Аннотация: Небольшой очерк про тему инцеста между братом и сестрой в английских балладах.
Тема инцеста между братом и сестрою очень часто встречается в балладах. Инцест может происходить как по неведению - самый распространенный сюжет, - так и осознанно. В большинстве случаев такие баллады заканчиваются смертью или обоих любовников, или только сестры. Встречаются и исключения, когда в конце не умирает никто, но в таких случаях инцест все же не является основной темой, он как бы отступает на задний план.
Начну с моей любимой баллады - Babylon, or the Bonnie Banks o Fordie (Child 14). В этой балладе три сестры, одна за другой, идут в лес собирать цветы. В приницпе, героиням баллад в лес в одиночку соваться не стоит, потому что почти со стопроцентной гарантией их там убьют или изнасилуют (за исключением тех случаев, когда они сами идут в лес, чтобы избавиться от нежелательного ребенка). Каждой из сестер встречается разбойник и дает им выбор - девственность или жизнь. Первые две сестры выбирают девственность, и он убивает их свои маленьким перочинным ножом. Именно перочинный нож (pen-knife) - излюбленное орудие убийства в английских и шотландских балладах. Он компактный, его удобно прятать в кармане и, самое главное, он идеально вписывается в балладный стихотворный размер. В варианте D мы встречаем леденящие кровь подробности - убив девицу, разбойник каждый раз вытирает ножик о покрытую росой траву, но чем больше вытирает, тем краснее становится лезвие.
Когда младшая сестра отправляется на поиски первых двух, она тоже сталкивается с разбойником. Другое дело, что она отказывается как расставаться с девственностью, так и погибать лютой смертью. "В этом лесу бродит мой брат," заявляет она, "И если ты убьешь меня, он до тебя доберется." Тут-то разбойник и понимает, что он и есть тот самый брат! Интересно, что в варианте D он тоже младший брат - первый служит пастором, второй ходит за плугом, и лишь третий подался в разбойники. Не в силах пережить ужас, брат кончает жизнь самоубийством - или просто протыкает себя ножом, или, как в варианте D, втыкает нож в землю и с разбега падает на него. Как нередко бывает, и у этой баллады есть более оптимистичный вариант, где брат выступает в роли спасителя, а не убийцы. В варианте E разбойник убивает двух старших сестер, но когда он уже готов добраться до третьей, появляется ее брат Джон и спасает девицу. В конце отважный брат размышляет, как ему поступить с негодяем - вздернуть на дереве или бросить в отравленное озеро, чтобы он стал пищей жабам и гремучим змеям.
В балладах, посвященных инцесту, так же популярен мотив, когда брат рассказывает о смерти сестры посредством метафоры. Например, Sheath and Knife (Нож и Ножны, Child 16) начинается с того, что придворные дамы судачат о связи принца и принцессы - королевская дочь только что понесла от своего брата. Любовники едут в парк, где сестра просит брата застрелить ее из лука. Брат выполняет просьбу, после чего выкапывает могилу и хоронит сестру вместе со своим сыном, а заодно и племянником. Непонятно, сам ли он убил ребенка, или тот родился мертвым. После принц возвращается во дворец и говорит, что только что потерял нож и ножны, и таких ему уже не найти. Интересно, что фразу "нож и ножны" можно интерпретировать не только как метафорическое обозначение ребенка и матери (младенец в материнской утробе), но и отсылку к половому акту, с которого все и началось.
В балладе The Bonny Hind (Прекрасная Лань, Child 50) девица встречает в саду юношу, который попросит ее расстаться с девственностью. Для хорошего человека что только не сделаешь, так что девушка охотно дарит ему любовь. Но когда она поднимается с травы, то спрашивает его имя, потому что вполне вероятно, что от этой связи у нее может родиться ребенок. Опять же, спрашивать имя мужчины уже после полового акта - это еще одна распространенная балладная формула, и далеко не всегда она приводит к трагической развязке. Казалось бы, почему бы сначала не уточнить, какого твой любовник роду-племени? Но тогда мелодраматический сюжет полетит в тар-тарары, и слушать такую занудную балладу станет попросту неинтересно. К вящему ужасу девицы, выясняется, что она только что переспала с Джеком, сыном ее отца, лорда Рэндалла. Все это время он был за морем, так что она его не узнала. Джек тоже не рад познакомиться со своей сестрой при таких пикантных обстоятельствах. Импульсивная девица выхватывает нож и кончает жизнь самоубийством, а юноша, заливаясь слезами, хоронит ее под деревом. Нужно ли уточнять, что домой он возвращается в самом что ни на есть подавленном настроении? Отец спрашивает, о чем закручинился сын, и тот отвечает, что похоронил прекрасную лань под деревом в саду. Несколько раз отец повторяет, что в его угодьях полным-полно ланей, сын может охотиться на любых, но Джек все равно расстроен. Тогда раздосадованный отец заявляет: "Когда ты наконец поднимешься в комнату сестры и познакомишься с ней, то уж точно перестанешь оплакивать свою лань, которую зарыл под деревом." На этом баллада заканчивается. По-моему, более трагичной концовки невозможно и представить.
Похожая ситуация представлена и в балладе 52, The King's Dochter Lady Jean (Королевская Дочь Леди Джин), с той лишь разницей, что лань там не упоминается, а девушка умирает не сразу. Ранив себя ножом, она уходит к себе в спальню. Время от времени к ней наведываются родственники и спрашивают, что с ней стряслось. Девушка же отвечает, что на грудь ей упал тяжелый камень. В концов концов, ее навещает брат, обнимает ее, и вместе они умирают, белые, как снег.
Подобный сюжет можно встретить в "Калевале," где Куллерво, по незнанию, вступает в связь со своей сестрой, которая пропала много лет назад. Узнав о родстве с насильником, девушка топится, а Куллерво в конце концов погибает, упав на свой меч а-ля Турин Турамбар из "Сильмариллиона" (точнее, это Турин погибает а-ля Куллерво).
Баллада Lizie Wan (Child 51) еще мрачнее, чем предыдущие, потому что никто не заступается за девушку, которую убивает брат, при том, что она рассказывает отцу про инцест. Поскольку баллада доступна в русском переводе, то пересказывать ее не имеет смысла. Вот она:
Лиззи Уэн сидит в отцовском дому, Горюя и скорбя. И приходит ее любимый отец - Лиззи Уэн, что тревожит тебя?
- Я тревожусь, тревожусь, любимый отец, И откроюсь перед тобой: Я под сердцем своим ребенка ношу - Он милого Джорди и мой.
Вот сидит она снова в отцовском дому, Горюя и скорбя, И приходит к Лиззи любимый брат: - Лиззи Уэн, что тревожит тебя
- Я тревожусь, тревожусь, любимый брат, И откроюсь перед тобой: Я под сердцем своим ребенка ношу - Он твой, о Джорди, и мой.
- Ты такое матери и отцу Солгать могла обо мне! - И выхватил он свой булатный меч, Свисавший с плеч на ремне.
Он голову Лиззи Уэн отрубил И натрое тело рассек И, охваченный ужасом, прибежал На материнский порог.
- Чем встревожен, встревожен ты, Джорди Уэн? Чем встревожен ты, расскажи? Видно, страшное дело ты совершил, Успокойся и не дрожи!
- Я страшное дело, мать, совершил И проклят буду в свой срок: Борзому я голову отрубил - Пес не бежал на манок.
- Кровь у борзого не столь красна! Ты правду мне, сын, расскажи. Видно, страшное дело ты совершил, Успокойся и не дрожи!
- Я страшное дело, мать, совершил И проклят буду в свой срок: Я голову Лиззи Уэн отрубил И натрое тело рассек.
- Что сделаешь ты, коль вернется отец, О Джорди Уэн, мой сын? - Я лодку одну добуду без дна И в волны пущусь один!
- А когда же ты снова вернешься домой, О Джорди Уэн, сын мой? - Когда солнце с луной скосят луг заливной, Тогда и вернусь домой.
(Перевод Асара Эппеля)
Наконец, тема инцеста встречается и в балладе Brown Robyn's Confession (Child 57), хотя здесь все заканчивается относительно мирно. Баллада напоминает историю об Ионе и ките, а так же, по мнению Чайлда, сказ о Садко. Во время плавания, моряки не видят ни солнца, ни луны - скорее всего, начался шторм. Не иначе среди них затесался грешник, и Господь наказывает их таким образом. Они тянут жребий, чтобы выяснить, кого надо выбросить за борт, и жребий достается Робину. "Неудивительно, что так получилось," признается злополучный Робин, "ведь я прижил двух детей от матери, и еще пятерых - от сестры." Его привязывают к доске и выбрасывают за борт, но доска не тонет. Через некоторое время Робину является Дева Мария с Младенцем на руках и приглашает его в рай. Такой чести он удостоен не за свои поступки - ничего хорошего он за свою жизнь не сделал - но за честную исповедь.