Всё начиналось незаметно:
В обычный тихий зимний день
Вдруг потянуло с юга ветром,
Прогнав у туч и сон, и лень.

Задвигали тяжёлым весом,
Топорща брови и усы,
Не будет вечером над лесом
Заката солнечной красы.

Затягивая свод безбрежный,
Кто и на что из них горазд,
Начнут показывать и снежный
На землю сбрасывать балласт.

Иль божий знак, иль совпаденье
Молиться, причитать бы надо.
Не в добрый час сих звёзд паденье
Шестиконечных мириады.

Разбойник-ветер и не в шутку
В лицо швыряет их сердито,
Прохожим встречным и попутным
Чрез решета свои и сита.

Уплачивая неустойку,
Он явится всегда не в срок,
Туда, где ветхою постройкой
В сугроб уткнулся хуторок.

Распотрошит в клочки солому,
Крутнёт на крыше снежной пылью,
Как спринтер, левою толчковой
Зло оттолкнувшись, мчит на крыльях.

Набравшись в поле мощи львиной,
Он силу пробует всерьёз
На проводах провисших линий,
На спинах сгорбленных берёз.

Гонимый умыслами злыми,
Примчась окольными путями,
Вокруг построек и над ними
Замашет снежными крылами.

И в вихрях белых чёрной злобы,
Под снегом схоронить не прочь
Селенья. Не дождётся, чтобы
На землю опустилась ночь.

Тогда уж, как знакомый давний
Или мужчина холостой,
Стучась к хозяйкам ночью в ставни,
Проситься будет на постой.

И  в полночь, не умерив зла,
Насколько он силён бывает,
Показно ломиться в дома,
Уют им больший придавая.

Не слыша воя сил вселенских,
Не зная в этом вое толк,
Собак пугая деревенских,
Завоет на опушке волк.

Я слышал, в снежной кутерьме
Ворчал и выл сердитый ветер.
И в поле расставлял во тьме
Из снежных дюн, барханов сети.

В угоду ветру, в эту ночь
Перемела дорог пути
Пурга, ветров родная дочь,
Что ни проехать, ни пройти.

Донельзя измотавшись, ветер,
Ведь ночь зимою-срок немалый,
Путём, что ранее наметил,
Исчез, и тишина настала.

Приобрело свой купол небо
Средь редких облаков-борозд,
Как серп или крошка хлеба
Луна и россыпь тусклых звёзд.

Волк-одиночка "на потом"
Треть недоеденной  собаки
Тащил в зубах и животом,
Хвостом чертил на дюнах знаки.