Аннотация: Что сделать молодой красивой женщине, если муж разлюбил? Обидеться и уйти от него? Нет! Убить себя, чтобы он понял, кого потерял. Так бы и поступила Маргарита, если бы не труп в ее собственной квартире...
Я видел смерть, она в молчанье села
У мирного порогу моего...
/ А.С. Пушкин /
Она сидела на краю ванны и внимательно наблюдала за тем, как ванна наполняется водой. Так залюбовалась совершенно обычным действием, что едва не порезалась лезвием, которое с опаской держала двумя пальчиками. Кокетливо так держала. Отвлеклась, опустила руку с лезвием на голую ногу и вскрикнула от боли. Тут же расхотелось резать себе вены.
Расхотелось, а надо.
Вернется домой злодей Леонтий, с порога окликнет ее, забеспокоится. А как не забеспокоится, если она привычно не отзовется. Не выбежит ему навстречу, не повиснет на шее, не скажет, как скучала, как ждала. О любви промолчит - разбрасываться признаниями не в ее правилах, еще подумает, что взамен любви она что-то выпрашивает. Или что-то сотворила и заранее задабривает. Но он давно понял, что она его безумно любит. Надеется, что он догадался. И стал чужим, потому что добился своего, теперь она - прочитанная страница, преодоленная вершина, нужно читать новые книги, покорять другие вершины.
Если бы муж признался в любви, она бы робко сказала: "Я тоже тебя люблю". Но он молчит, выказывая безразличие. Что она каждый вечер слышит в ответ на свои "скучала, ждала"? Устал! Отстань! Я голоден! Что у нас на ужин?
Ей всё безумно надоело!
Одной ходить никуда нельзя. Вместе с ним почти никуда не ходят - устал! Сиди в четырех стенах и жди. Разве об этом она мечтала? Она, победительница конкурса "Краса Волохнянки". И пусть "Волохнянка" - не супер-пупер город, так, небольшой населенный пункт с двумя сотнями жителей, но победила. Умыкнула победу на конкурсе у Светки Твердохлебовой. А Светка сводила с ума всех мужиков от пятнадцати до семидесяти. Старше семидесяти только дед Прохор, который сам точно не знает, сколько ему годков. Дед почти ослеп, потому не может оценить красоту ни Светки Твердохлебовой, ни ее, Маргариты Стельмах. Светка думала, что победа у нее в кармане, готовилась ехать на районный конкурс красоты и пролетела, как фанера над Парижем. Кто бы мог подумать, что в поселок городского типа "Волохнянка" нагрянет к своей бабушке Леонтий Шмаков. Марго его увидела и съехала с катушек. И как не съехать, если он красив, умен, богат. И что самое ценное - холост. Съехать-то съехала, но настоящая любовь пришла позже. Поначалу подкупил его интерес к ее персоне - обычной будто бы девушке, но не глупышке и весьма хорошей собой. Одни глаза чего стоят - не глаза, а омут. Вот он в этом омуте и утонул. Волосы просто загляденье - длинные, густые, насыщенного каштанового оттенка. Еще некоторые имеют наглость утверждать, что блондинки стоят у мужчин на первом месте. Если это так, то почему Леонтий Шмаков не зацепился взглядом за Светку Твердохлебову - прирожденную блондинку с голубыми глазами? Потому что сердце екнуло при виде другой девушки, осталось равнодушным к Светкиным чарам. Конечно, красота - страшная сила, сила притяжения взглядов, чувств, желаний, но причина притяжения покрыта тайной за семью печатями.
На конкурс красоты Шмакова привел Матвей Кукунников, нынешний глава администрации "Волохнянки". С Матвеем Леонтий был на дружеской ноге: в далекие годы он все лето гостил у бабушки, гонял с Матвеем мяч, обчищал соседские сады и пугал по ночам влюбленные парочки, нарядившись приведением.
В последнее время Леонтий был редким гостем у бабушки. Но бедовая старушка неожиданно занемогла, внук примчался по её первому зову.
Фекла Ивановна была не только бедовой, острой на язык, но и хитрющей- прехитрющей. Прикинулась больной, чтобы внука к себе затянуть. Кроме внука у Феклы никого из родных не осталось. Единственная дочь, мать Леонтия, умерла, когда сын только-только окончил школу. Отец долго не тужил, через два месяца женился и переехал к новой жене. Но сыну материально помогал, часто навещал. Узнав о женитьбе зятя, Фекла Ивановна позвонила ему и пригрозила:
- Чтобы твоей ноги в моем доме не было!
Бывший зять не собирался ни ступать ногой в избу бывшей тещи, ни касаться рукой, ни лобызаться, ни выслушивать угрозы. Поэтому бросил трубку и мысленно обозвал ее "старой деревенской дурой". Что и повторил вслух своей новой супруге, а та некстати вспомнила, когда ее знакомили с избранницей пасынка, жительницей известного поселка городского типа. То ли унизить хотела избранницу, то ли была небольшого ума. Маргарита и без того чувствовала себя не в своей тарелке, впервые оказавшись в шумном городе благодаря проискам бабушки Феклы, а тут тебя принимают так "гостеприимно". И за старушку обидно: никто ее не считал старой деревенской дурой. Возраст почтенный, это да, не городская, что ж такого, кто-то должен жить на земле, но не дура! Вот добилась-таки своего старушка - внук бросил все дела и примчался её спасать.
Фекла Ивановна наотрез отказалась уезжать из поселка, чтобы получить квалифицированную медицинскую помощь, заявила, что приезд внука для нее лучшее лекарство. Но вставать с постели не спешила, чтобы внук не раскусил ее и не рассердился. Уставшая валяться в кровати трудолюбивая бабушка искала повод, чтобы выпроводить внука из хаты. Пока искала, он сам увидел в окно друга детства и вышел с ним поздороваться. Вскоре они вернулись вдвоем. Матвей очень удивился внезапной болезни бабушки Феклы, начал ей пенять: дескать, почему не сказала, разве он бы остался в стороне. Старушка сообщила, что ей уже гораздо лучше, исподтишка подмигнула заботливому главе администрации и предложила мальчикам, чей возраст давно перевалил на четвертый десяток, прогуляться, пока она накрывает на стол. Надо признать, что "тяжелобольная" бабушка, несмотря на немощь, наготовила яств, но выдерживала паузу - не вскочила пулей с кровати при появлении дорогого гостя, и не начала выставлять на стол деревенские деликатесы. Именно постельный режим, страдальческий голос, пустой стол убедили внука в болезни хозяйки дома. Хотя, он предполагал, что вызов это все лишь ее уловка.
Матвей Кукунников потянул друга в Дом культуры, где должно состояться "важное мероприятие". Друг заупрямился - бабушка больна. Но бабушка уже шустро металась по дому. Под его взглядом тотчас превратилась в сгорбленную развалину, с трудом перемещающую ногами. С трудом, но не так, чтобы безнадежно. Сейчас разойдется, разомнет суставы, забудется, и займется привычными домашними делами. К их возвращению стол будет накрыт.
Без особого желания Леонтий Шмаков отправился с Матвеем в Дом культуры, где через полчаса начинался конкурс "Краса Волохнянки". Гость сам не понял, как согласился возглавить жюри конкурса. Остальные члены жюри в количестве четырех самых уважаемых людей поселка заранее знали, кому отдадут корону победительницы - Светлане Твердохлебовой, дочери фермера Игната Твердохлебова, основного спонсора всех поселковых мероприятий. И не только мероприятий. Игнат был мужиком дерзким и злопамятным. Никто не хотел вступать с ним в конфликт.
Одному Шмакову не было дела до главного спонсора и его дочери с кривыми зубами, которая умела глупость постоянно скалиться, как лошадь на базаре. Но на общем фоне конкурсанток Светлана все же выглядела выигрышно. До тех пор, пока на сцене не появилась длинноногая красавица Маргарита Стельмах. Она не смотрела цинично и устало на зрителей и членов жюри, как это делала ее конкурента Светлана, но не была зажатой, знала себе цену, но не переоценивала. У Леонтия, закоренелого холостяка, который боялся заводить долгоиграющие отношения с женщинами, снесло крышу. Никто из членов жюри не посмел с ним спорить, и Маргарита стала победительницей конкурса. Леонтий лично ее награждал и чувственно поцеловал прямо в губы. Девушка слегка очумела от его напористости и позабыла отпрянуть. В зале понимающе зашептались. Но впервые чужое мнение Марго не тронуло.
Они улизнули с банкета и отправились бродить по поселку. Леонтий был приятно удивлен, что к красивой внешности прилагаются мозги. Оказывается, родители девушки преподают в местной школе. Отец - историю, мать - русский языки литературу. Семья Стельмах проживала в добротном доме, до которого Леонтий проводил победительницу конкурса.
Рита вежливо пригласила Шмакова в гости, в тайне надеясь на его отказ. Не потому что не желала продолжения знакомства, а сетовала на убогое убранство их жилища - тяжелое, деревенское, пусть и с наличием примитивной бытовой техники. Но Шмаков сразу согласился.
С родителями Маргариты нежданный гость был разговорчив, не смотрел свысока, с удовольствием выпил чаю из праздничного сервиза, хвалил пироги, после чего поделился своими ближайшими планами. Родители Риты не сразу поняли, чего от них хотят, слушали гостя и переглядывались. Когда до них дошло, мать вытерла слезы, неожиданно подступившие к глазам, а отец задумчиво протянул:
- Вы шутите?
Гость заверил, что не шутит, полюбил их дочь с первого взгляда и не мыслит без нее дальнейшей жизни.
О внуке Феклы Ивановны знали все жители поселка - она всем уши прожужжала! Богатый, серьезный. Главное - без вредных привычек. В их поселке мужчина без вредных привычек - все равно, что комбайнер без комбайна. О том, что внук холост, тоже всем было доложено. Родители невест на выданье мечтали о такой партии для своих дочерей.
Семья Стельмах перебралась в "Волохнянку" десять лет назад, когда дочь окончила начальную школу в небольшом городке Читинской области. Ребенок начал прихварывать, доктора посоветовали сменить климат. О "Волохнянке" узнали случайно, в этом поселке учителям предоставлялось бесплатное жилье.
За все десять лет, которые здесь прожила семья Стельмах, Леонтий появлялся у бабушки всего несколько раз. Его визит остался для всех жителей незамеченным: внук приезжал проведать близкую родственницу, а не залихватски гулять по поселку с криками и фейерверками...
Мать повернулась к притихшей дочери, с глубоким пристрастием изучающую цветы на скатерти, и спросила:
- Рита, ты почему молчишь?
- Вопрос был адресован к вам, - резонно заметила девушка.
- Но ты-то согласна?
Маргарита оторвала взгляд от скатертных узоров, причем с такой неохотой, будто изучение росписи было делом всей ее жизни, и монотонным голосом произнесла.
- Мама, ты первая, кто меня об этом спросил. Наверное, Леонтий решил, что я не смогу ему отказать. - Под монотонностью ей удалость спрятать не только ликование, но и недовольство - не так она себе представляла предложение руки и сердца.
Шмаков засуетился, сбивчиво стал уговаривать выйти за него замуж, обещать в скором будущем вручить колечко в бархатной коробочке, сыграть шикарную свадьбу... Говорил о еще каких-то мало значащих эпизодах, которые можно легко исключить из главного действа.
Стельмах заметили, что мужчина влюблен, как следствие - взволнован, чрезмерно разговорчив и суетлив. Разговорчивость пустопорожняя: говорит будто бы по делу, но не способен подобрать нужных слов - на первое место выставляет всякую ерунду, о главном сказать забыл. Поначалу признался в любви с первого взгляда, вскользь, и всё.
- Леонтий! - твердым тоном обратился к гостю отец Марго, - устав от ненужного потока слов. Обращение сыграло роль тормоза, гость прервал свою сбивчивую речь на полуслове. Но хозяина хватило только на обращение, под взглядом новоявленного жениха он стушевался и обратил взор на жену. Та внимательно изучала жениха, особое внимание привлекли его глубокие залысины. Чтобы их получше рассмотреть, чрезмерно выпрямила спину, сидя на неудобном стуле, и охнула - поясница была ее больным местом.
- Простите, я очень волнуюсь, - признался Шмаков, когда не дождался продолжения речи потенциального тестя. И "ох" потенциальной тещи принял за глубокое разочарование.
- У меня такое чувство, словно я участвую в самодеятельном театре, в дешевом водевиле, - в конце концов, не сдержалась мать, исподтишка потирая ладонью поясницу. - Все ЭТО выглядит искусственным, а вы, Леонтий, уж простите за откровенность, - бездарным актером, который возомнил себя звездой сцены.
- Мне очень жаль, что я не смог вас убедить в своей искренности. Это от волнения. Со мной ничего подобного ранее не происходило.
- Что ты, мать, в самом деле, прицепилась к человеку! - возмутился хозяин. - Не видишь - человек волнуется. Первый раз с ним... такое. - Он повернулся к Шмакову и голосом любопытного ведущего разных ток-шоу, у которого нет закрытых тем, спросил, - вы, правда, никогда не состояли в браке? - И тоже изучил глубокие залысины гостя, которые давали представление о его немолодом возрасте и намекали, что гость искусно лжет.
- Ни-ког-да! - азартно выдал мужчина, будто его спросили о школьных шалостях и неучтивости по отношению к педсоставу.
- Видишь, - удовлетворенно выдохнул отец семейства, довольствуясь ответом, который показался ему правдивым, - человек впервые просит руки у родителей невесты, а ты...водевиль.
- Но он не... двадцатилетний мальчик, чтобы так волноваться, - обронила мать Риты, не имя сил оторваться от залысин, будто они были чем-то необыкновенным, почти как шедевр известного живописца. Сама Рита в этот момент перешла на изучение полосатых носочков жениха. Обувь он учтиво снял при входе. Полосатые носочки вызывали у нее умиление, она не могла предположить, что это последний писк моды.
- Мне тридцать шесть лет, - упавшим голосом сообщил жених. - Я понимаю, что значительно старше Маргариты, но не глобально. Сейчас...
- Нас не волнуют чужие браки между сумасшедшими стариками и девочками, которые годятся им в правнучки, не то, что в дочери или внучки, - доложила свою позицию мать и сказала, - нашей Риточке всего двадцать один год.
- Не всего, - прошептала Риточка, но ее все услышали. - Я успела окончить школу, педучилище и работаю воспитательницей в детском саду.
- Прекрасно! - возликовал жених. - У моих детей, у наших детей, - поправился он, - будет мамочка с педагогическим образованием.
- Не высшим, - не удержалась от реплики мать, будто желала сбить цену своей дочери. Оказывается, намекала, что в ближайших планах у нее - получение высшего образования. О чем не преминула с гордостью сообщить всем присутствующим, обведя их победным взглядом. Кроме гостя, все об этом знали. Знала и сама Рита, но особым желанием не горела. Мечтала выйти замуж за обеспеченного человека, жить припеваючи, естественно, нигде не работать. Мечта начала сбываться в день ее победы на конкурсе. Кто бы мог подумать, что она обойдет Светку Твердохлебову, ее полюбит внук бабы Феклы, о котором по поселку ходили легенды, и сразу сделает ей предложение. Но дорогая любимая мамочка способна переправить мечту дочери на другой адрес, к той же Светке. Почему, нет? Получивший отказ мужчина найдет утешение у девушки, занявшей второе место на конкурсе красоты.
Послушная дочь, никогда не перечившая матери, которая держала ее в ежовых рукавицах, набралась храбрости и заявила.
- Родители! Дорогие мои родители! Вы хотите счастья для собственной дочери?
- Хотим, конечно, но... ты еще все успеешь, и замуж выйти и детей нарожать, - ласковым голосом произнесла мать, удивив супруга. Еще недавно они разговаривали о будущем дочери, и он заявил, что отцы переживают бракосочетание дочери более болезненно, чем матери. В их случае произошло все наоборот, хотя, будущая теща всегда заверяла, что против положительного во всех отношениях зятя, который полюбит ее дочь, не будет ничего иметь против.
- Да-да, я помню - для начала надо получить высшее образование! Разве местные женихи могут взять в жены малообразованную жену!
- Рита, не дерзи, - осадил дочь отец, беспокойно поглядывая на своих женщин, вступивших в конфликт при чужом человеке.
- Леонтий, вы согласны жениться на такой девушке, как я?
- Я об этом толкую уже целый час! - в сердцах заявил он, на всякий случай взглянув на наручные часы. - И не вы должны спрашивать моего согласия, а я.
- Так спросите, - предложила Маргарита, будто целый час провела не в этой гостиной, а в другом месте.
- Маргарита, вы согласны стать моей женой?
- Леонтий, я согласна, - пролепетала она, потупив взор. Как и положено скромным девицам...
Наверное, мама сразу раскусила этого человека, - подумала Маргарита, перебирая в уме ТОТ день. Острое лезвие по-прежнему было в ее руке, порез на ноге кровоточил. Ванна почти наполнилась водой. Она закрыла кран.
- У меня есть три выхода, - стараясь избавиться от дрожи в голосе, проговорила она. Протянула свободную руку к запотевшему зеркалу, чтобы посмотреться в него, но быстро отдернула руку - совсем не хотелось видеть свое пугающее отражение. Снова присела на край ванны и начала рассуждать. - Три выхода - это лучше, чем ни одного. Или всего один. Я могу с ним развестись, могу оставить всё, как есть, могу себя убить. В отместку ему за безразличие.... Представляю его физиономию! - Она закатилась истерическим смехом. - Вот бы Светка Твердохлебова повеселилась, узнав, как я "счастлива" в браке. Всего два года прошло с той знаменательной встречи, а я уже сыта по горло этим замужеством.
Истерический смех сменился судорожными рыданиями. Рита осторожно положила острое лезвие на раковину. Чтобы не порезаться. Вскочила, ладонью протерла зеркало.
- Это кто? Это я? Неплохо-о-о... Очень неплохо... И это краса "Волохнянки".
Она попыталась вновь переключиться на мужа.
- С чего я взяла, что у него вытянется физиономия?! Он будет только рад избавиться от такой ненужной ноши, как глупая жена, к которой он давно охладел. Любовь нечаянно нагрянула, так же нечаянно утекла... В сток ванны.
Ритка наклонилась, изучила пробку, заткнувшую сток ванны, и засюсюкала:
- Любовь, где ты? Где же ты, любовь?.. А была ли ты? Могу уверенно сказать, что не влюбилась в Леонтия с первого взгляда. Любовь пришла позже. Если бы не любила, то сбежала от него со спокойной душой и забыла. Вернулась бы в свою "Волохнянку", к родителям, в свой детский сад... В двадцать три можно начать жизнь заново. Жить и радоваться... Жить и мучиться вопросами: как он, с кем он, каково ему без меня?.. А мне без него? Не могу представить, каково мне будет без Леонтия. И не хочу представлять, уж лучше... покончить со всем этим раз и навсегда. - Девушка с неприязнью взглянула на лезвие. - Оказывается, не всё так легко и просто. Или надо делать это быстро, или не делать вовсе. Размышления вправляют мозги, "психиатрическая клиника" уходит. Превращать суицид в доказательство чужой неправоты - это смешно. Ладно бы я была в подростковом возрасте, тогда можно было понять - сама часто обижалась на требовательную мать, ревела и представляла, как умру, как родители будут рвать на себе волосы и вымаливать прощения. А я буду лежать в гробу и ликовать.
Марго представила себя в гробу. Рядом убитые горем родители и Леонтий. По суровому лицу мужа катятся слезы.
- Так тебе и надо! - выкрикнула она. - Будешь знать, как мною пренебрегать.
Умирать резко расхотелось.
- Ага, я умру, а он через два месяца женится, как его отец. Яблоко от яблони... - Злость на мужа передалась и свекру, к которому Рита относилась параллельно. - Старый хрыч! Хороший пример ты показываешь своему сыну. Наверное, у Шмаковых в крови изводить своих жен. А я не предоставлю вам такой возможности. Соберу вещи и вернусь к родителям... Порадую мамочку. Она найдет, что мне сказать. Я тебе говорила, я тебя предупреждала. Ну, говорила. Ну, предупреждала... Пусть высказывается себе на здоровье. Я с порога скажу, что буду поступать в институт. Мать сразу успокоится от такого неожиданного заявления. Пойду учиться, найду себе нового мужа. Получше предыдущего. Тоже мне, Данила Козловский! - возмутилась Рита, помянув Леонтия. Сжалилась над ним, более сдержанно признала, - Леня не писаный красавец, но и не урод. За урода я бы замуж не вышла, будь он миллиардером.
Бабка Фекла утверждала, что ее внук - богач, каких свет не видывал, но она сильно преувеличивала, чрезмерно завышала планку его доходов: своего бизнеса у Шмакова нет, гнет спину на чужого дядю. Пусть дядя хорошо ему платит, то за такую фанатичную преданность делу надо платить в два раза больше. Если не в четыре...
Трехкомнатная квартира, в которую молодой муж привел молодую жену, находится в престижном доме, в центре города. Как говорит мать Риты: "Дом - полная чаша". Но Рита постоянно чувствует себя временной жиличкой. Как будто пригласили здесь пожить из милости, погостить немного, но она загостилась, перебрала установленный лимит проживания. Как в гостинице. А хозяин - человек культурный, на дверь указать не может, но всем своим видом дает понять - девушка, а не надоели ли вам хозяева? Пора и честь знать...
Почему раньше не догадалась? Но он тоже хорош! Зачем мучить безразличием, обижать молчанием?
Не можешь сказать прямо, все объяснить по-человечески? Трус! Скорее, садист. Точно, садист! Но она сама догадалась, не дурочка. Довольно издевательств! Хватит! Она уходит без всяких отступных. Ей ничегошеньки от него не надо... Кроме любви... И не надейся, дорогой мой садист, легко от меня не отделаешься. Еще неизвестно, кто кого...
Есть три пути... Было три пути. Остался один, самый надежный - жена-самоубийца засядет в голове мужа на всю оставшуюся жизнь. Будет являться ему в кошмарах...
Маргарита решительно взяла в руки лезвие, хотела залезть в наполненную до краев ванну. Но для начала проверила рукой температуру воды. Вода в ванне успела остыть. Лезвие снова оказалось на полочке раковины, Рита спустила воду наполовину, после чего стала доливать в ванну горячей воды.
И опять сидела на краешке ванны с лезвием в руках и следила за наполнением. Представила себя лежащей в воде, окрашенной в красный цвет, и содрогнулась. Тотчас осознала - подобный варварский способ суицида ей не подходит. Она не собирается отказываться от своего плана, но ей духу не хватит перерезать себе вены. И совсем не хочется, чтобы в квартиру нагрянули чужие люди, и увидели ее ТАКОЙ. Пусть этими чужими людьми будут полицейские, которые ко всему привыкшие, им совершенно нет дела до голой самоубийцы. Можно подумать, ей будет не все равно!
- Рита! Так и скажи, что у тебя кишка тонка! - осудила она саму себя. И сразу ответила, - да, тонка. Лучше найти другой способ... Например... Например... Можно выпрыгнуть из окна. Со второго этажа прыгать, только покалечиться. Останешься инвалидом на всю жизнь. Но если постараться и прыгнуть рыбкой... - Девушка представила свое тело, распластанное на земле, а вокруг разбитой головы растекается лужа крови. Ее едва не стошнило... - Не пойдет! Лучше выпить упаковку снотворного, лечь, уснуть и не проснуться. А Леонтий вернется домой, окликнет ее, проверит все комнаты и найдет бездыханное тело в спальне. Сначала он подумает, что она просто спит, захочет ее разбудит, коснется плеча, бездыханное тело перевернется на спину под действием чужого прикосновения, и глазам безжалостного супруга явится предсмертная записка... О записке я забыла... Сейчас напишу, потом пойду в аптеку, куплю снотворное - в доме отродясь такого лекарства не водилось, бессонницей мы с Леней не страдаем, выпью целую упаковку и лягу в кровать.
Эффектный, но бескровный уход из жизни захватил Маргариту Шмакову.
Без всяких ненужных обращений - итак ясно, кому адресована предсмертная записка, она быстро набрала текст на компьютере. Написала, что уходит из жизни по своей воле, но причина в человеке, с которым она живет под одной крышей. Перечитала, осталась довольна своей лаконичностью, распечатала текст на принтере, удалила из памяти, быстро оделась и отправилась в аптеку.
Выскочив из подъезда, она вспомнила, что в спешке забыла закрыть квартиру. Или закрыла? Автоматически провернула ключ и забыла? Возможно. Ничего не случится, на первом этаже сидит консьержка, мимо нее мышь не проскочит. Кажется, за стеклом Рита ее не видела. Консьержка каждый раз цепляется к ней с разговором, то погоду обсудить, но поведение жильцов. Особый интерес у нее к Тропинчикову Вячеславу Андреевичу, мужчине слегка за шестьдесят, вдовцу со стажем. За время "стажерства" пожилой, по словам консьержки, мужчина успел выдать замуж двух дочерей за иностранных граждан, третья, незаконнорожденная, пока гуляет на воле, и начал вести совершенно разгульный образ жизни. Под разгулом подразумевалась постоянная смена женщин. Причем молодых женщин. Уточнение консьержка произносила с таким возмущением, что легко читалась ее обида - она, женщина пятидесяти двух лет, волею случая оказавшаяся "за стеклом", вполне себе ничего, подходит мужчине слегка за шестьдесят гораздо больше, чем некоторые молодайки, не способные оценить все его достоинства. Гуляка берет тайм-аут лишь тогда, когда в его доме появляется младшая дочь, рожденная вне брака. Она некоторое время гостит у отца, потом вновь возвращается к матери, а отец возвращается к разгульному образу жизни...
Рита хотела вернуться, чтобы проверит дверной замок, но подумала о плохой примете, лихо перебежала через проезжую часть в неположенном месте, и нырнула в аптеку. Как назло, работало одно окошко, возле него вытянулась очередь из любителей полечиться. У каждого в руках был список препаратов. Шмакова хотела уйти и купить снотворное в другой аптеке, но где вероятность, что там не будет любителей со списками. На улице март, человеческие организмы ловят любой вирус, надо с ним уметь бороться по-научному, не простыми житейскими способами.
Собственно, куда торопиться, - мысленно успокоила себя Марго. - До возвращения Леонтия еще целых четыре часа. Она все успеет.
Но на часы постоянно поглядывала, злилась на покупателей, требующих у продавца объяснений.
- Мне снотворное для бабушки. Совсем не спит старушка, - сокрушено призналась Шмакова, когда подошла ее очередь.
Опытная тетка пронзила ее рентгеновским взглядом, и начала перечислять названия препаратов.
- Бабушка не любит пить лекарство, поэтому мне нужно что-то сильное: одну таблетку выпил и этого будет достаточно - проспит бабуля до утра.
Ритка посчитала, что сильный препарат сработает без сбоев. Но боялась, что на такие таблетки у нее потребуют рецепт. Не потребовали, она заплатила целых триста восемьдесят рублей, прикупив еще таблетки от головной боли - сама не знает, зачем попросила, и вылетела из аптеки, услышав за спиной: "Все бы внуки так о своих стариках заботились!"
Неподалеку маячил дпэсник, освистывая не только автолюбителей, но и пешеходов-нарушителей. Пришлось тащиться целый квартал, чтобы не попасть под горячую руку с полосатым жезлом.
Консьержки Веры Петровны опять не было на месте. Почему-то девушке взбрело в голову, что всезнающая особа добилась-таки своего, покинула пост ради Тропинчикова, пригласившего ее на огонек.
Рита впорхнула на свой второй этаж, толкнула незапертую дверь и прямиком отправилась на кухню, чтобы, недолго думая, выпить упаковку снотворного. Но замедлилась со своей затеей. Краем глаза она ухватила в прихожей что-то лишнее. То, чего не было, когда она покидала квартиру.
Вернулась в холл, и взгляд незамедлительно упал на записку. На ту самую предсмертную записку, которую она написала перед уходом и оставила в спальне. Теперь записка лежала на полу, возле двери ванной.
Рита подняла лист бумаги, перечитала, не заметила ничего нового и собралась зайти в спальню, чтобы положить на кровать собственное послание косвенному убийце. Именно, на кровати будет лежать ее бездыханное тело, когда этот убийца вернется. Попытается разбудить, потрясет за плечо... В общем, все по плану.
Зачем-то Риту потянуло в ванную. Сама не знает, что ее подтолкнуло. Возможно, хотела уничтожить следы неудавшейся затеи.
В наполненной ванне, которую девушка приготовила для себя, но забыла выдернуть пробку и выпустить воду, вольготно расположилась мачеха ее мужа, супруга отца. Как и предвидела Марго, при суициде путем перерезания вен, вода окрашивается в красный цвет.
Клара Артуровна свесила голову на грудь, будто пыталась рассмотреть в окрашенной воде свое тело. Последнее, что заметила Маргарита, была наличие на самоубийце одежды. Она была более разумной перед уходом из жизни. После чего хозяйка квартиры потеряла сознание...
Кто-то теребил ее за плечо, безуспешно, поэтому брызнул в лицо холодной водой. Рита дернулась и открыла глаза. Как в тумане ей виделась Вера Петровна. Она что-то говорила, пыталась поднять ее, но Ритка сопротивлялась, и удивлялась, почему ничего не слышит. Отчетливо слышались только молоточки, долбившие по голове. Молоточки усердно обстукивали голову, проверяя, есть ли что-то внутри. Внутри точно была пустыня. Все мозги Ритка растеряла за два года, которые прошли рядом с Леонтием. Иначе никогда бы не решилась лишить себя жизни.
Родители не смогли бы пережить потерю единственной дочери. И Леня... Он любит ее. Любит по-своему. Как умеет. И очень ее дорожит. Не доверяет. Потому и не хочет, чтобы она устроилась на работу. Боится, что какой-нибудь балбес вскружит ей голову. Почему боится? Потому что не знает о ее любви! Она никогда ему не признавалась. Болтала со смешком, словно шутки шутила. Он не заводит разговор, она в отместку тоже молчит или говорит под аккомпанемент "ха-ха". И ребенка надо было давно родить, не откладывать на потом. Это еще один довод к ее несерьезному отношению к Лене... Вот же дура деревенская...
О чем она думает?! Конечно, для нее это очень важно, но Клара Артуровна умерла! Покончила жизнь самоубийством в их доме! Покоробил именно выбор места. Почему не у себя? Хотела отомстить пасынку за презрительное отношение? Здрасте, опомнилась. Сколько лет прошло с момента их бракосочетания с его отцом? Без малого, двадцать. Или это запоздалые муки совести? Но Клара не уводила мужа от жены. Вдовец не выдержал положенный траур, это да. Муки совести и Клара Артуровна - понятия несовместимые. Жила по принципу - чтоб себе доставить радость, надо людям сделать гадость. По гадостям она была специалистом экстракласса. Одним колким словом могла ужалить очень болезненно. И ушла из жизни не по-людски, хотелось поставить жирную точку в отношениях, заставить почувствовать свою вину.
Молоточки перестали обстукивать голову.
- Как вы сюда попали? - спросила у Веры Петровны Маргарита. Спросила совсем не то, что нужно было спросить.
- Я спускалась вниз по лестнице, лифта не могла дождаться, увидела, что у тебя дверь приоткрыта, зашла, а тут... вы. - Консьержка помолчала и продолжила, - меня Кира поспросила за сыночком присмотреть, пока она бегала в поликлинику. Я не могла ей отказать, пришлось покинуть пост.
- Холодно, - клацая зубами, сказала Ритка.
- Поднимайся с пола, давай я тебе помогу.
Рита только сейчас поняла, что как пришла из аптеки в пальто, так в нем и сидит на кафельном полу. Несмотря на теплую одежду, ее трясло от холода. С помощью Веры Петровны она поднялась на ноги и покинула ванную, где находилось тело Клары Артуровны.
- Надо, наверное, куда-то сообщить.
- В полицию, - подсказала резвая консьержка. - Я уже позвонила. Пойдем в спальню, полежишь до их приезда.
- Я не хочу лежать, я хочу пить.
- Сейчас я принесу тебе воды.
- Я сама. - Марго хотела попасть на кухню, где на столе лежала упаковка снотворного. Не нужно, чтобы полицейские ее заметили и начали задавать вопросы. - Вера Петровна, вы пока идите на пост, встречайте полицейских и ведете сюда.
- Хорошо, - согласилась женщина. Направилась к выходу, по пути поинтересовалась, - ты точно без меня справишься?
- Не волнуйтесь, мне уже лучше.
Полицейские приехали быстро. Маргарита успела снять верхнюю одежду, на ходу подумала, а где пальто Клары и ее сумка - не могла она разгуливать по улицам налегке, тем более без сумки. Все сумки у нее были здоровенными баулами, в которых находилась масса нужных и ненужных вещей. Еще Рита успела спрятать снотворное в коробку с лекарствами - может, оно там давно лежит, а не куплено сегодня, успела позвонить мужу и выпить воды. Леонтий не стал задавать лишних вопросов, только спросил:
- Рита, ты как?
- Нормально, - проскрипела она совсем ненормальным голосом.
- Я скоро буду. По дороге позвоню отцу.
Только когда по лестнице раздались громкие шаги, девушка вспомнила о предсмертной записке. Записки на полу у ванны не было.
- Странно, - протянула она, и пошла открывать дверь...
Сначала Вера Петровна рассказала то же самое, что рассказывала Рите. Потом сама Рита заявила, что с утра у нее сильно разболелась голова. Она хотела принять ванну, уже наполнила ее, но потом все-таки побежала в аптеку, купить таблетки от головной боли, в ее домашней аптечке таких таблеток не оказалось. Отсутствовала минут тридцать - в аптеке была очередь. Когда вернулась, обнаружила в собственной ванне тело мачехи своего мужа.
- Она предупреждала о своем визите?
- Нет, конечно. Клара Артуровна, вообще, редко приходила к нам в гости. Только на дни рождения и только в сопровождении моего свекра.
При этих словах Вера Петровна встрепенулась и подозрительно покосилась на жилицу со второго этажа. Но ничего не сказала.
Полицейский спросил об отношениях ее мужа и мачехи, мачехи и свекра.
- Не было никаких отношений у моего мужа и Клары. Они сами по себе, мы сами по себе. Говорю же - виделись только по праздникам. На день рождения свекра нас приглашали, на день рождения Клары - никогда. При нас они вели себя, как два голубка, называли друг друга умильными именами. Что было на самом деле, мне неведомо.
В квартиру зашел быстрым шагом хозяин. Он был непривычно растрепан и напуган. Не мудрено - не каждый день в его ванне обнаруживают трупы. Леонтий назвал себя, полицейский собрался приступить к допросу, но Вера Петровна опомнилась и протянула записку, набранную рукой Маргариты. Записка все время находилась в кармане теплой вязаной кофты консьержки.
- Что это? - спросил следователь и взял в руки бумагу.
- ЭТО я нашла в прихожей, - страстно доложила Вера Петровна, ткнув пальцем в послание. Благодаря острым длинным ногтям в предсмертной записке образовалось отверстие.
Полицейский долго читал записку, будто в нем была не пара предложений, а написан целый роман.
- Понятно, - облегченно выдохнул он, порадовавшись, что дело можно быстро закрыть.
На кухню, где они сидели, заглянул медик, осматривающий тело.
- Можно увозить. Я закончил, - доложил он следователю. Следователь вскочил и вышел в прихожую. Послышался его голос.
- Что можешь сказать?
- Кроме порезов на запястьях, видимых повреждений на теле нет. Больше скажу после вскрытия. Смерть наступила от силы час назад.
- Тут все ясно: дамочка обиделась на мужа, пришла к его сыну, дома никого не оказалось, увидела наполненную водой ванну, в мозгах что-то переклинило, написала предсмертную записку, нашла лезвие и перерезала себе вены. Ничего нового.
- Если вам все ясно, то и я не буду заморачиваться. У меня отпуск горит. Жена меня поедом съест, если завтра мы не будем стоять в очереди на регистрацию.
- Куда летишь?
- В Таиланд.
- Хорошо живешь.
- Не жалуюсь...
Тело увезли, следственная бригада укатила. И сразу в дверях выросла долговязая фигура старшего Шмакова. Он был бледен и едва держался на ногах. Для начала его опоили успокоительным, потом сдержанно пересказали, что случилось. О записке все дружно умолчали.
Вера Петровна опомнилась, что ей нужно вернуться на пост. Когда Рита проводила ее до двери, она прошептала ей на ухо.
- Почему ты не призналась, что Клара была у вас частым гостем?
- Поэтому вы на меня так подозрительно посмотрели, когда я сказала о считанных встречах? Но мы, правда, с ней редко виделись.
- Так я и поверила, - пробубнила консьержка. - Не пойму, зачем скрывать? Ну, приходила, что с того. Я своими глазами ее видела день-через день.
- Да? - вскинула брови каштановая красотка. - Вы ничего не путаете?
- Скажешь, она приходила к кому-то другому?
Рита не нашлась с ответом.
- Хорошо, пусть не к вам, тогда к кому? - Девушка пожала плечами. - И записка эта... на пороге... Ты веришь, что такие женщины, как Клара, могут от обиды на мужа покончить жизнь самоубийством?
- Почему, нет?
- Да, потому, что ТАКИЕ женщины в отместку за обиду сами расправятся с обидчиком. Причем таким изощренным способом, что комар носа не подточит.
- Откуда вы ее успели так хорошо узнать? - задала резонный вопрос Марго.
- Она меня такими "комплиментами" одаривали при каждом своем визите, что я дар речи теряла. А ты знаешь, я тоже не подарок, за словом в карман не лезу.
- Почему вы мне никогда не рассказывали о ее визитах?
- Много чести о ней разговаривать! - привела шаткий аргумент Вера Петровна.
- Неужели вы не догадались, что Клара ходит к кому-то другому, не к нам?
- Мне такая мысль в голову приходила. И знаешь, почему? Потому что... - Консьержка замялась. - Не хочу забивать тебе голову своими домыслами. Чепуха все это... Одним словом, я решила, что ты соврала полицейским, только не поняла, зачем.
- Я сказала правду - с Кларой мы виделись редко.
- Я тебе верю. Ты девка хорошая, хоть и забитая малость.
- Спасибо, - хмыкнула Марго.
- Так понимаю, что полиция не собирается копаться в этом деле. Тебе тоже все равно?
- В смысле? - Рита не поняла, чего от нее хочет консьержка.
- Вдруг она не сама себе вены перерезала, а постарался тот, к кому она ходила? Как думаешь?
- А записка? - промямлила девушка.
- Липа это, а не предсмертная записка. Кто угодно мог набрать текст, и подкинуть. Вот если бы записка была написала рукой самой Клары, я бы не сомневалась. Именно, записка наводит меня на мысль об убийстве.
- Записка-а-а, - протянула хозяйка квартиры, не зная, какое бы найти объяснение.
- Не всякий человек в ее возрасте умеет работать на компьютере. Лично я не умею даже его включать, а мы с Кларой ровесники.
- Она была старше вас на пять лет.
- Надо же, - удивилась Вера Петровна. - А выглядела гораздо моложе - это я для самоуспокоения о ровесниках сказала... Надо же - на пять лет старше, - с осуждением заметила она. - Знаешь, почему она так молодо выглядела?
- Потому что ухаживала за собой.
- Это да. Но главная причина в вампиризме. Она вампирша, подпитывалась от людей - скажет им гадость, и кайфует от этого, молодеет. Такие люди живут очень долго. И никогда не будут накладывать на себя руки. Поверь мне, Рита.
- Вера Петровна, что вы такое говорите! - всплеснула руками Шмакова. - Мы с вами не знаем, что послужило толчком к самоубийству. Может, у нее была неизлечимая болезнь, которую она скрывала от всех. Сначала как-то боролась, потом поняла - конец неизбежен. Не захотела превращаться из ухоженной молодо выглядевшей женщины в высохшую старуху, у которой все внутренности поражены опухолью, и перерезала себе вены.
- Молодая, ухоженная, - пробурчала консьержка, игнорируя новую версию. Потому и ухаживала за собой, что имела любовника. Перед твоим свекром ей незачем хвостом вертеть, он ее безумно любил. Видишь, как страдает... Рита, может это он, свекор твой, ее...того, а? Узнал об изменах и расправился.
- И представил все, как самоубийство. От ревности так не убивают. Тем более, в квартире сына, которого боготворят.
- Это да, - кивнула головой всезнающая Вера Петровна. Почти всезнающая, так как не знала, к кому наведывалась любвеобильная, по ее словам, женщина "преклонных" лет.
- Мне кажется, вы догадываетесь, к кому приходила Клара? - задала вопрос в лоб Шмакова. Консьержка отвела глаза. - Ее любовником был Тропинчиков?
- Почему сразу Тропинчиков! - придушенно возмутилась Вера Петровна, чтобы их не услышали на кухне. - Дом многоквартирный, мало ли, кто питал интерес к стареющим дамам, возомнившим себя молоденькими девушками. К тому же твой свекор не бедствует, у него, насколько я знаю, две автостоянки?
- Одна, - ответила Рита, не сообразив, на что намекает женщина.
- Пусть одна, тоже неплохой доход дает. Он для своей женушки, небось, денег не жалеет. А она покупает себе... альфонсов. Кто на нее клюнет без денег.
- Тропинчиков! - заявила зацикленная Марго, желая отомстить консьержке за недобрые слова о мачехе мужа. Пусть они обе не питала к ней нежных чувств, но о покойнике - или никак, или хорошо. Лучше - никак. И ни к чему заниматься самодеятельным расследованием - свекру любящую жену не вернешь, вытаскивать на свет божий грязное белье - только другим на радость. Например, таким, как Вера Петровна. У самой личная жизнь не сложилась, потому чужое счастье, как бельмо на глазу. Никак не хочется поверить в искренность чужих чувств и взаимопонимание. Думает - одно вранье и показуха. И сейчас представилась возможность найти подтверждение своим догадкам.
Упоминание фамилии Тропинчикова не по назначению, причем вторично, не на шутку обидело консьержку. Не сказав больше ни слова, лишь одарив Марго злющим взглядом, она удалилась.
Маргарита защелкнула все замки, будто боялась, что еще кто-нибудь к ним нагрянет и лишит себя жизни: прямо не квартира, а место потери всех надежд на лучшее. После чего заглянула на кухню, где, понурив головы, сидели отец и сын. При ее появлении Леонтий поднял голову и вопросительно на нее посмотрел. Она тихо спросила, не нужна ли ее помощь. Муж ответил отрицательно, чем обидел жену - в свое горе ее не пускали, она чужая. Она была временной возлюбленной, давно перестала ее быть, но обладая плохой сообразительностью, продолжает мелькать перед глазами.
Ритке захотелось собрать вещи и отчалить отсюда навсегда. Но прежде чем уйти, надо объясниться с мужем. В теперешнем состоянии он ее точно не поймет. Совладав с несвоевременным желанием, она ушла в спальню и устроилась с ногами в кресле. Привычная поза располагала к размышлениям...
Марго стыдно было признаться даже самой себе, что смерть Клары ее почти не тронула. Жаль было свекра, но жалость была весьма скудной: отец не сильно радовался выбору сына, и невестка это сразу поняла. За два прошедших года его сдержанное недовольство успело превратиться в безразличие. Он видел в ней не невестку, а домработницу, с которой можно обменяться приветствием и забыть до ухода. Чтобы не злить себя и его, Рита старалась быть незаметной. Отвечала односложно, когда ее о чем-то спрашивали, а остальное время больше молчала. Кларе Артуровне очень хотелось прибить ее к стулу любимым словосочетанием "дура деревенская". Иногда Маргарита загоралась диким желанием встать во весь рост, дерзко вздернуть подбородок и продекламировать что-то эдакое, чего не знает "городская умница". Чтобы у нее челюсть отвисла. Или завести разговор о политике, высказать свое мнение на животрепещущую тему. Пусть не думают, что у нее котелок совсем варит. Варит, варит, причем совсем неплохо. И не только о политике она может говорить. Может поддержать разговор на любую тему. Но боится. Не сказать, что страх ее парализует, но будет так осторожно подбирать слова, так косноязычно выражаться, так долго строить фразы, что о ней не только не изменят мнения, но кое-кто не выдержит и поставит на ней новое клеймо, похлеще "дуры деревенской". Если Леонтий еще не полностью уверен, что ошибся с выбором, но новое заявление окончательно развеет сомнения.
Если хотя бы раз к ней обратились "на равных", девушка раскрылась бы, как цветок, который занесли из холода в теплое место. Один раз такое было, в гостях у давнего приятеля мужа. Его супруга, мать четверых прелестных детей, сразу приняла Марго, как родную. Пока они общались наедине, гостья была раскованной, охотно щебетала, но едва в их идиллию вмешались мужчины, в женском дуэте произошла замена - вместо общительной умной Маргариты Шмаковой появилась "дура деревенская". Неожиданное и быстрое алаверды озадачило хозяйку, она все время поглядывала на гостью, сомневаясь, с этой ли особой она так свободно болтала некоторое время назад. При расставании она расцеловала Марго и сказала Леонтию, что ему очень повезло - не каждому в наше время попадаются такие умные и скромные девушки. А ее супруг добавил: "К тому же красивые!"
Не станет Марго собирать чемоданы и отчаливать в известном направлении. Пусть ей, дуре деревенской, объяснят популярно - разочаровался, ступай-ка, краса-девица умом тронутая, восвояси. И держать тебе путь далекий, ведомый, к родителям твоим в славный град "Волохнянка", где тебе и место...
- Здесь мое место, - пробубнила себе под нос Рита, выбираясь из объятий мягкого удобного кресла, в котором любила читать, когда муж отсутствовал. - И не дура я вовсе. Вот возьму и докажу мужу, что не дура.
Как докажу? - перешла она на мысленное рассуждение. - Найду убийцу Клары. Почему придерживаюсь мнения Веры Петровны, что это было убийство, а не самоубийство? Потому что Клара не из тех людей, кто накладывает на себя руки, зная о тяжелой неизлечимой болезни, она цеплялась бы за соломинку. Мало ли, что я наговорила консьержке. Не хочу ее пускать в чужой огород, мы сами разберемся, кто, зачем и почему. Если любовник - допустим, он существовал на самом деле, а не родился в больном воображении сплетницы-консьержки - отверг притязания стареющей особы, позабывшей о своем возрасте и наличии верного супруга, она, скорее всего, перерезала вены ему, а не себе.
Да, Клара была вздорной особой. В ее годы женщины успевают набраться мудрости - прежде чем что-то сказать, подумают. Клара предпочитала не думать, никого не жалела, "одаривала" всех своим вниманием.
Вздорная особа могла переборщить со своим вниманием настолько, что ее убили. Убили и выдали все, как самоубийство. Убийца хотел избавиться от трупа - подбросить под квартиру пасынка, а дверь его квартиры раз и открылась. Удача! Убийца обошел все комнаты, понял, что квартира пуста, а ванна наполнена водой, на раковине лезвие. Решение родилось мгновенно. Тем более, под руку попалась предсмертная записка... Но в этом случае, медик обязан был сообразить, что женщину сначала убили, потом засунули в ванну и перерезали вены. Может, он малоопытен, или все мысли были направлены на предстоящий отпуск, уже мерещился отдых в Таиланде? Следователю тоже не хочется заниматься ерундой. Клара - не мировая знаменитость, не супруга олигарха, не звезда экрана. И ему она никто. И хлопотать за нее никто не будет. О записке свекор все равно узнает, следователь вызовет его на допрос и покажет послание. Что с ним тогда будет?.. Надо пойти и признаться. Так и сказать - самолично написала своему мужу. Хотела тихо уйти из жизни, но... опередила Клара Артуровна. Признаюсь, и на моем браке можно ставить крест. Выход один - уговорить Леонтия поехать к следователю, честно рассказать об отношениях отца и его супруги - мирно-любовных не по годам, и попросить поскорее закрыть дело. Не посвящать в тонкости отца, далеко немолодого человека, у которого в прошлом году был микроинфаркт. Как бы к нему не относилась, надо сделать все возможное и невозможное, чтобы оградить его от подозрений. Не забыть поведать о вздорном и мстительном характере Клары: она могла себя убить от обиды на какую-то мелочь! Проснулась в отвратительном настроении сегодня утром, муж обронил обычную фразу, которая показалась ей неуважительной, потом изучила в зеркале свое отражение, поняла, что молодость безвозвратно ушла, пройдет совсем немного времени, и мужчины перестанут обращать на нее внимание. Даже муж, безумно влюбленный в нее, стал позволять себе нелицеприятные выражения в ее адрес. Обида, осознание надвигающейся старости, грозящее безразличие самого близкого человека - все смешалось в голове. Клара выбежала из дома, отправилась бродить по городу, сама не заметила, как ноги привели ее в дом пасынка. Консьержки на месте не оказалось, жаль - она бы могла переключить внимание на себя, перестроить Клару с минорной волны на мажорную и заставить "повампирствовать", как выразилась Вера Петровна, давая характеристику поведения мачехи Леонтия Шмакова. Вера Петровна тоже не ангел, еще неизвестно, кто бы из этих двух женщин победил на конкурсе ядовитых желчников. В финал они бы точно вышли. Но консьержка отсутствовала на своем привычном месте, Клара поднялась на второй этаж, толкнула незапертую дверь, побродила по квартире, незаметно оказалась в ванне с лезвием в руках... Опомнилась, но поздно было, помочь некому. Если бы я пришла раньше, ее могли спасти...
- Конечно, если в ванне она оказалась по собственной инициативе, а не по чужой воле - убийца погрузил в ванну почти бездыханное тело, - вслух заметила Рита. - Жизнь в теле еле-еле теплилась, иначе судмедэксперт без труда установил, что вены перерезаны уже у трупа... Возникает резонный вопрос - какие манипуляции с женщиной проделал преступник, чтобы она "согласилась" на самоубийство? Точно не задушил... Отравил? Вскрытие легко даст ответ... Если оно будет проведено. Как же сделать так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы - чтобы правду узнать и следствие быстро закрыть?
В одном Рита не сомневалась - под страхом смерти никогда не признается, что записку с намеком на вину мужа написала она. И как, вообще, ей в голову могла прийти мысль о самоубийстве! Будто бы не дура деревенская, не взбалмошная девица с желейными мозгами.
- Марго, с кем ты разговариваешь? - спросил Леонтий, появляясь в спальне.
- Ни с кем, - с явным недовольством ответила жена. Недовольство относилось к себе - незачем рассуждать вслух. Думала, до кухни ее тихий голос не долетит.
- Но я ясно слышал твой голос, - упорствовал муж.
- Найди другую тему для разговора со мной, - посоветовала Рита, причем довольно дерзко, внезапно превратившись из домашней ластящейся кошечки с пантеру. Мягче спросила, - отец ушел?
- Он останется у нас ночевать.
- Ужинать будете?
- Наверное.
- Будете или нет? - дерзнула вторично молодая особа, числившаяся дурой деревенской. Супруг смотрел на нее, как на павлина, который несколько лет прожил в зоопарке, но не соизволил показаться во всей красе, и вдруг раскрыл свой впечатляющий хвост-веер.
- Сама спроси у отца...
Свекор сидел в прежней позе. Ритка спросила совсем не то, что предлагал ей муж.
- Марлен Витальевич, скажите, Клара Артуровна сегодня утром вела себя, как обычно?
Свекор поднял на нее глаза и тоже взглянул, как на капризного павлина. Это лучше, чем неодобрение.
- Рита, не строй из себя детектива, - вступил заботливый сын, сел на свое место и положил руку на плечо отца - выказал поддержку.
- Кларочка жаловалась на ноги, у нее ноги болели второй день. Суставы выкручивало, она себе места не находила.
- Однако вышла на улицу, - вставила Марго. - Кстати, она вам говорила, что собирается к нам?
- Когда я уходил по делам, она лежала на диване с книгой, закутавшись в плед.
- И никуда идти будто бы не собиралась, - договорила невестка. - Но что-то ее выгнало из дома. Или кто-то.
- На что ты намекаешь? - буркнул муж.
- Марлен Витальевич, вы ужинать будете? - задала запоздалый вопрос Рита, игнорируя супруга. - Я мясо натушила, гречневую кашу сварила. Есть салат с крабовыми палочками.
- Я бы только чайку выпил.
Несмотря на постигшее горе, Леонтий поужинал с аппетитом. Впервые за два года хвалил ее стряпню и не смотрел мимо. Свекор молча пил чай с молоком, макая в него сухарик. Невестка постелила ему в гостиной на диване. Прежде чем удалиться, Марлен дотронулся сухими губами до ее щеки, чего никогда не было. Ритка едва наземь не рухнула от подобного проявления чувств.
Да, этот день точно запомнится на всю жизнь, и не только смертью Клары Артуровны - сегодня был день перемен. Пока неизвестно, в какую сторону - отеческий поцелуй еще ничего не значит.
Рите подумалось, что свекор ее задабривает. Не благодарит за заботу, а задабривает. Заботой она его окружала в каждый визит, но благодарностью, похожей на сегодняшнюю, не осчастливливалась.
И если он задабривает, то... его физиономия в пушку. Совсем не понравились ее вопросы, обычные вопросы, не каверзные, без подковырки и двойного подтекста.
- Ритуля, - прошелестел у ее уха старческий голос, - я не смогу заснуть, у тебя нет снотворного?
- Есть, сейчас дам. - Она вытащила из шкафчика пластиковую коробку с ручкой, в которой хранились лекарства. На самом верху лежала упаковка, приобретенная нынче в ближайшей аптеке.
- Откуда у тебя этот препарат? - удивился Леонтий с таким обалдевшим видом, словно распахнул шкаф и увидел в нем мужчину - живую вещь, не предназначенную для хранения в подобных местах. - Ты спишь, как сурок. Только принимаешь горизонтальное положение, тут же засыпаешь.
- Если я закрываю глаза, это не значит, что я засыпаю! И не задавай глупые вопросы. Где, где?! В аптеке купила, потому что была в этом необходимость.
- Действительно, Ленчик, чего ты к девочке прицепился, - заступился за невестку свекор. По ее совету выпил одну таблетку и отправился спать.
- Если что-то понадобится, то будите, - заботливым голосом предложила девушка.
- Я хочу принять душ, - бурчливо проговорил муж, будто жена закрыла ванную на замок и запретила все посещения.
- Дорогу показать?
- Но...
- Я там все вычистила, вылизала, нет никаких... следов...
- Ты... молодец, - только и мог сказать Леонтий и отправился принимать душ. Но по обычаю не задержался там надолго. Рита не успела перемыть посуду, как мускулистая фигура в трусах появилась в кухне.
- Марго, ты идешь спать? - вкрадчиво поинтересовалась мускулистая фигура, приближаясь на опасное расстояние. От близости, от ласкового голоса, от ЕГО особенного запаха, у нее закружилась голова, и почему-то подступили слезы.
Она отошла к окну и, не поворачиваясь в его сторону, переборов слезливость, сухо ответила:
- Мне надо подумать.
Ритка вся напряглась в ожидании короткой убийственной реплики: " А есть чем думать?" Леонтий никогда не говорил ничего такого, но его взгляд часто был красноречивым. Какой у него был взгляд сегодня - в день перемен - девушка не знала, не нашла в себе сил повернуться, но и реплика не прозвучала. Муж пожелал спокойной ночи, сказал, что завтра с утра они с отцом пойдут к следователю. Потоптался некоторое время, наблюдая, как его супруга от созерцания непонятно чего переключилась на копание в ящиках кухонных шкафов, причем делала это с таким задорным увлечением, словно за находку ей сулили заманчивый приз...
Когда Леонтий удалился из кухни, Марго прекратила свои поиски и прислушалась: в квартире повисла нервная тишина, так, по крайней мере, показалось самой хозяйке. На самом деле, тишина была обычной, ночной, никем не нарушаемой. Рита тоже постаралась ее не нарушить, осторожно прокралась в прихожую. Она решила проверить встроенный шкаф на наличие вещей Клары Артуровны: если она умерла по собственной воле, то, войдя в квартиру, где-то оставила верхнюю одежду, если ее убили, то убийца не может быть полным глупцом, чтобы куда-то не запихнуть и одежду, и обувь. Себе он уж точно ее не оставил. Рита успела бросить мимолетный взгляд на то отделение в шкафу, где на вешалках хранились пальто и куртки. Копать глубже не стала - ее шумное усердие может быть замечено мужем. Он пока не спит - под дверью спальни видна полоска света, услышит и поинтересуется, что ей понадобилось в шкафу среди ночи. Объяснять рвением к чистоте в такой трагический момент - убавлять себе положительные очки, которых и без того кот наплакал.
Послонялась между кухней и прихожей, потом не сдержалась и продолжила поиски вещей Клары. Делала всё тихо и осторожно, будто боялась, что с какой-нибудь полки выпрыгнет сама Клара или ее убийца, не успевший вовремя смыться - неожиданно вернулась хозяйка. В голове постоянно вертелась скороговорка "Карл у Клары украл кораллы..." Привязалась, как репей. Девушка пыталась переключиться на что-то другое, и ей это удалось, когда вспомнила о диалоге отца и сына. Сын спросил, как Клара проникла в их квартиру. Услышав его вопрос, Ритка напряглась - придется рассказать, какая она беспечная, забыла закрыть дверной замок, заходи любой, выноси чужое добро. Но Марлен Витальевич ответил: "Ты забыл, у нас хранятся ключи от твоей квартиры". Не от ИХ с женой квартиры, а от ЕГО квартиры. Ответ свекра девушку покоробил. День перемен не стал тайфуном, не захватил все уголки ее жизни, прошел облегченным ураганом. Но начало положено и то ладно.
Марго выдвинула один из нижних вместительных ящиков и, наконец, обнаружила то, что искала - женскую сумку и легкое воздушное пальто, которое Клара купила по хорошей скидке в "Снежной Королеве" и еще хвастала перед ней. Предлагала примерить, то Рита, естественно, отказалась - пальто мачехи Леонтия было сравнимо с курткой: разница в росте у женщин была сантиметров двадцать. Фигуры были на зависть всем любительницам тортиков - статуэтки, иначе не скажешь. Но Клара Артуровна все равно пыталась уколоть девушку с модельной внешностью: "Посмотрим, как ты будешь выглядеть в мои годы". Теперь ей не придется увидеть Риту в ее пятьдесят семь лет...
Сумка была замотана в пальто. Марго открыла объемную сумку, перебрала разные женские штучки. Среди штучек были две связки ключей, одна - от ИХ с Леонтием квартиры. И это значит, что мачеха проникла сюда беспрепятственно, и Рита автоматически защелкнула замки и забыла об этом. Была погружена предстоящий уход из жизни. И если бы напилась таблеток, то не Клара, а она лежала бы в холодном морге. Ее, а не Клару вскрывал бы патологоанатом.
- Дура деревенская, - в который раз за сегодня, прошептала бывшая Стельмах, нынешняя Шмакова. На этом не успокоилась, - кретинка, идиотка, пустоголовая... "Краса Волохнянки". Только и есть, что красивая внешность. Но с лица воду не пить, мужчине нужна подруга жизни, с которой можно... и поговорить.
Более-менее успокоившись, она задалась вопросом: где обувь самоубийцы? Уселась на пол и заглянула на самую нижнюю полку. Замшевые ботинки, отороченные мехом, спокойно ждали, когда поиски увенчаются успехом. Рита повертела ботинки в руках, внимательно изучила не сильно загрязненную подошву и обнаружила на подошве канцелярскую кнопку, впившуюся в резиновую танкетку. Где она ее поймала? - подумала девушка. Хотела вытащить кнопку, но передумала. Поставила ботинки обратно на нижнюю полку и собралась вернуться на кухню. Но новая идея охватила ее. Марго набросила курточку и как была, в халатике и в домашних тапках, вышла в гулкий подъездный холл. Холл был огромным, в форме неправильного многоугольника. На площадке располагались пять квартир. Жильцы без стеснения выносили из своего жилья ненужные предметы интерьера, выдавая свое бескультурье за желание приукрасить большой холл. Ритка сама вытащила в общественное место ненужную напольную вешалку, о которую постоянно спотыкалась в собственной прихожей. Иногда что-то вешала на нее, тоже ненужное, делая вид, что вешалка ей чрезвычайно нужна. В холле стоял небольшой столик с одиноким кактусом, обиженным на одиночество и решившим по этой причине погибнуть во свете лет, тумбочка с огромной хрустальной вазой - показателем достатка в советские годы, висели несколько картин. Картины принадлежали одной разведенке лет сорока, которая рассталась с мужем год назад. Муж претендовал на звание великого художника, изредка что-то малевал, но больше жаловался на судьбу и безмерно квасил. Супруга устала терпеть мужа-тунеядца-алкоголика и выставила его из своей собственной квартиры. Тот оставил ей на память свои произведения искусства. Разведенка хотела выбросить произведения, но нашла более изощренное унижение для непризнанного гения - устроила выставку его работ в подъездном холле. Даже не поленилась нанять мастеров для пробивки отверстий для крюков. Рите картины нравились. Несмотря на постоянно-гнетущее настроение, художник писал позитивные полотна.
Сейчас у нее не было времени изучать экспозицию, она загорелась желанием отыскать россыпь канцелярским кнопок. Для начала двинулась пешком на первый этаж. Если игнорировать лифт, то можно миновать будку консьержки. Без сомнения, Вера Павловна дрыхла без задних ног, но Рите не хотелось убедиться в обратном. Лестница была отлично освещена, поэтому поиски велись без проблем. Рита не рассчитывала обнаружить кнопки - у мачехи, действительно, болели ноги, подъемы и спуски по лестнице доставляли ей мучения. Не обнаружив искомого, девушка вернулась на свой этаж. Следующие подъемы обязательно проходят по общественным лоджиям, продуваемыми всеми ветрами, иначе на этаж не попадешь. Поэтому Рита подтянула к горлу молнию на куртке, и вдруг заметила на своей ненужной напольной вешалке шарфик. Странно, что она его сразу не увидела. От шарфика шел запах Клары - она всегда обливалась туалетной водой "Burberry". Беззастенчиво выпрашивала ее в качестве подарка у пасынка. Поставила дело на поток - обязан был дарить по поводу и без повода, когда во флаконе оставалось меньше половины.
Марго решила, что мачеха случайно обронила шарфик, а кто-то его поднял, как это обычно бывает при обнаружении чужой потери, и повесил на видное место.
Или случайно обронил убийца, когда нес на руках бездыханное легкое тельце! Он знал, что у Клары есть ключ от квартиры пасынка и гениально сообразил оставить тело там, когда заметил из своего окна, как хозяйка отправилась по своим делам. По лестнице можно пронести несколько трупов, никто не заметит - все жильцы презирают пеший подъем, только на лифте, и Рита в их числе, несмотря на здоровые ноги и нежелание сталкиваться с любопытной консьержкой.
Марго не взяла в руки шарф, втянула в себя запах Клары Артуровны, непроизвольно скривилась и пришла к гениальному выводу, что последним держал его в руках убийца. Вполне вероятно, что шарфик случайно остался в его квартире. Он поздно заметил оплошность, и не нашел ничего лучшего, как повесить его на вешалку в холле подъезда. Ритка осмыслит новую идею позже, сейчас нужно отыскать канцелярские кнопки. Было бы неплохо, если кнопки были рассыпали дорожкой и привели в квартиру убийцы. Девушка была уверена, что Клара подцепила кнопку в подъезде, не на улице. В подъезде лучше, чем в квартире - поквартирный обход ей не по силам. По чужой квартире мачеха не станет ходить обутой, подобное пренебрежение к чужой работе она позволяла себе только у пасынка. Ей никто из хозяев не делал замечания: Леонтию не было дела, Маргарита была пустым местом, безмолвным квартирным привидением, которое мирно существовало с владельцем жилья. Каждый раз мачеха запоздало "вспоминала", что рассекает по чистым полам в обуви разной степени загрязнения, сбрасывала обувь где попало, предоставляя право квартирному приведению безмолвно убирать за ней.
Марго решительно потянула на себя ручку двери на общественную лоджию, которую нужно преодолеть, чтобы попасть на следующий этаж. Ее тотчас "приласкал" холодный мартовский ветер. Она трусцой преодолела лоджию, укрылась в холле третьего этажа и облегченно вздохнула. На третьем этаже тоже были свои "интерьеры", но до их изучения дело не дошло. Освещение оказалось не хуже, чем на их втором, поэтому поиски канцелярских кнопок не осложнились. Едва Ритка приступила к осмотру плиточного покрытия пола, как одна из дверей распахнулась и показалась незнакомая девица. Она ошалело посмотрела на Шмакову, изучающую пол, согнувшись в три погибели.
- Что ты здесь делаешь? - резонно поинтересовалась симпатичная незнакомка в спортивном костюме. Поверх костюма была наброшена джинсовая курточка. В руках она держала сигарету и зажигалку.