Наиболее значительное событие в истории книги, которое произошло до изобретения печатного станка, - замена свитка кодексом.
Изменение формы книги и широкое применение нового писчего материала - пергамена - повлекли за собой изменения в структуре и составе книги, новые приемы в оформлении листа, в распределении текста на листе, в расположении иллюстраций. Пергаменный кодекс есть характерная форма средневековой книги; к началу IV в. нашей эры кодекс окончательно заменил собой прежнюю форму книги - папирусный свиток. В последующие века, вплоть до VIII в., происходит постепенная выработка приемов оформления средневековой книги, а также постепенная подготовка к замене унаследованного от эллинистической Греции книжного письма - унциала - типичным средневековым письмом - минускулом.
Перейдем к точному описанию особенностей книги, выработанных в течение унциального периода ее существования.
1. Форма книги; тетради.
В течение II и III вв. нашей эры на смену папирусу приходит пергамен, получивший широкое распространение. Новый писчий материал, гибкий, а не ломкий, как папирус, изменил форму книги - на смену свитку пришел кодекс, книга современной формы. Изменение это повлекло за собой и другие нововведения. Из отдельных листов пергамена составлялись тетради, а из тетрадей - кодекс. Очень рано, уже в IV - V вв., определилось число листов, из которых обычно составлялась тетрадь византийской книги - это т.н. кватернион, т.е. тетрадь из четырех перегнутых листов или восьми полулистов. Установился и порядок4 складывания листов - каждая тетрадь начиналась и кончалась мясной стороной пергаменного листа, более светлой и гладкой, нежели сторона, обращенная наружу, к шерсти; мясной стороной тетрадь должна была открываться в середине.
В случае нарушения этого порядка складывания листов или в случае их иного числа в тетради следует предполагать, что данная рукопись - не греческого происхождения.
Разделение книги на тетради повлекло за собой нумерацию тетрадей, предшествовавшую современной пагинации. Номер тетради обычно ставили на первом листе и на обороте последнего листа каждой из них.
2. Разлиновка листа; распределение текста на листе; использование полей.
На папирусе полагалось писать только на лицевой стороне листа, где волокна растения образовывали как бы естественные линейки. Пергамен надо было линовать, так как иначе строки не могли быть написаны ровно. Разлиновка листов унциальных кодексов обычно не бывает сложной. Но важнейшие приемы разлиновки и ее техника были выработаны византийскими писцами именно в это время. Обычно лист накалывали по краям и между этими уколами проводили линии острым орудием, так что с одной стороны пергаменного листа линейки оказывались углубленными, а с другой стороны - выпуклыми. Позднее системы разлиновки пергаменных листов бывали нередко очень сложными, в зависимости от происхождения и назначения рукописи.
На листе пергамена текст распределялся иначе, чем в папирусном свитке, не имевшем полей. Когда читающий разворачивал папирусный свиток, перед его глазами открывалось лишь небольшое пространство, обычно - четыре столбца текста; столбцы располагались в ряд, один за другим. При появлении новой формы книги сперва сохранялась старая манера, т.е. текст писали на пергаменном листе в три или четыре столбца. Так написаны уже упомянутые выше Ватиканский и Синайский кодексы. Позднее пришли к выводу, что удобнее читать текст, расположенный в один или два столбца; именно таким образом, за очень немногими исключениями, написаны средневековые рукописи.
При разлиновке пергаменного листа выделялись чистые поля, обрамляющие текст с четырех сторон. Использование полей для разнообразных помет и указаний к тексту началось с IV в. В дальнейшем этот прием оформления книги получил широкое распространение. В рукописях VII и VIII вв. на полях помещают колонтитулы, зачала, указания служб, когда надлежит читать тот или иной текст и т.д.
3. Применение разных шрифтов для текстов разного назначения и для разных частей одного и того же текста.
Разделение письма на письмо деловое и письмо книжное было, как уже сказано выше, известно писцам античности и эллинистического времени. Но в рассматриваемом периоде это разделение шрифтов в соответствии с назначением текста пошло глубже. Выработан был также новый важный прием употребления разных шрифтов для отдельных частей текста. Именно таким путем достигалось четкое выделение заголовков, указателей и комментариев к основному тексту. Эта важная особенность средневековой книги перешла из византийской письменности в славянскую, армянскую и грузинскую. Разграничение шрифтов в зависимости от содержания и назначения текста сохраняется и в современной печатной книге.
В древнейших кодексах IV в. заголовки написаны тем же письмом, что и текст, а инициалы никак не выделены. В Александрийском кодексе V в. уже появляются несколько увеличенные и выдвинутые на левое поле инициалы. Но эта манера еще не была устойчивой, так как в некоторых других рукописях V в. инициалы по-прежнему не выделены.
В дальнейшем, в VI - VIII вв., прием выделения заголовков и инициалов развивается; уже в рукописях VII в. можно встретить орнаментированные инициалы.
Заголовки и колонтитулы, как и текст, писали унциалом. Однако, этот унциал несколько отличается от унциала, которым писали текст; в заголовках и колонтитутлах встречается больше сокращений, а в формах букв замечается некоторое своеобразие. Это различие между письмом текста и письмом заголовков, возникающее в V - VI вв., в VIII в. предстает завершенным в своем развитии.
Для схолий употреблялся мелкий беглый унциал, который отличается от унциала основного текста не только размером, но и меньшей тщательностью в написании деталей букв.
Поэтому этим видом письма можно было писать довольно быстро. Процесс письма вдобавок облегчался также свободно применяемыми сокращениями.
4. Миниатюры и орнамент в рукописях.
Применение различных шрифтов для различных частей текста сперва преследовало только цель наиболее рациональной организации книги, облегчения читателю поисков нужных ему глав текста. Ту же цель преследовали и первоначальные простейшие заставки, как, например, заставки в Синайском или Александровском кодексах.
В. Н. Лазарев пишет, что "расцвет орнаментального искусства в монументальной живописи повлек за собой, естественно, и расцвет книжного орнамента. Именно в иконоборческую эпоху (т.е. еще в период господства унциала как книжного письма) были заложены основы византийской орнаментики, получившей такое блестящее развитие в X - XII веках".
Живописный орнамент, украшающий листы лучших памятников византийской книги, получил позднее самостоятельное значение; поэтому выполняемая орнаментом функция разграничения отдельных частей книги современными исследователями истории византийской живописи в некоторых случаях не учитывается.
В папирусном свитке орнамента не было. Для свитка типичной была иллюстрация в столбце, с которым она образовывала некоторое неделимое целое. Пергаменный кодекс предоставлял больше возможностей для развития миниатюры, нежели пергаменный свиток. Конечным результатом художественных возможностей кодекса было создание отдельной картины, занимающей целую страницу. Однако, этот последний прием был выработан уже в минускульной книге. В унциальной книге миниатюры помещались на полях, с любой стороны от текста, в чем следует усматривать сохранение иллюминации свитка.
5. Специальные значки и знаки-символы, применение их в христианской письменности.
Специальные значки, имеющие смысловое значение, и знаки-символы, выполнявшие функции, подобные функциям современных химических формул, были известны уже в глубокой древности и встречаются в папирусах. В течение унциального периода в византийской письменности проходило восприятие этих знаков христианской письменностью. Следует пояснить эту мысль примером. Древними комментаторами поэм Гомера была разработана система знаков, применявшаяся при критике текстов этих поэм. Так, обелом отмечали стих, не принадлежащий Гомеру; звездочкой указывали на подлинно гомеровский, по мнению комментатора, стих. Звездочка с обелом означала, что подлинный гомеровский стих помещен не в том месте, где ему надлежит находиться.
6. Состав книги и распределение отдельных ее частей.
Папирусный свиток не мог заключать в себе больше 2 - 3 печатных листов текста; поэтому свиток, как правило, содержал какое-либо одно произведение или одну главу большого произведения, например, одну из песен "Илиады" или одно из четырех Евангелий. Собрания сочинений или антологии до возникновения книги в форме кодекса не были возможны.
Кодекс с самого начала своего существования приобрел функцию антологии, в кодексе сохранялся некоторый минимум сочинений одного автора. Включение в состав книги не одного, а нескольких произведений повлекло за собой составление перечней отдельных частей содержания книги. Возникли оглавления кодексов. Форма кодекса обусловила также перемещение заглавия в начало текста, тогда как в свитке заглавие помещалось в конце. Все эти изменения в структуре книги происходили постепенно. В древнейших кодексах заглавия находятся еще в конце текста или и в начале и в конце его (Синайский, Ватиканский и Александрийский кодексы).
Кроме изменений в оформлении и структуре книги в течение рассматриваемого периода византийской письменности произошла перестройка процесса производства книги. Как известно, в древности книги писали под диктовку в мастерской книготорговца, причем писцы обычно были рабами. В IV в. наряду с сохранением этой старой манеры переписки книг возникли монастырские скриптории, где монахи переписывали рукописи, копируя текст с лежащего перед глазами раскрытого листа, читая текст про себя, поскольку одной из главных добродетелей монаха являлось молчание. Эта новая манера могла возникнуть лишь при использовании книги в форме кодекса.
Далее, в течение унциального периода византийской письменности возникли скриптории средневекового типа. Видимо, первыми известными нам скрипториями были скриптории при Александрийской библиотеке и императорский скрипторий в Константинополе. Сведения о скрипториях, особенно о светских, очень скудны. Несомненно только, что светские скриптории, как и светское образование, существовали на всем протяжении византийской истории.
Для средневекового скриптория характерна тесная связь с библиотекой, вернее, библиотека и скриптории в средние века представляли собой нечто единое, были неотделимы друг от друга и связаны с высшей школой. Существовали не только монастырские, но и светские скриптории и библиотеки, как, напрмиер, императорская библиотека, связанная с Константинопольским университетом, библиотека Нисибийской высшей школы и др.
Перестройка процесса производства рукописной книги и выработка важнейших особенностей ее оформления необходимо должны предшествовать обширным филологическим и энциклопедическим штудиям, предпринятым византийскими учеными IX и последующих веков, в особенности - работам по транслитерации минускульным письмом античных, эллинистических и ранних средневековых текстов, сохранившихся в унциальных кодексах. Унциальные рукописи, оригиналами которых были свитки папируса, постепенно выходили из употребления и заменялись минускульными рукописями.
Работа по транслитерации текстов не была простым механическим копированием текста; над текстом одновременно проводилась углубленная критическая работа. Рукописи, переписанные таким образом в скрипториях Константинополя, были как бы матрицами, с каковых надлежало делать копии. Таково было назначение многих рукописей Патриаршей библиотеки.
Но работа эта не была бы осуществимой без "технической базы", т.е. без отработанной, установившейся формы книги, без ряда технических приемов придания книге определенной структуры. Таковы перечисленные выше приемы использования полей на листе, разлиновки листа, применения различных шрифтов для отдельных частей текста, оглавления книг и т.д.
Внешний вид
Внешний облик византийского кодекса, определившийся окончательно к IV - V в., фактически оставался неизменным во все последующие времена существования греческих книгописных центров, т.е. и после падения Византийской империи - в мастерских Крита, Кипра, Венеции и других. За этот более чем тысячелетний период внешний вид западноевропейской книги претерпел множество изменений, выражающихся, в частности, в несколько утрированном подчеркивании функциональных элементов переплета. В этом отношении византийский кодекс производил совсем иное впечатление, являя собой объем обтекаемой формы, конструктивная форма которого должна быть скрыта от глаз читателя.
Внутри византийского книжного блока также доминировал своеобразный принцип "маскировки". Пергамен линовался (точнее, "продавливался") особым инструментом, чтобы линовка не бросалась в глаза, в то время как в западных манускриптах ее и не пытались скрыть: в XII - XIII вв. западноевропейские кодексы линовались серебряным или свинцовым шрифтом, позднее - чернилами, не только темными, но и цветными. Сигнатуры в греческих рукописях обозначались сравнительно светлыми чернилами, как правило, в уголке на верхнем или нижнем поле; в западноевропейских рукописях, особенно в XIV - XV вв., рекламы превращались в своеобразный элемент декора листа: они выписывались каллиграфическим письмом, украшались филигранным орнаментом, обводились затейливой рамкой. То же самое относится к исправлениям в тексте: в западных кодексах ошибки вычеркивали, а исправления и пропуски не просто вписывали на полях, а обрамляли, подрисовывали черными и красными чернилами "указующий перст", иначе говоря, всяечкси фиксировали на них внимание читателя, в то время как византийские книгописцы старались сделать исправления как можно незаметнее, в основном стирая или смывая ошибки и нанося правильный текст или отдельные буквы поверх удаленных слов или букв.
Удивительный по красоте и свежести красочный слой византийского иллюстрированного кодекса имеет тенденцию к осыпям и полному исчезновению. Очевидно, это обстоятельство в значительной мере связано с технологическими свойствами материалов, используемых при изготовлении рукописей в средневековом греческом мире. В настоящее время догадки о причинах разрушений византийских рукописей, основанные на визуальных наблюдениях и более или менее случайных документальных свидетельствах, могут быть дополнены конкретными данными научных исследований. Но, прежде всего, необходимо остановиться на исторических сведениях о материалах средневековых книгописцев и художников.
Создание
Пергамен, использующийся для письма книг на протяжении более тысячелетия, оказался удивительно прочным материалом - прочнее кожи, дерева и в каких-то случаях даже металла.
Способы изготовления пергамена, в отличие от составления красок или чернил, вероятно, не являлись тайной для средневековых ремесленников: требовалось только умение, терпение и наличие хорошего сырья. Может быть, из-за этого никаких исторических сведений о производстве пергамена, о его импорте или экспорте в средневековый период практически не сохранилось. В средневековых рецептах содержатся лишь отдельные рекомендации, направленные на облегчение или ускорение процессов изготовления пергамена или улучшения его свойств. Пергамен хорошего качества производили еще в XIX в. и делают до сих пор.
Описывая способы производства пергамена, исследователи средневековых манускриптов обычно излагают легенду об изобретении пергамена при царе Атталее в Пергаме в I в. нашей эры, а при описании технологических процессов его изготовления ограничиваются в основном сведениями, изложенными в руководстве французского энциклопедиста XVIII в Ж.-Ж. Лаланда.
В последние десятилетия древний пергамен сделался объектом более серьезных технологических исследований. Новый взгляд на пергамен и его происхождение открылся после находок свитков Мертвого моря, часть которых изготовлена задолго до нашей эры. Английский химик Р. Рид провел тщательное исследование этих свитков, а также средневекового пергамена, используя для этой цели современные научные методы.
Пергамен, на котором написано большинство сохранившихся греческих кодексов, созданных до XV в., значительно и принципиально отличается от западноевропейского, хотя на это обстоятельство стали обращать внимание лишь в последние годы. Основными отличиями служат его фактура и отчасти цвет: в то время как западноевропейский пергамен в большинстве случаев имеет однородную бархатистую поверхность и более или менее одинаковый цвет - обычно белый - с обеих сторон листа, византийский пергамен отличается особой гладкостью выделки, и одна сторона листа ("волосяная"), как правило, всегда сохраняла желтоватый оттенок.
Процесс изготовления западноевропейского пергамена достаточно хорошо известен, практически он не изменялся со средних веков. В основе этого процесса лежит утоньшение обезволошенной шкуры животного с обеих сторон с тем, чтобы получить достаточно прочный, но при этом тонкий и гибкий материал, пригодный для письма или живописи. Для этого шкуру животного подвергали предварительному длительному вымачиванию в растворе гашеной извести (так называемый процесс золения), после чего с нее сводили волос, многократно промывали и просушивали, а затем в натянутом состоянии шлифовали специальными ножами с полукруглыми лезвиями или пемзовали. При этом особенно важную роль играли порода и возраст животного, а также тщательность шлифовки и пемзования. Иногда в пергамен втирался мел, вводились кварцы, чтобы усилить те или иные его качества (обезжирить, сделать белее, мягче, жестче, прозрачным и т.п.). Благодаря пемзованию пергамен приобретал рыхловатую, хотя и сглаженную поверхность. Письмо на таком пергамене требовало определенных усилий. При написании инициалов и миниатюр поверхность пергамена приходилось подготавливать: она смачивалась, сглаживалась, с нее смывался излишек мела и т.п. Во всяком случае, сравнительно недавно хорошая сохранность западноевропейских рукописей, в особенности изготовленных в XII - XV вв., т.е. во времена расцвета городского ремесленного производства, связана именно с высоким качеством пергамена и характерной для него бархатистой фигурой.
Греческий пергамен обладает совсем иными свойствами, и они во многом определили плохую сохранность византийских кодексов и особенно красочного слоя. Пергамен греческих рукописей, в отличие от матовой поверхности западноевропейского, гладкий и лощеный; он сравнительно легко подвергается деформациям; краски и чернила ложатся на него очень легко, но, не имея возможности проникнуть вглубь, часто осыпаются.
В то время как способы производства западноевропейского пергамена хорошо известны и легко воспроизводимы, некоторые этапы изготовления греческого пергамена остаются неясными для современных исследователей. Не сохранилось рецептов или технологических рекомендаций современников по этому поводу, за исключением нескольких косвенных свидетельств. В какой-то мере прообразом византийского пергамена можно считать материал, использованный для свитков Мертвого моря. По своей фактуре он скорее напоминает дубленую кожу, поэтому пергаменом его можно назвать в значительной степени условно. Известно, что уже в V в. до нашей эры палестинские евреи изготовляли подобный материал. Для получения гладкой поверхности для письма они покрывали его кедровым маслом. В древнееврейском трактате Соферим, регламентировавшем правила для писцов, перед началом письма рекомендуется покрыть пергамен дубильным составом.
Надо отметить, что изучение греческого пергамена с привлечением современных аналитических методов не производилось, и даже Рид в своем обстоятельном исследовании не уделил этому материалу специального внимания. Греческий пергамен обладает различными свойствами. Эталоном пергамена высочайшего качества для византийских потребителей, вероятно, служил тонкий и белый пергамен, на котором написано большинство известнейших кодексов XI в. "столичного" происхождения. К ним можно отнести, например, Псалтырь XI в. или Евхологий Василия Великого. Впрочем, качество пергамена некоторых рукописей, изготовленных в более поздние времена, в условиях провинциального монастыря, также может быть достаточно высоким. Примером тому являются "Послания и Деяния апостолов", датированные концом XIII в.
Встречается пергамен, на производство которого, видимо, пошло неподходящее сырье. Ему свойственна неравномерная толщина даже в пределах одного листа; он дефектен - в нем встречаются дыры естественного и механического происхождения, иногда заделанные заплатами разной величины и конфигурации. Цветовая гамма такого пергамена колеблется от желтоватых до серых оттенков. На его листах можно увидеть неравномерные полосы от шлифовального ножа, использованного при обработке.
Следует указать еще на одно свойство пергамена, проявлявшееся особенно часто именно в византийских рукописях и выражавшееся в его способности реагировать на изменения окружающей температурно-влажной среды: листы раскрытого кодекса часто заворачивались на наружную сторону. Чем тоньше пергамен, тем легче он поддается этому движению. В случае, когда листы пересохли и сильно деформированы, подобная тенденция проявляется в них не так явно. Тем не менее, это свойство вызвало необходимость в установке застежек на переплетных крышках, постоянно зажимающих книжный блок. В средние века даже кодексы небольшого размера снабжались застежками не только на передней, но и на боковых обрезах. Кроме того, при переписке и, вероятно, при чтении у писцов и читателей было в употреблении особое устройство - пара зажимов, соединенных шнуром или цепочкой. Эти зажимы можно увидеть в числе инструментов для письма на портретах евангелистов.
Визуальные наблюдения позволяют увидеть, что поверхность пергамена греческих рукописей как бы покрыта блестящей пленкой. Наличие этой пленки, по-видимому, в значительной мере препятствует проникновению внутрь пергамена влаги из окружающей среды, из-за чего он пересыхает и деформируется гораздо интенсивнее, чем западноевропейский.
Заключительный этап изготовления греческого пергамена представлял такой процесс, как заделка дыр и разрывов, иначе говоря, заклейка утрат заплатами. Это делалось с помощью клея и, в зависимости от умения исполнителей, более или менее незаметно и добротно. В качестве заплат используется пергамен соответствующей толщины или тонкая "пленка золотобитчика", рекомендуемая для этой цели в средневековой рецептуре.
Следует остановиться еще на одной разновидности пергамена - пурпурном пергамене, предназначенном для письма по нему золотыми чернилами - хрисографии. Окрашиванию пергамена в пурпур посвящено несколько дошедших до нашего времени раннесредневековых рецептов. В реставрационной практике ГосНИИР пергамен, окрашенный в пурпур, встретился лишь однажды. Речь идет о двух двойных листах с начальными текстами Евангелий в кодексе XI в. - Евангелии РНБ, греч. Љ 801 (л. 124-125 и 201-202).
Дальнейшая экспериментальная работа, сопровождающая реставрацию греческих рукописных памятников, несомненно, поможет получить более ясное представление о производстве пергамена в Византии.
Живопись в греческих рукописных книгах, в особенности при условии ее хорошей сохранности, - явление поразительное. Миниатюры, заставки, инициалы византийских кодексов отличаются удивительной чистотой красок, яркостью и в то же время изысканностью цветосочетаний. Подобная характеристика относится, прежде всего, к искусству константинопольских мастеров XI в. Примером могут служить замечательные инициалы и миниатюры Псалтири РНБ, греч. Љ 214 или Апостола греч. Љ 2 из Научной библиотеки МГУ.
Как правило, книжные миниатюры этого периода выполнены на высоком техническом уровне, что, тем не менее, не исключает возникновения в них очагов разрушения, вызванных не всегда понятными причинами.
Многие памятники книжной живописи провинциального происхождения украшались художниками ремесленного уровня. Невысокие художественные качества их произведений часто отмечены низким технологическим исполнением, что выражается в многочисленных осыпях красок. В частности, это относится к рукописям так называемой Чикаго-Карахиссарской группы, датированными XII - XIII вв. Несколько кодексов из этой группы, в том числе такие известные памятники, как Евангелие РНБ, греч. Љ 105 и Никодимское Евангелие (ЦБАНУ, ДА 25Л), реставрировались в разные годы в ГосНИИР.
В некоторых миниатюрах этих кодексов красочный слой осыпался почти полностью, обнажив первоначальный подготовительный рисунок (Трапезундское Евангелие X в. РНБ, греч. Љ 21, 21а).
Очевидно, что очарование византийской книжной живописи зависит от ряда факторов, среди которых не последнюю роль играют технические и технологические стороны ее исполнения: способы нанесения подготовительного рисунка, порядок наложения красочных слоев, а также сами краски, иначе говоря, пигменты и связующие, которые использовались византийскими мастерами.
В силу вполне объективных обстоятельств описания материалов, применявшихся византийскими художниками и писцами, основаны, главным образом, на кодикологических и визуальных исследованиях лишь ряда рукописных памятников или на иконографическом материале. Поэтому они не могут быть ни достаточно полными, ни вполне точными. Более объективные данные были получены при физико-химических исследованиях пигментов, связывающих и в нескольких случаях - покрытий пергамена, но и на них нельзя целиком полагаться, учитывая случайность получения проб и их ничтожные размеры в особенности при выявлении органических материалов.
Таким образом, подойдя к важнейшему разделу нашего исследования - описанию технических и технологических приемов византийских книжны художников, пришлось прибегнуть к более обстоятельным визуальным методам - изучению красочного слоя под микроскопом, а также непосредственному сравнению между собой миниатюр разброшюрованных листах рукописи. При этом обязательно привлекались результаты физико-химических исследований пигментов и других элементов рукописного памятника. Иногда необходимо было сравнивать и корректировать полученные выводы с мнениями специалистов по истории византийской книжной миниатюры, так как их взгляд на художественно-стилистические особенности почерка того или иного мастера мог подтвердить или опровергнуть эти выводы. Технические и технологические приемы, которыми пользовались византийские книжные художники, работая над украшением рукописных книг, в каких-то случаях совпадала с методами западноевропейских миниатюристов, а иногда принципиально отличалась от них.
Заключительные стадии работы над миниатюрой позволяют обнару4жить наиболее существенные и принципиальные различия в творчестве византийских и западноевропейских художников. Западноевропейские миниатюристы как бы раскрашивали предварительно сделанный рисунок, прорабатывая его черным или более темным по тону контуром. Технологические приемы византийских мастеров были совсем иными: это была многослойная живопись с использованием широкого круга красочных смесей, пробелов и окончательной проработкой деталей изображения чисто живописными средствами, а не черным контуром.
Изучение техники живописи византийских миниатюристов, сравнение их приемов при нанесении рисунка, позолоте, построении красочного строя, его окончательной проработке позволили не только выявить почерк отдельных мастеров, но и определеить сходство и разделение в решении аналогичных технологических задач, к примеру, в творчестве западноевропейских, а также древнерусских художников.