Она искала его. В землях, которые лежат к востоку от солнца и к западу от луны. Но пути туда не было.
Музыка:
1. Erlend Bratland - Mad world
2. Kajiura Yuki - I talk to the rain
3. Vangelis - Come to Me
О солнце, что сгорает в небесах,
О птица-феникс, что взлетает на востоке,
Раскрой свои златые крылья,
Опусти на землю испепеляющий пожар,
Услышь мою молитву сердца,
Не дай подземной мгле, пожрать остатки дня.
Я внемлю песне хладного дождя,
Я вопрошу к ветрам, что дуют на склонах гор Средиземноморья.
Тоска и боль пронзают грудь мою смертельно,
Невыносим мне страсти глас,
И чувство, что терзает плоть,
А вместе с ним и душу.
О дождь, о день, ведущие на запад,
Защитите ту, что ближе и дороже мне
Всех благ на белом свете.
В детстве свое каждое лето я проводила в деревенском доме у бабушки, хотя для меня это не было той "сельской обителью", лишенной всякого очарования, которую сейчас представляют в ином свете мои ровесники. Сейчас я с трудом пытаюсь воссоздать в воображении себе это удивительное по своей красоте место, находящееся в глубине старой доброй Англии. Все так смутно, как во сне - вот ты проснулся от колдовского заклинания, а в голове черная пустота, но внутри растекается ласковое ощущение теплоты и надежности. Да, как раз в поселке, расположенном неподалеку от королевского леса Дина, известного еще со времен самого Вильгельма Завоевателя и начались мои воспоминания. Они столь яркие, что даже в прошествии долгих десяти лет, оставляют легкую судорогу в коленях и необъяснимое состояние, от которого у человека появляется улыбка на лице. Запах цветов забытого сада, где стоят белоснежные лавочки с узорчатыми деревянными вплетениями, покрытые золотой краской, небольшой лабиринт, в центре которого есть волшебная арка, ведущая в параллельный мир. Для меня это особые воспоминания, которые я и сейчас не хочу будоражить - пускай они останутся такими же запутанными и мистическими, как и тогда. Да, волшебные, полные чудес и призрачных игр мемуары, проносящиеся перед глазами, как в старой киноленте.
Будь бабушка жива, то не позволила случиться бы такому кошмару, который сейчас происходит в ее доме. Когда-то ухоженные спальни и гостиная покрылись пылью и мертвенным ароматом одиночества, перемешанным с каким-то кисловатым и ржавым запахом, ударяющим в нос еще на крыльце. Нет больше ярких стен, увешанных репродукциями шотландских художников, изображавших весенние и летние пейзажи, на которых всегда толпились сказочные существа, нет и мягкого диванчика со сплетениями дивных виноградных лоз на обивке, нет и хрустальных бабочек на полках книг с переливающимися изумрудными крыльями. Одним из моих самых любимых занятий - рассматривать по вечерам картины, вглядываться в красочные очертания прекрасных эльфов и грациозных единорогов, придумывать всевозможные истории, что я одна из нимф, кружащихся в вихре листвы и зазорного смеха. И принц, стоящий в тени деревьев и смотрящий таким нежным взглядом на одну меня, обязательно заберет меня в свой чудесный мир. По вечерам, мы включали музыку Дебюсси и читали древние мифы. В округе было не так много детей, но каждый новый день предоставлял все новые открытия, а каждый вечер новые пророчества и легенды. Я восседала на огромной кровати с мягкими пуховыми одеялами с восхитительной цветочной вышивкой и в обе щеки живала эклеры или вкусные блины с вареньем или сгущенным молоком, а в качестве напитка, мне предлагали широкий выбор - молоко, какао, горячий шоколад, зеленый чай. Я любила экспериментировать, поэтому пробовала все, пока не понимала, чего конкретно хочу по вкусовой гамме. На ночь зажигались свечи, стоявшие на тумбочке в изголовье кровати в цветных стаканчиках с арабскими рунами или играющими феями, а отсвечивающие тени гуляли по комнате, создавая атмосферу для хорошего повествования.
Только спустя время, я поняла, как мне не хватало этих вечеров и тех, героев, окружавших меня все мое сознательное детство. Тогда оно казалось не таким удивительным и незабываемым. Я думала, что все бывали в тех же мирах, что и я. Тайно я немного завидовала тем ребятам, что неустанно твердили о своих путешествиях в другие страны или ездили вместе кататься на слонах в далекую Индию - страну золота и восточных сладостей, которые так часто встречались в рассказах бабушки. Но есть и то, что не видел и не слышал никто из них. Мы все храним конкретные истории и секреты, которые прячем в глубине своих сердец и никогда о них не расскажем, даже если хотим поделиться с ними сами с собой. Есть тайны, которые наша память старательно укрывает от нас самих, помогая либо сохранить рассудок, либо помочь двигаться и жить дальше, полностью стерев то самое сокровенное чувство, помогающее нам надеяться и мечтать.
Я ходила из одних апартаментов в другие, скрипя половицами и с грустью смотря уже на пожелтевшие от времени покрывала, укрывавшие и черный рояль, и широкий обеденный стол, и даже кресло-качалку, где я так радостно раскачивалась под звуки флейты, исходившие из старого граммофона, пока бабушка готовила что-нибудь съестное. И было что-то в этом доме особенное, словно древняя магия и колдовство необычных созданий, окутали небольшое пространство и остались здесь жить навсегда, но как это часто происходит с взрослением, все чародейство и таинственность вмиг растворяются, и мы уже не можем вернуть эти счастливые мгновения, завораживающие нас в старшем возрасте.
- Так Вы уверены, что не поедите со мной обратно? - спросил мужчина, опасно поглядывающий на часы. - Если мы не успеем выехать из-за границы, то сможем вернуться в центральную часть города только поздним вечером завтра. Или Вы предпочтете остаться здесь?
Я повернулась на своих высоких черных каблуках в его сторону и улыбнулась, еще раз обводя взглядом каждый сантиметр гостиной:
- Думаю, мне стоит какое-то время пожить здесь. Родители приедут сюда только в следующем месяце, а мне нужно многое подготовить к их приезду. Она была бы счастлива, если бы смогли еще раз вернуться сюда всей семьей.
- Да, приезд сюда непростое дело. Вы ведь приехали на поезде, если не ошибаюсь? Будничный тон заданного вопроса, который был лишь основой для поддержания беседы - раздражал - я понимала, что ему как можно скорее хотелось выйти из этого дома.
Я удовлетворительно кивнула, стараясь скрыть свое презрение к этому человеку и не краснеть, когда он попеременно поправлял ремень своих поношенных коричневых штанов, из-за которых выглядывала полоса серой, как у трупа, кожи. Резко стащив белоснежную скатерть с кофейной стеклянной столешницы, в воздухе заискрились мириады крупиц пыли. Мужчина громко закашлял, размахивая рукой перед лицом, а я радостно залилась смехом.
- Простите, никогда этого не делала раньше. И никому не посоветовала бы этим заниматься, навевает грусть, и сразу понимаешь, что ты уже стал взрослым человеком, а пора детства давно канула в лету.
- Мишель была отличной женщиной, - говорил инспектор, укрывая нос платком и отворачиваясь от солнечных лучей, пробивающихся сквозь мрачные, темные гардины, чтобы я не смогла заметить его побагровевшего лица. Всю дорогу, что мы добирались сюда, он не переставал раскуривать свои дешевые сигары, и мне не терпелось вымыться, чтобы хоть как-то избавиться от удушающего запаха табака, впитавшегося в мои волосы и кожу. - В ней сразу сочеталось строгость и простота, но и какая-то неуловимая утонченность, которую невозможно объяснить словами. По-моему только у вашей бабушки была такая уникальная способность после минуты разговора влюблять в себя других. Кстати, а почему Вы не выставляете дом на продажу? - заикаясь, пролепетал инспектор и вытирая со лба стекающий горячий пот.
Мои пальцы пробежались по гладкой лаковой поверхности стола, на которой были вырезаны розы, и я вспомнила, как здесь разглядывала детские сказки с красочными картинками.
- Оставить дом было моим решением, зато у моих родителей оно было неоднозначным. Четыре дня на самолете и два дня поездом, как вы понимаете, не самая дешевая поездка. И скорее всего они захотят продать этот дом, к тому же у нас в семье есть некоторые финансовые проблемы.
- Почему же молодая наследница против? - голос моего собеседника изменился, стал мягче, будто он боялся потревожить вопросом несмышленого ребенка.
И в этот момент я с изумлением поняла, что не знаю ответа. Прошлое есть прошлое, и даже если ты оказался в месте, казавшееся тебе страной приключений и волшебства, сейчас это все отходит назад - теперь ты взрослый и должен считаться с рациональной действительностью.
- Не знаю, - честно ответила я. - Я понимаю, что не верну то время, проведенное с бабушкой, но расставаться с этим очень больно, звучит по-детски, не так ли?
Инспектор уже раскрыл было рот, но какое-то внутреннее тревожное волнение, которому я не могла дать точного определения остановило его. Мы еще немного поговорили о документах, о времени прибытия поездов и различных справочных телефонов, ведь до ближайшего поселка около семидесяти километров. Уходя он надел свою потрепанную шляпу из прошлого века, и на его голове она выглядела настолько смехотворно, что я как ни старалась, не смогла удержаться от смешка.
- Мария, - внезапно обратился он ко мне, а потом слова будто ушли из его мыслей и он затряс головой, отгоняя что-то дурное, - спасибо.
- За что? - удивленно спросила я, и глаза его мне казались до боли знакомыми, хотя я могла поклясться, что встретились мы только около трех часов назад. Я никогда не смогла бы забыть такого увесистого великана.
Он не ответил и лишь с тихой улыбкой поднял свою поношенную шляпу, которая была велика ему на два размера, и удалился, присвистывая по дороге детскую песенку.
Я наблюдала, как его автомобиль выехал, на покрытую брусчаткой дорогу и двинулся в сторону густой аллеи, и не могла его больше видеть за густой листвой деревьев. Неожиданно я услышала странный писк в черном чемодане, стоящем внизу крыльца. Мои худшие опасения произошли, и я уже знала, кого увижу, раскрывая застежку. Серая мордочка, уткнувшаяся розоватым носом мне в ладонь, жалобно мяукнула, и я схватила котенка на руки, прижавшись к его шелковистой шерстке лицом.
- Какой у тебя мягкий мех, Ричард, - зашептала я, вглядываясь в сапфировые глаза маленького негодника. В ответ мне раздался очередной писк, и мне ничего не оставалась, как почесать его за ушком, а тот тут же начал вжиматься в мою опущенную руку, надеясь получить как можно больше ласки.
- И что же мне с тобой делать?
Этого малыша я подобрала около месяца назад, когда на улицах Лондона шел жуткий ливень. Все его крохотное тельце сотрясалось от нескончаемой дрожи, сидя возле мусорного бака на скудном огрызке газеты. К своему стыду я прошла мимо него, но яркие глаза приковали меня, словно драгоценные камни они сияли в ночном освещении города. Он напоминал мне одинокого бродячего принца, который покинул волшебную страну, но не мог вернуться. И я подумала, что он составит мне неплохую компанию. Мы вместе накупили целый пакет кошачьей еды и с горем пополам смогли отмыться от грязи. У Ричарда была интересная забава зализать во все виды чемоданов и коробок, поэтому, придя, однажды на урок в школу и достав вместо кожаного пенала, дожевывающего его котенка, я старалась проверять все куда тщательнее перед самим уходом после злосчастного инцидента.
Было уже шесть часов, поэтому на основательные разборки не было времени. Я разбиралась в старых вещах, доставая из различных коробок одежду и игрушки, частично относя их на чердак, снимала многочисленные простыни, и с каждым разом внутри становилось все холоднее. Я приехала в старый дом, где больше не было тепла, и теперь была рада, что кто-то согласился провести со мной здесь время, даже если это несмышленый серый кот, скакавший из одного угла в другой, разбивающий вдребезги все что ему попадалось под лапы. Сидя на коленях, я протирала старые книги, в надежду найти внутри тайное послание, которое обычно бабушка прятала внутри на разворотах. Но пока передо мной росла уже третья стопка, мой внутренний огонь, теплящейся верой в то, что я смогу еще раз пробудить волнующее чувство поиска волшебства, медленно начинал меркнуть. Гуляющий теплый ветер обдал мое лицо лаской и нежностью солнечных лучей, и я обернулась навстречу опускающемуся закату. Зеленоватые бабочки с колокольчиками, висевшие возле раскрытого окна, звенели от наступающих невидимых волн, создавая мягкую симфонию, успокаивающую меня. Сад уже не был таким ухоженным как раньше. Небольшой фонтанчик, теперь не бил хрустальными водами, а его мраморная поверхность покрылась мерзкой сероватой плесенью. Шипы кустов роз плелись по пустующей деревянной веранде, на кофейном столике которой были лишь сухие и пожухлые листья деревьев. Все замерло, словно в янтаре и лишь мягкий звон напоминал об иных картинах прошлого.
Я услышала скрежет под кроватью и тут же нагнулась, немедленно об этом пожалев. Серый котенок кувыркался по полу, купаясь в пыли и радуясь новому необычному месту, а когда я попыталась вытащить избалованное чудо, мне в глаза полетел целый комок грязи. Представляю его радость, ведь вокруг наверняка полно огромных тараканов и неисследованных мест, а заодно целая масса странных запахов, чего стоил один плюшевый медвежонок, который за свою жизнь испробовал и каши, и клюквенного морса.
- А ну-ка, давай сюда, чудовище, - резко сказала я, пытаясь дотянуться до комка шерсти с равнодушием зевавшем в самом эпицентре темного королевства. Неожиданно моя рука наткнулась на металлический крючок. Нащупав в шортах небольшой фонарик, я посветила и обнаружила, что на полу действительно есть крохотная ручка с углубление в полу, словно это была дверь или тайник. Я потянула за крючок и достала черную коробку, перевязанную бархатной красной лентой. С деловитым видом я легла на кровать, и развернула красиво завязанный бант - внутри лежала книга сказок. И отчего-то я почувствовала толику разочарования, ни эту вещь я хотела найти. Схватив книгу, я швырнула ее в дальний угол комнаты, не понимая собственного раздражения и злости, а затем продолжила с таким же бесстрастием расставлять по уже вымытым полкам книги, которые теперь уже никому были не нужны.
Кое-как я смогла подключить электричество, но в гостиной люстра безнадежно была сломана. Ричард с довольным выражением на мордочке устроился на обеденном столе, соблазнительно повернувшись на спину, и не отрывал от меня своих хитрых глаз, пока я заваривала чай. Это не могло вызвать у меня улыбки.
- Я знаю тебя, можешь не надеяться, - объявила я, ставя чайник на плиту, старясь не думать о руке, мечтающей коснуться мягкого как перинный пух шерсти. Он дернул ухом и быстро встав, спрыгнул со стола, поскакав в неизвестное направление. Когда я услышала грохот и последовавшее за ним жалобное мяуканье, я подумала, что мне придется оставить его в сумке до конца нашего совместного здесь пребывания.
- Ну что такое? - раздраженно спросила я, с лязгом кидая тряпку в раковину, ища его в затемненной комнате и чувствуя подкатившую усталость. На свет, тяжело сопя, приполз котенок, неся на себе знакомую бархатную обложку. Он сел передо мной и долго смотрел, и это показалась мне таким странным, что я опустилась к нему, чтобы мы были на одинаковом уровне и произнесла: - Ты какой-то сегодня шумный, малыш.
Подняв с его тельца книжку, он любовно прислонился к моим коленкам, и послышалось гортанное мурлыканье.
- Хочешь послушать сказку? Я уже совсем не помню их, - призналась я, пролистывая быстрым движением руки страницы, и Ричард в ту же секунду довольно высунул красный язычок, казалось, глаза его вспыхнули от торжества.
Мы уселись на диване, и голубоглазый зверек устроился возле меня, пока я листала страницу за страницей в поисках достойной истории. Того, что было раньше я уже никогда не смогу ощутить: уюта и мистерии, охватывающей меня каждый раз, когда я так же открывала очередной том сказок. Я остановилась на ярком изображении золотой маски, усыпанной драгоценными камнями, черные глазницы которой будто приковали меня. Но названия повести нигде не было, и я просто пожала плечами и начала читать вслух.
"В давние времена, когда в лесах жил волшебный народец, известнейший и богатейший из всех эльфийских королей устроил грандиозный пир, позвав на него каждого жителя своей страны. Бокалы вина сами наполнялись пьянящей золотистой жидкостью, а феи кружились в пылких танцах и дарили своим мужчинам венки из лунных цветов. И только королю было скучно, ведь он покорил последних сопротивлявшихся его воле повстанцев, и не было больше нужды отправляться в дальние и долгие походы, чтобы повоевать. Но на пиру был не только лесной народец, но и человек, случайно услышавший радостные крики веселья, пока возвращался домой. Эта ночь была необычно дивно хорошо, ведь это была ночь, когда граница между мирами открывалась и высокая луна светила ярче, чем когда-либо прежде в ночи радостного шума и безудержных потех.
Повелитель подозвал к себе забредшего на его пир человека и предложил выпить вместе с ним алого эля в знак уважения. Но не знал человек, что эльфийский лорд ненавидел людей больше, чем всех своих врагов вместе взятых, и готовил ему страшную мучительную смерть. Этот тщеславный король был красивее, чем само солнце и луна, и ненавидел всякое уродство, а людей он считал уродливее всех.
- Какая красивая девушка, Ваше Величество, - произнес человек. - Должно быть, Ваша невеста? - предположил он, пробуя вкуснейший белых хлеб и неотрывно наблюдая за нимфой, одиноко сидящей в самом центре стола, на котором были невиданные им прежде яства.
- Это правда, - отвечал король, с улыбкой наблюдая за глупым человеком.
- Но не так прекрасна она, как наши женщины, - заметил человек. - Внешне она похожа на цветок, но внутри нее только пустота и черная ночь, что окружает ваши потехи сегодня.
Лорд был разгневан, как смеет этот ничтожный человечишка, непонимающий ничего в истинной роскоши и богатстве говорить о красоте. Да еще и оскорбил его невесту, которую он собирался сделать своей женой после пира, чтобы увековечить свой последний бой, победителем которого он стал.
- У тебя обильные лакомства и щедрые дары, но пропитаны они твоим высокомерием и даешь их ты другим, чтобы показать свое величие и безграничную власть. Понравится ли это твоим верным поданным?
Глаза лорда полыхнули красным огнем, и бокал выпал из рук человека.
- Ты первый и последний, кому я дал возможность насмехаться над собой. Вино, что внутри твоего тела было ядом. Скажи мне напоследок, о чем ты жалеешь?
- О том, что не смог в последний раз увидеть свою дочь.
- Понятно, - равнодушно произнес эльфийский царь и в тоже мгновенье, жизнь покинуло тело человека.
Продолжался праздный пир всю ночь, пока не пришел на восторженные крики сам Лесной Владыка в образе белого оленя. Увидел он мертвого человека и сказал горделивому царю:
- Ты не властен над жизнью тех, кто пришел с другой границы зазеркалья. За твое тщеславие и пороки, я накажу тебя.
Но король только рассмеялся.
- Накажешь меня? Давай поиграй с судьбой, я убью тебя раньше, чем ты успеешь наслать гневные речи на мою благородную кровь.
Схватился лорд за свои золотые стрелы и лук из черного дерева, но дрогнула его рука, а глаза поддались дымкой. Упал на колени повелитель всех земель и обхватил сгорающее изнутри тело.
- Ты будешь наказан по справедливости, - говорил Лесной бог, - страдания твои будут невыносимы, пока ты внутри этого тела, а время протекать в безвестности и одиночестве, и станешь ты снаружи таким же безобразным, как и внутри. О тебе забудут все, и разделят с тобой муки верные тебе воины и слуги, разорявшие мой мир...".
Книга выпала из моих рук, и я услышала слабый стук об пол, моя голова свободно откинулась на подушки, и сладостный прилив сна охватил меня нежной волной, унося в призрачную страну, где существуют лишь покой и теплые объятья. Я отчетливо слышала тиканье часов, оно отдавалось гулом по всей комнате. Мир будто застыл в своей идеальной форме, и лишь неизменный ход тонких черных стрелок продолжал движение. Ощущения тепла было иллюзией. Было холодно. Однако я понимала, что дрожу скорее от неизвестного, нежели от холода. Я присела и обхватила себя руками, пытаясь хоть как-то согреться, но все равно ощущала, как предательски дрожат коленки и сжимаются ресницы. А между тем я недоумевала от чего же так бешено колотиться сердце.
Звук колокольчиков. Я тяжело вздохнула, представляя себя со стороны. Подумать только, испугаться игры золотых бубенцов. В доме было тихо и это тишина непроизвольно давила со стороны, будто стены пытались пожрать меня. Заметив себя в напольном старинном зеркале с серебряной рамой, я изумилась, что моя повседневная одежда сменилась на новую ночную сорочку из полупрозрачного белоснежного шифона с кружевной отделкой из шелка, но я не помнила, чтобы переодевалась и, тем более что брала ее с собой. Подарок, привезенный из Германии моим отцом, я бы точно не стала носить в доме, где никто кроме меня его не увидит. Струящимися волнами она ниспадала к самым кончикам пальцев, и я, вдохновленная порывом, закружилась вокруг своей оси, никак не переставая восторгаться своему отражению и легкой материи. Но за той стороной зеркала была принцесса, а не я и в доказательстве своим словам, я коснулась идеальной гладкой поверхности. Кончики наших с незнакомкой пальцев сомкнулись в единой точке. Мои глаза были больше, и нежный шоколадный оттенок смешивался с шафрановыми тонами у самой роговицы, придавая им неземного блеска.
- Что-то не так, - произнесла я вслух и в отражение зеркала увидела сидящего у двери котенка. Фиалковые глаза таинственно светились в темноте, и их яркий отблеск отражался в зеркале. Я не поворачивалась в его сторону, боясь дышать. Что меня так напугало при виде маленького пушистого существа? Холодок пробежался по спине, и я решительно обернулась, но как только я это сделала, все вещи и предметы, все пространство заволокла черная мантия теней.
- Невозможно, - пролепетала я и упрямо замотала головой, хлестнув шелковистыми волосами по щекам. - Это же просто дурной сон. Такого не бывает.
- Мария.... Подними глаза, - и я подчинилась голосу неизвестного. От шока тело содрогалось в тряске, и я хорошенько ударила себя по лицу, но ничего не произошло. Густая темнота не исчезла, а улыбающийся мальчик, подняв указательный палец к губам, призывал к молчанию. Дорогая одежда из красной парчи с серебряными нитями и белый шелковый ворот, выглядывающий из-за изумрудного ожерелья и спрятанная за платьем рубашка.
- Я знаю, что тебе немного страшно, - признался мальчик, - но ничего не могу поделать. Моему миру нужна твоя помощь.
Я несколько раз моргнула и протерла глаза, в надежде, что странное видение рассеется. И почему мне снится ребенок, а не великолепный принц?
- Так, больше никаких сказок, завтра все закончу и соберу все чемоданы, - не слыша прежних слов, весело бубнила я себе под нос. - Одного дня воспоминаний вполне достаточно, - советовала сама себе я, вставая и отряхивая с сорочки невидимую пыль, тем самым стараясь отогнать мысли от дурного сна.
- Все, - прокричала я в темноту, и эхо моего голоса отскочило от черных стен, - я проснулась и хочу вернуться назад. Для убедительности я помахала руками, словно пыталась достичь призрачного внутреннего стража, который сопровождает меня во снах.
- Ты не сможешь вернуться, - спокойно произнес мальчик и к нему в руки из зияющей пустоты упал золотой шарик, в котором разыгралась буря с набухающими дымчато-черными тучами, внутри которых блестели волнообразные голубые стрелы. И тут я увидела его глаза - лиловые чарующие глаза, которые так приковывают к себе взгляд.
Я гневно расправила плечи и с угрозой произнесла:
- Ты кто такой?
Ребенок одарил меня очаровательной и немного шаловливой улыбкой, будто все было очередной и незатейливой игрой, а затем загадочно прошептал:
- Я тот, кого ты так хотела видеть и тот, кто исполнит твои мечты. Однако, - он щелкнул пальцами, и под ногами возникла глубокая темная пропасть, затягивающая меня в саму сердцевину бездны, откуда поступал невыносимый жар. Вытягивая кисти и пальцы, я пыталась коснуться любого выступа, но руки ловили пустоту. Моя белая сорочка уже меркла в темноте, и я ощущала, растекающееся тепло по всему телу, будто электрический ток пробежался по каждой клеточке. - Тебе нужно заплатить определенную плату для воплощения всех их в реальности.
- Прошу остановись! - кричала я, но меня оглушал всасывающий в пустоту воздух. - Я не сделала ничего плохого!
Приветливая детская ладошка помахала мне на прощание, и я окуналась в темноту, в самую мрачную ночь. Я падала так долго, и мне чудилось, что прошло много часов. Но я знала, что падала куда-то вниз. Ветер был такой теплый, и в конце я распахнула глаза, видя перед собой все ту же черную картинку. Это напоминало сон, что видела Алиса, попадая в Страну Чудес. Может, я тоже сейчас в кроличьей норе и мне нужно просто больше уверенности, чтобы все закончилось? Повернув голову, я обомлела, заметив невообразимую игру ночных звезд. Светила перемещались на золотом калейдоскопе, меняя пропорции, сменяя ориентиры созвездий, создавая новые пространства. Изумительные вспышки всех цветов радуги появлялись одна за другой. Я знала, что это ход звезд, в огромном кругу мелькали небесные сферы, отдаляясь друг от друга, перемещаясь с одного конца полушария к другому. Некоторые из них я узнала с первого взгляда: Дева, Змееносец, Феникс, Орион. Но всех роскошней горел блеск Волка. Самая яркая звезда в Ночном Небе, которая мерцает лишь в начале мая, когда жизнь медленно пробуждается от долгого зимнего сна. Ощущения переменились или мое восприятие ко всему изменилось, словно нежное течение бурной реки омывало мои оголенные плечи. Калейдоскоп становился все ближе и ближе к моему лицу, и пальцы ног коснулись холодной глади воды. Я стояла в центре звездного календаря, а когда посмотрела наверх, поняла, что над головой блистают настоящие звезды, а под моими ногами всего лишь их отражение.
- Где я? - мой голос раздался эхом, и в тот же миг я провалилась вглубь круга. Глотая воду, я старалась выплыть из воронки, утягивающей меня на дно, и когда я ощутила каменную поверхность, то сильно оттолкнулась от нее и моя рука схватилась за края мраморного бортика. Вдыхая кислород в легкие, как сумасшедшая, я оглянулась в поисках чего-то отдаленно напоминающего мой дом. Быть может, у меня начались галлюцинации и это действие смены часовых полюсов, и теперь я как лунатик хожу во сне? Может я все-таки крепко ударилась головой, когда спала и теперь лужа крови растекается по очищенному паркету, а котенок жалобно мяукает надо мной, не зная, что с его хозяйкой? Хорошо, если бы все было именно так. Видимо и вправду крепко стукнулась.
Журчание фонтана и разноцветные переливы мозаичной штукатурки на стенах сводчатой арки встретили мои расширенные от ужаса глаза. По краям искусственного пруда стояли высокие овальные вазы, раскрашенные черными и золотыми красками и красные лепестки великолепных цветов размером с ладонь, тянулись к загадочной Луне в бездонном ночном небе.
- Что это за место?
Торопливо скользя по ледяным ступенькам, я вглядывалась в лес. Вода была теплой на поверхности, но снаружи шел снег и, глядя на блестящие бриллианты, мягкой посадкой садящиеся на зеленые листья деревьев я услышала завораживающее негромкое пение, голоса, что таинственным образом переплетались между собой, порой перекрывая женский хор, вступала флейта. Пение сливалось в нестройную, внушавшую одиночество мелодию. Выкарабкавшись на еле гнущихся ногах из бассейна, длинная дорожка которого тянулась в противоположную от меня сторону, я заметила мелькающие вдалеке золотые огни и следовавших друг за другом людей, медленно шагавших вперед по извилистой тропе. В руках они несли факелы из кованного чугуну, с которых свисали длинные полосы самоцветов, сверкающих в блеске играющего пламени, а за процессией следовал целый караван, похожий на цирк. Красные палатки, которые несли на плечах стройные юноши в нарядных коттах, чуть покачивались и из-под ткани, закрывающей собой людей, выплывали змеиные дымовые узоры. Подойдя поближе, я увидела большую фарфоровую курильницу с крышкой в виде льва, откуда вылетали сферические бабочки, растворяясь в ночной мгле. По краям процессии ступали удивительные тигры с золотой шкурой. В кисточках их ушей были вколоты изумрудные серьги, и толстые резцы клыков выступали из массивных челюстей. Девушки в шелковых платьях, перетянутых драгоценными поясами, несли в руках высокие опахала из цветных перьев павлинов, и золотистый рой сверчков сопровождал заостренные, угловатые, но изумительные по своей красоте черты лиц этих людей. Сопели и царапались черные существа с перепончатыми крыльями, в которых проходили венозные каналы голубого цвета. Их удерживали на цепях стражники в шлемах, по бокам которых возвышались рога, и длинные кнуты били по раскосым ногам черных зверей, торопя и отвлекая тех от сладострастной свободы. Зеленые крокодильи глаза маленьких существ перемещались с одного пейзажа на другой и когтистые лапы, перемазанные в прозрачной слизи, прощупывали землю под копытцами задних ног, прежде чем те делали свои неспешные шаги вперед, получая двойную порцию ударов от хозяев. У юношей была более строгая экипировка, они носили черный панцирь на груди, а в широкие штанины было вдето множество заостренных клинков разной формы, и странный изогнутый красный символ сиял на лбу белых, как у призраков, лишенных всяких эмоций лицах.
Я поддалась вперед, огибая плотные ветви деревьев, старясь не цепляться за них одеждой, но острые сучья и колючие красные цветы все равно задели голые участки кожи, и на фоне девственно-белого снега проступили капли моей крови. И начался хаос. Словно взорвался часовой механизм бомбы, и торжество красоты и роскоши умиротворения растворилось в тихой снежной ночи. Черные лошади вздыбились, скидывая всадников с седла, некоторые удерживали поводья с большим трудом, ошпаривая кобыл кнутом, продирая их плоть до мяса. Крылатые демоны бились головой о землю, и с диким ревом набрасываясь на державших их на привязи людей, прокусывая им шеи, а те бились в судорогах, пытаясь скинуть с себя присосавшихся к горлу тела. Оглушительные крики и бегство накрыло дорогу: бросали наземь золотые сундуки и хрупкие фужеры, женщины бежали в разные стороны с перекошенными от ужаса лицами, не оглядываясь на полумертвых бескровных стражей, над которыми уселись в пиршестве стая голодных существ. Бледные руки чуть дрожали, пока гортань раздирали длинные когти и зубы.
- Прекратить, панику, Его Высочество все еще в паланкине! - прокричал мужчина на жеребце, рысью скача вдоль всей процессии. Он выхватил из ножен тонкий клинок и тот в секунду воспламенялся по контору резного металла и мерзкие твари, прикрываясь костлявыми руками лицо и глаза, отползая с окровавленными ртами от своих жертв, спасались от огня. Все охватила сияние света, и я зажмурилась от яркой, слепящей как от солнца вспышки. Я попятилась назад, быстро возвращаясь к пруду, из которого вынырнула, но позади меня были густые заросли леса и снегопад, превращающийся в бурю. Снег летел в лицо, проникая в глаза и уши, и дышать, становилось все трудней от переизбытка холода и охватившей тело дрожи.
- Проход исчез..., - в панике я кинулась вперед, продираясь сквозь острые, как заточенные ножи, кусты и глубокие сугробы снега, утопая ногами в обмораживающей вязи.
- Нет-нет, пожалуйста, нет! - бормотала я, еле справляясь с сумасшествием и тревогой. В голове била мысль, что я попросту заблудилась или не туда свернула, но я же отошла буквально на несколько шагов, что могло произойти за такие считанные секунды. Бесконечная мольба с каждой новой царапиной и ушибом становилась все слабее, и из глаз уже брызнули слезы, когда позади я почувствовала чье-то присутствие. Это необъяснимое чувство, сравнимое с интуиция, когда, не видя ничего, ты можешь совершенно точно сказать, что кто-то стоит у тебя за спиной. Тупая боль в затылке заставила померкнуть все вокруг, мир пошатнулся перед глазами, и я ничком повалилась наземь.
- Подумать только, миф, оживший наяву, - сказал человек, сбрасывая на плечи черный капюшон, и обворожительные изумрудные глаза, обведенные блестящей хной, недобро сверкнули. Фиолетовые цветы вырастали из-под снега, укутывая меня острыми шипами. Я заерзала в снегу, раздирая руки и ноги в кровь, когда почувствовала тепло под собой. Неоновый круг символов засверкал в темноте, и снежная буря завертелась от ветра и невидимой энергии, исходящего от рисунка. Человек добродушно улыбался, и из его пальцев стекала смола, которая, не коснувшись морозной поверхности земли, вспыхивала и превращалась в огненные вихри, окружившая его, словно защитный кокон. Огонь превратился в фигуру птицы-феникса и тот развел свои ониксовые крылья, пронзительно воспев о своем появлении на весь лес, и взлетела в небо, оставляя в воздухе огненные перья.
- Ты... человек, - произнес мужчина, слизывая с кончиков пальцев гранатовые капли. Красный язычок выразительно облизал губы и человек поднял голову к небу, прикрыв от удовольствия глаза, и я затуманенным взглядом следила, как изменяется выражение его лица под воздействием экстаза.
- Кто ты? - спрашивала я, погружаясь в темноту. - Ответь мне, кто ты?
Коротко-остриженные волосы чуть колыхались под сильным ветром, огибая золотые змеиные серьги, и полы пальто вздымались над его силуэтом словно ангельские крылья демонического происхождения. Он был неописуемо красив, с идеальными контурами холодного и бесстрастного лица, будто его тело и черты изваяли гениальные флорентийские скульптуры. Я заметила блеск от рубиновых камней в серьгах и лишь, окунаясь в нежелательный сон, отнимающий силы и чувства осязания, подумала, что заостренные уши были как у настоящего эльфа.
Холод, вокруг меня царила пустота и ледяные окраины, но я чувствовала жар внутри себя, прожигающий не телесную оболочку, а душу. Я слышала безумный хохот эфемерных призраков, смеющиеся в тиши ночи, они протягивали ко мне свои длинные тонкие руки, обходя со всех сторон, а я не могла пошевелиться. В глубине подсознания, я знала, что произойдет, если одна из белоснежных когтистых лап коснется меня. Они хотят съесть и утащить меня во мрак, медленно поглощать, пробуя на вкус и восхищаясь ароматом крови. Вот, кто такие фэйри. Существа, живущие в тени реальности. Они обитают на нашей земле уже много столетий, и прячутся от быстро развивающегося человеческого общества, прячась в лесах, скрытых могущественной магией. Но они не слабый и безропотный народ, а кровожадные твари и хищные звери в обличье прекрасных лиц. Сон, несший меня по потокам прошлого и рассказывающий об окраинах, которые невидимы для простого смертного. Грандиозные дворцы и сияющие в лучах солнца хрустальные статуи, бальные залы, полные великолепием и пестротой нарядов. Сон - это всего лишь неясные обрывки, но порой, когда открываешь глаза, ты не можешь понять, сколько лет спал и находишь ли в действительности в реальном мире. Кто же мне рассказывал печальную летопись, павшего и некогда великого народа? Они заселяли наши земли еще до прихода человечества, поклонялись божествам и преданно служили своим царям, а те, кто был на вышине славы и богатства, купались в золоте и наслаждались собственной грацией и изяществом. Какие гордые и высокие создания, настолько отличные от людей. Безжалостные и высокомерные, но такие одинокие. Пламя, усевшее даже небеса, падающие кроны могучих деревьев, с треском и вздымающимися вверх искрами угля. Горящие шкуры зверей, несущихся прочь из пожарища. Все было, как в замедленной съемке, и я смотрела на полыхающие дебри, окрасившие все в багряно-красный. Краски и яркость видения медленно теряли тональность, пока я не оказалась в черном пространстве. Там было ни холодно и ни тепло, не было ни желаний, ни грусти, я не видела даже собственных рук, но я знала, что не одна. Послышался грозное рычание и последнее, что мелькнуло перед глазами огромная волчья пасть, громко лязгнули зубы, и я проснулась.
- Тир-на-Ног, - промолвили губы, и отзвук слов развеялся в воздухе. Мир вечно юных и прекрасных. В сознании возникли отголоски воспоминаний, и от череды неясных картинок, возникающих в мыслях, виски загудели. Тени, плывущие в сумраке ночи, ползающие лысые демоны с шипастыми обглоданными пастями, великолепные одежды и благородные изумительные лица, огненная птица, парящая в густоте небес. Я поднялась на колени, оглядывая черные железные решетки, но подняться на ноги до конца, как ни старалась, так и не смогла, будто икры прилипли к полу, а каждая клеточка тела дрожала от боли и усталости.
Я слышала шелест фей и шипение змей, порхание крыльев, высокие и писклявые крики, резавшие по слуху, стоны, столь отчетливо походившие на протяжный вой и все это объединялось с тошнотворным гудением в голове. Будто кто-то отбивал барабанный ритм на корабле, чтобы рабы увеличивали количество грибков в минуту, только все это происходило у меня в сознании. Глаза слезились, и я не могла разглядеть, что меня окружало, пока не заметила белое сияние. Он был призраком и божеством, такое могло произойти только за гранью реальности, потому что в мире не существовало ничего столь же величественного и царственного, великолепного и прекрасного одновременно. Скованный огромными серебряными цепями, свисающими с сырых серых стен, на которых плясали мрачные силуэты, и капала склизкая смрадная тина, он сидел, подставив голову лунному сиянию. В темноте я заметила мерцание аметистовых камней на ошейнике с резьбой из магических рун. От этих драгоценных кандалов, его шкура в основании горла окрасилась рубиновым оттенком крови - тяжелые путы душили его, и я с невыносимой грустью посмотрела на свои запястья стертые в кровь из-за обычной веревки. Золотые глаза поблескивали в голубоватом столбе луны, падающем на белого волка сквозь стеклянный витраж. Наши темницы разделяла небольшая полоса холодного каменного пола и огненная дорожка света от факела, висевшего над его железной клеткой, но это расстояние мне невыносимо хотелось сократить, чтобы почувствовать прикосновение к пальцам жесткой серебристой шкуры. Интересно, о чем он думал, слыша раздающиеся сверху звонкие радостные голоса и вой диких зверей свободно наслаждающихся зимней ночью и слушающих стон леденящего ветра.
Я почувствовала горячий скатывающийся след на щеке, я плакала, осознание этого потрясло. Мне было жаль это одинокое создание, которое тоскует по свободе и не может снять с себя демонические оковы, пригвоздившие его к такому мерзкому месту. Странно, но мне не было страшно, что я больше не смогу вернуться домой. Необъяснимый жар в груде померк, и я смогла вздохнуть, борясь с наступившей тоской. Я была в чужом мире, полном неизвестного и опасного, а чего люди бояться больше всего, как того, что им неведомо? Смогу ли я здесь выжить? Я оглянулась на железную решетку, позади себя, где спало существо, напоминающее зеленого гоблина. По его лицу расползались отвратительные белые полосы, которые шевелились и передвигались по его лицу, пока он плотно сжимал ресницы пытаясь заснуть. Седые масляные волосы выглядывали из изветшалой блеклой шапочки, на остром конце которой был бубенчик без уже звенящего шарика. Он сопел и из полуоткрытого рта выглядывали острые, как бритва зубы. Я поежилась и свернулась комком, стараясь поближе прижать руками колени и согреть себя от мороза, бившего из решетки. Мою сорочку можно было выжимать, и не могла я с уверенностью говорить, что полностью одета, если припомнить какая на мне материя и вырез. Я стучала зубами и это раздражало. Единственное на чем я сосредоточилась это белая шерсть, запертого напротив меня лютого волка, потому что в этой темнице он был единственным светлым пятном. Я чуть приподняла голову, чтобы еще раз взглянуть на него и чуть отшатнулась, завидев направленные на меня любопытные черные щелочки его янтарных глаз. Мне показалось, что я перестала дышать. В этих осколках души отражалась бушующая буря чувств и охвативших его воспоминаний, я будто видела сражающихся друг с другом противоречия внутри него.
- Почему ты плачешь человек? - спросил волк, уставившись на меня пожирающими глазами. Я вдруг покраснела и внутренне напряглась. От усталости я не сразу сообразила, что зверь задал мне вопрос, и это уничтожило всю мою способность логически излагать и связно мыслить. Волк заговорил, как самый настоящий человек, но я ведь в другом мире с неизвестными, несправедливыми и безумными правилами, а вокруг меня кишат полчища детей тьмы. Но самое ужасное это то, что я даже не знаю как спасти себя от холода, ни то, что от тех, про коварство которых слагали легенды на протяжении тысячелетий. Правильно, что там в сказках говорится - никогда не разговаривай с чудесным народцем, не дай им знать, что ты видишь их. Я за несколько часов нарушила все запреты. Да и разве может человек сбежать от этих всесильных обитателей леса? Все без толку, сколько ни пробуй. Я закрыла глаза и молила о том, чтобы кошмарный сон развеялся, и я оказалась дома, но ничего не происходило - тугая веревка продолжала натирать руки, на которых появились алые рубцы, а тело болезненно сотрясалось от порывов ветра, закручивающих снег в глубокие морозные вихри. Я сдалась, и отчаяние накатило с новой силой, я посмотрела на все еще ожидающего моего ответа волка, только теперь он лежал, но все так и не сводил с меня горящих глаз.
- По разным причинам, - тихо ответила я, скорее хладнокровно, нежели печально. - Я хотела проститься в последний раз с важным для меня местом, а вместо этого оказалась в мире, где нет милосердия, лишь коварство.
- Зачем же приходить в зачарованный лес в заветную ночь? - продолжил он с легкой насмешкой в голосе.
- Я не верила и забыла предостережения своего народа. В моем мире больше не существует волшебства и колдовских зелий, люди больше не ищут встречи с феями, постепенно они навсегда забудут о подлунной земле.
Волк навострил уши, но не сдвинулся с места, казалось, его что-то удивило.
- Тогда как же ты смогла пройти, если не верила?
Я промолчала, но потом сказала:
- Почему ты здесь? Разве могут такое сильное создание сковать цепями?
Сверкнули камни, скреплявшие ядовитое железное ожерелье и мне почудилось, что он скривился.
- Я просто устал, - ответил он и склонил свою голову на крупные лапы, - а здесь можно отдохнуть. Глаза волка закрылись, и я поняла, что на этом наш разговор окончен.
- Да ну, - торопливо провозгласил сидящий позади меня гном, - он сидел в этой забытой всеми темнице еще, когда меня в планах матушки не было. Бородатый коротышка чертыхнулся и громко уселся, проводя толстыми пальцами по линии рта, собираясь продолжить рассказ. - Этот бездарный зверь сам пришел в руки к Ночному двору, прося о собственном заключении. Глупая псина! - воскликнул он и сплюнул. - Ни один уважающий себя фэйри так не поступит, даже самый отъядлый негодяй. Взять и продать себя! Избавь меня от своего присутствия, древний...
- Древний? - переспросила я.
- Ну да, а то не видишь, - он махнул рукой в сторону ожерелья, - никто из нас не может прикасаться к железу. Мы бы долго корчились в муках, а потом бы просто сгинули в небытие, да и я сам денек другой не выдержу, и меня накроет чахоточная болезнь, и я сгнию в этой могиле, как тот зеленый карлик позади тебя.
Я оглянулась и задержалась на крошечном тельце, забившиеся в самый угол темной камеры. И только теперь по-настоящему признала причину тошнотворного запаха, я знала, но в силу объективных причин, не хотела, чтобы это было правдой. Тело маленького карлика гнило, он тяжело дышал и каждый вздох давался ему с большим трудом, видимо он вкладывал ни мало усилий, чтобы продолжать свою жизнь. Лицо его покрыто было белыми волдырями, а когда они лопались, то из них просовывались длинные кремовые червяки, медленно выползающие из своих хлипких укрытий.
- Мы можем ему как-то помочь? - спросила я, заглушая свой страх и запихивая подальше нежелательное отвращение.
- Помочь? - возмущенно произнес гном и его голос разнесся по всей длине одного из ряда темницы. - Ты, должно быть, шутишь, малышка. Знаешь хоть, почему ты до сих пор жива?
- Меня съедят? - сделала попытку я.
- Для человека ты не такая уж и дура, - гном почесал нос и погладил рыжеватую бороду, - но может, один из аристократов захочет повеселиться с тобой, если ни сама королева. Давно в наших краях не было человека, ты редкий дар, - на слове дар он сделал особый акцент, и я скептически изогнула брови.
- И чем я так ценна?
Гном тут же оживился, как будто ему на подносе принесли жареного кабана, и с подобострастной улыбкой на лице полностью повернулся в мою сторону.
- Я слышал человеческие ножки вкусные, а у тебя, - он даже имел наглость осмотреть меня, - довольно неплохие формы для человека.
Если бы я могла шевельнуть пальцем, то этот избалованный бородатый получил бы хороший пенок железной балкой, но все что мне оставалось, так это молча выслушивать его дерзкие баллады о различных окончаниях моей жизни.
- Но в действительности, я не знаю, потому что я никогда не встречал прежде людей, ты для меня не более чем миф, оказавшейся реальностью. На секунду гном прервался, бросив оценивающий взор на мои дрожащие руки: - Впрочем, ты быстрее умрешь своей смертью и молись, чтобы это было так. Эльфийские принцы, живущие тысячелетия знают толк в ублажении женщин, а мне вериться, что ты бы хотела сохранить свою душу и умереть спокойно.
- На меня наложили какое-то заклятие, - пояснила я, смачивая языков пересохшие губы - каждый раз, когда пытаюсь встать, тело пронзают сотни жгучих игл, а сил становится все меньше, складывается чувство, что из меня минуту за минутой выкачивают энергию. Крепко прижав локти к покрытым инеем каменным плитам, я сделала упор и, что есть сил, попыталась подняться, чтобы сесть. - А потом появляются искрящие знаки...
Пол окаймил вокруг меня одинокую окружность и затем неоновый нежно-фиалковый свет вспыхнул ярким пламенем. В голову ударила стрела мучительной и нещадной боли, я вскрикнула и повалилась на пол, ловя последние блики рубиновых цветочных символов, которые слабо тлели, как не потухшие угли костра. Пышные распустившиеся бутоны скрывались от посторонних глаз и меркли. Я громко прокашлялась и хватала ртом воздух, давясь адской агонией в висках. Тело сотрясалось от рвотных позывов, но я сдержалась и следовала старой инструкции - дышать как можно более глубоко и ровно.
- Ты..., - гном отполз на противоположную сторону от меня, смотря дикими от испуга глазами. - Проклятая... роза. Где-то послышался крик или рев, было трудно разобраться, мелкие фэйри, вроде диких кошек скалились и шипели, другие просто в припадке безумия бегали по своей узкой обители.
- Кто наложил на тебя печать?
Я удивленно вскинула голову. Белый волк внимательно оглядывал меня, сузив большие золотые глаза, словно расплавленный янтарь. А, когда тот утробно зарычал и выставил черные когти, проехавшие по камню, оставляя глубокие отметины, я болезненно замерла, боясь пошевелиться.
- Я не знаю, юноша с изумрудными глазами....Но он...
Я вздрогнула и решительно покачала головой, сейчас не время. Я посмотрела на свои связанные руки, и пожалела, что ворочаясь перед старинным зеркалом, не захватила с собой шпильки для волос. Это заняло бы достаточно времени, но у меня был бы шанс выбраться. На решетках стояли простые замки, если бы у меня была сила, то можно было бы попробовать снять ее с петель, приложившись в нужный угол.
- Эй, - я позвала гнома, но тот только больше выпучил глаза и забарабанил ножками, образуя вокруг себя столпы грязи, - помоги мне снять веревки с рук.
- И не прости, демоница, - яростно выкрикнул он, - не хватало, чтобы и я эту дрянь подцепил.
Я безнадежно выдохнула и прислушалась к своим мыслям. Правильно, это всего лишь магия, которой люди могут противостоять, ведь во всех историях был счастливый конец, если у героя была сила воля. И тут я задумалась - воля. Смешное слово для такой ситуации, но почему бы хотя бы не попытаться. Я незаметно потянулась, разминая ноющие мышцы, а затем резко потянулась вверх, на полу вновь заиграло таинственное фиалковое свечение. Поток незыблемой тяжести давил на плечи, а раздирающая виски боль пульсировала с новой силой, я снова рухнула, распластавшись на полу. Я силилась не плакать, но слезы хлынули из глаз, когда я ощутила во рту металлический привкус крови.
- Если будешь пытаться и дальше, заклятие белого лотоса не оставит от тебя и следа, человек, - безмятежно говорил волк нравоучительным тоном, смотря на мои убогие потуги.
- Я отличаюсь от тебя, - надломленным голосом шептала я, с трудом ворочая языком. Теперь моя молочная сорочка пропиталась потом и кровью, но был и плюс, холод я воспринимала не так бедственно, и мое тело распалялось жаром. Я жадно глотала сырой воздух подземной тюрьмы, концентрируя отголоски разума на свете белоснежной как чистый снег шкуре. - Я ничего не знаю об этом мире, - призналась я, - но я не хочу умереть в месте, которое не могу даже назвать своим домом.
С чрезвычайным напряжением, я сильно сжала зубы, удерживая себя от рвущихся наружу стонов и прислонившись к стене руками начала медленно подниматься наверх. И вновь темно-фиолетовый свет осветил мое лицо, а грациозные лепестки раскрывались в упоительном танце моих мучений, забирая последние крохи энергии. Я чувствовала странную коль, и великолепные бутоны расцветали, наполняясь моей живительной силой, но в мыслях больше не было и капли сомнения, если мне суждено остаться здесь, то это проклятие я заберу вместе с собой, но останусь победителем.
- Цветы увядают от переизбытка воды, - храбро произнесла я, вставая на колени, - так пусть пьют столько, сколько хотят, пока не пресытятся. Я сильно расцарапала свои руки, а из разбитого колена потекла свежая струйка крови.
- Хочешь показать свою значимость хрупкое создание, - волк встал и расправил свои грозные лапы, чтобы казаться больше. Оскаливаясь в мою сторону, шерсть на его загривке вздыбилась, и он вызывающе спросил. - К чему упорствовать, если ты все равно умрешь? Тебе не разрушить магию такой силы. Даже древние с отчаянием пытались подчинить себе эти символы. То, что начертано на этом полу ни больше чем подобие верховных атакующих заклятий. А если это правда, что ты случайно забрела в наши земли, то лучше останься здесь, потому что снаружи тебя ожидают, куда большие опасности. Замерзнуть и гнить в темнице лучше, чем умирать по воле высокородных эльфов.
Я яростно затрясла головой, и черные пряди укрыли мои глаза. Ноги подкашивались, а боль в голове становилось такой, что я не могла дышать. Он прав, куда мне идти потом, даже если я смогу выбраться из-за решетки, меня поймают у главных ворот, и я не в состоянии их открыть, как и не способна отыскать путь домой. Но отчего-то сердце сжималось и все наполнялось сплошной пустотой, я должна была разрушить эти узы, связавшие меня с тем юношей. Я не позволю замарать свою душу грязными желаниями эльфийского отродья. С лица спадали капли пота, и я посмотрела волку прямо в глаза, пытаясь заглянуть в саму душу. Что он видит во мне сейчас своими золотыми и теплыми глазами солнца? Коленки дрожали, и я знала, что в любую секунду могу не выдержать и рухнуть на холодные плиты и получить новую порцию ушибов. В глазах темнело, но мне было важно оставаться на ногах, благодаря присутствию зверя напротив меня. А потом я перестала бороться - я отважилась и полностью выпрямилась. Глубоко вдохнула полной грудью и осмотрелась. Магический круг все еще сиял во мраке, но я больше не чувствовала над собой его власти. Сделав несколько шагов вперед, вокруг меня заструился теплый поток ветра и спиритические знаки, сдерживающие меня, скрылись.
- Все исчезло..., - не веря, прошептала я.
Гном не удержался и в два огромных шага, преодолел расстояние между нами, чтобы убедиться в моих словах.
- Невозможно, руническое заклятие полностью стерто! В глубочайшем изумлении гном осел на пол и судорожно сглотнул, отказываясь понимать происходящее. - Как ты это сделала?
Я подняла голову и встретилась с золотыми глазами. Он какое-то время напряженно смотрел на меня, а потом передо мной возникло отчетливое видение.
- Это ты сделал? - обратилась я к волку.
Он отвернулся и вернулся в прежнюю лежащую позицию, показывая всем своим гордым видом, что ему нет до меня никакого дела. Я долго не раздумывала и тут же стала осматривать петли решетки. Все было точно, если я посильнее ударю в верхний правый угол, то она сможет сойти с петель. Отойдя, как можно дальше, я разогналась и врезалась плечом в решетку, в том месте, где был слабый замок. Прутья со скрежетом отвалилась, и рассыпались в разные стороны, задев другие камеры. Кто-то недовольно запищал, звук напоминал чайник с кипятящейся водой, но большинство ошеломленно наблюдали за моими действиями, то ли с недоумением, то ли с интересом.
Я, было, побежала по направлению к выходу, но подумав, захватила с собой один из длинных прутов, чтобы его можно было использовать, как оружие. Для меня это обычная балка, а для них смертельный враг. Я быстро выбежала из своего ряда камер и осмотрелась по сторонам, убедившись, что поблизости нет стражи. Вернувшись к камере гнома, я, запыхавшись, спросила:
- Где здесь рычаг, который открывает все решетки?
- Ты что это опять удумала, соплячка? - еще сильнее нахмурился гном.
- А то не видно, - с улыбкой отозвалась я. - Открыть решетки, конечно же.
Он посмотрел на меня, как на полоумную, и, моргнув один раз выпученными глазами, начал усиленно растирать лицо руками. Вместо него мне ответил другой мой собеседник.
- А ты понимаешь, что делаешь, девочка? - спросил волк, не поднимая головы. - Ну, выпустишь ты нас на волю, а что дальше? Те, кто здесь находятся в большинстве своем неудачники, которым некуда возвращаться, как, в общем-то, и тебе. Разве я не прав, или ты лгунья, уверявшая меня в обратном, говоря, что не знаешь законы нашего мира, - он произносил это снисходительным бархатным голосом, в котором смешивалась искра насмешки. - Куда возвращаться этим пленникам? Здесь все они бывшие рабы своих двором - и летние, и зимние. Снаружи их ждет верная погибель или еще хуже очередное узурпаторство.
Я склонила на краткий миг свою голову, а потом без страха ответила, искренне улыбаясь кончиками губ:
- Моей мечтой с самого детства было попасть в сказку, где творятся удивительные вещи. Где величественные драконы парят в небесной выси, а гномы добывают драгоценные камни, чтобы творить для нимф украшения. Ты прав, я ничего не знаю, но я всегда считала народец фэйри свободолюбивым и немного горделивым. Если ты один из древних, то я глубоко в этом разочарована. Ты позволяешь себе быть запертым в каменном изваянии, в то время как с тем же успехом, мог бы с легкостью выбраться отсюда и поставить на место себялюбивых выродков, которых вы называете королями и принцами, - на миг я прервалась, крепко сцепив пальцы на прохладном металле, - я думала, что для вас свобода это все. Человеческая жизнь для вас многие века ничего не значила, но получается, что жалкие люди стоят выше вас, потому что вы не сражаетесь за лучшее существование.
Краем глаза я заметила, как кто-то ближе подошел к своим решеткам, чтобы лучше рассмотреть меня.
- Я больше не смогу вернуться домой, - пробормотала я себе под нос, - я знаю, что проход в мой мир закрылся с последним ударом часов, и я даже не знаю, когда выпадет шанс вернуться обратно. Я ничего не знаю, но все же.... Все же я хочу продолжать бороться за свою свободу. За свою жизнь, в надежде, что когда-нибудь смогу встретиться с людьми, которые дороги моему сердцу, возвратиться в мир, где есть война и голод, разруха и несправедливость, коварство и злоба, но где есть место милосердию и заботе о других. Где есть место, - кровь прилипла к моим щекам, - любви.
Он встал и подошел так близко, насколько позволяли ему это сделать цепи на стенах, и я ощутила зловонное дыхание на своих губах. Одинокий и прекрасный, как сама луна, но передо мной стояло чудовище, которому нет, ни что прорубить разделяющие нас решетки и оторвать мне голову. Откуда и как я могла знать, что он этого не сделает? Но я знала.
- Любовь для фэйри ничто. Мы по натуре эгоистичные существа и каждый борется за свою жизнь так, как может. Нам наплевать на других, если это не касается нас. Если нам нужна помощь, то мы заключаем сделки с выгодой только для себя. И да, это правда, в раннюю эпоху, люди частенько заходили на наши пиры, забывая о родном доме, о котором ты поешь сладкие песни. И вы все такие же уродливые, как и мы внутри. По сути, вы не так уж и отличаетесь от нас. Мы живем по собственным правилам, поэтому ни тебе, человек, учить меня морали, - громогласно объявил он и его огромная морда с остроконечными резцами была прямо напротив моего лица, но страх смерти не волновал меня в этот момент.
Из моих глаз свободно потекли слезы, и я не стыдилась их. Долго не имея возможности разлепить губы, чтобы заговорить, моя рука легла на его решетку, и я подошла к нему еще ближе, сокращая пространство между нами.
- Мне так жаль тебя, - пролепетала я. - Несчастный, демон тщеславия в твоей душе и ты даже не хочешь вступить с ним в бой, поэтому ты и сидишь в этой клетке, боясь, что другие могут увидеть твое уродство.
Его глаза сверкнули во тьме, и он сделал шаг назад, так и оставив наш разговор незавершенным. Я резко отвернулась и прошествовала в сторону решетки гнома. Высоко подняв металлический прут, я ударила, что есть сил по еле держащемуся замку и отодвинула железную дверь. Послышался ноющий скрежет балок, и я властным тоном произнесла, отчего он лихорадочно поднял голову:
- Как открыть все замки?
Он с минуту буравил меня взглядом, а потом коротко кивнул и жестом указал следовать за ним. Выходя, он на миг остановился напротив камеры белого зверя, передав ему какое-то незримое послание, и угрюмо пошел впереди меня. Мы обошли несколько рядов, спускаясь вниз подземной тюрьмы, и чем дальше мы проходили, тем хуже становился запах. Проход освещали редкие факелы, и я практически не видела крохотных ступенек под ногами. Один неверный шаг по крутой лестнице и скатишься вниз, лишившись уже всякой возможности говорить.
- Послушай, - начал гном, не прекращая уверенно шагать по гладким ступеням, порой перепрыгивай их, - что я должен тебе взамен за свое освобождение?
- Достаточно того, что ты помогаешь мне сейчас, - выпалила я, хорошенько не подумав. Вместо того чтобы расспросить его о том, кто мог бы мне помочь, я упустила свой шанс этой фразой, а назад слов не вернуть. Это был нерушимый закон волшебного народца.
- Что же, тогда прекрасно, - холодно отчеканил он.
Гном с шумом спрыгнул с последней ступени и тихо, почти зловеще произнес:
- Да, это здесь ее обитель.
- Кого?
Он смиренно стоял, но под спокойствием скрывалось напряжение. Я видела как грудь его ходила ходуном, как насупились брови и скривилась линия рта, словно он рассуждал - бежать, не оглядываясь или принять приговор.
- Слушай внимательно, человек. В этом зале на противоположной стороне есть рычаг. Он выкован из чистейшего серебра, но если металл не причиняет тебе вреда, то ты справишься. Однако, - он сделал паузу и часто заморгал, пытаясь справиться со страхом, - как только его опустишь, беги не оглядываясь. Ты поняла? Та мерзость, что сидит в подземелье. Ты откроешь и ее клетку тоже и поверь, ты для нее сладчайший аперитив из всех.
- Что ты имеешь в виду? Там какой-то монстр?
Зеленые глаза пристально смотрели в зияющую темноту, откуда исходила легкая дымка, славшаяся по расщелинам стен. И будто черные камни завывали от ужаса, призывая не ступать в темницу чада зла.
- Моя гордость не позволяет оставлять тебя, но ты говорила, что этого пути сюда достаточно вместо платы за свое спасение, поэтому..., - гном мешкал, но я не могла не углядеть, ни его остекленевшего взора, ни того, как побледнело его лицо, словно в двух шагах от него простирается сама преисподняя.
Я понимающе кивнула:
- Не волнуйся, я не стала бы тебя принуждать к тому, чего ты не желаешь делать
- Что же, - он потоптался несколько секунд на месте, а потом ринулся наверх с такой быстротой, что я не успела повернуться, а его тень уже исчезла из виду. Удивительно, как легко он оставил меня, но в этом ведь нет ничего зазорного, он так же, как и все остальные ценит свою жизнь. Если он так цепляется за нее, значит, ему есть ради чего жить. По правде сказать, я соврала, сказав, что не стала бы его принуждать. Если бы у меня была сила, способная вернуть его назад, я бы без промедления воспользовалась этим, но его уже не было рядом со мной. Стоя у входа в кромешный ад, я подумала, как все так быстро произошло. Я всего-навсего спала на кушетке, а теперь я полуголая стою у прохода в чистилище. Но если бы я отступила сейчас, то не смогла бы ответить тому высокородному выскочке за произнесенные слова. В голове тут же возник образ прекрасного белого волка, и я покрепче стиснула кулаки, упрямо посмотрев в черный проход, откуда дул холодный ветер. Я посмотрела вглубь зала, и осторожно стащив факел со стены пошла вперед. Может я и зря это затеяла игру в рыцарей, но мною двигало спонтанное желание помочь. Даже карлик, у которого с лицо сползала зеленая кожа, не заслуживал такой участи. Этих существ могли кинуть прозябание в карцере и за мелкие провинности. Но если я выпущу их, не сожрут ли они меня в отместку за самовлюбленное бахвальство? Зловоние витало в воздухе, а к ногам прилипла какая-то полусгнившая ткань. Я дотронулась до нее и, поднеся к куску материи огонь, заметила на ней черные рыбьи чешуйки. Рука с омерзением отбросила находку в сторону, и я попятилась назад, случайно раздавив кости. Кости?
- Это кожа...
Глубоко вздохнув, я приказала себе не смотреть под ноги, чего бы они не коснулись, и стала неторопливо продвигаться к своей цели. С каждым последующим шагом вонь становилась все более невыносимее, а пол более влажным. Наконец в тени я увидела потемневшей от времени рычаг, но он был таким тяжелым, что я вряд ли смогла бы его отпустить, даже если бы навалилась всем телом. Но, ни это меня пугало, а то, что совсем рядом была огромная решетка, через которую я могла пойти без страха застрять. Какого же размера должно быть существо, которое спит в темнице? Внутри было что-то вроде сточной канавы, а стены имели полукруглые изгибы, и пугающая тишина царила в неподвижной воде.
Бежать без оглядки, говоришь? Это я умею не хуже тебя. Я потянула рычаг вниз и к моему удивлению он легко поддался. Послышался скрип, и я увидела, как железные прутья стали подниматься и в ту же секунду на голову обрушились столпы воды. Хватаясь за стены, я поддерживала равновесие ослабевшего тела, у меня все еще кружилась голова из-за наложенного на меня заклятия. Я двинулась к выходу, но наступив на что-то острое, вскрикнула от острой боли в пятке. Я непроизвольно осела в темноте, что-то вошло прямо мне в плоть. Я крепко схватилась за конец и выдернула неизвестный предмет, что было сил. В руках была стрела из чистейшего золота, а вместо пушистых перьев была выемка из бриллиантов. Но на более тщательное рассмотрение не было времени, потому что я услышала то, чего так страшилась - шипение. Нет, не может быть, только не эти ползучие твари. Вода постепенно подбиралась до подбородка и я, не оглядываясь, поспешила к выходу, и в этот момент тугое слизкое колесо обхватило меня поперек груди, душа в беспощадных тисках, а над лицом склонилась чудовищная пасть, из которой вылезал раздвоенный желтоватый язык.
"Шевелись", - умоляла я свое тело, но единственное, на что я была способна в ступоре и неимоверном ужасе ожидать, когда ее огромная пасть проглотит меня целиком и так же выплюнет кости, по которым прошлись мои босые ноги. Я вцепилась ногтями в ее плотную склизкую кожу, и она выставила вперед свои зубцы, перепачканные кровью и ядовитой слюной.
- Чтоб ты сдохла, подземная нечисть! - и всадила ей золотую стрела прямо в глаз, отчего она тут же начала извиваться, а я смогла выбраться из ее цепкого захвата колес ее упругого тела. Коридор осветила яркая вспышка, ослепившая меня, и я нырнула под воду, наблюдая, как все освещается в небесном очищающем пламени. Выплыв к лестнице я с содроганием выплюнула кровь изо рта и притронулась к ране на животе. Она была неглубокой, но я боялась подхватить какую-нибудь заразу, пока купалась в месиве из прогнивших трупов странных существ и сгоревшей громадной змеи. Подумать только, это ведь стрела загорелась огнем. Откуда в подвале тюрьмы такие сокровища? Переминаясь с ноги на ногу, я поспешила к выходу, одной рукой держась за раненый бок и отрывисто дыша. Пытаясь не останавливаться и не обращать внимания на скрутившиеся от режи мышцы внизу живота.
- Мама..., - плакала я, несясь к выходу, хлюпая ногами по лестнице, по которой сбегались ручьи воды. Должно быть, открылись и водные шлюзы, значит, все здание скоро затопит или же...
Когда я добралась до лестничного прохода на верхнем этаже, где держали меня, то все клетки оказались пустыми и еще какие-то мелкие пикси торопились быстрее покинуть темницу, сбегая куда-то еще выше. Я слышала странные звуки, отдаленно напоминающие крики и вой, волчий вой. Волк, его кандалы прикованы прямо к стене, он не сможет высвободиться сам. Я побежала в сторону своего ряда, и впереди меня из горла горгульи выплеснулись фонтаны желтой жидкости.
- Торопиться, я должна поторопиться, - шептала я сбившимся дыханием. Я переставляла ноги, покачиваясь из стороны в сторону от слабости, но я не могла остановиться, не сейчас, когда я могу выбраться отсюда. Я еще могу попасть домой, если меня не покинет надежда, и тогда я обязательно найду выход из этого положения, мне кто-нибудь поможет, а если нет, то я заключу сделку с одним из них.
Белое сияние его шкуры я заметила бы и в Подземном Царстве Аида. Стены дрожали под могучим напором его неистовой силы, и звон цепей был слышен еще, когда я только поднялась.
- Я тебе помогу, - выговорила, и грозные золотые зрачки сузились на моем лице, и его пасть нацелилась мне в горло. Он хотел загрызть меня, как обычную добычу. Я была бы уже мертва, если бы не железные оковы, удерживающие его. Мое лицо было в нескольких сантиметрах от его смертельных острых зубов, и волк зарычал, да так, словно сам воздух подчинялся его воли, и незримая сила столкнула меня.
- Глупый человек, - проревел он,- я же уже предупреждал, что при следующей встрече отгрызу тебе голову. Бестолковое и беспечное создание! Прочь!
- Прекрати на меня давить, шавка! - огрызнулась я в ответ. - И так благородные фэйри благодарят своих спасителей? Я всего лишь хочу тебе помочь и ничего не требую взамен, твоя гордыня не позволяет тебе принять помощи от человека и ты не жалеешь потратить свою жизнь ради этого скверного чувства? Тогда ты еще большее ничтожество, чем я!
Да что он о себе такое возомнил. Мои щеки раскраснелись, а коленки предательски дрожали по напором его страшных глазниц, но я неотрывно смотрела прямо на него. Я не могла проиграть в этом зверю, который не ценил жизни ни на грош. Мне правда хотелось сбежать, даже не так, мои ноги буквально сами отходили от его клетки, и я готова была сорваться с места, в надежде догнать маленьких зеленых человечков, чтобы найти выход наружу. Но если тело говорило да, то подсознание упорно твердило, нет. Если сейчас я его брошу, то затопчу все свои принципы, и он выйдет из этого спора победителем. И я буду жить с этим грузом всю оставшуюся жизнь. Твердя не краснея, что не оставлю их в беде, а затем сбежать, да так поступаю люди, которым наплевать на самих себя, достоинство и веру.
- Если я сейчас уйду, то не прощу себе, поэтому я делаю это ради себя. Понимаешь, - твердила я, не замечая, как мой крик заглушает воду, текшую под ногами, - ты сможешь стать свободным и пойти туда, куда тебе заблагорассудиться. Да хоть снова становись пленником и каторжником, но только после того, как моя совесть перед тобой будет чиста. - Видишь, ты не многим отличаешься от меня. Живешь лишь ради своих прихотей, не вслушиваясь в просьбы других. Мое освобождение спасет твои мысли от чувства вины, но ты упорно продолжаешь не обращать внимания на желания остальных. Ты просто такая же эгоистка, как и мы.
- Может ты и прав, - я опустила рычаг возле его клетки и замки на его железных путах мгновенно разомкнулись и с грохотом повалились на землю, - но пока ты учил меня нравоучения, я уже сделала все от меня зависящее. Теперь у тебя есть выбор - умереть здесь, в этой яме или попытаться спастись и сделать жизнь лучше. В итоге все всегда будет зависеть от твоего решения и выбора пути. Ты прав, каждое живое существо по своей натуре эгоист, но последний шаг всегда будет оставаться за тобой, потому, что это твоя жизнь и ничья другая. Я осторожно отступила на несколько шагов, боясь отводить глаза. И вправду сейчас ему ничего не стоит сдержать свое обещание и откусить мне голову, одного быстрого прыжка будет достаточно, чтобы лишить меня равновесия, а вода довершит свое дело. И он это тоже понимал, я видела это по его глазам.
Но он лишь смирил меня многозначительным взглядом и отряхнул с себя драгоценный ошейник.
- Твоя жизнь станет платой за мое спасение, поэтому не попадайся мне вновь на глаза человеческое дитя, - сказал волк величественным тоном, подобающим скорее королю, нежели заключенному. И в его грациозной походке было действительно что-то королевское. Он повелительно шел прямо к выходу, ни разу не оглянувшись, и меня это бы позлило, если бы я не свыклась с его циничным поведением. Верно, здесь нет месту благодарности - лишь плата и сделки. И белый волк помог мне это понять. Когда он уже скрылся за поворотом, я прокричала, что есть сил:
- В отличие от тебя, у меня есть имя, поэтому хорошенько запомни меня волк! Меня зовут Мария!
Но он ушел, так и не подав голоса. Ушел так же, как это сделал рыжебородый гном, оставивший меня на входе в змеиное логово, не предложив помощи и оружия, способного меня защитить. Он только проводил и предупредил, и это все на что я могла рассчитывать. Вода прибывала и выйдя из-за оцепенения, я направилась к выходу, куда шли мелкие зеленые пикси, но в соседней решетке увидела того жуткого карлика. Он все еще был жив, и зловещие зубцы чуть постукивали друг от друга, как будто бы ему было холодно.
- Эй, - я потрепала его по мокрому жакету, - ты встать можешь? Что за глупости я несу, конечно же, он не может, он дышит-то с трудом. Я быстрым движением руки отлепила ползающего белого червя с его лица и тут же окунула его в воду и подхватила за плечи, неся как маленького ребенка.
- Давай договоримся, - говорила ему я, чувствуя, как клацают его зубы о мою шею, - я тебя вытащу, но ты в обмен не будешь меня есть или пить мою кровь, или еще что угодно, что причинит мне боль или страдания. Хорошо?
Молчание было его ответом, но я и не знала, что стану делать с этим маленьким человечком на руках. Если верить тому, что до этого говорил гном, то он вряд ли сможет выжить из-за столь долгого пребывания в месте, полном железа. Все верхние этажи темницы были пусты и постепенно наполнялись водой, но когда мы добрались до самого верха, то увидели плавающие повсюду щепки ворот. Даже в такой ситуации я смогла выдавить из себя что-то похожее на улыбку. Мои старания не прошли напрасно и все выбрались, а заодно и мне открыли двери. Снаружи было гораздо светлее, и воды было уже не так много. Это походило на медленно тонущий корабль, который повредил борт, и все затапливалась с нижних палуб. Карлик сопел мне в плечо и вроде начинал протестующе брыкаться, но я попыталась его успокоить, погладив по спине.
- Не волнуйся, я не причиню тебе вреда. Я просто ищу выход.
Сошло ли это за утешение? Я сама нуждалась в нем. Выглядела я не лучше выжитой половой тряпки, и мне все еще было холодно, но разгоряченная кровь немного согревала, хоть все ноги и покрывались мелкими порезами, а на правую ногу и вовсе было больно наступать из-за золотой стрелы, на которую я наступила в подвале. Должно быть, я не услышала подступающих ко мне шагов, зато почувствовала, когда мою руку вывернули, и я закричала от неожиданности, чем от боли.
- Какая удача, хозяин останется довольным, что хотя бы эта человечиха осталась. Думаешь, он не будет против, если мы оторвем у нее несколько пальчиков, она такая аппетитная, - мерзкий толсты тролль, весь покрытый барадавками уже задирал мне подол на сорочке, как я врезала ему свободной ногой в нос, откуда потекла густая синяя кровь, и он в замешательстве еще потер переносицу, будто не веря, что его, только что ударили. Карлик, болтающейся под солдатскими ногами отлетел в сторону и лихорадочно кашлял кровью.
- Ах ты, чертовка, - было накинулся тот, но тролль, держащий меня за локти, пригрозил ему вытянутым клинком.
- Даже не думай, Фир! Если и она умрет, нам тем более не миновать наказания. Все те, кто сбежал, считай уже трупы, а нас еще похвалят за то, что мы во всеобщей суматохе смогли спасти человека. Господин останется довольным. За последние сотни лет это впервые, когда в наших краях появился человек. А она самка, представляешь, какая у нее целительная кровь.
- Она меня ударила! - оскалился Фир.
- Ну и поделом тебе, - мне к горлу подставили ржавый кинжал и на груди показались алые пятна.
- А ты если будешь рыпаться, заставлю умолять о пощаде. Небось, дорожишь своей красотой, так я быстро изуродую твою милую мордашку.
С трудом кивнув, пытаясь не задеть острия клинка на горле, я искала глазами карлика, которого уже не было на балконе. И я с сочувствием решила, что он провалился наружу к скалам.
Меня перекинули через плечо на манер пожарного, а скорее мешка с картошкой и каждый крохотный шаг этих чудищ отдавался колью в ребрах. Тот, что по имени Фир даже наступил мне на волосы и громко расхохотался, выпятив вперед черный меховой язык, и я зажмурилась от одного их вида, видимо ему доставляло удовольствие развлекаться с моим убогим положением, в котором я оказалась. Они плутали по коридорам, спускаясь с одного этажа на другой, пока не вышли в огромный золотой зал. Со стен свисали гобелены с дорогими тканями в голубых и красных тонах, возле которых стояли софы с изогнутыми спинками. Красивые женщины лежали друг на друге, блаженно поглаживая обнаженные фигуры, а сидящий возле них эльф с длинными черными волосами, доходящими до самого пола, добавил в изумрудную курильницу какой-то травы, на что те стали целовать его шею и плечи, а он им похотливо улыбнулся, притягивая к себе мягкие губы. Я покраснела, когда во время сладострастного мгновенья его глаза встретились с моими, и я незамедлительно отвернулась, стараясь прислушиваться к звукам флейты и арфы. Меня бесцеремонно бросили на гладкий пол, похожий на переливы льда, но я это был всего лишь мрамор, под которым вырисовывались ажурные кружева черных красок, создающих в центре круглый иероглиф. Такие письмена больше походили на символы экзорцистов, изгоняющих злых духов, но это было настолько прекрасно, что я поражалась, каким художественным мастерством нужно было обладать, чтобы прорисовать каждую деталь - угловатые лепестки и мелкие шипы на ростках пышной розы, бабочки с перламутровыми крыльями. На потолке расписной пейзаж летнего леса, и пока я всматривалась в его дымчато-зеленые тона и распустившиеся цветы жасмина, то на долю минуты забыла о горящих ушибах и месте, где нахожусь. Это походило на горько-сладкую пытку, когда ты видишь предметы, созданные руками божественных творцов, но не имеешь возможности даже коснуться их пальцами. Позади меня пробежалась стайка прелестных девушек с цветочными головными уборами, которые поспешили навстречу вошедшему через парадные двери эльфу. И стали что-то шептать, бросая на меня косые взгляды. Я поежилась и прижала ладонь к саднящему боку, откуда все еще текла кровь. Скорее это была рваная рана, и мне требовалось как можно скорее наложить швы. Но на что я жалуюсь, мне уже повезло, что я в сознании. А потом холодные пальцы коснулись моего лица и первое, что я разглядела, были нефритовые кольца с прозрачными, как слеза камнями.
- Я рад, что ты жива, - в голосе мужчины не было ни капли описываемого им счастья или небывалой горечи. Он был льстецом и обманщиков, потому что даже глаза цвета моря не изменились при виде меня. Они оставались такими же безмятежными и бесчувственными. На нем была черная туника с вышитыми на груди летящими драконами с перепончатыми крыльями, и мне почудилось, что красные зрачки воздушных чудовищ засветились. Влажные от мытья волосы, заделанные заколкой из белого кристалла, черными прядями спадали на оголенные плечи, подчеркивая крепкие шею и ключицу, я бросила взгляд на его нагие ноги, на которых остались мелкие розоватые лепестки, и тут же покрылась румянцем. Я попеременно разминала затекшие руки, решив сконцентрироваться на них, а не на воображение, вырисовывавшим неприятные картины того, что со мной может произойти в этом гареме.
Он присел на корточки рядом со мной, и в этот момент я готова была проклясть все на свете, но я не в состоянии была отвести взгляд от его лица. Я не могла даже представить, что мужчины могут быть настолько красивы. Мои щеки зарделись, и я приоткрыла рот, вдыхая воздух, но в этот миг я была всего лишь пойманной в сети рыбешкой, которая глотала спасительный кислород, а все равно задыхалась.
- Ты мое спасение в этом безмолвном одиночестве, - руки пропустили мои волосы сквозь пальцы, и он любовался за их падающим каскадом в точности так же, как если бы я наблюдала за играющим ребенком.
- Как только исполнишь свое предназначение, я отпущу тебя летать прямо в голубое небо, моя небесная птица. А до тех пор оставайся подле меня, раз уж непослушной пташке так хочется на свободу, хорошо? - он чуть слышно молвил слова, целуя черные локоны на своих ладонях, и страстное обещание отгоняло прочь неприятные мысли, кричащие во весь голос бежать без оглядки. Но зачем? Если можно быть с тем, кто дарит тебе пленительную любовь, от которой кружится голова, а в груди все горит. Милое лицо самого ангела склонилось надо мной, и я почувствовала мягкий, почти бестелесный поцелуй, сравнимый с касанием пера, на губах. Я прикрыла ресницы, всего на одно мгновение, мечтая запечатлеть это в глубинах памяти. Боль ушла, как непреходящий жуткий сон, а все мысли вылетели из моей головы. Воспоминания казались блеклыми, почти бесцветными, словно белый лист, на котором не была чернил, способных рассказать обо мне столь многое. Я провалилась в нежную дремоту, и мне было так хорошо, что возвращение назад казалось глупой шуткой сумасшедшего. Вот в таких теплых объятьях, этот юноша мог с легкостью подарить мне смерть, а я с той же непосредственность приняла бы ее. Эти убаюкивающие удары сердца, этот восхитительный аромат...
- Спи, - шептал эльф, укладывая ее на белоснежные перины, - спи так долго, сколько позволит тебе сердце, и тогда я одарю тебя всем, чем только пожелаешь. На широкую кровать сыпались раскрывшиеся бутоны ирисов, падая на ее румяные щеки и трепещущие черные ресницы. Ее сонная улыбка освещала изможденное лицо, а эльф лениво облокотившись на дверной косяк со взглядом, полным презрения следил как душистые розоватые волны из керамической курильницы распространяются по всей спальне. - Милорд, - поклонившись, сказала женщина, - к несчастью, у меня прискорбные вести.
Он отвел взгляд и лишь краем глаза обратил внимание на говорящую служанку:
- Мне все равно, что сталось с другими. Содержать пару сотню перебежчиков слишком натужно.
- Хозяин..., - она собиралась с силами, боясь того, что последует после сказанного, - лесного зверя, пойманного в северных окраинах нет среди сбежавших. Он все еще внутри.
Лицо его побагровело от ярости и по ближайшей оконной раме побежали дорожки растрескавшегося стекла:
- Он не мог выбраться из подземной тюрьмы, его цепи..., - он замолк и с отвращением перевел взор на мирно спящую девушку.
- Будь ты проклята, женщина, - болезненно произнес он, с судорогой опираясь на столешницу, с которой упали ваза, разбившись в мелкую крошку. - Ему нужна девчонка...
Отлетевший осколок задел его щеку и капли крови упали на его белую, как молоко, кожу. В потемневших глазах загорелся красный огонь, когда ловкие пальцы, сжав осколок, превратили остатки стекла в пыль. Израненные руки смешались с песчаным прахом и, подув на ладонь, искры улетели в распахнутое окно, сталкиваясь в беспроглядной ночи с диким ветром.
- Он ее не получит, - с демонической ухмылкой произнес эльф, устало проведя по коротким черным волосам рукой, - люди в наших краях не появлялись уже больше тысячи лет. Она то, что мы должны беречь, под страхом смерти. И за ее кровь, и ее душу, я продам черной магии всего себя без остатка.
Злорадный смех прошествовал по бесчисленным коридорам, пустым холодным комнатам, отдаваясь эхом по затопленным холлам и залам, по которым бежала темно-коричневая вода. А снаружи укрепленного замка, золотистые глаза всматривались в падающие крупицы стекла, соприкасающиеся с зимней стужей. Из снежных лавин и толстой прослойки льда поднимались берсерки. Тела их были выкованы из бесформенной стали, и каждый шаг расплавлял снег. Рыжеватая дорожка проскальзывала с остроконечных скал, и безликая масса заструилась горящей огненно-красной волной к воротам, ближе к своему хозяину. Лава бурлила, медленно из кипящей жидкости поднялась когтистая лапа, и тут же крылатое создание взмыло в воздух и с бешеной скоростью ударило в каменный замороженный утес. Глыбы льда повалились вниз, и вскоре вся гора покрылась шрамами, и из каждой трещины скатывались в реку землянистые валуны, а в небе заверещал оглушающий крик, от которого сводило уши, и раскалывалась голова. Белый волк оскалился, но лишь углубился в снежную бурю, скрывая свой вид от злобных тварей, гуляющих по снежным равнинам.
Металлические копья подняли железные солдаты, маршируя по длинному мосту, и каждый из них встал друг напротив друга, занимая боевые позиции. На заледеневшей мостовой из-под снега пробилась зеленая лоза, раскрывшаяся в изумительной красной розе. Один из рыцарей размахнулся и закинул копье в ночную мглу, сбив красные лепестки, а острие разверзнуло землю. Начался обвал, и на месте зияющего оружия оказалась внушительных размеров яма. Ветер подхватил багряный лепесток, унося его в далекое ночное небо. Ставни окна спальни, где спала девушка, широко распахнулись, впуская внутрь снежную бурю, развевая розоватый дурман. А красный лепесток в легком кружащем танце упал возле ее губ. Дверцы окон мгновенно захлопнулись, а девушка распахнула заспанные глаза, протирая их рукой и сбрасывая с себя чуждую зачарованную пелену.
- Что это? - спрашивала она, беря в ладони белоснежные бутоны, на которых остались капельки воды. Цветы были повсюду и их аромат окружал ее со всех сторон, но она не знала их названия и не питала чувств к их красоте. Это были не те цветы, которые она хотела увидеть, когда проснется. Но она и не хотела просыпаться. Ей снился чудесный сон. Это были далекие края, где солнце светило круглый год и у жителей этой магической страны никогда не было грусти на лицах. А подле нее все это время был незнакомец, показывающий ей цветущие поляны и подающий руку, чтобы она не споткнулась, опускаясь на хрустальную галеру. Его рука приобняла ее за плечи и она с улыбкой внимательно слушала истории, которые он рассказывал. В зеркальной воде плавали розы и юноша, подобрав одну, заколол цветком ее волосы, открывая лицо. Теплая ладонь коснулась ее лица, и незнакомец улыбался, так счастливо, как ни один из тех, кого она повидала в этих неизведанных землях. Но как бы она, ни старалась и не торопила воспоминания, его лицо не появилось перед ее мыслимым взором. Вдалеке послышался волчий вой и она, как по колдовскому приказанию, поддалась ему навстречу. Манящий возглас повторился, и она вскочила на ноги, отряхивая с себя цветы. На пол скатился красный лепесток, и она поднесла его к лицу, вдыхая ласковый и знакомый запах.
- Роза, - уверенно прошептала девушка и почему-то улыбнулась.
Потерявшая прежний блеск шапочка упала на столешницу, а вместе с ней следом из крохотного оконца сверху спустился маленький человечек. Коричневые башмачки стукнулись, и мальчик торопливо нацепил зеленый колпак на макушку, пряча серые меховые уши. Смущенно потрепав нос, он начал прыгать перед девушкой, размахивая руками и ногами и весело смеясь. Зеленый костюм совсем растрепался, и на камзольчике на слабой нитке торчала единственная бирюзовая пуговка, а одна штанина порвана. Но он дружелюбно улыбался и все трепал непонимающую ничего девушку за руку.- Кто ты такой?- спросила она. Карлик, щелкнув себя по носу, одобряюще кивнул и, не говоря ни слова начал разъяснять все жестами, то прыгая, то скалясь, будто рассказывая забавную историю. Когда же он устал, то вздернул подбородок и сделав печальный вид, стал водить пальцем по лицу и щелкать зубами, как хищный зверь.
- Неужели? - не веря, прошептала она. - Ты тот зеленый коротышка?
Мальчик ободряюще захлопал в ладоши и принялся плясать на одной ноге, но быстро прекратив бурное торжество, щелкнул себя по носу и потянул за веревочку. И из оконца выпал большой мешок, поваливший прямо на ребенка. Он испуганно затоптался, боясь обронить или потерять что-нибудь из своих вещей, а потом протянул узел ей.
- Мне? - на всякий случай переспросила она, и он быстро закивал головой. Мария потянула за торчащие края и под ноги упали одежды, которых она прежде никогда не видела. Мешочек был совсем небольшим, а внутри столько всего: соболевая белая шуба и шапочка с драгоценной брошью, длинное коричневое платье с вышивкой из серебреных нитей и белые сапожки с россыпью мелких рубинов.
Рассматривая все вещи, я грустно улыбнулась, понимая причину его прихода. Должно быть, посчитал, что я совсем замерзла и это станет подходящей платой за его спасение. Но мне было неприятно принимать такую благодарность, вернее это и не было благодарностью. Если я останусь здесь на какое-то время, то чтобы выжить, я должна оставаться собой, а не следовать законам, установленным в этом мире, иначе так я быстрее потеряю свою душу и сердце. Я протянула ему одежду и улыбка на лице ребенка тут же померкла, на миг мне показалось, что он заплачет.
- Прости,- сухо сказала я, поглаживая мягкую шубу, в которую я бы с удовольствием завернулась, - но я не могу принять твои подарки. Может, лучше просто скажешь спасибо?
Это было бы лучшим из исходов. Никогда бы не подумала, что когда-нибудь буду настолько жаждать "спасибо".
Мне просто нужно было узнать причину, по которой они не могли оплатить свои вечные долги. Свои бесконечные, пустые долги, делавшие этот мир, куда страшнее и уродливее, чем он был для меня до того, как я провалилась сюда. Флирт и коварство, ложь и притворство - это те поступки, что всегда были известны людям. И пускай они могут прожить сотни лет, у них нет того, что ценно и незаменимо для человеческой жизни. Они не наслаждаются творениями собственных рук, и ничто не доставляет им радости, кроме пиров и веселья. Они не испытывают счастья, когда кто-то делиться своими горечами и потерями с другим - волшебный народец не умеют доверять, а следовательно и не умеют любить. Незачем помогать другим, когда у тебя все хорошо. И как бы ни были красивы легенды о волшебном народце, по правде - они уродливы. Я только теперь поняла это. Все люди всегда мечтали увидеться или встретиться с феями, живя сказками с самого детства - красота, вечность и счастье, чем не идеальный рай? Но это фальшивый рай. Долги придуманы, чтобы защитить себя от разочарований и потерь. Они привыкли жить для самих себя, а не для других. Фэйри - трусливый народ.
- Прости, - снова сказала я, - но, когда я спасала тебя, я ни в чем не была уверена. Мне приятно, что ты пришел мне на выручку и не оставил в беде, однако мне не нужна плата, мне вполне хватило бы благодарности.
Карлик серьезно сдвинул брови и нахмурился, опустив плечи, а голова его внезапно вжалась в его тощую и долговязую фигурку.
Голова его понурилась и за выбившихся прядей волос я не могла разглядеть выражения его лица. А потом, набравшись смелости, набрав в грудь побольше воздуха предложила
- Давай станем друзьями.
- Друзья?
- Ага.
- Что это? - пораженно спросил он, уставившись на меня так, словно я Нострадамус, рассказывающий о конце света.
- Это..., - я задумалась на миг, а потом выпалила,- это когда ты помогаешь мне в трудную минуту или я нуждаюсь в твоей помощи, а в замен говорю "спасибо", а если ты окажешься в беде, то я поступлю точно так же. Равноценный обмен, за который ты не обязан выплачивать никакие долги.
- Без долгов? - с опаской переспросил он. - Но ведь, если я поблагодарю, то буду обязан.
- Нет, не будешь, - успокоила его, заправляя мягкие волосы за шапочку, открывая детское перепуганное личико, - потому что мы "друзья". Вот весь и секрет. Разве это не здорово?
- Спасибо, - шепнул он и широко улыбнулся.
- И тебе спасибо, - кивнула я, беря его крохотные ладошки в свои руки.'
- За что?
- За то, что стал моим другом. Ты ведь станешь им?
- Конечно, - настырно пробубнил он, - но все равно... Возьми эту одежду, она тебе пригодиться.