.
  Смертельно побледнев, охотник уронил сумку и тяжело осел на землю. Яд действовал, но, казалось, что Пуси это совершенно не беспокоило. Его глаза помутнели, но все еще следили за мной - спокойно и внимательно. Поразительно, но в них не было страха, совершенно естественного для человека в такой ситуации. Напротив, в них виделось любопытство и удовлетворение. Что-то пошло не так, но я никак не мог понять, что именно.
  Человека начало ломать в судорогах. Резкое сокращение мускулатуры гортани не давало ему возможности крикнуть.
  Обычно в этот момент я подходил и, глядя убийце прямо в глаза, начинал неторопливо обгладывать ноги. Сильная боль являлась очень доходчивым аргументом. Яд свертывал кровь, поэтому самые выносливые еще жили, когда я подбирался к коленям.
  Изумление, шок и обреченность - вот что всегда читалось на лице человека. Люди не сразу понимали, что их жрут живьем. Таких, как я, не существует в привычном для двуногих мире. Ядовитые кролики-людоеды считались фантастикой.
  Строго говоря, людей я не ел, а складывал из их останков зловещую горку. Выглядела она мрачно и очень наглядно, но почему-то никого не пугала. Напротив, эта ужасная 'пирамидка' работала, как рекламный плакат. После каждого убийства на лужайку прибегало еще больше народа и приходилось весь следующий месяц не высовывать из дупла нос.
  Но сейчас я ужасающе, вопиюще страшен! Так почему Пуси меня не боится?
  Ветер внезапно сменил направление и принес новые запахи.
  Чужие!
  Принюхавшись, я решил отступить и, не теряя достоинства, попятился к ближайшей норе. Осталось всего несколько метров...
  Сильный толчок!
  Вспышка боли - и меня подкинуло в воздух. Мои внутренности будто взорвались. Стрела прошила тело насквозь и, вырвав позвоночник, вышла с другой стороны - я даже не слышал ее свиста.
  - Ну, что я говорила? Вылез как миленький! О, боги рандома*, подарите мне эпик*!
  - Погоди ты с лутом! Дай противоядие, пока Пуси не помер!
  - Да и черт с ним! Реснется в деревне. Это дешевле.
  - Вот что ты за сука такая? Хрен мы без него поймали бы этого рарника*!
  - Мы бы и так его выследили. Что за детский спектакль вы устроили! Мафа, хоть ты скажи ему! Зергель, а ты вот веришь в Черного Кроля? Веришь, что он такой уж умный?
  - Почему бы и нет? Мы сюда целый месяц ходили, а...
  Продолжения разговора я уже не услышал. Мир расплывался, звуки таяли, и меня потащило в бездонную мглу. Потом она расступилась и, светлея до серого, освободила место для Тени. Так я называл особое измерение, куда попадал после смерти - нечто вроде изнанки настоящего мира, откуда он выглядел бесцветным и тусклым.
  Здесь у меня уже не было тела. Тут я просто осознающая точка, а скорее - мыслящая пустота. Сферическое зрительное восприятие позволяло видеть на пять-шесть метров вокруг, не больше. Дальше всё скрывалось в беспросветном тумане, превращающем мир в однородную серость, где лишь изредка вспыхивали яркие звездочки светлячков.
  Порой мне казалось, что я говорю с ними. Иначе откуда я мог знать, что это муши? Элементали Тени беспечно кружились в своих хороводах и напоминали призрачных фей, озорно принимавших самые разные формы. Мотылек, капля, крестик или сложный узор - среди них не было одинаковых.
  Возможно, они даже говорили мне что-то, но их шепот был слишком слаб и сливался в монотонный тихий гул, из которого я не мог что-либо выделить. И всё же мне это иногда удавалось. Скорее всего, именно так я 'вспомнил', как добыть мандрагору. Множество изредка всплывающих в уме знаний не могли возникнуть из ничего.
  Возможно, я сам один из муши, который почему-то вывалился из Тени в открытый цветной мир и ошибочно осознал себя кроликом. И когда чужая реальность огрызается иллюзией смерти, он возвращается в свой настоящий дом.
  Какое-то время в Тени хорошо и уютно, но чуть позже всегда начинает расти беспокойство. И тогда меня будто переполняет энергия, заставляя спуститься в этот ад - мир охотников и жертв, невыносимых страданий и сомнительных удовольствий.
  Да, я хорошо помнил рождение, но был уверен, что у него есть предыстория. Почему со мной это случилось? Кем я был до того, как родился?
  Да, меня опять убили, но на этот раз я не испытал даже чувства досады - сам виноват. Враг оказался хитрее, а в моей бесславной кончине нашлись и свои плюсы. Теперь я знал, что люди считают смерть от моих лап естественной и нормальной. Убивай, чтобы не убили тебя - всё честно.
  Из Тени я хорошо видел довольные физиономии своих убийц. Жадно склонившись над трупом, они рассматривали 'посмертный мешочек'. Должно быть, там лежало нечто ценное. Их глаза так и светились счастьем.
  Оказывается, дело не в мести. Только фарм, и ничего личного. Как это раньше не пришло мне в голову? Необычный кролик - и лут необычный. А вот из людей никогда не выпадает подарков. Хотя алмазным когтям, стальным челюстям или ангельским крыльям, к примеру, был бы рад любой из моих братьев и сестер.
  Что за вопиющее неравноправие? Почему так несправедливо устроено мироздание?
  Нет, оставаться на лужайке больше нельзя. Конечно, если нет желания продолжить генерацию сокровищ для алчных и страждущих. Рано или поздно они найдут мое логово и будут фармить меня по откату.
  Нет, я не доставлю им этого удовольствия! Умирать неприятно, но еще хуже позволить себя использовать - признать и согласиться со слабостью. Ментальные раны гораздо страшнее физических, и залечить их труднее. Ведь тело лишь механизм из мяса и костей - нетрудно выбросить и подобрать новое. А вот ум всегда с собой. Его не поменять. Хотя неплохо бы найти пункт обмена и взять новую версию, чтобы так глупо не попадаться в ловушки.
  Итак, придется оставить крепость врагу и заняться поиском новой. Жаль расставаться с деревом, но ничего не поделать.
  Смерив торжествующих двуногих негодующим взглядом, я мысленно простился с родиной и решительно отправился в путь. Пересечь лужайку в Тени нетрудно даже без тела, а вот дальше начнется лес и с ориентацией на местности сразу возникнут проблемы. К тому же там можно и не встретить кроликов.
  К процессу 'одушевления' я успел привыкнуть и более не находил в нем ничего мистического. Хотя, скорее, тут подошло бы слово 'одержимость': в выбранное тело вселялся дух.
  Я приблизился к потенциальному кандидату, оценивая его настроение и физическое состояние. Ошибка могла дорого обойтись. Обживать тело больного или колченогого кролика - занятие малоприятное.
  На первый взгляд, всё было в порядке. Шкурка с готовностью подсветилась голубой аурой, словно приглашая зайти. Легкое мысленное усилие - и уже через мгновение я рассматривал лес глазами нового тела. К счастью, всё обошлось - 'заселение' прошло без проблем. Мой кролик оказался в добром здравии.
  На всякий случай я сделал два больших прыжка, чтобы протестировать крепость лап и гибкость суставов. И только тут до меня дошло, что наступила ночь. Впереди темнел лес, в кронах деревьев зловеще ухали птицы, а из-под коряги раздавался подозрительный шорох.
  К сожалению, кролики в самом низу пищевой цепи, а потому лучше отложить свой переезд на утро. Приключений на сегодня достаточно, а новые я встречу уже со свежей головой и хорошо выспавшись.
  Ближайшая к лесу нора была глубокой и сравнительно безопасной. Вытянув ушки вдоль спины, я прикрыл холодный нос лапами, но еще долго тревожно прислушивался, опасаясь облавы. Иногда люди фармили нас с фонарями.
  Я всегда спал беспокойно и часто просыпался с поднявшейся дыбом шерсткой, а потом ничего не мог вспомнить. Не в этих ли кошмарах содержался ключ к загадке? У любой аномалии всегда есть причины, и разумный кролик появился наверняка неспроста.
  В мыслях я часто возвращался к моменту своего рождения. Да, мир встретил меня болью и унижением, но стоило ли принимать вызов? Зачем я позволил втянуть себя в эту войну? Меня не покидало ощущение, что я стал деталью колоссального невидимого механизма, который одинаково равнодушно перемалывает как охотников, так и жертв. Возможно, поэтому мой первый день так крепко запечатлелся в памяти...
  
  
  2
  День первый
  
  ***
  Свет, тепло и подрагивающее розовое пятно в центре, к которому отовсюду тянулись маняще вкусные запахи. Горизонт чуть качнулся, превращаясь в узкую ленточку, а его место заняла плоская поверхность в коротких зеленых штрихах, на которых топтались небольшие белые шарики.
  Неожиданно что-то коротко свистнуло. Один из 'шариков' жалобно пискнул и обмяк, и вокруг него растеклась темная липкая лужица.
  - Сколько тебе еще? Как же достал этот тупой фарм*! - усталый и раздраженный голос.
  - Много. Давай, качайся*, живодер. У нас на сегодня только пушнина! - звонко рассмеялся второй.
  Резкая, острая боль. Всё помутнело, окрасилось ярко-красным и ушло в черноту. Потом стало светлеть до холодной серой мглы, где слышался многоголосый неразборчивый шепот. Теперь виден только небольшой участок земли, где лежало несколько истерзанных пушистых комков с темными пятнами.
  Я только что был одним из них!
  Я? Кто говорит?
  Так это же мысли. Невидимые, не всегда ясные, но порой очень громкие. Они возникают из ниоткуда, кричат, а потом бесследно исчезают в пространстве... ума. Да, ума! Это то, что их воспринимает и осознает.
  Вспомнил! Кажется, эти пушистые существа называются кроликами.
  Неожиданно в поле зрения возник двуногий великан, которому, видимо, и принадлежал один из голосов. Я испугался, и мир сразу сдвинулся, отодвигая от меня это страшилище.
  Значит, всё неприятное можно толкнуть, отпихнуть от себя!
  Легкое усилие - и земля послушно заскользила подо мной. Серая мгла расступалась, постепенно открывая незнакомый мир, но одновременно столько же скрывая у меня за спиной. Разум будто просыпался после долгого сна. У меня получалось думать всё яснее. Пространства для мыслей стало гораздо больше. Они приходили уже более сложными и разнообразными, путались и не позволяли отследить их все.
  Стоп! Всё могло оказаться совсем не таким, каким выглядело поначалу. Похоже, земля неподвижна, и передвигаюсь по ней я, а не наоборот, как я полагал раньше. Тогда лучше вернуться, чтобы в этом сумраке снова не наскочить на тех великанов.
  Но на старом месте обнаружилась уже новая стая пасущихся кроликов. Я не мог перепутать - после прошлой казни бурые пятна еще не успели высохнуть на траве. Как им удалось вернуться в цветной мир? Я пропустил что-то важное, и теперь мои братья по разуму эгоистично и равнодушно жрут траву без меня! Мне не выдали такого же нового тела!
  Спокойнее, нужно сконцентрироваться. Где-то должна быть подсказка к загадочному круговороту кроличьей популяции.
  Уфф!
  Я испуганно прислушался к мыслям. Что это сейчас так сложно подумало? Я не вполне уловил смысл собственной фразы. Схожу с ума, не успев толком появиться на свет? Или, наоборот, вхожу в него? И кто же это так входит-выходит?
  На этом месте мозг, видимо, заклинило. Пришлось взять паузу. Рассудок дергался в судорогах рефлексии от слов и выражений, смысл которых доходил не сразу.
  Подумаю-ка лучше я о тех, кому принадлежат голоса. Во-первых, я понимаю их речь. Во-вторых, эти двуногие великаны явно лишены сострадания. Зачем им понадобились наши тела? И почему молчат мои братья и сестры?
  Они даже не сопротивлялись, а ведь нас так много, что можно набрать целое войско! Я бы с удовольствием возглавил его, став полководцем пушистого воинства! Свирепым кроличьим царем, при звуке имени которого сердца врагов трепетали бы и разрывались от ужаса!
  Хм-м... Кстати, как зовут царя-то?
  Я этого еще не знал, но поразился собственной прозорливости и глубине мысли. Должно быть, мой ум проницателен, но пока еще туп. Тут же стало неловко и стыдно, словно внутренний свидетель обвинил обоих в глупости - меня и мой ум. Кстати, существуют ли они по отдельности и независимо друг от друга?
  Что за мудрёная чушь теперь лезет мне в голову? Возможно, лучше подождать, пока мой интеллект созреет и наберет силу. И уж тогда я здраво оценю ситуацию и пораскину мозгами. Впрочем, за меня это уже сделали, судя по состоянию трупика.
  А вот сейчас была ирония или сарказм? Не помню точно, как это называется, но чувствую, что какие-то знания периодически всплывают из глубин памяти. А пока мой разум похож на плохо сыгранный оркестр, где время от времени просыпается очередной музыкант со своей партией.
  Если не найду способ выбраться отсюда, то останусь этой многомудрой пустотой навсегда, а перспектива застрять тут надолго мне не понравилась. Конечно, можно привыкнуть ко всему, но лучше сразу к хорошему. Яркие краски, слепящее солнце, простор неба, запах и вкус сочной травы гораздо приятнее шепчущей мглы.
  Вплотную подплыв к одному из кроликов, я вдруг заметил, что его мех будто бы светится. Да, так и есть - слабое голубое сияние. Оно казалось прекрасным и загадочным маяком в измерении, наполненным лишь оттенками серого. Сколько их? Пятьдесят? Больше? В любом случае, тот яркий мир намного светлее и богаче. Мне надо в него как-то вернуться.
  А вдруг этот 'маяк' - ловушка?
  Некоторое время я сомневался. Внешний мир оказался жесток, а его уроки - слишком наглядно болезненными. С другой стороны, что мне терять?
  Я мысленно потянулся к таинственному свечению и тут же вывалился в черноту, где не было ни меня, ни времени, ни даже пространства. А потом она словно взорвалась, оглушив яркими цветами, звуками и множеством запахов.
  В прошлый раз мир выглядел обезличенным - я даже не выделял себя из единой картинки. Теперь же ум четко разделил ее на 'меня' и 'другое'. И это двойственное мировосприятие оказалось практичным и одновременно пугающим.
  Мир остался тем же самым, но воспринимался уже несколько иначе. Ум будто окрасил его в цвета эмоциональных настроек, не все из которых оказались приятными. Недавняя тупость больше не защищала. Этот спасительный барьер растаял, позволив проявиться страху и недоверию.
  Итак, у меня опять есть тело. И, возможно, опять ненадолго. Великаны вернутся, принеся новую боль, и ее ожидание переживалось с почти физической мукой. Я чувствовал себя словно отравленным страхом. Еще ничего не случилось, а мне уже было плохо. Возможно, неожиданно проснувшийся интеллект скорее проклятие, чем преимущество.
  Я снова поймал себя на 'кроличьей философии', а ведь еще несколько минут назад в уме и слов таких не было.
  К черту! Мне надоело бояться. Сомнения и неуверенность начинали бесить, и я решительно открыл глаза.
  Да, всё та же белая шубка и влажный розовый нос. Ничего нового на этот раз не добавили. Втайне я надеялся хотя бы на острые рога, чтобы дать отпор живодерам.
  Осторожно пошевелив усами, я прыгнул и резко развернулся, вспоров землю когтями. Всё в порядке - тело исправно работало.
  Людям (да, я вспомнил, как зовут этих мерзких двуногих), видимо, нужна моя шкура. Я бы отдал им ее, чтобы меня оставили в покое, но она не отстегивалась. Попробовать договориться или сразу бежать? А может, спросить взаймы у соседей? Вдруг этим жутким великанам хватит и хвостика?
  Но мои собратья молчали и бесцеремонно толкались, наступая друг другу на лапы. Какой пустой и бессмысленный взгляд! В эти глазницы будто залили жидкое стекло с плавающим твердым зрачком. Там не было даже намека на мысль. На всякий случай я решил поздороваться, но получилось лишь приветливо хрюкнуть.
  Никакой реакции. Никто даже не шевельнул ухом, продолжая выкашивать траву, будто ничего не случилось. Поразительно, но через несколько минут она вновь вырастала. Точно так же вновь появлялись и кролики. Видимо, по уровню интеллекта они были с ней почти одинаковы, а возможно, вообще являлись единым объектом. 'Трава-кролики', люди и я - уже трое. И болезненные отношения, связывающие всех нас, мне определенно не нравились.
  Неужели тут всё так и работает? Что за чудовищная фабрика бесконечного воспроизводства кроликов, травы и страданий?
  Еще непонятно, как всё тут устроено, но в этом цикле чувствовалась явная ненормальность. Я словно попал в кошмар, и надо срочно проснуться, пока меня не вписали в этот адский конвейер.
  Нет, я не собирался мириться с местной традицией! Бездумно жрать, прядать ушами и покорно отдавать свою шкуру? Не дождутся!
  Но что я могу сделать в одиночку и почему так отличаюсь от остальных кроликов?
  Моя странная уникальность не давала покоя. Вдруг это только болезнь, а временная вспышка интеллекта - один из симптомов, от которого нас так эффективно лечат люди? Или наоборот - мои сородичи больны тупостью, из которой я едва вылез? Впрочем, вылез ли?
  Собственная глупость всегда незаметна, но само направление мысли вселяло надежду. Прогресс есть, я определенно становлюсь умнее. Страх и запутанность почти исчезли. А вот что с родственничками?
  Надо бы проверить их на 'одушевленность' и попробовать добиться разумной реакции. Они жрут траву так же, как я. Но любое мое действие предваряет 'волевой импульс'. Значит, наблюдая такое же действие у других кроликов, можно предположить аналогичный 'сознательный акт'. Поэтому они должны быть разумны и среагировать хотя бы на хамство.
  Забежав вперед, я повернулся к соседу хвостом и изо всех сил лягнул задними лапами.
  Удар вышел удачным - кролик взвизгнул, кувыркнулся и покатился, скрывшись за цветущими зарослями.
  В два больших прыжка я обогнул куст и застыл, пораженный: эта ленивая длинноухая тварь мирно жевала траву прямо там, где упала! Если бы она вдруг застряла в ветках вниз головой, то, вероятно, продолжила бы жрать прямо так.
  Проверка 'на одушевленность' не сработала. Я ошибся в расчетах и выводах. Думаю, если оторвать кролю лапы, то его откормленная тушка так же невозмутимо бы каталась по полю. Неудивительно, что люди собирают нас, точно спелые ягоды. С другой стороны, неплохо, что вообще есть хоть кто-то разумный...
  - Лапуля, я сдавать! - произнес всё тот же грубый и раздраженный голос.
  Мои убийцы вернулись! Внутри все похолодело. Мне захотелось вжаться в траву и превратиться в ничто. Сбежать бы в спасительное бесцветное измерение, не дожидаясь новой боли.
  - Беги, мне еще штук сорок, - ответили за моей спиной.
  И тут же меня дёрнуло. На мгновение мир расплылся и потерял резкость.
  С трудом повернув голову, я увидел, что лапка держится на лоскутике окровавленной шкурки - стрела глубоко вошла в землю, перебив кость.
  Я тихо захрипел, пытаясь убежать на трех ногах и, словно завязнув в трясине, неуклюже завалился на бок.
  Нет, даже уползти не получится.
  Зато теперь стало хорошо видно моего палача: короткая юбка из кроличьих хвостиков, широко расставленные серые глаза, высокие скулы. Красные волосы, забранные в пучок на затылке, открывали смешные оттопыренные ушки.
  Очаровательная самочка - Лапуля, как ее назвал дружок. Поразительно, но с земли эта юная особь казалась милой и совсем не страшной. Неожиданно я вдруг отчетливо понял, что знал ее раньше. Но где и когда? Сейчас она жестокий охотник, а я маленький искалеченный кролик - как между нами может быть хоть что-то общее?
  Казалось, Лапуля тоже была озадачена, увидев осмысленный и полный страдания взгляд. Неужели не видно, что я не такой, как все? Хотя едва ли человеческая самка разбиралась в тонкостях кроличьей мимики. Да и грызуны, отягощенные приступами рефлексии, наверняка встречались нечасто.
  Надо показать, что я жив - и умен. Ведь это первый контакт! Да встретятся кроличья и человеческая цивилизации!
  Представляясь, я галантно приложил уцелевшую переднюю лапку к груди, но закашлялся кровью и эффект смазался.
  - Ффся-яффыф! - вот и всё, что моя гортань смогла выдавить, оказавшись совершенно непригодной для членораздельной речи.
  Оторопевшая девушка не смогла разобрать хрип, а вот необычный для грызуна жест, видимо, ее поразил - ее глаза расширились от изумления.
  Присев на корточки, Лапуля принялась недоверчиво меня рассматривать: осторожно потрогала шерсть, длинные уши, расправила слипшиеся от крови усы.
  Любое движение великанши пугало, но я терпеливо ждал результата. Она должна понять, что перед ней величественный кроль, который столь же разумен, как и она, а может, даже и больше! И ему невыносимо больно, черт подери!
  Девушка беспомощно оглянулась, ища взглядом напарника, но тот еще не вернулся. Должно быть, процесс сдачи шкур 'дядюшке Фарму' в самом разгаре.
  Похоже, Лапуля колебалась, не зная, что со мной делать. В ее глазах ясно читалось недоумение и чувство вины. А может, просто переживала, что шкурка не дотягивает до нужных стандартов.
  Боль усилилась. Не выдержав, я грозно запищал и нервно отпихнул лапкой протянутую ко мне руку. Не пора ли этой дамочке извиниться?
  Но мое возмущение девушка восприняла как мучительный стон. Сочувствующе скривившись, она потрясла головой, словно отказывалась верить происходящему, а потом неуверенно достала из-за пояса нож.
  Вот тупица! Решила прекратить мои страдания? Пушистая юбочка уже есть, теперь на модный жакет шкурка понадобилась?
  Теперь у меня был опыт удара задними лапами, и я хорошо понимал его эффективность. Пусть тело плохо слушалось, но на одно движение сил у меня еще хватит. Надо только дождаться, пока лицо милашки окажется достаточно близко...
  Р-раз!
  Короткий вскрик и стук упавшего на землю ножа.
  Удар получился не совсем точным, но когти глубоко располосовали щеку. Кровь брызнула и заляпала белоснежную юбочку.
  Ага, получила? Надеюсь, ты станешь уродиной!
  В следующее мгновение ко мне полетел Лапулин кулак, но я уклонился и встретил запястье резцами. Зубы едва скользнули по коже, но хватило и этого. Девушка испуганно взвизгнула и взмахнула рукой, отправив меня по параболе в густой колючий куст.
  - Смотри! Багнутый* моб! Сагрился*, сучёныш, и кританул*! - истерично пожаловалось кому-то это чудовище.
  - Не-е, они тут не агрятся, - недоверчиво протянул подошедший спутник.
  - Рарники агрятся всегда! Стой, куда пошел? Останови кровь!
  - Не дергайся, достану аптечку.
  - Осторожнее! Видишь, как руку прокусил! А лицо? Как мое лицо? Сильно задел?
  - Эм-м... Похоже, аптечка тут не поможет. Надо вернуться в деревню. По дороге расскажешь.
  - Представляешь, какая хитрая сволочь? - Лапуля добралась-таки до моего тельца в шиповнике. - Я сразу поняла - знатная такая зверюга! А ведь как умно смотрел...
  - Рарников тут никогда не было, - в тоне дружка отчетливо слышались нотки сомнения. - Но если и так, то лучше помалкивать. Потом вернемся, надо только вычислить, когда он ресается.
  - Я же говорила! Смотри! Сетовые* перчаточки! Ой, именные! Глянь, что написано: 'Родная Душа. Все не то, чем кажется...'! Дают бонус к разрывным ловушкам! - девушка даже захлопала в ладошки от счастья.
  Перчаток я сроду не носил. Особенно сетовых. Висели на кустах рядом?
  Да уж, 'первый контакт' провалился, даже не начавшись. Я испускал дух на острых колючках и больше не чувствовал боли. Звуки медленно таяли, и вскоре меня вновь встретила чернота, а за ней и серая дымка над травой с клочками заячьего меха.
  Братья, я отомщу за себя и за вас, но есть ли у меня хоть какие-то козыри?
  Кролик обыкновенный, белый, пушистый, со склонностью к жору в непропорциональных для размера масштабах. Вероятно, рарник, но на боевых качествах рарность почему-то не сказывается. Безобидный на вид, сильный удар задними лапами, крупные передние резцы. Но враг не трава и спокойно терпеть укусы не будет. Да и мало этого, добавить бы еще хоть что-то. Вонять, бодаться и грызть - куда ни шло. Но с моим 'вооружением' получится только психологическая атака - на задних лапах, в полный рост. Надежда лишь на то, что человек лопнет от смеха или разрыдается от умиления, дав себя загрызть.
  Нет, я обязательно что-нибудь придумаю! Ничего не забуду, за всё отомщу! Люди хотят войны и боли? Они это получат! Организую кроличье сопротивление, украшу себя от лапок до хвоста бусами из оттопыренных ушек юных дев в меховых юбочках, а по кустам развешу гирлянды человеческих скальпов!
  Воображение не подвело. Его картинка мне понравилась. Я представил, как Лапуля с дружком в слезах умоляют о пощаде. Но им не будет прощения - они станут первыми жертвами во славу нового культа. Сделаю из их кожи большой барабан, звук которого будет вселять ужас во врагов кроличьего рода!
  Воодушевление и прилив сил вернули надежду и подарили смысл жизни. Как оказалось, я мстителен и кровожаден. И пусть мои соплеменники выглядят бездушной декорацией к зеленой лужайке. Возможно, их тупость только к лучшему - наверняка есть способ управлять ушастыми бездарями.
  По крайней мере, в Тени болеть уже нечему. Кроме моей души, конечно. Если такая у кролика вообще есть. И разозлилась она сейчас не на шутку. Появилась интрига, а с ней интерес, азарт и нервное возбуждение. Мне нравился собственный боевой настрой, но где-то на заднем плане все же маячила мысль, что лучше взять паузу и остудить свой пыл. Было бы унизительно закончить военную кампанию пушистой шкуркой на чей-то заднице.
  Я - бессмертный, а значит, впереди бездна времени, чтобы перебрать все мыслимые способы убийства двуногих. Испробую их все и научусь убивать! Боль - ничто! Меня устраивала цена, которую придется платить за ошибки.
  ***
  
  
  3
  День сто тридцать пятый.
  
  Я проснулся, почувствовав холод, и с удивлением обнаружил, что брюхо намокло, в норе влажно и душно, а сверху бежит тоненький ручеек. Придется долго чистить шкурку от грязи. Так наверху идет проливной дождь?
  Вчерашний день был промозглым и хмурым, как раз под стать моему сегодняшнему настроению. Я снова пережил во сне свой первый день. Почему-то это воспоминание никак не отпускало меня, возвращаясь вновь и вновь.
  'Зергель, а ты вот веришь в Черного Кроля? Веришь, что он такой уж умный?' - слова моих убийц огненными рунами отпечатались в памяти. Я никогда их не забуду. Выходит, случилось нечто абсурдное и неестественное - то, что никогда еще не случалось. Кроличий разум не мог возникнуть из ниоткуда, а это означало, что у меня есть какое-то прошлое. И оно наверняка отличалось от травоядного настоящего.
  Пока я пребывал в расслабленном полусонном оцепенении, разбудивший меня ручеек превратилась в поток, устремившийся на нижние ярусы.
  Да откуда столько воды? Так ведь и нору затопит!
  Я не стал больше мешкать и полез наверх. Мое тело и так умирало до отвращения часто и разнообразно, а утонуть в норе - слишком экзотично даже для кролика. Вероятно, поэтому я подсознательно предпочитал спать в дупле на дереве.
  Нет, это явно не дождь, а настоящее наводнение!
  Поток усилился и забурлил, норовя подхватить и унести вглубь. Я захлебывался, лапы беспомощно скользили по мокрой глине, но упрямо толкали вверх - к пятнышку светлого неба.
  Светлого? Значит, снаружи не дождь. С севера поляну огибал ручей, но он совсем маленький и не способен превратить полянку в заливной луг. Возможно, где-то выше по течению у бобров разобрали плотину. Впрочем, пусть топит - не жалко. Этим утром я все равно собирался уйти.
  Но уйти мне не дали, оглушив ударом дубины, как только я выскочил из норы.
  - А Пуси-то не врал! Смотри-ка, сработало! - человек гордо расправил намокшие усы и поднял меня за уши, показывая невысокой полненькой женщине. В руках та держала шланг, из которого хлестала вода. Его второй конец вел к ручью, где у насоса копошился еще один охотник.
  - Конечно, не врал, - довольно осклабилась толстуха, - не зря же старосте за патент заплатили. Режь быстрее, а то не терпится!
  - Так, думаешь, тот самый рарник? - усач недоверчиво повертел в руке мою обмякшую тушку. Она словно плакала, роняя грязные капли на землю.
  - Кто же еще? Обычные кроли по норам не прячутся. Режь! Чую, эпик даст. А вечером повторим, как реснётся.
  - А если рес раз в месяц? Тогда аренду спота и за год не отобьем...
  - Не дрейфь! Лут с него шикарный! Видел, как в кабаке Пуси гулял? А кто ему язык развязал? - женщина демонстративно поправила полную грудь.
  Мужчина тяжело вздохнул и достал из-за пояса широкий охотничий нож. Я обреченно закрыл глаза в ожидании казни.
  Холодная сталь распорола мое горло, и грязная лужа под нами окрасилась кровью.
  Опять Тень. Сколько можно...
  Раскатали губу... Эти жадные ублюдки сами себя наказали. Их вложение не окупится. Рарного лута здесь больше не будет. Пусть качают воду хоть до посинения.
  Чертыхаясь, я брел в серой мгле, но на этот раз уже не спешил показать себя миру. С меня хватит. Нельзя подолгу оставаться на одном месте, и лучше забраться как можно дальше. Меня будут искать на соседних лужайках. Лучше умереть со скуки в Тени, чем еще хоть раз так тупо отдаться. Этот чудовищный мир разделен на людей и кроликов, а я будто застрял между ними. Каким-то необъяснимым образом в теле жалкого грызуна оказался заточен человеческий разум. Иначе как я понимаю их речь? Я даже знаю, что такое 'кабак' и как в нем 'гуляют'!
  Нельзя отчаиваться. Эта травоядная популяция слишком слаба. Надо искать дальних родственников. И хорошо бы они были настоящими хищниками. Люди не так сильны, но у них есть броня и оружие. К несчастью, мои нежные лапки его не удержат. Я ведь пробовал. Жаль, но естественным вооружением грызунов обделили. Природа пожадничала. На нас сэкономили!
  Кстати, а ведь люди носят не только наши шкурки. На многих я заметил доспехи из толстой обработанной кожи, и она явно не кроличья. Поблизости наверняка водится кто-то еще, так почему бы не поискать этого зверя?
  В лесу было заметно темнее. Для меня не имело значения, куда идти, и я брел наугад. Хуже точно не будет. Стайки безмозглых сородичей остались далеко позади. Скучать по ним не стану. Нужны новые звери, чтобы проверить мою теорию одержимости, а из Тени мир просматривался всего на несколько метров. Вокруг могли пастись целые стада прекрасных и сильных существ, а я бы их даже не заметил.
  Вскоре и лес остался позади. А передо мной каменистое плато, зажатое между отвесными скалами. Безжизненный лунный ландшафт - тут не ростет даже травинки. Шанс встретить здесь хоть что-то живое стремился к нулю.
  Может, вернуться? Кто способен выжить на этой голой и бесплодной земле?
  Некоторое время я стоял, раздумывая. Словно почувствовав мои сомнения, один из камней шевельнулся, а потом притянул к себе десяток других, чуть помельче. С легким постукиванием они взмыли в воздух и сложились в грубый гуманоидный силуэт. То, что секунду назад выглядело безжизненным и хаотичным, вдруг оказалось подвижным и упорядоченным.
  Пока я изумленно рассматривал странную конфигурацию, внутренняя справочная подняла свои записи и уверенно классифицировала её как 'скального элементаля'. Название вновь всплыло само, стоило напрячь память, хотя до этого я понятия не имел, что такие бывают. Мистический процесс 'припоминания' более меня не удивлял, но выглядел совершенно естественным и нормальным - точно так же, как муши из Тени или мое бессмертие. Обживая этот чокнутый мир, я всерьез опасался, что перестану замечать его странности. Должно быть, именно так психически здоровый человек привыкает к сумасшедшему дому.
  Минутку! Вот откуда простой безграмотный кролик может что-то подобное знать? Пусть даже рарный? Вдруг я пациент психиатрической клиники, страдающий от неизлечимого нейродегенеративного заболевания?
  Вот, опять! Еще одно мудреное слово! Эти ожившие каменные кирпичи могут оказаться лишь плодом моего воспаленного воображения. Не лучше ли спокойно подождать санитаров, которые вытащат меня из галлюцинаций?
  А все свои ужасные смерти я тоже нарисовал сам? И кто тогда рисует художника?
  Нет, лучше не усугублять ситуацию рефлексией. Оставлю всё на своих местах. Даже если этот мир нереален, то боль и страдания в нём настоящие.
  Я приблизился к элементалю вплотную, чтобы рассмотреть его ближе. Тварь тут же приглашающе подсветилась синим, словно только и ждала арендаторов.
  Моя 'мыслящая пустота' буквально взвыла от восторга, пусть и безмолвно. Значит, я - не кролик! Не жалкий и ничтожный грызун, обреченный безропотно поставлять шкурки для алчного человечества! Я могу быть кем угодно, приняв форму существа, в которое влезу! Пуси, Лапуля, Зергель, Мафа и та неприятная толстуха - ждите! Я всех вас запомнил и скоро вернусь. Обещаю: вы мне рады не будете!
  Но, едва потянувшись к элементалю, я передумал. Конечно, он выглядел внушительно и серьезно, но куда торопиться? Возможно, поблизости летают... драконы!
  Хм... Интересно, что я про них вспомнил. Я же не слышал о них прежде. Возможно, мой разум 'перезагрузился', а теперь восстанавливает данные после какой-то катастрофы. В теле кролика бездарно потеряна уйма времени, поэтому надо хорошенько подумать и осмотреться. Не век же выдавливать из себя лут для гуманоидных дармоедов!
  Аккуратно огибая бодро марширующих элементалей, я бродил по плато в поисках наилучшего кандидата на заселение. Несколько попавшихся крупных жуков, мелких крыс и улиток всерьез не рассматривал. Живые камни обладали явными плюсами: иммунитетом к колюще-режущему холодному оружию, впечатляющим весом и потенциальной маскировкой. Но заметны и минусы: хрупкость и медлительность.
  Кроме того, появились серьезные сомнения в их когнитивных способностях. Я не заметил в элементалях ничего, хотя бы отдаленно напоминающее органы восприятия. Ни глаз, ни ушей. Есть ли там вообще мозг или то, что его заменяет? Вдруг каменное тело станет тюрьмой, а я превращусь в тупой кусок горной породы?
  С другой стороны, длительное пребывание в кроличьем теле не сделало из меня травоядного идиота. Значит, временные 'апартаменты' не обуславливают свойств 'чистого сияния разума', а вот психика неустойчива и подвержена влиянию внешних и внутренних факторов. Она на них реагирует, и ее состояние меняется ежеминутно.
  Я злюсь на то, что причиняет боль, и тянусь к тому, что кажется удовольствием. Меня кидает от ярости и жажды мести к псевдо-философии и рефлексии о сущности бытия. А если ум настолько изменчив, то где настоящее, истинное 'я'? Какое из этих многочисленных и столь разных состояний считать 'мной'?
  К черту! Моя цель - месть! Размышления о высоком оставлю до лучших времен. Сейчас же хочется вернуть обидчикам боль и отчаяние, а заодно забрать лут, что из меня выгребли. И лучше всего прямо с их кожей!
  Красочные фантазии всё еще будоражили воображение, когда клочья тумана вдруг предательски расступились, обнажив край пропасти. К сожалению, я заметил обрыв, только когда полетел вниз. Закон тяготения работал даже для 'мыслящей пустоты', но вот разбиться вдребезги она не сумела.
  Мягко приземлившись в глубокий ручей, я завис в толще воды. Течение стремительно потащило меня между острых, как бритва, утесов, но в бестелесном существовании имелись свои преимущества. Вскоре мой 'дух' вынесло на мель, к светлому песчаному берегу. Здесь мелкий, как мука, песок сменялся плотным травяным покровом, чуть дальше нырявшим под зеленый свод джунглей.
  Не успел я выбраться на пляж, как из тумана выпрыгнул двуногий жизнерадостный ящер: короткие передние лапки, саблевидные лезвия длинных когтей и острые зубы. От неожиданности я растерялся и отпрянул.
  Идеальное и быстрое орудие смерти! Вот бы мне встретить Лапулю в таком роскошном наряде...
  Эта милейшая тварь хищно оскалилась, беззвучно пробежав мимо, и через мгновение исчезла в серой мгле.
  Вот кто мне нужен! Надо брать! Нельзя потерять такое сокровище!
  Предвкушение скорой расправы грело мне сердце, и я поспешил по следам ящера. Далеко идти не пришлось. Через несколько метров я нагнал свою цель под тенью гигантского папоротника. Кровожадная тварь обедала еще живой косулей с влажными от слез глазами. Бедняжка слабо билась под чешуйчатой лапой, и рептилия неторопливо чавкала, наслаждаясь агонией жертвы. Казалось, на ее безобразной морде улыбались даже огромные бородавки.
  Хочу такую!
  Я радостно поспешил приблизиться к новому другу, предвкушая обкатку мощного, обвитого тугими мышцами тела.
  Какое разочарование!
  Вместо дружелюбного голубого свечения в нем слабо пульсировало агрессивно-красное. Я раз за разом прошивал собой ящера, пытаясь найти в него 'двери'. К сожалению, их, видимо, надежно заперли изнутри. Чертова ящерица не собиралась или просто не могла впустить в себя.
  Но почему? Чем это бородавочное страшилище отличается от кролика или элементаля?
  Скрепя сердце, пришлось оставить тварь в покое. Видимо, есть свои правила и законы, о которых я еще не знаю. Что поделать... придется вернуться к уже проверенному варианту. Но элементали остались на плато, и туда предстояло как-то забраться.
  Склоны утесов почти не отличались друга от друга, а Тень сильно ограничивала видимость, не позволяя двигаться по ориентирам. Прошло немало времени, прежде чем я понял, что заблудился. Без тела нет и физической усталости, но вспышки злобы и раздражение выматывали даже сильнее.
  В воображении постоянно возникала Лапуля, с ехидным хихиканьем осыпающая меня ядовитыми стрелами. Казалось, их яд добрался даже до мозга, надолго отравив его ненавистью. Мучаясь от бессильной ярости, я попытался визуализировать и рассмотреть свой гнев, чтобы успокоиться.
  Только после этого я перестал психовать и сразу же вспомнил принцип выхода из лабиринта любой сложности: надо идти, держась только одной стены. Это сработало - едва заметная тропинка нашлась.
  Осторожно карабкаясь наверх, я вдруг понял, как рисковал. Из пропасти могло и не быть выхода, а ни умирать, ни лазить по отвесному склону 'мыслящая пустота' не умеет. В такой западне бестелесный разум сидел бы веками, пока не спятил бы окончательно.
  А вот и мои элементали!
  Больше не мешкая, я торопливо растворил себя в синей вспышке, успев соскучиться по цветному и шумному миру.
   Продолжение на https://author.today/work/15953
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"