Пока Белова поджидала в большом светлом холле фитнесс-клуба нужную ей особу, Голубицкий успел справиться у администратора о Галине Кудряшовой. Как оказалось, та перестала посещать фитнесс-клуб с начала года по уважительной причине - она беременна.
Сергей Голубицкий направился к Беловой, вид у него был ошарашенный, как будто новость была "из ряда вон". Невольно Ангелина Михайловна предположила, что ее "разведчика" уволили, именно администратор, не имевший полномочий, сообщила ему об этом. По мере приближения, Сергей натянуто заулыбался. На этот раз Ангелине пришло в голову, что новость непосредственно касается нее, и эта новость сразит ее наповал, а своей улыбкой Сергей мягко ее готовит - соломку подстилает. Сердце в груди затрепыхалось от испуга. Ангелина, не успевшая окончательно потерять рассудок, заставила себя поверить, что разговор с администратор фитнесс-клуба не имеет к ней никакого отношения. Что тогда? Неужели Голубицкий узнал, что Кудряшова... что с Кудряшовой... беда?
Ангелина Михайловна попыталась вспомнить, когда в последний раз видела Кудряшову. Кажется, очень давно. И что же получается? Что преступник успел расправится с несчастной женщиной, чтобы она его не выдала: Кудряшова покумекала и, в конце концов, сообразила, кто присвоил ее травматический пистолет.
Как назло, Голубицкого перехватила роскошная девица с искусственными формами и принялась на него вешаться самым наглым образом. Голубицкий косил глазом на Белову, делавшую выводы на ходу, отчего вид у нее был как у преступника-непрофессионала, не способного запутать следы и с ужасом поджидающего прихода правоохранительных органов. Видимо, ее вид настолько впечатлил Сергея, что он, не объясняя причины, нетактично покинул роскошную девицу, а та, в свою очередь, надула губы, которые и без того были сверх всякой меры.
- С вами всё в порядке? - не доходя пары метров до Беловой, вопросил Голубицкий.
- Со мной? - глупо переспросила женщина и прислушалась к своим внутренним ощущениям. Кроме сердца, совершающего пробежку по организму, онемения конечностей, от волнения, и безумных мыслей, роящихся в голове подобно разбуженным в неподобающее время пчелам, более ее ничто не беспокоило. Да и онемение конечностей, как и пробежку сердца по увядающему организму, можно было задвинуть на второй план. Другое дело, что творится с головой - это настоящая проблема. Ни одной разумной мысли не приходит, одна несуразица, как следствие - полнейшее отупение.
- С вами, с вами, - обреченным голосом подтвердил Голубицкий, тем не менее, настороженно поглядывая на нее, как будто надеялся, что всё еще обойдется.
- Со мной-то, все нормально, - наконец, проблеяла Ангелина, взяв короткий тайм-аут на раздумье. И не нашла ничего лучше, как набросится на соседа, - Сергей, говори на чистоту - что с Кудряшовой? Я уже ко всему готова.
- Новость, скажу я вам, Ангелина Михайловна, сногсшибательная.
- Ну я же просила, - окрысилась та.
- А чего вы всполошились?
Белова отдышалась, чтобы не озвучить массу нелестных характеристик в адрес провокатора, после чего сдержанно проговорила, четко выговаривая слова:
- Ты не улыбайся, а отвечай, когда тебя спрашивают.
- Ангелина Михайловна, вы прям как учительница на уроке. Еще скажите, что у меня "рот до ушей хоть завязочки пришей". Так наша училка постоянно говорила о тех, кто улыбается без причины.
- Какие завязочки: ты о чем, милый? - не приняла игры "классная" дама.
- Сегодня не ваш день, - пошутил Голубицкий.
- Ты издеваешься? - не выдержала женщина и пригрозила незавидным кулачком.
- Мадам Кудряшова перестала посещать наш фитнес-клуб по уважительной причине, - скороговоркой сообщил Сергей, пристраиваясь рядом с женщиной на красном кожаном диване, выдержал ненужную паузу и добавил, - она беременна. Умереть-не встать: тетке за сороковник, а она рожать собралась.
- Ее право, - осадила его Ангелина Михайловна. Подумав, высказалась, - беременна. Ну надо же.
- Если честно, то мне не верится, - признался Голубицкий и тут же опроверг свое высказывание, - хотя, информация достоверная.
- Слушай, я видела Кудряшову на днях, - наконец-то вспомнила Белова. То мучилась-мучилась, и тут вдруг раз и ее осенило. - Она была в плащике-разлетайке, под ним пузико особо не разглядишь, но лицо у нее округлилось, я еще подумала, с чего это ее так разнесло, она всегда следила за фигурой, питалась всякой химической дрянью для похудения, на диетах сидела, опять же в ваш клуб ходила по три раза в неделю, а то и чаще... Вот значит, в чем причина прибавления в весе. Что ж, ее можно поздравить. И восхититься ее храбростью - не каждая женщина решиться первый раз рожать в таком возрасте.
- Кудряшова никогда не была худышкой, тренируется до седьмого пота, чтобы вес сбросить, а потом идет в кафешку и лопает по десятку пирожных. Кто вам сказал, что она ограничивала себя во всем?
- Она и сказала. Как-то затронула меня во дворе - хотела спросить, что я делаю, чтобы так выглядеть. Еще сокрушалась, что ей ничего не помогает - ни диеты, ни физические нагрузки.
- Я сейчас свалюсь с дивана от смеха - не помогает! Вы бы столько сладостей лопали каждый божий день, в дверной проем не пропихнулись бы.
- Может быть я и ем всё подряд и без ограничений, но обжорство "не в коня корм". Гены у меня, понимаешь?
- Кто такой Гена? - в очередной раз отшутился Голубицкий.
- Кто такой потерпевший, куда он пошел, - поддержала его немного успокоившаяся Белова, вспомнив фразу из комедии "Мимино".
- Ангелина Михайловна, - посерьезнел молодой мужчина, - откройте великую тайну - как вам удается так прекрасно выглядеть...
- В ваши-то годы, - договорила за мужчину Ангелина.
- Я этого не говорил, - подчеркнуто сказал Сергей и погрозил пальцем.
- Никаких секретов у меня нет. Я ем часто и понемногу. Стараюсь не есть после шести, но у меня это не всегда получается. Если очень хочется чего-нибудь калорийного, а значит, вкусного, никогда себе не отказываю, чтобы не портить характер и без того не ангельский.
- Вы самокритичны, - усмехнулся Голубицкий.
Белова, которая держала один и тот же вес в течении долгого времени, презирала все диеты, часто вспоминала поговорку - "если очень хочется, то можно". Но при всем при этом, если становилась на весы и замечала, что стрелка весов переехала ограничительную цифру, то пару деньков отказывалась от сладкого - для нее это не было проблемой, и за ужином делила привычную порцию пополам.
Ангелина всегда считала: движение - это жизнь. Поел, подвигайся, не прилипай к дивану, как некоторые лентяи. Поели, можно и поспать, поспали, можно и поесть - это не для нее.
Голубицкий прикоснулся к руке Беловой. Она посмотрела на него, затем проследила за его взглядом.
В холле показалась мелкая вертлявая пигалица.
- Это она? - на всякий случай уточнила Белова.
- Да, она, - без воодушевления подтвердил Сергей. - Вика, подойди, пожалуйста, - повысив голос, попросил мужчина, поднимаясь с дивана.
Белова вспомнила характеристику Сергей, данную этой особе: 80-60-80. Габаритные размеры были явно преувеличены.
Брюнетка с короткой стрижкой и выразительными глазами, которые были такими огромными на ее маленьком лице, что она походила на инопланетянку, подлетела к дивану. Ангелине показалось, что девушка не сама перемещается привычным способом, а парит над полом под действием потока воздуха, имеющим нужное направление. "Инопланетянка" привстала на цыпочки и чмокнула Сергея в щеку - поздоровалась. Тот в ответ натянуто улыбнулся и вытянулся как солдат на плацу, чтобы следующая попытка с поцелуем не увенчалась успехом.
- Вика, познакомься, это Ангелина Михайловна, она частный детектив, хочет задать тебе несколько вопросов по поводу пропажи твоего перстня.
- Но я не обращалась в частное детективное агентство, - пробормотала девушка, испуганно поглядывая на "частного детектива" неподходящего возраста и неподходящего пола, как ей казалось.
Как ни в чем ни бывало Голубицкий продолжал вещать:
- Ангелина Михайловна - специалист высокого класса, к ней обращаются за помощью отчаявшиеся люди: только в тех случаях, когда дело заходит в тупик. Она одна способна распутать сложный клубок преступлений и найти преступника. Так что пользуйся моментом!
- Как интересно! - воскликнула писклявым голосом Виктория и хлопнула в ладоши на уроне своих губ.
- Сергей преувеличивает мои заслуги, - вставила Белова, пронзив того убийственным взглядом.
Сегодня Сергея мало интересовало чужое мнение и не оказывали никакого влияния чужие проникновенные взгляды. Таинственным голосом он продолжил:
- В данный момент Ангелина Михайловна занимается расследований двух убийств, которые произошли в нашем доме. Она считает, и я не могу с ней ни согласится, что два уголовных дела - убийства в нашем доме и кража твоего перстня - невероятным образом связаны между собой... Именно так! - с чувством добавил он, выкатив глаза - для пущей убедительности. - Вика, мне пора бежать, но я очень прошу тебя об услуге - пожалуйста, будь откровенна с Ангелиной Михайловной. Расскажи всё, что тебе известно, не пропусти мельчайших деталей. Это чрезвычайно важно. И... не засоряй эфир. Говори только по делу.
- Какой... эфир я не должна засорять? Ты о чем, Сереженька?
- Проехали. Прощевайте, дамы, мне пора заниматься своими прямыми обязанностями. - С этими словами Голубицкий исчез.
Вика взирала на детектива с явным любопытством, но с опаской. Белова нагло ее рассматривала со своей сидячей позиции и не предпринимала никаких действий, ни о чем не спрашивала. Некоторое время игра в гляделки продолжалась. Было заметно, что игра тяготит Викторию, но никак не задевает Белову.
В итоге Виктории надоело стоять, она пристроилась рядом с Беловой на диване и устало выдохнула, дав понять, что никаких сил после тренировки у нее не осталось.
- Что вы хотели узнать? Ангелина Михайловна? Я ничего не путаю?
- Верно, Ангелина Михайловна.
Девушка напряглась, как будто услышала кодовое слово, после которого надо совершить некий поступок.
- Вика, не нервничайте, я не буду вас долго мучить вопросами, - успокоила Белова и дотронулась до ее плеча, как бы передала ей свою невозмутимую сосредоточенность и собранность.
Девушка достала из сумки планшет, покопалась в нем, нашла то, что искала и протянула планшет "детективу" со словами:
- Вот, посмотрите, этой и есть мой украденный перстень.
На фото была сама Виктория. Ее правая рука кокетливо прикрывала подбородок, выставляя напоказ материнский подарок. Равнодушная ко всяким безвкусным побрякушкам, пусть и по заоблачным ценам, "детективщица" не нашла в фамильном перстне ничего особенного, даже не поразил сапфир, видимо, настоящий. Бесспорно, перстень стоил немыслимых денег, но вряд ли годился для повседневной, так сказать, носки - другого слова Белова не подобрала, - только для торжественных случаев. Но у Вики было свое мнение на этот счет, она что-то бубнила именно о свойствах перстня, ценных для его обладателя, восхищалась и уверяла, что с новым приобретением почувствовала себя другим человеком... Белова слушала вполуха, но кое-какие моменты откладывались в памяти, чтобы после заново переварить услышанное и выудить из разговорного хлама нужную информацию, способную вывести на убийцу. Она по-прежнему придерживалась мнения о связи украденного у Виктории старинного перстня с двумя убийствами в их доме.
Когда болтушка переключилась на занятия фитнессом, посчитав предыдущую тему разговора исчерпанной, при этом подпрыгивала на диване от непонятного восторга, как будто занятия дают ей немыслимую по понятиям обыкновенного обывателя прибыль, Ангелина Михайловна сначала удивленно на нее воззрилась - неужели та смирилась с потерей? - затем резко перебила:
- Виктория, вы уверены, что перстень был похищен из вашей квартиры? Насколько мне известно, он был вам велик, поэтому я не исключаю того факта, что вы могли его потерять... в том же ночном клубе.
- Конечно, он был мне велик, не так, чтобы спадать, но все же, - мигом спустилась на грешную землю болтушка-веселушка и выгнула губы дугой. - Я подумывала сходить к хорошему ювелиру, но все же не решилась - мало ли что, вдруг испортит?
Белова неопределенно дернула головой - выразила неуверенную поддержку и затаилась в ожидании продолжения. Зря надеялась. Вика защебетала:
- Конечно, уменьшить размер может быть и можно, но как поведет себя изделие после грубого вмешательства? Вдруг что-то случится с камнем или перстень... перекособочит, а? - потребовала незамедлительного ответа худосочная девица.
- В принципе, всё возможно, - на этот раз утвердительно кивнула женщина. - Вика...
- Вот и я об этом подумала! - восхитилась та, не дослушав. - Поэтому решила оставить всё как есть. Я надевала перстень на указательный палец, как вы успели это заметить на фотографии, а сверху закантриполивала другим кольцом.
- Что делали?
- Сверху надевала другое колечко, на тот же палец, - пояснила Вика с возмущенным видом - недогадливая "детективщица" не внушала ей доверия. А Сергей пел ей дифирамбы. Втюрился, что ли, в эту старуху? Однозначно втюрился. Потому не поддается ее, Викиным, чарам. Ну и фиг с ним, она получше себе найдет.
Между тем Белова придирчиво изучала фото.
- Здесь его нет. Другого кольца нет, - пояснила девушка. - Специально его не надела, чтобы он не портил вид. Конечно, я выбрала совсем тонкое колечко, почти не заметное на фоне старинного перстня, по типу обручального кольца, но все равно - гусь свинье не товарищ! - с гордостью заключила она, поставив "детективщицу" в тупик.
Выдержав глубокомысленную паузу, Белова уточнила:
- В тот вечер то другое кольцо, по типу обручального, тоже было на указательном пальце?
- Естественно! - закатила глаза та. - Я знала, куда иду и чем буду заниматься.
- Оно ваше? Обручальное кольцо? Или кто-то подарил и ошибся с размером? - поинтересовалась Белова, хотя данная информация ей была до фонаря.
- Оно мое, - выразительно проговорила Виктория. - Что, не верите? - сникла она по необъяснимой причине. Когда заметила недоверчивый взгляд "детективщицы", которая не успела вставить ни единого слова, то неожиданно призналась, - и правильно делает, что не верите. - Белова сложила брови домиком. Девушка заверила, - вы не подумайте ничего плохого, я его не украла, я его нашла. Наверное, кто-то обронил, я шла по тротуару в парке и заметила, что в траве что-то поблескивает. Заинтересовалась, не поленилась, наклонилась и увидела обручальное кольцо. Я так думаю, что какой-то мужик решил прикинуться неженатиком. А что, такое бывает - приехал в наш город в командировку, начал изображать перед девушкой любовь-морковь, предварительно спрятав обручальное кольцо в карман, а потом не заметил как потерял. Представляю, какой нагоняй он получит от супруги. И поделом ему... Зря я, наверное, подобрала кольцо, - засомневалась девушка, - и мама мне сказала - не надо было, примета плохая. Вот и сбылось... Хотела объявление повесить - кто потерял, прошу обращаться по телефону... - но передумала: начнут доставать всякие придурки.
- И как же вы поступили с этой находкой?
- Отнесла туда, откуда взяла. Я как рассудила - вдруг человек-растеряшка придет на то место и начнет искать. Может и найдет, если кто-то другой его не опередит.
- Вика, когда вы общались с Сергеем в его кабинете, кроме вас двоих там никого не было? - вернула разговор в нужное русло Белова: она была уверена, что найденное обручальное кольцо не имеет отношения к делу, зря она, вообще, о нем заговорила.
- Кабинет, скажите тоже, - приподняла худенькие острые плечики девушка, - кабинетом его можно назвать с большой натяжкой. Да, там есть комната для коротких совещаний - маленький "пенал", которую по устоявшейся привычке называют кабинетом, там тренеры тусуются в перерывах между занятиями. Из кабинета дверь ведет в раздевалку, за раздевалкой - душевые.
- И когда вы разговаривали, никого в раздевалке или в душевой не было?
- Мне показалось, что там были мыши - кто-то скребся. Я еще у Сережи спросила, а он меня высмеял - какие могут быть мыши?! Но я отчетливо слышала, как кто-то скребется.
- Эти... мыши скреблись на протяжении всего разговора?
- Нет, не всего, только в начале, поэтому я никак не могла сосредоточиться. Когда речь зашла о перстне, который мне подарили на день рождения, звук прекратился. Но я не думаю, что в раздевалке или, тем более, в душевой, кто-то был - все двери были нараспашку. Время было позднее... Я специально подгадала, чтобы в клубе никого не было. Только администраторша сидела за стойкой. Но где холл, а где кабинет тренеров.
- Но кто-то скребся, - задумчиво протянула Ангелина, - а потом затих.
- Говорю же - мыши! Услышали людей, испугались и скрылись в норе.
- Ладно, с одним, более-менее, разобрались. Еще один вопрос: Вика, вспомните, пожалуйста, не приходил ли кто-то незнакомый к вам домой незадолго до исчезновения перстня?
- Полицейских тоже интересовал этот вопрос, - с сарказмом проговорила девица. Белова, уставшая от ее звонкого голоса, разносившегося по всему холлу, от ее энергичных жестикуляций, взяла ее под руку и предложила переместиться на свежий воздух. Вика не стала противиться.
Оказывается, незадолго до кражи к Вике приходил газовщик, о чем она сообщила на улице. Газовщик был в спецовке с соответствующей надписью, он с порога заявил: "Проверка газового оборудования", и без приглашения прошел на кухню. Задал какие-то "дежурные" вопросы, после чего хозяйка оставила его одного заниматься своими привычными делами. Когда покончил с делами, позвал ее, сунул какую-то квитанцию, она подписала, и он ушел.
- Вы можете его описать? Как он выглядел? Во что был одет? Приблизительный возраст?
Вика долго описывала газовщика, ничего конкретного не сказала, больше концентрировалась на незначительных деталях - что он говорил, как он говорил: на пространные темы не рассуждал, не картавил-не гнусавил, предложил заменить газовый шланг, но она отказалась - не до шлангов сейчас. После как-нибудь. Газовщик особо не настаивал.
Беловой показалось, что ее монолог услышали жители пригорода. Не удивительно, что ее разговор с Голубицким о фамильном перстне мог кто-то случайно подслушать - хочешь-не хочешь, а услышишь.
Но что больше всего поразило Ангелину Михайловну, так это заключение монолога:
- Когда полицейский эксперт исследовал замок на входной двери, он сразу заявил, что замок вскрывали, причем ни единожды. Наверное, первый раз грабитель заявился, когда меня не было дома, чтобы добавить в шампанское снотворное, потом вернулся ночью, следовательно, газовщик вне подозрений.
Что ты будешь с ней делать! - про себя возмутилась Белова. Вслух рассудила:
- Почему же похитителем перстня не может быть газовщик? Он распахнул холодильник, заметил бутылку шампанского, и у него родился план. Позже, в ваше отсутствие, он проник в квартиру и осуществил первую часть своего плана. А про двойное проникновение в ваше жилище - это еще бабушка надвое сказала: я сомневаюсь, что можно установить, сколько раз злоумышленник проникал в квартиру, действуя без помощи "родного" ключа.
- Но эксперт так сказал!.. Или я что-то напутала, - засомневалась громкоголосая Виктория. - Мне не верится, что газовщик мог совершить кражу. Он такой... приличный. И выглядел озабоченным, наверное, своих проблем выше крыши.
- Все же, Вика, попытайтесь вспомнить, как он выглядел, - еще раз попросила Ангелина Михайловна и предупредила, - о чем он с вами разговаривал, меня мало интересует - о фамильном перстне он бы точно расспрашивать не стал.
Вика неожиданно заважничала. Или обиделась, что ее предыдущий монолог показался неважным.
- Это был мужчина, - наконец, выдавила она из себя. - Пожилой мужчина...
- Какого возраста? - уточнила Ангелина Михайловна, с трудом сдерживая рвущийся наружу гнев. Издевается она, что ли? Или ее поведение - не от большого ума?
- Говорю же - пожилой, ему в районе сорока.
- Что-то еще?
- Можно подумать, я его рассматривала?! Больно надо! - поджала губы девушка.
- Он совсем безликий? Никаких примет, ничего выдающегося? Заметили только его озабоченный вид, следовательно, обронили на него мимолетный взгляд. Я правильно понимаю? - с нажимом спросила Белова, дав понять - если у Вики нет дополнений, то она слепая-ненаблюдательная - это мягко сказано, грубее - дура стопроцентная, которая не замечает очевидных вещей.
Виктория погрузилась в глубокие раздумья, не желая казаться стопроцентной дурой.
- У него были брови, - озвучила она всплывшее воспоминание и приложила расставленные пальцы к надбровным дугам, уперев в лоб тыльные стороны ладоней, - изобразила бровную кустистость.
- Брови как у Брежнева? - полувопросительно поинтересовалась Ангелина, заранее зная, какой ответ-вопрос получит. Так и вышло.
- А кто это?
- Генеральный секретарь ЦК КПСС.
- Какой страны?
- Ладно, проехали. Значит, у него были выдающиеся брови.
- Ага. Ой, и еще у него были усы. - На это раз Вика соединила кончики пальцев и потянула невидимые усы, дав понять, какие были усы у газовщика - длинные и горизонтально вытянутые.
- Театральщина, - со вздохом еле слышно произнесла Белова. Но девушка ее услышала.
- Вы думаете, что и брови, и усы были ненастоящими? - удивилась она, округлив свои и без того огромные глаза. - И что получается? Что газовщик был вовсе и не газовщик, - пробормотала она, приложив ладони к щекам. Громкость звука значительно поубавилась, что благотворно повлияло на барабанные перепонки Беловой.
- Я тоже придерживаюсь этого мнения.
- Но он приходил не только ко мне, и к другим соседям - тоже,- доверительно сообщила Виктория, засомневавшись в своих и чужих выводах. Чем-то газовщик был ей симпатичен. По всей вероятности, своей озабоченностью. В России всегда жалеют несчастных, обездоленных и озабоченных, даже те, кому жалость не свойственна. Девушка хотела продолжить свою адвокатскую речь, но вымотанная беседой "детективщица" успела вставить вопрос:
- Полиция наводила справки в газовой службе: работает у них человек, подходящий под ваше описание?
Беловой очень захотелось треснуть ее чем-нибудь тяжелым по голове, а еще лучше - вставить в рот морковку, как ее вставляют в верхний шар снеговика, изображая нос. Но то нос, а это - затычка для говорливой особы. Но время от времени затычку необходимо вытаскивать, чтобы получать по крохам нужную информацию. Когда Вика увиливает в сторону, раз, и морковку в рот.
- Его имя, фамилия вам известны? Я сама хочу с ним поговорить.
- Имя, фамилия, - призадумалась девица. Вопрос поставил ее в тупик.
Пора переходить к пыткам, - подумала измочаленная Белова.
- Вспомнила! И как я могла забыть такую простую фамилию! Это вам не Рыбоконь какой-нибудь или Пузыревский...
- А это... - поторопила Ангелина, прижав подбородок к груди, от напряженного ожидания.
- Иванов Степан, - облегченно выдохнула Вика. Одарив Белову победным взглядом, она пренебрежительно сообщила, - но этот Иванов Степан совсем не тот Иванов, который приходил ко мне.
- Час от часу не легче! - всплеснула руками женщина и набросилась на болтушку, - а чего ж ты мне голову морочила: работает, именно он ко мне приходил, и усы у него, и брови!
- Так я поначалу думала, что это он приходил, ведь и усы есть, и брови. И рассказывала вам... так, как положено - постепенно, не так, чтобы было начало и сразу конец.... Нам провели... эту... очную ставку, и я увидела совсем другого мужика. Да, с усами, да с бровями, но этот Иванов, настоящий, еще старше, ему ближе к пятидесяти. Старик, в общем. И он плотный, а тот... среднего телосложения. Обычного, в общем. Я вот что подумала: ненастоящий газовщик стырил спецовку у настоящего, чтобы заделаться газовщиком...
- Почему ты так решила?
- Она ему была велика, висела на плечах как на вешалке. Видимо, он знаком с настоящим Ивановым... Видел его, в смысле, где-то пересекался. В нужный момент вспомнил о нем, стырил спецовку, загримировался и пришел ко мне, чтобы обстановку разведать.
Одна умная фраза за целый час, - подумала Ангелина с облегчением.
- Значит, говоришь, Степан Иванов. А отчество? - поинтересовалась она без всякой надежды на успех - всплеск ума пошел на убыль, что было заметно по лицу девицы. Она успела перенестись в другое место, подальше от пристрастной "детективщицы". Пришлось той распрощаться и двигать в газовую службу.
Уже по дороге Белова вспомнила, что сегодня выходной день, суббота, время перевалило за полдень. Можно попытать удачу, но лучше перенести разговор с Ивановым Степаном на понедельник. Ангелина направила стопы к родному дому.
Возле подъезда стоял знакомый автомобиль. Рядом с транспортным средством крутился законный владелец, Григорий Пышненко. Жанна Рябченко сидела в салоне и всем своим видом выражала неудовольствие. Едва Лина показалась во дворе, подруга выскочила из машины и набросилась на нее:
- Ангел, где тебя носит?! Почему у тебя мобильный телефон отключен?! Мне сказали, что ты ушла с Голубицким. Ушла и как в воду канула. Что происходит, в конце-то концов?! Еще немного и ты бы застала мой хладный труп! Чего ты молчишь, как рыба?! Я тебя спрашиваю - где тебя носило в компании с Голубицким? Ты, вообще, в своем уме?
- Каждый думает в меру своей распущенности, - обронила Белова и направилась к скамейке - день выдался нелегким, хотелось посидеть на свежем воздухе и лучше в полном одиночестве. Где там, Рябченко засеменила за ней , приговаривая:
- Когда ты начнешь думать о близких людях, которые волнуются, переживают за тебя? А? Когда?
- Всегда думаю о близких людях, днями и ночами только и делаю, что думаю, - без эмоций сообщила Лина.
- Мы за нее переживаем, места себе не находим, а ей все равно! Ангел, так нельзя! Нельзя так, Ангел!
- Нельзя, Ангел, так, - переставила иначе слова в озвученной фразе Белова.
- Она еще и издевается! Гриш, ты слышишь? Она над нами издевается.
Рядом с расстроенной женщиной тут же появился мужчина, к которому был обращен призыв. Он положил руку на плечо любимой женщины - безмолвно успокоил.
- Тебе нечего сказать? - сдержанно осведомилась у него любимая женщина.
- Жанночка, я же тебе говорил, что с Ангелиной ничего не случилось, ушла по делам, а телефон разрядился.
- Я телефон дома забыла, очень спешила, - доложила Белова и опомнилась, - а вы что здесь делаете? - Очень надеялась, что сию минуту получит ответ, и останется наедине со своими мыслями.
- Грибы собираем, - схохмила Рябченко без намека на улыбку. Не выдержала, обняла безответственную подругу и вкрадчивым голосом поинтересовалась, - Линка, где ты была?
- Потом расскажу. Я очень устала.
- Очень хорошо, что устала, - взвизгнула подруга и призывно взглянула на Пышненко.
- Михална, а мы за тобой, - вступил он. - Вот собрались с Жанночкой ко мне на дачу. Присоединишься к нам?.. Там можно отдохнуть в тишине. Ты как? Согласна?
- Ребята, мне...
- Ангел, отказа мы не принимаем. Тебе нужна передышка. Отдохнешь пару деньков, а потом с новыми силами вернешься к расследованию.
- Я так понимаю, что ты даешь задний ход, - осудила Лина подругу.
- Старые друзья своих не бросают, - заверил Пышненко.
- Ты и мертвого уговоришь. Хорошо, я поеду, но с одним условием.
- Что за манера ставить условия?! - вспыхнула Жанна Петровна. - Неужели нельзя без всяких условий?
- Жанетта, а чего это ты глаза прячешь? Неужели я просчитала все твои ходы?
- Почему сразу мои? Может быть, это было предложение Григория?
- Девчонки, я к машине, а вы тут без меня договариваетесь. - С этими словами Пышненко улизнул в своему автомобилю, припаркованному у подъезда Лины.
- На подобное коварство способна только ты, - упрекнула подругу Белова.
- В чем же здесь коварство? В том, что я хочу устроить личную жизнь подруги?
- Я тебя об этом не просила.
- Да, не просила, но я вижу, как ты страдаешь.
- Одень очки - я не страдаю. Я занимаюсь расследованием убийств двух человек, которых знала долгие годы. Вадик, вообще, вырос на моих глазах. Я страдаю от своей беспомощности и неспособности.
- Так что? Едем? - не обратив внимания на "плач Ярославны", прицепилась Рябченко.
- Я поеду, только в том случае, если где-то по дороге мы... случайно не подхватим одного господина, - поставила условие Ангелина.
- Он тебя любит.
- Его право.
- И ты его любишь.
- Люблю свою дочь, своего внука и тебя. Вот весь перечень моих любимых людей.
- Про зятя забыла.
- И зятя, конечно, куда ж его денешь, - усмехнулась Лина.
- Ангел, ты не будешь жалеть? У тебя есть последний шанс восстановить отношения. Когда я позвонила Кораблеву, он...
- Во-первых, я тебя об этом не просила. Во-вторых, человек с фамилией Кораблев мне незнаком. Точка...
Они возвращались в город в воскресенье, ближе к вечеру.
Ангелина пребывала на седьмом небе от счастья - давным-давно они с Жанкой так прекрасно не ленились. Всё дела, да дела, постоянная озабоченность, думы-раздумья, а тут - только и делай, что ничего не делай, как говорил в одном мультфильме известный персонаж.
Действительно, никакие мысли - ни умные, ни коварные, ни глупо-бытовые - голову не посетили. Даже мысли о расследовании, которые терзали Белову всё последнее время, смилостивились и на время затаились где-то далеко и глубоко.
Радушный хозяин Григорий Пышненко взял на себя все обязанности - и знатного огородника, и шашлычника, и удачливого рыбака, и повара... Главное - он всем видом показывал, на какой заоблачной вершине счастья он пребывает. Иногда замирал и выискивал глазами свою избранницу, словно не верил, что достиг своей цели, пусть и на закате жизни. А избранница млела от его взглядов, как девочка-подросток млеет от взглядов красавчика-одноклассника, который обратил на нее внимание.
Лина была счастлива от того, что счастливы ее близкие люди.
Сидя в салоне автомобиля на заднем сидении, она ловила себя на том, что улыбается. Смотрит в окно, любуется пейзажем и улыбается. На ее голове лихо сдвинут венок из одуванчиков, порозовевшее лицо слегка побаливает от ласковых, но навязчивых солнечных лучей. Лина любуется надежным затылком водителя. Водитель поглядывает на нее в зеркало заднего вида и время от времени подмигивает, как будто они заговорщики. Жанка дремлет рядом с подругой. И тоже улыбается во сне.
О Кораблеве Лина ни разу не вспомнила. Так ей казалось. Но на любой телефонный звонок реагировала настороженно.
За два дня Кораблев не дал о себе знать... Впрочем, ничего нового: он давно ей не звонит и не появляется.
Когда Белова оказалась во дворе, она заметила на скамейке, на которой накануне сидела вместе с Жанной, Федора Жукова. Рядом пристроился в своем инвалидном кресле Арсений Лебедкин. Он с сочувствием что-то говорил Федору. Заметив Ангелину Михайловну смолк и заулыбался.
Белова кивнула и прошла бы мимо, если бы не повязка на голове Жукова, в виде шапочки.
- Федор, что-то случилось? - спросила она, приближаясь к скамейке.
- Бандитская пуля, - усмехнулся Федор.
- Он еще и шутит, - насупился Лебедкин и обратился к женщине, - Ангелина Михайловна, а ведь мы с Федором вас поджидаем. Дело у нас к вам.
- Конфиденциальное, если можно так выразиться, - вставил Федор. - Но сразу скажу - это не моя инициатива, в том смысле, что я не хотел вам ничего рассказывать, а Арсений Артурович настоял.
Белова хотела сказать, что Лебедкин ищет любой повод, чтобы обратить ее внимание...
Стоп! - мысленно осадила она себя. - А ведь как верно я подумала - ищет повод! А я-то, старая дура, вдруг начала подозревать Лебедкина во всех смертных грехах! Списала себя со счета - не рассматриваю себя в качестве женщины, заслуживающей мужского внимания. Отсюда и недоверие к Кораблеву. Опять этот Кораблев!.. О чем я? Об интересе Лебедкина. Надо всего лишь внимательно посмотреть ему в глаза и все станет ясным и понятым. Все элементарно, Ватсон! Наш уважаемый Лебедкин просто-напросто влюбился. И теперь ищет повод, чтобы объясниться. Не знает, на каких санях ко мне подобраться. Недаром Голубицкий говорил обо мне страшные вещи - боится меня народ, если быть более точной - мужской люд. Мои подозрения возникли из-за его странного и неуверенного поведения. Хорошо. С этим разобрались. Что дальше? Зачем они сидят и ждут меня? Неужели эти двое сговорились, чтобы привлечь мой интерес, слово-за слово, разговоры-разговорчики, выход на новый уровень общения, то да се... Не выйдет, господа хорошие!
- Друзья мои, у меня нет ни сил, ни желания... проводить с вами разбор полетов, - с трудом подобрала определение женщина. - Я очень устала и хочу спать. Спокойной всем ночи.
- Ангелина Михайловна, вы не можете так просто взять и уйти, - промямлил озадаченный Жуков.
- Я тебе искренне сочувствую, Федор, хотя, не знаю, что произошло. Очень надеюсь, что время терпит, и завтра мы обо всем поговорим. А теперь, с вашего позволения, мужчины, я должна вас покинуть, - промолвила Белова, но исполнять свое решение не спешила - слишком загадочными выглядели оба соседа. Она замерла в метре от скамейки, пристально изучая перемотанную бинтами голову гениального сантехника.
- Ангелина Михайловна, дорогая, - вступил в переговоры Лебедкин, - вы не только красивая женщина, вы умная, вы сообразительная...
- На это и расчет, - вставил Федор.
- Увы, нам это не дано, - развел руками Арсений.
- Я ничего не понимаю. Можно без лирических вступлений.
- Речь пойдет об очень серьезных делах, вопрос жизни и смерти, - понизив голос, сообщил раненый.
- Ангелина Михайловна, вы обязаны сделать правильные выводы из того, о чем мы сейчас расскажем.
- Вы себя совсем не бережете. Подумайте хотя бы о своих близких, - вставил с придыханием Федор.
- Вы мне угрожаете? - без намека на испуг поинтересовалась Белова.
- Мы? Вам? - задохнулся от возмущения Жуков. - Как вы могли такое подумать!
- Федор неправильно выразился, - присоединился к нему Арсений и осудительно на него взглянул. Пришлось Федору изображать вселенскую боль с прикладыванием обеих рук к перемотанной бинтами голове.
- Довольно ломать комедию. Или вы мне рассказываете, что приключилось, почему я вижу перед собой раненого в голову бойца, или я ухожу, - пригрозила Ангелина Михайловна.
- Надо по порядку, - вмешался Жуков, переставший страдать.
- Согласна, - кивнула бесстрашная дама с венком из одуванчиков на голове. - Кто начнет?
- Я жертва, мне и начинать, - проблеял Федор. - Всё случилось ранним воскресным утром. Только я вышел из своего подъезда, как на меня напал неизвестный. Он приложил меня головой к стене дома, прямо со всей дури взял и стукнул пару раз головой об стену. Голова чуть не раскололась, боль ужасная. Я почти потерял сознание. Тогда неизвестный меня встряхнул, чтобы я пришел в себя и принял к сведению его слова.
- Ну? Что он тебе сказал? - с трудом сдерживая улыбку, спросила Белова.
- Вот вам весело, Ангелина Михайловна, - обиделся Федор, - а мне совсем не смешно.
- Извини, Федор. Я тебя слушаю.
- Он мне сказал, чтобы вы не лезли не в свое дело, а то хуже будет. Это первое и последнее предупреждение. После этих слов он испарился, как будто его и не было. Я бы так и подумал - не было никого - если бы не разбитая голова.
- Ты в полицию заявил?
- Не заявил и не буду заявлять. Что я им скажу? Я не успел рассмотреть нападавшего, свидетелей нет. Даже Арсений Артурович ничего не видел...
- Я еще спал, рано было, - доложился тот с глубоким сожалением в голосе.
- Федор, надо заявить о нападении в полицию, - упорствовала Белова.
- Не хочу. Будет только хуже. Ангелина Михайловна, я вас очень прошу, бросьте вы это расследование. Шкаликова повязали, дело раскрыто.
- Арсений Артурович, это вы рассказали Федору о моем расследовании?
- Я, знаете, тоже не слепой и не полный дебил - кое-что заметил, кое-о чем давно догадался. А потом Люся Яварчук подтвердила мою догадку, - с жаром высказался Жуков. - Арсений Артурович мне ни слова не сказал. Он очень хороший человек. Когда сегодня утром на меня напал неизвестный, я не нашел ничего лучше, как пойти к нему, чтобы он оказал мне первую медицинскую помощь.
- Почему домой не пошел?
- Боялся жену напугать. Столько кровищи было, жуть.
- Надо было "Скорую" вызвать.
- Да, ну их, врачей этих, - отмахнулся Федор. - Пока приедут, кровью истечешь.
- И все-таки, надо поехать в больницу и сделать рентген, возможно, у тебя, Федя, сотрясение. Голова не кружится? Тебя не тошнит?
- Все нормально. Только за вас переживаю.
- Спасибо, конечно, - промямлила Лина и подумала, что все за нее переживают, кроме Кораблева. Он ничего не знает об угрозах. И не узнает.
- Чем мы можем вам помочь? - поинтересовался Лебедкин.
- Ничем. Свое расследование я прекращаю - не могу рисковать здоровьем моих родных и друзей, - беспечно пробормотала она. Мужчины переглянулись и тяжело вздохнули - явно не поверили. - Но тебе, Федор, надо быть настороже. Одно не пойму - почему он выбрал тебя?
- Наверное, понял, что Федор не способен дать ему достойный отпор, - ответил за него Лебедкин. Хотел как лучше, получилось как всегда: Федор обидчиво поджал губы.
- Вы давно здесь сидите? - спросила Лина у мужчин, чтобы сменить тему разговора.
- Давно, а что? - заинтересовался Жуков.
- Люся не возвращалась домой? Не видели?
- Нет, не видели, - ответил за обоих Федя. - Разве она куда-то уезжала?
- На выходные поехала к подруге в поселок, должна вернуться на электричке вечером. - Ангелина посмотрела на часы. - Впрочем, еще не время бить тревогу. Но на сердце почему-то неспокойно, - покачала головой женщина, поблагодарила за заботу, дала невнятное обещание, что не будет заниматься расследованием, и побрела к подъезду. Мужчины смотрели ей вслед. Она чувствовала спиной их взгляды.
- Ангелина Михайловна, - окликнул ее Лебедкин. Она остановилась и оглянулась. Лебедкин что-то шепнул своему приятелю и покатил к ней на своей инвалидной коляске.
- Я вас слушаю, Арсений Артурович, - сузив глаза, сказала она, когда он к ней приблизился.
- Ангелина Михайловна, я давно хотел вам сказать... Давно хотел признаться... Но не решался, потому что я... инвалид. Зачем вам инвалид. Но сейчас у меня появился шанс на выздоровление, я еду в Израиль на лечение... Что-то я не то говорю... Одним словом, я вас люблю, Ангелина Михайловна. Люблю давно. Я хочу, чтобы вы об этом знали. Мало ли, что меня ждет в будущем. Прогноз прогнозом, но... всякое может случится. Сердечко у меня давно барахлит.
- Надо надеется на лучшее.
- Больше вы ничего не хотите мне сказать?
- Ваше признание меня не удивило.
- Только и всего?
- Я очень надеюсь, что операция пройдет успешно, вы вернетесь к прежней жизни... И вы встретите достойную женщину. Возраст никогда не был помехой для счастья. Я точно знаю, что начать жизнь заново никогда не поздно, было бы желание... Я могу задать вам один вопрос? Он давно меня мучает. - Лебедкин согласно кивнул. - Недавно вечером мы с вами беседовали во дворе, потом я ушла, я вы собрались кому-то звонить. Кому, если не секрет? Если не хотите отвечать, не отвечайте, ваше право.
- В тот вечер я так и не решился признаться вам в своих чувствах. После вашего ухода, решил - позвоню и скажу. По телефону как-то легче.
- Но не позвонили.
- Нет. Как-то неправильно... Всё это неправильно... И сегодня не нужно было... Вы любите другого мужчину? Того, с кем вы разговаривали в день убийства старухи Гавриловой?
- До свидания, Арсений Артурович, - ускользнула от ответа Белова.
После вопроса Лебедкина она осознала, что любит. Любит того, другого, чью фамилию пытается забыть, как и его самого. А он... подлый негодяй...
Рано утром в дверь Беловой настойчиво позвонили. Она решила, что пришла Люся. Сейчас начнет барабанить кулаком в дверь. Ничего нового, всё, как всегда. Ей, видите ли, надо срочно доложить, как прошли выходные в компании Марианны и Василисы.
Однако незваный гость продолжать измываться над дверным звонком. Тревога обуяла Ангелину Михайловну. Она накинула халатик и поспешила в прихожую. Руки так тряслись, что она с трудом справилась с замком.