Стоит на острове Бали высокая гора, над ней облачко застыло. То вулкан, дедушка Агунг, снова закурил свою трубку и выпустил колечко дыма. Белый дымок - значит в добром духе Агунг, а уж если серый - то держись! Каждый старик хоть раз в жизни да видел, как Агунг гневается, говорят в деревне, что стоит на самом подножье.
- А ты, Маде, видел большое землетрясение? - спрашиваем мы местного паренька.
- Нет, слава богам, духам и предкам! Только 2 маленьких, никто не пострадал в нашей деревне. Это потому что мы каждый год приносим в жертву Агунгу лучшего быка. Есть специальный день в году, большой праздник. Выбирают самого крупного быка, украшают его рога разноцветными лентами и люди в белых одеждах, музыканты и брахманы со всего острова, поднимаются с ним на вершину вулкана и скидывают жертвенного быка прямо в жерло. В храме Бесаких совершаются все молитвы и обряды. Бесаких - это материнский храм, самый главный и самый большой на Бали. С него и начинается заход на вулкан. Если Бесаких погибнет, тогда умрет и весь Бали. Но Шива не допустит его разрушения. Бесаких будет стоять вечно.
- Вот, Дима, - говорю, - смотри, у нас как, например: смерть на кончике иглы, игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в сундуке, сундук на дереве, а деревьев в том лесу видимо-невидимо! А тут смерть на вулкане стоит, гордо и непреклонно. Во народ!
-И стоит Бесаких уже не одну сотню лет, видал всякое. А сам нетронутый.
Деревни на вулкане утопают в зелени пальм и фруктовых деревьев. Плодородные вулканические почвы всегда полны изобилия. Потому люди, позабыв страх, и селятся в этих местах. Агунг их батюшка и кормилец. А разрушит дом, так новый сроить надо. Потому и не думают люди про наживание богатства. Облачко с утра над Агунгом белое - вот и праздник. И не ссорятся, обиду не затаивают друг на друга! Ом нама Шивая! Мама живая, папа живая! Ай, хорошо! Большой банан растет!
Лесное казино
За деревней на полянке под пальмами собралась толпа народу. Все очень взбудораженные. Женщин среди них нет. Никто не кричит "Хеллоу, мистер", даже странно. Интересно, что здесь происходит? Мы подошли поближе. Из кучи-малы раздавался напев со знакомыми словами:
- Смотри! - пробравшись через толпу мы увидели двух мужчин в кругу, которые держали петухов, теребили их и вздыбливали им перья и гребни. Приматывали нитками к их лапам маленькое, но острое лезвие-шпору и натравливали бойцов друг на друга.
- Это же петушиные бои! - обрадовался находке Дима
- Но они же запрещены! - вспомнила я.
- Слющий, женщина! Я тибе как настоящий горэц говорю, вот я на вулкан сижу, делаю что хочу, кто мне что запретит?
Петухи сражались насмерть, оно и ясно, проигравшего в суп. При всех ему, еще живому отрубали ноги большим ножом, и в таком виде бросали в корзину вместе с победителем. Хозяин петуха победителя получает поверженного петуха врага и еще денежку со ставок. После петушиных боем вечером в деревне намечается пир.
- Бедный аям (петух)... - печалился Дима.
- Я думаю что победителя тоже в суп. Он ранен и ослаб после боя.
- Аямам каюк по-любому! Народная мудрость.
- Ты же всегда недолюбливал эту злобную прицу? Сука аям? (нравится петух?)
- Сука аям горенг! (нравится жареный петух!)
Недалеко от ринга еще толпа собралась, но поменьше. Играют в бола-бола (шарики). Здесь, как в казино. Таблица из банерной ткани по земле расстелена. На ней черыре масти и четыре цвета - зелёный, черный, синий, красный. Надо бросить шарик так, чтобы вмастить. Играют на деньги.
Мне больше нравится бола-бола "кегли", как в деревне по вечерам играют свей семьей. Для этой игры используются такие каштаны размером с кулак и биток - металлический шарик, размером с бильярдный. Каштаны расставляют рядком, становятся команда напротив команды и с десяти метров стараются разбить битком строй. Это не так легко как кажется. Выигрывает та команда, которая собьет последний каштан. И играют обычно на интерес.
Еще есть один вид бола-бола, самый популярный. В него дети любят играть. Берётся маленький ярко-оранжевый шарик, ставится в центре площадки, как метка. Задача игроков бросить свой шарик как можно ближе к метке. С виду всё просто. Но как попробуешь, так и вся деревня падает со смеху, как буле(белокожий) побежал в кусты искать свой шарик.
Песнь Агунга
Дорога одним краем обрушивается в синий океан, а другим выходит в саванну с подпаленными солнцем редкими пальмами, где на ярко-желтой траве у подножья Агунга пасутся черные лунорогие буйволы. Мы сидим на пригорочке и смотрим, как с каждой минутой меняются краски и тени, изменяют форму облака и как хитро пытается слодырничать заходящее за вулкан солнце, исчезая с неба на полчаса раньше, чем закончится день.
- Я так всегда представлял себе Африку... - поделился Дима, - Одинокий вулкан посреди саванны... И вон то кривое засохшее дерево в мареве...
- Только здесь вместо марева свежий ветерок. Не хватает местных песен, перелетающих с холма на холм.
- Это, как в африканских сказках? Где простые люди перекрикиваются песнями:
"Эй, со-се-душ-коо! А как дела-ла-ла?" - "Хорошо-о-о! Спасибо-бо-бо! Жена ку-кууурицу свала! Ла-ла-ла!".
- Ого! Как звучит-то!
- А пастушок буйвола потерял. Боится он домой идти. Наругают его. А его мать, полненькая негритянка в тюрбане, тесто месила да голосила: "Где же мой сын-пастушок? Может, его загрызли дикие звери, Уж солнце за гору ушло, а его все нет. Уж и лепешки остыли, мужчины с охоты вернулись. Где же сын?"
Долину Агунга наполнил звук. Звук превратился в песню на неизвестном языке. И будто голос не мой, и будто нет меня, есть лишь песня. Дима назвал ее позже - песнь Агунга.