Козырев Андрей Вячеславович. Сибирский путь

Сибирский путь

Поэма-мозаика

Омску - отцу, другу и брату

в канун трехсотого дня рождения

в полную собственность

предназначается

Город

Город смутный, город достоевский,

Плеть Петра и посвист Ермака...

Брат, наследник, сын столицы невской,

Ты не изменился за века.

Здесь лежит Великий путь - к востоку.

Здесь лишь ясно, как земля кругла.

Здесь земные отбывали сроки

Те, кого Москва не приняла:

Казаки, острожники, поэты -

Вечные изгнанники страны...

Здесь столица возвышалась летом,

Осенью - пылал пожар войны.

Власть меняла лики и названья,

Только суть во все века одна -

Голод, вьюги, каторжные бани,

Плеть, шипы, острожная стена.

Крепость. Пушки. Мрак - сильней сияний.

Старая церквушка. Вечный Бог.

И над белизной старинных зданий

Небосвод, как обморок, глубок.

Ни войны, ни мира, ни покоя...

Темные дома. Глаза огней.

Вьется снег над черною рекою,

Вьется дым над родиной моей.

А в минуты ясности короткой

Вижу я, как сквозь глубокий сон:

Спорят в небе Змий и Агнец кроткий,

Спорят в небе Лев и Скорпион.

На пути Сибирском, как на нерве,

Город обречен веками жить...

Здесь Ермак еще раз тонет - в небе:

Небосвод в доспехах не проплыть.

А когда в степных просторах дальних

Гром грохочет, всех смертей грозней -

То бросок костей, костей игральных,

Ставка же - судьба земли моей!

Для игры священной опустели

Шахматные клетки площадей,

Клетки, на которые летели

Головы проигранных людей...

...Много есть дорог на белом свете,

Много предстоит мне повидать,

Много городов развеет ветер,

Так, что и следов не отыскать,

Но о том, что видел в колыбели,

Вечно помню - с болью и трудом:

Достоевский. Белые метели.

Черная река и Мертвый дом.

Река

Иртыш. Суровый, царственный... тишайший.

Ты, словно память, через мир течешь.

Ты - как струя воды из древней чаши,

Где Бог смешал любовь, тоску и ложь.

Ощерившийся льдинами, жестокий,

Глотающий метели черным ртом,

Ты вьешься, как мартыновские строки,

Ты вечно жив, как древний Мертвый дом.

Но - пусть година ссылок миновала -

У вечных звезд доныне на виду

И в памяти позорные провалы,

И черные провалы в белом льду.

На набережной, где играют дети,

Когда-то кровь лилась, дымился страх...

Здесь - конскими подковами столетий

Уроки жизни выбиты в сердцах.

И пусть они наш разум не тревожат,

Пусть в совести, как в небе, нынче тишь -

Но кровь запомнит все, что ум не сможет,

И все запомнит царственный Иртыш.

Ковыль - трава русская

Ковыль... Степные шелесты и звуки...

Набухшие, немые небеса...

Степь помнит все: и радости, и муки.

Степь помнит прошлых вёсен голоса.

Давно, давно здесь не было покоя, -

Столетьями стонала здесь земля.

Прошлись века чугунною пятою

По трепетному морю ковыля.

Прошли. Исчезли. Сгинули бесследно.

А он - растет, как прежде, на ветру,

Ковыль -трава, и шелестит победно:

"Нет, я, - поверьте, люди! - не умру..."

И было все: война, бои, погони,

Пожары, сабель блеск и кровь из глаз...

Неслись по степи кони, вражьи кони,

И смерть, как пыль, из-под подков неслась.

Ни человечьих судеб, ни былинок

Не оставалось после тех подков...

Но рос ковыль - смиренный, тихий инок,

Хранящий в сердце летопись веков.

Из человечьей крови вырастали

Сухие стебли, тонкие, в пыли,

Храня преданья о чужой печали,

Храня в себе Тоску Всея Земли...

Как много боли - жаркой, человечьей -

Хранили в ливень, стужу, суховей,

Как письмена какой-то древней речи,

Сухие стебли на листах полей...

И шли века. И заживали раны.

Росли в степи стальные города.

Один ковыль лишь шелестел - Бояном,

Слагал былины об иных годах...

Иные времена, иные слезы...

Ковыль и ныне видит сквозь века,

Как шли в степи монгольские обозы,

Как шли в степи дружины Ермака...

И ты - оставь на время город светлый,

Сойди в степи, в блистающей пыли,

И поклонись траве, клонимой ветром,

И поклонись тоске всея земли.

И ощути, как дремлет безнадежно,

Как перед бурей, древняя земля,

Как шелестит в столетиях безбрежно

Медлительное море ковыля...

Черный ангел

Черный ангел над театром,

Вечный лицедей,

Расскажи, как будут завтра

Убивать людей?

Ты ведь видел очень много

С высоты дворца -

Холод, зимнюю дорогу,

Город без лица.

Мертвый дом. Колчак. Винтовка.

Полынья. Острог.

На снегу - кровавой тропкой

Пара вечных строк.

- Что вы опустили лица?

Спите наяву?

Знай, сибирская столица,

Как теснить Москву!

Эй, товарищ литератор,

Докажи, что смел!

Слов гарцующих диктатор,

Просим - на расстрел!

Ввысь взгляни без укоризны.

Вот он, новый век!

Черный ангел. Драма жизни.

Пьеса "Человек".

Впереди - туман, дорога,

Путь Всея Земли...

Улыбнись навстречу Богу -

И раздастся: "Пли!"

Улыбнитесь, ваша светлость,

Князь своих стихов!

Вот оно - бессмертье, вечность,

Влившаяся в кровь!

...Да, в спектакле есть отрада,

Свет спаленных век...

Только лучше бы - не надо

Кровью пачкать снег.

Но без смертного усилья

Не подняться ввысь...

Ведь недаром в мире жил я,

Ведь не зря средь снежной пыли

Черный ангел поднял крылья

Над спектаклем "Жизнь".

Люди

Я листал, словно старый альбом,

Память, где на седых фотоснимках

Старый мир, старый сад, старый дом, -

Прошлый век с настоящим в обнимку.

Деды-дети, мальчишки, друзья,

Что глядят с фотографий бумажных, -

Позабыть вас, конечно, нельзя,

Помнить - трудно, и горько, и страшно...

Вы несли свою жизнь на весу,

Вы ушли, - хоть неспешно, но быстро.

Не для вас стонет птица в лесу,

Не для вас шелестят ночью листья.

И, застыв, словно в свой смертный час,

Перед камерой, в прошлой России,

Вы глядите с улыбкой на нас -

Дурачки, скоморохи, родные!

Не спасло вас... ничто не спасло:

Земли, сабли, рубли... все пропало.

Вероятно, добро - это зло,

Что быть злом отчего-то устало.

Что ж, пора отдохнуть. Жизнь прошла.

Спите, прожитых лет не жалея.

Легок сон... а земля - тяжела.

Только жизнь может быть тяжелее.

Степь

Покой? Ищи его, как ветра в поле!

Отравленными стрелами горя,

Смешались здесь степей лихая воля

И воля Грозного царя.

И с этих пор земля моя двусерда -

С казачьим сердцем тюркское слилось,

И нет ему ни времени, ни смерти,

Ни горечи, ни слез.

Пересеченье стрел - татарской, русской

И гуннской, адом созданной стрелы -

Создало крест. Ему все храмы узки

И все жрецы - малы.

И мнится мне - опять, как в веке старом,

Лечу я в беспредельности земной,

И в небесах - созвездие Кентавра

Пылает надо мной.

На небе - степь, где кочевали звезды,

Под небом - степь, где скачет богатырь -

Вот древний мир, просторный, чистый, грозный,

Вот - вечная Сибирь!

-- Моя Сибириада

-- На лбу Земли, как полотенце, снег.
Легко течение воздушных рек.
Любая ель, что здесь в снегу стоит,
Прочней и выше древних пирамид.
Деревьев вековых высокий строй
Стоит Китайской мощною стеной.

И ветер в мир несет благую весть:
Сибирь есть тяжесть, но она - не крест:
Страна моя, где нет добра без зла,
Как шапка Мономаха, тяжела.

Вдали молчат Атлант и Прометей:
Им нечем дорожить, кроме цепей.
И спит который век, который год
Над старым миром плоский небосвод.
Ему судьбой преподнесен урок:
Европа - рукоять, Сибирь - клинок!

В Сибири снег горяч, как молоко,
И кажется, что можно здесь легко
Небес коснуться, только не рукой -
Протянутой за счастием строкой.
Здесь лишь ветвей коснешься ты в метель -
Одним движеньем царственная ель
Снег сбрасывает с веток сгоряча,
Как будто шубу с царского плеча.
"Дарю тебе. Ты - бог иль богатырь?
Неси, коль сможешь. Тяжела Сибирь!"
Страна моя, где нет добра без зла,
Как шапка Мономаха, тяжела.

Здесь грани нет меж миром и войной.
Здесь нет тепла, нет легкости земной.
Но правда, что в земле затаена,
Растет, растет - без отдыха, без сна,
Чтоб обрести предсказанный свой рост -
Превыше неба, ангелов и звезд.

Расти, расти над миром, над собой,
Над дружбой, что зовут у нас борьбой,
Над склоками царей, цариц, царьков,
Над пресной мудростью былых веков,
Над звоном поражений и побед
И над звездой, не видящей свой свет.
Блуждай, страдай, ищи себя в пути,
Но, вопреки всему,- расти, расти!...

Оставить комментарий © Copyright Козырев Андрей Вячеславович (yakozyr@rambler.ru) Размещен: 30/08/2014, изменен: 30/08/2014. 15k. Статистика. Поэма: Поэзия Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: 300-летию Омска посвящается.

Козырев Андрей Вячеславович : другие произведения.

Сибирский путь