"Менуэт Св. Витта" Александра Громова - рекомендую.
Сюжет повести круто замешан сразу на нескольких фантдопущениях. Кроме того, "Менуэт" - пример добротного моделирования внутригрупповых отношений. Именно такие вещи выводят писателя в классики, и жанр, в котором написана работа, становится вторичен, потому что речь идёт о вечном: об искусстве жить среди людей. Даже если это умение - со знаком минус, как кажется на первый взгляд.
Почему на первый взгляд?
Да потому что я, дочитав "Менуэт Св. Витта", не решусь назвать главного героя повести, Стефана Лоренца, отрицательным персонажем. А ведь поначалу этот тип выступает как настоящий монстр, узурпировавший власть над детьми. Теперь пора открыть часть авторской задумки: по фантдопущению герои "Менуэта" - взрослые, закованные, как в вериги, в тела маленьких детей.
Страшная ситуация описана в "Менуэте": выжившие дети экипажа звездолёта "Декарт" сорок лет вынуждены бороться за существование на унылой и скудной планете. Излучение местного солнца подавляет рост тела, но мозг продолжает накапливать и обрабатывать информацию, как у обычных людей. Громов описывает сорокасемилетних умудрённых жизнью взрослых людей с телами младших школьников и дошкольников. Лишь несколько человек в колонии застряли в подростковом возрасте, что дало им фору по сравнению с другими членами группы и сделало стержневыми фигурами сюжета. Это смелое фантдопущение позволяет в сравнительно небольшом объёме повести накалить страсти до предела и показать, как работает механизм власти. Александру Громову удаётся, не разрушая сюжетную ткань, ненавязчиво и без открытой морали выйти на обобщения.
Итак, главный герой, Стефан Лоренц, командир группы, чистопробный деспот, объект ненависти всех своих подчинённых. Сохранять разумную отстранённость и понимание удаётся только врачу - Маргарет, да, пожалуй, беззлобной глупышке Петре.
Нужно пройти путь персонажей "Менуэта Св. Витта" и вникнуть в их жизнь, прежде чем отношение к Стефану Лоренцу начнёт меняться. Нет, Стефан не переплавится, взрослый человек не может измениться, тем более, когда давит враждебная среда. Но внутри читателя постепенно зреет понимание сути происходящего и, как результат - понимание мотивов поведения героев. А когда понимаешь - трудно обвинять. И я вместе с проницательной Маргарет расписываюсь в собственном бессилии: я тоже не знаю, как надо, чтобы героям Александра Громова было лучше?
Думаю, никто не знает.
Возможно, это не решил даже сам автор, который умело дистанцировался от своих героев - нечастое явление в литературе. Нет, условный автор есть в тексте: вставки-диалоги, поток мыслей от первого лица, - но это всего лишь литературный приём, и воспринимается именно как литприём. Во время чтения меня не покидала мысль, что герои живут без малейшего участия автора, и потому всё так беспросветно для них и так необратимо враждебно, как для изгнанной из рая человеческой пары, лишившейся своего покровителя. И казалось, всё, что я читаю, не придумано.
Откуда вдруг такой эффект?
Повесть показательна с психологической точки зрения.
В "Менуэте" группа людей ограничена тесными рамками действительности, что сближает её сюжет с театральным драматическим сюжетом, а театр, как известно, занят именно исследованием человеческих отношений. На мой взгляд, "Менуэт" является очень точной моделью игр в треугольнике Берна. Треугольник Берна - изящно простая схема, которая описывает и объясняет разнообразнейшие сценарии в большом театре жизни. Треугольник состоит из трёх ключевых фигур: Жертвы, Спасателя и Преследователя.
В "Менуэте Св. Витта" почти все оставшиеся в живых члены экипажа "Декарта" - Жертвы. Миссию Спасателя взвалил на себя Стефан Лоренц, их командир и капитан. Он относится к своей роли ревностно, если не сказать, истово: он уверен, что без него люди погибнут. Первый и главный признак глубокого проигрывания транзактного сценария: верность своей роли, когда человек не мыслит себя в другом качестве. В жизни люди "одной роли" вынуждают окружающих приспосабливаться, они, подобно объектам большой массы, словно "искривляют пространство вокруг себя", заставляя считаться со своим присутствием, или находиться на ближней к себе орбите, в зоне персонального влияния. Если приспособиться не получается, или существование на ближней орбите давит, нужно уходить от "человека одной роли", и это будет правильно.
Полезно понимать, что упорное проигрывание любой из ролей: Спасателя, Жертвы, Преследователя - воспринимается окружающими как предсказуемость характера, но уводит от нормального общения, потому что отменяет сотрудничество равных и, в итоге, ничему не учит наше бессмертное "я". Для человека одной роли это есть не что иное, как добровольное заянтаривание.
Каждый из нас в разных обстоятельствах выступает в разных ролях, это нормально, важно лишь, как долго мы склонны застревать на одной позиции? Не станет ли она пожизненной? Если мы способны время от времени сознательно меняться, значит, мы владеем ситуацией и в состоянии контролировать свою жизнь.
Герои "Менуэта Св. Витта" - отдельная история; они "застряли" в статусе Жертвы в силу внешних причин и сложившихся условий. Они лишены возможности поменяться, хоть и очень хотят этого. "Менуэт Св. Витта" - модель человеческих отношений на краю безысходности. И в этом главный конфликт произведения.
Итак, в повести А. Громова экипаж - ЖЕРТВА.
Капитан Стефан Лоренц считает себя СПАСАТЕЛЕМ. А своим личным ПРЕСЛЕДОВАТЕЛЕМ он считает Питера.
Проницательный Лоренц догадывается, что его распределение ролей может не совпадать с субъективным мнением команды звездолёта "Декарт". И он прав в своей догадке. По мнению всех членов экипажа, Стефан Лоренц никакой не СПАСАТЕЛЬ, а ПРЕСЛЕДОВАТЕЛЬ. Более того, он их кошмар. Людям после сорока лет выживания на мрачной планете осточертел Лоренц (в своё время они, вроде бы, ему доверяли), теперь им больше нравится Питер. На Питера они надеются в ожидании хоть каких, но перемен в жизни, видят в нём СПАСАТЕЛЯ, избавителя от своих бед. Только Питер может что-то изменить. Что-то - это спасти их от злого (а на самом деле, осточертевшего) ПРЕСЛЕДОВАТЕЛЯ. Экипаж уже много лет чувствует себя ЖЕРТВАМИ: маленькими, слабыми, и оттого ещё более злобными и мстительными. Ещё бы, ведь стратегия Жертв - это партизанская война. Ничего другого Жертвы себе позволить не могут, но в применении изматывающей, мелочной, растянутой во времени тактики им нет равных.
Треугольник Берна просматривается чётко.
Два его угла - это Питер и Стефан.
Питер - СПАСАТЕЛЬ (мнение большинства).
Стефан Лоренц - ПРЕСЛЕДОВАТЕЛЬ (тоже мнение большинства).
Вершина перевёрнутого треугольника - это ЖЕРТВЫ. На схеме они обозначены в нижней позиции. Жертвы - это все оставшиеся в живых члены экипажа звездолёта.
Жертвы годами (!) выматывают Стефана Лоренца. А Стефан Лоренц годами спасает этих несчастных с телами семилетних, пятилетних, двухлетних детей, организуя их на труд, на дежурства, на оборону, на обучение. Все его усилия и даже свехусилия воспринимаются как преследования. Ещё бы - в треугольнике Берна три угла. Только три угла - без вариантов. И если ниша Спасателя занята Питером (в этом команда железно уверена), то Стефану остаётся лишь роль Преследователя.
Дискомфорт, который испытывает Стефан Лоренц, естественный и объяснимый: его внутреннее ощущение своей роли расходится с мнением большинства. В такой ситуации сохранять власть он может единственным образом: с позиции силы, ежедневно обосновывая самому себе право на диктатуру - просто чтобы не колебаться. И не терять из виду цель-максимум - сохранить всех членов колонии, дождаться помощи. Что он и делает. И за что ему дружно отказывают и в понимании, и элементарном человеческом тепле.
Кем в группе чувствует себя Питер? Естественно, Питер чувствует себя Спасателем. У него на это есть веские основания: его в этой роли поддерживает большинство.
Выбор у героев "Менуэта" ограничен тяжёлым образом жизни. Возможно, они сотворили себе кумира в лице Питера исключительно потому, что другой подходящей кандидатуры не было, но факт остаётся фактом: Жертвы несколько десятков лет подряд не в силах изменить свой статус, и даже не пытаются хотя бы мысленно поменять местами Стефана Лоренца и Питера. А отсюда растёт тотальное непонимание в группе. Ведь понимать - значит вживаться в роль другого, меняться ролями, делая шаги навстречу друг другу и, как результат - смотреть на события под другим углом, обретая мудрость. Но героям "Менуэта" автор не оставил ни малейшего шанса на проявление такой гибкости, слишком скудный их мир, слишком ограничены ресурсы; им приходится трудиться, не покладая рук, просто чтобы выжить.
Виноват ли сам Стефан Лоренц в том, что конфликт тлеет и никак не решается? Ведь ситуация однозначная, простая и очевидна каждому в данном треугольнике. У героев повести были десятилетия, чтобы обдумать внутригрупповые отношения, жертвы даже постоянно обсуждают их. (Жертвы вообще склонны много обсуждать в свободное от партизанской войны время. В реальной жизни мы редко имеем время и возможность спокойно оценить, в какой очередной треугольник нас занесло).
Правда повести "Менуэт Св. Витта" именно в том, что осознание ситуации, увы, ещё не всё, что нужно для её изменения.
Правда жизни в том, что не каждая личность способна менять обстоятельства. Для этого необходимо обладать достаточной волей и силой духа - в общем, энергией действия. Именно внутренняя энергия делает людей тем, что они есть в глазах окружающих. Чаще всего, Жертвы именно потому Жертвы, что у них отсутствует воля к действию.
Как понимание "треугольности" отношений может работать на автора?
И для чего я начала этот разбор повести?
А вот для чего.
Настоящий писатель нутром чувствует позиции своих героев, понимание жизненных ролей помогает ему точно и реалистично выписать каркас-схему, которая сама начинает двигать и наполнять сюжет. Если же мы с вами ещё - новички и в процессе роста, и ищем способ самопроверки, то треугольник Берна позволяет выверить сюжет без посторонней помощи.
Какими бы избитыми ни были отношения, порождённые воспалённым авторским сознанием, они не вызовут отторжения у читателя, если вписываются в схему "бедняжка-преследователь-спасатель", а поступки гг не противоречат этим трём (всего лишь трём!) основным ролям транзактного сценария.
Следующее, в чём треугольник окажется полезен: в определении жизненных скрепов литературных героев.
Преследователь - всегда сильная и деятельная фигура, склонная совершать весь спектр человеческих поступков, подать и подниматься. Единственное, что ломает преследователя: физическое увечье, полный слом. Учтите это. Преследователь мужчина и преследователь женщина проявляют себя по-разному, могут быть деликатны или, наоборот, грубы и бескомпромиссны, всё это втрично. Главный ролевой признак Преследователя - активные и непрекращающиеся токи энергии от него к людям.
Спасатель - самая самодостаточная фигура. Он тоже деятельный, но масштаб его деятельности не так широк. Он - создатель своего уютного мирка для тех, кого он в него впустит. Даже вынужденный защищать, напрягая силы, он будет хорошо чувствовать себя, самоотверженно растворяясь в этой роли. Как правило, в роли Спасателя пребывают домовитые, хозяйственные, подкаблучники, эмпаты, матери или отцы в период материнства или отцовства, многие учителя и воспитатели, честные труженики, добросовестные исполнители всех рангов - от клерка до директора художественной школы и даже, частично, мелкие дельцы и люди, гоняющиеся за длинным рублём. Токи энергии переменные: к окружающим, от окружающих к себе, и обратно.
Бедняжка (Жертва). Этот человеческий психотип тоже по-своему счастлив полнотой испытываемого страдания. Любит качаться на волнах эмоциональной бури, не давать покоя Преследователю и Спасателю. Непоследователен и непостоянен, в тяжёлом случае - безумен. Бедняжка в квадрате склонен пребывать в депрессии. Редко расстаётся со своей ролью. Если расстаётся, то ненадолго, так как энергетически слаб и зависим от кого-то или чего-то. Ток энергии - снаружи и под себя. (Я категорически против упоминания о вампиризме. Бедняжке вполне достаточно мировой боли, глобальных несчастий и тотального безумия, чтобы жить на этом изобильном меню, не трогая лично вас или кого-то ещё).
Треугольник Берна может послужить и для прогноза развития отношений сторон в моделируемом конфликте для будущей книги.
Итак, у вас наметился герой-Преследователь. Что он будет делать? Двигаться! Даже в патовой ситуации Преследователь будет вести себя как боец и скорее всего, пойдёт ва-банк: например, парализованный, найдёт способ оказаться на мосту, с которого кувыркнётся в реку. (Преследователь Стефан в повести А. Громова идёт до конца, мучая и изнуряя себя, но не сдаётся).
Ваш герой по всем признакам Спасатель. Может быть деятельный, но может быть и ленивый (Гусеница с кальяном в истории про Алису).
В роли Жертвы может задержаться ненадолго под давлением непреодолимых обстоятельств, но останется активным и, скорее всего, потребует повышенного внимания к своей проблеме, так как привык помогать другим и ждёт помощи, чтобы вернуться в прежнюю роль. Ему все спешат помогать, т.к. чувствуют, что усилия не пропадут зря. Спасатель в роли Жертвы может не скопить достаточно воли и энергии, чтобы вернуть свой статус, но и среди Бедняжек он будет выделяться как здравомыслящая, интересная и духовно целостная фигура и приложит немало усилий, чтобы в меру сил светить всем, всегда и везде, даже будучи глубоко прикопанным под нулевой уровень.
Ваш герой - Бедняжка. Роковая фигура в сюжете. Обличий - множество. Например, красавица-виолончелистка, причём, талантливая. Унылый толстый подросток. Весельчак, свой в доску парень. Склочная дама бальзаковского возраста. Агрессивный пьяница и ревнивец.
Не давайте себя обмануть, все Бедняжки похожи: они ОБИЖЕНЫ. Им не досталось, их обнесли, их предали, обманули, отодвинули. Бедняжка способен утянуть на дно как отдельно взятого героя, так и любое начинание, миссию или дело. (что и делают Бедняжки в "Менуэте Св.Витта).
Под первой частью в комментариях в беседах с читателями рассматриваются разные случаи, не вошедшие в текст и мнения других по поводу треугольной схемы самопроверки.