Раз на дальнем на покосе ночевали косари. День погас.
Тулупы бросив, прикорнули до зари.
Отмахавши быть здорову, парень спит и видит: мёд
Каплет в миску и монетой застывает, будто лёд.
То медведь доит корову. А ворона счёт ведёт.
Опрятаясь, спозаранку сон поведать поспешил.
Это ж скатерть-самобранка! Так старшой косарь решил.
Энту штуку дюже скрытно бесы держат. Ну их ляд!
Собрали они пожитки и удрали без огляд.
Много дивное виденье обсуждали между дел всей округой.
Кто смеялся, кто крестился и смурнел.
Лишь пастух один, внимая, всё задумчиво кивал.
Байка выстыла. А этот взял корову и пропал.
Эки дурни, там ворона! Догадаться же легко.
Знамо дело, так имают ведьмы птичье молоко.
Тут шалаш себе поставил и корову привязал.
Сам надел медвежью шкуру, дожидаться ночи стал.
Воротился в дом сердитый, всё молчал, потом запил,
А откуда след копыта выше глаз - не говорил.
Только начал заикаться про покос, пока уснул.
Тут уж всякий догадался - это чёрт его лягнул.
С этих пор покос проклятый обходили стороной
Стар и млад. Но есть ребята, кто с горячей головой.
Где шалаш был одинокий, что пастух соорудил,
Там зимовия охотники срубили. На кобыл
Златогривых шла засада и иную дивну масть,
Чей поим сулит награду.
Так заимка повелась.
Много разного народа приходило в те края,
Всякий жаждал видеть чуда. Неразменного рубля
Не сыскали. Скороходы-сапоги не обрелись.
И разрыв-травой покуда так и не обзавелись.
Там живут себе, не тужат, не умеют заскучать,
С приключениями дружат. Места хватит, приезжай.