Ранний зимний вечер. В рыбацкой хижине где-то на берегу Черного моря Папа Сатырос кушает копченую скумбрию и выпивает портвейн. Стук в дверь.
Папа Сатырос. Ну?
в дверь просовывается помятая физиономия Гришки по прозвищу Три Селедки.
Три Селедки. Папа, люди имеют до вам сказать. Папа Сатырос(кушает). Ну? Три Селедки. Папа, вы таки знаете, но люди говорят за контрабанду. Папа Сатырос. Одесса всегда говорит за контрабанду... Ну? Три Селедки. Папа, я таки дико извиняюсь, но за между Одессой и Ялтой теперь говорит Архитэктор. Папа Сатырос(пьет). Ну, пусть говорит. Три Селедки. Папа, так он хочет говорить с вами. (Говорит очень быстро). Просили за него передать, шо он ждет вас завтра после перед как стемнеет у ротонде, ви знаете но еще при свете дня. Папа Сатырос. Поэтичненько... (Выпивает). Архитектор, говоришь. Кто такой, что люди говорят? Три Селедки. Говорят, правда архитектор. Говорят, в Париже учился, в этой... как ее, Кольдебосарте. Папа Сатырос. Ну-ну... "босарте"... ладно, сгинь.
Затемнение.
Сцена 2.
Ротонда Никитского Ботанического сада. Ясная погода. Прохладно. Вдали море. В ротонде скамейки. Вблизи деревья и кусты. Из крайнего левого куста выглядывает Три Селедки. Осматривается. Вылезает, отряхивает брюки и поправляет кепочку.
Три Селедки. Все чисто, месье!
Между кустов аккуратно проходит Архитектор. Имеет бородку, пенсне, костюм-тройку с бабочкой, шляпу и лаковые штиблеты. Не спеша проходит к средней скамейке. Достает белоснежный носовой платок, отряхивает скамейку, прячет платок, изящно усаживается. Снимает шляпу, кладет рядом. Достает портсигар, закуривает папиросу. Курит, вполоборота смотря на море. Пауза. Из-за крайнего правого куста с грохотом вылетает консервная банка. Через досчитать до пяти оттуда же выходит Папа Сатырос, в морских штанах, свитере, жилетке поверх, сапогах и цилиндре. Дымит сигарой.
Папа Сатырос. Доброго здоровья. Архитектор(встает). И вам, как это в Одессе говорят, шалом.
Жмут друг другу руки. Усаживаются: Архитектор на преждее место, Папа Сатырос на скамейку правее. Пауза. Курят.
Архитектор. Позвольте представиться: Шнеерсон Самуил Маркович. Архитектор. Папа Сатырос. Папа Сатырос.
Пауза. Курят.
Архитектор. Руковожу контрабандой. Папа Сатырос. Муасси. Архитектор. Э бьен! Знаете французский? Папа Сатырос. Племянник в Марселе. Архитектор. Это серьезно. (Пауза). Понимаю. Не будем про погоду. (дальше говорят очень быстро) Сколько? Папа Сатырос. Смотря кому. Архитектор. Вам. Папа Сатырос. Смотря с чего. Архитектор. С того что под где мы сидим.
Пауза.
Папа Сатырос. Простите, любезнейший. Под там где мы сидим - холм. Земля. А здесь ротонда. Красиво. Если начать копать - нехорошо будет. Архитектор. Чем же нехорошо? Папа Сатырос. Неаккуратненько.
Длинная пауза.
Архитектор. А если я скажу, что земля только поверх военного сооружения? И что там лежит португальское золото на пятьдесят миллионов? Папа Сатырос. Да ну? На Привозе услыхали, или книжки читаете? Архитектор. Имею хороших людей в архивах. Папа Сатырос. Допустим. И что предлагаете? Архитектор. Динамит. Папа Сатырос. Уважаемый. Хотите, я продам вам лучшую итальянскую валерьянку? Практически задаром. Архитектор. Какую валерьянку? Зачем?! Папа Сатырос. На Сицилии у тамошней мафии говорят: хочешь сказать, досчитай до пяти. Не получается... (разводит руками). Архитектор. Издеваетесь? Папа Сатырос. Нет. Люблю смотреть на море. Как ни странно, именно отсюда. Понимаете? Ближайшая ротонда с видом на море - далеко, вы же архитектор, должны знать. Архитектор. Я знаю, что эта ротонда таки не представляет никакой архитектурной ценности. Папа Сатырос. Таки да. Архитектор. Вот! Вот вы сами уже понимаете, что ни-ка-кой! Папа Сатырос. И что? Архитектор. Пятьдесят миллионов! Папа Сатырос. Может быть. Допустим, я люблю смотреть морэ, сидя на пятьдесят миллионов. Архитектор. Вот так! Папа Сатырос. Почему нет? Архитектор. Хорошо. Я предлагаю минус десять процентов, но я строю вам на этом же месте новую, прекрасную, мраморную ротонду! Папа Сатырос. Мине нравится эта. Архитектор. Последнее слово? Папа Сатырос. А вам есть еще сказать?
Пауза.
Архитектор. Ближайшая ротонда в Ливадии. Потом Воронцовский, Симеиз, Форос, Атлеш и в Одессе. Но вам... Папа Сатырос. Когда я здесь, я люблю эту. Правда. И поймите, если я однажды приеду и не найду эту ротонду, вы же умный человек, вы понимаете на кого я буду думать. Архитектор. Да что ви говорити. Папа Сатырос. А вы шо, правда взорвете? А если там нету ничего - ви шо, с горя восстановите эту ротонду? Уй не смешите. Архитектор. Не надо юродствовать, уважаемый. Папа Сатырос. Месье Шнеерсон. Вы не имеете гарантировать мне пятьдесят миллионов. Ви знаете, что кто-то чего-то написал про то что может быть... ведь вы знаете за "может быть", так? Архитектор. Там сказано определенно. Папа Сатырос. Хорошо. Момент. Хотите портвейн? Архитектор. Хочу. Папа Сатырос. Григорий!
Появляется Три Селедки. Несет бутылку.
Три Селедки. Нет я имею уже три раза нервы. Папа, здесь ходят люди. Папа нет. Папа здесь ходит таможня. Папа нет. Я говорю что ой, папа портвейн. Портвейн, шо на того портвейна с этого воздуха... Папа Сатырос. Не бубни... Давай сюда.
Забирает бутылку. Достает штопор. Пока открывает, Три Селедки отходитв сторону, остается на виду.
Папа Сатырос. Лехаим. Как говорят у нас у Одессе. (Пьет. Протягивает бутылку). Заметьте, это определенно портвейн. На ощупь. Архитектор(берет бутылку, протирает горлышко рукавом, пьет). Лехаим. И все-таки сколько? Папа Сатырос. Ну, скажем. Если вы таки допустим находите - я говорю допустим. Тогда половину. Если не находите, вы мне платите пять миллионов за потерянных нервов. Архитектор. Пять. Почему пять. Папа Сатырос. Хорошо, я готов сбросить цену динамита. Архитектор. Пять миллионов - это хорошие деньги. Папа Сатырос. О. Вы так говорите, что сами не уверены шо там пятьдесят, поэтому не хотите платить пять. Ну не платите, я эти пять имею за два года... Только послушайте трезвый совет: не ходите до Привозу. Не ходите на Молдаванку. Не ходите даже на маяк, там везде знают Папу...
Пауза. Пьют по очереди. И еще раз.
Архитектор. Ай вэй...
Затемнение
Сцена 3.
Когда свет снова зажигается, перед скамейками стоят четыре пустые бутылки. На скамейке между Папой Сатыросом и Архитектором - газетка, на которой скумбрия. Архитектор пьет из горла.
Папа Сатырос. Вот. Архитектор. Папа, ну я вам умоляю последний раз. Папа Сатырос Умоляй. Архитектор. Это не ротонда! Это черт знает что! Папа Сатырос(пьет). Это ротонда. Архитектор. Папа, я буду плакать! Я буду плакать бензином!! Я был в Италии, я видел что такое ротонда! Серлио строил ротонды пачками! Виньола строил их - пачками! (пьет) Палладио строил их сотнями, папа! Сот-ня-ми! И это я вам скажу да - ротонды! Папа Сатырос. А мне нравится эта... Шмуля! Шмуля, я тебе серьезно говорю: закусывай. Архитектор. Папа. А... а почему Григорий не пьет? Грегуар!! Папа Сатырос. Ша! Шмулик, не надо, Гриша на работе. Архитектор. Ну не надо так не надо, я понимаю "ша" (пьет). Папа Сатырос. Мазл тов! (пьет) Ну вот честно, сколько ты имеешь с тех мешочников? Архитектор. Но-но-но. Не надо так за честную контрабанду. Папа Сатырос. Ай! Шмулик, контрабанду здесь делаю я. Может быть, ты хороший архитэктор, не знаю... Но контрабанду от Дуная до Тузлы делаю я. А ты... Архитектор. Мэрд. Что - я? Папа Сатырос. Я же вижу, Шмулик, ты образованный человек! Скажу больше. Ты - талантливый человек, понимаешь? (пьет) Архитектор(неожиданно трезвым голосом, жестко). Жаль. Сатыросы, Панайотисы... честно, жаль. Папа Сатырос. Панайотисы, говоришь?.. Угу. Гриша. (Григорий выходит из кустов). Мы поговорили. Обеспечь отход. (Архитектору) Бывайте.
Гриша достает из кустов пулемет, наставляет на Архитектора.
Три Селедки. Пардон, месье, ничего личного... Архитектор. Ничего, ничего...
Папа Сатырос уходит. Пауза. Архитектор достает сотовый телефон, набирает номер. Три Селедки с пулеметом, разинув рот.
Архитектор. Сэ муа. Апэльгастон, сильвупле... (пауза) Герасим Васильевич, можете забирать, я готов... Да, поговорили... Не верит. Пять миллионов, или я буду очень плакать, да... Да. Хорошо... (отбивает номер). Да, Григорий. Ничего личного, я понимаю. Хотите это? (показывает телефон. Гриша кивает). Он ваш. Ловите. Три селедки. Ша. Положили немножко рядом и сидим тихо. Мы расходимся и я его забираю. Архитектор. Да боже ж мой. Только Папе не показывайте, здесь такие начнут делать лет через двести...
Говоря это, Архитектор кладет телефон на скамейку и медленно истаивает в воздухе. Три Селедки берет телефон, крутит в руках. Из кустов неслышным шагом появляется Папа Сатырос.
Папа Сатырос. Вот оно как. (протягивает руку) Ну.
Три селедки передает телефон.
Папа Сатырос(рассматривает, резко бьет телефон об пол.)
Три Селедки. Папа.
Телефон разбивается. Папа пару раз сапогом давит обломки, отходит. Критично рассматриват.
Папа Сатырос. Неаккуратненько... (сгребает сапогом обломки за пределы ротонды. Возвращается. Садится на скамейку, смотрит на море. Закуривает). Гриша, и убери бутылки и мусор. Пожалуйста. Как по-французски пожалуйста? Три Селедки. Сильвупле, месье. Папа Сатырос. Эмерси пурлепусан... Молодец. Делай.
Гриша достает мешок, складывает туда бутылки и мусор, выносит. Папа Сатырос один. Курит. Смотрит на море. Затемнение.