Краев Александр Иванович : другие произведения.

Правдивые показания

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Империя не зря считается самым прогрессивным государством на континенте. Магия здесь не делится на чёрную и белую, мужчины и женщины равны в правах, и даже гномы, полурослики и эльфы - полноправные граждане. Охотники на драконов объявлены вне закона. Некроманты служат в городской страже, поднимают тела жертв насильственных преступлений и допрашивают их об обстоятельствах смерти, благодаря чему число убийств в Империи снижается из года в год. Кирш, имперский некромант-стражник, получает предложение немного подзаработать. Текст в процессе написания, также выставлен тут: https://zelluloza.ru/books/10303-Pravdivye_pokazaniya-Aleksandr_Kraev/
  Из всех времён года в этом городе больше всего мне ненавистна осень. Не лето, душное и влажное, когда не знаешь, что достаёт больше - жалящий гнус, или вонючие испарения от стоячей воды в многочисленных каналах. Не слякотная промозглая зима, когда всё время пронизывает дующий с океана ветер, а мороз и снегопад может смениться моросящим дождём, а потом снова снегопадом — и так несколько раз за неделю. Весны тут почти нет. Весна тут почти как зима — вечный ветер и то снег, то дождь. Только дни становятся всё длиннее, а дождь сменяет снегопад всё чаще. А потом резко, буквально пару за дней ветер стихает, и сразу лето, жара, вылезает гнус и вонь от каналов и от штилевой бухты окутывает город.
  
  Осенью тут прекрасная погода. Жара спадает, со стороны океана дует лёгкий бриз, уносящий миазмы. Почти каждый день солнечно, дожди ранней осенью ещё редки. Гнус залегает в спячку. Чудесное время.
  
  Но именно осенью цветут эти мерзкие деревья, роакуты, и от этого я постоянно чихаю, и ручьём текут слёзы.
  
  Когда эти паскудные роакуты зацветают, в городе устраивают праздник, обматываются длинными гроздьями этих цветов, свисающих до земли, устраивают пляски до утра и напиваются до поросячьего визга.
  
  Я на этом празднике чужой.
  
  Можно, конечно, сходить к травнику и взять у него настой, тогда перестанешь чихать, и слёзы почти не текут. Стоит он ерунду. Но он настолько горький, что пить его без тошноты невозможно, и от него жутко хочется спать, а всё вокруг как будто в тумане.
  
  Прямо перед окном одна из этих долбаных роакут пустила многочисленные побеги, и они свисали до земли, покачиваясь, будто змеи. Ещё пару дней, на побегах появятся бутоны, а потом эти бутоны распустятся сотнями красных и жёлтых цветков с пятью лепестками. Чтоб их демоны сожрали…
  
  В дверь за спиной постучали, прерывая мои грустные раздумья. Я успел только повернуть голову, как дверь приоткрылась, и в проём вставилась верхняя половина туловища нашего лейтенанта Линды.
  
  - П-протокол, Кирш. Нужна п-печать.
  
  В подтверждение своих слов она помахала бумагой в вытянутой руке.
  
  Я вздохнул. У Линды была странная манера стучать в дверь и потом тут же заходить, не дожидаясь ответа. У некоторых других сослуживцев, впрочем, была ещё более раздражающая манера заходить просто так, без стука.
  
  - Зайди, Линда.
  
  Я подошёл к столу, пододвинул стул и сел. Второго стула в кабинете не было — но Линду это нисколько не смутило, она просто бесцеремонно переставила на подоконник стоявшую на столе чернильницу, потом сдвинула рукой разряженные жезлы и прочий хлам, которым мой стол обычно завален, и села прямо на столешницу.
  
  Я углубился в чтение, стараясь стараясь не обращать внимание на то, что мощные бёдра и внушительный даже под кольчугой бюст нашего лейтенанта оказались в опасной близости.
  
  Линда была дамой довольно своеобразной. Фигуристая блондинка с превосходно развитыми мышцами, татуировкой Особой Гвардии его Императорского Величества на левом предплечье и правильными чертами лица, надо сказать, довольно красивого — если не считать здоровенного шрама от угла рта через всю левую щёку к уху.
  
  Любой завалящий целитель убрал бы этот шрам за пару сеансов и десяток имперских монет. Но к целителям наша лейтенант принципиально не обращалась, полагая, что этот шрам придаёт ей уважения среди коллег и дополнительно притягивает мужчин. А в связях с разнообразными мужчинами (да и женщинами) Линда никогда не видела ничего предосудительного.
  
  На вопросы о шраме она каждый раз сообщала разные версии его появления, и всегда нелепые — типа, в темноте напоролась на торчащий из стены гвоздь, или напилась, поехала кататься и упала с лошади. Слыша подобные рассказы, собеседник тут же делал вывод, что Линда получила ранение в бою и не хочет об этом рассказывать, вот и выдумывает разную ерунду.
  
  Настоящую историю появления этого шрама мне по большому секрету сообщил наш дознаватель по магическим делам Альберт . На самом деле, Линда лет десять назад, ещё во время Первой Арбисской с боевой подругой не поделила какого-то мужика (а может, и бабу). Выясняя отношения в трактире, слово за слово, они обе попытались прирезать друг друга. Подруга оказалась чуть проворнее, и в итоге загремела под трибунал, а над Линдой сжалились. Её просто вышибли к демонам из Особой Гвардии без выходного пособия. Кое-как она устроилась в Стражу. Ну а всем известно, что стража — последнее пристанище инвалидов, отступников и неудачников.
  
  И некромантов.
  
  - Протокол посмертного допроса Виргина Луиша, уроженца деревни Верхние Подкачики, точная дата рождения неизвестна, но со слов работодателя указанного Виргина не ранее чем год затмения двух лун… Линда, вот скажи, за каким демоном это всё писать? Кому интересно, до затмения или после родился этот обосранный Виргин Луиш из Верхних Подсрачников, или как там? Всем знать надо только одно — отчего он помер. И это, кстати, без допроса можно было прекрасно выяснить.
  
  - Не к-кипятись, Кирш. Я з-знаю, что у тебя из-за нас п-плохой день выдался. Вечером угощаем.
  
  А вот заикание у Линды — и правда последствия боевой травмы. Во время бунта в порту лет пять назад, когда Стражу бросили на подавление смуты, её оттеснили от своих и здорово приложили по голове кистенём. Спасли Линду шлем и Альберт, который долбанул «цепной молнией» в толпу, зажарив пару десятков бунтовщиков заживо, а потом выволок бесчувственного лейтенанта на себе. Никто не ожидал от тщедушного Альберта, что он сможет пронести немаленькую Линду, да ещё в полном комплекте доспехов, хотя бы десяток шагов — а он тащил её два квартала, до позиции нашего отряда, пока мы не заметили и не помогли.
  
  Заикание, в отличие от шрама, Линда тщетно пыталась лечить, но тут целители помочь могли слабо, а хорошего ментала в нашем захолустье днём с огнём не сыскать.
  
  - Угощаете, говоришь…
  
  Я крутанул кистью правой руки, накапливая силу, и когда перстень на среднем пальце привычно потеплел — приложил его к листу бумаги. Свежая печать внизу листа засветилась багровым, потом жёлтым. Я дунул на протокол, с листа полетели гаснущие в воздухе яркие искры, как будто кочергой поворошили угли в камине — но только эти искры были холодными.
  
  - Если угощаете, то только не пивом, ради всех Богов. Я на него ещё долго смотреть не смогу, - я вручил Линде протокол с красующейся на ней свеженькой печатью.
  
  - А то, может, на д-двоих устроим вечеринку? - Линда уставила на меня томный взгляд, чуть склонив голову. - Никакого п-пива, обещаю.
  
  - Только свистни, дорогая, - пообещал я, шутливо изобразив похотливую улыбку.
  
  Линда помахала на прощание протоколом и упорхнула, позвякивая кольчугой, оставив меня в несколько растрёпанных чувствах. Было бы неправдой сказать, что её прелести меня не волновали. Волновали, ещё как — я нормальный мужчина, несмотря на перстень с Мёртвой Дланью. Но я пока не настолько ещё телесно оголодал, чтобы связываться с этой бисексуальной нимфоманкой и психопаткой.
  
  «А может, и вправду с ней развлечься? Не, ну её к демонам!».
  
  Настроение снова ухудшилось.
  
  Долбаный покойный Виргин Луиш поломал мне все планы. Мне пришлось поднимать этого кретина, и, в силу повреждений, которые получило его тело, получилось только с третьего раза. Ничего удивительного, что в итоге я был как выжатый лимон — сил еле-еле осталось на то, чтобы печать под протоколом поставить.
  
  Теперь восемь часов вообще никакой магии.
  
  Недоумок Виргин ухитрился свалиться на пивоварне в чан с кипящим суслом. Пока прибежали на помощь, пока из этого чана его выловили — он хорошенько успел провариться. Дело было вроде бы ясным, несчастный случай на производстве — в принципе, нас бы вообще могли и не звать, но был один скользкий момент — незадолго до произошедшего они с хозяином здорово повздорили при свидетелях. Виргин заявлял, что ему недоплатили жалованья. О произошедшем пронюхала Гильдия, и маховик имперского правосудия пришёл в движение.
  
  Сваренного Виргина доставили в мертвецкую. У хозяина алиби было железное, поэтому, для начала второго работника пивоварни, который был рядом с Виргином в момент происшествия, притащили к нам в каземат. С ним тут же начал проникновенную беседу наш дознаватель по обычным делам, Нильс — невысокий и худой блондин с острым носом и водянистыми глазами. Беседа эта шла под аккомпанемент пинков и зуботычин, которыми щедро награждали подозреваемого дознаватель и взятые для оказания содействия пара стражников. Нильс — не Альберт, по-другому беседовать не обучен. Виновен, не виновен — его эти мелочи не заботят, главное признание.
  
  Через полчаса после начала «беседы» дознаватель пришёл ко мне в кабинет и сообщил, что дело, по его мнению, нечисто, работник ведёт себя странно, в показаниях путается и явно что-то скрывает. И что он, конечно, его расколет, куда он денется… Но, добавил он, смущённо потирая кисть с разбитыми костяшками пальцев, при допросе они малость перестарались, и снова разговаривать подозреваемый сможет только часа через два. А время терять никак нельзя, он очень извиняется, но придётся мне пройтись до мертвецкой и побеседовать с Виргином лично.
  
  Ну, конечно, как же подождать, когда этому мяснику предоставился шанс выслужиться и сделать ещё один шаг к очередной лычке? Раскрытое убийство, да ещё так быстро!
  
  Вслух я, конечно, этого не сказал. Молча кивнул и пошёл работать.
  
  В мертвецкой я, по понятным причинам, частый гость. Всех смотрителей знаю по именам и обращаюсь к ним на «ты». А они называют меня исключительно «Господин Кирш».
  
  Сегодня дежурным смотрителем был старина Макс. Мне он нравился больше остальных — всегда трезвый и опрятный, с приятным округлым лицом и короткой бородкой. Очень щепетильный в том, что касается разных формальностей. В своём кожаном фартуке до пола он больше напоминал добропорядочного колбасника из лавки по соседству, чем смотрителя мертвецкой.
  
  - Здравствуйте, господин Кирш. Здравствуйте, господин Нильс. - поприветствовал он нас из-за большого мраморного стола в холле, за которым он читал какую-то книгу в кожаном переплёте. - Неужто смертоубийство произошло?
  
  - Привет, Макс. - любезно ответил я. - Как здоровье твоё?
  
  - Какое в моём возрасте здоровье… Осень, поясница опять ноет. К лекарю бесполезно ходить, а ваши коллеги-целители дерут столько, что проще помереть.
  
  - Помереть, оно завсегда проще, - согласился я послушно. - Тут я с тобой согласен.
  
  - Макс, нам нужно тело Виргина Луиша, - нетерпеливо прервал нашу неспешную беседу Нильс.
  
  - Этот пивник варёный? Неужто помогли ему? Или для аромата его в пиво добавили?
  
  - Поменьше болтайте и ведите, - Нильс всё больше раздражался.
  
  - Ну идёмте за мной, господа, идёмте - со вздохом поднявшись, позвал нас смотритель.
  
  ...Виргин этот самый и при жизни был очень жирным увальнем. Причём, после того, как угодил в чан с суслом, тело ещё сильнее раздуло. А запах от него исходил… Помнится, в одном кабаке подают фирменное блюдо — молочный поросёнок, тушёный в пиве. Вот очень похоже он и пах, и это было ещё более омерзительным, чем если бы он просто смердел, как недельный покойник.
  
  - Будете пробовать разговорить? - поинтересовался смотритель. - Уж больно долго он кипятился.
  
  - Буду, - я кивнул.
  
  Нильс, покашливая, прикрывал нос ладонью и стоял у двери, не проходя внутрь зала.
  
  Смотритель спокойно подошёл к столу и пристегнул тело ремнями. Он не такое нюхал в жизни — как и я, впрочем. Потом отошёл и встал у стены, рядом с Нильсом. Скрестил руки на груди и с явным любопытством стал наблюдать за происходящим.
  
  Сначала я попробовал «зовом». Так, чисто для порядка и не особо надеясь на результат. «Зов» его не зацепил — ушёл в пустоту, да и всё. Виргин даже не дёрнулся. Ну не мудрено, в принципе — и мозг, и тело хорошо проварились. Я прикрыл глаза, постоял пару минут, сосредотачиваясь, и стал уже «разматывать» его по-нормальному, вливая силу и раскручивая, по частям болтающиеся вокруг раздувшегося трупа те сгустки и обрывки… чего? Демоны его знают. Того, что остаётся после. Того, что окутывает тело, пока человек живёт. А после смерти — ещё некоторое время колышется вокруг останков, как разорванный саван.
  
  «Зовом» поднять труп — дело нехитрое. Справится любой завалящий маг. Другое дело, что и труп должен быть подходящий — свежий и желательно не очень повреждённый. И далеко не факт, что свежеподнятый будет в настроении разговаривать. А вот увидеть это самое — то, что мы так и не договорились между собой, как называть — можем только мы. И при некоторой сноровке, только мы можем ненадолго слепить его назад из скрученных обрывков. Грубо собрать, наскоро, приблизительно. И тело поднимется — ненадолго.
  
  Но, чтобы поговорить, времени хватит вполне.
  
  С первого раза у меня не вышло. Хотя тело Виргина начало подёргиваться, даже пальцы на руках сжимались. А потом я вдруг отвлёкся, снова подумал о тушёных поросятах, меня замутило, и всё пошло насмарку. Мёртвый Виргин затих.
  
  В принципе, я спокойно мог на этом прекратить попытки. Не вышло, значит — не вышло. Ну не «нырять» же ради какого-то батрака с пивоварни.
  
  Ну тут уж я разозлился. Я ведь тоже бываю упёртым. Нырять не стал, конечно, но опять стал «раскручивать», сосредоточился и влил силы значительно больше, чем следовало бы в сложившихся обстоятельствах. В глазах у меня потемнело, словно откуда-то издалека я услышал удовлетворённый возглас смотрителя. А в следующий момент я обнаружил, что стою, схватившись за край стола, а мёртвый Виргин вертит своей обваренной, безволосой головой и издаёт булькающие звуки. Труп силился подняться со стола, но мешали ремни, которыми его пристегнул в начале Макс.
  
  Я выдавил из себя обязательные в таких случаях слова Власти. Виргин дёрнулся и повернул голову в мою сторону, выпятив побелевшие от кипятка буркалы. Застыл.
  
  Вот теперь можно и пообщаться.
  
  - Расскажи, что случилось — велел я.
  
  - Так этоть… Хозяин мой надысь пять имперских нам посулил, с Минькой. - мёртвые лёгкие, затягивая воздух и с силой выталкивая его сквозь обваренные голосовые связки, делали голос глухим и хриплым. - А дал два, остальные опосля, гутарит… Обманул нас, значить… Ну этоть… Мы с Минькой решили, отомстим, значить… В чан с суслом по малой нужде и сходим, значить…. Ну Минька сходил, значить… А я, значить, думаю — а что по малой, значить… Можно же и по большой… Влез на край, штаны стал спускать да и осклизнулся я, значить, и прямо, значить, в чан… Хоть два имперских…
  
  Я махнул рукой. Труп дёрнулся и затих. Воздух с шипением в последний раз вышел из мёртвых лёгких.
  
  - Понятно теперь, почему этот кретин Минька так себя вёл, - смущённо и растерянно пробормотал Нильс. - Я думал - смертоубийство, а они, мерзавцы, в пиво гадили. Теперь за такие проделки Гильдия ему самому шкуру спустит, а тело потом порубит и в залив выкинет по-тихому. И концы в воду... Зря только время потратили…
  
  Смотритель молчал, сохраняя серьёзное и сочувственное выражение лица. По хитро прищуренным глазам было понятно, какую восхитительную историю он вечером поведает товарищам.
  
  Я не стал ничего говорить, повернулся и пошёл прочь, оставив Нильса разбираться с формальностями.
  
  И вот, минимум на восемь часов я полный ноль в магическом плане. В моём нынешнем состоянии только и остаётся, что идти пить со стражниками. Ну, хотя бы за их счёт.
  
  «Нажрусь — точно Линда меня трахнет, уныло подумал я. Да и пусть».
  
  Тут дверь кабинета широко распахнулась, и ввалился Карл.
  
  Карл — мой одногодка из университета. Здоровенный детина, телосложением и обилием волос на теле больше напоминающий медведя. Некоторые даже подозревали его в примеси орочьей крови, но нет, Карл был чистокровкой. Во время учёбы мы общались мало — всё же он боевик, а я некромант. Если и пересекались, то разве что где-то на лекциях по каким-то второстепенным предметам, вроде демонологии, или астрологии. Сдружились мы уже после того, как выпустились.
  
  Карл служил капитаном соседнего участка. А по совместительству - главой тамошней группы силовой поддержки. Уровень магической силы обычно слабо соотносится с телосложением — субтильные худенькие парни, вроде нашего Альберта, на деле оказываются крайне сильными магами, и наоборот, парень-гора мышц заклинателем оказывается слабеньким. Но не в случае Карла. Сила у него хлестала через край — как обычная, так и магическая.
  
  - Здорово, Кирш! - радостно провозгласил он с порога своим обыкновенным басом.
  
  - Тук-тук. Кто там? Карл? Конечно, заходи, - съязвил я. - Ты когда научишься в дверь стучать?
  
  - А не будешь рукоблудить на рабочем месте. Мёртвая Длань не для этого Императором создана, да святится имя его и дайте Боги ему долгих лет и счастливого посмертия… Ты когда второй стул себе заведёшь? - и Карл сел на стол, в точности как несколько минут назад сделала Линда.
  
  Я только вздохнул.
  
  Герб Ордена Мертвой Длани при престоле Его Императорского Величества выглядел как скелет человеческой кисти на фоне имперского двухголового дракона. В точности этот символ красовался на моём перстне, а чуть пониже — цифры личного номера. Говорят, что в Ордене сначала хотели символом сделать не кисть, а череп (да и назвать Орден по-другому), но череп уже был символом Особой Гвардии — той самой, из которой за пьяную поножовщину вышибли Линду. Так что некромантам пришлось довольствоваться кистью.
  
  Трудно представить себе количество существовавших тупых шуток и насмешек по этому поводу. Подавляющее большинство этих шуток было, как нетрудно догадаться, на тему рукоблудия. А неофициальное название нашей специальности среди магов было «Мертворучка» или, ещё грубее, «Мертводрочка».
  
  Естественно, все эти шутки были допустимы только в среде магов. Если бы на эту тему вздумал пошутить кто-то со стороны — для шутника бы это закончилось быстро и печально. Чтобы непристойно шутить над некромантом Ордена Мёртвой Длани при престоле Его Императорского Величества, дозволяется быть либо магом, либо полным идиотом. Ну или и тем, и другим.
  
  - Что-то ты плохо выглядишь! - известил меня Карл. - Что, заездили тебя на имперской службе?
  
  - Тяжёлый день, - согласился я. - Ты у нас какими судьбами?
  
  - Да так, шёл мимо, думаю, дай загляну, проведаю старину Кирша. Слушай, у тебя аура мерцает… Серьёзно, ты где так выложился?
  
  - Расследование дела государственной важности и особой секретности, - нарочито вполголоса сообщил я Карлу.
  
  - Даже так? Ну пошли в кабак, будешь разбалтывать мне государственную тайну.
  
  Я развел руками.
  
  - У меня смена кончается только через два часа.
  
  - Какая смена? - Карл удивлённо вытаращил глаза. - Да ты никакой вообще, от тебя толку нет. Всё, работа окончена, в кабак! Перед твоими я тебя отпрошу. И пусть только вякнут! Заездили старину Кирша до полусмерти…
  
  В словах Карла был прямой смысл. Толку от меня в моём текущем состоянии не было никакого. Всё же я еще препирался немного, для очистки совести, но уже через пять минут мы спускались по лестнице на первый этаж нашего участка.
  
  День сегодня был удивительно спокойный и тихий. Кроме злосчастных пивоваров, никаких происшествий в нашем районе не случилось. Дремал за столом у входа дежурный стражник, положив меч в ножнах на стол. Да в углу Линда с видимым удовольствием досматривала какую-то молодую девушку, вызывающе одетую — скорее всего, очередная приезжая селянка решила, что можно торговать телом без согласования с Гильдией. Как раз в этот момент Линда ощупывала её на предмет наличия спрятанных кинжалов, денег или ещё чего интересного.
  
  - Линда! Кого это ты словила? - радостно поинтересовался Карл прямо с лестницы.
  
  - Да вот, ш-шлюху негильдийскую, - подтвердила мои догадки Линда. - Сейчас в к-каземат её определим.
  
  - Вот у нас на флоте, на каждый корабль полагалось по десять баб, - сообщил Карл. - Для разрядки экипажа. И набирали их из негильдийских. Ходили они по палубе только враскоряку, по-другому не могли. Так, слушай, красавца, вашего мертворучку я у тебя забираю! Если хотела с ним сегодня позабавиться, так у тебя вон другая зазноба есть на замену.
  
  - З-забирай, что я ему, н-начальник? С к-капитаном будете в-вопрос решать.
  
  - Капитан ваш уже давно дома, сейчас первое ведро пива допивает. Мне ли не знать?
  
  Линда только махнула рукой и, одернув подол на арестованной девушке девушке, подтолкнула её в спину и повела в коридор.
  
  ***
  
  Карл постоянно потчевал окружающих разными байками и историями из разряда «вот у нас на флоте», между тем, на флоте он прослужил ровно неделю. Корабль его был один из участвовавших в печально известном Раушском десанте, и ровно неделю в составе Кандигской эскадры плыл от Кандига до Раушской бухты.
  
  Всё недолгое плавание Карл страдал от жестокой морской болезни и ежечасно блевал, в то время как более устойчивые к качке боевые маги пьянствовали с корабельными офицерами. Карлу посчастливилось попасть на флагман, на котором в том числе плыл и командующий тогдашней операцией генерал Фон Рурк.
  
  Вообще, Фон Рурк вовсе не был таким полным идиотом, каким его представляли после Раушской катастрофы. На поле боя он до этого показывал себя весьма грамотным тактиком. Сгубило его два обстоятельства. Во-первых, Фон Рурк был сухопутным генералом, а не адмиралом. Во-вторых, он был, может, и неплохим воякой, но слабо понимал в политике и не имел особого опыта участия в разных интригах.
  
  Конфликт с южанами начался совершенно внезапно, когда ничего не предвещало. В этот самый момент война с северянами при этом шла уже два года, и наконец-то наметился перелом. Император лично возглавил осаду Осинска. И тут — стычки пограничных патрулей, потом потопили пару наших корветов, потом полк вторгся на нашу территорию, захватив пару задрипанных селений… Наместник Ольсен, этот надутый индюк, вознамерился решить всё лично и не отвлекая Императора по пустякам. Гениальный план заключался в том, чтобы высадить экспедиционный корпус под командованием Фон Рурка в Рауше, с целью зайти в тыл и стремительным наскоком разбить южан.
  
  Фон Рурку бы послать его куда подальше, ну или спешно послать гонцов к Императору. Но он просто послушно выполнил приказ.
  
  Рауш был вольным городом, и с его властями на тему высадки у Ольсена имелась тайная договорённость. Ну, уже потом выяснилось, что всё это было грандиозной провокацией. И заместитель Ольсена, подкинувший тому идею высадки, оказался высокопоставленным агентом южан.
  
  Экспедиционная эскадра включала в себя 212 кораблей (в основном, десатнтных посудин), вмещавших четыре с половиной тысячи солдат и четыреста тридцать семь магов.
  
  Раушская бухта похожа на длинную извилистую кишку. Вход в неё узкий, едва могут разминуться пара кораблей. Пару миль маневрирования по узкому каналу между высоченных скал — и практически идеальной круглой формы залив. Город Рауш расположен на берегу залива, на равнине, между двух заснеженных пиков. Здесь никогда не бывает штормов, почти всегда безветренно — ну, за исключением зимы. Оборону от вторжения с моря держать очень просто.
  
  Эскадра попалась в идеально подготовленную ловушку.
  
  Фон Рурк, ещё раз повторюсь, полным кретином не был, и идея эта ему крайне не нравилась с самого начала. Естественно, он вначале хотел зайти двумя-тремя кораблями в бухту, а не переть сразу всей эскадрой. Но тут доложили о стремительно надвигающемся шторме, и между перспективой потонуть, разбиться о скалы, или рискнуть и полезть на рожон, был сделан единственно возможный неверный выбор.
  
  В общем, все 212 кораблей зашли в бухту Рауша. И обнаружили, что южане стянули в окрестности Рауша почти десятитысячную армию и несколько сотен магов.
  
  Вначале выход из бухты заблокировали, потопив один из замыкающих кораблей в самом узком и мелком месте. А потом с окрестных скал корабли жгли и расстреливали, как в тире. О каком-то организованно сопротивлении можно было говорить первые полчаса — потом это просто превратилось в побоище.
  
  Что касается Карла, то он первые несколько минут честно пытался пускать файрболы куда-то в сторону окружающих скал, опустошив жезл. Потом старшую магичку из его команды, Ингу, на его глазах «Инферно» зажарили живьём, и этим же «Инферно» оторвало обе ноги командующему Фон Рурку. Карл Фон Рурка оттащил к борту и даже пытался полечить, но тот стремительно испустил дух. Лекарь из боевика Карла, говоря откровенно, был совсем уж хреновым.
  
  В этот момент Карл чётко осознал, по его словам, что «ловить тут больше нечего». Оглядевшись, он убедился, что ни о каком бое речи уже не идёт — все, и маги, и обычные солдаты в панике пытаются спасти свою жизнь.
  
  Кто-то из магов пытался левитировать. Левитация — штука сложная, требует максимальной концентрации. Кроме того, мало взлететь и ускориться, надо ещё и удачно приземлиться, а предварительно желательно замедлиться. Левитирующий маг похож не на птицу, а на прыгающего кузнечика. Этих «кузнечиков» с окрестных скал радостно сшибали на лету — заклинаниями, да и обычными арбалетными болтами.
  
  На глазах Карла его друг Ирвин плюхнулся в воду и быстренько обернулся дельфином. Ирвина-дельфина прямо под водой в куски разорвало каким-то заклинанием, которого Карл не знал. Но это зрелище его натолкнуло на спасительную мысль.
  
  Карл левитировал, но не в сторону скал, как большинство спасавшихся магов, а свечкой взмыл вертикально вверх. Силы у него всегда было полно, поэтому взлетел он довольно высоко — чуть ли не на полмили. Почему в момент взлёта никто не пытался его сбить — загадка, то ли были увлечены другими, то ли решили, что когда Карл выдохнется, то сам свалится так же вертикально вниз.
  
  На высоте Карл обернулся орлом и рванул изо всей силы крыльев в океан, в сторону надвигающейся бури.
  
  Когда оборачиваешься зверем, очень важно контролировать время, которое ты пребываешь в чужом обличье. У животных крошечный мозг и примитивные инстинкты, и с каждой минутой ты всё больше и больше забываешь, что на самом деле-то ты — человек. Демон его знает, сколько резвящихся дельфинов в океане раньше были неопытными, молодыми магами... Только драконы могут перекидываться кем угодно на сколь угодно какое время, и без всяких последствий. Карл пролетел в общей сложности пару десятков миль, какими-то последними остатками человеческой ещё воли заметил какую-то шхуну, драпавшую от шторма в сторону спасительной Бухты Рауша на всех парусах, заставил себя перекинуться обратно и рухнул в океан.
  
  Тут Карлу опять фантастически повезло. Карла каким-то чудом с корабля заметили и из воды выловили. И тут возникло осложнение: корабль оказался то ли пиратским, то ли контрабандистским. Карл говорит, что так и не понял, прирезать его хотели, или просто посадить в трюм и продать потом в рабство — голова после пребывания в теле орла работала плохо. Поэтому, узрев недобрые намерения в свой адрес, долго думать не стал, а пустил в ход самые убойные заклятия боевика.
  
  Одиннадцать моряков были мгновенно убиты, а оставшиеся в живых тут же сделали нужные выводы — живо разбежались и попряталась по кораблю кто где. Карл пошёл их искать.
  
  Выловив одного из уцелевших матросов, Карл с огорчением узнал от него, что вон тот без головы — это капитан, а вон тот с обгорелой дырой в груди размером с кулак — это штурман, а вон тот, истёкший кровью с оторванной рукой — это старший помощник. Те матросы, что остались в живых, управлять шхуной и прокладывать курс не умеют.
  
  Ну, Карл не был бы Карлом, если бы опустил руки. Первым делом он попытался поднять штурмана и старпома, но некромант из боевика Карла был ещё хуже, чем лекарь. По его выражению, Карл «малость спутал порядок слов в заклятии». В результате восстали не только штурман и старпом, а вообще все убитые, даже капитан без головы. Понятное дело, восстали не в очень хорошем настроении и попытались сожрать сначала Карла — он был ближе всего — но тот довольно резво укрылся в капитанской каюте (ничего другого не оставалось - магические силы у него, наконец, иссякли). Мертвецы переключились на команду.
  
  Оставшимся в живых матросам этот цирк окончательно надоел, часть ухитрилась спустить шлюпку, часть просто попрыгала за борт, спасаясь от кадавров. Возможно, все они благополучно утопли, возможно, кто-то и добрался до берега — их дальнейшая судьба неизвестна. Карл остался на неуправляемой шхуне, в центре свирепой бури, в компании недружелюбно настроенных ходячих мертвецов.
  
  Везение Карла не покинуло. Шхуна оказалась неожиданно крепкой. Она не утонула, хотя ветром сорвало паруса и поломало все мачты. Шторм через пару часов закончился, и начался мёртвый штиль.
  
  Следующие несколько дней Карл дрейфовал на мёртвом судне, заперевшись в капитанской каюте и планомерно уничтожая запасы капитанского спиртного. По палубе бродили мычащие кадавры из тех, кого штормом не смыло за борт. Когда запасы алкоголя стали подходить к концу, корабль взял на абордаж имперский патрульный фрегат, обнаружив на палубе превратившуюся в нежить часть бывшей команды, а в капитанской каюте — мертвецки пьяного Карла. Поскольку одет Карл был в имперскую форму, имперские моряки решили дождаться, пока тот проспится и сможет общаться.
  
  Рассказу протрезвевшего Карла попросту не поверили. Но сразу вешать на рее не стали, доставили в столичный порт и передали в Тайную Канцелярию. Там фантастическую историю Карла выслушали — и тоже не поверили, сделав вывод, что он простой дезертир. Хотя, предложили ему доказать свою правдивость через процедуру чтения памяти. Карл в ответ сказал, что они его могут повесить и допросить труп, и лучше уж быть мертвецом с честным именем, чем пускающим слюни живым овощем после процедуры ментального потрошения.
  
  В общем, висеть бы нашему Карлу, но тут, узнав о Раушской катастрофе, в Столицу спешно прибыл Император. Сказать, что он был взбешён — это не сказать ничего. Первым делом он приказал повесить наместника Ольсена, потом поднять его труп и заставить маршировать кругами по ярмарочной площади, пока не истлеет. Причём, не просто маршировать, а бормотать при этом «я самонадеянный осёл». Попытались найти помощника, который и подкинул идею десанта — но того, понятно, и след уже простыл.
  
  Тогда Император потребовал вытащить из Посмертия души Фон Рурка и его ближайших офицеров. Храмовники попробовали возмутиться, но тут Император заявил, что с Богами он уже сам обо всём договорился, и Боги не возражают. Но если храмовники продолжат упорствовать — то он их всех поголовно перевешает, чтобы они перед своими Богами предстали и лично убедились в том что они, Боги, не против.
  
  Жрецы ответили, что против процедуры призвания душ не возражают нисколько.
  
  Фон Рурка за шкирку выволокли из посмертия, послушали о завершающих минутах его жизненного пути, и, понятное дело, услышали имя Карла — как ни крути, Карл был последний, кого Фон Рурк видел перед самой смертью, и единственный, кто пытался его, Фон Рурка, спасти. И тут же один из присутствующих чиновников Тайной Канцелярии сообщил, что этот самый везучий маг, непонято как выживший, сидит в каземате и ждёт виселицы.
  
  Ну, натурально, с Карла все обвинения сняли, объявили его героем, удостоили личной встречи с Канцлером (нет, не с Императором) и вручили орден «За заслуги перед Империей». Дали две недели отпуска для восстановления сил, после приказали возвращаться в войска.
  
  Но Карл уже навоевался.
  
  В тот же вечер после торжественной церемонии награждения он напился до скотского состояния. Когда пиво показалось ему тёплым, стал ворожить, чтобы остудить пиво, но каким-то одному ему известным способом. В итоге заклятие подействовало ровно наоборот, и чуть не спалило трактир. Карла бросились вязать, и, пока связали, он своротил пару носов и челюстей. Хвала Богам, никого не убил и колдовать больше не пытался.
  
  Я тогда служил в столичной Страже, и как раз в моё дежурство к нам в каталажку приволокли заблёванного Карла. Как ни странно, он меня узнал.
  
  - Кирш, братишка! - зарыдал он. - Все наши, все, до единого полегли! А мне эту цацку обосранную в зубы…
  
  И он, продолжая заливаться слезами, содрал с груди орден и швырнул его куда-то в угол.
  
  На следующий день я лично выпустил страдающего от жестокого похмелья Карла из кутузки. Пока он сидел в моём кабинете, вцепившись двумя руками в кружку с подогретым вином, я сходил к знакомому целителю. Служба в Страже всё же имеет кое-какие преимущества. Тем более, в Мёртвой Длани. Обзаводишься нужными связями и знакомствами.
  
  Из нашего участка Карл вышел с бумагой в кармане. В бумаге мой приятель-целитель написал, что отныне к армейской службе Карл непригоден по причине понесённых тяжёлых душевных травм.
  
  На войну меня самого так и не взяли. Нет, липовых бумаг мне никто не выписывал, просто некромантов, как это ни странно, не особо жалуют в войсках. Не из-за каких-то там предубеждений, а просто по причине того, что найти применение их весьма специфическим навыкам сложно. Заклинаниями они кидаются хуже боевиков, лечат хуже целителей. Поднять и допросить мёртвого врага? Хватит одного штабного мастера. Натравить на врагов зомби? Зомби очень сложно управлять, и стоит чуть ослабить контроль, охотно кидаются как на своих, так и на чужих. Да и сколько тех зомби поднимет средний некромант? Ну, десяток. А последнего некроманта, который был в состоянии поднять и контролировать многотысячную армию мертвецов, сожгли на костре три столетия назад.
  
  И правильно сожгли, между нами говоря.
  
  Что касается Карла, то через месяц он пришёл ко мне и попросил помочь устроить его в Стражу. Я лично поручился за него перед начальником Стражи, и Карла приняли.
  
  Зачем я за него хлопотал? Ведь друзьями мы до этого не были. А просто из нашего выпуска магов осталось всего двенадцать из ста двух. Одиннадцать некромантов (вместе со мной) и боевик Карл. И не помочь ему я не мог.
  
  А остальные девяносто магов с нашего выпуска навсегда остались в Заливе Рауш.
  
  ***
  
  Мы с Карлом шли по берегу канала, переговариваясь и обсуждая какие-то малозначительные вещи, вроде погоды на предстоящие пару дней. Этот район считался респектабельным. Каменные дома высотой по два-три этажа стояли впритык друг к другу, не оставляя между собой даже маленькой щёлочки. Лавки на первых этажах были не из дешёвых — часто встречались торгующие ювелирными украшениями, или мастерские именитых портных. Около знакомой лавки травника я остановился и, попросив Карла подождать минуту, зашёл внутрь.
  
  Сегодняшний продавец был мне незнаком — видимо, старый Луиш нанял нового помощника. Обычно Луиш торчал за прилавком сам — низенький, пузатый, с блестящей загорелой лысиной неизменными огромными очками на длинном носу. Луиш был похож на гнома, хотя гномьей крови в нём определённо не было ни капли. И ещё с ним приятно было поболтать на профессиональные темы — Луиш не имел зачатков магии, но при этом считался отменным лекарем. Цены на эликсиры Луиша ощутимо кусались — его клиентами, в основном, были состоятельные жители города.
  
  Не могу считать себя богачом, но не экономить на собственном здоровье ни при каких обстоятельствах — первое, чему учат на факультете некромантии.
  
  А вот сегодня за прилавком вместо Луиша стоял молодой высокий блондин. Черты лица у него были красивые и правильные, даже слишком правильные; выражение лица было каким-то высокомерно-слащавым. Эдакий любимец женщин, знающий себе цену. Я даже глянул на его уши — не заостряются ли они сверху, что является характерным признаком наличия эльфийской крови? Нет, уши были самые обыкновенные.
  
  - Добрый день, любезный, - поприветствовал он меня из-за прилавка. Голос молодого продавца был под стать его внешности - приятным и мягким.
  
  - И вам не хворать, - любезно ответил я, рассматривая витрину. - А что, старина Луиш сегодня выходной?
  
  - Уехал за ингредиентами. Меня зовут Аким. Чем могу быть полезен?
  
  - Скоро зацветут эти долбаные роакуты, Аким. Я от них ужасно чихаю и исхожусь соплями. Луиш давал мне настой… Забыл, как он называется. Такой, в синей стеклянной тёмной бутылочке. На ней ещё нарисована кошка…
  
  Первое время я думал, что настой делают из каких-то кошачих компонентов, а то и просто из кошачьей мочи. Но Луиш пояснил, что такая же реакция, как у меня на цветение роакут, у других людей обычно бывает на кошек — отсюда и рисунок. У меня лично кошки никогда не вызывали никаких проблем.
  
  Аким поставил на прилавок вожделенный пузырёк.
  
  - Принимайте по десять капель на стакан воды утром и на ночь. Двадцать пенсов. Да, и с вином поосторожнее. Этот эликсир с ним плохо сочетается. Можно уснуть и не проснуться… ну да вы, наверное, сами знаете, раз не в первый раз берёте.
  
  Я вручил ему имперский и ждал, пока тот отсчитает сдачу. Аким, звеня монетками, поглядывал на меня и мялся, словно не решаясь что-то сказать. Наконец, он собрался с духом.
  
  - У вас аура мерцает. Выложились сегодня по полной?
  
  О как. А паренёк-то из магов. Подрабатывать в лавке травника — вполне обычное и почётное для студента Академии занятие.
  
  Можно было, конечно, ответить, что это вообще-то не его собачье дело, но зачем ссориться с возможным будущим коллегой? И я только грустно покивал в ответ, подтверждая его правоту.
  
  - Смотрите, есть новое средство. Чтобы пополнить магические силы…
  
  - Нет, спасибо, Аким, я таким не балуюсь. И тебе, кстати, не советую.
  
  Многие маги попались уже на эту удочку. На самом деле, чего проще — выпить эликсир и не ждать, пока сила восстановится естественным путём. Но в следующий раз ждать полного восстановления придётся не восемь часов, а сутки. А можно ведь и не ждать сутки, а опять выпить порцию — и естественное восстановление в очередной раз займёт уже неделю. И так далее, по нарастающей.
  
  Можно подумать, что один раз, в экстренных случаях-то можно, если себя держать в руках… Так обычно каждый раз и оправдываются перед самим собой, а потом выясняется, что денег ни пенса, а без магии придётся куковать ещё несколько лет. Кстати, только одна порция этого восстановителя входит в стандартную аптечку армейского мага. Со строгим указанием употреблять только в случае безвыходной ситуации.
  
  - Это не обычный восстановитель. Он не даёт мгновенно силу, а просто ускоряет процесс естественного пополнения. Таких последствий, как у восстановителя, у него нет. Он действует очень мягко. Просто, вместо восьми часов у вас накопление силы займёт два.
  
  - А минусы есть?
  
  - Ну, первый минус — он стоит сто двадцать пять полновесных имперских, — Аким улыбнулся.
  
  Я присвистнул. Это, конечно, поменьше, чем моё месячное жалование, но суммы одного порядка.
  
  - А какой же второй?
  
  - Там в составе вытяжка из печени демона. Так что, если собираетесь в ближайшее время кого-то призывать с нижних планов, то лучше не стоит… Но вы же не демонолог?
  
  - Нет, Аким, не демонолог. Но ста двадцати пяти у меня всё равно с собой нет.
  
  Да и вообще нет, хотел добавить я, но сдержался.
  
  - Не проблема, вы же постоянный клиент мастера Луиша. Я отпущу в долг, занесёте на неделе.
  
  - Спасибо, Аким, но нет. Всего доброго.
  
  Колокольчик над дверью звякнул на прощание, когда я вышел из лавки. Карл стоял, прислонившись к фонарному столбу, и откровенно разглядывал молодых женщин, выходивших из соседнего ателье.
  
  - Что ты там взял, средство для любовных утех? - поинтересовался он. Я помахал пузырьком. - Э…. А как же мы пойдём пьянствовать? Эта штука с вином несовместима.
  
  - Принимать начну завтра вечером. Раньше эти паскуды не зацветут... Так что сегодня пока ещё гуляем.
  
  Мы двинулись дальше, к месту, где канал делал небольшой изгиб и впадал в залив. Там обычно собирается много праздношатающихся горожан — с этого места открывается очень красивый вид. Набережная — лучшее место этого города. Она вымощена большими плитами из красного гранита, всегда чисто подметена, стражники гоняют оттуда бездомных и попрошаек. Мне нравится там гулять.
  
  Но, не доходя Набережной пару кварталов, Карл предложил свернуть в небольшой переулок. Я вздохнул, но не стал спорить.
  
  Всегда удивляло, насколько быстро в этом городе лощёная респектабельность может смениться мрачной нищетой, и наоборот. Ещё буквально полминуты назад мы шли по одной из престижных улиц, на берегу канала, а свернув — оказались чуть ли не в трущобах. Переулок был узким, настолько узким, что солнечный свет на мостовую не падал никогда, а жители противоположных домов, высунувшись в окно, могли бы пожать друг другу руки, будь у них такое желание. Но даже окна тут открывались редко. Хотя человеческой мочой, против ожидания, не пахло, но запах был всё равно тяжелый, затхлый — запах дешёвой подгоревшей пищи, каких-то старых тряпок. Наверное, так и пахнет бедность.
  
  - Карл, нас тут сейчас прирежут из-за твоей сентиментальности… Я понимаю, что ты на море смотреть не любишь, а особенно на залив...
  
  - Какая сентиментальность? Так просто быстрее. Да мы уже почти пришли. Сейчас направо.
  
  Мы повернули в проход между двух обшарпанных домов — проход был едва ли не шире, чем сам переулок — потом свернули ещё раз, и внезапно оказались на Имперском Проспекте. Мрачная нищета опять мгновенно сменилась пафосом и лоском.
  
  Карл как свои пять пальцев знал город, все эти переулки, дворы и тупики — потому что работал «на земле». А я, целые дни проводя то в кабинете, то в мертвецкой, не испытывал ни малейшего желания погружаться в паутину этих трущоб. Прогулок по широким улицам вдоль каналов мне вполне хватало, и дом, в котором я жил, тоже, естественно, был в дорогом районе.
  
  - Ну что, в «Горящего»? - предложил Карл.
  
  Я кивнул.
  
  «Горящий маг» - заведение без особых претензий на элитарность. Цены там не кусаются, хотя не самые низкие — очень дёшево не бывает на Имперском - но порции огромные, а блюда вкусные. В «Горящем маге» никто и никогда не проявляет интереса к чужому имуществу — можно хоть кошелек оставить на столе и отлучиться в уборную, а когда вернёшься, он будет на месте в целости и сохранности. За этим жёстко следит Гильдия воров. По негласному соглашению, Стража никогда не устраивает там арестов и облав. Хотя, если кто-то из Стражи захочет перекусить и выпить — ему всегда будут рады.
  
  «Горящий маг» - место для встреч и переговоров, нейтральная территория с гарантией личной безопасности. А для обычных горожан, которые не посвящены в преступные дела — неплохой трактир и не более того.
  
  Пройдя под вывеской, изображающей объятого пламенем карикатурного мага - бородатого, в мантии до пола и с амулетом в виде здоровенной пентаграммы на толстой цепи — мы оказались в большом зале, заставленном тяжёлыми дубовыми столами и лавками. Народу было немного — всё же вечер только-только начинался.
  
  К нам тут же подскочил половой. В «Горящем маге» в половые традиционно брали полуросликов — то ли из-за их расторопности, то ли по каким-то другим причинам.
  
  - Желаете отужинать? Вас будет двое? Отдельный кабинет могу предложить, где господам магам никто не помешает. Всего пятьдесят пенсов…
  
  - Ну, отдельный так отдельный, - согласился я.
  
  Половой провёл нас в небольшой закуток в углу зала. В нем стоял такой же стол и две лавки. Единственное отличие было в том, что проход задёргивался занавеской, скрывая сидящих в кабинете гостей от любопытных взглядов посетителей из зала.
  
  Карл тут же плюхнулся на лавку, шумно выдохнул и обратился к половому.
  
  - Голубчик, принеси-ка сразу пива кувшин.
  
  - Я пива не буду, - тут же сообщил я.
  
  - Да? - озадаченно удивился Карл. - Ну ладно. Принеси тогда вина, хлеба, и козьего сыра.
  
  Половой услужливо кивнул и умчался.
  
  Я присел на лавку, расстегнул ворот камзола и откинулся к стене.
  
  - Чего у тебя там стряслось, что пиво тебе разонравилось? - поинтересовался у меня Карл.
  
  - Да так…
  
  В проходе снова возник половой, уже с кувшином вина, двумя кружками и блюдом с лежащим на нём здоровенными кусками козьего сыра, хлеба и большим ножом. Поставил всё это на стол и умчался, отпущенный утвердительным кивком Карла.
  
  - Что «так»? - Карл разлил вино по кружкам. Мы чокнулись кружками, и я отхлебнул вина, отломил небольшой кусок хлеба и положил в рот. Карл взял нож и принялся нарезать сыр.
  
  Я вздохнул и начал рассказывать.
  
  В процессе рассказа Карл всё чаще и чаще посмеивался, а когда я дошёл до «осклизнулся», изображая говор Виргина, так и вовсе захохотал так, что брызги вина полетели в разные стороны.
  
  - Ну а что ты смурной такой? - отсмеявшись, спросил меня наконец Карл. - Ну выложился и выложился, с кем не бывает. Завтра с утра будешь, как огурчик. Или на вечер ворожбу какую планировал?
  
  Я в очередной раз убедился, что за внешним обликом простодушного туповатого здоровяка-медведя скрывается наблюдательность и цепкий ум. Впрочем, наивно было ожидать другого от капитана Стражи.
  
  - Сегодня представление у Гамеша. Хотел сводить одну свою знакомую, ну а там, ты знаешь, просто так не зайдёшь. Надо доказать умение, чтобы всякие подмастерья и студиозусы начинающие не шлялись. В прошлый раз, например, надо было воду в чашке заморозить. Или гвоздь расплавить. А я печать-то с трудом поставил… Ну вот и расстроился.
  
  - Ну это жаль, конечно, что теперь тебе твоя новая знакомая не даст, - согласился Карл. - Только ты мне, Кирш, лапшу на уши не вешай. Я что, у Гамеша ни разу не был, что ли? Все испытания на входе — для простофиль и первогодков. Показываешь перстень и спокойно проходишь — хоть один, хоть с подругой, хоть со свиньёй на поводке. И никто тебе, имперскому офицеру Стражи, и слова поперёк не вякнет. Ладно, дело твоё, не хочешь говорить — не говори.
  
  Я глотнул вина и покрутил в руках пустую кружку.
  
  - Ладно. Сегодня двойное новолуние, ты знаешь. Хотел вызвать кого-нибудь с нижнего Плана.
  
  Карл выронил нож от неожиданности и уставился на меня.
  
  - А зачем тебе это? - выдавил он наконец, когда к нему вернулся дар речи. - Вечную молодость хочешь попросить, что ли? Или чтобы бабы не отказывали? Серьёзно, Кирш, ты что, спятил, что ли?
  
  Я опять налил себе вина. Выпил.
  
  - Хочу податься в демонологи, - признался я наконец. - А это практикум, для поступления. Вызвал бы какую-нибудь шушеру, заключил договор, попросил какую-нибудь мелочь взамен на каплю крови. Ну и всё. А у меня задатки. В университете такой специальности нет, сам знаешь. Демонология — это только аспирантура. Помнишь, такую Гленн, которая нам ознакомительный курс читала? Вот она мне и сказала, что кое-какой дар есть.
  
  - Кирш, ты же некромант. - Карл был здорово растерян. - И не самый плохой, поверь мне. Да в этом городе никто другой не смог бы варёный кусок мяса разговорить, а ты можешь. И за каким демоном тебе эта демонология? Кого ты слушаешь, Гленн? Да она это каждому студентику говорила, который ей нравился, чтобы на факультатив заманить и там трахнуть.
  
  - В смысле трахнуть? - тут уже я удивился. - Да ей сто лет недавно стукнуло, причём она внешне ровно на столько и выглядит.
  
  - Так я и говорю, она на всю голову двинутая, - подтвердил Карл. - Все нормальные маги в её возрасте смотрятся на тридцать. Причём без особых усилий. Да ну ты сам знаешь. А она наоборот возраст подчёркивает. Ну, ладно, выглядит-то она не на сто, конечно, это ты загнул. Лет на сорок. Ну так это же она специально, хочет быть для молодых студентиков этакой опытной мамкой в самом соку.
  
  - Да брось, не может быть! - я опять не поверил.
  
  Карл глотнул из кружки.
  
  - Слушай, я тебе по секрету скажу, как лучшему другу. Она и мне такое говорила — задатки, все дела, - доверительно сообщил Карл, заедая вино куском сыра. - А в я отодрал её прямо на полу, рядом с пентаграммой — знаешь, которая в зале для вызовов, такая, из золота вылитая… Хотя, это даже не я её отодрал, а она меня. Измочалила так, что еле ноги унёс. Мне кажется, она и с демонами, которых вызывает, тоже трахается.
  
  Карл помахал рукой половому, показал на опустевший кувшин, и увлечённо продолжал.
  
  - Ну и порассказала мне про эту демонологию. Там много ума, или силы не надо, пентаграмму начертить, да слова сказать. Что ты думаешь, они их вызывают, чтобы какие-то тайные знания получить, или договор заключить? Ага, щас! Это тупо бойня, Кирш! Вытаскивают такого очередного рогатого-крылатого с нижнего Плана. Он думает, ага, будем заключать договор, все дела, а я-то смертного обдурю и в итоге душу его захапаю. А рогатого дурачка без разговоров, священным копьём в сердце — тык! Он копыта и отбрасывает. А дальше тело по-быстрому разделывают, на эликсиры да амулеты. Печень демона, сердце демона, кровь демона, мозг демона... Каждый демонолог сидит на контракте с мастерской по изготовлению эликсиров. Вон, в следующий раз, когда за своей кошачьей мочой в лавку зайдёшь, поинтересуйся, из чего у них половина снадобий сделана!
  
  Я подавлено молчал, чувствуя себя полным идиотом. Полурослик-половой принёс новый кувшин с вином.
  
  - Ещё желаете чего-нибудь? - поинтересовался он, забирая пустой кувшин.
  
  - Мяса надо какого-то пожрать, - уверенно сказал Карл. - Кирш, ты чего будешь? Рёбра свиные на вертеле? Большую порцию тащи.
  
  Полурослик исчез.
  
  - Знаешь, Карл, - сказал наконец я с горечью. - Может, я и полный кретин. Но а сейчас-то я что делаю? Уже пять лет поднимаю разную дохлятину, чтобы такие уроды, как Нильс, продвигались по службе. А мне-то что с того? Я что, за этим из столицы тащился в эту дыру? Ни денег толком, ни карьеры… И, главное паскудство в чём, знаешь? В том, что не то чтобы прямо вот вообще ни денег, ни карьеры. Вроде и деньги есть — ну так себе, не очень большие, но можно вполне неплохо жить, и даже в этом кабаке вино заказывать, не спрашивая цен... И должность - не то, чтобы прямо вот шушера мелкая. Нет, имперский некромант, если сравнить, даже повыше, чем лейтенант стражи, а за то, чтобы стать лейтенантом, стражники готовы на что угодно. Вон, Нильса этого возьми… Но это — болото, Карл, полное болото. Сколько лет ещё мне тут в нём сидеть? Десять, сто?
  
  Я опять отпил вина, чувствуя, что начинаю хмелеть.
  
  - Ладно, за жизнь пообщались, - сменил я тему разговора. - Я же понимаю, что ты не просто так меня сюда позвал, вина попить. У тебя ко мне какое-то дело. Давай, выкладывай.
  
  Карл ухмыльнулся.
  
  - А тебя не проведёшь, Кирш. Ну, к делу, так к делу.
  
  Карл встал, задёрнул занавеску, затем щёлкнул пальцами — и нас окружила полная тишина. Гул разговоров из зала, звон посуды, крики из кухни — всё это мгновенно утихло.
  
  - О как, - пробормотал я. - Уже интересно.
  
  Карл сел на место.
  
  - Что тебе известно о Лорде Хэмише? - спросил он меня.
  
  - Да как тебе сказать… Не особо и много. Член Городского Совета. Денег у него куры не клюют. Ходят слухи, что как-то связан с контрабандой с Юга. Но это не моего ума и уровня дело. А что?
  
  Карл пододвинулся поближе и понизил голос — хотя, окружающее нас заклятие полностью препятствовало выходу наружу любого звука, даже если бы он орал во всю глотку.
  
  - Сегодня утром Хэмиша хватанул удар. Прямо во время заседания Городского Совета он вдруг закатил глаза, упал со стула и напрудил в портки. Вызвали целителя и лекаря. Лекарь, тот покрутился, потрогал голову, пощупал пульс и развёл руками. Целитель наложил пару заклятий, и вынес вердикт — не жилец. Какое-то у него там излияние крови произошло, или ещё что-то… Чёрт знает, что это такое. Тебе лучше знать, ты у нас смертных дел мастер.
  
  - Ну и? - я уже начинал догадываться, к чему он клонит.
  
  - Не позднее, чем к утру, его душа отлетит благополучно. Тут и лекари, и целители единодушны. И, увы, рассказать он ничего в текущем состоянии уже не сможет. А есть кое-какие тайны, связанные с их, Хэмишей, семейными делами. И семье его позарез нужно эти тайны узнать. Конкретно сыновьям, к которым теперь переходят все дела.
  
  Я побарабанил пальцами по столу.
  
  - Я так понимаю, нужно будет его поднять, потом он побеседует с сыновьями без свидетелей, а потом я его обратно упокою, так? - скорее утвердительно, чем вопросительно, сказал я.
  
  - В точку! - Карл кивнул. - Дело тут довольно деликатное — сам правильно сказал, не нашего ума и уровня. Но официальным путём — с прошением через жрецов — они пойти не могут. Платят пять тысяч. Из них десятая часть — моя, за помощь и посредничество.
  
  Я потёр лоб.
  
  - Не. Не буду. Прознает кто, что я без лицензии мертвецов поднимаю — вышибут со службы, и пойду я скитаться охотником на нежить. На кусок хлеба зарабатывать, гоняя гулей по старым деревенским кладбищам…
  
  Карл усмехнулся.
  
  - Ты же тут только что ныл - «болото, ни денег, ни карьеры». В демонологи собрался! Ну вот тебе и шанс из болота вылезти, а ты — в кусты.
  
  - От добра добра не ищут, - проговорил я. - Ценить надо, что имеешь. Лучше уж в болоте, чем в дерьме по уши...
  
  - Да что ты из себя девочку невинную строишь?!! - не сдержался Карл. - Ты и раньше это делал, думаешь, я не знаю?!! Вот не далее чем прошлой осенью, очень хотел наследник узнать, где его безвременно усопший любимый дядюшка фамильные драгоценности припрятал. А разрешение от жрецов дорого стоит, да и драгоценности те, может, дядюшка давно пропил, проиграл, или на девок спустил. Ну, ты дядюшку разговорил, драгоценности нашлись. А второй племянник, с которым драгоценностями не поделились, взял и донос на тебя накатал. Так капитан твой этим доносом подтёрся, вместо того, чтобы ход дать. Доносчику сказал, что если ещё раз об этом заикнётся, пойдёт на каторгу за толчёный драконий зуб, который у него в доме непременно отыщут. А ты капитану своему за это отдал двести монет. Да, знаю я всё! Все знают про безобидный приработок имперских некромантов, и все глаза закрывают! Потому что правильно ты сказал, карьеру все делают на вашем горбу, и без вас, мертворучек — как без рук...
  
  - Карл! Ладно, давай откровенно! Тут другое. Ты пойми, деньги большие. Слишком. Такая работа не стоит столько. Пятьсот, максимум. Не нравится мне это… Мутные они какие-то, эти Хэмиши. И дела у них мутные. Это тебе не дядюшка с драгоценностями. Приду, подниму его, а вовсе не факт, что он без моего присутствия захочет разговаривать. Услышу то, чего мне знать не положено, а меня — на куски и в канал?
  
  Карл молчал и думал о чём-то, глядя в какую-то точку на столе.
  
  - Смотри, - сказал он наконец. - Я не думаю, чтобы они планировали бы какую-то подлянку. Убить имперского некроманта — за это Орден всё их семейство выпотрошит, невзирая ни на какие связи и деньги. Поверь, это понимает любой, даже конченый отморозок. Меня всегда забавляет, когда ты всерьёз думаешь, что кто-то в этом городе тебя решится прирезать ради твоего тощего кошелька. А что много платят — ну поверь, для них разницы нет, пятьсот или пять тысяч. У них этих денег столько… Но, чтобы тебе было спокойнее — я буду с тобой. Пойдём вдвоём. Если что, я тебя прикрою. Как боевик я десятерых магов стою, без ложной скромности.
  
  - Ну это ещё тупее идея, - вздохнул я. - Если бы я один пошёл и вдруг пропал, то ты-то знал бы, куда я пошёл и зачем. А так, нас обоих в канал спустят, и никаких следов.
  
  - Не спустят. Потому что я визит официально оформлю. Это моя территория. О смерти будут обязаны оповестить стражу. Стражник должен придти и всё оформить, ну ты знаешь процедуру. Ну и что ты думаешь, что к самому Хэмишу я пошлю какую-то тупую деревенщину, который по команде «направо» поворачивает налево? Естественно, лично пойду — предварительно объявив всему участку, что мне очень неохота, но не вас же, дебилов, посылать в дом ко второму лицу города?
  
  - Ладно, - мрачно вздохнул я. - Убедил.
  
  Я налил себе полную кружку вина, пытаясь заглушить ощущение, что только что ввязался во что-то очень и очень нехорошее. Карл снова щёлкнул пальцами, и звуки окружающего мира вновь вернулись. Потом он встал и отодвинул занавеску, показывая половому, что приватные разговоры закончены, можно нести заказ.
  
  ***
  
  
  ...Огромный зал был полон людей. Их было много, больше, чем я мог бы сосчитать. Сотни, может быть, тысячи. Кто-то просто стоял, глядя в пол. Кто-то бесцельно бродил кругами. Иногда они натыкались друг на друга, но, не говоря ни слова, просто расходились в разные стороны, словно не замечая друг друга.
  
  Я стоял на самом пороге зала, огромные деревянные двери с чёрными стальными кольцами вместо ручек были настежь распахнуты.
  
  Оглядывая толпу, я заметил Виргина Луиша. Я узнал его, хотя и видел раньше только его сваренное обезображенное тело, а здесь он был целый и невредимый — такой же толстяк с глуповатым лицом. Потом буквально в двух шагах от себя увидел Уолша — молодого стражника, который погиб во время бунта в порту, на второй день после начала службы.
  
  Я понимал, что мне надо пройти через зал, через эту толпу мертвецов, но никак не мог решиться. Я не испытывал страха — некроманты не боятся мёртвых. Только странную неловкость, как будто я был в чём-то виноват перед всеми этими людьми.
  
  Наконец, вздохнув, я шагнул, и тут они все резко, как по команде, повернулись и уставились на меня...
  
  Открыв глаза, я первые несколько секунд пытался сообразить, где я. Покрутил головой, в слабом свете из окна различил комод у стены и тумбочку у изголовья, я понял, что нахожусь в собственной спальне. Лежу при этом поперёк кровати и полностью одетый — хотя и без сапог. Один сапог валялся посередине спальни. Второго сапога в непосредственной близости не наблюдалось.
  
  Как я оказался в спальне, я решительно не помнил. Всплывали какие-то смутные обрывки вчерашнего вечера — вот мы с Карлом требуем принести ещё вина у полурослика, потом мы вроде бы в уже в заведении у Гамеша заказываем кувшин гномьей браги. Вот на сцене девушка-иллюзионист щёлкает пальцами и рядом вспыхивает сгусток ярко-зеленого пламени, щёлкает ещё раз — пламя скручивается и формируется в человеческую фигуру, становится полностью обнажённой девушкой, которая спускается со сцены и танцует между столами - всё так же продолжая гореть холодным, не обжигающим огнём. Мы с Карлом восторженно подпеваем и хлопаем в ладоши...
  
  Голова не болела, как бывает обычно при похмелье, а немного ныла, и шея затекла от долгого лежания в неудобной позе. В пересохшем рту оставался какой-то мерзкий привкус - то ли вина, то ли гномьей браги. Чуть тошнило, но, в целом, могло быть и хуже — если уж пустился в загул с Карлом, то добра не жди.
  
  Определённо, вчера у меня случился очень тяжёлый день.
  
  В магическом плане я снова был полон сил. Почему-то у меня восстановление идёт быстрее, если хорошенько напиться. Если в обычном, трезвом состоянии оно занимает часов восемь-десять, как у любого среднего мага, то состоянии тяжкого опьянения — буквально часа четыре. Такая вот особенность организма. Кто-то подсаживается на эликсиры, а кому-то достаточно хорошенько нажраться. В регулярном пьянстве мало хорошего, но у вина есть как минимум одно неоспоримое преимущество — оно дешевле, и у демонов не будет лишних вопросов.
  
  ...Когда-то давно нам, ещё сопливым первогодкам, объясняли азы магии — как устроена сила и откуда она берётся. Почему один рождается магом, а другой не может сотворить даже ерундовое заклятие. Самаш, наш учитель, рассказал, что сила плещется вокруг нас в неограниченных количествах. Маг, сказал Самаш, это как-бы сосуд с двумя трубами. Для наглядности он даже нарисовал схему на доске — круглую двугорлую ёмкость вроде реторты, почему-то сразу вызвавшую в моей молодой голове фривольные ассоциации.
  
  По одной трубе, пояснил Самаш, сила втекает, по другой - выплёскивается наружу, когда мы колдуем. Запас сил определяется величиной сосуда, и тут как кому повезёт. Хотя с опытом, при регулярных тренировках, он может стать побольше. Та труба, по которой сила выплёскивается, находится под контролем мага, и он спокойно может бухнуть практически все имеющиеся силы в одно заклятие, а может потратить понемножку на пару-тройку (если он первогодок), а то и на пятнадцать-двадцать, когда выпустится из Академии.
  
  А вот та труба, по которой сила втекает — она почти одинаковой толщины для каждого мага. Поэтому, среднее время восстановления сил до предела у первогодков — не больше часа, а у выпускника с посохом занимает уже часов восемь-десять. А какой-нибудь столетний архимаг, если выложится по полной, снова наберёт полную силу дня через три. На скорость восстановления, конечно, можно влиять эликсирами. Но про цену этого влияния все знают. Это как заём у ростовщика под бешеный процент.
  
  А ещё у магов на скорость восстановления влияют другие факторы, и они могут её увеличивать или уменьшать. У кого-то таким фактором может быть секс. У кого-то — сильный испуг. У кого-то — боль. Обычно, конечно, подобные штуки скорость восстановления уменьшают. Но иногда и увеличивают — это большая редкость, и таким уникумам, можно сказать, сильно повезло.
  
  Я, как выяснилось чуть позже, как раз из тех, кому сильно повезло — мне достаточно напиться в усмерть.
  
  Самаш сказал, что бывает, рождаются люди, из которых сила хлещет постоянно. Магов из них не получается, контролировать этот процесс они не в состоянии. Свои дни они кончают в домах скорби.
  
  Уже выпустившись и поступив на службу, я узнал, что раньше такие маги были. Они могли швыряться заклятиями непрерывно, не тратя никакого времени на восстановление. Существовал особый ритуал, дававший эту способность.
  
  Последнего такого мага с большим трудом и огромными потерями пленили и четвертовали лет двести назад.
  
  И правильно четвертовали, между нами говоря.
  
  Вообще, когда мы все увидели на доске эту схему Самаша, то первая аналогия, которая пришла многим из нас в голову — это почки с мочевым пузырём. Мочевой пузырь сначала наполняется медленно из почек по мочеточникам, а вот процессом его опорожнения хозяин пузыря вполне может управлять. Первогодки активно учат в том числе и анатомию — и человеческую, и других видов — и хорошо знают, как работает организм. Один из нас — Ааниол его звали — тут же это радостно вслух и высказал.
  
  - Поднимись, - велел ему Самаш. Ааниол встал. - Сотвори-ка мне простой светлячок.
  
  Ну, пускать всяческие огоньки нас обучили ещё в первую неделю. Ааниол послушно пробормотал слова, разжал ладонь и выпустил светлячка — правда, получился он у него довольно тусклым.
  
  - Молодец, похвалил его Самаш, и тут же как-то хитро сложил пальцы. Ааниол с воплем согнулся пополам и упал на пол, а когда кое-как поднялся — штаны у него были мокрые насквозь.
  
  - Скажи-ка, понял ли ты разницу? - поинтересовался Самаш.
  
  Самаш, конечно, был прав. Говорить такое вслух первогодкам нельзя — немыслимо сравнивать колдовство с мочеиспусканием. Первогодки должны относиться к своему будущему занятию с благоговейным трепетом.
  
  Потом этот трепет проходит. Году к третьему обучения, когда наступает время распределения по факультетам. Но на первом году так нельзя, нет.
  
  Кое-как я поднялся. Первым делом подлечил своё похмелье, наложив малое исцеление на самого себя. Комната на миг осветилась голубоватой вспышкой, в голове прояснилось, тут же ушла тошнота, но сухость и мерзкий привкус во рту никуда не делись.
  
  Я подошёл к окну. Моросил мелкий дождь, небо над заливом заволокли низкие плотные тучи. В предрассветной мгле был едва различим парапет набережной и серые воды залива. Обычно ночью довольно светло, особенно в ясную погоду — на небе висит хотя бы одна из двух лун, а то и обе. Но сегодня двойное новолуние, которое случается не чаще чем раз два месяца.
  
  Меча ещё не было видно. Огромная стела в виде вонзённого в землю исполинского меча с сидящим на рукояти драконом возвышается прямо посередине залива. В память о трагически погибшем здесь Раушском десанте. Скоро он покажется из тьмы. А в ясную погоду можно заметить даже крошечные точки патрульных драконов, парящих над вершинами на другой стороне Залива.
  
  И чего мне не сиделось в Столице?
  
  После Раушской катастрофы Империя оказалась в очень шатком положении. Десант, обернувшийся ужасающими потерями, создал в обороне огромную брешь. Фактически, южанам настежь открылись ворота в самое сердце Империи.
  
  Полуостров Кайлин соединяется с материком узким перешейком. Практически всё побережье представляет из себя неприступные скалы высотой до полумили. А высадиться с моря можно в двух местах — в Бухте Рауша, и в заливе Карска. Карск не так удобен, в заливе при определённом ветре бывает высокая волна. Карск был издревле городом южан, основным портом Кайлина. Несмотря на то, что Кайлин не имеет с южанами сухопутного сообщения, так вышло, что южане высадились тут на двести лет раньше, и успели здорово освоиться. По сути, весь Кайлин принадлежал им — за исключением вольного города Рауша, который податей не платил и жил по своим законам. Он традиционно был излюбленным местом обитания пиратов и контрабандистов разнообразных мастей.
  
  Но понятно, что Рауш насквозь кишел южанами, и вопрос скорого превращения его из вольного города в протекторат Халифата ни у кого не вызывал сомнений.
  
  Разумеется, не всем в Рауше это нравилось. Именно на эту удочку и попался идиот Ольсен. Десант он планировал именно в расчёте на тех самых недовольных в высших кругах власти Рауша.
  
  Кайлин раньше торчал в боку Империи, как заноза. Южане выстроили неприступную оборону на перешейке — там узкая дорога, горный перевал, при желании небольшим отрядом можно сдерживать целую армию. А со стороны Империи — равнина и десяток фортов.
  
  После Раушской катастрофы Империя оказалась в очень шатком положении — Кайлин из занозы превратился в смертоносный кинжал, готовый со дня на день вонзиться в незащищённый бок. Десант, обернувшийся ужасающими потерями, создал в обороне огромную брешь. Фактически, южанам настежь открылись ворота в самое сердце Империи.
  
  Для спасения Империи требовались экстренные меры.
  
  Первым делом Император заключил мир с северянами — уже стоявшими практически на пороге поражения. Для этого пришлось отдать им обширные земли вдоль Ледяного Озера. Дальше началось спешное переформирование отводимых с Севера освободившихся войск, весьма потрёпанных в боях. Но времени катастрофически не хватало.
  
  И тогда Император пошёл на союз с драконами.
  
  Драконий Континент от Империи отделяет небольшой пролив на востоке. Это гигантская территория, по размерам сопоставимая с материком, покрытая сплошь лесами и горами — постепенно осваивалась и заселялась людьми из Империи последние несколько веков. Не сказать, что драконам это сильно нравилось, скорее даже наоборот.
  
  Пара исполинских крылатых ящериц легко может спалить небольших размеров город, и горожане вряд ли что-то смогут этому противопоставить. Но только если у горожан не будет магов. С магами перевес уже будет не столь очевидным. Пусть наряду со способностью летать и жечь огнём, многие из драконов ещё и невосприимчивы к магии, пусть они сами являются заклинателями, хотя и с довольно специфическим набором заклятий. Но всё же, в схватке дракона с парой десятков подготовленных боевых магов я бы, скорее, поставил на магов.
  
  Да, пусть напрямую долбить в дракона заклятиями бесполезно. Но можно ведь сделать область очень сильно разреженного воздуха прямо на пути летящей ящерицы, и дракон при некотором везении мага рухнет вниз, поломав хрупкие крылья. Также, охотники использовали разнообразные сети.
  
  Да, пусть драконья шкура — превосходная броня, против которой бесполезны обычные мечи, стрелы и копья. Но стрела с мифриловым наконечником, хотя и стоит бешеных денег, вылетает из зачарованной баллисты с такой скоростью, что прошивает дракона навылет.
  
  Да, драконий огонь сжигает сразу в пепел. Но пара-тройка магов могут подержать щит над баллистой десяток секунд, пока дракон пытается её спалить. А дракон в этот момент очень уязвим — он вынужден спуститься пониже, чтобы пустить струю пламенем, а то и вовсе зависнуть в воздухе, подставляя брюхо.
  
  Ну и драконы не всё время летают. Большую часть своей жизни они дрыхнут в пещерах. Этим и пользуются охотники на драконов — в пещере огромная ящерица зачастую полностью беззащитна.
  
  Плюс к тому, у чешуйчатых очень сложная иерархия и сильно развито чувство индивидуализма. Так что, всё это время объединение против общей угрозы у них было не то чтобы в принципе невозможным событием — но экстраординарным. Каждый клан думал всё больше о своих личных интересах.
  
  Так что на протяжении веков люди тихой сапой отбирали у драконов всё большую и большую территорию. На Драконьем Континенте было основано два города и несколько десятков поселений. Последние годы и месяца не проходило, чтобы очередную крылатую ящерицу не обложил и не прикончил очередной отряд охотников на драконов. Охотились на драконов как ради сокровищ, так и ради частей их тел и органов, используемых в многочисленных эликсирах. Хотя зачастую, драконы, конечно, и брали реванш, выпотрошив, сожрав и спалив очередную компанию охотников, пополнив при этом свою сокровищницу амулетами, побрякушками да и просто золотом. Но, в целом, это ничего не решало — рано или поздно, люди одерживали верх, и территория драконов всё сокращалась — как и их численность.
  
  Император лично обратился к драконам и попросил встречи с верховным кругом Семи — у драконов это вроде совета старейшин племён.
  
  А на следующий день мы все проснулись в другой стране.
  
  Драконий Континент отныне признавался равноправным с Империей государством, с которым Империя вступала в священный союз. Охота на драконов признавалась самым тяжким преступлением, любой охотник на драконов объявлялся отныне вне закона. Использование или хранение любого эликсира или артефакта, содержащего части тел драконов, каралось смертью (обладатели крайне дорогих и модных драконьих доспехов взвыли от ужаса). Жителям всех поселений на Драконьем Континенте предписывалось покинуть место жительства в месячный срок — за исключением одного города, Мириама. Заключалось торговое соглашение, которое сводилось, по факту, к регулярным поставкам дани в виде рогатого скота, золота и артефактов из Империи — в обмен на лояльность и обязательство драконов участвовать в отдельных военных операциях Империи.
  
  На чешуйчатых, впрочем, тоже налагались ограничения. Посещать имперские города только в человеческом обличье. Не жрать людей. Каждый клан должен был отправить в столицу Империи по несколько отпрысков — для исполнения представительских функций и культурного обмена. Фактически, они являлись заложниками на случай возможных осложнений хрупких пока ещё взаимоотношений.
  
  Но осложнений особо не возникло. Для скрепления заключенного союза, Император на круге Семи прошёл какой-то обряд и фактически, был признан в его процессе драконом. А официальным гербом Империи, вместо прежнего меча на фоне щита, увитого плющом, становился двуглавый дракон.
  
  Война с южанами закончилась через месяц.
  
  Император сконцентрировал войска у перешейка, и южане занимались тем же самым.
  
  Для южан появление над их головами огромных огнедышащих рептилий оказалось совершенной неожиданностью. Нет, они знали о существовании драконов, и даже были более-менее обучены борьбе с ними. Но никак не могли предположить, что драконы станут союзниками Империи.
  
  Драконы жгли обозы, нападали на перемещающиеся отряды и на войска на привале, при этом мгновенно сматывались, почуяв хоть какую-то угрозу в виде магов или осадных баллист.
  
  Всё это не только подрывало коммуникации южан, но и здорово нервировало и изматывало их солдат.
  
  А потом драконы сожгли Карск. Дотла.
  
  Двадцать ящериц сначала подпалили патрульные корабли южан в заливе, не встретив особого сопротивления, а потом вылетели на город со стороны океана.
  
  Карск был превосходно укреплён, там было полно магов, были даже заклинатели иффритов.
  
  Драконы применили новую, доселе неизвестную тактику. Они выстроились в круг и на бешеной скорости принялись по очереди заходить на город. Они не зависали, по своему обыкновению, над целью — они на громадной скорости пикировали с высоты, сложив крылья, а у земли выпускали струю пламени, не замедляя полёта. Заходили они со стороны солнца, не давая магам и стрелкам возможности толком прицелиться. Пройдя над городом на бреющем полёте, взмывали вверх и уходили в сторону гор, чтобы перестроиться и снова встать в круг.
  
  Карск мог отбиться от двух-трёх драконов, наверное. Именно столько в конечном итоге защитникам удалось подбить — тела трёх убитых рептилий рухнули на город, причиняя дополнительные разрушения. Оставшиеся семнадцать драконов сожгли Карск дотла. Вместе со всеми, кто в нём находился.
  
  Этим поступком драконы, кстати, здорово осложнили дальнейшее продвижение наших войск. Задача им ставилась другая — уничтожить укрепления, выбить магов и деморализовать защитников. Карск планировалось захватить и использовать как плацдарм для нового десанта Империи, который уже подходил. Но драконы взбесились при виде убитых сородичей, высаживаться стало некуда.
  
  Правда, никакая высадка не потребовалось. Узнав об ужасающей судьбе Карска, армия южан капитулировала. Халифаты подписали мирный договор, и отныне Кайлин становился частью Империи.
  
  Все ждали от Императора зверств в качестве мести за гибель Раушского десанта. Из Рауша жители бежали массово, место на корабле в те дни стоило целого состояния.
  
  Но зверств не последовало. Рауш вообще после входа в него имперских войск отделался сущими пустяками — десяток повешенных, в основном из числа не успевших сбежать приближенных бургомистра. Город даже толком не разграбили — пяток-другой лавок не в счёт. Ну, солдаты отвели слегка душу в традиционной забаве - изнасиловании местных женщин - и то, не особо усердствовали.
  
  Сдавшихся солдат и офицеров южан в конечном итоге отпустили домой — естественно, после после пяти лет работ на рудниках и в каменоломнях. Император милостив к поверженным врагам. Желающие даже могли принять подданство Империи — хотя, особо много таких не нашлось.
  
  Вражеских магов это не касалось. Их всех поголовно повесили в течение недели после капитуляции.
  
  Рауш, естественно, навсегда потерял статус вольного города и стал обычным городом в составе Империи.
  
  Через пять лет после той славной победы меня вызвал мой капитан в Столице, Ингмар.
  
  - Слушай, Кирш, - сказал он мне. - Ты у нас на хорошем счету, на очень хорошем. Здесь у меня, - тут он хлопнул рукой по стопке бумаг на столе, - циркуляр из Тайной Канцелярии. В Рауше скверно обстоят дела. Всё на солдатах только держится. Не хватает лояльных людей в страже, мздоимство и тунеядство. В основном там местные служат, а они к Империи особо тёплых чувств не питают… Пока… Самые тёплые чувства, конечно, вызывает дракон, проверено, спроси у жителей Карска. Надо было тогда лучше этот клоачный Рауш спалить, вместо Карска. Проблем с Халифатами теперь было бы меньше...
  
  Ингмар злобно и затейливо выругался, потом продолжил.
  
  - Короче, как ты знаешь, было принято решение. Все ключевые посты в страже Рауша занимают по возможности наши. Они там этих местных всех раком ставят на четыре точки и работать учат. - Ингмар опять ругнулся. - А мы должны оказывать всяческое содействие. Туда уже много наших послали. Год назад туда поехал наш лейтенант, Викуш. Месяц назад его там назначили капитаном.
  
  Ингмар помолчал. Я, естественно, уже понял, к чему он клонит.
  
  - Ты знаешь, мне тебя жалко отпускать. Но тебе особого резона тут сидеть нет. Карьеру в Столице ты не построишь. Вчера пришло письмо от Викуша. Викуш просит тебя к себе, в подмогу. Тебе дадут должность имперского некроманта в его участке. По раушскому рангу это что-то вроде лейтенанта, но без прямых подчиненных. Да оно и к лучшему, зачем тебе всякими …, - тут Ингмар снова изрыгнул ругательство, - командовать!
  
  - Капитан Ингмар, да куда я поеду? - постаравшись добавить в голос нотки растерянности, пролепетал я. - У меня тут семья, друзья, вся жизнь.
  
  - Жены у тебя нет. Детей быть не может, ты маг, - парировал Ингмар. - А семья твоя, которая мама папа и братики с сестричками, тебя не особо чествуют. Ты же некромант.
  
  - Так это же Кайлин, у демонов на рогах! Клоака, сами говорите. А тут Столица, как-никак. Да и деньги опять же...
  
  - Десять тысяч подъемных и жалование ежемесячное триста с ежегодным пересмотром минимум на десятую часть вверх, - прищурившись, перебил мои излияния Ингмар.
  
  Я замолчал. Это уже походило на деловое предложение.
  
  - За съём жилья доплачивается отдельно. Двадцать имперских в месяц. Но ты можешь купить дом сразу, тогда плюсом к подъемным сразу выплатят сумму аренды за десять лет. Так многие делают. Это ещё две тысячи четыреста имперских. Нормальный дом в хорошем районе стоит тысяч шесть-восемь. В итоге из подъемных у тебя останется четыре-шесть тысяч и сразу будет собственный дом, - добил меня Ингмар. - А жизнь там в разы дешевле столичной. Здесь-то ты где ютишься до сих пор? Решайся, Кирш, я уговаривать долго не буду. Если бы не Викуш — хрен бы тебя я отпустил! Такой сотрудник самому нужен. Но Викушу отказать не могу.
  
  Я в задумчивости почесал подбородок.
  
  - Ну и на какого демона мне свой дом в этом клоачном, как Вы выражаетесь, Рауше?
  
  - А это уж, …, от тебя самого зависит. Ведь вас всех зачем туда отправляют, да ещё за такие, …, деньжищи? Чтобы вы с твоими коллегами сделали из Рауша жемчужину Империи. Рауш — город уникальный, с его бухтой там все торговые пути сходятся. И если хорошо поработаете, то лет через десять твой дом будет стоить не восемь тысяч, а все, сука, восемьдесят. И, кстати, там теперь намного спокойнее, чем пять лет назад. Тогда в некоторые места без взвода солдат зайти было невозможно…, - Ингвар выдал очередную порцию грязных ругательств. - Да, теперь о главном. Твой дружок, Карл, Герой Раушской операции, единственный выживший. Раздолбай тот ещё. Ты за него хлопотал, чтобы в Стражу взяли. Ты ведь помнишь, что он уехал туда три года назад сержантом?
  
  - Помню, конечно, - согласился я. - Вместе же его провожали. А что с ним?
  
  - Ну ты тогда до такого состояния ужрался, что маму родную забыть мог, не то что Карла… Так вот. Он тоже теперь капитан, Викуш пишет...
  
  Я вздохнул и развёл руками.
  
  - Я его в Стражу устроил, он теперь капитан, а зовёт меня к себе Викуш. Ну, конечно. А зачем ещё друзья?
  
  - Ты, …, дослушай, а потом напраслину наводи. Это именно Карл Викушу предложил тебя позвать. Карл к себе не может тебя взять, у Карла в участке некромант уже есть, хорошая баба, тоже из наших. Старше тебя на десять лет, ты знаешь такую — Мильфус.
  
  - Конечно. Я всех наших знаю, - покивал я.
  
  - Викуш думал взять из местных, но Карл сказал, что сильно, очень сильно обидится, если не позовут старину Кирша. Так и сказал.
  
  Мне стало очень стыдно, что я плохо подумал о Карле.
  
  - Сколько у меня времени, чтобы решить? - спросил я, хотя уже всё решил.
  
  - Дня два. Как надумаешь, сдавай дела, и сразу отправляйся. А то шторма начнутся...
  
  Дом я и вправду купил удачно. Прямо на берегу, двухэтажный, с прекрасным видом на залив, и за какие-то жалкие три с половиной тысячи имперских. Место пользовалось дурной славой — ведь прямо напротив него, в паре миль от берега и погибал раушский десант. Поговаривали, что по ночам из моря на парапет выползают мертвецы и утаскивают зазевавшихся гуляк в море.
  
  Конечно, это была чушь — с полной ответственностью могу заявить, как некромант. В заливе не было ни малейшего шевеления по нашей части. Даже странно — обычно на местах массовой гибели людей всегда что-то бывает. Я, например, как-то раз был в Рваном Овраге — том самом, где дроу планомерно умертвили почти десять тысяч человек. Вот там от бурления и постоянных мёртвых голосов можно было с ума сойти. А в заливе — тишина. Не умиротворённая тишина, как на старых кладбищах, и не напряжённая, как на «беспокойном» кладбище после того, как его хорошенько обработают чарами и молитвами. А какая-то… равнодушная, что ли. Да, равнодушная.
  
  Постояв у окна и поглядев на едва различимую воду залива, я решил поспать ещё пару часов, но уже по-человечески. Стянул мундир, повесил на крючок у двери. Надел тёплый халат и шлепанцы. Выходя из спальни, споткнулся о второй сапог, лежащий посреди коридора.
  
  Спустившись на первый этаж, я прошёл в кухню, взял кружку, зачерпнул воды из бочки и долго, с наслаждением пил.
  
  Бытовая неустроенность меня угнетала первые месяцы после комфорта материковой Империи, и особенно Столицы, где водопровод и канализация давно стали вещами обыденными. В Рауше воду носили водоносы, у них даже была своя гильдия. Отхожее место с выгребной ямой в моём доме располагалось во дворе, но и это было роскошью — нечистоты во многих районах сливались вёдрами прямо в каналы. Новый наместник рьяно взялся за дело, водопровод и канализация строились бешеными темпами, но пока каналы всё так же воняли.
  
  Почти сразу после покупки дома по моему указанию в подвале выкопали колодец, был установлен насос, с помощью которого вода набиралась в бак на чердаке дома. К насосу я приспособил зачарованное колесо, чтобы не крутить вручную — такие последние годы пользовались большим успехом у прядильщиц. Развёл по дому трубы и установил ванну и гранитный ватерклозет гномьей работы с сиденьем из красного дерева, по последней столичной моде. Стоило это таких денег, что, наверное, можно было купить ещё один дом — но комфорт дороже. Одно но — вода из колодца имела странный привкус, и пить её я избегал, покупая для питья и готовки воду у местных водоносов.
  
  Напившись, я уже намеревался было отправиться наверх, досыпать — как в замочной скважине заскрежетал ключ, и в кухню вошла Миса.
  
  Миса, моя экономка — женщина крупная. Высокая, дородная, с мощными бёдрами брюнетка с носом, похожим на клюв какой-то хищной птицы. Родом она из какой-то горной провинции, название которой я всё время забываю. В тех краях суровый патриархат, и ни о каком имперском равноправии речи не идёт. В молодости Мису хотели выдать замуж за какого-то уважаемого человека, но быть пятой женой в гареме престарелого горца она не захотела и сбежала с молодым возлюбленным. Возлюбленного то ли тролли по пути сожрали, то ли в какую расщелину свалился — в общем, Миса до побережья добралась в одиночестве. В Рауше успела побыть и проституткой, и поломойкой, и управляющей трактира — удачно выскочив замуж за трактирщика. Трактир, правда, через несколько лет сгорел, вместе с трактирщиком — поговаривали, что спалили его нарочно, но тело трактирщика разговорить так и не удалось, и дело закрыли. Тогда-то, во время следствия, мы с ней и познакомились, и я предложил ей стать экономкой в моём доме — и не прогадал. Миса оказалась чистоплотной, хозяйственной, отлично готовила и если и приворовывала, то в рамках приличий.
  
  - Что это вы в такую рань поднялись, милсдарь Кирш? - поинтересовалась она, запирая за собой дверь и снимая промокший плащ. - Али душегубство какое приключилось? Завтракать будете, я поскорее постараюсь?
  
  - Да так… Пить захотелось, напился вот да пойду ещё посплю, пожалуй.
  
  - А, гужбанили чтоль вчера? Так а что-ж вы воду хлещете, только опухнете с неё. В подвале пива два больших кувшина. Принесть?
  
  - Да нет, спасибо, Миса. Я с утра хмельного в рот не беру.
  
  - Оно и правильно. Не то что хахаль мой нынешний, с утра уже как глаза зальёт, так и до вечера почитай похуже свиньи… Уж я ему говорю каждый раз, да как со стенкой разговаривать.
  
  Миса принялась разводить огонь в очаге. Я решил не уходить сразу, а присесть за стол и поболтать с экономкой пару минут.
  
  - Так бросай его, или любовь у вас? - посоветовал я. - Да отойди ты со своим кресалом…
  
  Я щёлкнул пальцами, и дрова мгновенно занялись ровным сильным пламенем.
  
  - Да какая там любовь… - Миса закрыла дверцу печи и принялась черпаком наливать воду в чугунок. - Крыша над головой есть и на том спасибо. Жильё-то нынче опять дорожает, осень, морячки на зиму корабли свои на прикол ставят.
  
  - Так живи здесь. Я сто раз предлагал. Места полно, комнату тебе выделю…
  
  - Нет уж, милсдарь Кирш. Лучше уж с пропойцем моим, чем с мастером смерти под одной крышей ночи проводить. Не обессудьте.
  
  Я только вздохнул.
  
  - Ладно, новости какие?
  
  - Новости-то? Мирру, хозяйку углового, морячок-постоялец по пьяному делу кортиком порезал. Но не насмерть, хвала Богам. А что глаз теперь один остался, так вторым теперь будет внимательней смотреть, кого в дом пускает… А в третьем доме стукачик завёлся. Сходили бы, поглядели?
  
  Содержать окрестности своего проживания в порядке и отлавливать всякую мелкую нежить было неписанным правилом для каждого некроманта. Рауш в этом плане был городом на удивление спокойным — неупокоенные духи да бродячие покойники встречались изредка и особенных хлопот не доставляли. Хотя, в прошлом месяце утопившаяся от несчастной любви дочка портного вышла из моря ночью и устроила неслабый переполох возле дома своего бывшего возлюбленного, чуть не сожрав его мачеху — которая, кстати, и была основной противницей их отношений. Позвали меня, я, само собой, всё уладил, утопленницу усмирил.
  
  - Стукачик, Миса, это не по моей части.
  
  - Так как же это, милсдарь Кирш? Говорят же, что это дух близкого родственника умершего — стучит и в дом просится?
  
  - Чепуха это, Миса. Это не нежить. Да и вообще, наверное, даже не существо. Так, сгусток энергии, с соседнего плана, появляется иногда, когда кто-то ворожит неумело. В Академии, помню, от них спасу не было, спать не давали — скрипели и стучали… Студиозусы же пока научатся колдовать правильно… Короче, Миса, постучит пару дней да сам развеется.
  
  Миса о чём-то задумалась.
  
  - В позапрошлом месяце, в доме у порта, у моей знакомой такой завёлся. Всё стучал, стучал — злой дух, как пить дать. Дед у них как раз недавно преставился, сходится всё. Что делать? Позвали некроманта. Ну он пришёл, глазами повращал, заклинания почитал, огоньки из пальцев попускал и молвил — изгнал я духа злобного, но не сразу уйдёт он, а через три дня токмо. Денег взял двадцать золотых и откланялся. А если не уйдёт, спросили его? А если не уйдёт, говорит, так опять позовите, ещё раз изгоню, уже бесплатно. Даю вам эту, как её... гарантию! Ну и правда, через пару дней стучать и перестало… Смешно вам!
  
  - А как звали некроманта того, не помнишь? - отсмеявшись, спросил я.
  
  - Не помню… Спрошу у подруги.
  
  - Спроси обязательно. Ладно, пойду и вправду поваляюсь, - я встал и поплотнее запахнул халат. - На завтрак что будет сегодня?
  
  - Каша из бобов, яйца да хлеб свежий, как вы любите, милсдарь Кирш.
  
  - Добро. Как будет готово, разбуди.
  
  ***
  
  В доме моём, как поднимешься из кухни на второй этаж, сразу оказываешься в небольшом холле, который служит началом длинного коридора. Спальня — в самом его конце, торце дома, с окном, из которого вид на море. В коридор выходят ещё несколько дверей. Справа это кабинет, библиотека и ванная с тем самым дорогущим ватерклозетом гномьей работы. А слева — ещё одна спальня для нечастых гостей, кладовая и просто пустая комната, забитая разным хламом. Прежний владелец дома хотел устроить в ней, видимо, детскую — судя по весёленькой краске на стенах. Я сложил там старую сломанную мебель и прочее барахло, вроде оставшихся от ремонта досок.
  
  Не дойдя до спальни пару шагов, я остановился. Повернулся и открыл дверь, ведущую как раз в этот склад ненужного барахла. К запаху старых деревяшек и обычной затхлости примешивался едва уловимый аромат тлена.
  
  Очень медленно я переступил порог и направился к окну. Протянул руку, чтобы отдёрнуть шторы, и тут сзади раздался голос:
  
  - Не надо лишнего света.
  
  Вслед за этим скрипнула закрываемая дверь.
  
  Всё так же медленно я обернулся.
  
  - Не дёргайся, тут полно ловушек. Испепелят на месте, - предупредил я гостя.
  
  Закутанный в чёрный плащ человек отошёл от двери и поднял с пола валявшийся там колченогий стул. Пару раз пнув по сиденью, убедился, что стул стоит относительно прочно. Наконец, удовлетворившись результатом, сел на стул и вытянул ноги. После чего изрёк:
  
  - Не гони, Кирш. Нет тут ловушек. Ловушки у тебя начинаются в коридоре. Но самообладание у тебя будь здоров. Всегда восхищался.
  
  Я скрестил руки на груди.
  
  - Я тебя ещё с лестницы почувствовал. Воняет от вашей братии, как… А что, ожидал, что буду хвататься за сердце? Может, ещё обосраться со страху-то?
  
  Человек в плаще хихикнул. Запах тлена усилился.
  
  - Пошли в кабинет, - я двинулся к двери.
  
  - Это обязательно? - поинтересовался мой собеседник, продолжая сидеть? - Можем поговорить тут. А то ты каждый раз так напрягаешься, снимая свою защиту, чтобы я прошёл. Или боишься без своих ловушечек?
  
  - Если я тебя захочу упокоить, никакие ловушки мне не понадобятся, - пообещал я. - В кабинете есть, куда присесть, и я не собираюсь общаться стоя.
  
  - Я могу уступить место, - собеседник с готовностью поднялся со стула и отошёл к стене.
  
  - Тогда тебе, гостю, придётся стоять, а это невежливо. В кабинет, Густаво. Направо по коридору, третья дверь налево, если вдруг забыл.
  
  Мой собеседник снова хихикнул и вышел в коридор. Следом за ним направился и я.
  
  В отношении вампиров политика Империи однозначна и никаких трактовок не допускает. Прикончить на месте поимки и всё. Но, как говорится, легко сказать, чуть сложнее издать указ, а уж исполнить его…
  
  Указы указами, а стражники работают на земле. И контакты с вампирами в порядке вещей во многих местах. В Столице — нет, там с нежитью сурово. Но Рауш — не Столица. В Рауше существует десяток кланов, и довольно давно. Лезть в катакомбы с колами наперевес стражникам не особо улыбается — могут и загрызть. Проще договориться с теми, кто вменяемый. В отличие от прочей нежити, вампиры обладают развитым интеллектом. В конце концов, они все — бывшие люди. Взамен кровососы не слишком лютуют, питаются всяким сбродом, вроде бродяг, да и тех пьют не досуха, и снабжают Стражу полезной информацией. А если кто из них зарывается — решают проблему сами, своими кланами, не дожидаясь карательного похода.
  
  Контакты с вампирами со стороны стражников по традиции поддерживают некроманты — ну, а кому же ещё? Очередной компромисс вполне в духе нынешней Империи.
  
  Про вампиров ходит огромное количество мифов и легенд. Самый распространённый миф — это что любой укушенный непременно становится вампиром. До сих пор мне непонятно, откуда этот миф пошёл — видимо, как-то наложились эпидемии «Краснявки». «Краснявкой» вот и вправду заболевает любой, кто хоть как-то общался с больным. В вымирающих от эпидемии городах всегда разводится разная нежить, и вампиры не исключение — легче кормиться, шанс получить в сердце кол от охотника практически отсутствует. Да и перспективе подохнуть в мучениях от Краснявки многие из заболевших людей предпочтут нежизнь в облике кровососа. Так что с радостью подставят свою шею, или своих детей. Понятно, что вампиры этот миф радостно поддерживают — проще жрать.
  
  В действительности, конечно, это чушь. Вампиры, да, обращают жертв. Но далеко не всех. Процесс это долгий, мучительный, да и для самого вампира может быть опасен. Обычно обращение происходит по любви, либо из холодного расчёта.
  
  Густаво был сыном зажиточного купца из припортового района. А его друг Клаудио учился на факультете лечебной магии. Меня туда иногда зовут читать лекции — своих некромантов в нашем Университете нет. Там я и познакомился с Клаудио, тогда ещё обычным человеком-студиозусом. Парнишка был доброжелательный, смышлёный. Даже затеял какую-то научную работу, и упросил, чтобы я непременно был наставником.
  
  Когда Клаудио постучал в мою дверь ночью через пару месяцев, я с порога всё понял.
  
  - Не приглашайте меня… Не приглашайте, ради всех Богов, мастер Кирш! - бормотал он тогда. Всё же он был хорошим парнем, наивным. Боялся за меня. Смешно. Вампиры не могут без приглашения зайти в дом, это правда. Да и вообще у них масса церемониальных ограничений.
  
  Когда обращают мага — пусть и несостоявшегося — исход непредсказуем. Если на дар накладываются вампирские способности, может выйти вообще что угодно. Обычно процесс заканчивается неудачей, и несостоявшийся маг-вампир подыхает в муках. Бывает и наоборот, в итоге на свет появляются жуткой силы монстры.
  
  Последнего такого мага-вампира с большим трудом и огромными потерями затыкали кольями лет сто назад.
  
  И правильно затыкали, между нами говоря.
  
  Обратил и Клаудио, и Густаво их любовник. Наш сын купца и подающий надежды маг-целитель оба оказались мужеложцами. В Империи быть мужеложцем не особенно почётно, хотя на кол их сажать и перестали. Поэтому, любовник Густаво банально шантажировал того, вытягивая деньги с его богатого папаши. А Клаудио просто влип за компанию, согласившись на укус в порыве страсти. Не помню, как этого любовника звали — то ли Алан, то ли Винсент. Теперь уже неважно: он нарушил главное неписанное правило — ни при каких обстоятельствах не трогать магов и стражников. После такого истребляют весь клан.
  
  Повернуть вспять процесс обращения Клаудио и Густаво мне не удалось — поздно было. Клаудио был магом, и его пришлось развоплотить. Правильнее всего было то же самое проделать с Густаво. Но я пожалел бедолагу, взамен сделав его осведомителем. Посадил на «поводок» - хитрое заклятие из области рунной магии. Если наложить его на вампира, заклятие даёт возможность призывать его в любое время, и легко прикончить при желании. Плюс при возникновении у вампира намерения причинить хозяину прямой вред, руна его обездвиживает.
  
  Матёрого столетнего кровососа сажать на «поводок», естественно, я бы и пытаться не стал. Но в тот момент Густаво в вампира обратился только-только. Да и я его, по сути, облагодетельствовал, сохраняя право на существование. Но с каждым годом Густаво становился всё опытнее и наглее. Вампирская сущность потихоньку пожирала остатки человечности. Да и человеком он был, между нами, так себе — купеческий сынок, избалованный и недалёкий. Скоро он выйдет из под контроля — или хотя бы решит, что уже может это сделать. Не хотелось бы, чтобы это случилось сегодня.
  
  В кабинете я первым делом задёрнул шторы, потом сел в любимое кресло и с наслаждением откинулся. Густаво вальяжно разместился на плетёном стуле и, мотнув головой, откинул капюшон. Внешне он оставался всё тем же смазливым пареньком с чёрными до синевы волосами и такими же бездонными чёрными глазами. Он довольно улыбался. Щёки розовели — значит, питался в последний раз не позднее, чем несколько часов тому назад. Запах тлена заполнил кабинет.
  
  И всё же в его облике что-то не вязалось с тем образом самодовольного и сытого кровососа, в котором он пытался передо мной предстать. Я разглядывал его, пытаясь понять, в чём же дело.
  
  - Тебя что-то беспокоит, - утвердительно произнёс я, наконец, устав играть в молчанку.
  
  Красивое лицо Густаво неуловимо дрогнуло, чуть дёрнулась щека и перекосились губы. Мгновение спустя наглая улыбка опять вернулась на своё место.
  
  - Нет. А тебя?
  
  Я вздохнул.
  
  - Слушай сюда, Густаво. Во-первых, перестань тыкать. Я для тебя — мастер Кирш. Во-вторых, хватит тут паясничать. Не строй из себя вампирского лорда. Ты — мелкая сошка, прибившаяся к чужому клану, довольствующаяся объедками. Кого ты там сегодня пил? Очередную старую шлюху-сифилитичку?
  
  - Всё-то вы обо мне знаете, - буркнул Густаво. Улыбка сползла с его лица.
  
  - Я про вас всех всё знаю. Твой потенциальный клан мы извели. Я лично участвовал. Пока ты ещё выбирал, кем стать, дохлым педиком, или педиком-вампиром. А для тех, к кому ты прибился — ты никто. Тебе даже мужчин не позволяют пить, хотя тебе бабы противны. И не то чтобы им жалко — просто таким образом тебя стараются ещё больше унизить. Поэтому ты их ненавидишь, и поэтому ты на них доносишь. Так что заткнись, и сядь ровно.
  
  Густаво выпрямился.
  
  - Это потому, что я не такой, как вы. Как же, я ведь педик. И из-за этого я и стал тем, кто я есть. Это был не мой выбор! А теперь я просто пытаюсь… - вампир замялся.
  
  - ...Жить? - услужливо и вкрадчиво подсказал я.
  
  - Существовать, - выдавил Густаво.
  
  - Ты можешь всё это закончить. Только попроси. Больно не будет.
  
  - И вы будете рядом, и возьмёте меня за руку, скажете добрые слова напоследок? - издевательским тоном поинтересовался Густаво.
  
  - Может, ещё напоследок отсосать попросишь? - буркнул я.
  
  Густаво опять улыбнулся и закинул ногу на ногу.
  
  Обычно, попадая в мой кабинет, он вёл себя очень скованно, с опаской. Немудрено — в окружении десятков защитных рун, каждая из которых потенциально могла превратить его в горстку праха за секунду. Всю наглость и вальяжность с него сдувало моментально. Но не сегодня.
  
  Я вызвал в памяти нужные слова и чуть-чуть мысленно потянул «поводок». Густаво не изменился в лице, продолжая нагло улыбаться. Тогда я уже сильно дёрнул. Вампир от этого должен был скорчиться и свалиться на пол, но — никакого эффекта.
  
  - Что, не работает, мастер Кирш? Теперь вы уже не такой смелый, да?
  
  Нарочито медленно он поднялся со стула и шагнул в мою сторону. Он оказался гораздо ближе той невидимой черты, за которую «гостям» не было хода. Руна на стене должна была сработать, и Густаво получил бы чувствительный удар — для начала.
  Ничего этого не случилось.
  
  Густаво сделал ещё один шаг. После этого его должно было сжечь на месте. И снова ничего!
  
  Да что творится???
  
  Густаво явно наслаждался моментом своего могущества и моей растерянности, и упустил момент для атаки. Если бы он кинулся в этот момент, мне пришлось бы худо.
  
  Через секунду я взял себя в руки.
  
  Я крутанул пальцами. Плетёный стул позади Густаво разнесло в щепки, дверь в кабинет сорвало с петель, а Густаво со страшной силой впечатало в стену. Дом содрогнулся от удара, с потолка посыпалась пыль вперемешку с опилками.
  
  Густаво, вытаращив глаза и раскрыв рот, смотрел на меня. Из щеки вампира торчал здоровенный кусок дерева — обломок спинки стула. Потом Густаво зашипел, выпустил клыки и принялся извиваться всем телом, пытаясь безуспешно отлепиться от стены.
  
  Я встал с кресла и не спеша подошёл к столу, ногой в шлёпанце отшвырнул в сторону кусок плетёного сиденья. Эх, хороший был стул... Краем уха я услышал, как на первом этаже, в кухне, хлопнула дверь — Миса благоразумно припустила со всех ног, подальше из дома. Я открыл ящик стола и стал швыряться в нём в поисках одной штуковины. Как обычно, попадалась всякая ненужная мелочь — разряженные жезлы, свитки, кольца, старые амулеты, церемониальный кинжал... Наконец, я нашёл то, что искал — серебряный шипастый кастет. Забавный сувенир Карл выиграл в карты у одного заезжего охотника на нежить, а потом подарил мне.
  
  Натянув кастет на правую руку, я сжал пальцы, проверив, как он сидит. Потом так же неспешно подошёл к Густаво.
  
  - А вот знаешь ли ты, дохлый говнюк, чем некроманты отличаются от других магов? Мог бы у своего друга, Клаудио, спросить. Многие считают, некроманты отличаются только тем, что хреново умеют лечить, пускают файрболы, которые еле летают и гаснут перед целью, да ещё по душам болтают с мертвецами. Всё это правда, да, Густаво.
  
  Вампир зашипел и опять дёрнул головой, и тогда я с размаху влепил ему по морде кастетом. Кожа на лице порвалась, обрывки задымилась, обнажая желтоватую скуловую кость. Потекла тёмная густая кровь. Следующим ударом я вышиб ему левый глаз — он лопнул и растёкся желтовато-красным ручейком.
  
  Густаво завыл. Безнадёжно и отчаянно. Потом замолк и вытаращил на меня уцелевший глаз.
  
  - Главное отличие, оно в другом, - продолжил я. - Открою тайну. Охотники на нежить — дешёвка. Искатели приключений, клоуны с серебряными мечами и вот такими кастетами. А любой некромант десяток таких, как ты, без всякого поводка, пальцем размажет, как комаров. Настоящие истребители нежити — это мы, Густаво. Для этого нас готовят. С мертвецами поболтать — это так, забава, побочный приработок. Зачем ты пришёл, недоумок? Думал, раз научился обходить руны, так сразу и меня можно убить?
  
  Я замахнулся. Густаво мотнул головой и зажмурился.
  
  - Говори, говнюк, что за трюк с рунами. Или я тебя сейчас разделаю.
  
  - Амулетттт. На шшшее, - прошипел тот в ответ.
  
  Я протянул руку и отдёрнул в сторону плащ. Густаво молчал, закрыв глаз. Я содрал с его шеи небольшой амулет - золотой кружок не больше монетки на цепочке.
  
  Сторожевые руны на стенах запоздало озарили комнату вспышкой яркого света. Густаво закрыл лицо руками, скорчился и страшно завизжал.
  
  - Твою мать, - пробормотал я, поспешно убирая защиту. Потом обернулся к Густаво.
  
  Правая рука Густаво представляла собой обгоревший обрубок — длиной где-то до середины предплечья. Левая походила цветом на хорошо прожаренный стейк, на ней не было пальцев.
  
  Но до конца развоплотить его не успело. Уже неплохо.
  
  Я резким движением вырвал из его щеки кусок деревяшки. Потом снял заклятье, и Густаво со стоном рухнул на пол.
  
  - Не мог сообразить, что руны сработают, когда я его сниму?! Ну ты и придурок...
  
  - Призззнаю ошшшшибку, масссстер Киршшшш, - Густаво шипел, не в состоянии говорить нормально из-за дыры в щеке и выпущенных клыков. - Круто приложили. Чем вы меня?
  
  - «Мёртвой волной». Неважно. А теперь — рассказывай. Быстро. И убери клыки, идиот, говори по-человечески.
  
  - В катакомбах последние дни появляются какие-то люди, - обожжённой рукой Густаво закрыл дыру в щеке. - С такими вот медальонами.
  
  Я внимательно посмотрел на медальон, который отобрал у Густаво. Он выглядел на первый взгляд довольно незамысловато — треугольник, вписанный в круг. Но если присмотреться, можно было заметить тончайшие узоры, покрывавшие всю поверхность треугольника. Круг при этом был абсолютно гладким.
  
  Исключительно тонкая работа. И никакой магии — я не ощущал ничего.
  
  - Похоже на символ какого-то Бога, - пояснил Густаво. - Но он меня не обжигает. Значит, либо этот Бог благоволит нежити, либо Боги тут вообще не при чём. Мы на этих залётных поохотились. Катакомбы наша территория, договор на неё не действует, дичь пришла сама. Толком драться не умеют, это не охотники… Лёгкая добыча. Медальон я забрал у одного, интересно стало. А потом понял, что он нейтрализует любые руны, наглухо.
  
  Густаво елозил по полу ногами, стараясь встать. Я пнул его ногой.
  
  - Вставать я тебе не позволял, - тот притих. - Как тебе пришла в голову замечательная идея — убить меня?
  
  - Да не собирался я вас убивать, - взвизгнул Густаво. - Убить Имперского Некроманта — вы в своём уме? Всех вампиров поголовно бы истребили, и разбираться не стали. Да и поводок завязан на вашу смерть, а Демоны его знают, как этот амулет работает и долго ли? Хотел напугать, заставить снять поводок, ну и удрал бы из города…
  
  «Какой смысл, после снятия поводка, оставлять меня в живых? Правильно, никакого. Наоборот, обрубил бы концы. Указать на него в случае моей смерти было бы некому, удрать бы он успел, а что всех его сородичей потом перебили бы — так это для него даже лучше».
  
  Мда, а хорош бы я был, приди он на пару часов пораньше, когда я валялся тут пьяный. Ведь я же сам позволил ему заходить, понадеявшись на руны, которые позволяли ему безопасно находиться в моём доме только в комнате с хламом. А потому что лень было каждый раз ходить встречаться с ним на улице под дождём и снегом.
  
  Повезло мне, дураку, просто сказочно.
  
  - Ладно. Будем считать, что я поверил. Сейчас принесёшь клятву верности и полного подчинения — и вали.
  
  - Мастер Кирш… Нет... Это же… - залепетал Густаво.
  
  - Либо это, либо кончаю тебя на месте. Выбирай, считаю до трёх. Один…
  
  - Прошу вас! Меня же тогда…
  
  - Два.
  
  - Согласен!
  
  Я подошёл к столу, швырнул кастет в ящик и взял церемониальный кинжал.
  
  - На колени. Повторяй за мной. Я, Густаво, вампир новообращённый, перед лицом Матери Мёртвых Векны отдаю свою послежизнь и всю свою суть в полную власть Кирша Шамиэля, некроманта из Рауша.
  
  Густаво послушно повторил. Я кольнул себе мизинец кинжалом, положил кинжал на стол и вернулся к стоящему на коленях Густаво.
  
  - Перед лицом Матери Мёртвых Векны принимаю твою клятву. Рот открой.
  
  Густаво открыл. Я поднёс руку. Капля крови сорвалась с проколотого мизинца, но, не долетев до открытого рта вампира, вспыхнула в воздухе алой искрой.
  
  Я удовлетворённо кивнул.
  
  - У нас мало времени. В моём доме нет канализации, солнце взойдёт, и как ты уйдёшь? Ты в таком состоянии не сможешь ходить днём. А я не собираюсь терпеть вонь мертвечины до вечера.
  
  - Солнце, да… А ведь это вы их всех тогда, да? Ну, Алана... Я чувствовал, как он горит. Вы знаете, что мы чувствуем смерть друг друга... Это не то, что сейчас меня, опалило, не святой огонь... Вы его обездвижили, как меня, и вытащили на солнце?
  
  «Да, точно, Алан его звали, а не Винсент, вспомнил я. Винсент как раз был старейшиной их клана. Матёрая тварь, долго горел...»
  
  - Зачем мне его было вытаскивать на солнце, придурок? Просто сжёг весь выводок «Ложным рассветом», и всего делов, - машинально ответил я.
  
  Это было правдой. Карл тогда только присвистнул, когда это увидел. «Ложный рассвет» - жуткое заклятие для вампиров, правда, довольно сложное и малоизвестное. Ребята здорово обиделись, у них руки чесались поучаствовать в расправе, а в итоге только чихали от пепла. В качестве компенсации потребовали научить их так же, и плевать им на то, что секреты Ордена.
  
  Научил, конечно. Чего уж там.
  
  Густаво как-то необычайно тоскливо посмотрел в сторону зашторенного окна.
  
  - Что может быть унизительнее, чем окончательно умереть от фальшивого рассвета?
  
  - Унизительнее? Только смириться и влачить существование педика-вампира, - ответил я. - Ты из меня слезу не дави, а заткнись и слушай приказ.
  
  Густаво повернулся.
  
  - Лорд Хэмиш, - коротко сказал я. - Сегодня сразу после заката мне нужна вся информация об его семье, которую ты сможешь собрать.
  
  Густаво изумлённо открыл уцелевший глаз. Второй ещё не отрос, но щека уже почти зажила — вампиры быстро восстанавливаются. На искалеченной руке появились новые, пока ещё короткие пальцы. Скоро ему понадобится свежая кровь.
  
  - А можно педику-вампиру полюбопытствовать, с каких пор Стража имеет дело со знатью такого калибра? Они местной Канцелярии-то не всегда по зубам. Я от отца слышал. Даже если надо кого-то прижать за шпионаж в пользу Халифатов — и то зовут столичных.
  
  - Нельзя. Всё, вали, времени мало. А я тебя провожу, - я засунул непонятный амулет в карман халата. - И заодно, Мису поищу, пусть завтрак доделает. Надеюсь, она не очень далеко удрала, жрать охота…
  
  Мы спустились в кухню. На очаге бурлила в чугунке вода. Плащ Мисы висел на том же месте, где она его оставила при входе — экономка очень торопилась, ну это и понятно. Скорее всего, следит за домом откуда-то с безопасного (как ей кажется) расстояния.
  
  Я открыл дверь.
  
  - Не нужно, чтобы тебя видели, - велел я Густаво. Тот хмыкнул и набросил вампирскую «пелену». Я автоматически наложил «Истинный взор». Густаво вышел под моросящий дождь.
  
  - Жду вечером. Да, чуть не забыл, - добавил я. - Не вздумай дурить. Теперь ты служишь мне волей Векны. Ты знаешь, что это значит. Поводок можно снять, клятву нельзя отменить. И я этого не хотел, виноват ты сам. Право заходить в мой дом я забираю. Мой дом — не твой, для тебя закрыт.
  
  Густаво внимательно посмотрел на меня, потом кивнул, развернулся и исчез в тумане.
  
  - Миса! - крикнул я. - Миииса! Пошли домой! Ничего страшного!
  
  От угла соседнего дома отделилась знакомая женская фигура и несмелыми шагами пошла мне навстречу.
  
  - А это точно вы, милсдарь Кирш? Али демон вас сожрал и облик ваш принял?
  
  - Демон подавится. Иди сюда, хватит мокнуть.
  
  Мокрые волосы облепили её лицо. Одежда тоже была - хоть выжимай.
  
  - Ты чего плащ не одела? Живо к огню, обогрейся. Вина горячего выпей. Сейчас достану…
  
  - Некогда было плащ надевать, - проворчала Миса, протягивая руки к огню. От платья поднимался пар. - А я так считаю, что лучше уж живой без плаща, чем в плаще демонами разодранной…
  
  Я взял бутылку вина из шкафа, привычным движением откупорил её без всякого штопора, потратив крошечную капельку Силы. Налил в кружку и следующим заклятием нагрел, всыпал специй. Миса, повернувшись спиной к очагу, наблюдала за моими действиями. Я протянул ей кружку. Себе таким же способом заварил травяной отвар.
  
  - Благодарствую, милсдарь Кирш. Хоть и утро. - Миса отхлебнула из кружки и с удовольствием выдохнула. - И что у вас там громыхало?
  
  - Да так, дверью в сердцах хлопнул... Как обсохнешь и завтрак сделаешь, в кабинете приберись и плотника найди, дверь на место поставить. Только ничего не трогай там, обломки убери да подмети. Да, раз поспать не удалось… Всё некромант тот, что стукачиков гонял, из головы не идёт. Как он выглядел-то хоть? Молодой, старый?
  
  - Молодой он был, милсдарь Кирш.
  
  Я хмыкнул.
  
  - А я, значит, старый? Как ты отличаешь? У магов возраста нет.
  
  Миса помолчала, потом снова отпила вина.
  
  - У вас глаза другие. И у вас, и у друга вашего, на медведя похожего. И у мастерицы смерти из соседнего района, которая к вам ластится и мечтает, чтоб вы её отодрали, как кошку мартовскую. Что смеётесь? У неё на лице всё написано. Да только лицо молодое, а глаза… Уставшие какие-то. У всех у вас... Бобы долго ждать, может, вам яйца сварить пока? Яйца подорожали нонче, вчера уже по пять пенсов покупала.
  
  Поплотнее запахнув халат, я сидел у окошка и разглядывал странный амулет, вполуха слушая болтовню экономки. Интересные дела творятся, а Стража и не в курсе. В планах на сегодня у меня было принять ванну и потом бездельничать до вечера с книгой, а теперь придётся тащиться в Университет, показать эту штуку, может, и подскажут чего умного. Да и пройтись заодно до того дома у порта, порасспросить хозяйку. С одной стороны, мошенничество безобидное, с другой — бросает тень на весь Орден.
  
  Никакого отдыха, а потом удивляются, что у нас у всех усталый взгляд.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"