После отъезда хозяина Лена еще раз обошла дом: в нем было четыре комнаты и кухня, причем одна из комнат напоминала веранду, две стены ее были полностью застеклены, даже в третьей, соединенной с комнатой, было окно. На веранде стоял холодильник, на холодильнике - старинный радиоприемник, возле окна - обеденный стол и стулья. Все подоконники были заставлены горшками с цветами. В основном это были герани и фиалки. Причем цветение было настолько буйным, будто на улице не середина осени, а лето. Им, живущим в тепле дома, было без разницы, что все живое собирается залечь в спячку. В помещении всегда царила летняя благодать.
Интересно, кто ухаживает за этой красотой? - мысленно задалась вопросом гостья. И нашла ответ, который ее устроил, - Кирилл, больше некому. Сразу видно, он хороший человек, добрый и заботливый. У плохих людей цветы, вообще, не приживаются... К слову сказать, кроме кактусов у меня ничего не растет. Потому что я забываю поливать цветы. И какой из этого следует вывод, согласно моему утверждению? Глупости, я себя не считаю плохим человеком. Чуть безалаберной, это да. - Характеристика, данная самой себе, Лене не показалась правильной. - Просто у меня не доходят до цветов руки. Все внимание сосредоточено на пупе земли - господине Тарасове, вот и все... А смогла ли я приютить у себя незнакомого человека? Едва ли. И не потому что господин Тарасов пресек мое желание на корню. Я бы и сама не привела в дом чужака. А Кирилл смог и приютил. И это очередное подтверждение того, что он хороший человек. Чего не скажешь о Вовке. Он бы никогда не проникся сожалением к знакомому или родственнику, не говоря уже о посторонних... Фу ты, опять я их сравниваю. Их даже сравнивать нельзя! Как можно сравнить кита и акулу. Или крокодила и милую домашнюю кошечку. Наверное, специалист найдет сходные черты, но это специалист. Вот взять Кирилла. Угловатый, нескладный молодой мужчина, которому глубоко наплевать на свой внешний вид. Но он гораздо привлекательнее щеголя Тарасова. Гораздо!
Лена подошла к окну и с тоской поглядела на дорогу, по которой умчался на своей зеленой машинке Кирилл.
Как жаль, что он уехал и оставил меня одну, - с тоской подумала Елена.
Она не заметила, как он вошел в ее жизнь, проник в ее раненую душу и попытался ее излечить. Рыжий, смешной биолог. Немного рассеянный, как все научные мужи. Очень, очень милый... И, кажется, влюбленный. Влюбленный в нее, в Лену - некогда счастливую слепо-глухонемую жену, получившую наказание за свою слепоту и глухоту.
А с чего я взяла, что Шмидт в меня влюблен? Выдаю желаемое за действительное! - осторожно возмутилась она про себя. Вслух высказаться не решилась: вдруг у этого дома есть уши?! Он услышит и обо всем доложит хозяину? - Влюблен, точно... Кажется, влюблен. Женщина всегда чувствует, когда мужчина к ней неравнодушен. Только некоторые разрешают сделать решающие шаги к сердцу, а некоторые ставят Великую Китайскую стену, перебраться через которую не представляется возможным. Есть такие представительницы прекрасного пола, которые ставят низкий заборчик, делая вид, что испытывают мужчину, проверяют его. Это такая игра, результат которой известен обоим, но они хотят насладиться процессом завоевания женщины и отодвинуть долгожданный миг победы.
Лена еще не решила, какую преграду поставит - Великую Китайскую стену или низкий заборчик, для видимости. Или, вообще, забудет о милой женской игре...
Тарасова еще раз обошла бывший бабушкин дом, перешедший в наследство к ее внуку. Даже выскочила наружу, как была - налегке, чтобы оценить внешний вид дома, словно была требовательным покупателем. Дом выглядел основательным, построен из качественного кирпича, явно простоит еще много-много лет. Такие дома в зажиточных колхозах строили для передовиков. И совсем не напоминал нынешние строения с хитромудрыми стилями.
Завидный жених этот Шмидт: дом в деревне, квартира в городе, машина, рассудила Тарасова, шустро зашмыгивая в дом, как замерзшая кошка, долго прождавшая у запертых дверей.
И почему он до сих пор один? - родился у нее вопрос уже в тепле. - Почему это завидного жениха еще никто не окрутил?.. Ладно, на недвижимое и движимое имущество наплевать, не все женщины меркантильны, но как могли не очаровать такие глаза!
- Эти глаза напротив - калейдоскоп огней, эти глаза напротив ярче и все теплей, - во весь голос затянула Лена, перевирая слова известной песни и пренебрегая недавней озабоченностью касательно ушей дома. Эту песню в исполнении Валерия Ободзинского они с бабушкой очень любили, выделяя ее из других.
Вспомнив про бабушку, Лене вдруг взгрустнулось. Грусть потянула за собой сомнения.
А если Кирилл женат, причем давно и счастливо? Но зачем ему понадобилась я?.. Что я, вообще, о нем знаю? Только то, что он сам мне сказал. Отец пропал без вести, любимая бабушка недавно скончалась, мать жива и здорова, он с детства увлекался биологией...
Сбивчивые перечисления ее еще больше растревожили.
- А что на самом деле? - вслух спросила Тарасова, и испугалась своего голоса, разрезавшего тишину задремавшего дома. Она подсела к столу, уткнула в него локти и подперла кулаками щеки, отчего ее глаза заплыли, а осенний сад, который и без того стал плохо различим в вечернем сумраке, престал ей в виде страшилищ с корявыми руками и кривобокими туловищами.
Лена улизнула в комнату, стараясь больше не глазеть в окна.
- И чего я себя накручиваю, - прошептала она. - Женат, не женат, гадать не буду. А вот когда он вернется, возьму и спрошу. Прямо так в лоб и спрошу. И посмотрю на его реакцию. И... и хватит об этом! Закрыли тему, как любила говорить моя бабушка, когда я начинала канючить и что-то выпрашивать.
Лена Тарасова прошлась по комнатам. Мебель была старенькой, разношерстной, но добротной. Из общей картины, намекающей на презрение хозяев к вещизму, выделялось зеркало, явно старинное, висевшее на стене: овальное с обрамлением в виде резьбы по дереву. О резьбе надо сказать особо. Старинный умелец потрудился на славу, создавая необыкновенной красоты узоры: проглядывались замысловатые цветы и дивные птицы с драгоценными камнями вместо глаз. Всю эту кропотливую работу покрывал лак, который в некоторых местах потрескался и начал шелушиться.
Надо его реставратору отдать, - по-хозяйски рассудила Лена, проводя рукой по орнаменту, будто поглаживала зеркало, знакомилась с ним.
После перешла к изучению своего отражения. И весьма удивилась, что выглядит обычно, хотя, ей думалось иначе: она должна превратиться в прекрасную даму позапрошлого века, которая принимала собственный заказ из рук мастера. Естественно, не сама принимала, за нее это сделали слуги, но прежде чем забрать и оплатить работу, она долго изучала свой облик.
Неожиданно Лене вспомнилась книга, прочитанная совсем недавно. В ней автор утверждал, будто в зеркале мы видим не свое отражение, а зеркального двойника, свою копию, обитающую в потустороннем мире. Причем, обращаясь к этой копии, мы можем влиять на свой внешний вид, на события своей жизни. Лена внимательно посмотрела на свое отражение в зеркале и внятно произнесла:
- Я очень хочу остаться в этом доме навсегда. Я хочу, чтобы хозяин полюбил меня, а я полюбила его, чтобы у нас было все хорошо, чтобы мы были счастливы.
Ей показалось, что... что отражение подмигнуло ей, будто ответило:
- Я тебя услышало. Не волнуйся, все будет так, как ты пожелаешь.
Тарасова дернулась и едва не села на пятую точку. И почему-то с ожесточением потерла правый глаз - ее отражение подмигнуло ей левым глазом.
- У меня нервный тик, - изрекла она. - Тик после аварии, - объяснила зеркалу. Я сильно приложилась головой к мостовой, отсюда и визуальные галлюцинации... Наверное.
Галлюцинация в купе с тишиной дома и темнотой за окном угнетающе подействовали на Лену. Она поежилась и осмотрелась в поисках пледа, чтобы укутаться в него с головой. Но вместо пледа на глаза попался телевизор. "Говорящий друг" заставил забыть о боязни. Гостья включила телевизор на полную громкость и пошла на кухню, стараясь не смотреть в окно. Поставила на плиту чайник, а пока он греется, решила разобрать вещи. Направилась в "свою" комнату, которую сразу выбрала из всех остальных. Кирилл предоставил ей полную свободу в этом вопросе. Эта комната была самой уютной. В ней стояла кровать, застеленная красивым шелковым покрывалом зеленого цвета. По центру покрывала были вышиты попугаи всевозможных размеров и оттенков. Такой красоты Лена никогда не видела! Возле кровати пристроилась тумбочка с настольной лампой, с другой стороны - небольшой шкаф для одежды, чуть поодаль - старенькая деревянная этажерка с книгами, возле окна - письменный стол.
Наверное, это комната Кирилла, - подумала Лена.
Этим объяснялся её выбор. Возможно, находясь среди его вещей, проводя ночи на его кровати, она пытается разобраться в этом человеке.
Она стала перебирать книги на полках. В основном преобладала школьная классика: Фадеев, Гончаров, Достоевский, Толстой, Блок, Есенин... Понятно, как он проводил лето у бабушки. Хотя, судя по степени изношенности книг, можно судить о "любви" школьника Кирилла к русской литературе. Здесь также было много книг по биологии и истории, которые действительно были зачитаны "до дыр".
Лена разложила вещи и уселась перед телевизором с чашкой чая.
- Однако, не густо - всего три канала, - с осуждением обратилась она к "говорящему другу", устраиваясь с ногами на диване, и бросив пульт рядом с собой, - но это лучше, чем ничего.
На одном из каналов, как всегда, была одно известная личность, которую Лена считала абсолютно всеядным: эта личность вела передачи с разным уклоном - от кулинарных шоу до развлекательных и юмористических программ. Пришлось взять в руки пульт и сменить картинку. На другом канале шел очередной вялый сериал: она его любит, он ее пока не любит, но черед двести шестьдесят серий они обязательно соединятся, несмотря на козни недоброжелателей. Третий канал транслировал новости, после просмотра которых, возникал резонный вопрос: "Зачем я родился на этой земле в такое страшное время?"
За неимением лучшего, Лена выбрала жевательный сериал. Так вдвоем с телевизором они скоротали грустный вечерок. Он ей о чем-то вещал, она слушала вполуха, стараясь избавиться от собственных размышлений.
Было уже за полночь, когда в окно застучали первые капли дождя. Женщина прошла с контрольным обзором по дому, проверила, заперта ли входная дверь, быстро разделась и юркнула под одеяло. Уже хотела выключить настольную лампу, протянула руку, но сразу отдернула. Лучше спать при свете. Она плохо засыпала на новом месте. Полежав с закрытыми глазами не больше пяти минут, решила что-нибудь почитать. Взяв наугад с полки книгу, она раскрыла ее на середине, как это делают в книжных магазинах, чтобы оценить качество написания. Под ноги выпал черно-белый снимок. Ленка подобрала снимок и увидела молодого мужчину, который жмурился от ярких солнечных лучей. Фоном служили раскопки и песчаная пустыня без конца и края. Мужчина был одет в видавшую виды робу, похожую на военную одежду, на голове была панама. И одежда, и панама напомнили Лене ее отца на фотографиях из Афганистана. Пейзаж тоже был похож, только отца окружали люди с оружием в руках, находящихся в кольце бронетранспортеров. Люди сосредоточенно смотрели в объектив фотоаппарата. На фотке, выпавшей из книги, мужчина был один, если не считать одного расплывчатого человека, случайно угодившего в кадр, да и то не полностью: половина головы, колени и руки. Человек сидел на присядках и внимательно изучал что-то в руках. Это что-то напоминало обломок глиняного кувшина.
Лена догадалась, что это пропавший без вести отец Кирилла. Испугалась, что влезла на чужую территорию, сунула фотку обратно в книгу, а книгу вернула на полку. Читать резко расхотелось.
Она выключила настольную лампу и закрыла глаза. На удивление сон пришел быстро. В окно призывно просился на постой осенний дождь, но уставшая гостья его просьб уже не слышала.
И не слышала, как скрипнула калитка, когда во двор зашел человек в длинном дождевике с капюшоном. Он замер напротив темного дома, прислушиваясь к звукам...
Утро неожиданно выдалось ярким, солнечным, совсем непохожим на осеннюю пору, когда ненастье затягивается на несколько дней, не пуская погожие денечки на смену. Земля еще не просохла от ночного дождя, в воздухе стоял устойчивый запах прелой листвы, прилежно застелившей весь двор ровным влажным ковром. Одинокий лист, на который по приезду обратила внимание гостья, упорно оставался на своем месте.
- Молодец, - вслух похвалила его Лена, любуясь осенним утром из окна.
Солнце на миг спряталось за спешащим по своим делам облаком, затем показалось вновь и осветило своими лучами-прожекторами застывшие капли воды на лиственном разноцветном ковре, сразу превратив их в бриллианты. Бриллианты покрывали весь двор, и создавалось впечатление, что находишься в сказочном дворце, где везде разбросаны драгоценные камни. И сейчас появится королевна в наряде из желтых кленовых листьев, с бусами из ярких ягод рябины и с венком из поздних цветов на голове. Но королевна не появилась, чем расстроила молодую женщину, решившую перебраться в сказку.
Лена отпрянула от окна, полюбопытствовала, который час. Почти одиннадцать.
- Вот это выспалась, так выспалась, - со счастливой улыбкой констатировала она и отправилась умываться. Потом сварила крепкий кофе, прихватила толстый кусок сыра, набросила курточку и вышла во двор. Присела на скамейку, расположенную возле входа, предварительно выбрал место посуше, и от наслаждения зажмурилась. Прекрасная погода, дурманящая осень, осторожный воробьиный щебет, ароматный кофе, размякший в ее пальцах сыр - все эти большие и маленькие удовольствия способствовали хорошему настроению.
Лена, как незрячий человек, степенно и поочередно то прихлебывала горячий кофе из чашки, то откусывал сыр от большого куска. Она погрузилась с головой в размеренные звуки внезапно воспрянувшей осени, отбросившей свою привычную лирическую тоску, и не услышала, как к дому подъехал автомобиль, как из салона вышел водитель и прикрыл дверь, как скрипнул калиткой и приблизился в ней. А она продолжала наслаждаться звуками, пила кофе и ела вкусный сыр.
Лена дернулась, едва не окатив себя кофейной гущей.
- Кирилл, ты меня напугал! - воскликнула она, тараща осоловелые глаза.
- Прости, - покаялся он, - не ожидал такой реакции. Думал, ты слышала, как я подъехал. Как спалось на новом месте? Приснился жених невесте?
- Представь себе, спалось без сновидений. - сдержанно ответила она. Сдержанность была вызвана не обидой, а своим расхристанным внешним видом: женщина не успела привести себя в порядок. Никак не думала, что он приедет так рано. Рано! Уже полдень! Вот, соня-засоня.
- Я рад, что ты выспалась. И если ты не против, то давай отправимся в поход по родному краю.
- Далеко? - спросила Лена, мысленно прикидывая, переодеваться ей или остаться в старых джинсах, свитере и куртке? Переодеться хотелось и не хотелось. Еще решит, что она изо всех сил пытается привлечь к себе внимание. Пусть будет, как есть. Джинсы, как джинсы, свитер, как свитер. Не облачаться же в платье и туфли на высоких каблуках. Все-таки поход, а не ужин при свечах.
- Далеко мы не пойдем, погуляем по округе, - пространно ответил Кирилл.
- И только-то? - достаточно резко обронила женщина, будто она готовилась в длительному путешествию не менее недели, а не к получасовой прогулке. Для этой цели собрала багаж, закупила уйму провианта, продумала все варианты отговорок, последующих после настоятельных ухаживаний кавалера, а он заранее все знал: и сколько времени займет прогулка, и где они перекусят при желании, и о чем будут говорить. Объятия, лобзания и тому подобное в его планы, вообще, не входили. Пешая прогулка с осмотром местных достопримечательностей, а ты о чем подумала?
- Тебе нужно больше лежать, меньше ходить, - напомнил ей Кирилл Шмидт, вырывая из лирических грез-обманов, которым поспособствовала мягкая осенняя погода. - Только тебе нужно теплее одеться, - озаботился он, с умилением разглядывая ее заспанное лицо с глубокой вмятиной от подушки на левой щеке.
- У меня куртка теплая, я не замерзну, - успокоила его Лена.
От недовольства не осталось и следа: кроме бабушки, а потом Лизки о ней никто и никогда не заботился, и теперь от мужской заботы она млела и готова была на все. Почти на все. Или все-таки не почти? Внушила себе в очередной раз не торопить события, повторила про себя фразу несколько раз, как заклинание, при этом старательно отводила взгляд от милого заботливого мужчины, а затем и вовсе сорвалась с места, как перепуганный воробей, бросив на ходу: "Я сейчас!" Скрылась в доме якобы вымыть чашку с густой кофейной жижей, остатки которой она нервно пережевывала во рту. Одной чашкой дело не ограничилось. Лена залпом осушила стакан воды, остатки воды вытрясла в ладошку и обтерла ею лицо, так сказать для освежения и снятия волнения. Постояла у полюбившегося ей зеркала, провела щеткой по волосам, слегка мазнула помадой по губам, подмигнула сначала одним глазом, потом другим, прошептала: "Ну, ты помнишь, да?", только после этого обула кроссовки и вышла во двор, где ее терпеливо поджидал Кирилл.
- Сегодня я буду твоим экскурсоводом, если ты не против, - сказал он, закрывая калитку.
- Я не против! Веди, куда хочешь, Сусанин-герой! - развеселилась Лена.
- Не боишься? Вдруг Сусанин заведет тебя... куда-нибудь?
- Не боюсь! - Хотела добавить: с тобой ничего не боюсь, но сдержалась.
Кирилл взял ее за руку. Она, естественно, не возражала, даже очень была этому рада.
- Итак, наша деревня Алехново известна еще с пятнадцатого века, - начал экскурсовод, - только называлась она иначе - сельцо Богородицкое.
- Сельцо?
-Да, так в прежние времена называли небольшие села. Основал сельцо Богородицкое Федор Алехнов. В древних грамотах упоминается церковь. Она была при монастыре, который находился недалеко от сельца. Церковь простояла несколько веков, потом, конечно, разрушилась, но люди еще долго-долго искали на ее месте клады и сокровища.
- Ты сказки какие-то рассказываешь.
- Про сокровища не знаю, может и выдумки, но благодаря этим сказкам мой отец с детства начал интересоваться историей своей деревни. У них в школе был кружок, все летние каникулы участники занимались археологическими раскопками.
- И что-нибудь находили?
- Какую-то церковную утварь точно находили.
- Здорово! - восхитилась Лена, будто она лично обнаружила эти старинные ценности.
- Отец с детских лет был фанатом археологии, мог ни пить, ни спать, ни есть.
- Завидую людям, которые нашли себя с ранних лет. Повзрослев у них не встал вопрос, какую профессию избрать? Они уже знали, кем будут.
- Выбору профессии еще поспособствовала бабушка. Она всю жизнь проработала в местной библиотеке и снабжала сына книгами по истории, археологии.
- В вашей деревне и библиотека есть?
- А чему ты удивляешься, в советское время, когда колхоз был в передовиках, здесь проживало около двухсот человек. А сейчас много приезжих землю купили. Видишь, сколько новых домов понастроили.
Действительно, наряду со старыми, но добротными домами, были новые, в несколько этажей, настоящие дворцы. На газонах перед дворцами росла зеленая трава, не было ни одного пожухлого листочка или засохших цветов. В отличие от старожилов, перед домами которых были разбиты клумбы, обложенные остроугольными белеными половинками кирпичей. На клумбах росли обычные осенние милые лютики.
Вообще, вся деревня была чистенькая, ладненькая, с хорошими дорогами и с ухоженными домами, окна которых сияли чистотой. На подоконниках стояли горшки с бурно цветущими разноцветными геранями. Ни один дом не выделялся из общей образцовой массы, словно деревня готовилась к приему важных гостей. Но согласно заверению Кирилла, так было всегда.
Лена любовалась редкими поздними яблоками, вызывающе висевшими на ветках. Лазурное небо, красные яблоки, немногочисленная листва наполняли душу молодой женщины безотчетной радостью. Такое состояние безмятежного счастья бывает только в детстве. Или когда ты влюблен. С уст Лены не сходила улыбка.
- Райское место! - выдохнула она.
- Райское, - как эхо, откликнулся улыбающийся Кирилл.
- Кирилл, мне... хорошо и весело! - призналась женщина. - Думаешь, у меня после аварии... не все в порядке с головой? Надо бы думать о будущем, разбирать завалы прошлого, а я веду себя, как беззаботное дитя.
А Тарасова подумала: "Хочу! Очень хочу! И хочу, чтобы рядом всегда был он. Этот смешной рыжий мужчина с добрыми глазами"...
Кирилл и Лена дошли до озера. Поверхность водоема напоминала стиральную доску, которой пользовались в былые времена женщины: покрыта мелкой бегущей рябью, создаваемой порывистым ветром, разгулявшимся на просторе.
- Это озеро всегда было излюбленным местом всей местной и приезжей детворы. Я пропадал здесь целыми днями, когда жил у бабушки, - сказал Кирилл. В его голосе прослушивались ностальгические нотки.
- Здесь и сейчас красиво, жаль, искупаться нельзя. Холодновато. Бр-р-р, - передернула плечами Лена, и набросила на голову капюшон.
- Да, здесь холоднее, чем в деревне. Если ты замерзла, то можно зайти в кафе выпить чаю.
- Ну, ты меня удивляешь все больше и больше! - с удивлением протянула женщина. - Прямо не деревня Алехново, а деревня Ардингли близ Лондона. И все-то у вас здесь есть, даже кафе.
- А это еще что такое за... Ардингли? - с трудом выговорил мужчина.
- Это потрясающе красивая местность. В ней находиться очень хороший колледж. Я много читала о нем и... думала, когда у меня будет ребенок, то я обязательно пошлю его учится в этот колледж. В Англии очень хорошее образование.
- А мне бы не хотелось расставаться со своим ребенком. Не представляю, как можно отправить его куда-то, без присмотра. В России тоже можно дать хорошее образование, было бы желание его получить.
- Это я сейчас говорю, когда у меня нет детей. Почти уверена, что никуда его от своей юбки не отпустила. Я не хочу, чтобы он был маменькиным сынком, но материнская опека, не чрезмерная материнская опека, никому еще не навредила, только на пользу пошла... А может бы и согласилась на поездку в Лондон. Но отправилась вместе с ним. Глядишь, и нашла применение своему английскому. Сняла бы маленький домик, гуляла по улицам деревни Ардингли, пила чай в точно отведенное время, и по шесть раз в день, как и положено у англичан.
- Ты была в Англии?
- Нет, но когда изучаешь язык, надо знать историю и традиции этой страны. Мне очень хотелось там побывать, одно дело читать, а другое - увидеть все своими глазами.
- Расскажи еще что-нибудь, - попросил Кирилл. Его мало интересовали английские традиции, ему важно было слышать ее голос.
- Что рассказать? - вскинула брови Лена.
- О Лондоне, о традициях. Но давай ты сделаешь это в теплом помещении, в кафе. Не знаю, подходит ли это время для чаепития, по погреться нам точно не помешает.
Молодые люди быстрым шагом приблизились к небольшому зданию с заманчивым названием "Сладкоежка".
Кирилл распахнул перед Леной дверь.
В кафе было тепло, и стоял потрясающий запах свежей выпечки, хорошего кофе и еще чего-то вкусного. Они сели за свободный столик, Тарасова огляделась: кафе было маленькое, опрятное и уютное, с большими окнами, с круглыми столиками и удобными стульями.
Кроме Лены с Кириллом, в кафе сидела бабушка с внучкой лет пяти, других посетителей не было., свободными остались еще три стола.
- Здесь выпекают очень вкусные торты и пирожные, а также булочки с корицей и орехами. Чего желаете? - галантно поинтересовался Шмидт.
- Всего и побольше! Я ужасно проголодалась! - Лена удивилась своей непосредственности, раньше она была робкой и стеснительной. Что с ней происходит?
Кирилл сделал заказ. Вскоре им принесли два блюда. На одном красовались разнотипные пирожные, на другом - ароматные булочки. И еще большой чайник со свежезаваренным ароматным чаем. Чай оказался очень вкусным, горячим, крепким и с добавлением трав.
- Сегодня я лопну от обжорства! - с восхищением от обилия яств пообещала Лена, хватая с блюда восхитительную булочку. Откусила от нее почти половину и заурчала от удовольствия. Прожевав, сообщила, - за всю свою жизнь не ела ничего вкуснее, даже моя подруга Лизка не имеет печь такие булки, хотя она профи в выпечке.
Кирилл последовал примеру Лены и тоже принялся за еду.
- Могу со всей уверенностью сказать, что такого количества пирожных и булок британцы не съедают даже за все шесть общепринятых чаепитий, - уплетая пирожное, изрекла Лена. - Но то, что они признаны самыми непродуктивными работниками - это я знаю точно! Ведь, четверть рабочего времени англичане проводят за чашкой чая.
- Против традиций не попрешь, - философски высказался Кирилл, вытирая руки салфеткой.
- Традиции у англичан превыше всего. Меня лично эти условности взбесили бы, а они ничего, не ленятся каждый раз застилась стол белоснежной скатертью, раскладывать накрахмаленные салфетки, ставить вазу с белыми цветами, столовые наборы: чашка с блюдцем, вилка, ложка. Ну, и конечно, чайник, кувшин с кипятком, молочник, сахарница. К чаю подают булки с изюмом, масло, имбирные пирожные, вафли, джем и что-то еще, я забыла... Уж, не знаю, все ли происходит так, а не иначе, может быть все гораздо проще, без премудростей... Но мы с Лизкой начитались об английских традиционных чаепитиях, и решили устроить себе нечто подобное на следующий день после получения стипендии, пока деньги не закончились. Скатерть одолжили у девчонок в соседней комнате, вместо имбирных пирожных купили заварные, вместо джема выставили варенье из крыжовника, сваренное Лизкиной мамулей. Чай заварили, как полагается: одна чайная ложка на человека плюс один. Дело было в воскресенье, между чаепитиями думали заняться улучшением своего убогого жилища. В общем, накрыли стол к завтраку, все, как положено: сели, разлили чай, долили чайник кипятком, накрыли салфеткой, чтобы заварился пока пьем по первой чашке. За разговором не заметили, как время плавно перешло ко второму чаепитию, выпили еще по пару кружек, поели сдобы. Потом начали дружно зевать, об улучшении и украшении жилища уже забыли. В общем, проспали мы пятичасовой чай. А пирожных и булок так наелись, что долго на них смотреть не могли. Мы с подругой часто вспоминаем тот случай.
Они допили чай и вышли на улицу.
- Продолжим экскурсию? Или вернемся домой, чтобы вздремнуть после сытного чаепития? - спросил Кирилл.
- Только вперед, ни шагу назад!
- Тогда в путь! Я продолжу знакомить тебя с деревней.
Он привычно взял Лену за руку, будто проделывал это миллион раз. Но, несмотря на миллион первый раз, с трепетом сжал ее ладошку в своей руке. С трудом совладал с голосом, который мог выдать его чувства, пошутил:
- Я похож на Винни-пуха, который идет от хлебосольного Кролика. Хорошо, что в дверь легко протиснулся.
Они дружно посмеялись, чуть-чуть ослабив напряжение, возникшее при соприкосновении.
- Ничего себе! - в который раз за сегодня удивилась Елена, указывая на большое здание, - что это за стеклянный куб? - Они подошли к строению сбоку, поэтому вывеску пока не было видно.
- А это наш супермаркет, его построили на месте бывшего сельпо, убогой халабуды, куда мы раньше ходили за продуктами.
- Выглядит не хуже городского. Зайдем? Я хочу посмотреть, какие продукты в нем есть.
- Те же, что и в городе, не сомневайся. Давай зайдем в супермаркет в другой раз. Не хочется гулять с полными сумками. В Алехново есть еще один продуктовый магазин, он ближе к дому. Там мы пополним запасы. Без меня тебе лучше никуда не выходить, все необходимое я буду привозить из города.
- Спасибо тебе за все...
- И тебе спасибо...
- А мне за что?
- За то... - уклонился от ответа Кирилл и густо покраснел, как тогда в больнице. Он хотел многое сказать этой крохотной женщине, которая еле-еле доставала ему до плеча. Хотел, но боялся. Вдруг неправильно его поймет. Лена пока не готова к новым отношениям. А жаль...
- Развернутый ответ, а главное - все четко и ясно изложено, - усмехнулась Тарасова.
- Мы, биологи такие, мы можем, когда захотим, - приосанился Кирилл. Наклонился к ней и доверительно сообщил, - хочешь, я открою тебе тайну?
- Тайну? - также шепотом переспросила Елена, - какую такую тайну?
- Как деревня Алехново повлияла на мой выбор будущей профессии?
- И на твой выбор тоже? - скуксилась она: начало ее разочаровало. Сказано - биолог! Кто о чем, а вшивый о бане! - Некстати вспомнилась ей поговорка.
Кирилл почувствовал, что настроение Лены изменилось. Он остановился, внимательно посмотрел на нее, потом поднес ее ладонь к своим губам и нежно поцеловал.
Лена не выдернула руку, только густо покраснела, от удовольствия или от смущения, или от того и другого вместе. И потупила взгляд.
- Так что ты говорил... о... выборе профессии? - пробубнила она, изучая испачканные носки кроссовок. Невинное прикосновение мужских губ к ее ладони подействовало не хуже любовных признаний, красочных, жарких, многозначительных.
А Кирилл все мял и мыл ее руку в своими двумя руками. Но больше не целовал.
Детский сад, старшая группа, - подумала Тарасова. - Ты еще в обморок рухни для пущей убедительности в своей невинности. Забыла, что успела сходить замуж? Да, забыла. Не было в моей жизни замужества, не было Вовки, не было его измен...
Мимо прошли две бабушки, нарушив их стеклянную идиллию, немного сбавив скорость рядом с ними, чтобы не только поздороваться, но и промониторить ситуацию.
- Здравствуйте! - громко и дружно сказали они, излишне старательно, чтобы их заметили и услышали.
- Здравствуйте, - ответил им Кирилл, не поворачивая головы в их сторону.
- Здрасте, - прошелестела Лена, поглощенная собственной обувью.
Жар от его рук, как электрический ток, пробежал по ее телу и достиг пяток.
- Ну и? - прохрипела она, заглядывая за его спину, чтобы проследить за старушками, решившими обсудить пару, стоящую посередине улицы. Куда угодно, лишь бы не встречаться с ним взглядами.
- Ты... о чем?
- Ты хотел открыть тайну, - напомнила Тарасова, продолжая пялиться на бабулек, словно пыталась убедиться, что они не подслушают чужое признание. - Ну, тайну о том, как повлияла на... выбор деревни... на твой выбор твоя деревня... Прости, запуталась.
- Я... Конечно... - Наконец, вспомнил Кирилл. И почему-то оставил в покое ее левую руку, ухватил только лишь за правую и опять повел по улице. Но выглядел при этом напряженным, будто не мог вспомнить что-то важное, о чем хотел рассказать, или тайна могла изменить отношение женщины к нему. Долго молчал, потом начал свой рассказ, но начал издалека. - Мой дед, Василий Шмидт, сын обрусевших немцев, приехал в эту деревню после окончания института и стал работать агрономом. Это было еще до войны. Колхоз в то время выращивал черную смородину на продажу. Потом деда выбрали председателем. Был он человеком трудолюбивым, честным, справедливым. Люди его за это уважали. При нем колхоз стал процветающим или, как тогда говорили, превратился в колхоз-миллионер.
- А на бабушке он здесь женился?- спросила Лена, которая с большим интересом слушала историю этой семьи, позабыв о легком разочаровании.
- Нет. Они поженились еще в институте. Сюда приехали с одним фанерным чемоданчиком и старинным зеркалом, доставшимся бабуле по наследству. Это семейная реликвия, передаваемая из поколения в поколение. Бабушка им очень дорожила, уверяла, что зеркало хранит много тайн о бывших владельцах, потом будет хранить о нас. Служит своеобразным контролером, поэтому надо вести себя достойно... И все в таком духе. Скорее всего, хотела меня обуздать, хотела сделать из меня примерного мальчика. И надо признаться, я старался не разочаровать своих потомков. И необязательно, если зеркала рядом не было.
- Как интересно! Я хотела бы побольше узнать о зеркале. Я сразу обратила на него внимание... Значит, это зеркало досталось твоей бабушке по наследству... - задумчиво пробормотала Тарасова. - А как звали твою бабушку? - спросила она.
- Василиса Петровна.
- Это же надо: Василий и Василиса.
- Меня тоже хотели Васей назвать, да мама воспротивилась... Дед умер, когда я был совсем маленьким, поэтому почти его не помню, но бабушка много о нем рассказывала. Они очень любили друг друга. Я бы.. тоже... - продолжать он не стал. Загородил Лене дорогу и начал внимательно изучать ее лицо, словно сию минуту собрался писать ее портрет. Даже голову склонил сначала направо, затем налево. Женщина терпеливо ждала, что будет дальше. А дальше Кирилл выпустил ее вспотевшую ладошку из своей руки, и отошел на два шага.
- Слушай, а ты очень похожа на мою бабушку Василису. В молодости, конечно. Я видел фотографии... А я все время ломал голову, где мог тебя видеть раньше? Вроде бы никогда не встречались, а твое лицо мне знакомо... Ну, вылитая Вася в молодости. Я тебе потом фотки покажу.
- Сочиняю я неплохо иногда... И вправду, Винни-пух.
- Ты мне не веришь? Потом сама убедишься, - монотонным голосом произнес Шмидт и при этом тяжело вздохнул, словно факт сходства его бабушки и новой знакомой его совсем не устраивал.
У него был такой несчастный вид, что Ленке захотелось привстать на цыпочки, дотянуться губами до его губ и целовать, целовать, целовать, пока в голове не начнет шуметь, как при наборе высоты.
Не привстала, не дотянулась, не поцеловала. А обогнула стоящего стеной высокого мужчину и с непринужденным видом пошла вперед, будто знала, куда надо идти.
Кирилл быстро ее догнал и пошел рядом. Лена ускорила шаг. Он не отставал. Они напоминали двух спортсменов-ходоков, которые спешат пересечь финишную черту. Но никак ни прогуливающихся туристов.
Вскоре "спортсмены-ходоки" достигли главной площади деревни Алехново. Лена замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась, недоуменно осматриваясь.
- Это центр, - ответил на молчаливый вопрос Кирилл. - Здесь находятся медпункт, почта, библиотека, салон красоты.
- Я уже ничему не удивляюсь, - буркнула Лена. - Даже салон красоты и тот в наличие.
Шмидт проглотил ее иронию.
- У нас и школа есть. Хочешь, иди туда работать. Конечно, после выздоровления. - У Кирилла был такой напряженный вид, будто от ее ответа зависит вся его будущая жизнь.
- Я подумаю, - ляпнула Лена и повернула голову в сторону памятника, который находился возле клумбы в центре площади и сразу привлек ее внимание. Лена посеменила к нему, пытаясь издали прочесть выбитую на нем фамилию.
- Это памятник-бюст академику Клименту Аркадьевичу Тимирязеву, - сообщил экскурсовод. - Просто между инициалами "К" и "А" стерлись точки, а в фамилии отвалилась буква "р", вот и получилось: КАТимиязеву.
- А почему памятник находится в Алехново?
- Бывший колхоз носил имя Тимирязева, - пояснил Кирилл, замирая за спиной Лены. Он прижал ее к себе, обхватив обеими руками.
Лена превратилась в бесчувственное изваяние. Приказывала себе отреагировать, но не могла пошевелиться. Сейчас он решит, что я... к нему равнодушна... Но я не могу, вот так, сразу... Я его почти не знаю... Не знаешь, а почему тогда... Надоели эти зачем, почему! Хотела и приняла приглашение!
А Кирилла все устраивало. Не выпуская Лену из объятий, он продолжал ее просвещать.
- В советские времена на этой площади проводились все праздничные мероприятия. После регистрации в сельсовете, новобрачные возлагали к памятнику цветы. Здесь же, возле памятника, принимали в пионеры, награждали лучших колхозников. Еще в детстве я стал интересоваться, кто такой Тимирязев? Проштудировав постепенно кипу книг я увлекся физиологией растений. Особенно запала в душу книга "Мир растений", в которой Тимирязев писал, что растение - посредник между небом и землей, оно, как Прометей, похитивший огонь с неба. Я стал смотреть на растения другими глазами. Академик утверждал, что в силах человека изменить и переделать природу. Я захотел стать таким человеком, своего рода, волшебником, и всерьез увлекся биологией... А что касается памятника, то я приложу все усилия, чтобы его отреставрировать.
- Бабушка приветствовала твое увлечение?
- Не только она, мама тоже была очень рада. Она прикладывала все усилия, чтобы отвлечь меня от археологии.
- Кирилл, расскажи еще об отце... Если можно, - попросила Лена.
- Рассказывать особенно не о чем. Я плохо его помню, как и деда, а мама с бабушкой, наверное, не хотели рассказами бередить себе душу и травмировать детский организм.
На самом деле, история исчезновения отца была "темной", в семье об этом не говорили, но во времена своего студенчества Кирилл подружился с сыном одного высокопоставленного чиновника, и благодаря папаше получил доступ к архивам. Таким образом он узнал, что его отец - Юрий Васильевич Шмидт - в 80-х годах работал в археологической экспедиции, которая проводила раскопки в Средней Азии в городище Дурмен-тепе недалеко от Самарканда. Тогда были найдены бесценные образцы глиняной скульптуры и уникальная коллекция орнаментальных панно. По истечении времени, сотрудники экспедиции подготовили выставку "Культура и искусство древнего Узбекистана". Когда выставка близилась к завершению, выяснилось, что исчезло несколько экспонатов. За кражу был осужден человек по фамилии Крюков, ответственный за организацию выставки. Органы нашли улики, подтверждающие его причастность к их исчезновению. Крюков на суде свою вину полностью отрицал, но его осудили на пять лет. Украденные ценности так и не были найдены. А Юрий Шмидт исчез. Кирилл заинтересовался пропавшими экспонатами: ими оказались два панно. На одном было изображено женское лицо, а на другом - голова хищного животного.
Розыск Юрия Шмидта был безрезультатным.
Много лет Кирилл пытался узнать правду о нем. Он чувствовал, что эти два дела: кража с выставки и исчезновение Юрия Шмидта каким-то образом связаны между собой.
Но Лене об этом знать не обязательно.
После семи лет ожидания мать вышла замуж вторично. Бабушка Кирилла долго не могла простить невестке "предательства по отношению к Юрию", о чем многократно заявляла внуку и самой предательнице прямо в глаза. С годами возмущение утихло, но отношения между свекровью и невесткой остались натянутыми. А Кирилл мать никогда не осуждал: если бы отец был жив, то дал о себе знать. Но он очень переживал, что самые близкие для него люди так холодно относятся друг к другу. Упрямая бескомпромиссная бабушка Василиса никогда не меняла принятых решений и не делала первый шаг для сближения с невесткой. Невестка, в свою очередь, обижалась на несправедливое обвинение и также не спешила мириться. Их короткие общения касались только связующего звена, коим являлся внук и сын, которого обе женщины обожали. Умерла бабушка Василиса внезапно - кровоизлияние в мозг и конец. Даже "скорая" не успела доехать, хотя, прибыла через пятнадцать минут после вызова.
Перед смертью старушка хотела что-то сказать, но так и не смогла вымолвить ни слова. С трудом поднимала руку, способную двигаться, и показывала на стену возле кровати. Туда, где висели картины, которые она любовно вышила, вставила в рамки и повесила на стену. Она очень гордилась своими работами. Говорила, жалеет, что занялась вышивкой только на пенсии, когда уже зрение не то. Несмотря на неважное зрение, бабушка Василиса создавала настоящие произведения искусства. И пусть произведений искусства не так много, но они остались внуку на память.
Кирилл долго строил догадки, что ему хотела сказать бабушка в последнюю минуту жизни? И почему она указывала на картины? Просила, чтобы он их сохранил? Но об этом и просить не нужно.
С памятью о близких людях расстаются только те, о ком впоследствии никто не вспомнит...
Инна Зимина проснулась из-за возни, доносившейся за дверью.
Опять близнецы Санька с Петькой что-то не поделили, - сладко зевнув, догадалась Инна и с неохотой открыла один глаз, чтобы бросить взгляд на часы. - И чего им не спится в законный выходной?! - мысленно возмутилась она, - так бы вскакивали в будние дни, маленькие поросята!
Покосилась еще на одного родного и любимого человека - мужа Вячеслава, который занимал половину кровати и сейчас крепко спал, невзирая на возню сыновей за дверью.
А этому, хоть, из пушки пали! - с завистью подумала супруга и осторожно вылезла из-под одеяла. Замерла на время, косясь на Славика, а тот перевернулся на другой бок и мирно засопел. Накинув халатик, Инна покинула спальню. Устроила небольшую выволочку сыновьям, так, для профилактики, которой хватало до следующих выходных и направилась в ванну. Через некоторое время она уже готовила завтрак для своих трех мужчин. Естественно, завтрак включал в себя яичницу, которую мальчишки могли есть каждый день и не только на завтрак. Мать не догадывалась, откуда у них такая любовь к яичнице, и с кулинарными пристрастиями близнецов не боролась. Это было единственное блюдо десятилетних пацанов, которое они могли готовить самостоятельно.
На запах яичницы и кофе, потянулись мальчишки во главе с проснувшимся отцом. Все были умыты, причесаны и очень голодны. Уселись за стол и приступили к завтраку.
Быстро управившись с едой и выпив чай с булочками, мальчишки умчались в свою комнату. Инна с мужем неторопливо пили уже по второй чашке кофе и строили планы на предстоящий выходной день.
- Давай заедем к отцу, а потом отправимся за город. Погуляем, подышим свежим воздухом, пока погода окончательно не испортилась, - предложила жена.
- Согласен. Только ты позвони отцу заранее, вдруг его дома нет, а мы сделаем крюк и время потеряем.
Павел Леонидович, отец Инны, частенько исчезал из дома в последнее время и не ставил дочь в известность. Та бесилась, пыталась докопаться о истины, и каждый раз обижалась, когда слышала пространное объяснение об увлечении сбором грибов. Якобы в этом году в лесу полно грибов, и он не мог отказать себе в удовольствии прогуляться по лесу в корзиной. Объяснение было неубедительным, потому как грибов Инны в глаза не видела. И корзин разных размеров в отцовском доме не находилось. Когда дочь дошла до точки кипения, Петр Леонидович коротко, но доходчиво, дал понять, чтобы в его жизнь никто не сламывался. Даже единственное взрослое любимое чадо.
Инна на время поутихла, но все возмущение теперь высказывала супругу, который встал на защиту тестя. Дескать, пусть человек поживет в свое удовольствие, ему еще и шестидесяти нет. В прошлой жизни у него было мало хороших моментов: жена Петра Леонидовича, мать Инны, долгое время страдала от неизлечимой болезни, вместе с ней страдал и мучился от своей беспомощности любящий муж. Он все заботы по уходу за больной женщиной взял на себя, оградив от них дочь. Никогда не роптал, не выказывал усталость или недовольство, а после смерти погрузился в депрессию. Почти два месяца почти не выходил из дома, если только наведаться на могилу супруги, и почти ни с кем не разговаривал. А затем неожиданно увлекся сбором грибов.
Инна не прислушивалась к защитной речи "адвоката", хотя, в душе соглашалась с ним: отец имеет право на личную жизнь. Он еще не стар, выглядит моложе своих лет, а женщины с интересом поглядывают на него. Прав-то, Славка, прав, но как быть с дочерней ревностью и обидой? Прошло не так много времени со дня смерти матери, чтобы... за грибами ходить. Муж с ней спорил, говорил, что она уже вырослая, и должна понимать: отцу не достаточно ее любви и заботы, он не может с ней обсудить то, что может обсудить с женщиной, которая привлекла его внимание. Но у Инны и на это был веский аргумент: материальный достаток отца - вот что привлекает в нем корыстных женщин! А ну как она обдерет его, как липку, и помашет на прощание ручкой? Как он это переживет? Если переживет, вообще?
- Без любви не бывает разочарований, - пространно отвечал Вячеслав Зимин.
На мужчину философию Инке было наплевать, в нее есть свое мнение:
- Я не возражаю, чтобы отец нашел себе женщину. Не возражаю! Но чуть позже, когда пройдет время...
- Когда? Через двадцать лет? Когда Ему будет почти восемьдесят? В таком возрасте у жизни другая скорость.
Инна не могла себе представить рядом с отцом другую женщину. Ну, не могла, и все тут. Кто их его сверстниц может стать ему парой? О молодках речь не идет: папочка здравый человек, на подобный кукол не посмотрит.
Да, отец был привлекательным мужчиной, и Инна пошла в него: высокая, темноволосая, с голубыми глазами. И характером такой же: нетерпимый к несправедливости и обидчивый. Последнее качество не касалось дочери -ей он многое прощал. До поры, до времени. Пресек ее любопытство и закрылся в себе. Сколько усилий Инна приложила, чтобы вновь "подружиться" с отцом.
Ладно, за грибами, так за грибами. Правда потом еще увлечение рыбной ловлей появилось. Что будет потом, даже предположить страшно.
В последнее время Инна сама отстранилась от отца. Неожиданно в душе всплыла старая обида на него, которую она долго пыталась убить в себе. Дочь считала, что отец стал причиной болезни матери. Если бы не он, неизвестно, случилось бы то, что случилось. Глубокие переживания приводят к серьезным проблемам со здоровьем. Возможно, все было не так, и мать заболела сама по себе, без участия отца, но кто об этом может сказать со сто процентной уверенностью?..
Сегодня у Инны было хорошее настроение. Ей захотелось увидеться с отцом. И захотелось забыть о выдуманной взаимосвязи.
Она попыталась ему дозвониться на домашний номер и долго слушала длинные гудки. Потом позвонила на мобильник. Но, как всегда, его мобильник был отключен.
- Хорошо, что позвонила, его нет дома, - доложила она беспечным тоном мужу. Ей якобы все равно, дома он или нет. А если его нет дома, то ей без разницы, у кого он проводит время.... Грибник и рыбак...
Но настроение у Инны все-таки испортилось, как она не пыталась скрыть сей факт, Славку не проведешь.
- Если ты передумала, то мы можем никуда не ехать, - дипломатично сказал он.
- Мам, а как же... - начали близнецы, глядя на нее широко открытыми глазами.
- Я не собираюсь ничего менять! - перебила она мальчишек. Те радостно завопили, прихватили свои рюкзачки и полетели на улицу.
- Все хорошо? - спросил Славик.
- Все замечательно, - улыбнулась Инна, пытаясь потушить в себе гнев: Я не хочу выяснять отношения с отцом, пусть все будет, как будет... Я не в состоянии что-то изменить... Но я имею права знать, у кого он прописался?! Меня мутит от его лжи? Сколько можно терпеть! Надо расставить все точки над "i" и узнать правду! Я, в конце концов, я его дочь, я самый близкий человек... Спокойно, Инна, спокойно, держи себя в руках. Сама же сказала, что ты не в силах что-то изменить. Если отец завел себе... Не дай Бог!..
Отдохнула семья Зиминых великолепно. Погода милостиво разрешила насладиться последними погожими деньками, укрепив на голубом небе яркое солнце, брызжущее теплыми лучами. Отец с сыновьями гоняли мяч, а, проголодавшись, набрали сухих веток и разожгли костер. Сначала мальчишки пожарили на огне сосиски, а когда поленья прогорели, побросали в золу картофелины, обернутые в фольгу. Никто не мог дождаться, когда картошка испечется, с удовольствием слопали полусырую, щедро посыпая солью. После еды, Инна разомлела и прикорнула в шезлонге. Славик сидел рядом и читал книгу, Санька с Петькой играли в бадминтон.
Вечером уставшая от отдыха семья Зиминых вернулась домой. Инна вновь набрала домашний номер отца и вновь долго слушала длинные гудки, бившие ей в висок. Без энтузиазма позвонила на мобильный. И снова неудача.
- Хо-ро-шо, - с угрозой в голосе произнесла она, поглядывая в сторону закрытой двери спальни. Ей не хотелось, чтобы муж застал ее за очередным дозвоном. Он вновь станет укорять ее за ненужную опеку над "взрослым мужчиной"...
А в селе Алехново Кирилл и Лена провели не менее прекрасный день, который закончился приятным вечером. Шмидт оказался не только знающим экскурсоводом, но, как оказалось, еще и отличным кулинаром. Он не только приготовило восхитительный шашлык, но и запек на мангале овощи. Такого сочного и вкусного мяса Лена никогда не ела. Она не была вегетарианкой, но до этого к мясу была абсолютно равнодушна. Есть - хорошо, нет - не страшно. Шашлык и овощи получились бесподобными. Лена не могла остановиться, все ела и ела, а Кирилл все подкладывал ей на тарелку и подкладывал. И поливал очень вредным, но вкусным кетчупом.
- Почему все, что вредно, всегда вкусно? - спросила Лена, подбирая остатки кетчупа куском хлеба. Она не надеялась услышать вразумительный ответ от человека, поглощенного едой, и не ошиблась: Кирилл пожал плечами и в очередной раз наполнил бокалы красным вином.
- Чтобы вкусная еда была не во вред! - с серьезным видом высказался он и поднял бокал.
Им было весело и хорошо друг с другом, все неприятности отступили, они остались за воротами этого уютного дома. Кирилл рассказывал о работе, вспоминал смешные случаи из детства. Лена не сводила с него восторженных глаз. Она раскраснелась, то ли от вина, то ли от близости человека, который ей нравился все больше и больше. Представить себе не могла, что с мало знакомым мужчиной может быть так хорошо, просто и спокойно. Даже, когда они просто сидели рядом и молчали, обоих это не тяготило.
- Надо немного подвигаться, а то заработаю несварение желудка, - заключила Тарасова, выбираясь из-за стола. И предложила, - давай я посуду помою.
- Не откажусь, потому что это мое самое нелюбимое занятие из всех домашних дел, - сразу согласился хозяин. Но не ушел в комнату, не развалился на диване с газетой в руках, как это делал ее бывший муж, который считал любое занятие по дому немужским делом, а помог ей убрать со стола. Сел неподалеку и стал исподтишка наблюдать за ней, но настойчиво делал вид, будто изучает противоположную стену кухни.
Закончив с уборкой, она вышли во двор. Кирилл постелил старенькое одеяло на холодную скамейку, усадил Лену и заботливо прикрыл ей ноги теплым пледом. Естественно, пристроился рядом. Но не совсем близко, а на некотором расстоянии. Небольшом, но и оно расстроило женщину.
Вечерняя романтика дополнилась круглой луной и яркими крупинками звезд. Лену пугало полнолуние. И сейчас, взглянув на небо, она почувствовала необъяснимую тревогу.
- Кирилл, ты знаешь, что в полнолуние может закончиться один жизненный этап и начаться другой, - совсем тихо произнесла она, словно боялась, что их подслушают. - И еще... еще в полнолуние завязываются новые отношения, заключаются браки, принимаются важные решения, - на распев проговорила она, покосившись на притихшего мужчину и пугаясь при этом, как бы он не расценил ее слова, как намек.
- Будем считать, что новые отношения завязаны, важное решение ты приняла - рассталась с мужем и теперь начинаешь новую жизнь, а, насчет брака... - он посмотрел на нее своими изумрудными глазами - Нельзя упускать момент, пока подходящая кандидатура сидит рядом.
- Я... я всегда тебе буду благодарна за то, что помог мне в трудную минуту, - пролепетала она не по теме разговора и подумала: Что я несу?! Я совсем не то хотела сказать. А что я хотела сказать? Что подходящая кандидатура всю жизнь мечтала найти человека, который смог бы затмить незабываемый образ Тарасова? И за это получи человек низкий поклон от подходящей кандидатуры! И еще эта кандидатура желает осчастливить себя и тебя... походом на сеновал, чтобы... Чтобы что? Почитать лирические стихи, которые так и складываются в голове, так и складываются благодаря вашему присутствию рядом и благодаря такой незабываемой звездной ночи... Дура в кубе!
Кирилл придвинулся к Лене ближе и обнял за плечи. Обнял и мило чмокнул ее в маленький курносый носик, который оказался совсем холодным.
- Замерзла? - заботливо поинтересовался он, упустив из вида ее глупое блеяние по поводу огромной благодарности. - Вернемся в дом?
- Нет, нет, - задергала головой Тарасова, испугавшись едва возникшей идиллии. - Посидим еще чуть-чуть... Такой чудесный вечер... Только вот луна... И мне взгрустнулось что-то. - Сбивчиво высказалась она. Грусть повлекла за собой желание прижаться к мужчине. Свое желание она не стала сдерживать.
- Хочешь, я тебя развлеку? - спросил мужчина и, не дождавшись ответа, исчез в доме. Ленка проводила его недоуменным взглядом. Мелькнула мысль о хорошем начале без продолжения, но очень быстро Кирилл вернулся с гитарой в руках, развеяв ее опасения: если мужчина решил спеть, то это говорит о многом. Ее мысли он подтвердил вслух. - Душа поет, когда рядом такая девушка.
Кирилл присел на скамейку и запел приятным голосом, проникающим во все клеточки женского тела. Он пел про клен, который шумит над речной волной. А Лена просто сидела и слушала. Она забыла обо всем, о внезапно возникшей тревоге, о полнолунии, о бывшем муже, с которым весь день сравнивала Кирилла, о голове, которая постоянно напоминала о себе нудной болью. Все ушло. Хотя песня была немного грустной и рассказывала "о любви, которая, как сон, прошла стороной", Лена окончательно разобралась со своими чувствами.
Когда песня закончилась, и стало тихо-тихо, исполнитель вопросительно взглянул на Лену.
- Кирюша, спой еще, - почти шепотом попросила она и удивилась, что может говорить.
Мысли Кирилла были схожи с мыслями женщины. Но он тоже себя сдерживал. Боялся испугать ее своим напором. Он уверен в своих чувствах к ней, но пока сомневался, рассталась ли она с прошлым? Лена упорно делала вид, что забыла о недавних событиях, забыла о муже, но изредка выпадала из действительности, странно смотрела на Кирилла, словно впервые его видела, не могла понять, откуда он взялся, и куда делся Тарасов?
Время, как известно, лечит. Кирилл умеет ждать, у него хватит терпения.
Они были так увлечены друг с другом, своими мыслями, своими сдерживаемыми желаниями, что ничего и никого вокруг не замечали. Ну, может быть луну, похожую на блин, или звезды, похожие на крохотные золотые монетки.
А за забором уже давно стояла фигура в плаще и прислушивалась к разговору. Потом фигура медленно, будто нехотя, развернулась и растворилась в темноте...