Аннотация: А вот вы, читатели, знаете, кто такой дрекавак?)
Глава 42
На отдых мы остановились пополудни в небольшом лесочке на Серединной дороге, что вела прямиком к Власкому тракту. Лошади, в особенности та, что была под Беляной, страшно устали, да и у нас самих глаза закрывались. Хорошо Дарену: уже давно кемарит. Клемент, вместе с которым ехал мальчишка, точно не допустит, чтобы малец свалился с седла. Но остальным положиться было не на кого.
Мы укрылись от яркого палящего солнца за густой листвой, выставили караул и завалились спать, а к сумеркам вновь были в пути. Вся Серединная дорога, протянувшаяся на несколько сотен верст, для меня пролетела в один миг: мы гнали лошадей, опасаясь погони - многие на нас зуб успели поиметь: и горцы, и жители Гостеприимной, и, что хуже всего, - Градомир, - делали короткие остановки, за которые едва успевали набивать желудки и изредка поспать, а затем ехали дальше.
Так прошло несколько дней. За все это время нам ни разу не встретился никто, кто хотя бы издали напоминал Гардича, и мы постепенно начали успокаиваться. Мне даже подумалось, что Франциск ошибся, и тот коротышка с заячьей губой вовсе не был двоюродным братом Ария. Не так уж они похожи с княжичем. Точнее, вообще не похожи. А голубые глаза да ровные брови... Да можно еще с десяток молодцев с такими же найти!
Впрочем, в эти дни Франциск был последним человеком, о котором я думала. Я твердо уяснила: он меня ненавидит, и не хотела иметь с мужиком ничего общего.
Постепенно наши остановки становились все продолжительнее. Я нашла общий язык с Беляной, и мы вместе кашеварили, порой перекидываясь шутками. Дарен держался возле Клемента, и тот даже начал обучать его каким-то воинским приемам.
- Ну вот, а меня так ни в какую учить не хотел! - пожаловалась я Беляне, заливая гречку водой из ручья и ставя ее на огонь.
- А тебе-то это зачем?! - донельзя опешила Беляна и даже оторвала взгляд от сына, пытавшегося удержать клементов меч в руках.
- Хотела научиться защищаться, - пожала плечами я. - Чтобы в тягость никому быть. Да и если одна останусь, надо же как-то обороняться.
- Разве можно немужней женщине одной быть? - вновь удивилась мать Дарена. - Что ты такое говоришь?! Я б еще поняла, если бы ты уродиной какой была. Как та же Малуша Роковица - это ее Путят моему мужу в жены присмотрел, - пояснила Беляна. - За нее приданное большое обещали, а тесть мой всегда сребреники умел считать, да и с Роковицами хотел породниться. Но Щука, как ее увидел, сразу сбежал. Потом рассказывал, в жизни таких некрасивых баб не видел: квадратное лицо с поросячьим носом, сросшимися на переносице бровями и маленькими глазенками. Да и весила, наверно, пудов восемь. Он сразу тогда мне предложение сделал, хотя Путят его отговаривал. В общем, это я к тому говорю, что с личиком твоим одна ты уж точно не останешься. Главное - особо женихами не разбрасывайся, и самое то будет.
- Не знаю, - я помешала гречку в казанке, чтобы каша не прилипла к днищу. - Я привыкла одна быть, только на себя полагаться. Да и разве на кого другого полностью положиться можно? Не раз я, помнится, парней соседских просила мне стреху подлатать. Вроде как обещали, а как до дела доходило, то времени у них нет, то батька зовет, то еще чего. Так и просидела я все лето с дырой в стрехе, а как дожди начались, сама на крышу полезла и все сделала.
- Значит, просить не умеешь, - попеняла мне Беляна. - Глазки пожалобней сделай да напирай, что он - самый лучший, самый умелый, умный... А ты без него ну ничего сделать не можешь!
Женское лицо во время этой тирады стало столь жалобным, что я не удержалась и весело рассмеялась. А затем пояснила:
- Не мое это. Не люблю я неумехой прикидываться. Уж лучше все сама.
Беляна передернула плечами, но сказать ничего не успела: к огню подошли запыхавшийся Дарен и Клемент и спросили про еду. Вроде как притомились они. Ну, да гречка уже сварилась, Беляна порезала мясо, а с лепешками и вовсе ничего делать не надобно было.
- Ух, вовремя пришли! - потер руки Дарен и первым ухватился за миску. За ним последовали и все остальные.
Ели неспешно, и Куран с Клементом даже устроили спор на тему, в какой части Славии простому люду лучше живется, да какие Боги больше добра делают.
- Нет, ну ты вслушайся, - напирал Куран. - Бе-ло-бог! Сразу ведь понятно становится, что он главный наш покровитель. Ну, и Хорс с ним рядышком, это понятно. Куда ж нам без солнышка ясного?
- Да что там твой Белобог! - возмущался Клемент. - Волх - это да, во всем толк знает: и во время битвы поможет, и чарами ведает, и зверьми повелевает - вот, кто кудесник настоящий!
Я в этот спор не вмешивалась. В основном ведь к Живице да Хорсу обращалась. И кто главнее, Белобог или Волх, меня совершенно не волновало. Я молча ела кашу, закусывая лепешкой, а вот Дарен даже ложку из рук выпустил, с открытым ртом глядя на спорщиков. Мать смотрела на него с неодобрением, но кормить сына не лезла.
- Что-то я не припомню, чтобы этот твой кудесник нам особо помогал, - тем временем язвительно произнес Куран.
- А Белобог, так прямо за нас и заступался!
- Ну, мы-то пока живы, - хитро заметил Куран.
- Думаешь, это его заслуга? - оторопел Клемент и едва не подавился мясом. - Нас Волх спас!
- Чего же он тогда Ануфрию не подсобил? - деланно удивился Куран. - Аль силушки не хватило?
- Да ты... - начал Клемент, но Франциск его перебил:
- Ешьте давайте, а не трепите попусту языком. Как бабы, честное слово. Белобог, Волх - я только рад был бы, если бы они оба нам помогали, чего и вам советую!
Дальше ели молча, не поднимая голов от мисок. Вот умеет же Франциск всем настроение испортить! Мне так точно испортил. Быстро прикончив снедь, я сполоснула миску в ручье и отошла в глубь лесочка, на опушке которого мы остановились. Посмотрела, где какие травы растут, но ничего особо полезного не нашла. Несколько цветков борща*, пару листьев конской кислицы* да попутник - это все, что здесь имелось.
*Борщ (Борщевик) (лат.HeraclИum) -- род растений семейства Зонтичные, насчитывающий приблизительно 60--70 видов, распространённых в умеренном поясе Восточного полушария (один вид -- в Северной Америке).
*Кислица конская (щавель густой, огнёвка грыжная) (лат. RЗmex confИrtus) -- многолетнее травянистое растение; вид рода Щавель семейства Гречишные (Polygonaceae).
Ничего не обнаружив, я пошла обратно к месту стоянки и на полпути столкнулась с Франциском.
- Извините! - буркнула я и хотела обойти Нараского, но он перехватил меня за руку.
- Подожди.
- Чего вам?! - я грубо выдернула руку, стараясь не смотреть Франциску в глаза. - Хотите попенять мне за неуклюжесть или в очередной раз заявить, что я не пара Арию? Я не дура, поняла уже: вы меня ненавидите, и вовсе незачем в очередной раз это повторять!
Я опять хотела сунуться в сторону, но Франциск снова перехватил мою руку и с сарказмом произнес:
- Может, все-таки послушаешь?
- Чего? - я все же рискнула встретиться с Нараским взглядом.
- Что с тобой после Гостеприимной происходит?
- Поумнела, наконец. То все никак уразуметь кое-чего не могла, а тут прозрела! - и снова я хотела улизнуть, но Франциск резко прижал меня к стволу дуба.
- Ты можешь хоть часец на одном месте выстоять?!
- Зачем? - я резко вздернула голову, и мое лицо оказалось в вершке от лика Франциска. От неожиданности я сглотнула, но не попыталась ничего сказать или отвести взгляд.
Затянувшееся молчание прервал Франциск:
- Я тебя не ненавижу.
- С дня нашего знакомства вы говорили иное.
Нараский усмехнулся.
- Ты помешала мне в одном дельце - это так. Но не встреться ты Арию вообще, было бы гораздо хуже. Княжич погиб бы от хвори или от проклятия.
- Почему вы тогда устраивали мне разные пакости, говорили, что я не пара Арию, и с этим предательством...
- Помнится, это ты обвинила меня в предательстве, - хмуро заметил Франциск. - А я страх как не люблю подобных заявлений. Пару лет назад в стольном граде уже был заговор против Ария, так кое-кто меня в нем до сих пор подозревает. Ладно еще, если б какой-то лизоблюд спьяну вякнул, так сам Игорь - Арин дядя, который до его совершеннолетия на троне сидит - меня в предатели записал. Потому я и хотел выслужиться, сам Ария спасти. А тут ты вместо меня все сделала! Я и осерчал. Да и слишком вовремя ты появилась, а я не особо верю в случайности.
- Зачем вы все это мне говорите? - не поняла я.
Мужчина не ответил. Вместо этого он провел тыльной стороной ладони по моей щеке. На мгновение приблизил свое лицо к моему, а затем отступил, отпустил меня и пошел обратно к нашей стоянке. А я все смотрела ему вслед, пытаясь понять, что это было. Но, так и не разобравшись ни в речах Нараского, ни в собственных чувствах, улыбнулась, пару часцов проследила за муравьем, деловито вышагивающем по моей лодыжке, затем сбросила его на землю и поспешила к стоянке.
***
За следующие дни мы проехали еще пару десятков верст. За это время думы о месте и преследователях окончательно нас покинули, так что мы перестали загонять лошадей до полусмерти. На одной из стоянок Франциск даже продолжил наши с ним тренировки. По приказу Нараского Клемент без споров подал мне свой меч (после событий в Гостеприимной воин вообще вел себя тише воды, ниже травы по отношению к Франциску, видно, все еще опасаясь кары), а Дерен, как мать его не отговаривала, залез на ветвистое дерево, чтобы лучше видеть происходящее. Беляну и Курана наш бой волновал гораздо меньше. Женщина ни на мгновение не отходила от казанка с крупой, а бывший проводник точил свой нож.
Бой начал Франциск с короткого рубящего удара. Я отбила его, выставив меч плашмя. Затем был новый удар, и еще... Пока мне поразительно везло: уже пару часцов пролетело, а мне так ни разу и не приставили меч к горлу. Видя такое дело, Франциск улыбнулся и заговорил.
- Неплохо. Добавим к практике теорию. Боевые действия можно разделить на преднамеренные, вынужденные защитные и внезапные, - говоря все это, Нараский продолжал наносить удары. - Преднамеренные возникают, когда воин собирается применить какой-то определенный прием и только ждет случая, чтобы атаковать.
Франциск внезапно нанес мне быстрый колющий удар, а затем сделал подсечку. Через миг я оказалась на земле, а к моему горлу был прижат меч. Я осторожно убрала лезвие в сторону, а затем, подпрыгнув, встала на ноги. Крепко сжимая в ладони меч, бросила:
- Я поняла. Что дальше?
Нараский рукой показал мне, чтобы я нападала, и я рубанула его сверху вниз. Франциск отбил, нанес ответный удар и, когда я его отбила, продолжил:
- К сожалению, только атаковать в бою невозможно. Твой противник не будет стоять на месте, - Нараский улыбнулся и снова нанес удар, затем еще один. Серию ударов. Франциск бил и продолжал говорить. - Иногда ты контролируешь свои действия... - Франциск резко отскочил в сторону, и я едва не врезалась в дерево. - Иногда нет.
Новый удар!
Я отбивала, чувствуя, что по лбу катится капля пота, а меч в руке наливается тяжестью. Еще один удар! Внезапно Франциск выбил у меня из рук меч и прижал к дереву.
Сверху раздался восторженный вопль Дарена:
- Ну, ничего себе!
А Франциск кивнул мне:
- Не расслабляйся! - он отошел в сторону, давая мне возможность поднять меч.
Быстро отдышавшись, я схватилась за рукоятку, хотела окликнуть стоявшего спиной ко мне Франциска, но в последний момент решила воспользоваться его методом. Замахнулась, метя Нараскому в шею. Еще немного... Франциск за какой-то миг до удара резко повернулся и отбил удар, вновь выбивая меч у меня из рук и прижимая к стволу дуба.
- Ты быстро учишься. Догадалась нанести внезапный удар, но не смогла сделать это с умом.
Да уж, Франциск не был бы Франциском, если бы обошелся одной похвалой!
- Простите, - прошептала я. - Не знаю, что на меня нашло. Я решилась ударить в спину... Я могла убить вас. Если бы... Я никогда бы себя не простила!
- Брось. Жизнь стоит того, чтобы рисковать! - Франциск наклонился и подал мне выпавший меч, а затем долго-долго смотрел в глаза со странной смесью отчаянья и упрямства. У меня закололо в груди, а дыхание стало прерывистым. Я сглотнула, пытаясь успокоиться - не помогло.
- Что с вами? - под конец не выдержала я.
Ответить Франциск не успел: с ветки, прямо над нами, спрыгнул Дарен и ухватил Нараского за руку:
- Вы так хорошо бьетесь. А меня можете научить?!
- Нет! - коротко отрезал Нараский и отошел от меня. - Собираемся, пора в дорогу.
Ослушаться никто не посмел, и к вечеру следующего дня мы достигли Влаского тракта. Там сразу повернули на север и уже к ночи оказались на опушке Сумрачных лесов.
- Может, здесь остановимся? - предложил Клемент, натягивая лошадиную подпругу возле первого дерева.
- С чего бы это? - не понял Куран. - Здесь мы у всех на виду. Проедим несколько десятков саженей и устроим привал. Мало ли кто этой дорогой ехать будет. А в лесу не так заметно.
- Зато для лестных тварей... - чуть слышно начал Клемент, но повернувшийся к нему лицом Дарен не дал ему закончить:
- Ты боишься? - с удивлением воскликнул мальчишка.
- Да не то чтобы боюсь, - осторожно начал Клемент, с опаской косясь на чащобу. - Просто нехорошие это леса. Я думал, мы при свете дня их проедим, как когда из стольного града выезжали. А тут - ночевать придется.
- А что в этих лесах нехорошего? - не понял Дарен.
- Да много чего здесь имеется, - Клемент раздраженно сплюнул в сторону.
Я подъехала поближе к этой парочкой и сама украдкой поглядела сквозь деревья. На вид лес как лес. А судя по карте, не такой уж и большой в придачу. Меньше Забытых лесов, возле которых я жила, так точно. Свои мысли я поспешила облечь в слова, добавив к ним вопрос:
- Действительно, Клемент, что здесь такого страшного имеется? Леший, Аук, может Чугайстер с мавками или Одноглазая лихо? Так вроде в лесах на границе с Вельнсом эти чудища тоже в достатке имелись, а гляди, нас не тронули.
- Если бы только они здесь обитали! - хмуро заявил Клемент.
Впрочем, Франциска, как и прежде, мнение плечистого воина волновало в последнюю очередь. Он легко ударил коня вожжами и повел того к деревьям.
- Куран прав, нечего на дороге ночевать. Тати в этих лесах никогда не водились - княжий град в дне пути, мигом бы разбойничков отсюда вытурили, - а страшнючую здешнюю нечисть лично я никогда не видывал.
После слов Франциска никому не захотелось признаваться в трусости, и мы молча поехали за ним. Лишь Дарен все никак не мог успокоиться:
- Так кто же все-таки здесь обитает? - дернув Клемента за штанину, с каким-то нездоровым любопытством спросил он.
- Волкодлаки и Дрекаваки, - шепотом ответил Клемент.
Я тоже навострила уши, так как, подобно Дарену, никогда не слышала о таких чудищах. Ладно, волкодлак. Каждый ребенок знает, что это получеловек-полуволк. Но вот этот... Дрекаквак?..
- Это огромное чудище, - меж тем принялся объяснять Клемент. - Волосатое, с огромными когтями и желтыми глазами. Оно в самой чаще обитает. Днем спит, а ночью выть начинает. Кто тот вой услышит, замертво упадет.
- Хватит пугать ребенка! - внезапно вмешалась Беляна, прерывая рассказ Клемента. - Нету здесь чудищ никаких. Помнишь, ты краснолюдкой прикидывался? - обратилась женщина к сыну. - Так и здесь кто-то подшутить вздумал.
Клемент хотел возразить, но стало не до разговоров: за деревьями показалась небольшая поляна, и Франциск объявил привал. Мы собрали хворост и запалили костер. Доели захваченное в Гостеприимном мясо с лепешками, оставив на утро немного перловки, и выставили караул. Как обычно, первым дежурил Франциск, за ним Клемент и последним Куран.
Уснула я довольно быстро. За время пути я успела приноровилась к седлу, но все равно уставала от постоянной скачки, да и в обед во время тренировки Франциск с меня семь потов согнал.
Жаль, недолгим был сон!
- У-у-у! - внезапно раздался далекий, холодящий кровь, вой, и дрему как рукой сняло. Я подскочила с лежанки и во все глаза уставилась в чащу. "Может, показалось" - пришло мне в голову. Но вой повторился вновь, заставляя прижать колени к груди и тяжело задышать.
- Я же говорил, - мертвецким голосом протянул Клемент. - Дрекавак. Мы обречены!
- Ты еще сам в могилку ляг! - прикрикнул на него Франциск. - Если бы это твой Дрекавак визжал, мы бы уже мертвыми лежали. Раз пока дышим, это волчара о судьбинушке своей тяжкой рассказывает.
- Хорош рассказчик, - испуганный не меньше остальных Куран сплюнул. - Как бы он от рассказа к обеду не перешел. Ну, или к ужину - не знаю, кто мы для него.
- Волки боятся огня, - Франциск подполз к затухающему костру и воспользовался огнивом, пытаясь вновь разжечь пламя. - Быстро ветки и листья прособирайте! - приказал он нам. - На пустой земле огонь гореть не будет.
Не отдаляясь далеко от стоянки, мы отыскали пару толстеньких деревяшек, один трухлявый пень да несколько куч зеленых зарослей. Принисли все это на поляну и положили перед Франциском. Нараский уже хотел переложить все это добро в огонь, когда его руку внезапно перехватил Клемент.
- А ну как это все же Дрекавак буйствует? Он по этому огню нас враз заметит.
- Говорил же, был бы это твой Дрекавак, мы бы уже трупами были. Убери руки!
Клемент послушался, и Нараский бросил в огонь травы, а вокруг бревнышка разложил. Вспыхнуло. А в следующий миг вновь раздался марин вой:
- У-у-у!
Дрекавак!
Я отпрянула от костра и повалилась на четвереньки. По телу прошла судорога, а кожа покрылась пупырышками. Я огляделась: у моих попутчиков дела обстояли не лучше. Клемента трясло, а Беляна прижимала к себе Дарена, с обреченностью глядя в заросли. Лишь Куран и Франциск в какой-то мере не потеряли дух. Первый с недоверием поглядывал то на чащу, то по очереди на Клемента с Нараским. Выражение лица Франциска было скорее выжидающим, чем испуганным.
- У-у-у! - вновь затянул свою песню неизвестный, и Клемент кинулся к огню.
- Надо погасить пламя. Дрекавак не заметит и...
- Уймись! - лицо Франциска перекосилось от злобы. - Дрековак уже давно бы достал нас. Это волк, может, волкодлак, если уж в нечисть ты веришь больше, чем в животных. А они оба боятся огня. Только попробуй загасить пламя, и я тебя прикончу!
Лицо Клемента опухло и покраснело от смеси гнева и страха. Он громко крикнул:
- Нет!
Ударил ногой по растущему в аршине от него кусту шиповника и плюхнулся на землю, готовясь умереть.
- У-у-у!
Вой. Снова этот марин вой. Еле переставляя от страха конечности, я приблизилась к Франциску.
- Вы уверены, ну, что это волки, а не...
- У-у-у!
Я вскрикнула и чуть не ломанулась с поляны, но Франциск перехватил меня за руку и притянул к груди. Я уткнулась носом в его рубаху, а мужчина начал успокаивающе шептать:
- Ты ведь прежде не была трусихой, не теряла от страха голову. Так что же сейчас?
- Дрекавак!
- Готов поспорить, ты о нем сегодня впервые услышала. Я понимаю, Клемент, он недалеко отсюда вырос. Его с детства страшили здешними чудищами, вот он и трясется.
- Но если он здесь вырос, он лучше знает, что здесь да как. А значит...
- Ага, знает! Точно также, как Куран про сполохи и краснолюдок знал. Запуганными людьми легко управлять. А чем, кроме нечисти, крестьян страшить? Простых животных они так не испугаются.
- Зачем кому-то управлять крестьянами? - не поняла я.
Ответить Франциск не успел.
- У-у-у!
- Это...
- Это стая волков. Есть им нечего, вот они и воют. Поняла? Простые...
Я молчала и не вслушивалась в то, что говорит Франциск. Но его уверенный шепот успокаивал. Страх отступал, вой больше не сводил с ума. В голове даже промелькнула радостная мысль: "Скоро рассвет, а значит, мы все будем спасены". Нужно только немного потерпеть. Еще совсем чуть-чуть, немного...