Аннотация: В данном рассказе рассматривается КРАЙНОСТЬ
Десять пятнадцать вечера. Ещё тридцать девять минут. Она уже знала, что в такие дни Он всегда появлялся именно в это время. Ни раньше, ни позже. Даже на минуту. И сейчас сидела на диване, каждые несколько секунд переводя взгляд на часы. Такие встречи были Её спасением. И проклятьем. Она с нетерпением ждала их, но каждый раз, когда оставалось каких-то полчаса, становилось безумно страшно. Нервы, напряжение. Прекрасно зная, что будет, Она готова была убежать от Него на край света. Но могла лишь сидеть и ждать.
В конце концов, оставаться на месте стало просто невозможно, и Она начала метаться по комнате, мучительно размышляя, что лучше: чтобы стрелки часов остановились или прямо сейчас оказались в нужной позиции.
Как же медленно течёт время... Невыносимо... Осталось ещё целых семнадцать минут. Или жизней?
Шестнадцать минут и тридцать секунд. Как же медленно ползёт минутная стрелка. Нет, это же секундная. Ужасно медленно.
Пятнадцать минут. Напряжение...
Четырнадцать.
Тринадцать.
Десять.
Семь.
Три.
В замке поворачивается ключ. Она вздрогнула, без сил опустившись на диван. Он пришёл. Она очень ярко и отчётливо представляла - до мельчайших деталей - что сейчас происходит в прихожей. Он кладёт ключи на полочку у зеркала, вынимает из внутреннего кармана куртки мобильный телефон. Звук нажимаемых кнопок. Это Он смотрит, есть ли пропущенные вызовы или новые сообщения. Но их нет. Этой ночью Его нет ни для кого. Кроме Неё. Потом Он выключает телефон, кладёт обратно в карман куртки, снимает её, вешает на вешалку. Обувь остаётся на ногах, ведь совсем скоро снова уходить.
Шаги.
Она замерла, вжавшись в диван и глядя, как ручка двери комнаты медленно опускается вниз. Он вошёл. Высокий, черноволосый, яркоглазый. Одет совершенно обычно, но Она знала, что это лишь сейчас.
Он молча сел рядом, заставив Её, отсесть на другой конец дивана, вжавшись в подлокотник. В глазах плескался ужас. Продолжая молчать, Он осторожно сел ближе и притянул Её к себе, обнимая и сажая на колени. Она вся дрожала, не в силах пошевелиться.
- Тише, тише, - зашептал Он Ей на ушко. - Всё хорошо. Ты же знаешь, всё будет хорошо. Я люблю тебя.
Она вздрогнула, крепче прижавшись к широкой груди, будто слышала эти слова впервые.
- И... я... л-люблю...
Он чуть улыбнулся и, осторожно подняв Её лицо за подбородок, нежно коснулся губ своими губами. Немного помешкав, Она ответила. "Такой нежный... любимый...". Ей было очень тепло, Она таяла в Его руках, под Его губами, постепенно переставая дрожать.
- Нам пора.
Она снова вздрогнула, буквально вцепившись в Него. Большие сильные ладони осторожно скользили по спине и бокам, гладя, успокаивая.
Но им действительно пора. Он мягко, но настойчиво убрал Её руки. Посадил на диван. Она встала и, чуть пошатываясь, как во сне, подошла к шкафу и начала одеваться. Но мысли и чувства пребывали в полном хаосе, поэтому, хотя на улице было около двадцати тепла, Она достала из шкафа свитер и утеплённые джинсы. Видя это, Он подошёл к Ней, поднял на руки и усадил обратно на диван. Вернувшись к шкафу, достал длинную бежевую юбку и тёмно-бордовую майку. Первое, что попалось под руку.
- Надень лучше вот это, - чуть улыбнулся он, кладя вещи Ей на колени и откладывая зимнюю одежду.
Судорожно кивнув, Она начала раздеваться. Но, пребывая всё в том же рассеянном состоянии, всё никак не могла разобраться, что снимать, а что надевать, даже снова потянувшись к свитеру. Он снова помог, прекрасно понимая, что с Ней творится. Не торопил, не задавал вопросов, типа "Может тогда не надо?". Даже если Она попросит остановиться - а рано или поздно это случится - Он всё равно продолжит. Потому что знает, что надо. Ей надо. Важно. Жизненно необходимо.
Она, наконец, смогла одеться. Он, держа за руку, вывел Её в прихожую, взял свою куртку. Она же лишь надела босоножки. Они вышли из квартиры, спустились вниз, на улицу, подошли к Его машине. Он открыл Ей дверцу, сам сел за руль. Дорога прошла в молчании, под тихий шелест-треск радио. Она просто сидела, не смея даже взглянуть на Него.
Блуждающий взгляд остановился на спидометре, заставив губы едва заметно растянуться в усмешке. Почти двести. Но эта цифра абсолютно не удивляла и не пугала Её. Он всегда так ездит, особенно ночью, по пустынному шоссе, уводящему за пределы города.
Они на месте. Это Его загородный дом, где и произошла их первая встреча. Как символично... Её напряжение стало ещё сильнее, буквально парализовав. Он прекрасно это знал, поэтому, открыв дверцу машины с Её стороны и отстегнув ремень безопасности, поднял Её на руки и понёс в дом. Она снова мёртвой хваткой вцепилась в Него, уткнувшись лицом в плечо.
Он принёс Её в особую комнату дома, которая открывалась только в такие моменты. Пол, стены даже и потолок здесь были чёрными, а из освещения было лишь небольшое бра на потолке между двумя толстыми белыми колоннами, в которые достаточно высоко были вделаны два крюка так, чтобы они были на одном уровне и друг напротив друга. Подведя Её к ним, Он снова нежно коснулся любимых губ своими. Она, вся дрожа, ответила, по-прежнему не отпуская Его.
- Не надо, - взмолилась Она, когда Он оторвался. - Пожалуйста, умоляю...
Он ласково улыбнулся, провёл пальцам по Её щеке, губам.
- Тише, тише. Всё хорошо.
И снова мягко, но настойчиво отведя Её руки, ушёл, скрывшись за неприметной дверцей.
Она же без сил сползла на пол по колонне. Начинается самое страшное... Секунды снова кажутся годами... и напряжение, напряжение, напряжение... Хотелось убежать, но не было сил даже подняться.
Та неприметная дверь вновь открылась, и в комнату вернулся Он. Но это был уже будто совершенно другой человек. Весь в чёрном, от облика веяло силой и уверенностью в себе. В руках два куска мягкой верёвки. При этом освещении глаза казались уже стальными, а взгляд был твёрдым, пронзающим, но не властным. Потому что Он не подавлял Её, не унижал, не ломал. Он помогал и освобождал. Она замерла, не в силах отвести зачарованного взгляда. Так было каждый раз, когда Он становился Мастером. Её Мастером.
Подойдя ближе, он помог Ей подняться и начал раздевать. Она снова задрожала, отведя взгляд. Не сопротивлялась. Когда с одеждой было покончено, он поставил Её между колонн и привязал руки к крюкам.
- Прошу... не надо... - снова взмолилась Она громким шёпотом, таки осмелясь поднять взгляд.
Но Мастер лишь молча приложил палец к Её губам, покачав головой.
Колени подкашивались, но стоять сил хватало. Он вышел из круга света, отбрасываемого бра и обошёл Её сзади. Снял со стены заранее приготовленный кнут. Он был только для Мастера, Она не должна была видеть. И не видела, даже если бы обернулась. Только темнота.
Размахнувшись, он нанёс удар.
Она не вскрикнула. Вся сжалась, но промолчала, сжав зубы. Так было каждый раз. Первые три-четыре удара Она терпеть могла, но не более. Этот раз не стал исключением. Пятый удар вырвал из Её груди первый стон. И чем дальше, тем громче они становились, постепенно превращаясь в крики.
Но как же Ей было это нужно. Всё. И эти оковы, удерживающие на месте, пленяющие, но освобождающие от себя, от собственной силы. И этот контраст в одежде и её отсутствии, усиливающий эффект. И эти крики, что Мастер вырывал из Неё, вызволяющие из плена собственной гордости. И эта боль, что позволяла выплеснуть всё, что накипало между такими их встречами. По-другому Она не могла - уж слишком сильна была привычка держать всё в себе, не подавая вида. Боль срывала все маски. Жёстко, но по-иному никак. В такие минуты Она не сдерживалась, раскрывалась. Это было единственным правилом для Неё. Не сдерживаться. "Если не можешь терпеть - кричи. Хочешь молить - моли. Но не загоняй в себя" - эти слова были сказаны Им давным-давно, когда всё это только начиналось. Но получилось у Неё далеко не с первого раза.
Удар.
Тишина.
Свист.
Удар.
А крики всё громче, Она уже вся в слезах. Но Мастер не останавливается, ибо видит, что у Неё ещё есть силы. А его задача - избавиться от них. Избавить Её.
- Хватит! Прошу! Умоляю! - кричала Она, захлёбываясь слезами, ибо количество ударов каждый раз было разное. - Я больше не могу!
Он продолжал. Но знал, что оставалось ещё чуть-чуть. Так и произошло. Три удара, и Она окончательно обвисла в путах, лишившись всех сил.
Свернув кнут, Мастер повесил его обратно на стену и подошёл к Ней. Она только и могла, что дрожать и всхлипывать. Верёвки развязаны, но ноги по-прежнему отказываются работать. Она начала падать, но его руки успели подхватить Её. Но сил не было даже на то, чтобы обнять.
Он вышел из этой комнаты и понёс Её в другую, в спальню. Уложил на кровать, осторожно смазал следы от ударов заранее приготовленной мазью. Она просто лежала, мелко дрожа. Потом Он разделся, лёг рядом и очень осторожно обнял Её, прижав к себе. Она снова заплакала, уткнувшись лицом в плечо.
- Тише, всё хорошо, - шептал Он, гладя Её по волосам. - Любимая моя. Люблю тебя. Люблю, люблю, люблю...
- Лю... люби... мый... - всхлипнула Она, прижимаясь к Нему всем телом и обвивая руками шею. - Я... я...
- Тс-с-с. Не нужно. Я всё знаю. Засыпай, родная.
Она плакала навзрыд, но близость любимого, его нежные прикосновения и слова делали своё дело, успокаивая. И Она снова, уже в который раз, поняла, что не может жить без Него. Да что там жить, дышать. Он спас Её от самой себя, освободил. Так хорошо... тепло...
Она заснула под колыбельную Его мерного дыхания и стука сердца.