Те немногие часы, что мне довелось поспать, я не разу не сменила позы. Об этом говорили и онемевшие ноги, и напряженная спина, и неровно бьющееся сердце. Даже во сне преследовал страх перед грядущим днем. Да и сном это было трудно назвать.
Но вскочила я сразу же, стоило Кину осторожно коснуться моего плеча. Заметив расширенные, как при испуге, глаза, воин тут же забеспокоился:
- Госпожа, вам приснился кошмар? - он сидел рядом на корточках и пытался улыбаться. Черные волосы были заправлены за уши, и это только усиливало ощущение, что он очень юн.
- Мне хватает кошмаров и в реальности, - я бы не смогла ответить учтивее, даже если бы сильно этого захотела. Предстоящее не делало мое настроение радужным, так что вежливости от меня сегодня могли не ожидать.
Я поднялась, открыто проигнорировав попытки воина помочь, сложила одеяло и обернулась, ища Шеана. Но командир лисов опять пропал! Оставшиеся занимались разборкой моей повозки, успев уже снять полог, и теперь возились с каркасом. Что бы это могло значить? Мы пойдем пешком?
Желудок вяло буркнул, больше ради приличия напомнив о себе. Действительно, я ведь вчера целый день не ела, но голод почти не чувствовался. В отличие от жажды. То-то мне тяжело было дышать, не то, что разговаривать. В горле першило, слюна стала вязкой.
- Кин, здесь где-нибудь есть ручей?
Он отрицательно покачал головой, потом улыбнулся одними глазами и куда-то ушел. Когда воин вернулся, то держал в руках флягу, наверняка, опять извлеченную из недр седельной сумки. Может, у него и сухари какие-нибудь найдутся?
Я пила медленно, еда сдерживаясь, чтобы не осушить всю флягу, при этом не забывала поглядывать по сторонам. Если опять появится Шеан, то обязательно закатит очередную истерику. А оно мне надо? С трудом оторвавшись от воды, я водворила пробку на место и вернула Кину флягу. А тот аж светился от счастья, решил, небось, что теперь этой водичкой можно всех ши в округе распугать. Вот же сама наивность!
Тем временем лисы полностью разобрали повозку: металлические прутья каркаса они положили на доски, сверху укрыли пологом, прижав его в нескольких местах камнями. Неужели, воины верили в то, что смогут вернуться обратно? Хотя, с таким командиром, им ничего другого и не оставалось. Где бы мне найти такую же уверенность?
На меня никто не обращал внимания, даже Кин, извинившись, отправился седлать лошадей. Я недовольно поморщилась, прислушиваясь к собственным ощущениям. Мне стало все абсолютно безразлично, словно происходившее просто снилось в реалистичном и очень затянувшемся сне. Знакомое состояние, сменяющееся жуткой паникой, когда уже слишком поздно.
Шеан пришел, когда все были готовы двигаться в путь. Он появился со стороны тракта, ведя лошадь в поводу.
- Дорога в ужасном состоянии. Верхом мы еще как-то проедем, но повозке там не место. Кинаши!.. - он умолк, задумчиво разглядывая мою одежду, - Тебя придется везти кому-нибудь из воинов. Кин, согласен?
Естественно, Кин был согласен, я даже не сомневалась в этом. Кто бы спросил моего мнения?
Лис усадил меня спереди, благо седло позволяло, и мы отправились в путь. Стоило лошади сделать несколько шагов, как я стала сползать. Воин заметил это и придержал за талию; ладонь у него была горячая и почему-то очень напряженная.
Шеан не обманул - от тракта осталась небольшая тропка, заросшая острой травой и колючим кустарником. С обеих сторон подступали деревья, нависая ветками над дорогой, так что время от времени приходилось пригибать голову. Среди листвы маленькими серыми молниями сновали птицы, стряхивая кусочки коры и прочий растительный мусор аккурат нам за шиворот. Меня это раздражало дальше некуда. Все бы ничего, но вскорости солнце начало нещадно припекать, с земли испарилась вся ночная влага, сделав воздух душным и тяжелым. Я почувствовала, как по спине потекли первые капли пота, смешиваясь с пылью и трухой. Между лопатками начало колоть и чесаться. Приходилось молча терпеть, передергивать плечами в надежде хоть как-то избавиться от этого зуда. Не просить же Кина почухать спинку кинаши!
Воины ехали, растянувшись в цепочку, мы были в середине. Шеан, естественно, ехал первым, пригнув голову и постоянно высматривая что-то впереди. Иногда он оборачивался, проверяя, все ли нормально с отрядом. В такие моменты я встречалась с ним взглядом, и тогда раздражавший мусор за шиворотом казался сущим пустяком. В его зеленых глазах не осталось ничего человеческого, одна одержимость, мрачная решительность и жестокость.
"Почему, чем ближе мы к Степям, тем сильнее он звереет? Кажется, это мне положено зубы показывать, а не ему. Но нет же... действительно. В Южных Колокольчиках он вел себя совсем по-другому, даже извинялся за свои слова... Великий Таэранг, неужели извинялся? " - я тоскливо посмотрела на напряженную спину Шеана. После вчерашнего мне было трудно поверить, что этот человек вообще способен какие-нибудь не отрицательные эмоции проявлять. "Ага, а кто-то еще стоял и любовался им на ночь глядя. Кто бы это мог быть?"
Ну вот, моя викту снова принялась высказывать свое мнение. Можно подумать, она не в ответе за то, что я чувствую и делаю! Но с другой стороны, наставления от сакр были еще более невыносимыми!
В этих местах мне ни разу не приходилось бывать, и слава Таэрангу! Поэтому я не имела никакого представления, как же выглядят Мертвые Степи, и ждала их начала каждую минуту. Вот сейчас лес начнет сходить на нет, уступая место выжженной земле, пепельному морю, оставшемуся здесь после Изменения. Легенды рассказывали, что здесь не один месяц полыхал пожар, прожигая землю до самых недр, чтобы потом ни один росток не смог пустить корней. Люди гибли страшно, один за другим, но говорили, что они сами заслужили своей участи.
Но лес не собирался редеть, даже наоборот, становился только гуще и непроходимей. Тракт все чаще разрывали вылезшие наружу потемневшие корни от растущих слишком близко деревьев, иногда дорогу преграждала многолетняя поросль. В таких случаях приходилось спешиваться и вести лошадь в поводу, по необходимости пуская в ход мечи. Я пользовалась этими остановками, чтобы размять ноги и незаметно почесать спину. В очередной раз, когда мы столкнулись с бурно разросшимся шиповником, и воины вспотели, пытаясь его вырубить, я подошла к Шеану. Не знаю, что меня толкнуло: то ли сакр разбудила мою совесть, то ли это было последней попыткой избавиться от охраны.
Лис встретил меня раздраженно нахмуренными бровями.
- Шеан, я хочу, чтобы ты знал. Как только мы въедем в Мертвые Степи, мне будет не до вас, - под его взглядом захотелось вжать голову в плечи и умолкнуть, но я собрала последние силы, стараясь говорить уверенно и со знанием дела, - Я не смогу защитить всех воинов от ши. Вы будете только отвлекать меня. Будет разумнее, если туда я отправлюсь в одиночестве.
Шеан насмешливо хмыкнул, даже не смотря на меня, потом вдруг раздраженно оскалился:
- Ты делай свою работу, а мы будем делать свою. И если я захочу вдруг услышать твое мнения, то спрошу сам. Возвращайся к Кину.
- Хорошо, но я тебя предупредила.
"Ведь предупредила же? Они сами выбрали свою судьбу, я здесь совершенно ни при чем!"
Да и вообще, почему меня стали волновать жизни этих воинов? Мне бы о своей не мешало подумать, между прочим, она одна и только-только началась! Зато теперь пусть не смотрят на меня умоляющим взглядом, когда какой-нибудь рекке накинет на их шею петлю из собственных волос!
- Госпожа, вас что-то тревожит? - обеспокоено спросил Кин, помогая мне забраться на лошадь, - У вас с самого утра глаза словно мертвые.
Надо же, какой наблюдательный! Если немного постарается, то, может, и заметить, как сильно меня бьет нервная дрожь. Парень, чего бы тебе в следопыты не податься?
- А какие еще глаза могут быть у кинаши? - я постаралась не допустить нотки раздражения в голос, - Разве ты не знаешь, что темные охотники мало чем отличаются от тех, за кем они охотятся?
"И вообще, лучше посмотри на своего командира, если хочешь увидеть настоящего живого мертвеца!"
- Неужели вы даже чувствовать не можете? - жалобный тон Кина окончательно вывел меня из равновесия.
- Ну почему же? - я почувствовала, что сейчас скалюсь абсолютно так же, как Шеан несколько минут назад, - При виде денег, полученных за работу, мы испытываем нечто, близкое к оргазму.
Воин дернулся, словно я только что отвесила ему оплеуху, стиснул зубы и отвернулся. Его рука в этот момент сжимала поводья, и мне было видно, как побелели от напряжения костяшки.
"Перегибаешь палку! Все равно притворяться кинаши тебе недолго осталось. Может, не будешь отрываться на ни в чем не повинном парне? Ведь злишься ты на Шеана и на себя. Почему ты не признаешься во всем?"
Меня передернуло от возникшей картины: искаженное до неузнаваемости лицо Лиса, презрительно искривленные губы, оскаленные зубы, сквозь которые он переспрашивает: "Музыкант?!". А потом... в самом лучшем случае он снесет мою голову одним ударом меча. Но ведь может посчитать, что это слишком большая честь для маленькой мрази. Нет! Нет! Никогда! Лучше умереть от рук ши!
Я вздрогнула, услышав собственное имя, и обернулась. От шиповника остались порубленные ветви, убранные в сторону, да осыпавшиеся на дорогу листья. Кин уже сидел сзади, пустым взглядом смотря перед собой. Замечательно! Умудрилась поругаться с единственным человеком, который хорошо ко мне относился.
Лес кончился неожиданно, словно его отсекли огромным ножом и все лишнее выбросили. Тропа выкинула нас из леса и окончательно исчезла в траве. В самой обыкновенной степной траве, состоявшей большей частью из ковыля и типчака. Никакой почерневшей земли, никакого пепла и копоти. Но мы наконец достигли Мертвых Степей, и в этом не было никакого сомнения. Сумка, которую я держала на коленях, потяжелела и начала мелко вибрировать, раздались звонкие хлопки лопающихся колокольчиков. Несмотря на стоявшую жару, под одежду забрался неприятный холодок, мне начало знобить.
- Госпожа... - начал было Кин и тут же умолк, боясь услышать в ответ очередную грубость.
- Все хорошо, Кин, - здорово же прозвучала эта фраза, нервной птицей спорхнувшая с моих трясущихся губ, - Мы в Степях. Мы в Степях...
Шеан тут же перестроил воинов, окружив меня и Кина кольцом из пятерых всадников. Я с трудом сдерживала приступы панического страха, чтобы не уткнуться лицом в доспех лиса или, того хуже, не соскользнуть с лошади и броситься прочь. Далеко мне все равно не убежать - запутаюсь в высокой траве, а конник сможет меня догнать в считанные секунды.
"Великий Таэранг! Пожалуйста! Не позволь дурным помыслам причинить мне вред! Прошу тебя!"
Медленно мы продвигались в глубь Степей. Напряжение повисло над всем отрядом, воины как один положили руки на рукояти мечей, один только Кин продолжал придерживать меня за талию. Шеан старался что-то разглядеть в высокой траве, свесившись с коня, потом резко выпрямлялся и всматривался вдаль. Воздух стал пряным и усыпляющим, через некоторое время у меня жутко разболелась голова. Наверное, где-то поблизости вовсю цвела морковь.
Вскоре начали встречаться следы того грандиозного пожара. На месте деревянных домов остались лишь черные смолистые прямоугольники. Иногда в углу стояла покосившаяся печь, оплавившаяся, покрытая потеками стекла. Еще реже попадались куски стены, сложенной из камня. Это настораживало, не более. А вот когда мы увидели первую абсолютно целую постройку, то Шеан приказал остановиться.
- Что скажешь, кинаши? - даже не обернувшись, поинтересовался он.
- Свой совет я уже дала в лесу.
Лис выругался и направил лошадь в объезд, стараясь держаться как можно дальше от дома, воины потянулись следом. Я успела заметить какое-то движение в окне: что-то появилось и так же стремительно исчезло, предоставив мне теряться в догадках. Хотелось верить, что мой разум, подавленный жарой и головной болью, начал видеть то, чего не существовало. А если это был человек? Вдруг Степи давным-давно снова заселили люди, но только никто об этом не знает?
Я огляделась, морщась от рези в глазах, и попыталась отыскать нечто хоть отдаленно напоминавшее поле или огород. Но нет, все так же шла волнами степная трава, выросшая на месте пожарища. В таком случае, о каких людях могла идти речь? Есть здесь было абсолютно нечего.
Тени легли на восточную сторону, вытянулись и напитались синевой. Над нашими головами прокололи небо первые звезды, колючие и злые. Шеан приказал прибавить шагу и держаться ближе друг к другу. Мне почему-то захотелось закрыть глаза и не видеть заброшенного города, по которому мы сейчас ехали. Он сам по себе умудрился вселить в сердце страх и безо всяких ши, хотя бы тем, что не должен был сохраниться. Выжженная земля и горстка углей, припорошенных пеплом - вот и все, что могло от него остаться. Но нет, город стоял прямо посреди Мертвый Степей, такой же мертвый и пустой, пришедший в упадок... призрак прошлого. Дорога пришла в негодность: выстилавшие ее доски прогнили, расползлись, обнажив вонючую грязь. Когда копыта лошади в очередной раз соскальзывали с трухлявого дерева, и животное проваливалось в черную жижу, то потом несколько минут нельзя было вдохнуть полной грудью. Словно под досками была не земля, а гниющие трупы - настолько запах отдавал тухлятиной. Коней это тоже не восторгало, они дергались и храпели, выдергивая ноги из щелей между досками.
Слева раздался тихий шепоток, женский, заинтересованный; смущенно захихикали.
- Какие красавцы! Ты только на этого посмотри! Можно, я заберу его себе?
- А мне тогда светленького...
И снова смех, звонкий и завлекающий.
Ехавший рядом с нами лис дернулся и направил лошадь в сторону:
- Командир, здесь кто-то есть! Я посмотрю...
- Стоять! - хором закричали мы с Шеаном. Я ойкнула и зажала рот ладонью. Ну вот, сейчас опять выслушаю в свой адрес...
Но Лис даже не посмотрел в мою сторону, буравя взглядом чересчур самостоятельного воина. Тот смешался и вернулся на место. Женские голоса не умолкали, и каждая новая фраза превращалась в судорогу, сковывавшую бледное лицо провинившегося.
- Кинаши, кто это?! - крикнул мне Шеан, успевший извлечь из ножен меч.
- Куино, - это я знала почти наверняка, все-таки слышала немало легенд за свою недолгую жизнь, - Или сестрички, но навряд ли.
- Насколько они опасны?
- Сейчас - ни на сколько. Куино опасна только в том случае, если ты вздумаешь на нее залезть. Так что, следи лучше за своими воинами.
Лис кивнул и тронул коленями коня. Мы поехали дальше, но ши продолжали идти следом, почти не скрываясь. Они выглядывали из-за домов, зазывно улыбаясь ярко накрашенными ртами. Для меня куино вообще не представляли никакой опасности, поэтому я старалась разглядеть их как можно лучше. Мало ли что? Вдруг Таэранг подарить мне возможность еще похвастаться перед знакомыми?
Мы миновали еще один дом, на крыше которого сидела ши, с задумчивым видом расчесывающая гребнем длинные волосы. Увидев напряженные лица мужчин, она засмеялась и бросила ближнему одну из своих лент. Воин отбил ее рукой с таким видом, словно это была ядовитая змея.
- Кин, - я постаралась говорить как можно тише, - тебе не кажется, что нас заманивают в ловушку?
- Кажется, госпожа, - лис, видимо, не попал под влияние куино, его голос был относительно равным, - Но разве мы с самого начал не знали, куда едем?
- Знали-то знали, - вздохнула я, - Послушай, ты можешь выполнить одну просьбу?
- Какую? - он тут же подобрался, словно был готов в этот же момент сразиться с целой армией ши.
- Как только поймешь, что не справляешься - уходи. Твой командир не послушал меня, а я ведь его предупредила. Мне не защитить всех. Поэтому - забудь о всякой глупости, вроде чести и долга, и гони лошадь прочь из этого места.
Кин долго молчал, видимо, не в состоянии поверить в услышанное. Потом шумно вздохнул и через силу ответил:
- Простите, госпожа. Я не могу выполнить вашу просьбу.
Я тоже вздохнула, только мысленно. Все же до чего бесполезного человека носит на себе земля! Ни своей жизни, ни чужой спасти мне было не под силу.
Никто не успел заметить, как мы шагнули в сумерки, и вместе с угасающим солнцем разгоралось недовольство воинов. Куино настолько осмелели, что уже шли за нами по пятам, легко перепрыгивая через прогнившие доски. Игривые голоса слышались со всех сторон, некоторые ши даже пытались подойти ближе, но лошади тут же вставали на дыбы, грозя растоптать незнакомку.
- Командир, почему кинаши ничего не делает? - возмутился один из лисов, когда стало невмоготу. - Вокруг нас уже десятки этих тварей!
Шеан только хмуро посмотрел на него, потом на меня и ничего не ответил. Он-то знал, что я ничего не буду делать, но сообщать об этом всему отряду не торопился. Еще бы, ведь тогда дальше поедем только мы вдвоем: Шеан, охваченный безумной упертость, и я, потому что никто меня не отпустит. Но ведь Лис мог гаркнуть в своей любимой манере... почему нет? Боялся, что я повторю свои слова, только на этот раз громко?
- Да что тут происходит? - не унимался воин, не получив прямого ответа. Его поддержали другие.
- Кинаши, гони их прочь! - наклонился ко мне ехавший рядом лис, совсем недавно чуть не отправившийся своим ходом в руки куино.
Я почувствовала, как дернулся Кин, потянувшийся к мечу.
- Успокойся, - его голос стал неотличим от голоса командира. Разве что чуть больше напряженности.
- Лан, вернись на место! - раздался окрик Шеана, - Еще одна выходка, и я сам лично сниму тебе голову!
Лицо воина исказилось, но ослушаться он не смог. Больше никто не выказывал своего неудовольствия открыто, но напряжение в отряде только нарастало с каждой минутой. Я постаралась незаметно для Кина отвязать от пояса кинжал и спрятала его в широком рукаве.
Из-за вершин далекого леса вынырнула луна, но тучи закрыли ее уже у самого горизонта, окрасившись темным серебром. Лисы зажгли факелы, тут же из-под ног бросились врассыпную тени, заметались по стенам домов, попрятались за углы. Куино точно ветром сдуло, но потом я вновь услышала их перешептывание, еле слышное. Ши держались на большом расстоянии.
И тут мое сердце испуганно сжалось, как крохотный зверек при встрече с хищником, и точно так же рвануло вперед, застучало, все быстрее и быстрее. Я вцепилась в руку Кина, стараясь оторвать ее от моей талии, чтобы соскользнуть с коня и броситься прочь. Лошади взбесились и отказывались идти дальше, вставая на дыбы и кружась на месте. Раздался лязгающий звук вылетающего из ножен лезвия, воины спешивались, пытаясь удержать животных.
Дико заржал чей-то конь, вырвался и скрылся в темноте. Через несколько мгновений раздался тяжелый удар: массивное тело рухнуло на доски.
- Великий Таэранг, что это? - прохрипел лишившийся лошади воин и сделал шаг назад. Факел выпал из ослабевшей руки и покатился по выложенной деревом дороге, оставляя за собой огненные пятна. Наступила тишина, нарушаемая только треском занимавшейся древесины. Лис смотрел себе под ноги, и его лицо изменялось, наполняясь ужасом.
Внезапно доски разлетелись в разные стороны, несколько острых щепок процарапали мне щеку и шею. Вверх взметнулась тень и обернулась, свинцовым взглядом уставилась на воина. А потом рухнула, расплескавшись среди темноты дороги. Вначале показалось, что ничего не произошло, но я увидела, как оскалился Шеан, как отступили остальные. Воин покачнулся и начал заваливаться вперед, прямо в пробитую ши яму. Доски вмиг окрасились в темно-бордовый, почти черный цвет, почему-то заблестели, словно на них пролили воду. Когда я поняла, что это была кровь, продолжавшая вытекать из тела упавшего, то меня замутило. Мужчина лежал неподвижно и вряд ли уже нуждался в чей-то помощи. Пламя, разгоревшееся вокруг тела, быстро перекинулась и него, вспыхнула одежда и волосы, задымилась плоть. Воздух наполнился удушливым запахом. Я отвернулась, не выдержав зрелища, и зажала ладонью рот. Тело сотрясали сухие спазмы, голова кружилась.
Сзади кто-то кричал, но мне было не по силам разобрать слова. Страх полностью подчинил себе разум, бросил в глаза раскаленные угли, ослепил, оглушил. Тень под ногами зашевелилась, начала разбухать, словно пузырь, а я не могла даже закричать, застывшим взглядом наблюдая, как сквозь доски лезет тварь. В голове повторялась одна и та же мысль: "Ведь это будет не больно. Это будет быстро и не больно. Я не почувствую, я ничего не успею почувствовать... я упаду на землю уже мертвой..."
Ши вылез по пояс, опираясь на руки, и прошипел, раззявив темный провал рта:
- Преданы огню!
В отражении его свинцовых глаз я уже видела свое разорванное горло и темную кровь, заливавшую грудь и живот, впитывавшуюся в одежду.
- Таэн! - кто-то оттолкнул меня в сторону, загородив собой страшного ши. Ставшие чужими ноги запнулись за развороченную доску, подкосились, я проехалась на правом боку, разорвав рукав и оцарапав плечо. Сознание начало возвращаться.
Передо мной стоял Кин, держа меч на отлете после удара. Лезвие было темным и не отражало света факелов. Ши высился перед лисом, целый и невредимый, протягивал к нему руку, черную, дымящуюся, зыбкую.
- Кин, не надо... - прошептала я, с ужасом наблюдая, как воин вновь ударил бесплотную тень, как меч лишь на миг задержался в теле ши и отлетел в сторону. Демон отшатнулся назад, размахнулся, словно повторяя движения противника, и ударил. Брызнули в разные стороны металлические пластины, лопнула твердая кожа доспеха, разорвалась бумагой. Кин попытался дотянуться до пробившей его насквозь руки, захрипел и обмяк. Ши отбросил мертвое тело мне под ноги и довольно оскалился. И тут я вспомнила, что умею бегать.
Отряд был обречен: из земли вылезали новые тени, обступали лисов со всех сторон. Они не торопились, уверенные в своем превосходстве. Дорога полыхала, словно кто-то облил ее маслом: огонь перекинулся на ближайшие дома. В воздухе хлопьями кружила сажа... Воины кричали что-то, страшно, истерично, но их заглушал холодные голоса ши:
- Преданы огню...
Я бросилась прочь в темноту между домами, отпихнув в сторону любопытную куино, получая в спину тоскливые проклятия. Ноги путались в невидимой траве, подол цеплялся за острые листья, но остановить меня была в состоянии только смерть. Из головы не шли замершие, холодные глаза Кина, темными озерами смотревшие с забрызганного кровью лица.
Пальцы касались неровной поверхности деревянных стен, скользили по ним, когда я слепо перебирала ладонями, пытаясь обойти дом. Ноги наугад находили дорогу, перешагивали через ямы и продолжали бежать. Собранные в косу волосы растрепались, лезли в глаза, прилипли к мокрым щекам и лбу. Каждый новый шаг давался все с большим трудом, воздух стал тяжелым и горячим. Грудь сковали железные обручи, не давая вделать лишний вдох. В какой-то момент я поняла, что скоро упаду и остановилась.
Перед глазами плясали багровые пятна в такт остервенело бьющемуся сердцу. Вернулась тошнота, и меня все-таки вырвало едкой горечью. Я подняла голову и посмотрела на небо - теплое оранжевое, окрашенное разгоравшимся пожаром, в котором навсегда исчезли тела воинов. Казалось, смрадный запах долетал даже сюда, кружил вокруг, впивался в ноздри и ел глаза.
"Я все еще в Мертвых Степях", - напомнил мне проснувшийся разум, - "Я до сих пор в опасности. Нужно идти дальше."
Я поднялась, держась рукой за угол дома, и медленно пошла шатающейся походкой. Уже тогда стало понятно, что далеко мне не уйти. Постоянно накатывали приступы кашля, выворачивавшие меня наизнанку, часто переходя в рвоту. Из-за шума в ушах я практически оглохла, темная ночь лишила глаз. Деревянные стены превратились в стены лабиринта, темного, бесконечного, прячущего в своих глубинах страшную тварь, уже шедшею по моим следам. Мне начало казаться, что за спиной шуршат чьи-то шаги, но в который раз обернувшись, я не увидела ничего.
"Хожу по кругу... точно, я хожу по кругу", - нашептывал из-за плеча страх, - "Я заблудилась в этом проклятом месте".
Пальцы ноги обо что-то больно ударились, я споткнулась о подол и растянулась перед дверью дома. Снова досталось моей многострадальной руке, тут же отозвавшейся саднящей болью, но теперь ткань треснула еще и на бедре. Я вздохнула и прижалась лбом к холодной каменной ступеньке. Это помогло - паника ушла, голова могла нормально соображать, но страх остался. И именно сквозь этот страх я услышала, как скрипнула открывшаяся дверь.
"Это просто ветер, это просто сквозняк", - убеждала себя я, безуспешно пытаясь подняться на локте.
Конечно, холодный ночной ветер, гулявший среди домов полноправным хозяином, мог приоткрыть дверь, но был ли он способен приподнять меня за пояс, втащить на ступеньку, а потом раздраженно выругаться? Вряд ли. Неужели человек?.. Но разобраться в происшедшем мне не дали. Неведомая сила рывком зашвырнула мое тело внутрь дома, и я успела разве что прикрыть голову руками, не намного смягчив удар об стену. Во рту появился привкус крови из прокушенной губы.
"Вот и все".
Меня развернуло и подняло в воздух, и я смогла увидеть напавшего. Останься хоть сколько-то силы удивляться или ужасаться, то я бы непременно сделала и то, и другое. Схватив за грудки, на вытянутой руке меня держала половина ши, словно кто-то единым точным движением разрезал его надвое, четко посередине. Черные спутанный волосы закрывали единственный глаз, губы кривились, почти улыбались, но улыбка эта была похоже на злобную усмешку. Ши размахнулся, и я почувствовала сильное головокружение, а потом затылок коснулся раскаленных углей, вдоль спины протянулась напряженной струной боль... и наступила настоящая ночь.
Здесь не было звезд, не было луны - одни кровавые сполохи, прозрачными лентами извивавшиеся перед лицом. Душная тьма плотным полотном сжимались вокруг, не позволяя дышать, поднять веки и даже думать. Она давила, выжимая последний воздух из груди, сплющивая кости, превращая в мерзкое пятно на своей черной поверхности. Меня впитали, растворили, уничтожили... но кто-то разорвал эту ткань.
Солнечный свет упорно забирался мне под веки, разбиваясь о ресницы на сотни острых осколков. Я попыталась отвернуться от раздражающих лучей и поняла, что не могу пошевелиться, не причинив себе боль. Спина ныла так, словно меня пол дня волокли по камням, привязав за ногу к лошади, а том же сообщал затылок. По сравнению с этим руки были относительно целы. Я с трудом разодрала склеившиеся ресницы и тупо уставилась в потолок. Тронутые сыростью доски оплетала паутина, запыленная, больше походящая на веревки. В помещении вообще было очень пыльно. Да где я вообще нахожу... Память услужливо подкинула пару особо красочных картин ночного происшествия. Неужели все это действительно случилось? Воины мертвы... Кин мертв... и Шеан, между прочим, тоже. Но мысли о последнем совсем не подняли мне настроение. Наоборот, до меня дошло, что и я ведь должна была погибнуть. Особенно после встречи с тем ополовиненным ши. Вот только я сейчас лежу, живая и относительно здоровая, дышу и даже чувствую боль.
Пересохшие губы треснули, на подбородок стекла капля крови, но я все равно выдавила из себя грустную усмешку:
- Он меня все-таки выплюнул.
- Ага. И просил передать, что любит барышень пополнее.
Голос прозвучал неожиданно, откуда-то сзади. "Шеан?" - возникла первая мысль и тут же потухла. Нет, это был совершенно незнакомый голос, мягкий, насмешливый. С оттенком вечной скуки. Я вновь попробовала подняться, но тело отказалось подчиняться.
- Лежи, лежи! - незнакомец подошел ко мне, взметнув с пола целое облако пыли, и присел рядом на корточки. - Хорошо же тебе досталось. Ты как?
Я поморщилась, выражая этим всю неприглядность моего состояния, но при этом с любопытством разглядывала мужчину. Черные волосы, пожалуй, слишком уж большой длины, узкое, чуть вытянутое лицо. Глаза добродушно щурились от солнечного света. Тонкие губы растянуты в приветливую улыбку.
- Ты уж извини, - продолжил он, поудобнее усаживаясь на пол, - В целительстве я не силен. Но у тебя, вроде, ничего не сломано. Так, синяк во всю спину, да весь правый бок ободран.
Я скосила глаза на свое многострадальное плечо - оно было перевязано серыми лоскутами. Такая же повязка ощущалась и на бедре.
- Спасибо, - глаза настойчиво требовали, чтобы их закрыли обратно, - А ты, собственно, кто?
Мужчина рассмеялся, хлопнув себя по коленке, точно услышал хорошую шутку.
- Ну ты и спросишь! - он несколько раз всхлипнул, утер несуществующую слезу, и продолжил уже серьезным тоном, - А как ты думаешь? Находясь в Мертвых Степях, лежа на полу в доме одного из жутчайших ши, а конкретно, Лауншара... Как ты думаешь, кого можно здесь встретить?
Я молчала. Издевался он что ли? Или хотел мне таким образом настроение поднять? Вот, сейчас сидит и наблюдает мою реакцию. Хотя, что-то не похоже, чтобы он шутил...
- Ты? Лауншар? - я попыталась вложить в вопрос весь сарказм, на который была способна. Но мужчина вроде и не заметил этого, согласно кивнув. - По-моему, ты от человека ничем не отличаешься.
Вот тут я соврала - проснувшись окончательно, я заметила, что цвет кожи у него слишком бледный, практически пепельный, а одежда чересчур необычна. Наплечник в виде морды ящера был только на одном плече, тело забинтовано почти полностью. Правую руку полосовали многочисленные шрамы.
Я осознала, что нервно хихикаю, болезненно морщусь, но не останавливаюсь. Мужчина улыбнулся, глядя на меня, потом куда-то ненадолго исчез, вернувшись с ковшом воды.
- Кажется, тебе это сейчас не помешает.
Я попыталась сделать глоток, но меня снова разобрал приступ хохота. Вода плеснула на груди и моментально привела в чувство. Она была просто ледяная.
- Ничего не понимаю, - пожаловалась я, утолив жажду, - Город почему-то цел, ни одного дома не пострадало, а самый страшный ши сейчас поит меня водой. А откуда у вас здесь вода?
- Из колодца. Чего смотришь? У меня за домом колодец стоит. Опять не веришь?
- Хорошо, пусть будет колодец. Кстати, а кто ночью меня так радушно встретил? И где он сейчас?
- Да есть тут один... по ночам в гости приходит и беспорядок устраивает. Честное слово, не успеваю за ним убирать. Видишь, какой ужас в доме творится, - Лауншар говорил с сосредоточенным видом.
- А чего же ты его не прогонишь?
- Ну, не так уж он мне и мешает. Меня-то он не трогает... еще бы. А вот всякие личности, вроде тебя, сюда сунуться боятся. Вообще-то, - он задумчиво почесал затылок, - Он в живых никого не оставляет. Ты случаем не заговоренная?
Я хмыкнула. Если уж и заговоренная, то на бесконечные неприятности. Даже умереть нормально не дали.
- Ладно, отдыхай, - ши, наверное, заметил мои немного мутные глаза, - Но до наступления ночи тебе лучше отсюда уйти. На всякий случай.