Ковалев Александр Владимирович : другие произведения.

Жемчуг

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


  

Жемчуг

  

Глава 1. Сатрап

      --
  
   Пой песни ветра, слушай огонь, смори через воду! И ты услышишь, и ты увидишь, и тебя поймут! Есть только свет, есть только миг, есть только ты и великая нить - Нить паутины создателя! Через ветры забвения, через ветры смерти, через ветры ветров, проведёт тебя нить создателя. Пусть ты слеп, пусть ветер отнял твои глаза, он дал тебе взамен жемчужины! Они лучше глаз, они видят сквозь ветер, они слышат сквозь пустоту, они смотрят в прошлое, и показывают тебе будущее. Но нанижи их на нить, и они умрут, и не будет у тебя больше глаз... они сокровище, но на них нечего купить!
   Из песней Ловцов Ветра
  
   Лампочка резко сменила пурпурное свечение на переливчато-желтый свет неприятно мерцающих для глаза диодов. Оператор заслонил лицо тонкой дистрофичной рукой, и едва коснулся длинными пальцами нескольких клавиш на консоли. Свет сразу погас, и в наступившей непроницаемой темноте раздался приятный невыразительный женский голос машины:
   - Содержимое бака 744/А - человек, самец. Биологический возраст - тридцать один год, возраст сознания - сто сорок восемь лет, номинальный возраст с учётом фазы хранения - двести семьдесят девять лет. Хозяин груза - Эмиссариат.
   Служащий вздохнул. Этот пассажир был принят на борт еще, когда пра-прадед служащего только-только родился. Три поколения жителей Лайнера-планеты уже сменились, а он лежит тут, цел и не вредим, реликт забытой эпохи.
   Оператор, ещё раз сверился с порядком распределения грузов, и заказов на транспортировку. Всё на удивление было верно, скорее исключение из правил. Обычно такие маленькие заказы пестрят несоответствиями накладных и чеков, но тут царил по истине космический порядок. Этот спящий при минусовой температуре человек, погружённый в непрерывный гипнотический транс, даже не ощущает своего положения. Он не знает, что его тело, запечатанное в баке с физраствором, приковано кандалами по рукам и ногам, чтобы он, не дай бог, во сне не выдернул из себя какую-нибудь трубку, повредив при этом внутренние органы, или прервав поток жизненных соков. Не знал, что ради того, чтобы он не задохнулся при посадке, или его сердце не разорвалось и не остановилось от перегрузки, его сейчас вращают в центрифуге с бешеной скоростью вокруг ядра гиганта лайнера-планеты, и всё ради того, чтобы создать хотя бы подобие планетарной гравитации.
   Для сознания этого пассажира полёт протекает в удивительно комфортных условиях. Он дышит чистым воздухом родной планеты, посещает безумно дорогие рестораны, может быть, занимается любовью с красивейшими женщинами. И конечно непрерывно обучается. В программу гипнотического транса были заложены курсы трёх каких-то языков, фехтование, навыки пилотирования и вождения, курсы придворной интриги...
   Оператор искренне удивился, найдя в списке курсы физических упражнений. Конечно, он знал о том, что к каждой мышце пассажира проведена игла с электродом, и каждую секунду электрический разряд заставляет их сокращаться, предотвращая дистрофию. Но это всё равно не то. Разве можно во сне научиться держать нож, или править планером, никогда не ощущая в луках тяжести рукояти или трепета крыльев на ветру? Чего стоят эти навыки лишенные мышечной памяти? Что этот пассажир потерял, согласившись на перелет, длящийся уже триста лет?
   Увы, это не имело значения. Империя состояла из миров расположенных слишком далеко друг от друга, и такова была политика эмиссариата. Чиновники Империи обязаны были служить только на чужих планетах. По сути, рекрутов перевозили с одного края вселенной на другой. Только так было возможно удержать от распада и взаимной изоляции этот хрупкий институт.
   Конечно, была и экономика! Лайнеры непрерывно курсировали между планетами, и их было настолько много, что, несмотря на расстояния и длительность пути, корабли с противоположного конца вселенной появлялись на орбите каждого населённого мира ни реже чем раз в несколько лет. Товары из дальних миров искусственно и порой насильно вливались в экономику Империи с одной лишь целью - сделать эти разбросанные кусочки человечества взаимозависимыми. Сплотить их на почве возникающих потребностей в уникальных товарах.
   К сожалению это работало не всегда, и миры, которым нечего было предложить, неизбежно выпадали из этой системы, терялись, замыкались в глубокой изоляции, и канули в лету. Никто не знает об их судьбе, процветают ли они, или все давно лежат в руинах. Эмиссары и легаты считают такие планеты мёртвыми, или как они говорят - "Спящими", ожидающими, когда их снова пробудят к жизни. Но пока, ни один зонд-разведчик, изредка посещавший орбиты таких планет, по прошествии несколько веков, после потери контакта, не находил на них не то что разумной, а жизни вообще. На этих планетах не было "особых" товаров!
   Именно такие товары и перевозил лайнер, в утробе которого, со скоростью одного удара в час, билось сердце нового сатрапа, которого должно было доставить на одну из проблемных планет. Этой остановки корабль достигнет через два года, а значит, пора начинать болезненное пробуждение. Для пассажира это будет кошмаром. По сути, ему предстоит заново родиться. И пусть, после электро-тренажёра у него будут даже уши накачены, ходить, дышать, есть, и пить, ему придётся учиться заново.
   - Ты тоже товар, - подумал оператор, нажимая на кнопку слива жидкости, - такой же реликтовый товар, в уникальном экземпляре, связывающий шёлковой нитью в единое ожерелье бусинки миров. Кто-то поставляет на рынок космические корабли, кто-то бесценные минералы, кто-то лекарства или наркотики, а Имперская планета поставляет своих чиновников. Ну что же, вы нужны нам не менее чем мы вам! Таков девиз Империи!
   Интересно, понимает ли этот пробуждающийся от наркотиков человек, то, что у него более нет пути назад? Как он мог согласиться, на подобную авантюру? Имел ли он вообще выбор?
   - А, - отмахнулся от своих мыслей оператор, - это всё чушь! Он родился на одной планете, и сможет повидать сотни других! А вот я! Я навечно заперт в тюрьме своего лайнера, с тысячами своих братьев и сестер. Мы должны ему завидовать, а не жалеть! А впрочем, чем отличается наш лайнер от их планет? Только размером! Я здесь родился и вырос, здесь умру. Здесь заведу детей и буду счастлив. Здесь я свой! А эти странники, - они везде чужие!
   2.
   То, что они говорят, и то, что делают, это ещё не свидетельство их мотивов. Странники-Сатрапы оторваны от всего, от прежней жизни, от всякого опыта, предшествующего их пробуждению. Не всякий имперский чиновник вспомнит после наркотического гипноза, хотя бы, как его зовут. Но каждый в совершенстве будет владеть языками своей новой планеты, её культурой и необходимыми навыками. Они просто выполняют свою программу, навязанную политикой "Нитки Жемчуга", но каковы их собственные мотив, желания и стремления? О! Они не редко идут в разрез с желаниями их хозяев.
   Из доклада коллегии психологов в храме Огня-Логоса
  
   - Мы прибываем к месту стоянки! - голос контролёра был на удивление возбуждённым и радостным, - Представляете? Мы подлетаем к Жемчужнице! Это же просто чудо!
   Санек устало и бесцветно взглянул на маленького хрупкого человечка. Тонкие до опасности руки и ноги, по сути, кости обтянутые кожей и мышцами не толще листа плотной бумаги, хилая грудь и непропорциональный пузырь живота. Из спины торчат сотни спиц имплантатов-усилителей, крепящих позвоночник на внешний каркас экзоскелета. Вокруг него словно атмосфера над планетой, витало буроватое облако, источавшее резкий запах йода. Из вен обеих рук за плечи тянулись трубки с ярко-красной массой искусственного гемоглобина.
   Дистрофия, лейкемия и стеклянная болезнь, - неизменные атрибуты космонавтов. Санек заметил ещё несколько изменений, относительно внешности не планетных жителей, например перепонки между пальцами рук, ступни, превращённые в короткие ласты, но их можно было списать на естественные мутации. Такие изменения были свои на каждом корабле.
   Замкнутая система, изоляция. Вид идёт по собственной эволюционной дорожке. Во время сна, Санек общался с другими пассажирами, в их общем ментальном пространстве. Он слышал рассказы о странных обычаях космонавтов, в основном связанных с сексом. Самой популярной была байка о том, что когда два лайнера-планеты встречаются, коренное население обоих устраивает групповую оргию, в которой есть только один запрет, на спаривание с человеком со своего корабля.
   Если учесть, что расписание всех рейсов заведено определённым порядком, и централизованно корректируется, возникали споры о евгенике и тайных планах Империи, по выведению новых рас людей. Но всё это около научный бред. Санек был самым старым пассажиром. Он болтался здесь по его собственным ощущениям уже около ста лет, и за всё это время, не видел не одного встречного лайнера. Хотя, что можно увидеть, сквозь программируемый бред наркотического гипноза?
   От мыслей его снова отвлёк контролёр. До чего же радуется этот головастик! Раздражённо, Санек произнёс:
   - Я то думал, для вас это обычные будни, одна планета, другая... Больше меньше и так по кругу.
   - Да ты чего? - удивился паренёк. Он от изумления стянул с лысой головы пластиковую сеточку с металлическими бусинками электродов, и прежде чем опять надеть, обильно смазал лысину силиконовым гелем. К запаху йода и озона, добавилась силикатная кремнистая примесь. Космонавт выпучил свои жабьи глаза и обиженно произнёс:
   - Это первая остановка за последние сто лет! Прошлую помнит ещё мой дед!
   - Что за чушь? Мы всего-то сто лет летим!
   Паренёк осторожно облетел пассажира, этот человек, сидящий сейчас в кресле пристёгнутым, чтобы не улететь в слабой гравитации, являл резкий контраст с нежным и хрупким существом космонавта. По меркам планетных жителей, он был хил и дрябл. На животе и бёдрах отложился жир - свидетельство неполадок в системе питания, но, тем не менее, он был мускулист и крепок. Толщина рук космонавта была сопоставима с толщиной пальцев пассажира.
   - По правилам, вам об этом должен говорить психолог, но всё-таки вы Странник, а не простой турист, и потому... Проще говоря, этот только ваше сознание добиралось сюда сто лет. Ваша плоть двигалась в разы медленнее.
   - Так, совсем не проще... - пробормотал, Санек, - я не понимаю, о чём вы говорите!
   - Тут всё дело в ощущении времени. Вы ведь в школе учили что-то о космических парадоксах? Парадокс близнецов?
   - Да, когда один близнец остаётся на планете, а другой летит на корабле в одну точку, потом обратно, планетный брат стареет, а летающий нет. Это понятно, но их сознание движется со скоростью равной скорости их тел.
   - В это проще поверить, чем долго объяснять, - попытался отмахнуться контролёр.
   - Нет уж! Раз начал, выкладывай всё! - напирал Санек.
   - Давайте так! Я скажу только, сколько вы летели номинального времени, по меркам корабля, и насколько вы постарели, идёт?
   - Ну, валяй, с паршивой овцы...
   - Ваш полёт длился триста с лишним лет, и ваш организм постарел на десять лет, если считать средней продолжительностью жизни - сто лет.
   Эти слова вогнали Санека в ступор. Контролёр испугался и заметно занервничал:
   - Чёрт! Я же знал, что нельзя этого говорить! Кто же меня за язык то дёрнул? За порчу груза такие штрафы!
   - Я не груз! - огрызнулся Санек.
   - Но вообще-то пассажиры лежат в физ-гробах, и считаются временно мёртвой материей, так что формально, вы груз. Ваш собственник - Эмиссариат Империи.
   - Проклятье! Мало того, было! Значит я не только реликтовый экземпляр, затрудняющийся с количеством свечей на именинном пироге! Теперь я ещё и чья-то собственность!
   - Простите, а вы помните, что-нибудь из жизни до сна?
   Санек, напрягся, и попытался произнести мысли в слух, чтобы запомнить их раньше, чем они потеряют очертания:
   - Я Санек Кракове, Моя родина, страна на востоке... А, ты все равно не знаешь. На моей планете двадцать одна страна, и моя - самая большая и могущественная.
   - Она торговала с Империей?
   - Да. Мы сами считали себя частью Империи. У нас был даже сатрап - планетный наместник. Планетный! - Санек усмехнулся, - Его власть распространялась не дальше правительственных комитетов моей страны. Но он обещал нашим правителям постепенный захват мирового господства.
   - Война без войны?
   - Да. Товары вместо снарядов. Когда я был маленьким, у нас уже появились такие вещи как Зелье, - наркотик, позволяющий связывать мозг и компьютерные системы напрямую. Помню тогда разорялись производители всей этой электронной шушеры. Мониторы и клавиатуры лежали на полках. Люди брали только системный процессор и капельницу с зельем.
   - Да, зелье это ценный продукт, - согласился контролёр, - вы знаете, что он продлевает жизнь и ускоряет мыслительные процессы?
   - Да, так говорилось в рекламе, но я мало в это верю.
   - Напрасно, именно благодаря зелью вы сейчас стоите на пороге другого мира. Мира на миллионы жизней далёкого от вашей родной планеты, стоите молодой и полный сил! Без зелья империя развалилась бы, потому как ни один человек не смог бы совершить перелёт в течение одной жизни. Вы понимаете это?
   - Да, я понимаю. Без зелья был бы не возможен процесс программируемого сна. И Эмисариат не мог бы штамповать своих сатрапов.
   - Вы понимаете, что есть суть имперской политики?
   - Да. "Вы нужны нам, не менее чем мы вам". Экономика... Взаимосвязь между удалёнными мирами, и так далее...
   - Это определения из учебников, но вы сами их понимаете?
   Санек зло посмотрел на контролёра. Затем ухмыльнулся и произнёс:
   - Так ты же сам и есть психолог?
   - Нет, вы ошибаетесь. Я контролёр, я проверяю результаты программ вводимых в ваш активный сон. Давайте не будем больше отвлекаться, и так, вы понимаете?
   - Да. Я понимаю. Эта политика сродни бизнес-плану уличного торговца героином. Сначала человека соблазняют нереальными возможностями. Ему дают попробовать наркотик, - товары. Эти товары особенные. Они могут быть произведены только на одной планете. Один уникальный товар - одна уникальная планета. У меня есть героин, у тебя кокаин, но мы оба очень плотно сидим на обоих наркотиках, и если их поток иссякнет, ломка может привести к смерти.
   - Грубо, но в целом верно. Однако лучше выбирать более приятные слова. Сами имперские представители называют это политикой "жемчужной нити". Каждый мир, на котором есть чудо человеческой жизни, это сияющий перл. А наши торговые связи это шёлковая нить, на которую нанизаны эти жемчужины. И пока нить крепка, ожерелье сияет своей красотой, но если нить разорвётся хотя бы в одном месте, рассыплется всё ожерелье.
   - Моя формулировка сочнее, - возразил Санек.
   - Вы знаете, какова цель вашего полёта?
   - Нет.
   - Ну что же. Скажите, вот вы упомянули о зелье, а вы знаете ещё товары, столь же значимые, а возможно и более нужные?
   - Ну, например, синяя медь, имперские чиновники, ещё какая-то бурда. Я не интересуюсь подобными вопросами.
   - Что вы знаете о жемчуге?
   - Вы имеете в виду бусинки, которые моллюски выращивают в своих раковинах?
   - Я имею в виду, жемчуг, производимый на планете Арахна. Техническое название Фото-Регенты.
   - Впервые слышу.
   - Ну что ж, похоже, курс истории не влез в ваш мозг. Скажите, а чем вы занимались во сне?
   - Стрельбой из лука, фехтованием на ножах, альпинизмом, летал на планете...
   - А языки? А экономика? А культурология?
   - О, это слишком скучно, к тому же, мне никто не сказал, что я обязан посещать все занятия.
   - Проклятье! Надеюсь, вас не признают производственным браком! Ну да ладно. Рас уж вы настолько ленивы, я восполню ваши пробелы в истории.
   Арахна - планета пригодная для земных форм жизни, была колонизирована потомками второй волны Исхода несколько тысяч лет назад. Название происходит от имени мифической греческой ткачихи, за дерзость превращённую богами в паука. Доминирующая форма жизни - арахниды, в основном пауки.
   Но это не главное. На Арахне добывают жемчуг. А жемчуг, это основа всей империи!
   - И чем же он так хорош?
   - Скажи, ты знаешь, сколько лет идёт радио сигнал от одной планеты к другой?
   - Зависит от расстояния. Ну, пусть будет около получаса.
   - А от одной звезды до другой?
   - О, десятки лет!
   - Может ли существовать империя, если послание с одного её конца летит на другой десятилетиями?
   - Думаю, нет.
   - Правильно думаешь. А что обладает максимальной скоростью в нашей вселенной?
   - Скоростью света? Пожалуй, только сам свет! - усмехнулся Санек.
   - Вот именно! - возликовал контролёр, - Кодированный световой сигнал! Они пронизывают всю нашу вселенную, и их скорости, позволяют в течение нескольких часов, а максимум дней, передать необходимую информацию на огромные расстояния. И всё это благодаря уникальным свойствам Фото-Регентов. Помимо этого, регенты необходимы для навигации, они улавливают мельчайшие искажения в любом диапазоне светового излучения и способны самостоятельно их обрабатывать. Эти предметы способны к обучению, и автономной работе. Это готовый многоцелевой узел! Ну и помимо прочего, при реакциях на свету, они выделяют большое количество энергии и озона.
   Наш корабль-планета, между прочим, имеет нить в сорок одну жемчужину! Это позволяет нам двигаться...
   - Мне плевать! - прервал его Санек, - Мне плевать, что вам там, позволяют эти ваши регенты. Скажи мне только одно, где-нибудь способны производить механические аналоги этих штук?
   - Эти разработки были запрещены в соответствии с политикой...
   - Я понял, можешь не продолжать! Черт, значит, я лечу на Арахну?
   - Именно.
   - В каком качестве?
   - Вы её новый сатрап!
  
   3.
   Мы с гордостью говорим, что наши технологии поработили менее развитые цивилизации, однако забываем при этом, что в равной мере технологии поработили и нас самих!
   Из доклада на ассамблее мастеровых Урбануса
  
   Санек Кракове, верховный сатрап Арахны, ещё несколько часов назад грезивший в наркотическом трансе, будучи с головой, погружённым в зелье, ныне сидел в удобном анатомическом кресле, мягко удерживающим его эластичными лентами. Он чувствовал себя довольно таки плохо. Зелье медленно покидало его организм, оставляя после себя зияющую пустоту в сознании. Санек больше не мог управлять скоростями и потоками своих мыслей. Он не успевал за происходящими вокруг событиями. Эта новая реальность характерно отличалась от той, что он знал в своих сновидениях, и отличалась не в лучшую сторону.
   Помимо психологической ломки, он также испытывал жёсткую боль метаболической. Увещевания токсиколога, что это состояние нужно перетерпеть, попросту не действовали. Терпеть такое было нельзя! Посему, сейчас будущий сатрап целой планеты сидел в мягком кресле, опутанный сетью пластичных ремешков, подобно паутине, заменившей ему смирительную рубашку.
   И сквозь боль, его сознание приходило в норму. В комнате были часы, настроенные на условное время. В одном стандартном часе шестьдесят стандартных минут. Стандартный час отличался от часа его родной планеты на восемнадцать процентов, он был короче. Хотя сейчас, Санек уже не мог, определить по ощущениям, сколько длился час в те далёкие времена.
   Освещение было скудным, очевидно такое же его ждёт в новой сатрапии. Холодно. Вентиляторы слишком сильно дуют, густой поток воздуха можно ощутить кожей. Он мешает дыханию. Постепенно эти параметры корректируются. Всё становилось темнее, ветер сильнее. В нём появилась острая пыль, поток стал настолько быстрым, что лёгкие не могли справиться с усилием, и втянуть в себя хоть немного воздуха. В трущихся друг о друга слоях сухого воздуха раздавались щелчки и трескотня электрических разрядов.
   Внезапно всё стихло, и наступившая тишина больно ударила по органам чувств, особенно по слуху. Но тишина продолжалась не долго, вскоре вихрь снова овладел маленьким пространством.
   Спустя восемь стандартных дней, космонавты открыли эту капсулу. С минуту они смотрели своими выпученными лягушачьими глазами в тусклые стеклянные зрачки Санека, пытаясь, определись его душевное состояние.
   - Кажется, он не свихнулся, - произнёс один из докторов.
   - Он хотя бы не умер, как остальные запасные чиновники, - отвечал второй доктор.
   Как остальные? Мозг Санека вдруг начал работать в аналитическом режиме. Остальные? Нет сомнений. Космические перелёты слишком опасны. Телесное здоровье, психика... Отправлять одного человека рискованно. Это как искусственное оплодотворение. Врач подсаживает в материнское лоно сразу несколько зародышей, в надежде, что хоть кто-то выживет. А, что было бы, если бы выжили все? Кто-то стал бы главным, а остальные его сотрудниками? Нет! Думаю, лишних просто бы усыпили.
   Они бы спали до тех пор, пока корабль не достигнет следующей планеты. И всё это время, их мозг вбирал бы новую информацию о новой вероятной сатрапии.
   - Сколько лет длится перелёт от одной планеты к другой? - вдруг отчётливо спросил Санек у врачей.
   - Зависит от расстояния. Между ближайшими - двадцать, может тридцать лет.
   - Сколько занимает путь от моей планеты до этой?
   - Сто пятьдесят стандартных лет.
   - Тогда какого хрена я триста лет пропитывался зельем? - закричал Санек.
   - Это нормально, - спокойным голосом отозвался один из докторов, - естественная реакция. Всё пройдёт, как только ты ступишь ногами на свою новую планету. У тебя снова будет дом...
   - У меня нет дома! Я - чиновник имперской администрации. Я - собственность Эмиссариата Империи! Я новый правитель целой планеты!
   - Истерика продолжается!
   - Это нормально... Подождём ещё немного.
  
   4.
   Масса Арахны превосходит массу стандартных планет подходящих для жизни человека, естественно её гравитация сильнее допустимого уровня. Но благодаря сверх быстрому вращению планеты вокруг своей оси момент инерции компенсирует избыток гравитации. Будь эта планета немного легче, и её атмосферу сорвало и унесло бы в космос. Удивительно, от каких мелочей иной раз зависит возможность существования жизни.
   Из доклада на ассамблее мастеровых Урбануса
  
   Санек ждал в приёмной зале орбитальной станции. На его удивление маленькая станция внутри была гораздо просторней, хотя ее, конечно, не сравнить с просторами того огромного корабля-планеты, на котором он прибыл сюда. Сатрап был одет в форму девятого легиона. Того самого имперского легиона, который два столетия назад осуществил успешное вторжение и завоевание планеты.
   Эта форма была чертовски удобной и приятной на ощупь. Полуспортивного кроя, маскирующая истинные параметры фигуры, создавая эффект крупного, мускулистого человека. Она была фиолетовой с рельефными золотыми швами. В обеих руках маневровые ветрогоны, чтобы быстрее передвигаться в невесомости. На поясе висели ножны с ножом. Нож был примечательно прост. Пластиковая чёрная рукоятка, отлитая по слепку кисти, светло голубое лезвие с молочным отливом. Чем-то он напоминал обычный кухонный нож из нержавеющей стали.
   Сатрап парил перед огромным окном из стеклянного листа, толщиной в двадцать сантиметров. Удивительно, что при такой массивности, стекло не утратило прозрачности, и не искажало изображения. А, может, и искажало.
   Поверхность планеты была серой. Невыносимо серой и скучной. Сплошное газовое месиво. Было просто удивительно, что за такими плотными облаками кто-то углядел твёрдое ядро. Арахна вполне могла остаться очередным газопылевым шарообразным облаком на картах и в астрономических каталогах империи.
   Используя ветрогоны, сатрап подлетел к экрану, обслуживающему один из Фото-Регентов станции. Легкое касание пальцев, и стеклянная панель вывела проекцию различных спектров. Сатрап, стал разглядывать планету во всех возможных вариациях, и, наконец, нашёл режим, при котором атмосфера была совершенно прозрачной. Его взору предстала поверхность более всего напоминающая шкуру огромного морского ежа, сплошь покрытую иглами многочисленных горных пиков. Таких конических гор он никогда не видел. Их рельеф был явно отшлифован ветрами. Горы, горы, горы...
   Поверхность ядра оказалась такой же скучной, как и поверхность атмосферы. За полчаса непрерывного разглядывания, Санек нашёл только три мелких города и с десяток едва различимых деревень. Лишь один город вызывал ассоциацию с промышленным центром, он был раза в три крупнее всех остальных городов вместе взятых, и именно рядом с ним отчётливо виднелся металлический квадрат имперской крепости.
   - Ложная урбанизация, - отметил про себя сатрап, - Планета одного города. Такие миры, не смотря на свою огромность, бывают невероятно тесными. Действительно, жалкая планета!
   Он снова прильнул к экрану. Рядом с главным городом, он увидел длинную наклонную полосу. Возможно аэродром. Вокруг этой полосы суетились машины, было заметно движение составов поездов. Они все обслуживали готовившийся к старту огромный самолёт. Прикинув масштаб, сатрап изумился, этот самолёт был больше некоторых ракетоносителей, какие ему приходилось видеть.
   Наконец движение на аэродроме прекратилось, и механическая птица пришла в движение. Это произошло без вспышки реактивного факела. И как сатрап не старался, он никак не мог найти на этой гладкой, аэродинамической конструкции ни намёка на двигатель. Тем не менее, аппарат разогнался на рельсовых полозьях, и по наклонной траектории понесся над пиками гор. Самолёт разогнался очень быстро. И, к очередному удивлению сатрапа, уже через два часа, он обогнул планету вокруг, на курсе, параллельном экватору. Через четыре часа, аппарат вошёл в суборбитальные разряжённые слои атмосферы. Наконец оторвавшись от созерцания планеты, сатрап удалился в свои апартаменты. Он теперь знал, что через восемь часов, орбитальный корабль с Арахны выйдет на расчетную траекторию и состыкуется с имперской станцией.
   Уже долгое время, на небосводе Арахны катилась новая металлическая луна. Тяжёлый корабль лайнера почти неделю прилип гранью своей гигантской сферы к крошечному шарику станции, ожидая грузов, и готовясь через месяц нырнуть в окно, между звёздными системами, чтобы, воспользовавшись гравитационным мостиком, сэкономить немного топлива, для спекуляционной торговли. Навигаторы и диспетчеры с нетерпением ждали стыковки с планетарным грузовым кораблём. Корабельный торговец уже приготовил основные товары, предназначенные для монопольной торговли: Несколько цистерн с "Зельем", "Синей Медью", "Меркурием", менее важные экзотические товары, такие как столетние вина и коньяки с других планет, инопланетные кушанья, ткани, механизмы предметы искусства, роскоши.
   Он уже прикинул в уме, сколько "Жемчуга" удастся выменять на эти товары даже по фиксированным имперским ценам, не говоря уже о возможности поторговаться и спекулировать. Но даже перспектива выменять лишнюю жемчужину не застилала перед его взором необходимость выторговать немного Арахнийского шёлка и знаменитого паучьего мяса. Торговец знал, что паучье мясо является сильным наркотиком, действие которого способно прервать зависимость от Зелья, и только по этой причине, оно считается запрещённым для торговли. Даже вывоз его за пределы планеты может грозить огромными штрафами кораблю, вплоть до конфискации и изгнания команды в космос без скафандров.
   Но, тем не менее, за килограмм такого мяса на Дубль Нуклиде - единственной планете, верфи которой поставляют империи межзвёздные корабли-планеты, можно было приобрести готовый модуль с замкнутым экологическим циклом, рассчитанным на проживание около трёхсот человек.
   Детей рождается много, а старики стали жить дольше. Корабли нужно расширять и увеличивать. А увеличив массу корабля, нужно будет в свою очередь увеличивать мощность двигателей. Лишние траты неизбежны! В наших коммерческих книгах всякий пятый знак после запятой - это право на существование скольких-то человеческих жизней.
   Внезапно двери камеры распахнулись с обеих сторон: со стороны корабля и орбитальной станции. У той двери, что вела в глубины лайнера, стоял невысокий человек со злым взглядом, одетый в тёмно-лиловую военную форму. Чёрные и золотые элементы, чередовавшиеся в определённом порядке, определяли его как полковника-легата имперского легиона. Его глаза и часть лица прятались за огромными темными очками, круглыми и непроницаемо чёрными, как у сварщика. Это был Санек.
   Со стороны же орбитального транспорта в камеру медленно проплыл бледный человечек, облачённый в красное с оранжевым пышное платье. Мозг Санека сразу определил статус тонкого человека - наемный учёный - Дзушии. Красный шёлк - символ государственной службы Урбануса. Оранжевый - что значит оранжевый?
   Он никак не мог вспомнить, его даже не удивляло, откуда он знает такие слова как дзушии и Урбанус. И тут же он решился спросить у пришельца:
   - Что такое Урбанус?
   Услышав вопрос, пришелец до крайности изумился, он посмотрел на торговца, затем на военного, словно спрашивая - это вообще кто? Но в какой-то момент человек в красном понял, что ему придётся таки иметь дело с этим странным воякой, и тоном учителя обращающегося к шкодливому ребёнку-ученику внятно произнёс на имперском языке:
   - Урбанус в переводе с Шии - Страна городов, или если употребляется в отношении народа - горожане. Правда, это не совсем верно, ведь более двадцати процентов урбанусов живут в сельской местности.
   - Кто ты такой, и что означает оранжевый цвет в твоем платье?
   - Я Ологос - огнепоклонник, оранжевый цвет определяет мою принадлежность к данному этносу. Мы не урбанусы, но служим их бюрократии. Иметь в своём штате чиновников Огнепоклонников считается хорошим тоном.
   - Что такое Шии?
   - Самый древний язык, употребляющийся на нашей земле. Это священный язык...
   - Шии адди! - Язык ветра! - перевёл Санек, - звуки, имитирующие шепот воздушных течений. Только на этом языке должно петь Песни Ветра!
   - Так вы все знаете? - человек в красном скорчил обиженную гримасу, - тогда нечего приставать с глупыми расспросами! Мы тут должны делом заниматься!
   После слов, он громко хлопнул в ладоши, и вслед за этим сигналом несколько человек в тёмно-малиновой рабочей одежде принялись перетаскивать небольшие шёлковые мешки в камеру для торговли.
   Торговец лайнера тут же открыл один из мешков. От увиденного у него перехватило дыхание. Столько сокровищ!
   - В каждом мешка тысяча жемчужин, - произнёс чиновник урбануса, - мы будем проверять все?
   - Конечно! - откликнулся торговец, - а вы думали, мы поверим вам на слово?
   Через минуту маленькая комната наполнилась корабельными счетоводами. Было определено точное количество жемчуга в партии, его стоимость по номинальной цене установленной единым имперским тарифным списком, а также рыночная стоимость. Счетоводы с обеих сторон принялись совместно определять товарные эквиваленты, сопоставляя цены на другие товары, для честной торговли.
   Однако когда торговая цена была определена, разразился скандал. Планетяне и корабельщики схлестнулись в яростном споре, смысла которого сатрап не понимал. В суматохе к нему приблизился один из служащих в красной с черными вставками и полосами шелковой куртке.
   Окинув молодого парня взглядом, сатрап различил в крое одежды и рисунке цветных полос отличительные знаки военного офицера, рангом не ниже имперского полковника-кастеляна. Это было лишь на одну ступень ниже собственного звания сатрапа.
   Красный офицер таким же образом определил статус сатрапа, и, приблизившись на расстояние вытянутой руки, протянул Санеку свернутую в трубочку бумагу. Санек принял послание, и, оглядев его, удивился, обнаружив на письме сургучную печать. Еще больше он удивился, когда развернул свиток и увидел изящный шрифт, явно рукописный. Послание было выведено тушью тонкой кисточкой. Сатрап ощупал бумагу. Она была хорошего качества, но по структуре можно было догадаться, она изготовлена не на заводе, а скорее на мануфактуре, если только не совсем вручную.
   - Я не единственный реликт! - подумал Санек, принимаясь за чтение. Содержание письма было следующее:
  
   Достопочтенный Сатрап, человек, вручивший вам это послание - Грант Шади, пилот планера и телохранитель. Примите его в качестве подарка от Светлейшего нашего истинного Бога, Тирана Урбануса! Он получил приказ самого Бога угождать вам во всем и служить как самому Богу.
   Этот человек доставит вас в нужное место на планете, как только вы соизволите спуститься с орбитальной станции. Надеюсь на благотворное сотрудничество.
   Мажордом Бога, Уие Вой
  
   Закончив читать, Санек спросил у своего нового адъютанта, указывая на спорящих торговцев:
   - Чего раскричались эти галки?
   - Люди с корабля пытаются продать нам товары, которые нам не нужны, и в тоже время отказываются продавать то, что нам действительно нужно.
   - И какие же товары вам не нужны?
   - Эта зелёная дрянь и дешевые камни.
   - Зелье и синяя медь? - сатрап искренне удивился, но в душе одобрил действия планетных властей, - у них есть свои мозги! - подумал он про себя. Однако это не то, чего ждут от него хозяева империи. Санек закрыл веками свои ярко-зелёные светящиеся глаза. Его тело всё ещё было нашпиговано Зельем, как фаршированный гусь яблоками. Если бы кто-то додумался бы переключить камеры наблюдения в нужный режим спектра, они бы увидели, как странная волна, подобно зелёному облаку, расходится сейчас от головы сатрапа. Зелье вместо крови прилило к извилинам его мозга, и его сознание заработало в удивительном ритме.
   Сатрап раскрыл глаза. В них больше не было зрачков и белков, сплошная изумрудная поверхность, просвечивающая даже сквозь черные стёкла очков. Он видел электронные структуры, логические схемы, токи электронов, преобразуемые трансляторами в потоки информации. Под действием Зелья, мозг сатрапа воспринял машинный код. Теперь он видел не потоки частиц, а бешено мечущиеся ряды нулей и единиц. Ещё одно ментальное погружение в лингвистические дебри логических устройств, и, наконец, Сатрап начал воспринимать информацию, видя её, как воды в стремительных ручьях. Но он мог не только её воспринимать, он мог управлять ею, так, как не мог бы ни один хакер-зельеман. Столетия полного погружения в сосуд с наркотиком, столетия непрерывной работы мозга в режиме программируемого сна, это оставило свой сильный отпечаток.
   Операторы и программисты корабля с ужасом осознали, на постах по всей сфере искусственной планеты, что они теряют контроль над лайнером, над каждой системой, под сокрушительным ударом хакерской атаки.
   Пронзительный звук, раздавшийся в торговой камере, заставил корабельщиков и планетян прекратить свой спор, и заткнуть уши. В следующую секунду звук стих, и раздался наполненный электронным скрипом голос сатрапа:
   - Мне плевать, на то, какие товары вам нужны! Вы приобретёте те товары, которые в первую очередь прописаны в торговых соглашениях! На планету будут доставлены зелье, меркурий и синяя медь! На корабль - жемчуг! И всё в соответствии с имперскими нормами!
   - Это не возможно! - гордо заявил начальник торговцев с Арахны, - Мы руководствуемся собственными интересами и здравым смыслом! Тем более что этот грязный зелёный наркотик запрещён нашим богом!
   - Я ваш новый бог! - заявил сатрап. В следующую секунду металлическая сфера планеты-корабля содрогнулась. Через иллюминатор было отчетливо видно, как раскрылось жерло многокилометровой шахты ведущей в ядро корабля. Из динамиков раздался металлический голос автоматики:
   - Меркурий нагрет! На оболочке ядра образованна точка напряжения!
   - Это же ядерный ускоритель! - взревел один из корабельщиков, - Если оболочка прорвется, нас всех размажет по полу! Нельзя разгоняться с места до световой скорости!
   - Не волнуйся! Обитатели корабля выживут! - произнёс сатрап, - Выживут и арахнийцы, но не все. Направленная волна излучения от разогретого ядра из меркурия расплавит атмосферу прямо над вашей столицей до состояния плазмы. Это гарантия полного уничтожения. Скалы рассыплют в песок! Песок спечется в гладкое стекло! Ваш бог достаточно могущественен, чтобы выжить после этого?
   - Ядерное оружие запрещено законами империи! - прохрипел чиновник-огнепоклонник.
   - Я - закон Империи! - надменно ответил сатрап, - Вы купите столько, сколько должны, и продадите столько, сколько обязаны!
   В следующую секунду, сатрап ощутил острие стилета, приставленное к его спине. Это тот самый красный полковник, которого ему подарил Тиран Урбануса. Военный наклонился к уху сатрапа и произнёс:
   - Я бы убил тебя прямо сейчас, но тогда некому будет потушить фитиль у этой бомбы!
   Сатрап ухмыльнулся, он обернулся в сторону Огнепоклонника и требовательно произнёс:
   - Я жду твоего решения!
   Чиновник, сохраняя внешнее спокойствие, снисходительно махнул рукой в знак согласия, будто бы ему и дела нет до ядерной бомбардировки его родной планеты. Красный полковник, глядя на чиновника, презрительно фыркнул:
   - Огнепоклонники...
   Санек улыбнулся, он закрыл жерло атомного вулкана и восстановил равновесие систем планеты-корабля. Торговля продолжилась тихо. Обе стороны с опасением поглядывали на Сатрапа, всё ещё прибывающего в наркотическом трансе от переизбытка Зелья. Он мог в любой момент возобновить хакерскую атаку на системы корабля. Равно как и полковник урбанус в любой момент мог пронзить своим стилетом сердце демона-сатрапа.
   Когда торг основными товарами был окончен, и часть мешков с жемчугом оказалась в руках корабельщиков, в трюмы орбитального корабля Арахнийцев по трубам хлынул поток зеленой жижи. Сатрап удовлетворённо хмыкнул. Его зелень ушла с его глаз, и кожа его из бледно-желтой вновь стала розовой, как и положено человеку с красной кровью.
   Полковник нехотя убрал стилет в ножны. Сатрап обернулся к нему и, широко улыбнувшись, спросил:
   - Тебя зовут Грант Шади? Ты урбанус?
   - Грант - это мой титул, - отозвался молодой полковник, - Мое имя Шади Шууд, я урбанус по отцу.
   - А мать?
   - Не твое дело, Сатрап!
   - Так ты разговариваешь с правителем планеты и своим новым хозяином?
   - Ты чуть не убил всех моих друзей и родных, чуть не разрушил мой дом! Едва ли такой ублюдок достоин, править целой планетой! Однако я получил приказ от своего Бога. И я обязан повиноваться.
   - Ты прав. Мне нравится, как ты мыслишь, и говоришь, - произнес сатрап, не мало удивив своего нового слугу, - теперь идём отсюда. Ты спустишь меня на поверхность.

Глава 2. Ветер

  
   1.
   Цивилизация явно ненавидит сама себя! Она словно змея, кусающая свой хвост! Все её стремления и изыскания, все новшества непременно служат уничтожению самой цивилизации и её носителей. И лишь сдерживающие механизмы, проявляющиеся в действиях и философии ретроградов, позволяют избежать губительных последствий "неконтролируемых мутаций" прогресса. Пусть это парадоксально, но для того, чтобы развитие неуклонно продолжалось, его необходимо тормозить!
   Из доклада на ассамблее мастеровых Урбануса
  
   Шади Шууд был первым сыном Вула Шууда, мелкого помещика державшего картофельные поля на окраинах одного провинциального городка. Вул Шууд не от хорошей жизни пошёл на службу в армию Урбануса. Он целыми днями пропадал в армейских мастерских и гаражах, спал дома через день, иной раз по нескольку месяцев пропадал в командировках на базах лежащих в землях пожирателей пауков. Несколько раз ему грозили судом и тюрьмой, обвиняя его в тех преступлениях, что совершали его начальники. Но всё же, его не убили пожиратели и не посадили чиновники. Отслужив более двадцати лет, он, наконец, обрел покой мирной жизни и грамоту Гранта - самый низкий титул в феодальной иерархии Урбануса.
   Как полагалось по феодальным законам, титул отца перешел только к старшему сыну, как только тот достиг двадцати лет. Следуя всё тем же законам, это должно было понимать так: все последующие дети принадлежали родителям. Они были наследниками земель, домов и квартир, машин и сбережений.
   Старший же сын - собственность Бога, живого Бога Тирана Урбануса! Это была последняя плата, которую семья Шууд заплатила за свое процветание. Шади Шууд стал вассалом.
   До своего призыва он успел пройти обучение в университете Логоса, под руководством учителей Огнепоклонников. Там он обрёл знания, выгодно оттенявшие его на фоне менее образованных штампованных специалистов из школ Урбануса. Там же он впал в опасное для души состояние странной апатии и непрекращающейся меланхолии.
   Вспоминая о годах проведённых в университете и своих учителях, он то и дело словно выплёвывал одно только слово:
   - Огнепоклонники! - Словно бы это было ругательство. Отчего он так презирал своих учителей? Этого он никому не рассказывал. И знавшие его люди приписывали это примитивному расизму.
   Получив титул Гранта, Шади отправился в одно из поместий своего командира, где и нес службу. По началу простого мечника. Чуть позже образование и природные таланты продвинули его на пост логиста. На новой должности раскрылись его таланты в стратегии и экономике. И вновь его повысили, на этот раз в должность мажордома. Постепенно хозяйство поместья стало терпеть небольшие убытки. Шади с трудом мог кричать на своих подчинённых, ему не удавалось заставить их выполнять свои обязанности. Однако при этом в его голову пришла умная мысль. Он нанял одного здорового мечника работать своим голосом. Чужая глотка нецензурно изрыгающая приказания Шади оказалась очень эффективной. Вскоре поместье начало приносить устойчивый доход не только обеспечивавший нужды его обитателей, но и дававший прибыль.
   От должности начальника поместья и первого офицерского чина Шади Шууда отделяли лишь техническая неграмотность и не умение пилотировать машины или планеры.
   - Я один из лучших фехтовальщиков! - говорил он своему командиру, - Я справляюсь с хозяйством форпоста не хуже чем мажордомы самого бога! И вы это сами знаете! Дайте мне под команду этот форпост! Я могу быть командиром!
   - Без знания техники? - ехидно отвечал ему командир, - едва ли ты сможешь защитить свою крепость, свои коммуникации. Как ты поведёшь войска в бой, если элементарно не умеешь водить пленер? А если даже и сможешь? Что если что-то в машине сломается? Ты будешь обузой своим людям! Ты на своем месте, мажордом!
   Это были пустые отговорки, по крайней мере, Шади считал так. Просто командир не хотел терять хорошего управляющего. Феодала вполне устраивали растущие доходы небольшого поместья.
   Что же касается Шади, его интерес к управлению хозяйственными делами быстро иссякал по мере того, как нарастало количество конфликтов с подчинёнными. Наладив некую систему действий через человека-голос, он просто поддерживал её в рабочем состоянии, тем самым, освободив себе немного свободного времени. Рост прибыли остановился, но какое-то время он держался на прежнем уровне. Голос становился всё более жадным и требовал большую долю жалования за свои услуги. Однажды человек работавший Голосом Шади просто-напросто отнял у гранта его должность, сместив Шууда на должность собственного советника.
   Теперь бывший Мажордом все меньше внимания уделял хозяйству, отдавая предпочтение изучению разнородных трактатов о приёмах владения различным оружием. Очень скоро он перешёл от простых ножей и кинжалов к более изощрённым видам вооружений созданных техническими умами Урбануса. Новое увлечение захватило ум молодого Гранта, и однажды, командир, проверяя дела в своём поместье, ужаснулся начавшему твориться там бардаку.
   Он приказал схватить распоясавшегося гранта своим стражникам. И те, выхватив длинные узкие ножи, бросились выполнять приказ своего господина. Солдаты окружили дом Шади, и когда тот появился в двери, угрожающе направили свои ножи ему в грудь. Но не успели солдаты и шагу сделать по направлению к провинившемуся, как острая боль пронзила их запястья.
   Шади стоял в дверях не шевелясь, словно боялся сделать малейшее движение, и он на самом деле боялся это сделать. Пять человек упали на землю молча, испытывая сильнейший шок. Их руки просто отвалились, разбрызгивая из ровно обрезанных культей кровавые капли. Остальные дико взвыли, уронив ослабевшими руками оружие и судорожно зажимая глубокие порезы.
   Никто даже не смог увидеть, чем эти увечья были нанесены, словно это была магия. И все в ужасе бежали прочь. Шади же так и остался стоять в дверях. Он стоял ещё долго, не шевелясь, стараясь даже не дышать.
   Когда за ним пришли другие солдаты, он спокойно позволил им себя арестовать. Воины в красных шёлковых куртках скрутили его руки за спиной, разорвали на нём его малиновый халат гранта. Они отвели Шади в сторону и с головой макнули его в грязь, и продолжали макать, пока рваные клочья его платья не потеряли вид и цвет. Голый человек не имел статуса в обществе Урбануса.
   Захлёбываясь в зловонной луже, Шади успел подглядеть, как высокий человек в тёмно-красном приталенном точно по фигуре костюме, с широкими черными вертикальными полосами на груди, спине и бёдрах - по две справа и с лева, поднял на полу у дверного проёма дома Шади какую-то катушку. Этот человек, носивший костюм ворлака - высокого командира - лёгким движением тряхнул катушку и нажал на кнопку в её центре.
   Шади зажмурился, он боялся вновь увидеть тот ужас, боялся, что на его глазах, этот высокий офицер вдруг распадётся на несколько кровоточащих кусков. В воздухе раздалось металлическое жужжание. Но когда Шади открыл глаза, ворлак спокойно стоял на пороге, ни единого пореза на его шёлковой куртке. Офицер усмехнулся, он подошёл к лежащему в грязи Шади, и, подкинув на ладони плоскую круглую катушку, произнёс:
   - Эти штуки не просто так называются запрёщенными!
  
   2.
   Странники враждебны той планете, на которой они находятся. Ведь их цель не благополучие и процветание планеты, а благополучие всей империи в целом. А это зачастую противоречит друг другу. Странники обязаны следить за тем, чтобы экономика подконтрольных сообществ была насыщена товарами "жемчужной нити", даже если эти товары оказывают пагубное влияние на сообщества и порождают уродливые социальные структуры. Это плата за целостность человеческого мира в бесконечно огромном космическом пространстве, и не все готовы её платить.
  
   Из курса обучения сатрапов в системе программируемого сна
  
   Санек Кракове сидел за столом и пытался выпить немного кофе. Горячий напиток никак не хотел выливаться из чашки, иной раз, растекаясь в воздухе пульсирующими бурыми шариками. Соседи по кафетерию, легко встряхивая свои чашки, ловко ловили эти шарики ртом, не испытывая никаких затруднений. Санека же прелести невесомости начинали бесить.
   Работники станции искоса посматривали на него, помня недавнюю вспышку ярости сатрапа. Они тихо ели нехитрую пищу, смотрели, как сатрап мучается со своим обжигающе горячим напитком, но ничего не делали и даже не пытались помочь сатрапу или подсказать.
   Наконец Санек оставил кружку в покое, но он всё ещё был окружён бурлящим туманом из капелек кофе, подобно планете окружённой атмосферой.
   Минуту спустя в комнату вошёл полковник Шууд. Молодой человек удивлённо посмотрел на сатрапа, плавающего в коричневом пряном облаке, но ничего не сказал, хотя злорадная улыбка на его лице говорила красноречивее слов.
   - Мой телохранитель спасёт меня? - поинтересовался Санек.
   Шади взял вафельное полотенце у стойки с напитками, и, макнув его в кофейное облако, оттянул горячую влагу от своего хозяина. Ткань быстро впитала в себя жидкость.
   - Мы можем спускаться, - бесцветно произнёс молодой офицер, - корзина готова, парашют уложен.
   - Слава богу! - тихо прошептал, почти себе под нос, Санек. - Я хочу, наконец, ощутить тяжесть в теле. И ветер на своём лице, и вкус озона на языке, после промелькнувшей молнии! Чёрт! Я хочу нырнуть в ветра Арахны!
   - Разве вы здесь уже бывали? - безразлично спросил Шади.
   - Только в своих снах.
   Они проследовали по узким коридорам станции, ловя в иллюминаторах взглядом гладкую стальную поверхность корабля-планеты.
   - Говорят, на других планетах есть луны, - уронил мимоходом Шади.
   - Да, есть, - также небрежно ответил Санек.
   - И их видно на небе?
   - Ночью. Иногда днём, но чаще ночью. А что видно на вашем небе?
   Шади глубоко вздохнул. Он бросил печальный взгляд на далёкую сферу корабля-планеты. На секунду он остановился в проходе, загородив собой путь Санеку.
   - В чём дело? - удивлённо спросил Сатрап.
   - Ни в чём, - спохватившись, ответил Шади, но, всё же подходя к дверям шлюза, спросил, пока рядом не было работников станции:
   - Вы помните свою планету?
   - Смутно. Это было очень давно. Почему ты спрашиваешь?
   - Разве полубог не может прочесть мои мысли?
   - Если бы ты был компьютером, это было бы проще. Я вынужден читать твою мимику и интонацию, сопоставляя эту информацию с той, что ты говоришь.
   - У вас плохо получается.
   - Я ещё не проснулся окончательно. - Усмехнулся сатрап. - Так зачем ты спрашиваешь.
   - Мне важно кое-что знать о вас.
   - Это важно именно тебе, - заключил Сатрап, - ты спрашиваешь от себя, а не по поручению других. Ну что же! Я немного помню свою планету. Это хороший мир. Спокойный. Там много воды, свежий воздух, много света. Климат теплый, но не слишком. Люди ленивые и глупые в своей массе. Некоторые из них злобные и агрессивные, им некуда применить свою энергию.
   - Ваши люди жестоки?
   - Да. Война это обычное дело. Они не ценят свою историю и любят всё крушить. Я помню, как на моей улице снесли тысячелетнюю церковь, чтобы построить дешевый модный ресторанчик.
   - Вы говорите не Мы, а Они. Значит, не считаете себя одним из них. Поэтому вы стали странником?
   - Не знаю. Не помню. Я думаю, что стал странником не по своей воле.
   - А когда вы влезли в компьютеры лайнера-планеты, вы бы могли начать ядерную бомбардировку?
   - Нет. Я надеялся, что до этого не дойдёт, ваши люди не допустят этого, и оказался прав.
   - Вы плохо знаете наших людей. Это хорошо, что вы с другой планеты. Будь на вашем месте Огнепоклонник или Пожиратель, он бы, не задумываясь, стёр в пыль все, что смог бы.
   - А бутербродная в древнем памятнике?
   - Бывали случаи и хуже. Я ненавижу свою планету и свою страну, за гниль и глупость, за жадность и тупое упрямство. Мне больше не хочется жить среди этих людей. Я хотел бы оказаться на вашей планете в качестве сатрапа.
   Они приблизились к шлюзу, и рабочие станции отворили перед ними дверь. Шади вошёл первым, за ним последовал Санек. Оба уселись в два мягких кресла, поставленных спинками друг к другу. То, что Шади назвал "корзиной" оказалось сферической капсулой из жаростойкого керамического материала. Система эластичных ремней упруго удерживала тело сатрапа в кресле, предотвращая травмы.
   В кабине со стороны сатрапа не было никаких приборов, только большое круглое окно и полукольцо металлического поручня за который нужно было держаться руками.
   - Нас выстрелят через пару секунд, - раздалось из-за спины сатрапа. Голос Шади был слегка искажён звонким материалом корзины.
   Раздался глухой хлопок, и маленький шарик с двумя людьми внутри, словно пуля полетел в сторону беснующейся атмосферы Арахны. Сатрап видел через своё окно, как стремительно капсула удалялась от станции. Теперь и корабль-планета и орбитальный модуль казались двумя каплями ртути, утекающими куда-то в даль.
   Капсула коснулась атмосферы, сильный удар о плотный воздух встряхнул пассажиров. Сатрап в ужасе схватился за поручень. Он попытался связаться с электроникой капсулы, чтобы проверить, всё ли в порядке, но таковой на борту не оказалось. Он попытался посмотреть в сторону Шади, но ремни не давали сатрапу свободно двигаться.
   - Мы вошли в атмосферу слишком резко! - крикнул сатрап пилоту. Шади молчал. Сатрап снова прильнул к своему окну. Он увидел настоящий океан, бурлящий плотными потоками. Сотни электрических вспышек озаряли почти каменные текуче ртутные серые облака нескончаемой массой покрывавшие поверхность планеты.
   Капсула вошла в облачный слой с такой силой, словно её ударили огромным молотом снизу. Сатрап физически почувствовал, как треснула керамическая поверхность аппарата. У него не оставалось сомнений, этот Шади пытается его убить. Причём убить так, чтобы всё не отличалось от обычного крушения. Ну, нет уж, господин Урбанус! Кто бы тебя на это не надоумил, ничего хорошего из этого не выйдет!
   Санек выхватил из-за пояса свой нож и полоснул по ремням. Лямки с треском лопнули, теперь сатрап был свободен. Держась за поручни и стараясь не стукнуться головой обо что-нибудь острое, он попытался перелезть на сторону пилота.
   Шади, быстро заметил усилия сатрапа. Нажав один из рычагов, он отстрелил верхний люк, открыв большую круглую дверь в потолке капсулы. Не долго думая, молодой офицер юркнул вверх, выбравшись из капсулы на встречу беснующимся ветрам. Он ухватился за наружные скобы и всем телом прильнул к обгорелой поверхности капсулы, чтобы не улететь прочь раньше времени. В его ладони тускло сверкнула плоская круглая катушка. Раздался режущий ухо свист, и один из четырёх баков с тормозными парашютами оторвался от корпуса и улетел в чернеющее небо.
   Тем временем сатрап добрался до пульта управления и рванул на себя все четыре рычага парашютов. Спускаемую сферу резко дёрнуло, сатрапа вырвало из сидения и ударило о потолок. Он увидел, как три снежно-белых цветка распустилось над капсулой. Шелковые стропы натянулись подобно гитарным струнам, высекая из яростного ветра пронзительные ноты, перекрывающие рокот молний. Но в следующую секунду вместо спасительного торможения произошло нечто странное, капсулу закрутило. Двое из трёх оставшихся парашютов смялись и мягкой пеленой обволокли капсулу как две рыболовные сети.
   Сатрап попытался выбраться прочь из капсулы, но как только его голова показалась над люком, нечто вроде стальной нити просвистело над его головой. Он тут же втянул шею в скорлупу капсулы, не хуже чем, если бы родился черепахой.
   Стальная леска, бешено извиваясь на ветру, отсекла прочнейшие стропы последнего парашюта. После чего бритвенной остроты нить проникла внутрь кабины. Сатрап инстинктивно закрыл голову и шею левой рукой. Он не почувствовал боли до тех пор, пока не увидел, как кисть и часть запястья просто отпали от идеально ровного среза. Больше ждать Санек не мог. Он напряг зрение, чтобы различить нить не толще волоса, и, увидев её, бросил свой нож вперёд. Нить обвилась вокруг лезвия и влекомая брошенным клинком покинула кабину. Позже сатрап увидел, как молочно-белое лезвие, жалобно сверкнув небесной синевой, рассыпалось, будучи рассеченным на мелкие куски. Нить резко расправилась, и где-то снаружи раздался крик боли.
   Превозмогая мучения, сатрап поднялся и выглянул наружу. Шади нигде не было. Опасная нить зацепилась за корпус капсулы и трепетала на ветру, грозя разрубить все, что ей попадётся на пути. Один из смявшихся парашютов был почти цел. Из последних сил, сатрап тряхнул спутавшиеся тропы и тут же упал в кабину, лишившись сознания. Белая ткань всколыхнулась и распустилась над почерневшим падающим шариком сияющей полусферой.
  
   3.
   Один ветер никогда не принесёт тебя в одно и тоже место дважды, но все ветра однажды приведут тебя к "Стене, Где Нет Стен". Там предел жизни! По ту сторону мир мёртвых, откуда нет пути живым. Туда уходят все Ловцы Ветров, кто не был почтителен к тем, кого он ловил в шёлковые мешки парашютов. Это место где нет гор, и не за что зацепиться. Том только ровная земля, отполированная Великим Ветром, и стена, поднимающаяся до самого неба!
  
   Из песней Ловцов Ветра.
  
   Он очнулся лёжа в раскаленной керамической сфере спускаемой капсулы-корзины. Едва припоминая происходящее, поднялся на ноги. Сознание быстро прочищалось. Через минуту он вспомнил свое имя и звание. Через две, он знал все, что произошло с ним на кануне. Санек оглядел себя. Он был почти цел. На левой руке не хватало кисти, но рана уже затянулась.
   - Можно будет, сделать протез из синей меди, - подумал сатрап. Затем он оглядел свои ноги. Правая коленка смотрела в другую сторону, как у кузнечика.
   - Вот черт! А, почему я не чувствую боли? - но тут нервный шок прошёл и рецепторы боли заработали на полную мощность. Сатрап упал и закричал во всю мощь своих лёгких. Этот крик был услышан кем-то, а может быть, кто-то увидел огненную стрелу, пронзившую небо. Так или иначе, через четверть часа около корзины появились молчаливые люди в красных куртках и широких красных штанах, заправленных в низкие сапожки. Их головы и лица скрывали шлемы с непроницаемыми черными стёклами забрал. На поясах висели ножны с тонкими узкими стилетами.
   Этих людей становилось всё больше. Они что-то обсуждали между собой в пол шепота.
   - Наверняка решают, убить меня для верности или просто бросить здесь умирать! - подумал про себя сатрап. Однако вскоре, к его удивлению, около места крушения в небе появился планер. Он приземлился недалеко от каменистой площадки, той самой на которой лежала разбитая корзина спускаемой капсулы. Из чрева планера вышли несколько человек в оранжевых платьях - врачи. Значит, его будут спасать.
   Опытные ловкие руки достали тело Санека из кабины и перенесли на шёлковом полотне парашюта как на носилках к разбитой тут же белой палатке походной операционной.
   - У нас нет подходящего для него наркотика, - произнёс один из врачей, - нам нечем его обезболить.
   Санек рванул на груди мундир и достал из внутреннего кармана несколько ампул с зельем:
   - Залейте в меня это! - приказал он врачам. Один из оранжевых людей выполнил приказ сатрапа, и вскоре боль прекратилась. Шок полностью прошёл, к сатрапу вернулся здравый рассудок и способность контролировать свое тело на уровне нервов. Он отключил болевые рецепторы раненых частей тела, сохранив по возможности все прочие ощущения.
   Арахнийцы оперировали быстро. Они тут же вскрыли тело сатрапа в нескольких местах, чтобы добраться до внутренних кровотечений. К их удивлению кровь сатрапа оказалась зелёной. Но это не ввело их в сильное замешательство. Они продолжали свою работу, разрезая, вправляя, зашивая, снова разрезая...
   - Самолёт с орбиты ещё не вернулся? - спросил Санек, ни на кого особо не глядя. Врачи оставили вопрос без внимания, но один из безликих красных людей с ножами за поясом, приблизился и отрицательно помотал головой.
   - Проклятье! Меня нужно бросить в чан с зельем! Вы слышите? Это не даст мне умереть и заживит раны.
   Врачи переглянулись. Один из них, очевидно старший бросил вопросительный взгляд на предводителя красных.
   - Это запрещено, - вслух ответил человек.
   - Я приказываю, как правитель планеты! Для себя я снимаю запрет! - прорычал Санек.
   - Но где мы добудем столько зелья? - беспомощно развёл руками красный человек, - пока корабль с орбиты не прилетит...
   - В башне Тирана есть запас, - перебил солдата врач.
   - Маня смогут туда доставить? - спросил Санек.
   - Сейчас мы наложим последний шов, и можете лететь куда хотите, это вот к ним обращайтесь, - кивнул главный врач в сторону красных солдат.
   - Тогда везите! - приказал Санек.
   Солдаты в красных куртках, выйдя из походного лазарета, быстро переговорили между собой и приняли решение.
   - Они ещё и обсуждают приказы, - подумал про себя Санек, - видно их начальство давало им несколько отличные от моей воли указания. А возможности связаться с командирами нет. Ну-с, посмотрим, что они решат.
   Как только врачи вышли из палатки, люди в красных куртках окружили сатрапа. Бережно на руках его вынесли наружу. Сатрап увидел свою горемычную капсулу, напоминавшую сейчас разбитое яйцо, упавшее на красно-бурый плоский камень. Вокруг в небо врезались острыми кинжалами почерневшие скалы, а над ними с бешеной скоростью неслись плотные тёмные облака непрестанно сверкающие в разных местах бесшумными молниями.
   Эти вспышки мерцали столь часто в разных местах, что свет от них был практически ровным и немигающим, электрически белым, стерильным, мертвым.
   Сатрап слегка приподнял голову, чтобы оглядеться. Скорлупа капсулы, лазарет, несколько разномастных планеров, всё это находилось на небольшом плоском уступе, нависающим над тёмной пропастью. Вокруг разбросаны красно-бурые и чёрные камни. Никаких других цветов. Даже куртки солдат урбануса были красными с небольшими черными вставками. Небо же было серым, свинцово-ртутным. И лёгкие планеры были тёмно серыми, практически неразличимыми в воздухе.
   Сатрапа усадили на заднее кресло двухместного планера. Машина состояла из гибкого подвижного каркаса обтянутого плотной щелоковой материей, и полупрозрачной продолговатой овальной кабины.
   В представлении сатрапа, планер должен был напоминать птицу, но этот был скорее похож на растопырившего крылья жука, или даже паука, парящего на своей паутине. Наверное, на Арахне просто не было птиц.
   Пилот сел спереди и плотно закрыл за собой герметичную крышку пластиковой кабины. Шестеро солдат несших прежде сатрапа теперь приподняли на руки планер и с разбега уронили его в пропасть. Через секунду, поймав всеми шестью крыльями восходящий поток, машина воспарила вверх, продолжая подниматься, пока не достигла облачного покрова.
   - Сейчас сезон карриолиса, - пояснил пилот через плечо, - придётся лететь по спирали, а не напрямую.
   - Как скажешь, - вяло отозвался сатрап. Пилот мотнул головой и приблизил к непроницаемо-чёрному забралу шлема какое-то устройство. Сатрап заметил, что в этом приспособлении укреплены не менее пяти жемчужен. Корабль планета обходится ниткой в двадцать жемчужен.
   - Роскошь, которую они могут себе позволить, - улыбнулся про себя сатрап.
   - Вам очень повезло, - произнёс пилот, не отрываясь от жемчужной панели, - В этом году карриоллисы немного сильнее обычного, их фронт тянется шире. Ещё бы немного, и ваша корзина попала бы в поток, и её отнесло бы к экватору. А это смерть!
   - Почему, - поинтересовался сатрап.
   - Из зоны экватора нельзя вернуться, - ответил пилот, - там дуют постоянные ураганы, они как волшебная стена, образуют кольцо вокруг всей планеты. Даже если вы выживите, ветер просто не выпустит вас, не даст вернуться обратно. Там такие энергии! Вот эти молнии, что освещают нам дорогу это просто детские ночнички, фонарики. А там сплошная раскалённая плазма. Ядерный взрыв!
   - А как же другое полушарие планеты?
   - Там ничего нет. Оно не заселено. Просто пустыня.
   - Выходит, мне действительно повезло! - произнёс сатрап, и оба замолчали.
   Прошло около двух часов, прежде чем планер начал спускаться из плотного облачного слоя. И как только машина вынырнула из тугого месива газов и пыли, взгляду сатрапа открылся вид столицы Урбануса. Черные, острые словно ножи, отточенные ветрами, скалы высотой более девяти тысяч метров окаймляли четким кольцом круглую площадку плато. Это природное или рукотворное явление напоминало сказочного монстра, раскрывшего во всю ширь свою пасть. А глупые ничего не подозревающие люди построили в этой пасти свои дома, поселили свои семьи, но жадный монстр не спешит пожрать свою добычу. Он ждет, когда людишки расплодятся и станут жирнее, всё ждет и ждет.
   Это был тот самый город, который Сатрап видел с орбиты. В дальней стороне светлела полоса наклонных рельсов-полозьев аэродрома. В центре возвышалась черная трёхгранная башня чем-то напоминавшая песочные часы. Она имела в сечении вид равнобедренного треугольника, обращенного острым углом по направлению к ветру, бешено лизавшему стены цитадели. Широкая у основания, она сужалась к середине и далее шла ровной спицей, но на вершине расширялась вновь, образуя просторную площадку.
   Планер как раз пересёк границу зубчатой скальной стены защищавшей город, когда Сатрап увидел на вершинах скал рукотворные сооружения. Они в точности повторяли вершину центральной башни, только в меньших масштабах. Ветер непрестанно тугой волной струился по граням рассекающих его плоть каменных ножей, высекая трением тысячи маленьких искр статических зарядов, словно прозрачная голубая шерсть покрывавших сооружения.
   - Это ветрорезы, - пояснил пилот, - они защищают скалы от эрозии ветра и снабжают город электричеством. У нас столько энергии, сколько никогда не будет ни на каком корабле-планете! Сколько бы меркурия не было втиснуто в их ядро.
   - Вся планета сплошная электростанция - усмехнулся сатрап. Он видел перед собой приближающийся город. В центре высокие стоэтажные здания, едва достающие вершинами шпилей до середины башни. Далее вокруг них домишки поменьше, поскромнее - в двадцать, в десять этажей. Между ними площади, посреди которых возвышались опутанные паутинами кабелей и проводов ажурные металлические конструкции башней и шпилей принадлежащих телекоммуникационной инфраструктуре города. И вот уже раскинулся пятикилометровым радиусом пояс, состоящий из низких массивных домов в обрамлении обнесённых заборами участков. Там лежали жилые дома, садовые участки, бассейны с прозрачной водой, мастерские и ремесленные цеха, очистные сооружения, распределительные станции, огромные поместья и резиденции, утопающие в зелени.
   И всё это было залито ярчайшим искусственным светом не сравнимым с жалким свечением от скользящих в облаках молний. Не просто белым электрическим светом, а настоящим световым коктейлем из видимых и невидимых излучений, так необходимых человеку для нормального самочувствия и здоровья.
   Это была роскошь! Роскошь, сравнить которую было не с чем. Сатрап только сейчас осознал, насколько богата эта планета, показавшаяся ему в начале такой жалкой. Здесь один ничтожный двухместный планер потребляет столько жемчуга, сколько хватило бы на целый межпланетный лайнер. Тут один дом ежедневно тратит столько энергии, сколько на других мирах мог бы потреблять целый город. Они даже машин практически не используют, сразу вспоминается письмо на бумаге, выведенное каллиграфом. Они могут позволить себе ручной труд.
   Даже имперская планета, как губка, впитывающая в себя все чудеса и богатства вселенной, пусть и превосходит этот мир, но только немного! О совсем немного! Чуть-чуть и эта запрятанная в шторы облаков захолустная планета сможет сравняться в роскоши с Имперской.
   Но на то и есть сатрапы, чтобы следить за такими вещами. Чтобы умело направлять потоки богатств в нужные русла. Роскошь должна изливаться из этого мира. Изливаться в общую экономику. Экономику, состоящую из сотен рек и ручейков, протекающих от мира к миру, и неизменно воды каждого ручейка омывают берега Имперской планеты. Пока есть она - Голова всего мироздания, ни одному обитаемому миру, включённому в торговые связи, не грозит ни гибель, ни забвение.
   Если кому-то нужна помощь, Империя отворит свои щедрые кладовые, накормит, исцелит болезни, пресечёт воины. Но если кто-то осмелился поставить себя выше других, если кто-то наплевал на судьбы сотен других миров, ради собственного эгоизма, тогда Империя будет беспощадно наказывать. Конечно не смертельно. Но настолько болезненно, что лучше смерть. До тех пор, пока блудный сын не образумится и не покается, вернувшись в лоно империи.
   И на всё это есть сатрапы! Так вдолблено в их головы, пусть даже помимо их воли. Перечить заложенной в них программе ещё ни один имперский чиновник не смог, какими бы выдающимися талантами он не обладал.
   Сатрап смотрел на проносящийся под ним прекрасный город с печалью. Именно в него он целился с орбиты. Прекрасный старинный город. Ему лет пятьсот, не меньше. Когда огромный металлический куб имперской крепости врезался в землю около этого города четыреста лет тому назад, этот город уже был столицей самого большого государства на планете. Роскошь. Она во всём!
   Спустившись ниже уровня ветрорезов, планер попал в мягкую спокойную струю воздуха. Пилот убрал свой навигационный прибор со встроенными жемчужинами, он был больше не нужен. Машина легко и мягко неслась к цитадели башни. Слегка словно замешкавшись, аппарат застыл в воздухе над одной из кажущихся прозрачными выступающими из тела башни платформ. Затем шелковые крылья, повинуясь тросам, сжались, стянулись, и планер резко пошёл вниз. Он не стукнулся о поверхность, упругая платформа слегка прогнулась под ним на растянутых эластичных тросах, гася энергию падения, а затем мягко выпрямилась.
   Пилот откинул крышку пластиковой кабины. Сатрап заметил, насколько помутнел прозрачный пластик, он стал матовым, от воздействия пыльного наждака ветров. Тут же к планеру подбежали несколько человек в ярко-алых куртках и штанах без тени чёрных вставок или узоров. Одни помогли пилоту выбраться из кабины, другие доставали сатрапа, третьи со щётками и полиролями набросились на помутневший пластик кабины, четвёртые с иглой и ниткой в руках чинили прорехи в шёлке, обтягивающем гибкий каркас.
   Сатрапа на руках понесли внутрь башни. Люди в красном принесли его в какое-то словно складское помещение, посреди которого стоял гигантский бак. В его черной толще была прорезана забранная прозрачным стеклом с мерными делениями щель. И в этой щели, освещая комнату изумрудно-янтарным светом, покоились тонны зелья.
   Слуги подняли сатрапа под самый потолок, отвинтили люк на вершине бака, и просто молча бросили сатрапа в эту жижу. Санек услышал, как над ним заскрипел замыкаемый люк. Пускай! В зелье нельзя утонуть. Им можно дышать даже лучше чем воздухом. Под тяжестью гравитации, и действием выталкивающего давления тело сатрапа остановилось точно посередине чана, замерло. Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Можно было даже почувствовать, как затягиваются раны в живительной субстанции, и разглаживаются морщины на коже, как молодеют мышцы и кости, как мозг, наполняется новой силой.
   На других планетах за маленький в несколько капель пузырёк этой зелёной жидкости можно было купить дом с небольшим участком сада и источником чистой воды, а здесь, он болтается в чане с сотнями тонн ценнейшего продукта. Роскошь! Роскошь повсюду! Роскошь окружала его и проникала в его организм, через лёгкие, через поры кожи, через открытые раны...
   Но что-то подсказывало внутри мозга - так быть не должно! Здесь что-то не то. Это не было ни одной из частей сатраповской программы. Это было что-то другое. Но сил прислушаться к тихому голоску больше не было. Сатрап Арахны Санек Кракове растворился в блаженстве.
  
   4.
   Дела политические в условиях абсолютной власти, будь то власть монарха, диктатора, первосвященника или даже родителя, неотделимы от дел придворных! Ибо при каждом абсолютном правителе обязательно будет двор. На сцене Свита играет короля! И потому понятия придворной интриги и политики будут звучать синонимично. Конечно, в политике неизменно будут присутствовать экономика, религия и секс, но придворная интрига останется доминирующим аспектом, а выше перечисленные аспекты будут подчинёнными.
   Размышления бога Тирана Урбануса.
  
   Санек был искренне удивлён. Люди в алых одеждах появились у люка точно в тот самый момент, когда он собирался выбить заглушку ударом кулака. Они отворили тяжёлую створку, свободно выпуская Сатрапа на волю. Санек вылез из чана с зельем. За те сутки, что он спал, зелье полностью заменило красную кровь в его теле, и вид сатрапа был страшен. Его кожа приобрела бледно-желтый оттенок неживой плоти, а глаза и прожилки вен высвечивали ярко-изумрудным сиянием. Ни белков, ни роговицы в глазах не было, только сплошной гладкий изумруд с черным провалом зрачка.
   Слуги в испуге отшатнулись от этого существа, солдаты схватились за стилеты у пояса, но один человек остановил их всех жестом властной руки. По его молчаливому приказу, обнажённому сатрапу подали шелковый тёмно-вишнёвый халат с черными угловатыми узорами на плечах и груди. Сатрап благодарным кивком приветствовал этого человека, пряча в халат своё изуродованное зельем тело.
   - Они боятся вас, - начал разговор незнакомец, оглядываясь на людей стоящих в мрачной складской комнате, - Для них вы кажетесь злобным демоном, пришельцем из иных миров.
   - Но я такой же человек! - почти обиженно произнёс сатрап. Он переглянулся с незнакомцем и оба рассмеялись.
   - Вы мне нравитесь! - заявил незнакомец. Санек разглядывал его в слабом зеленоватом свете, разгонявшем сумрак комнаты. Человек этот был не высок, но и нельзя было назвать его коротышкой. Он был сух, слегка худ, но крепок и жесток, как хитин панциря насекомого или рака. Одет в длинное сложного кроя платье, казавшееся сшитым из сотен лоскутков разных оттенков красного. Прическа в которую были уложенные длинные и густые, но уже совершенно седые волосы, напоминала остроконечный шлем с рогами и плюмажем свободно падающих за спину волос на вершине.
   Сатрап вглядывался в лицо незнакомца, в рисунок его одеяния, но никак не мог определить статуса и положения своего собеседника. Незнакомец же легко угадал мысли сатрапа.
   - Не пытайтесь классифицировать кроя платья. Оно сшито не по канону. Если вы хотите знать, кто я, позвольте представиться: Советник по вельможным и общим делам, а также Голос нашего возлюбленного бога Тирана Урбануса.
   - У голоса есть имя? - полюбопытствовал сатрап, слегка пугаясь того, как легко этот советник читает в его лице.
   - О! Имя это совершенно излишне...
   - От чего же? Моё - Санек Кракове.
   - Если настаиваете, господин Кракове, - уже жестко без всякой любезности, произнёс советник, - Кирим Ждурби Эс Мохаим.
   - Ваши манеры безупречны, - ответил Санек, поклонившись и коснувшись рукой пола. Имя советника давало пищу для размышлений. Он также как и Санек был пришельцем. И судя по титулу вторым человеком в государстве, знающий лучше всех, как нужно вести себя с имперскими чиновниками. Санек внутренне в мыслях обозвал его "министр по сатрапам".
   Тем временем Кирим учтиво поклонился в ответ. Когда обмен поклонами был завершён, советник по вельможным делам вновь начал расспросы:
   - Ваши раны зажили, господин сатрап?
   - Да, господин советник.
   - Вы чувствуете себя хорошо, господин сатрап?
   - Удовлетворительно, господин советник.
   - Авария произошла по вине слуги, подаренного вам или из-за неполадок в оборудовании?
   - По вине слуги.
   - Вы простите нас за эту фатальную случайность?
   - Это была не случайность, господин советник.
   Оба обменялись жесткими короткими взглядами. Сатрап не мог разобрать, то ли советник сам причастен к этому крушению, то ли он оскорблён, приняв подозрения на свой адрес, то ли он злится на тех, кто на самом деле проделал эту шутку. Но даже если этот министр и не причастен к покушению на сатрапа, он всё равно враг. Он тоже пришелец. Пришельцы не занимают подобных постов просто так. Возможно он тоже имперский чиновник. Возможны и другие варианты.
   Вдруг у одного из охранников в форме капитана на рукояти стилета засверкал крошечный рубин. Солдат вынул стилет из ножен и поднес его к шлему, через секунду он спрятал оружие в ножны и, подойдя к советнику, шепнул ему на ухо:
   - Рядом с корзиной капсулы нашли "леску".
   Санек прекрасно расслышал всё, что говорил солдат, несмотря на то, что говорил он практически бесшумно, одними губами.
   - Я так понимаю, "леска" это то самое зловредное оружие, которому я обязан вот этим! - с последними словами он поднял вверх обрубок правой руки.
   - Верно, - ответил помрачневший советник, - это плохая новость, как для вас, так и для меня.
   - Она означает, что все было сработанно не вашими людьми, - догадался Санек, - они не успели среагировать. Иначе я был бы уже мертв. Убийство сатрапа и случайная гибель это две большие разницы. Но тогда это плохая новость для вас. А в чем же плохая новость для меня?
   - Леска это запрещённое оружие. От него нельзя защититься. Это особая нить не толще волоса из стали. Молекулы стального сплава сориентированы мощным магнитным полем и закалены при особых режимах электро-закалкой. Она рассечет что угодно. Однако для производства этой нити нужно специальное оборудование. Такого больше нет в стране. Армия бога Тирана уничтожила все электромагнитные плавильни способные прокалить леску. Большая часть всех подобных штук уже давно расплавлена в домнах.
   - Откуда же тогда у убийцы эта реликтовая вещь? - поинтересовался сатрап.
   - Несколько катушек с лесками сохранены в оружейной палате бога. Я лично проверю и немедленно сохранность всех катушек.
   - И если одной из них не хватает...
   - Значит, убийца действовал по личному распоряжению нашего бога, минуя меня.
   - А обычно он не может миновать вас?
   - Так сложилось. Я долгое время был воспитателем бога, пока тот не вошёл в полный возраст.
   - Так сколько же лет вашему богу?
   - Полных двенадцать!
   Минуты три сатрап переваривал услышанное, а советник покорно ждал. Наконец Санек покачал головой.
   - Вам придётся лично поговорить с богом, чтобы разрешить в будущем подобные проблемы, - посоветовал Кирим, - я думаю вам лучше остаться в башне, по крайней мере сегодня. Я распоряжусь, чтобы мажордом бога выделил вам целый этаж, и заблокировал на нём двери лифтов. Там для вас будут приготовлены еда, напитки, развлечения, постель и драгоценности. Вас это устроит?
   - Вполне, только зачем мне драгоценности? - спросил Санек.
   - Может у вас есть другие пожелания?
   - Есть, - произнёс сатрап, - уберите всю прислугу с моего этажа, даже роботов, если они у вас сесть. И доставьте туда вместо ваших драгоценностей полтора килограмма синей меди. Как скоро вы сможете достать такое количество?
   - Вся синяя медь собранна в башне. Вы получите необходимое количество немедленно. Что-нибудь ещё? Возможно женщину?
   - Что?! Пожалуй, нет, спасибо. Пусть всё будет так, как мы обговорили.
   - Ну что ж, с вами легко и приятно иметь дело! - дипломатично улыбнулся советник, - завтра вы будите присутствовать при дворе бога Тирана, как раз на приёме делегации послов от Ловцов Ветра. Думаю, это будет лучший способ для вас влиться в придворную жизнь. Приём пройдёт в три этапа: первый - принятие дани от наших вассалов, второй - общая трапеза, третий - закрытые переговоры.
   - В чём суть переговоров? - спросил сатрап.
   - Условия военного союза против третьей стороны.
   - Ну что ж, я с удовольствием принимаю ваше приглашение. А теперь позвольте, я отправлюсь в свои апартаменты?
   - Разумеется! Мой человек уже связался с мажордомом. Ваш этаж готов. Вот этот молодой человек вас проводит, - произнёс советник, указывая на офицера стоявшего за его спиной.
   Сатрап поклонился и направился вслед за провожатым, но в дверях обернулся и крикнул через весь зал:
   - После приёма устроите встречу с командиром девятого легиона?
   - Как пожелаете, - крикнул в ответ советник.
   Он прекрасный политик, подумал про себя сатрап, шагая вслед за капитаном в вишнёвой длинной куртке, с черными плечами и одной узкой вертикальной полосой на правой стороне груди. От этой формы начинало рябить в глазах. Разбираться в оттенках красного и хитросплетения черных фрагментов становилось невыносимо. Крошечный рубин в торце рукоятки стилета то и дето начинал мерцать, мерцание это было едва заметно и неотличимо от обычной игры света в гранях драгоценного камня. Однако каждый раз, заметив это мерцание, офицер вынимал узкий длинный стилет из ножен и подносил его к шлему чётко выверенным почти ритуальным движением, словно отдавал честь кому-то невидимому.
   Санек прекрасно понимал, что стилет является не только оружием, но и коммуникатором, или просто антенной для переговорника вмонтированного в шлем с глухим звуконепроницаемым забралом. Скорее всего, последние, потому как Санек ни разу не услышал, ни единого звука.
   О чём можно было так часто переговариваться? Может этот паренёк в гвардейской форме тоже набросится на него с этим самым ножом? Кто поймет этих аборигенов, с их дебильными традициями! Одно можно сказать точно - советник не станет посылать к сатрапу убийц. Он будет всячески угождать сатрапу и выполнять почти все его просьбы и пожелания, а значит, именно советника следует опасаться в первую очередь. Поскольку Санек понятия не имеет, каким может быть удар, нанесённый этим тонким интриганом.
   А что касается убийц... Санек вспомнил письмо, врученное ему полковником Шади Шуудом. Этот неудавшийся наёмник был подарен ему якобы лично богом Урбануса. Но под письмом стояла подпись Уие Вой мажордома Тирана. Оружие, которым было совершено нападение, несомненно, украдено из оружейной палаты бога. И только Мажордом мог допустить подобное воровство в своих владениях. Однако намёк на причастность к делу Мажордома был очень прозрачно сделан советником. Жаль, что бедолага Шууд погиб. Он мог бы пригодиться теперь. Но что сделано то сделано.
   Теперь придётся держать удар двора! Все они будут улыбаться ему, новому сатрапу. Будут дружески жать руку и ждать. Ждать его первой и единственной ошибки. И когда дождутся, набросятся на него и съедят с потрохами! Из этой ситуации есть только один выход - оставаться вне двора. Подняться над ним и показать всем вокруг, что сатрап не собирается становиться одним из придворных! Они называют своего правителя богом и поклоняются ему. Ну что же тогда? Я покажу этому богу, что он не единственный бог во вселенной. На этой планете я должен, нет, обязан быть богом богов! Я правитель планеты, а не шут, у подмостков трона.
   Провожатый вдруг резко остановился в конце коридора. Санек стал рядом. Дверь лифта распахнулась и словно втянула сатрапа внутрь, а стражник остался снаружи.

Глава 3. Престол

  
   1.
   Голод, холод и труд сделали из животного человека, тепло, сытость и лень сделали из людей Урбанусов.
   Шутка Ловцов Ветра
  
   Когда текучие словно ртуть подушки лифта мягко вынесли сатрапа в коридор, стальные створки дверей лифта бесшумно захлопнулись за его спиной. Сатрап обернулся посмотреть на лифт, но увидел только сплошную металлическую стену - тупик, которым заканчивался коридор. Однако на боковой стене отчётливо была видна обычная замочная скважина и десять кнопок с арабскими цифрами и алфавитом Урбануса.
   - Изящно, - пробормотал себе под нос сатрап. Затем он окинул взглядом весь коридор. Это было прямое угловатое пространство. Стены из листовой меди с прозрачным кремне-оксидным покрытием были испещрены тонкой гравировкой, элементы декоративной графики не повторялись и не подчинялись принципам фрактальной геометрии, а значит, не могли быть созданы машиной. Это сплошь была ручная работа. Сенек прикинул площадь стен в коридоре и помножил её на количество этажей. Нет! Даже тысяча человек самых искусных мастеров не сможет закончить такой работы за одну жизнь. Хотя, почему же они обязаны уложиться в какие-то сроки? Древние соборы и храмы строили поколениями. К тому же он видит один только коридор, причём наверняка на самом богатом этаже. Наверняка остальные комнаты больше напоминают ту, в которой стоял чан с зельем. И всё же работа художников восхищала.
   Сатрап всмотрелся в эти рисунки. Они были выполнены в занятной технике, наверняка народной. Сцены изображали города Урбанусов, примостившиеся в тени защищающих от ураганов скальных стен, их жителей, сражающихся с разрушительной силой ветра, строящих на вершинах гор ветрорезы. Рядом с ними соседствовали сельские жители, одни разбирали на шёлковые нити паутины огромных пауков, другие - длинными палками и кольями этих самых пауков отгоняли прочь, пока работа не будет сделана. В другом месте крестьяне втыкали в землю какие-то светящиеся палки прямо посреди насаждений картофеля или репы.
   - Наверное, ультрафиолетовые лампы. - Подумал сатрап. Нормального света на планете действительно не хватало. Хотя странно, была же тут жизнь до людей с их техникой. Да и сами люди, попавшие сюда впервые, долгое время прибывали в состоянии средневековой дикости, она до сих пор тут повсюду. А эти лампы были изобретены от силы несколько веков назад. Хотя впрочем, и картофель с репой были завезены с кораблей-планет примерно в тоже время. Но ведь как-то же жили они раньше без таких ламп? Хотя, возможно, что лампы были изобретены и раньше, природа ведь щедро одарила людей энергией ветров. Они ведь даже огня не используют, а сразу электрический разряд.
   На другой гравюре красовались мастеровые, собирающие шестиногую машину. Работе кипела в просторном, но небольшом уютном цеху. Из асбестовой электо-плавильни тугим тестом вытекала расплавленная руда прямо в земляные формы заготовок. Крепкие и мускулистые кузнецы тут же на наковальнях правили детали, окунали их в холодное масло, и снова прогревали, замыкая на заготовке электроцепь, одновременно закаляя метал и, ориентируя его кристаллическую решетку магнитным полем. Все приспособления и инструменты были предельно простыми - молотки, зубила, паяльники, напильники, печи. И в тоже время этими орудиями они создавали сложный прекрасный механизм.
   Сатрап оторвался от созерцания стен. Он сладко потянулся и отправился исследовать отведённые ему комнаты. Войдя в первую же дверь, он очутился в огромной гостиной. Стен в комнате было три, и одно из них была стеклянной. Аэродинамическим потоком она была защищена от пыли и мусора, превращаемых ветром в наждак, и потому оставалось гладкой и прозрачной. Отсюда открывался прекрасный вид на ночной город. Здесь стены были обтянуты кожаными обоями с перламутровыми разводами. На металл не было и намёка. Мебель из коралла различной окраски - красного бурого, тёмно-синего, черного, лилового. В комнате находились два дивана вокруг газетного столика со стеклянной плитой вместо столешницы. Множество подушек заменяющих табуреты и кресла. Одна большая кровать, два обеденных стола с жесткими стульями и мраморная столешница со спрятанными в её нутре напитками и бокалами. На столах стояли керамические блюда с закусками и ещё горячими блюдами, от которых валил пар. В маленьких чашках дымился напиток по запаху похожий на какао. Рядом со столом стояли два оцинкованных мельхиоровых ведра. Одно с теплой водой, и чистым полотенцем другое пустое. Наверное, для объедков.
   Не долго думая, сатрап уселся за стол и набросился на ужин. Он слишком долго не пробовал нормальной еды. Первым попавшимся блюдом оказалось картофельное пюре с кусочками чего-то напоминающего варёную колбасу. Огромное блюдо исчезло в утробе сатрапа, за каких то пять минут. Следующей под руку попалась тюря из мясного жирного бульона и измельчённых в крошку сладких сухарей с пряностями. Для вкуса, сатрап бухнул в тарелку огромную ложку грибов из соседней тарелки. Затем пришла очередь рулетов завернутых в широкие листья незнакомого растения, мясо напоминало слизняков, но было вкусным жирным и без костей, а затем сатрап намеревался запихнуть в рот что-то похожее на устрицу или мидию, но внезапно почувствовал, что полон даже его пищевод. Он осторожно полошил раковину с моллюском обратно на тарелку, с трудом встал и направился прямо к кровати. На ходу заметил несколько небольших слитков небесно голубого цвета с молочным отливом. Они лежали на газетном столике.
   - Вот и чудно! - подумал сатрап, падая на кровать и засыпая. Впервые засыпая нормальным, а не наркотическим сном.
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"