Аннотация: Вариация на тему бесплатного сыра. Опубликован в газете "Просто фантастика"
Мы сидели в зале для аудиенций, придвинув парчовые стулья к богато украшенному трону. Трон пустовал. Малит чистила ногти большим кинжалом и старательно делала вид, что мой голос в данной дискуссии ничего не значит.
- Увольте, королем я не стану, - повторил я.
- Брось ломаться, мы уже все решили, - ответил дуболом Эмерик.
Палец Малит уперся мне в грудь, прямо в красное пятно на футболке.
- Понял? Будешь первым, потом мы тебя сменим.
Я весь покрыт кроваво-красными пятнами, и вид у меня брутальный - любой боксер бы позавидовал. Это кетчуп. С сегодняшнего полудня я ненавижу кетчуп.
Я снял футболку и зашвырнул в угол.
Мы должны были войти в город цивилизованно, затем тихонько проникнуть в сокровищницу, сложить ценности в холщовые мешки и на цыпочках слинять. Мы могли провернуть всё за полдня, и тогда не пришлось бы оставаться во дворце на ночь.
Но вышло громко и показушно: ребята решили поиграть в вооруженную хунту. Сначала подготовка и устрашение, подкопы, ползание по коммуникациям, ночные вылазки в спальни чиновников (с ножом в одном кармане и электрошокером в другом), а потом бойня во дворце и, черт возьми, перестрелки в супермаркетах. В одном супермаркете. Взрываются банки, плюются колой. Картонные коробки истекают молоком, маринованные горошины мнутся под ногами. Ошметки горчицы и брызги кетчупа, гирлянды сосисок, повисшие на лопастях вентилятора. А ведь когда-то я любил сосиски с кетчупом: меня ими кормил папочка. На завтрак и обед. На ужин у нас обычно была пустая тарелка. И молоко. Отец думал, что я люблю молоко, а я каждый вечер наполнял миску нашего домового.
Я думал, что мы с домовым подружимся - кроме него, у меня не было друзей. Я называл его Тиш и рассказывал ему о своих делах. Тяжелое детство, кирпичи вместо машинок, ни одного приятеля и кочевая жизнь в передвижном фургончике.
Кстати, поэтому я и обедаю отдельно от всех. Не люблю друзей, не люблю попыток породниться. Я сам за себя.
- Не ломайся. Если что, мы тебе поможем, - ободряюще сказал Малыш, облизывая ложку.
Этот карлик вечно лопает брусничное варенье. И постоянно хвастает, что витамины - лучшая защита от преждевременной смерти, потому его и пули не берут. Шутник. Попробуй его подстрели, когда он мелкий и юркий, как кошка. Да еще косматый, настоящий гном.
Я прижал локтем джинсовую сумку, которая, как всегда, висела на правом плече. Сумка была теплой.
- Идите вы к черту, - примирительно сказал я и заметил, как Малит расслабилась. - Условие одно: править будем по-настоящему. С конституцией, с законами. И корону мне дать не забудьте.
- Разумеется, - кивнула она. Малыш подмигнул ей и снова облизал ложку. Они были не разлей вода, куда она - туда и он. Они даже братались кровью каждый раз, как напивались до чертиков. Говорят, он несколько раз спасал ей жизнь.
- И поскольку я король, вы будете мне подчиняться, - добавил я. Не люблю равенство. И братство тоже не люблю.
Малит переглянулась с товарищами.
- Согласны.
Мне очень не понравилось то, что я прочитал в их глазах. Знаете, бывают такие транспаранты, их малюют для государственных праздников? "Светлое будущее", "Мир и дружба", "Вместе мы едины"? В глазах моих сообщников читалось крупными буквами, плакатным шрифтом: "Пусть он будет козлом отпущения. А потом мы свергнем его к такой-то матери".
Да? А мы посмотрим.
Я отвел глаза, чтобы они не прочитали мой ответный транспарант. Мы еще увидим, кто засмеется последним.
- Договорились, - ответил я. Во рту было кисло. Я-то знал, что это еще не вкус победы. Но они, похоже, ощущали ту же кислятину.
И ради этого мы с таким шумом вломились в город?
Граг - городишко из тех, что на карте отмечены неуверенным пунктиром. Собственно, это и город, и государство; здесь работает хиленькая конституция и правит слабенький король. Граг общается с остальным миром, но большой мир почему-то старается свести это общение к минимуму. Граг - вещь в себе, он замкнут сам на себя, он живет по своим законам, он не любит чужих. Сюда не приезжают туристы, сюда не рвутся эмигранты. Городок в табакерке.
Почему мы решили взять его? Потому что разведчик Тим приехал из Грага и сказал, что городишко нам подходит: ни у кого из жителей нет огнестрельного оружия (у дворцовой охраны - три дубинки на дюжину солдат), инкассаторы возят добычу в машинах с открытым верхом, люди даже не запирают двери квартир. Город непуганых идиотов.
И никто из нашей команды не задумался: каковы причины такой идиллии? Никто не постарался докопаться, в чем соль. Только я знал, что Граг - единственный город, где захватчики не имеют ни единого шанса. Если, конечно, они не принесли этот шанс с собой, в джинсовой сумке через плечо.
Уже после заката ко мне привели местного короля, хотя я не просил. Корону и скипетр сейчас искали, но найти не могли - так что мы с королем были на равных: он уже без власти, я еще без регалий.
Король был бледен, но целехонек, с ним обращались согласно его статусу - правда, сняли мантию и парчовый камзол, так что теперь монарх выглядел как простой рабочий, отдыхающий после смены. Он сидел на своей кровати, в майке и испачканных пылью штанах, и выглядел безмятежно самоуверенным. Я предложил ему пива.
- Вам придется поплатиться за беспорядки, учиненные в городе, - произнес король и поднял на меня спокойные светлые глаза цвета "Будвайзера". Дуболом Эмерик хотел врезать ему по скуле, пришлось выставить соратника за дверь.
- Неужели?
- За нас отомстят. Вы совершили большую ошибку, ступив на нашу землю.
- Вы организуете сопротивление? - усмехнулась Малит. - Нас много, и мы хищники. Учите историю, ваше бывшее величество! Вооруженные хунты годами удерживали власть и прекрасно при этом жили.
- Вы не понимаете, - король пожал плечами. Ему было плевать на опыт истории, в Граге история имела свой опыт. - В данном случае на нашей стороне не сила и не закон...
- Неужели красноречие? - хмыкнула Малит.
- Нет. Кровная месть, если тебе известно такое понятие, милое дитя, - ласково сказал король, и у Малит тоже зачесались кулаки. Пришлось и ее выставить за дверь.
Мы остались с королем наедине и поговорили еще некоторое время. Король очень хотел рассказать мне, что со мною будет сегодня ночью, но, видимо, на этот счет в городе существовал негласный кодекс молчания. Он намекал, что сегодняшнюю ночь переживут не все. Он намекал, что меня ждет хорошая порка за самоуверенность. И еще он намекал, что с самозванцами здесь не церемонятся, так что вряд ли мы с ним увидимся еще раз.
После того, как я в ответ намекнул ему на свой козырь, король переменился в лице и попытался разбить бутылку пива о мою голову. Даже короли, как и обычные люди, хотят отмщения.
Кажется, за дверью его потом все-таки избили.
Я проснулся от неясного ощущения опасности. Почти минуту вспоминал, где нахожусь и что нужно делать. Дворец спал заколдованным сном, и тишина была странной, обволакивающей. Она лезла из всех щелей, забивалась в уши, даже, казалось, залепляла глаза. Я подошел к двери и повернул ключ. Замок клацнул, и ключ переломился пополам. Так-так, похоже, я не ошибся.
Вышибить дверь оказалось нетрудно, хотя куда проще было бы, если бы пушка разнесла замок, а не давала осечку за осечкой. Пришлось высаживать петли вместе с косяком, три минуты грохота - и путь свободен.
Я аккуратно перебросил сумку на плечо и вышел в коридор. Меня никто не охранял. От кого можно охранять новоявленного короля - от своих, что ли? В коридорах было пусто и темно, лампы не горели. Тишина была такой, будто всех наших, всех до единого, превратили в соляные столпы. Кто-то же должен нести вахту, курить, материться на комаров или несварение желудка. Но было тихо.
Когда внизу затрещала выбиваемая дверь, я от неожиданности отлетел к стене. Вжался в нее, хотя причин не было: подумаешь, у кого-то тоже сломался замок. В сумке зашевелилось, заохало. Я проверил, надежно ли застегнута молния, и отлепился от стены. Внизу снова было тихо.
Поворот, лестница, тридцать две ступеньки, угол, поворот, ниша. Тишина. Похоже, все умерли.
Пока пушка не уперлась мне в переносицу, я ничего не замечал. Малит умеет красться, это у нее наследственное, ее родители были странствующими акробатами. Они могут бесшумно прыгать с перекладины на перекладину и легко бегать по рыболовной леске, обмахиваясь веером и жонглируя ножами. Малит учили тому же - поэтому она такая гибкая и грациозная. Когда-то давно ее кибитку подожгли, и ее родители задохнулись в дыму - поэтому она такая безжалостная.
- Стреляй, - сказала я, и дуло дрогнуло.
- Будет осечка, - сказала Малит.
- Я знаю.
Малит спутала мне все карты. Мой план был рассчитан на меня одного, и откуда здесь было взяться этой девчонке - непонятно. Она появилась очень невовремя.
Где-то наверху раздался гул, будто сотня ног пробежала по чугунной трубе. Сотня очень маленьких ног.
- Что здесь происходит? - спросила она полушепотом.
- Похоже, наша затея с захватом города была неудачной.
- Они проникли во дворец и всех перерезали? - спросила Малит, имея ввиду людей.
- Они уже были во дворце и просто отомстили, - сказал я, имея ввиду вовсе не людей. - Король ведь обещал, ты слышала.
- Бредни, - скривилась она.
Я толкнул дверь одной из комнат. Луна расчертила пол на квадраты, в полумраке ярким пятном выделялась кровать. Вернее, то, что останется от кровати, если отломать у нее ножки и спинку и раскрошить их о стены. Дуболом Эмерик лежал в кресле, перегнувшись через подлокотник. Он уже успел сморщиться, почернеть и уменьшиться чуть ли не вдвое. Один ботинок - огромный, сорок восьмого размера -свалился с крошечной волосатой ножки.
Малит как-то странно всхлипнула и подняла с пола дробовик, нажала на курок. Дробовик щелкал осечками, будто лузгал семечки.
- Что это за чертово место? - громко зашептала она, направляя на меня бесполезный ствол. - Что за дьявольщина, куда мы пришли? Где все? Где, мать их, часовые? Я расставила парней на каждом этаже... И что с оружием?
- Пойдем, проверим остальных, если хочешь, - успокоил я ее и отобрал игрушку. Дробовик отлетел в угол и обиженно звякнул, ударившись о батарею. - Идем.
- Ты ведь знаешь, что мы там увидим! - с ненавистью прошептала она. - Ты знал, знал! Я с самого начала тебе не доверяла.
- Я догадывался, - ответил я, пока мы шли темным коридором. - Поэтому ты сделала меня первым королем, да? Первый король имеет больше шансов попасть на плаху. Первый король наводит порядок и вызывает ненависть у подданных. Ты меня подставила, Малит, признайся хоть сейчас.
- И теперь я вижу, что ты это заслужил.
Мы шли плечом к плечу, как будто были друзьями. Я ломал голову, почему же она осталась. Она ломала голову, почему все мертвы, а я жив. Ей не приходило в голову удивляться, почему она жива.
К счастью, она была единственной. Мы заглянули в караулку - для этого снова пришлось выбить дверь. Рауль и Конрад завалились на стол, будто уснули. Из-под красного берета Рауля уже выбивалась косматая черная прядь, а Конрад облапил черными ручищами... нет, черными ручонками бутылку своего любимого бренди.
На кухне мы нашли Дэмьена. Он, похоже, пытался обороняться поварешкой. Дэмьен оставался большим, почти нормальным человеком - только рукава куртки уже были ему длинны. Малит пощупала пульс на шее Дэмьена и отдернула руку.
Я обошел стол в поисках воды - страшно хотелось пить. Я хотел утолить жажду, собраться с мыслями и, наконец, что-нибудь придумать - оглушить ее сковородой, например. До рассвета оставалось совсем немного времени, я должен успеть найти корону и выйти из дворца. Это был мой последний шанс закончить партию со счетом в свою пользу.
Вода в графине была вкусной, как мечта - я пил ее жадными глотками. Тут-то Малит меня и поймала. Я сильнее, да. Я выше на полметра и тяжелее. Но широкий кинжал, приставленный к горлу, и другой кинжальчик, поменьше, упершийся в солнечное сплетение - серьезные аргументы, чтобы остановиться и не делать резких движений.
- Я умею жонглировать ножами, - предупредила она. Как будто я сам этого не знал. - Почему ты остался жив, говори!
Я ответил вопросом на вопрос.
- А ты?
- А я... я ничего не видела, ничего не знаю, а ты, подонок, привел нас сюда на верную гибель! Все они мертвы, а ты, мразь, даже не можешь сказать, что случилось. Отвечай!
Черт, нужно было что-то придумать. Я против убийства, особенно если это убийство меня.
Джинсовая сумка на моем плече зашевелилась.
- Что у тебя там?
Женщины очень любопытны. Не удивлюсь, что она пришла в Граг только из любопытства, ей было интересно посмотреть, как берут города. Сейчас ей стало интересно, что я прячу в сумке. Она протянула руку к застежке... В этот момент я мог бы дернуться, вырваться, скрутить ее, отобрать нож, но теперь уже не имело смысла. Все произойдет само собой.
Из раскрывшейся сумки вывалился большой мохнатый шар, он вихрем промчался по полу, оттолкнулся от стены, подлетел вверх и выбил нож из руки Малит. Потом снова упал на пол и на маленьких ножках просеменил в угол.
Малит застыла.
Я вздохнул и поднял сумку с пола. Я не знал, что он так может. Вернее, знал, но никогда не видел.
- На ее счету двадцать домов, - проскрежетал мохнатый шар.
- Что за чертовщина? - прохрипела Малит, хватаясь за стол.
- И трое на твоем, - добавил шар.
- Я знаю. Ты возьмешь ее на себя? - спросил я.
Малит переводила взгляд с меня на шар, с шара на меня. У шара были большие, торчащие в разные стороны уши с кисточками и горящие черные глаза.
- Виктор, - Она впервые назвала меня по имени. - Что происходит? Что... это?
- Домовой. Сейчас ночь, Малит. Время домовых.
Она молчала почти минуту, смотрела в окно. Ночь заканчивалась, звезды гасли.
- Ты бредишь? - спросила она.
- Этот город... Малит, ты не задумывалась, почему в этом городе никто не печется о своей безопасности? Ты думала, что это лакомый кусочек, который никто не хочет съесть? Как ты считаешь, почему здесь такие простые законы, почему здесь нет ни оружия, ни преступности? Почему король был так уверен, что у нас нет шансов победить?.. Это домовые, Малит. Граг - обитель домовых. Здесь - их закон, их страна.
- Чушь собачья.
Она не верила своим глазам и ушам. Готов поручиться: она надеялась, что сейчас проснется.
- Ребята пострадали не просто так. Я предупреждал, что все надо делать тихо. Они не должны были убивать жителей города, они сделали ошибку, и им отомстили.
- Правильно, - сказал Тиш, и Малит нервно сглотнула. - Вы обидели много человеков. Убили. Мы должны ответить, иначе нельзя. Кровная месть.
Я нервно расхаживал по кухне. Правда, приходилось переступать через Дэмьена, но он съеживался на глазах.
Мне хотелось понять, в чем загвоздка.
- У меня был план, Малит. Мой домовой меня хранил, а вы не должны были представлять угрозу. Мне нужно было всего лишь взять корону, на нее уже есть покупатель, и тихонько уйти. Но ты... ты все испортила! Почему ты осталась цела?
Она гипнотизировала меня змеиным взглядом.
- Ты сволочь, ты знал... Зачем ты пришел, зачем нас сюда привел? Чтобы они нас всех тут убили?
- Домовые не убивают людей. Они их превращают. В себе подобных.
Акробатка вжалась в угол кухни. Под ногой громко хрустнула разбитая тарелка. Она смотрела на Дэмьена - одежда стремительно становилась ему велика. Она вспомнила Эмерика, который лежал в кровати, уже маленький, словно гном.
- Кто убивает и грабит наших человеков, тот должен быть наказан. Гуманно наказан. А в городе строится столько новых домов...
Это был другой, очень знакомый голос, я обернулся. Малыш вышел из-за стола, облизывая ложку. Он нигде не расставался с банкой варенья, это был его фетиш.
Малыш оскалился на меня рядом ровных белых зубов и свободной рукой приподнял встрепанные волосы у виска. Под волосами открылось большое ухо с кисточкой. Малит медленно сползла по стене.
А ведь я знал... не догадывался, а знал, в самом укромном уголке сознания я держал эту мысль. Малыш был слишком маленьким даже для карлика. И он никогда не снимал сапог. Потому что у него вместо ног - наверняка - округлые, покрытые шерстью лапки.
По коридору уже топали сотни маленьких ног, в дверном проеме мельтешили серые тени. Они должны закончить кровную месть до рассвета: забрать всех, кого наказали, и отпустить невиновных. Из захватчиков во дворце оставались только мы двое.
Мой Тиш защитит меня, я это знал. У меня нет друзей, у людей вообще каждый сам за себя - но все домовые это одна семья, они умеют договариваться. Он назначит цену за мои преступления, я ее заплачу и уйду с миром. У остальных не было домовых, значит, у них не было и шансов.
Девушка лежала у стены рядом с мойкой.
Я не знал, бывает ли так, чтобы домовой выбирал не дом, а хозяина. Тиша мне пришлось связать и засунуть в сумку, чтобы заставить покинуть фургончик - но потом он был со мной везде и всюду, берег меня и защищал. Но у Малит не было домового, потому что ее кибитка сгорела лет десять назад.
- Возьми ее своим человеком, Малыш, - сказал я чужим голосом.
Малыш как-то странно заухмылялся и снова запустил ложку в варенье. Я посмотрел на сапоги, которые он никогда не снимал. Они были черны от копоти.