Чем ближе был фестиваль, тем красивее становился дворец и город. Вот уже оставались считанные дни до торжества, и всё вокруг дрожало от праздничного предвкушения. Куда ни пойдешь по улицам городка, всюду увидишь цветы, выглядывающие на тебя то из окон, то из прилавков, то с крылечек домов. Между домами на веревках повесили яркие фонари, которые должны будут освещать город в ночь фестиваля, появились гирлянды и украшения. Взволнованные девушки старались подобрать себе самые красивые платья, самые яркие ленты и самые красивые цветы. А парни, смотря на их улыбки и сверкающие глаза, уже мечтали, как заполучат венки своих красавиц. Конечно, их сентиментальные мечтания не разделяли совсем ещё шумные мальчишки, которым бой на палках с другими соседскими задирами был предпочтительнее всей этой "романтической чепухи".
Во дворце завершались последние приготовления. Золла с интригой в голосе рассказывала подругам про фантастический торт, который она со всем кухонным штабом собирается подать на праздничный стол. Рарита втайне от строгого взгляда мадам Мариам вместо работы заканчивала шить платья и себе, и, конечно же, Кере, и другим девушкам, которые очень просили её об этой услуге, полагаясь на её мастерство и утонченный вкус. Акалия же с сильнейшем и одновременно милым смущением рассказала, что её молодой человек, который в прошлом году забрал у неё венок, изъявил настойчивое желание провести праздник только с ней, в уединение и нежности. Золла на это откровение подруги только одобрительно кивала. Кера в свою очередь несказанно волновалась. Свое волнение она никому не объясняла, так как причины были известны для её драгоценных и понимающих подруг. Всё дело было в мятежности юного сердца, трепещущего от неразделенной любви и надежды на счастье.
Слушая планы девочек, Анель без труда решила, что будет делать на празднике. Разумеется, пойдет без венка - рано ей ещё, - платье ей обещала предоставить Рарита, а новость о танцах на главной площади никого не оставила равнодушной. Анель ещё не забыла тех уроков танца, данных ей во дворце, и поэтому считала, что и ей удастся хорошенькой повеселиться.
Идя по длинному и тщательно вычищенному коридору, Анель несла новые простыни в комнаты служанок. От неё не отставал Шуня, весело мяукая. У него тоже была своя миссия - необходимо было переловить всех солнечных зайчиков. С этим рыжий охотник блестяще справлялся. Вот и нужная дверь. Анель постучала, с трудом удерживая многочисленные простыни. Ей открыла знакомая служанка. Она освободила девочку от ноши, а после благодарности вдруг сообщила ей:
- Кстати, тебя искал дедушка Фанвир. Кажется, ему требуется твоя помощь.
- Я с радостью помогу, - отозвалась та. - А где сейчас дедушка?
- Он должен быть в восточном саду, где и всегда.
Не медля больше ни секунды, девочка поспешила в сад. Котенок и тут от неё не отставал. Куда он только не совал свой нос! Пока Анель искала доброго садовника, он успел проверить каждую клумбу, испугать каждого воробья, убежать от разозленного шмеля и окончательно перепачкаться в земле.
- Вот неугомонный, - всплескивала руками Анель, изображая недовольство.
Почувствовав, что ей не понравилось сочетание черной земли и его рыжей шерсти, Шуня игриво завалился на бок и подставил пушистый животик. Это был беспроигрышный прием, разбивающий все зреющие укоры. Анель взяла котенка на руки, простив ему маленькие шалости. По пути она пыталась сбить приставшие к его шерстки комочки земли, приговаривая о том, как Кера старательно его купала и вычесывала, а он давай по кустам лазить. Поддавшись её безобидным наставлениям, Шуня довольно мурлыкал. Так они и нашли дедушку Фанвира.
- Вот ты где, Нелечка, я уже тебя заждался, - сказал тот, выйдя ей на встречу.
- Здравствуй, дедушка! - с улыбкой поприветствовала его девочка. - Чем я могу тебе помочь?
- Дело-то тут пустячное, но для такого ветхого старика непосильное. Нужно деревца новые подвязать, чтоб не погибли маленькие, а у меня всякая веревочка из пальцев-то выпадает, - со вздохом рассказал Фанвир.
- Милый дедушка, какая бы не потребовалась помощь, я всеми силами постараюсь исполнить твою просьбу, - тепло ответила Анель.
Старичок приободрился и улыбнулся в ответ.
Вместе они быстро справились с работой. Саженцам яблонь теперь были не страшны ни ветры, ни дожди, ни быстро бегавший Шуня, который отнесся к процессу подвязывания яблонь с большим интересом и энтузиазмом. Даже после того, как Анель поиграла с ним, дразня беленькой веревочкой его охотничьи инстинкты, энергии в нем не убавилось.
Когда же они шли по саду в сторону дворца, девочка заметила большую зеленую поляну, покрытую белым куполом и окруженную белыми цветами.
- Что это за место, дедушка? - спросила она, удивляясь этой красоте.
- Эта беседка - дом для семьи Свободы, - отвечал старик, не тая.
- Дом? Для семьи Свободы? - удивилась Анель, вспоминая своего избавителя от тирании Ведьмы побережья.
- А как же? Всем нужна семья. Свобода вернется вместе с ними в праздник, отдохнет, и снова отправить путешествовать по мирам и другим временам, ища несчастных и спасая их от страданий.
- А кто его семья?
- Эк, какая оказия! Про листочки и цветочки я тебе рассказал, а про наших благодетелей - нет. Ох, память, память...
- Ну же, дедушка, расскажи!
- Погоди, погоди, милая, дай все хорошенько припомнить, - весело стал умолять старик любопытную девочку. - Это случилось давно, когда ещё Хозяин бурь был дружен с господином. Ох, и далекие времена! Свобода, быв ещё молодым пострелом, то и делал, что гулял себе в волю, где вздумается. Да как-то раз вернулся к Виралду сам не свой. То задумчив, то безумно весел и игрив, то мрачен... Никак не могли мы понять, что в его душе творилось. А потом оказалось, что встретил он где-то в далеком мире свою Любовь. Влюбился он в неё без памяти! Уж не знаю подробностей, не привык любопытствовать, но с тех пор Любовь стала спутницей Свободы, принадлежа ему одному, своему мужу. Счастливее пары я не видел! Свобода таки набрался уму-разуму, перестав слоняться повсюду без цели и смысла, а Любовь посвятила всю себя и ему, и их детям. Прелестные жеребята, скажу я тебе. Назвали их Радость и Доброта. Вот увидишь их в праздник и сразу поймешь, что их имена самым прямым образом отражают их характеры.
Услышав рассказ дедушки, Анель стала ждать фестиваля Цветов ещё с большим нетерпением. За мыслями о том, какие же из себя Любовь, Радость и Доброта, девочка не заметила как вышла из сада.
"Наверное, Любовь очень красивая, - мечтательно размышляла она. - Я уверена, что в моем королевстве не было таких лошадей, превосходящих её по красоте, иначе бы они обязательно оказалась в нашем дворце. Разумеется, королю предоставляется все самое лучшее. Да уж, мой отец был достоин самых лучших скакунов только за то, что он терпел все мои капризы и любил такую взбалмошную дочь".
От этих мыслей Анель почувствовала вину, которая отразилась в её грустной улыбке. Она любила отца, но сказать ему об этом уже не могла. И когда она уже была близка к тому месту, где надеялась найти мадам Мариам и попросить у неё какую-нибудь работу для себя, вдруг столкнулась с кем-то, выходящим из-за угла.
- Глупая девка! - пронзительный крик вырвал девочку из её мыслей. - Ты, что, не видишь, что я здесь иду?
Анель возмущенно подняла глаза на того, с кем ей не посчастливилось столкнуться. Это был Зиград, приближенный Виралда. Но она его не узнала. На фоне дедушки Фавира он показался девочке безобразным и не достойным ничего, кроме презрения. Желание извиняться перед ним у Анель безвозвратно пропало, когда Зиград стал продолжать свою тираду:
- А, так ты та самая принцесса-служанка, что так ловко затесалась в доверие к господину! И что же ты тут высматриваешь, а?
- Ничего, - резко ответила та. - Я иду к мадам Мариам за поручением.
- А, так у тебя нет работы. Так-то ты благодаришь нашего господина за его щедрость и долготерпение?! Иди работай, бездельница! И чтоб глаза мои больше тебя не видели!
- Удивлена, что ты до сих пор что-то видишь, старый хрыч, - бросила Анель, в которой проснулись доселе дремлющие королевские повадки.
Она обошла Зигрида с высоко поднятой головой и ускоренным шагом. Однако ни гордости, ни торжества победителя она не чувствовала. Вместо них было гадкое ощущение, что она натворила нечто противоестественное ей и это теперь не исправить. Но обвинять себя она не стала, просто решила в следующий раз ни за что не попадаться ему на глаза.
Возможно, этот довольно-таки неприятный случай и забылся, если бы на другой день Анель вновь не повстречалась бы с Зигридом, но уже в другой ситуации. Ей поручили сменить воду в большой кадке, которую она несла с большим трудом. При каждом её шаге грязная вода грозилась выплеснуться прямо на платье. Чтобы этого не произошло, девочка шла очень осторожно, но быстро, чтобы не поддаться соблазну бросить противную ношу прямо посреди дороги, и непрерывно следила за тем, чтобы вода всё-таки не вылилась из кадки. И по причине того, что её взгляд был больше заинтересован движениями грязной воды, Анель упустила из виду так не кстати лежавший камень. Встреча с ним сопровождалась испуганным визгом, падением кадки и расплескиванием всей мутной воды. А за тем к своему необъятному удивлению девочка услышала возмущенный голос:
- Ах, ты, криворукая девчонка! Да как ты посмела, дура! Ты испортила мои любимые туфли!
Зигрид был в ярости. Анель была довольна. И удовольствие её было злым и отвратительным. Схватив упавшее ведро, она убежала прочь, слыша за спиной ругань, которая только ублажала её злорадство.
"Так ему и надо! - хихикала она про себя, убегая. - Нечего было оскорблять меня. Я ведь королевских кровей, а он какой-то уродливый старикашка без роду и племени, не имеющий права и взглянуть на меня!"
И вдруг её сердце что-то кольнуло. Это был немой укор совести.
"Королевских кровей... Ну, да, я принцесса... в своем мире... здесь я служанка. Но это же не значит, что я заслуживаю такого обращения к себе?! Или значит... Заслужила ведь... Ха, зато теперь пусть он походит в мокрых туфлях!... Или стоит извиниться?"
До колодца она дошла в полном смятении. С одной стороны остатки гордости не позволяли распинаться перед неприятным ей человеком, а с другой проснувшаяся совесть не унималась. Она так и не решила, как правильно нужно поступить.
Вечером, когда работа была закончена, Анель повстречала Керу, которая заметила её необычное состояние. Девочка не стала открывать ей настоящей причины и сослалась на волнение от предстоящего праздника. Девушка мягко погладила её по голове и поделилась, что и сама не может успокоить волнующееся сердце, ждущее чего-то волшебного и чудесного.
- Я сегодня, наверное, не усну, - призналась Кера, смеясь. - Столько мыслей в голову лезет, а воображение так играет, что сил моих не хватает унять её. Завтра непременно что-то случиться!
До комнаты они дошли вместе. Там их уже поджидали Золла, Рарита и Акалия. Завидев их, девушки оживились, а красивая Рарита вдруг с трепетом и нетерпением спросила Керу:
- Ну, что? Мадам Мариам нет поблизости? Можно доставать свечу?
- Нет, мы её не встретили, - охотно ответила та, заразившись её веселым волнением.
- А в чем дело, девочки? - поинтересовалась Анель, закрыв за собой дверь.
- Ничего криминального, милая, просто маленькая женская традиция, - засмеялась Рарита, подлетев к своему комоду.
Через мгновение перед взглядами девушек представилась большая, толстая свеча. Рарита поставила её на подсвечник в центр комнаты на пол и грациозно села на колени рядом с ней. Все четверо последовали её примеру, образовав вокруг маленького источника света круг.
- Золла, расскажи Анель нашу легенду, пока солнце совсем не село за горизонт, - попросила её красавица.
- И вновь мне выпала эта почетная миссия, - важно улыбнулась толстушка и, посмотрев на растерянную девочку, начала свой рассказ. - Давным-давно жила на свете девушка, звали её Хаана. Была она красива, как цветок, добра, приветлива, по-детски наивна и весела. Отец её был богат, имел всё, что душе было угодно. Но среди всех сокровищ, больше всех он дорожил своей дочерью. Любил он её сильно и нежно, баловал, журил за шалости, но всегда прощал. И на её совершеннолетие подарил он своей дочери огромный сад, в котором цветы были вечно цветущие, а деревья с вечно спелыми плодами. А вместе с садом пришли и женихи. Каждый из них был под стать ей: красив, богат, благороден. Но не хотела Хаана идти замуж ни за одного из них. От их настойчивого внимания она сбегала в свой прекрасный сад, где её никто не мог найти, ведь только она знала его самые потайные места. И однажды, прячась от надоедливых поклонников, она встретила незнакомца. Он не был похож ни на одного из её женихов. От него веяло холодной отрешенностью от всего мира, а во взгляде виднелась таинственность. Хаана влюбилась в него с первого взгляда. Они разговорились и с тех пор девушка забыла про еду, спокойный сон, перестала обращать внимания и на отца, и на женихов, все её мысли были об удивительном незнакомце. Она искала его, ждала встречи с ним, а когда они вновь встречались, ей казалось, что она самая счастливая девушка на земле. Но не знала глупая, что возлюбленный её был Змеем, питающийся кровью своих жертв. В пылу искренней, но слепой любви, Хаана призналась ему в своих чувствах, а тот победно ухмыльнулся, обратился Змеем и выпил её кровь. Холодное тело несчастной девушки нашли в вечно цветущих хиганбанах, которые после стали называть "цветами смерти". А в память о Хаане и о её любви люди устраивают праздник Цветов. И вот чтобы на празднике к девушкам не подкрался Змей, они стали устраивать обряд - зажечь на закате свечу и после того, как воск начнет таять, капнуть его себе на шею, куда укусил Змей Хаану. Если эта капля воска скатиться вниз, то не тронет тебя Змей на празднике, а если сразу же застынет и пристанет к коже, то остерегайся незнакомцев, зовущих тебя на танец.
- Это, конечно, все сказки, Нелечка, но уж больно мне не хочется в этом году повстречаться со Змеем, - брезгливо заметила Рарита.
- Мда, таким-то красоткам в первую очередь бояться надо, - подхватила Золла.
- Всё, солнце зашло. Давай, зажигай свечку.
Новорожденный огонек затанцевал на фитильке жизнерадостным танцем. Тени от сидящих рядом с ним девушек упали на кровати, на стены, на комоды. Они дрожали вместе со сбивчивым дыханием молодых красавиц, восторженных и напуганных внезапно опустившейся темнотой, в которой скрывалось нечто неизведанное и таинственное. Ощущалось, будто из этой тьмы кто-то смотрит на тебя, наблюдает со спины, хочет прикоснуться. Анель поддалась этому необъяснимому трепету. Тут же к ней пришла вера в то, что действительно существовала прекрасная Хаана, убитая ужасным Змеем, который до сих пор блуждает где-то поблизости и желает утолить свою жажду. Она уже не задумывалась о том, что эта вера основывается лишь на выдуманной кем-то легенде, персонажи которой являются простым плодом воображения. Наконец воск начал таять. Первая беленькая капелька скатилась на дно подсвечника. Рарита дрожащими руками взялась за холодную серебряную ручку подсвечника и поднесла свечу к Акалии. Та быстро убрала волосы, открывая нежную кожу на шее. Горячая капля обожгла её, но тут же скатилась вниз по плечу, пророча ей счастье. И тут же на пересохших от волнения губах растянулась робкая улыбка. Потом Золла подверглась нехитрому испытанию, успешно завершенному. После неё Рарита наклонилась над Керой и, будто стараясь повлиять на судьбоносный исход, капнула воск на шею гораздо выше плеча. И на всеобщую, тайную радость капля юркой змейкой скользнула на краешек платья. Подошла очередь Анель. Ей было трудно даже самой себе признать в том, что тогда её схватило тревожное чувство, не сочетающееся с общей атмосферой происходящей женской шалости. Она так же, как и другие, подставила шею под свечу, убрав волосы, и через миг ощутила на коже обжигающую бусину воска. Девочка чуть вздрогнула от испуга и из-за этого воск скатился к ключице и... застыл. Тогда-то Анель испытала тот самый суеверный и ничем неоправданный страх. Вроде бы ничего катастрофичного не произошло, всего лишь воск не вовремя застыл, но всё же неприятное предчувствие не отпускало. Рарита нашла в этом происшествие нечто мистическое, Золла лишь удивилась, а нежная Акалия почему-то побледнела.
Утром Анель разбудило настойчивое мяуканье Шуни. Он не успокоился, пока девочка не открыла глаза. Она погладила котенка и оглянулась. Её подруги всё ещё спали. Не смея нарушать их покой, девочка соскочила с кровати и налила Шуне молока из кувшина - его теперь каждый день приносила Золла с кухни вместе с угощениями для пушистого обитателя общежития. Воспоминания о прошлой ночи неожиданно всплыли в её памяти, принося с собой и тревогу, и смятение. Анель осторожно коснулась того места, где застыл воск, и будто вновь ощутила его неприятное жжение.
Сзади неё послышалось какое-то движение. Это девушки стали просыпаться.
- Доброе утро, - желала она всем.
- Утречка, - отвечали её девушки.
Почти весь день прошел в оживленной подготовке к праздничному вечеру. По милости Виралда, все работы были закончены к полудню, и благодаря этому прелестные служаночки смогли потратить отведенное время на себя любимых. Рарита торжественно вручила своим подругам их наряды. Те были в восторге! Рарита, как юная законодательница моды, сумела учесть все предпочтения своих клиенток и добиться изумительных результатов. У Акалии было белое, воздушное платье с голубыми лентами и широким поясом, подчеркивающим хрупкую талию девушки. В нем она казалась маленьким ангелом. Платье Золлы, богатое бардовыми и золотыми оттенками, придало ей ту аристократичную твердость и силу, которая порой скрывалась за её вольным нравом. Сама Рарита предпочла более женственные, пастельные сиреневые тона, прекрасно сочетающиеся с её золотыми волосами. Для Анель было приготовлено желтое платьеце, с кружевными рукавами и красивыми сборками у такого же кружевного пояса. В нем она была похожа на маленькое солнышко, искрящееся детской наивностью и игривостью. А Кера одела то, что Рарита называла "шедевром её воображения". Платье её было легким, простым на вид, но элегантным и красивым. Оно было сшито из белой и зеленой ткани, подходящей под цвет её сережек. У него был неглубокий вырез на груди, украшенный серебряными узорами, рукава расширялись у локтей, а небольшие складочки делали очертания её фигуры более манящими и привлекательными. Но лучше всего платье дополняли не сережки, а венок из чудных цветов и лент.
- Вот теперь красавица, - сказала Рарита, надев на Керу венок.
Девушка тепло улыбнулась, оглядывая себя. Её улыбка и блеск глаз отражали все то спокойствие, нежность, легкость и простоту, которые наполнили её сияющую душу.
Солнце село! Фонари зажглись, музыка заиграла на площади, люди оживились! Праздник начался!
Анель в веселом удивление оглядывалась по сторонам, попав в головокружительный праздничный поток. Впереди неё шли подруги, такие же радостные и улыбчивые, как и все вокруг. На главной площади было множество народа, было шумно, музыка гремела, от запаха цветов и еды кружилась голова. Оказавшись здесь, девочка боялась потерять подруг из виду. Она в детском и беспомощном порыве ухватилась за руку Керы. Та обернулась и, улыбнувшись, покрепче сжала её ладошку. К девочке тут же вернулась радость, на миг вытесненная растерянностью. Девушки пробрались в самую гущу собравшейся толпы и прежде чем Анель успела что-то понять, они её протолкнули вперед. Девочка удивленно посмотрела на ленту, которая оказалась вдруг перед ней. И только потом она поняла, что люди собрались около входа огромного портала. Из возбужденных разговоров горожан она узнала, что через этот портал в мир бескрайних равнин должны были прийти почетные гости. А этой лентой была ограждена широкая часть площади, по которой должны были пройти гости прямо к почетному возвышению, где Анель заметила самого Виралда. Также от её взгляда не укрылось то, что девушек собралось больше не у портала, а около возвышения. Как бы невзначай. Вспомнив о главной цели праздника и о дружном заговоре девушек, Анель нашла в толпе Керу и подмигнула ей, указывая в сторону вышедшего Властелина. Керолла, привыкшая к её выходкам и воспринимающая это как детскую забаву, улыбнулась ей. Ей уже давно была известна причина такого пристального внимания всех девушек к пьедесталу.
Неожиданно портал начал сиять ярким белоснежным светом, с небес стали падать лепестки роз, и Виралд громко произнес:
- Друзья мои, поприветствуйте наших гостей!
Под оглушительные аплодисменты и восторженные крики на площадь вышел Свобода. Анель даже не представляла, что так соскучилась по нему. Выкрикивая его имя, девочка махала ему рукой. Тот заметил её усердие и радость встречи заиграла в его глазах. За ним портал снова засиял, но теперь уже теплым, алым светом. И девочка наконец увидела ту, которой принадлежало сердце вольного коня. Она увидела Любовь. Избранница Свободы была прекрасна. В гриве её танцевал огонь, но не тот, который сжигал все на свое пути, а тот, который согревал остывшие сердца. Каждая её черта, каждый изгиб изящного тела были наделены непередаваемой красотой, которую можно только увидеть или почувствовать, а не вообразить. Любовь озарила всю площадь своим присутствием, зажгла огонь жизни в людях. А за Свободой и Любовью выбежали их дети - Радость и Доброта. Молодые, бойкие жеребята забежали сначала вперед родителей, сгорая от любопытства, а потом, будто вдруг вспомнив о хороших манерах, прыгнули обратно к ним. Радость, рыжегривый конек, держался около отца, а Доброта, женственная лошадка с гладкой розоватой шерсткой, шла подле матери. Радость до такой степени старался подражать любимому отцу, величественно и свободно идущему вперед, что даже важно вскинул маленькую головку. Заметив его старания, Свобода довольно улыбнулся. Виралд сердечно поприветствовал своего друг и его семью.
Из портала выходило ещё много гостей из других миров. Среди них Анель даже увидела Ведьму побережья. Все такая же старая и ворчливая она не вызвала у девочки ни злобы, ни ненависти. Смотря на неё, бывшая принцесса чувствовала какую-то благодарность, смешанную со снисходительностью младшего к старческим странностям старших. Вот, мол старушка, злюка и ворчунья, но она спасла её из морской пучины, вырвав из лап смерти. И Анель не показалось странным то, что когда Ведьма обратила на неё свой придирчивый взгляд, она склонила перед ней голову. На морщинистом лице вдруг изобразилось искреннее недоумение, которое старушка быстро скрыла под неразборчивым ворчанием. А девочка продолжала смотреть ей в след, пока Виралд не взял почтенную подругу под руку и не проводил её к другим гостям, при этом заведя любезный разговор.
- Ишь, как принцесса-то принарядилась! Много же ты ей позволяешь, Виралд. Живет у тебя задарма, да ещё и на праздниках гуляет, - скрипела старуха.
- Вот тут ошибаешься, моя милая, - с уважением заметил Властелин. - Анель стала моей служанкой в тот самый день, как прибыла сюда. Причем эта была не моя идея, а её личная инициатива.
- О как, - хмыкнула Ведьма, - похоже, хоть чему-то я её научила.
- Ваши методы воспитания на ком угодно след оставят.
- А-то! - самодовольно заметила та. - А тебе бы, красавец, давно пора хозяйку найти. Вишь, даже наш белогривый пострел нашёл такой самородок, а ты все в одиночку гостей принимаешь.
Виралд ощутил зарождение трудной темы и поспешил мягко направить разговор в другое русло.
Анель на секунду прикрыла глаза, прислушиваясь и к себе, и к тому, что творилось вокруг. Она слушала голоса подруг, радостных горожан - незнакомых ей людей, к переливам музыки, и приятное тепло разливалось в её сердце. Она чувствовала жизнь, пульсирующую вокруг бесконечным потоком, и отдававшуюся в ней гулким ритмом сердца. Тудум-тудум-тудум! И она поняла, что любит этих людей с их пороками и светом, любит эту жизни с её лишениями и подарками, и хочет узнать больше, постичь её тайны. Разгадать, как в человеке объединяются ужасные грехи и самые глубочайшие, святые чувства? Понять, почему одних жизнь калечит, а других благословляет? И что вообще такое жизнь? Есть ли на это окончательные ответы? Анель задумчиво улыбнулась: "У всякого вопроса, события, вещи есть и две, и три, и четыре стороны правды, нельзя сказать о чем-то однозначно. Мир многогранен и этим прекрасен. Может быть, в нем и совершенно плохих людей не существует?"
Её мысли прервались вновь раздавшимися овациями и приветствиями. Девочка открыла глаза. Из портала вышел величественный мужчина, широкий и могучий, способный напугать любого одним своим видом, если бы сейчас на губах его не играла дружелюбная улыбка. Это был Морской Властелин. Девочка почувствовала, как спало её внутреннее напряжение, когда она увидела эту улыбку. Да, в нём определенно было то, что заставляет вытянуться в струнку при встречи с ним. А за ним шёл тот, из-за которого сердце её пропустило удар... За ним шёл его наследник, Хозяин бурь.
- Рад приветствовать Морского царя и его принца в своих скромных владениях, - шутливо произнес встретивший их Виралд.
- Здорова, Виралд! - хлопнул его по плечу Царь. - Как твои дела?
- Благодарю за беспокойство, Шинен, друг мой. Дела идут спокойно и бури пока не намечалось, - при этих словах Виралд перевел многозначительный взгляд на Хозяина бурь. - Так ведь, Кайрен?
В глазах Хозяина блеснул угрожающий огонек. Ему было достаточно и этой перемены в голосе Виралда, чтобы понять, что тот знает о затонувшем корабле принцессы Зэрила.
- Не будет, - насмешливо ответил Кайрен. - По крайней мере до того момента, пока кому-нибудь не вздумается муть мне воду.
- Об этом тебе нечего переживать. Для тебя здесь нет врагов.
Тот ничего не ответил, пожав протянутую руку Властелина.
"Я знаю, что ты здесь", - прозвучал голос в голове Анель.
Она узнает его из тысячи. Он нашёл её. Девочка ощутила, будто снова тонет в бескрайней толще чёрной воды, она вспомнила то отчаяние, что тогда испытала, и тишину... гробовую тишину. Анель попятилась, гонимая паническим страхов. Сердце кричало, сжималось в испуге, воздуха не хватало.
"Вот ты где, глупая девчонка!... Из-за таких, как ты, я и разочаровался в людях!... Я знаю, что ты здесь!..." - этот голос эхом отдавался в голове, приумножая её ужас.
И она бросилась прочь.