Рыба плыла между небом и землёй, плавно шевеля плавниками. Губастая пасть раскрыта, чешуя поблескивает на солнце. По деревьям и траве стлалась тяжёлая тень, как от надвигающейся тучи. Повсюду тишина. Гигантский окунь охотился, и негде было укрыться от него...
Олин сел в кровате, прижав ладонь к ноющей печени.
Сегодня они с Юми собирались слетать прогуляться на её аэробайке. Расстелят скатерть на берегу моря, прямо на песке, и мягкий ветерок будет обдувать их. Юми сказала, что прилетит к девяти, так что мешкать некогда.
Его хибара состояла из одной крошечной комнаты: кое-какая мебель, неподвижно прикрученный железный стол, два табурета. Пол шёл чуть под уклоном. Плита пофыркала, затем вспыхнула синим пламенем - газа оставалось ещё с треть баллона. А вот банка с чаем показала дно. С него были бутерброды, чай в термосе и музыка. Хлеб он купил, ещё масло и кусок хорошей колбасы. Вафли испечёт сам. Юми обещала ему некий сюрприз, он тоже удивит её.
В окно виднелся край Питанских болот, подёрнутых утренним туманом. Туман был густым, как разлитое молоко. Их коммуна располагалось у самой воды. Сырость пропитывала всё и вся, заставляя метал ржаветь, а стены покрываться плесенью. Туман складывался в хвостатый силуэт.
Олин отвернулся, занявшись приготовлениями к завтраку на природе.
Когда будильник показал без десяти девять, он оделся, выбрав лучший зелёный свитер. Взял в одну руку корзину с провизией. В другую старый магнитофон. Лучше подождать Юми на улице, там было хотя бы просторнее.
Олин запер дверь. Длинный коридор, куда выходили двери ещё одиннадцати комнат, полнился гомоном голосов. Туда-сюда сновали дети. Кто-то жарил рыбу, воняло дешёвым табаком. Сделав пару шагов, он наткнулся на Савла. Сосед устроился в плетёном кресле, выставив его наполовину в коридор, чтобы было удобнее следить за внуками. В углу его брюзгливого рта дымила самокрутка.
- Доброе, - пробурчал Савл и, не имея шляпы, почесал ухо. Кресло жалобно заскрипело. - Куда собрался в такую рань?
Отпираться было бессмысленно, это вызвало бы новые вопросы.
- На встречу с Юми. У нас пикник.
- Угу, - кивнул двумя подбородками Савл. - Она ведь человек, да?
Олин переступил с ноги на ногу.
- Я сам тебе про это сказал.
- Сказал. И живёт она в городе, да?
Их коммуна, по сути, тоже являлась частью города, его южной окраиной. В прошлом мегаполис активно разрастался в этом направлении, и берег тогда ещё Питанского озера был его престижной окраиной. Но затем озеро обмелело, превратившись в болото. Торфяная земля и раньше плохо подходила под застройку, а теперь ещё появились полчища комарья. В итоге город предпочёл расширяться на север.
Савл выдохнул дым через жаберную щель, скрытую в складках шеи под старческими пятнами и бородавками. Затушил самокрутку в стоящей на полу пепельнице из черепашьего панциря.
- Не нравится мне это... Эй, хорош, носиться! - прикрикнул он на ребятню. - Тебе что, наших девок мало? У Ирги дочка через стенку. У меня три внучки на подходе. Не говорю уж про квагеров на том берегу. А с человеком...
- Мы тоже люди, - напомнил Олин. - Наша связь не запрещена.
- Не запрещена - какое чудесно слово. - Пухлые пальцы с желтоватыми от никотина перепонками описали в воздухе замысловатую фигуру. - За ним, прям, видится счастливое будущее. Идеальная пара: лысый коротышка и...
- Юми тоже невысокая.
Поднимающееся раздражение отозвалось в печени. Олин поморщился, коснувшись правого бока. Савл заметил это.
- Ты вынуждаешь меня проговаривать очевидные истины, - продолжил он. - Сам знаешь про отношение к нам городских. Ты можешь понадобиться им только для того, чтобы прочистить канализацию или продать рыбу. Или чтобы поиздеваться. Подцепляют эдакого простачка и смеются над тем, как тот начинает мнить о себе всякое. А когда надоест - заманивают в укромное местечко и... спускают с небес на землю. Мир жесток, и он с рвением катится в бездну.
- Юми не такая. - Любые слова здесь звучали бы глупо. - Она нигде не цепляла меня. Мы познакомились на рынке. И это случилось не вчера. Мы много разговариваем... о разном. Она хорошо относится ко мне.
- Если так, то это лишь подтверждает, что ей нужно последнее, чем ты мог бы прельстить её. - Савл кивнул на его бок. - И именно это заставляет меня волноваться. Ты - наивный малый. Если над тобой посмеются, тебе же пойдёт на пользу. Но, вот если дело обернётся иначе...
Это было сущей глупостью!
Конечно, все знали про подобные случаи. И с каждым годом находили всё больше несчастных с распоротым брюхом. Жемчужины квагеров ценились дороже иных самоцветов. А в виде истолчённого порошка считались лучшим средством от импотенции. Когда лет сорок назад волна массовых осквернений перерыла все кладбища в торфяниках, родственники сами стали забирать себе жемчужины усопших. Прежде о таком нельзя было и помыслить. А теперь их продавали, что позволяло семьям как-то сводить концы с концами. Предки помогали выживать потомкам.
Мир скатывался в бездну - в этом Савл прав.
Мысли Олина отразились на его лице. Савл умолк, предоставляя ему самому делать выводы. Тут даже не на что было злиться. Вот только этот боров совсем не знал Юми. Её смеха и бурлящей энергии. Этих серых глаз, кажущихся в сравнении с его зеленухами почти бесцветными. Её маленького носика. Тонкой талии, которую он мог обхватить двумя ладонями.
Изменение его мыслей также не укрылось от Савла. Он надул щёки, выпятил мясистую нижнюю губу и с протяжным звуком выпустил воздух.
- Ты всё равно пойдёшь к ней.
Олин уже опаздывал. Не встретив его на улице, Юми отправится на поиски. И если они столкнутся с Савлом... нет уж.
- В общем, - заключил толстяк, поворачиваясь в стонущем кресле, - что должен был, я сказал. И предвидя твой ответ - можешь его не озвучивать, - возьми с собой хотя бы это.
Его рука скользнула за спину, вернувшись с небольшим ножом в чехле, деревянная рукоять которого была отполирована до блеска временем и работой. Крутанув нож промеж пальцев, словно фокусник, он протянул его Олину.
- Я выпотрошил им, наверное, миллион рыбин.
- Ну, что ты говоришь...
- Бери! - рявкнул сосед так, что Олин осёкся. Бегающие по коридору дети замерли, косясь в их сторону. Савл сбавил тон: - Просто возьми и положи в карман. Хороший нож на пикнике пригодится в любом случае.
Олин взял. Сам не зная зачем, достал лезвие из чехла - об него можно было порезаться одним взглядом.
- Я пойду, - сказал он, перехватывая удобнее корзину.
Савл уже отвернулся, занимаясь очередной самокруткой. Олин сорвался с места.
- Берегися окуня.
Он запнулся, едва не упав. Оглянулся.
- Что?
- Береги себя, олух, - повторил Савл из глубины кресла.
Олин кивнул.
Теплоход, в котором обитала их коммуна, был пришвартован к берегу в незапамятные времена. Когда-то в нём жили на обеих палубах. Но с каждым годом болото засасывало его всё глубже. Постепенно первый этаж залила вода. Придёт время, в её власти окажется и второй. Благо, случится это не сегодня. Держась за рыжий поручень, он прошёл по наклонённой палубе. По деревянному настилу сбежал на берег. Здесь на вкопанных в землю шестах с натянутыми меж ними верёвками женщины развешивали сушиться бельё. Его провожали любопытные взгляды. Олин остановился немного в стороне. Пнул пустую бутылку, на этикетке значилось: "Ром "Вечный зов". Прихлопнул пару комаров и послушал гудок металлургического завода, чьи трубы дымил за городской свалкой. Нож оттягивал карман брюк. Переложить в корзину? Помявшись, он спрятал его за пояс под свитер. Как какой-то бандит. Тут до него донёсся стрёкот. Подняв глаза, он увидел приближающийся аэробайк. Юми была в облегающих кожаных штанах, куртке с бахромой на рукавах и защитных очках. Олин помахал ей.
- Летим! - крикнула Юми, приземлившись на растрескавшийся бетон и не заглушая двигатель.
Олин неуклюже забрался на сиденье позади неё. Юми чмокнула его в щёку.
- Погнали! - Она выжала газ, посылая аэробайк рывком вверх.
Ему уже доводилось летать с ней на этой штуке, но каждый раз кишки скручивало в узел. Рука с магнитофоном была посвободнее, Олин вцепился ею в свою спутницу. Их теплоход когда-то, видимо, был белым и роскошным, но теперь сделался ржавой консервной банкой, брошенной на краю мутной лужи. Сверху это виделось со всей очевидностью.
Они мчались над верхушками деревьев. Солнце просвечивало сквозь редкие кручи облаков. Ветер свистел в ушах, заглушая прочие звуки. По земле до моря добираться было больше часа, а лететь всего ничего. За холмами уже угадывался его простор. В воздухе ощущался запах йода.
Юми тряхнула волосами, заставляя их упасть ему на лицо. Олин зафыркал, вызвав её смех.
- Ты такой милый в этой панамке!
Улыбка растянулась до самых ушей и ещё дальше. Олин ничего не мог с этим поделать.
- Я приготовил тебе сюрприз! - Он пытался перекрыть вой ветра.
- Я тоже! Обожаю тебя, моё золотце!
Она откинулась назад, подставляя шею для поцелуя. Аэробайк опасно завилял. Олин не сдержал крика, Юми хохотала.
Сердце болезненно колотилось в груди. Позади них сгустилась тень. Олин обернулся - никого там не было, лишь наплывшая туча заслонила солнце своим плавником.
- Не волнуйся! - крикнула Юми. - Доверься мне. Нам будет хорошо... Включи музыку!
Пальцы дрожали, со второй попытки он нажал кнопку. Надрывный голос взревел про то, что: "Дикая Охотанастигнетвсё равно!".
В холмах под ними открылась укромная ложбина, поросшая ельником. Юми направила аэробайк к земле.
- Сядем здесь.
- На берегу же лучше, - пролепетал он. - Здесь мрачно и безлюдно.
- Нам это и нужно, глупенький.
Голос орал: "И некуда бежать! И всё предрешено!".
Они снижались, мохнатые ветви закрыли небо. Олин прижал локоть к ноющей печени. Во рту растекался привкус желчи.