Шекспир. 
Родился третьим и желанным,
Арден двоих не сберегла,
И что весной - совсем не странно,
Весной уступит солнцу мгла.
Зачат в любви, в конце июля,
Отец, сэр Джон, торговый man,
В делах, в любви был словно пуля,
И оборотист, и умён.
Мясник, колбасник, кожемяка,
Купец и мелкий дворянин.
Он поднимал семью из мрака,
Нажив для лысины седин.
Глубинка, Стратфорд, старый Эвон,
По меркам нынешним - село.
Там Джон - отец закинул невод,
Что миру счастье принесло.
Ребёнок выжил, быстро вырос,
Природа, речка, полный дом.
Поля скоту добры на выпас,
А для него, как коку - ром.
Лишь неоглядные просторы
Способны душу воспитать,
В живой красе и чувства скоры,
Легко в полях поэтом стать!
Вдыхать полынь, чабрец и мяту,
Гонять и шершней, и стрекоз, 
Махать рукой вослед закату,
Колоть коленки в ветках роз.
Плевать в костёр, смотреть на звёзды,
Мочиться в рослую траву,
Бросать мячи в вороньи гнёзда,
Полдня держаться на плаву.
Кормить овечек из ладошки,
И трогать бережно носы,
Таскать домой грибы в лукошке,
Смывая грязь дождём росы.
Сбирая ягоды по крохам,
Жевать подолгу и в прикус,
Считать, что плохо делать плохо,
Но поддаваться на искус.
Играть в войну, сидеть в засаде,
Как Робин Гуд, друзей спасать.
Топтать ростки в чужой рассаде -
Врагов на зиму запасать.
Стрелять из лука по прохожим, 
Ронять на небо голубей,
Под вечер - с помощью, на ложе,
И спать глубоко, хоть убей!
Избегнуть хворей и болезней,
Собрать все звёзды и росу.
Чем больше с детством полюбезней,

Тем меньше прыщиков в носу!
------------------------------------------
Анна Гесвэ.
Ах, этот Вилли, юный Вилли,
Такой проказник, озорник!
Наверно, в детстве мало били,
Иначе, врядли бы возник!

Ах, этот Вилли, сладкий Вилли,
И копьеносец, и игрун,
Его б устами мёды пили - 
И балагур, и говорун!

Ах, этот Вилли, нежный Вилли,
Такой понятливый, живой!
Мы с ним гнездо в июле свили,
Теперь зима - живот большой.

Ах, этот Вилли, честный Вилли,
Согласна быть ему женой!
Его зовут дороги - мили,
Он неуёмный и хмельной!

Ах, этот Вилли, грешный Вилли,
На брачном ложе - редкий гость.
В чужом лесу ч...й ловили,
Видать попала в горло кость! 

Ах, этот Вилли, бедный Вилли,
В далёкий Лондон Бог унёс.
Мы за его здоровье пили,
Хоть у самих давно - понос!
***************************
Столица Лондон - центр мира,
Столица Лондон - град чудес.
Здесь пробудилась его лира,
И появился интерес.
Для светской жизни не рождённый,
Он прописался в ней легко.
С тех пор никем не побеждённый,
Наверх забрался высоко.
Шекспир - лихая мясорубка,
Года кусочки собирал.
Годилось всё - задок и грудка,
Где недобрал, там привирал.
Шесть долгих лет бродил по весям
Подмостков, сценочек и сцен,
И год от года больше весил,
Поднял порядком слог и ценз.
Росли на дрожжах гонорары,
Росло актёра мастерство,
Росли доходы и навары, 
И укреплялось естество.
Умело денежки копились,
Но не стекались под сукно,
А за удобства жизни бились -
Светило солнышко в окно.
Благополучие и зрелость
Располагают "to create".
Звучат в словах и ум, и спелость,
И открывают в счастье "gate". 
Наступит год, и фаршем пьесы, 
В достатке сдобренные всем -
Там будут принцы  и принцессы -
Подарит миру - насовсем.
Там будут царственные лики,
Там будут эльфы и шуты,
Там будут стоны, плач и крики,
Там будут негры и скоты.
Там будут рыцари без страха,
Там будут тонны лютой лжи,
Там будут призраки из мрака,
Там будут сны и миражи.
Там будут брошенные жёны,
Там будут тризны и бои,
Там будут чувства обнажённы,
Когда - других, когда - свои.
Ревнивцы будут и повесы,
И благородные отцы.
Их тридцать семь, такие пьесы,
Что разбирают мудрецы.
Шекспир варился на театре,
Театром жил, любил, дышал,
И часто, в творческом азарте
Поступки духа совершал.
Вильям - актёр, а это значит,
Чужие тексты - от души.
Для лицейства, видно, зáчат,
А не строгать карандаши.
Но начинал, наверно, служкой,
За лошадями убирал,
Черпал актёрам воду кружкой,
Потом - на сцену вызывал.
В суфлёрской будке подвизался,
Актёрам реплики цедил.
К театру быстро привязался,
Ролями славу в нём удил.  
Пронырлив, шустр и оборотлив,
Умел понравиться толпе.
На диалогах - изворотлив, 
Картинно спал на канапе.
Под патронажем у вельможи
Актёры жили без забот,
Не знали неги в мягком ложе,
Зато набит едою рот.
Кто мог похвастаться знакомством,
И был всесильных протеже,
Не изводился беспокойством
И не ютился на ноже.
При Лизавете лицедеи
Воспряли духом, поднялись,
Вчера - шуты и лиходеи,
Сегодня - соком налились.
Вчера - скитались по дорогам,
Клевали носом под дождём.
Сегодня - просим к недотрогам,
И умиляемся вождём.
Больших дворцов открыты двери,
Контакты разных величин,
Ещё - не сэр, уже - не звери,
Для встречи - тысячи причин.
Широкий выход theatre в массы
Влиять на массы позволял,
И оговаривал нюансы,
И многим весу прибавлял.
Со сцены можно опорочить,
И безнадежно полюбить,
И положение упрочить,
И оболгать, и погубить. 
Со сцены можно обесславить, 
Куснуть, ужалить, уколоть.
Спеть дифирамбы и прославить,   
Подначить, сбить и наколоть.
У светской жизни свои мерки,
Свои проходы и нырки,
Есть служки, киллеры и клерки,
Свои пометки и штырьки.
Чем выше градус светской жизни,
Тем на театре - веселей.
А ну-ка, "Глобус", ярче брызни,
По полной чашечку налей!
Кивки, намёки, экивоки,
Нападки, выпады и флирт. 
Выносим мусор, сор и склоки,
И подливаем в пиво спирт.
Заказ оплачен - будет драма,
Прольётся праведная кровь.
Направо - можно, можно - прямо,
Стреножим тёщу и свекровь.
Сведём влюблённых напоследок,
Заставим бурю замолчать.
Рассорим дружек и соседок,
Прикажем: "Призрак - отвечать!"
Театру многое по силам,
Театр волшебник и мудрец.
Порой подобен острым вилам,
Порою - мама и отец!
Люблю театр, душа трепещет,
Когда в партере нахожусь.
Пишу в надежде - сердце плещет -
Что в нём, как прежде, окажусь. 

****************************
Разбилась шума мутная волна
О дерева скрипучие подмостки,
Застыла публика, предчувствием полна,
Угомонились шустрые подростки.
Кто непонятлив - курою в ощип,
Того щипнут, зашикают, закроют,
Воткнут проказнику булавочкою шип,
А то и вовсе тряпочкой прикроют.
Трепещет публика, желает и горит,
По маху дышит, делая лишь вдохи.
Сплошными знаками друг другу говорит,
И издаёт приглушенные вздохи.
Потеют лысины, ладони и носы,
Кусают губы юные пастушки.
Мешают бороды, и шляпы, и усы,
Готовы тратиться последние полушки!
Пора, пора, от возгласов искрит,
Пора, пора, от запахов - виденья.
Пора достать заветный манускрипт,
И развернуть, на славу, представленье! 
 -----------------------------------------
Пять скорописцев спрятались и ждут,
Когда начнётся чудо лицедейства.
С гусиных перьев острых сорван жгут,
Пираты автору - пособники злодейства.
Для конкурентов пьеса - гребешок,
Каким чесать и мысли, и монеты,
Бросай сюжеты в краденый мешок,
Давай толпе пространные советы.
Рассказом выспренним блажи и ублажай,
Сердца пали, как сухостой и травы,
Воображенье кровью заряжай,
Добавь в напиток мёду и отравы.
Пять скорописцев лбами упадут,
Чернило строками размытыми ложится,
Чужие реплики актёрам отдадут -
Они всеядные, не стоит и божиться!
А что неточности, так это пустяки,
Талант актёра выведен суфлёром.
По большей части, все - холостяки,
Они для публики всегда под тонким флёром.
Тем паче, драмы те, кто будет покупать?
Народ безграмотный, ему - смотреть и слушать, 
От мизансцен умеет закипать,
И страсти дутые живьём желает кушать.
Предвзятой публике легко ли потакать?
Размах эмоций, зло с добром дерутся.
Сначала публику любовью приласкать,
В конце же шпаги меж собою разберутся.
Высокой доблести найдётся уголок,
Коварной зависти и жадности оскалу.
В больное темя тяжко давит потолок,
И чьё-то сердце разбивается о скалы.
Пружинит мелочность, сжигает суета,
Мелькают призраки и Ёрики  смеются.
Остатки жалости сминает маета,
Капканы хлопают, а чёртики плюются.
Изменой гибельной кончается закат,
Свежо предательство, как мягкая горбушка.
Вас не пугает грозовой раскат? 
Найдётся скляночка, подставьте только ушко! 
При слове преданность вас не бросает в дрожь,
Наивность детская здесь нынче не в почёте.
Мечом наёмника не косят в поле рожь,
Но эти головы у дружбы на учёте.
С весёлой лёгкостью прощаются грехи,
Застольной песнею встречаются рассветы,
Шутами значатся совсем не дураки,
Они дают порой полезные советы.
Смешные лица ветер тормошит,
Играют искорки на щёчках аппетитных,
И ключ от счастья в тряпочку зашит,
И вздох запутался на веточках ракитных.
Искрится - пенится от юмора вино,
Колючки острые впиваются под кожу,
И что кому по пьесе суждено,
Примерно сбудется, на этом - подытожу. 

*******************************
На светских массовках и пэры, и сэры,
Тут не бутафория, всё - "natural",
Здесь графы и лорды, и львы - офицеры,
Случалось, бывал даже сам генерал.
Сюда на побывку являются фаты,
Придворные дамы, вельможи - вальты,
Напыщенно звонки и очень богаты,
Легко переходят в беседе на "ты".
До тонкостей в курсе судеб и событий,
Изысканно чужды до мелочных склок,
Помпезно бульварны, небрежно небриты,
Плюющие смело на верность и рок.
Элитные сливки, в придворных интригах,
Снискали надежды и острый топор. 
Черпали советы в наветах и книгах,
И редко стреляли в соседа в упор.
Серьёзные игры - серьёзные ставки,
Здесь проигрыш - гибель, победа - фавор.
Палач не приемлет на плахе поправки,
"Ваш фавор окончен, вы, батенька - вор"!
Здесь радости жизни приправлены перцем,
От этого, кстати, пикантность, искус.
Опасные связи, добытые сердцем,
Заточены шпаги, отточенный вкус. 
В такие высокие, высшие сферы
Случайному гостю заказан порог.
И лишь честолюбие, гонор сверх меры, 
Талант и поддержка - откусишь пирог!
Хоть маленькой ложкой, но сладкие пенки
В кипящей кастрюльке удастся собрать.
А то, что в начале подпортишь коленки,
Так это в антракте возможно убрать.
Вращаться, как равный, в среде не плебеев,
А рыцарей духа, патрициев "love".
Питаться интригой, безумной идеей
Их вычурных таинств, строптивых голов.
Следить за исходом моднячих течений,
Отслеживать судьбы, разведывать сны.
Вбирать по крупице от новых учений,
А в паузах быстрых - дышать у сосны.
Суметь продержаться подольше, до срока,
На зыбкой вершине, на гребне волны.
И максимум смысла, и максимум прока,
Извлечь на поверхность - и пьесы полны!   
---------------------------------------------------
Прошли не года, пролетели столетья,
Впила землица и кровь, и вино.
Стегало потомков дождями и плетью,
Вселенские страсти - иных не дано?!
Хорошего - мало, плохого - в достатке,
Чрез тернии - к звёздам, но жить там нельзя.
То кости, то пепел в конечном остатке,
Безумствуют people, над бездной скользя.
Чума моровая от крыс и от злобы,
Младой или старый - пощады не жди!
Достаточно места у смерти утробы,
И крашены красным грибные дожди.
Талантливый Вилли, английский эсквайр,
Нырял, где поглубже, но плыл по верхам.
Вздымал к небесам ослепительный fire,
Коптил ветчину, но при этом - не хам!
Английские фунты - монета, что надо,
Английские фунты сэр Вильям считал.
Ему бы хватило актёра оклада,
Но он в облаках романтизма витал. 
Творил, не скупясь на любые затраты,
Комедии, драмы - ему по перу.
Трагедии сердца, бои и утраты,
Застольные песни на честном пиру.
Он многие роли держал на примете,
Он разные роли, по жизни, играл.
И в жизни, и в пьесах всегда был в ответе,
За тех, кого выбрал, кого выбирал.
О бренности славы не знал понаслышке,
Он почести, славу при жизни снискал.
От близких не прятал, в чулочке, излишки,
Под старость покоя с достатком искал. 
Семейные радости, жизни удобства,
Всё то, что когда - то на сцену сменял,
Вернул окончательно, точно - без жлобства,
На старых друзей никогда не пенял.
По древней легенде, сэр после попойки,
Что в честь двух поэтов с утра закатил,
С трудом дотянулся рукою до койки,
В апреле сэр Вильям, в горячке, почил.
В апреле родился, в апреле скончался,
И ходит легенда, что датой совпал.
Навеки на царство в театре венчался,
Доныне к Шекспиру запал не пропал. 
Терзают сонеты, комедии, драмы,
В трагедиях ищут вопрос и ответ.
Не втиснуть Шекспира в клише или рамы,
Шекспир - это темень, Шекспир - это свет.
Пространство исчезло, и время пропало,
Вне бренного мира творец и поэт.
Но, кажется, солнце за землю упало,
На улице - ночь, я закончу - привет!
3.06.05