После проверки камеры наружного наблюдения, установленной у входа в торговый центр, Прилукову пришлось тащиться через весь город, чтобы встретиться с Павлом Маруськиным. Хорошо, что в салоне автомобиля было прохладно, работал кондиционер, а то бы длинная дорога и стояние в пробках доконали бы лейтенанта.
Запись с камеры он перекачал на флешку. Тимофей не понял, Клунин это или не Клунин? Живьем он его не видел, а сравнивая фотографию с увиденным на камере оригиналом, не мог прийти к определенному выводу. Продавщица Рая так же запуталась и не смогла дать точный ответ, кто на записи?
- А если отвлечься от Клунина и посмотреть другими глазами, то можете сказать, видели вы раньше этого мужчину? - спросил лейтенант у Раисы.
- Н... не знаю, - подумав, неопределенно ответила девушка.
- А мужчину, который с ним разговаривает? - Тимофей попросил в очередной раз остановить кадр. - Присмотритесь, Раечка, может он заходил в ювелирный салон? Или вы видели его в другом месте?
Девушка переводила испуганный взгляд с полицейского на застывшего на экране полного мужчину. Прилуков понял, что ничего от нее не добьется. Остается распечатать его фотографию и обойти все магазины, расположенные в торговом центре. В руках у немолодого мужчины не было фирменных пакетов, по которым можно было догадаться, где он делал покупки. В этом случае поиски пошли легче. Теперь придется ехать "в пригород Ростова через Москву", как любила говорить мать Тимки, когда он шел к цели обходными путями.
Прилуков брел к автомобилю и мысленно возмущался: И почему бы человеку, похожему на Клунина, не повернуться к камере лицом? Так нет, он будто нарочно отворачивался! И куда делся его собеседник, тоже неизвестно. Стоянка перед торговым центром с камеры видна, но не вся, большая часть. Когда мужчины попрощались, один, якобы Герман, зашел внутрь, а другой двинулся в сторону автомобильной стоянки, но не упростил нам жизнь, в поле зрения его машина не попала. По номеру личного авто его можно легко вычислить. А может он предпочитает пешие прогулки? Увы, но немногочисленные камеры внутреннего наблюдения торгового центра, нужного мордастого мужчину не зафиксировали, что неудивительно: расположены они так, что остается спросить: зачем они стоят в малопроходимых местах? Почему бы их не поставить у ювелирных салонов, коих всего три? Одна из камер находится неподалеку от мест общего пользования. Для какой цели? Чтобы наниматель был в курсе того, сколько раз его наемный работник покидает рабочее место? Особо зачастивших в туалет ждет увольнение, - додумался Тимофей, усаживаясь на горячее сиденье собственного "Hyundai". Отступление от темы невольно подняло настроение и вселило уверенность. - Отчаиваться я не собираюсь! Конечно, найти человека в миллионном городе - дело непростое, но возможное при моем упорстве. Я... мы его найдем, он ответит на интересующий нас вопрос... - Неожиданно Прилуков снова приуныл. - А ведь не факт, что он разговаривал с Клуниным. Скорее всего, не с Клуниным, - мысленно поправился он, потому как придерживался мнения начальства, далекого от мистики. - Встретились два знакомых человека у дверей торгового центра, перебросились парой слов и разошлись. А мне теперь надо найти одного из них, того, чье обличье запечатлела камера наблюдения, найти и спросить: а с кем это вы, любезный, беседовали такого-то числа там-то и там-то около восьми вечера? А он ответит: делать мне больше нечего, как помнить, что я делал в этот день и с кем разговаривал! У меня друзей половина города, а вот Германа Борисовича Клунина среди них нет!..
Адрес Маруськина лейтенант еще с утра записал в органайзер мобильного телефона, за что получил возмущенный взгляд Терещенко, который предпочитал жить в середине двадцатого века и все сведения заносить в блокнот.
Ему бы родиться до революции, - подумал тогда Прилуков, - служить в уголовном сыске, ездить на место преступления в двуколке, запряженной шустрым жеребцом, и каждый раз снимать шляпу при встрече с симпатичной дамой... Пожалуй, шляпа и Терещенко - понятия несовместимые, но это в наше время можно пренебречь этикетом, модой, условностями, а то время подобное не прощалось... Да, Спиридон Яковлевич выглядел бы эффектно! - впечатлился лейтенант и представил рядом с ним милую девушку с портрета, обнаруженного в альбоме Клунина.
О встрече он договорился с Павлом Маруськиным заранее. Тот сказал, что у него сегодня выходной, и он целый день будет дома. Они условились на три часа, Тимофей не думал, что время в торговом центре пролетит так быстро. Он перезвонил Павлу, чтобы предупредить, что задержится, и очень удивился, когда тот оказался в больнице.
- Ничего страшного не произошло, но с травмами головы не шутят, поэтому пришлось согласиться на госпитализацию.
- А что случилось? - опешил Прилуков.
- Приезжайте, я всё расскажу, - окончательно заинтриговал его Павел и пояснил, как его найти...
По пути Прилуков вспомнил о списке абонентов на сим-карте Клунина. Когда лейтенант старательно переписывал знакомых Германа, то удивился длинному списку женских имен. Причем, просто имена, без фамилий. А с остальными абонентами, вообще, беда. Ну, мама, это понятно. И еще: Школа, Встреча, Лапочка. Всё в таком духе. Лапочка это, скорее всего, девушка. Но почему Герман отошел от привычных имен? Написал бы Леночка, а то Лапочка. А встреча? Что это значит? Конечно, майор прав - надо пробить все номера, особенно последние, и вплотную заняться этими людьми. Но постоянно вмешиваются обстоятельства... А школа? Клунин так тосковал по прошлому, что периодически звонил в школу?..
Тимофей приткнулся к обочине, достал с заднего сиденья пижонскую папку на молнии, нашел в ней раздражавший его список, и сравнил номер телефона Маруськина с номером телефона школы.
- Один в один! - ошалело протянул он. - Но зачем зашифровывать? Написал бы просто - Павел Маруськин! Не так много школьный друзей было у Клунина... Если Герман не хотел, чтобы чересчур любопытная особо совала нос в его мобильный телефон, чтобы вычислить соперниц, то почему не шифровал всех знакомых девушек? Мог назвать Василису - Василием, Людмилу - например, Русланом, Марину - Мариком и так далее... Что бы на это сказал товарищ Терещенко? А он бы сказал, что... господин Клунин играет в шпионов. Засиделся мальчик в детстве...
Прилуков снова пробежал глазами по списку. Кроме Элоизы, да и то не часто, женщины Герману не звонили. Лейтенант выделил двух человек: Верещагин и Комов. Теперь он не сомневался, что это не настоящие фамилии, а прозвища, данные Клуниным для "конспирации". Но это Тимка легко выяснит. "Пробьет" по имеющимся номерам абонентов, наведет о них справки, а потом созвониться и договориться о встрече. По телефону он задавать вопросы не будет. Советоваться с Терещенко не станет, тот отдал ему инициативу в этом вопросе, потому и не требует отчета до поры до времени. А потом припрет к стенке бедного стажера, а тому и сказать нечего...
В палате стояли четыре кровати. На одной кровати храпел мужик, лежа на спине, на его груди покоилась загипсованная рука, на другой - сидел парень в шортах, внешне совершенно здоровый, и с аппетитом уплетал котлету с гречневой кашей из пластиковой квадратной коробки. Рядом с ним пристроилась женщина средних лет, по всей видимости, мать, уж очень парень был на нее похож. На третьей кровати лежал молодой мужчина с перевязанной головой. У его постели на стуле сидела испуганная молодая женщина, которая что-то тихо ему выговарила. Четвертая была свободной.
Когда на пороге появился Прилуков, присутствующие обернулись, ответили на приветствие, только храпун продолжал выводить потрясающие рулады. Тимофей видел Павла на школьных фотографиях, поэтому сразу двинулся к его кровати. Надо признать, что с тех пор Маруськин мало изменился. Может, немного прибавил в весе, и во взгляде не осталось озорства. Но откуда взяться озорству, когда у тебя травма головы.
Павел познакомил товарища лейтенанта с супругой. Миленькая курносая особа с зелеными глазами и медными волосами звалась Кирой. Приход полицейского ее не порадовал. А когда она узнала, что к аварии визит не имеет никакого отношения, то и вовсе сказала, что Павлу нужен покой.
- Я хорошо себя чувствую, - извиняющимся голосом произнес муж, - завтра получу результаты томографии головы и вернусь домой.
- Вернешься, если ничего страшного не обнаружат, - со злорадством заявила курносая, будто только это и ждала.
- Так что с вами случилось? - спросил Прилуков, усаживаясь на стул, позаимствованный у кровати храпуна. Визгливую Маруськину он проигнорировал. Тимофей ценил женскую заботу, но не фанатичную, переходящую все границы, когда опекунша заставляет поверить опекаемого в то, что у него страшная болезнь, избежать которую возможно при условии соблюдения всех ее требований. Она сама верит в существование болезни и внушает это мужчине. Кира была из разряда фанатичных опекунш, которые заигрались в дочки-матери.
- Я вышел в булочную, переходил дорогу и угодил под колеса автомобиля. - с натянутой улыбкой пояснил Маруськин, невольно дотрагиваясь до перевязанной головы.
- Сколько раз я тебе говорила, что нельзя переходить дорогу в неположенном месте, - продолжала трезвонить жена, бросая на лейтенанта полиции убийственные взгляды.
Тимка посочувствовал Павлу и мысленно порадовался, что до сих пор холост. Все девушки такие прелестные до замужества и превращаются в таких зануд в браке. Под одну гребенку всех мерить нельзя - это жизненный принцип стажера, но почему-то из всех знакомых замужних женщин он ни разу не встретил ту, с которой не произошло превращение.
- Водитель автомобиля оказал вам первую помощь? - спросил Прилуков, стараясь отгородиться от эмоций зеленоглазой женщины, которая была ему симпатична до той поры, пока не открыла рот.
- Какая помощь? О чем вы говорите! - взвыла скандалистка, - он скрылся с места аварии!
- Павел, вы не запомнили номер автомобиля?
- Он ничего не успел заметить! Его уже спрашивали об этом, - прогнусавила Кира.
- Мне еще раз повторить вопрос? - повысил голос лейтенант, позабыв, где находится. Ему хотелось услышать ответ от пострадавшего, а не от его "адвоката". От громкого голоса храпун не проснулся, но звук прикрутил, а здоровый на вид парень едва не поперхнулся котлетой. Мать со всей силы треснула его кулаком по спине, что еще раз подтвердило, что он симулянт и в травматологии ему делать нечего. Оба, не сговариваясь, поднялись, и исчезли в коридоре. Маруськин проводил их взглядом и обратился к супруге.
- Кира, иди домой, там сын один.
- Он не один, а с соседкой, - обиженно пробубнила она, но прихватила сумку и ушла, бросив на ходу, что придет завтра.
- Вы извините ее, товарищ лейтенант, она сильно перенервничала. Всё произошло на ее глазах. Когда я вышел из подъезда, Кира вешала на лоджии белье, услышала свист тормозов, посмотрела вниз и увидела меня лежащим на асфальте.
- Ваша супруга тоже не рассмотрела марку автомобиля и номер?
- Мы живем на седьмом этаже, а Кира близорука. Я упал и ударился головой, поэтому тоже не успел ничего увидеть. А свидетелей не было. Был полдень, на улице солнце палит, прохожих почти нет... Но мне показалось, что это был отечественный автомобиль светлого тона.
- Вы в состоянии отвечать на мои вопросы или мне прийти в другой день? - поинтересовался Тимофей, заметив гримасу боли на лице мужчины. При этом Павел постоянно прикладывал ладонь к травмированной голове.
- Я готов ответить на вопросы о Германе Клунине... Если не секрет, то в чем вы его подозреваете?
- А вы как думаете? - схитрил лейтенант, внутренне ликуя, что рядом нет Терещенко, который подобное поведение не одобрил.
- Я не знаю. Но Герман всегда был авантюристом, любил приключения, не задумывался, что повлечет за собой "хождение по лезвию ножа".
- Вы что-то конкретное имеете в виду?
- В школе мы близко общались. Думаю, Герман выбрал меня среди других одноклассников потому, что я был обычным парнем. Без выдающихся способностей, без высокопоставленных родителей, с заурядной внешностью. Одним словом, не затмевал его. Учился я неплохо, особенно мне давались точные науки, а Герман был гуманитарием.
- Я так понимаю, что он вас использовал?
- Почему использовал? - нахмурился Маруськин. - Я сам предлагал ему помощь, когда видел, что он затрудняется с выполнением контрольной работы. Мне не сложно, я успевал за урок прорешать два варианта. Мне было не трудно. После школы наши пути разошлись, я поехал в Таганрог и поступил в радиотехнический, а она подался на журфак. Не хотел с отцом спорить. Видеться мы стали всё реже и реже, в последнее время только по телефону разговаривали. И то я ему звонил, а он... никогда.
- А вы знаете, где последнее время жил Клунин?
- Где-то квартиру снимал. Часто переезжал с одного места на другое, но к матери не возвращался. В нашем возрасте жить с родителями неприлично, тем более холостому мужику.
- Его мать, Элоиза Георгиевна, утверждает, что в последнее время сын жил в квартире одного приятеля, который уехал в Израиль. Квартира находится на Социалистической улице.
- В мою бытность у него таких приятелей не было. А если говорить честно, что Гера, вообще, к себе близко никого не подпускал. У него больше были шапочные знакомства.
- А среди женщин?
- Среди женщин тем более. Он утверждал, что навсегда останется холостяком, потому что красивых женщин много, он не может никого выбрать. Понравилась одна и вдруг встретил другую, еще более восхитительную, и забыл о первой... Но не думайте, что Герман - легкомысленный, он хочет казаться таким.
- Зачем? - задал резонный вопрос Прилуков.
- С легкомысленных спрос меньше.
- Это в отношениях с противоположным полом, а в бизнесе?
- Он говорил, что бизнесмен из него хреновый, не за горами крах его предприятию. Но в голосе не проскальзывали трагические нотки, он, как всегда, шутил, смеялся, рассказывал о девчонках.
- Имена не называл?
- Обходился без имен.
Тимофей достал из папки портрет незнакомки и показал Павлу.
- Вы когда-нибудь видели эту фотографию у Клунина?
Маруськин долго изучал девушку, перевернул портрет обратной стороной, повторив действия самого Прилукова и предположил.
- Может быть, это его прапрабабушка. Но Герман мне никогда не говорил, что его предки были дворянами. Если бы это было на самом деле, он бы прихвастнул своей родословной. А Элоиза что сказала?
- Она тоже не признала девушку.
Маруськин хотел вернуть фото, уже протянул его Тимке, но отдернул руку. Снова полюбовался портретом и сказал то, что никак не ожидал от него услышать лейтенант.
- Недавно мы совершенно случайно встретились с Герой...
С утра Прилуков совместил завтрак с погружением в интернет. Решил присовокупить полученную от Маруськина информацию о Забалуеве с данными из сети. Полюбовался фотографией "бровастого" мужчины, который больше напоминал спортсмена-тяжеловеса, чем художника, распечатал фотку и успел заехать к вездесущей консьержке, чтобы предъявить для опознания изображение Забалуева. Женщина сразу его узнала, но не отпустила просто так лейтенанта. Тому пришлось удовлетворить ее любопытство и озвучить версию писательницы Местерской относительно художника, который пишет ее портрет. Консьержка оживилась и сказала, что такие люди, как Элоиза Георгиевна, достойны того, чтобы запечатлеть их на холсте. Тимофей представил портрет писательницы на стене в кабинете литературы среди русских классиков и подумал, что старшеклассницам современные детективно-любовные истории пришлись по душе больше, чем страдания Татьяны Лариной или метания Родиона Раскольникова. А всплывание сюрпризов из прошлого или, выражаясь языком Терещенко, заплыв против течения еще сильнее разжег бы интерес...
Тимофей Прилуков хотел поразить начальника самостоятельно добытыми сведениями, но начальник не дал ему вымолвить ни слова. Коротенько рассказал о списке пассажиров пейса 3401, и поставил перед стажером очередные задачи.
- Я не понимаю, зачем нам нужен пожилой мужчина, который стал свидетелем разговора Гоголевой и Клунина, если мы может обо всем узнать от самой Жанны Гоголевой?! - моментально привел свои доводы стажер, позабыв на время о личных изысканиях в деле Германа Клунина.
- А с чего ты взял, что девушка всё нам выложит? - вопросом на вопрос ответил Терещенко, пребывавший спозаранку в отвратительном настроении. Ему было стыдно признаться, что он читал книгу Местерской до трех часов ночи, а потом еще долго крутился в кровати и не мог уснуть, несмотря на то, что по окну барабанил дождь, проникая внутрь и оставляя на полу лужицы. Вместе с дождем в комнату влетал свежий ветер, остужая разогретое за день помещение. К утру Спиридон замерз, закутался в махровую простыню и начал погружаться в сон. На улице уже светало. Ранее июньское солнце выкатилось из-за соседнего дома. Терещенко в очередной раз пожалел, что его окна выходят на восток, а соседний пятиэтажный дом за зимне-весенний период не прибавил десяток этажей. Задернуть шторы у него не было сил, как не было сил отвернуться от окна, мужчина лишь накрылся с головой, прячась от солнечных лучей, и, наконец, уснул тревожным сном.
Как у профессионала, детективный роман Местерской вызвал у него снисходительную улыбку, но надо было признать, что ему с трудом удалось вычислить преступника, сюжет был закручен витиевато. Терещенко поразили точные описание характеров героев, их трогательные отношения. Он с удовольствием читал те места, где неопытный в "лямурных" делах мужчина пытается признаться в любви молодой женщине. Автор не высмеивал его поведение, словно поддерживал "за кадром", но не забывал плеснуть щепотку юмора. Если человек способен смеяться над собой, то ему легче жить на свете...
- Спиридон Яковлевич, вы меня слышите? - завопил у его уха стажер, опершись кулаками на начальственный стол.
- Чего ты орешь, как скаженный! - скривился майор, прикрывая ладонью заложившее ухо.
- Так я к вам обращаюсь, а вы молчите и молчите. Я даже испугался, - засуетился лейтенант, побродил вдоль стола Терещенко и вернулся за свой стол.
Спиридон подавил зевок, помечтал о паре часов сна и стал листать свой блокнот.
- Всех шестерых мужчин обходить необязательно, - успокоил он Тимофея. - Идешь в паспортный стол по месту их жительства, делаешь ксерокопию фотографий и едешь к Людмиле Клейменовой. Она опознает человека, который подружился с ее сыном и который сидел рядом с Жанной Гоголевой, а потом...
- А потом я поеду к пожилому мужчине и узнаю, о чем беседовали его соседи в зале ожидания, - выдал сообразительный лейтенант.
- Кто тебя научил перебивать старших по званию?! Что за молодежь... - начал майор и осекся. - Тима, я тебя накажу, - шутливо пожурил он и погрозил пальцем.
- Каюсь, виноват.
Как у них всё легко, - то ли позавидовал, то ли посокрушался Терещенко и вслух сказал.
- Для начала мы соберем сведения об этом человеке.
- Теперь перейдем к Павлу Маруськину. Докладывай, что удалось узнать!
Сначала лейтенант рассказал о ДТП, случившееся с Маруськиным, в результате которого тот оказался на больничной койке. Хотел сделать кое-какие выводы, но майор его прервал и предложил излагать дальше. После короткого рассказа о школьной дружбе, лейтенант перешел к случайной встрече Германа и Павла.
- У Маруськина в тот день был выходной, он ездил по магазинам в поисках подарка для своей супруги на день рождения. Шел по тротуару и услышал, как его кто-то окликнул. Повернулся, видит, у обочины притормозило такси, из такси выскакивает Клунин.
- Когда это было?
- В тот самый день - двенадцатого июня. Клунин спешил в аэропорт. Павел сказал, что он был очень весел. Они перекинулись парой слов, Герман уже собрался вернуться на свое место, но передумал, подошел к приятелю и с загадочным видом сообщил, что скоро разбогатеет.
- Даже так? - хмыкнул майор. - А каким образом, не сказал?
- Маруськин заверил, что Клунин не любил распространяться о своих делах. О любовных похождениях, пожалуйста, о чем угодно, но предстоящими планами не делился. Он, вообще, был суеверный. Боялся черных кошек, женщин с пустыми ведрами и тому подобное.
- Никогда бы не сказал, - удивленно пробормотал Терещенко.
- А я подумал: интересно, ему черная кошка в тот день дорогу не перебегала?
- Еще скажи, что ты тоже суеверный.
- Я? - сложил бесцветные брови домиком Тимка и ткнул в грудь указательным пальцем, словно уточнял, о ком идет речь. - Я, нет! - с вызовом ответил он, но без особой уверенности.
- Значит, наш пропавший летел в Москву, чтобы заключить сделку, после чего его дела пойдут в гору, - начал рассуждать Спиридон Яковлевич. Чтобы взбодриться, он стал прохаживаться по кабинету, дошел до столика, где стояли чайно-кофейные принадлежности, и надавил рычаг электрического чайника. Решил, что третья по счету чашка крепкого кофе пойдет ему на пользу. - Насколько я могу судить о Клунине, он был человеком увлекающимся, быстро загорался идеей, быстро остывал. Не думаю, что его поездка имела отношение к теперешним делам. Он давно охладел к ювелирному бизнесу, заскучал, потому не было развития. Напротив, некогда крупный бизнес свернулся до одного ювелирного салона.
- Но почему тело пропало? - придушенным тоном спросил стажер. Наставник так правдоподобно описал предшествующие события, что он решил: интуиция, находящаяся на пике, поможет ответить на злободневный вопрос.
- Думаю, Клунин был курьером, перевозил некую ценную вещь, о чем мы с тобой уже говорили. За это должен был получить неплохие деньги... - Терещенко с наслаждением пил кофе, Тимка внимательно за ним следил, словно подсыпал ему в чашку отравы и теперь ждал как она на него подействует.
- Не наркокурьером? - попытался продвинуть собственную версию лейтенант.
- Клунин до подобного не опуститься... Он не просто курьер, он был посредником между нанимателем и покупателем. Герман был связующим звеном, оба его знали, но не были знакомы друг с другом. В этом была выгода Клунина, потому он выставил за посредничество немалую цену.
- За одну поездку можно получить большие деньги? - с недоверием поинтересовался Тимофей.
- Можно, если ему обещали высокий процент от продажи дорогостоящей вещи. Или другой вариант - это была первая поездка Клунина, так сказать пробный шар, после чего наладился постоянный поток. Но люди, нанявшие Германа, не желали каждый раз отрезать часть денег от выручки, им не нужен был посредник. В связи с чем, тем же рейсом летел человек, которому было поручено проследить за посредником, найти покупателя и вступить с ним в переговоры.
- А что делать со ставшим ненужным посредником?
- Сразу бы Германа никто устранять не стал. Мало ли что... Никто не знает, в каких он находится отношениях с покупателем. Но случилась трагическая неожиданность - посредник внезапно скончался при всем честном народе, не приведя к покупателю. Но не это самое ужасное. Ужас заключается в том, что ценная вещь осталась у Германа. Наблюдатель звонит нанимателю, тот приказывает любой ценой заполучить вещь. Не думаю, что Клунин делился своими соображениями по поводу того, каким образом он собирается перевозить вещицу. Его сотоварищам ничего не оставалось делать, как выкрасть тело. Времени обыскивать покойного у них не было.
- Прав был Маруськин - Герман был рисковым парнем. И любил красиво пожить. А тут тебе и риск, тут тебе и денежки рекой. Так сказать, соединял приятное с полезным, - констатировал Прилуков, мягко сворачивая на школьного приятеля Клунина, чтобы возвыситься в глазах начальства: ему было что рассказать.
- Кстати, о Маруськине... Кто еще знал о твоем визите к нему?
Терещенко снова вырывал инициативу. Но на то оно и начальство, чтобы "править балом".
- Я спрашивал об этом Павла. Его жена Кира не знала, больше он в тот день ни с кем не общался.
- Неужели не сказал супруге, что к нему придет человек из полиции?
- Если бы он ей заранее сказал, она бы ему всю плешь проела! Зануда, каких свет не видел! Хотел поставить перед фактом или рассчитывал, что на тот момент ее дома не будет.
- Остается Элоиза Местерская. Она была в курсе нашего интереса к школьному приятелю ее сына. Но что такого мог знать Павел Маруськин, чего не должны знать мы?
- Спиридон Яковлевич, а вы не подумали, что наезд на Павла произошел случайно? С кем не бывает. В нашей стране, что у водителей, что пешеходов "башню сносит". Пешехода шныряют через дорогу в неположенных местах, водители гоняют, не сбавляя скорости, а в случае наезда скрываются с места аварии?.. А вдруг водитель элементарно испугался? Уже после пожалел, но возвращаться побоялся.
- Узнай, кто занимается расследованием дела о наезде на Павла Маруськина и что удалось выяснить? - приказала Терещенко. Пустые разглагольствования на тему: кто прав, кто виноват, и почему подобное происходит, его мало интересовали. Ему нужны факты!
- А по паспортным столам кто поедет?
- Я поеду, только дождусь звонка от капитана Крутова. И еще... А ну-ка вспомни, милый друг, где ты находился, когда первый раз звонил Маруськину?
- Я... я находился... - вопрос поставил "милого друга" в тупик, на подобные мелочи он не привык обращать внимания. - Кажется, я вышел из нашего здания ОВД и шел к своему автомобилю... Спиридон Яковлевич, вы думаете, что... кто-то ходит за мной по пятам, чтобы быть в курсе расследования?
- Почему бы нет? - пространно рассудил майор. Воспитывать подчиненного он не стал, сам вел телефонные переговоры на ходу, особо не оглядываясь по сторонам, как вражеский агент на чужой территории. - А ты, конечно, никого рядом с собой не заметил?
- Естественно! - с вызовом произнес Тимка, еще не хватало, чтобы он был "пуганой вороной, которая куста боится". Но в следующий раз ему это будет наукой.
Терещенко снова включил остывший чайник. От кофе голова гудела, глаза резал яркий свет, но спать хотелось до чертиков. Он едва сдерживался от зевоты. Снова взялся за банку кофе, но передумал, предпочел чай. Взял пакетик, положил его в чашку, положил две ложки сахара и стал ритмично постукивать чайной ложкой по горстке сахара, будто собрался сделать из него пудру. Стажер переминался у двери.
- Тимофей, ты что-то хотел сказать? - спросил начальник, не поднимая головы.
- Это о Забалуеве. - с едва скрываемым торжеством в голосе произнес тот.
- Слушаю, - милостиво разрешил Спиридон Яковлевич, как это делают учителя в школе, когда не ждут от учеников ничего сверхгениального.
- Эдуард Забалуев учился в одной школе с Маруськиным и Клуниным. Только он пошел в десятый класс, а те были первоклассниками. На праздничной линейке по случаю начала учебного года выпускники по традиции вручают первоклашкам книжки, берут за руки и ведут в школу. Забалуеву достался Герман Клунин - низкорослый мальчишка с огромным ранцем за спиной и одинокой розой в руках, которая достигала размеров его роста. Удивительно, но Павел Маруськин запомнил такую мелочь. Но эта мелочь едва не стала для первоклашки роковой. Гера держал ее бутоном вниз, стеблем вверх. И когда поднимались в школу по ступенькам, то споткнулся, и острый стебель едва не воткнулся ему в глаз. Надо сказать, что в ту пору он не был лощеным франтом, а был косолапым нескладным мальчишкой. Спас его Эдуард Забалуев - первый спортсмен школы с быстрой реакцией. Роза лишь поцарапала мальчишке щеку. Первую помощь так же оказал Забалуев. Он приложил к кровоточащей ране свой носовой платок, а потом отвел его в медпункт.
- А старшие Клунины? Неужели не присутствовали на этом мероприятии?
- Они к тому времени успели уйти. Люди занятые, чего с них взять... Но на следующий день Элоиза Георгиевна пришла в школу, чтобы выразить благодарность спасителю ее сына.
- Тогда и состоялось их знакомство...
- И продолжается до сей поры. Эдик весь учебный год опекал Германа. Он посчитал себя ответственным за маленького мальчишку, которому впору ходить в младшую группу детского сада - уж очень Герман был крошечным и испуганным. Забалуев заставлял его заниматься спортом. Клунин увлекался то гимнастикой, то волейболом, в общем, перескакивал с одного вида спорта на другой.
- Тимофей, ты сказал, что Забалуев был первым спортсменом в школе? Странная с ним произошла метаморфоза.
- Да, Эдуард занимался тяжелой атлетикой. Ходил в секцию с пятого класса. После школы поступил в технический университет, выбрал не престижный факультет - ему было всё равно, на первом месте у него был спорт. На занятиях появлялся редко, завоевывал на крупных соревнованиях высокие места, и умудрялся вовремя сдавать сессию. Про младшего друга не забывал, захаживал в школу, где на первом этаже среди других выдающихся выпускников школы висела его фотография. В то время Гера подружился с Павлом Маруськиным, поэтому тот был в курсе отношений Забалуева и Клунина. Эдуард был частым гостем в семье Клуниных. Элоизе в ту пору было около тридцати, а Эдуарду в районе двадцати. У них разница в возрасте одиннадцать лет. Она всегда выглядела молодо и свежо, чем старше становился ее сын, тем их чаще принимали за брата и сестру.
- Ты намекаешь на то, что между Элоизой Георгиевной и Эдуардом Забалуевым завязались отношения еще в ту далекую пору? - спросил заметно повеселевший Терещенко, причем изменения в настроении не были связаны с рассказом Прилукова: чашка крепкого чая вернула его к жизни.
- Об этом история умалчивает. Маруськина я не стал спрашивать напрямую, не похоже, что он был в курсе отношений в семье Клуниных. Но про портрет, над которым работает художник Забалуев в данное время, я не преминул рассказать. Павел не удивился, сказал, что знает о жизни и работе Эдуарда со слов того же Геры Клунина.
- Но как случилось, что тяжелоатлет стал художником?
- В период расцвета своей спортивной карьеры Забалуев получил серьезную травму колена. Ему сделали несколько операций, в том числе и в зарубежных клиниках и не без участия Клуниных, это дало возможность не стать инвалидом, но с профессиональным спортом пришлось расстаться. Эдик вспомнил о полученном образовании, отказался от тренерской работы и устроился на завод на должность инженера-конструктора. Решил в корне изменить свою жизнь.
- И его взяли?
- Старший Клунин посодействовал, у него везде были свои люди. Забалуев всегда привык отдаваться делу без остатка. На этот раз он себе не изменил. Восстанавливал пробелы в знаниях, не стыдился спрашивать у старших коллег. Вскоре на него перестали смотреть, как на питекантропа, случайно оказавшегося в чужом времени. Однажды Эдуарда привлекли к выпуску стенной газеты, и он обнаружил в себе талант художника. Коллеги сошлись во мнении, что ему необходимо серьезно заниматься живописью. Тогда Забалуев поступил на вечернее отделение художественного училища, так сказать, без отрыва от производства. После окончания училища уволился с завода и стал писать пейзажи на заказ. Потом переключился на более выгодное занятие - написание портретов.
- Снова посодействовала Элоиза или ее супруг?
- Супруг к тому времени скончался. Но уверен: без Клуниной дело не обошлось. Эдуард всячески поддерживал женщину после скоропостижной смерти мужа, но визиты в дом старых друзей прекратил. Вероятно, по настоянию самой Элоизы, которая всегда дорожила своей незапятнанной репутацией.
- Это тебе Маруськин поведал?
- Опять же со слов Германа. Сына всегда удивляло болезненное отношение матери к чужому мнению. Тем более он не понимал, каким образом может подпортить ее репутацию Забалуев, почти член семьи.
- Дети часто не замечают очевидных фактов, лежащих на поверхности. Их не настораживают отношения матери и друга их семьи, всё привычно, всё без новизны. Но встречают "в штыки" нового персонажа, который оказывает матери чрезмерные, по их мнению, знаки внимания, даже если таковых и нет. За Забалуевым он подобного не замечал. Он был Герману другом, а как друг сына может стать любовником матери?
- Спиридон Яковлевич, вы придерживаетесь версии, что Эдуард Забалуев - любовник Клуниной?
- Почти уверен. Я видел фотографии ее покойного мужа. Невзрачный мужчина, притом был фанатично предан своему журналу. Не могу сказать, что Элоиза лукавила, когда говорила о том, что боготворила мужа, но любая женщина хочет видеть рядом с собой мужчину, который умеет совмещать любовь, секс, внимание к любимой женщине с работой, которой он фанатично предан. После смерти Бориса Клунина Эдуард Забалуев мог перейти дозволенные рамки и разбудить спящие желания еще молодой женщины. Некоторое время она сопротивлялась, а затем уступила напору. Тогда и попросила Эдуарда прекратить визиты в дом, где она много лет прожила в счастливом браке. Так она считала и так будет считать... Но Эдуард Забалуев для нее не просто любовник, он ее доверенное лицо, ее исповедник. Кому, как ни ему знать, что твориться в душе этой женщины? Но это не значит, что он ответит на все наши вопросы. Он лучше отрежет себе палец, чем предаст любимую женщину... Кстати, он не был женат?
- Представьте себе, был, причем два раза, но детей не нажил. Первый брак продлился месяц, и это случилось вскоре после смерти отца Германа, а второй брак длился почти год.
- Все понятно. Это были периоды борьбы Элоизы Клуниной со своей совестью. Когда совесть побеждала, женщина прерывал отношения с Забалуевым, тот сгоряча женился. Потом совесть проигрывала, едва на горизонте начинал маячить Забалуев. Связь возобновлялась, он разводился с очередной женой. Ясно одно - версию о пособничестве Эдуарда Забалуева в криминальных делишках Германа Клунина можно исключить. Он всегда на стороне Элоизы, а она, как мать, никогда не пожелает, чтобы ее сын пошел "по кривой дорожке".
- И попроси мы госпожу писательницу предъявить портрет работы художника Забалуева, она легко выполнит нашу просьбу, - с досадой произнес Тимофей. Ему казалось, что Эдуард мог стать тем человеком, который способен выкрасть тело Германа по наущению любимой женщины. Но внимательно выслушав уверенные предположения Терещенко, он полностью согласился с ними: ни мать, ни преданный ей рыцарь-художник, не были посвящены в дела Германа.
А Спиридон думал о том, что поквартирный обход участкового уполномоченного капитана Крутова результата не даст. Если Элоиза Георгиевна и звонила кому-то, то это мог быть только Забалуев. А делала она это тайно потому, что не хотела, чтобы ее личная жизнь, скрытая за дверью с восемнадцатью замками, стала достоянием гласности. Клунина ведет замкнутый образ жизни. За годы писательской деятельности она растеряла всех подруг: кто-то из зависти к славе отдалился от нее, кто-то обиделся на ее отчуждение, принятое за зазнайство. Но это было не зазнайство, Элоиза Георгиевна не находила времени для бывших знакомых, она была с головой погружена в любимую работу. Для общения ей хватало одного понимающего Эдуарда Забалуева. Редкие визиты легкомысленного сына ее огорчали. Придавали силы встречи с любимым мужчиной, он всегда находил нужные слова. Но всё же главным ее спасением было погружение в новый роман. Тогда она забывала обо всем, даже о сыне и преданном друге...
Если бы знал майор Терещенко, насколько он был прав, то посчитал себя прорицателем. Благодаря опыту и приобретенному психоанализу он легко разобрался в хитросплетениях жизни Клуниных, будто был соучастником, но, увы, не мог предсказывать будущее, не говоря уже о запутанном настоящем. А так хотелось закрыть это несложное, на первый взгляд, дело. Он знал, что исчезнувшее тело когда-нибудь "всплывет". Можно спустить дело на тормозах, надеясь на "всплытие", как это всегда бывает: первоначально любое расследование идет в ускоренном темпе, затем утыкается в преграду, топчется на месте, и в итоге превращается в "висяк". Или снова возобновляется, когда появляются новые факты. В одном Терещенко был уверен: Герман мертв.
У Элоизы Клуниной-Местерской было свое мнение на этот счет: она надеялась на благоприятный исход. Ее сын не впервые впутывается в авантюрные истории, и всякий раз самостоятельно выпутывается. Как мать ни пыталась наставить его на путь истинный, так и не смогла. Раньше прибегала к помощи Эдуарда, но после того, как они стали любовниками, свела их отношения к телефонным переговорам. Прервать их общение она не могла. Во-первых, Гера тянулся к старшему товарищу, считал его единственным авторитетом. А Элоиза могла узнать о жизни сына только через Эдика, с ней сын не делился перипетиями своей наполненной событиями жизни.
Вот и в ту пятницу, незадолго до командировки Германа в Москву, Элоиза Георгиевна заподозрила неладное. Слишком сын был возбужден, глаза блестели, как у наркомана, принявшего дозу. Но она была уверена, что своему здоровью сын не навредит. Так приучил его Забалуев. Вот только с пристрастием к курению совладать не смог. После ухода Геры она позвонила Эдику и попросила его "навести мосты". Но не в тот же день, чтобы сын ничего не заподозрил, а в субботу, а лучше в воскресенье. И не по телефону, а при "случайной" встрече.
На новую квартиру Герман перебрался меньше двух месяцев назад. Он сам заставил мать записать адрес, что ее несколько удивило. Раньше он просто ставил в известность, что сменил местожительство. Мог назвать улицу или сказать, сколько времени занимает дорога от новой квартиры до дома матери, и не более того. Женщина записала адрес и спрятала бумагу в ящик письменного стола, совершенно забыв об этом. До той поры, пока к ней в дом не нагрянули полицейские с ужасной новостью. Сердце зашипело, а потом взорвалось и разлетелось на мелкие кусочки. Клунина несколько раз брала в руки часы сына, которые сама подарила ему на день рождения. Это ее несколько успокоило, и она смогла вспомнить, о чем разговаривали Эдик и Гера накануне злосчастного полета...
В субботу Забалуев кружил на своем автомобиле возле длинного дома номер десять по улице Социалистической, надеясь на встречу с Германом, который в полдень обещал приехать в ювелирный салон "Мерц", о чем Элоизе сообщила продавец Раиса. Клунин предпочитал передвигаться по городу на такси, о собственном авто не мечтал, водительских прав не имел. Он утверждал, что он и автомобиль - понятие несовместимые. Водитель должен быть сосредоточен на дороге, а Герман всегда сосредоточен на девушках, идущих по тротуару.
Так как Гера не отличался пунктуальностью, Эдуард мог прибыть в нужное место с опозданием, но он приехал за полтора часа, в десять тридцать, хотя, дорога до торгового центра, где располагался ювелирный салон, занимала минут сорок. Это время без пробок. В часы "пик" и того больше. Эдик удивился, что приятель нашел квартиру в спальном районе, далеко от привычного для него центра города. Но Элоиза говорила, что он живет на квартире друга, который укатил на ПМЖ в Израиль. Это так же удивило Забалуева. Экономить на своем комфорте Гера не привык. Это к тому, что переезд не связан с личной выгодой. Значит, что-то его подтолкнуло к принятию такого решения.
Почти час провел Эдуард у надоевшего ему дома, а потом перезвонил Элоизе. Та, в свою очередь, Раисе, которая сказала, что Герман Борисович был, быстро решил все дела, и минут пять, как ушел. Но, кажется, он собирался пойти в кафе "Нимфа", расположенное неподалеку, о чем Рая узнала из телефонного разговора Клунина с неизвестным абонентом.
Забалуев рванул к торговому центру, мысленно удивляясь, как мог пропустить приятеля.
Когда он проезжал мимо кафе "Нимфа", из него, как по заказу, вышел Герман Клунин, один, без человека, которому назначил встречу. Эдик посигналил, тот обратил на него внимания и поспешил присоединиться.
Гера сел на пассажирское место и сразу сказал, что у него мало времени.
- Но для друга найдется несколько минут? - с улыбкой спросил Забалуев.
Клунин посмотрел на часы - подарок матери, улыбнулся в ответ и заверил, что у него есть двадцать минут. Художник не стал выяснять причину, но сын его любимой женщины сам пояснил, что через двадцать минут он должен сидеть в кресле в салоне красоты "Престиж", хочет привести волосы в порядок перед поездкой в Москву.
Ага, - обрадовано подумал Эдик, - сам повернул в нужном направлении.
- По делам едешь или так, тоску разогнать? - спросил он, стараясь придать голосу вежливую заинтересованность.
- Всё вместе. Хочу развеяться немного, что-то мне стало душно и тесно в этом городе, а заодно кое-какие связи наладить.
- Для развития бизнеса?
Герман подумал и повторил слово в слово с легкой усмешкой.
- Для развития бизнеса.
Больше расспрашивать Забалуев не стал. Он знал: если Гера хочет, то слегка приоткрывает завесу тайны. Слегка, не больше, выворачиваться наизнанку он не привык. А если не хочет, то из него клещами правду не вытянешь. Одним словом, овен - родился десятого апреля.
Но радость всё-таки лезла из Клунина наружу. Эдик нарочно перевел разговор на другую тему, делая вид, что его совершенно не волнуют чужие дела. Он стал рассказывать о новом заказчике, которому взбрело в голове сделать портрет своей внучки, которой исполнился месяц. Гера слушал невнимательно, ерзал на месте, словно не мог дождаться, когда оратор, наконец, смолкнет. Клунина переполняли собственные эмоции, но не внучка миллионера местного разлива. Обещанные двадцать минут быстро истекли. Эдуард делал паузы в рассказе, надеясь, что нетерпеливый слушатель вставит реплику "не по делу", но тот держался, как партизан на допросе: страдал, но молчал. Вскоре Герман снова бросил взгляд на часы и стал прощаться. Уже захлопнул дверь автомобиля, но распахнул ее снова и сказал.
- Эдька, я так рад, что скоро буду материально независим от матери.
- Можно подумать, она когда-нибудь тебе отказывала в просьбе или попрекала немереными тратами, - не сдержал эмоций Забалуев.
- Никогда! - согласился Герман, - но ты не знаешь, как чувствует себя человек, который не может рассчитывать на себя, а ждет материальных пожертвований со стороны.
- Ты сам виноват, что не научился зарабатывать себе на жизнь, а пора бы... - попенял ему Эдуард, который придерживался мнения, что расходы не должны превышать доходов.
- Я был в поиске... Но кажется... - Клунин замялся.
- Нашел золотую жилу?
- Нащупал.
- Не огорчи мать, - грозным голосом предупредил Забалуев, для которого спокойствие этой женщины всегда было на первом месте.
- Ты меня знаешь, - расплылся в улыбке Клунин, попрощался, обещал перезвонить по возвращению и захлопнул дверь.
- Знаю, потому и говорю, - едва слышно произнес художник, проводил взглядом приятеля, а потом взял в руки мобильный телефон, чтобы позвонить Элоизе, Изочке, как он ее называл наедине, и попытался ее успокоить.
- Я встречался с Германом. Он сказал, что это деловая поездка. Он не хочет быть нахлебником, мечтает о самостоятельности...
- Он опять связался с дурной компанией, - перебила его расстроенная мать.
- Герману не десять лет, и не пятнадцать, - напомнил Эдик, - он отдает отчет своим поступкам.... Прошу тебя, дорогая, не расстраивайся, твой сын заверил меня, что ничего криминального в этой поездке нет. - придумывал он на ходу. - Иностранцев всегда интересовали местные ремесла, Гера нашел в одной деревне местного умельца. Он такие поделки из дерева делает, просто закачаешься. Вот он и решил наладить рынок сбыта в столице. К нам иностранцы не так часто приезжают. Твой сын хочет открыть торговую лавку, один московский знакомый обещал посодействовать. Но надо спешить, конкуренты тоже подбираются к этому умельцу.
- Свежо преданье, да верится с трудом, - печально вздохнула Клунина. - Эдик, а ты сам в это веришь?
- Честно?
- Честно.
- Думаю, Гера сказал половину правды. - монотонным голосом поделился "догадкой" Забалуев, мысленно отругав себя за непродуманное сочинительство. Надо было для начала придумать более правдоподобную причину для поездки Германа в Москву, раз он сам не удосужился поделиться, а уж потом звонить обеспокоенной матери и убеждать в том, что ее сын неожиданно взялся за ум. И это к тридцати-то трем годам...
- Что ты имеешь в виду? - оторвала его от собственных мыслей Элоиза Георгиевна.
Идиот! - подумал Эдуард, - и зачем я наплел про эти деревянные изделия мастера-самородка? А всему виной вчерашние местные новости. Показывали бойкого старца, который из коряг делает диковинные штучки.
- Эдик...
- Я здесь, просто размышляю над тем, что услышал от Геры, - поспешил он оправдаться, снова мысленно ругая себя за необдуманность в выдаче ложной информации.
- И что надумал?
- Скорее всего, он боялся спугнуть удачу, в этом кроется причина недосказанности или легкой лжи. Ты давно поняла, что рутинное занятие ювелирным бизнесом Герману не интересно. Пусть человек ищет себя.
- Сколько можно себя искать?! Ты сам сказал, что ему ни пятнадцать лет!
- Ему гораздо больше, - согласился Забалуев,- поэтому можно быть уверенным, что он не вляпается в очередную авантюру. Вспомни, как бы не складывались дела, он всегда выходил сухим из воды.
- Это правда, - вздохнула женщина. - Но я недавно разговаривала с одним высокопоставленным полицейским, он меня иногда консультирует по профессиональным вопросам, так он мне сказал, что... недавно обокрали местный краеведческий музей.
- И что взяли?
- А то время в музее была выставка ювелирных изделий с рубинами... А вдруг...
- Не надо строить предположения на пустом месте! - резко прервал ее приятель. - Неужели ты считаешь, что твой сын может пойти на воровство?
- Он не участвовал в воровстве, но к нему могли обратиться за содействием... Чего греха таить, Герман - человек с запятнанной репутацией, он не гнушается любым заработком, у него много знакомых из разных слоев общества. Ты, понимаешь, о чем я говорю?
Когда Элоиза произносила слово "репутация" у Забалуева начинал ныть правый висок. Он ненавидел сама слово и то, как она носится с ней. Именно, репутация разлучило его с любимой женщиной. Тайные встречи не в счет. Он мечтал надеть ей на палец обручальное кольцо и постоянно наслаждаться ее обществом. Не прятаться по углам, не встречаться на новой квартире по определенным дням, а гулять по парку, взявшись за руки, спать в одной постели, вместе завтракать, обедать и ужинать. И пусть она сидит в своем кабинете, а он в соседней комнате работает над новым портретом, но он будет чувствовать ее близость. Можно в любой момент бросить работу, подкрасться и заглянуть в ее кабинет. Увидеть, как она хмуриться, как улыбается, как смотрит в окно и раздумывает над следующей фразой, которую должен произнести один из героев. Какое счастье просто любоваться ею!
- Эдик, я что-то не то сказала? - спросила Клунина. Она на расстоянии чувствовала изменение в настроении любимого мужчины.
- Изочка, я очень люблю тебя. Я тебя обожаю, боготворю, я счастлив, что ты есть у меня!
Элоиза не могла резко переключиться от переживаний к чувственным признаниям. Но искренние слова мужчины успокоили ее, впрочем, как всегда. К тому же он добавил.
- Я знаю, что с Германом всё будет хорошо... Ты мне веришь?
- Верю...
Она верила ему и доверяла.
И теперь, когда к ней пришло полицейские, вспомнила о воскресном разговоре, и сразу успокоилась.
Мой сын жив, - решила Элоиза Георгиевна. - Пройдет время, и он объявится. Найдет объяснение своему поведению, и я его прощу... Главное, чтобы вернулся...
Но каждый новый прожитый день всё больше и больше тревожил и Забалуева, и Клунину. Тревожил, как неизлечимо больного человека, которому отвели определенный срок для ожидания конца.
Эдуард перестал верить, что невероятная история с исчезновением Германа закончится благополучно. Наступало утро нового дня, не приносящее новостей, и надежды на то, что приятель даст о себе знать или объявится, почти не осталось.
Когда Элоиза позвонила Забалуеву и совершенно чужим, безразличным голосом сказала, что работу над ее портретом надо временно отложить, он всё понял - любимая женщина находится на грани истерики. Она мечется по квартире, как львица в клетке, потом замирает у окна в ожидании чуда - вот сейчас у подъезда остановится такси, из него выйдет ее сын, поднимет голову, увидит мать, улыбнется и помашет ей рукой. А она пойдет в прихожую, откроет дверь, мысленно подгоняя тихоходный лифт, и будет ждать его появления.
Забалуев знал: Элоиза держится из последних сил. Она не желает верить, что сына больше нет, живет надеждой на его возвращение. В разговоре она намекнула, чтобы Эдик не смел появляться у нее дома. В этот момент она меньше всего беспокоилась о своей репутации. Элоиза не хотела впутывать Забалуева.
Она страдала у себя дома, он у себя.
Она пыталась взяться за работу, но не могла написать ни строчки. Сидела перед экраном компьютера и смотрела на расплывающиеся перед глазами слова.
Он трудился, но без привычного отрешения от действительности - обычное состояние для любого творческого человека. На этот раз действительность не отпускала художника.
Забалуев отличался от своих собратьев по кисти особым умением проникнуться чувствами и мыслями человека, над чьим портретом он работал в данный момент. Простое копирование облика человека его не устраивало. Чтобы достичь совершеннейшего сходства, необходимо распознать душу оригинала, пропустить его чувства, его характер, его мысли через себя, погрузиться в раздумья, и лишь затем приступить к работе над портретом. За это его и ценили заказчики.
Лев Толстой утверждал, что "глаза - зеркало души", художник Эдуард Забалуев считал лицо зеркалом души. Можно с точностью скопировать внешние признаки, но полного совпадения портрета с оригиналом никогда не достичь, если не разгадать внутреннее состояние. Лицевая мимика говорит о душевном состоянии человека. Как бы художник не уговаривал натурщика "сделать" вчерашнее лицо, собственные мысли возьмут верх. Вчера было вчера - у него были проблемы, сегодня он эти проблемы удачно разрешил, поэтому не может сдержать эмоции. Забалуев, как дипломированный технарь, должен найти среднее арифметическое - то состояние, при котором человек естественен. Он добр и открыт, он жесток и закрыт, он легкомысленен и болтлив без меры - вот это стоит разгадать художнику, чтобы заказчик остался доволен и порекомендовал его своим знакомым.
Он сожалел, что теперешняя работа не требует особых погружений во внутренний мир оригинала. Заказчик изменил требование: поначалу он просил написать портрет крошечной внучки, теперь настаивал, чтобы внучка находилась на руках своей матери, дочери заказчика. Этакая мадонна с младенцем на руках. Художнику была неинтересна ни мать, ни постоянно орущий младенец, мешавший ему сосредоточиться на собственных мыслях. Что касается духовного мира "Мадонны", но он отсутствовал. В голове брезжила одинокая мысль, но она не касалась новорожденного. Молодую женщину занимал художник - мужчина неординарный во всех отношениях. Чего стоил пронзительный взгляд, который лазером прожигал сердце женщины, уставшей от однообразия.
Эдуард ограничился небольшим количеством графических набросков, чем удивил молодую мать, которая считала, что будет позировать модному художнику на протяжении нескольких месяцев. К тому времени ребенок подрастет, и не будет мешать ее общению с симпатичным мужчиной. Забалуев стал объяснять, что поймал момент наивысшего духовного соединения матери и месячного младенца и теперь перейдет к вдохновенному воплощению его на полотне.
Судя по недовольной мимике, женщину подобный расклад не устраивал. Она решила поспорить, а то и покапризничать, но в этот момент в комнату зашел ее супруг. Он одарил недобрым взглядом художника, потом жену в белом платье-балахоне с глубоким Y-образным декольте, из которого виднелась пышная грудь, помянул сквозь зубы "дорогого тестя" и сел поодаль. Молодая женщина подобралась, притянула к себе младенца, который, наконец-то, успокоился и заснул безмятежным сном, словно закрывалась от звериных глаз супруга и пристального взгляда творца, который сделал еще пару штрихов и стал собирать наброски и складывать их в папку. Женщина больше не обронила ни слова...
Удивительно, но работа без вдохновения давала неожиданный результат - портрет матери с младенцем на руках получался, без ложной скромности, замечательным. К тому же написание заняло меньше времени, чем предполагал сам художник. Но он решил не спешить, чтобы не обидеть заказчика. Почему-то всякий раз, получая готовый портрет, люди мысленно прикидывали, сколько времени заняло выполнение заказа. Чем больше, тем выше была похвала, будто качество исполнения их волновало меньше всего. Если художник трудился долго, значит, отнесся к выполнению заказа со всей ответственностью. Вот портрет жены господина Тырпуськина он написал за два месяца, а мой портрет за два с половиной, даже почти за три, из чего следует, что я натура более глубокая, более интересна для творца, чем жена какого-то миниолигарха.
Забалуев искусственно не затягивал сроки сдачи заказа, он называл конкретную дату, недостаточную для написания портрета, но отдавал портрет с опозданием на неделю иди две, объясняя задержку тем, что долго думал над последним штрихом, который, как известно, самый трудный. Подобное неформальное отношение подкупало заказчика.
Когда Эдуарду осталось дописать некоторые незначительные детали портрета "мадонны с младенцем на руках", он полностью переключился на Германа Клунина, хотя, он и так занимал все его мысли.
От ожидания Забалуев решил перейти к действию. Для начала сходил к следователю Кошечкину, представился близким другом семьи Клуниных и поинтересовался, как идет расследование. Илью Аркадьевича не удивил его приход, из чего Эдуард заключил, что тот в курсе его дружбы с Элоизой.
Следователь не стал посвящать Забалуева в тайны следствия, задал несколько вопросов, одним из которых был вопрос, когда он в последний раз видел Германа Борисовича Клунина. Эдуард обо всём честно рассказал, но не стал вмешивать Элоизу, которая просила его о "разведывательных" действиях. После чего расписался под своими показаниями и покинул следственный отдел.
Он понял, что рано или поздно дело спустят на тормозах.
Наплевав на запрет, он отправился к Элоизе...
В ожидании известий от капитана Крутова Терещенко изучал съемку с камеры наружного наблюдения у торгового центра, которую принес Прилуков. Майор, как и его подчиненный, не нашел ничего общего между незнакомцем и Германом Клуниным, но Людмиле Клейменовой лучше знать. В любом случае собственные догадки должны быть подтверждены вескими доказательствами.
Он увеличил изображение мужчины, с которым разговаривал человек, похожий на Клунина, и распечатал на принтере.
Потом открыл блокнот на странице, куда выписал шестерых мужчин рейса 3401.
Майору Терещенко не нужно было ходить по паспортным столам, чтобы получить фотографии этих людей. Это работа для стажеров. У опытных оперов есть "секретные ходы". С их помощью Спиридон Яковлевич попал в нужную базу данных, сверил фамилии и адреса, снова задействовал принтер, и вскоре шесть распечатанных фотографий мужчин лежали перед ним на столе.
Терещенко сразу взялся за телефон. Он позвонил Клейменовой, чтобы договориться о встрече. И очень обрадовался тому обстоятельству, что Людмила в данный момент находится неподалеку. Она сама предложила встретиться в парке у фонтана. Майор отключился, усмехнулся тому обстоятельству, что свидание назначено в неоригинальном месте, как в старом шпионском детективе. Сгреб листы с фотографиями в портфель, на всякий случай прихватил и фотку мужика у торгового центра, дошел до двери, но вернулся. В одном из ящиков стола находилась губка для обуви. Он быстро прошелся ею по туфлям, отчего они непривычно заблестели. В закромах нашлась и платяная щетка, сбросившая пыль с брюк.
Надо было утром пройтись по брюкам утюгом, - неожиданно пришла в голову запоздалая мысль.
Терещенко бросил на стул портфель, который до сих пор был под мышкой и мешал преображению. Задумался о том, как исправить ситуацию с мятыми брюками. Не нашел ничего лучше, как задействовать по два пальца на обеих руках. Пальцами левой руки зажимал место сгиба некогда существовавшей стрелки на брюках, а пальцами правой руки отчаянно вытягивал штанину. Затем смещал пальцы дальше. Проделал тоже самое с другой штаниной, полюбовался своей работой и остался доволен. "Задние" стрелки его не беспокоили, главное - фасад. Заправил в брюки выбившуюся рубашку, поправил воротник, подтянул ремень, на ходу бросил мимолетный взгляд в зеркало, ну, не вертеться же перед ним, и покинул кабинет, не забыв закрыть дверь на замок...
Люся сидела в тени на скамейке и смотрела на бьющие струи фонтана. Волнение медленно отступало. Мандражировать она начала с утра, когда решила во что бы то ни стало встретиться с майором Терещенко.
Часы показывали половину восьмого, а она уже звонила бабушке. Та удивилась раннему пробуждению внучки-отпускницы и обеспокоенно просила.
- Люся, у тебя что-то случилось?
- Мне нужна твоя помощь!
- Привози ко мне Ванюшку, - сразу сообразила женщина.
- Я не об этом... Я очень хочу, чтобы ты испекла свои фирменные пироги с капустой.
- С каких пор ты полюбила мучное?
- От твоих пирогов я никогда не отказывалась.
- Допустим, - не поверила бабушка. - И когда ты приедешь?
- Три часа тебе хватит?
- Вполне.
- Ба... Ты уж постарайся.
- От моих пирогов зависит твоя судьба, - без доли юмора произнесла женщина. - Не волнуйся, милая, я постараюсь!.. И Ванечку можешь оставить...
Потом Люська накормила сына манной кашей, сама выпила чашку чая с лимоном и съела два печенья. После легкого завтрака начались тяжелые сборы.
Клейменова перемерила кучу нарядов. Один был неподходящим для июньского дня, больше - для посещения театра или ресторана, другой чересчур обтягивал и выказывал малюсенькие недостатки почти идеальной фигуры. Третий наряд - бирюзовая юбка в складку на широком поясе и белый топ - смотрелся неплохо, но было одно но: на улице был сильный ветер, он гонял пыль, лохматил волосы и проказничал - задирал широкие юбки девчонок. Людмила станет постоянно придерживать двумя руками края юбки, собирая по бокам, и отвлекаться. Она может доехать до здания районного отделения внутренних дел на такси и быстро прошмыгнуть внутрь. Подойти к дежурному, сказать, что ей нужен майор Терещенко, и отправиться в указанный кабинет. Но разговор в полиции будет носить сугубо деловой характер. Лучше встретиться на нейтральной территории.
За сборами Люська совсем забыла, в каком именно ОВД служит товарищ майор. Но быстро сообразила: раз они занимаются делом пропавшего Германа Клунина, то это место службы находится в том же районе, что и аэропорт. Она могла найти адрес в интернете или набраться смелости, позвонить Спиридону, номер телефона он ей дал, и назначить встречу. А он сразу спросит: "Вы что-то вспомнили?" И очень удивится, что она звонит просто так, без причины, отрывает от дел занятого человека, и тем более САМА назначает свидание.
Но что же делать? - задалась вопросом Клейменова, облачаясь в синий сарафан в мелкий белый горох. Верхняя часть сарафана выгодно обтягивала грудь, а юбка была слегка расклешенной, но длинной, доходила почти до пят. На ноги обула белые балетки, чтобы пыль не забивалась. Хотела надеть на голову широкополую шляпу, но передумала - в ней она будет походить на курортницу, идущую на пляж. Сарафан девушка выбрала намеренно: на улице жаркий солнечный день, она находится в отпуске, просто шла мимо и случайно встретила Терещенко неподалеку от его места работы.
Клейменова не подумала, что Спиридон не сидит день-деньской в кабинете. Девушка была уверена, что встреча состоится. А если придется ждать до вечера, то она готова.
В сумке зазвонил мобильный телефон, едва Люська вышла из автобуса. Каково же было удивление, когда она поняла, что звонит мужчина ее сегодняшней мечты...
И теперь она сидела на скамейке и любовалась фонтаном. Порывы ветра доносили до нее капли воды, это ее успокаивало и одновременно настраивало на игривый лад.
Хорошо, что она сообразила и назначила встречу в парке. Здесь не так жарко и прохожих почти нет. Неподалеку расположено летнее кафе, можно зайти и выпить холодный апельсиновый сок. Или поесть мороженое.
Девушка размечталась и не заметила, как к ней подошел Терещенко. Она очнулась, когда он присел рядом, поздоровался и отгородился от нее портфелем, поставив его между ними. Людмила ответила на приветствие, недовольно покосилась на портфель, словно он сразу встал на защиту своего холостого хозяина.
- Вы одна, без сына? - спросил Спиридон Яковлевич. Он думал, что молодая мать приехала в парк вместе с Ваней. Парк был большим, тенистым, здесь было множество аттракционов.
- Одна. Оставила сына на... маму. С утра напекла пирогов, хотела бабулю порадовать. Она у меня обожает пироги с капустой.