Жил-был дом...
Да, жил-был дом. На окраине большого города, даже, скорее, мегаполиса. Дом был стар, мал и неказист. Вообще-то, это была кирпичная пятиэтажка тридцати лет отроду. Ни то, ни сё, без архитектурных изысков современных высоток, заполонивших богатого соседа. Если уж совсем честно, то удивительно, как эта развалина вообще сохранилась, учитывая близость к городу и удачное транспортное сообщение. Но некому было задать этот вопрос, а если и задавался он, то случайным проезжим, которого тут же дорожные заботы уносили прочь, стирая у него саму память о старом доме.
Тем временем, дом был заселен.
Имел он два подъезда, в подъезде - три квартиры на каждом из пяти этажей и еще чердак - столь обширный, что предприимчивые жители первого подъезда превратили его в подобие тех чердаков, каковые не понаслышке известны наследникам старых усадеб: обустроили его всяческим ненужным хламом, который хоть и не востребован, но выбросить жалко - тут наблюдались и забытые игрушки давно выросших поколений; и старые поломанные коляски; и комоды красного дерева, чей цвет давно уже стал преданием десятилетий, ибо пыль прочно воцарилась на всех доступных ей поверхностях; и стопки запыленных книг, и много еще всякой всячины.
Первый подъезд жил. Непременные атрибуты обособленной жизни в пригороде присутствовали и здесь: милые, неизменные старушки каждый день обсуждали последние дворовые сплетни или очередные серии многочисленных телевизионных сериалов, несколько малышей копошилось под их неусыпным взглядом в близлежащей песочнице, молодая поросль и персонажи средних лет с рассветом ныряли в грохот электричек, стремительно уносивших их к шуму и суете большого города, и возвращались уже после заката солнца, чтобы отужинать, разбить вечерний сумрак своими и телевизионными голосами и после - угомониться до утра.
Так текло время, так продолжалась жизнь. Никто из жильцов давно уже не обращал внимания на туман, окутавший плотным облаком подъезд номер два. Этот туман был обыденным делом - как цветочная клумба, опекаемая доброй тетей Олей, появляющейся ни свет, ни заря из подъезда в вечно накрахмаленном белом передничке и светлой кружевной панаме; как ухоженная и вычищенная к каждой прогулке маленького населения дома заботливым дворником дядей Петей песочница; как захламленный чердак; как множество других, привычных и обыкновенных вещей. Туман просто оставался деталью пейзажа. Или интерьера двора, если угодно. Как и когда появилась эта загадочная деталь - жители дома вспомнить не могли: казалось, так было всегда, казалось, что туман появился вместе с домом, был и оставался его неотъемлемой частью.
А может, он был и раньше? Кто знает...
***
Стояло ясное майское утро. Воздух был прозрачен и чист, неподалеку, в реденькой роще свои трели творил соловей.
Микитка шумно вдохнул прохладный воздух, задержал дыхание, улыбнулся чему-то своему, сокрытому, и ступил на лесенку, ведущую от платформы к дому через небольшой перелесок, сплошь состоящий из березок и кленов. Микитка был молодым человеком лет восемнадцати, всю свою сознательную жизнь проведший в городе, и попавший на пригородную платформу по прихоти своих родителей: если раньше бабушка Ива сама приезжала к ним в город, то вот уже с полгода она не рисковала совершать столь дальние путешествия, и мать с отцом попросили Микитку проведать её. На майские каникулы Микитка планировал многое из того, что планируют юноши его лет, живущие в мегаполисах, но проведывание бабушки показалось ему забавным и милым приключением, и он согласился.
С приездом Микитки старушки оживились: теперь они с удовольствием смаковали новую тему, и, наверное, еще долго после отъезда Микитки нет-нет, да и посудачат о нем и о соседке Иве: и то, какая она счастливая бабушка - ведь у нее такой заботливый внук - вон, не поленился приехать, друзей в городе оставил, а бабку родную навестил; и то, какая нынче все-таки пошла молодежь - мол, мы-то, в свои годы, о сигаретах слыхом не слыхивали, а этот - пыхтит как паровоз, да все сладостью какой-то таинственной пахнет...
На вечер второго дня Микитка, наконец, вырвался из пламенных объятий соскучившейся бабушки, и решил совершить обход ее владений. Едва он вышел из подъезда и повернул налево, как замер от неожиданности: там, где по его расчетам должен был находиться второй подъезд, ничего не было - то есть, было, но что-то скорее похожее на туман, чем на подъезд кирпичной пятиэтажки.
Микитка подошел поближе, и осторожно вступил в зону мглы. Туман сгустился. Пришлось включить фонарик на мобильном телефоне. Густой туман окутал его с ног до головы, скоро юноша перестал видеть даже свои руки. Туман лез в глаза, как будто стремился не подпустить к чему-то заповедному, запретному. Минут через пять Микитка остановился. По всему выходило, что он уже давно прошел сквозь дом, и вышел за ним довольно далеко, однако туман не прекращался, и ничего не менялось вокруг. Тогда он повернул обратно. Триста сердцебиений спустя ему стало казаться, что туман начал рассеиваться, но вот уже снова мгла сгустилась, пресекая все попытки Микитки рассмотреть себя. Микитка запаниковал. Решил набрать номер бабушки Ивы, но телефон вдруг оказался заблокирован. Фонарик стал тускнеть. Еще несколько шагов - и вдруг вокруг все рассеялось: перед молодым человеком открылся освещенный подъезд, звезды над головой, ухоженная клумба и черные проемы окон. Дверь в подъезд приветливо распахнулась.
О, молодость, молодость!
Как вы полагаете, долго ли думал юноша, прежде, чем войти? Да ни секунды! Микитка поднялся по ступенькам темного подъезда на первую площадку и остановился.
На него смотрели две двери, а не три, как в бабушкином подъезде. Обе двери были из странного светящегося металла и создавали впечатление входа в загадочные бункеры. Микитка прикоснулся к поверхности двери - она излучала тепло. И вдруг неожиданно легко поддалась под его слабым напором.
- Входи, входи, Арти. Привет! Спасибо, что зашел. Рада тебе!
Перед Микиткой стояла удивительно красивая молодая женщина в джинсах и легкой длинной блузе, расписанной замысловатыми цветами. Квартира подозрительно ярко освещалась для столь позднего часа: казалось, что на улице день, и именно лучи солнца создавали освещение. Микитка замер: он был сражен красотой неизвестной, ибо это была совершенно неземная красота: огромные глаза глубокого зеленого цвета; тонкий нос, чуть длинноват по земным меркам, но именно его длина придавала узкому лицу красавицы некую таинственность и странное очарование; губы, тонкие и чувственные; волнистые густые волосы глубокого болотного цвета и длинные зеленые ресницы; ее тонкий стан проглядывался под просторной блузой, изящные руки с тонкими длинными пальцами и еле видными перепонками между ними манили гостя к себе. Будто волею некоего мага ящерица превратилась в сказочную принцессу...
- Да ты проходи в комнаты! Дай, я тебе похвастаюсь своей новой квартирой! Три огромных комнаты! Лоджия вдоль всей квартиры, застекленная! Гляди! И ничего, что первый этаж! Зато простора много.
Микитка попал в ярко освещенную комнату. "И вправду, большая", - подумал он. В окна бил солнечный свет.
- Чаю? Или, может, чего покрепче? Есть тека, вискарик, мескаль, настоянный на болотной гадюке... щас еще гляну, что.
- Ммм...
- Что? Ты что-то сказал? Прости, не расслышала.
- Нет, ничего. Все в порядке. Давай...те виски, двойной. Со льдом.
Он прищурившись посмотрел в окно. Определенно, там был день, ибо ни один фонарь не способен был так натурально изобразить дневной свет. Квартира действительно была весьма просторной. Правда, ощущалось, что прежние хозяева не поддерживали в ней чистоты, давно, видимо, полагая ее к продаже: обои кое-где отвисли, облупилась штукатурка на потолке, покоробились оконные отвесы, паркет был стар и неухожен.
- Мама... это мама купила.
- А? Что купила?
- Квартиру, конечно, - рассмеялась хозяйка. - Мама вложила в неё все свои сбережения за тридцать лет. Хотела мне приятное сделать. Смотри! Я после крохотной комнатушки в полном восторге! Это же просто сказка! - и молодая женщина закружилась, пританцовывая, по паркету. Микитка медленно двинулся за ней. И неожиданно обо что-то споткнулся. Пригляделся - это доска паркетная отошла, обнажая выщербленный камень. А вот еще, здесь вообще нет паркета почти на пол квадратного метра! Ещё проталина каменная, а тут совсем нет пола! Дыра! Микитка протер глаза - наваждение вроде бы исчезло: пол снова был застлан просто неухоженным паркетом. Зато теперь обнаружилась зияющая осколками дыра в стекле на лоджии - словно кто-то засветил в него камнем. Вот и ещё одно стекло треснуло. Юноша подошел ближе к окну, и увидел, что лоджия закрыта не со всех сторон: к ней, как к парадному, вела лестница - словно в какое публичное место: заходи, кто хочешь.
Микитка сделал шаг назад и оступился.
Хозяйка вскрикнула, и наш гость резко обернулся к ней, самым краешком глаза заметив что в полу снова обозначились на мгновение провалы, но тут же исчезли. Наверное, снова воображение разыгралось.
Однако чудеса на этом вовсе не закончились. Квартира стала претерпевать метаморфозы - словно пелена незримого тумана стала отползать, обнажая истинную сущность жилища. Паркет пропал совсем. Микитка стоял на каменном полу, который сохранялся только над перекрытиями. Теперь между перекрытиями абсолютно отчетливо зияли пустые пространства. Под полом обнаружился магазин, похоже что-то вроде "товаров для дома": сверху видны были полки с текстилем, какими-то пластмассовыми бутылочками и посудой. Несколько человек присматривались к товарам. Чуть поодаль, за стойкой у кассы скучал продавец. Но вот в углу под спальней странной квартиры Микитка заметил двуспальную кровать, на которой лежали две милые девушки, явно готовившиеся отойти ко сну. Хозяйка квартиры, простояв несколько минут, как показалось Микитке, в оцепенении, вдруг пришла в себя, схватила гостя за руку и поволокла вглубь квартиры. Там она уселась на камень, свесив ноги вниз, прямо в дыру над магазином, и принялась болтать на какие-то совсем отвлеченные темы.
Микитка не слушал ее. Он начал оглядываться в поисках выхода. Все, что он здесь увидел, не вписывалось ни в какие его представления о реальности. И Микитка больше не мог находиться в этом странном доме. Он кинулся прочь от странной хозяйки не менее странной квартиры, но заплутал в перекрытиях, запаниковал, снова кинулся в противоположную сторону и снова безрезультатно. Казалось, дом не захотел отпускать его. Его блуждания продолжались еще с полчаса, за которые он ни разу не пересекся с пригласившей его в гости женщиной, дважды он оказывался над каким-то складом, от которого тянуло погребом и зимними яблоками, снова выпадал на перекрытие над магазином. Как вдруг всё исчезло.
Исчезла квартира, дом, туман - всё. Даже сам Микитка перестал существовать - кругом осталось лишь что-то белое и его разум, который он, конечно, видеть никак не мог. Сначала было тихо до оглушения, а потом он услышал голоса. Тихий шепот, с каждой секундой голоса говорили все громче, и скоро Микитка стал узнавать некоторые из них - вот голос бабушки Ивы, расспрашивающей соседок, не видели ли они ее внука, который вот уже два дня как исчез? А вот щебет малышей, копающихся в песочнице. Зычный голос дяди Васи и скрежет его метлы, сплетённой из жестких березовых прутьев. И ещё какие-то голоса, шумы, звук воды, газа на плите, закипающий чайник, голос вечернего (или утреннего диктора)... Микитке вдруг в голову пришла совершенно дикая мысль: "А что, если я оказался в самом мозге дома? Сам стал мозгом дома? Или как там называется этот загадочный орган у неживого на первый взгляд творения." После голосов появились ощущения: пар из носика чайника, видимо, обдавший струей жара в его незримое лицо, ступание детских ножек в районе голени, царапание в области груди - словно воображаемый кот решил поточить о него свои коготки. Микитке стало не по себе. Он мысленно встряхнул головой, зажмурился и сильно-сильно ущипнул себя за руку. Голоса исчезли. Ощущения - тоже. Он стоял в кромешной тьме, и откуда-то доносился перестук колес по рельсам. "Выкинуло", подумал Микитка. Он ещё постоял немного, обретая самого себя заново, а затем двинулся в сторону шума. Видимость была нулевой ещё какое-то время, а потом вдруг - снова вдруг! - туман остался сзади, открыв глазам Микитки всё богатство реального мира, доступное лишь зрячим людям.
Микитка вошёл в первый подъезд, и постучался в бабушкину квартиру.
- Кто там? - ответили ему мужским голосом.
- Это я, Микитка. А бабушка Ива дома?
- Ива Маниловна, чтоль? Дак... она вот уж как год померла. А вы кто ей будете?
- Ммм... я Микитка же! Внук ее родной!
Дверь приоткрылась, и на пороге появился давно не бритый мужчина в рваной майке и невнятного цвета штанах. В руках он держал скалку.
- Внуууук родной? А я вот сейчас тебя этой скалкой за такую ложь!.. - и он замахнулся.
Микитка стрелой слетел со ступенек, услышав вслед: "Ходють тут, наследнички..."
Не понял.
Он вышел на улицу, огляделся: все, вроде бы, как всегда, дом как дом, свет в окнах, туман тоже на месте. Ничего, что могло бы подсказать ему разгадку. Он посмотрел на телефон: тот работал. Микитка набрал номер бабушки Ивы.
- Внук! Ну куда же ты запропастился-то?! Весь район на ноги встал! Месяц ищут, я уже и отчаялась найти тебя; мать в истерике постоянно, отец сам не свой ходит, поседел весь. Микитушка, возвращайся, родной!
- Но... бабушка, милая. Вот же я, стою перед окном твоей квартиры, а меня какой-то ободранный хрыч чуть с лестницы не спустил и говорит, что ты..., - тут он осекся.
- Нету тебя, Микитушка, перед моим окном - вон, выглянула я: солнце светит, мои товарки на лавочке сидят, а тебя - нету! Не шути так, родной, возвращайся скорее!
Микитка заверил, что непременно скоро будет и отключил телефон.
Итак, что же произошло со временем и пространством? Все сдвинулось, перевернулось с ног на голову. И тут краем глаза Микитка заметил какое-то движение. Очень похожее с ним произошло совсем-совсем недавно... А, да - в той самой странной квартире во втором подъезде: сначала он увидел просто старую квартиру, которая вдруг перестала быть квартирой, превратившись в развалины. Теперь просто ночь стала днем. В одно мгновение ока. Дом остался стоять там, где стоял. Может, травинки изменились. Или еще какая мелочь. И только.
- Микитка! Дорогой! Вот где ты! Уууух!
Это кричала бабушка Ива, высунувшись из окна.
-Иди же скорее сюда! Нужно срочно позвонить матери с отцом, что ты нашелся! Как из-под земли вырос, право слово!
-Ба, я с мобильного звякну, не волнуйся. И сразу к тебе.
-Алло.
-Алло, мам?
-Не поняла. Вы кому звоните?
-Мам, это я, Артур!
-Какой Артур?
- Ну как какой? Твой сын, конечно!
- У меня нет детей, молодой человек. Тем более сыновей по имени Артур. Мой сын Мики погиб год назад. Оставьте меня, пожалуйста.
- Но..., - Микитка осекся. Погиб? И при чем тут Артур, чьим именем он назвался? Ему припомнилось, как хозяйка таинственной квартиры назвала его Арти. Что вполне могло быть производным от "Артур".
В телефоне раздались короткие гудки. После дисплей выдал: "Звонок завершен".
Вот, значит, как... Бабушка Ива всё ещё выглядывала из окна, но Микитке вдруг показалось, что это только наваждение. Он сильно зажмурил глаза и тут же открыл их: на улице снова стояла ночь, окна в доме светились, но никакой бабушки Ивы там уже не значилось.
Морок?
Артур снова набрал номер мамы. Но записанный на пленку голос сообщил, что такой номер не существует. И тут Артур запаниковал.
Все свои двадцать восемь лет он жил в реальном, вполне рациональном и объяснимом мире. Но что случилось с ним, с этим миром? Откуда выплыла непонятная бабушка Ива? И этот странный дом с затуманенным подъездом? Где его семья? Где любящая и любимая мама? И что за странно знакомый и вместе с тем незнакомый голос отрёкся от сына по имени Артур?
Набрал ещё один номер на телефоне. Голос отца узнал сразу, отец ему обрадовался, но отчего-то всё время называл его Мики.
Поговорив с отцом на отвлечённые темы, Артур снова направился ко второму подъезду. Раз уж именно там морок его накрыл, то, возможно, и разгадка этого странного явления должна быть там же. Он нырнул в густой туман и... и не нашел подъезд. Перед ним вдруг открылся вид с горы на живописную долину, которую рассекала узкая лента реки. Кое-где виднелись пасущиеся козы, ветер колыхал травяные заросли. Далеко-далеко на горизонте за небольшой рощицей Артур заметил странное сооружение - вроде бы дом, но какой-то странный, скорее похожий на старинный замок, только миниатюрный. Словно, вот были простроены огромные каменные хоромы, с крепостными стенами, башнями, резными окнами, а потом какой-то шутник-волшебник взял, да и уменьшил его до размеров дачного домика! Артур зажмурился. Сделал несколько глубоких вдохов. Открыл глаза - теперь вместо долины он увидел знакомые очертания дома, и дверь в подъезд приветливо распахнулась перед ним, приглашая войти.
***
- Тсс... слышишь шаги? Это снова человече сюда тащится.
- Интересно, что ему надо? Шарится и шарится, вон, нашу Долину подглядел. Ой, а вдруг он шпион? И решил нарушить Соглашение?
- Да ну что ты болтаешь! Люди клялись своими жизнями на этой планете, что не нарушат Соглашение! А этот совсем сосунок - он и не знает про него вовсе. Взял тоже: шпион!
- Ну не знаю...
- Тихо! Кажись, сюда топает.
И две почти невидимые тени слились с темнотой стен.
***
- Что ты там копаешься, Тор? Опять замыкание?
- Ага. Кто-то влез в систему защиты. Да так, бодряще влез: все приборы разряд дали. Давно такого не случалось. И чего ему понадобилось?
- Гал говорит, что это человече, молодой, вроде. По любопытству попал. Надо бы его вывести в их реальность.
- Да уж, надо бы. Но он, мятый подсолнух, больно круто вломился - так, что временные и пространственные ленты перепутались! Да ещё умудрился наложение чужой личности сгенерить! И ладно бы настоящей! А то - выдуманной его же собственным подсознанием! Чёрт знает что такое! Как я теперь их разделю? Прикинь, заявится он к своим родным, мол, здрассьте, это я, ваш сын, Артур, двадцати восьми лет отроду - не ждали?... Хорошо хоть, не девчонкой заделался! Вот бы смеху-то было! Мятый подсолнух! Да куда же это он прёт! Глупый человечий детеныш!
- Что ты там видишь, Тор?
- А ты сама посмотри, к Эльке зашел! Ни туман его не остановил, ни двери странные. Любопытство кошку сгубило, говорят его мудрые соплеменники, да?
- Хорошая фраза - надо запомнить. Ну а с этим юнцом, с ним же надо что-то делать, пока он не пробил Стену.
- Надо, мятый подсолнух! Вот я и копаюсь - ищу зацепку. Ты уж иди, наверное, домой. Завтра рано улетать. Я как управлюсь, сразу к тебе. Хоть часок перед полётом посплю. Нет бы в последний день перед отпуском спокойно было! Эээх...
***
Артур огляделся: в подъезде всё так же было две двери, но теперь они были совершенно черными и холодными наощупь. Он подошел к той, через которую в прошлый раз попал в странную квартиру и легонько надавил на нее. Дверь не поддалась. Сделав еще несколько безрезультатных попыток, Артур постучал. Эхо ударов разлетелось по площадке, гулко ударилось в стены и рассыпалось мелкой серебристой пылью по полу. Дверь продолжала молчать.
Пока Артур увлечённо воевал с дверью, вокруг него незаметно образовалось странное полупрозрачное облако. Оно все сгущалось, сжимая пространство, и, наконец, окончательно поглотило его. Вспышка света, - и всё погрузилось во тьму.
***
- Привет, Тор! Вот и я! Передавай дела, я прибыл!
- Что-то ты долго шёл... Я тебя вчера ждал.
- Вчера не смог вылететь: ведьмы устроили шабаш, все ступы встали на прикол, а пешком, знаешь ли, ближний свет!
- А Дракк?
- А что Дракк? Этот чудо-зверь тоже со старухами вчера накидался, будь здоров! Куда ему в таком состоянии лететь? Не сумел бы он морок напустить - всё человечество на уши бы встало! А его команда ещё хлеще - глядя, как босс гуляет, в полную отключку ушли. Нее, брат, сегодня безопаснее было, сто пудов! Ну, рассказывай, что да как.
- Всё спокойно. Почти. Влез тут вчера в систему человече один. Детёныш. Настырный, мятый подсолнух! Пришлось перезагружать, пока он в Стену не вляпался, а то уже одной ногой был там - даже Эльку увидел. Повезло ему ещё, что не в настоящем её обличии увидел. А то бы конец парню настал. Правда, он умудрился себе выдуманную личность приклеить - ну тут уж как ему судьба улыбнется: сумеет сам от неё избавиться или в дурке свои дни закончит. Я всё, что мог сделал: каналы почистил, временную ленту на место вернул.
- Что за личность?
- Взрослого мужчины, лет двадцати пяти-тридцати, кажется. Это он после Эльки так: видать, сильно она ему понравилась, аж повзрослеть решил.
- Да уж... редкость, чтобы наша Кикимора не понравилась... А где он сейчас?
- На пути домой. Выбросил я его в реальность, вроде без особых последствий.
- Спасибо, дружище, что не оставил мне это неблагодарное занятие.
- Ага. Ты, видно, как чуял, что не надо лететь вчера, что пакость случится! Ха-ха. В общем, смотри: здесь надо доработать одну программу...
И два Смотрителя занялись своими прямыми обязанностями.
***
Микитка лежал у железнодорожной платформы. Голова сильно болела. Он не помнил, как сюда попал. Похоже, шёл к бабушке, упал, сильно ударился головой. Стоп! Но ведь он у бабушки уже пару дней гостит! Как это он мог к ней идти? И зачем ему вообще приспичило к железной дороге тащиться?
В голове эпизод за эпизодом стали проявляться события последних часов. "Как из тумана", - подумал Микитка.
И тут его память прорвало. Туман оказался причиной, он же и следствием. Туман завлек его своей таинственностью, околдовал, внушил странные галлюцинации, и он же был последним, что помнил Микитка.
"Наверное, трава, которую продал Дэн, была не просто марихуаной. Хитрюга знает, что люблю экзотические психоделики, вот и решил новую какую-то тему подсыпать. Ай да Дэн! Надо будет у него ещё попросить такой отравы".
Микитка, наконец, сумел подняться на ноги, огляделся. Вокруг была рощица, которая начиналась у железнодорожного полотна. Впереди маячил бабушкин дом. Микитка собрался с силами, и направился к нему.
- Микитушка! Микитка вернулся! Вера, Павел, дети мои! Внук вернулся, кажись здоров, только похудел малость! - радостные вопли бабушки Ивы огласили окрестности. Мать и отец вышли из гостиной и замерли, увидев своего сына. Мики отметил, что отец действительно поседел, и мама сильно сдала. Такое ощущение, что он отсутствовал не одну ночь, а, как минимум, несколько лет.
- Здравствуй, мам, здравствуй, пап. Когда вы успели приехать?
- Мы уже тут неделю, сынок. Вот как бабушка Ива позвонила, так мы вмиг приехали.
Микитка закрыл глаза и тяжело вздохнул.
***
- Ну что там с этим мальцом?
- На неделю вперёд выкинуло.
- Повезло... если бы назад - временные узлы бы точно замкнуло! И неизвестно, чем бы все это закончилось. А что с личностью наложенной?
- Да вроде бы отпустило его. Но тут трудно сказать: она и в старости проявиться сможет. Есть такая человеческая болезнь: шизофрения. Ей в большей или меньшей степени подвержены все люди. Только у кого-то она не получает развития, а у кого-то - с лихвой.
- Что ж, хорошо, что все закончилось. Для нас, по крайней мере.
Ты готов к отпуску, родной?
- Ступа подана?
- Бери выше! КадиДракк 1804 года выпуска!
- Эээх, полетаем!
И гоблин Тор схватил свою возлюбленную и закружился с ней в беззвучном вальсе. Они отправлялись в Заячью галактику: на одной из планет Оранжевой системы их ждало незабываемое приключение лета: сафари на единорогов и роскошные песчаные пляжи у теплого моря. Отпуск! На целых два месяца забыть рутину работы - все эти провода, программы, бестолковых человече...
***
- Мики!
Молчание.
- Мики! Ты слышишь меня? Это я, Элеонора.
- А? - Артур очнулся - он в комнате был один с Эл. - Ты меня зовёшь?
- Да, конечно! Кого же ещё? Что с тобой, Мики?
- Нничего... задумался просто. Прости, любимая.
"Мики... Артур... Артур или Мики? И вообще, где я? И кто эта женщина, носящая столь сказочное имя - Элеонора? Жена? Любовница? А, может... просто подруга, а он с ней так - фривольно?
- Ой, Мики, я уж испугалась, что опять приступ будет...
- Какой приступ, дорогая?
- Вот! Снова беспамятство! Господи, да за что же мне всё это!?
- А-а... ты про это... прости. Запамятовал. Всё в порядке. Ведь всё в порядке, Эл?
- Да, хорошо, конечно. Мики... Я люблю тебя.
- И я тебя, родная...
Артур пытался вспомнить свою жизнь. Кто он? Где он? С кем он? И тут его накрыл туман - вечное наваждение, преследующее его каждый год в начале мая. Бредовые галлюцинации продолжались, как правило, два-три дня, а после бесследно исчезали, стирая самую память о них, если бы не памятливая Эл...
Элеонора помнила всё. Из того, что ей дозволено было знать. Благо, и для Микитки, и для Артура она носила одно имя. Как повезло их браку! Как повезло их детям - Тому, Питу и Кристи: славным малышам, старшему из которых было всего восемь лет. Будь у возлюбленной Мики (или Арти?) другое имя - как бы он смог с этим жить?
***
Солнце клонилось к закату. Долина, и без того живописная, в лучах красного вечернего солнца казалась фантастически прекрасной. Лу стоял на холме и любовался открывшимся перед ним видом. Он любил это место. Он его обожал: за спокойствие и гармонию, за вечные краски лета, за тот далекий замок Идит на краю Долины и за маленьких коз, пасущихся среди зеленой срочной травы. Лу был частью этого мира, и он был счастлив. А еще он был очень любопытен. И теперь он направился в сторону заката, чтобы исследовать новые для него места. Когда его занесло уже достаточно далеко от дома, он наткнулся на странное явление: посреди совершенно ясного полдня меж двух берез висело облако тумана. Лу осторожно подошел к нему и попробовал коснуться рукой. Но это был всего лишь туман - его рукой не ощутить. Лу двинулся дальше вглубь, как вдруг его закружило и выкинуло в неизвестном ему месте: он стоял рядом со странной архитектуры домом, у которого на скамеечке сидели несколько существ. Лу помнил по иллюстрациям в книгах, кто это такие: человече. Когда человече увидели его, окрестности огласились истошным криком. Лу не на шутку перепугался, и кинулся прочь. По дороге он увидел уже знакомое ему туманное облако, и нырнул в него. Через секунду тролль Лу снова стоял на своем любимом холме и мог вновь любоваться закатом.
Когда он вернулся домой, кроме родителей за столом сидел еще кто-то. Его Лу раньше не видел.
- Позвольте представиться: инспектор Системы и Смотритель Стены Берт.
- Здравствуйте.
- А я по твою душу пришел, дорогой мой мальчик. Сегодня были нарушены некоторые правила. Мне нужно побеседовать с тобой на эту тему.
- Да, конечно. Я готов. Но я не понимаю, что я нарушил.
- Видишь ли, юный Лу. Много-много веков назад Человечество и Древний народ вошли в период конфронтации, который чуть не закончился взаимным истреблением. И тогда, самые мудрые представители обеих рас решили заключить Соглашение. Этим Соглашением устанавливалась граница между мирами: она незрима, но безупречна - и имя ей Стена. В этой Стене есть только один вход: через то туманное облако, в которое ты сегодня имел несчастье сунуться. За этим входом денно и нощно наблюдают Смотрители. Соглашение предусматривает, что ни человече к нам, ни мы к ним не имеем права заглядывать без особых на то причин, согласованным с Верховным советом старейшин у нас и Самым Главным Боссом у человече. А ты как на прогулку отправился! Хотя, впрочем, ты именно на прогулку и отправился... Спасибо, нынешний Смотритель успел ликвидировать следы твоего пребывания в Мире Человече! Надо сказать, что мы гораздо дальше ушли от наших старинных врагов в развитии, и если сейчас, много веков спустя, человече узнают о нас, то горе нам будет. Нас просто сотрут с лица Земли.
"Нифига себе, я прогулялся!" - прошептал сам себе Лу.
|