Аннотация: Тьма опустилась на город Камеш, отрезав его от прочего мира. Выжить среди поднявшихся из адской Бездны теней поможет лишь твоя собственная стойкость - в магии, в вере и... в человечности.
Искоренитель
1
Экипаж в последний раз подпрыгнул на неровности дороги и остановился. Сидя в его затенённом нутре, Мирт покосился на застывший профиль Иова Сурового. За всю поездку тот не проронил ни слова, ограничиваясь скупыми жестами. Мысли великих - бремя ничтожных.
- Пошли, - сказал Искоренитель, сжав древко посоха.
Кристалл, заключённый в витиеватую корзину навершия, оставался тускл и неотличим от простой стекляшки. Ни единой искры не мелькнуло в его глубине, даже сейчас, когда они прибыли на место. Мирт встрепенулся и первым выбрался наружу придержать дверь. Иов вышел степенно, опираясь на свою палку. Красная окантовка его длиннополого плаща походила на кровоточащую рану.
- Вещи не забудь.
Помощник, только неделю как получивший низший первый ранг, о чём свидетельствовала скромная плашка на левом плече форменной куртки, вернулся за походным саквояжем. Между тем у обитых железом ворот указанного в донесении дома остановился ещё один экипаж. Из него шустрыми муравьями высыпали ребята из отдела практической магии.
Из-за угла показалась шестёрка стражников во главе с усатым офицером. Двое были с арбалетами, остальные с короткими алебардами. Увидев Искоренителя, усач велел своим людям приготовить оружие. Представители Ордена в свою очередь извлекали энергетические аккумы и прочие магические фетиши. Иов стоял неподвижно, взирая на облетающие ветви акации, свешивающиеся из-за каменной ограды. Сухие пальцы скользили по древку посоха, словно по трубке флейты, извлекая беззвучную мелодию. Рыжеватые пряди волос тревожились ветром. Небо выцвело. С каждым днём солнце всё раньше стремилось скрыться за горизонтом, вот и теперь закат подкрался незаметно.
Мирт топтался рядом. Он наблюдал за одноокой вороной, скачущей у противоположной стороны дороги. Ворона поворачивала голову набок, чтобы видеть здоровым глазом, что находится перед ней. К Мирту была обращена багровая впадина на месте, где должен был находиться её второй глаз. Ворона клюнула, подняла дёргающего лапками жука и заглотила его целиком.
Формально этот их выезд являлся стандартной проверкой, время от времени проводимой отделом Контроля - искоренителями - совместно с практиками. Все, не имеющие патента на осуществление магической деятельности, подвергались досмотру на незаконное применение артефактов, книг, а также чар и всего им сопутствующего, внесённого в соответствующие Запретные Списки. Как известно, искра Дара распределяется при рождении - то дело случая и семейного наследия. Власть человека здесь ограниченна. А вот установление допустимых границ магического применения уже являлось прерогативой Ордена. И соблюдению закона в данном вопросе уделялось самое пристальное внимание.
Когорта деревенских ворожей, гадалок, разномастных провидцев, оракулов, ярморочных фокусников, толкователей снов, сомнительных накладывателей не менее сомнительных заговоров, отворотов и приворотов, а также прочей мелкомагической шушеры, не желающей, а по большей части, просто не способной внести должную плату за свою практику, но чья деятельность, так или иначе, была связана с использованием Дара, исчислялась тысячами. Поставить под строгий контроль всех их Орден давно уже не пытался. Усилий это потребовало бы колоссальных, а полезный выход стремился к нулю. Потому чародеям без патента разрешалось невозбранно зарабатывать свои гроши, но на получение более-менее значительного дохода могли рассчитывать лишь дипломированные маги. А чтобы эти самые ворожеи да ведуны, равно как и дипломированные, не заигрывались с Даром, особенно касаемо тех его направлений, что именовались "тёмных", власти оставляли за собой внешний надзор.
Орден мог закрыть глаза на мелочи, но если кто-то совал нос туда, куда не следовало, нос этот безжалостно обрубался. Истории преступивших Запрет передавались из уст в уста. А их головы насаживались на пики над центральными вратами славного города Камеш. К каждой голове прилагалась табличка с перечнем нарушений, совершённых "чернокнижником".
...Офицер кивнул, старший из практиков подтвердил готовность. Приготовления заняли пару минут - народ собрался опытный и знал, что к чему. Повинуясь указке Иова, Мирт извлёк из саквояжа и раздал практикам по брошке в форме четырёхконечной звезды с крупным сапфиром в центре. Нигаторы магии призваны были прикрыть их владельцев от прямого воздействия большинства видов атакующих чар. На всякий случай.
И вот уже один из стражников толкнул боковую дверку ворот, ведущих на территорию особняка. Та ожидаемо не поддалась. Не сколь ни смутившись, дюжий детина отошёл на шаг и двинул по створке плечом. Запирающая щеколда треснула, рывок и дверь распахнулась. Особо здесь никто не баррикадировался, так что стоило надеяться, что их визит оставался для местных хозяев сюрпризом.
В открывшийся проход устремились ребята с алебардами, далее арбалетчики и практики. Искоренитель замыкал шествие. Вернее, за ним ещё семенил Мирт.
От ворот к просторному двухэтажному особняку вела мощёная дорожка, по обеим сторонам которой высилась зелёная ограда. Целый ворох ранних жёлтых листьев устилал давно неметёные камни. Ни садовника, ни прочей прислуги, ни хотя бы дворовых собак их не встречало. "Отмеченный" дом впереди на вид представлялся совершенно безлюдным. По полученным сведениям хозяева всё же находились внутри. Иначе Искоренителю здесь незачем было и появляться.
Офицер отправил часть своих людей вокруг особняка. Практики столпились у ступеней веранды, примыкающей к передней части дома. Встряхивали ладонями, перекладывая из одной в другую рабочие жезлы со вставками магических аккумов, совмещённых с детекторами астральных колебаний, и косились на Иова. Многие морщили нос. В воздухе смердело чем-то отвратным.
Искоренитель проследовал мимо всех, постукивая концом посоха по камням дорожке. Смотрел он строго перед собой. Лишь на миг взгляд его сместился влево и снова упёрся в широкие двустворчатые входные двери особняка. Мирт с саквояжем как привязанный двигался следом. Он тоже глянул налево. Там за опорным столбом террасы болтался на верёвке кошачий труп с выпущенными кишками. Десятки чёрных мух облепили свисающие потроха живым покрывалом.
Иов дёрнул уголком рта. Стражники взялись за ручки дверей и потянули их в стороны. Здесь, в отличие от ворот, оказалось не заперто вовсе.
Искоренитель первым вступил в затенённое, пахнущее пылью и нечистотами внутреннее пространство дома. Мирт предпочёл бы остаться на улице, но не для того его впервые взяли на выезд. К тому же сзади уже напирали.
Наружное освещение померкло и их поглотило беззвучье.
Просторный нижний зал особняка пустовал. Грязный пол, запертые ставнями окна, свисающая с потолочных балок паутина, забывший о растопке зев камина - всё кричало о запущенности. И длилась эта запущенность словно бы многие месяцы, если ни годы. Вот только остатки чьей-то недавней трапезы на столе, а также оплывшие свечи в подсвечниках и нетронутые никакими ворами предметы дорогостоящего убранства свидетельствовали о том, что дом вполне даже обитаем.
О том же говорил и запах. Отголосок муската с примесью дымных воскурений. От смеси затхлости и вони, составлявших основной дух помещения, с толикой благовоний тянуло блевать. Иов повёл носом и по тому, как вздулись желваки на его скулах, без слов было ясно, что он прекрасно осознавал, к чему всё идёт, и что нечто подобное им и ожидалось.
- Они наверху, - известил Искоренитель остальных. - Гудят. Уже на последнем издыхании... Мы несколько подзапоздали.
- Что здесь происходит? - прохрипел офицер. Лицо его раскраснелось, дыхание сделалось сухим и горячим, как при лихорадке. На совместных выездах с практиками, а тем более искоренителями, простые вояки всегда ощущали себя не в своей тарелке. - Вы раньше встречались с таким?
Иов удостоил его молчаливым кивком.
Теперь Мирт действительно расслышал за ватной тишиной фоновый гул. Будто кто-то в отдалении беспрерывно тянул одну и ту же низкую басовитую ноту. Так мог бы звучать ветер, бездумно и безжизненно задувающий в каминной трубе. Но если Иов говорил, что это не ветер, значит, так оно и было.
Искоренитель отдал ряд указаний. Они перестроились. На верхний этаж по изгибающейся дугой лестнице теперь первыми двинулись практики. Рабочие жезлы в их руках наливались потаённым свечением. Далее с оружием наизготовку шли стражники. Иов с помощником вновь замыкали шествие. Новые на вид ступени под их стопами скрипели расшатанными столетними половицами.
Мирт отметил, что сапфиры в звёздах-нигаторах лучатся колючим сиянием. Кристалл в навершие посоха Искоренителя тоже наливался светом. Багровая искра в его глубине набирала силу, словно её раздувало незримым колдовским ветром. Иов поймал его взгляд. Коротко глянул на кристалл и тот потух, вновь сделавшись всего лишь красивым камнем.
Горький запах благовоний или чего-то подобного наверху ощущался ещё отчётливее. В воздухе появилась лёгкая дрожь, как в жаркий летний полдень. Першило в горле, воздух с трудом проталкивался в лёгкие, словно ты внезапно сделался совсем больным и едва держался на ногах.
Они добрались до небольшой пустой площадки второго этажа. Окна и здесь были накрепко забраны. Полумрак разгоняли лишь блеклые солнечные лучи, проникающие внутрь сквозь щели ставен и ложащиеся на пол косыми полосами.
Один из стражников покачнулся, хватаясь за стену. Мотнул головой, как телёнок. Молодой курносый практик с побледневшей до молочности кожей и родинкой на щеке согнулся в поясе, после чего его вывернуло на узорчатый ковёр вязкой желчью. Глаза его словно подёрнулись масленой плёнкой. Жезлы тревожно пульсировали в полумраке, фиксируя разлитую вокруг них множественную магию. И не надо было быть профессором академии, чтобы понять, что эта магия не относилась к "светлой". Ещё кто-то закашлялся. Гудение осиного улья в ушах нарастало, пробиваясь вглубь черепа, прилив за приливом, отзываясь болезненной вибрацией в зубах, заставляя съёживаться саму душу...
Иов резко стукнул концом посоха о пол и изрёк Слово.
Голос грянул приглушённым раскатом. Эхо разнеслось по пустующему пространству дома, тревожа занавеси паутины. Их окатило холодным порывом, морозной волною, что разом выбила из ноздрей прелую вонь. Дурнота отступила, истекла прочь, оставив после себя подспудную тягость. Дрожь перед глазами, впрочем, никуда не делась.
Они прошли чуть дальше. И упёрлись в очередные двери. Массив морёного дуба с барельефом, изображающим восход чёрного солнца с ликом человека. Гудение исходило из-за этих дверей, там помещался незримый "улей".
- Быстрее, - велел Искоренитель. - Поток крайне мощный, скоро снова накатит. Входим и сразу ставим "щиты". Если потребуется - "пеленающие" чары. Я направляю, вы подпитываете и... не мешаетесь под ногами.
Возражений ни от кого не последовало. Стражники разошлись в сторону. Практики подобрались. Давешний здоровяк вновь приготовился поработать взломщиком. Только, как и в случае с входными дверьми в дом, этого не потребовалось. Если запор здесь и использовался, он совсем изгнил и не держал. Створка отворилась с ржавым скрежетом петель.
Первое, что они ощутили, это поток вибрирующего гудения, что окатил их с ног до головы, пройдя в саму сердцевину костей. Маги и стражники непроизвольно морщились, у многих резко разболелась голова. Затем на незваных гостей пахнуло почти осязаемой волной смрада, состоящего из смеси горьких дымных воскурений, многодневного человеческого пота и мерзости испражнений. В иной ситуации многие согнулись бы в рвотном приступе, но сейчас было не до того. Они работали. И главная часть их работы только начиналась.
К тому же из зловонного сумрака просторной залы, что находилась за дверьми, на Иова и еже с ним вывалился неизвестный.
Мирт разглядел лишь тёмный сгорбленный силуэт, в первое мгновение показавшийся ему принадлежащим не человеку, а скорее какому-то зверю. Человекоподобной обезьяне, чьи изображения он видел в одной из книг, повествующей о заморских странах, которую он читал, обучаясь в академии.
Косматый и грязный как чушка неизвестный прыгнул на Искоренителя, словно только и ждал момента, когда они распахнут двери. В поднятой руке он держал длинный нож. Мирт всё это заметил. Он даже подумал, что ему надлежало бы прикрыть собой начальство. Но кроме как помыслить, ничего более он не сделал. Да того и не требовалось.
Иов Суровый был готов к неожиданностям.
Взмах посоха устремился навстречу недочеловеку. Мигнуло белым или это Мирт просто моргнул. Но неизвестный словно налетел на каменную стену. Бессвязный вскрик, и его отшвырнуло в сторону. Следующие за Искоренителем едва успели расступиться, когда безвольное тело распласталось у них под ногами.
Впереди творилось неведомое, но Мирт не мог не обернуться.
Это всё же был человек. Одежда его представляла из себя сущее тряпьё. Волосы на голове отросли ниже плеч, ногти затвердели до состояния когтей, а кожу покрывал такой слой грязи, что едва позволял различить черты лица. Что за сумасшествие? Зачем он набросился на них? На что надеялся?
Изо рта безумца свесился бледный слизень языка. Рука продолжала сжимать не пригодившийся нож. Больше Мирт ничего не рассмотрел. Иов Суровый проследовал внутрь комнаты.
- Вперёд! - поторопил своих офицер. Практиков подгонять не требовалось.
Тут уж все прочие мысли окончательно вылетели из головы Мирта.
Во всём доме царил полумрак, так что глаза успели к нему привыкнуть. В зале, как и повсюду, были плотно занавешены шторы, но здесь имелся свой источник освещения. Колышущийся тяжёлый кобальтовый свет ударил по глазам, мгновенно выбив слёзы, словно резануло чем-то острым. Мирт на мгновение оглох, ослеп и едва не проблевался. Он потерял ориентацию в пространстве. Его зашатало. Не упасть стоило огромных трудов, особенно, когда кто-то пихнул его в спину. Прочие ребята оказались более стойкими, и пока он топтался у порога, уже расходились по комнате.
Младший помощник проморгался. Сглатывая горькую желчь, доплёлся до стены, привалился к ней плечом, дабы устоять на ногах. И постарался оглядеться.
В комнате кроме вновь прибывших находилось ещё семь или восемь человек. Они полусидели-полулежали в массивных мягких креслах, расставленных вокруг низкого стола в центре залы, как путники вокруг костра в ночном лесу. Часть лиц Мирт различал смазанными белыми пятнами. От других видел лишь верхушки голов, торчащие над спинками кресел. Все в свободных одеждах наподобие университетских мантий. Возле кресел прямо на полу стояли кувшины и винные бутылки, грязные бокалы, тарелки и чашки, лежали ложки и неряшливые остатки еды. Ближе прочих к Мирту находилось кресло, за которым сидел седобородый старик, показавшийся ему смутно знакомым. На нём был дорогой бархатный камзол, лежащие на коленях скрюченные пальцы рук украшали перстни. Пальцы не двигались - старик был мёртв. На руки можно и не смотреть, ведь на его шее под запрокинутым подбородком был раскрыт второй рот - широкий и бордовый. Разрез, сделанный идеально острым предметом, рассёк трахею. Прежде камзол покойного имел светлый оттенок, теперь же, за исключением рукавов и спины, весь потемнел.
Но всё это было не столь важно. Как и мерзкий запах благовоний, из-под которых сочился дух нечистот. Как и несмолкающий мучительный гул, издаваемый кем-то из сидящих в креслах, затихающий, когда "гудящий" выбиваясь из сил, и тут же подхватываемый одним из его соседей. Бесконечная песнь, бессвязный молебен, скрепляющая нить, оборвись которая, и тогда всё рухнет, придёт мгновенная смерть и конец всему. Песнь убивала поющих, вытягивая из них жизненные силы. Молебен взывал к неведомому и держал в трансе повиновения.
Всё это Мирт видел, слышал и обонял. Но в его голове, вытесняя прочее, ширился и властвовал другой образ. Образ того, что располагалось на деревянном столе в центре комнаты, - в центре всеобщего внимания и поклонения. Это была лампа. Старинная медная лампа, в которую заливалось горящее масло, и в чей носик вставлялся фитиль. Подобные вещи привозили из южных стран, где они по большей части и были в ходу. Лампу украшали письмена. В дальнеземельных сказаниях подобные светильники часто наделялись магическими свойствами.
Здесь магия тоже имела место. Именно лампа и испускала свечение.
Из её носика исходил поток светящегося синеватого дыма, что растекался по столешнице и обволакивал её зыбкой пеленой. Дрожащие отсветы отбрасывались по тёмным углам залы, танцевали на застывших восковых лицах "гудящих". Дымная пелена опадала на застланный ковром пол, растекалась по всему помещению и обволакивала находящихся в нём призрачным маревом.
Мирт таращил глаза и не мог двинуться с места. Он, а может лишь его сознание, видело размытые тени, возникающие из полумрака и вновь тонущие в нём. Оскаленные пасти. Огненные взгляды. Отдалённый детский плачь и оборвавший его животный вой. Резкий и леденящий, как удар ножа под рёбра, запах хищника. Зверя. Тот кружил совсем рядом. Выжидал момента, чтобы наброситься на них. Неужели другие этого не ощущали?
Искоренителю и прочим не было до Мирта и его волнений никакого дела.
Иов Суровый командовал практиками и стражниками. Сам он при этом не сводил взгляда с центрального стола и чародейского сосуда на нём. К чему бы они ни готовились на этом выезде, фактического сопротивления никто им не оказывал.
Стражники с перекошенными, то ли от боли, то ли от ярости лицами вставали между кресел. Оружие в их руках просило крови, молило о ней. И лишь непреклонная воля Искоренителя удерживала их от того, чтобы накинуться и разорвать застывшие в коматозном состоянии фигуры на кровавые ошмётки. Тут же были маги, их жезлы светились холодными белыми светом, почти не разгонявшим гнетущее марево. Они тоже жаждали, сами не ведая чего. Действа!.. Практики косились на Иова и ловили малейшее его движение.
Кристалл в навершии посоха Искоренителя сияет, и он уже не пытается скрыть это. Напротив высоко вздымает посох, словно стремясь озарить его лучами каждого, до кого сможет дотянуться. Стены залы тёмные, словно обугленные. Меж ними рукотворная ночь. Воздух загустевший как желе. Дышать им невозможно. Он не лезет в горло. Они в пещере, нет - в глухой темнице, вернее, подземном каземате.
- Всех вязать! - голос Искоренителя гремит громовыми раскатами. - Обычные путы и магические. Ошейники - в моей сумке. Мирт - выдай!.. Мирт!
Один из магов - тот самый, что блевал ранее на лестнице, - падает без чувств. На него не обращаются внимания. Его просто перешагивают.
Стражники и маги подступают к одеревеневшим фигурам в креслах. Кресел восемь, Мирт сосчитал их. Ему кажется, что кресла покрыты паутиной, а сидящие в них облачены в полупрозрачные коконы, что удерживают их на местах, не позволяя шевелиться. Белёсые сведённые судорогой лица. Вместо части их застывшие маски. Раскрытые провалы ртов: беззвучные и изрыгающие песнь-гудение. Всклокоченные волосы. Выкаченные пустые взоры. Мирт вглядывается в эти лица-маски. Он видит бледную смерть - в её взгляде пропасть... Кто-то встряхивает его, пытаясь привести в чувство. Но прочий мир с его звуками и беготнёй отдаляется на границы зрения.
- Часть из них мертвы!
- Вязать всех! - повторяет Иов.
Надсадный низкий гул накатывает приливом. Его волны бьются о стенки черепа, как о скалистые берега. Мирт сжимает виски ладонями. Он не может выдавить из себя этот гул. Осиный рой залетел к нему в уши, прямо в голову.
Чей-то хриплый вопль. Вернее, хохот. Женский. Или совсем нечеловеческий. Он зажмуривает крепко-крепко. Он не хочет ничего видеть. Не хочет слышать этот голос. У него с собой нож, спрятанный в кармане. Достать и вонзить в кого-то. Или перерезать себе глотку. Так будет даже лучше. Надо что-то делать. Что-то немедленно делать.
- Заткните ведьму! - велит Искоренитель. - Выбейте ей зубы!
Мирт против воли открывает глаза. Стражники и практики повязывают безвольные тела. Лишь в двух местах наблюдается вялое сопротивление. Его без труда преодолевают. Усатый офицер скалит зубы, лупя кулаками сверху вниз.
- Лампу не погасить, - кашляет кто-то из магов. - Источник неподконтролен!
Слышится задыхающийся хрип. Ещё крики и топот. Опрокидываются кресла, что-то рвётся с протяжным треском. Мирт видит Искоренителя, подходящего к центральному столу и набрасывающего на стоящую на нём лампу взятое неведомо откуда покрывало.
И сразу гул обрывается, и гнетущая тягость спадает с плеч.
Мирт съезжает спиной вдоль скользкой, заплесневелой стены. Он всё также прижимал к себе саквояж, почему-то раскрытый. Если он растерял содержимое, Иов прибьёт его. Он здесь не нужен, его могли вовсе не брать... Грохот ломаемого дерева, звон стекла. Выбивают окно без штор и впускают внутрь поток слепящего света. Синюшная мгла отпрядывает в стороны. Мирт заслоняет глаза.
Возле него шаги и шум волочимых по полу тел.
- Аскольд мёртв, - сообщает голос, принадлежащий, если Мирт правильно помнит, старшему из практиков.
- Всех под арест, - это уже Искоренитель. - Живых и мёртвых. Особенно эту тварь... Здесь всё осмотреть. Требуемое изъять. Прочее опечатать.
Маги и стражники уходят, и никто не поднимает Мирта, никто не предлагает ему помощь. Он вынужден подниматься сам. Зачем ему чугунная голова?.. Не сразу, но встать удаётся. И тогда его выворачивает. Он ничего не ел со вчерашнего вечера, но чем-то его выворачивает. На одежду и сапоги. Это дарует некоторое облегчение, которого хватает, чтобы выбраться из гнилостного каземата.
Мирт осознаёт себя, лишь оказавшись на веранде дома. Лёжа на деревянной скамье и жадно хватая прохладный воздух. Он дошёл сюда сам или кто-то довёл его? Впрочем, какая разница.
Главное, его первый рабочий выезд в магическом контроле закончился.
2
Представительства Контроля имелись лишь в крупных поместных городах. В Камеше искоренители, совместно с отделом магической практики и рядом прилагаемых к ним бумагомарательных контор обосновались в старинном особняке, выкупленном Орденом у некогда богатого, а ныне разорившегося дворянского семейства и перестроенным в соответствии со своими нуждами. Особняк стоял в северных предместьях города в окружении обширного и весьма запущенного липового парка. Местные в эти места старались без лишней необходимости не соваться, даже вездесущая ребятня.
Особняк был трёхэтажный: первый этаж каменный, прочие деревянные. На чердаке со всем комфортом обустроена обсерватория - глава представительства тяготел "к звёздам". Во дворе имелась небольшая конюшня, жилая пристройка и лабораторный флигель. В подвале располагались темницы и допросная. Именно сюда и доставили фанатиков тайного "кружка", как стали именовать задержанных. Сюда же уже следующим утро спускался Иов Суровый со своим помощником.
- Из восьми человек на момент нашего появления четверо были уже мертвы, - на ходу докладывал Мирт сведения, что удалось выяснить за прошедшие часы. Обучение в Высшей Магической Академии если особо и не раздула искру его Дара, то, по крайней мере, привило выучку к чёткости изложения сведений. - Ещё двое умерли по пути сюда. Как сказал осмотревший их лекарь из городского дома милосердия: "Причиной смертей явилось всеобщее истощение организма". Видимо, они не ели уже несколько дней и ...
- Лампа выпила их, - заключил Искоренитель. - Но двое уцелели.
- Да, - подтвердил Мирт, спотыкаясь, но не отставая от начальства, спускающегося по широкой каменной лестнице на подвальный этаж. - Одна из задержанных - хозяйка того особняка. Из благородных, но не местная. Дом был куплен только в этом догу. Из магической семьи и в прошлом году проходила положенную проверку без всяческих нареканий. Сейчас она явно не в себе... И с ней ещё молодая девушка. Кто такая - не известно.
- Семейный дар - явление нечастое, но многое объясняющее. А касаемо проверки - все они рано или поздно срываются. Такова природа Силы, что питает их, но взамен требует служения себе и служения действенного. Даром в нашем мире ничего не даётся.
Для освещения подвального этажа на стенах зажгли масленые лампы. Обычно подвал пустовал или же практики приспосабливали его для своих нужд. В здешних камерах на постоянной основе никто не содержался. "Постояльцы" тут появлялись лишь время от времени, и тогда помещение использовалось уже по назначению. Сегодня был именно такой случай.
Возле лестницы дежурила охрана. Мирт ничуть бы не удивился, застав скучающих ребят за игрой в кости или вовсе спящими. Он даже внутренне напрягся. Но нынче случай действительно был особый, и охрана из двух магов с тремя серебряными плашками на куртках резво вскочила со своей скамейки при появлении Искоренителя. Иов прошёл, не обратив на то внимания. Его выдающийся нос даже не шелохнулся в их сторону, заложенные за спину ладони оставались сцепленными в замок. Сегодня он обходился без посоха, однако в его пальцах что-то было. Что-то наподобие шарика размером с куриное яйцо. Как успел мельком разглядеть Мирт, изготовлен он был из стекла или схожего глянцевитого материала.
Коридор под низким гулким сводом. Полумрак, перемежаемый светлыми островками вблизи масляных ламп. Эхо шагов по плитам пола - широких и уверенных вместе с мелосеменящими. По сторонам коридора двери из толстых дубовых досок, обитых железными полосами. Часть дверей ведёт в кладовые, часть в каменные мешки темниц. Им нужна та, что в дальнем конце, чуть приоткрытая, из-за которой струится свет и слышится людское присутствие.
Искоренитель раскрыл дверь и вошёл в допросную. Здесь размещались некие деревянные конструкции, сдвинутые вдоль стен. Лёгкий дымок поднимался над железной жаровней. Решётка тесной камеры, занимавшей один из углов комнаты, была раскрыта. Задержанную вывели и приковали кандалами к специальному столбу в центре, так что она стояла в полный рост с задранными вверх руками. Кандалы сковывали и верхние и нижние конечности, как указывали соответствующие инструкции. Из одежды на ней оставалось прежнее платье, сделавшееся изодранным и изгаженным, в котором её и повязали в особняке. Глубокий вырез выставлял напоказ грудь, о некогда пышной юбке напоминал лишь жалкий обрывок, не способный прикрыть голые ноги. Длинные с заметной сединой волосы спадали на лицо задержанной.
В комнате горело несколько ламп, дающих достаточно освещения. Здесь дежурили трое практиков. Двое с жезлами, испускающими приглушённое сияние. Одним из них оказался тот самый парень с родинкой на щеке, что упал в обморок у всех на виду. Сейчас он тоже выглядел неважно: сжимал губы в едва различимую полоску, заострившиеся скулы цвели нездоровыми пятнами. Но он старался держаться, дабы не осрамиться ещё больше. Ведь даже у него было две плашки в отличие от Мирта. Главным над практиками состоял седовласый маг в летах с пятью знаками, бывший лишь на одну ступень ниже Иова. На одну ступень по рангу и на целую пропасть по сути.
Маги столпились вокруг столба, уставившись на прикованную женщину. Вновь вошедших они словно бы не замечали.
Задержанная переступала с ноги на ногу, позвякивая кандалами. При этом она извивалась, ёрзая задом по столбу, выгибалась вперёд, насколько позволяла длина цепей, и откидывалась назад, изображая бёдрами совершенно определённые движения. Что-то шептала низким бархатистым голосом, почти мурлыча, почти напевая. Резкое движение вперёд и выгиб назад. Бёдра отрываются от столба. Ягодицы напрягаются. Цепи звенят. Вперёд - назад. В постанывающем тягучем ритме. Ещё один рывок и ещё раз... Уже немолодая, но сохранившая привлекательное тело, женщина выставляла его напоказ. Предлагая взять её. Воспользоваться. Поиметь здесь и сейчас, вот так в прикованном виде. Каждому. Снова и снова. Сама жажда этого. Жаждала сбросить остатки платья...
Иов с преувеличенной резкостью треснул дверь о косяк.
Мирт вздрогнул, растерянно моргая. От духоты и жара в помещении он разом взопрел. Вздрогнули и маги, только сейчас оглянувшись на них.
- Го... господин Искоренитель, - выдавил седовласый маг. Чуть трясущаяся ладонь его утёрла рот, потом ощупала что-то вроде амулета на шее. Не зная, что ещё потеребить, он убрал руки в карманы камзола и тут же вынул обратно. Наконец, совладав с собой, произнёс: - Всё приготовлено к допросу.
Иов Суровый одарил коллегу тяжеловесным взглядом. Искоренитель не являлся главой местного представительства Ордена, но входил в его управляющий совет. На этой недели непосредственный глава отбыл в столицу для секретных переговоров, прихватив с собой ближайших помощников, так что Иов фактически остался полноправным властителем не только местных искоренителей, но и практиков.
- Разве вам не было указания проявить максимальную осторожность с этой ведьмой? - спросил он.
- Так точно, - подтвердил седовласый. - Мы всё исполнили... Кандалы и магическая блокировка установлены. Ведьма лишена возможности использовать Дар.
Один из младших практиков подступил к задержанной и концом жезла отбросил пелену свисающих волос в сторону, так чтобы стал виден узкий кожаный ошейник, опоясывающий её шею. В центре ошейника помещался посверкивающий драгоценный камень. Только тут Мирт взглянул в лицо женщины. И в её глаза. Два тёмных провала воззрились на него с уродливой маски цветом белой, точно брюхо глубоководной рыбы. Это была она - Бледная Смерть. Мирт невольно попятился на несколько шагов.
Ведьма захохотала.
Гортанный визг ударил в стены камеры и заметался меж ними, оглушая и замораживая.
- Я, кажется, велел заткнуть её! - сказал Иов. На него ведьма никакого воздействия оказать не могла. - Почему её зубы ещё на месте?
Практики замялись, не зная, что именно имеет в виду Искоренитель. Седовласый же, едва сдерживая ярость, выхватил жезл у ближайшего из них и двинул им по лицу задержанной. Хохот захлебнулся булькающими хрипами. Жезл попал ведьме по губам, разбив их. Та выплюнула кровь. Поток матерщины последовал следом. Седовласый замахнулся вновь. Ведьма испуганно дёрнулась, скаля окровавленные зубы словно волчица.
- Достаточно. - Иов только сейчас перестал сжимать ладони за спиной. Седовласый подчинился, низко поклонившись.
Иов велел прочим отойти. Взгляд, которым он смотрел на ведьму, скорее мог бы предназначаться какому-нибудь насекомому, наподобие ядовитой уховёртки или таракану, а не живому человеку. Ведьма совершенно безрезультатно буравила Искоренителя ненавидящим взором. Хохотать она более не собиралась.
- Что ж, приступим, - сказал Иов.
Кивок Мирту, чтобы тот подал ему стул. Прочие в комнате разошлись в стороны, не представляя, что же последует далее. Искоренитель уселся напротив прикованной к столбу полуобнажённой женщины. Расправил подол камзола. Дёрнул уголком брезгливых губ. И замолчал на некоторое время.
Только сейчас, приглядевшись внимательнее, Мирт понял, что ведьма всё же была гораздо старше, чем ему даже показалось вначале. Лицо её покрывали извивы морщин. Обрюзглые щёки свисали складками. Во рту не хватало, по меньшей мере, трети зубов, чему седовласый маг отнюдь не был виной. И всё равно от неё словно исходили волны жаркого бесстыдства... Он потупил взгляд.
Искоренитель откашлялся:
- Значит, так. Госпожа...
- Белладонна Голд, - подсказал Мирт, постаравшийся выяснить все возможные сведения о задержанных.
- Голд. Известная фамилия в узких кругах, - продолжил Иов. - Мне случалось иметь дело с вашим, если я правильно понимаю, дедом. От кого вы, очевидно, и унаследовали весьма и весьма примечательный дар. И следом за которым также ступили не на ту дорожку.
- Он был велики человеком, допущенным до таких тайн мироздания, что прочим и не снилось! - рявкнула ведьма, дёрнувшись в цепях. - А вы сгноили его в темнице, мрази!
- Без сомнения. А теперь очередь дошла и до вас.
В тускловатом масленом свете подвальной камеры камень в ошейнике задержанной полыхнул алой искрой, будто крошечный факел. Младшие практики дёрнулись как ошпаренные. Мирт тоже невольно съёжился. Лишь седовласый маг и сам Иов сохранили прежнее спокойствие.
- Вы скованны. Ни чары, ни что-либо иное вам уже не помогут. - Искоренитель сцепил ладони в "замок" теперь у себя на коленях. Меж его пальцев зажимался твёрдый шарик. - Только всестороннее сотрудничество может облегчить вашу дальнейшую участь.
Он вновь выждал паузу.
В воздухе пахнуло палёной кожей. Ведьма скалилась и что-то шептала сквозь сжатые зубы. Пыталась унять боль от ожога или проклинала их, а может, возносила мольбы своим неведомым покровителям. Иова это интересовало мало. Он глубоко вздохнул.
- Что ж... Значит, будем действовать в соответствии с порядком инструкции. Госпожа Голд, вы обвиняетесь в недопустимой Орденом магической практике, включающей жертвоприношения, в том числе, человеческие, дьяволопоклонение и ритуальную демонологию. Также в вашем доме был обнаружен ряд артефактов из Запретного Списка. Как то...
Иов сделал движение в сторону седобородого. Тот мигом подхватил за начальством:
- Как то: две чаши-аккума типа "кошачий глаз", четыре ритуальных человеческих черепа - детских, две склянки с кровью василиска, десять комплектов пеленающих коконов, иглы-Виши, жало-Шелоб, набор тёмных мощей из более чем полусотни элементов. Так же изъята дюжина полностью или частично запретных трактатов. Кроме того нашлось множество иных, не входящих в Запретный Список, но явно сомнительных в своём происхождении и предназначении предметов. Это только из того, что мы успели разобрать. Местное хранилище Ордена давно не знало столь обширного пополнения... Ну, а вишенкой на торте стала...
- Благодарю, - кивнул Иов, не столько желая именно отблагодарить, сколько прервать мага. - Список внушительный. Хранение, а тем более использование любого из перечисленных артефактов в самом снисходительном случае карается каторгой. Здесь же целый комплект. И, конечно, мы ещё не упомянули главного - Лампы Альхазреда, безумного фуарлоца. Безумного и крайне опасного... Это даже не Запретный Список, а особое, закрытое к нему приложение. С ним знакома лишь малая толика посвящённых. И мне, признаться, до сведённых судорогой кишок натерпится выяснить, каким же образом эта Лампа оказалась у вас.
Во всё продолжение его речи прочие в комнате едва ли осмеливались дышать. Мирт так уж точно.
- Будем говорить или продолжим молчать? - закончил Искоренитель.
Ведьма зашипела и забилась в кандалах, как будто у неё начался судорожный припадок. Практик с родинкой на щеке дёрнулся к ней, но Иов остановил его порыв взмахом руки, сжимающей шарик.
- Спокойнее, коллеги. Если не желаете быть удалёнными с допроса.
- Ничтожные ублюдки! Жополизы имперские! Предатели Дара! - взорвалась ведьма, плюясь и щёлкая остатками зубов. Из разбитых губ с каждым словом брызгала кровь. - Будьте вы прокляты всеми девятью кругами Бездны и её Хозяином. Призываю на ваши головы Его низвергающий взор и его сокрушающую десницу. Взываю к Его милости и молю Его...
- Заткните её. Ещё разок, - велел Иов.
Второй практик - не малахольный - вновь использовал детектирующий жезл не по назначению, двинув его нижним концом задержанной под рёбра. Та тяжко выдохнула, и поток проклятий оборвался на полуслове. Дальше от неё исходило лишь сиплое задыхающееся хрипение. Ведьма обвисла на цепях.
Мирт поджал пальцы в башмаках. Двое практиков придвинули низкий прямоугольный столик. В это время седовласый прошёл к двустворчатому шкафу у стены. Достал из кармана ключ и отпер дверцы.
- Какой прикажите подать набор? - спросил он.
Искоренитель задумался, разглядывая трепыхающуюся в путах ведьму.
- Первый и третий.
Седовласый извлёк с полок один небольшой свёрток и деревянный ящик с ручкой, какие используют плотники для хранения рабочих инструментов. Всё это он перенёс на столешницу перед Искоренителем. Малый свёрток был развёрнут так, чтобы его содержимое было хорошо видно задержанной. Масленый свет отразился от аккуратно разложенного на бархатной подложке, каждый в своём кармашке, комплекта игл и буравчиков - от совсем крошечных, толщиной с соломинку, до более массивных - уже с человеческий палец. В деревянном ящике находились грубые инструменты: тиски, клешни, молотки, стамески, пилы и гвозди.
- Угольки в жаровне раздуты в лучшем виде. Прикажите поднести её ближе? - во взгляде седовласого разгорался азартный блеск.
- Чуть позже, - распорядился Иов. Он перекатывал шарик из одной ладони в другую, словно малый ребёнок, забавляющийся со своей игрушкой. Что в его отношении выглядело почти невозможным.
- Твари. - Ведьма совладала с дыханием и вновь могла говорить. Впрочем, норова в её голосе поубавилось. Она покосилась на столешницу и разложенное на ней содержимое. - Вы такие же как мы. Ничем не отличаетесь, хотя и зовёте себя "светлыми". Вы тоже служите Тьме!
- Никто никогда не называл меня "светлым", - произнёс Иов Суровый. И - о, чудо! - даже улыбнулся самым уголком губ. - Для меня это звучит почти как оскорбление. А на счёт служения... Все мы кому-то служим. Вот только плата за служение с нас взымается разная.
- Ты подохнешь жуткой смертью Искоренитель! - не унималась ведьма. - Я предвижу это. На тебе проклятья десятка "наших"!
- Скорее уж сотни. Но то, в основе своей, были мелкие, ничего не значащие сошки - мусор, который я смёл с дороги, дабы он не омрачал взоры добропорядочных граждан. Действительно же крупные рыбы попадаются нечасто... И до чего же приятно бывает побеседовать с ними "по душам", когда подобные встречи всё же случаются.
Иов перекатил шарик с руки на руку. Цепкий взгляд его не сходил с ведьмы. А та лишь дёргалась в кандалах и бессильно шипела. Прочие молчали.
- Начнём с игл номер шесть, - изрёк наконец Искоренитель, переложив шарик в левую ладонь и протянув правую к столу.
Мирт, признаться, опешил. Два вопроса мгновенно возникли в его голове. Неужели Иов самолично собирается допрашивать задержанную "с пристрастием"? И если - "да", то кто ему будет ассистировать? Очевидно, его же помощник, то есть - сам Мирт? Но ведь он не имел ни малейшего представления ни о каких иглах, ни о прочей атрибутике дознавателей. И не хотел иметь!
К счастью, пока он раскрывал рот в немых вопросах, седовласый маг подошёл к столу, извлёк из разложенного свёртка ту самую иглу номер два и вложил её в ладонь Искоренителя. Этот в процедуре допроса, судя по всему, ориентировался превосходно.
Мирт выдохнул и облизал сухие губы.
- Я сдохну! Сдохну! Сдохну! - взвилась ведьма на визг. - Ничего вы от меня не добьётесь. Боль - ничто для меня. Я сама - боль! Я приму её с наслаждением! Мой Повелитель ждёт меня за чертой... Мрази! Жалкое тупое отребье!
- Ти-и-ише, - произнёс Иов, с преувеличенным вниманием поднеся к глазам тончайшую металлическую иглу. Сам он при этом оставался сидеть на стуле. - Твои слова лишь сотрясают воздух. Побереги силы для криков. Они-то зазвучат для меня как музыка... Нет ничего приятнее для слуха, чем вой расчленяемой заживо ведьмы. Сколько раз я ждал и верил, что тот, кому вы столь самозабвенно поклоняетесь, явится вызволить своих верных слуг. Пусть не лично, но пришлёт кого-то из более мелких приспешников. И ни разу ещё я этого не дождался... Может, с тобой будет иначе?.. Что ж, для разогрева начнём с заурядных игл, только вместо ногтей найдём им иное применение.
Искоренитель резко поднялся и шагнул к прикованной женщине. Та забилась в путах. Заверещала.
- Что ты, - укорил Иов. - Говорила же - боль для тебя наслаждение. Я выдам тебе её с достатком.
- Лампа! - завизжала ведьма, брыкаясь из стороны в сторону. Цепи звенели и натягивались, неспособные вырвать из столба надёжные крепления. Кандалы ободрали кожу задержанной. Вниз по её запястьям потекли кровавые капли. - Дай мне Лампу и ты, Искоренитель, узришь то, чего желал, своими глазами! Если не струсишь.
Иов замер с рукой, поднятой на уровень лица женщины. Игла была крепко зажата между его большим и указательным пальцами. Он склонил голову на бок, словно старый прислушивающийся к чему-то ворон. Ведьма прекратила дёргаться, прижалась к столбу и взирала на Искоренителя широко распахнутыми глазами. Жалкая грязная старуха, способная вызвать лишь омерзение и ничего более.
- Допустим, - кивнул Иов, опустив руку с иглой. - Допустим... Принести сюда Лампу из хранилища.
- Мэтр, разумно ли это?! - вмешался седовласый. Взор его испуганно забегал с Искоренителя на задержанную и обратно. - Нигатор в ошейнике, конечно, является надёжным поглотителем, но всё же...
- Несите. - Иов обнажил жёлтые зубы в уголке рта. - Всю ответственность я беру на себя. Живо!
Седовласый ещё помялся, потом кивнул практику, что был постарше. И оба направились из комнаты. По подвальному коридору загрохотали шаги, причём старикан не отставал от молодого.
Пока ждали их возвращения, в комнате повисла гнетущая тишь. Искоренитель так и стоял подле прикованной ведьмы. Та сипло дышала, обвиснув в цепях. Тощий практик торчал тут же немой тенью. Вцепился ладонями в свой жезл, словно опасаясь, что если не будет их удерживать, то либо начнёт грызть ногти, то ли выкинет ещё какую-нибудь глупость. Мирт покосился на него, почти жалея. Сам он переминался с ноги на ногу, не зная на чём задержать взгляд, - не на полутёмных же углах с разновидными деревянными приспособлениями, распиханными по них, чьё назначение теперь могло быть угадано им почти наверняка. Уж лучше сосредоточиться на своей обувке. Сердце в груди грохотало кузнечным молотом, и неужели никто этого больше не слышал? Он помнил, как влиял на окружающих испускаемый Лампой "дым". Повторения тех ощущений не хотелось. Но кто бы его спрашивал.
Вернулись практики. Седовласый, мокрый от пота, как упавшая в реку мышь, нёс перед собой громоздкий поднос, на котором находился укрытый тёмной тканью предмет, чьи очертания не оставляли сомнений в том, что он из себя представлял. По его указке второй практик подтащил к Искоренителю круглый столик на высокой резной ножке, смотрящийся посреди окружающей обстановки как нечто совершенно инородное. Седовласый водрузил на него поднос. И сразу отошёл. Одна рука его утирала взопревший лоб, вторая прижималась к груди в области сердца.
Иов подошёл и плавным движением сбросил с сосуда укрывающую ткань.
Мирт внутренне подобрался, ожидая... сам не зная чего. То ли того, что, будучи открытой, Лампа вновь сразу же начнёт дымить. То ли... Как бы то ни было, ничего не произошло. Загадочный сосуд выглядел самым обычным светильником, из тех, что на фоне гораздо более удобных масленых фонарей почти повсеместно уже вышли из применения. Из какого он был изготовлен металла? И из металла ли? На вид Лампа казалась вырезанной из цельного куска камня - иссини-чёрного, влажно поблескивающего в падающих на него луча света.
Мирт перевёл взгляд на ведьму. Натянув до предела путы, та клонилась в сторону стола. Стремясь обнять, ощутить, едва ли ни обнюхать артефакт. Глаза её безумно пучились во впадинах черепа. Разбитые губы шептали что-то неслышное. Камень ошейника пульсировал алым, пресекая любые попытки волшбы со стороны задержанной. Практики тоже видели это, и оставались напряжены как струны.
- Я не чувствую её! - взвизгнула ведьма. - Она мертва! Вы убили её!
- Глупости, - отмахнулся Иов. - Она "спит". Вернее "спит" то, что заключено в ней. Нигаторы работают не на тебя одну, дорогуша.
- Я не чувствую её. Совсем. Это невозможно! Я всегда ощущала её, даже когда... Сними с меня этот чёртов ошейник - я тебе ни какая-то собака!
Иов засмеялся. Вернее закаркал. Карканье его заскрежетало по углам, отразилось от низкого потолка и царапнуло уши слушающих. За время своей недолгой службы Мирт ещё ни разу не слышал, чтобы старик смеялся. Он никогда ни то, что не шутил или язвил, даже не улыбался - ничего подобного. И вот сейчас всё это было вместе и сразу. Мирт готов был побиться об заклад, что подобного не ожидал никто из практиков. Ведьму смех также словно бы ошарашил.
- Нет, - засунув руки в карманы плаща, Искоренитель подошёл к задержанной столь близко, что, имей та возможность наклониться ещё немного вперёд, то смогла бы впиться зубами ему в лицо. - Ты пробудешь в ошейнике до скончания своих дней. Именно как собака. Благо дней этих осталось всего ничего.
- Я должна пробудить Лампу! Без этого ты ничего не получишь!
Ведьма дёрнулась в цепях. Кандалы с удвоенной силой врезались в кожу, усугубляя раны. Она забилась в припадке, ударяясь затылком о столб так, что каждый в комнате слышал производимые при этом глухие удары. Маги загомонили. Иов пресёк разговоры, подняв вверху руку. Сверкнул гладким боком удерживаемый в ней шарик.
- Уникальная вещь, - произнёс он, возвращаясь к Лампе на подносе и таким голосом, словно сейчас было самое время для пространных бесед. - Многие из моих коллеги изошли слюной от одного только взгляда на неё... Признаться, прежде о подобном я сам лишь читал в книгах. Ничего схожего в Орден не попадало уже лет сорок, если не больше. Так просто такие вещи не находятся и не всплывают ни с того ни с сего у рядовых "адептов". И потому нам непременно требуется выяснить, откуда у вас эта Лампа... Ты нам расскажешь о том. Обязательно расскажешь, всё до мельчайшей подробности. Иного мы не можем допустить.
Жезлы практиков пылали, с трудом подавляя буйство магии, того и гляди готовое разразиться сокрушающим вихрем посреди тесной комнатушки. Масляные фонари мерцали под порывами незримых ветров. Кажется, даже земля дрожала под ногами. Конечно, это не так - то дрожали сами их ноги.
- Вам дали то, о чём вы навряд ли имели хоть сколь-нибудь достаточное представление, - продолжил Иов. Говорил он в полный голос, так, чтобы его слышали все. Палец Искоренителя нацелился на ведьму. - И вы схватились за, как вам виделось, "источник великой мощи", призванный даровать... что? Власть? Победу над Орденом и нами, его скромными, служителями?.. Эта дрянь предназначается для Призыва. Но не тварей из Нижнего Мира - коих часто ошибочно именуют демонами. Нет. Слишком мелкая цель для вас, вы оставили это баловство на откуп неудачливым заклинателями. А сами замахнулись на большее... Вы возомнили о себе. Вы возжелали занять Силу у Иной Стороны. И вам - наивным глупцам - кто-то услужливо открыл туда путь. Тут-то вы и поймались на крючок. Да так, что соскочить с него стало уже невозможно. Лампа затянула вас. Соделала своими безвольными рабами, в самом прямом значении этого слова. Определила вас на заклание... На тебя и твоих дружков, дорогуша, мне плевать, но я должен выяснить, для чего именно вас хотели использовать.
Ведьма перестала брыкаться в цепях и что-то забубнила на неведомом Мирту языке. Что-то хриплое и тягучее, звучащее надгробными летаниями, отдалёнными громовыми раскатами, стоном земли за миг до катаклизма. Это были заклятья или нечто подобное им. Практики переглядывались, седовласый обильно потел, но никто не произносил ни слова и не двигался с места. На то им не было указаний. Сам Искоренитель оставался спокоен, лишь один его глаз нервно дёргался.
Что-то происходило, что-то...
Иов подошёл к столику и поправил Лампу, установив её точно по центру подноса - в самый фокус изображённого на нём геометрического орнамента, образованного пересечением окружностей и остроконечных пиктограмм.
Ведьма бормотала неведомую скороговорку. Затем начала подвывать. Время шло, но ничего не происходило. Завывания продолжались. Цепи звенели так, что её бешеные рывки того и гляди грозились вырвать крепёжные скобы. Однако ладившие их мастера недаром ели свой хлеб. Никакие даже самые отчаянные потуги не помогли бы задержанной освободиться. Скорей бы она вырвала себе запястья. "Тёмные чары" оставались бесплодны.
- Нет! Нет! Нет! - наконец прозвучали разборчивые слова, перемежаемые совершенно звериными воплями. - Лампа не отвечает!
Иов стоял с показной расслабленностью, хотя внутри него всё гудело, в кишках словно помещалась взведённая до предела пружина. Он сказал, что хотел, и теперь наблюдал за реакцией ведьмы.
Мирт мелко трясся. Воздух трещал от чего-то незримого, что заставляло топорщиться волоски на руках, а пальцы в башмаках поджиматься. Он понимал, что это проявление нервозности, но ничего не мог с собой поделать.
Ведьма корчилась на столбе, словно её подвергали истязающим пыткам, хотя никто к ней ещё и не подступал. Верещала и к кому-то взывала. Голос звучал неразборчиво, скорее даже не голос, а утробные стоны. Последовало несколько резких толчков. Задержанная рванулась в цепях, не иначе, уже мало что осознавая, кроме собственного неистовства. Молодые практики и Мирт, тем не менее, непроизвольно дёрнулись.
Цепи выдержали. В отличие от костей.
Они расслышали отчётливый хруст. Безумная то ли вывихнула себе плечевые суставы, то ли вовсе слома запястья. Руки вывернулись под неестественным углом. Продолжая хрипеть, ведьма обвисла в цепях. Кровавая пена выступали в уголках её искажённого судорогой рта. Что-то влажно чавкнуло. Ведьма замотала поникшей головой. Глаза её закатились мутными бельмами.
Сначала упало несколько капель, затем закапало сильнее, почти полилось. Кровавый поток истекал изо рта задержанной на камни пола.
Мирт заскулил. Мир вокруг него начал оплывать размягчённой восковой свечой. Иов глянул выжидающей хищной птицей. В тусклом свете замкнутого каземата в провалах его глазниц остро блеснули искры.
Ведьма закричала. Остатки сознания ещё сохранялись в ней.
- Будьте вы прокляты! Да заберёт Хозяин ваши жалкие души! И слуги его пожрут ваши гнилые кишки!.. За меня отомстят! Мы всюду!.. Чёрная метка на вас и ваши дома!.. ААААА... Больно! Убейте меня! Дайте умере...
Снова хруст костей. Тело ведьмы изламывалось и лопалось. И никто из остолбеневших от подобного зрелища магов до сих пор не притронулся к ней даже пальцем. Крики сменялись бульканьем и бессвязными хрипами.
- Что с ней? - выдохнул пожилой практик. Его заметно пошатывало.
Иов снизошёл до пояснения:
- Другая сторона забирает её. Хозяин пришёл за своей куклой. Теперь он будет забавляться с ней в ином месте.
- Смерть - это лишь дверь! - взвизгнула ведьма. - Вы падёте!.. Нас много! Так много, что вы не можете и представить!
- Посмотрим, - ответил Иов. - Подохни уже, наконец. Хватит поганить собою этот мир.
- АААААА! - ведьма фонтаном выблевала перед собой кровавый поток.
Мирт не мог более выдержать и качнулся вперёд. В тоже мгновение его оттолкнул в сторону молодой практик. Он прыгнул с вытаращенными глазами, рот разинут в немом вопле.
Искоренитель ждал этого.
Старику хватило одного шага, чтобы очутиться возле столика. Тёмным крылом взметнулся рукав плаща. В следующее мгновение голова разогнавшегося практика встретилась с ладонью мага. В ладони лежало серое яйцо. Глухо хлопнуло, словно по лбу парня двинули деревянной колотушкой. Взметнулось туманное облачко, и он повалился навзничь бездыханной колодой. Рабочий жезл откатился в сторону.
- Вот и славно, - заключил Иов Суровый, склоняясь над распростёршимся телом. - Созрел наконец-то.
И всё как-то разом утихло.
Вопли и скулёж оборвались. Пол перестал вздыматься под ногами, а стены ходить волнами. Исчезло жаркое, причиняющее головную боль колыхание воздуха. Будто бы даже посветлело, хотя огня в комнате не прибавилось.
Прочие маги растерянно моргали. Мирт, мокрый как мышь, дышал и никак не мог отдышаться.
- Что... - вновь подал голос седобородый. - Вы... Он мёртв?
- Оглушён, - уточник Искоренитель. - Мёртвый он был бы бесполезен.
Они прибились. На лицах читалась растерянность. И облегчение. То недоброе, что было в глухой, провонявшей нечистотами и страданием комнатушке, ушло - отпустило их. Все смотрели на неподвижное тело на полу. Один лишь Мирт не сводил глаз с обвисшей в цепях ведьмы, более походившей на окровавленную свиную тушу после частичной разделки, чем на человека.
Он вздрогнул, когда похожая на птичью лапу рука Искоренителя сжала его плечо. Перевёл на Иова пустой взор. Старик слегка тряхнул его. И улыбнулся. Видимо, эта улыбка была призвана к ободрению. Мирт прежде ни разу не видел, чтобы Иов Суровый улыбался. И лучше бы он не видел подобного и впредь. Это было ненормально. Страшнее, чем обычная напускная мрачность.
- Он собирался... что? - Седобородый с кряхтением присел возле тела своего молодого подопечного и пощупал пальцами артерию на шеи. - Освободить ведьму? Бессмыслица. Его околдовало...
- Нет, - отрезал Иов. - Никаких чар. Это было его осмысленное решение.
- Вы ведь не хотите сказать, что он...
Искоренитель ответил, но не старику. Он говорил словно бы сам с собой. Жуткая ухмылка вновь скользнула по тонким губам.
- Ведьма сдохла - жаль. Впрочем, она ничего бы нам не сказала. Тьма свила в ней гнездо уже давно и прочно. Но рыбка клюнула, и её мы уже не упустим.
Старый практик смотрел на Иова снизу вверх. Растерянность на морщинистом лице делала его похожим на престарелого ребёнка, заглядывающего в рот взрослому, рассказывающему невероятную историю.
- Он приходит в себя, - заметил второй помощник седобородого.
- Хорошо, - одобрил Иов. - Нам предстоит долгий разговор.
Мирт всё смотрел на женщину в цепях, на натёкшую возле столба кровавую лужу. Рядом о чём-то переговаривались. Голоса звучали словно бы издалека, из другой комнаты.
Потом вернулись крики. Мирт вздрогнул.
Это начал приходить в себя оглушённый. Застонав, он перекатился со спины на бок, уперевшись ладонью в пол. Седобородый кивнул единственному своему оставшемуся помощнику, чтобы тот помог подняться оглушённому. Помощник не рвался исполнять указание, опасаясь даже прикасаться к тому, с кем так круто обошёлся Искоренитель. Старикан рыкнул что-то недоброе. Помощник скрипнул зубами и склонился над недавним своим товарищем. Не успел он ухватить лежащего за куртку, как того начали бить судороги.
- Что там ещё? - проворчал Иов.
Практик перевернул парня обратно на спину и совсем по-бабьи ойкнул.
На губах оглушённого пузырилась тёмная пена.
- Что... - Седобородый как обычно ничего не понимал.
А вот Искоренитель понял всё и сразу.
- Сволочь! - рявкнул он так, что голос его заметался по каземату испуганной птицей, мигом развеяв остатки заторможенности Мирта.
Иов упал на колени возле распростёртого тела с закатанными глазами. Попытался разжать челюсти парня, пачкая руки в заливающей подбородок пене. Челюсти были сведены словно створки сработавшего капкана. Тогда Иов резко оттолкнул несчастного и возложил ладони ему на грудь. Парня чуть ли не подбросило в воздух, он что-то невнятно выкрикнул. Продолжая держать ладони у него на груди, Искоренитель склонился ухом к самым его губам.
- Что вы собирались сделать? - вопросил он, и парня ещё раз подбросило в воздух, выгнув хребет дугой, так что захрустели кости. - Что она поручила тебе?!
Ответом ему были булькающие стоны, за которыми то ли узнавались, то ли нет обрывистые слова. Затем пена пошла обильнее, прервав всякую речь.
Остальные истуканами стояли вокруг и глазели на происходящее.
- Лекаря! - рыкнул им Иов.
- Лекаря? - переспросил седобородый.
Искоренитель вновь зарычал, но уже от досады. Отпихнул от себя тело и поднялся на ноги. Пена перестала пузыриться на губах парня, он разом весь расслабился. Лишь на его лице восковой маской застыл мучительный оскал.
- Мёртв? - словно по дурной привычки спросил седобородый. Растерянность не добавляла старикану значительности.
- Принял яд, - догадался второй практик. - Он вроде что-то сжимал в ладони и потом положил это себе в рот.
Иов глядел на вытянувшееся на полу тело. Его настроение не сулило ничего хорошего.
- Корень Чёрного Анубиса, - всё же пояснил он. - Мы упустили и его!
Последние слова Искоренитель практически выкрикнул. Сапог пнул мёртвое тело, заставив его колыхнуться. Взгляд, которым маг осмотрел остальных, заставил их отшатнуться, как от внезапно возникшей под ногами гремучей змеи. Они не знали, что сказать. Единственное, о чём подумал Мирт: "Сумел ли Иов вытянуть из парня что-то перед смертью?".
- Приберитесь здесь и ведите вторую ведьму, - распорядился Искоренитель. Ссутулив плечи, он отошёл в сторону. Мысли его уже отстранились от досадной неудачи и обратились на новую задачу. - Допрос ещё не окончен.
Седобородый лишь хлопал глазами, а вот его помощник живо подобрался, желая хотя бы на время покинуть каземат, ставший местом разом двух скверных смертей. Пока только двух. И лишь на пути к двери, которая отчего-то оказалась раскрытой, вспоминая, где хранятся вёдра и тряпки, он - а затем и другие - понял, что вместе с ними в комнате находится ещё один человек. Человек этот вошёл неслышно и уже некоторое время наблюдал за происходящим.
- Жуткое зрелище, - произнёс незнакомец. Облачён он был в серую рясу с широкими, скрывающими кисти рук рукавами, не оставлявшими никакого сомнения в роде его деятельностей. - Но можно ли было обойтись иначе.
3
Иов Суровый несколько мгновений разглядывал монаха. Седобородый заикнулся о том, кто допустил... Но Искоренитель молчал и у его подчинённых хватило ума также сдержать язык за зубами.
Монах был стар и сутул. Седая борода аккуратно подстрижена, жидкие волосы сцеплены на затылке в короткий хвостик. Слезящиеся глаза излучали сдержанность, как в порывах тела, так и души. Он глубоко вздохнул.
- Уже прознал, - вместо приветствия изрёк Иов, дёрнув уголком рта. - Хотелось бы знать, каким образом.
- Все, кому должно, ещё со вчерашнего вечера извещены о столь неординарном событии, как выявление очага истинных дьяволопоклонников в нашем благословенном городе.
Монах сцепил ладони под рукавами рясы. Он оставался у двери, по-видимому, ожидая позволения пройти в комнату. Искоренитель отвернулся, что и явилось тем самым позволением. Божий служитель приблизился к ним.
- Подобное имеет непосредственное отношение не только к Ордену, но и к Престолу, - вновь прибывший говорил спокойно, будто читал проповедь. И кровавые лужи ни сколь ни смущали его.
Мимоходом глянув на трупы, монах обратил свой взор на магов. Мирту показалось, что на нём старик задержался чуть дольше и словно бы кивнул ему. Как выяснилось позже, их гостя звали брат Михаил, но к нему редко кто обращался по имени. Принадлежал он к ордену арсирианцев. С Иовом их связывало давнее знакомство, в том числе по служебным вопросам.
- По поводу же допусков... - монах воззрился прямо на седобородого, заставив того пойти алыми пятнами, - у меня имеется разрешение присутствовать здесь по интересующему всех нас вопросу со всеми полагающимися резолюциями самых высоких рангов. Иначе никто бы меня сюда не впустил, что верно, то верно.
Он достал из внутреннего кармана лист, на котором в масленом свете Мирт различил размашистые подписи и внушительные печати. Седобородый поджал губы. Между тем монах без малейшей брезгливости отодвинул свисающие патлы и заглянул в лицо ведьмы. Ещё раз скользнул взглядом по телу на полу, отметил закатившиеся глаза и остатки тёмной пены на подбородке. Ничего не говоря и не расспрашивая, по оставшимся следам он словно из раскрытой книги вычитывал последовательность имевших здесь место событий. Его внимание остановилось на низком столике с водружённым на него причудливым подносом и лампой.
- У Ордена, равно как и у Престола, имеются законные вопросы, - заметил монах. - Возможно, с божьей помощью мы совместно отыщем на них ответы.
Искоренитель хмыкнул на это нечто неразборчивое. Остальные продолжали помалкивать. Да и что тут было говорить?