Коваленко Евгения Геннадьевна : другие произведения.

Сёцуки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это вторая часть цикла рассказов про Коибито.

Сёцуки.

Я бегу по кругу, спотыкаясь на каждом шагу,

Пытаясь догнать собственную тень...

Кто-то скажет, что в этом нет никакого смысла,

Но по пятам моим гонится страх, и я не могу

остановиться...

   Обняв свои колени, я сидел на подоконнике. Кто я? Теперь мне так трудно ответить на этот вопрос... Хотя, наверное, раньше, было не проще... Я больше не вижу снов, рубиновые глаза не способны видеть кошмары... Я чувствую себя немножко неуютно, как бывает, когда надеваешь новый костюм, но это ничего, я привыкну, всё хорошо... Белая рубашка неприятно холодит кожу, как будто меня обнимают руки трупа. Поёжившись, я поморщился.
   За прошедшие три года моя жизнь неузнаваемо изменилась. Время как песок утекало сквозь мои бледные, тонкие пальцы. Мне жаль, что мысли мои столь сумбурны, что я не могу толком изложить их. Иногда мне кажется, что я деградирую, иногда, что окончательно сошёл с ума, но, мне кажется, что разгадка того, что я потерял душевное равновесие, вовсе не в этом, кажется, что разгадка где-то близко, что она настолько тривиальна, что лежит на поверхности, а я опять ищу глубоко... Потому что я не могу всплыть... Я разучился летать... Время стирает мои мысли, прежде чем они рождаются в голове... Я должен разобраться в себе, пока ещё могу думать...
  
   Мне вспомнилось, как я первый раз побывал в мире демонов. Мы с Нодзоми стояли на утёсе, похожем на свежую, только что застывшую лаву. Воздух вокруг нас колыхался как над костром, буквально плавясь от зноя. Нодзоми ободряюще сжал мою руку в своей. Я почувствовал себя спокойнее. Рядом с ним я в безопасности, мне нечего бояться, и я невольно улыбнулся. Мимо, как минуты пролетали демоны, их багровые тела были похожи на тучи, залитые лучами заходящего солнца, пропитанные закатом облака...
  
   Луна была прохладной как простыня. Вернувшись мыслями в настоящее время, я уткнулся носом в холодное оконное стекло. Внизу был мокрый асфальт, недавно был дождь. И две тонкие золотистые вереницы фонарей. Как они напоминают дорогу в Ад...
  
   Как-то, не так давно, я попросил Аггелу показать мне Ад, он долго не соглашался, а потом взял меня за руку и шагнул со мной во тьму, внезапно поднявшуюся перед нами из земли. Мимо проносились тысячи душ... Также вереницами, как сейчас эти фонари... Я бесцельно вглядывался в прозрачные лица с пустыми взглядами. Дорога была глинистой, грязной, скользкой, мокрой, и я поскользнулся и упал на обочину. Аггела, переменившись в лице, поспешил ко мне, но между нами оказалось несколько проходивших мимо душ.
   Я попытался подняться, но передо мной замер маленький мальчик. Его лицо выражало сочувствие, он, было, бросился помочь мне, но пепельноволосая женщина остановила его, мальчик поднял на неё грустно-задумчивый взгляд. Она строго на него взглянула, как будто он нарушил какой-то запрет, и мальчик, закусив нижнюю губу, бросил на меня взгляд, взял мать за руку и поспешил догонять остальных.
   -Здесь остановимся, дальше идти нельзя. Бесы могут выйти нам навстречу. Демоны не могут войти в их бастион без разрешения. Только люди. Поэтому, если что-то случится, я не смогу тебя спасти, - проговорил Аггела, приближаясь ко мне.
   Я послушно кивнул.
   -Куда она ведёт его? - спросил я подошедшего ко мне Аггелу.
   -К бесам, - чуть помедлив, ответил он, отведя взгляд в сторону.
   -Зачем? - спросил я.
   -Души людей нужны им как энергия, - не сразу ответил Аггела.
   Смысл его слов не сразу дошёл до меня.
   -Значит, они все погибнут? - спросил я с безучастной грустью.
   -Да, - Аггела наблюдал за мной с каким-то облегчением, видимо, он боялся, что я попытаюсь что-то изменить, - бесы отправят их в Тигель, сконденсируют энергию для своего бытия.
   Я, не отрываясь, смотрел в сторону пункта назначения, скалистая форма скрывала за собой обитель бесов, она всплывала в памяти как давно увиденный сон...
   Всё верно, когда-то я видел сон, я уже бывал здесь. Каким-то новым взглядом, я оглядел заснеженное поле, покрытое, будто алыми цветами сгустками крови, тогда, во сне я принял их за гнилые помидоры, забавно, правда?
   Внезапно мои бледные губы отверзлись, выпустив парок живого дыхания.
   -Я хочу увидеть бесов, - проговорил я.
   Аггела живо вцепился в меня.
   -Даже не думай, они только спят и видят, чтобы вырвать сердце из твоей груди!
   Я побледнел и схватился за грудь, будто они уже нацелились на него. Аггела удовлетворённо качнул головой.
   -Что? Проняло? - спросил он, всё ещё убеждая меня.
   Я обернулся, криво улыбнувшись.
   -Когда-то давно я уже был здесь в одном из своих ночных кошмаров, тогда я там побывал, бесы сказали, что я не смогу выйти из их логова второй раз... Было интересно попробовать... Неужели всех ждёт такая смерть? - обратился к нему я и задумчиво потёр левую руку.
   -Нет, - покачал головой Аггела, - твою душу, буде она освободится из тела, Герцог заберёт себе, но, правда, не думаю, что это возможно, ведь в твоей плоти бьётся его сердце...
   -Да, ЕГО... - кивнул я.
   А потом, словно прислушиваясь к чему-то, Аггела замер с тревогой на лице, взял меня за руку и вывел из этого мира.
  
   Я неловко улыбнулся. Ну, ему тогда и досталось от Нодзоми. Мы, словно оробевшие шалуны, стояли перед ним. Он замер с осуждённым взглядом, а потом, я почти не заметил едва заметного движения, он размахнулся и ударил Аггелу по щеке. Кот рухнул на колени, но не произнёс ни слова.
   -Прости, Нодзоми, - бросился к нему я.
   -На тебя я не сержусь, ты действовал так, как подсказывало тебе твоё сердце, - Нодзоми подчеркнул слов "твоё", - но Аггела мог этого не делать... - Нодзоми обнял меня, прижав к себе.
   Как ни странно Аггела не сердился на меня за то, что его наказали.
   -Господин не наказывает несправедливо, - отмахнулся от меня он, держась за щёку, Аггела удалился зализывать раны.
  
   Я не люблю находиться в мире демонов, царящий там пьянящий воздух безумный, разрушительной свободы, слишком чужд мне. Поэтому я попросил Нодзоми позволить мне остаться в мире людей. С трудом он согласился, я понимаю, ведь в моей плоти его сердце, если кто-то захочет нанести ему удар, то будет достаточно всего-навсего нацелиться на меня. Когда я думаю об этом, мне становится страшно...
  
   Моей руки коснулось что-то лёгкое. Я оглянулся.
   -Кукла! - улыбнулся я.
   Золотистоволосая девочка положила свою голову мне на колени и прижалась щекой к моей руке, другой рукой она крепко держала фарфоровую куклу. Именно так, девчушка стала моей спутницей, конечно, она не могла защитить меня, ведь довольно хрупка, но, всё же, Кукла была рядом. Нодзоми сказал, что у неё нет собственного назначения, поэтому она должна быть счастлива, что я стал смыслом её жизни. Мне кажется, что это прозвучало довольно сурово, но спорить с Нодзоми я не посмел.
   -Хозяин, тебя что-то заботит? - спросила девочка.
   -Прежде ты называла меня бесполым, теперь зовёшь хозяином, что изменилось? - проговорил я, погладив девочку по волосам.
   -Ты хороший и очень заботишься обо мне, - ответила девочка и свободной рукой обняла меня.
   Я улыбнулся ей и погладил девочку по голове. Я уже изучил особенности её природы. Крошка была демоном, но при этом ничем не отличалась от людей и ничего не знала о природе демонов. Кукла, ставшая её душой, питалась прежде душами маленьких детей, к которым попадала, но однажды встретила умирающую в лихорадке девочку, и что-то дрогнуло в ней. Когда собственная душа девочки была готова отлететь в мир иной, Кукла соединилась с девчушкой и теперь берегла её. Иногда по ночам кукла выходила на охоту, теперь её объектом питания был всяческий сброд. Сейчас глаза куклы были закрыты, и рядом со мной находилась всего лишь маленькая девочка лет десяти на вид.
   -Тебе пора спать, дорогая, - проговорил я.
   -Да, Хозяин, - кивнула девочка, осторожно положила куклу на стол и побежала переодеваться в ночную рубашку.
   Кукла выпрямилась и села. Девочка замерла.
   -Ты скоро умрёшь, бесполый, - проговорила она, моргнув.
   Я встал и скрепил завязки ночной рубашки девочки, поднял её на руки и уложил в постель у окна. Руки девочки безвольно обвисли.
   -Ты напуган? - спросила Кукла.
   -Что со мной произойдёт? - обернулся я.
   Она удовлетворённо хмыкнула, окинув взглядом моё бледное лицо, что замерло в полуобороте к ней.
   -Бесы заинтересовались некоторыми особенностями твоей анатомии, а, кроме того, - Кукла потёрла лоб фарфоровой рукой, - завтра ты идёшь работать, не так ли?
   -Да. Мне не идти? - спросил я, Кукла была Пифией и обладала даром предвидения, возможно, именно за это качество она была избрана Нодзоми в качестве моей спутницы... Последнее время он не приходит... Я обхватил себя руками, мне было несколько зябко, я забрался на постель с ногами и накинул на плечи плед.
   -Это не поможет, ты всё равно с ними столкнёшься, вероятности избежать встречи - нет.
   -Кого я встречу? - не сдавался я.
   Иногда Кукла говорит слишком туманно.
   -Того, кто создал нескольких демонов, но сам не понимает, что является марионеткой в их руках, а вовсе не их Мастером... И того, кто носит человеческую плоть как маску, а маску демона как плоть. Демон-цирюльник и демон-хозяин цирка, они ещё не совершили ничего предосудительного, для демонов, конечно... Но... Будь осторожен, иначе, твоя Смерть придёт за тобой намного раньше, чем ей следовало бы.
   -Ты не знаешь, кто меня убьёт? - быстро спросил я, заметив, что Кукла уже погружалась в сон.
   -Кто-то странный, кто шепчёт ночью, мне трудно его идентифицировать, я прежде не видела никого ему подобного, возможно, ты сможешь найти его имя... Да... - кукла встрепенулась, - ещё у тебя будут неприятности от руки женщины.
   -Демона? - уточнил я.
   -Да, одна из тех, кому не даёт покоя существование моего Господина. Ты ведь знаешь, что Герцог - желанный субъект для спаривания. Демоница с именем греха на губах положила на него глаз. Будь осторожен!
   -Постараюсь, - я потёр руку со следом от косы Смерти, встал и отнёс Куклу в постель к девочке.
   Кукла благодарно улыбнулась и закрыла глаза.
   -Спокойной ночи, Хозяин, - пролепетала девочка, сонно потерев глазки.
   -Спокойной ночи, дорогая, - мягко улыбнулся я и поцеловал девочку в волосы.
  
   В эту ночь мне опять снились кошмары. Такие беспокойные сны, тягостные, тревожные... И чей-то седой голос шептал, что, если я хочу выжить, то должен отказаться от любви... Я проснулся рано, в смятении, в холодном поту, всклокоченный и напуганный, сердце билось как бешеное. Если бесы захотят завладеть сердцем Герцога... То ему придется съесть меня, чтобы сердце вернулось к нему. Поменяться сердцами вновь было невозможно, каждый трюк проходит только один раз.
  
   Небо было мутновато-серым. Пасмурно. Я надел костюм, привёл себя в порядок. Есть не хотелось. Кукла ещё спала. Я нахлобучил шляпу и вышел из квартиры. Я решил прогуляться. На улицах было пустынно, даже дворники ещё не вышли на работу. Но внезапно я услышал шум мотора и оглянулся. Неподалёку от меня возник порш. Он не обгонял меня, но и не отставал. Я ускорил шаг. Тот, кто был за рулём, надавил на газ. Я побежал. Свернув на соседнюю улицу, я выработал план: если я выйду на местность, где дороги нет, то - тот или та, кто сидит за рулём, выйдёт из машины. Я побежал вниз по улице, к парку, там находилось довольно глубокое озеро, и земля вокруг него была вязкая. Здесь бежать было тяжело, но и машина остановилась. Через некоторое время я услышал шаги и торопливое дыхание. Запыхавшись, я встал как вскопанный и затравленно заозирался. Внезапно кто-то схватил меня за рукав, я оглянулся, передо мной стояла Кукла.
   -Ты не должен был выходить без меня, - проговорила она.
   Вместе мы вышли из камышей. Автомобиль стоял на прежнем месте, но погоня словно испарилась. Я заглянул в машину. На месте водителя сидела женщина в алой шляпе. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что она мертва. Голова лежала на руле, язык свешен набок.
   -Кто это был? - спросила девочка.
   -Демоница, - проговорил я, отвернувшись.
   Кукла поравнялась со мной и быстро зашагала, уводя меня прочь от страшного места.
   -Она начала охоту, даже раньше чем я предполагала, - проговорила Кукла.
   -У неё есть своё тело? - спросил я.
   -Да, но она предпочитает использовать для грязной работы чужие.
   Я задумался и до самого дома не проронил ни слова.
  
   По единому мановению руки зажглись свечи по кругу арены. Уверенной, чуть прихрамывающей походкой на середину вышел грузный мужчина, на вид ему было около сорока-пятидесяти лет, он был крепкого телосложения. На голове мужчины был чёрный цилиндр. Он снял его и достал из него платок, вытер пот со лба и подбросил платок вверх, белая ткань превратилась в голубя, быстро взмахивая крыльями, птица попыталась улететь, но в неё быстро вонзил свои когти гриф, сидевший на плече у мужчины. Платок вновь упал вниз, прямо в вытянутую руку. Гриф недовольно закричал, а потом опять уселся на свой странный насест.
   -Не шуми, - усмехнулся мужчина, взглянув на птицу, - будет ещё кем пообедать...
   Что-то ещё привлекало взгляд во внешности этого человека. Кожаная повязка перечертила его лицо безобразной кляксой, из-под неё виднелись глубокие бороздки шрамов, будто от птичьих когтей.
   -Скоро начнётся представление, - захохотал глухим и хрипловатым баском мужчина, запахнув кожаные полы плаща.
   За спиной мужчины возникли смутные белесые тени. Он повелительно взмахнул рукой. Грациозная женщина-жонглёрша в серебристом костюме с белыми волосами и ярко-зелёными губами потянулась будто кошка. Безволосый мужчина-силач, одетый в пёстрые штаны. Рыжеволосая женщина в кожаном плаще, в её руках был кнут, но укрощала она отнюдь не животных, по её пальцам играло пламя, норовя лизнуть её волосы. Черноволосый мужчина с блестящими, чёрными, крысиными усиками в красном. Он-то и был дрессировщиком, в его руках была плеть. Рыжий клоун в пёстром трико расправил пышный воротник.
   Внезапно на арене возникла огненно-рыжая женщина в красном платье, она лениво потянулась, а потом остановила свой резкий взгляд изумрудно-болотных глаз на Хозяине Цирка.
   -Чего Графине нужно в обители Нижнего демона? - ухмыльнулся Хозяин.
   Демоница, чуть презрительно, хмыкнула, смерив мужчину взглядом. Хозяин приблизился к ней поближе.
   -Кажется, я понимаю, ты хочешь, чтобы я тебе в чём-то помог, в чём-то, что ты не можешь выполнить... Либо из-за своего положения, либо... кишка тонка! - хохотнул Хозяин.
   Его смех прервал длинный ноготь, выросший до невероятных размеров, коснувшийся его горла. Гриф, готовый напасть, пронзительно закричал. Женщина ядовито улыбнулась и убрала ноготь. Она задумчиво накрутила на палец прядь волос.
   -К сожалению, ты прав, по обоим пунктам, - наконец признала она, - я не могу справиться сама, и я не могу... справиться вообще... Ты знаешь, что Герцог завёл коибито?
   -Да, - угодливо кивнул Хозяин, - до наших уровней эта информация дошла уже давно, но какое нам дело до несчастного создания. Жизнь не изменилась, мы по-прежнему вольны и свободны, Герцог спускает нам всё, до поры до времени...
   -Тебя не смущает то, как он наказал Марионетку? - холодно спросила Графиня.
   -Нет, - покачал головой Хозяин цирка, - чего ради? Она пошла против Герцога, туда ей и дорога.
   -Я хочу, чтобы ты помог мне убить коибито, тогда твоему цирку не придётся искать себе нового Хозяина, - резко взметнулись волосы раздражённой женщины, - а если ты доложишь обо мне Герцогу, то я найду способ тебе отомстить, пока меня не распылят. Например, какой-нибудь из моих любовников, которых я посвятила в свои планы, перережет тебе горло, либо кто-нибудь из моих сыновей, разорвёт твоё тело и съест твои внутренности. У тебя нет никакого выбора. У меня слишком много рук, чтобы оборвать их все, дорогой, - промурлыкала демоница.
   Хозяин заметно струхнул, он побледнел, на лбу выступила холодная испарина.
   -С вами, Высшими свяжешься, кишки не соберёшь, - наконец проговорил он.
   -Я надеюсь, что в течение последующих трёх дней получу от тебя положительный доклад, - проговорила она и исчезла.
   -Паучиха, - презрительно, сквозь зубы процедил он.
  
   Над водой склонился мальчик. Он был одет в рубашку и синие штаны. Казалось, что мальчишка сын какого-нибудь рыбака и теперь ищет поставленные сети. Но что-то в нём казалось странным. Примечательным в его внешности было то, что его волосы были рыжеватого цвета, а глаза сумрачные, будто омут. Он что-то шептал, будто молился. Странный мальчик заметил чей-то взгляд, загадочно улыбнулся и растаял в предутреннем тумане.
   Над его следами склонился стройный как виноградная лоза, изящный как франт, рыжий мужчина с первой сединой. На вид ему было около тридцати.
   Он был одет в чёрный костюм и ничем не отличался бы от непримечательного клерка, если бы не глаза. Изумрудные глаза вспыхнули как рубины, а потом тонкие губы растянулись в зловещей улыбке. Внезапно рядом возник черноволосый мужчина, несмотря на солнечную погоду, он был одет в плотный чёрный плащ.
   -Зачем ты влезаешь в дела демонов, Вэлиал? - поинтересовался стоявший.
   Рыжий поднял глаза. На его губах всё ещё блуждала задумчивая улыбка.
   -Потому что мы, в отличие от тебя, можем смотреть на три шага вперёд, Асмодей, как ты считаешь, что будет, если демоны лишатся Герцога?
   -Они выставят ещё одного, - пожал плечами Асмодей.
   -Неправильный ответ, - покачал головой Вэлиал.
   Асмодей выжидающе молчал.
   -Герцог незаменим, если у него нет потомства, он даже стариться перестаёт, пока у него не появляются дети. Как хорошо, что никто об этом не знает, а то они и размножаться прекратили бы, - усмехнулся Вэлиал.
   -Так нам-то, что с того? - потерял терпение Асмодей.
   Вэлиал посмотрел на него как на больного.
   -А ты представь, баранья башка, что будет, если порядок нарушится? - холодно усмехнулся он.
   -Князь будет недоволен, - сделал вывод Асмодей.
   -Тепло, - фыркнул Вэлиал, - но недостаточно точно отражает последствия, Хаос отвоюет у Тьмы ещё какое-то место для себя, а это-то как раз вполне задевает наши интересы.
   -Любой беспорядок увеличивает силу Хаоса! - выдохнул Асмодей.
   -Да, - кивнул Вэлиал,- и слепая однобокость бесов в очередной раз выводит нас из себя!
   -Наведаемся к бесам? - предложил Асмодей.
   -Нет, - покачал головой Вэлиал, - как адвокат мы должны сказать тебе, что невозможно наказывать, прежде чем преступление будет совершено, или хотя бы будет проведена соответствующая подготовка, потому, что это тоже нарушит порядок, и опять же приведёт к нежелательным последствиям, короче, куда ни кинь, всюду выкидыш, - вздохнул Вэлиал.
   -Кто этот мальчишка, за которым ты следил? - спросил Асмодей.
   -Ну, у нас есть пара предположений, - протянул Вэлиал, - но мы не хотим давать ему имя, пусть это сделает тот человек...
   -Коибито? - уточнил Асмодей.
   -Конечно, - удивился Вэлиал, - как будто речь может идти о ком-то ещё, ведь именно он - герой наших последних треволнений.
   -Ты собираешься спасти его шкуру, когда придёт время? - заинтересовался Асмодей.
   -Посмотрим, - уклончиво проговорил Вэлиал, - мы на территории людей, а орудовать здесь не так-то легко, тем более, когда нам противостоит столько разных сил. Мы не можем дать мальчику имя сами. Ведь у нас нет такого дара, а лживое имя причиняет столько хлопот...
   Асмодей понимающе кивнул.
   -Поэтому люди имеют проблемы из-за своих имён? - уточнил он.
   -Конечно, - кивнул Вэлиал, - ведь их имена не отражают их сущность, а приклеивают к ним новую. Что же касается Коибито, он попал в ловушку новых глаз. Ты слышал, что он получил их от Герцога? Язвительная усмешка фатума, его возлюбленный сам причинил ему непоправимый вред, который теперь не так-то просто исправить. Даже если вырвать ему глаза, с его способностью собирать осколки в личность, он ещё долго будет испытывать чуждые ему эмоции: гнев, ревность, смятение, страх. Это делает его похожим на человека и тем вернее губит. Это как одежда Геракла, пропитанная ядом. Прилипает к коже, жжёт, но сдираешь её только с лоскутами кожи. Мы не думаем, что его возможно спасти, хотя и попытаемся, ведь Герцог сойдёт с ума от потери, так как в его груди бьётся человеческое сердце. Они слишком юны и неопытны и не знают, что чужое изменяет собственное.
   -Ты о сердце? - спросил Асмодей.
   -Да, - кивнул Вэлиал задумчиво.
   -Может, тогда всё расскажешь Герцогу и Коибито? - предложил Асмодей.
   -Ага, - ехидно кивнул Вэлиал,- древний Сатана, старше которого только Люцифер, на побегушках у Герцога демонов и его ручного человечка, мы ещё не выжили из ума, пускай, мы ничтожны по сравнению с Князем и обладаем двойной личностью, но мы не позволим себе унижаться подобным образом. И тебе нас не заставить. Есть определённые правила, которым нужно следовать.
   -Иногда меня раздражают все эти правила и условности, - вздохнул Асмодей.
   Вэлиал как-то странно посмотрел на него, а потом тихо признался:
   -Честно сказать, хоть нам, как адвокату, говорить это не пристало, но нас тоже, иногда. Но без них жизнь была бы ещё сложнее...
   -Зато интереснее... - не сдавался Асмодей.
   -Анархист, - фыркнул Вэлиал.
   Сатаны исчезли.
  
   На столе стояли чашки с дымящимся варевом, я и девочка одновременно сглотнули слюну. Кот, улыбаясь, выглянул из ванной.
   -Ох, уж эти мне человеческие рефлексы! - фыркнул он и потянулся.
   -Привет, Кот! - улыбнулся я и поспешил пожать его руку.
   Кот довольно улыбнулся. Видимо, встреча была приятна и для него.
   -Привет, Коибито! Кукла, моё почтение! - кивнул он девочке, она сделала книксен, - Садитесь есть, скоро прибудет хозяин, столько всего произошло за это время...
   Я и девочка не заставили себя упрашивать.
  
   Похлёбка кончилась довольно быстро, мы уже много дней не ели жидкого. Последнее время дела шли в гору, и я позволял себе не готовить, а водить девочку в бистро неподалёку от дома. Клиенты появлялись довольно часто, да и что греха таить, периодически появлялся Аггела и давал мне денег. Хотя я и отказывался, но каждый раз, уходя, он неизменно оставлял пачку на столе. Я уже даже подумывал выбросить стол... Но меню в бистро не было особенно шикарным, так что завтрак, приготовленный Котом, был для меня необыкновенно вкусным.
  
   Обшарпанные стены, серое небо в большом окне с выбитым стеклом. Прячу озябшие руки в карманы пальто. В ушах стоят его слова... Шляпа надвинута на глаза... Всё это я видел в каком-то странном сне... Может быть я сплю и сейчас? Ты стоишь на моём пути... Перегибаюсь через перила... Кипящая лава, лязгающий звук металла будто в кузнице... Нет, скорее, как на заводе... в цеху... Нет... Меня прошиб холодный пот... И я чуть не проснулся... Это же... То место, где я уже когда-то был, в одном из своих страшных снов... Ад... Нет, нечто страшнее Ада, придуманного человеком... Данте даже не снилось то, что довелось увидеть мне... Нодзоми, ты стоишь напротив меня, потому что не хочешь, чтобы я спускался по этой лестнице? Как странно, раньше ты мне не снился... ОН подошёл ко мне. Хорошо... Если ты хочешь, чтобы я не шёл по этой лестнице, я не стану... Не скрою... Я напуган... Что ты хочешь?.. Я поднял глаза. ОН прижал меня к перилам. Сердце болезненно ёкнуло. Я затылком чувствую жар ТОГО, что внизу... Нодзоми, подожди, это не смешно! Подожди!.. Ааа!
   Ощущение падения... После того, как я перестал летать в своих снах... Я так и не научился падать...
  
   Я больше не верю тебе. Однажды Кукла сказала, что начала видеть свои предсказания именно во сне... Знаешь, этот кошмар был слишком реалистичен, все мы немножко заглядываем в будущее...
  
   Я продрал глаза, такое впечатление как будто кто-то залепил мне глаза паутиной. Я больно уткнулся глазами в запястья. Боль протрезвила воспалённый разум. Я чувствую пустоту и невольно хватаюсь за грудь. Взгляд. Оборачиваюсь. Кошмар продолжается наяву... Или... Сон во сне? Я... Кажется, я видел это прежде... Кот. Стоит окровавленный над трупом изнасилованной Куклы. Я знаю один способ... Раньше он мне помогал... Интересно, что будет сейчас...
   -Это сон? - спросил я.
   Лицо Кота искривилось от злобы. Он принялся задыхаться, даже попытался откусить себе язык, но прежде чем кусок плоти упал на ковёр, Кот успел ответить.
   -Это сон, - кивнул он, схватился за своё горло, его лицо посинело.
   Кот упал на ковёр, как прежде его язык, и забился в конвульсиях. Что произошло? Почему я опять вижу ночные кошмары? Что изменилось? Почему Нодзоми так долго не приходит? Я пустею! Я схожу с ума... Нодзоми!!!
   Я почти физически почувствовал, как его имя срывается с моих губ. Я в первый раз воспользовался твоим разрешением звать тебя, когда мне вздумается... Но это только сон... Ты сможешь услышать меня? Имя сорвалось с губ, как капля крови, упало, впиталось в ковёр. Зелёно-оранжевые всполохи. С каких это пор моя кровь стала такой? Неужели это из-за того, что я больше не человек? Нет! Я так не хочу... Неизвестно откуда под моей рукой взялся нож... Я полоснул по венам... Боль обожгла, на глазах выступили слёзы. Опять... Опять?! Когда... Я зажмурился, боясь увидеть. Что-то липкое и горячее текло по моей руке, вот уже пропитался манжет сорочки. Я с усилием раскрыл глаза. И засмеялся. Красная! Она красная! Я с облегчением, нескрываемым удовольствием погрузился в прежнее безумие... Смех... Чёрно-белые клетки пола, ядовито-зелёный потолок, холодные прикосновения лягушек на моей коже. Я, наверное, в первый раз в жизни счастлив быть сумасшедшим. Я и не заметил, как замерло сердце в моей груди. Я встревожено прислушался к ощущениям... И... проснулся...
  
   Я открыл глаза. Надо мной возвышалось испуганное личико Куклы, встревоженное лицо Кота и... моё сердце запело... лицо Нодзоми... Оно осунулось, побледнело, но это было его настоящее лицо. Рубиновые глаза на бледном лице горели особенно ярко. Себя я обнаружил лежащим на полу у лужи крови. Скосил глаза. Перевёрнутый стул. Неподалёку нож. Перебинтованная рука. Бред наяву? Какой-то новый виток безумия? Или я наконец-то пришёл в норму? Но повзрослел... Нодзоми... Я не такой, каким ты меня оставил... Интересно, ты сможешь это понять? Где ты вообще был всё это время? Я столько всего хотел тебе сказать, что сейчас мне ничего не приходит в голову... Сердце... Я судорожно схватился за грудь рукой. Да нет... Вроде, бьётся...
   -Новый приступ, Нодзоми! - почти хвастливо прошептал я.
   Сил говорить не было. Девочка взяла в руки мою окровавленную рубашку, когда они успели снять её с меня? Её глаза закатились. Распахнула глазки кукла, сидевшая неподалёку.
   -Мне очень жаль, Коибито, но я должен был быть рядом со своим народом. Сейчас неспокойные времена, и Сатаны вылетели из Тьмы. Не место для любви, когда Хаос поднимает голову, к тому же, у меня есть определённые обязанности, которые я должен исполнять, я должен оставить наследника, - проговорил Нодзоми.
   Нет... Герцог... Жёстко поправил я себя.
   -Времена всегда неспокойны, и я представляю для тебя ценность только как хранящий твоё сердце. Поэтому ты и пришёл?
   Герцог переменился в лице, побледнел. Его губы задрожали. Он наотмашь ударил меня в лицо. Я почувствовал вкус крови во рту. От удара разбилась губа. Чего это я так ожесточился? Но меня было уже не остановить...
   -Забери своё сердце, чтобы тебе не пришлось бояться! И возвращайся к своим любовницам! Я, конечно, сдохну, но тебя это уже не будет беспокоить! - закричал я.
   Слёзы брызнули из моих глаз. Герцог казался мне чужим как никогда, я сам удивлялся перемене, произошедшей со мной. Как будто во мне было два разных существа.
   -Оставь меня в покое! - отмахнулся я и попытался встать, но поскользнулся на луже собственной крови.
   ЕГО рука остановила моё падение. И вцепилась в мою грудную клетку. Всё-таки говорят правду, то, что сшито, менее крепкое чем изначально цельное. Шов на моей груди будто только и ждал команды раскрыться. Сердце почти призывно прыгнуло в его руку... Я глядел на него как затравленный зверёк, но что можно прочесть в рубиновых глазах, что пахнут ложью, как и любая рдяная одежда, кривое зеркало как в комнате смеха. ОН ничего не понял...
   -Остановись, господин... Ты, что, не понимаешь, что Коибито говорит не то, что думает? - проговорила Кукла, - Каждый день он говорил мне, как ждёт тебя, как счастлив принадлежать тебе... Это слишком много, чем те слова, что он сказал сейчас. Бесы напугали его. Вот и мсти им, а не ему, - Кукла вздохнула.
   Герцог не обратил внимания на её слова, смерил меня холодным яростным взглядом и отбросил в угол. Кот кинулся ко мне.
   -Ты ничего мне не скажешь? - спросил я в исступлении.
   Герцог взглянул на моё перекошенное от ярости лицо, испуганные глаза брошенного котёнка.
   -Мне нечего сказать тому, кто презрел любовь демона. Ты считаешь, что слишком высок для неё? Ты обладаешь моим сердцем, но при этом боишься демонов? Значит, ты недостоин моей любви, раз не веришь в меня... Уходим... Я заберу своё сердце позже, когда найду способ вернуть твоё.
   -Но... - начал изумлённый Кот.
   Резкий взгляд Герцога пресёк его возражения. Кот поднял девочку и Куклу. Они исчезли. Я сорвал бинты с моей руки и потянулся к ножу. Я хочу умереть... Чтобы не слышать этих спорящих голосов в моей голове... Хотя нет... Сейчас там царит ужасающая тишина... И мне стало ещё страшней.
  
   Внутри меня было пусто. Не осталось ничего: ни слёз, ни эмоций, но от этого было ещё больнее, я даже не имел возможности выплакаться и до самого рассвета смотрел в стену.
   Рассвет встретил меня равнодушно-грустной улыбкой. Я ждал смерти, а она всё не приходила. Я так и не вскрыл вены снова, смалодушничал, было страшно, наверное, что во мне ещё жива надежда, что он придёт, что он вернётся, что всё это было лишь плохим сном... Это слишком, чтобы быть правдой... Пожалуйста... Но время шло, квартира была холодной и пустой. Я поднялся с пола, побрёл в душ, а потом долго сидел в кресле, завернувшись в махровый халат. Только голод напомнил мне о том, что я всё ещё жив. Я оделся и вышел на улицу.
   Сегодня мне не хотелось есть в прежнем месте, слишком страшно услышать вопросы, на которые у меня нет ответа, поэтому я зашагал прочь.
   Наугад свернув на какую-то глухую, неприметную, узенькую улочку я наткнулся на бар-кафе, мимо которого раньше прошёл бы не заметив, но сегодня остановился. Я толкнул прохладную тяжёлую дверь из толстого стекла в обрамлении серебристо-серого металла.
   В лёгком полумраке, царившем в заведении, при свете, проникавшем из двух узких окон, я разглядел стойку. За ней стал совсем молодой паренёк, на вид ему было лет шестнадцать, интересно, какое у него имя? После потери моих глаз я больше не способен видеть имена. Это заставляет чувствовать себя таким беспомощным и бесполезным... Я невольно поморщился от тяжких мыслей.
   -Доброе утро! - улыбнулся мне юноша.
   Он был одет довольно необычно для бармена. Чёрный пиджак с кожаными лацканами, рыжие волосы аккуратно уложены. Глубокие ультрамариновые глаза, похожие на два озера.
   -Что будете заказывать? - терпеливо спросил он.
   Приятная улыбка молодого человека невольно расположила меня к нему, он был похож на солнечный лучик, осветивший воды старого озера... Озеро... Почему этот образ не идёт у меня из головы? Я почувствовал сильную головную боль. Последнее время этим кончаются все мои попытки вернуться к прежней жизни, рубиновые глаза надёжно берегли меня даже от самого себя. Я чертыхнулся и выбросил всё из головы. Я так и не смог с ними смириться. Глаза, которые вставил в мои глазницы Герцог, принадлежали Палачу. И хотя Палача нет, они всё ещё принадлежат ему. Даже Герцог иногда может ошибаться...
   -Доброе утро, - через силу улыбнулся я молодому человеку, - мне бы позавтракать... У вас есть что-нибудь горячее?
   -Понял, сейчас попрошу на кухне, - кивнул парень и исчез за неприметной дверью в углу зала.
   Я огляделся. Несколько столов со стульями, аккуратная сероватая плиточка на полу, коричневато-бордовые стены. Вскоре парень вернулся с тарелкой. Пара отбивных, салат. Чашка кофе. Я расплатился и принялся за еду. Парень не спускал с меня заинтригованного взгляда.
   -Вы такой необычный, - наконец проговорил он, - мне кажется, что мы с вами чем-то похожи, вы не находите?
   Я поднял на него взгляд. Чёрт! Не могу ничего рассмотреть... К чему он клонит? Надо его разговорить... Может, он демон? Ну, что ж... Кажется вполне дружелюбным...
   -Возможно, - наконец проговорил я уклончиво.
   -Кажется, вас бросили... - перевёл тему парень, не настаивая.
   -Пожалуй, - вздохнул я, в конце концов, почему бы не поговорить...
   -Ваша девушка была несдержанна? - попытался угадать парень.
   -Ты задаёшь слишком много вопросов для бармена, - мягко улыбнулся я.
   -Возможно, - уклончиво улыбнулся он, - но вы не ответили на вопрос, чем ваша девушка провинилась перед вами? Или... Это была не девушка?
   Я покраснел.
   -Значит, я прав! - ахнул парень, всплеснув руками и многозначительно улыбнулся, - Мне тоже нравятся парни, и я как раз совершенно свободен, если хотите, давайте сходим в парк, я заканчиваю работу в шесть.
   -Ты же совсем молод, - отмахнулся я, паренёк меня убивает: это что же, гей гея чувствует издалека? В этом есть что-то отвратительное...
   -Мне уже есть восемнадцать, - хихикнул парень. Совсем как девчонка.
   -Как тебя зовут?
   -У меня нет имени, - шепнул мне парень, - можете называть меня как хотите... А вы...
   -Тоже безымянный, - отрезал я, у меня нет никакого желания называть ему имя, которое мне дал Герцог, мне кажется, что у меня больше нет права носить его...
   Я боюсь, что Герцог меня услышит, если я буду называть себя. Это так странно, я никогда не боялся его, а теперь, после того страшного сна, я не могу прийти в себя и снова доверять любимому...
   -Вот мы и нашли друг друга, - губы парня растянулись в почти лисьей улыбке.
  
   Время было много, и я принялся за работу. Учитывая, что теперь на финансовые вливания Кота в мой бюджет рассчитывать явно не приходилось, придется поработать. Моим клиентом был муж, подозревавший жену в неверности.
   Скучная работа, даже рассказывать не хочется, надо ли говорить, что она тут же выдала себя с головой. Едва муж покинул дом, он специально ждал моего прихода, я уронил белый платок у его окна, и клиент ушёл на работу, чертыхаясь за моё опоздание, она выпорхнула из дома, как ночная бабочка. Я поспешил за ней. Женщина была так воодушевлена, что даже не заметила меня, хотя я особо не скрывался.
   В мужчине, который поджидал её в кафе, я заметил что-то странное, но, чёрт, как же мне не хватало этой способности, которую я потерял вместе с глазами, я всё больше и больше понимал жестокость Мастера, уничтожившего мои глаза. Незнакомец был черноволосым, с пронзительным взглядом, крючковатым носом. Всё это вместе придавало его лицо очень хищное выражение, а его чёрный пиджак в белую полосочку, не знаю почему, но вызывал у меня ассоциации с обивочной тканью для гроба. Они вместе вышли из кафе, и тут женщина в первый раз оглянулась на меня, она что-то шепнула своему спутнику и тихо рассмеялась. Он улыбнулся ей и неожиданно подошёл ко мне.
   -Привет, - проговорил он.
   Я сделал вид, что я в недоумении.
   -День добрый, чем могу быть полезен? - спросил я непонимающе.
   -Моя девушка сказала, что ты, наверное, влюблён в неё по уши, потому что преследуешь от самого дома, но я вижу твои рубиновые глаза. Ты демон, да? Так вот: не знаю, какие у тебя виды на эту женщину, но я суккуб, я охотился на неё уже месяц, и я не позволю тебе оставить меня без еды. Сегодня я её съем, ты не представляешь, как я голоден, - пожаловался суккуб, - поэтому, сделай милость, поищи себе женщину в другом месте, а?
   -Я детектив, - честно проговорил я, - меня нанял её муж, - если она исчезнет, я не смогу заработать.
   На лице суккуба появилось странное выражение лица - смесь облегчения и недоумения.
   -Если дело только в этом, я дам тебе денег, чтобы ты отстал, - с этими словами суккуб достал кошелёк из внутреннего кармана, - ты такой странный, ты что, новорожденный? Не похоже... Кто тебя воспитывал?
   -Я был с Герцогом, - горько ответил я, не вижу смысла врать.
   -А, так ты Коибито, все в Хаосе знают тебя, - улыбнулся расслабившийся суккуб, - я слышал, что Герцог много времени уделяет женщинам нашего мира, похоже, тебя бросили, бедолага, ну, радуйся, ты ещё легко отделался, он мог тебя съесть, если хочешь, можем как-нибудь встретиться, я угощу тебя ужином, расскажешь мне о времени, проведённом с Герцогом, я напишу об этом новый эротический роман, - суккуб рассмеялся, достал визитку и вручил мне, - ах да, - демон спохватился, - уговор есть уговор, держи, всё справедливо, я помешал тебе закончить работу, значит, я это оплачу, - суккуб сунул в мою руку несколько скомканных бумажек, довольно крупных, развернулся и, уже не обращая на меня внимания, повёл женщину в ближайший отель.
   Я развернулся и побрёл прочь. Из этого отеля она уже не выйдет. Я опишу её мужу маньяка-убийцу, но это уже не имеет значения. Жалость от демона к брошенному мне, вконец доконала меня, я вернулся в квартиру, собрал свои вещи и уже через час съехал от угодливой хозяйки, женщины с тяжёлыми золотыми браслетами на руках. Новая квартира нашлась довольно скоро, я вернулся обратно в грязный и старый район, где жил прежде. Новые костюмы, приобретённые на деньги Кота, я выставил прямо в раскрытом чемодане у ближайшей свалки, а потом вернулся к старой жизни. Хотя бы так, но я должен вернуть себе хотя бы часть себя самого. Я сразу заплатил хозяйке за несколько месяцев вперёд.
   Пустая комната, облупленная извёстка на стенах, прежний хозяин - наркоман, недавно умер от приёма опиума в каком-то низкосортном китайском заведении, старая скрипучая кровать, совместный санузел. Собственно говоря, это и на душ-то похоже не было, скорее, на биде. Хозяйка, довольно крепкая старушка с мощными руками, которые могли бы принадлежать массажистке и мяснику с одинаковой вероятностью. Мой старый чёрный чемодан, с которым я переезжаю всю жизнь, облупленный, подранный, порезанный ножом, однажды я попал в пьяную драку... Проходил ни в то время и ни в том месте... Пара костюмов, две рубашки, галстук, смена белья, шляпа, пальто, жестяной чайник и кружка, вот и всё, что мне нужно для жизни. В конце концов, я всего лишь человек, почему я не должен потакать человеческим слабостям лишиться всего напоминающего о боли? В конце концов, теперь я должен сократить потребление денег, и ту квартиру, я, скорее всего, просто не смог бы больше оплачивать...
   Надеюсь, к старости я смогу обзавестись собственным домиком, с садом, где смог бы пить чай по вечерам, но эти мечты, конечно, никогда не сбудутся, я умру намного раньше и, скорее всего, не своей смертью, ведь я человек-детектив, к тому же, повязанный с демонами. В этих словах было что-то не так, но я не придал им значения, возможно, напрасно... Но урочный час свидания с молоденьким барменом приближался, и я одел лучшее из того, что осталось, чёрный костюм-тройку. Я закрыл дверь и ушёл.
  
   Парень лежал на траве, заложив руки за голову, и смотрел в небо. Ворот рубашки был расстёгнут, пиджак лежал тут же рядом. Я приблизился, молча сел рядом.
   -День выдался тяжёлым? - спросил паренёк.
   -Пожалуй, - кивнул я и лёг рядом.
   На небе была горсточка звёзд, рассыпанных как горсть риса. Парень рядом со мной. Его теплота и тёплая улыбка привлекали меня. Не скрою, я был очарован открытой улыбкой и ласковым взглядом, к тому же, за прошедшие три года я разучился находиться в одиночестве, рядом со мной постоянно кто-нибудь был, хотя бы Кукла или Кот. А теперь я был совершенно один, а смысл жизни был абсолютно потерян.
   -Давайте встречаться? - жадно спросил меня парень и, неопытно прижав меня к траве, неумело поцеловал, - Я тоже боюсь быть в одиночестве!
   -Разве я говорил вслух? - улыбка тронула мои губы.
   -Нет, но я... - лицо парня озарила сияющая улыбка.
   Я задумался. Сменить одного демона на другого, я уже почти не сомневался, что передо мной демон, причём, неопытный, незнакомый с последними новостями демонического мира, да ещё и принявший меня за другого демона.
   -Если я не нравлюсь вам таким юным, то я могу принять другой облик, и он не будет маскировкой, я как хамелеон, меняю облик и при этом каждый из них мой настоящий, - улыбнулся паренёк.
   Вот эти слова стоит запомнить, подумалось мне, в этом была какая-то разгадка, о чём я поклялся себе подумать на досуге.
   -Не стоит, ты хорош и таким, - улыбнулся я.
   -Когда мы отправимся в мир демонов? - спросил он.
   -Что? - переспросил я, выигрывая время для ответа.
   -Вы же демон, - теперь паренёк сидел на коленях и призывно смотрел на меня как собачонка, - я сразу понял это по вашим рубиновым глазам, давайте, вернёмся в мир демонов вместе, я прежде не был там. Моя мать водная ведьма, а отец девятихвостый лис, поэтому я не принадлежу ни к стихии огня, ни к стихии воды, обе они отторгают меня, но я уверен, что смогу найти себя в мире демонов! Вы сводите меня? - он выглядел как мальчишка, который клянчил у отца поездку в парк развлечений.
   -Я не могу вернуться туда сейчас, - честно ответил я, - у меня разногласия с Герцогом демонов.
   -Это он вас бросил? - прозорливо спросил мальчик, теперь я был абсолютно уверен, что за этим обликом скрывался мальчишка не более десяти-тринадцати лет.
   -Можно сказать и так, - криво улыбнулся я.
   Паренёк жарко и откровенно обнял меня.
   -Не беспокойтесь, я вас никогда не брошу и не причиню вам боли! - пообещал он.
   -Не стоит давать опрометчивых обещаний, я не люблю, когда их не исполняют, - проговорил я.
   -А я исполню, - с жаром закивал парнишка, - я сделаю так, что вы больше не будете страдать! И никому не позволю причинять вам вред!
   -Делай что хочешь, - сдался я.
   Я чувствовал себя мёртвым и как будто со стороны следил за действиями паренька. Я не чувствовал себя изменяющим Герцогу. Слова суккуба сделали моё сердце мёртвым, а то, что билось в моей груди окончательно чужим.
  
   Вернувшись в квартиру около полуночи, я долго не мог заснуть, мне всё время чудились хитроватые изумрудные глаза парнишки, я принял душ, но всё равно не мог привести себя в порядок. Я чувствовал себя грязным, да, Герцог изменял мне, но это было по-другому, он должен иметь резервную копию на случай своей смерти, а я... зачем это сделал я? Я не имею права на счастье, если рядом нет его... Зачем? Я не испытываю к парнишке ничего, кроме дружеской симпатии... Зачем я обманываю его, даря надежду, ведь я никогда не смогу дать ему того, что давал Герцогу? Я же до сих пор люблю его... После того, как я это понял, мне стало немного легче, а потом боль нахлынула на меня, затопив с головой. Приступ безумия пришёл неожиданно. Я схватил нож и вскрыл вены. Я должен соединиться с тобой, даже если для этого мне потребуется умереть...
  
   Ночь казалась бесконечной, я катался по полу в луже своей крови, кричал и плакал, бился в исступлении... Новый виток безумия... Или это наконец вернулся разум? То плакал, то смеялся... Никаких эмоций... Меня больше нет... Я звал его, бесстыдно кричал навзрыд... Но ОН не пришёл... На рассвете от забытья, в которое я впал, бессмысленно уставившись в стену, меня пробудил стук в дверь. Пошатываясь, я поднялся, а потом вновь упал... Всё-таки я слишком много крови потерял за прошедшую ночь. Кое-как я дополз до двери, повернул ключ в замочной скважине и упал без сознания.
  
   В больнице я неожиданно задержался, и дело было даже не в том, что я был при смерти. Старушка, у которой я снимал квартиру, вызвала не медиков, а санитаров. Догадываетесь, где я оказался? Правильно...
   Здесь я никогда ещё не был...
  
   Белый потолок, резкое зловоние мочи переплетается с тошнотворным запахом лекарств. Постоянные уколы, капельницы, я всё меньше чувствовал себя человеком, скорей, уж бесчувственным бревном. В принципе, это состояние не так уж сильно отличалось от смерти...
   Впрочем, надо признать, что здесь тоже была жизнь. Сумасшедшие прятали таблетки в складках нательного белья, чтобы скопить их и получить наркотическое удовольствие. Мне было страшно, потому что я только теперь, будучи предоставленным самому себе, понял, что я больше не вижу правды. Ведь на самом деле я слеп, а эти глаза... Толку в них не больше чем в протезах... Я должен прорастить новые глаза, прямо от самого сердца, чтобы увидеть... Когда эта мысль пришла в мою голову, я чуть не поперхнулся пригоревшей кашей, которой меня кормила крепкая толстая санитарка. Как буйнопомешанного меня никогда не высвобождали от смирительной рубашки, только иногда, санитарка под бдительным надзором трёх высоченных санитаров растирала мои онемевшие рук. Как я понял, это было высшее соизволение.
  
   Серо-чёрные глаза склонились надо мной, как похоже на ту пыль под ногами в мире бесов... Я моргнул.
   -Похоже, ты меня всё-таки видишь, Коибито! - улыбка.
   -Цвет твоих глаз похож на цвет Бездны, - проговорил я бесцветно.
   -А ты сегодня будешь плакать кровью, - лёгкий смешок.
   -Почему? - недоумённо спросил я.
   -Я решила сделать тебе подарок, - снова лёгкая улыбка.
   Ты сегодня на редкость в радушном настроении.
   -Не могу поверить в то, что ты специально пришла ко мне, - покачал головой я, - или моё время пришло?
   -Нет, я забирала парня из соседней палаты, у него передозировка лекарственными препаратами. А потом решила заглянуть к тебе, благо, шрам от моей косы на твоей руке служит опознавательной меткой, где бы ты ни был.
   -Я даже и не мог представить, что скажу это когда-нибудь, но я рад видеть тебя, Смерть... - улыбнулся я.
   -Мне слишком редко это говорят, - она сбросила капюшон с головы.
   Я заметил седину в её чёрных волосах, потянул руку, но вспомнил, что привязан.
   -Ммм, ты не можешь меня погладить... Как плохо... Я хочу, чтобы хотя бы однажды кто-то приласкал меня, я принесла тебе подарок, - Смерть пристегнула косу к ножнам на спине и сняла с меня смирительную рубашку.
   Я огляделся. Мы находились в той же палате, но людей я больше не видел. Я потянулся к Смерти, провёл по её волосам ладонью и обнял её кажущееся таким хрупким тело. Как у птичек...
   -Ты всё ещё любишь их? - спросила она, словно пробудив меня ото сна.
   Я кивнул и уткнулся лицом в её серый балахон, насквозь пропахший могильной землёй.
   -Когда-нибудь я заберу тебя, и вы будете вместе в пронзительно голубом небе... - Смерть ласково погладила меня по голове.
   -А Нодзоми? - я поднял взгляд на Смерть.
   Она неловко улыбнулась.
   -Ты ослеп из-за него, потеряв себя, вы расстались, у тебя ничего не осталось, даже ты сам уже не принадлежишь себе... И ты всё ещё его любишь? - удивлённо прошептала она.
   -Да, - уверенно кивнул я, - я погорячился, я испугался, что потеряю Нодзоми, и он убьёт меня...
   -Ты всегда был готов к смерти, так что тебя напугало сейчас? - задумчиво улыбнулась Смерть.
   -Я обязан знать, почему он меня убьёт, но смерть без причин меня пугает... Тем более, я не хочу, чтобы кто-то касался меня кроме него, а ещё я до смерти боюсь бесов...
   -Теперь ты по-настоящему жив, - улыбнулась Смерть и коснулась моих глаз.
   Я послушно закрыл веки, понуждаемый мертвенно-холодной рукой.
   -Ты снова хочешь его прикосновений, а прежде позволял прикасаться к тебе мальчику, и тебе было всё равно, только мертвецу всё равно. В твоей груди бьётся сердце твоего возлюбленного, в его груди твоё, из-за этого, кстати, он так и не смог получить наследника, - выразительно взглянула на меня Смерть.
   Ирония судьбы... Нет... Язвительная усмешка фатума... Нет предсмертная агонизирующая маска на лице, а под ней ничего... Мертвенная пустота... Моему возлюбленному передалось бесплодие пустого человека... нет... Я осклабился... Кого я обманываю? Я не человек... Ни демон, ни человек... Я никто... Никакой... Я такой же, каким был... Но мои глаза больше не видят... Нет! Это не мои глаза... Нодзоми извлёк их из глазниц Палача, чтобы подарить мне зрение, но тем самым ослепил меня... Память озарила молния воспоминания... Подарок... Я подался за рукой Смерти, тянущая боль пронзила мои глаза.
   -Мой подарок... - проговорила Смерть, - довольно необычный, он свяжет нас с тобой... Это могло бы нарушить равновесие, которое так берегут сатаны, но им нечего беспокоиться, ведь я беру под опеку ничто, коим являешься ты... - ласково улыбнулась мне Смерть, - а мои взаимоотношения с Нодзоми - лишь следствие нашей связи.
   По моим щекам что-то потекло. Я дёрнулся, распахнул глаза, вытер щёки и увидел что-то красное. Во мне клубились роем вопросы, но я молчал. Я не знал, какой из них задать первым.
   -Я сохранила твои глаза, когда они попали ко мне, я сразу вспомнила их с нашей последней встречи. Признаться, я была несколько потрясена, даже не сразу придумала, что мне с ними делать, но хранила футляр с ними у самого сердца... Похоже, ты удивлён, что у меня есть сердце... Ну что ж, ничего удивительного, мы встретились в суетливой обстановке, и ты не смог рассмотреть меня получше, но теперь у тебя будет такая возможность... - глаза Смерти стали безмерно печальными.
  
   Я всё не мог понять её грусть, тогда я ещё не знал, что принесёт мне её подарок. Роскошный подарок - возвращённые глаза Смерть вставила в мои вытекшие глазницы сама. Глаза будто только того и ждали, они тотчас проросли, сплетаясь с повреждёнными сосудами так, будто никогда и не покидали своих гнёзд... Как птички... Я задумался. Призрачные глаза обрели физическую форму, едва коснулись моей кожи, и я вновь открыл глаза. Мир казался таким необычным, словно картина, которую видел когда-то очень давно... И... У меня сжалось сердце... Я больше не мог видеть Смерть...
   Её голос прошелестел у меня над ухом.
   -Я не хочу, чтобы ты видел меня сейчас, иначе ты всё прочтёшь во мне, я ещё не готова... Но в следующую нашу встречу я предоставлю тебе возможность увидеть меня и узнать всё, а теперь приготовься: я возвращаю тебя в реальный мир, он отразит твою метаморфозу...
  
   Я не сразу понял, что она имела ввиду, но вскоре получил возможность осознать. Я открыл глаза. Всё было на месте. И смирительная рубашка, и пациенты, и я... Настоящий я... Губы дрогнули, пытаясь сложиться в блаженной улыбке, но внезапно сморщились в гримасе боли.
   У меня началась резь в глазах, а потом зелёные круги перед глазами помешали мне рассматривать предметы, окружающие меня. Я испугался и позвал санитарку. Как оказалось, напрасно... Она пригласила медсестру, которая вколола мне очередное лекарство. Впрочем, зрение прояснилось. Я прозрел. Я долгое время не мог понять, почему вдруг побледнела и схватилась за грудь, хватая воздух ртом, санитарка, отчего закричала и выбежала медсестра, почему смеялись и показывали пальцем мои соседи по палате, привязанные кожаными ремнями к койкам. Но что-то мокрое текло по моим щекам, капало на рубашку, стекало по подбородку. Скосив глаза, я увидел красные капли, сбирающиеся в струйки. Я плакал кровавыми глазами. Я всего лишь... человек? Нет... Я НИКТО... НИКТО... НИКТО! Я запрокинул голову и страшно засмеялся. До самого вечера никто не посмел ко мне войти. Рубиновые глаза растворились под моим взглядом новорожденных глаз. Вечером, когда все уснули, я не спал. Я снова мог видеть людей. Так, как видел их прежде... Мой сосед на соседней койке симулирует безумие, чтобы избежать срока за изнасилование ребёнка, другой сосед зарубил топором всю свою семью, третий терпел побои, оскорбления и унижения со стороны семьи и сошёл с ума, четвёртый съел сердце женщины, которая ему изменила. Чтобы оно принадлежало только ему... Сердце... Кстати, как насчёт сердца? Я почувствовал, что не чувствую ничего. Теперь это только мышца... Что я делаю среди убийц? Кого убил я? Герцога? Герцога... ЕГО! Значит, всё справедливо... Значит, я действительно спятил? Или, наконец, пришёл в себя...
  
   Что-то прикоснулось к моему лицу. Я открыл глаза и увидел Герцога. Нет, он не мог столкнуть меня в сердце бесов, он слишком горд, чтобы так унизиться, но тогда, что он делает здесь? А может способен? А разве, находясь здесь и сейчас, он не становится униженным? А ещё мелькнула такая дурацкая, сумасшедшая мысль... А может это и не Герцог? Вдруг кто-то надел его лицо как маску? Например, тот парнишка... А!.. Так значит Герцог... Нет... Нодзоми! Здесь не причём!
   Герцог напряжённо вглядывался в моё лицо ищущим взглядом. Что ты ищешь? Мою любовь? Моё страдание? Да, я страдаю, я сомневаюсь, также как и ты... И только ты виноват, в том, что мне так больно... Ведь твои сомнения терзают моё сердце... В чём ты сомневаешься? В том сможешь ли ты меня сберечь? А может ты, тоже слышал предсказание Куклы? Да. Собираешься меня съесть? Не совсем, ты ещё не уверен, расцеловать меня или растерзать. Какой ты гордый... Может, это я должен попросить прощенье? За что? Что ты скажешь мне в ответ? Это было нелепо с самого начала: человек и демон... Пока я потерял больше чем приобрёл... Да и ты тоже... Неужели любовь причиняет только страдания? Страшно любить, правда?
   Все эти ночи, пустые ночи, в которых не было ничего кроме боли одиночества и выматывающего ожидания... Ночи, когда ты не приходил... Дни, проходившие впустую... Так иногда бывает... Люди тоже этим грешат, они думают, что однажды завоёванное не может быть потеряно, а оно раз - и исчезает... Тем более, что своё сердце я принёс тебе сам... Даже не знаю, есть ли смысл всё возвращать на круги своя... А ты как думаешь? Ведь у нас с тобой даже нет будущего... Демон и человек... Человек и демон... Однажды ты съешь меня... Даже имея глаза и сердце демона, демоном я не стал...
  
   Я просто потерял себя. День за днём я не замечал, как лживые, чужие глаза изменяли меня, лишая того, что было частью меня, крадя по частице, незаметно, но верно. Селя во мне человеческие чувства, которые ограничили меня: ревность, гнев, ужас, недоверие, страх быть преданным. В результате грехи утопили меня. Я стал человеком, и стал противен тебе, я прошёл сквозь смертельные страдания, чтобы стать самим собой. Впрочем, я не уверен, что стал прежним. Знаешь, если камень кинуть в реку, то остаются круги на воде...
  
   -Ты хочешь мне что-то сказать... - полуутвердительно проговорил я, - всё в порядке, я ведь знаю, что ты слишком горд. Задай мне вопрос, - грустно усмехнулся я.
   -Ты вернёшься ко мне? - наконец спросил ты и замер, со страхом ожидая ответ.
   Боюсь, что ответа не последует, я слишком не уверен в том, кто ты... Кто напустил на меня тот страшный сон? Кто хочет нас поссорить? Бесы? Демоница? А может это действительно одно из предсказаний? Нет... Не может... - покачал головой я, сам не веря в своё отрицание.
   -Нет? - испуганно спросил Герцог, принимая покачивание на свой счёт.
   Разубеждать его я не стал.
   -У нас нет будущего, - проговорил я, - кто-нибудь будет постоянно охотится за твоим сердцем: бесы, эта демоница, которая меня едва не угробила, все остальные...
   -Пусть! - решился ты и сграбастал меня в охапку, - Мне нечего бояться, смерть - лишь одна из категорий пребывания энергии.
   На моих губах мёртвым инеем застыли так и не сказанные слова. "Гордец, а ты не думаешь, что я тоже могу умереть?"
  
   Мы оказались в моей квартире. Ты сдёрнул с меня смирительную рубашку, разрывая кожаные ремни, потащил меня в душ. Как ты странно снимаешь все вопросы и проблемы... Забавно... Мокрый, ты совсем другой, рубашка прилипла к телу... Волосы, так приятно пахнут... Я прижимаюсь носом к обнажённой груди, да, извини, я забыл, что демоны не мёрзнут... Но всё-таки лучше не ходить в мокром...
   Сплетение рук... Жар... Мне не хочется тебя отпускать, да и ты сам лишь крепче прижимаешься к моему телу, я уже почти готов поверить, что ты съешь меня, но это только прикосновение твоего горячего тела. Я смеюсь, но я не скажу тебе причину. На твой вопрос я неловко улыбаюсь и целую тебя. Кажется, я проиграл? Нет, выиграл... И этому доказательство ты, который вернулся, и я, который сумел вырастить новые глаза и оглядеть тебя свежим, независимым взглядом. Ты так и не спросил, куда делись рубиновые глаза. Ты знаешь о случившемся? Как ты к этому относишься? Я не смею спросить тебя... Я... Мне несколько неловко, кажется, я не слишком откровенен в отношениях... Утешает только то, что ты тоже... Иначе бы ты сказал, где был и что делал всё это время, пока мы не виделись... Но я не спрошу... Движение за движением накатывают на меня обжигающей волной, постепенно смывая собой мой вопрос и мои сомнения в тебе. Будь что будет, я слишком люблю тебя, чтобы не доверять...
   -У тебя был другой, - ты утверждаешь, а не спрашиваешь, значит, уже всё знаешь.
   -Да, у тебя тоже, - проговорил я, - я слишком слаб, чтобы быть одному, ты отучил меня от одиночества.
   -Я люблю тебя, Коибито, я не хочу тебя терять, я не могу найти себе место, когда тебя нет рядом... Мне кажется, что в моём родном мире для меня нет места, когда ты где-то далеко... Я хочу создать для себя замену и покинуть пост Герцога и дожить свой век где-нибудь в глуши, только ты и я. Как тебе такая перспектива? Я знаю, ты всегда мечтал о том, чтобы пить чай по вечерам в своём собственном саду, я исполню твою мечту, у меня много денег, тебе больше никогда не придётся работать, я буду содержать тебя, Коибито, - убеждённо проговорил Герцог.
   Было видно, что он так много думал об этом, что уже убедил себя. Что это возможно.
   -Ни одна из твоих любовниц не забеременела, - угадал я, - ты знаешь, что это значит?
   -Я попробую ещё раз, - отмахнулся Нодзоми.
   -Я не могу лишать демонов такого хорошего Герцога, - улыбнулся я, - к тому же, что скажет Повелитель? Вряд ли ему понравится твоя идея. Плохой пример для прочих демонов. Они не оставят нас в покое...
   -Коибито... - грустно кивнул Герцог.
   Вот эту мысль ты гнал от себя, но я её озвучил, и теперь ты не сможешь выдворить её. Прозвучавшие слова имею куда больше силы, однако, они и более хрупкие...
   -Поцелуй меня, - попросил я.
   Нодзоми склонился надо мной. Волосы приятно щекочут кожу. Обжигающе горячие губы. Я счастлив, пока ты рядом и глубоко несчастен, когда тебя нет рядом, ты не представляешь, как мне больно. Жизнь без тебя - немыслимое страдание. Я должен решить, что делать с Лисёнком, так я назвал парнишку, я не могу просто так отмахнуть от него. Завтра я разыщу его. Мы должны поговорить, он, наверное, решил, что я спрятался от него, но я только попал в больницу. Мы просто обязаны поговорить. Завтра... Но сегодня я и Нодзоми. Больше нет никого... Сегодня... Я счастлив... Я слишком долго ждал, чтобы лишиться его теперь... Завтра... Поговорить с Лисёнком... Завтра... Раз, мы с Нодзоми снова вместе, все нападения на меня возобновятся, что-то мне приготовили бесы, почему их не было слышно? Может, Нодзоми пустил слух, что заполучил своё сердце обратно? Надо будет узнать... Как детектив я должен собрать информацию... Её слишком мало для размышлений и корректных выводов... Проклятье... Мне будет так страшно... Как бы мне хотелось, чтобы эта ночь не заканчивалась никогда... Чтобы сегодня не превращалось в завтра, как хамелеон, как Лисёнок...
   -Я смог найти тебя только после того, как ты вернулся к своему изначальному уровню, - проговорил ОН, прервав мои размышления.
   -А? - очнулся от мыслей я, до меня не сразу дошёл смысл его слов.
   -Ты был недоступен для поисков, пока был рубиновоглазым, я не хотел тебе говорить это, поэтому никогда не оставлял в одиночестве, но я был беспомощен.
   -Понятно, - улыбнулся я, - теперь всё хорошо, - тихонько рассмеялся я, но особой уверенности в моих словах не было, да и быть не могло.
   Нодзоми это чувствовал, и только молча обнял меня покрепче.
   -Только этот юноша, Лисёнок, думает, что я демон, как мне объяснить ему, что я человек? - я поднял взгляд на Нодзоми.
   ОН улыбнулся. "Этот" - ты сразу понял, о ком я говорю...
   -А ты скажи, что я лишил тебя сил демона, и теперь ты обычный человек, - предложил Нодзоми.
   -Он возненавидит тебя, - засмеялся я, зарывшись носом в чёрные распущенные волосы.
   -Пусть, - отмахнулся Нодзоми, - тогда у меня появится повод его убить.
   -Это жестоко, он всего лишь потерянный мальчик, - попытался возразить я.
   -Я не заметил, что он мальчик, его матери стоило быть поосторожней, - проговорил ОН.
   -В смысле? - не понял я.
   -Ты знаешь, что он из себя представляет? Разумеется, нет, ведь ты не видел его после того как возродился, - оборвал себя Нодзоми, - он сын водной ведьмы и девятихвостого лиса. Стихия воды, отчего он способен на некоторые водные фокусы, которые, тем не менее, могут причинить вред. А также огненная стихия, да ещё и лисья магия иллюзий. Он очень опасный парень. Водная ведьма - это человеческая женщина, но жрица Сатаны, получившая способность управлять какой-либо стихией.
   До меня начало доходить.
   -Думаешь, она просто не отвечает ему? Да какая женщина добровольно согласится на соитие с огненным демоном? - почти насмешливо возвысил голос Нодзоми.
   -Он зовёт мертвеца! - озарило меня.
   От этих слов стало безгранично грустно. Всё верно, женщина погибла, едва родив мальчика, возможно, что на это рождение ушла та магия, которую она могла потратить на своё исцеление, но предпочла потратить на мальчика, значит, она по-настоящему любила его, но Лисёнок не знает или не понимает... Нет, не Лисёнок, он не должен носить имя того, кто... Стоп... Он всё-таки Лисёнок, потому что также погубит того, кого любит... Я закрыл глаза. Нодзоми обнял меня и шепнул:
   -Я убью его...
  
   Стоило бы удивиться, но на работе Лисёнка я не нашёл. Хозяйка подсказала мне, что последнее время он не покидает чердак заброшенного дома на соседней улице.
   Так странно, что в наше время бывают дома, которые никому не принадлежат. Или, по крайней мере, дома, на которые никто не претендует. Я не без труда открыл заржавленный чердачный люк, казалось, что его уже давно не открывали, но намётанный глаз детектива заметил потёртости на петлях. Чердак выглядел совершенно пустым, но я заметил кучу тряпья в углу и подошёл поближе. Я отпрянул от неожиданности, а потом, мягко улыбнувшись, присел рядом. Взъерошил волосы лежащего, сегодня он был в своём изначальном теле. Я был прав, ему не больше десяти.
   -Привет, Хамелеоша, - проговорил я.
   Мальчик поднял на меня бессмысленный взгляд, а потом как спринтер сорвался с места и, повалив меня на пол, обнял, вцепившись так, что мне стало тяжело даже дышать.
   -Ты пришёл! - выпалил он, - А та женщина в красном сказала, что ты ко мне не вернёшься, что я должен тебя убить, что ты вернулся к Герцогу, а ещё, представляешь, она сказала, что ты человек, более того, что ты часто делаешь вместе с Герцогом всякие гнусности, - мальчик притих, выжидая, он хотел увидеть мою реакцию, но я молчал.
   В жилах закипал гнев. Проклятая демоница добралась даже до сердца этого мальчика... Кого ещё она подговорила против меня? Вот кого нужно записать первым в списке на смерть для Нодзоми. Мой гнев Хамелеон расценил так, как ему хотелось.
   -Она ведь всё соврала, правда? - посерьёзнел мальчик, - Где ты был? От тебя пахнет другим мужчиной. Что у тебя с глазами?
   -Я лишился их, а запасные у меня были в наличии только человеческие, - объяснил я.
   Казалось, это объяснение удовлетворила моего маленького ревнивца.
   -Где ты был? - всё же не сдавался он.
   -В больнице, у меня были проблемы, а в больнице было удобнее всего переждать бурю, накрывшую меня, - осторожно проговорил я.
   -Бедный! - фыркнул мальчик, а потом жадно чмокнул меня в губы.
   -У меня странное чувство, - неловко улыбнулся я, обнимая щуплое тельце мальчика.
   -Что ты педофил, - прозорливо заметил Хамелеон, - не бойся, ведь это я...
   Я зарделся.
   -Почему ты вернулся в эту форму? Так легче скрываться? - я перевёл тему.
   -Такое тело обладает пониженным энергопотреблением из-за своих размеров, - объяснил мальчик, - ведь я должен был решить, что мне делать, а для этого необходимо время, - Женщина, которая явилась ко мне... Такая красивая... Рыжая, - зачем-то добавил Хамелеон, - сказала, что ты плохой.
   Я обнял мальчика, пытаясь вобрать в себя его тревогу и сомнения.
   -И ты веришь женщине, которая пытается убить меня? - улыбнулся я и поцеловал Хамелеона в нос.
   По-детски поморщившись, он засмеялся, на время выбросив демоницу из головы. Интересно, что же она ему наболтала?
   -А теперь я хочу взрослое тело, - решительно проговорил мальчик, ударив кулаком по ладони.
   -Я ослаб, - запротестовал я не в силах пошевелиться.
   Хамелеон пытливо заглянул мне в глаза. Сейчас на вид ему было не менее двадцати, я думаю. Он держал меня за руки и улыбался.
   -Я люблю тебя, беловолосый! - засмеялся парнишка.
   Я думал о Нодзоми.
  
   Хозяин кормил грифа с руки, гладил по голове, приговаривая что-то дружеское. Внезапно он почувствовал появление чего-то чуждого и оглянулся. На его рабочем столе сидела недовольная демоница.
   -Ты так ничего и не сделал с коибито? - недовольно спросила она.
   Эксцентрично, с претензией. Хозяина цирка покоробило от этой заносчивости, но он напомнил себе о том, что перед ним Высшая и подобострастно поклонился.
   -По Хаосу прошёл слух о том, что они расстались, поэтому я ничего не предпринимал, - проговорил он хрипло.
   Демоница смерила его ядовитым взглядом.
   -Это неважно, - проговорила она, - приступай, я не люблю, когда мне приходиться делать грязную работу своими руками, а я и так слишком выдала себя. У меня есть ещё один план, но я не буду тебя в него посвящать, однако, я хочу, чтобы ты также работал в данном направлении... Я даю тебе три дня. Если ты ничего не предпримешь, то я вернусь и вырву язык твоему грифу, - хмуро сказала женщина и исчезла в алом пламени.
  
   Внезапно я услышал звон разбитого стекла. Лисёнок оглянулся, резко вскинув голову. На осколках чердачного стекла стоял чёрный кот. Он долго смотрел на нас. Я почувствовал облегчение. Кот задумчиво наклонил голову.
   -Брысь! - надулся Лисёнок.
   Кот ощерился и вздыбил шерсть, махнул лапкой в сторону Лисёнка. Он медленно, но верно приближался к нам. Я видел Аггелу. А видел ли его Лисёнок? Ведь всё-таки, он был полукровкой... С другой стороны, увидел же он рубиновые глаза на моём лице... А ведь людям со стороны они казались самыми обыкновенными голубыми.
   -Какой странный кот! - поделился со мной Лисёнок, - Посмотрите! Он не порезался, хотя стоит на стекле!
   Я заметил, как кот едва заметно чертыхнулся. По стеклу заструилась кровь.
   -Чего он сюда залез? - задумался Лисёнок, он отпустил меня и теперь сидел, обхватив коленки.
   -Не знаю, дорогой, - покачал головой я, встал и подобрал кота, - я отнесу его домой, окажу первую помощь, а тебя я умоляю: во имя нашей... - меня покоробило, но я должен это сказать, чтобы мальчик слушался меня... - любви будь осторожен и не слушайся демоницу в красном, она имеет на меня зуб и только и мечтает, что причинить мне вред, ты же не хочешь, чтобы я погиб? Иначе ты останешься совсем один... - проговорил я, присел рядом с мальчиком и провёл рукой по его щеке.
   -Да, - преданно кивнул мальчик.
   -Я должен идти, прощай, - улыбнулся я.
   -Прощай, - задумчиво проговорил Лисёнок.
   -И возвращайся на работу, мы с тобой ещё увидимся, мне нужно уладить некоторые дела, а потом я тебя навещу, - улыбнулся я, так многообещающе, как только мог.
   Я соблазню и очарую кого угодно, если это будет нужно для благополучия: моего и Нодзоми. Я должен жить, ведь иначе ОН будет очень печалиться.
   Так что же это было: сон, бред или видение? Так я размышлял, когда покинул чердак. Кот довольно, с чувством выполненного долга, жался к моим рукам. Конечно, мнимая кровь перестала течь, как только мы покинули чердак, и теперь он только чутко дремал.
   На улице нас поджидала Кукла. На девочке было нежно-розовое платье.
   -Я так рада снова видеть вас! - подбежала ко мне девочка.
   Я почувствовал какой-то взгляд и обернулся. Лисёнок спрятался под подоконник. Я почувствовал тревогу. Не нравится мне, что он увидел Куклу, ведь было и второе видение... Я судорожно сглотнул, в горле будто комок... Губы пересохли, и я нервно облизнул их, а потом вновь повернулся к Кукле.
   -Я тоже рад тебя видеть, крошка, - мягко улыбнулся я, скрывая свою тревогу.
   Я скорее почувствовал, чем увидел, как кукла в руках девочки заворочалась, словно пытаясь проснуться, но она так и не открыла глаза. Видимо, какое-то очередное видение посетило...
   -Идёмте домой, - я обнял девочку одной рукой и повлёк подальше от старого дома.
  
   Лисёнок сидел на полу, обняв колени, и о чём-то мрачно думал. Внезапно за его спиной возникла сидящая на корточках рыжеволосая демоница с алом платье, она шаловливо укусила губами ухо мальчика.
   -Привет, - улыбнулась она мягко.
   Мальчик поднял на неё настороженный недобрый взгляд, и обиженно отвернулся.
   -Что такое? - выпрямилась демоница, её голос похолодел как осенний вечерний воздух.
   -Ты обманула меня! Беловолосый не предавал мою любовь! - накинулся на неё мальчик, оскалив безукоризненно белые зубы.
   -Ты веришь ему, а не мне? - фыркнула демоница, отбросив мальчика к стене.
   Ударившись головой и спиной о стену, мальчик мотнул головой. Демонице на мгновенье показалось, что изображение в глазах помутнело, она моргнула. Когда она открыла глаза, перед ней стоял девятихвостый лис. Он не был таким же крупным как взрослые особи, но уже был способен причинить вред даже Высшей демонице. Демоница отшатнулась.
   -Посмотрим, что ты сделаешь, если об этом попросила бы твоя мать, - зло и насмешливо проговорила Графиня, внезапно ей в голову пришла идея, - на сегодня я ухожу, - сказала она и растаяла.
  
   Лакированные эбеновые панели, паркет, зашторенное окно, горящие свечи. Дубовый столик перед шоколадного цвета креслом. Вэлиал задумчиво играл в матовые шахматы. Он был погружён в то глубокое молчание, когда не видел перед собой даже шахматной доски, его мысли уносились куда-то далеко, и в это время он видел то, что не мог в другое время. И то, что он увидел сейчас ему не нравилось. На лбу выступила холодная испарина. Вэлиал расстегнул верхнюю пуговицу на сорочке, провёл ладонью по горлу, задумчиво выбил дробь на кадыке, переставил ферзя.
   В комнату вошёл Люцифер. Вэлиал поднял взгляд на князя.
   -Чем мы можем быть полезны, ваше сиятельство? - спросил Вэлиал.
   Лёгкая улыбка коснулась губ князя. Твёрдый взгляд с затаённой печалью, длинные смолянистые волосы, ниспадающие на грудь и спину, чёрная шёлковая туника и чёрные брюки. Обычная домашняя одежда князя. Вэлиалу нравилось, что только он видел брата в таком виде, вместо несколько пафосных плащей и прочей обязывающей воинской мишуры. Приятно, что князь может расслабиться в его, Вэлиала, обществе... Жилистая рука с длинными тонкими пальцами с крепкими ногтями. Рука воина и дипломата. Какой же ласковой она может быть, когда касается кожи... Даже теряет значение тот факт из-за кого, он, Вэлиал, не может ощутить полноценную личность в своём теле - любовь к брату разбила его личность на множество осколков, братья и соратники знают только две: воин и адвокат, какая из них проявляется в постели? Странно, но Люцифер никогда не задавался этим вопросом. Лгать самому себе, оставаться и тем, и другим, соединяя своё тело с тем, кого любишь... Так тяжело... Но запретная любовь для ангела, пускай и Падшего, не могла пройти бесследно. Почему с Люцифером не произошло ничего подобного? Возможно, потому что он не отдаётся этому грешному чувству с такой силой как он, Вэлиал, он слишком холоден, его редкая ласка на вес золота... Завидно... Люцифер просто любит, не отдавая себе отчёт в том, что делает... А он, Вэлиал, должен думать обо всём за них двоих, ведь он Советник... А может быть всё дело в том, что Люцифер сильнее, он никогда не сомневается, а просто действует. Ангел и Сатана - мда... Ему, Вэлиалу, эта ноша оказалась не по плечу. Это сближает с этим несчастным Коибито... Некоторое безумие...
   Вэлиал дёрнулся, но не отпрянул, принимая ласку старшего брата. Люцифер провёл по шелковистым огненно-рыжим волосам.
   -Вблизи они намного ярче, - с заметным удовлетворением проговорил Люцифер, - что ты видишь? - спросил он.
   Вэлиал судорожно сглотнул. За это приятный баритон, от которого по коже пробегала сладкая дрожь, можно умереть...
   -Кто-то претендует на то, что принадлежит нам...
   -Я слышал, что ты занялся какими-то проблемами демонов, это правда? - спросил Люцифер.
   -Да, мой господин, - кивнул Вэлиал, - это может в будущем повредить прежде всего нам. Мы не хотели беспокоить вас, пока не вникнем в суть, но, раз уж вы узнали, то мы доложим о ситуации прямо сейчас.
   -Да, - кивнул Люцифер и сел в кожаное кресло напротив.
   -Пожалуй, мы начну с последних событий, то есть непосредственно видения. Тут-то всё очень просто, души людей попадают к бесам, души ведьм, чёрных колдунов и прочих жрецов Тьмы к нам. Кто-то из мира Хаоса пытается нащупать определённую душу, находящуюся у нас. Во-первых, само посягательство на нас из мира Хаоса уже настораживает, а во-вторых, мы знаем, чью душу и зачем попытается вытянуть эта чёртова демоница! - разгорячённо вскрикнул распалённый тревогой Вэлиал, спохватившись, он затих и поднял затравленный взгляд на князя.
   Вспышка гнева казалось, ничуть не смутила Люцифера, и теперь он спокойно ожидал, пока Вэлиал закончит доклад.
   -Будут человеческие жертвы, господин, она окончательно сошла с ума и ни перед чем не остановится...
   -Сколько жизней нужно, чтобы собрать достаточное количество энергии, Вэлиал? - спросил Люцифер, задумчиво потерев подбородок.
   -Думаю, хватит тринадцати, - чуть помедлив, прикинул в уме Вэлиал.
   -Следует поговорить с Герцогом, найди его на нейтральной территории - Земле и объясни, что он должен сделать. Человеческие жертвы нас не волнуют, но то, что Хаос оттяпает порядочную часть наших владений весьма расстраивает, не правда ли? Возможно, тебе следует поговорить с Коибито, боюсь, что Герцог не слишком разумен, чтобы слушать советы сатаны.
   -Конечно, господин, - утвердительно кивнул Вэлиал и вскочил с места, - мы лично проследим за тем, чтобы мировой порядок не был нарушен.
   -Благодарю тебя, мой преданный брат, - Люцифер осторожно обошел столик и обнял Вэлиала.
  
   Мы Падшие Ангелы, что вынуждены всю жизнь длиной в Вечность, ютиться в мире Тьмы, и всё, что мы можем: это поддерживать костры наших сердец, подбрасывая в них дрова любви и заботы.
   Сущее наслаждение прикасаться друг к другу, растапливая одиночество, доверяя друг другу, не знаем более мощной сладости чем сладость от прикосновений. Так хочется чувствовать себя нужным... Хочется петь, когда сердце сладко сжимается. Но как же хочется, чтобы личность соединилась воедино, чтобы мы нашли своё я... Мы не пусты, в отличие от Коибито. Нас распирает от множества личностей, которые разрывают наше тело. Страшно представить, что среди них, как среди множества имён и наименований, которые даются человеку в течение жизни, нет настоящего...
  
   Мысли Вэлиала переплетались с моими как цепь ДНК, я слышал его, и мне было несколько совестно от того, что мне стали доступны такие интимные подробности чужой жизни. Прежде я не видел Вэлиала, и даже не подозревал о существовании сатан, пока Нодзоми не упомянул их, но сразу узнал его. Он был почти таким, каким его описывают в книгах. Разве что более благородным...
   Я провалился на более глубокую ступень сна и забыл про Вэлиала.
  
   Отражение в луже покрылось рябью, похожей на болезненную дрожь. Герцог смерил водную гладь холодным, чуть презрительным взглядом, а потом неожиданно улыбнулся, о чём-то вспомнив. Улыбка растаяла также неожиданно как и появилась, едва ветер всколыхнул водяную поверхность неосторожным дыханием, подняв новую рябь. Когда вода вновь успокоилась, лицо Герцога стало задумчиво печальным. Он услышал шорох и оглянулся. На руки ему вспрыгнул чёрный кот. Герцог машинально провёл рукой по шелковистой шёрстке, похожей на чёрный бархат, но внезапно внимание его приковало к себе что-то, происходившее чуть поодаль. Герцога скрывали высокие кусты, и он мог не бояться быть обнаруженным.
  
   Художник, парень с чёрными волнистыми волосами, одетый в чёрный блузон, скосил глаза на девушку, сидевшую перед ним.
   -Я закончил, - улыбнулся он, выглядывая из-за подрамника.
   Девушка нетерпеливо вскочила с места и подбежала к полотну, хлопая в ладоши, как ребёнок, которому обещали показать чудо. Но увидев картину, она поникла как пожухлая трава и рассердилась.
   -Что это за стиль?!
   -Абстракционизм! - пояснил парень.
   -Но я совершенно на ЭТО не похожа!!! - возмущённо закричала девушка, тыкая скрюченным пальцем в картину.
   Парень заглянул в полотно, будто в первый раз его видел.
   -Да, действительно, - согласился он, - но я это исправлю, - художник обернулся к девушке.
   Его стремительный взгляд блеснул рубиновым пламенем. Девушка осеклась, побледнела, сделала шаг назад, оступилась и упала. Она вскрикнула от боли, но не сводила глаз с художника. Он встал, выпрямился и даже как будто стал выше ростом. Внезапно тело девушки исказилось, принимая черты, свойственные картине. Словно чья-то безжалостная рука кроила из тела девушки точную копию изображения. Кровь, осколки костей, крошево плоти брызнула в разные стороны, будто фонтан. Парень сделал шаг, кровь плескалась под его лакированными чёрными туфлями.
   -Вот теперь вы очень похожи, - проговорил он искорёженному трупу, поцеловал руку девушки, собрал подрамник и складные стулья и исчез.
  
   Художник огляделся.
   -Кто здесь? - резко развернулся он и едва не столкнулся с мужчиной, одетым в чёрный плащ, капюшон скрывал лицо.
   -Я видел, как ты рисуешь, - заметил неожиданный гость.
   -Никто не видел, я не нарушал никаких правил, - инфантильно улыбнулся художник и наклонил голову набок.
   -Я и не пришёл наказывать тебя, - заметил гость и улыбнулся.
   -Я чем-то могу помочь? - спросил художник прозорливо.
   -А ты догадлив, - с облегчением вздохнул гость и поискал глазами, куда бы присесть.
   В коморке художника не было стульев, был только стол, кровать и шкаф. У стены стоял женский гипсовый манекен. Он напоминал кусок окровавленной плоти, нанизанный на кол.
   -Ты не любишь женщин? - спросил гость, в конце концов, он присел на кровать.
   Художник примостился на краю стола. Воцарилось молчание. Гость отвернул полу плаща и взглянул на золотые часы, которые извлёк из жилетного кармана.
   -Мне безразличен женский пол, - наконец сказал художник, - мне не нравится, что они никогда не довольны моими картинами! - последние слова прозвучали отрывисто, зло, - Я люблю всё красивое, но вижу их иначе, чем они сами себя видят!
   Гость задумчиво потёр подбородок.
   -Кажется, я понял, - проговорил он, - ты ведь слеп, вернее, - поправил сам себя гость, - ты видишь всё... в несколько искажённом виде, да?
   -Если ты хочешь сказать, что у меня глаза разного цвета и видят по-разному, то да, это так, - художник мрачно склонил голову набок, скосив на сидевшего в дальнем углу гостя, ярко-фиолетовый глаз смотрел вверх, а зеленоватый с серебристой каймой в упор на гостя.
   -Если ты увидишь женщину в красном, которая будет охотиться на пустого человека, задержи её или дай мне знать о её появлении, хорошо?
   -Как я вас найду? - озадаченно спросил художник, скосив голову набок.
   -Найдёшь, - гость резко скинул капюшон.
   Художник отпрянул.
   -И поправь шею, а то не слишком похож на человека, - посоветовал гость.
   -Герцог... - шокированно пролепетал художник, кусая губы в кровь.
   Герцог снисходительно улыбнулся.
   -Хочешь, угадаю, как ты получил это тело? Некий художник страдал от непонимания и покончил с жизнью. Возможно, выпрыгнув из окна этой самой комнаты, не так ли? - губы Герцога тронула холодная усмешка, когда он понял, что попал в цель, - Ты подобрал это тело, и оно так тебе понравилось, что ты не покинул его, боюсь даже представить, ЧТО предоставил тебе несчастный художник, жутко комплексовавший из-за разных глаз. Сделай то, о чём я тебя попросил, и я случайно забуду о твоём существовании, демон, слившийся с человеком...
   -Я сделаю, как скажешь, - понуро и послушно опустил голову художник.
  
   Хозяин Цирка давал представление. Дети радостно хлопали в ладоши, когда клоуны ходили колесом по арене. Сегодня Хозяин не планировал собирать кровавую жатву, поэтому он просто с равнодушием оглядывал аппетитных детишек, но сегодня он и его демоны-фантомы были сыты. Внезапно он почувствовал появление всё той же порядочно надоевшей рыжей демоницы. Пожалуй, стоит пожаловаться на неё Герцогу, пусть выжжет её род подчистую, чтобы он, Хозяин Цирка, наконец, смог бы вздохнуть спокойно. Останавливало одно: кто-нибудь обязательно выживет, род Графини был известен своей плодовитостью. Значит, всё-таки придётся взяться за уничтожение любовника Герцога, хотя потом Герцог сам голову с плеч снимет, на кол наденет и скажет, что с рождения так растёт, и все послушно поверят. Тяжело вздохнув, Хозяин поклонился публике и скрылся за кулисами. На клетке со львом сидела, лениво потягиваясь, Графиня.
   -Три дня ещё не прошло, - раздражённо заметил Хозяин.
   -Я знаю, - вальяжно потянулась Графиня, было видно, что она в хорошем настроении и, скорее всего, только что вылезла из постели кого-нибудь из любовников, - я придумала для тебя другое применение... Чтобы ты увяз по горло, - зловеще и слащаво улыбнулась она.
   Её улыбка была похожа на алую ягоду, приторно-сладкую, от которой в горле возникала колючка, причиняющая немыслимые смертельные страдания.
   -Какое?
   -Я хочу, чтобы ты помог мне заполучить тринадцать женских жертв. Обряд следует провести за единую ночь.
   Хозяин с облегчением перевёл дух.
   -Это связано с прежним заданием? - перестраховался он.
   Графиня лукавить не стала.
   -Да, - откровенно кивнула она.
   Хозяин чертыхнулся.
   -Белокурые красавицы с глубокими синими глазами, возраст от тринадцати до двадцати, - продолжила Графиня, - разумеется, ты будешь помог мне не один, вскоре я пойду к Маркизу, и если получу его согласие, то меня никто не остановит... В любом случае, я вернусь сюда в следующую ночь. Не планируй ничего на это время. Также мне поможет мой сын, послушный мальчик, говорят, что он воплощение преданности, он сделает всё, что мне будет угодно, - проворковала демоница кокетливо и исчезла.
   За спиной Хозяина возник флер длинных извивающихся теней.
   -Преданности, - плюнул себе под ноги Хозяин, - как будто никто не знает, какой грех несёт в себе несчастный мальчишка. Это не преданность, это грех похоти...
  
   Бесконечно пронзительное голубое небо... Я и не знал, что оно бывает таким... Глубокое, кажется, стоит подняться в воздух и утонешь на небесном дне... Я стоял на каменистом утёсе, а передо мной распростёрла крыла мутная бездонная бездна. За мной кто-то стоял, по-матерински обнимая меня. Я слышал шелест её одежды, пряди чёрных волос упали мне на грудь. Стоило этим измождённым бледным рукам отпустить меня, одно неверное движение, и я рухнул бы вниз... В небе парят птицы, кажется, это чайки... Я оглянулся.
   -Ты так часто приходишь... Вскоре ты, наверное, и вовсе заберёшь меня, и бесы затопят мной свои печи... - задумчиво проговорил я.
   -Таковы законы моего мира, дорогой, - улыбнулась Смерть, - но сегодня я пришла, чтобы подумать кое о чём...
   -Что-то гнетёт тебя? - сочувствующе спросил я.
   -Да, Коибито, - кивок.
   -Что? Я могу помочь?
   -Да... - Смерть чему-то засмеялась, - посмотри на этих птиц, ты узнаёшь их?
   Я ещё раз посмотрел на птиц. Они тоже заметили меня и спускались всё ниже, пока целая стая не собралась на уровне моего лица. Сердце в моей груди, казалось, перестало биться. Я замер...
   -Это же Птички, что они здесь делают? - спросил я.
   -Все мертвецы попадаю в бездну, кроме тех, кто заключил бартерный договор с Тьмой или Светом, душа в обмен на силу, - проговорила Смерть, - мне показалось слишком жестоким лишать их последнего, что у них осталось... Выжившим душам приходиться не сладко в моём мире, они вынуждены потреблять самих себя, чтобы получать энергию для жизни в этой форме, это похоже, как если голодный отрезает от себя по кусочку, чтобы накормить себя... В результате они всё равно погибают, медленно и мучительно... Но ты спас души этих птиц. Знаешь, за счёт чего они живут?
   -Да? - я снова поднял на неё взгляд.
   -Они тратят твою любовь... - улыбнулась Смерть, - Ты всё ещё очень любишь этих детей, несмотря на то, что их давно нет в живых... Твоя любовь сублимируется в энергию, которая помогает им жить...
   Я радостно огляделся на птиц. Какое счастье, что они могут жить... Хотя бы так... Внезапно ко мне подлетела птичка с серебристым ошейником.
   -Старшая! - воскликнул я.
   Девочка зависла в воздухе и улыбнулась мне.
   -К сожалению, - проговорила Смерть, - они больше не поют тех песен, что так радовали сердце их Хозяина... У душ нет голосовых связок, и они всегда молчат...
   Мне стало так больно, что я больше не мог разговаривать с ними... Будто я снова потерял их... Глаза защипало, и что-то горячее покатилось по моей щеке. Старшая склонила голову и ободряюще заглянула мне в лицо, провела по моей щеке бледной холодной полупрозрачной ладошкой. Её личико погрустнело, и она отдёрнула ручонку. Старшая вопросительно взглянула на Смерть, я скорее почувствовал, чем увидел, как та кивнула, и Птичка сняла ошейник со своей шеи и надела его мне на руку, помеченную косой Смерти. Соприкоснувшись с моей плотью, он стал материальным. Затем Старшая украдкой спрятала ручонки в широкие рукава кимоно, поджимая маленькие пальчики, словно птичьи коготки и застенчиво улыбнулась широким почти безгубым ртом.
   -Хочешь остаться с ними? - спросила Смерть, - Любовь Нодзоми будет питать тебя, и ты не умрёшь.
   -Я был бы счастлив быть рядом с ними, но если ОН разлюбит меня? - задумчиво спросил я, - Ведь я умру прямо на глазах детей, рассыпаясь на части... Это жестоко по отношению к ним... К тому же, сейчас моя смерть будет жестока и по отношению к Нодзоми, ведь ОН так любит меня...
   -Поэтому эта девочка и отдала тебе свой ошейник, - улыбнулась Смерть, - что ж, я узнала всё, что хотела, я приняла решение, ты можешь вернуться в мир людей! Отсюда только один ход - с помощью моей магии и силы Бездны. Не беспокойся, сейчас я отправлю тебя домой!
   -Благодарю тебя, - улыбнулся я.
   Смерть разжала руки, и я рухнул в бездну, что распростёрлась подо мной... Вокруг меня... Надо мной стремительно темнело, покрываясь белесой пеленой, словно стекленеющие глаза, небо.
   Смерть взяла руки Старшей в свои. Обугленные ладони медленно заживали. Птичка виновато улыбалась.
   -К живым прикасаться нельзя, - поучительно проговорила Смерть, - впрочем, - чуть помедлила она, - ты ведь и сама это прекрасно знаешь... Неужели ты его настолько любишь? Но ведь вы никогда не соединитесь в этом мире? Ты ведь знаешь это, поэтому и отдала ошейник? Знаешь, из всех чувств, которые способен испытывать человек, я испытываю некоторый пиетет только перед одним, мне кажется, именно это порождает в человеке всё то, что в нём есть хорошего... Любовь...
   Старшая согласно кивнула. Когда её ручонки зажили, она вновь превратилась в птицу и воспарила в холодное небо. Такое пронзительное голубое небо...
  
   Белый лепной потолок венчала большая золотая люстра. Алые стены были затянуты в бархат.
   -Графиня, какая честь для меня, - учтиво кивнул бледный молодой человек в чёрном фраке. Он высоко держал голову, словно чем-то гордился, но глаза его были преисполнены достоинства, спокойствия и величественности. Это был аристократ древнего рода, давно державшегося особняком от всех прочих. Возможно, поэтому воспитание юноши было полнилось старинной аристократичностью, которой уже давно не было у родов, вынужденных общаться с людьми.
   -Поверьте, маркиз, я не стала бы тревожить вас, если не крайняя нужда. Наш Герцог выжил из ума и последнее время непозволительно много внимания уделяет своему ручному человеку. Это позорит демонический род. Вы как чистокровный представитель нашего народа просто обязаны помочь мне покончить с ним! - всплеснула руками Графиня.
   Маркиз задумчиво поправил чёрные волнистые волосы.
   -Какая вам корысть с того? - спросил он внезапно.
   Графиня сделала вид, что ужасно оскорблена.
   -Как вы могли обо мне так подумать?! - возмутилась она и вскочила, сделав вид, что собирается уйти.
   -Останьтесь, Графиня, - мягко проговорил Маркиз.
   -Мне нужен Герцог, - неожиданно признала Графиня, решив сменить тактику поведения.
   -Я понимаю, - кивнул Маркиз, в руках у него появилась красная нитка, которая сплеталась в паутину в его руках.
   -Я знаю, что ты делаешь своими послушными марионетками тени. Тем самым, ты способен получить поддержку в любом месте, где есть тени.
   -Я не люблю многопозиционное освещение, - улыбнувшись, подтвердил Маркиз.
   -В прошлом, - напомнила Графиня, Маркиз поморщился, видимо, об этом ему очень не хотелось вспоминать, - ты был вынужден принять в свой клан искусственного демона, из-за ваших схожих способностей. Тебе приказал Герцог. Представляю, какое облегчение ты получил, когда Герцог убил твою названную родственницу... - захихикала Графиня.
   -Это неправда, - мягко прервал её Маркиз, - она была хорошей барышней, хотя и сравнительно низкого уровня. Маркиза была мне как младшая кузина. Чужда, но всё равно горячо любима. Мне очень жаль, что она выступила против Герцога.
   -Ты не хочешь отомстить? - вкрадчиво спросила Графиня, не теряя надежды.
   -Нет, - покачал головой Маркиз, - в память о том, что когда-то вы были моей любовницей, дорогая Графиня, я не донесу на вас Герцогу, но я не имею ничего против Герцога и с неодобрением отношусь к вашим далеко идущим планам. Кроме того, я вообще сильно сомневаюсь в вашем успехе, ведь Герцог ещё не оплодотворил ни одной из своих женщин.
   -Ему просто не попадалась такая плодовитая, как я, - отмахнулась Графиня, - у меня шестеро детей на данный момент.
   -Роды не отразились на вашей фигуре, Графиня, сдаётся мне, что вы не вынашиваете их сами, - прозорливо заметил Маркиз.
   -Вообще-то, да, - неловко рассмеялась Графиня низким гортанным смехом, - я откладываю зародыша в тело отца, и дитя питается им, а потом вылезает наружу.
   -Сдаётся мне, - усмехнулся Маркиз, - никто из них не выжил.
   -Да, - не стала отрицать Графиня, - но меньше поклонников от этого у меня не стало. Мужчины порой готовы отдать жизнь, чтобы провести со мной ночь.
   -В таком случае, мне в своё время повезло, - перевёл дух Маркиз, похоже, он и не подозревал о прошедшей мимо опасности.
  
   Я открыл глаза, сел. В кресле дремала девочка в обнимку с куклой, на подоконнике дремал кот. На левой руке было что-то тяжёлое, я скосил глаза. Рядом с чёрным браслетом, подаренным мне Нодзоми, тихонько позвякивал серебристый браслет, который прежде был ошейником Старшей. Я бережно погладил его и улыбнулся. Светало. Я огляделся на демонов, они выглядели такими утомлёнными и так сладко спали, что будить их не хотелось, я встал, взял пиджак, обулся и вышел из квартиры.
  
   В парке пахло осенью, под ногами шуршали чуть влажные жёлтые листья: клён, вяз, липа, распространяя сладковатый запах разложения. Почему-то вспомнилось, сейчас отмечается праздник любования осенней листвой - момидзигари.
   Внезапно я почувствовал чей-то взгляд и резко обернулся. За моей спиной стоял рыжеволосый мужчина с ярко-зелёными глазами. Он устало взъерошил свои отращенные волосы, запустив пятерню, засунул левую руку в карман пиджака.
   -Так это ты Коибито, предмет моих последних треволнений? - вместо приветствия спросил он.
   -Да, а вы, Вэлиал? - спросил я неосторожно.
   Лицо сатаны сразу напряглось.
   -Откуда ты нас знаешь? - спросил он.
   Я спохватился.
   -Я видел вас и Люцифера в одном из моих снов, - я опустил взгляд.
   Мне было несколько неловко. Вэлиал тоже опустил взгляд, кажется, он догадался... Чертыхнувшись, он закурил.
   -Скажи нам, - проговорил он после долгого молчания, - что тебе больше нравится: тьма или свет?
   -Я люблю, когда светит солнышко, - осторожно проговорил я, - но спать я предпочитаю всё-таки в темноте, а ещё я люблю лунные ночи.
   Несмотря на то, что демоны и сатаны не ладят между собой, так как представляют разные силы, я читал Вэлиала как раскрытую книгу, и всё в нём говорило, что мне не стоит его опасаться. В конце концов, в отличие от многих из сатан, он был одним из Падших ангелов, сохранивших даже после изгнания, благородство и многие другие положительные черты, и истинный облик Вэлиала был всё ещё возвышенным. Чёрные крылья, впитавшие тьму, мягкое лунное сияние, исходящее от лица, кроткий печальный взгляд ангела - вот, что было скрыто от людских глаз в этом хмуром рыжем мужчине, который внимательно наблюдал за мной поверх очков округлой прямоугольной формы. Но вот незадача: я вижу, что он также безумен, как я, а значит, тоже беспомощен. Он борется с этим, хотя сумасшествие уже разрушило его личность, если бы не долг, Вэлиал бы уже давно распался в прах. Мне даже немножко завидно, это чувство я получил вместе с алыми глазами и до сих пор не смог вытравить полностью... Даже не знаю кем быть лучше: мной, пустым созданием или им, раздираемым противоречиями и сомнениями из-за множества личностей...
   -Я не могу выбрать между тьмой и светом, - неловко улыбнулся я, почему-то мне было совестно перед этим напряжённым, усталым ангелом, который переживал из-за нарушения порядка.
   -Ты знаешь, что согласно логике вещей и естественного бытия уже давно должен был погибнуть? - поинтересовался Вэлиал.
   Я кивнул и улыбнулся.
   -Видимо, кто-то слишком хочет видеть меня живым, - засмеялся я.
   -Возможно, Смерть, - задумчиво проговорил Вэлиал, оглядев мою руку.
   Я смущённо спрятал руку в карман.
   -Всё бы ничего, но это нарушает порядок, - слова Вэлиала прозвучали как приговор.
   Я улыбнулся, и улыбка моя была довольно жалкой. Вэлиал попробовал мне объяснить то, что я и так понимал.
   -Вокруг тебя сгущаются тучи врагов, алая демоница строит козни, победить её не проблема, проблема в том, что с тобой будет дальше, это не может длиться бесконечно, - прагматично проговорил Вэлиал, мне стало понятно, что он не обращался ко мне, а скорее рассуждал вслух. Я терпеливо ждал его решения моей судьбы.
   Я ничто... Никакой... Я сделал то, что хочу, но... Я же знал, какой будет расплата, и теперь этот ангел, являющийся представителем тьмы и являвшийся представителем света... Решает мою судьбу... Как страшно... Я ни на минуту не усомнился в праве Вэлиала решать за меня, судить мою жизнь.
   Единственное... Я так люблю Нодзоми, если со мной что-то случится, он опечалится... Это может посеять смуту и привести к войне между Хаосом и Тьмой, что в конце концов, уничтожит Тьмы и, скорее всего, сотрёт в порошок и Землю... А ещё я подумал о Птичках, томящихся в Бездне, скорее всего, они тоже погибнут, и теперь уже окончательно. И о том мальчике, воспоминание о встрече в Бездне навсегда впечаталась в мою память... А ещё о невинной маленькой девочке, которую я оставил спящей в кресле. Она умрёт, так и не проснувшись. И кукла, прежде защищавшая свою маленькую хозяйку, впервые в жизни ничего не сможет сделать, всё что ей останется это следить за агонией девчушки со злобным бессилием и проклинать меня... Я никто... Я никакой... Я не хочу принадлежать ни тьме, ни свету, ни хаосу, ни бездне... Я хочу жить и принадлежать лишь тем, кого люблю, заботиться о них... Я не хочу быть рабом желаний, но иногда всё-таки потакаю им... Я с одинаковым удовольствием подставляю лицо весеннему солнышку и холодному свету луны. Я улыбаюсь, когда идёт дождь, и все люди прячутся под крыши, я выхожу и брожу по улицам в самый сильный ливень... Потому что люблю быть наедине с природой и, наверное, я даже немного люблю одиночество...
   Наверное, сочтёте меня эгоистом? Я не могу, не хочу и не способен защитить весь мир, единственное, чего я желаю миру, это избавиться от гнетущей его скверны, но путь Мессии нелеп и бессмысленен, люди должны дойти до всего сами, я никто и никакой... Я не могу быть Мессией... Я живу по законам общества и собственной совести, законы Бога или Дьявола для меня чужды... Я всегда думал, что не боюсь смерти, но вот она стоит рядом со мной в образе сатаны, и курит в ожидании моей реакции... Последнее время я жил под защитой своего любимого, мне безразлично, кто ОН. Я всегда жил в ожидании того, когда ОН придёт и, что же, сейчас я должен его потерять? Это будет правильно? Я должен отказаться от него, чтобы сохранить мировой порядок? Нет... Лучше смерть... Но она принесёт куда больше проблем... Но я не смогу отказаться от него... ОН не сможет принять отказ... Гордость и гнев... А я? Какие у меня грехи? У меня, потерявшего шанс обратиться к Раю... Я не люблю Рай... Мне страшно, потому что я много слышал о том, какое зло принесла вера в Бога для людей. Как живые предо мной стоят христиане в Колизее, пострадавшие за свою веру, они молились, а животные грызли их плоть... Инквизиция... Поборы церкви...Продажа индульгенций... Если Бог так заботится о людях, то почему позволяет своим служителям грешить?
   Какие грехи у меня? Наверное, все понемногу, а может и нет их вовсе... Я никто... Я никакой... Демон подарил мне желания и смысл жизни... Сатана научил меня ценить свою жизнь... Порой так трудно исполнять свои желания, некоторые из них бывают сомнительного свойства, приходится идти на определённые жертвы, уступки с собой... Я всегда доволен, когда могу взять верх над желаниями... Ценность жизни... Иногда я забываю про это и грежу во сне и наяву о прерывании этого бесполезного круга страданий... Последнее время желания побеждают, наверное, поэтому я проиграл...
  
   Внезапно, моргнув, я взглянул на свою руку. Фиолетово-зелёный, ядовитые оттенки... Цвет моего безумия... Приступ шизофрении возник в самый неподходящий момент... Крупные серовато-белые клетки, похожие на протянутые провода... Нет... На длинные белые кости... Внезапно я услышал плач... Я оглянулся и увидел, как белый снег крупными хлопьями падал, заметая мои следы, похожие на вмятины на коже. Я озяб, руки немели, и я поднёс их к губам, чтобы согреть... Тьма за пеленой снега растаяла, проявив плёнку изображения. Словно движущаяся фотография, обнажённая золотоволосая девочка, и хотя разум тщётно взывал, что в реальности крошка спит в кресле под защитой Кота... Кота! Воспоминание о предыдущем видении пронзили мозг яркой вспышкой, но я тотчас себя успокоил. Кот не способен на такое... Надо больше верить тем, кого я люблю. Даже если они когда-нибудь обманут меня, виноваты будут они, а не я... Кто же способен причинить вред девчушке? Только тот, кто может принимать облик других людей, меняя свою природную окраску... Вернувшись к галлюциногенной реальности, я отстраненно словно покойник наблюдал за плачущей, окровавленной девочкой, а над ней возвышался Кот... Нет... Я покачал головой... Это не ты... Пелена обмана спала, полуобнажив своё плечо. Я увидел, как чёрная бархатистая шёрстка Кота отваливалась лоскутами, превратившись в лохмотья, будто ошпаренная кипятком. Он смотрел на меня виновато и понуро. Кожа сползала с макушки всё ниже и ниже, обнажая рыжеватую шерсть, не кошачью, а... скорее...
  
   Я открыл глаза, почувствовав боль. Вэлиал сидел на мне и нещадно бил меня по щекам. Он был бледен, сердит и напуган. Поломанная надвое сигарета была отброшена в сторону. Видимо, увидев, что я отключился, он выдернул её изо рта, скомкал и отбросил в сторону.
   -Чёртов шизофреник! - жалобным тоном простонал Вэлиал, - Какой с тебя спрос, псих! Так мы и знали, что с тобой что-то не так... Нарушать правила демон может только с психом...
   -У демонов нет правил, - мягко возразил я, - на этом правиле зиждется Хаос.
   -Ты так уверено об этом говоришь, как будто знаешь всё и обо всех, - с недоверием проговорил Вэлиал.
   -Я никто и никакой, - повторив вслух эту мысль, я словно сделал шаг вперёд, - всё живое - книги для меня. Я всего лишь аккуратно читаю их, беру то, что нравится, добавляю в свою личность новые фрагменты мозаики, иногда что-нибудь цепляется ко мне само, когда мне что-то надоедает, оно исчезает, но иногда осколки так крепко цепляются в мою личность, что выдрать их довольно нелегко, - неловко засмеялся я.
   -Этот браслет на твоей руке, - Вэлиал насильно взял мою левую руку в свою, пристально рассматривая, я расслабился, покорившись его желанию, в конце концов, я никто, почему я должен скрывать что-то или стесняться?
   -Который? Чёрный? - уточнил я.
   -Да, - кивнул Вэлиал, - его подарил Герцог демонов?
   -Нодзоми, - кивнул я.
   -Забавное имя для демона, - усмехнулся Вэлиал, - трудно представить, что он может для кого-то стоить столько...
   -Ты даже не представляешь, насколько он дорог для меня, - утвердительно кивнул я.
   -А этот, бело-серебристый? От него пахнет могилой, запах схож с твоим шрамом, - задумчиво заметил Вэлиал.
   -Девочка, которая меня очень любит, и которую очень люблю я, я должен жить ради неё и её сестрёнок... - при воспоминании о Птичках у меня потеплело в груди.
   -Она мертва? - полуутвердительно спросил Вэлиал.
   -Да, они умерли, принеся себя в жертву. Обычай круговой поруки среди Птичек, за поступок одной платят все, потому что у них одна душа и один разум на всю стаю.
   -Это очень благородно, - заметил Вэлиал задумчиво, а потом встал с меня и помог подняться, - одного не понимаю, ты ничтожество, у тебя даже собственной личности нет, а твоя душа как недоразвитый плод, её даже потребить стыдно, но ты умудряешься завоёвывать сердца демонов, сатан... Да что там, ты саму Смерть приручил!
   -Не смей так говорить! - испугался я, - Я не хочу кем-то владеть или кому-то приказывать... А Смерть... Она очень добра ко мне, и всё!
   -Мы постараемся помочь тебе выжить, бесполый, - засмеялся Вэлиал и похлопал меня по плечу, - ты так ничтожен, что твоя гибель не принесёт пользы!
   -Спасибо, - мягко улыбнулся я.
   Вэлиал добродушно похлопал меня по плечу.
   -Мне неловко признаться, - начал я, я должен сказать ему это... хотя, он наверняка рассердится...
   -В чём? - нахмурился Вэлиал.
   -Я вижу тебя не первый раз. Недавно я почувствовал тебя и Люцифера. Каким-то образом твои и мои эмоции сплелись, и я почувствовал себя тобой.
   -Зеркало, - фыркнул Вэлиал, вопреки моим опасениям он не рассердился, - честно сказать, не представляю, как тебя спасти, я до сих пор не могу найти ту демоницу, Герцог тоже?
   -Я не говорил ему о ней, - я опустил глаза, мне стало стыдно.
   -Amen! - в изнеможении закатил глаза Вэлиал и закурил, - Мы не можем указывать Герцогу, что ему делать, и мы боимся, что он не послушает нас... В конце концов, мы сатана, мы чуждой природы... Скажи ему! Пусть ищет среди своего окружения...
   Внезапно я почувствовал запах крови и оглянулся, мои пальцы невольно вцепились в рубашку Вэлиала, сейчас мне просто необходимо чувствовать что-то. Вэлиал посерьёзнел.
   -Эта женщина собирается вытащить душу водной ведьмы из Тьмы, она принесёт жертвы. Мы бы хотели, чтобы её нашли раньше. Сделайте что-нибудь...
   -Я чувствую запах крови... - пролепетал я, запах дурманил, и я едва слышал его, да что там, я и на ногах едва держался, жуткая слабость сковала тело ледяными оковами.
   Вэлиал вскинул голову, посмотрел куда-то и усмехнулся.
   -Просто невероятные способности. Будет жаль, если ты умрёшь...
   -Обещай мне, - прошептал я.
   -Что?
   -Если я умру, оплакивай меня.
   -Обещаем, - твёрдо кивнул Вэлиал, похоже, моя просьба не удивила его.
   -Да! И... Сделай так, чтобы Нодзоми не было больно...
   -Мы сделаем всё, что в моих силах, но большего мы обещать не можем. Видишь ли, Падшие ангелы в этом не отличаются от своих небесных сородичей, мы всегда держим своё слово, поэтому я стараюсь не давать обещания, которые не могу выполнить.
   -Спасибо, - я закрыл глаза. Голова кружится... Нодзоми...
  
   Кленовый лист, кружась, упал на лицо. Прохладный, чуть влажный. Холодный. Я открыл глаза. Вэлиал уже ушёл. Я поднялся.
   Художник, склонившийся над мёртвым телом. Почувствовав мой взгляд, он оглянулся.
   -Хочешь я тебя нарисую? - предложил он.
   -Давай, - с готовностью кивнул я.
   Он передвинул этюдник на пару метров от трупа и принялся рисовать. Через полчаса художник отодвинулся от холста и довольно улыбнулся.
   -Я закончил, - проговорил он.
   -Можно посмотреть? - осторожно спросил я.
   Художник снял холст и развернул его лицом ко мне.
   -Похоже? - пытливо спросил он.
   -Да, - кивнул я, с любопытством разглядывая картину. Похоже на разрозненные осколки моей личности... Так забавно, этот художник умеет зрить в корень.
   Художник переменился в лице.
   -Тебе нравится? - чуть хрипло спросил он.
   -Да, - искренне кивнул я, - сколько я тебе должен за этот портрет?
   -Нисколько, - почему-то смущённо помотал головой Художник, отчего его голова странно и безвольно болталась, - а можно я оставлю его себе, я хочу иметь память о тебе, бесполый.
   -Ладно, - мягко кивнул я, - только обещай, что в следующий раз ты нарисуешь портрет, который отдашь мне, я повешу его на стену и буду всем показывать.
   -Обещаю, - улыбнулся Художник.
  
   Распрощавшись, я покинул его. Я и не подозревал, что всё так кончится...
  
   Под жёлтым клёном возникла молодая женщина, огненно-рыжие волосы рассыпались по плечам. На ней было надето коричневое кожаное пальто. Она резко зашагала к художнику, который бережно заворачивал ещё не просохший холст.
   -Что это у тебя? - вздёрнув носик, спросила она.
   -Портрет, - недовольно оглянулся на неё Художник.
   -Отдай! - потребовала она, - Я знаю, ты ЕГО рисовал, я наложу на него проклятье, я убью его, я...
   -Заткнись! - оборвал её Художник, он свернул холст и теперь жадно прижал его к груди, для того, чтобы вырвать холст из его рук, пришлось бы сломать ему пальцы, - Для меня очень дорого признание этого создания, я не позволю тебе забрать у меня смысл моей жизни... Я всегда мечтал добиться признания...
   -Меррзавец, - взревела Графиня, ударив его наотмашь по лицу, из-за чего шея Художника вновь неестественно мотнулась в сторону, - ты ничтожней Червя, но смеешь противостоять мне!
   -Даже у грязи есть гордость! - раздался детский голосок, кажущийся неестественным, ибо он доносился из глотки художника, - Я тень. Я пыль. Моё имя вычерчено на лице ночи. Моё тело слишком хрупко, чтобы жить вне тела взрослого. Это человек мой. И его мечты мои. И я исполню их. Всё взращено от пыли, и, несмотря на то, что все наступают на меня, не обращают на меня внимания и презирают меня. Опасность смерти в виде змеи или бактерии кроется во мне. Я ничтожен, но в этом моя сила, потому что все склонны недооценивать меня...
   Тело художника неестественно дёрнулось. Глаза блеснули ярким рубиновым светом, и грязная детская ручонка с длинными ногтями метнулась вперёд, оставив след на лице демоницы. Она чертыхнулась, поморщилась, тщётно пытаясь исцелить нанесённую рану, но порез зажил, оставив синеватый шрам.
   Демоница схватила тело за горло, мотнула из стороны в сторону, словно вытряхивая. Из тела вылетел мальчик. Чрезмерно большие разноцветные глаза на бледном лице. Длинные прямые жиденькие чёрные волосы с белесыми прядями. Хилые руки вдоль тонкого тела с узкими бёдрами. Он беспомощно повис на её вытянутой руке, лишь его ножки беспомощно болтались.
   -Ты изуродовал моё прекрасное лицо, - раскраснелась от ярости Графиня, - я убью тебя!
   -Это уже не имеет значения, - загадочно улыбнулся мальчик.
   Его лицо быстро синело, крепкая рука Графиня всё сильнее сжимала щупленькую шейку.
   Наконец Графиня отбросила мёртвое тело прочь, и оно ещё в свободном падении взорвалось столпом пыли. Графиня выругалась, отплевываясь от пыли, схватила портрет и исчезла. Какое же разочарование постигло её, когда оказалось, что краска ещё не высохшего холста размазалась, уничтожив тем самым и саму картину.
  
   Маркиз склонился над столом. Герцог терпеливо ждал.
   -Я должен предупредить вас, что вам грозит опасность. Надеюсь, что источник вы обнаружите сами, Герцог.
   -Подскажите мне в каком направлении смотреть, - проговорил Герцог, - а я сам открою глаза.
   Маркиз склонился над столом.
   -Мой Герцог, полагаю, вы и сами знаете, я слишком много пережил. Я претерпел унижение, приняв в свою семью Чужую, я потерял её, едва полюбил. Я вынужден класть на алтарь перед вами всё, что люблю. И я вновь пришёл к вам, хотя поклялся больше никогда вас не видеть, Герцог. И хотя чувства к этой женщине давно угасли, мне всё равно трудно сделать последний шаг навстречу её смерти. Даже странно. Но я перед вами, ибо мне жаль вас, и молю вас догадаться об опасности, не пользуясь моей подсказкой.
   Герцог устало закрыл глаза и опёрся головой о кресло, в котором сидел. Он долго молчал, его бледная рука неуверенно коснулась его груди, замерла напротив сердца, некоторое время она будто вслушивалась в его взволнованное биение.
  
   Пение... Безумное пение... Феерия шелестящих голосов... Любите ли вы меня также сильно как я вас? Да... Удовольствие становится острым, почти невыносимым... Пойте... Пойте ещё... Воспевайте меня... Признавайте меня как равного себе... Стирайте воспоминания о перенесённых мной страданиях бальзамом ваших голосов... Ничто не доставляет большего наслаждения... Поэтому я слушаю вас так жадно... Поэтому я готов умереть ради вас... Поэтому нет никого дороже вас... Я создал вас... Вы создали меня... Мы едины... И моё сердце бьётся только для вас... Пойте... До последнего мгновения моей жизни желаю я слышать ваши прекрасные голоса, мои сладкоголосые сирены...
  
   Графиня вошла в цирюльню. Чуть слышно звякнул колокольчик на входе. Аккуратно подметённый дощатый пол, белые стены, большие окна. Едва различимый даже для демонического обоняния тонкий, терпкий, тяжёлый аромат крови. Даже голова закружилась от хлынувшего в кровь адреналина.
   Графиня облизала пересохшие губы. У высокого коричневого кресла стоял мужчина. На вид ему было тридцать-тридцать пять. Пепельные волосы гладко зачёсаны, кажется, он укладывает их гелем или пенкой. Белоснежный фартук напоминает одежду хирурга. Белые манжеты рубашки со старомодным высоким воротником с загнутыми уголками. Чёрные: брюки, жилет, лента на шее, туфли. Бледное лицо. На столе парикмахерские принадлежности: ножницы, гребни, опасная бритва. Вот висит и ремень, о который он правит её... Шпильки, ленты, всё то, что используют в причёсках женщины, какие-то духи. В углу мойка. Перед столом висит зеркало. В нём отражаются... Графиня встревожено оглянулась. Искусственные женские головы, их шесть. Они нанизаны на колы, возвышающиеся над полом. У всех удивительные длинные волосы. Золотые всех оттенков; чёрные, смолянистые, шелковистые; огненно-рыжие, Графиня невольно сравнила качество со своими собственными; сумрачные, пепельные; белоснежно-седые; каштановые локоны... Аромат крови исходил именно от них. Улыбка тронула полные алые губы Графини.
   -Беспомощные демоницы-паразиты, сделавшие человека своим слугой, делящиеся с ним силой, чтобы он мог жить немного дольше, но в обмен забирающие душу. Как я вижу, душа в этом человеке ещё ютится, что же заставило вас изменить прежней тактике? Вы даже отдали ему часть ваших способностей. Он уже и не человек, он марионетка в ваших руках, но все прочие марионетки в его руках... - размышляла вслух демоница, - мне может понадобиться ваша помощь...
  
   Сердце недовольно сжалось. Эта женщина пришла, чтобы помешать мне наслаждаться вашими голосами... Она мешает нашему единству... У неё прекрасные огненные волосы. Единое ваше слово, и я срежу с неё скальп, как прежде снимал с остальных и приращу эти волосы к вашим. Только слово... Моя верная бритва в моей руке. Я всё также зорок... И рука моя тверда... Лишь слово, сорвавшееся с ваших прекрасных губ как капля крови. Я нанесу удар... Прикажите мне....
  
   Услышав голоса, Графиня вздрогнула. Они напоминали шипение змей, даже колы, на которых сидели головы, сейчас больше походили на змеиные шеи.
   -Вам же нельзя просыпаться днём! - взволновался парикмахер, захлопнул дверь и закрыл ставнями окна.
   Первой открыла змеиные глаза чёрная голова.
   -Графиня, мы Низшие, чем мы можем помочь тебе? - спросила она.
   -Ты унижаешься и просишь у нас помощи, - захихикала светловолосая.
   -У тебя красивые волосы, - с вожделением оглядела роскошные огненные волны рыжая.
   -Давно же нам не встречались Высшие... - сонно протянула седая.
   -Ты замыслила недоброе, - зловеще улыбнулась пепельноволосая.
   -Твоя цель - химера, - безумно захохотала каштанововолосая.
   Графиня вскинула руку, чтобы нанести удар, но чёрная опередила её.
   -Успокойтесь! - оборвала она прочие головы, - Негоже разговаривать так непочтительно с Высшей! Прошу простить моих сестёр, Графиня! - проговорила черноволосая почтительно.
   Графиня опустила руку, напоминая, что Низшие паразиты с такой силой могут ей пригодиться. Чураться подобных связей теперь было уже слишком поздно...
   -Прикажите, чтобы сегодня одну из своих жертв ваш слуга посвятил мне! Мне нужна её кровь. Волосы и скальп ваши. Он должен нанести удар своей бритвы в тот же момент, когда и все прочие. Я дам сигнал, - с этими словами Графиня сняла с пальца перстень с кроваво-красным камнем и положила его на стол, - в двенадцать часов ночи, камень в этом перстне взорвётся. Такие получили все участники.
   -На этом всё? - уточнила черноволосая.
   -Нет, - покачал головой Графиня, - пусть уложит мне волосы.
   Лёгкий смешок прошёл по головам.
  
   Смерть провела по волосам лежащей на её коленях девочки, а потом подняла её голову за подбородок и заглянула в лицо.
   -Ты действительно хочешь этого? Ведь вы...
   Девочка закрыла ладошкой рот Смерти и жалобно, и просительно улыбнулась.
   -Старшая, извини, - слёзы брызнули из глаз Смерти.
   Встревоженная девочка заглянула в лицо.
   -Мне очень жаль, что бесы не в моём подчинении, что я только делю с ними этот мир... Как бы я хотела, чтобы дети больше не умирали...
   Девочка тепло улыбнулась и обняла Смерть.
   -Дети... бедные дети... - раздавались тяжёлые всхлипы.
   Смертельно-бледная унылая ковыль, теребимая безжизненным ветром, приняла в себя сверкающие жемчужины слёз. Слёз, которые никогда не высохнут в мире, где нет ни света, ни тьмы; ни тепла, ни холода.
  
   Кажется, что смятённый ум слышит беспокойный стук, как страшно слышать стук чужого сердца... Что думает Герцог, каково ему, в чьей груди бьётся чужое сердце? О! Кажется, что он должен сходить с ума от ужаса. Но нет... Его лицо стало много спокойнее. Чужое сердце бьётся для него, ради него... Он счастлив... Блаженное умиротворение на его благородном лице...
   Маркиз поневоле почувствовал, как меркнет его решимость сохранить тайну Графини, в конце концов, кто она для него? Бывшая любовница... А Герцог может потерять действительно дорогое для него создание...
   Но как же честь и все многовековые принципы? Неужели чужая любовь дороже? Нет... Невозможно в это поверить... О! Боюсь обратиться к имени Господа, ибо демоны стоят в стороне от всех войн Господа, но как же хочется иметь имя, к которому можно было бы обратиться... Мысли путаются... Молчание, сорванное с губ... Такое чувство, что я подписываю приговор... Во имя своей аристократической крови и долга я приношу на алтарь жертвы - любовь и преданность.
  
   Я давно не видел Коибито... Его сердце последнее время так сжимается и дрожит, будто плачет. Как бы хотелось единым махом решить все проблемы, приструнить бесов, стереть с лица жизни тех, кто терзает сердце моего Коибито... Если бы всё было так просто... Интересно, чем он сейчас занимается? Наверное, ищет эту женщину, о которой он так много рассказывал... И чью тайну так бережно хранит Маркиз... Проклятый аристократ! Мечется между долгом к Высшему и долгом к женщине. Словно дразнит...
  
   Светловолосый мальчик нордического типа, стоявший за спинкой высокого кресла, склонился над сидевшей в нём женщиной. На вид ему было лет четырнадцать. Он был одет в чёрные брюки и белую рубашку.
   -Моя госпожа, - как-то интимно прошептал он, его голос звучал глухо, чуть хрипло, будто скрывая возбуждённое волнение, - в земном мире скоро зайдёт солнце, руки развязаны. Хозяин Цирка готов, я, мои слуги и Цирюльник ждём твоих приказаний.
   -Ты почтительный сын, - с заметным удовольствием проговорила женщина, в её ушах чуть позвякивали длинные серьги, - нанесёте удар одновременно. Хозяин Цирка и пять его теней, Цирюльник, обладающий силой шестерых и ты. Не забывай, что Цирюльник может нанести только один удар. Хозяину Цирка веры мало, его профиль - дети, но всё же, надеюсь, что хотя бы на это он способен. Я же останусь здесь, мне следует вычертить пентаграмму и подготовить своё тело к принятию человеческой души, ибо мне придётся на время стать человеком, а потом я поглощу эту душу и превращусь в демона обратно. Защищай меня, ведь в человеческом облике меня будет легче убить...
   -Да, госпожа, - кивнул мальчик послушно.
   -Кого ты привлечёшь? - Графиня начала точить ногти
   -Кюре, - не колеблясь, назвал мальчик, - он охотник до самых чистых девичьих душ. Потом твой любовник Баронет, он изъявил желание участвовать в Ночной Охоте. Он легкомысленен. Подслушал мой разговор, когда я подбирал демонов. Сказал, что выдаст нас, если я не возьму его с собой. Зверодемон - Летучая мышь, воплощённый цинизм.
   -Будь повежливее, дорогой, - больше для порядка, чем искренне сделала замечание Графиня, - не стоит обижать юную леди, ведь она даже младше тебя, а уже так талантлива.
   -Будь по-твоему, моя госпожа, - не стал спорить мальчик и поцеловал руку Графини, - двое близнецов - брат и сестра, их грех очевиден лишь им самим и скрытен для всех прочих, инцест. Я нашёл их в самой тёмной части Хаоса, они выше паразитов, но, подобно им, способны сливаться с человеком самым тривиальным способом, они проникают в душу человека через его тень и разрушают её изнутри. Невероятно удобно, не правда ли?
   -Ты славно постарался, - многообещающе улыбнулась Графиня и поцеловала мальчика в щёку, - ты единственный, кто верен мне и не боится. Имя тебе Преданность, дражайший сын. Мне безразлично, что за грех направляет твои помыслы. К тому же, я так прекрасна, что нет ничего удивительного в том, что собственный сын вожделеет меня. Иди сюда, я обниму тебя и пусть никто не посмеет назвать твой грех... - Графиня привлекла мальчика к себе и обняла.
   Он страстно поцеловал её. ПОХОТЬ...
   -Скажи мне, что я самая прекрасная, - прошептала Графиня, оторвавшись от губ сына, когда его рука случайно скользнула по шраму на её лице.
   -Ты самая прекрасная женщина в мире, моя госпожа, - без тени сомнения проговорил мальчик.
   -Мой послушный и преданный сын... Пришло время тебя вознаградить... Иди, сюда... - протянула руки Графиня, - Ты будешь отцом моих следующих детей...
   -Как прикажешь, матушка, - улыбнулся мальчик.
  
   Темнело. Я бесцельно бродил по улицам. Кот опять куда-то ушёл. Кукла вышла на охоту. Отчаянно хотелось увидеть Нодзоми. Едва мы помирились, он пропал и больше не появлялся. Я нарезал круги, специально выбирая незнакомые улицы, потому что боялся, что дорога приведёт меня к Лисёнку. Маленький мальчик, чьи объятья согревали моё сердце непорочной искренней любовью... Страшно... Сейчас я почти проклинал Нодзоми. За любовь... За то, что у меня больше нет сердца... За то, что сейчас я один... За то, что мне так больно. Потому что одиноко...
   Сегодня я много думал. Когда всё пошло под откос? Мне кажется, с того момента, как я полюбил Нодзоми. Что же изменилось? Я научился желать, осознал своё одиночество, приноровился любить, захотел жить, я стал мыслить по-другому. Какая-то часть меня, ранее не задействованная, активировалась.
   Как пульс тикали часы на городской башне. Я задрал голову. Скоро часы пробьют десять...
   Внезапно я услышал плач. Я заозирался. У изгороди детской площадке сидел маленький мальчик и плакал. Люди равнодушно проходили мимо него. Я поспешил к нему. Присев рядом, я заглянул в лицо мальчика. При тусклом свете фонаря лицо было плохо видно. На месте глаз пролегли глубокие тени.
   -Ты потерялся? Где твои родители? Тебя кто-то обидел? Что ты делаешь здесь, ведь уже так темно...
   По щекам мальчика потекло что-то тёмное. Машинально я достал платок, чтобы вытереть его щёки. Только вытирая пятна на его коже, бросив взгляд на платок, я понял, что эти пятна насыщенного алого цвета. Я отбросил платок в сторону и запрокинул голову мальчика, пытаясь рассмотреть его глаза. Из-под закрытых век мальчика текли плотные струи крови, кажущейся почти чёрной при тусклом свете жёлтого фонаря.
   -Что с тобой случилось? - испуганно пробормотал я.
   -Девочка попросила меня помочь, - прохныкал мальчик, - сказала, что я должен достать её кошку с дерева, я даже не заметил, как она увела меня от родителей, а потом привела в глухой переулок, а потом стало больно, и потом я больше ничего не видел...
   -Девочка? - задумался я.
   Внезапно я услышал шелест кожистых крыльев, он доносился откуда-то сверху, и я инстинктивно вжал голову в плечи и закрыл собой мальчика. Когти впились мне в спину, больно оцарапав. Извернувшись я вслепую нанёс удар. Хватка ослабла, и летучая мышь полетела прочь. Я проводил её взглядом. Она тяжело взмахивала крыльями. Мой удар пришёлся по её левой лапке, она неестественно болталась. По спине текло горячее и липкое. Я испуганно вжал голову в плечи, словно черепаха. Страх с опозданием обрушился на меня, дрожь прокатилась по телу крупным градом.
   -Она украла мою душу, - жалобно пролепетал мальчик, - так больно... Она обняла меня и во мне появилось какое-то непонятное желание... Я старюсь... Дяденька... Помогите... Я хочу остаться ребёнком... Я хочу к маме...
   Комок подступил к горлу. Вот она разгадка! Я состарился... Я обнял мальчика.
   -Давай найдём твоих родителей, - проговорил я.
   Внезапно мальчик откинулся к кованой решётке и плотно вжался в неё запрокинув голову, неведомая сила скручивала его мышцы и суставы. От нахлынувшего страха я забыл как дышать. Всё, что я мог - это видеть, как мальчик буквально на глазах превращается в прах. Взрослые проходили мимо нас, ничего не замечая...
   Допустим, трёхлетнего мальчика, ещё маленького, но уже очень заботливого попросила помочь девочка чуть старше. Возможно, ей даже около десяти-тринадцати. Она должна касаться ему почти взрослой, но девочка говорит, что ей нужна помощь, мальчик соглашается помочь. Якобы в благодарность она целует его, и он одурманен. Ничего не соображая от пьянящей взрослости, мальчик уходит за девочкой, делая всё, что она ему скажет. Но тем самым, он подписывает себе смертный приговор. Потому что начинает стариться... Дорастая, скажем, до восьми, он умирает, распавшись в прах, потому что его время начинает течь очень быстро. Потому что с этого момента, какой-то роковой цифры, неведомо кем избранной, он больше не может оставаться ребёнком - только из-за того, что маленькая девочка отравила его ядом своего поцелуя. Какая страшная смерть... Мальчик, лишённый души...
   Быстро текущее время... Я не заметил этого, потому что был стар изначально. Вернее, какая-то часть меня... А другая часть оставалась ребёнком, а третья часть уравновешивала их... Но любовь сломала равновесие, детская часть куда-то исчезла. Старое безумие... Хуже этого ничего невозможно представить... Почти физически я почувствовал острое желание умереть... Лучше смерть чем это... Смерть... Ты давно следишь за мной... Забери меня... Пока я ещё в силах попросить тебя об этом... Моя душа... Смогу ли я действительно рассмотреть её, чтобы не заплутать в лабиринтах иллюзий... Старшая... Я так завидую тебе... Ты млада, верна принципам и идеалам, ты хранима от сомнений и знаешь, что делать. Ты мертва. Этому я тоже завидую... Я ласково провёл пальцами по серебристому браслету.
   Столько смерте й... Я просто не вынесу этого... Я почувствовал, как безумие коснулась когтистой рукой моей спины, скользнуло по моей шее, вплывая в ухо ядовито-зелёным туманом, сжимая тяжёлую руку на моём сердце... Нет! На сердце демона! Прочь, безумие! - я рухнул на колени, с трудом отгоняя приступ. Не здесь, где я слишком беспомощен... Я должен вернуться на квартиру, где я буду в безопасности, пускай, и в относительной, но я смогу быть защищён...
   Мне пришло в голову, что взрослые любят иллюзии, а дети всегда чисты, искренни, они всегда говорят правду. Лгущий ребёнок - стареющий ребёнок. Мы рождаемся с одними и теми же понятиями о чести, достоинстве, правде... И взрослые, выпивая нашу молодость из стакана нашей открытости, делают нас более старыми, в глубине темноты своих душ завидуя нашей молодости. Единым рывком я поднялся на колени. Я должен бежать, что-то делать... Вспомнилось, как в детстве я забирался под одеяло и твёрдо верил, что никто меня не увидит, никто не придёт меня съесть... Последнее время я уже не накрывался с головой. Теперь я понимаю, почему...
  
   Не замечая ничего и никого, я брёл по улице, то и дело, натыкаясь на прохожих. За что получил довольно чувствительные тычки под рёбра. Но я ничего не мог с собой поделать. Шатаясь будто пьяный, я ухватился за чугунную решётку, чтобы не рухнуть. Случайно бросив взгляд на то, что находилось за ней, я замер как вскопанный, невольно отвлёкшись от терзаний.
  
   На большом помосте шла театральная постановка. Едва заметно покачивая бёдрами на сцену вышла женщина... Нет, человек в маске женщины... Нет... Эта коомотэ словно жила собственной жизнью... А это тело не более чем её тень... Неподалёку от неё, в тени, сидела аякири, она молчала, покачивая головой в такт музыке, лившейся из-под её пальцев. Она играла на сямисэне.
   От шока у меня перехватило дыхание. Какие удивительные демоны... Миловидное лицо аякири было несколько умиротворено, чем напоминало лица статуй бодхисатв.
   -Сегодня такая прекрасная луна! - возвестила коомотэ, раскрыв расписной акамэоги.
   Аякири сдержанно кивнула, будто подтверждая слова коомотэ.
   Публика сдержанно и глухо хохотнула. Над женщиной висел большой красный шар. С другого конца сцены выбежал краснолицый бато, он смахнул с лица чёрные волосы.
   -Ты знаешь, что происходит?! Или совсем погрязла в своём добровольном изгнании и ничего не знаешь? - рявкнул он.
   Сначала мне показалось, что он обращается к коомотэ, но оказалось, что за спиной коомотэ скрывалась ама. Её голова была покрыта белым платком. Она встревожено подняла голову. Прозвучавший голос был несколько скрипучим.
   -Хватит с нас человеческих распрей, мы удалились от мира людей, - проговорила она.
   -Хватит лгать, - выплыла на сцену комати.
   Лицо её ещё хранило тень былой красоты, но глубокие морщины прорезали лицо, и пергаментная кожа обтянула скулы. Мягкий, вкрадчивый голос был полной противоположностью скрипучему голосу монахини.
   -Мы не сможем и никогда не могли выжить без людей. А коибито не сможет выжить без своего демона, который уничтожит его. У всех людей свои демоны, и они вынуждены бороться с ними. Он первый и последний протянул руку демону. Но такова сущность демона, даже полюбив, он погубит, сделав глубоко несчастным и себя, и коибито. Кто-нибудь нашёл след коибито и демоницы? Не стоит недооценивать силы низших демонов, мы способны на многое, и я надеюсь, что вы оправдали моё доверие. Так не медлите же, ответьте мне! - возвысила голос комати.
   Монахиня, тяжело шаркая ногами, вышла из-за спины коомотэ и затрясла головой как в паркинсоне.
   -Нет, я не смогла найти их. Да что нам до них, наше дело тихонько доживать свой век, - прокряхтела она.
   Коомотэ презрительно мотнула головой и отошла от амы.
   -Что скажешь, коомотэ? - продолжала допытываться комати.
   -Всё, что мне удалось узнать, - сокрушенно покачала головой коомотэ, - что демоница относится к высшим, носит алое, спит с собственным сыном из-за его греха похоти и хочет иметь детей от Герцога, прости меня, комати, - коомотэ опустила голову.
   -Аякири? - комати перевела взгляд на сидящую.
   Аякири сокрушённо покачала головой.
   -Мне ничего неизвестно, -печально проговорила она.
   По сцене стремительно пролетела масугами, одетая в белую рваную рубашку.
   -Несчастье! - пронёсся в воздухе её печальный всхлип.
   Комати проводила её сочувственным взглядом. Неожиданно, вертясь на месте, на сцену выбежал кассики.
   -Ну, что, - мягко спросила комати, обняв мальчика за плечи, - ты что-нибудь узнал?
   -У женщины шрам на лице, ей нанёс его незрячий художник, о том мне сказал увидевший это червь, спавший в опавшей листве, он хотел было съесть меня, но сломал зубы о мою кожу, - мальчик залился смехом и принялся прыгать по сцене.
  
   Широко размахивая бёдрами на сцену вышла мамби. Она остановилась рядом с комати, смерила её подобострастным, боязливым и одновременно вызывающим взглядом набеленного лица и принялась обмахиваться веером.
   -А я знаю, где коибито, - наконец произнесла она.
   -Где? - оживился скучающий бато.
   -Вон там, - мамби махнула веером в мою сторону.
   От неожиданности я отпрянул от решётки. Все зрители оглянулись на меня. Мне стало неловко, и я поспешил уйти.
  
   -Подожди, - меня остановил додзги, спрыгнувший из-за кулис, люди вновь смотрели на сцену,- Герцог знает, как тяжело убить Высшего. И как легко это сделать, когда по-настоящему ненавидишь. Но пусть помнит, какая ответственность ложится на того, кто прерывает аристократический род.
   -Я не понимаю.
   -Ничего, зато Герцог поймёт, - кивнул додзги и поспешил прочь.
  
   Внезапно я почувствовал, как ногу обдало чем-то мертвенно холодным. Я скосил глаза и увидел, как тёмная волна ударилась о мои ноги. Она испуганно отхлынула. Я присел перед ней на корточки.
   Должно быть, со стороны я представлял довольно странное зрелище, но люди не обращали на меня внимания. По законам приличия, а возможно просто из чувства самосохранения, люди стараются не смотреть в сторону психов и больных.
   -Что-то случилось? - тихонько проговорил я.
   -Страшная двойня вышла из мрака теней, они управляют нами, но мы боимся их. Мы тени, близнецы живого и мёртвого, также как и отражения. Но эти двое заставляют нас идти против всего. Мы вынуждены подчиняться им... Как страшно... - раздался едва различимый лёгкий лепет, похожий на шелест ветра.
   Я невольно улыбнулся. Тени не обращаются к живым и не беседуют с мёртвыми. Они одни, из всех демонов, настолько близки к Бездне... Но эта детская тень была перепугана, словно новорожденная. Мне не было прежде известно о том, что есть демоны, которые могут управлять тенями, в мире Хаоса я вообще не видел теней. Однажды Нодзоми упоминал, что мир Хаоса слоённый как пирог. И, вполне возможно, что на каком-либо из этих многочисленных уровней живут тени.
   -Ты хочешь, чтобы я защитил тебя? - спросил я, погладив тёмную волну.
   Она зарябилась и потеплела - от неожиданности и удовольствия от случайной ласки. От моих слов тень залилась грустным смехом.
   -Ты не можешь защитить даже самого себя, но, прошу, скажи Герцогу, чтобы он нас защитил. Мы слишком ничтожны, чтобы он обратил внимания на наши жалобы. Да и забраться на Верхний уровень, где живут Высшие демоны, не легко, даже через случайные перегибы пространства, которыми пользуются Высшие Мастера, вроде этих, чтобы добраться до нас... Но ты такой же ничтожный как и мы... И я верю, что ты сможешь меня понять... - проговорила тень обидные и одновременно приятные слова.
   Я улыбнулся. Даже и не думал, что так может быть.
   -Эти двое вынырнули с уровня, который находится ниже нашего, - продолжил детский голосок.
   -А? - рассеянно проговорил я, увлёкшись мыслями.
   -Мастера всегда приходят сверху. Те, кто пришёл снизу, ещё более ничтожны чем мы... Так было всегда... Но почему-то мы вынуждены им подчиняться... Дяденька... Как же страшно... - раздалось едва слышимое хныканье.
   -Возвращайся к своему хозяину, - проговорил я.
   -Не к кому возвращаться, - бросила тень и задумчиво замерла.
   Я ободряюще улыбнулся, поднялся, выпрямился. Мне было страшно. Нодзоми, где же ты? Мне так не хватает твоего совета... Хочется снять с себя ответственность решения, но я один.
   Тень исчезла также внезапно как появилась, тепло вернулось к моим ногам. Я зашагал прочь, оставив место встречи позади.
  
   Чёрный кот прыгнул мне на руки. Я машинально провёл рукой по его шелковистой шёрстке, а он, поддавшись на мгновенье звериным инстинктам, довольно замурчал, поддаваясь моей ласке.
   -Где ты был? - спросил я, почёсывая Аггелу за ушком.
   Он зафыркал, скользнул с моих рук, принимая человеческий облик.
   -Извини, я должен был прийти раньше, - сконфуженно проговорил он, - но меня нашла моя знакомая.
   -Сейчас вроде не март... - я спрятал смешок в ладони.
  
   Мы медленно шли по коридору, созданному пронзительными жёлтыми фонарями, похожими на глаза ночных зверей. Пахло сыростью, скоро пойдёт дождь. Мы невольно ускорили шаг. Тёмное, почти багряное золото напоминало мне цвета картин Ван Гога. Улица сузилась, фонари грели через один, прохожих было всё меньше. Длинные тени то и дело выныривали из-за спины, пугая случайным треском сухих веточек под ногами. Пахнуло осенью.
  
   -Дело в том, что она... - попытался объяснить Кот, но замер в нерешительности.
   Я молчал, стараясь не сбить его.
   -Она всеми презираема. В её роде было постоянное кровосмешение, и она... Она несколько ненормальная. Мне жаль её, поэтому я единственный, кто не отгонял её... И когда она ко мне явилась, я не смог ей отказать... - Кот вконец сконфузился и замолчал.
   Кот завёл меня в тёмный переулок. Сюда едва доставал тусклый свет фонаря. У стены сидела молодая девушка. Она была одета какое-то мешковатое платье из грубого сукна и чем-то напомнила мне масугами. Чуть отращенные волосы были растрёпаны и торчали в разные стороны. Длинные узкие зрачки были жёлтыми, глаза цвета зелёного бутылочного стекла. Чуть пухлые щёки с ямочками создавали миловидный вид юного лица, но лицо было полно едва заметной ассиметрии, небольшие отклонения были едва заметны, но подло выдавали её недоразвитость.
   Я внимательно изучал её лицо. Кот покинул меня и приблизился к ней, присел рядом и, словно стыдясь, обнял её, спрятав лицо на груди. Но я уже запомнил лицо и теперь разгадывал тайну. Её волосы, а, значит, и шерсть были редкого черепашьего цвета. Из школьного курса биологии в памяти всплыл белесый обрывок. Коты такого цвета бесплодны. Генетическая ошибка. Только мне казалось, что кошек такого цвета не бывает. Видимо, я ошибался.
   -У неё есть котята? - спросил я.
   -Нет, - помотал головой Аггела, у него был вид, как будто он сейчас заплачет, голос звучал глуше, будто к горлу подступил комок, - мы... много раз пытались, но у неё не получается... Видимо, это конец для её рода.
   Её лицо было не просто безумным, оно представляло в себе жалостное, а потому ужасное, сочетание детскости и придурковатости. Я закрыл глаза. Несчастная была тяжело больна высшей степенью слабоумия - идиотией.
   -Это даже хорошо, что она слабоумная, всякий раз она не понимает, что мы делаем, а потому не расстраивается, когда у нас не получается завести котят. Пойми меня правильно, я не извращенец и у меня полным-полно красивых молодых кошек, которые приносят мне потомство каждую весну, но мне так хотелось, чтобы рядом с ней всегда был кто-то, кто её защищал. Поэтому я хотел, чтобы у неё были котята. Да и ей нравится... Ведь её грех тоже похоть, как и у всех в её роду...
   -Она не виновата, - кивнул я, - человек сам выбирает себе грехи, а демоны наделяются ими от рождения.
   -Да, - кивнул Кот.
   Неожиданно прозвучавший голос резанул по сердцу своей мягкостью и детской обезоруживающей непосредственностью.
   -Кот, - улыбнулась Двуцветная и принялась грызть ногти.
   Кот мягко отнял её руки от рта.
   -Это прогресс, - гордо сказал он, подняв на меня глаза, - раньше она меня не узнавала. Её интеллект где-то на уровне полуторогодовалового ребёнка.
   -Возможно, ей повезло, - вздохнул я, - она никогда не сможет замараться реальностью взрослого мира и навсегда останется чистой со своим незамутнённым разумом. Ты всегда держишь её здесь?
   -Нет, - удивлённо покачал головой Кот, - обычно она дома, в Хаосе, за ней присматривала моя сестра, мы с ней из одного помёта, поэтому довольно дружны, но у сестры появились котята, и она выгнала Двуцветную после того, как та попыталась украсть у неё котёнка.
   -Маленький, - вставила Двуцветная, умиляясь.
   -Спрячь её где-нибудь ещё, сейчас слишком опасно оставлять её с нами, - проговорил я.
   -Я сниму для неё квартиру, - проговорил Кот, видимо, он понимал, что я откажу, но до последнего надеялся, что ошибся, - но человеческие сиделки не смогут ухаживать за ней должным образом.
   -Я понимаю, - кивнул я, - ты можешь ухаживать за ней.
   -Ты уверен? - удивлённо встрепенулся Кот, видимо, он не ожидал моего согласия.
   -Конечно, - утвердительно кивнул я, - я смогу без тебя обойтись.
   -Хорошо, - перевёл дух Кот, - если что-то понадобится, позови меня.
   -Ладно, - просто согласился я.
   -Ведь не позовёшь, - угадал по моим глазам Кот.
   Я молча улыбнулся.
   -Шизофреник более самостоятелен чем слабоумная, - заметил я, - всё в порядке, идите, а я, пожалуй, вернусь домой, уже слишком опасно гулять в такое время, к тому же, завтра мне нужно будет выполнить заказ.
   -Какой? - заинтересовался Кот, искренне радуясь, что разговор перешёл в более безопасное для него русло.
   -На меня вышел клиент, ему нужно последить за своей дочерью, она крадёт деньги и пропивает их с молодым человеком. Ладно, - я неловко улыбнулся, махнул рукой, повернулся и зашагал прочь.
   Взгляд Кота пытливо сверлил мне спину.
  
   Так я вновь остался один. Я наугад прошёл несколько кварталов. Фонарей здесь уже не было. Плохо вымощенная дорога представляла собой сплошь выбоины и колдобины. Только тусклый свет луны, то и дело нырявшей за пухлые тучи, освещал мой путь. Перекрёстки были похожи один на другой. Людей не было. Стены кишели тенями. Мне даже пришла в голову мысль, что та маленькая тень тоже где-то здесь. Я даже не заметил, как ускорил шаг. И внезапно встал как вскопанный. Я понял, что заблудился. А ещё, что кто-то приближается ко мне.
   Я резко обернулся. Цунами из клубка теней бросился на меня. Я кинулся бежать.
   -Тебе не убежать, Коибито! - раздался резкий окрик.
   Цунами замер, вслушиваясь в прозвучавший голос. Я перевёл дух и поискал глазами говорившего.
   Я поднял взгляд. На верхушке фонаря спина к спине стояли два демона. Они были похожи на друг друга как две капли воды. Как близнецы... Светлые, почти белые, растрёпанные, жемчужные волосы. Они были одеты в рубахи из мешковины. Создавалось впечатление, что они сбежали из дома для умалишенных. Сходство усиливали бескровные лица, синеватые губы и безразличное выражение бесцветных глаз.
  
   Я снова побежал. Не знаю, как мне скрыться от них, но страх заставляет меня оттягивать неизбежное.
  
   Тени ускорили скорость, и чёрный поток сбил меня с ног, подхватив, погрузил в себя, мертвенный ледяной холод обжёг лёгкие. Сотни голосов звучали вокруг меня, заползали в мои уши, залетали в мою голову, лопаясь в ней множеством фейерверков, оставляя следы в моей личности. Я закричал от нестерпимой боли. Тени уничтожают мою личность... Стена какого-то дома стремительно приближалась. Инстинктивно я закрыл глаза.
  
   Солоноватый привкус крови во рту. Во время удара о стену я прокусил губу. Голова жутко болит. Всё тело ломит. Бесполезно. Тени отхлынули, будто ночной шторм, но оставили на берегу моей личности копошащиеся обрывки своих прежних владельцев. Я не узнаю себя. Каждый случайный чужой взгляд я вытравливаю по несколько дней, иначе он прирастает ко мне. А теперь... Это хуже безумия... Это никогда не кончится... Я застонал от бессилия и боли. Мне повезло, Близнецы, демоны с одной душой на двоих, уже ушли. Как же больно! Чужие эмоции бесчинствуют во мне. Больно дышать... Тело будто чужое...
   Пошатываясь, я поднялся, споткнулся, упал, больно ушибившись, снова поднялся. Неверными шагами я побрёл прочь. Тени, забравшиеся внутрь моего тела, рвали его изнутри, калеча внутренние органы. Из-за того, что они были нематериальны, повреждения не были так ощутимы, но тем опаснее было происходящее с моим телом. Я заскрежетал зубами от бессилия. Как страшно осознавать, что внутри тебя кто-то есть, а ты ничего не можешь изменить... Видимо, Близнецы вышли на задание этой рыжей аристократки... И случайно наткнулись нам меня... Или не очень случайно. Что же задумала алая демоница? Я упал на колени, а потом растянулся на асфальте.
   Непослушными пальцами я попытался схватиться за голову. Мне нужно ощутить под пальцами хоть что-то, что во мне не изменилось, но я всё не мог дотянуться.
  
   Внезапно чьи-то руки крепко обхватили мои и коснулись ими моей головы. Я открыл глаза и увидел склонившегося надо мной Нодзоми. Он обнял меня. Страшась его гнева, тени покидали моё тело, но разбитую психику и изуродованные микротрещинами внутренние органы не заклеишь...
   -Нодзоми, - прошептал я, сделав над собой нечеловеческое усилие.
   -Да, - на лице ЕГО были грусть и сожаление.
   -Поцелуй меня и обними, - прошептал я.
   Нодзоми молча, кивнул и повлёк меня в ближайший переулок.
  
   Боль. Солоноватый привкус крови на губах... Под ногами шуршит выброшенная кем-то картонная коробка. Ласковые руки Нодзоми. Он сумел найти меня, и теперь, когда моё тело изранено укусами теней, возможно, это последний раз, когда он обнимает меня... Я вскоре умру, о, как же мне не хочется оставлять его одного... Мной то овладевала апатия и безразличие ко всему, то яркими вспышками зажигались эмоции. Я должен исцелиться... Почему я должен умирать, когда рядом со мной тот, кого я люблю, когда он во мне нуждается... Я не хочу... Нодзоми... Как же много я должен тебе сказать, но не знаю с чего начать... Слова толпятся на языке как в очереди за хлебом с голодные советские годы. Но ни одно из них не может сорваться с языка, они толкаются и мешают друг другу. Тогда быть может моё тело, которое всё ещё может любить, расскажет тебе, что я чувствую? Пожалуйста, больше не покидай меня... Неизвестно, сколько мне ещё осталось, но моя шизофрения, благодаря вмешательству теней и демонов, резко прогрессирует, мои внутренние органы изранены, не знаю, увижу ли я завтрашнее утро...
   Его поцелуи казались нестерпимо горячими моей холодной коже. Он пытливо изучал моё лицо, мои реакции. Как давно ты прикасался ко мне в последний раз.... Я так скучал без тебя... Я почувствовал, как мои глаза и щёки стали мокрыми... С удивлением я понял, что это слёзы. Возьми меня и не отпускай... Пожалуйста... Какое-то тихое отчаяние овладело мной, я прижался к Нодзоми так тесно как мог и почувствовал его удивление.
   -Что с тобой сделали тени? - спросил он, наклонившись к моему уху.
   Кирпичная стена больно холодила спину.
   -Они поломали меня, - с тихим ужасом жалобно проговорил я, - если бы не твоё сердце, я умер бы сразу, как они вошли в моё тело.
   Нодзоми замер.
   -Пожалуйста, не отпускай меня, - слабеющие пальцы впились в его рубашку.
   -Ты снова просишь меня об этом, - горькая усмешка.
   -Это всё, что у меня осталось. Пока ты рядом, я смогу бороться со смертью, - убеждённо проговорил я.
  
   Какое странное ощущение, похоже, на тихое безумие, в которое как в омут мы с головой нырнули оба. Мне немного страшно смотреть ему в глаза. Слишком уж его отчаяние переплетается с моим. Его молчание ужасающе красноречиво. Демоны не знают способов исцеления. Я умираю. Страшный приговор, вынесенный молчанием. Обжалованию не подлежит.
   В голове словно взорвался сноп искр. Некоторое время я и Нодзоми стояли молча. Затем он подхватил меня на руки, и мир завертелся. Я вспомнил, как в детстве один раз катался на карусели. Тогда мир тоже крутился вокруг меня. Я невольно улыбнулся.
   -Пусти меня, я тяжёлый, на руках надо носить девушек, а не таких парней как я.
   -Если для того, чтобы не отпускать тебя, придётся съесть тебя, я это сделаю, но я не позволю кому-то тебя забрать, даже Смерти.... - проговорил Нодзоми.
   -Обещай мне, что будешь жить, - проговорил я, подняв на него глаза, - ради меня...
   -В твоей груди моё сердце, я не смогу жить без тебя, - покачал головой Нодзоми.
  
   Я улыбнулся и прижался к его груди. Так тепло... Когда он обнимает меня, я чувствую себя живым... Всё ещё живым...
   -Где Кот? - спросил Нодзоми, - Они убили его?
   -Нет, он покинул меня раньше. Теперь у него другая дорога. Кот защищает любимую женщину, - покачал головой я, - я желаю им счастья, пожалуйста, не сердись на него. Если он явится обратно, пусть всё будет как прежде... - попросил я.
   Нодзоми с сожалением посмотрел мне в глаза.
   -Хорошо, раз ты просишь, - наконец сказал он, - но я никогда не смогу его простить. Предательство не прощается.
  
   Нефы сияли мягким золотистым светом. Стрельчатые высокие окна закрывали цветные стёкла. Мозаика изображала Страшный Суд. Кюре читал что-то на латыни. Внезапно в церковь торопливо вошли молодые девушки. На них были длинные чёрные платья и чёрные мантильи. Одна была чуть выше другой. Более высокая девушка обнажила лицо. На вид ей было около двадцати - двадцати шести.
   -Святой отец, я согрешила, - испуганно пролепетала она, - позвольте мне исповедаться.
   Кюре, седоволосый мужчина в круглых очках и чёрном церковном одеянии, поднял свой тяжёлый взгляд. От взгляда баклажанных глаз девушки невольно оробели и сделали неуверенный шажок назад.
   -Покайся, дочь моя! - кивнул кюре.
   Девушка поспешила в исповедальню. Кюре поцеловал тяжёлый золотой крест, висевший у него на груди, и вошёл в кабинку. Младшая в ожидании присела на скамью.
   -В чём состоит твой грех, дочь моя? - осведомился он.
   -Святой отец, мой дядя взял опеку надо мной и моей младшей сестрой после смерти моего отца. Он всегда странно на меня смотрел, его взгляды смущали меня, но я лишь усердно молилась и старалась не обращать на это внимания, но сегодня вечером на празднике он перепил, пришёл домой и изнасиловал меня! Я боюсь, что, то же самое случится с сестрой, она единственное, что у меня осталось, пожалуйста, прошу: пусть церковь примет её под своё покровительство! - девушка сложила руки в молитве.
   Кюре выпрямился, перебирая чётки в длинных крепких пальцах, и посмотрел на неё сквозь решётку. Взгляд девушки скользнул по его рукам. "Такие пальцы... Как у мясника..." - скользнула мысль в девичьей головке, но благочестивый ум убрал мысль на задворки разума.
   Девушка хотела сказать что-то, но осеклась и замолчала.
   -Господь прощает тебе твой грех и принимает твою сестру под своё покровительство! - кюре резко вытянул руку вперёд, проломив деревянную решётку.
   Хрустнули несколько фаланг, но кюре не обратил на это внимания.
   -Спасибо, - машинально прохрипела девушка, рука кюре всё плотнее и плотнее сжимала её шею.
   Отбросив бездыханное тело, кюре брезгливо вытер руку о сутану и вышел из исповедальни. Ему навстречу поднялась ожидающая белокурая девушка. С синими как море глазами.
   -А что сестра? - спросила она, бросившись к нему.
   Прозвучавший голос выдал незрелую девушку лет пятнадцати-шестнадцати. Кюре мягко улыбнулся и привлёк девушку к себе.
   -Твоей сестре надо прийти в себя, а мы с тобой пока пройдём в мою келью и поговорим о твоём будущем.
  
   Молодая танцовщица кабаре жеманно улыбнулась кавалеру. Ей было всего тринадцать, и этот раз первый для неё. Нельзя ошибиться, отпустить клиента недовольным, иначе роскошная хозяйка, Мадам, выбросит её обратно на холодную улицу, откуда она ушла только год назад, попав в уютное и тёплое кабаре-бордель. Что делать, рассказала хозяйка и старшие танцовщицы. У многих из них уже не один кавалер. Неожиданный поклонник тоже был молод. Светлые, почти белые волосы. Худенькое лицо, чёрный старомодный фрак. Он потрясающе красив. Хорошо, что первый раз будет с таким красавчиком... Танцовщица тихонько вздохнула, когда он подсадил её в повозку. Извозчик молча двинулся вперёд. Когда паренёк успел занять место рядом с ней, юная девушка не заметила.
  
   Сегодня особенная ночь. Хозяин старого бродячего цирка зазывает юных девушек на представление. Афиши развешены по всему городу. Особенно их много у интернатов и школ для благородных девиц. Синеглазым и белокурым девушкам скидка. Наверное, он задумал очень нечто необычайно романтичное. Глупый чудак, правда? Или... Вверх взлетает акробат. Или... Жонглёрша улыбается, когда языки пламени пробегают по её рукам и прячутся от любопытных девичьих взглядов у неё во рту. Или... Дрессировщик засовывает голову в пасть льва...
   Тик-так - отбивали часы на городской башне. Тик-так. Тик-так.
  
   Мамби размашисто шагает, качая бёдрами.
   -Тик-так, тик-так, - проговорила она в такт своим движениям.
   -Тик-так, - безумно засмеялась масугами.
   -Тик-так, - подтвердил кассики.
   -Тик-так, по городу шагает враг, - продекламировала комати.
   -Тик-так, - кивнула коомотэ.
   -Тик-так, - сонно шепчет аякири.
   -Тик-так, - залился смехом додзги.
   -Тик-так, подайте людям знак, - тихо пожаловалась ама.
   -Тик-так, хотя бы просто так, - посетовал бато.
   -Так-так, сегодня правит миром мрак, - нараспев проговорили они хором.
   Публика давно разошлась, но маски вышагивают в диковинном танце, довольно они оттанцевали для людей. Они сыты человечьими эмоциями. Довольно. Теперь пришло время танцевать для себя. И для того, кто умрёт этой ночью... Тот, кто вскоре умрёт... Умрёт...
  
   Хозяин снял шляпу и вытер лоб белым платком. Он стоял за кулисами и наблюдал за происходящим. Гриф сидел у него на плече и ждал.
   -Ну почему я должен это делать, - тихо пожаловался ему Хозяин, - у меня есть прекрасный цирк, в нём всегда хватает пищи. Маленьких пухленьких избалованных детишек, которых как магнит тянут клетки с животными. А сегодня... Я вынужден превратиться в убийцу для спасения своей собственной жизни...
   Гриф расправил крылья и пронзительно закричал. Хозяин опёрся на тяжёлую массивную трость с дубовым набалдашником.
   -Возможно, если бы я тогда озаботился убить коибито, мне не пришлось бы теперь убивать шесть человечьих девушек... - вздохнул он.
  
   Словно огоньки Святого Эльма сияли огни, окружавшие арену плотным кольцом. Юные барышни, собравшиеся в цирке, разодетые в белые и кремовые кружевные платьица и шляпки, восторженно хлопали в ладоши. Конечно, в такое позднее время одних их никто бы не отпустил. Рядом одетые в тёмные тона были отцы и матери, учителя, гувернантки, няни.
   Клоун сделал круг на одноколёсном велосипеде. В глазах рябило от его яркого наряда, синие, зелёные, жёлтые блёстки, нашитые на алую ткань, сверкали и переливались, будто драгоценные камни.
   Огромный слон осторожно поставил переднюю ногу на голову дрессировщика. Раздался вздох затаённого ужаса. Несколько особенно чувствительных барышень упали в обморок. Слон также бережно снял ногу. Дрессировщик поднялся как ни в чём не бывало и поклонился публике, которая тотчас взорвалась восторженными криками и аплодисментами.
   Жонглёрша скользнула вниз с качелей, подвешенных под самым потолком, ловя крик ужаса, вырвавшийся из утробы зрителей и упала на качели, подвешенные на несколько метров ниже. Всё восхищённо зааплодировали. Она уцепилась за перекладину ногами и принялась жонглировать разноцветными шарами.
   Дрессировщица выпустила изо рта танцующий язык пламени. Огоньки срывались с её губ. Один, два, три... Вскоре зрители потеряли им счёт. Они, маршируя, выстроились на её руках и груди, словно диковинная, фантастическая гирлянда. А потом дрессировщица загорелась. Задымилась одежда, вспыхнули волосы. Испуганные люди повскакивали со своих мест, готовые позвать пожарных, но внезапно обугленная дрессировщица открыла рот, и пламя будто затянуло в зияющие отверстие её рта. Когда дым рассеялся, люди увидели дрессировщицу - живую и невредимую. Она была одета в алое трико с нашитыми золотистыми треугольниками. И улыбалась блистающей белозубой улыбкой.
   Безволосый силач был одет в красные турецкие шаровары и турецкую феску. Он запрокинул голову, поставил феску на нос, а потом выпрямился, стараясь сохранять равновесие. Затем он поднял штангу. На одном её конце сидела дрессировщица огню и подбрасывала в воздух сгустки пламени, а на другом смущенно ёрзал клоун. И было отчего. На его коленях сидела шаловливо хихикающая жонглёрша и подкидывала в воздух горящие кегли. Зрители восхищённо зааплодировали. Представление подходило к концу. Все циркачи помахали публике. На арену вышел Хозяин Цирка.
   -А сейчас шесть белокурых леди могут получить автографы моих актёров. Их изберёт случай. Сейчас леди жонглёрша пронесёт полый шар, и те, из вас, кто вытащат номерки с цифрой "тринадцать" могут проследовать за кулисы.
   Девушки восхищённо захлопали в ладоши. Силач пронёс по залу жонглёршу с синим сосудом с бумажными номерками.
  
   Две юные светловолосые девушки лет четырнадцати-пятнадцати на вид лежали в постелях. Свеча давно была погашена. Прохладная осенняя ночь сонно покачивала створки открытого окна. Только жёлтая луна бросала свой длинный взгляд на кровати бессонных девушек. Родители и старая гувернантка пожелали спокойной ночи, но девочки всё не могли уснуть. Они пугали друг дружку страшными историями.
   -...Непослушных детей уносит в своём большом мешке страшный монстр. А потом приносит к себе домой, вытряхивает из мешка и пожирает. Оставляет только внутренности! Вот придёт и утащит тебя страшный монстр! - дразнила более старшая девушка младшую.
   -Перестань! - захныкала младшая, натянув одеяло на нос, - Дура!
   Воцарилось обиженное молчание. Внезапно раздался лёгкий шорох. Младшая вскрикнула.
   -Ой! Кто-то меня трогает!
   -Что за глупости! - рассердилась старшая, - Не смешно! Перестань ты, я ведь только пошутила.
   -Я правду говорю! - испуганно вскочила младшая.
   -Ну, хватит! - старшая отвернулась и повернулась на бок.
   Внезапно раздался испуганный вскрик, шорох. Старшая оглянулась, но не увидела младшую в постели.
   -Ну, хватит! - Старшая вскочила и заглянула под кровать, - Вылезай!
   Оттуда высунулась бледная рука и потянулась к девушке.
   -Что? Хочешь помириться? - улыбнулась девушка и протянула собственную руку.
   Внезапно бледная рука крепко схватила её и рванула на себя. Неожиданный рывок сбил девушку с ног. Рука затащила её под кровать.
   На кровати появилась обнажённая девушка. Её кожа была покрыта трупными пятнами. Вместо одежды на ней были тяжёлые стальные цепи. Она вальяжно потянулась, запрокинув голову. Рядом с ней появился длинноволосый парень, он был одет в мешковатые штаны. Его кожа была землистой. Их длинные седые, спутанные волосы смешались, когда он наклонился над ней и поцеловал её.
   -Сестра, - прошептал он.
   -Брат! - с явным удовольствием проговорила она.
   -Когда мы прервём нити этих жизней?
   -Пока тени пожирают их души, у прочих достаточно времени, чтобы выполнить условия, поставленные Графиней.
   -Значит, у нас есть ещё немного времени? - улыбнулся брат.
   -Да, - кокетливо ответила сестра.
   Парень и девушка опустились на кровать.
  
   В пространстве теней на чёрной плоскости корчились в невыносимых муках две совсем юных девчонки. Они кричали, но даже сами не слышали собственных голосов, ведь тени заползали сквозь рты и уши. Они пытались дышать, но тени втекали сквозь ноздри. Кровь брызгала из каждой поры, ведь в чистых непорочных телах сердце сплетается с душой.
   Каждую ночь монстр из-под кровати уносит непослушных детей в своём огромном мешке, приносит домой, вытряхивает их из мешка. Только внутренности остаются. А ты слушаешься родителей? Тик-так...
  
   Цирюльник угодливо улыбнулся.
   -Сегодня после одиннадцати я стригу бесплатно, - почтительно поклонился он перед молоденькой оборванкой, что нерешительно показалась на пороге его парикмахерской.
   В другое время я бы и на порог не пустил бы такую грязнульку в обитель моих прекрасных сладкоголосых повелительниц. Но они велели мне найти белокурую девственницу с синими глазами. Эта сумасбродная, сумасшедшая бродяжка прекрасно подходит. Её даже искать никто не станет...
   -Подстригите меня, пожалуйста, - раздался нежный голос, полный мольбы, - блохи и вши совсем закусали меня.
   -Для начала надо помыть голову, - проговорил Цирюльник.
   Поскорей бы сигнал... Моя бритва наготове. Сейчас помою её голову, чтобы этой ночью осчастливить хотя бы одну из моих хозяек. Какой прелестный скальп, эта бродяжка чудо как хороша.
  
   Маленькая хромая девочка плакала на лавочке. Её очень хорошо видно в темноте. На ней прелестное белое бальное платье и серебристое манто. Золотые волосы вьются.
  
   Этим вечером званый ужин кончился особенно поздно. Как хочется спать... Завтра надо раздать бедным собранные деньги и съездить на встречу с подобранным отцом женихом... Белокурая красавица прикусила нижнюю губку и устало потёрла синие глаза.
   -О, Боже! - встрепенулась она и сделала знак кучеру остановиться.
   На парковой скамье, поджав одну ножку, сидела маленькая девочка и плакала. Девушка вышла из старомодной кареты и поспешила к девочке.
   -Что случилось, крошка, почему ты здесь? - подбежала она к девочке.
   -Мама... - сквозь слёзы пролепетала девочка.
   На щеке девочка алела кровь, показавшаяся почти чёрной в царившем полумраке, который не в силах были разогнать даже уличные фонари.
   -Ничего, дорогая, - девушка присела рядом и обняла девочку, - поехали со мной, я о тебе позабочусь!
   Девушка увлекла хромающую девочку в свою карету. Лошади снова тронулись с места.
  
   Молодой баронет, черноволосый мужчина лет двадцати на вид, откровенно скучал. Обнажённые девушки как мухи облепили его, но он показательно зевал.
   -Хочу девственницу! - заявил он хозяйке борделя, - Причем, настоящую, а не свежезаштопанную! Можете меня удовлетворить?
   -Хм, сейчас попробуем, - качнула головой каштанововолосая женщина с тяжёлыми золотыми серьгами в ушах.
   -Я заплачу этим! - мужчина продемонстрировал роскошный золотой перстень с рубином.
   Женщина больше не колебалась, она кивнула кому-то. Баронет приготовился ждать.
   Через некоторое время девушку действительно привели. Совсем молоденькая девчонка. Длинные белокурые волосы растрепались со сна.
   -Ей тринадцать, - с достоинством проговорила Мадам, - это единственная девственница в моём борделе.
   Баронет подал женщине перстень.
   -Это моя дочь! - проговорила женщина.
   -Вы получите по заслугам! - многообещающе улыбнулся баронет и привлёк к себе перепуганную девчонку.
  
   Обнажённая фигура женщины посреди пентаграммы, полыхающей алой демонической кровью. Только огненный каскад волос скрывает округлые формы.
   -Внимай мне, Тьма, именем Хаоса, силой Высших демонов и своим графским титулом заклинаю тебя, повинуйся, мне, напившаяся моей крови. Призываю душу водной ведьмы, жрицы тьмы! Войди в моё тело и служи мне, повинуйся моим желаниям и умри вновь, когда, того пожелает моё сердце! - подалась вперёд, запрокинув голову Графиня, с усилием выкрикивая каждое слово.
  
   Все злоумышленники встрепенулись, УСЛЫШАВ поданный Графиней знак.
  
   Баронет опрокинул девочку на кровать. Тик. Так.
   -Ты ни в чём не виновата, та, кто дала тебе жизнь, виновата в твоей смерти, - проговорил он и сжал на шее девочки крепкие руки.
   Та испуганно вскрикнула, хрустнули позвонки, она беспомощно обвисла на его руке.
   В комнату вошла Мадам.
   -Всё в порядке?.. - спросила она и осеклась, увидев девочку.
   Она бросилась к баронету, но он вытянул руку в её сторону.
   -Пошла прочь, ты ещё страшнее меня! - проговорил Баронет.
   Внезапно перстень, что всё ещё был одет на руку женщины, вспыхнул. Мадам вскрикнула, пытаясь стянуть перстень с руки, но кольцо намертво прикипело к коже женщины. Пламя перекидывалось всё дальше, вскоре поглотив всю женщину целиком.
   Баронет усмехнулся, отбросил труп девочки в горящее тело женщины, сбив с ног, послал издевательский воздушный поцелуй и исчез.
  
   Шесть избранных девочек прошли в отдельную комнату, беззаботно оставив сопровождающих взрослых за дверями. Внезапно дубовые двери стали стальными. Девочки испуганно заметались по комнате, но бежать было некуда. Откуда-то снаружи донёсся стук и крики взрослых, тщётно пытающихся взломать дверь. Время будто остановилось. Тик. Так.
   Клоун уронил с головы огромный резиновый шар. Подпрыгнув в воздухе, шар превратился в пушечное ядро. Он полетел в голову барышне в кремовом платье со слащаво-приторным выражением лица.
   Вскинул крылья с пронзительным криком, пьяно свернув голову набок, чёрный гриф, кажется, он стал больше размером. Да и рядом с двумя глазами возникло ещё четыре. Он впился в горло одной из девочек.
   Дрессировщица выпустила на волю огоньки пламени, и они полетели в лицо одной из девушек, охватывая её лицо, волосы, а затем и всё тело.
   Ножи, которыми жонглировала сереброволосая девушка, превратились в змей, они бросились на одну из девушек и принялись вонзать свои длинные клыки в её тело.
   Силач схватил громко верещавшую юную девушку за голову и резко сжал в руках, она лопнула как перезревший арбуз.
   Дрессировщик выхватил из-за голенища сапога револьвер, которым усмирял зверей и засадил пулю в лоб последней девушке, что испуганно ожидая своей участи, безумно шевеля губами, замерла на месте.
  
   Граф оглянулся в пустое пространство.
   -Что такое? - недоумённо спросила танцовщица.
   -Время пришло, - улыбнулся он и привлёк к себе девчонку.
   Она кокетливо захихикала. Её хихиканье внезапно прервалось резким ударом ножа, блеснувшего при свете луны.
   -Извозчик, к Западному Отелю! - велел Граф, брезгливо вытер нож о платье девушки и выбросил её труп из повозки на обочину дороги.
  
   Брат и сестра нырнули под кровать. Каждый появился напротив девочки и впился пальцами в грудную клетку, разрывая плоть. Девушки испуганно вскрикнули. Сердца лопнули в сжатых кулаках. Брат брезгливо отряхнул пятерню. Тени недовольно зашипели, сетуя, что жертвы погибли раньше, чем души были поглощены. Но сестра махнула в их сторону рукой, выпустив с пальцев что-то липкое и белое. Тени зафыркали и замерли, сонно вращаясь в беспорядочном броуновском движении.
  
   Цирюльник склонился над девочкой, аккуратно отвёл назад свежевымытые волосы. Вверх взметнулась бритва, а потом резко вгрызлась в мягкие сочные хрящики юной шейки. Затем мужчина принялся привычно снимать скальп.
   В предвкушении проснулись манекены. Они завистливо извивались вокруг беловолосой.
   -Вы споёте для меня? - нерешительно спросил Цирюльник. Закончив, он повернулся к ним и теперь ждал ответа.
   -Конечно, - ядовито улыбнулась брюнетка.
  
   Кюре склонился над девочкой.
   -Вы уверены, что всё будет нормально? - с сомнением спросила юная девушка, оглядывая кюре с обнажённым ножом.
   -Разумеется! Если ты угодна богу, то он остановит мою руку, как когда-то остановил Авраама, если нет - то зачем тебе такая жизнь? - улыбнулся кюре.
   -Вы правы, - зачарованно проговорила девочка и, более не колеблясь, подставила шею под нож.
   -Ай-яй-яй, - покачал головой кюре, вытирая нож о прекрасные белые локоны девочки, - ты не угодна богу...
   Брызги крови, словно алые слезы, стекали по лицам икон... Безгранично печальные образа, будто оплакивали безумную ночь.
  
   Девочка положила голову на плечо девушки.
   -Мама, - тяжко всхлипнула она.
   -Не бойся, дорогая, всё в порядке, - продолжала утешать её девушка.
   -Мама, - тоненькая ручка девочки скользнула по декольте девушки, срывая жемчужные бусы, вторая коснулась затылка, плотно прижав голову к челюстям девочки.
   Белые клыки неестественно легко погрузились в яремную вену на шее девушки.
   -Вкусно, мама! - улыбнулась девочка, вытирая окровавленные губы.
   Глаза застилала белесая пелена. Холодея, девушка очарованно смотрела на маленького нежного ангела. Кровавого ангела...
  
   Тик. Так. Часы, развешенные по голым веткам, плавятся от жара боли. Тик. Так. Так. Так.
  
   Граф ворвался в комнату и поспешил к лежащей на полу матери и отпрянул в ужасе. На полу лежала молодая женщина лет тридцати. Не осталось и следа от демонической красоты. От бледного лица веяло каким-то покоем, на душе становилось спокойно, хотелось доверчиво уснуть в её руках. Светлые, почти белые волосы до плеч. Полуприкрытые синие глаза.
   -Мама... - Граф испуганно упал на колени перед обнажённым бесчувственным телом.
   Серебристые ресницы вздрогнули, открывая синие глаза с серебряными зрачками. Синеватый язык облизал перламутровые губы. Тонкая бледная рука, словно выточенная из мрамора, сонно поднялась и коснулась щеки мальчика.
   -Всё получилось, детка, но я так устала... Она очень сопротивлялась и не хотела входить в моё тело. Плакала, кричала, умоляла остановиться. Сатаны совсем не используют души. В её памяти, которой я теперь могу распоряжаться, - прозвучал мягкий нежный ласковый благородный голос, преисполненный смирения, - сохранилась запись о том, что в мире Тьмы души попадают в фонари, и мелкие духи заботятся о них, протирая пыль. Ведь мир Тьмы освещают только души и лава. Это похоже не на муку, а на мемориальный памятник, - хихикнула Графиня и устало замолчала.
   Мальчик приподнял её за голову и плечи. Внезапно от испуга он переменился в лице. Графиня встревожено и остро взглянула на него.
   -Что-то не так? - спросила она.
   -Твой шрам никуда не исчез, мама, - пролепетал мальчик.
   -Проклятье, Пыль пометил меня! - разозлилась женщина, - Мне нужно будет придумать, как объяснить это Лисёнку. Кажется, у меня есть идея... - её лицо приобрело дьявольское выражение.
  
   Графиня обернулась. Сын выступил вперёд, судорожно сглотнув. Его глаза расширись, руки дрожали в готовности нанести удар.
   То, что появилось в комнате, не было похоже ни на что. Это вырвалось из-под гнета старых ночных кошмаров. Серая плоть, бледная землистая кожа, тусклый серовато-грязный цвет волос, что длинными прядями свисали вдоль лица. Кожа обтягивает череп, острые скулы, колючий взгляд. Стальной отзвук перебирающих на полу копыт. Смесь античного сатира, христианского чёрта и что-то ещё. Пугающее, чуждое, неведомое. Худая, сморщенная рука вытянулась вперед.
   -Ты Графиня демонов, - раздался сумеречный голос, от которого закружилась голова.
   -Да, - кивнула женщина, - правда, я сейчас в теле мёртвой, в жизни я куда более красива... - Графиня кокетливо поправила волосы.
   Гость прикрыл глаза, а потом вновь открыл их.
   -Можешь не растрачивать на меня свои женские чары. Ты знаешь, кто я? Чтобы я мог не терять времени на объяснения?
   -Ты бес, - узнал гостя Граф.
   -Правильно, - одобрил гость, - ты узнал меня, потому что уже одной ногой стоишь в могиле, потому что яйца, которые отложила в твоё тело твоя мать, скоро начнут вылупляться, а после личинки съедят тебя изнутри, глупый мальчишка.
   Граф торопливо сглотнул, чувствуя, как тошнота подступила к горлу.
   -Вы подданные Смерти? - спросила Графиня, нахмурившись.
   -Ничуть не бывало, - проговорил Бес, - мы соседствуем в одном измерении, никак не соприкасаясь - как хрусталь и червь - параллельно. Поэтому мы свободны, она на нас не влияет. Скажу прямо: мне нужно сердце, которое носит в себе Коибито.
   -Сердце Коибито? - удивлённо переспросила Графиня.
   -Да, да, - поправился Бес и коварно улыбнулся.
   Или это только показалось? Кто знает... Выражение лица беса так трудно распознать...
   -Тебе нужно избавиться от Коибито. Наши желания совпадают. Когда-то мы сообщили Коибито, что если он придёт к нам ещё раз, то не вернётся. По доброй воле он никогда более не ступит под своды нашей обители, ведь он знает чем это ему грозит, его предостерегли. Коибито был в нашем мире после того случая, но мы не могли его достать, ведь он был на расстоянии от нашего дома, тем самым не нарушая договора. А после его доставила к самому краю бездны сама Смерть. Заставь его появиться в нашей обители. Больше ты его никогда не увидишь, - проговорил Бес, - Мне известно, что демоны способны открывать двери в Ад, но не могут проникать в наш бастион, - я дам тебе то, что позволит тебе провести его в нашу обитель, - Бес снял с пальца стальной перстень с выгравированным изображением паука, надел на палец Графини и исчез.
   Графиня задрожала, будто от холода, но даже меховое покрывало, которое Граф стянул с постели и накинул ей на плечи, не могло умалить её дрожь. Ибо имя ей было - страх.
  
   Темнело. Звёзды были похожи на жёлтые звериные глаза. Одиночество раздражало глаза как пыль, мальчик вытер покрасневшие мокрые глаза. Взрослость не помогает спастись от одиночества. Потому что взрослость - это ложь, если ты ещё не стар. Видимо, Седой почувствовал эту фальшивость, он ведь такой чистый. И не терпит ложь и двуличность... Хамелеон поневоле улыбнулся, обнял себя за колени. Да, с Седым было хорошо, от него пахнет покоем и теплом как от мамы. А ещё он мягкий и покладистый, ласковый и нежный. Жаль, что Седой больше не приходит. Что послужило причиной его отсутствия? Кто был тот кот и та девочка? Почему они могут владеть Седым, а он нет? Неужели он настолько противен Седому? Из-за того, что ребёнок? Из-за того, что был неискренен с ним? Из-за того, что сын Лиса? Почему? Неужели Седой его не любит? Он опять в объятьях Герцога? Страшно думать об этом... Надо выйти на улицу и найти Седого. Надо объяснить ему всё так, чтобы он понял....
   Хамелеон почувствовал, что толком и не знает, что хочет ему объяснить... Ведь, действительно, он может быть противен уже тем, что является ребёнком, который только умеет превращаться во взрослого. Почему-то мать не приходит...
   Хамелеон спохватился. За мыслями о Седом он совсем забыл о матери... А ведь она ему очень дорога... Хотя, он так никогда её и не видел...
  
   Почему-то вспомнилось, когда он впервые себя осознал, рядом находились смуглые черноволосые люди. Ритм барабанов, похожий на стук сердца, босые ноги, плясавшие какие-то диковинные танцы у костра, отбрасывавшего отблески на золотые браслеты, обвивавшие ступни. Кто-то бил в бубен. Пёстрые платки. Запах лошадей. Мяса, которое жарилось на костре. Он сидит у костра. На нём только мешковатая рубашонка и грубые штаны из мешковины. Рядом старая женщина. Её чёрные волосы давно превратились в седые. Как у Беловолосого... Молодая девушка с цветком за ухом танцует так зажигательно, что казалось, что её ноги отбрасывают на землю искры. Его за ушком чешет старуха. Её лицо сморщено как старая смоква.
   -Бедный мальчик, - проговорила она и чему-то улыбнулась, её голова склонилась над ним, звякнули тяжёлый золотые серьги.
   -Где моя мама? - спросил он тогда.
   Лицо женщины стало безгранично грустным. Ему даже стало немного жаль, что она задал этот вопрос. Старуха всегда была к нему добра... Но он упрямо повторил этот вопрос.
   -Она... - старуха задумчиво и будто сонно прошамкала челюстями с полуразрушенными зубами, будто не слышала его вопрос, её взор на мгновенье затуманился, она быстро вытерла увлажнившиеся глаза и взглянула на него, - мама больше не придёт, малыш, она тебя очень любит, но она больше никогда не придёт... Но ты не переживай, мы помним твою маму и очень любим, и мы любим тебя и будем заботиться о тебе так же, как твоя мать заботилась о нас. С тобой будет всё хорошо... - старуха хотела погладить его по голове, но испуганно отдёрнула руку.
   Она переменилась в лице.
   -Ты что? Маленький, ты что? Успокойся, перестань...
   Но он плохо осознавал, что делает... Тогда он первый раз принял лисий облик, первый раз испытал силу лиса...
   -Я вам не верю! Вы украли меня у мамы! - закричал он, не в силах поверить в то, что скрывали те дрожащие слезинки в глазах старухи, когда она вспомнила о его матери, - Я вам... Я вам отомщу!
  
   Всё заволокло огнём. Все сгорели. И та старуха, и та танцующая девушка, и барабаны, и бубны. И много, много разных людей: Стариков, детей, взрослых...
  
   Он возненавидел женщин за ложь, за то, что они даруют жизнь. За то, что они уходят и не возвращаются, совсем не заботясь о дарованной жизни. Но он верил, что сможет найти маму, и что она будет любить его...
   Хамелеон перевернулся на спину и прижал руки к груди, согнув, будто лапки. Мать... Она управляла водой, но никогда не слышала его зова. Его отец... Когда-то он искал общества лисов... Но когда он нашёл стаю в лесу, огромные, гордые, неприступные они воздевали голову в чёрное ночное небо к жёлтой луне, вздыбливали шерсть. Даже если его отец был среди них, то он не узнавал его. Или не хотел узнавать. Поджавши хвост, жалобно скуля, он бросился прочь. Долго скитался, пока не научился выживать в мире. Люди любят, когда им лгут, он научился лгать. И даже сам верить в эту ложь. Люди очень расстраиваются, когда слышат правду. Она гадкая на вкус, горькая как перец.
   Седой отличается от них, любит правду в любом её обличье, так нежно любит тех, кто добр к нему, что отдаёт себя целиком. Как нелепый Герцог мог пренебречь такой драгоценностью, ведь демоницы наверняка не любили его так, как любил Седой...
   Любовь... Хамелеон никогда не знал её... Она - что-то идеалистическое, неосязаемое в мире высших материй. Это что-то, что он испытывает к матери, это помогает ему выжить, потому что мать - его единственный смысл в жизни. Точнее, была. Теперь Седой тоже стал его смыслом жизни. Он такой же брошенный и никому не нужный, как и Хамелеон. Значит, они идеально подходят друг к другу.
   Седой такой странный, он похож на человека, да ещё его новые глаза, можно подумать, что он человек... Если бы он был человеком, в его, Хамелеона, отношении к нему, это ничего бы не изменило... Наверняка, не изменило...
   Но Седой - демон, иначе и быть не может, ведь у него в груди такое величественное сердце! К тому же, Седой будет его, Хамелеона, защитой. Ведь он демон, а Хамелеон - слишком маленький демон... Надо убить Герцога, тогда они с Седым будут вместе. И кота, и девочку.
   Точно. Я сожгу всех, кто встанет на моём пути к Седому...
  
   Хамелеон кивнул в подтверждение своим мыслям и сел. Внезапно ноздри расширились и втянули в себя воздух. Хамелеон ощетинился. Его юное нежное лицо ощерилось огненно-рыжей шерстью.
   -Кто здесь? - мальчик вскочил на ноги, готовый обратиться.
   Посторонний запах был чужд ему, его природе. Вода! Он поник, вспомнив. Это запах матери... И что-то ещё... Что-то знакомое, но грязное и не менее отвратительное. Что-то свежее... Но, чёрт возьми, почему-то сейчас он не может вспомнить это... Лисёнок выругался.
   -Покажись! - потребовал он.
   Запах был снабжён ароматом смерти, старой, холодной могилы, только что раскопанной каким-то мародером...
   -Ты собираешься убить меня? - у стены возникла женщина в белом платье.
   Часть лица женщины была изуродована. Багровый шрам пересекал его, спускаясь, он левого глаза до самого подбородка.
   -Кто ты? - испуганно вскрикнул мальчик, напряжённо вглядываясь в черты лица, неестественно мёртвые, но от этого не менее родные, только в глазах было что-то не то... Он всматривался сквозь полумрак и неверный лунный свет из чердачного окошка на губы женщины.
   Но словно стремясь продлить пытку, женщина молчала.
   -Назови себя! - вскричал Лисёнок, бросившись к ногам женщины, - Прошу тебя! Назови себя! Или ты не можешь говорить?
   Неверным, словно ватным, движением бледная, мертвенная рука коснулась его головы, прядь волос, затронутая рукой, скатилась в сторону будто чужая.
   Всё тело дрожало от ужаса, и сердце трепетало от необъяснимого отвращения.
   -Ты ведь узнал меня? - раздался мягкий мелодичный голос, - Назови меня сам!
   -Мама... - заплакал Лисёнок и уткнулся лицом в подол платья женщины.
  
   У меня не хватает сил назваться ему матерью. Она даже после смерти надёжно бережёт его. Я не могу произнести это слово её губами, я мать только демонов моего рода. Он чужд мне, хотя и является демоном. Лисы - одни из самых могущественных демонов, они сильнее зверодемонов и демонов-элементалей. К тому же, они наделены удивительным разумом, если получают достойное воспитание, но этот мальчик слабее истинных лисов, поэтому у неё есть шанс обмануть того, кто сам рождён обманывать. Демоны-иллюзионисты.
   Она может гордиться тем, что победила его, ведь мальчишечье сердце сына в нём сильнее, чем разум лиса, который не поверил бы в эту сказку, но ведь мальчик жил среди людей всю жизнь, поэтому его сердце размякло, а лисы даже не знают своих детей, ведь они оставляют их на лисиц, которые довольно строгие матери. Но он ничего об этом не знает. Также он и не знает, что его родная мать никогда бы не назвала его так, как называет его она, Графиня... Лисёнок... Его мать умела читать истинные имена - она называла бы его Хамелеон...
   Но если Лисёнок выбьется из-под контроля, поблизости всегда находится один из её настоящих сыновей - преданный ей телом и душой, будущий отец её детей - юный Граф. Остальные дети только и способны отомстить за неё, когда она умрёт, хотя сами наверняка вздохнут с облегчением. Надо приказать сыну и любовникам убить всех прочих её детей, чтобы не было возможности у этих лицемерных червей копошиться в её роду...
  
   -Я пришла, ведь ты так долго звал меня, но у меня слишком мало времени, я должна буду покинуть тебя и вернуться... в озеро... потому что мне тяжело поддерживать своё тело...
   -Ты можешь воспользоваться моей энергией, - с готовностью предложил Лисёнок.
   Графиня с сожалением окинула взором тело мальчика, было бы неплохо сделать его отцом своих новых детей, но в этом теле она всё равно, ни на что не способна, да и он, ещё слишком мал.
   -Нет, дорогой, я пришла тебе сообщить, что много лет назад мне навредил Коибито Герцога. Этот шрам от раны, что нанёс мне он, через него он отравил мою плоть и теперь я совершенно больна, но если ты доставишь его в мир бесов и отдашь им, то я высвобожусь из-под гнёта и смогу вернуться к тебе.
   -Нет! - побледнел мальчик, он отпрянул от женщины, - Я люблю его также сильно как тебя! Ты лжёшь! Он не мог причинить тебе вред!
   -Я не вру! - Графиня мягко опустилась на колени рядом с мальчиком, обняла его, принимаясь увещевать, - Он лицемерен и лжив, каждый раз извивается под чреслами Герцога, сжимаясь от похоти как змея, что проглотила мелкое животное. Он помешал нам жить вместе одной семьёй! Убей его! И ты больше никогда не будешь один...
   -Но он любит меня! - из последних сил жалобно возразил мальчик.
   -Если бы он любил тебя, то разве покинул бы? Те, кто любят, никогда не уходят...
   -Но ведь ты ушла... - выставил последний аргумент мальчик.
   -Я не виновата, - мягко и чуть отрешенно возразила женщина и надела на палец мальчика кольцо Беса.
   И что-то зажглось и помертвело в сердце мальчика... Нет... Лисёнка...
  
   Прохладный сумрак пропах подвальной сыростью, чувствовалось приближение тумана. Вэлиал недовольно поёжился, поднял воротник пиджака, подул тёплым дыханием на озябшие пальцы, оглянулся. Безлюдная улица волновала и пугала. Туман, неотвратимо, словно ночные войска, входил в побеждённый город. Клочья тумана сползали с высоких тёмных каменных стен, чуть задерживаясь на кованых балконах, будто заглядывая в окна и двери. Волосы тотчас намокли от слёз седой мглы. Дышать стало тяжело, лёгкие впитывали влагу. Вэлиал закашлялся.
   Внезапно где-то впереди раздались шаги, Вэлиал выпрямился и напряг зрение, вглядываясь в густую ночь. Неожиданно руки коснулись его плеч. Он вздрогнул, напрягся, но тотчас расслабился, узнав эти руки.
   -Князь, - судорожно вздохнул Вэлиал, - туман играет злую шутку, меняя направление звука. Вы напугали нас...
   -Не беспокойся, это самое меньшее, на что способен туман, - проговорил Люцифер, обняв брата за плечи. Пряди его повлажневших волос скользнули на грудь Вэлиала.
   -Мы так долго вас ждали, что приняли за сегодня участие в нескольких десятках различных судебных дел, как гражданских, так и уголовных, - Вэлиал заметно успокоился.
   -Разумеется, ты все выиграл, - усмехнулся Люцифер.
   -Конечно, обычные люди куда более лояльны к неопровержимым доказательствам и аргументам чем Соломон и Господь Бог, - не моргнув глазом, сказал Вэлиал.
   -Извини, но собрание продлилось слишком долго. Вельзевул был на редкость красноречив, Асмодей жаловался на жесткую дисциплину, ну ему и досталось от Сатаны... Да, и Астарот поднял ряд бытовых вопросов, с его любовью к мелочам, стоило бы назначить его пересчитывать зёрна в закромах всех стран земли. Пожалуй, он блистательно бы справился с этой задачей... Что здесь происходит? Эксперимент удался?
   -Да, наш князь, - почтительно поклонившись, доложил Вэлиал, - Графиня вызвала нашу ведьму из Преисподней, более того, она соединила её со своим телом. Как только мы сможем её найти, то сразу же убьём. Сейчас это легко, она хрупка в человечьем теле. Дело крайне важное, мессир.
   -Пока предлагаю найти и уничтожить тех демонов, кто участвовал в обряде, я не хочу рецидива. Они - ненужные свидетели. Что с Коибито?
   -Не знаю, мессир, - с сожалением покачал головой Вэлиал, - мы не встречались с ним сегодня. Простите нас...
   Внезапно из тумана вынырнула статная прямая фигура Лорда Астарота. Длинные рыжие волосы Лорда, обычно развевающиеся на ветру, жалко поникли от влажного воздуха. Астарот гневно цыкнул, запахнул полу тёмно-синей накидки. Люцифер не смог сдержать лёгкой улыбки. Лорд иногда ведёт себя педантично-нелепо. Он церемониально поклонился Люциферу. Приходилось терпеть все эти ритуалы. Это не просто дань вежливости. Это очень важно, помогает сохранять дисциплину, даёт торжественный настрой, а что ещё нужно, чтобы держать войска в подчинении?
   -Князь, - проговорил Астарот наконец, - я пришёл, чтобы доложить. Маленькая тень, мне неизвестны её мотивы, но она сказала, что ей дорог Коибито... В общем, учитывая, что вас не было, мы с Вельзевулом приняли его донесение. Энергии мальчишке не хватало даже для того, чтобы вернуться домой, видимо, он потратил всё, чтобы добраться до нас... А после чуждый его сущности воздух Преисподней вовсе доконал беднягу. Но перед тем как умереть, он успел сказать следующее: он и множество других теней участвовали в жертвоприношении. Они лично убили двух девочек. Но до этого они напали на Коибито. Они натолкнулись на преграду из сердца демона. Он назвал это странным демоническим словом "кёккай"... - замялся Астарот.
   -Барьер, - пояснил Вэлиал.
   Астарот кивнул, бросив мимолётный взгляд на Вэлиала, и продолжил.
   -Таким образом, они повредили тело этого создания. Раны его смертельно опасны. Тень сказал, что сердце демона позволит Коибито промучиться около суток, а потом он умрёт. Вельзевул считает, что такая информация важна, поэтому я счёл нужным доложить лично.
   Вэлиал и Люцифер встревожено переглянулись.
   -Значит, я поступил правильно, что доложил, - сделал вывод Астарот.
   -Да, ты и Вельзевул заслужили похвалу, - Люцифер кивнул Астароту.
   -Верность Князю, - Астарот прижал правую руку к сердцу и исчез.
   -Если бы мы обратили на него больше внимания, Коибито бы выжил, мы же обещали ему, что постараемся сделать так, чтобы он смог жить... - растерянно пролепетал Вэлиал и поднял загнанный взгляд на Люцифера.
   -А, возможно, ты погиб бы вместе с ним, не переоценивай силу ангелов, Вэлиал, он должен был погибнуть, любовь демона не приносит ничего кроме боли и страданий... - Люцифер обнял брата.
   Вэлиал уткнулся носом в грудь Люцифера, едва сдерживая слёзы. Как же обидно всё вышло. Впервые он сожалел о том, что не смог исполнить слово, данное человеку... Конечно, и раньше случалось так, но никто не смог поймать его на слове, невыполненные обещание так и оставались невыполненными, а он не нёс ответственности, потому что давал весьма туманные обещания, но сейчас...
   -Князь, но мы... Не сдержали слово... Как нам быть?
   -Ты дал его достаточно расплывчатым и неопределённым, я думаю, ничего не произойдёт...
   -Дело не в этом, мы хотели его исполнить, - проговорил Вэлиал и заплакал.
   -Ну-ну, брат, ты ведёшь себя как мальчишка, сколько раз друзья и братья умирали у тебя на глазах, но ты всегда сдерживал слёзы, я думал, что ты закалил свою душу в боях, но ты всё ещё способен плакать...
   -Простите, князь, но мы ушли во тьму, чтобы защищать людей, в ней живущих, - Вэлиал вздохнул, переводя дух, шмыгнул носом, вытер глаза, - а мы не смогли... Плохих людей не жалко, мы можем сколь угодно много плести кружева слов, чтобы они попадали в беду, но ему единственному мы давали слово искренне...
   -Мы защищаем людей, но мы не всесильны, мы не можем слышать их мысли и предугадывать их действия, мы приходим к людям, когда нас зовут, или когда это касается непосредственно нас. Мы защищаем... Но нет ничего страшного в том, что у нас иногда не получается...
   -Тогда давайте уничтожим этих проклятых демонов, - проговорил Вэлиал, - и восстановим равновесие... Найдём их по запаху жертвенной крови...
   -Да, эти демоны заплатят мне за твои слёзы, - Люцифер мрачно посмотрел поверх головы брата.
   Туман становился всё гуще. Казалось, что его можно наливать в стакан. Царила тишина, и лишь тени, словно опьянев от тумана, шатались по стенам будто безумные.
  
   Маркиз отбросил стакан. Врезавшись в стену, стакан лопнул, произведя эффект разорвавшейся бомбы. Подтёки красного вина были похожи на кровь. Маркиз соединил ладони перед собой. Когда он развёл их, между ними провисла алая нить. Нить разъединилась, блеснув словно струна из золота, извиваясь окровавленной змейкой. В ладонях Маркиза появились крестовины, похожие на те, что в руках кукольников, но на возникших нитях не было марионеток.
   Маркиз напряжённо смотрел куда-то перед собой, но глаза его были плотно закрыты, лишь глазные яблоки бешено вращались.
  
   Тени, что всё ещё клубились под кроватью вялым клубком зимних змей, вырвались из-под кровати и набросились на сплетающиеся тела брата и сестры, разорвав мертвенные объятья. Демоны пытались вырваться, но теперь тенями управлял кто-то другой... Кто...
  
   Маркиз возник в комнате, мельком скосил глаза в район кровати и закрыл подпространство, что расположилось прямо под кроватью, чтобы отрезать пути к отступлению.
   -Братец, - нарочито обрадовано подняла голову девушка, - тени вышли из-под нашего подчинения, ты можешь помочь?
   Второй висящий усмехнулся, встретившись взглядом с Маркизом.
   -Вы мои близнецы, - проговорил Маркиз, - само собой разумеется, что если я убью вас, то погибну сам, но меня это мало волнует, я жалею вас, вам столько пришлось перенести и лишь потому что вы родились с грехом похоти...
   -А каков твой грех, братец? - поинтересовался парень, - Ты никогда не говорил об этом...
   Маркиз не ответил на этот вопрос и отвёл печальный взгляд, овладев собой, он вновь посмотрел на брата и сестру.
   -Вы готовы умереть?
   -Конечно, эти столетия мы были всё равно как мёртвые. Самое нижайшее пространство, где только тени мёртвых ласкают кожу, пропитывая её собой. Никто кроме них не слышит наши крики. Вскоре мы приноровились и научились любить друг друга даже в пространстве, кишащем тенями, будто крысами, - издевательски улыбаясь, рассказывал брат.
   -В то время как мы страдали, - подняла голову сестра, - ты сидел в особняке в своём мягком кресле и позорил наш род, принимая в клан всяческий сброд. Мы уже слышали про Марионетку, когда Граф пришёл за нами из верхних пространств. Если бы она не была мертва, я бы убила её собственными руками!
   -Я скучал по вам, - одними губами произнёс Маркиз, - я всегда любил вас, мне было вас жаль, мне и сейчас вас жаль. Но именно поэтому я убью вас... А потом я покину вас, совсем ненадолго, я должен буду доложить Герцогу, что отомстил за Коибито, ведь это вы нанесли ему те раны...
   -Откуда ты знаешь? - поинтересовалась сестра.
   -Их распознал Герцог, а это причинило ему боль, а я... Я очень люблю Герцога, поэтому позволял ему всё. Поэтому я чувствую его боль и причину её как свою... - неловко улыбнулся Маркиз.
   -Мы родились вместе, но умрём по отдельности, - с сожалением проговорил брат.
   -Так уж сложилось, - кивнул Маркиз, - в отличие от остальных виновный в смерти близнец может оттягивать свою гибель в течение часа. Но запомните: я люблю вас обоих.
   -До встречи после смерти, если такая предвидится, - насмешливо произнёс брат.
   -Едва ли, - с сомнением протянула сестра.
   -Прощайте, - прошептал Маркиз и соединил ладони.
   Крестовины хрустнули, ломаясь. В этот же момент алые нити вспороли кожу брата и сестры. Кровь неестественно большим фонтаном брызнула на кровати, стены, пол и потолок. Головы держались на одних позвоночниках. Тени растаяли. В них теперь не было нужды. Двух близнецов больше не было.
   Маркиз пошатнулся, чувствуя, как сердце тяжело забухало как колокол, отбивая последние минуты его жизни. Кровь стала медленной будто кисель. Она текла по венам, будто синие сосуды были слишком узки для медленных потоков. Вскоре настанет время для последнего, он родился первым, но умрёт последним. Какая зловещая усмешка фатума... Тик... Так...
  
   Гулкие шаги раздавались под высокими сводами церкви. Кюре спешил по коридору, освещённому лишь лунным светом, который был окрашен в алый цветной мозаикой стёкол стрельчатых витражей.
   Неожиданно он остановился, замер и оглянулся.
   -Ты никого не видишь и не слышишь, - проговорил мягкий вкрадчивый голос, - так отчего же ты спешишь? Что гонит тебя вперёд? Страх? Ты в чём-то провинился? Отчего ты так прижимаешь к груди Библию, как будто она в состоянии тебя защитить?
   -Кто ты? - рявкнул кюре.
   -Твоя совесть, - между тем забавлялся голос.
   -Покажись! - потребовал кюре.
   -Мы здесь, - Вэлиал возник прямо перед священником и вонзил ему в горло меч.
   Неестественно высокий фонтан крови выплеснулся из раны, будто под напором. Кюре повернул голову, захрипел и рухнул на колени.
   Окровавленный Вэлиал теперь стоял несколько поодаль от умирающего демона. Он был бледен будто лунный свет. От этого кровь кюре на его одежде казалось ещё более яркой.
   -В своё время мы были Ангелом, Воином Небес и имели одну личность, мы поклялись в верности добру и свету на рукояти нашего меча, - проговорил Вэлиал, - он заговорен против демонических сил и даже сейчас сохранил силу. Когда ты обманул священника, то слился с ним, забрав его тело. Удобное тело мясника, правда? Но теперь оно обратится...
   Кюре закричал. Его тело превращалось в обугленную головёшку, а затем в пепел.
   -В прах, - договорил Вэлиал и, словно фокусник, скрыл меч в складках своего плаща.
  
   Вы всегда пели для меня, с тех пор, как я создал вас, но сегодня...
  
   Блондинистая голова протяжно зевнула.
   -Цирюльник, мне скучно петь для тебя, я давно не получала новых скальпов, - закапризничала она, обиженно надув губки.
   -Прости, - осторожно проговорила брюнетка, - но пока новых скальпов не будет, мы не станем петь.
   -Я ваш Мастер! Я создал вас! Повинуйтесь мне! Вы не любите меня? Я слишком стар? - Цирюльник упал на колени и закрыл лицо ладонями.
   Головы засмеялись. Внезапно блеснула вездесущая бритва.
   -Нет! - переменилась в лице брюнетка. Все прочие замерли, не зная, как отреагировать.
   Цирюльник упал как подкошенный. Бритва выпала из его ослабевших пальцев.
   -У нас... же... одно сердце с ним... - прохрипела брюнетка.
   И хор ангельских голосов превратился в нестройную какофонию сирен. Белые фарфоровые лица быстро плавились, изменяя до неузнаваемости черты бездушных голов.
   Шесть париков упали на пол. Шесть окровавленных колов выглядели так, будто на них только что кого-то казнили. Воздух заполнился резким запахом затхлой крови.
  
   За дверью кто-то упал. Нодзоми поднял голову. Я лежал на постели, а он сидел на стуле напротив.
   -Я пойду, посмотрю, - проговорил он и поднялся на ноги.
  
   Я должен сказать ему, пока не поздно... Кровь течёт из моих пор, это значит, что я уже скоро умру. Я долго не мог найти Герцога... Но теперь я здесь...
  
   Дверь распахнулась. На пороге лежал окровавленный Маркиз. Герцог опустился на колени и приподнял голову аристократа. Маркиз был, вне всякого сомнения, практически мёртв. Все члены его тела уже отказали ему, сосуды лопаются без всякой видимой на то причины. Но он всё ещё дышит. И его глаза. Они всё ещё живут на этом лице.
   -Что произошло? - спросил Герцог.
   Сейчас он обращался не к Маркизу, а к глазам. Он приподнял аристократа за воротник, чтобы было удобнее. Маркиз впился взглядом в лицо Герцога.
   Его губы сделали несколько пробных неловких движений.
   -Я убил своих брата и сестру, Герцог. Мне всегда хотелось тебе сказать... Мне всегда было тебя очень жаль, но теперь... когда я уже почти мёртв... я могу сказать тебе и больше не обманывать себя. Я всегда хотел любить тебя... Но всегда эта душащая во мне все иные чувства жалость... Она преследует меня как грех...
   -Ты знаешь свой грех, Маркиз? - спросил Герцог.
   -Нет, - прошелестели губы.
   -Грех, который не способен никого погубить, кроме тебя самого. Жалость.
   -Всё верно, теперь я могу себе в этом признаться... Жалость... Всё верно... Я всегда ко всем испытывал только жалость. И когда Графиня пришла ко мне, я тоже испытывал жалость...
   -Графиня? - брови Герцога взлетели.
   Рот Маркиза скривился в измученной улыбке.
   -Вот я и проболтался... Хех... Но ты не прав, Герцог, я всё же погубил одну жизнь... Твой Коибито гибнет из-за того, что я испытывал жалость к Графине. И хотя мне его жаль, чувство жалости вошли в противоречие... Ладно... Пусть это будет моей маленькой ревнивой местью... - Маркиз усмехнулся, на губах запузырилась кровь, - Я не прошу у тебя прощенья, я его не заслужил... Я убил их, отомстив за Коибито, уничтожив тех, кого презирали все... Это страшный акт милосердия... Прошу тебя только об одном. Отправь меня обратно туда, где мои брат и сестра... А ещё лучше... Отправь нас домой... Я не хочу умирать в мире людей...
   -Хорошо, - кивнул Герцог и закрыл глаза.
   Тело Маркиза исчезло.
  
   Рот умер. Глаза всё ещё живы. Они скошены на лежащих рядом брата и сестру. Они лежат на постели, где спали все вместе в детстве.
   "Я вернулся..."
  
   Глаза умерли.
  
   Графиня... Так вот значит как... Она поджидала в коридоре герцогской приёмной всякий раз, когда Герцог появлялся в Хаосе. Но всякий раз он проходил мимо. Все знают грех, которым ознаменован её род - похоть. Грех, одинаково губящий и людей, и демонов. Герцог презирал этот грех. А, кроме того, она так любила свою внешность. С похотью Графини могла сравниться лишь её безудержная жажда обладать всем - жадность. Из-за своего эгоизма она никогда не рождала детей сама. А значит для целей его, Герцога, была бесполезна. Поэтому она раз за разом простаивала в коридоре, принимая бессмысленные соблазнительные позы, а Герцог с презрением ускорял шаг, проходя мимо.
  
   Нодзоми захлопнул дверь и бросился ко мне. Пока его не было, я немного задремал и теперь открыл глаза.
   -Я пойду к Повелителю! Я уверен, что он сможет придумать способ спасти тебя... Дождись меня... Хорошо? - проговорил он.
   -Да, - кивнул я, - поцелуй меня.
   Нодзоми склонился надо мной.
   -Дождись меня, - повторил он и поцеловал меня.
   -Нодзоми, - быстро проговорил я, внезапно вспомнив, - меня просили передать тебе сообщение, тот, кто уничтожает род, берёт на себя большую ответственность.
   -Хорошо, - непонимающе кивнул ОН.
   -Поклянись мне, что будешь жить! - попросил я.
   -Клянусь! - кивнул Нодзоми, - Дождись...
   Нодзоми исчез. Я остался один. Я закрыл глаза и попытался представить, кто чем занимается.
   Кот держит спящую Двуцветную, сонно сопящую, в своих объятьях и смотрит на окно. Ему не спится. Ради неё он бросил меня, предал хозяина. Ему никогда не вернуться в мир Хаоса. Есть такие вещи, которые презирают даже демоны.
   Кукла словно в полусне бредёт по дорожке. В руках золотоволосой девочки кукла. Она идёт домой.
   Я закрыл глаза, пытаясь сохранить силы. Я всегда боялся умереть во сне. Я всегда боялся длительной и болезненной смерти. Похоже, я получу всё, чего так боялся. Я погрузился в сон. Меня терзали кошмары.
  
   Пахло конским навозом, даже странно чувствовать этот казалось бы естественный для цирка запах, здесь. Огни давно потушены. Цирк погрузился в сонную тьму.
   Люцифер и Вэлиал переглянулись. Конечно, запах крови привёл их сюда, но было бы глупо предположить, что Хозяин Цирка не покинет это место. Он в открытую убил шестерых. Люди такого не забывают. Ещё много недель будет кружить по городу страшная весть.
   Внимание привлек едва различимый шелест переворачиваемой страницы. Через некоторое время шелест повторился. Не сговариваясь, сатаны побежали на звук.
   В тесной каморке, сгорбившись, сидел Хозяин и листал Библию. Он был напуган, спешил, как будто что-то искал. Вэлиал возник у него за плечом и внимательно посмотрел на открытую страницу.
   -На что это ты так внимательно смотришь? Мы не видим на этой странице ничего интересно, кроме пары тройки сотен бактерий на бумаге, - прокомментировал Вэлиал.
   Хозяин испуганно обернулся к Вэлиалу, вскочил, отбросил табурет. Тот со страшным грохотом рухнул между ними как подкошенный.
   -Кто ты такой? Что Сатане потребовалось от меня? Ты тоже, как Графиня, хочешь заставить меня что-то сделать? Я устал! Оставьте меня в покое! - рявкнул Хозяин.
   Вэлиал неспешно покачал головой.
   -Мы пришли за тем же, зачем приходят мои собратья с небес, но явились из глубин Преисподней.
   -Покарать меня? - безумно засмеялся Хозяин, - Но ведь я демон, все демоны помечены Господом как грязные создания, не имеющие ни малейшего шанса выжить, когда мы принимаем человеческую форму, у каждого, вплоть до самых высоких чинов, всегда проявляется крестообразный шрам на левой лопатке. Что может быть страшнее этой кары? Я демон... У нас нет законов... По каким законам ты собираешься карать меня?
   Вэлиал развёл руками.
   -Мы не собираемся вступать в теологическую дискуссию, тем более с тобой. Мы просто хоти отомстить за смерть тех девочек, что ты убил сегодня. И за смерть нашего друга, в которой ты косвенно поучаствовал. Ты открыл нам имя той, кто будет следующей, так что мы подарим тебе быструю смерть... - Вэлиал выхватил меч.
   -Ну, уж нет! - отпрянул Хозяин и зажмурился.
   Гриф, до той поры сидевший на насесте, протяжно закричал, встрепенулся и бросился к Вэлиалу. Внезапно между ними возник Люцифер, блеснул серебристый меч Главного из Ангелов Небес, что пал, но не потерял своего света, Люцифер резко выставил свой меч навстречу птице. Гриф буквально насадил себя на лезвие, будто на вертел. Птица застонала словно человек, Люцифер в считанные секунды выдернул крест из чавкающей плоти, схватил Вэлиала за плечи, сатаны исчезли, птица взорвалась в тысячи ошмётков.
   Хозяин побледнел, зашлёпал губами и схватился за воротник, будто ему не хватает воздуха. Ноги его подкосились, и он осел по стене.
   -Моя душа... - прохрипел он и исчез.
  
   Вэлиал и Люцифер появились вдалеке от Цирка. Внезапно какой-то треск привлёк внимание Вэлиала, и он оглянулся.
   Цирк был охвачен пламенем. Яркое пламя, казалось, не поддавалось туману, будто существовало параллельно. Более того, оно пресекало любые попытки тумана хоть сколько-нибудь охладить пламя, которое, будто, вырвалось из сердца Хаоса, чтобы проявиться в мире людей этим фантасмагорическим пожаром. Летящие прочь искры были похожи на демонических бабочек.
   -Что происходит? - спросил Вэлиал, скосив взгляд на брата.
   Люцифер поднял голову, некоторое время, будто наслаждаясь красочным действом, а потом ответил:
   -Душа Цирка погибла. Ему незачем сохранять своё тело...
  
   Внезапно я почувствовал взгляд. На мгновенье ощущение пропало, словно скрывшись из виду за каким-то объектом, а потом пришёл страх. Пошатываясь, я поднялся и, держась руками за стены, спотыкаясь, побрёл наружу.
  
   Граф оглянулся на мать. Графиня прижалась к стене, схватившись за грудь.
   -Мне тяжело дышать, - через силу улыбнулась она побледневшему мальчику, - эта ведьма настолько любила своего сына, что даже после смерти готова защищать его. Меня душит её материнская любовь. Я отправлюсь к бесам, я должна проследить, чтобы всё получилось. Тебя же я прошу: убей всех моих детей, пусть Баронет поможет тебе в этом. Я не хочу, чтобы Герцог узнал обо мне от них. Все они никогда не любили меня. И сейчас наверняка сдадут меня. Мой род дышит предательством, но ты, - Графиня полностью овладела собой, приблизилась и коснулась щеки сына, - предан мне душой и телом, мой единственный сын и муж... Удались в глухие леса, пусть мои дети появятся, не зная страха преследования.
   -Наши, - поправил её мальчик.
   -Наши, - с готовностью повторила Графиня, улыбнувшись.
   Безумный фанатический взгляд мальчик стёр её улыбку. Она быстро потрепала его по макушке, шагнула в сторону и исчезла. Мальчик обернулся.
   За его спиной возник скучающий Баронет.
   -Ты говорил, что твой грех скука, да, Баронет? - спросил Граф.
   -Да, - Баронет почесал затылок.
   -Графиня придумала способ, как развлечься в её отсутствие, - холодно улыбнулся мальчик.
  
   Девочка спешила по залитой призрачным лунным светом дороге, лунный свет в совокупности с тусклыми глазами уличных фонарей едва пробивал сгущающийся туман.
   Как страшно... Примерные девочки не должны бродить по ночам. Но каждый раз, когда моя кукла просит меня об этом, я не в силах отказать. Она такая славная!
   Девчушка крепче прижала к себе куклу с закрытыми глазами. Голубенькие словно васильки глазёнки девочки тоже норовили закрыться, безудержно хотелось спать.
   Дом так далеко... Возможно, стоит забраться в какую-нибудь щель между домами и уснуть, переждав ночь. Днём городские улицы снова приобретают знакомые очертания и улыбаются родными улыбками вместо ночных безумных гримас...
  
   Я должен отомстить всем тем, кто был рядом с моим Седым! Тем, кому он улыбался. Сначала я уничтожу их. А потом Седого...
  
   -Куколка! Куколка! - девочка потрясла куклу, испуганно оглядываясь, - Куколка, проснись!
   Кукла открыла глаза, девочка замерла.
   -Кто ты? - устало спросила кукла, вглядываясь в вязкую темноту.
   Перед ней, трижды вспыхнув пламенным багровым флером, грациозно изгибаясь, возник Кот.
   -Тебе не кажется, что слишком поздно гулять по улицам в одиночестве? - спросил его знакомый мурлычущий голос.
   Одновременно знакомый и не знакомый... Кукла шокировано замерла, а потом обречённо и смиренно на мгновенье закрыла глаза.
   -Ты не наш Кот, - проговорила она и распахнула глаза вновь.
   -Ты заметила, - зло и удовлетворённо усмехнулся лжеКот.
   -Ты маленький мальчишка, который никогда не умрёт, потому что его жизнь окончится ещё страшнее, - скороговоркой пробормотала Кукла, считывая будущее.
   -У меня нет будущего, - возразил Кот, - впрочем, как и у тебя. Ты ведь знаешь, зачем я пришёл? А, Пифия?
   Кукла, словно человек, разбитый параличом, кивнула глазами сверху вниз.
   -Несмотря на то, что я демон, я всего лишь паразит. И чтобы убивать мои жертвы, я вынуждена делать это посредством рук маленькой девочки. Руки дрожат, едва удерживая нож, но всегда есть пьяный преступник или бродяга, который спит и не ведает, что стал моим ужином. Я живу много столетий. У меня нет человеческой формы. У меня нет возможности пошевелиться. Я совершенно беспомощна. И лишь поэтому то, что ты задумал, увенчается успехом. Но твой злодеяние навсегда закроет для тебя путь к исправлению.
   Зловещая лисья улыбка исказила кошачье лицо. Сильное гибкое тело нырнула вперёд, разрезая собой пространство. Кукла вскрикнула.
  
   Я распахнул глаза. Кажется, на мгновенье я потерял сознание. Осоловело оглянулся. Где я? А...
  
   Лужи влажно лопались, расплёскиваясь, под моими ногами. Спотыкаясь, я пробежал ещё немного, рухнул в лужу, весь промок. Поморщился. Ах... Теперь уже всё равно. Я помотал головой и резко поднялся. Я не позволю, чтобы мои сны стали реальностью... Я потерял Старшую... Почему... За какие грехи должна страдать маленькая воспитанница Куклы? Древняя демоница Пифия могла бы быть великой, если бы родилась в теле аристократки. Но её рождение в теле куклы обусловило её дальнейшую судьбу.
   Я не позволю... Дети не должны плакать... Лёгкие горят, будто набитые углями... Раздирая пальцы в кровь, цепляюсь за выступы в кирпичных стенах. Тени... Повсюду тени... Я не оглядываюсь. Итак я знаю, что они следуют за мной... Как... Как... Как тени... Я умираю... Мне нечего бояться...
   С силой оттолкнувшись от последней стены, я побежал. Последние свои жизненные силы я трачу на то, чтобы дети никогда не плакали... Нодзоми... Я люблю тебя...
  
   Девочка лежала на мокром тротуаре, сжимая фарфоровую куклу. Через лицо куклы, между глазами, шла безобразная окровавленная трещина. Над ними возвышался огненно-рыжий лис с девятью хвостами.
   Он очень возмужал с тех пор...
   -Как ты, Хамелеон? - проговорил я.
   -Я Лисёнок, - лис мотнул головой.
   -Да, я вижу, - кивнул я, - зачем ты охотишься за ними?
   -Ты подстилка Герцога, ты никогда не любил меня, всегда смеялся надо мной за моей спиной. Я поклялся убить всех, кто тебе дорог! - рявкнул лис.
   -Я возлюбленный Герцога, ведь моё сердце принадлежит ему, - кивнул я, встав в позу, будто прилежный ученик, отвечающий урок, - и нет, ведь у меня нет никаких связанных с этим привилегий. Я всегда любил тебя, ведь ты согрел меня, но я никогда не любил тебя, потому, что у меня нет сердца. Нет никого, кто был бы мне дорог, ведь я слишком ничтожен, чтобы иметь привязанности, ведь им соответствуют обязанности. Но я всегда любил детей, потому, что они чисты. Но я никогда не смеялся над тобой. Ведь ты тоже дорог мне, - я смотрел прямо в зелёные глаза.
   -Ты говоришь бред! - фыркнул лис, - Я всё равно изнасилую эту девочку, чтобы причинить тебе вред! - словно в подтверждение своей угрозы лис бросился к девочке.
   Время будто замедлилось для меня. Я кинулся к лису, мы столкнулись грудь в грудь. Я судорожно сглотнул, почувствовав, как внутри усилилось кровотечение.
   -Я заберу тебя в Ад, где ты будешь только моим! Моя мать дала мне кольцо, которое перенесёт нас туда, - Лисёнок что-то прошептал, и мир исчез.
   Кот приближался к месту судорожными скачками. За ним по пятам неслась бодрая Двуцветная, для неё это было как игра.
   -Кот! - время от времени говорила она.
   Кот оглядывался на неё и измученно улыбался. "Я всюду опоздал... Я сделал свой выбор в пользу существа, которое поклялся защищать, но... Я презрел всё, что было частью меня... Я ненавижу себя..."
   -Склей меня, - хрипло попросила Кукла, заметив склонившегося над ней Кота.
   Кот послушно подхватил девочку и куклу. Двуцветная вопросительно склонила голову набок.
   -Кот... - пробормотала она и улыбнулась.
  
   Секретарь словно вырос из-под земли. Он был невысокого роста. Вишнёвые волосы торчали в разные стороны. На нём был чёрно-белый жакет.
   -Что ты хочешь от меня? - ласково спросил он.
   Герцог невольно дёрнулся. К этому невозможно привыкнуть. Повелитель был слеп, глух и нем. Его ушами, глазами и ртом был Секретарь. В его руках была великая власть, но при этом он не имел возможности говорить и думать что-либо кроме того, что хотел Повелитель. У Повелителя было несколько Секретарей. Они выражали его волю в различных уголках мира. Но сам Повелитель никогда не покидал своей обители. Добровольное заточение длилось всю жизнь Повелителя. Повелитель был чрезвычайно красив. Вопреки расхожему мнению он не был похож на тех демонов, что целыми днями кружили в пламенном астрале Хаоса, не зная забот. Его бледное лицо было слегка округлым, безукоризненно чёткие линии лица, длинные чёрные волосы до бёдер. Тёмные глаза с пламенем алых зрачков, словно во тьме зажглись два костра, нет, два пожара, два горящих фонтана жаркой крови... На нём была свободная мягкая туника и мягкие бриджи, заправленные в сапоги. На плечах была чёрная шёлковая пелерина.
   Невольно не сводя взгляда с чёрных, будто спелая черешня, полных губ Повелителя, которые никогда не произнесут ни слова, Герцог поклонился, приблизился и поцеловал Повелителю руку. Тонкие изящные пальцы с длинными чёрными ногтями едва заметно вздрогнули от неожиданности. Чтобы быть справедливым Повелитель вынужден быть лишённым всех чувству кроме осязания. Все его чувства притуплены, все желания мира никогда не зажигались в его пустом холодном и бескрайнем сердце, что позволило появиться в нём жестокому разуму и трезвому расчёту, взрастило жёсткий характер. Он был строг, педантичен, грациозен. Для него существовал лишь долг и мир его вечной тьмы, безграничного хаоса...
   -Мой Повелитель, ты всё знаешь, ведь твои глаза повсюду, а посему не буду тратить времени на объяснения. Скажи мне, есть ли способ спасти жизнь моему Коибито?
   -Способ был, он давался тебе трижды, - проговорил Секретарь.
   -Был? - оторопел Герцог.
   -Первый, - Секретарь принялся загибать пальцы.
  
   Я открыл глаза. Надо мной нависли глаза Нодзоми.
   -Ты вернулся? Что сказал Повелитель? - машинально спросил я, потом оглянулся и умолк.
   Мы находились на верхнем уровне Тигля. Когда-то я уже был здесь... Тогда мне сказали, что второй раз мне не вернуться... Я почти лежал, перегнувшись, через перила. Внизу уже столпились бесы. Они не суетились, с достоинством и педантичным и безжизненным спокойствием и равнодушием следя за развернувшейся над их головами драмой. Смерть... Знаешь, мне показалось, что твои объятья должны быть похожи на мамины... Жаль, что мне так и не довелось проверить...
   -Ты должен сказать мне, как вылечить мою мать, которую ты ранил. Я видел шрам, что ты нанёс ей! - зло проговорил тот, кто обладал лицом как у Нодзоми.
   -Твоя мать умерла. Её убил твой отец. Она не стала исцеляться, позволив тебе родиться. Она потратила свою жизненную энергию на твою жизнь. Ты можешь по праву гордиться ею. Только человеческие женщины способны на ненависть к своим детям. И на самопожертвенную любовь... Графиня обманула тебя, вытащив душу твоей матери из Преисподней. Мой друг пометил её этим шрамом и теперь её можно узнать в любом виде.
   -Ты врёшь! - рявкнул он, сжав руки на моём горле.
   -Попроси её назвать тебя "сын", - улыбнулся я, - она обманула тебя, какой же ты ещё маленький, мой глупенький Лисёнок...
   Злые слёзы брызнули из глаз, смывая личину.
   -Почему ты не ведёшь себя как большие и уверенные демоны? - закричал он, зажмурившись.
   -Потому что я не демон, - улыбнулся я и оттолкнул мальчика.
   Моё тело перевернулось несколько раз в воздухе. В своих кошмарах я так часто падал... Слишком часто... Я даже не могу испугаться...
  
   -Первый: ты должен был отказаться от него в самом начале. Тогда бы он умер от старости...
  
   Мертвенно холодные, безжизненные, будто металлические, равнодушные руки палачей подхватили меня. Они трогали моё тело с безучастным любопытством вивисекторов, патологоанатома, маньяка-некрофила в подъезде.
   Главный Бес был похож на Магистра Высшей Ложи Франкмасонов. Величественен как цеховой мастер... Он схватил меня за ворот рубашки, что жалобно треснула в его руках, дёрнул, дорывая сорочку. Несколько бесов подхватили меня под руки, чтобы я не упал.
   -Твоя душа и сердце будут принадлежать нам, - проговорил Бес.
   -Вы можете распорядиться моим телом, но больше у вас ничего не получится, - отмахнулся я.
   Бес не стал вступать со мной в спор, он приблизился и вонзил руку в мою грудь.
  
   -Второе: ты мог слиться с ним, тогда бы он стал частью тебя.
  
   Он выдрал сердце из моей груди. Не знаю, но у меня такое чувство уверенности... Что они никогда не смогут распорядиться сердцем Нодзоми, что мне невольно становится так легко и спокойно на душе... Кстати, о душе... Ведь Смерть знала, что делала, когда пометила мою руку. Тем самым она наложила печать, которую они не в силах разглядеть...
  
   -Третье, мог бы сделать его тело своим, как Кукла. Это довольно тесный контакт. Хотя поговорить бы по душам уже не удалось, - лёгкий смешок.
   Герцог испуганно оглянулся назад.
   -Ты не успел. Бесы забрали его, - остановил его Секретарь, - Коибито уже мёртв. И даже душа его никогда не будет твоей. Ведь он умер в мире бесов. Бездна не отпустит его. И ты даже увидеть его не сможешь, ведь теперь вы в разных пространствах.
  
   Мои глаза ещё не успели остекленеть, я увидел, как сердце лопнуло в руке Беса. Впервые за всё бытие на его лице отразилась хоть одна эмоция - удивление.
   -Почему оно лопнуло? - спросил он, тупо уставившись на окровавленный комок.
   Я вспомнил Марионетку и невольно рассмеялся.
   -Оно не хотело быть твоим, поэтому лопнуло.
   Бес отбросил бесполезный комок в сторону и вцепился крючковатыми пальцами в мою плоть, намереваясь вырвать мою душу. Мою посмертную радость не смогло разрушить даже слабеющее чувство сотен пальцев, разрывающих моё тело на клочки.
  
   Притихший Лисёнок заворожено следил за страшной вакханалией, произошедшей внизу. Когда всё было покончено, он снял кольцо и бросил его в сторону центрального тигля. Оно не долетело до жерла. Бес поймал его и надел на свой палец.
  
   Графиня стояла на краю бездны и напряжённо следила за выходом из Тигля. Не нужно было даже подходить к мальчишке, достаточно подождать, когда он выйдет...
   Прежде чем она смогла его увидеть, он почувствовал её. От неё идёт странный запах.
   Мальчик возник прямо перед ней.
   -Назови меня, мама, - жалобно проговорил он.
   -Лисёнок, - недоумённо проговорила она.
   -Нет, - покачал головой мальчик, вслушиваясь в её голос и запах, - назови меня "сыночком"... - улыбнулся он.
   Губы словно заклеились, Графиня неловко шевелила ими, словно жуя проклятое слово.
   -С... С... Ы... Ы... К... К... - выдавила из себя она и рассердилась.
   Чужой облик сполз с её лица как покрывало, открывая несовершенство её тела.
   -Ой... - испуганно расширились пошлые глаза Графини.
   Мальчик переменился в лице.
   -Он не демон... Он человек...
   -Он никогда не был им, - повела плечами демоница, - с чего ты взял?
   -Неважно, - мальчик мотнул головой, - но он действительно любил меня... Единственный, кроме матери и тех людей, что я убил тогда... Я был ему действительно дорог... - Лисёнок переменился в лице, - Я Хамелеон! - зарычал мальчик, превращаясь в лиса.
   -Ты такой же как твой отец, берёшь то, что хочешь и убиваешь то, что осталось, - фыркнула Графиня, - я аристократка, меня не убить какому-то лису! У тебя не хватит сил!
   -Да, но я могу не отпускать тебя! Вечно! - закричал мальчик и вцепился лисьими челюстями в горло Графини, столкнув её в бездну.
  
   -Да, и кроме того, ты не сможешь отомстить Графине. Её больше нет в нашем мире...
  
   Жизнь страшнее смерти... Бездетный демон вечно молод... Вечно один... Вечно падающий в бездну... Лишь Сатана способен подняться с её дна... Один раз упав, ты уже не можешь остановиться и катишься по наклонной. Жизнь страшнее смерти...
  
   Герцог рухнул на колени, схватившись за грудь. Секретарь присел рядом с ним на колени.
   -Что уже, чувствуешь? Едва ли ты сможешь вернуться к своим обязанностям, после того, что произошло с твоим телом. Ты проявил бы большее милосердие, если бы тогда отказался бы от любви. Забавно было ответить на любовь человека? Ты проявил благородство, отдал ему своё сердце, чтобы продлить любовь. Ты надеялся любить его человеческим сердцем? Ты ведь знаешь, что демоны не способны любить долго... Но за хорошие поступки тоже иногда приходится расплачиваться. А теперь, прощай...
   Повелитель небрежно махнул пальцами, будто разбрызгивая воду, перед глазами всё зарябило. Мир исчез.
  
   Вэлиал устало прислонился к спинке парковой скамьи.
   -Мессир, вы что-нибудь заметили?
   -Да, Вэлиал, мне кажется, что она должна прятаться где-то там, - Люцифер указал на высокое дерево в нескольких десятках метров около них, на другой стороне улицы.
   Вэлиал выпрямился, с облегчением потянулся. Окинул взором аллею, по которой по вечерам гуляли люди. Она служила им парком для прогулок. Конечно, сейчас здесь никого кроме них не было. Кроме них и этой маленькой демоницы, которая ещё так молода, но уже успела совершить ошибку...
   -Мессир, - внезапно почувствовал Вэлиал, - душа ведьмы высвободилась. Что мне делать?
   -Оставь её в покое, она в мире бесов, - пожал плечами Люцифер, - я не хочу возвращаться туда. Слишком много воспоминаний. Чёрт...
   Вэлиал замолчал, вспомнив. Да... Когда-то, во время войны Люцифер был низвергнут на самое дно бездны. Он выбрался оттуда спустя несколько тысяч лет. Израненный, смертельно уставший, но живой. Какое это было счастье... Войска были как будто обезглавлены и ему, Вэлиалу, как главному из генералов пришлось приложить немало усилий, чтобы поднять дух войска.
  
   Мама, я никогда не видел тебя, но уверен, что ты очень добрая... Мне кажется, что я помню тепло твоего тела, когда ты носила меня в утробе. От этой мысли мне становится так хорошо... Ничего, что я никогда не увижу тебя, я освободил твою душу, я во всём разобрался. Теперь ничего не может быть таким страшным. Даже это одиночество, на которое я обречён. Мама... Где бы ты ни была... Я верю, что ты любишь меня. Пожелай мне удачного приземления...
  
   Смерть упала на колени перед неизвестно как уцелевшей рукой. Осталось немного, всего лишь окровавленный обрубок левой руки. Но на нём сейчас ярко блестит серебристая печать, в которую сейчас превратился безобразный шрам. Она бережно подобрала обрубок и коснулась указательным пальцем печати, словно стирая её.
   -Какое пренебрежение, они разбросали твою плоть по дороге к Тиглю... Несчастный бесполый... Твоя смерть такая страшная... Что теперь ты будешь делать, ведь от тебя осталась только душа. Я сохраню её...
  
   Моё сознание медленно плыло в белом пространстве. Как неспешно плывущие облака в безграничном небе... Я всё еще могу мыслить. Значит, часть меня жива. Часть меня бьётся в груди Нодзоми. Часть меня здесь. Что это?
  
   Я распахнул глаза. Обзор немного закрывает какая-то материя, я протягиваю руку, чтобы убрать её. Моя рука утыкается в мешковину савана, но не чувствует структуры материи. Я прослеживаю взглядом вверх. На меня смотрят два глаза. Я с усилием вспоминаю, что это Смерть...
   -Я даже и не представляла, что твоя душа такая... - умилилась Смерть.
   Я огляделся. Она прикрывает меня полой своего плаща. Капюшон немного съехал на затылок, обнажив волосы цвета белого пепла, но она не обращает на это внимания. Одной рукой она держит косу, другой скрывает меня. Всё правильно. Ведь я только что умер. Бесы могут увидеть меня из своего крематория. И тогда меня никто не сможет спасти.
   -Пошли, бесполый.
   Мои губы шевелятся. Я хочу задать вопрос. Но не могу. Где Старшая? Почему я не вижу птиц в этом свинцовом небе? Ты не слышишь моих слов, но ты знаешь, что я спрашиваю. Твоё лицо печалится. Что случилось?
   -Извини, бесполый, но вы не можете встретиться. Энергию своих душ Старшая превратила в энергию, что сможет питать тебя бесконечно долго. Бедняжка так переживала, что когда ты умрёшь, то будешь вынужден поедать своё тело. Поэтому даже если Герцог тебя разлюбит, ты будешь в порядке. Пройдёт несколько тысячелетий, прежде чем ты почувствуешь какое-то недомогание, а я к тому времени смогу собрать достаточно энергии для твоей дальнейшей жизни, здорово правда? Старшая просила передать тебе эту энергию сразу после твоей смерти, - нарочито радостно говорила Смерть.
   В моих глазах бесконечная тоска. Старшая, я надеялся увидеть тебя... Ты была бескрайне добра ко мне... Почему? Я ведь этого совсем не заслужил... Дети в моём мире быстро становятся жестокими и развращёнными... Но ты проявила ко мне доброту, столь редкую в наше время... Я очень люблю улыбки маленьких детей... Ты не похожа на других демонов. Я знаю, вы питаетесь только любовью и добротой вашего хозяина. Я не знаю, как появляются подобные тебе, но если есть способ, я сделаю это. Твоя доброта и милосердие оказались сущим проклятьем, я не смогу покинуть этого мира. Я обречён на вечное скитание в обществе Смерти. Но я благодарен тебе. Ведь ты всего лишь дитя, и ты искренне желала мне счастье. Поэтому отдала мне себя всю, до последней капли. Хотя я никогда не сделал для тебя ничего, что могло бы хотя бы частично оплатить твою доброту.
   Я оглянулся, невольно прижавшись к Смерти.
  
   Мы стояли довольно далеко, но я рассмотрел, как по краю бездны скользнуло что-то белесое. Понадобилось несколько секунд, чтобы я понял, что это призрак человеческой женщины в белом. Я вопросительно поднял глаза на Смерть. Она погладила меня по голове.
   -Это мать того демона, что летит сейчас сквозь толщу бездны. Пройдёт немало тысячелетий, когда он достигнет дна, где обречён пребывать в одиночестве всю свою бессмертную жизнь среди бесконечных туманов, где рядом с ним не будет ничего живого. Только он и труп той женщины, что умрёт от старости... Графини, - вспомнила Смерть, - Его мать даже после смерти не оставляет его. Она собирается сделать последнее, что ещё можно. Страшный акт милосердия...
   Я задумался. Призрак скользил по краю бездны, а потом, будто случайно сорвался в пропасть...
  
   Больше всего я всегда боялся одиночества... Но я всё время оставался один... Этого я боюсь сейчас... Пока я сжимаю челюсти на горле Графини, её глаза налились кровью от ужаса, боли и напряжения. Но я испытываю облегчение. Мы вместе. Я не один. Пока она не умерла... Мама... Ты где-то далеко... Ты смотришь на меня? Наверное, ты расстроена... Прости, я был плохим мальчиком... Мама...
   Что-то белое блеснуло перед глазами, словно поглощая. Хамелеон разжал челюсти, и Графини опустилась несколько ниже.
   -Мама... - радостно пролепетал он.
   Светлое лицо женщины измученно улыбнулось. Она раскрыла свои объятья, принимая в них мальчика. Хамелеон с облегчением вздохнул. Мамины объятья не были тёплыми, больше напоминая прохладную подушку, в которую утыкаешься лицом после тяжёлого дня, но они были уютными и надёжными. А самое главное, мама улыбалась. Она любит его... Она рядом... Он больше не один... А значит, теперь можно умереть... Умереть...
   -Нет, - закричала от ужаса Графиня, - паршивый мальчишка! Ты уходишь, оставляя меня одну?!
   Свет померк. Рядом с рыжей демоницей падал труп мальчика. На его губах застыла посмертная улыбка.
  
   Душам негде укрыться от боли и страданий. Души - чистая энергия, которую тратит либо сам человек, либо кто-то другой. Иногда кто-то защищает души. Иногда кто-то убивает души... Но иногда даже смерть может принести облегчение и счастье...
  
   Бесшумно размахивая чёрными кожистыми крыльями, Вэлиал оглядел дупло дерева. В нём спала маленькая девочка. К груди она прижимала оторванную голову той девушки, что съела этой ночью. Летучая мышь. Она спала вниз головой, цепляясь ногами за шероховатости в потолке. Вэлиал с сожалением оглядел маленькую девочку, похожую на кровавого ангелочка. Губы девчушки были в засохшей крови.
   -Иногда дети совершают ошибки, за которые приходится платить. Иногда слишком жестоко, - наконец проговорил он и коротко размахнулся.
   Девочка даже не проснулась. Только струйка крови побежала из уголка её рта к носу и дальше, к глазу и лбу. Вэлиал выдернул меч из её груди и исчез.
  
   Баронет устало рухнул в кресло и вытер о белый надушенный платок свой кинжал. Перед ним лежали трупы трёх мальчиков и трёх девочек.
   -Я так устал. Мне так скучно... - проговорил он, - даже это необычное поручение моей бывшей любовницы, не смогло надолго развеять мою скуку... Где Граф? - осоловело оглянулся он и замер, внезапно вспомнив, - ах, да, ему же стало плохо, и он убрался... Ну, и пускай проваливает! Проклятый Граф... Может, надо было прикончить и его? Графиня говорила про своих детей, но не давала отдельных поручений насчёт него... Ладно... Он беремен. Скоро он и так умрёт, да ещё и страшнее, чем это вообще себе можно было бы представить. Я уже вижу, как эти твари пожирают его изнутри. Они скоро вылупятся. А он, он похож на живой труп, гниющего заживо, больного проказой... Даже не знаю с кем его ещё сравнить... - Баронет закурил, - Ну, что же, я убил всех детей этой стервы Графини, Граф и его выродки - последние... Чем бы себя ещё потешить? Какой у меня нелепый грех... Скука, - усмехнулся Баронет и выпустил облачко табачного дыма.
   Внезапно дверь распахнулась. Баронет вскочил с места.
   -Сатаны! Какого чёрта вы здесь делаете? Вы не имеете права вмешиваться в мою охоту!
   -Демон, убивающий детей. Демон, умертвляющий демонов, - размеренно, будто читая приговор, проговорил Люцифер.
   -И всё из скуки, - презрительно бросил Вэлиал.
   -Я окажу тебе честь и убью сам, и ты больше не будешь скучать, - проговорил Люцифер, обнажая меч.
   -Почему бы и нет? - криво усмехнулся Баронет, отбросив в сторону дымящуюся папиросу, - Я изрядно повеселился. Вы пришли отомстить за Коибито? Кажется, так мне называли этого ублюдка... Значит, его защищают даже Сатаны... Чтоб он сдох... Давайте... У меня была интересная жизнь... Мой род продлён, моя жена ждёт сына. Надеюсь, что он не унаследует мой грех. Как видите, я испытал всё. Мне не о чём сожалеть... - Баронет отбросил кинжал и взглянул в глаза Люциферу. Дерзко, вызывающе... И как-то устало...
   Едва заметное движение лезвия меча было похоже на краткий блеск фонаря. Боль пришла несколько позже. Она всё нарастала, заполняя собой всё сознание.
   -Вот и всё... - губы были такими вялыми, непослушными...
   Скоро конец... Немеющими одеревенелыми пальцами Баронет коснулся прорванной груди.
   -Было интересно испробовать всё. Теперь я испытал даже смерть... - Баронет улыбнулся, внезапно нога подкосилась, не в силах более выдерживать вес мёртвого тела, и мёртвый Баронет рухнул на пол.
   Вэлиал оглянулся на Люцифера.
   -Месть ещё не окончена, мессир. Ещё один остался жив.
   -Я хочу, чтобы Герцог сам покончил с ним. Давай найдём его. Я хотел бы с ним поговорить, - проговорил Люцифер, вытирая меч.
   -Как угодно, мессир, - церемониально полонился Вэлиал, лёгкая улыбка коснулась его губ.
  
   Кот быстрыми прыжками сократил расстояние между ним и Герцогом. Герцог лежал на асфальте, дергаясь в конвульсиях, будто эпилептик.
   -Что с вами, господин? - жалобно проговорил он, оглядывая некогда величественное тело своего Герцога.
   Лёгкий ветерок коснулся его лица. Кот испуганно поднял глаза. В метре над землёй парил вишнёвоволосый Секретарь Повелителя. Он улыбнулся.
   -А, это ты, предатель своего господина? - будничным тоном, лишённым любых эмоций спросил Секретарь.
   -Да, что с ним? - спросил Кот, - Где Коибито? Кто ты?
   -Ты настолько мелкий демон, что не знаешь даже того, кто повелевает тобой посредством своих Секретарей, - улыбка тронула губы Секретаря.
   -Повелитель? - удивлённо отпрянул Кот.
   Но Секретарь лишь улыбнулся вместо ответа.
   -Коибито мёртв или жив, но вы больше не увидите его. Сердце Герцога вернулось в его грудь. И именно это привело его в то состояние, что ты видишь. Герцог не умирает, но то, что с ним произошло совершенно уникально. Даже не знаю, что с ним делать. Дело в том, что после смерти Коибито, сердце Герцога вернулось в его собственную плоть, а так как физически тело Герцога питало и сердце Коибито, то последнее не погибло, надёжно соединившись с плотью Герцога. Таким образом, в груди Герцога соединилось два сердца, пышущих любовью. Такие сильные чувства не для холодных беспринципных демонов. Сила этих чувств свела Герцога с ума... Едва ли он сможет прийти в себя. Позаботься о нём. В конце концов, твоя доля вины в случившемся тоже есть. И немалая, - добавил Секретарь, - что ты собираешься делать?
   -Ты видишь нас насквозь, мне так мама говорила, - горько усмехнулся Кот, - ты знаешь, что я сделаю. Я исполню желание моего господина и его возлюбленного. И мои дети будут заботиться о нём и Двуцветной, пока мой род существует.
   -Ты знаешь, как появляются птички? - внезапно спросил Секретарь, прислушиваясь к чему-то.
  
   Всё правильно. Так я и сделаю. К чему мне такая жизнь-бытие? Не смотри на меня так. Я знаю, что поступаю чудовищно. Ты вправе сердиться, но я знаю, что ты всё поймёшь и не станешь сердиться. Я люблю Нодзоми. Я не хочу, чтобы он страдал. Я люблю Старшую. Я не хочу, чтобы её больше не было. Я хочу, чтобы хоть что-то осталось после её смерти... Я хочу, чтобы птички, пускай хотя бы отдалённо напоминающие Старшую, снова парили в небе... Прости меня, Смерть. Я поступаю плохо, оставляя тебя одну, но так должно быть.
  
   Я снял браслеты с моей руки. Сейчас они непомерно велики мне, и сами сваливаются мне на ладонь. Тяжеловаты. Сейчас они не годятся для меня. Возьми их.
   Смерть посмотрела на мою протянутую ладонь, будто увидела змею. А потом подняла на меня испуганный взгляд. Я уверен в своём решении, и, кажется, даже улыбаюсь. Она успокаивается и берёт их с моей ладони. Они сплетаются в сложном узоре: символ чистоты и символ любви. Они вместе, но никогда не сольются воедино. Слишком уж они чужды и противоречивы по своей природе... Смерть надела на руку браслет.
   -Значит, это конец? - неуверенно спросила она.
   Я неопределенно улыбнулся. В самом деле, откуда мне знать, что будет потом? Наверное, уже ничего. Я ведь уже умер... Да, и сделай так, чтобы они больше не боялись чужих... Ты ведь сможешь... Я верю... Для этого я дам птичке новое имя. Чтобы оно уничтожило эту слабость. Мусумэ. Тебе нравится?.. Смерть?
   Смерть ласково кивнула.
   -Приготовься, сейчас станет немного прохладно, я растворю тебя, превращу в энергию, соединю с запасами Старшей... И сотворю чудо... Даже забавно, - неуверенно улыбнулась Смерть, несколько раз пробно взмахнув косой в воздухе, - Я всегда убивала, а теперь поучаствую в рождении жизни...
   Она взмахнула косой. Боли я не почувствовал. Даже когда коса, коснулась моего горла. Наверное, потому что я уже мёртв. Просто моё тело овеяла прохлада, будто кто-то открыл дверь, и повеяло сквозняком. Ничего... Улыбка не сходила с моих губ до самого конца. Я счастлив...
  
   -Когда кто-то жертвует собой из-за любви, - продолжил Секретарь, - когда отдаётся все, без остатка - рождается жизнь...
   -Кот! - радостно позвала Двуцветная.
   Кот оглянулся. В лапах кошка сжимала безукоризненно белое яйцо, оно было в два раза больше её головы.
   -Маленький! - возвестила Двуцветная.
   Герцог открыл глаза, его приступ кончился, едва яйцо возникло. Словно очнувшийся от лихорадки тяжело больной, почти не узнавая никого вокруг, помутневшими от боли глазами, он сделал над собой усилие и протянул руку в сторону яйца.
   -Мусумэ...
   Кот мягко отобрал у сопротивляющейся Двуцветной яйцо. Он гладил её по голове, терпеливо увещевая, а затем подал привставшему Герцогу яйцо. Секретарь с некоторым любопытством наблюдал за ними сверху.
   Яйцо треснуло. Скорлупа лопнула пополам. Герцог оторвал кусок скорлупы, помогая новой жизни появиться. Вскоре у него на руках потянулась, сонно морща носик от непривычного, яркого света уличных фонарей, маленькая беловолосая девочка с рубиновыми глазами. Она была одета в белое кимоно. Маленькие пальчики с серебристыми ноготками едва виднелись из широких рукавов. Она задумчиво коснулась ими своего широкого, почти безгубого рта. Взметнулись вверх серебристые ресницы. Девочка оглядела всех присутствующих.
   -Хозяин, - улыбнулась она, склонив голову набок.
   Нодзоми улыбнулся в ответ.
  
   Секретарь поймал вопросительный взгляд Кота и отрицательно мотнул головой. Кот обречённо закрыл глаза и запрокинул голову.
   -Я сменил одного сумасшедшего на другого. Даже после смерти Коибито нас не оставляет... Эх... Сколько раз мне предоставлялся случай убить его... - засмеялся Кот.
   -Если вырвешь человечье сердце, - проницательно проговорил Секретарь, - лопнут оба. И Герцог умрёт.
   -Почему? - выпрямился Кот.
   -Потому что одно сердце не сможет жить без другого, - улыбка тронула губы Секретаря.
   Внезапно послышались шаги. Секретарь и Кот оглянулись на пришедших. Герцог и Двуцветная были заняты новорожденной девчушкой. Девочка что-то весело лепетала. Её голос напоминал позвякивание хрустальных колокольчиков и одновременно птичий щебет. Всё что в мире было мелодичного и нежного сливалось в этом голосе.
   Люцифер и Вэлиал переглянулись.
   -Мессир, мы опоздали. Герцог уже не услышит вас, - вздохнул Вэлиал.
   -А, вот, вы - две моих головных боли. Я вижу всё в мире демонов и всех демонов, где бы они ни были. Всех, когда-либо созданных Мастером Хаоса, - прозвучал насмешливый голос Секретаря.
   Люцифер молчал. Вэлиал бросил взгляд на Секретаря. Да... Это не Повелитель собственной персоной. Это всего лишь одно из его тел. Его душа прячется в каком-то главном теле. Он, Вэлиал, твёрдо знает, что Люцифер сталкивался с Повелителем демонов. В войне с Господом приходилось заключать союзы с самыми невероятными существами. Тогда Повелитель послал батальон демонов в помощь Падшим Ангелам. Он не принял их сторону. Демоны не воюют ради цели, они воюют ради войны. Да, те демоны погибли, когда нахлынул девятый вал райской армии, но они принесли хаос и смятение в ряды небесных воинов, а посему выполнили свою задачу. Хаос получил великую награду за ту помощь, он забрал её сам. Хаос взял часть Рая и часть Тьмы, превратив её в свои владения. А, точнее, возвратил себе ранее утерянное. Ведь изначально существовал Хаос и Гармония - противоречивые как тьма и свет. Весь мир построен на контрасте... И теперь они вновь встретились. Как ни крути, в борьбе за равновесие, за соблюдение своих интересов, похоже, они опять потеряли часть своих владений. Хаос. Тьма. Свет. Всё, что существует в космосе. Волна Хаоса вновь прокатится по планете Земля, что находится во владениях тьмы. В которой пламенеют души, похожие на мириады звёзд... В которой пылают гроздья звёзд... Будто души...
   -Вы добились порядка, Падшие, - проговорил Секретарь, полный печальной задумчивости, - вы покарали убийц, вы добились того, что тот, кто не должен был жить, не живёт. Вы отрезали у меня одну руку, - Секретарь кивнул на Герцога, который тетешкался с девочкой, - вы отвоевали у нас часть территории... Из-за вас на Земле воцарится мир. Ненадолго. Потому что люди снова ввергнут свою планету в Хаос. Я чувствую, как грядёт заключительная битва. После которой всё вернётся туда, откуда произошло. Знаете, у людей есть пословица: взращённый из праха, в прах и вернётся... Ну, или что-то в этом роде... - быстро проговорил Секретарь.
   -Мне казалось, что это из Библии, - осторожно вставил Вэлиал.
   -О, - Секретарь оживился, будто заметил его только сейчас, - Вэлиал, генерал Люцифера, луны на небосклоне тьмы.
   Вэлиал почувствовал, что это ему неприятно. Казалось, что Повелитель паясничает. Или в открытую издевается...
   -Пожалуй, за твоё содействие, ведь ваши интересы на какое-то время совпали с интересами Хаоса, я дам тебе звание. Обычно имена раздавал Коибито. Но я тоже могу это сделать... - оживился Секретарь и потёр руки, - Ты луна в небе вашего князя-генерала, а значит... Точно... Я буду называть тебя Сёцуки, - Секретарь рассмеялся, захлопав в ладоши.
   -Оставь его в покое! - оборвал его Люцифер, - Имя, данное тобой порабощает. Такова сила Повелителя. Не сравнивай себя с несчастным Коибито, который не давал имена, а читал существующие в действительности...
   Секретарь хитро улыбнулся, склонив голову набок, но ничего не сказал. Птичка огляделась, подняла взгляд на Секретаря.
   -Отец слишком сильно меня любит, я уже наелась, поместите меня в помещение. Скоро появятся новые птички, - проговорила она голосом, слишком серьёзным, несвойственным такой маленькой девочке.
   -О чём это она? - удивился Кот.
   -Когда Хозяин слишком любит свою птичку, и она сыта, то появляются новые птички. Старшая откладывает энергию впрок. Она тратит её на создание своей стаи. Это новые тела. Как у меня. Если Хозяин уехал или разлюбил птичку, она умирает не сразу, а только после того, как потратит энергию из всех своих тел. Птички имеют хорошую генетическую память, знают всё о стаях, существовавших когда-либо. Это необходимо им, чтобы выжить. Учитывать прежний опыт, так сказать. Поэтому помести её в тот дом, в котором Герцог хотел содержать Коибито.
   -Откуда ты это знаешь? - невольно вырвалось у Кота.
   -Мастер Хаоса создал меня, чтобы управлять демонами, но демоны непокорные существа. И если я не смогу читать их как открытые книги, то не смогу управлять ими, - грустно улыбнулся Секретарь.
   Из-за этой улыбки он показался намного старше. Кот напомнил себе, что в отличие от прочих демонов, Повелитель никогда не имел семьи. Он бессмертен... Как время... Как хаос... Как беззаконие... Умеренная политика абсурда - политика хаоса. Главное держать себя в рамках здорового безумия... Кот испугался. Не те это мысли, что должны быть в голове зверодемона. Теперь зная, что Повелитель слышит все мысли, даже думать, казалось кощунством...
   Кот поднял на Секретаря испуганные глаза.
   -А вы можете исцелить Двуцветную?
   -Нет, - покачал головой Повелитель, - я не всемогущ. Я сочувствую ей, но ничего не могу для неё сделать. Ведь перекроить сущность уже живого демона, может только Мастер Хаоса.
   -Я могу встретиться с ним? - набрался смелости Кот.
   Секретарь расхохотался.
   -Через Хаос и Тьму может путешествовать только Люцифер! Ты знаешь столько, сколько для демона твоего уровня вообще недопустимо! Будь счастлив от того, что имеешь. Иначе... Если не станешь ценить то, что имеешь и рваться за иллюзорными призраками впереди, можешь потерять то, что есть, - Секретарь обратил внимание на ожидающего ангела, - Ты ведь не просто явился сюда, Люцифер, ты хотел поговорить с Герцогом? Но уже слишком поздно. Едва ли он сможет воспринимать твои слова.
   -Я попробую, - решил Люцифер, он приблизился к Герцогу и присел рядом с ним.
   Герцог не обращал на него внимания. Он воззрился на маленькую девочку, что сидела у него на коленях. Казалось, весь прежний мир для него окончательно исчез.
   -Мусумэ, - без конца повторял он.
   Двуцветная лишь застенчиво, украдкой держала девочку за краешек кимоно. Слабоумная кошка робела перед Герцогом и старалась держаться подальше, она интуитивно чувствовала силу, исходившую от безумца, даже сейчас. Время от времени она неуверенно поглядывала на Кота, словно ища у него поддержки.
   -Как Коибито звал его? - Люцифер поднял взгляд на Кота.
   Кот сделал нерешительный шаг вперёд.
   -Нодзоми, ваше сиятельство, - неуверенно проговорил он, не совсем понимая, как именно обращаться к знатному лицу другого народа.
   Секретарь с трудом подавил смешок. Казалось, что разыгравшееся драма, была для него лишь забавным спектаклем.
   -Скучно, наверное, сидеть взаперти тысячелетиями, - задумчиво проговорил Вэлиал.
   -Я всегда заперт, - пожал плечами Секретарь, - это моя жизнь. Я был для этого рождён. Я очень ценю то тело, как хранилище для моей души, но этими телами я живу!
   Люцифер уже не обращал внимания ни на кого. Сейчас он сосредоточился на Герцоге. Нет! Нодзоми... Люцифер призвал на выручку весь свой опыт общения с сумасшедшими и потерянными людьми и заговорил.
   Птичка прижалась к груди Герцога и теперь лишь едва заметно вздрагивала. Люцифер напомнил себе, что девочка скоро начнёт размножаться, а для этого её нужно доставить в то место, что вскоре станет её клеткой. Если она не выпустит лишнюю энергию, то вскоре лопнет.
   -Нодзоми, - позвал Люцифер.
   Герцог поднял одурманенный безумием, безучастный взгляд.
   -Коибито умер, - проговорил Люцифер, тщательно подбирая слова, - он оставил тебе своё сердце. Он создал птичку, чтобы ты не чувствовал себя одиноким. Он любит тебя. Коибито всегда будет любить тебя. Даже будучи мёртвым. Но его больше нет. Ты должен это запомнить, хорошо?
   Убедившись, что Нодзоми обратил на него своё внимание, едва услышал своё имя и имя коибито, Люцифер продолжил.
   -Есть тот, кто его участвовал в убийстве Коибито. Граф. Он прячется где-то в лесах. Я не знаю, что там с этим мальчишкой, но он какой-то странный. Ты должен отомстить и восстановить порядок. Таким образом, ты поможешь себе и тьме соответственно. Сейчас ты должен передать Мусумэ своему слуге. Он больше не предаст тебя. Идём с нами. Давай, покончим с Графом. Пора закончить эту драму, - вздохнул Люцифер.
   -Я убью его. А потом вернусь к нашей с Коибито дочери. Прости, Повелитель, я больше не смогу выполнять свою работу, - проговорил Нодзоми. Его взгляд прояснился. Теперь он напоминал себя прежнего, холодный, неприступный, жестокий.
   -Главное, вовремя уйти, - многозначительно заметил Секретарь, - я прослежу за транспортировкой Птички, а вы выполните свою миссию и возвращайтесь во Тьму. Довольно баламутить Хаос, - фыркнул Секретарь.
  
   Листья шуршат под ногами. Жёлтые как солнечные лучи, багряные как кровь, коричневые, что высохли и рассыпаются в мелкую крошку, когда наступаешь на них. Удушливый запах прелой листвы, приятный, сладковатый, терпкий аромат тления.
   Граф лежал в заброшенной медвежьей берлоге. Холод поздней осени сковывает члены. На рассвете иней серебрит окружающий мир первой сединой. Граф выкарабкался наружу. Разбил тонкий ледок у берега реки. Тёмные воды сонно перекатывались, разбиваясь о берег кудрявыми белыми бурунами.
   Будто зверь Граф осторожно лёг на живот и приник к воде. Сизый язык устало лакал воду. Голова кружилась. И дело было вовсе не в том, что он уже давно не ел. Скоро роды. Тело буквально рвалось от пронзительной острой боли. Дети совершали свой первый грех. Они убивали того, кто решился дать им жизнь, пожирая изнутри. Никто не узнал бы в этом бледном измождённом существе аккуратного аристократичного юношу. Отупевший взгляд. Седые растрёпанные волосы, жидкие, редкие. Казалось, что за прошедший месяц мальчик постарел лет на тридцать. Некогда опрятная одежда превратилась в лохмотья. Сил не хватает даже на то, чтобы поддерживать человечий облик. Заострились сероватые уши, кожа приобрела землистый оттенок. Рубиновые глаза всё еще горели на этом лице как два сгустка пламени. Голос из звонкого и мелодичного мальчишечьего альта превратился в хриплый туберкулёзный, дети уже изъели лёгкие, гортань и голосовые связки.
   Как гусеница прячется в кокон куколки, чтобы превратиться в бабочку, дети прятались в нём, пожирая всё, оставляя лишь оболочку, которая лопнет, когда они будут готовы выбраться наружу.
   -Подождите, - Граф тяжело бухнулся на спину и погладил себя по вздувшемуся животу, - вы ещё слишком малы, чтобы жить самостоятельно, когда я умру, кто о вас позаботится? Видимо, наша прекрасная мать погибла, ведь она нашла бы нас, буде осталась бы в живых, - Граф не слишком был уверен в своих словах, ведь прекрасно знал своенравность и эгоистичность матери, но он слепо верил в свои слова. Нужно было верить...
   Внезапно раздался едва слышный шелест сухих листьев. Граф привык к нему, за это время он каждый раз вздрагивал, даже во сне, просыпался, поднимал голову, ежеминутно ожидая того, что за ним придут. Но сейчас этот звук был неестественен. Он был слишком громким для мелкого животного, да и ветер сейчас молчал. Граф вскинул голову, перевернулся на живот и пополз. Ходить он больше не мог. Сил на это больше не хватало.
   -Подождите, дети мои, - за это время у Графа возникла привычка разговаривать с детьми, - я уведу погоню, притихните! Папа и старший брат о вас позаботится. В память о нашей прекрасной матери... - собрав всю свою волю, сжав зубы от страшной боли.
   Он резко развернулся, почти теряя сознания от нахлынувшей боли. Сквозь муть, подёрнувшую его взор, он рассмотрел троих, возвышавшихся над ним. Двое из них были незнакомы. Чутьём Граф чувствовал, что они не люди, но также видел, что они не демоны. Тогда кто? Других мальчик не знал. Третьим был Герцог. Последний тоже поменялся. Его глаза горели гордой жестокостью и местью. От него веяло мертвенным холодом. Губы поджаты. Глаза... Эх, можно многое сказать о человеке по его глазам. Но Герцог был демоном... Но какая неземная тоска и боль... Все скорби мира... Похоже на белый пепел... Он остаётся у потухшего костра, как напоминание о том, что было. Какой-то сумасшедший взгляд... Похоже, для Герцога этот месяц не прошёл зря... Граф невольно оскалился в злобной, но бессильной усмешке.
   Рыжий снял шляпу, провёл ладонью по своим растрёпанным волосам. Кажется, этот жест выражал задумчивость. Его взгляд выражал грусть и даже жалость.
   Черноволосый молчал, задумчиво разглядывая Графа.
   -Вы будете нападать все вместе или поодиночке? - прохрипел мальчик.
   Герцог было двинулся вперёд, но черноволосый придержал его за рукав.
   -Мы опоздали, - проговорил он.
   -Что ты имеешь в виду, Люцифер? - спросил Герцог.
   -Мальчик изрядно наказан, Нодзоми, - отозвался рыжий.
   Герцог ещё раз внимательно посмотрел на Графа.
   -Он сейчас даже не в силах защититься, - продолжил рыжий, - я одного не понимаю, что с ним происходит.
   -Он беремен, Вэлиал, - наконец произнёс Герцог, - я никогда не видел, как это происходит. Это ждало бы и меня, если бы я связался с Графиней...
  
   Так сильно выкручивает нутро. Равнодушные взгляды трёх пар глаз. Боль стирает мысли из головы. Я уже не помню, кто они... Кто я... Как больно... Дети... Не выходите... Вас ждёт страшная участь... Там... Снаружи так страшно и холодно...
  
   Из синеватых губ мальчика выплеснулась чёрным гнилым фонтанчиком кровь, затем запузырилась белая пена. Тело било в судороге. Агония исказила юное лицо. Живот лопнул пополам. Мальчик заскрёб пальцами землю, срывая ногти и закричал. Из раскрытого чрева поползли чёрные с зелёным пауки.
   Герцог зажёг огненный шар на ладони и уже собрался метнуть его в паучат. Из последних сил умирающий мальчик попытался прикрыть раскрытый живот руками, защищая потомство. Вэлиал схватил Герцога за локоть.
   -Подумай! Эти дети ни в чём не виноваты! Они последние из графского рода! - предостерёг Вэлиал.
   Герцог вспомнил слова Коибито.
   -Я уже подумал! - отрезал Нодзоми и бросил огненный шар.
   Многоголосый вой и смрад палёной плоти наполнил студёный прозрачный воздух. Троица не трогалась с места, пока всё не догорело.
   Потом Нодзоми позволил себе отпустить себя. Он рухнул на колени, запрокинув голову. Паволока безумия, словно туман, застлала его глаза. Вэлиал встревожено подбежал к нему.
   -Проклятье! За этот месяц приступ начинался уже несколько раз! - быстро заговорил он, обернувшись к Люциферу, - Но всякий раз стоило напомнить ему о мести, он приходил в себя! Какой аргумент сгорел... - с сожалением вздохнул Вэлиал.
   -Давай доставим его домой, - сказал Люцифер.
   Сатаны подхватили спятившего демона под руки. Троица исчезла. Тонкий флер дыма ещё долго тянулся над водой, превращаясь в туман.
  
   Цвели сакуры. Розовые лепестки кружились в воздухе. Белые бабочки играли в салочки над алыми розами в саду. Среди весенних цветов, блаженно улыбаясь, грелась на солнышке Двуцветная. На крыльце сидел Кот и наблюдал за происходящим во дворе. Нодзоми и стайка девочек в белых кимоно собирали на пёстрый коврик опавшие розовые лепестки. От всего мира дом был окружён высокой шестиметровой каменной стеной, оплетённой плющом и диким виноградом.
   Рядом с Котом появился Секретарь. Отросшие чёрные с белесым волосы. Длинный чёрный плащ.
   От неожиданности Кот оторопел, но быстро взял себя в руки.
   -Как дела? - раздался приятный голос.
   В отличие от предыдущего секретаря, обладавшего низким глухим голосом, этот обладал красивым тенором.
   -Всё нормально, ваше сиятельство, - кивнул Кот, - насколько это вообще может быть нормальным. Слабоумная Двуцветная выучила слово "птичка". Птичек стало очень много. В подвале живёт уже целая колония. Я расширил его с помощью четвёртого измерения. На день я выпускаю стаю на волю. Часть девочек сейчас отсутствует, они прилетят во время обеда. Я уговорил одну из моих сестёр жить с нами. У неё сейчас шесть котят. Она уже привыкла к тому, что Двуцветная иногда таскает детей. И три моих жены время от времени помогают ей в хозяйстве. Одна из них изъявила согласие жить с нами, когда разродится. Моя сестра должна будет вернуться в Хаос. Детям надо жить среди себе подобных. Хотя один мой племянник согласился помогать мне, когда я состарюсь и перестану справляться, - развёл руками Кот.
   -Вижу у тебя всё на мази, - отметил Секретарь, - а что с Герцогом и Птичкой? Он по-прежнему зовёт её дочкой?
   -Да, - кивнул Кот, - безумие проявляется не слишком остро, общество девочки на него благотворно влияет, но, к сожалению, кроме неё он никого не слышит. Иногда он вроде бы приходит в себя, но ненадолго.
   -На тебе лежит большая ответственность, - заметил Секретарь.
   -Да, - кивнул Кот, - я виноват, за это буду расплачиваться я. И мои дети. Страшно, но необходимо.
   -Да, - кивнул Секретарь.
   -Хотите поговорить с ним? - Кот кивнул на Нодзоми.
   -Нет, - улыбнулся Секретарь, - мне нравится приходить сюда и видеть, как Нодзоми играет с детьми. От этого веет покоем... Наверное, я слишком стар...
   -Приходите, когда угодно, - улыбнулся Кот, - скоро обед, не желаете ли присоединиться к нам? Вы можете пойти к сестре и жёнам, а я пока соберу моих подопечных к столу... Семья будет рада вашему приходу...
   -Звучит здорово, - улыбнулся Секретарь, запрокинул голову, под тёплое весеннее солнце.
   Из дома, не заметив гостя, выбежали три ребёнка: два мальчика и девочка. Они были одеты в коричневые бархатистые рубашки и штаны. Девочка в жемчужное бархатное платье. Они побежали к Нодзоми и птичкам.
   -Они не охотятся на них? - встревожился Секретарь.
   -Нет, - покачал головой Кот, - дети уже достаточно взрослые, чтобы понимать, что птички не еда.
   Внезапно на крыльцо вышла и тяжело плюхнулась рядом с Котом золотоволосая девочка. Она крепко держала куклу. Глаза девочки были плотно закрыты. Казалось странным, что она не оступается. Кукла была печальна и молчалива. Она одна грустила среди этой живительной весны. Всё её существо излучало озабоченность и беспокойство.
   -Ты слишком давно не спала, Пифия, - встревожено заметил Кот, - ты очень устала.
   -Ничего, Аггела - отмахнулась Кукла.
   Воцарилось молчание.
   -Я не могу больше спать... Я не знаю, что ответить ей, когда она узнает, что ЕГО больше нет...
   Кот грустно оглянулся на Секретаря. Ответом послужила лишь усталая, измученная улыбка.
   Секретарь долгое время сидел, закрыв глаза. Прислушивался к звону посуды на кухне, детским голосам и едва слышному дыханью вечно спящей девочки. Возможно... Когда-нибудь она сможет проснуться... Возможно... Пока жива надежда, надо в это верить...
  
   Свет. Прекрасный тёплый свет, дарящий жизнь. После увядания всегда приходит расцвет... Всё благоухает медовым ароматом. Свежий воздух слаще всего на свете... Тишина, нарушаемая лишь весёлым смехом маленьких детей. По-моему, это и есть жизнь...
  
   Неспешная весенняя прогулка. Как же иногда приятно выбраться в мир людей... Просто так, не выполняя никаких миссий. Вэлиал со скрытым удовольствием наблюдал за тем, как складка озабоченности постепенно разглаживается между бровями брата. Лёгкий серый плащ брата вьётся чуть впереди. Вэлиал поправил свой пиджак.
   Внезапный смех в толпе заставил сатан остановиться. За чёрной чугунной оградой парка был возведён дощатый театральный помост. Все актёры были в старинной одежде типа катамигавара.
  
   Вакаонна сидела на стуле. На руках у неё вразвалочку полусидел-полулежал кассики и сосал грудь. Грудь была сделана из резины. Время от времени он упускал струйку и в сторону брызгало что-то белое.
   Неожиданно, важно и грозно шагая, на сцену вышел бато. Увидев его, вакаонна угодливо закивала.
   -Ах, Герцог, - расплылась в улыбке она, - смотрите, какого славного сыночка я родила от вас!
   Бато задрал передник и выставил на всеобщее обозрение большую флейту и два разбитых колокольчика, подвешенных к ней.
   -Ах, ты лживая шлюха! Мои бубенчики не звенят! Это не мой ребёнок! - бато ткнул в лицо вакаонне скрюченным пальцем.
   Она оскорблено вскочила. Кассики скатился с её коленей и кубарём пролетел по сцене. У края он вскочил как ни в чём ни бывало и подбежал к вакаонне, запихивавшей грудь в одежду.
   -Не переживай, мама, мы найдём другого дурака, который признает меня сыном!
   -Да, - вакаонна оскорблено кивнула и развернула свиток, который развернулся до земли, - давай сверимся со списком...
   Публика сопроводила уходящую парочку смехом.
  
   На сцену выбежала Наманари с огненно-рыжими разметавшимися волосами, клыками и золотистыми глазами.
   -Ты должен сделать мне сына! - бросилась она к бато.
   -Я не могу, мой орган не действует! - бато потряс флейтой.
   -А ну-ка, я попробую, - Наманари бросилась к флейте и начала усиленно дуть в неё, - и точно, никакого звука! Ах, где же тот, кто наладит орган Герцога! - Наманари заломила руки.
   На сцену выбежал Акобудзё. Он пробежал по сцене несколько кругов с большим кожаным саквояжем, а потом остановился возле Наманари.
   -Я знаменитый наладчик органов! - раздался дребезжащий голос.
   -О, спасите Герцога! - бросилась к нему Наманари, - Его орган не действует!
   Акобудзё подошёл к бато, достал деревянную трубочку, приложил её к флейте, прислушался.
   -Всё очень серьёзно, - сказал он Наманари, которая тоже попыталась прислушаться и стояла напротив Акобудзё, - пульса нет!
   По толпе раздался смешок. Наманари всплеснула руками.
   -А ещё, о горе, на вашем органе нет ни одной клавиши, отсутствуют дека и трубы! - продолжил Акобудзё.
   -Доктор! - изумлённо пролепетала Наманари.
   -Я не доктор! - возмутился удивлённый Акобудзё, - Я же сказал: я наладчик органов!
   -О! - потрясённо воскликнула Наманари.
   Наманари и Акобудзё скрылись за кулисами. Толпа проводила их весёлым хохотом.
  
   Внезапно на сцену выбежала дзаона и вцепилась в бато.
   -Ах, мерзавец, я переспала с тобой триста тридцать три раза, но у меня так и не появилось ни одного ребёночка! Почему? Ты совсем меня не любишь... Я вырву твоё сердце! - дзаона вцепилась в грудную клетку бато, едва не сорвав металлическую пластину, изображавшую грудную клетку.
   От резкого удара металлическая пластина лопнула пополам, и перед зрителями открылась небольшая пустота за грудной клеткой. Там висели два алых помидора.
   -Почему у тебя два сердца? - растерянно пролепетала она.
   -Эти сердца: моё и моего возлюбленного. Он умер и оставил сердце мне на память, - гордо сказал бато, - но, признаться, я забыл какое из них какое...
   -Тогда я вырву сердце коибито и ты станешь нормальным! - дзаона вцепилась в один из помидоров.
   Он лопнул в её яростных руках, а потом она заглянула внутрь грудной клетки. Внезапно раздался жуткий вопль. Она выпрямилась, отбросила лопнувший помидор в сторону и стала стирать с лица что-то красное. Зрители увидели, что второго помидора также нет.
   -Почему лопнуло второе сердце? - спросила дзаона, вытирая с лица мякоть помидора.
   -Оно не может жить без первого! - важно заявил бато, - А теперь я абсолютно освободился из-под власти любви! - провозгласил он.
   -Так ты сделаешь мне ребёнка? - бросилась к нему дзаона.
   -Нет, мне некогда, я слишком долго был безумен, у меня накопилась уйма работы! - бато брезгливо выдернул полу своей одежды из цепких пальцев дзаоны, - мне нужно подписать шестьсот шестьдесят шесть миллионов шестьсот шестьдесят шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть документов! - бато важно прошествовал за кулисы.
  
   На сцену вышел ёробоси. Он слегка покачивался как камыш над рекой, опирался на сучковатую палку. Внезапно к нему приблизился якан. Он разжал ладонь и предоставил на всеобщее обозрение два плода инжира.
   -Смотри, какие у меня красивые глаза есть, - похвастался якан, коварно улыбаясь, - если ты отдашь мне твоё сердце, я отдам тебе их!
   Но ёробоси гордо оттолкнул протянутую руку.
   -Лучше быть слепым глазами, но видеть сердцем, чем быть бессердечным, зато видеть глазами! - проговорил он, - Забери свои глаза! Мне они не нужны! - с эим словами ёробоси сделал широкий шаг вперёд и растянулся на земле.
   -Сердце помогает тебе видеть кто плохой, а кто хороший, но сердце не помогает тебе увидеть яму на твоём пути, - заметил якан.
   -А я освещу свой путь цури-андоном моего осязания, - отмахнулся ёробоси, кое-как поднялся и, прихрамывая, продолжил путь.
   На сцену выбежал додзги. Якан недоумённо почесал затылок.
   -Так что мне делать с этими глазами? - спросил он у додзги.
   Додзги удивлённо заглянул в его ладонь и рассмеялся.
   -Съешь их и не досаждай мне! - сказал он и удалился.
   Внезапно мимо якана словно ветер пронёсся кассики. Поражённо поморгав несколько раз якан возмущённо закричал.
   -Кассики украл мои глаза!
   Кассики обернулся и проглотил инжир, почти не жуя. Заслышав шарканье старческих ног, мальчишка убежал. На сцену выбежала ама.
   -Чего ты кричишь, якан? - спросила она.
   -Кассики украл у меня глаза, - пожаловался якан.
   -Дурак! - рассердилась ама и принялась колотить якана по спине своей клюкой, - Обманывать меня удумал? У тебя же глаза на лице!
   Якан завопил, уворачиваясь от амы. Они убежали со сцены. Толпа сопроводила их уход гулким смехом.
  
   Вэлиал переменился в лице и дёрнулся было к сцене, но Люцифер удержал его.
   -Но они издеваются над Герцогом демонов и Коибито! - возразил Вэлиал.
   -Не сердись. Их шутки беззлобны. Они низкого звания, у них нет ни чести, ни достоинства, - Люцифер мягко привлёк брата к себе и обнял, объясняя, - они просто шуты. Их жизнь состоит из того, чтобы смеяться над теми, кто выше их по сану. От Герцога и Коибито осталась только память о них... Они будут жить вечно в сказках толпы...
   -Брат, - погрустнел Вэлиал.
   -Пойдём домой, - прошептал Люцифер, приблизив своё лицо к лицу брата.
   -Да, - послушно кивнул Вэлиал.
  
   Много позже, прислушиваясь к тому, как вдалеке ворочались сонные глыбы застывшей лавы на пламенной реке, засыпая в объятьях спящего Люцифера, Вэлиал думал о событиях последнего полугодия. Как много всего произошло. В голове то и дело вспыхивали беспокойные образы. Невинные птички; смеющиеся маски; растерянное, мягкое и грустное лицо Коибито; обезумевший Нодзоми; печальный Кот; слабоумная Двуцветная; страдальческое выражение лица юного Графа...Мы выполним своё слово, пока мы живы, мы будем оплакивать тебя, Коибито... Вэлиал неловко повернулся. Люцифер открыл глаза. Заметив, что Вэлиал не спит, Люцифер улыбнулся и обнял его, погладил по голове.
   -Выброси из головы эти тревожные мысли, Вэлиал, всё случилось, как случилось. Прошлое уходит в историю. Спи!
   -Да, брат, - Вэлиал постарался успокоиться.
   Люцифер поцеловал его.
   -Ну же, спи, завтра опять придётся слушать жалобы Вельзевула на недоедание, Асмодея на отсутствие развлечений, Астарота за неисправную канализацию...
   Вэлиал невольно улыбнулся.
   -Спокойной ночи, мессир! - произнёс он.
   -Вэлиал, - с укором протянул Люцифер.
   -Брат, - поправился Вэлиал, - любимый...
   -Спокойной ночи, - улыбнулся Люцифер.
   Сатаны улеглись. Вэлиал с облегчением закрыл глаза.
  
   "Это и есть жизнь..."
  
   Коомотэ - тип маски, изображающий женщину в театре Но.
   Аякири - маска женщины в театре НО.
   Акамэоги - японский складной веер.
   Бато - маска свирепого мужчины.
   Ама - маска монахини.
   Комати - маска, изображающая одноимённую поэтессу.
   Масугами - маска безумной женщины.
   Кассики - маска мальчика, послушника буддийского монастыря, шалуна, который всех веселит.
   Мамби - маска юной кокетки.
   Катамигавара - стиль японской одежды, при котором одеяние по своему окрасу как бы делилось на две половины, на каждой половине был свой узор..
   Вакаонна, дзаона - стандартные японские маски для исполнения женских ролей.
   Наманари - маска ревнивой и мстительной жены.
   Акобудзё - маска эксцентричного старика-иностранца.
   Ёробоси - маска слепого юноши.
   Якан - маска престорелого лиса-демона.
   Цури-андон - яп. подвесной фонарь.
  
  
  
  
  
  
   101
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"