Я потерял в этой войне все: семью, дом, друзей, работу. Но осталось то, что никто не может забрать у человека, пока он человек, - надежду на лучшее, на то, что еще не все и не всё потеряно... И теперь я во главе небольшого отряда ищу возможность найти свое место в изменившемся мире...
... Все началось внезапно, когда я был на работе. Я работал в довольно успешной московской компании сотрудником юридического отдела и часто был в разъездах. Как сейчас помню то морозное утро 15 января 2013 года. Как всегда вся родня провожала меня до машины, и вдруг я почувствовал странное ощущение. Как будто кто-то прошептал на ухо: "Ты их больше никогда не увидишь". Тогда я не придал этим мыслям никакого значения в силу своего махрового атеизма, но сейчас я бы многое отдал для того, чтобы вернуть этот миг. И выбрал бы или остаться с ними навсегда, или найти возможность уехать со всеми подальше от этого нерукотворного ада... Но все произошло именно так. Я не в силах ничего изменить, как впрочем и все другие люди. Никто даже не мог предположить, что когда-нибудь природа взбунтуется против человека, этого безумного слепца, который выжил всех на планете. Но она ответила градом ударов. Все населенные пункты - от мегаполисов до поселков - все смела всеразрушающая стена человеческого равнодушия. Круг замкнулся. Люди САМИ себя уничтожили.
Я выжил лишь потому, что был в дороге. Никаких катаклизмов не ощущал, но когда перестало работать радио в машине, я позвонил домой, но лишь в третий раз смог дозвониться. Трубку поднял отец. Он прошептал: "Прости. Мы всё ещё живы, но это ненадолго. Не возвра...". Я услышал крики и всхлипы умирающих. Я остался один в этом новом, извращенном мире. Один...
Глава 1
... как только я немного очухался от такого неумолимого гнета, то обнаружил, что стою на дороге с мобильником в руке рядом со своей "Нивой". Разум мой смирился со свершившимся. Я увидел себя стороны - такого несчастного, разбитого, уничтоженного - и сам скомандовал себе: "Соберись, мямля. Что сделано, того не вернешь. Не хватало еще с ума сойти. Может не все так печально. Кто-то все равно выжил. Почему это не мои близкие? Ведь у нас всегда гости толпами: то брат троюродный из Рязани приезжал, то тетка из Питера... И в этот раз двоюродный брат отца со своей семьей повидаться приехал... Шансы выжить все же есть. А пока надо найти себе место под солнцем. Это задача номер раз. Задача номер два: сейчас бандитизм такой начнется, что девяностые обрыдались бы от умиления. Так что монтировка, конечно, кстати, но чем-то посерьезнее нужно в ближайшее время разжиться. Машина у меня - пальчики оближешь Зверь! Клиренс ей еще год назад поднял, когда начинку переделывали, так что незаменимая вещь в поиске необходимого... А как семья?! А ну убрать сопли, подберись! Вон кто-то по дороге едет на "жигуленке"...".
Я взял монтировку, но спрятал за спиной - мало ли кто едет. Конец цивилизации свершился... Из "жигуля" вылез мужичок лет сорока пяти, и резко упирая на "о", заговорил:
- Никак двигатель барахлит? Давай посмотрю, я в этом разбираюсь: тридцать лет, считай, автослесарем...
Жестом я пресек сей глубинный фонтан изречений, но
заинтересовался:
- Куда ж ты едешь?
Мужик не смутился такому повороту событий:
- Так с семьей к родственникам погостить ехали...
Он еще многое рассказал: и что его Саньком зовут, а это - показал на домочадцев (Хотя где теперь их дом?) - жена Алена, сын Ваня и дочка Вера... и еще много всякого - и нужного и того, что мы привыкли называть "информационным мусором". Где-то через минут десять мне надоела эта тирада, и я пригласил семью Оконниковых на экстренное совещание, на котором описал сложившуюся ситуацию. Все ошарашено молчали, не веря моим словам, но когда я описал всю подноготную, то, к моему удивлению, они собрались. Это мне понравилось. Теперь, когда я организовал небольшой отряд (я стал руководителем с согласия всех членов семьи), то рассказал о своих планах. Во-первых, ищем более-менее жилой дом в каком-нибудь захолустном хуторе ( я был уверен в том, что скорее всего небольшие населенные пункты остались, особенно это касалось заброшенных домов на окраинах деревень), а потом начнем действовать по обстоятельствам - обживаться, работать как-то, в конце концов. Но в глазах стояла моя семья (прямо как на фотографии): седой, уже довольно долго болеющий атеросклерозом отец, высокий, молчаливый, крепкий, закаленный морем; мать, простая, среднего роста, с поблекшей, но все еще различимой красотой, с сильным характером; жена, работавшая в той же конторе, что и я, где, собственно, и познакомились, невероятно позитивный и жизнерадостный человек, таких, как она, никогда не видел, поэтому и не устоял - женился- таки в свои двадцать пять на свежеиспеченной выпускнице МГУ, который сам три года как окончил); дети - Саша и Настя, годовалые карапузы...
... Пора ехать. Обустроимся, тогда и вернусь в мертвую Москву... И найду их! Обязательно! Живыми!
Глава 2
... Остановились мы у въезда в Кашинское. В Волоколамск заезжать не стали: даже издалека можно было видеть, что город разрушен до основания... Но как все-таки хорошо, что я сам поехал на разведку в это "Кашинское сельское поселение" (так назывался этот сгусток деревенек, местами заброшенных, в Волоколамском районе - даже не верится, что ничего этого нет. И не будет...). Это был ад... Невозможно было отличить стариков от детей, мужчин от женщин. Было одно сплошное кровавое месиво, как будто по людям на танках ездили... Мда, придется найти себе другое место жительства... В воздухе стоит смрад от происшедшего. Вышел из машины и пошел искать хоть что-нибудь (найти живых в этой мясорубке не представлялось возможным), преодолевая инстинкт убежать подальше отсюда, бежать до полного истощения, спрятаться. Но теперь самое главное для меня и моих попутчиков по несчастью - не сойти с ума... Конечно же я ничего не нашел, только настроение испортилось еще больше. Но вдруг я увидел пару старых, уже давно нежилых домов. Они были абсолютно целыми! Получается, что я нашел наш дом! Только буду я жить в нем сам... ведь я остался один...Теперь самое главное - занять себя работой...
... Обустроились мы неплохо, только детям было запрещено гулять. Стали появляться одичавшие собаки, волки, лисы, поэтому и взрослые - я, Санек и Алена - не выходили. Жить беззащитными нам не улыбалось. После прочесывания оставшихся целыми домов мы стали обладателями пары охотничьих ножей, обреза и старой двустволки. Зато нашли много патронов. Один дедок, в чьем заброшенном с забитыми окнами мы побывали с Сашей, был заправским охотником. Правда в таких домах мало что находилось сразу. По стариковской привычке - дома эти заселены в свое время были исключительно людьми преклонного возраста - хозяева прятали свое имущество в невообразимых местах. Один раз в подполе нашли кучу денег, которые вызвали у нас только горький смех - зачем нам это бумажное барахло?! Хотя часто попадались и необходимые в таких условиях вещи: удочки, кухонная утварь, а Санек себе даже целый набор инструментов нашел - вот радости было! Но я не забывал о необходимости возврата домой... точнее - к месту, которое от него осталось.
Через неделю я созвал общий совет, на котором сообщил всем жителям нашего кибуца, что нужно бы изгородь поставить и сторожить наше, хоть и убогое, поселение всем по распорядку: я - с полуночи до шести утра, дети вдвоем - с шести до двенадцати, Алене, которая боялась даже в руки обрез взять, - с полудня до шести вечера, а нашему незаменимому Шурику - с шести вечера до полуночи. Но тут же оговорил, что все это действо с введением стражи на неделю, а пока мы с Саней мою "Ниву" приведем в порядок, ведь завтра с утра я еду назад в Москву. Алена чуть истерику не закатила по поводу моих выдающихся интеллектуальных способностей, но Санек все понял и посмотрел так на свою половину, что она заткнулась от неожиданности (впервые мужик так себя в совместной жизни повел, наверное). Мы вышли из дома и закурили. Оставалась последняя пачка, и я понял, что скоро буду вести здоровый образ жизни. Поразительно - жена за годы супружеской жизни не смогла меня заставить бросить столь пагубную привычку, но один день изменил всю дальнейшую жизнь. Как я буду дальше жить, если не найду свою семью? На этот вопрос никто не мог дать мне ответ...
Глава 3
... Быстро с Саньком справились с моей машиной. Настоящий мастер! Так что выехал я выспавшийся часов в девять. Когда ехал по дороге, то удивился: зима менялась! Температура была в районе минус пяти градусов, и вообще присутствовало непонятное ощущение - чувствовалась полная свобода действий! Никто тебе не помешает сделать что угодно. А внутренний голос подсказал: "Но никто и не поможет в нужную минуту. У тебя теперь нет никакой опоры...". Внутренне я весь сжался. ... Не помню, сколько просидел в салоне, схватившись за голову как безумец. Придя в себя, обнаружил, что ругаюсь так, что даже отъявленные матерщинники зарделись бы от моих сентенций. Так, я продолжил путь.
... Я ехал и всюду видел тотальное разрушение. Как я не сошел еще с ума - для меня оставалось загадкой. Мелькали снесенные неведомой силой села и города... В них я не заезжал - ведь и так все увиденное мной навеки останется в моем подсознании, теперь только и остается просто жить, сцепив зубы, чтобы не превратится в животное. Я ехал с определенной целью и хотел лишь одного, если подтвердятся мои худшие опасения, - раствориться, исчезнуть, умереть... Но не будем надеяться на лучшее! Сентиментальность не доводит до хорошего, сейчас я должен стать камнем, о который разобьются все страхи, сомнения и самое главное - невыносимая душевная боль, которая может смести непрерывным потоком меня как личность, превратив в жалкое подобие человека - овощ, управляемый инстинктами... Что-то чересчур расчувствовался, совсем как баба стал! Остановился на обочине, вышел из машины, оглянулся и, естественно, не увидел ни одной живой души. Достал из кармана пачку сигарет, зажигалку и... вдруг поплыл от тяжелого удара по голове.
... Очнулся я с ужасной головной болью. Такое ощущение, что били кувалдой.
- Он очнулся, - старый скрипучий голос явно принадлежал моему сторожу. Хотя я в таком состоянии встать не рискнул бы без помутнения сознания. С глаз словно слетела пелена, и я увидел, что сижу на койке в каком-то старой хибаре, больше смахивающей на хозпостройку, чем на жилое помещение. Меня окружало пять человек, но я бы ни за что не назвал их людьми. Это были шакалы. Безумные глаза выдавали причастность к изуверской секте, в чем я убедился в последующем разговоре с ними.
- Ты пришел на нашу землю, чужак. За это тебя ждет суд Великой Инквизиции. Тебя сожгут на костре, дабы твоя сущность очистилась перед Богом, - явно красуясь перед присутствующими, произнес самый высокий (как ростом, так и положением). Его все подобострастно именовали мастером. - Это произойдет завтра. А сегодня тебя подготовят к этой процедуре.
Он щелкнул пальцами, и меня под надежной охраной - не вырвешься - отвели в другое, тоже явно нежилое помещение, но уже в амбаре (я определил навскидку из-за неглубоких познаний сельского быта). Тут я увидел большущую кастрюлю, веселых поваров с огромными ножами и понял: это каннибалы. Или сейчас, или никогда! В любом случае я ничем кроме своей никому не нужной жизни не рискую. Внезапно обмякнув, я заставил поддерживающих меня сектантов чертыхнуться и попытаться меня поднять. Но я тут же распрямился и застал их врасплох. Это позволило мне выхватить дубинку у одного из этих идиотов, не обладающих даже намеком на познания такого фактора как "хитрость", и мгновенно вырубить. Я опрокинул котел, предназначенный для жертв, и весь кипяток попал на повара с помощником, хотя и мне досталось, но под воздействием адреналина я практически ничего не чувствовал. Не успел я выбежать отсюда, как на пороге выросла мешковатая фигура в балахоне с капюшоном и просипела:
- Ни с места!
Я увидел пистолет в руках этого непонятно откуда появившегося субъекта и понял: шансов уйти живым просто нет. Это был профессионал своего дела.
Глава 4
Я застыл на месте. Всего в шаге от побега я натолкнулся на стену безразличной умелой силы, которая отделяла меня от призрачного, но тем не менее долгожданного приезда в Москву. Очертя голову я понесся к преграждающему мой путь человеку...
... Очнулся только за рулем своей "Нивы" с пистолетом в бардачке, причем весь в крови. Одежда была сплошной красной тряпкой, а во рту чувствовался привкус крови. Я осмотрел себя на предмет ран, но не нашел ничего. Так это я его так?! Я, человек, загрыз другого, когда он угрожал моей надежде, главной надежде в моей жизни... Только сейчас я поверил в существование синдрома крысы, загнанной в угол, - действительно, пока на своей шкуре не испытаешь, ничего не поймешь в этой жизни...
Как быть дальше? А никак. Жить как люди, а не звери. Забыть не удастся, зато цель вновь обрела первостепенное значение. Осмотрел свой трофей и присвистнул. ПММ то нулёвый! А это значит, что убитый мной был из МВД, что резко повышает риски дальнейшего продвижения на восток. Это значит, что подобные секты имеют доступ к сохранившемуся оружию, т. е. столкновение неэпикированного путника с изуверами-каннибалами, которые, по всей видимости, смертельно опасно.
Теперь я ехал, применяя все меры предосторожности: ехал только ночью, днем прятал машину и отсыпался, ехал только по знакомым дорогам, чтобы в случае засады у меня были шансы на прорыв, не выходил из машины без острой необходимости, а когда это было нужно, то брал ПММ, к которому и была одна обойма , по крайней мере, больше я не нашел в машине. В крайнем случае и одиннадцать патронов - хлеб. Последний патрон я выщелкнул затвором - для себя. Так прошло пять дней и ночей. Наконец я въехал в безлюдный мегаполис. Я, хоть и видел раньше разрушенные села, впервые смог реально оценить масштабы трагедии. В городе, где я родился, вырос и живу... жил, изменилось все: везде царила пустота, от всего в Москве несло гнилью. Когда я нашел останки нашего дома, то надежда на то, что я увижу свою семью, испарилась, как капля летнего дождя с окна... Молча сел в машину и поехал куда глаза глядят. Опомнился у Таможенного моста. Каким-то чудом он уцелел среди разрушенных зданий и поэтому смотрелся как на сюрреалистической картине. Недолго думая я как робот вышел из "Нивы" и пошел туда. Посмотрел в кровавые воды Яузы, я стал на перила, но из кармана выскользнул ненужный в этом мире мобильник и... внезапно меня осенило: какой я был дурак, подумав, что моя семья останется жить в этом рассаднике всевозможной заразы!
Но где же вы все? Погребены в толще некогда еще живых, а теперь расползшихся тел, ил живы, все-таки нашли выход в этой безвыходной ситуации? Озаренный восходящим солнцем город не ответил мне, но я ощутил: если я еще жив, то главная цель моей жизни невыполнена... Устало вздохнув, я поплелся к машине. Хотя я и был измотан физически, душа была наполнена той искрящейся радостью, которая известна только смертникам, внезапно обретшим свободу, надеждой на лучший исход, которая направляла человека, не давая ему умереть на полпути...
Через час я выехал из Москвы.
Глава 5
... Я все ехал и ехал... Меня охватило непонятное ощущение: казалось, я мертв, но что-то все-таки пока держит меня на этом свете, как будто не все выполнил по плану свыше. Поживем - увидим... Уже сто километров меня отделяло от этого естественного крематория, прежде бывшего прекрасным цветущим городом, в котором бурлила жизнь. Теперь же люди вернули себе истинное лицо. ... Как умалишенный я автоматически сливал бензин из брошенных хозяевами машин, чтобы продолжить путь в никуда, а потом, когда опомнился, то понял, что машину я больше не могу использовать по назначению: кончилось все топливо, включая и по-хозяйски изъятое из других авто или оставшихся строений.
Я шел пешком, ночевал в брошенных хозяевами домах, а иногда и просто под таким красивым, словно очищенным от скверны человечества небом. Я изменился: внешне стал похож больше на бомжа по причине нерегулярных омовений в первой попавшейся реке. Внутри меня все задубело. Я стал каким-то монстром, если посмотреть со стороны. ... Так прошел месяц.
... Наконец я добрался до Кашинского, где прямо у въезда были повешены мои случайные попутчики, недавно здесь обосновавшиеся. Но я уже привык к трупам и поэтому не убрал их, пока основательно не подкрепился. Похороны не заняли много времени. Дел было всего на пару часов. Жизнь изменилась, и я - тоже. Я стал жестче. Это проявлялось во всем: теперь я не закатывал истерики, когда видел очередное истерзанное тело. Окружающий меня мир проник в мою душу. Я свыкся с мыслью, что остался один навсегда. Да и что значит "навсегда", когда ты живешь на износ, не имея достаточного запаса ни лекарств, ни пищи, а вокруг на сотни километров живет всего несколько десятков таких же потрепанных людей, которые скоро станут добычей расплодившегося практически мгновенно зверья. За первые три дня моего пребывания в брошенном поселке в новом качестве на второй день на меня напала стая волков. С помощью одного лишь ножа я с ними расправился, отделавшись всего пятью укусами. С удивлением я понял, что тот "я" умер, и этот новый не будет пользоваться устаревшими принципами гуманизма. Вспомнился знаменитый Боб Денар, гроза Африки, вольный наемник. Он еще в 2007 году умер. Идейный был мужик. Читал статью очень интересную о нем. Француз, устанавливавший власть по всей Африке, но не сколотивший капитала на костях. Идейных всегда уважал. И сейчас начинаю понимать, что сам я становлюсь таким же, но никакого при этом возмущения не чувствую. Странно. Жизнь - интересная штука! Только будучи полностью изолированным от общества (хотя какое общество после такой катастрофы - так, племя небольшое!), разум мой избавился от фальши, которой веками пичкали нас родные, учителя, преподаватели, в общем - все наше окружение. И только став одиночкой, я осознал, что такая жизнь в борьбе за существование тоже имеет право быть осуществленной. Вольному - воля! Теперь на подсознательном уровне я примирился с горечью утрат, которые происходят в нашей жизни. Со временем боль уходит. Она либо трансформируется в новую боль, либо обновляет самое ее русло. Перерождение я пережил на удивление спокойно. Теперь не боюсь ничего: ни смерти, ни жизни, ни лишений, только одного боюсь. Что моя семья выжила...
Глава 6
Прошло три месяца с тех пор, как я обосновался в Кашинском. Занимал себя всем, чем мог: запасал дрова, ходил на охоту, собирал грибы... Боль вернулась в мою обожженную огнем душу. Как человек я не мог отречься от себя. Горечь утрат вернулась быстро... Однажды на охоте - а я стал охотиться исключительно с помощью силков, лука со стрелами и ножа, который нашел в каком-то доме - я увидел стаю волков. Они направлялись в мою сторону. Я подготовился к смертельной схватке. Шансов выжить в борьбе с тремя десятками взрослых зверей не было, да и мне, по большому счету, было все равно, когда умирать. Моя ненужность при сложившихся таким образом обстоятельствам была очевидна. Я перестал бояться жизни и смерти, которая обычно так страшит неискушенных опытом людей. Когда в жизни исчезает цель, то существование делается либо животным, либо полностью контролируется не самим человеком, а его подсознанием. Я так и жил: как во сне, считал прошедшие дни, выполнял необходимую работу. Сейчас я был готов освободиться от оков жизни, но, взглянув в глаза животных, я ощутил всю гамму их чувств. Они не были разумны в такой мере, как люди, но я оценил их отношение друг к другу и чужим. На данный момент у волков появилось много пищи, поэтому давненько я их не видел - с тех пор, как расправился с небольшой стаей. Через минуту сомнений не оставалось: звери направлялись прямо ко мне. Я приготовился к бою, но его не произошло. Я недоумевал, когда они прошли мимо меня буквально в трех шагах. Ни один не повернул морду в мою сторону. Через пять минут от стаи не осталось и следа на горизонте.
В нервном напряжении я вернулся в свой дом. Как только я зашел туда, то в голове появился хриплый голос, который, словно глумясь над моим истерзанным сознанием, произнес, в буквальном случае вколачивая в мой воспаленный мозг свою речь: "Поздравляю, теперь ты один из них. Ты такое же хищное животное, как и все выжившие. Потомки ваши будут несмышлеными детьми планеты, они никогда, никогда больше не возьмут верх над природой, которая и так уже натерпелась от жадного, эгоистичного, жестокого, алчного ко всем и вся человечества. Пройдет время, и вы превратитесь в обезьян, из которых выбились ваши достойные, к их чести сказать, предки. Теперь эволюция исчезнет. Начнется деградация остатков так называемой цивилизации. Это эра животного безумства, которое гораздо привлекательнее безумства человеческого. Животные руководствуются одними инстинктами, у них нет как такового разума. Они неспособны выйти за рамки необходимого для жизни. Человек же всегда исходит из своих собственных соображений. Его не интересует то, чего бы хватило ему и всей его семье. Люди всегда жаждут большего, они стремятся к этому как к заветной цели, а когда наконец достигают ее, то строят еще более поражающие планы, причем поражающие и в смысле размаха, и в самом что ни на есть прямом, который заключается в разрушении всего, мешающего человеку творить свою судьбу. Вы не смогли найти рамки для разумного существования. Тогда зачем вам такой особый статус? Отныне вы все обыкновенные животные, что и подтвердили своими поступками как до, так и после уничтожения большинства людей на планете".
Я стал задыхаться. Перед глазами пошли разноцветные круги. Все возвращается на круги своя...