Козак Елена Александровна. Пророчица для демона

Пророчица для демона

Глава 1.

Дождь начался внезапно. Мгновение назад на небе не было ни облачка, а сейчас на голову лились нескончаемые потоки воды. В выси вспыхнула молния, рассекая небо на части. Грянул гром. Затем еще одна вспышка. Еще... Гневался Небожитель*, вот и спускал с повода своих псов.

Новый грохот!

Я шла вперед, не останавливаясь ни на мгновение и не страшась смерти. Капли дождя попадали мне на волосы, от чего те уже через несколько шагов стали похожими на водоросли, на лицо, смывая с него краску и "ставя синяки" под глазами, за шиворот...

Вода была повсюду. Казалось, еще несколько мгновений, и идти не придется. Меня подхватит бурный поток, неся в только ему ведомые дали. Но это потом. А сейчас... Еще шаг. И еще...

- Бездна!

Внезапно земля под ногами поехала в сторону. Я нелепо взмахнула руками, но удержаться не смогла. Упала лицом в грязь, добавляя к синякам под глазами, почерневший нос. Вновь ругнулась.

Затем попыталась подняться на ноги. Встать на колени, затем... Что-то резко ударило по руке, вновь толкая на землю.

- Да что за... - я едва не ругнулась, но внезапно потеряла дар речи. В локте* от меня, покачиваясь в такт дождю и, казалось, подмигивая, лежала человеческая голова. С мокрыми спутанными волосами, темной от крови и грязи кожей и одной пустой глазницей. Рот у головы был разрезан от уха до уха, из-за чего казалось, будто она смеется надо мной.

Как детская игрушка, клонится то в одно сторону, то в другую, и...

- Ха-ха-ха, ха-ха-ха...

Я резко отшвырнула голову в сторону, еле сдерживая поднявшуюся к горлу тошноту, и на локтях поднялась над землей.

Лучше бы я так и осталась в неведенье!

Они были повсюду - человеческие трупы, оторванные части тел, темно-бурые от крови и грязной воды лужи...

Кто-то резко дернул меня за плечо, переворачивая на спину.

- Вот ты и попалась!..

Вскрикнув, я резко села на кровати и открыла глаза. Долго смотрела вокруг, пытаясь отыскать человеческие останки. Но все было спокойно. Я находилась в небольшой комнатке, выкрашенной в зеленый цвет. Сквозь неплотно закрытые портьеры на окнах пробивалось несколько солнечных лучей. Один из них освещал висевшую на стене большую картину в простой деревянной раме, изображавшую... Хохочущий труп!

- Бездна! - я мотнула в сторону головой, прогоняя от видения, и вновь пригляделась к картине.

Разумеется, теперь на меня глядела не пустая глазница мертвеца, а ярко-зеленые очи в обрамлении длинных ресниц кисти юного Викариса - одного из лучших современных художников. Поговаривали, когда он пишет, сам Небожитель ведет его руку. Чуть правее от картины, в самом углу, стоял массивный, расписанный маслом шкаф и, наконец, маленький пуфик посреди комнаты со всякими безделицами.

Я вновь закрыла глаза, опуская спину на мягкую перину и начиная успокаиваться. Дыхание становилось ровнее, дрожь уже не изводила тело. Страх...

Оторванная в локте рука внезапно возникла прямо перед глазами. Я вздрогнула, но в этот раз кричать не стала, вовремя осознав: почудилась. Кошмар все никак не отпускает.

Я открыла глаза, зная, что вид моих покоев приведет в чувство быстрее мрака, и вновь едва не поседела. На сей раз от громкого стука. Я резко обернулась ко входной двери и, наконец-то, смогла вздохнуть по-настоящему спокойно. Ко мне в покои зашла Лучита - горничная, которую я уже давно считала кем-то вроде старой тетушки. Это была высокая очень полная особа лет пятидесяти с темными, почти полностью заправленными под чепец волосами. У Лучиты имелся правильный овал лица с резкими чертами. Пухлые щеки, ровный длинный нос и широкий лоб. Одета она была в пышное платье, делавшее ее и без того плотную фигуру и вовсе необъятной.

Успокоившись, я медленно произнесла:

- Ах, это ты...

- Я, я. Чего это тебе вздумалось кричать? - как всегда, немного ворчливым тоном начала Лучита. - Ты же своим криком весь дом перебудила.

- Сон дурной привиделся, - отмахнулась я, не желая беспокоить старушку.- Не беспокойся.

Я встала с кровати, подняла с пуфика одежду, которую вчера не успела повесить в шкаф, и начала одеваться, не обращая внимания на то, что Лучита так и не вышла за двери и продолжает с укором на меня смотреть.

- Ну, что это ты опять надеваешь? - Лучита быстро нашла причину для недовольства. - Давай, как принято, платье возьми. Я корсет помогу затянуть. Сразу, как куколка, станешь.

- Мне, в отличие от куклы, еще дышать нужно, - фыркнула я, надевая черные галифе и белую рубашку с пышным воротом. - Лучше уж оставлю корсет придворным красоткам. Если одна из них упадет в обморок во время танца или прогулки, ее кавалер только рад будет. А если я во время переговоров лишусь чувств, то потеряю репутацию, а, вместе с ней, источник доходов.

Лучита хотела что-то сказать, но лишь сокрушенно покачала головой, поджала губы и вышла из покоев. Когда дверь захлопнулась, я перестала улыбаться. Подошла к окну и раздвинула портьеры, впуская в покои еще больше света. Солнце стояло уже высоко (обычно раньше полудня я не встаю), так что с этим проблем не возникло. Неприятность была в ином. Я вновь села на кровать, потянулась за расческой, затем быстро, не задумываясь, уложила свои короткие волосы. И вздохнула.

Сон...

Простой, пусть и страшный сон...

Вот только видящим не снятся сны! Приходят одни лишь видения.

Зовут меня Кира. Просто Кира без длинного имени рода и приставки, как это принято у благородных. Когда-то у меня было и то, и другое. Были родители, выбранный еще в момент моего рождения жених, распланированная до самой смерти жизнь... Все было, пока в день моего четырнадцатилетия во мне не проснулась провидица. Не обыкновенная гадалка, неконтролирующая свои силы, а видящая, входящая в транс тогда, когда сама этого пожелает и способная увидеть, к чему приведет то или иное решение.

Родители моей силе не обрадовались. Они оба были людьми старой закалки. Вели неспешный образ жизни, всегда и во всем придерживались традиций, больше всего на свете страшась людского порицания.

Я помню этот мир. Размеренный, скучный. Помню тяжелые платья, расшитые оборками, драгоценностями и искусственными цветами с длинными шлейфами, волочившимися за спинами. Помню широченные бока этих туалетов, из-за которых мой жених даже не мог идти со мной рядом, а шел несколько впереди, ведя меня за руку. Помню...

Помню всю эту фальшь, притворство, пудру на лицах, скрывавшую все эмоции и чувства, долгие разговоры ни о чем, вечные увертки...

Вместе со своими соседями, не меньшими консерваторами, чем они сами, матушка с отцом осуждали предприимчивых дельцов, сумевших сколотить состояния, других аристократов, которые, вместо того, чтобы проводить время в праздных беседах, блистать на балах и охотах, прислуживать королю при дворе, занимаются торговлей, добывают уголь в Чатских горах и строят огромные машины. Мир менялся. Я увидела это, когда получила новые способности. Но мать с отцом упорно жили прошлым, а потому решили, что внезапно появившиеся силы не должны ничего изменить.

- Первейший долг каждой девушки - выйти замуж и подарить мужу детей, - наставительно сказала моя мать, больше не собираясь возвращаться к этому вопросу.

И я едва ее не послушала. Едва не наступила на горло собственной песни. Хорошо, что прежде, чем обрядиться в венчальное платье и вместе с женихом предстать перед священником, я заглянула в свое будущее. В то, которое осуществилось бы, выйди я за избранника родителей.

Роскошный замок на холме возле ветских озер с высокими острыми башнями и массивными колонами, драпированными карнизами* и пинаклями*. Над этим творением не один год трудились великие зодчие, пытаясь соединить проверенные историей архитектурные элементы и веяния моды.

По извилистым коридорам с высокими сводами сновало бесчисленное количество слуг, старающихся предугадать любое мое требование.

У меня были друзья...

С Кристианом я бы прожила долгую жизнь, окруженная сначала детьми, потом внуками, а затем умерла бы с мужем в один год. Все, как в сказке.

Вот только...

Кристиан бы начал мне изменять уже во время моей первой беременности, а во время второй открыто поселил бы в замке любовницу. Своих детей я бы пережила. Черная смерть... Я собственными глазами видела это. Кровавый кашель, непрерывные боли во всем теле, страшный озноб, видения... Болезнь не щадит никого. Молодых, старых... Не оставила бы она и моих детей. Внуки же... Те двое, которых по счастливой случайности не скосила бы старуха с косой... Из-за моих сил они считали бы меня проклятой и не чаяли бы поскорее избавиться. Это не заставило бы их подсыпать мне яд в кушанья. Но мои похороны походили бы скорее на праздник, чем на прощание с любимой бабкой.

Долгая... Ненавистная жизнь!

Я пробовала объяснить увиденное родителям, но они сказали, что я еще слишком молода, чтобы что-то понять. Говорили, что девушка, прежде всего, должна быть покорной и не требовать больше того, чем ей уготовано. А мамин духовник, когда ему рассказали мою тайну, наказал мне день и ночь молиться, чтобы избавиться от, как он сказал, "ненавистного проклятия".

Церковники вообще с большой настороженностью относились к предсказательницам. А в особенности к видящим - тем, кто может изменить предначертанное. Времена костров давно прошли, но священники продолжали пытаться наставить нас на "истинный" путь

Что ж, это был их выбор, а я сделала свой, ускакав однажды из дому на прогулку и не вернувшись в родное гнездо. Мой путь лежал в южные земли, где и жили презираемые моими родственниками дельцы. Туда, где, я была уверена, видящая придется ко двору!

Я уже давно покинула свои покои и теперь сидела в гостиной возле горящего камина, подставляя ладони к пламени. Люблю огонь. Он восстанавливает силы, успокаивает. А именно успокоение мне сейчас и было нужно!

Привидевшийся кошмар уже давно не казался мне реальностью, но все же немало меня беспокоил. Чем он был? Простым сном? Вот только я не могу их видеть. Видением? Но я не пыталась заглянуть в будущее. С чего бы Небожителю посылать мне предсказание? И, если это все же видение, то, как мне изменить предначертанное?

Это гадалки прозревают то, на что нельзя повлиять. Я же вижу дороги. Что случится, если я пойду по одной из них. Сделаю именно этот выбор.

Но какой выбор мне сделать сейчас, чтобы привидевшийся кошмар не стал явью?

Вопросы, загадки... Давно они не причиняли мне хлопот. Последние десять лет все, что мне нужно было сделать, это увидеть, к чему приведет тот или иной поступок. Я разучилась принимать решения, рисковать. Только лишь глядеть в будущее. И сейчас... Сейчас бездна меня побери, я просто не знала, что делать!

Я слышала, что порой от частого обращения к своим силам видящие перегорают. Некоторые из них становятся обычными людьми. И, если то, что я видела этой ночью, было сном, то и я теперь обычный человек.

А если все же видением... Я поднесла ладони еще ближе пламени, чувствуя ласковые прикосновения огня к коже. Если все же видением, то я стала кем-то похуже простого человека! В редких случаях после перегорания видящие становились гадалками. Теперь они видели будущее только тогда, когда Небожитель решался им его показать. И то, что они видели, уже никак нельзя было изменить. Хоть в петлю лезь, все сбудется один в один.

- Вот ты где, а я уже обыскалась, - на пороге с подносом в руках появилась Лучита.

Я лишь мельком бросила взгляд на кушанья: сдобные булочки, ржаной хлеб, куриную грудинку, блины с яблоками, несколько ломтиков твердого сыра, кувшинчик с молоком... - Лучита обожала вкусно покушать, а потому частенько пыталась и меня закормить - и проговорила:

- Я не голодна.

- Не голодна она, - проворчала старуха. - Посмотри, до чего ты себя довела, мисс. Одни кожа да кости. Щеки бледные, даже пудра не нужна. Скоро совсем прозрачной станешь. Ветер подует, тебя и сметет.

- Ты же знаешь, это из-за моих сил, - хоть Лучита уже не в первый раз говорила о моей худобе, я не удержалась и взглянула в зеркало, находившееся на противоположной от камина стене. Все было не так уж плохо. Конечно, моим формам до Лучитыных было далеко, но и болезненной я не выглядела. Миниатюрная девушка, на вид младше своих двадцати четырех лет с немного суженым к подбородку лицом с кукольными чертами и темными короткими чуть вьющимися волосами. Мне было далеко до канона женской красоты с его широкими плечами, большой грудью и массивными бедрами, но и победа в шоу уродов не грозила.

- Это не повод доводить себя до могилы, - безапелляционно заявила горничная. - Поешь давай!

Лучита вперла руки в бока, как делала всякий раз, когда готовилась к сражению ни на жизнь, а на смерть, и я все же придвинула к себе тарелку и налила в стакан молока. Но насладиться едой не удалось. Всего один блин и успела надкусить, как вошел Миттер - дворецкий - и доложил о приходе Риберта де Милна. Вот Лучите ничего не оставалось делать, как унести поднос, пока ко мне поднимался гость.

- Кира! - вечно торопящийся Риберт ворвался в мои покои еще до того, как Миттер их покинул. Первым делом поцеловал руку, затем, не теряя больше времени, заговорил. - Спасай! Знаю, мы обычно заранее договариваемся, но это предложение будет действовать всего один день.

- Ты уверен, что это снова не проходимцы? - уточнила я, памятуя о прошлых безумно выгодных предложениях, которые делались Риберту.

- Для этого мне и нужна ты, - юноша, старший меня на пару лет, улыбнулся.

Но я молчала. Сегодняшний кошмар вывел меня из равновесия. Я не знала, способна ли я еще видеть будущее или придется учиться жить своим умом. А значит, потерять верный источник доходов, постепенно начать продавать имеющиеся драгоценности и туалеты, лишиться дома, слуг...

- Для моего отца ты бы все сделала, даже если бы он предложил сию же литу* заглянуть в будущее! - видя, что я не тороплюсь отвечать, разозлился Риберт.

- Конечно, сделала бы, - я воскресила в памяти образ старого графа Милна. В отличие от своего сына, который, ввязываясь в бесконечные "прибыльные" дельца, хотел доказать уже мертвому отцу, что он ничуть не хуже его, старший Милн обладал поистине гениальным чутьем и создавал кирсы* буквально из воздуха. Всего за десять лет он утроил свой капитал и заставил всех, для кого раньше был вторым сортом, с ним считаться. Но я бы не отказала старику не из-за его деловой хватки, а потому, что именно он помог мне наладить мою жизнь после того, как я лишилась последней, захваченной из дома, драгоценности. Пусть он помогал мне, помогая и себе, мгновенно придумав, как можно использовать мой дар. Но узнавать, чем обернется очередная, заключаемая графом сделка, и жить в достатке гораздо лучше, чем прозябать в нищете и торговать всякими безделицами или работать на рудниках наравне с мужчинами. Милн старший хорошо разбирался в людях, на переговорах всегда добивался своего, умел читать между строк в договорах. Но даже он не был застрахован от случайности: стихийного бедствия, нападения разбойников или пиратов, прихоти новой любовницы монарха. А я могла все это предвидеть!

- А я, значит, не подхожу. Второй сорт, - Риберт скрипнул зубами, прерывая мои воспоминания. - Скажи, чем я хуже его?

- Ничем, - солгала я. - Я проверю сделку. Только заплатить придется вдвойне. За срочность.

- Всего-то? - Губы Риберта вновь расплылись в улыбке. - Сделка все окупит!

- Ладно уж, рассказывай, что за сделка, где и когда буду проходить переговоры.

Граф кивнул.

- Некий Ласперес - чужак не то из Ксафии, не то из Микра - решил взять в аренду некоторые из моих земель. Берег Лутофии. От проклятого мыса до лесов Завьи. Представляешь, какой-то умник ему сказал, что там самые плодородные земли!

- Это там, где в жизни ничего не росло? - уточнила я.

Риберт вновь кивнул и продолжил:

- Вот я и хочу сделку побыстрее завершить. Все подписать. А то вдруг этот Ласперс узнает, что его обманули. С ним и его компаньонами мы встречаемся на складе недалеко от порта. Но не тревожься, - Риберт заметил, как от его слов я вздрогнула, - с нами пойдут мои солдаты. Не думаю, что кто-то решиться напасть.

Я молчала. Какой-то склад, аренда ненужной земли... Что-то здесь было не так! Вот только без своих видений я не могла понять, что именно.

Еще немного побеседовав с Рибертом, мы собрались на встречу. Лучита подала мне меховую накидку, вновь прошептав что-то неразборчивое о преимуществах платья над мужскими галифе. Но больше ничего не предприняла. В холле нас ждали солдаты Риберта, которые на почтительном расстоянии двинулись за нами.

Арендованный мною дом располагался достаточно далеко порта, в так называемом верхнем городе, где обитали зажиточные граждане. Карету Риберт решил не нанимать, так что дорога обещала быть долгой. Поначалу мостовая была ровной, а редкие прохожие снимали шляпы в знак приветствия. Несколько раз нам повстречались дамы в роскошных одеяниях и с огромными прическами, явно старающиеся походить на аристократок. Замечая меня, они поджимали губы и вздергивали подбородки, кичась своими туалетами. Это был купеческий квартал, жители которого не испытывали нужды в деньгах, но так и не были принятыми носителями древней крови. Вдоль дороги виднелись огромные особняки, часто слишком аляпистые и лишенные малейшей грации. Что поделать, у новых богачей, хоть и были кирсы, но совсем не было вкуса.

За купеческим кварталом следовали ремесленнические - средний город. Здесь не было былой роскоши и безвкусицы. Небольшие домики с самым необходимым, часто побитая мостовая, а еще множество карет и прохожих, старавшихся обогнать повозки.

- Посторонись!

- Куда прешь, не видишь что ли...

Шум, крики... Здесь каждый пытался заполучить лишний кирс, до боли в ногах бегал по поручениям и искал новых клиентов. Зато моя одежда не вызывала насмешки. Большинство женщин, как и я, избавились от юбок с корсетами и бегали не хуже мужчин.

Один из подобных бегунов едва меня не протаранил, но, к счастью, мы вовремя свернули в более спокойный переулок, вывивший нас на главную площадь. Я полагала, здесь мы надолго не задержимся. Но не тут-то было!

- Грядет погибель! Небожитель пошлет огненных птиц, которые сожгут земли. И тогда брат пойдет на брата. Маги восстанут против монарха. Прольются реки человеческой крови, и лишь иные будут хохотать, глядя на смерти людей. Покайтесь пока не поздно...

Один из Рибертовых солдат приблизился и оторвал вцепившуюся мне в плечи женщину с безумным взглядом и длинными некогда роскошными, а сейчас спутанными и покрытыми грязью волосами цвета вороньего крыла. Сам граф ее еще и в живот ударил, отчего она упала на землю и страшно завыла.

А я глядела на сумасшедшую, не в силах сдвинуться с места. Гибель, огненные птицы, реки крови... Перегоревшие видящие, ставшие гадалками, часто сходили с ума. Всю жизнь эти люди смотрели на будущее как на что-то, что можно изменить. Но, став гадалками, уже ни на что не могли повлиять. И часто им казалось, что будущее - это их самые большие страхи.

Вытащив из кармана брюк несколько монет, я кинула их несчастной, а потом поспешила за Рибертом.

- Что это на тебя нашло? - изумился граф. - Всякой падали кирсы кидать.

Я не ответила. Что говорить-то? Я боялась, что скоро сама стану такой сумасшедшей, буду кричать о конце света, просить милостыню, питаться объедками... А такие, как Риберт, внимательные и обходительные в своем кругу будут нещадно меня колотить.

За мрачными мыслями я пропустила, как мы прошли нижний город - одну из самых бедных частей Ленница с маленькими лачугами, мерзким запахом рыбы и помоев, черными от грязи ребятишками, стоящими с протянутыми руками.

Один из таких черномазых ребятишек даже схватился за мою ногу.

- Мисс, голодно. Дайте хоть кусок хлеба, будьте милостивы.

Я молча оторвала его маленькие пальцы от штанины и нагнала чуть отдалившегося Рибьерта. Ни о какой помощи не могло быть и речи. Сегодня я и так потратилась на нищих.

Наконец, показался порт, а за ним множество складов. Возле одного из них мы остановились, а затем зашли внутрь, приоткрыв скрипящую накрененную дверь.

Их было трое. Двое людей и ламия. Все трое выше среднего роста, одетые в темные плащи, скрадывающие фигуры. И, если бы незнакомцы настояли на встрече наедине, то сразу стало бы ясно: что-то не так. Но никто из них не был против трех солдат, которых привел с собой Риберт.

Мужчины обменялись рукопожатиями. Мне поцеловали руку. Пока незнакомцы не достали договор, я внимательно рассматривала их, надеясь, что, если не сумею увидеть будущее этой сделки, то хоть интуиция подскажет, стоит ли рисковать. Первый незнакомец, заметно старший меня, был темноволос с квадратным лицом и хищным носом. У него был низкий лоб, почти прямые брови и колючий от щетины подбородок. Кожа была загорелой, отчего издали незнакомец напоминал пирата. Глубокие карие глаза выдавали острый ум мужчины. Впрочем, когда незнакомец начал свою речь, я потеряла к нему интерес. Он говорил, страшно коверкая слова, а порой и вовсе использовал непонятные фразы. Видно, это и был чужестранец Ласперс.

Второй незнакомец был еще старше. Его волосы уже посеребрила седина. Кожа стала дряблой и покрылась морщинами. Я лишь бегло осмотрела его, сосредотачиваясь на ламии. Мужчина, в отличие от своих компаньонов, был молод. Едва ли старше меня. Светловолос. С тонкими, женственными чертами лица, нежной кожей без малейшего намека на щетину и ни на мгновение не перестающими улыбаться губами. Несколько раз из его рта высовывался тонкий, будто бы разделенный на две части, язык, отчего по моему телу раз за разом проходила дрожь.

Целуя мою руку, ламия проговорил мягким баритоном:

- Счастлив, что нашу скучную встречу украсил столь дивный цветок.

- Взаимно, - коротко, будто по-военному, ответила я, сразу отметая любые ухаживания. Не раз уже кто-то из партнеров де Милнов пытался за мной приударить, в надежде, что я дам добро на сомнительную сделку. Никто не объяснил этим пройдохам, что кирсы я ценю гораздо больше, чем спутника на одну ночь.

Покончив с приветствиями, мы присели за стол с погрызенными крысами ножками, и ламия, все так же улыбаясь, подал мне документы. Я приняла их, затем наугад открыла одну из страниц.

Согласно договору г-ну Ласперсу передаются все права на часть земель Лутофские земли на оговоренный ранее срок и сохраняются вплоть до их прекращения в порядке, оговоренном...

Бездна!

Я ничего не видела. Впервые читая о сделке, я не знала, к чему она приведет. Я не могла призвать видение, ничего не могла!

Неужели свершилось: я перегорела, потеряла силы? Что же сказать Риберту? Правду: я ничего не вижу - не вариант. Лишусь всего.

Попытаться в самом деле прочесть документ - тоже не выход. Я просто не понимаю, о чем речь. Значит, нужно положиться на интуицию. Я еще раз осмотрела троих незнакомцев. Они были спокойны, будто впрямь ничего не скрывали. Ничуть не торопили меня. Ламия так и вовсе разглядывал меня, мечтательно улыбаясь и то и дело высовывая свой странный язык. Казалось, ему нравилась моя неспешность, осторожность...

Заметив, что я отвлеклась от бумаг, ламия взял их у меня из рук, на мгновение коснувшись длинными пальцами моей кожи чуть выше перчатки.

- Итак, ваше решение? - произнес он на удивление глубоким чувственным голосом.

Решение... Бездна вас всех побери!

- Риберт, эта сделка принесет тебе прибыль, - уверено проговорила я, невесть с чего сняв с руки перчатку. - Это именно то, чего ты ждал.

Де Милн вспыхнул от радости и тут же, не задумываясь, подписал бумаги. А я сидела молча, начиная понимать, что впервые за много лет сделала неправильный выбор. И дело не в ламии, который прожигал меня насквозь и от которого меня бросало в дрожь. Дивный мог и не стараться. Но скажи я, что сделка - ловушка, Риберт бы начал расспрашивать, что конкретно я видела. Эта сделка слишком лакомый кусочек, чтобы де Милн так просто от нее отказался. В случае же, если я дам добро, графу будет не до подобных мелочей. Я лишь подтвержу то, в чем он уверен. Значит, мне не придется ничего выдумывать, и я не проколюсь. Да, мой выбор был лучшим. Для меня... Но не для Риберта! Не заключи он сделку, ничего бы не потерял. А сейчас - кто знает.

Но выбор сделан. И уже ничего нельзя изменить!

Просидев еще несколько лит, мы откланялись и вышли наружу. Риберт был на седьмом небе и, кажется, собирался еще неделю праздновать удачную сделку. А я... Я...

Внезапно по моему телу прошла судорога. Я впилась зубами в губы, надеясь, что это просто совпадение, что...

Это было не совпадение!

- Бездна! - только и успела вымолвить я, падая на каменную мостовую. Глаза привычно затянуло пеленой, тело пронзила боль.

Свист шпаги.

Риберт уклонился и ответил. Шпага встретилась с изогнутым вергсом*. Противник отпрыгнул, затем вновь нанес удар. И еще. Еще! Риберт парировал, не пытаясь перейти в наступление. Еще один выпад. Из горла молодого графа вырывалось тяжелое прерывистое дыхание, по телу стекал пот вперемешку с кровью из раненого плеча. Еще один удар и еще...

Враг метил Риберту в живот, затем в правое плечо, в левую руку... Юноша отбивал. Попытался ударить сам, но противник с легкостью отразил удар и нанес свой в грудь. Риберт снова отбил... И проиграл, не успев увернуться от внезапно ударившего в бок вергса.

Риберт упал на одно колено, признавая поражение, сдаваясь... Но незнакомец и не думал его щадить. Короткий взмах вергса, и разделенный надвое труп повалился на землю.

Глава 2.

- Кира... Кира, да что с тобой?.. Кира?! - кто-то тряс меня, как ненормальный. Едва не ударил по лицу, но резко остановил свою руку буквально в линии* от моей щеки. Я только дуновение ветра и почувствовала. - Бездна! Да очнись же ты, Кира!

Меня вновь тряхнули. И я, наконец, открыла глаза. Вовремя! Едва успела увернуться, от летящей в мою сторону пощечины.

- Эй, в чем дело?! - мгновенно разозлилась я.

- Кира! Наконец-то! - Риберт резко поднял меня на руки. - Я уже не знал, что и думать: ты так внезапно упала...

- Слишком сильно потратилась, чтобы поглядеть, к чему приведет ваш договор, - уже привычно солгала я, пытаясь и не вспоминать о видении.

- Не стоило, - Риберт улыбнулся. - Лично я с самого начала был уверен, что все в порядке.

"Дурак" - я еле сдержалась, чтобы не сказать этого вслух. Вместо этого принужденно улыбнулась и попыталась выбросить еще одну лишнюю мыслишку: "И этот дурак скоро умрет..." Я сжала руки в кулаки, пытаясь убедить себя, что это не мое дело. В том, что Риберт постоянно во что-то влезает нет моей вины. Но... Но, ведь если бы не я, граф не подписал бы этот договор!

Наверное, что-то все же отразилось на моем лице, так как Риберт внезапно пошел вперед со мной на руках.

- Отпусти, - я дернулась. - Сама могу дойти.

- Мне так будет спокойнее, - мягко сказал Риберт. Но меня это не остановило.

- Пусти, слышишь, - я дернулась, отчего Риберт едва не уронил меня.

- Кир, я... - начал граф. Но я прервала его:

- Со мной все в порядке. Мы только время тратим. Не забывай, я не изнеженная дама, неспособная и шагу ступить, чтобы не угодить в передрягу. Так что сама справлюсь!

Щека у Риберта дернулась, как это происходило, когда граф внезапно выходил из себя, но он смолчал. Поставил меня на ноги и пошел вперед, то и дело оглядываясь на меня но не завязывая разговор. Может, продолжал злиться или боялся, что я снова упаду в обморок.

Я тоже поглядывала на де Милна, пытаясь решить, что он для меня значит, и на что я пойду, чтобы видение не сбылось.

Отец Риберта в свое время заменил мне обоих родителей, вытащил из нищеты, дал кров. Но к младшему де Милну я не испытывала и малой доли той благодарности!

Риберт...

Он был высок. На голову выше меня. Фигура не отличалась изнеженностью. Риберт не любил сидеть без дела. Часто охотился в принадлежавших ему землях, а еще чаще устраивал пирушки для многочисленных друзей. У Риберта был правильный овал лица и мягкие черты. Небольшой узкий нос, плавно переходящий в переносицу, светлая, чуть-чуть покрытая загаром кожа, карие глаза и темные волосы до плеч.

Ко мне граф относился с приязнью, даже порой заботился, как сейчас. Сомнительно, чтобы я что-то значила для него, но вряд ли ему пришло бы в голову бросить меня в сложный момент. Да и в спину он вряд ли бы ударил.

Лет восемь назад, только начиная работать на старшего де Милна, я даже считала Риберта кем-то вроде старшего брата, который приободрит в трудную минуту.

А потом он решил приударить за мной и одновременно еще за несколькими девчонками, и все родственные чувства иссякли на корню. Именно тогда я настояла на том, чтобы покинуть замок, принадлежавший де Милнам, и перебраться в город Лениц. Это не означало, что я перестаю работать на графа, я просто хотела стать независимой, насколько вообще может быть независимой незамужняя девушка в нашем мире.

За раздумьями я не заметила, как мы дошли до моего дома - не очень большого, в сравнении с соседними помпезными особняками. Но и не такого безвкусного. С широким крыльцом, высокой аркой над ним с чудным узором и кованой железом дверью. Позвонив, мы зашли внутрь.

Быстро введя Лучиту в курс дел, Риберт отослал ее за врачом, несмотря на мои вялые попытки отказаться от сомнительного дела, а затем и сам откланялся, оставив на столе кошелек с деньгами за помощь в сделке. Вероятно, в своем желании ни от кого не зависеть я здорово разозлила Риберта.

Когда граф ушел, я села в кресло в гостиной и принялась ждать эскулапа. К сожалению, Лучита выбежала из дома задолго до того, как я выпроводила Риберта, и у меня не было никакой возможности ее остановить.

Видящие редки. Вряд ли на все королевство найдется десять таких провидцев, как я. Сомнительно, чтобы целитель определил причину моего недуга. Так зачем терять время?

Но Лучита отнеслась к моему недугу серьезней, чем я, и быстро справилась с задачей. Огненные часы не успели прогореть и до середины, как в комнату уже заходил лекарь.

- Я слышал, с вами что-то случилось, мисс, - традиционно начал целитель. Невысокий среброволосый гарун - получеловек-полуптица с парой крыльев помимо рук и ног и острыми загнутыми когтями на всех конечностях.

Я улыбнулась и кивнула.

- Да, это так. Лучита, не оставишь нас наедине?

Служанка без слов кивнула и вышла. А я, наконец, смогла остаться с лекарем наедине.

- Простите, что побеспокоили вас, - начала я. - Со мной все в порядке, можете, не беспокоиться.

- Я все же осмотрю вас. Порой обмороки ведут к серьезным болезнями.

- Вы говорите это всем дамам, симулирующим обморок для того, чтобы их стеснительные женихи доставали нюхательные соли у них из корсетов? - фыркнула я.

Гарун улыбнулся и потрепал меня по плечу.

- Но это ведь не ваш случай, мисс. А значит, надо разобраться.

- Хорошо, - я резко положила одну ногу на вторую. - Если без этого не обойтись, спрашивайте. Что именно вы хотите знать?

- Ну-ну, не стоит так волноваться, - примирительно сказал эскулап. Хотел в придачу положить мне руку на плечо, но я посмотрела на него до того злым взглядом, что он решил не раздражать меня далее, отошел в сторону и присел на другое кресло, - прежде всего, как вы себя чувствуете?

- Прекрасно! Меня ничего не беспокоит.

- Но кое-что все же случилось, - мягко заметил гарун. - Как вы упали в обморок?

- Я шла по улице, а потом меня накрыло, - я не стала уточнять, что меня накрыло видением. - Стало тяжело дышать, а потом все перед глазами потемнело. Очнулась я быстро. А с чего я вообще упала в обморок? Может, от голода. Я с утра ничего не ела.

- Целый день? - уточнил врач.

- Да.

- А обычно вы хорошо питаетесь?

- Да.

- Овощи, мясо, этот заморский продукт, - врач щелкнул когтями, пытаясь вспомнить, - картофель?

- Да.

- Вы видящая?

- Да, - по привычке ответила и тут же замерла. Присмотрелась к гаруну более пристально. - О чем это вы?

- О вас. Вы ведь видящая, - голос гаруна внезапно утратил всю свою мягкость, зато глаза зажглись непонятными и немного пугающим огнем.

- С чего вы это взяли? Из моих гастрономических предпочтений? - я коротко хохотнула, пытаясь скрыть охватившую меня растерянность. Моя способность не была такой уж большой тайной, но в Леннице мало кому было дело до чужих секретов, поэтому большинство пребывало в уверенности, что я, как и большинство жителей этой части города, занимаюсь торговлей. - Вы просто вынудили меня ответить: "Да".

- Не спорю. Но я ведь прав: вы - видящая, - гарун с усмешкой глядел на меня, наконец, подавив пугающий блеск в очах.

- Вы действительно целитель?

- Разумеется. И, как целитель, я знаю, что означают обмороки у видящей. В отличие от нашего общего друга Риберта де Милна, - литой позднее уточнил гарун с все тем же мерзким выражением лица. - Вы слышали о перегорании видящих?

- Сколько? - коротко спросила я.

- Что сколько? - не понял лекарь.

- Сколько вы хотите за то, чтобы забыть о моем секрете? Забыть о том, что вообще меня навещали.

- Риберт должен знать!

- Отнюдь. Он мне не родственник, не муж, даже не любовник. Он мне никто. Все, что со мной происходит, только мое дело. Так сколько?

- Двести кирс будут достаточным... - гарун продолжал что-то говорить, но я его уже не слушала. Взяла в руки оставленный Рибертом кошелек и отсчитала деньги, а затем подала их гаруну.

- Прошу.

Мерзавец положил их в карман, не считая, а затем поклонился мне.

- До свидания, Кира.

- Прощайте.

Я позвонила в колокольчик и попросила дворецкого проводить гаруна к выходу, а сама стала к окну, сжимая в руке заметно похудевший гаман.

"Никогда не плати шантажистам. Они обязательно захотят еще кирс" - говаривал покойный де Милн, выгоняя одного из таких сволочей и не слушая меня, призывающую его хоть раз поступиться принципами. Старик не внял и вместо сотни кирс потерял несколько тысяч.

Я не хотела повторять его ошибку.

Риберт... Что ж, я с самого начала знала, как поступлю. Дело не в том, что я уже не видящая, а простая гадалка, и все, что я увижу, сбудется, независимо от того, что предпримет незадачливая жертва. Не в том, что это подлость - подставлять друга, говорить, что силы все еще при мне и лгать сначала насчет сделки, а потом и насчет его будущего. Дело в том, что своя шкура дороже. И я пойду на все, чтобы ее сохранить!

Глава 3.

Проводив глазами гаруна, я прошла в свою спальню, заперла дверь, а затем сняла с противоположной от двери стены картину и легонько ударила в стену кулаком, прошептав:

- Аperire*!

На до того ровной поверхности показалась замочная скважина. Достав из внутреннего кармана галифе ключ, я вставила его в замок и повернула вправо. Один оборот, второй. Теперь пол-оборота назад. Чуть вдавить ключ в стену и на себя.

Я вытащила ключ, и тотчас часть стены исчезла, обнаружив небольшой проем в локоть шириной. Подобные тайники имелись почти у всех состоятельных горожан. Маги заработали горы золота, втайне от короля устанавливая небольшие хранилища в домах тех, кто умел быть благодарен. Согласно королевскому указу чародеи имели право служить одному лишь монарху, но от Ленница до королевского двора было много тысяч туазов*, да и сама особа правителя была в этих краях не пользовалась осой популярностью, а заработать лишний кирс хотелось не только простым людям.

В моем тайнике лежало несколько мешочков с золотом, стопка банкнот, охотно принимаемая купцами, но заставлявшая простых людей кривить лицо и вчитываться в размашистые буквы, кое-какие украшения.

Я вытащила все это богатство и принялась подсчитывать, то и дело вспоминая, не остался ли за кем-то из моих знакомых должок.

Деньги...

Четырнадцать лет подряд мне вбивали в голову, что говорить и думать о деньгах пошло. Повторяли, что, даже прозябай я в нищете, я не могу стать скупой и пытаться выудить кирсы у влиятельных друзей. Я могла бы стать приживалкой у кого-то из своих родственников, но не дай мне Небожитель, попытаться заработать.

Хорошо, что мне уже давно не требовалось одобрение родителей, чтобы провернуть ту или иную авантюру!

Скопила я не так уж и мало кирс. Около тысячи золотом и столько же банкнотами. Ну, и разумеется, украшения: золотое колье с крупными изумрудами - подарок старшего де Милна в то время, когда он решил женить меня на своем сыне, золотая ажурная брошь с голубым камнем в центре - дар в честь первой сделки, и несколько тонких браслетов. Все кроме колье можно было легко продать. Но ожерелье слишком дорого. И как только пронесется слух о его продаже, де Милн, каким бы легковерным он не был, сразу поймет, что я надумала сбежать.

Без колье за украшения можно было бы выручить пятьсот-восемьсот монет. С ожерельем - тысячи полторы. Выходило около трех с половиной тысяч. За эти деньги можно было приобрести дом в ремесленническом квартале или треть особняка в купеческом. Можно было... Можно...

- Бездна! - я со злостью ударила кулаком о стол. Я просто не знала, как использовать кирсы. В голове крутилось множество идей, но я никак не могла выбрать лучшую. Еще вчера я бы посмотрела, что вышло бы из каждой из моих идей... Впрочем, вчера мне и не нужно было бы убегать! У меня были силы, я бы точно сказала Риберту подходит ли ему эта сделка, и ни за что не попалась бы на шантаж гаруна.

Но все это было вчера!

Поборов очередной приступ жалости к самой себе и перестав задавать набивший оскомину вопрос: "Почему это произошло именно со мной", я начала думать. Мне нужно было убираться с Ленница. Не сегодня-завтра гарун придет за новой порцией монет или сдаст меня Риберту. Другой вопрос, куда ехать. На островах мне уж точно делать нечего. Если в чем-то тамошние народцы: ламии, пигмеи, ростом мне в пояс, великаны-рефаими и трехрогие жуны сходятся, так это в том, что единственная задача женщины - рожать детей.

Восточнее Ленница расположились имения де Милнов. И даже если бы я придумала, зачем мне в гномьи горы, которые находились как раз за ними, вряд ли мне бы удалось тайно проехать через земли Риберта.

На север - в родную Аскардию - тоже совершенно не тянуло. Я не вернулась домой, когда продала все захваченные украшения и осталась на мели (пусть и из чистого упрямства), не ворочусь и сейчас.

Запад же... Пожалуй, именно на запад мне и стоило податься. Меня там никто не знает, но и отношение к одинокой женщине там лучше, чем на островах

Приняв решение, я запрятала золото обратно в тайник. Затем переоделась в длинное голубое платье с широкими юбками и множеством потайных карманов, в которые запрятала украшения и банкноты, а затем кликнула Лучиту, чтобы она зашнуровала корсет.

- Мисс, какая же ты красавица, - горничная приложила ладонь к груди и вздохнула. - Вот если бы всегда так...

- Всегда не выйдет, - прервала я ее и произнесла как можно короче. - Завтра мы уезжаем из Ленница. Собери вещи.

- А что собирать-то, мисс? - не поняла Лучита. - Какие туалеты? Ты же обычно сама выбираешь...

- То всегда, - вновь разграничила я, а затем позволила себе легкую, немного грустную улыбку. - Мы надолго уезжаем. Собери всю мою одежду.

- Небожитель с тобой, мисс! - пораженно вскрикнула Лучита. - Куда это мы собираемся? Я ведь никогда дальше Ленница не выезжала и не знаю, где какие порядки.

- Вот и узнаем, - заглянув в зеркало, я проверила, чтобы ни один из потайных карманов не был заметен, а затем кивнула горничной. - Только не болтай особо, что мы съезжаем.

Лучита пораженно кивнула. Я улыбнулась ей, пытаясь не показать, насколько все плохо, а затем спустилась вниз по крутой изогнутой лестнице и вышла из особняка. Я хотела зайти в кое-какие лавки: продать украшения и обменять банкноты на золото. Пока моя жизнь не вернется в привычное русло, лучше иметь на руках монеты, пусть они тяжелее бумажек.

Солнце уже почти село, оставив после себя лишь тонкую розовую полосу, которая с каждым мгновением все блекла и блекла. Заметно похолодало, и я порадовалась, что надела перчатки, а не по своему обыкновению забыла их на столике. В Леннице в вечернее время властвовали ветра, идущие с побережья. Порой маги пытались как-то воздействовать на погоду, но те заклятия, которые с успехом применялись в северных провинциях, здесь давали трещину. Маги не любят рассказывать о своих ошибках, но, как это часто бывает, слухи все равно ходили. Не раз на балах, устраиваемых Ленницкими богачами или на приемах де Милнов, куда Риберт порой приглашал меня, сплетничали, что очередное заклятие дало сбой и сработало совсем не так, как было нужно.

Однажды вообще вышла забавная история: из Квирка - соседнего государства - пришел корабль. Проверка ничего не дала: ни тайников, ни ящиков с потайными днищами, ни запрещенных товаров. Амулеты с морской водой* даже не помутнели. Стражники уже хотели разрешить кораблю причаливать и товары сгружать. А тут возьми, и окажись, что увиденное - иллюзия. Вот только, то ли сил маг не рассчитал, то ли еще что, но весь обман раскрылся, когда последний из проверяющих покидал судно. Не шелка из Квирка на корабле везли, а тварей со дна морского. Несколько уродливых мерроу*, с десяток морских псов, столько же волков, парочку медуз* - всех и не учесть.

Матросов с корабля того вместе с их капитаном тут же, разумеется, повесили. За контрабанду. А вот мага, который с заклятием не рассчитал, так не нашли - и главное, ведь не хватило ему всего ничего времени. Двух-трех лит. Не более!

Историю эту надолго запомнили. Потом еще с месяц все причаливающие корабли так трясли, что врагу не пожелаешь.

За воспоминаниями я не заметила, как дошла до торговой части города. К этому времени еще сильнее потемнело, и в домах начали зажигать свечи. Многие лавки были уже закрыты, но я не сомневалась, что в Леннице найдутся трудяги. Те, кто даже далеко за полночь будет принимать клиентов. Продавать, покупать, торговаться, пытаться мошенничать, украдкой зевая и обещая себе выспаться утром.

У некоторых из ростовщиков ночь - самое прибыльное время. Наведываются воры, стащившие плохо лежавшую драгоценность, промотавшие сотни кирс за одну ночь игроки, желающие получить ссуду так, чтобы никто не знал - многие приходят. Время и для меня было удобным. Пока о том, что я продаю драгоценности не пошли слухи, я в безопасности. А там - кто знает.

Наконец, я оказалась возле лавки довольно честного торговца, к которому уже не раз наведывалась. Широкая дубовая дверь с отделкой под золото - Барс любил пустить пыль в глаза - не заскрипела, когда я повернула ручку и зашла внутрь. Плотный детина, в былое время служивший стражником, бросил на меня мимолетный взгляд, но подходить ближе не стал, вмиг узнав и приветливо кивнув.

Я ответила улыбкой, давным-давно уяснив, что самый ничтожный человек может оказаться тебе полезным. Или, наоборот, сделать какую-то подлость, заставив пожалеть о всех презрительных взглядах, которые ты на него бросала. Кто знает, каким боком упадет монета. Сегодня я на коне. Завтра - он. Из-за одной улыбки от меня не убудет.

Я прошла по небольшому проходу, заставленному вазами разных форм и размеров. Были здесь и тонкие высокие сосуды без ручек, и короткие, почти плоские с объемными рисунками по всей поверхности, и расписанные маслом кувшины с изогнутыми ручками - всех и не опишешь. Не один раз я видела, как кто-то из клиентов Барса случайно разбивал одну, а то и парочку из них. Порой мне казалось, что торговец специально их здесь поставил: чтобы брать за разбившиеся сосуды, не стоящие ни кирса, по две-три сотни, выдавая их за великие шедевры прошлого.

Открыв еще одну дверь, я оказалась в небольшом полукруглом помещении без окон с длинными стеллажами и огромным зеркалом на полстены. Внутри находилась какая-то дома в широком, раза в полтора шире моего, платье и огромной прической.

Внезапно леди обернулась и мгновенно расплылась в улыбке.

- Кира! Не может быть! - едва не закричала посетительница - девушка шестнадцати лет с округлым широкоскулым лицом и большим, ни на мгновение не перестающим улыбаться ртом.

- Здравствуй, Матильда, - я улыбнулась девушке, мгновенно начиная жалеть, что заглянула именно к Барсу. - Прекрасно выглядишь. И прическа чудо как хороша.

- У меня новый парикмахер, он настоящий кудесник, - Матильда забросала меня "невероятно ценными сведеньями", лишь только я умолкла. - Ему отец за эту прическу отвалил целых триста кирс. Ты представляешь?! Говорит, сейчас такие шиньоны в моде при дворе. С такой шевелюрой я запросто за настоящую аристократку сойду. А все благодаря последней папиной сделке. Он столько кирс никогда не получал!

- Рада за него, - чтобы не молчать проговорила я.

Матильда с родителями были моими ближайшими соседями, и я неплохо знала эту девушку, потому не стала ее огорчать, говоря, что скажи она любому придворному то, что сейчас сказала мне, ее бы просто высмеяли. Аристократки холодны и никогда не дают волю эмоциям. Говорят тихо и спокойно. Могут позволить себе лишь легкую улыбку. Никогда не заговаривают о деньгах, не используют просторечных слов, которыми так и пестрит речь Матильды.

- Я тоже. Безумно! А хочешь, я попрошу, чтобы он и тебе прическу сделал? У него столько шиньонов!

- Не стоит, но спасибо за предложение.

Матильда хотела сказать что-то еще, так как не умела долго молчать, часто выбалтывая малознакомым людям множество сплетен и секретов - именно поэтому я и жалела, что сегодня ее встретила, - но внезапно дверь в противоположном конце зала распахнулась, и на пороге показался Барс - мужчина лет пятидесяти, среднего роста с удлиненным лицом, небольшой бородкой над тонкими губами и чуть выступающими вперед глазами.

- А вот и ваше колье, Матильда, - Барс подал девушке алую коробочку, и тотчас обратил внимание на меня. - Рад приветствовать вас, Кира. Чем я...

Договорить Барсу, разумеется, не удалось!

- Небожитель, какая прелесть! - завопила Матильда, раскрыв корочку и заметив украшение. - Я хочу примерить. Сейчас же!

- Разумеется, леди, - Барс, как и я, не первый день знал Матильду и ничуть не удивился ее вспышке. - Давайте я помогу вам.

Купец расстегнул замочек на колье, обошел Матильду со спины и аккуратно положил колье ей на шею, а затем застегнул замочек и отошел в сторону

Матильда мгновенно повернулась к нам лицом

- Ну, как?

- Великолепно, - протянули мы с Барсом и не солгали.

Идеальные изумруды, величиной с горошины, как нельзя лучше подходили к зеленым глазам Матильды. Тонкие золотые нити, крепившие один камень к другому, ярко выделялись на светлой, ничуть не тронутой загаром кожей. Несколько мелких бриллиантов блестели, привлекая взгляд к красоте творения.

Матильда расплылась в улыбке и подбежала к зеркалу, едва не зацепив оборками платья одну из ваз. Мне показалось, или во взгляде Барса промелькнула надежа на то, сосуд все же разобьется, и ему удастся заработать на девушке лишнюю сотню-другую кирс. Но ваза устояла, а Матильда уже стояла напротив зеркала и во все глаза рассматривала свое отражение в нем. И молчала.

Молчала... Матильда?

Кажется, нам с Барсом в голову пришла одна и та же мысль. Потому как купец приблизился к девушке и спросил:

- Что-то не так?

Зря он это сделал!

- О, все великолепно. У меня даже слов нет! Папа обещал на свадьбу подарить мне подарок еще более дорогой. Наверняка снова к вам обратится. Хотя он что-то говорил о Каривалле. Да какая разница! - Матильда махнула рукой, случайно качнув зеркало и не лишив Барса на этот раз его.

Но трюмом торговец, как видно, дорожил больше, чем одной из ваз, поэтому он поправил зеркало и успокаивающе дотронулся до руки Матильды, а затем расстегнул замочек и уложил колье обратно в коробочку.

- Прошу.

Матильда кивнула, в очередной раз улыбнувшись, и пошла к выходу, но внезапно обернулась.

- Кира, а тебе что здесь понадобилось? Тоже украшение хочешь приобрести? Можно будет взглянуть?

"Бездна!"

- Нет, я... - я проклинала любопытство девушки и придумывала разумную причину своего прихода в лавку. - Я просто хотела обменять несколько сотен банкнот на золото. С островов привезли кат ши*. Я бы хотела приобрести себе одного, - сказала я первое, что пришло мне на ум. - Но вот беда торговец и слышать не хочет о Микенских* банкнотах. Только золото.

- Что же это торговец! - возмутился Барс. - И сколько же он просит за кат ши?

- Три сотни конников*.

- Ну, ничего себе! Готов поспорить я смог бы достать для вас кат ши за две сотни. Может, за две с половиной.

- О, что вы, не стоит, - я улыбалась, внутренне ругая себя за то, что не смогла придумать причину получше. - Пятьдесят конников - не та сумма, из-за которой я буду переживать.

- Я уверен, что смог бы договориться и за сто пятьдесят, - настаивал торговец.

Как видно золотая цена кат ши была сто монет, а то и того меньше!

- Это ведь половина того, за что хотела купить ты, - поддержала Барса Матильда. - Нужно соглашаться! Отец всегда мне говорил...

- Что нужно экономить, - предположила я, прерывая Матильду, зная, что отца девушка может цитировать до бесконечности. - И я, пожалуй, соглашусь на ваше предложение.

Я сделала вид, что ищу деньги. Один раз нащупала карман, второй.

- О, Небожитель, я позабыла банкноты дома.

- Не беда, - Барс уже потирал руки, предвкушая, как меня нагреет. - Расплатитесь позже.

- Да, конечно, благодарю вас, - я кинулась пожимать торговцу руку, зная, что больше он меня не увидит. - Когда вы сможете достать кат ши?

- Заходите денька через три. Все будет в лучшем виде, - глаза Барса блестели и, провожая нас с Матильдой до двери, он даже не пытался подсунуть нам одну из своих легко бьющихся ваз.

Я проводила девушку до золотистой кареты без оконных проемов. Ехать с ней отказалась, говоря, что мне нужно зайти еще в несколько лавок. К примеру, еду для кат ши купить. А как только экипаж скрылся из виду, зашла в один из переулков, а затем резко ударила кулаком о камень и грязно выругалась.

Встреча с Матильдой поломала все планы. Придется идти к другому торговцу. Я огляделась. Пока я находилось в лавке, заметно потемнело. Ночь еще не вступила полностью в свои права, но ходить по темному Ленницу с карманами, полными денег и драгоценностей, у меня не было никакого желания.

Можно было, конечно, заглянуть к Торопыге: его лавка находилась всего в одном квартале, но он был ростовщиком и за обмен банкнот на золото брал плату, в отличие от торговцев. С другой стороны, если пожадничаю сейчас, могу вообще лишиться всего.

Бездна! Что выбрать?

Будущее... Я по привычке закрыла глаза и попыталась увидеть, что случится, пожадничай я сейчас.

Ночь...

Темная мостовая...

Шуршание длинных юбок...

Я видела...

- Бездна! - в очередной раз выругалась я, открывая глаза. Я выдумывала, я ничего не могла увидеть. Я действительно лишилась своих сил.

Я ощущала страшную горечь во рту и усталость и едва не присела на землю.

Едва!

"Хватит!" - приказала я себе самой. Не смей раскисать. То же мне выбор! Лучше лишиться двух монет, чем всего.

Я вдавила ногти в ладони, пытаясь привести себя в чувство, а затем медленно пошла вперед.

Торопыга оказался на месте, и через несколько лит я стала счастливой обладательницей девятисот с чем-то конников, которые при мне пересчитал помощник купца - молодой парень болезненного вида. Немного помедлив, я предложила Торопыге также драгоценности без колье.

Барыга не разочаровал. Поначалу он долго рассматривал камни и даже едва не попробовал на зуб одну из золотых цепочек. Но все же сдержался и предложил мне шестьсот конников - меньше, чем я рассчитывала. Но далеко не так мало, как могло быть.

Покинув натопленное жилище ростовщика, я вздрогнула, вновь ощутив дыхание ветра на своей спине. Решив не медлить, я попыталась поймать экипаж, но раз за разом кареты проезжали мимо, и без того не обделенные клиентами.

Вот еще одна... И еще... Кареты проезжали мимо, порой разбрызгивая по сторонам грязную воду из луж на обочинах. Я слышала прерывистые дыхания измученных после целого дня извоза кобыл и резкие удары кнутов. Порой в оконных проемах мелькали огромные, как у Матильды, прически и широкие рукава платьев Ленницких модниц.

Еще одна карета...

Есть!

Один из экипажей все же остановилась у края дороги в четверти чейна* от меня. Подхватив широкие юбки, я медленно, надеясь, что кирсы не зазвенят в самый неожиданный момент, приблизилась к извозчику.

И едва не опоздала!

В последний момент мне на перерез метнулась быстрая тень. Я поднажала и первая ухватилась за дверцу кареты.

- Мисс, я, - начала тень, и я тотчас его узнала - ламия! - А мы ведь с вами сегодня уже встречались, - ламия тоже меня распознал.

- Вы правы.

- Рад, что наше знакомство продолжиться, - как при первой встрече, ламия приподнял мою руку и поцеловал ее. Но в этот раз его прикосновение не вызвало дрожи. Одно лишь раздражение. Хотелось избавиться от нелюдя поскорее!

- Мне бы этого хотелось...

- Эй, вы ехать-то собираетесь? - внезапно спросил кучер неожиданно хриплым и низким голосом, освобождая меня от очередной лжи. И я быстро проговорила:

- Я действительно очень спешу.

- Что ж, я уступаю вам экипаж, - ламия вновь приподнял мою руку и коснулся ее губами. Слегка отодвинул в сторону перчатку и коснулся кожи. Прошелся язычком от запястья до большого пальца и соблазнительно прошептал. - Я бы мог проводить вас...

- Не стоит, - мигом отвергла я предложение ламии и приподнялась на ступеньку кареты, отчаянно молясь, чтобы юбки не зазвенели.

Еще мгновение. Один шаг. Одно...

Звон!

Я вздрогнула и, сделав вид, что ничего не заметила, присела на скамейку.

- Благодарю вас. Прощайте.

- До встречи, Кира, - не согласился ламия. - До скорой встречи.

Я резко захлопнула дверцу и произнесла адрес. Кучер взмахнул вожжами, посылая лошадей вскачь. А ламия все так же стоял на мостовой, призывно глядя на меня. Что-то странное было в этом взгляде. Я присмотрелась к нему, но лошади внезапно ускорили бег, карета подпрыгнула на ухабине, и лицо нелюдя расплылось, а затем и его лик, и он сам исчезли за поворотом дороги.

Новая ухабина. Еще!

Карету трясло. Меня бросало то к одной ее стенке, то ко второй. Я больно ударила бедро и тут же едва не вскрикнула. Пелена. Проклятая пелена, застилавшая глаза. Не давая слышать, чувствовать...

- Остановите карету! - вскрикнула я. - Сейчас же остановите...

Кучер будто не слышал и продолжал гнать лошадей как на конец света.

Новый удар!

На сей раз крика я не сдержала. И вновь...

- Да останови же карету, бездна тебя забери!

Глава 4

- Останавливаю, останавливаю. Чего разорались? - проворчал извозчик, натягивая вожжи.

Я ничего не ответила. Молча отворила дверцу кареты, и вышла на мостовую. Чтобы извозчик чего не заподозрил и не решил подзадержаться, вложила ему в ладонь один конник - за эту поездку даже много - и быстро зашла в темный переулок.

Несмотря на то, что я покинула экипаж, меня продолжало трясти. По телу пробегали судороги, отчего несколько раз я едва не упала на мостовую. Казалось, я все еще нахожусь в этой окаянной карете, и каждый новый шаг отзывается болью во всем теле.

Еще один удар!

Внезапно что-то потекло на переносицу и дальше на губы и подбородок. Я глотнула и закашлялась, почувствовав солоноватый вкус на языке и в горле.

Еще не хватало напиться помоев!

Я резко вытерла лицо ладонью, случайно бросила на нее взгляд и оторопела: рука была вся в крови.

- Бездна!

Я вновь закашлялась от новых капель крови, попавших в горло. Затем резко нагнулась и оторвала кусок от нижней юбки, опять вытерла лицо и прижала тряпицу к носу, пытаясь остановить кровь.

Будто бы помогло.

Поддерживая одной рукой тряпицу и держась второй за стену ближайшего дома, я сделала шаг вперед. Затем еще один. Еще...

Широкие карманы, доверху набитые монетами, тянули меня к земле, заставляя пожалеть о собственной жадности. Рука соскальзывала со стены, отчего я несколько раз едва не упала. Но все равно, еще один шаг. Затем еще один...

- Бездна!

Перед глазами потемнело. К горлу подошла тошнота. Я закашлялась и все же повалилась на землю. Тотчас вдавила ногти в ладони, пытаясь не потерять сознания и вновь подняться на ноги.

Но...

Конечности внезапно разъехались в разные стороны, и я повалилась на холодный чуть влажный камень. Удар по затылку и тьма.

Быстрее! Быстрее! - звучало в мозгу. - Не останавливайся! Нельзя! Не...

Я быстро свернула с широкой дороги в узкий переулок. Едва не поскользнулась в жидком месиве, но вовремя ухватилась за стену ближайшего дома, до крови обдирая ладонь об острый выступ, и кинулась дальше. Мгновением позже в нос ударил запах протухшей рыбы, а за спиной послышались крики:

- Сюда давай!

- Куда...

Я пыталась не вслушиваться и продолжать бежать. Если эти схватят, мне конец. Конец... Я скрипнула зубами, пытаясь не податься панике и не останавливаться. Если остановлюсь...

Мысли были урывочные. Ни на чем не удавалось сосредоточиться, кроме усталости в ногах и вырывавшегося из горла прерывистого дыхания. Казалось, еще немного, и я просто упаду. Не смогу двигаться дальше. Дальше...

Еще шаг. И еще...

Развилка.

Я резко остановилась, пытаясь понять, куда дальше. Один из этих ходов вел в тупик - не знаю, откуда, но я это знала. Но вот второй... Какой из них второй? Я присмотрелась: один совсем темный, второй чуть светлее с грязными разводами на стенах близлежащих домов.

- Сюда давай! - внезапно раздалось из-за угла, прерывая мои мысли, и я кинулась во второй переулок. Здесь свет, значит, люди, выход...

- Да нира* это не значит!

Очередной раз свернув, я уткнулась носом в стену. Вновь ругнулась, а затем резко повернула голову к входу в переулок, желая встретить противника лицом к лицу. Бессмысленно прятать голову в песок, если люди Варха выберут этот ход, мне конец.

Я молчала, дышать и то пыталась как можно тише. Лишь про себя, как молитву, хоть и не особо верила в их силу, повторяла: "Они свернут в другой переулок, в другой переулок..."

Лита. Еще одна. Еще... Мгновение проходило за мгновением, а я все никак не могла успокоиться. Выйти на дорогу...

Шаги.

Я тотчас покрылась в мурашками и вжалась в стену.

"Это простой прохожий, простой..."

Плотная, едва заметно прихрамывающая фигура с широким лицом, пухлыми, как у ракий*, щеками и длинным шрамом, тянущимся от левого глаза до подбородка.

Мясник улыбался.

- Добегалась, тварь!..

Что-то пискнуло в локте от руки. Затем ударило меня по ладони, потерлось влажной мордой о кожу и быстро, совсем, как жители среднего города, побежало вверх по руке к шее и лицу. Кое-как открыв глаза, я едва не вскрикнула. Это деловитое нечто оказалось крысой, уже вознамерившейся попробовать меня на вкус.

- Ну, уж нет, дорогая, - я отбросила мерзкое животное в сторону, едва удержавшись от визга. - Поужинай кем-то другим.

Я медленно поднялась на ноги и проверила свои карманы. К огромному удивлению кроме крысы на меня никто не покусился, и кирсы были на месте. Но и дальше искушать судьбу было попросту глупо. Кое-как отряхнув юбки, я двинулась домой.

В Ленниц уже давно явилась ночь, одевая все вокруг в темные убранства. Я шла по среднему городу, надеясь не влипнуть в очередную передрягу. Несколько раз до меня доносились чьи-то голоса, тогда я пряталась в переулки, надеясь не попасться никому на глаза. Я никогда не была особенно трусливой, но и рисковать почем зря не собиралась. Не тогда, когда на кон поставлено мое будущее!

- Ха-ха. Да что ты...

Обрывок очередного разговора загнал меня в подворотню с ужасающим запахом. Я зажала нос и прислонилась к одному из домов, ожидая, пока незнакомцы пройдут. Если бы можно было заглянуть... Я мысленно дала себе затрещину и еще крепче прижалась к стене.

Восемь лет подряд я использовала свою силу. Поначалу осторожно, в глубине души помня слова священника: "Это колдовское проклятие, знак Твари*...", затем все с большей охотой. Ленниц не то место, где священники в почете. Магию молитв давно заменила магия золота. Здешняя власть, разумеется, не препятствует походам в храмы Небожителя, но никто из моих знакомых не посещает мессы и страшно удивился бы, узнай, что меня сдерживает церковный запрет.

Одно время старший де Милн пробовал предостеречь меня от необдуманного использования дара. То ли действительно обо мне заботился, то ли хотел подольше извлекать из видений выгоду, а может и то и другое сразу. Граф рассказывал мне о перегоревших видящих, пытался научить меня думать, оценивать события и предугадывать будущее без использования дара. Но соблазн воспользоваться силами и послать в бездну всю его науку был слишком велик. А затем старик умер, и останавливать меня стало попросту некому. Я постоянно смотрела нити будущего, и постепенно мои видения стали для меня чем-то вроде трубки для курильщика. Наркотиком. И избавляться от зависимости я не собиралась.

До сегодняшнего утра!

Голоса затихли, я выбралась из своего укрытия и продолжила путь. До дома я добралась совершенно измотанная и вздрагивающая от любых звуков. Большинство домочадцев уже спало, привыкнув к тому, что я частенько возвращаюсь под утро. Только Лучита и оставалась на ногах.

- Я же предупреждала, чтобы ты меня не ждала и ложилась спать, - взяв у служанки свечу, я стала подниматься по лестнице к себе.

- Да что же я за горничная буду, если не помогу вам раздеться, - пробурчала старуха и, окинув меня взглядом, всплеснула руками. - Что это с вами, мисс? Что вы с платьем сотворили? Его ведь теперь только выкидывать.

- Не велика потеря, - буркнула я, пока Лучита помогала мне раздеться. - Ты собрала мои вещи?

- Да вроде как, - не слишком уверено проговорила старуха, развязывая корсет. - Только вот Миттер спросил, надолго ли мы уезжаем, а я даже не знала, что и ответить.

- Как он узнал? - удивилась я.

- Так заметил, что вещи собираю, - бесхитростно призналась горничная. - Так что мне ему сказать?

- Что мы на пару дней едим.

- Мы и впрямь...

- Нет, ты солжешь, - освободившись наконец от платья и накинув тельную рубаху, я не дала Лучите унести верхний наряд и положила его на стул возле кровати.

- Как же это? - опешила горничная. - Я ведь лгать почти что и не умею.

- Ничего сложного в этом нет, - я обхватила себя ладонями за руки, пытаясь согреться.

- Надо бы тебе горячий кирпич принести, - горничная поспешила к двери, но я остановила ее:

- Ничего не нужно. Ложись спать, а завтра скажешь Миттеру, что мы скоро вернемся, - я кивнула Лучите на прощание, а когда дверь за ее спиной захлопнулась, подошла к платью и начала доставать оттуда кирсы. Нужно было проверить, не потеряла ли я часть золота по дороге, и я принялась считать монеты.

Сотня конников, еще сотня... Пару раз в руки попадались почерневшие монеты. Приходилось подносить кругляшки к светильнику, чтобы проверить, не подсунул ли Торопыга подделку. Вроде, не обманул: под толстым слоем грязи проглядывал королевский лик.

Считала я быстро, чай не первый день в Леннице и знакома с привычками здешних барышников: каждый обманет, дорого не возьмет. Вроде все было в норме. Полторы тысячи конников за банкноты и драгоценности. Оставлять все это на столе было глупо. Я подошла к стене, привычно прошептала: "Аperire!" и начала вкладывать монеты в тайник. В руках оставалось всего с десяток конников, когда позади мне почудился какой-то скрип.

- Лучита, я же сказала, мне не нужен горячий кирпич! - сказала я раздраженно, быстро вкладывая в тайник последние монеты.

- Так я и не Лучита, - позади раздался незнакомый чуть хрипловатый голос. Я дернулась закрыть тайник, но в шею уткнулось холодное острие. - Не дергайся, сестренка, и не вопи. Не хотелось бы портить такое милое личико.

- Ты хоть знаешь, кто я... - я попыталась напугать грабителя, но он лишь презрительно отмахнулся:

- Да мне плевать. Отойди от тайника!

Я сделала шаг к двери, надеясь как-то ускользнуть от воров. Мельком взглянула на окно, лишь на треть закрытое портьерами. Заперто. Значит, в комнату грабители проникли через дверь. Может, воспользовались другим окном, а может... Я похолодела: воротившись от барышника, я забыла восстановить магическую защиту. Вот же привыкла к дару, который от всего убережет!

Но времени на сожаления не было. Еще шаг. Еще...

- Остановись давай! - приказал грабитель. - Ишь, сбежать надумала!

Я замерла и скосила взгляд на тайник. Возле него стоял другой грабитель и быстро сгребал монеты в мешок. Я еще немного повернула голову, надеясь рассмотреть лицо вора. Но тот, кто приставил нож к моей шее, коротко бросил:

- Не шевелись!

Бездна!

Я видела, как с трудом добытые монеты исчезают в мешке, и мои ладони от бессилия сжимались в кулаки. Гнев застилал глаза. Хотелось заорать, кинуться на грабителей... Сделать хоть что-то, а не стоять истуканом!

Я закрыла глаза, пытаясь хоть на литу забыть о том, что лишаюсь последних кирс и придумать решение. Но...

Есть!

Бросив случайный взгляд на верхнее платье, я вспомнила о кинжале, запрятанном в одном из потайных карманов. Худо-бедно я могла им пользоваться. Только как дотянуться до оружия? До платья было меньше туаза. Решившись, я сделала маленький шажок в сторону. Затем еще один...

- Да стой же, кому говорю! - вспылил грабитель с кинжалом. - Или по-хорошему не понимаешь.

- П-понимаю, - "понимаю, что нужно добраться до кинжала!"

- Кажись, все здесь, - внезапно отозвался тот, кто обчищал тайник и спросил. - Есть еще в доме хранилища?

Я не ответила. Двинула локтем в живот тому, кто держал меня, и метнулась к платью. Я успела ухватиться за кружева, когда грабитель опрокинул меня на пол. Платье упало сверху. В мгновение ока я вытащила из кармана кинжал и попыталась ударить вора.

Оружие вонзилось во что-то мягкое, и в следующий миг грабитель вскрикнул:

- Тварь! - отбросив платье, он навалился на меня, и его лицо оказалось вровень со мной. Лицо... Если бы! Черная дымка на месте головы - магия!

На мгновение в сердце закрался страх, а в следующее я опять попыталась его ударить. Куда там! Незнакомец схватил меня запястье, выворачивая руку и приставляя мой собственный нож к моему же горлу. Я попыталась увернуться, но силы были не равны. Острие уже касалось мое горла. Еще лита-две...

- Оставь ее! - внезапно сказал второй грабитель. - Убийство не кража, потом проблем не оберемся.

- Эта тварь меня едва не прирезала! - возмутился нападавший.

- Сам виноват!

- Сам-то сам! Но и эта гадина получит! - грабитель внезапно двинул кинжал в сторону и вонзил его мне в плечо.

- А-а! - от жуткой боли я заорала.

- Заткнись, а не то... - начал тот, кто ранил меня, но второй разбойник схватил его за руку им поволок к двери.

- Сматываемся!

Еще мгновение, и они исчезли. Лишь топот ног до меня и доносился. Затем затих и он, а я кое-как поднялась с пола, приблизилась к тайнику и заглянула в середину. Все выгребли, твари! Я потянулась закрыть хранилище, когда в коридоре вновь прозвучали шаги. Я покрепче перехватила кинжал и уставилась на дверь.

Лита. Две...

- Мисс, с тобой все в порядке? - осведомилась Лучита, отворив двери. А то мне показалось...

- Мне снова привиделся дурной сон, - резко ответила я, радуясь, что дверца тайника скрывает от служанки рану на плече.

- Может, все же принести горячий кирпич? - осведомилась Лучита. - А то слышала я...

- Не нужно! - сорвалась я, но тотчас попыталась успокоиться. - Иди. И, Лучита, с утра разберешь мои вещи. Мы остаемся в Леннице. У меня появились здесь кое-какие дела...

Глава 5

Примечания:

*Локоть - 30 сантиметров

*Небожитель - единый, властвующий на небесах Творец.

*Карнизы - выступающий элемент внутренней и внешней отделки зданий, помещений, мебели. В архитектуре карниз отделяет плоскость крыши от вертикальной плоскости стены, или разделяет плоскость стены по выделенным горизонтальным линиям.

*Пинакль - в романской и готической архитектуре -- декоративная башенка, часто увенчиваемая остроконечным фиалом.

*Лита - минута.

*Кирсы - денежная единица королевства.

*Вергс - сабля. Клинок сабли, как правило, однолезвийный (в ряде случаев -- с полуторной заточкой), имеет характерный изгиб.

*Линия - 3 миллиметра.

* Аperire - откройся (лат.)

*Туаз = 1,949 м.

*Морская вода - аквамарин (лат. aqua marina). О время магического воздействия мутнеют и зеленеют.

*Мерроу - в ирландском фольклоре водяные фейри. Женщины-мерроу, дальние родственницы морских дев - настоящие красавицы. А мужчины уродцы.

*Медуза - чудище с женской головой в короне и рыбьим туловищем, оканчивающимся змеиным хвостом.

*Кат Ши (гэльск. Cat SЛth, Cat Sidhe, ирл. Cat SМ) волшебное создание, которое выглядит как большой чёрный кот (размером с собаку) с большими торчащими усами, белым пятном на груди и длинной выгнутой спиной.

*Микения - родина героев. Королевство Микения.

*Монеты в Микении бывают двух достоинств: конники и пешки (с изображениями соответственно монарха на коне и пешего). Монеты разных размеров. 1 конник = 2 пешкам.

*Чейн = 20 м.

*Нира - ругательство.

*Ракий - хомяк

*Тварь - противник Небожителя. Властвует в бездне. Местный аналог Дьявола.

Комментарии: 63, последний от 29/09/2014. © Copyright Козак Елена Александровна (girl13666@bigmir.net) Размещен: 30/09/2011, изменен: 24/12/2011. 81k. Статистика. Повесть: Приключения, Фэнтези, Мистика Истории разных миров Иллюстрации/приложения: 5 шт.		Оценка: *3.595** Ваша оценка:
Аннотация: Это жестокий мир, где в полночь не снимают масок, где за внешним лоском прячутся ложь, алчность, предательства, где самый близкий человек может ударить в спину, где неизвестно, кто хуже: демон или человек. Долгие годы Кира жила, зная наперед, что принесет ей следующий день, зарабатывала горы золота на предсказаниях, жила в свое удовольствие, а затем внезапно потеряла свой дар. Что делать дальше научиться жить иначе или лгать о том, что дар все еще с тобой? 06.02 Добавлен конец четвертой главы. В файле выделено синим цветом.

Козак Елена Александровна : другие произведения.

Пророчица для демона