Аннотация: Что такое не везет или как не наступать на одни и те же грабли.
Исправила тапки)
Глава 26. Подруга
Мир Сорины. 1000 год...
Софа погладила малыша по голове и еще ближе поднесла его к своим грудям. Дитя сначала уткнулось в ее сосок носом, затем начало пить молоко. Все быстрее и быстрее.
"Голодный, видно" - подумала, улыбнувшись, Софа, а затем погладила сына по голове. Митрофан, Митька... Софа и представить не могла, почему выбрала такое имя для единственного сына. Но не жалела об этом. Как еще дитя называть? Не Гераном ведь.
Женщина стиснула зубы, украдкой смахнув набежавшую на глаза слезу. Казалось бы, за два года злость, обида, ненависть... - все те чувства, которые она испытывала к своему мужу, должны были пройти. Исчезнуть. Как, например, ежегодный снег. В этом году он не таял почти до апреля. Но все равно ведь растаял. Пусть и позже срока. А эти чувства...
Софа закусила губу, внезапно подумав о давно погибшей матери. У них ведь даже судьбы были схожи. Обе, как разродились, в чужое село пришли, обе поближе к окраине поселиться решили, обе на сильное плечо не могли облокотиться. Не на кого просто.
Интересно, а с матерью-то что случилось? Тоже любимый предал? Или еще что произошло. Женщина вздохнула. Мало ли бед на свете? О матери ведь своей Софа почти ничего не знала. В детстве прошлое родительницы ее не особо интересовало. Ребенок, что с него взять? А потом... потом и матери не стало.
Ладно, чего зря печалится - Софа смахнула с лица еще одну слезу - все ее раздумья ни к чему не приведут. Не знала она мать, вовсе не знала, кто ее отец. И никогда не узнает! Плакать - только сырость разводить.
Заметив, что ребенок насытился, Софа убрала его от своей груди, застегнула блузку, а затем положила маленького в небольшую кровать у самой печки. Дите с детства уж больно тепло любило. Холода же, наоборот, сторонилось. Ух, в зимнее время и доводилось с ним мучиться!
- Софа, ты здесь? - с порога донесся невысокий слегка грубоватый голос.
- Да! - женщина резко подскочила, а затем приложила палец к губам. - Тихо, он только заснул.
Гостья кивнула. Осторожно прикрыла дверь и зашла внутрь дома. Присела на деревянном стуле под самым окном и достала вышивку. Софа несколько раз переводила взгляд с гостьи - женщины лет на десять старше ее, с длинной, до пояса, русой косой, круглым, немного полноватым лицом и широкими бровями - на ребенка. Затем попросила:
- Слушай, посиди с Митькой немного, а я на рынок сбегаю. Я быстро. Одна нога здесь, вторая - там. Обещаю!
- Ладно уж, иди, - проворчала гостья, затем поднялась, удерживая вышивку в руке, и подошла к небольшой кроватке. Поглядела на спящего ребенка и проговорила почти шепотом. - Только ты возвращайся поскорее, не то он снова проснется. Кричать начнет. Знаешь ведь, я не особо с младенцами лажу.
- Какой же он младенец, - Софа и сама старалась шепотом говорить. - Уже два года стукнуло.
- Вот когда понимать что-то начнет. Разговаривать... - тогда уже не младенец, а пока... - женщина подтолкнула Софу к выходу из дома. - Иди уж, коль решила. А то я ведь и передумать могу.
Софа кивнула и вышла из хаты, ничуть не поверив словам подруги. Влескания всегда ее выручала. С того самого дня, как Софа в это село пришла. Дом пустующий они вместе нашли. Вместе починили протекающую стреху, вместе огородик две весны кряду засаживали, а летом да осенью плоды собирали. Это ведь софина мать была красива просто до безумия. Вот ей все знакомые мужики и старались помочь. С ней, с Софой, все по-другому было. Она и раньше особой красотой не блистала. Так, миловидна, и все. А после родов к тому же потолстела. На месте плоского, как доска, животика, заметное пузо нарисовалось. Черты лица огрубели. А Влескания на внешность и того хуже. Ее вообще кое-кто из местных старухой кликал.
Софа дошла до небольшого рынка. Прошла прилавки с зеленью да овощами и подошла к толстой тетке с одним передним зубом и без слов отдала той несколько монет. Торговка тоже ничего не сказала. Только лишь выставила ладошку с монетами на солнце и принялась деньги считать. Это Софа-то грамоту хорошо знала. Не то, что до десяти, до сотни считать научилась. А Рима-то - торговка - только до десяти. Да и то, до жути медленно.
Зато в другом сильна.
Все же досчитав, Рима сбросила монеты в свой мешочек за поясом и дала Софе несколько колосьев.
- Все те же? - поинтересовалась Софа. - А то в последнее время мне отчего-то хуже стало. Голова болит. То в холод, то в жар кидает. Да и живот...
- Что ты ко мне пристала?! - зло спросила Рима, отгоняя Софу от прилавка: заметила другого покупателя. - Не травница я, ты ж знаешь. Могу только и сказать, что товар хорош. Как и прежде.
Софа кивнула и нехотя отошла от прилавка. Хмыкнула, осознав, что она лично ни на что не надеялась. Знала, что Рима - простая торговка, особенная лишь тем, что из под полы запрещенные травы продает. Знахарские.
А ей, Софе, они нужны были. Хоть и дорогие, а все равно лучше эти деньги не потратить. Без настоек у нее такие боли будут, что и умереть может. Как же тогда Митька?
Женщина знала, что и болезненной она стала из-за родов тех. Не из-за Митьки, Боже упаси, из-за Герана. Софа в очередной раз вспомнила, как по снегу бежала, как падала и вновь...
- Вставай, вставай давай, - шептала Софа себе под нос, как заклинание. - Нужно подняться, встать...
И снова боль. Вода от начавшего таять от ее тепла снега. И опять...
- Встать! Вставай, дура!
Она обзывала себя последними словами и вновь подала в снег. Затем вставала и...
Вокруг все белое. Нет пути. Не то, что нужного, любого...
- Встать!
И снова снег. Боль по всему телу, а особенно так в животе.
Удар и...
- Кто ты, дитя... дитя... - неведомо откуда пришедшие слова. Мягкий убаюкивающий голос и...
- Не спать, слышишь меня, не смей спать! Коль уснешь, уже не проснешься. Убьешь себя, ребенка... Не смей закрывать глаза! - громкий злой голос вырывал Софу из забытья. А ведь она так устала. Так...
- Пей! - в глотку хлынул какой-то теплый настой, мгновением ока согревший все тело. Софа дернулась и на миг открыла глаза.
Длинная цветастая юбка, темные распущенные и ниспадавшие на плечи кудри, и...
Она закрыла глаза...
Повезло Софе в тот холодный день. Она на знахарку напоролась. Ну, или точнее, та на нее. Когда они встретились, роженица уже ни соображать, ни ходить не могла. Без сил на снегу лежала. Целительница ей помогла. И ребенка ее спасла, и ей к Господу отправиться не дала. А то, что ее здоровье тогда немного поистрепалось - это лишь плата. Малая плата.
- Софа, неужто ты? - внезапно в шаге от женщины раздался звонкий удивленный голос. - Глазам не верю!
Женщина стремительно обернулась. Вздрогнула и едва не покачнулась. Всего минутой назад купленные колосья выпали из ее рук. Почти все деньги, что у нее были, на них извела, а она их в грязь. Она...
- Мальва? - проговорила Софа, всеми силами надеясь, что ошиблась.
Веселая, жизнерадостная девушка, кто навещал ее во время беременности, поддерживал... Ласковая, добрая... Сестра Герана по ордену!
Не ошиблась!
- Я, сестра. Я, - Мальва хмыкнула и искренне рассмеялась. - Куда ты так внезапно убежала? Геран все время убивался. Все найти тебя пытался...
- Не нашел и хорошо, - зло сказала Софа, - а теперь и ты убирайся отсюда. Знай, моего ребенка ты не получишь!
- Твоего ребенка? - переспросила Мальва, удивленно округлив глаза. - О чем это ты? С чего взяла, что я у тебя его отберу?
- Слышала я Ваш разговор. Вы моего ребенка в жертву решили принести. И Геран, и Миклуш, и Еврасий... Я Ваши голоса слышала. Всех Вас.
- И мой слышала? - зло, как до того Софа, спросила Мальва. - Мой голос ты тоже слышала? Слышала, как я ни в чем не повинное дитя, нерожденное еще даже, убить предлагала? Слышала?!
- Не знаю я. Мужчин слышала. Триону еще слышала. Не зря она мне с первой встрече кого-то напомнила. Это с ней я Герана видела. А потом еще поверила, что между ними ничего нет... Дура! Ну, это и не важно. Геран моего ребенка... своего ребенка... хотел убить. Понимаешь?!
Последний окрик Софы привлек излишнее внимание. Крестьяне начали оборачиваться, чтоб понять, что произошло с их всегда уравновешенной соседкой. Пока кто-то вопросы не начал задавать, Мальва схватила Софу за руку и по-быстрому из толкучки вывела. На соседнюю улицу, где потише да и людей поменьше, завела. Затем отпустила женщину да руки безвольно опустила, голову к земле склонила.
- Не знаю я. Как есть говорю, не знаю. Я ведь тебя сестрой лишь по старой памяти назвала. Как ты исчезла, я в ордене тоже надолго не задержалась. Меня что-то будто пугать начало. Что-то... - она прикусила губу. - Нирина едва не погибла. Едва за гранью не осталась, а на следующий день ей снова к обряду приказали готовиться. Как будто она бессмертна. Я попробовала возмутиться, как-то защитить ее. А меня чуть не побили. Я на следующий день от них и ушла. И из ордена, и из Кислиц, чтоб назад завлечь не пытались. Через лес пошла. Вроде, слышала, здесь края не такие дикие, как там, где мы раньше жили. А сейчас узнала, что здесь еще хуже.
- Почему хуже? - не поняла Софа. - Я тут почитай два года живу. И ничего особо плохого.
- Это пока. Ты разве не слышала, в эти земли один из жрецов прибывает? Не простой жрец. Говорят, на этом убийств больше, чем на всех остальных вместе взятых. Только недавно он два села подчистую сжег. С ним воины. Им крестьяне, в руках лишь вилы державшие, не соперники.
- Когда он здесь будет? - выдохнула Софа.
- В ближайшие дни. Я с одними людьми договорилась, они сегодня-завтра уезжают, с ними поехать. Давай тебя и твоего малыша с собой захватим. Где он?
- Зачем тебе мой ребенок? - вновь взыграли в Софе страхи. - Убить его хочешь?
- Не говори ерунды! Я помочь Вам хочу. Чтобы и ты, и он выжили. Для этого нужно отсюда побыстрее свалить.
Софа кивнула, принимая ответ. Хотела ответить Мальве правду, но сдержалась, осознав, что все еще не может той полностью доверять.
- Я... Я когда сказала, что ни ты, ни орден его не получите, не солгала, - Софа подняла руку, сдерживая готовую возразить Мальву. - Никто его не получит. Он мертвым родился.
- Бог ты мой! - Мальва даже отступила на шаг, но тотчас взяла себя в руки. - Тогда тем более тебя здесь ничего не держит. Пошли!
Она снова схватила ее за руку и потащила в одну из боковых улочек. Софа молчала, вновь заговорив лишь после трех пройденных кварталов:
- А зачем этому жрецу к нам приезжать?
- Кто его знает. Вроде, говорят, после него сам светоч приедет. Нужно, чтоб к его приезду земля от ведьм была очищена. Другие говорят, что жрец этот предать светоча вздумал. Будто бы епископ не справляется с миссией своей. Не искореняет зло земное. Вот этот жрец переворот и задумал. А что, по возрасту они почти что одинаковые. Это ведь раньше епископам по шестьдесят-семьдесят было, как они этот пост занимать начинали. А этому ведь и пятидесяти нет.
Софа объяснения Мальвы слушала в пол-уха. Она еще помнила, как мать ей сказывала, чтоб она про жрецов и не вспоминала. Не ее, мол, это ума дело. А епископ, тот ведь еще повыше, чем жрецы будет. Значит, тоже не ее дело.
В один миг Софу будто что-то в сердце кольнуло. Страх..?
- Мальва, я хотела сказать... - хотела сказать, что ее сын жив. Что она соврала. Что...
Не успела.
Мальва резко остановилась у одного из домиков. Нажала на ручку, а затем толкнула Софу в середину комнаты. Женщина упала. Тут же подняла голову.
- Что на тебя...
Да так и замолчала, с болью глядя на людей в комнате. Особенно на одного...
- Здравствуй, суженая, - Геран встал с широкого кресла и подошел к Софе. Погладил ее по голове, будто она собака, что принесла ему палку. - Ты и впрямь думала сбежать?