Это было давно. Тогда ещё не было Суэцкого канала, и кораблям, плывущим из Индии, приходилось огибать Африку, чтобы добраться до Европы и Англии.
Чай - любимый напиток Её Величества (и весьма скоропортящийся, надо сказать) - доставляли самые быстрые корабли - чайные клипера. А их владельцы и капитаны часто заключали пари - кто раньше придёт из Калькутты в Лондон. И нередко сумма выигрыша превышала прибыль от фрахта.
И вот, однажды капитаны двух самых быстрых на тот момент клиперов заключили пари. Первый из них быстро погрузился и вышел в океан; а второй неторопливо, но продуманно размещал груз, чтобы тот не гасил, а помогал развивать скорость. Два-три дня задержки в этом случае были оправданы, и, главное, у капитана второго клипера был лучший штурман во Вселенной. Старые морские волки - они сначала долго проверяли друг друга, но теперь, по прошествии многих лет, доверяли другому, больше, чем себе. Увы... Ничто не вечно под луной. В один из чёрных дней капитана нашёл в порту юнга, и, замирая от ужаса, доложил: "Шкипер умер, кэп. Врач сказал - сердце."
Да, у друга часто побаливало сердце, и они всегда шутили по этому поводу, не обращая внимания на мелочи... Но сейчас?!! Капитан встряхнулся, и, глядя на юнгу подозрительно заблестевшими глазами (но ведь мальчишке это только показалось, верно?), отдал приказ: "Обойди все кабаки в этой дыре, но чтобы к вечеру каждая портовая крыса знала, что я ищу шкипера. Бегом!!!"
Три дня. Три драгоценнейших дня ушло на разговоры с кандидатами. Известные и не очень, старые и молодые, разные... Капитан, его помощник и боцман подняли на уши всю Калькутту. А время уходило, как песок сквозь пальцы. И вот за их столик подсел безусый юноша, почти мальчик. Боцман и помощник с изумлением переглянулись. Заметив это, молодой человек поздоровался и заговорил с капитаном:
- Да, я всего месяц назад закончил школу навигаторов. Но я слышу море. И я смогу привести вас в Лондон раньше соперника, несмотря на неделю отставания.
Боцман с помощником поперхнулись грогом от такой наглости. Но капитан бросил лишь одно слово:
- Как?
- Начинается сезон штормов. Другие их боятся, но шторм - это скорость. Корабль у вас крепкий, и, если пройти сквозь штормовой фронт, мы окажемся в центре бури, где ветер поспокойнее. И буря домчит нас куда надо.
- А если ветер переменится?
- Тогда мы вновь пройдём сквозь фронт и подождём следующего попутного шторма.
- Он - сумасшедший, - зашептали капитану в оба уха помощник и боцман. - Начался сезон штормов. Нам огибать мыс Горн! У многих в команде дети...
- Глаз бури, - задумчиво произнёс капитан. - Мы обсуждали это с ...
И он резко оборвал сам себя.
- Но это возможно, если только вы на 100% уверены в своём корабле, - уточнил юноша.
- Ты забываешься, щенок! - взревел капитан. - Я уверен в своём корабле на 1000%, а в себе - только на 900%! - И, мгновенно взяв себя в руки, спросил:
- Когда отплываем, шкипер?
- Завтра на рассвете. Будет буря. Я её чувствую.
Капитан всю ночь убеждал офицеров корабля в правильности своего выбора, понимая, что неверие погубит всё. И вот звёзды начали блекнуть.
- Где его буря? - запальчиво спросил боцман. - Ни одного признака!
- Он сказал - на рассвете, - угрюмо заметил капитан.
За полчаса до рассвета новый шкипер в гробовом молчании команды ступил на палубу.
- Прикажите отдать швартовы, капитан. Нам пора.
- Отдать швартовы! - прозвучала команда. И, при лёгком бризе и великолепной погоде, клипер начал манёвр. Капитан всё более мрачнел. Однако, с первым лучом рассвета - при выходе из бухты - внешне невозмутимый шкипер указал капитану назад - на маленькое пятнышко на горизонте.
- Вот она - наша буря.
На корабле было тихо, как в могиле, и эти слова услышала вся команда. Лицо капитана просветлело, и - о чудо! - на нём впервые за неделю появилась улыбка.
- Ты слышишь море. Я не ошибся. - Тихо сказал он шкиперу. И обернулся к помощнику. - Свистать всех наверх! Мы оседлаем бурю, и покажем этим сухопутным крысам, что такое скорость!
Но счастливая команда нуждалась в приказах лишь формально. Они прошли Индийский океан на одном шторме, а страшный мыс Горн - на другом. Атлантика была тихой и ласковой, как песня матери. И в Лондон они пришли на неделю раньше соперников.
Никто не помнит имён капитана и штурмана. В легенде остались только прозвища. Штурмана называли Буревестник, а капитан был родом из Голландии. И за глаза все называли его Летучий Голландец. Ибо в глаза осмеливался только Буревестник.
А имя корабля было "Сказка". Ведь такое возможно лишь в сказке, не правда ли?