Аннотация: Специальный рождественский выпуск про подростковую любофф и про чудесное спасение сирот.
ГЛАВА 19
-У меня приказ... Мне было велено... - репетировал Фанни свою вступительную речь, но по мере приближения к гостевой спальне его словарный запас почти иссяк.
Если бы можно было вслух произнести многоточие, он поступил бы именно так.
При виде посетителя мисс Грин встрепенулась и так быстро вскочила из-за стола, что чуть не опрокинула чернильницу в виду горгульи.
-Проходите, мистер Блейк! Только у меня такой кавардак!
На это Фанни заметил, что если в ее комнате беспорядок, извиняться должен в первую очередь он сам. Ни в одном приличном доме гостя не попросят даже постель заправить. Другое дело, что их горничная внезапно ушла в загул...
-Вы что-то хотели, мистер Блейк? - перебила девушка, так и не дав ему как следует отругать лентяйку-Харриэт.
Теперь юный вампир смутился окончательно. Погода и моральная деградация прислуги -- вот две темы, которые можно обсудить с любой леди, встретив живейший отклик. Но мисс Грин сочувственно относилась к слугам, а лондонские туманы интересовали ее только в том случае, если их причиной была повышенная концентрация вампиров на единицу пространства.
-Мисс Грин? - выдавил Фанни. - Не хотите со мной прогуляться? В виду того, что взошла луна и все дела. Чего, думаю, вам сидеть взаперти? - он ввернул подходящую мотивацию.
Девушка захлопала в ладоши.
-Ой, как замечательно! Я мигом! Вот только пальто надену и сбегаю за Бертой.
-Мисс Штайнберг временно отсутствует в поместье. Удалилась по личным делам, - сообщил Фанни тоном образцового дворецкого.
-Но кто же... Или мы пойдем без компаньонки? Сами, да?
И как он только додумался пригласить девицу на прогулку без старшей провожатой? Надо было леди Аркрайт дождаться! Попробуй теперь докажи, что у них не свидание.
-Я только за! - прочирикала гостья. - Подождите, я быстренько! А пока вот, почитайте!
Она сунула ему листок, исписанный красивым почерком с завитушками, и шмыгнула в смежную комнату. Удрученно вздохнув, Фанни углубился в чтение. То был черновик романа, в котором повествование временно велось от лица вампира. Двумя абзацами ранее он влюбился в смертную девушку, а сейчас разыгрывал из себя коварного соблазнителя.
"Мои губы искривила дьявольская усмешка, а левая бровь поднялась вверх, придавая моему лицу сардоническое выражение. Что ж, посмотрим, как эта смертная устоит перед моим шармом! Не позже чем через неделю она будет у моих ног, насмешливо подумал я. В моих зрачках тут же вспыхнули опасные искорки. Я напоминал пантеру, которая крадется под пологом джунглей, выслеживая газель."
Прежде чем он успел прочесть о дальнейших похождениях этого героя с выразительной, как у пациента Бедлама, мимикой, в комнату вернулась писательница. Поверх лососево-розового платья она надела пальто с каркулевым воротником, а волосы распустила, подколов у висков шпильками.
-Мистер Блейк? Можно называть вас по имени? А то мне кажется, будто мы не на прогулку собрались, а на судебное заседания.
-Как вам угодно, мисс.
-Спасибо, Фрэнсис.
-Тогда уж Фанни, - скривился вампир, - мне привычнее будет.
-Но мы не настолько хорошо знакомы, чтобы я могла называть вас уменьшительным именем.
-Это не имя вовсе. Это кличка.
"Как у собаки," чуть не добавил он, "ее можно просвистеть."
-"Фрэнсис" мне больше по душе. Так, кажется, звали одного пирата, - поведала Маванви.
-Ну, если пирата, то другое дело. Называйте, - разрешил вампир.
-А вы меня зовите "Маванви."
-Хорошо.
-Фрэнсис? - не унималась девушка, когда они они уже шли по аллее.
-Мисс Маванви?
-А сколько вам лет?
Прищурив один глаз, вампир зашевелил губами, высчитывая и то и дело сбиваясь.
-Сто пятьдесят один год, - сообщил он.
Маванви моргнула.
-А на самом деле? - робко поинтересовалась она.
Он снова задумался.
-Эээ... семнадцать?
-Здорово! - просияла Маванви. - Мне тоже.
Выйдя за ворота, они направились к более оживленной улице, потому что вблизи поместья кэб не поймаешь. Ни одна лошадь не сунется в этом направлении не то что за мешок овса -- за мешок сахара вперемешку с морковью. В поместье тоже имелась конюшня, с лошадями, купленными у гробовщика, но запрягать их разрешалось исключительно в катафалк, а кататься в нем по лондонским улицам не хотелось даже вампиролюбивой мисс Грин.
-А куда мы поедем?
-Смотреть Хрустальный Дворец, - сказал юный вампир, осторожно поддерживая ее под локоть. Слякоть на тротуарах замерзла, так что передвигаться по ним можно было разве что на коньках.
-Значит, в Сайденхем, - рассудила Маванви.- Как здорово, динозавров увидим!
-Вам нравятся динозавры? - удивился Фанни.
-Еще бы! Они ведь очень жуткие! - восторженно проговорила девушка. Таким тоном восхищаются ямочками на щеках у младенца. - У дяди в библиотеке была книга про ящеров, но мне ее редко показывали, чтоб моя нервная система не перевозбудилась. Но я все равно бегала туда по ночам и рассматривала картинки. Там был один ну такой страшный, не помню, как назывался... Вот такой.
Она закатила глаза и вытянула перед собой руки со скрюченными пальцами.
-Игуанадон, - с налета опознал его Фанни.
-Так вы их тоже любите?
-Ну так! У них зубищи -- во! А его сиятельство помнит те дни, когда динозавры еще разгуливали по земле. Тогда их называли драконами. Он рассказывал, что драконы похищали девственниц, а потом рыцарям приходилось их спасать. То есть, девственниц спасать, а не драконов... Хотя никак не возьму в толк, зачем игуанадону похищать девственницу? - Фанни задумчиво наморщил лоб. - Не на еду же. Он травоядный.
-Чтобы она косила ему траву? - предположила Маванви.
-Разве что так, - согласился Фании и залихватски свистнул, подзывая кэб.
Возле них остановился хэнсом с бодрым извозчиком, только начавшим ночную смену. Сытая и хорошо отдохнувшая, а потому еще полная сил лошадь попыталась встать на дыбы, но хозяин урезонил ее ударом кнута. Подобрав юбки, чтобы не запачкать их об огромное колесо, расположенное слишком близко к подножке, Маванви запрыгнула на сиденье. Оно было ледяным, как сердце айсберга. Холод добрался до нее через несколько слоев одежды, и она невольно поежилась. Вампир предложил опустить прикрепленный к крыше кожаный чехол, чтобы в кэбе стало теплее, но девушке хотелось полюбоваться красотами ночного города.
-Ой, я уже дождаться не могу! Но до Синдихэма еще ехать и ехать! - тараторила она, крутя головой по сторонам и чуть не вываливаясь из кареты. Ее щебетанье с легкостью перекрывало цокот копыт.
-А мы вовсе не в Синдихэм собрались. В Гайд-парк.
-Но ведь Хрустальный Дворец переместили в южную часть города еще в 50х, - возразила девушка.
-Не спешите с выводами, мисс Маванви, - самодовольно начал вампир, но чуть не сплюнул от досады.
Извозчику он велел ехать в Гайд-парк, но не уточнил маршрут. Теперь уже поздно с ним перекрикиваться. Тем более, что Маванви заинтересуется, почему ее спутнику стукнуло в голову добираться до парка не кратчайшим путем, а взять западнее, объехать вокруг Кенсингтонского дворца и высадить их где-нибудь возле статуи Ахиллеса. А он и сам не мог понять, почему его так разобрало. Сколько раз проходил мимо северо-восточного угла парка и ничего особенного. Голоса его жертв, конечно, здесь звучали громче, но какая, в принципе, разница? Они и в спальне в закрытом гробу до него добираются.
Наконец кэб остановился на Парк Лейн, через дорогу от Камберлендских ворот.
-До чего же здесь восхитительно! - сообщила Маванви.
Мраморная Арка сразу привлекла ее внимание. Если бы вампир вовремя не подставил руку, девушка так и рухнула бы с подножки, засмотревшись. Он еще раз подался вперед, уже когда она рванулась осматривать достопримечательность, но устоял на месте. Ничего ей здесь не грозит. Все в прошлом.
На фоне ночного неба тройная арка белела, как гребень из слоновой кости. Ангелы над ее сводами протягивали друг другу венки, и клонило в сон от их застывшей невозмутимости. Но вот очертания арки начали меняться. Истончился ее силуэт, каррарский мрамор почернел, словно разъедаемый тленом изнутри, и фигуры сорвались с фризов, но не упали на землю, а повисли, покачиваясь. И, откуда ни возьмись, поплыл по воздуху запах имбирных пряников, такой же тошнотворно-сладкий, как запах смерти...
-Фрэнсис? Фанни? Что-то случилось? Вам дурно?
Он обернулся к девушке, настойчиво тянувшей его за рукав.
-Что? Нет, я в порядке, что вы! Просто раньше здесь стояло "тайбернское дерево."
-Какое-какое дерево? - не расслышала Маванви.
-Виселица, мисс. Горожане приходили посмотреть, как кто-нибудь спляшет "конопляную джигу." Ну это, в петле подрыгается... ой, то есть...
Не стоило и затрагивать эту тему, тем более что юной леди всего не перескажешь. Например, что к виселице потом подходили кумушки, чтоб потереться щекой о руку мертвеца -- считалось, что тогда прыщи пройдут.
-Ничего, - успокоила его мисс Грин, - я ведь понимаю, что в 18м веке не было других развлечений. Ну там велосипедов, поездов, фотографии...
-Да были развлечения, хоть от зари до зари дурака валяй, - отмахнулся юный вампир. - Дело в другом. Просто хотелось посмотреть на все это, чтобы не было так страшно, когда наступит твоя очередь. Чтобы, ну, уже привыкнуть к тому времени.
-И срабатывало?
-Нет, - не сразу отозвался он.
Девушка тоже умолкла, никак не решаясь заговорить.
-Тут повесили кого-то...
-Кого-то? - вскинулся Фанни. - Тут много народа перевешали, если что.
-...из ваших друзей?
-С чего вы взяли?!
-Просто у вас сейчас такой вид... Вы только не сердитесь! Я вечно какую-нибудь глупость ляпну! Вот и Берта меня одергивает.
Окончательно смутившись, она сложила перед собой руки и встряхнула головой, чтобы волосы прикрыли лицо. С горящими щеками она казалась еще прелестнее, точь-в-точь как фарфоровая статуэтка в отблесках камина. Фанни подумал, что надо почаще говорить ей всякие гадости, просто чтобы потом любоваться ее румянцем. Хотя такого же эффекта можно добиться с помощью сытного ужина и чашки какао.
-Забыли, мисс, - сказал он, снова подхватывая ее под локоть. - Тем более, что никому из тех, кого здесь повесили, я не был другом.
Несмотря на поздний час, в Гайд-парке оказалось очень людно. После закрытия контор и магазинов горожане любили прогуливаться по его аллеям, хотя в поздний час здесь запросто можно было упасть и сломать ногу - в парке отсутствовало освещение. Стекались сюда и бездомные, ведь деревья, пускай и с голыми ветвями, служили хоть какой-то защитой от стылого ветра, а скамейка могла сойти за постель. Жалостливая девица тут же подошла к оборванке, которая укрыла шалью двух спящих детей, а сама спрятала ладони подмышками и тоже клевала носом. Растормошив ее, Маванви высыпала ей в подол все содержимое своего кошелька.
Все 10 шиллингов и 12 пенсов, с досадой отметил Фанни.
Это он точно знал. Как и то, что помимо кошелька в кармане мисс Грин находился батистовый платок без монограммы, зеркальце, три анисовых леденца и флакончик нюхательных солей. Всегда следует получше познакомиться с человеком, прежде чем отправиться с ним на прогулку.
Они обогнули озеро Серпентайн, где веселые лондонцы так лихо рассекали на коньках, что лед колыхался, но когда вдали показался готический шпиль на мемориале принца Альберта, вампир попросил свою спутницу остановиться.
-Мы пришли. Хрустальный Дворец располагался здесь.
-Ага, - согласилась Маванви, - но сейчас-то он в другом месте. И динозавры тоже там. Ничего-то мы не увидим.
-Ммм, а как насчет Великой Выставки в день ее открытия? - улыбнулся вампир, наслаждаясь ее произведенным эффектом.
Девушка была сражена.
-Но... как это возможно?! - воскликнула она в изумлении.
-Да раз плюнуть - пристально посмотрите мне в глаза, и я утяну вас в свои воспоминания.
-И я действительно смогу увидеть Выставку?! Ах, как прекрасно!!! - девушка подпрыгнула, едва не улетев в сугроб. - Я столько о ней читала! Даже по картинкам можно судить, что это было самое грандиозное событие нашего века! Повсюду красный бархат и брызги фонтанных струй, словно в воздух подкинули пригоршню бриллиантов! Но увидеть все это своими глазами..!
По мере того, как она ликовала, улыбка вампира становилась все более вялой.
-Вы того, особо не распаляйтесь, мисс, - начал он неловко.
-Но я в восторге! А сколько там важных особ присутствовало! Так хочется посмотреть на королеву без траура и на живого принца Альберта! Все, я готова. Гипнотизируйте меня.
Вампир взял ее за обе руки и посмотрел ей в глаза. Они были синие, как незабудки. Наверное. По правде говоря, он полтора века не видел незабудок, да и какая разница, если при газовом освещении все цвета кажутся тусклыми. Но даже думать о них было приятно.
Постепенно ее зрачки увеличивались, покуда радужка не превратилась в тонкую синюю каемку. И тогда Фанни шагнул в них и позвал ее за собой.
-Я повелеваю твоим сознанием. Следуй за мной, Маванви Грин.
Очнулась она уже в другой эпохе. Огляделась по сторонам. Открыла рот.
-Мисс? - кашлянул Фанни, медленно пятясь назад. - Когда я сказал "в день открытия", я имел в виду "ночь."
Перед ними растянулся Хрустальный Дворец, небывалое сочетание хрупкости и силы, восьмое чудо света. Вздымался ввысь его покатый купол, на котором реял британский флаг. Стены сверкали в лучах, и казалось, что здание действительно построено из драгоценного хрусталя, а не железа и очень прочного стекла.
Другое дело, что лучи, гладившие его по бокам, были лунными. Солнце в мае заходит поздно, так что павильон закрылся несколько часов назад. Полчища посетителей успели схлынуть, хмурые служители сновали туда-сюда, выносили мусор и готовились к завтрашнему нашествию туристов.
Они пропустили открытие Великой Выставки.
К ее чести будет сказано, мисс Грин не закатила истерику. Более того, улыбнулась своему спутнику, который прятал от нее глаза, и хотела утешить его, как вдруг раздался резкий голос.
-Поздравляю вас, Марсден -- мы приехали к шапочному разбору! Вот какие впечатления останутся у меня от Выставки.
От неожиданности Фанни вцепился в девушку и сам едва не завопил. Но сомнений не оставалось -- за его спиной стояли милорд и миледи. Оба выглядели один-в-один как в ту ночь. На нем фрак и цилиндр, на ней платье из лазурно-синей тафты, с кринолином больше, чем Царь-колокол. И оба очень злые.
-Вы не говорили, что они тоже тут будут! - пискнула Маванви, прижимаясь к нему.
Миледи уже успела нагнать на нее страху, при том, что в последнее время вампирша выглядела как лунатик, который балансирует на бельевой веревке. Настоящую леди Маргарет Маванви еще не встречала. До этого момента.
-Сам не знаю, как так получилось... хотя постойте! Как только мы прибыли на Выставку, меня сразу отослали в павильон, разведать, что да как. Они же остались здесь. Но раз я выпил кровь его сиятельства, то, получается, мы оказались в его воспоминаниях! Ух ты ж!
-Это все равно, что подслушивать чужую память.
-Ага.
-Наверное, это очень неприлично, - засомневалась девица.
-Безо всяких сомнений.
Фанни прислонился к дереву и поерзал по нему лопатками, устраиваясь поудобнее.
-Тоже мне, повод для скандала, - между тем процедил лорд Марсден. - Экспонаты никуда не делись, проходите да разглядывайте на здоровье.
Леди Маргарет закатила глаза.
-Ах, вы ведь прекрасно знаете, что особы нашего круга приезжают на Выставку не глазеть на машину для склеивания конвертов.
-А зачем тогда? Туриста схарчить?
-Для этого тоже, но в первую очередь чтобы провести время с другими особами нашего круга. Со сливками английского общества! Почему бы устроителям не придержать закрытие до полуночи? Права немертвых бесцеремонно попирают. Неужели вы ничего не предпримите?
Хрипло рыча, Мастер прошелся по лужайке, затем резко, одни броском, подскочил к жене. Другая на ее месте завизжала бы и бросилась наутек, но леди Маргарет и бровью не повела. Лишь улыбнулась сладко, демонстрируя, что у нее тоже есть клыки.
-Как насчет паранджи? В ней вы сможете приходить на выставку днем, не опасаясь солнца.
-Сначала паранджу на меня оденете, а дальше что? Будете бить палкой по ступням ног, как одалисок в гаремах? Вы животное, Марсден, - сделала вывод леди Маргарет.
-А вы, миледи, когти-то втяните. А то перчаток на вас не напасешься.
-Я вас ненавижу.
-Взаимно, миледи, взаимно.
Окатив его презрительным взглядом, женщина сложила руки на груди и отвернулась, так мотнув головой, что с нее чуть не слетел бархатный чепчик. Но шпильки выпали, и золотистая прядь волос заструилась по ее спине. Не замечая беспорядка, леди Маргарет стояла, отвернувшись, и ее лица Фанни с Маванви разглядеть не могли. Зато они увидели, как смягчился оскал Мастера, на миг превратившись в улыбку как будто растерянную. Он вытянул руку и дотронулся до волос жены, стараясь ее не потревожить. К несчастью, он был из тех мужчин, что не умеют пользоваться кончиками пальцев. Если что-то понравилось, хватают пятерней. От сильного толчка леди Маргарет подскочила. Супруги посмотрели друг на друга, словно одновременно сунули руку в чужой карман.
-Что вы делаете? - подозрительно прищурилась миледи.
Лорд Марсден убрал руки за спину.
-Ваши волосы. Они как...
-Золото? - усмехнулась женщина, заталкивая выбившуюся прядь под чепчик. - Рада, что стала для вас хорошей инвестицией, Марсден.
-Нет. Как лучи солнца, когда вечером оно тонет в море и из последних сил цепляется ими за небосклон. Если прищуриться, то видно эти лучи, тонкие, и прозрачные, и как будто живые. Хочется их пощупать. Я не удержался, - криво улыбнулся он. - Просто не замечал прежде, что у вас волосы такие.
Поколебавшись, миледи тоже улыбнулась.
-Да вы поэт, сэр.
-Еще чего! - возмутился вампир. - На дух не переношу рифмачей. Бывало, как притащатся в чертоги, начнут на лютнях бренчать, аж тошно. Но я в них говяжьей костью завсегда попадал, - прихвастнул он.
Леди Маргарет вдруг хихикнула совсем по-девчоночьи и прикрыла рот рукой.
-Вот теперь эта беседа точно не для наших ушей, - зашептала Маванви.
-Конечно, - ответил Фанни, - чем дальше, тем интереснее становится.
Они не сдвинулись с места.
-А я вот никогда не видела закат над морем, - снова заговорила леди Марсден. - Папенька с маменькой однажды ездили в Уитби, а я в тот день слегла с лихорадкой. Даже из постели выбраться не могла. Ужасно обидно было, я с досады всю наволочку изгрызла.
-Да это еще что, - утешил ее супруг, - а вот я таким же манером свой первый турнир пропустил. Нас со старшим братом пригласили к королевском двору, а там пир горой, столы от яств так и прогибаются! Тут-то я и набросился на кабанятину. Дома у нас, в основном, рыбу, подавали, а я уже смотреть на нее, проклятущую, не мог! С пира меня чуть не волоком волочили. А весь следующий день я животом промаялся, пока мой брат турнир смотрел и дамам платочки поднимал. Он-то и рад радешенек, что ему все внимание. Известный втируша был, мой старший братец.
-Но после вам все же удалось посмотреть турнир? - заинтересовалась миледи.
-Даже поучаствовать. И не раз.
-Но почему вы мне ничего не рассказывали?
-Было бы про что рассказать, - поморщился Мастер. - Лязг доспехов, пыль столбом и конским потом разит за милю.
-А доблесть?
-Откуда ей там взяться? Скорее возможность выяснить, у кого оружейник лучше!
Видно было, что эти воспоминания особой радости ему не приносят. Леди Маргарет деликатно замолчала, но любопытство оказалось сильнее.
-Вы были рыцарем, Марсден?
-Я до сих пор рыцарь, - отрезал он. - Никто не отнимал у меня шпоры и не ломал меч над моей головой. А то, что я мертв, еще ничего не значит!
-Но тогда вас звали по-другому?
-Да.
Повисла пауза.
-Почему он не откроет ей свое имя? - Маванви поскребла вампира по плечу, привлекая его внимание.
-Иначе он утратит часть силы, - значительно подняв указательный палец, сказал Фанни. - Ведь если знаешь настоящее имя человека, можешь управлять им -- все вампиры так умеют. А вот имени нашего Мастера никто не знает, так что никто над ним не властен. Более того, чем древнее носитель имени, тем прочнее их связь. Как будто имя взаправду его обозначает, как будто так его назвали с глубоким смыслом. А не затем, чтобы подлизаться к богатому родственнику, авось оплатит племяннику-тезке учебу в колледже.
Тем временем леди Маргарет поправила чепчик, полистала выставочный каталог и, не простившись, направилась к Хрустальному Дворцу.
-Пойду посмотрю на беззвучный будильник, - бросила она на ходу. - Этот тот, который не звенит, а обливает спящего ледяной водой. Будет нашему Блейку подарок.
Вскочив, Фанни проорал вслед хозяйке:
-Между прочим, на Выставке ничего не продается! Обойдетесь, миледи!.. Вот ведь злыдня?.. И синий цвет вам не идет!.. Она все равно меня не слышит, - пояснил он своей спутнице.
-Я так и поняла.
Лорд Мардсен зашагал вслед за ней, в надежде отловить возле павильона заблудившегося туриста из какой-нибудь экзотической страны. Японца, к примеру. Когда еще отведаешь такую диковинку? Японского туриста в Лондоне не часто встретишь.
-Видите, как миледи портит ему все существование? - спросил юный вампир.
-Тяжелый характер, - сказала девушка, которая и Мессалину назвала бы "слегка невоздержанной на людях." - Но мужа она любит. Ее губы ищут его имя, но никак не могут найти. Она произносит пустоту.
-Ну еще бы он открыл ей свое имя! Она тогда ему все мозги ложечкой для грейпфрута выест.
-Как печально, Фрэнсис.
Они снова посмотрели на хрустальный павильон, сверкавший в лунных лучах, как дорогая елочная игрушка, которую достают из сундука раз в год и не подпускают к ней ребятишек.
-Пойдемте и мы? - предложил Фанни, но Маванви склонила голову набок.
-А там будут киоски с шербетом?
-Они уже позакрывались, - вздохнул он. - В любом случае, вам не довелось бы ничего попробовать.
-Ой, а почему? Если есть и пить в волшебной стране, застрянешь там навсегда?
-Нет, просто все это -- мои воспоминания. Я позабыл вкус человеческой еды, так что и вы ничего не почувствуете. Ну, идем или как?
-Лучше вернемся обратно.
Великолепно, подумал вампир, выталкивая мисс Грин из своей памяти. Ему оставалось провести еще два часа в компании смертной девушки, и он не имел ни малейшего понятия, чем их заполнить. Разве что вернуться на каток и взять коньки напрокат? А мысль!... Но додумать ее он не успел, потому что Маванви залепила чем-то твердым ему по спине. Когда оглянулся, она стряхивала снег с перчаток и хитро улыбалась.
-Эй, вы чего?
-Давайте играть в снежки! Ваша очередь!
-Ну вы даете, мисс Маванви! - искренне удивился Фанни. - Разве можно пулять снежками в леди?
-Можно, если понарошку.
-Ох, не напрашивайтесь! Я ведь кину так кину. Глядите.
Снег уже успел слежаться, так что вампир быстро утрамбовал его в ледышку. Орудие получилось что надо. Крепостную стену пробьет. Не размахиваясь и не прицеливаясь, он швырнул снежок себе за спину...
...и почти на пол-фута вогнал его в кору древнего дуба.
Затем лениво потянулся и произнес с напускным равнодушием, только что не зевая:
-Это так, мелочи, я даже не старался, - краем глаза он проследил, как девушка ощупывает кору. - Вот если прицелиться как следует, со статуи Нельсона треуголку собью.
-Впечатляет! - воскликнула Маванви. - А теперь в меня.
Спесь с него как ветром сдуло.
-Да вы совсем, что ли, рехнулись? - попытался вразумить ее Фанни. - Я вам все кости переломаю!
-Тогда киньте так, чтобы ничего не сломать.
Пока Маванви говорила, она успела снять пальто и отшвырнула его подальше. Розовое платье отражалось о притоптанный снег, так что казалось, будто по земле растеклась кровь и уже успела впитаться. Вампир невольно сглотнул, а девушка даже не шелохнулась. Опустила руки, чтобы ему проще было прицелиться, и улыбалась. Мягкие, почти невесомые волосы ниспадали на плечи. Скоро вместо лент в них вплетутся струи ее же крови, и тогда они слипнутся и потяжелеют. Жить ей осталось четыре ночи, а она вздумала играть с вампирами в снежки. Как можно быть такой наивной?
Мир отдан на откуп злым дуракам, а вот добрые глупышки выживают лишь по недосмотру природы. За стенами лечебницы ей было бы надежнее. Зачем Берта дала ей этот шанс? Кому бросила вызов? Теперь Маванви обречена. Если возжелал ее сам Мастер Лондона, ей нигде не будет убежища. Смерть провела костлявым пальцем по ее лбу.
Выгадывая время, Фанни тоже сбросил пиджак, вслед за ним отправилась и жилетка. Затем собрал пригоршню колючего снега, помял в руках.
Подумал он и про Салли, про ее нелепую смерть и про то, что она совсем ему не доверяла, раз бросилась на констеблей, когда те пришли ее забирать. Иначе бы дождалась его. Он ведь обещал, что спасет ее от виселицы. Или что повиснет у нее на ногах? Столько раз он мысленно вел с ней разговор, что перестал отличать правду от вымысла. Но Маванви он вообще никакого обещания не может дать. Даже что не будет больно в самом конце. Так почему она доверилась ему всецело? Вот ведь бестолочь! Доносчику поверила!
А ему-то что теперь делать?
Как защитить ее от Мастера?
И как попасть в нее этим треклятым снежком, чтобы не раздробить предплечье?
Он ведь скорее руку себе отгрызет, чем причинит ей боль. И ничего ему от нее не нужно, даже крови не нужно, пусть бы только видеть ее. Просто видеть. Живой.
Снежок ударился ей в плечо и сразу упал, не оставив на платье отпечатка. Девушка запоздало ойкнула, но тут же улыбнулась.
-Ни капельки не больно!
Они еще что-то говорила, но вампир уже не слышал. Вся так сила, которую он взял взаймы, разом оставила его. Он опустился на землю и начал ожесточенно тереть снегом лицо и руки. Надо прийти в себя. Мышцы ныли, как будто он жонглировал плитами Стоунхеджа, и нестерпимо хотелось есть. Как все таки тяжело не причинять вред! Особенно тем, кто дорог по-настоящему.
-Где вы успели оцарапаться? - нагнулась над ним Маванви.
Напрочь весь ум отбило, подумал Фанни. Пока он растирался снегом, сумел таки намочить рубашку. Теперь она липла к голому телу, шрамы были видны, как под лупой.
-Это, что ли? - он ткнул в алые полосы на груди. - Просто один ублюдок... виноват, мисс... перепутал меня с подушечкой для булавок. Такое вот настроение у него было в ту ночь. Когда я овампирился, все следы сошли, только эти остались, потому что тут он меня серебряным ножиком почикал.
Зашуршали юбки, и мисс Грин присела рядом. Прежде чем вампир успел отреагировать, она начала расстегивать на нем рубашку.
-Очень больно?
-Нет! - сразу же отозвался вампир, но, поймав ее недоверчивый взгляд, замялся. - То есть да, но совсем чуть-чуть... и я уже привык... правда, мисс!.. что вы делаете?
Она осторожно подула на воспаленную кожу. Ее дыхание было едва ощутимым, как будто мотылек затрепетал крыльями.
-Если подуть, станет легче. Так мама говорила, если мне случалось коленку разбить.
-Д-да.
-Ведь легче же?
-Гораздо.
Губы девушки были приоткрыты, и вампир почувствовал, что дальше врать уже не может.
И поцеловал ее.
***
А в Дарквуд-Холле другой мужчина целовал другую женщину.
Корсет на ней он торжественно порвал, а перья из прически не только вытащил, но и нашел им оригинальное применение. С распущенными волосами и без пенсне, которое теперь болталось на люстре, Джорджиана Пинкетт оказалась миловидной. Отсутствие одежды тоже шло ей на пользу. Когда нечему подчеркивать недостатки, любая фигура покажется привлекательной.
-До меня дошли слухи, что кому-то нужно проверить полсотни диктантов, - проговорил Рэкласт, щекоча пером ее грудь.
Мисс Пинкетт довольно заурчала.
-Никуда они не денутся, - отозвалась она.
-Что я слышу? Так злостно пренебрегать своими прямыми обязанностями? Не удивлюсь, Джиджи, если в следующем году Рождественский Дед положит уголек в твою туфельку.
-Бывали годы, когда я порадовалась бы и такому подарку, - взгрустнула вампирша. Она села на кровати и уперлась подбородком в колени. - Только не одному угольку, а целому ведру. Вот только в наши дни Рождественский Дед не дарит ничего настолько педагогического. Или хороший подарок приносит, или вообще не появляется.
-Жаль, что так. Ведь конец года это время для подведения итогов. Время узнать, кто что заслужил. А пучок розог в башмаке - далеко не худший вариант. Пусть Святой Ник и недоволен тобой, но ему, по крайней мере, есть до тебя дело.
С этими словами он поднялся с постели и начал собирать разбросанную одежду.
-А мне пора проверить силки, - подмигнул он озадаченной вампирше. - Вдруг попалось что-нибудь полезное?
***
-Нам нужно быть осторожными, - сказал Фанни, когда они уже подходили к парадному крыльцу.
-Но почему? Мы ведь любим друг друга! Давай сразу расскажем лорду Марсдену, пусть за нас порадуется. У нас же все серьезно.
Того времени, которое было затрачено на обратную дорогу, хватило мисс Грин чтобы выстроить свадебные планы и выбрать место для медового месяца. Более того, она рассчитывала, что именно лорд Марсден поведет ее к алтарю. На самом же деле, Мастер не просто подведет ее к алтарю, но на него и уложит. Девственница и алтарь -- это классическое сочетание.
-А давай у нас будет тайная помолвка? - Фанни решил использовать понятную ей терминологию.
Сработало.
-Как чудесно! ТАЙНАЯ ПОМОЛВКА!!!
-Тссс, не кричи так!
-Хорошо, хорошо. А ты поцелуй меня еще раз, чтобы скрепить наш союз.
-Вытяни руку, - вздохнул вампир.
Но когда Фанни коснулся губами ее запястья, боковым зрением он заметил, как из-за угла метнулась тень. Кто-то притаился за колонной у парадного входа, поджидая, когда они пройдут мимо. На мгновение юному вампиру показалось, что подошвы его ботинок примерзли к гравию. Бежать отсюда? Но если их выследил Мастер, далеко убежать они не успеют. Отплевываясь от нахлынувшего страха, он улыбнулся Маванви.
-Доброй ночи, мисс Грин. Надеюсь, вы довольны прогулкой.
-Ах, Фрэнсис, ты такой забавный! - рассмеялась девушка и вдруг чмокнула вампира в губы, тем самым добавив его в список приговоренных к скорой кончине. Крупными буквами его имя вписала. Прямиком под своим собственным.
Фанни пронаблюдал как она поднимается по ступеням, готовый в любой момент броситься наперерез нападающему, но девушка открыла дверь и, помахав напоследок, скрылась в поместье. Значит, поджидают не ее.
Действительно, стоило ему подойти к дверям, как из-за колонны шагнул Мастер. Не Лондона, а Дублина. Но это обстоятельство отнюдь не обрадовало Фанни. Еще бы, отвалить врагу такой куш!
В руках Рэкласт держал меч, которым и загородил дверной проход. Хотя меч был в ножнах, но даже так чувствовался нестерпимый жар серебра.
-Прыгай или ползи, - предложил Мастер.
-Это не единственный вход, - насупился юный вампир.
-Смышленый мальчишка! - одобрил Рэкласт, опустил меч и прислонил его к стене. - Куришь?
Он протянул Фанни золотой портсигар.
-Отличнейший табак. С донником. Мне миссис Сугробина прислала, Мастер Москвы.
-Что такое донник? - не удержался Фанни.
-Шут его знает. Но пробирает до костей. Главное, не увлекаться, иначе после третьей сигареты запоешь "Боже, царя храни." Не знаю, что она туда добавляет, но результат всегда один и тот же.
-Спасибо, не хочу.
Лорд Рэкласт взял сигарету и с удовольствием затянулся. Пока он пускал колечки дыма, Фанни топтался на крыльце и изо всех сил старался не думать слишком громко.
-Ох, Фрэнсис, Фрэнсис! - немного погодя заговорил Рэкласт. - И что же мне с тобой делать?
-Вам свежих идей подкинуть или своими обойдетесь? - огрызнулся юноша.
-Укороти язык, - оборвал его Мастер Дублина, но беззлобно. - Не в твоем положении меня гневить. Но если будешь вести себя учтиво, я, так и быть, позволю тебе дожить до завтрашнего вечера.
-А потом?
-Все зависит от тебя. Например, вы с девицей попытаетесь сбежать из Дарквуд Холла. Решение логичное, тем более что до Нового Года на ее жизнь никто не посягнет. Зато уж первого января все вампиры Англии пустятся в погоню, в два счета выследят вас и убьют. Такого оскорбления лорд Марсден точно не спустит.
Он поводил в воздухе зажженной сигаретой, рисуя дымом некое подобие черепа с перекрещенными костями.
-Есть и другой вариант.
-Говорите, сэр.
-Ты сам расскажешь хозяину обо всем. Объяснишь, что мисс Грин тебя соблазнила. Пообещаешь даже близко к ней не подходить. Лорд Марсден три трости о тебя сломает, зато вы помиритесь.
-А что будет с ней?
-Останется в поместье до новогоднего бала, когда лорд Марсден выпьет ее кровь, тем самым открыв охотничий сезон, - спокойно пояснил Мастер Дублина.
Клыки у юного вампира вытянулись так быстро, что чуть не распороли ему нижнюю губу.
-Этого не произойдет! - оскалился Фанни. - Я не допущу!
-А кто тебя спрашивать будет? Мисс Грин уже ни чем не поможешь, раз связалась со злом, пусть расхлебывает. Тебе же следует блюсти интересы своего господина, а не ухлестывать за смертными девицами.
-С какой стати вы так печетесь о моем господине? Вы его главный враг!
-Но так было не всегда.
Мастер Дублина затушил сигарету о мраморную колонну и повернулся к юноше, который не спускал с него глаз.
-Однажды твой хозяин затеял авантюру, - начал Рэкласт. - Решил привлечь внимание общественности к одному неблаговидному явлению. Попросту говоря, ославить рыцаря, который вовсю крутил шашни с чужой женой. А семейные ценности -- это idИe fixe нашего общего друга. Его план замечательным образом пересекался с главной целью моей жизни, так что я поскакал вместе с ним, а с нами еще с дюжину буйных головушек. Веселое мероприятие намечалось. Ни что так не греет душу, как возможность застать лучшего рыцаря королевства in flagrante delicto, да еще и в исподнем белье. Другое дело, что у каждого из нас была своя версия дальнейшего развития событий. Наши спутники рассчитывали, что тот рыцарь, будучи застигнутым в столь неприглядном виде, стушуется и сдастся без боя. Ну или что мы вымажем дегтем ворота его замка, поулюлюкаем и ускачем. Признаться, и мне этот вариант был по душе. Зато твой хозяин, как водится, полез на рожон. Тот рыцарь мог нас обоих одной левой уложить, идти с ним в рукопашную было чистейшим безумием. Я это сразу понял. И когда твой хозяин обернулся, ища моей поддержки, меня уже не было рядом...
-Так я его никогда не предам! - выкрикнул юный вампир.
-А многого и не потребуется, чтобы к нему вернулись те воспоминания. Уже после я узнал, что он не погиб в той схватке, но был смертельно ранен, а после инициирован. Но все это не имеет значения. Я думал, что убил его. На самом же деле, я его уничтожил. С тех пор он не доверяет никому. Кроме тебя.
-Тогда я попрошу его отпустить Маванви! Ведь не может же он не замечать, какая она... хорошая! Не такая, как мы. Нельзя ее убивать!
-Попробуй, - пожал плечами Рэкласт. - Но велика вероятность, что лорд Мардсен сочтет твою пламенную речь посягательством на его права. В результате, вы вместе с девицей будете дожидаться бала в подземелье. Романтичный способ проводить год, но не то чтобы очень продуктивный.
Через открытую дверь доносились звуки кадрили, хохот и визг. Где-то там был и лорд Марсден. Тоже веселился, наверное.
-Неужели он настолько жесток? - сжал кулаки Фанни. - И как мне потом служить ему, если он и правда ее убьет?
-Те, кто живет в стеклянных домах, не должны кидаться камнями, - заметил старший вампир. - Иначе и самому можно оцарапаться, когда рухнут стены. К хрустальным дворцам это тоже относится.
-Никогда не понимал эту поговорку, - пробормотал Фанни.
-Она означает, что не стоит осуждать других, если сам далек от совершенства. Как в твоем случае, Фрэнсис. Ты предатель. И завтра вечером ты поступишь в соответствии со своей природой. Или свою любимую предашь, или господина. Осталось решить, кто тебе дороже.
ГЛАВА 20
Елка в Приюте
(Святочный Рассказъ)
Наступил один из тех унылых дней, когда кажется, что ночь до сих пор не закончилась, просто ее размазали на целые сутки. Солнце попыталось пробиться сквозь облака, как квелый голубенок через скорлупу, но, потерпев фиаско, оставило все как есть. Город погрузился в полумглу, когда уже не разберешь, кто перед тобой, и пройдешь мимо знакомого, так и не подняв шляпу. Выморочную тишину прерывало лишь цокот копыт и скрип экипажей, да сиплые крики метельщиков или торговцев печеной картошкой.
Вереницы прохожих двигались медленно, слово от сырости замшели их кости и разжижилась кровь. И никто не обращал внимание на девочку, что, поджав босые ноги, сидела на перилах Лондонского моста, который уже не первый век грозился упасть, но все никак не решался. Впору сделать вывод о людском жестокосердии, но увы, моральный урок из этой ситуации вряд ли получится извлечь. Дело в том, что девочка была невидима для людских глаз.
Почти для всех.
Мимо прошествовала бонна, за которой гуськом следовали шестеро мальчишек, как вдруг младенец на ее руках заморгал и скуксился. Бонна похлопала его по спине -- колики, наверное -- но малыш продолжал хныкать, покуда существо на мосту не показало ему козу. Тогда он вновь заулыбался. Что бы там ни сидело, по крайней мере, оно было дружелюбным.
Потом к ней подошла дородная дама и, подмигнув, положила на перила свою визитку. "Мадам Сосострис, спирит. Сеансы каждую субботу, с 10 вечера до полуночи. Приходить со своей эктоплазмой." Девочка равнодушно посмотрела на белый прямоугольник, и порыв ветра унес его в темно-серую, вялую Темзу.
Так Харриэт сидела уже третий день. Призракам не занимать терпения. Требуется недюжинная выдержка, чтобы веками обретаться на чердаке, разгоняя скуку звоном цепей.
Она наблюдала за взрослыми людьми.
Она пыталась их понять.
Как только мистер Стивенс передал Томми своему приятелю с пустыми глазами, а тот, крепко держа мальчугана за руку, повел его по Уайтчапелу, Харриэт не отставала от них ни на шаг. Но джентльмен руки не распускал. Мальчишка был ему неинтересен, и торопился сбыть его поскорее, чтобы приступить к куда более захватывающим делам. Остановившись у чугунных ворот, за которыми виднелся дом с острой, как обломанный клык, крышей, он нетерпеливо позвонил. На крыльце показалась заспанная женщина в серой шали поверх ночной рубашки. На щеках и на лбу женщины протянулись морщины, которые возникают как следствие ежедневного произнесения слов "маленький негодник." Ясно было, что она здесь за экономку.
Ей-то доброхот и сунул мальчика, попросив передать мистеру Барку сердечные пожелания от Генри Томпсона. Когда экономка разлаялась, что, дескать, ни о каком Томпсоне она слыхом не слыхивала, и уместно ли беспокоить директора в такой час, джентльмен ответил, что она-то вхожа в спальню директора в любое время, а в позднее тем более. Ремарка мистера Томпсона отрезвила женщину, которая тут же изобразила книксен, а после, толкнув Томми в спину, погнала его в приют. По-прежнему невидимая, Харриэт последовала за ними, дожидаясь подходящего момента, чтобы перехватить у нее Томми.
Экономка повела Томми по лестнице с выщербленными ступенями. Приведя его в спальню для мальчиков, она велела ему сбросить "тряпье", забираться в койку и не издавать ни писка, если он не желает провести ночь в комфортабельной обстановке карцера. Испуганный мальчишка юркнул под одеяло. То ли выполняя приказ грозной матроны, то ли от усталости, но, вероятнее всего, от холода, он уснул, как только его голова коснулась плоской подушки. Пробормотав себе под нос про беспризорников, которые принесут обществу пользу, только если разом перемрут, надзирательница покинула спальню. Харриэт осталась у двери.
Пришло время растолкать растолкать Томми, а затем взломать двери и бежать отсюда на всех парах -- и все, вольному воля! Казалось бы, что может быть проще? Но в спальне тянулись ряды коек, в лунном свете белевших, как надгробия, и на ощупь таких же ледяных. На них хрипло сопели другие дети. Что если они услышат возню? Проснутся и тоже захотят уйти? Куда же она поведет этакую ораву? Точно не в Дарквуд Холл. Хотя милорд, в таком случае, не только простит ей побег, но и похвалит за то, что привела закуску.
Права была мисс Берта - нечисть не может спасать людей. А сама она так точно ничего полезного делать не умеет. Только превращать хорошие вещи в гниль и тлен. Чем она поможет этим детям? Как Крысолов из Гаммельна, она их разве что утопит.
Но почему тогда другие люди за них не заступятся? Вдруг они просто ничего не знают? Тогда им можно объяснить! Только бы разобраться, как именно, потому что у взрослых был какой-то тайный язык, а она никак не могла его одолеть. Ведь сколько раз выпрашивала милорда выходной, а он ни в какую! Зато мисс Берта потрясла бумажкой у его носа, и дело сделано. Вот как у этих умников получается?
Решив вернуться за детьми, как только найдет разгадку, Харриэт подкралась к койке Томми. Изо всех сил она пожелала, чтобы в ее отсутствие с ним не случилось ничего ужасного. Будь у него ангел хранитель, она бы за крыло приволокла его сюда и надавала тумаков за халатное исполнение обязанностей. Но ангела-хранителя у Томми не было, иначе бы он не оказался в таком плохом месте.
На прощание она украсила изголовье его кровати гирляндой из красных водорослей, и, чтобы вселить в Томми надежду, написала илом на тумбочке: "Я исчо вирнус."
Но вот уже третий подходил к концу, а она так ничего и не придумала. Понаблюдав за взрослыми, Харриэт пришла к выводу, что, в общем и целом, они люди недурные. Заботливые даже. Но если бы она попросила их пойти вместе с нею в тот приют и разгромить его к чертям собачьим, они бы ответили, что как это ни прискорбно, на этот вечер они ангажированы. Как насчет следующих выходных? Или весной, когда потеплеет? И вообще, почему они должны лично вмешиваться в жизнь сирот, ведь существуют же какие-то социальные службы, между прочим, на их налоги. Кстати, о деньгах -- где ее коробка для пожертвований? У них как раз завалялся шиллинг.
Дальше тянуть время было бессмысленно, и Харриэт вновь отправилась в приют. Она могла найти его по запаху. От него несло тушеной капустой и гнилой соломой в матрасах, отсыревших от слез и ночных кошмаров. В полумгле красный кирпич его стен казался бурым, как запекшаяся кровь, а пропитанный копотью снег придавал его заднему двору сходство с пепелищем. Среди чахлых деревьев сейчас прогуливались девочки. Все, как одна, были одеты в мышиного цвета платья с белыми фартуками.
Без труда Харриэт протиснулась через прутья чугунного забора и окликнула ближайшую девочку.
-Пссст!
-Потише, - зашикала та, - не то нас накажут.
-Сегодня не накажут, Полли, - возразила другая, подходя поближе и с интересом разглядывая новое лицо.
-Ну так завтра, Бэт. Что, забудут разве?
-А почему нельзя разговаривать? - удивилось привидение.
-Хороших детей должно быть видно, но не слышно, - со вздохом пояснила первая девочка. - А ты новенькая, что ли?
-Нет, я пришла за Томми.
Обе девочки уставились на нее во все глаза и задергались на месте, словно не могли решить, отбежать ли им подальше или потыкать в нее пальцем. Но их уже окружили другие воспитанницы, которые тоже прислушивались к разговору.
-Ты 'Арриэт? - спросила их заводила, рослая девчонка с густыми бровями и не менее густым кокни.
-Она самая. Откуда ты меня знаешь?
-Томми как прибыл сюда, сразу начал рассказывать про фею по имени 'Арриэт, - сообщила девочка. - Вроде как ту фею ему мамка оставила в наследство.
-Он даже за обедом про тебя трещал, - одновременно с ней заговорили остальные девочки, - а в это время строго-настрого разговаривать запрещено!
-Наш директор выдрал его за враки, а он даже не расстроился. Говорит, ты ему испытания посылаешь.
-Так ты правда фея?
-А то, - величаво кивнула Харриэт.
-А вот Нэнси сказала, что не бывает фей с таким именем, - заметила Полли, выталкивая вперед маленькую блондинку. - Так ведь, Нэн?
Все посмотрели на нее.
-Ну, вообще-то, фей зовут Виолетта или Розабелла, - замялась девочка, акцент у которой был гораздо нежнее, чем у других ребятишек. - Я в книжке читала, когда еще дома жила. И у фей всегда есть крылья! А твои где?
-Я их постирала, но они еще не просохли, - поведала Харриэт.
Девочки понимающе закивали.
-Томми говорит, что ты умеешь колдовать. Наколдуй нам чего-нибудь, а?
-У меня закончился приворот на сахарных мышей, - сожалеюще вздохнуло привидение. - Надо пойти в чистое поле и собрать волшебные травы.
-Тогда наколдуй нам варежки! - заканючили девочки, дуя на красные, как будто обваренные, пальцы.
Были они не из тех детей, что просят Деда Мороза набить конфетами носок. А из тех, что просят у Деда Мороза носок.
-Не галдите так, ведь и правда услышат, - одернула их Харриэт. - Все вам наколдую, но попозже. Сначала мне надо увидеться с Томми. Где он сейчас?
Узнав, что в настоящее время Томми обретается в спальне мальчиков, Харриэт не стала возиться со входной дверью, просто отыскала нужное окно на втором этаже и влетела в него, оставив грязные разводы на стекле. В отличие от девочек, на мальчишках были костюмы поновее - штанишки до колен и синие курточки с начищенными пуговицами. Но чтобы не измять все это великолепие, дети стояли у кроватей, не решаясь присесть.
При виде незнакомой девчонки они пооткрывали рты, но Томми уже бежал к ней, перепрыгивая через койки.
-Харриэт! - радостно завопил он и тут же козырнул перед остолбеневшими друзьями. - Я че говорил, а? А? Третий день настал, и она за мной явилась! Все как в сказке, все чин-чинарем. Мне так ма объяснила.
Тут удивилось уже привидение.
-Твоя ма так сказала? А еще что-нибудь она говорила?
-Что когда она уйдет, за мной явятся феи и отведут меня в хорошее место. Но не сразу. Сначала мне нужно будет претерпеть испытания. Зато на третий день фея снова придет и заберет меня во дворец.
-Во дворе-ец? - протянула Харриэт, изо всех сил стараясь не паниковать. - А твоя ма того, не уточняла, как именно я тебя туда приведу?
Томми нахмурился, задумчиво ковыряя болячку на губе.
-Нет, больше ничего не говорила. Но знаешь, Харриэт, мне тот дворец не больно-то и нужен. Просто забери меня отсюда, ладно? - вдруг зашептал он, чуть не срываясь на всхлипы. - Даже на улице было лучше. Представляешь, вчера в полночь они разбудили нас и заставили маршировать по спальне. Целый час. Босиком. Сказали, что это ди-вцеп-лина.
-Да, если директор дивцепляется, он не скоро отпустит! - вразнобой подтвердили остальные.
Один из них, тощий мальчишка с копной рыжих волос, напоминавший зажженную спичку, пододвинулся к Харриэт.
-Ты только к Томми пришла..? - издалека начал он.
-Нет, я пришла ко всем, - улыбнулось привидение.
Тут уже все воспитанники подбежали к ней и начали трясти ее за руку или хлопать по плечу, чтобы окончательно убедиться в ее материальности.
-А меня Роджер зовут, - представился рыжий.
-А я Александр, но для тебя просто Алекс.
-Я Гарри, и ты должна мне шестипенсовик, - глядя на нее исподлобья, прогнусавил чернявый коротышка. - У меня столько зубов уже повыпадало, а ты все никак не появлялась.
-Так ты нас всех заберешь?
-Конечно, заберу, - с запинкой ответила Харриэт.
-Но директор Барк тебе не позволит, - засомневался рассудительный Роджер. - Он собирает на нас деньги по подписке. Люди платят за наше содержание, а если нас не будет, то денежек ему не видать. И миссис Таммикин тоже, они заодно.
-Так плевое дело! - зафорсил Томми. - Харриэт его в два счета в жабу превратит. Правда, Харриэт?
-Превратить не превращу, зато я могу так его напугать, что добавки не попросит.
-Точно! Пусть он помрет со страху, тогда мы отсюда уйдем, - решили воспитанники. - И девчонок захватим.
-Как же ты его напугаешь?
-А вот так.
Проворно, как ящерка, девочка вскарабкалась по стене. Добравшись до потолка, она повернула голову на ставшей подвижной шее и хрипло зарычала, показав черные зубы. Волосы, которые все удлинялись, покуда не легли на пол, вдруг взвились в воздух и зашевелились, нащупывая добычу...
-Годится? - спросила Харриэт, приземляясь.
-Первый сорт! - одобрили мальчишки.
Но некоторое все таки отбежали в сторонку, чтобы отжать панталоны.
-Ты его как пить дать до трясучки напугаешь, - обрадовался Томми.
-Давай, Харриэт! Покажи ему!
Как поклонники, увидевшие, что на ринг взошел их любимый борец, они продолжали скандировать, пока не остановились у двери директорского кабинета. Тут одобрительные возгласы поутихли.
На всякий случай Харриэт заглянула в замочную скважину. За огромным столом, место которому было скорее в мясницкой лавке, чем в конторе, восседал тучный мужчина с блестящей, как будто навощенной лысиной. Когда он опускал голову, покатый лоб пускал блики по обитым дубовыми панелями стенам. Время от времени мясистые губы растягивались в улыбке, и он начинал бойчее водить пером, по-видимому, добавляя новые строки к душещипательной статье о судьбе сирот.
К его неудовольствию, газовый рожок на стене замигал, словно притаившееся там пламя готовилось отойти ко сну.
-Ведь третьего дня вызывали агента из газовой компании, - пробурчал мистер Барк. - Миссис Таммикин! Что творится со светом?
Затарахтела дверная ручка, и сама дверь начала беззвучно отворяться. Что-то черное скользнуло по ковру и, извиваясь, поползло к его столу.
-Миссис Таммикин! - директор разозлился уже не на шутку. - Я ведь просил вас потравить крыс!
Но то был не крысиный хвостик, а спутанная прядь волос. Остальные волосы, вместе с их владелицей, немедленно проследовали в комнату. Харриэт опустила голову, собираясь очень эффектно ее вскинуть в последний момент. То есть, подбросить. До потолка.
Директор заморгал, и каждый раз, как он закрывал и открывал глаза, девочка стояла все ближе. Для перемещения в пространстве ей не требовалось шевелить ногами. Как все призраки, она умела неотвратимо надвигаться.
Далее произошло неожиданное. Со всем изяществом гиппопотама, сделавшего пируэт, директор отпрыгнул к стене и закричал, но не от страха:
-Ах ты дрянь чумазая! Почему в ночной рубашке, а не в парадном платье? И патлы свои почему не вымыла? Мы даже воду для вас, дармоедов, нагрели! - разорялся он, брызгая слюной. - Опозорить нас всех решила?! Ну я сейчас тебе задам! Я тебя проберу!
На крючке висела трость, которую директор тут же схватил, но не успел он размахнуться, как девочка вылетела в дверь. Обладай ее тело постоянной массой и плотностью, она столкнулась бы с мальчишками, притаившимися в коридоре, но, будучи призраком, пронеслась сквозь толпу и ринулась в спальню. Опомнившись, дети бросились вслед за ней.
-Теперь что? - спросил Роджер, помогая другим воспитанникам двигать кровать к двери. - Ты его только раззадорила!
-Он нас потом так вздует! Горазд тростью махать!
-Цыц, не орите на мою фею! - вступился за нее Томми, но и сам печально вздохнул. - Ты его и правда средненько напугала. Надо было на потолок залезть.
-Он бы тростью меня там достал, - удрученно ответила девочка, присаживаясь на подоконник.
То был весомый аргумент.
-А зубами чего не клацала? - спросил Роджер, уже спокойнее.
-Сунул бы кусок мыла мне в рот и отправил в угол.
Мальчишки снова окружили ее. Хотя восторг в их глазах угасал, еще оставалось в них тусклое свечение надежды, едва заметное, как от медяка в колодце желаний, куда давно уже не бросали новых монет.
Тогда Харриэт поняла - сделать хоть что-нибудь ей придется. Просто других фей поблизости не было. Возможно, их не было вообще.
Ей стало совсем страшно, ведь она уже уверилась в том, что начала осознавать, когда сидела на Лондонском мосту и вслушивалась в гул чужих мыслей.
Взрослые не боятся мертвых маленьких девочек.
Взрослые боятся других взрослых.
И если она хочет противостоять им, придется принять их правила.
-Парадная одежда! - осенило Харриэт. - Почему на вас парадные костюмчики?
-Нынче приезжает какая-то важная птица, - объяснил Роджер. - Будет нас инспектировать за ужином.
-Нам дадут жаркое и белый хлеб! Так всегда бывает, когда приезжают с проверкой.
-А что за особа такая?
-Кто ее разберет? К нам всякие ездят. Даже герцогини.
-Нам велели называть ее просто "мэм."
-Тогда давай так, - Харриэт обратилась к Томми, - я заберусь под обеденный стол, а как она войдет, ты толкнешь меня ногой.
-И ты каааак выскочишь!
-Нет. Я буду сидеть под столом и думать злые мысли. Я вообще-то добрая фея, но сегодня стала совсем жестокой и злой. Поэтому кто-то должен умереть.
-Кто? - выдохнули мальчишки.
-Врипутация, - мрачно отчеканила Харриэт.
***
Длинный и узкий, стол был застелен свежей скатертью. На его углу, со стороны входа, высилась пузатая медная кастрюля, над которой клубился дымок, словно облака над горой Килиманджаро. Пахло наваристым мясным бульоном. Так вкусно пахло, что запах можно было есть ноздрями. Выстроенные в шеренги по обе стороны стола, воспитанники вытягивали шеи и любовались кастрюлей, стараясь не ронять слюну на скатерть. Самые отважные ковыряли куски хлеба на тарелках и украдкой совали крошки за щеку. Попросить не то что добавку, но даже основную порцию никто не отваживался. Миссис Таммикин, с половником наперевес, выражала готовность лишить такого наглеца всех молочных зубов одновременно. Переминаясь с ноги на ногу, дети ждали высокую гостью.
По столь торжественному случаю, столовая был ярко освещена. В углу сгорбилась елка, которая нарочно втянула иголки, чтобы лишний раз не привлекать внимание администрации. Казалось, что праздник приволокли сюда волоком, прибили к стене вместе с рождественским венком, канителью примотали к елке, опустили шторы, отрезав ему путь к отступлению, но он ни в какую не соглашался сотрудничать. Мира тут не было и в помине, да и благоволения в человецех тоже как-то не наблюдалось. Рождественская атмосфера витала исключительно над кастрюлей, проявляясь в ароматах похлебки, так что дети, оказавшиеся за дальним концом стола, смело могли назвать себя обделенными. А когда в комнату вошла благотворительница в сопровождении мистера Барка и своей чернофрачной свиты, праздничное настроение окончательно улетучилось вместе с мясным запахом, который выветрился через открытую дверь.
На даме было платье из черного крепа, черные же перчатки, а белый чепец с треугольным "вдовьим пиком" открывал гладко зачесанные седые волосы. Крючковатый нос и полные, обвисшие щеки придавали ее лицу выражение усталого равнодушия. Праздники ее тяготили. Заметно было, что меньше всего ей хочется инспектировать богоугодные заведения и вообще непонятно, зачем ее оторвали от уютного камина и привезли сюда. Но долг есть долг.
-Здравствуйте, дети, - поздоровалась она, и воспитанники грянули хором:
-Здравствуйте, мэм!
-Хорошо ли с вами обращаются, дети? Довольны ли вы питанием?
-Не угодно ли отведать? - спросил мистер Барк, подсовывая ей половник.
Дама едва заметно сдвинула брови, но в общем и целом угощение казалось аппетитным. Как на говядину, так и на вареные овощи на кухне не поскупились. Очень радостно, что новое поколение англичан взращивается на добротной, насыщенной жирами пище. Именно это и собиралась произнести дама. Другое дело, что за секунды, отделявшие тот момент, когда она бросила последний взгляд в половник, и тот, когда его содержимое очутилось у нее во рту, что-то успело произойти.
Слова застряли в горле. Вместе с едой.
Инстинкт, заставляющий организм отторгать несъедобное, намертво сцепился с хорошими манерами, утверждающими, что настоящая леди не может плюнуть на скатерть. Более того, она вообще не знает глагол "плевать." Воспитание побороло природу. Дама резко сглотнула. Потом вылила варево из половника, наблюдая, как склизкие ошметки мяса плюхаются в бурую жижу и, потревоженный ими, из недр кастрюли всплывает клок волос...
А на скатерть между тем упала первая капля.
Кап.
Неспешно подняв очи, дама с интересом обозрела потолок. Джентльмены из ее свиты тоже позадирали головы, резко, словно их дернули за волосы на макушке.
Сначала на потолке появилось одно-единственное серое пятно размером с блюдце. Новая обстановка пятну понравилась. От удовольствия оно запузырилось и начало деятельно исследовать окружающую среду, лакомясь все новыми и новыми слоями штукатурки.
Кап. Кап.
По мере того, как края пятна зеленели, обрастая пушистыми гифами плесени, его сердцевина наливалась чернотой, и оттуда потекла грязная водица, сначала по каплям, затем хлынула тонкими ручейками. Задела скатерть - и ткань пожелтела и расползлась на волокна. Заструилась по стенам - и смыла краску, обнажив неровную кирпичную кладку. А когда пятно завоевало уже всю поверхность потолка, превратившись из досадного недоразумения в элемент декора, на пол обрушился мутный каскад.
КапкапкапкапКАП!
Дети прикрыли головы руками, но уже в следующий момент заметили, что вода, без остановки стекавшая с остатков потолка, не обжигала им кожу, хотя их парадные костюмчики и вылиняли до белесо-голубого цвета, а кое-где даже появились заплаты. Послышался неуверенный смех. Он становился все громче, и вот две девочки, схватившись за руки, закружились на месте, а вокруг них уже скакали другие. Мальчишки прыгнули в большую лужу, стараясь поднять как можно больше брызг. Кто-то подхватил комок водорослей, которыми был облеплен стол, и швырнул в кого-то еще. Завязалась кутерьма.
Директор Барк прирос к месту и только и мог, что открывать и закрывать рот, словно щелкунчик на холостом ходу. Зато его коллега бросилась к выходу, где и столкнулась со спутниками благородной дамы, которые тоже стремились поскорее выбраться из нехорошей столовой. Черт с ними, с порыжевшими фраками, но что получится, если странная водичка вступит в реакцию с макассаровым маслом? Не облысеть бы таким манером. Но как бы не рвались они в дверь, выбраться все не получалось, словно на пути у них встала невидимая преграда.
Только на знатную даму не попало ни капли. Это и объясняло невозмутимый вид, с которым она наблюдала за постепенным разрушением столовой. Тем не менее, рано или поздно она должна был откомментировать происходящее.
Все еще держа половник в руке, он повернулась к мистеру Барку, медленно, как линкор, огибающий айсберг. Смерила директора задумчивым и как будто оценивающим, но по-прежнему бесстрастным взглядом. Плавно повела правой рукой.
И что было сил приложила его половником по лбу.
В одночасье стихла возня. Вода тоже перестала капать, собравшись на потолке в хрупкие черные сосульки.
Пока ошарашенный директор потирал лоб, стараясь остановить стремительный рост наметившейся там шишки, дама достала носовой платок, вытерла половник, потому что вещи всегда нужно держать в опрятности, и положила инвентарь на краешек стола. Снова обернулась, на этот раз к своим спутникам, в разных позах застывших у дверей, как труппа перепуганных мимов.
-В данном помещении нездоровый климат, - констатировала леди.
Потолочная балка тут же треснула, и дама кивнула, указав на нее в подтверждение своих слов.
-Дети в таких условиях расти не должны. Посему приказываю тотчас же изъять всех воспитанников и отвезти их ко мне во дворец, где они и будут пребывать на протяжении рождественских каникул, по прошествии коего времени им будут подысканы новые семьи.
Тень раздумий легла на ее чело.
-Мистер Бакстон, где в это время суток можно купить сахарную мышь? - обратилась она к усатому мужчине в круглых очках.
-Что, мэм? - оторопел тот.
-Леденец, - терпеливо пояснила дама, - изготовленный из сахара с примесью пищевых красителей. В форме мыши.
-Н-не... не знаю!
-Советую вам озаботиться этим насущным вопросом. Пойдемте, дети.
...Покачиваясь на воротах, Харриэт наблюдала, как гости вместе с сиротами покинули здание, которое очень уместно обрушилось у них на спиной, причем в тот момент никто даже не подпрыгнул от испуга. Рассудили, что туда ему и дорога. Детей посадили в кареты, укутав теплыми пледами. Директора с экономкой тоже предложили подбросить прямиком к их будущему месту проживания. Правда, им вместо кареты достался фургон с решетками на окнах, прозванный в народе "черной Марией."
-Бууу!
От неожиданности Харриэт подпрыгнула. За спиной у нее стоял Томми и улыбался от уха до уха.
-Разве можно пугать приз... фей! - укорила его девочка.
-Я хотел сказать спасибо! А Гарри передавал, что все зубы себе повыдергивает, лишь бы еще раз тебя увидеть.
-Так я же не зубная, - застенчиво улыбнулась Харриэт.
Томми наклонился к ней поближе и зашептал:
-Ты знаешь, кто эта леди?
-Догадываюсь.
-И ты в нее вселилась, да? Как одержимость! Ведь это ты ему врезала?
-Нет, она сама. А я просто помогла ей почувствовать... ну... всякие чувства, - и девочка развела руками, потому что не знала, как еще объяснить.
А та, о ком они говорили, вышла из кареты, еще раз оглядела груду кирпичей, оставшуюся от приюта, и, заметив детей у ворот, поманила их к себе. Мальчик побежал, а девчонка и не думала двигаться с места. Дама снова помахала рукой, уже настойчивее. Особенно ее беспокоило, что ребенок стоит босыми ногами на мерзлой земле, так и заболеть недолго. Но девочка широко улыбнулась и послала ей воздушный поцелуй, а затем начала медленно растворяться в воздухе. Мгновение - и она исчезла. Только гирлянда из красных водорослей осталась висеть на поскрипывающих воротах.
И тогда дама тоже улыбнулась.
И поняла, что Рождество в этом году все таки наступило.