|
|
||
После выработки топлива при разгоне Гильгамеш сильно полегчал и торможение могло занять намного меньше времени, чем разгон. Однако программа полёта этого не предусматривала. Находившиеся в интенсивной эксплуатации, а потом на длительной консервации двигатели могли подвести. Поэтому предосторожность требовала, чтобы их рабочие сессии были короче, чем при разгоне, а профилактические паузы длиннее. Теперь, если придётся отключить один или даже два двигателя из трёх, сохранялся достаточный запас времени, чтобы успеть затормозить при более интенсивной работе оставшегося.
Цикл торможения был закончен, когда скорость Гильгамеша относительно Эриды стала орбитальной, то есть, меньше скорости убегания или так называемой "третьей космической". Этот момент был приурочен ко входу во внутреннюю сферу местного аналога облака Оорта, где звездолет некоторое время витал среди его ледяных тел, пока управляющий им кибернетический разум не счёл одно из них подходящим для создания на нём Топливной Станции.
Построить полномасштабный и полноценный топливный завод было непосильной задачей для техносферы звездолёта. Одной из причин было то, что слишком сложно докопаться до минеральной составляющей ледяных планетоидов Облака. Она присутствовала либо в сильно рассеянном виде, либо глубоко под толстой корой из замерзших до твёрдости горных пород жидкостей и газов. Производить новое поколение автоматов и даже простую арматуру ангаров, складов и цехов Станции было не из чего, и приходилось довольствоваться лишь ограниченными ресурсами самого Гильгамеша.
Поэтому и виды топлива, которые в небольшом количестве могла синтезировать Топливная Станция, были отнюдь не самыми оптимальными для термоядерных двигателей и энергостанций. Тем не менее, возможность пополнять запасы обеспечивала некоторую свободу транспортных операций и энергообеспечения производств, которые планировалось организовать "внизу", в Поясе Жизни системы Эриды.
А если Земля потом решит расширить проект Эдем, и пришлёт дополнительную экспедицию, то может прислать и дополнительное оборудование чтобы на этой основе развернуть более существенное производство.
В дело пошли членистые лапки титанического межзвёздного палочника, ставшие ненужными после сжигания основного запаса топлива. Они постепенно освобождались от нагрузки и сворачивались ещё на стадии разгона звездолёта, полтора века назад, а теперь их конструкции были употреблены на строительство Топливной Станции, а их автоматические обитатели после реконфигурирования и перенастройки стали её обслуживающим персоналом.
Чтобы Станция могла нормально функционировать, её саму необходимо было обеспечить энергией.
Для сборки энергоцентра в ход пошёл один из трёх двигателей Гильгамеша. С него были демонтированы синхротронное кольцо и дежурно-пусковой атомный реактор малой мощности, обеспечивающие зажигание термоядерной реакции, а также некоторые другие ключевые и невоспроизводимые элементы, из которых был заново собран реактор Топливной Станции. Для этого реактора не было необходимости добиваться каких-то рекордных показателей производительности и мощности, но главным была надёжность и возможность длительной работы в условиях ограниченного обслуживания. Так что он имел несколько иное устройство, чем ходовой реактор Гильгамеша, из деталей которого был, в основном, собран.
После всех строительных перипетий, роботы сгрузили в криогенные хранилища Станции и все ещё остававшиеся "навесные" запасы топлива, и Гильгамеш отправился вниз, к Эриде, к внутреннему поясу астероидов и Поясу Жизни.
Взрыволёт Энкиду первым прибыл в систему Эриды, задолго до Гильгамеша. Это был пятый построенный земной взрыволёт и второй успешный, он отправился в полёт в первой половине XXII-го века.
Его исследования подтвердили информацию о наличии в системе двух землеподобных планет, входящих в Зону Златовласки, из которых одна была практически копией Земли, а вторая представляла собой "большой Марс" или, наоборот, холодную версию Венеры.
Земля-2 (Гайа) была чуть меньше своего прототипа, вторая же планета (Тевтон) в полтора раза больше, и потому, хотя и находилась дальше от Эриды, за счёт парникового эффекта обладала даже открытыми незамерзающими водоёмами в экваториальной зоне, морями и озёрами, хотя большую часть её поверхности всё же занимало постоянное оледенение, а айсберги заплывали иногда даже на экватор.
Короткие и редкие эпохи потеплений, связанные с особенностями орбитальной эволюции Тевтона и переменностью Эриды лишь расширяли приэкваториальную зону, свободную от ледников, но никогда не приводили к таянию огромных полярных ледяных шапок.
Продолжение исследований планетной системы Эриды экспедицией Гильгамеша имело целью обеспечить новыми ключевыми данными принятие решения об инициации программы основания человеческой колонии на Гайе.
Главным в этих исследованиях был биосферный тест.
Жизнь была на обеих планетах, но лишь на Гайе цвела, что называется, буйным цветом, на Тевтоне же едва прозябала.
В любом случае в качестве основной цели выступала, конечно же, Гайа, очень близкая по своей природе к Земле.
Однако необходимо было проверить её биосферу на совместимость с земной. Смогут ли земные организмы существовать среди микроорганизмов, растений и животных Гайи или к этому обнаружатся какие-либо непреодолимые препятствия.
Но пробуждать земную жизнь в отсеках звездолёта не имело смысла. Хотя бы потому, что во всех помещениях Гильгамеша царила невесомость и нельзя было быть уверенным, что тесты, проведенные в этих условиях, будут правильно описывать взаимодействия земных и неземных организмов.
Да и пригодных для подобных опытов помещений или отсеков в корабле почти что не было. Кроме нескольких помещений в самом центре шарообразного Отсека Полезной Нагрузки везде было пониженное давление чисто азотной атмосферы, в "теле палочника" до трети земной, в "лапках" вообще до одной десятой.
Помимо прочего, воздух, это ещё и масса, и отнюдь не маленькая, как могло бы показаться, так как он объёмен, в то время как металлическая конструкция практически одно- и двухмерна, и это очень сильно сказывается на соотношении их масс. Бескислородная же атмосфера, как и пониженная до минус двадцати - минус сорока градусов температура способствовали сохранности автоматов и систем звездолёта.
А чтобы сымитировать условия Гайи, в том числе почти земное тяготение и восемнадцатичасовые сутки, необходимо было создать вращающуюся вокруг своей оси большую Орбитальную Станцию, хотя бы лишь для одних биологических опытов, независимо от того, будет ли кто-нибудь в ней потом жить и будет ли вообще эта Орбитальная Станция когда-либо и кем-либо используема в иных целях.
А для этого в свою очередь ещё раньше надо было где-то разместить и построить Промышленный Центр, чтобы добыть материалы для строительства станции и организовать производство элементов её конструкции.
Чтобы обеспечить эту стройку и соответствующую логистику, необходимо было в свою очередь оживить взрыволёт Энкиду, ибо Гильгамеш для потребных для этого перелётов был слишком громоздок и неуклюж, да и предназначен под разделку.
Два атомных реактора Энкиду всё ещё поддерживали в нём функционирование приборов контроля и управления, но уже не могли обеспечить работу ускорителей, инициирующих термоядерную реакцию в двигателе.
К тому же, напряжения перелётов, в том числе и межзвёздного, и длительный, в несколько столетий "сон" не могли пройти для него без последствий.
Самой большой неприятностью оказался скрытый дефект в конструкции одного из реакторов, который был бы совершенно незначительным и даже так и остался бы незамеченным, если бы не длительность его эксплуатации. За долгий срок мизерная, по сути, утечка радиации привела к необратимой радиационной деградации некоторых ключевых элементов конструкции и сделала дальнейшую работу реактора невозможной без ремонта, который автоматы и роботы Гильгамеша произвести не могли.
Но и одного реактора было достаточно, надо было лишь перезарядить его, заменив выработанные топливные элементы на новые, предусмотрительно доставленные Гильгамешем. Эта непростая операция открыла цикл обширных работ в планетной системе Эридана.
Второй реактор Энкиду был выгружен и заменен на один из трёх дежурных реакторов Гильгамеша, существенно менее мощный, но способный подстраховать некоторые функции оставшегося.
После этого Энкиду не было никаких проблем взлетать или садиться даже на достаточно крупные астероиды, хотя следствием его взлётов и посадок было заметное радиационное заражение местности. Но в отсутствии экипажа на борту с этим вполне можно было смириться, тем более, если ограничить эту деятельность строго определенным районом не в самой близости от новостроек Промышленного Центра.
Существеннее и важнее всего было найти залежи необходимых минералов.
Реалистичным подходом при составлении планов этой экспедиции было не надеяться, что можно будет легко найти весь набор незаменимых ресурсов.
Однако есть ряд таких, которые заведомо можно обнаружить, и тогда "план минимум" должен опираться исключительно на этот минимальный набор.
Этот план не включает полное воспроизведение всех составляющих автоматической челяди Гильгамеша, но лишь тех, без которых невозможно решение основной задачи экспедиции, то есть создание Орбитальной Станции и обеспечение минимумом необходимого Посёлка на Гайе.
И это действительно весьма распространенные элементы в космосе - железо, алюминий, кислород, кремний...
Техника, которую можно соорудить только из этих компонент, будет "на порядок" примитивнее, чем автоматы Гильгамеша. Впрочем, некоторые наиболее сложные в воссоздании компоненты, в основном микросхемы, были запасены на борту Гильгамеша, тем более что почти ничего не весили.
Но главное, что Орбитальная Станция предполагалась "инертной" конструкцией, искусственным планетоидом без каких-либо двигателей, сложных детекторных и аналитических систем, мощных энергетических установок... ведь обычный планетоид не тратит на своё существование какой-либо энергии. Конечно, орбитальный Эдем не может быть совсем уж примитивным "куском материи", но в общем-то, устройство его предполагалось максимально бесхитростным, и почти всю его массу составляли стальные и алюминиевые конструкции.
Весь этот минимальный набор ресурсов можно найти на не слишком далеком от центральной звезды, чтобы быть лишенным ледяной коры, и не слишком маленьком астероиде, скорее даже на малой планете, подобной околосолнечной Церере, чтобы исключить переработку исходного вещества геологически активными оболочками (вулканизм, гидро-, био- и атмосфера) и чтобы происходящие на ней процессы не препятствовали накоплению на поверхности универсального космического сырья - реголита.
Естественный крупный спутник Гайи, Лета, диаметром чуть больше тысячи километров, был сочтён пригодным для размещения на нём Промышленного Центра.
Производимые этим Центром элементы конструкции и наполнения Эдема доставлять к точки сборки было не так уж далеко и с этим легко справлялась электромагнитная катапульта, которая не расходовала топлива или рабочего тела, а потребляла только электрическую энергию.
Энергетику Промышленного центра, точно также, как и Топливной станции обеспечивал термоядерный реактор, для которого был аналогичным образом демонтирован второй из трёх двигателей Гильгамеша.
В дефиците оставались лёгкие и летучие элементы, такие как водород, азот, углерод.
Другой проблемой было исчерпание запасов расщепляющихся элементов, необходимых для работы двигателя Энкиду.
Ну и для того, чтобы приблизить производство к возможностям полного воспроизведения техносферы Гильгамеша, необходим целый ряд относительно либо даже действительно редких элементов, найти которые на Лете было проблематично. Хотя и нужно всё это было в "витаминных", очень незначительных в массовом измерении количествах.
Всё это заставляло продолжать попытки георазведки и на других малых планетах и астероидах. А если что-то удавалось обнаружить, доставка соответствующих руд не составляла особого труда.
Планетная система Эриды насчитывает шесть главных планет. Три из них, Меропа, Гелия и Электриона, представляли собой раскаленные суперземли, в три-пять раз более массивные, чем Земля, орбиты которых располагались в самой близи к центральному светилу.
Поэтому с любой другой планеты система Эрида представляла собой довольно феерическое зрелище, когда вместо одной Венеры вблизи местного солнца постоянно, и днём, и ночью, можно было наблюдать целых три, притом намного более ярких, которые, к тому же, довольно быстро двигались вокруг него.
Эти планеты были открыты очень давно, в самом начале XXI-го века. И из-за такого своеобразия строения о планетной системе Эриды сложилось впечатление, что там и не может быть других планет.
Совершенствование техники наблюдения со временем позволило убедиться, что это не так.
И хотя большая часть материала первичного протопланетного диска действительно сконцентрировалась в этих трёх планетах, все же осталось и ещё на три и на два пояса астероидов, Внутренний и Внешний, аналог околосолнечного пояса Койпера.
Помимо Гайи с Летой и Тевтона со своим спутником Фебой, был еще субнептун Актий со своим семейством спутников и тонкими кольцами, как и положено большим планетам.
Между Актием и Тевтоном располагался Внутренний Пояс астероидов, более разреженный, чем околосолнечный, а далеко за Актием пролегал Внешний.
Также между Электрионой и Гайей пристроилась карликовая планета Эгла, подобная Церере, только более тёплая и тяжёлая, а в поясе Койпера обитало сразу несколько ледяных карликовых планет.
Энкиду и Гильгамешу не раз пришлось посетить Эглу и некоторые астероиды внутреннего пояса, прежде чем они нашли нужные виды минералов и активировали там передвижные автоматы для их добычи.
Помимо местного сырья в строительстве Орбитальной Станции использовались и все оставшиеся "лапки" Гильгамеша, ставшие ненужными без навесных запасов топлива. Автоматическая прислуга, обитавшая в них, также была переналажена, чтобы стать кибернетическим экипажем Эдема.