Метаморфоза на паях
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Не верь глазам своим, слушай чувства, иначе можно "наломать дров" и подвергнуть жизнь опасности.
|
Сезонные обострения
Метаморфоза на паях
Может, это и нормально,
Может, так и быть должно:
Все, что было аморально,
Стало НЕ аморально...
Метаморфоза... Метаморфоза....
/ Игорь Тальков /
- Когда вы оставите меня в покое?! - взвыла Марина и устало опустилась на стул.
Пару минут Олег изучал согнутую спину сестры и уже хотел ретироваться, но боязнь того, что с девушкой может произойти непоправимое, заставило продолжить нравоучительную беседу.
- Мариш, пойми, мы все волнуемся за тебя. Твое увлечение знакомствами по интернету до добра не доведет, - осторожно произнес брат.
- Хочу напомнить тебе, что мне скоро восемнадцать лет, я достаточно взрослая для принятия решений и для понимания, кто плох, а кто хорош! К тому же на меня одну приходится слишком много воспитателей - родители и два братца. Конечно, я не такая гениальная, как вы с Эдиком, но должна природа на ком-то отдохнуть? Пусть этим человеком буду я! Старшие братья умны и рассудительны, с младых лет знали, в какую сторону им идти, а младшая сестричка почти даун, ведущий праздный образ жизни! - последние слова она произнесла хорошо поставленным голосом, подражая собственной матери, считавшей чтение моралей сходным с декламацией монолога Нины из чеховской "Чайки".
Марина отличалась от всех Карузовых не только своенравным характером, но и внешностью. Мать и братья были ярко-рыжими, отец блондин, а дочь родилась смуглой с волосами цвета воронова крыла. Георгий Алексеевич, всегда мечтавший о дочери и получивший долгожданный подарок, долго рассматривал новорожденную, которая не отводила от него своих серых глаз, и неожиданно заявил.
- Настоящая Карузова!
Эмма Леонардовна, не находившая ничего общего между дочерью и мужем, кроме цвета глаз, но считала, что подобных совпадений можно найти у четверти людей земного шара, быстро поддержала супруга.
- Мариночка, очень похожа на тебя, - заявила мать уже троих детей и прильнула к Георгию, держащему на руках серьезную малышку, которой от роду было десять дней.
- Она похожа на мою прабабку, - расплылся довольный папаша, словно дочь была его собственной копией. - В ее крови была цыганская кровь, только глаза подкачали. У той были черные-черные.
- Ты мне никогда не рассказывал, - удивилась жена.
- Она умерла задолго до моего рождения. У матери есть ее фотография.
- Интересно посмотреть, - сказала женщина, а про себя подумала: "Хорошо эфиопов в роду не было! Хотя, как знать... Некоторые личности с неординарной внешностью остались в истории литературы навечно".
У матери никогда не было проблем с сыновьями, поэтому, когда дочь стала доставлять ей больше хлопот, чем это допустимо по установленным ею самой нормам, она назвала девочку несносным ребенком и старалась не обращать внимания на ее крики. Отец больше бывал на службе, чем дома, о методах перевоспитания не догадывался, старшие дети после школы посещали кружки, вся семья собиралась вместе только к ужину, когда вдоволь наревевшаяся Маришка крепко спала. Так продолжалось месяца четыре, после чего своеобразный подход к воспитанию грудного ребенка принес плоды - для матери наступил праздник. Малышка ела и спала, перестав раздражать громким криком. Или лежала с широко открытыми глазами и удивленно изучала окружающий мир...
С годами произошла рокировка: теперь мать пыталась обратить на себя внимание, высказывая собственные пожелания, но Марина пропускала ее просьбы мимо ушей, а если та была настойчива, она быстро объясняла, что ЭТОГО делать не будет, потому что не хочет.
- Наша дочь плывет по течению! - выговаривала женщина супругу, будто он сам усадил Марину на лодку и отправил в путь.
- Пусть набирается сил для будущих сражений, - тотчас находил доводы в защиту девочки Георгий Алексеевич.
- Но так нельзя! Человек должен ставить перед собой цели и стремиться к ним! - продолжала упорствовать жена, не отреагировав на адвокатское изречение.
- Девочке всего пять лет. О каких целях ты говоришь!?
- Но Олежек и Эдичка в ее годы...
- А почему девочка должна быть такой, как ее братья? - прерывал мужчина наскоки на дочь, которую постоянно сравнивали с братьями. - Каждый человек индивидуален...
Маринка слушала громкие перешептывания родителей и радовалась, что отец всегда стоит на ее стороне. Не желая становиться яблоком раздора между ними, она не жаловалась самому близкому человеку на то, какими прозвищами нарекает ее мать, женщина с видом и повадками дворянками на людях, забывающая на время о своем "высоком" интеллекте и происхождении тет-а-тет с дочерью. На самом деле Эмма успела окончить всего десять классов и сразу выскочила замуж за молодого лейтенанта Георгия Карузова. Она посчитала, что этого достаточно и занялась домашним хозяйством. Мадам Карузова, урожденная Мурашкина, тщательно скрывала, что выросла в старом бараке, где ее матери, Ангелине Ивановне - работнице швейной фабрике, выделили небольшую комнатку. Об отце девочка ничего не знала, мать не пытала. Вечерами к ним приходила подруга Лины, закройщица той же фабрики, с неизменной бутылкой вина. Женщины оплакивали женскую долю, ругали грузчика Витьку, который повышает рождаемость в стране, но алименты не платит, и, как по команде поворачивались к Эмме.
- Вылитая папаша! - злобно шипела Ангелина и опрокидывала в себя остатки вина в стакане.
Одиннадцатилетняя Эмма ненавидела мать за пьянки, непонятные высказывания, но всегда благодарила ее за красивое имя, способное сослужить ей службу в будущем, и тем более за необычное отчество - Леонардовна, на которое у малограмотной женщины хватило ума.
Желая оградить себя от косых взглядов, девочка вырезала из журнала портрет космонавта Николаева и показывала его одноклассникам на переменках и соседям по бараку, с придыханием заявляя, что это ее отец, ему пришлось оставить их с матерью, так как ему приказали жениться на Терешковой. Кто-то исподтишка посмеивался, кто-то внимательно выслушал, но спорить никто не решался - младшая Мурашкина в гневе могла покалечить более сильного противника. С годами портрет космонавта перекочевал в старинный чемоданчик, где мать хранила ненужные выкройки. Начался новый этап - этап осмысливания будущего. Эмма догадывалась, кто ее настоящий отец. Она не знала, какой из себя был гроза фабричных женщин грузчик Витька, но думала, что смазливый, так как сама Эмма с возрастом расцвела "как роза", как любила говорить страшненькая Ангелина, примеряя очередное новое платье на дочь, сшитое своими руками. Желание познакомиться с папашей у нее не возникало, в голове сложился более подходящий образ известного космонавта, чем обычный грузчик, пусть и с неординарной внешностью. На упоминание цветка в шипах, девушка реагировала каждый раз одинаково, заявляя, что она - роза с ржавым оттенком, и кружилась по комнате, с удовольствием поглядывая на себя в зеркало. Собутыльницу матери подросшая Эмма быстро отвадила. Ангелина с дочерью не спорила, сама понимала, что катится по наклонной, и если с ней что-нибудь случиться, то девочка останется одна на всем белом свете...
Когда Георгий приехал в небольшой уральский городок к своему приятелю, то в первый же вечер познакомился в парке с зеленоглазой красавицей с рыжими до плеч волнистыми волосами. Он всегда уверял, что это была любовь с первого взгляда. Недолго думая, он предложил девушке выйти за него замуж, и она согласилась...
Так Эмма Мурашкина стала женой молодого лейтенанта Карузова, а через год матерью Олега, затем Эдуарда. За мальчиками на свет появился чертенок по имени Марина...
Самым любимым месяцем в году у девочки был август, когда отцу предоставлялся заслуженный отпуск. Тогда он брал с собой детей и вез на Волгу, где в небольшом поселке жили его родители. Уставшей от домашних хлопот Эмме Леонардовне также предоставлялся отдых от семьи на Черноморском побережье или в санаториях Кавказских Минеральных Вод. После воссоединения идиллия между дочерью и матерью длилась неделю, все быстро возвращалось на круги своя...
Братья всегда были отличниками, что в школе, что в университете, оба защитили кандидатские диссертации в двадцать четыре года. Марина училась легко, она обладала отличной памятью, все схватывала "на лету", но получала одни четверки. На "отлично" она не училась из вредности, чтобы досадить матери. Девочка не стремилась взойти на олимп класса, амбициями не грезила, единственно, чего хотела Маринка - это ласкового взгляда и любви самых близких людей. И еще понимания и похвалы в свой адрес. Ну, не все же у нее получается плохо? И почему нужно выкинуть фортель, чтобы на тебя обратили внимание? Неожиданное прилежание принималось подозрительно, его итогом было очередное недовольство матери.
- В семье не могут быть одни положительные личности! - парировала девочка, выслушав очередное презрительное высказывание Эммы Леонардовны и с неудовольствием рассматривая плавающий в тарелке супа лук. - Я это есть не буду! - вызывающе говорила она и отодвигала блюдо.
- Тогда не получишь второе! - ставила условие мать.
Девочка не спорила, вылезала из-за стола и отправлялась в свою комнату. Вскоре появлялся Олег и ставил на письменный стол тарелку с большим куском хлеба и толстым кружком вареной колбасы.
- Вот это я понимаю! - ликовала сестра и откусывала поочередно от хлеба, зажатого в левой руке, и от вкусно пахнущей докторской колбасы, расположившейся в другой.
- Мариш, ну, почему ты находишься в постоянной оппозиции с матерью? - вопрошал брат, с удовольствием наблюдая за процессом поглощения еды.
- Она меня гнобит, а я не желаю поддаваться! - с набитым ртом заявляла десятилетняя девочка.
- Но ведь лучше, когда в семье царит мир и покой?
- Лучше, - соглашалась сестра. - Но я не отступлю! А то наша мамахен расслабилась: сыночки ходили по струнке, не спорили, не оговаривались. Скажет, идите туда, они идут, скажет, стойте, они будут стоять. Не дети, а... - Марина смолкла, не желая обижать любимого брата.
- Ну, продолжай... Не дети, а безмолвное стадо, следующее за вожаком. - без эмоций сказал Олег. - Но кому от этого стало хуже?..
- Мне! Разбаловали мамочку, а мне расхлебывать!
- Не надо все высказывания встречать в штыки. Мать желает тебе добра, прислушайся к ее пожеланиям.
- Это не пожелания, это приказы, а я не военнообязанная, меня в Армию не призывали. Вот, например, наш папа - командует полком, кадровый офицер, но дома забывает о командирских привычках и разговаривает с нами нормальным голосом. А мать? От нее никогда не услышишь волшебного слова, в голосе напрочь отсутствуют трогательные интонации. Удивительно, что она не устраивает утренних построений и вечерних поверок. Наверное, играет сдерживающий фактор в лице отца. Но даже с ним она ведет себя не как любящая женщина, а как вышестоящий чин.
- Много ты понимаешь, - хмыкнул Олег. - Раз люди живут бок обок четверть века, значит, обоих устраивают такие отношения.
- Отец любит мать, многое ей прощает... Если не все. - многозначительно высказалась сестра.
- Что ты имеешь в виду? - насторожился брат.
- Не важно! - отмахнулась она. - В этой семье, никому нет дела друг до друга. Одна видимость семейной идиллии! Вы с Эдиком заняты наукой...
- Я нахожу время для тебя, - обиделся Олег.
- Согласна, - кивнула головой Маринка, - ты не так фанатично предан философии, как Эдик своей биологии... Я иногда думаю, что он вот-вот переселится в свою лабораторию и станет жить в клетке с грызунами.
- Но это здорово, когда человек нашел свое призвание!
- Может быть, - не стала вступать в спор девочка и впервые подумала о пути, который вскоре предстоит избрать. На обдумывание есть менее восьми лет. Не так много для жизненного исчисления, но для девочки десяти лет, это вечность...
Вечность пролетела быстро. За плечами оказалась школа, впереди маячил, как мираж, университет, собравший под своим крылом студентов разных специальностей, как гуманитарных и естественных, которые сразу отмела Марина Карузова, посчитав, что для одной семьи достаточно фанатичных философа и биолога, так и сторонников точных наук. Девушка металась между математикой и физикой, решила снять с себя ответственность и бросила монетку.
- Орел - математика, решка - физика! - насупившись, заявила она, остановила на полуслове брата, который хотел прервать легкомысленное отношение к собственной судьбе, и подбросила вверх пятирублевую монету. Та взлетела и... куда-то закатилась.
- Это в подтверждение моего мнения! - по-детски обрадовался Олег, словно выиграл спор.
Маринка не сдалась, встала на четвереньки и стала искать исчезнувшую денежку, выговаривая под нос проклятия в ее адрес.
Пятирублевка закатилась за ножку новомодного дивана и встала на ребро.
- Надеюсь, у тебя хватит ума не повторять попытку? - проворчал братец.
- Намек принят, повтора не будет, - улыбнулась сестра и мысленно решила, что обе науки не для нее.
Семья не догадывалась, какой сюрприз им приготовила Марина. Несколько раз мать хотела провести разведку боем, узнать на каком факультете остановилась дочь-революционерка, но каждый раз ее останавливали взгляды старшего сына и мужа.
Девушка подала документы с высшее учебное заведение, оставив под большим секретом его название, но с загадочным видом успокоила родных.
- Не волнуйтесь, все идет по плану!
- По какому... плану? - с дрожью в голосе поинтересовалась мать, чувствуя подвох. Она представила дочь перед огромной кастрюлей с поварешкой в руках и в колпаке на голове, но быстро стерла из памяти образ героини из кулинарного техникума.
- По заранее отработанному плану, - ушла от прямого ответа дочь и удалилась в свою комнату, где на столе лежали вперемежку учебники по математике и физике.
- Мы должны вмешаться, пока не поздно, - призвала Эмма Леонардовна к решительным действиям всю семью, проводив взглядом стройную девичью фигуру с длинными смоляными волосами.
- Пусть она поступает так, как считает правильным, - сказал отец, успевший к тому времени сменить военный мундир на элегантный костюм и превратиться в депутата Законодательного собрания области.
- Для кого... правильным? - поперхнулась супруга. - Этот чертенок снова преподнесет нам сюрприз. Она все делает не на пользу себе, а во вред мне!
- Девочка вышла из подросткового возраста, - напомнил муж, - она знает, что на кону ее судьба.
Присутствующий здесь же Олег, вспомнил, как сестра хотела распорядиться своей судьбой, и встал на сторону матери.
- Я схожу в приемную комиссию и узнаю, куда подала документы Мариша.
Упомянутая Мариша тут же выглянула из-за угла и грозно заявила.
- Не смей! - она выплыла на середину комнаты и заявила: Уважаемые родственники! Клятвенно обещаю стать студенткой и принести домой студенческий билет и зачетку для подтверждения. - И удалилась с гордо поднятой головой.
- Ну? - поспешил успокоить жену Георгий Алексеевич. - Ты сама все слышала!
- Слышать то я слышала, но мало что поняла...
Вскоре домочадцы узнали, что Марина поступила... в институт физической культуры. Мать развела руками и обреченно напомнила присутствующим, что она предупреждала, но ее никто не слушал.
- А что произошло? - как всегда отец был на стороне дочери. - Девочка имеет разряд по легкой атлетике, была победителем соревнований высокого уровня...
- Олимпийская чемпионка, - с сарказмом заметила женщина.
- Не всем подвластны такие высоты, - встряла дочь. - Я не уделяла спорту много времени, это было, как хобби, а теперь жалею. Могла бы стоять на пьедестале и слушать гимн своей страны.
- Прекрати издеваться, - прошептал Олег, схватил сестру за запястье и увлек в комнату.
- Оставь меня в покое! - заныла девушка, вырываясь из цепких рук брата.
- Скажи спасибо, что я тебе увел с поля боя! Мать тебя сейчас на мясорубке перекрутит!
- Подумаешь, - протянула Маринка, скрутила волосы жгутом и перекинула на грудь. - Везет тебе, Олежка, живешь отдельно от родителей, никто тебе мозги не полощет.
- Мне их никто и не полоскал... В отличие от тебя, я фортелей не выкидывал... А ты хотела, чтобы тебя по головке погладили? Мы гордились, что в нашей семье растет новая Мария Склодовская-Кюри или Софья Ковалевская, - тяжело вздохнул брат, обескураженный поступком сестры. - Мариш, скажи честно, ты это сделала назло матери?
- Конечно, нет! Что я враг себе? Понимаешь, Олежка, я долго думала, достигну ли я высот той же Склодовской или Ковалевской, сделала вывод, что нет. Мать станет меня шпынять, язвить, исколет мое хрупкое тело и я скончаюсь в расцвете лет...
- Почему надо быть кем-то? Прославь свою фамилию!
- Несколько минут назад ты сам вспомнил про известных женщин - физика и математика, - напомнила девушка.
- К слову пришлось, - буркнул молодой человек.
- Не пришлось, а навечно прилепилось к языку. - мрачно уточнила она. - И, вообще! Чего вы ко мне привязались? Я поступила туда, куда хотела!
Олег Карузов внимательно посмотрел на сестру, вздохнул и сказал.
- Я тебе не верю. И мать едва поверит.
- Это ее проблема.
- Ну, почему, почему ты ее не любишь?! Она дала тебе жизнь!
- Только не нужно высокопарных слов!.. А на твой вопрос я могу дать откровенный ответ - я ее не люблю, потому что она меня не любит.
Брат дернулся, словно получил хлесткий удар.
- Мариша, никогда не произноси таких слов! - внушительно произнес он, делая паузы между словами.
- Не делай вид, что ты этого не замечал. Она никого не любит! Даже вас с Эдиком. Вы у нее, как способ самой возвыситься. Полюбуйтесь, какие у меня сыновья! Это благодаря моей заботе, моему воспитанию!..
Старший брат устал от споров, тем более все думы занимала предстоящая свадьба...
После возвращения из свадебного путешествия, они с женой отправились навести родителей, где узнали о новом увлечении Марины.
Сентябрь девушка посвятила знакомствам по интернету, отодвинув учебу на второй план. Перепиской все дело не ограничивалось, она бегала на свидания и ничего не рассказывала матери, которая с завидным упорством продолжала вести ежедневный безрезультатный допрос. Отец уже неделю лежал в госпитале, дали знать о себе камни в почках, и адвокатом не выступал.
Эмма Леонардовна была рада поддержке в лице старшего сына. В его отсутствие Эдуард пытался вступить с сестрой в переговоры, но потерпел полное фиаско, быстро вернулся к собственным проблемам, поделившись ими с Маришкой. Та была удивлена разговорчивостью биолога, пусть и севшего на "свой конек", с интересом прослушала лекцию о метаморфозе у животных в период постэмбрионального развития, насыщенную фразами, не доступными ее пониманию. Но задала несколько на ее взгляд не совсем глупых вопросов, сподвигнув братца на наиболее расширенную лекцию, занявшую более часа.
Между тем Эмма томилась от ожидания и терпеливо ждала результатов. Представший пред ее очами разрумянившийся Эдик находился во власти любимой науки и никак не мог взять в толк, чего от него хотят, за что "попал под раздачу" и был обозван "биологом несчастным".
Пришла очередь Олега. Именно, на этот день пришелся неутешительный для брата разговор, когда сестра заявила.
- Когда вы оставите меня в покое?!
- Мариш, мы все волнуемся за тебя. Твое увлечение знакомствами по интернету до добра не доведет.
- У тебя теперь есть жена, вот и беспокойся за нее!
- Ты... ревнуешь меня к Веронике?
- Я знала, что рано или поздно ты женишься, - всхлипнула она и покосилась на дверь, за которой находилась избранница брата.
- Скорее поздно, мне тридцать лет, - усмехнулся Олег и прижал к себе Марину. - Маленькая моя, ты от ревности и невнимания стала заводить странные знакомства?
- Почему странные? В духе времени! Где еще приличная девушка может познакомиться с парнем, не проводящим все время на скамейке с бутылкой пива в руках? Только в интернете!
- А в институте нет подходящих ребят?
- Есть, но они какие-то дуболомы. Извилин в голове маловато.
Брат не стал напоминать о неправильном выборе, с намеком произнес, что всегда можно круто изменить свою жизнь, если что-то не устраивает, и лучше с этим не затягивать...
- Меня все устраивает, - заверила сестра.
- Если ты говоришь искренне, то я рад, - не особо доверяя девушке с правдивыми серыми глазами, проворчал Олег и напомнил, - подумай о последствиях знакомств по интернету. То, что человек пишет о себе, не всегда правда. И непонятно, какую цель он преследует, приглашая девушку на свидание...
Марина привирала для острастки. Она не была легкомысленной, не ставила перед собой цель найти подходящую для амурных развлечений кандидатуру, тем более не искала спутника, с которым пойдет по жизни. Само замужество казалось ей чем-то отдаленным и непонятным, как пенсия, когда по ее мнению жизнь приходит к логическому завершению. Просто ей хотелось видеть рядом надежного друга, с которым можно поболтать на любые темы, способного внимательно выслушать, а не отмахиваться, не доставать нравоучениями, не указывать дорогу в светлое будущее, которое обязательно наступит, если заветы претворять в жизнь. Сексуально озабоченные молодые люди ее так же мало интересовали. На первом месте должен быть развитый интеллект и умение разговаривать на родном языке без вставок типа "короче" и "это самое". Если человек заслужит уважение, то почему бы за ним, за уважением, не появиться любви с волнительной бессонницей, доверительной беседой с подружкой-подушкой и выпадением из внешнего мира, который перестает существовать. Или мир пусть существует, но вызывает только радостную глупую улыбку без неудовольствия от непогоды и прочей ерунды, которая сразу уйдет на второй план.
Осень наступила сразу и вызвала непонимание у жителей южного города, привыкших к утреннему теплу и жарким дням даже в конце сентября. Первого сентября небесная канцелярия позволила провести школьные линейки и сборы у новоиспеченных студентов, получивших на руки студенческие билеты и зачетки. Солнце пожарило одурманенные счастьем головы, а на второй день осени решило взять продолжительный тайм-аут, скрывшись за низкими тяжелыми тучами, которые окропили все живое мелким дождем, просеивая водопад через сито. Природное занудство раздражало людскую массу, не желающую освобождаться от летних одежд и открытой обуви. Женщины настойчиво светили ярким лаком на пальцах ног, вызывая протест раннему ненастью, и ежились под пестрыми зонтами, скрывая от моросящего дождя загорелые руки и аккуратные уложенные волосы. Кое-кто сдался и надел на себя ветровки, чем вызвал презрение окружающих, бросающих вызов садовнику на небе, не выпускающему из рук громадную лейку.
Затяжная непогода, начало учебы в институте, разговор с братом зародили в голове Марины уныние и сомнения в собственной правоте. Всю ночь дождь барабанил по карнизу, мешал сосредоточиться на веренице верблюдов, которых девушка должна была пересчитать и сладко заснуть, чтобы наутро бодро встать, забыть о вчерашних терзаниях, появившихся при встрече с сокурсниками, и окунуться в студенческую жизнь с жаркими заумными спорами и мечтами о будущем.
Внимательно изучив сокурсников, презиравших все виды одежды, кроме спортивной, Маринка Карузова поняла, что ошиблась адресом. Одни молодые люди значительно превосходили ее в росте, не удосуживались опустить глаза и оценить по достоинству пигалицу в ладно сидящем офисном костюмчике, другие - не возвышались над ней, но "давили массой", так как были втрое шире и презрительно смотрели на хлипкую малявку. Очевидно, здесь собралась спортивная молодежь, плавно перетекшая из училища Олимпийского резерва и позабывшего об учебе. Будущие слушатели российского гимна сосредоточились на достижении результатов. Как в это скопище пловцов, борцов и легкоатлетов просочилась девушка, относящая спорт к разряду хобби, оставалось загадкой. Скорее всего, экзаменаторов потрясли ее знания, и они решили разбавить людей, заменивших сидение над учебниками постоянными тренировками, одной кандидатурой с высоким айкью.
Карузова потерялась в прямом и переносном смысле. Она не относилась к разряду девушек, которые пытались любыми средствами привлечь внимание сверстников, полностью игнорирующих тебя. На любой бойкот, пусть и необъявленный, Маринка реагировала мгновенно, вздергивала носик и делала вид, что находится на необитаемом острове. Так было в школе, но там была Нинка, надежная подруга, с которой они просидели за одной партой десять лет. Она никуда не делась, также живет на соседней улице, но учится в другом учебном заведении. Связь между подругами осталась, но превратилась из надежного связывающего каната в тоненькую рыболовную леску, вроде и надежная, но малозаметная. Быть постоянным изгоем в кругу студентов своего курса, Карузова не желала. Ей хотелось начать жизнь с нового листа, забыть невеселую школьную жизнь и плыть по волне новых ощущений. Она готова была измениться. Готова приоткрыть створки раковины, впустить в нее людей или самой появиться на свет божий с открытым сердцем и милой улыбкой. Вот она я, я хочу дружить, хочу общаться, хочу, хочу, хочу! Хочу понять, может молодой мужчина стать надежным другом? На первых порах.
После женитьбы Олега Маринка почувствовала такое страшное опустошающее одиночество, что испугалась. Будто бы брат ушел навсегда, но после вернулся в том же обличии, но с другим нутром. Вместо Олега, понимающего и любящего, появился человек, напяливший на себя его оболочку. Он говорил тем же голосом, но в нем исчезли заботливые нотки и интерес. Мужчина напоминал школьника, которому с наступлением первых погожих дней хочется одним махом расправиться с уроками и бежать на улицу гонять мяч. Уроки для галочки... Мать, придя с работы, спросит: "Сынок, ты уроки сделал?" - " Сделал!" - на ходу ответит мальчик, мысли которого далеки от математических задач и сочинений...
Так и с Маринкой. Мать попросила поговорить с сестрой, он выполнил просьбу, провел беседу. Для галочки. Мысленно он был рядом с супругой, терпеливо поджидающей его в соседней комнате...
Первокурсница Карузова быстро сообразила, что в стенах родного ВУЗа единомышленника найти не удастся и перешла к общению в социальных сетях, которые быстро поймали ее и поначалу запутали. Но Маринка быстро сориентировалась и вышла на человека с родственными мозгами. Звали его Тихон Коварный. Сочетание имени и фамилии нового знакомого дополнилось природным угасанием за окном и вылилось в лирический настрой. Несклонная к стихотворным изыскам Карузова вдруг вспомнила строки про коварство любви и тихий шепот, но вымела метлой неподобающее для первой встречи настроение. Она не придумала ничего лучше, как повторить таблицу умножения, несколько теорем из геометрии, что превратило размякшую от осеннего плача скучающую барышню в собранную деловую девушку, которой предстоит пройти собеседование при приеме на работу в школу. Не учителем математики или физики, а учителем физкультуры. Вспыхнувшая мысль о будущей профессии, пусть не включающая проверку тетрадей и стояние у доски с куском мела в руке, ее не приободрила. Появилась догадка, что ветер противоречий унес ее в чужое царство, где поселились люди с нетипичной внешностью и разговаривающие на языке ей не подвластном. Слово " чужая" крепко засело в голове и отбило последнее желание влиться в ряды студентов- физкультурников.
Карузова не бегала на свидания "к разным неподходящим мужчинам, у которых одно на уме", как вынесла вердикт мать, которая, поджав губы, наблюдала за ежевечерними уходами дочери. Дочь пренебрегала объяснениями, оставляя Эмму Леонардовну в неведении. На самом деле мужчина был один и тот же, порочных мыслей в уме не держал, к тому же мало походил на молодого человека, готового на первом свидании воплотить гнусные мысли в реальность. Марина не требовала от Тихона выложить в сети несколько фотографий в фас и профиль или написать автобиографию. Ограничивалась перепиской, где излагала собственные мысли и задавала на первый взгляд ничего не значащие вопросы, читала между строк, составляя собственное мнение о человеке, с которым суждено встретиться в ближайшем будущем, о чем неоднократно намекал парень. Внешность не главное, - мысленно твердила она, но свидание откладывала, боясь разочарования. "С лица воду не пить", - вспоминала она слова рассудительного отца, который выбрал в жены привлекательную рыжеволосую девицу с троечным аттестатом. Надо признать, девушка не хотела, чтобы Тихон Коварный оказался сутулым каланчой в старомодных очках, за стеклами которых застыл безумный мечущийся взгляд, отчетливо говорящий о коварстве планов. Остальное в полном соответствии с ботаником-недотепой: брючки по щиколотку, сандалии "прошай, молодость" и рубашечка а-ля мужчина за шестьдесят - обязательно на выпуск и обязательно в вылинявшую клетку.
Почему Маринка про себя окрестила его ботаником, она сама не знала. Но так свыклась с нарисованным образом, что была очень удивлена, завидев парня в обычной молодежной одежде - джинсах и симпатичной рубашке в интересных переплетающихся узорах. На ногах вместо сандалий были кроссовки с логотипом известной спортивной фирмы. Старомодность была в одном - он не забыл очаровательный букет мохнатых астр для дамы.
Дама пожелала сразить мужчину с первого взгляда: выбрала скромный "вечерний" наряд, состоящий из... джинсов с интеллигентными брешами, причем не сквозными, а нитевидно завуалированными, не желая шокировать молодого человека прелестным матовым телом. Природа сжалилась над девушкой, не желающей укутываться в громоздкую куртку, и отправило садовника с лейкой на отдых, повесив на голубое небо яркое солнце, удивленно взирающего на людей, отвыкших от ласкового тепла и уже готовых к затяжному ненастью. Поэтому в дополнение к модным джинсам Марина надела полосатую облегающую футболку, напоминавшую морскую тельняшку, подчеркнувшую ее достоинства. Карузова долго маялась с выбором обуви, уже взяла в руки любимые полукеды красного цвета, но в последний момент заменила их черными балетками.
Тихон обладал тонким чувством юмора, что в сочетании с грамотным правописанием и правильным построением слов, позволило девушке поставить напротив его фамилии два жирных плюса. Остался прибавить еще один - за способность не разочаровывать... Что едва не случилось накануне первого свидания.
"Но как я тебя узнаю?" - написала Марина, согласившись на встречу.
"Не волнуйся, я сам к тебе подойду. Мне кажется, я знаю тебя сто лет".
"Э-э-э, так дело не пойдет! Я приду к фонтану и стану ходить вокруг него, как заговоренная, а ты спокойно разглядишь меня, найдешь массу несоответствий твоему идеалу, развернешься и уйдешь".
"У меня нет идеалов!" - отписался Тихон.
"Но все же"...
"Я..." - на этом фраза обрывалась.
Девушка хотела обидеться и отменить свидание, промаялась всю ночь, а к утру решила все же пойти и посмотреть.
Он не хотел писать, что он рыжий, - догадалась она.
Парень был не просто рыжим, а огненно-рыжим и веснушчатым, что вызвало умиление и расположение, еще невысоким и худощавым. Такого же оттенка были кучерявые астры, зажатые в его кулаке. Тихон протянул букет, не сводя восхищенного взгляда с девушки, неумело чмокнул в щеку и отвесил легкий комплимент, не вызвавший неудовольствия своей ординарностью и неискренностью.
- Вот, - произнес он и протянул лист плотной бумаги, выхватив его из подмышки.
- Это... я? - захлебнулась от чувств Марина, увидев собственное изображение.
- Моя будущая профессия позволила мне сделать этот набросок, - без пафоса сказал Коварный, сравнивая портрет и оригинал.
- Поэтому ты скрывал, где учишься? Хотел сделать сюрприз?.. Но такого совпадения не может быть!
- Может! - заверил он, - мы долго переписывались, я хорошо узнал тебя и смог мысленно представить, а затем перенести на бумагу.
- Не говори, что я приснилась тебе во сне! - нахмурилась Карузова, готовая впустить в душу разочарование от лживых высказываний. Тихон мог засечь меня возле дверей института, ведь он знал, где я учусь, - подумала она - Зачем вуалировать простое объяснение дымовой завесой? Зачем строить из себя медиума, которому в нирване явился образ девушки, знакомой по виртуальной переписке?
Марина приготовилась вернуть портрет художнику, оказавшемуся лжецом и удалиться с гордым видом, но замерла... Она увидела ряд несоответствий в собственном изображении, которое не могло быть объяснимо неопытностью руки художника. Это была она и не она. С листа бумаги на нее смотрела восточная красавица с миндалевидными темными глазами и большим чувственным ртом. У Карузовой разрез глаз был иной, хотя, тоже миндалевидный, но не сильно вытянутый, словно уголки глаз уходят за горизонт, ко всему связь с Востоком отвергал обычный серый цвет глаз... И губы... Девушка прошлась языком по губам, будто проверяла их контур. Природная припухлость присутствует, без силикона, но чувственности недостаточно, - мысленно решила она, желая оценить важную часть лица в зеркале, но передумала, решив изучить губы без свидетелей.
- Все же различия есть, - с неудовольствием заметил Тихон, не среагировав на возмущение девушки.
- Благодаря этим различиям я тебе поверю, - вздохнула она...
Наступил тот сентябрь, к которому все горожане привыкли: теплый, сухой, безветренный, с медленно планирующими желтыми листьями, расстилающими ковром у ног, с необыкновенным запахом приятной прелости, от которого щекочет в носу. А может, щекочет не от запаха, а от невозвратимого увядания? Или предчувствия чего-то необычного, вползающего в тебя, как змея, которая решила поселиться внутри, обвиться вокруг сердца, заставив его испуганно забиться?
Такое творилось с Маринкой уже неделю. Каждая новая встреча с Тихоном заставляла забывать обо всем. Она кружилась в танце в паре с листопадом под звуки приятного баритона, принадлежащего ЕМУ.
А дома ее ждал другой голос, наполненный презрения и негодования. С каждым днем чаша терпения переполнялась. Девушка не могла слышать обидных слов, не могла поделиться переживаниями с Тихоном. Рядом не было всепонимающего отца и того Олега, с которым можно болтать часами, не боясь уловить острожный взгляд, брошенный на часы.
Она жила дневными мечтами, вечерними встречами и ночными воспоминаниями о прошедшем свидании.
Все так прекрасно, что не может быть правдой, - со страхом думала она.
Поэтому не делилась ни с кем своим секретом, даже с Нинкой. Боялась спугнуть счастье, настойчиво поглощающее ее.
Отец чувствовал себя гораздо лучше, и Маринка решилась познакомить его с Тихоном Коварным.
- Ты так нервничаешь, будто боишься приговора, который должен вынести мне твой отец, - усмехнулся парень.
- Думаешь, если ты ему не понравишься, то я, как послушная дочь, вычеркну тебя из памяти?
- На послушную дочь ты не похожа, - усмехнулся парень, - скорее на девушку, стоящую на позициях всеотрицания.
- Действительно, я по натуре бунтарь, - согласилась Марина, с интересом рассматривая желтый кленовый лист с еле заметными зелеными прожилками.
Молодые люди уже два часа бродили по парку, окрутившего кольцом несколько зданий госпиталя. Георгий Алексеевич мог спокойно выбрать другое лечебное учреждение, согласно депутатскому рангу, но ему хотелось оказаться в привычном кругу военных, временно сменивших мундиры на унылые синие пижамы.
Маринка не решалась переступить порог корпуса, где шел на поправку офицер запаса.
- Если ты боишься услышать обо мне нелицеприятное мнение, то давай отложил знакомство, - предложил Тихон.
- Тиша, мой отец никогда не станет смаковать отрицательные черты человека, если заметит, что этот человек мне...
- Что? - встрепенулся Коварный.
- Что этот человек мне симпатичен...
- И только? - он приподнял одну бровь, а другую оставил на прежнем месте, чем стал походить на мима, который долго гримировался, выбирая образ, и предпочел в итоге асимметрию.
- Не спеши! - как говорил один дедуля в старой комедии "Свадьба в Малиновке".
- Я не спешу. Я, вообще, тормоз, как говорит мой приятель.
- Ага, тормоз, - усмехнулась Марина и потянула его к лечебному корпусу. - У меня на этот счет другое мнение: Вы, товарищ, чрезмерно прыткий!
- Я? - притворился обиженным Тихон. - Да я...
- А кто на первом свидании предложил зайти к нему в гости на чашку чая?
- Кто-кто? Я! - кивнул головой парень. - А что плохого в чашке чая и дружеской беседе?
- А глаза при этом были, как у кота в первый весенний месяц!
- Да, ладно, - отмахнулся он. - Заметь, больше к этой теме я не возвращался... Рыцарь без упрека! Получил отказ и смирился!
- Пойдем, рыцарь! - она просунула свою руку под его локоть. - Сейчас тебе предстоит пройти испытание!
- Может, не надо? - закапризничал он и потянул ее назад, зажав руку, чтобы она не вырвалась.
- Надо, Тиша, надо! Будь мужчиной и не трусь! Больно не будет.
- А что... мне уколы будут делать?
- Естественно, введут сыворотку правды, чтобы узнать твои истинные намерения.
- Согласен рассказать все, как на духу... Я прилетел с Луны, чтобы найти самую красивую девушку и жениться на ней?
- Зачем?
- Для воспроизведения потомства!
- Значит, некрасивая тебе не подходит... А почему говорят "с лица воду не пить"?
- Почему? - подобрался Тихон, приготовившись к короткой лекции по русским поговоркам.
- Потому, что красивое лицо дело второе, на первом месте - душа, - воспела последнее слово Маринка.
- На первом месте и душа, и характер, и ум, и воспитание, и... умение быть женщиной при любых обстоятельствах. - начал загибать пальцы Коварный.
- Это как? - заинтересовалась она.
- Сварить суп из топора, быть всегда красивой, ухоженной и модно одетой, даже в период материальных затруднений и отсутствия завистливых подруг и соседок, способных оценить обнову и умереть от зависти!
- Но еда все равно на первом месте, - вздохнула Карузова. - Ты, хоть, сооруди на голове башню, надень новое вызывающе красивое неглиже, но ежели на столе не будет... ничего не будет, или только ваза с водой, приготовленная для цветов, которые должен принести супруг, то... нет интиму! Любовь утечет в слив раковины, вместе с той водой, а ваза окажется поверх башни.
- Хи-хи, - глупо хихикнул Тишка. - Представляю себе огромную вазу на голове женщины в нижнем белье... Ничего себе головной убор...хи -хи...
- Не пойму, стресс перед знакомством снят? Или на тебя напал нервный смех, который выльется в истерику? - поинтересовалась Марина.
- Со мной все нормально! - заверил Коварный и стер с лица улыбку.
- Я должна привести к отцу нормального человека, способного издавать членораздельные звуки, а не мумию Рамзеса второго.
- На мне надета льняная рубашка, подобная той тряпице, которой прикрыта мумия Рамзеса в Каирском музее, но на этом наше сходство заканчивается... Или я так худ и страшен, что...
- Не худ, не страшен, - перебила его Карузова, - но мумийно застыл бы, едва переступил порог палаты отца. Я должна была тебя расшевелить, но кажется перестаралась.
- Я в порядке! - Тихон расслабился, словно из него вытащили кол, и сверкнул хитрыми глазами.
- Теперь ты окончательно вернулся в свой образ рыцаря без страха и упрека и посланца с Луны, который желает заманить невинную девушку к себе домой для воспроизведения потомства.
- У меня в облике появился маниакальное желание?
- Оно у тебя не исчезало, - мстительно сощурилась Карузова.
- Мне нужен допинг для успокоения.
- Насколько я знаю, допинг нужен для стимуляции физических сил.
- Это для спортсменов, а для маньяков нужна другая пилюля. Вернее, не пилюля, а... - Тихон замялся. Его взгляд сверлил губы девушки. Она сложила их в трубочку и закрыла глаза....
- М-м-м... Какой ты вкусный! - протянула Маринка с трудом отрываясь от Коварного. - Мне кажется, что ты целыми днями лопаешь клубнику со сливками и настолько пропитался этим лакомством, что когда я целуюсь с тобой, то будто вкушаю вредный продукт.
- Это намек, что я вредный? - он придал лицу нужную серьезность. Но в глазах было столько страсти, что Маринка испугалась сгореть, обхватила его за талию и уткнулась ему в грудь.
- Ты не вредный, ты коварный обольститель, - прошептала она. - А клубника со сливками вредна избытком калорий.
- Однако обольстить у меня пока не получается. Но надеюсь...
- Здесь мы ставим точку и идем к отцу!..
Они быстро взлетели на второй этаж и остановились у двери с цифрой "202". Марина окинула взглядом молодого человека, будто была агентом начинающего артиста, который целыми днями безрезультатно шатался по пробам. Тихон пригладил яркие рыжие вихры и пошаркал ножками, будто вытирал их о несуществующий коврик. Девушка поправила ему воротник рубашки, ободряюще кивнула и взялась за ручку двери.
- Ты бы постучала, - предложил парень и тяжело вздохнул, желая оттянуть суд Линча.
- Сюрпрайз, - бросила она и осторожно потянула на себя дверь. Сначала она просунула голову для изучения обстановки. Кавалер ждал, что сейчас дверь распахнется, и невидимая сила без разума втолкнет его внутрь для допроса. Однако, этого не произошло...
Марина отпрянула, тихо прикрыла дверь и прислонилась к стене. Ее лицо пылало так, будто всю имеющуюся кровь перекачали в голову. Она приложила пальцы к губам и побарабанила ими, пытаясь удержать рвущиеся наружу эмоции.
- Что.. произошло? - испугался за подругу Коварный.
- Ничего, - прошелестела она, как перевернутая глубокой ночью страница. - Я передумала, мы отложим знакомство на более подходящее время.
- А сейчас... неподходящее? - Тихон взял девушку за руку.
- Неподходящее, - подтвердила она, высвободила руку и медленно пошла по коридору. Коварный поплелся за ней.
Маринка вышла на улицу, подняла глаза на окно палаты, где находился ее отец, несколько минут изучала глаз здания, словно ожидала подтверждения или отрицания чего-то. Не дождалась и побрела в сторону парка. Она шла по аллее, Тихон, как охранник следовал за ней. У ворот девушка резко развернулась, а парень врезался в нее, не успев остановиться.
- Поехали за город, - еле слышно произнесла Марина заплетающимся языком.
- Может, лучше домой? Ты неважно выглядишь.
- Я домой не хочу, - твердо заявила она.
- За город, так за город, - согласился Коварный, подходя к своему автомобилю. Маринка называла его "девятку" колымагой, но этой колымагой Тихон очень гордился: сам заработал на нее деньги, сам подремонтировал и теперь уверенно водит, несмотря на то, что получил права три месяца назад. - Тебе без разницы, куда двигать?
- У меня родилась идея, - безучастно сказала она, словно эта идея была ей навязана извне путем долгих препирательств. - У нас есть дача неподалеку от города. Дорогу я покажу, - с трудом произнесла она, как человек, проведший без воды пару дней.
- А что мы там будем делать? - загадочно спросил парень, желая развеселить девушку.
- Собирать поздние яблоки, а потом их лопать, сидя на качелях, - проговорила Марина заторможенным голосом.
- Обожаю яблоки! - восхитился предложению Коварный и открыл пассажирскую дверцу...
Карузова оказалась опытным штурманом и вскоре пара на скоростной девятке въезжала на территорию садоводческого кооператива через распахнутые ворота, где красовалась поржавевшая табличка с надписью "Витязь".
За недолгий путь девушка успела сбросить оцепенение, вспоминала, как любила ездить на дачу в раннем детстве и обливаться из шланга холодной водой, желая быстрее вырасти и догнать по росту братьев.
Машина ехала по гравийной дороге, шурша шинами. Тихон с интересом рассматривал дома, отличающиеся друг от друга, как нищий и богатый. Но нищий был не сильно беден, а богач не пересчитывал темными ночами накопленные миллионы, спрятанные в подполе.
Дача Карузовых выглядела середнячком. Приличный кирпичный домик в два этажа без изысков и прибамбасов во дворе в виде бьющих фонтанов и водоемов с экзотическими рыбами.
- Останови машину у соседнего участка. - сказала Маринка и указала на дачу, возле забора которой пристроился синий "Шевроле".
Тихон послушно объехал "Шевроле" и пристроился за ним.
- Закамуфлировал средство передвижения, - усмехнулся он. - Не хочешь, чтобы кто-то нас заметил и доложил родителям?
- Мне плевать на передаточные инстанции. Просто... - она замялась, а потом решила не продолжать, перескочив на другую тему. - Это дача тети Али Петушковой. Классная тетка, скажу я тебе. И дети у нее отличные, двойняшки Петька и Федька, ровесники моего брата Эдика. Но откуда у нее взялась эта тачка? Может, дети сподобились и сделали матери подарок? Алевтина Кузьминична давно мечтала приобрести автомобиль... - Марина стала внимательно изучать дом гражданки Петушковой, словно прибыла в садоводческое общество "Витязь" именно с этой целью.
- Шпионишь? - фыркнул Тихон, непроизвольно присоединяясь к визуальной оценке нехитрого строения с зарешеченными окнами.
- Странно, - протянула Карузова, - ворота на замке, по территории никто не шастает, хотя, тетя Аля женщина трудолюбивая, дачу рассматривает не как место отдыха, а как место каторжного труда и короткого перекуса, во время которого приглашает меня на варенье. Я обожаю ее варенье из крыжовника! И ее саму обожаю!
- Не забывай, садовые работы подходят к логическому концу, - напомнил он.
- Ты говоришь банальности, - скривилась Маринка.
- А ты злишься и не раскрываешь причину злости! - парировала Коварный. - И почему мы не зашли в палату к твоему отцу?
- На то были причины!
- Ты... говоришь банальности! - заявил Тишка. Марина невесело усмехнулась.
- Я тебе потом все объясню... Хотя, что здесь объяснять... Все так тривиально, но недоходчиво для моего понимания.
- Мариш, ты сегодня женщина-загадка...
- А чтобы меня разгадать, надо пополнить организм железом! А какой фрукт содержит железо?
- Яблоки! - рявкнул Тихон. - Но не вижу связи между работой головного мозга и железом.
- Очень плохо, что не видишь, - заявила Карузова с видом знатока и вылезла из автомобиля. Коварный последовал за ней. - Нет, ты пока посиди, а я схожу на разведку.