Что есть такое Атлантический океан? Невероятная по протяженности масса воды. В описываемый момент указанная водная стихия составляется в темные, свинцовые волны, каждая из каковых более всего напоминает спинной плавник акулы, сего допотопного хищника морей и океанов, по каковому, по уважаемому мнению ученых, занимающихся палеозоологией, можно изучать вымерших на планете Земля гигантских рептилий, каковой всегда, как известно, принужден пребывать в движении, и потому невозможно заключить, дремотою сознание рыбины захвачено или, напротив, бодрствует, неуклонно и неизбежно обшаривая голодным зрением великие соленые глубины, наполненные, ну, да, пищей, вот, например, жирными тунцами, отдельные, крупнейшие экземпляры каковых прямо таки источают с точки зрения акул, ощущение непреходящей блаженной сытости, в особенности, когда в подведенном с голоду животе переваривается проглоченный из алчности якорь или обломок весла, потом, бесчисленными стаями блестящих серебром саблеподобных рыб, а также шустрых и ярких тропических рыб, от пестроты и мелькания каковых перед лицом любители дайвинга иногда не прочь закрыться ладонью, переводя взор для разгрузки нервных мозговых окончаний на какие-нибудь попадающиеся на пути достопримечательности океанического подводного ландшафта, и, отсюда, на растительность, так что, продолжаем, говоря о том, что, в общем, попадается в луч пищеварительного зрения древнего исчадия, как бы специально в Природе не изменяемого законом эволюции как раз в силу проявленной во времена, близкие к каменноугольному периоду, и подтверждаемой веками великолепной способности к выживанию, что весьма трудно понять морякам и несчастным морским обитателям, плывет замаячившая страшным плавником акула, созерцая сны, в каковых самое видит себя левиафаном с зубами, достойными уснащать пасть тираннозавра, когда на берегах морей произрастают исполинские хвойные деревья, в янтарной смоле каковых застывают комары, или же бдит, обшаривая некой жестокой областью мозга, напрямую связанной со зрительным нервом, с одной стороны, и с группою мышц и сухожилий, стремительно и мощно захлопывающих на добыче челюсти, с другой стороны, многотонную толщу вод, заполненных вкусными тунцами, косяками искрящихся серебром диких рыбок поменьше, каковые тоже помогают справиться с голодом, правда, когда съедаются в количестве, равном весу изрядного тунца, и, невзначай, сгруппировавшимися на дне в цветник актиниями, в каковых могут шнырять прочие рыбешки, полагаясь на то, что щупальца актиний обожгут морду бревноподобной твари, и, вот, словом, ничего не ясно по виду сего хищника, покуда оный не кинется отхватывать бок дельфина или откусывать ногу пловцу, тем паче что глаз акулы хранит застывшее выражения мертвого равнодушия, быть может, являющееся от привычки, то ли приобретенной, то ли дарованной Природой на той первобытной и далекой начальной стадии процесса эволюции, когда искры Бесконечного Сознания, будучи погруженными в Материю, в вещество, согласно религиям Востока, оказались бесконечно далеки от Духа, каковым Бесконечное Сознание является, так что на первом месте у Природы стояли мышцы и кости, в то время как дух, разум как бы не имели значения вовсе, притом, будучи также подчиненным процессу развития, какового активными стимулами явились затем, как самое искры, как бы стремящиеся подняться из слоя материальных миров в миры духовные, так и задачи, происходящие именно от условий жизни в Материи, каковые, как правило, невероятно тяжелы и полны разного рода страданий, но, посему, должны, в конечном итоге, побудить существа, принадлежащие к высшей стадии развития, то бишь человеческий род и высшие по биологическому развитию эволюционные ветви животных, к обретению духовной способности сострадания, в общем, как-то так.
Собирается шторм, и на волнах, вздымающихся высокими валами, как бы из вод вдруг полезли подниматься как бы до сих пор невидимо на дне стоявшие на гигантских морских черепахах гигантские слоны, медленно и неуклонно подлетает к клубящимся чернеющим тучам корабль английского флота, подлетает, дабы потом ухнуть в разверзающиеся в промежутках между ползущими вверх слонами пропасти, и вместе с парусами, каковые поспешно убирают на мачтах карабкающиеся там и сям матросы, в небеса несомым оказывается флаг, по каковому, собственно, и можно было посудить, что судно сошло с верфей на зеленом острове, но не токмо флаг привлекает тут внимание, как предмет, безусловно, старинной королевской геральдики, но некое деяние, с таковым связанное, поскольку возле полотнища крутится, как обезьяна, человек, и сие несмотря на непогоду и опасность быть сорванным с мачты и утопленным в Атлантическом океане, и, в общем, глаз как бы напрягает то обстоятельство, что вертящийся высоко над палубой непонятный человек вроде как снимает славный флаг английского флота, но отнюдь не для того, чтобы скатать или сложить аккуратно и спрятать за пазуху, дабы таковой важный предмет не унесло в неизвестном направлении, ибо неожиданно английский флаг, видимо, отсоединенный от мачты, облепливает всего человека, то бишь с головою, и до матросов, работающих с парусами, доносятся дикие ругательства, так что последние рискуют взглянуть на источник смачной брани, дабы как раз узреть, что человек, борющийся с полотнищем, высвобождает одну руку, притом, что другою крепко держится за мачту, и стаскивает с головы и плеч злополучный флаг, а засим как бы отпускает материю лететь, как баклан, перевертываясь и хлопая концами, но выясняется, что человек как бы сделал не все, расправляясь с вещью, имеющею столь высокое значение для моряков английского флота, ибо следующим шагом у оного было прицепить к мачте черное полотнище, именуемое "Веселым Роджером", и, вот, прочие матросы, не увидевшие ничего неожиданного в деяниях человека на мачте, преспокойно вернулись к своему занятию.
Далее на небе происходит перемена в тучах, сплавляющихся в черную гамму дымов, в каковых раздается треск, гром и звуки как бы взрывов, за каковыми на палубу и на качающиеся из-за слонов, каковые как бы носятся, беспомощно стоя ногами на панцирях гигантских морских черепах, соленые и покрытые пеной волны начинают изливаться обильнейшие потоки галлонов, галлонов и галлонов серой пресной воды, каковые есть страшный дождь, и, соответственно, неистовствуя, Атлантика как бы обращается в сущий ад, заставляя пиратов, каковые уже убрали паруса, искать себе укрытия в различных уголках корабля, притом что никто не решается спуститься в трюм или запереться в каюте, ибо корабль, не ровен час, пойдет ко дну, и, вот, боцману, какового себе выбрали пираты из своей среды, когда английских моряков побросали за борт, приходит на ум пересесть в лодки, благо что суденышки, привязанные морскими канатами над бортом судна, пока что не разбиты и пребывают на прежнем месте.
За жуткой картиною негарантированного штормом, ясно, спасения пиратами своей шкуры, хладнокровно наблюдает привязанный к мачте единственный выживший английский моряк, какового миновала участь утопления по той причине, что сей умел читать сложные карты, и какового морские разбойники оставляют теперь на палубе, ибо сочли в путешествии к берегам Северной Америки, видневшимся среди брызг, разлетающихся от гребней воды, на лодках бесполезным, что, наконец, выливается в нечто иное, ибо моряк зрит, как суденышки переворачиваются одно за другим, и несколько времени мелькавшие среди волн, как капуста на грядке, круглые головы потихоньку исчезают под водой.
Принимаясь молиться Пресвятой Богородице, моряк, к своему ужасу, смотрит на объявление из Атлантического океана исчадия кракена, как бы постепенно растущего, дабы жутко и коварно заполонить своею отвратительною зеленовато-черной тушею, притом болтающего над водами гигантскими щупальцами в присосках и извергающего перед моряком на палубу жидкую грязь из каких-то водорослей и полусгнивших канатов погибших когда-то кораблей разверстой вонючей пастью, но, однако ж, молитва моряком не оставляется, и, посему, внезапно откуда-то из-за спины перед моряком начинает падать, обрушиваясь и отделяя от кракена огромная прозрачно-зеленоватая волна, так что вытаращенным глазам чудовищного кракена моряк представляется великанской фигурою, неким исполином, вполне способным сразиться с адским пришельцем, притом, неудивительно, ибо в мачту, к каковой привязан моряк, и каковая по странности не раскалывается, ударяет молния, и спутанные длинные черные волосы на голове у моряка поднимаются дыбом, как бы создавая впечатление гигантского черепа, что повлекает за собою ряд чудесных событий, а именно: во-первых, кракен ретируется в Атлантический океан, во-вторых, бушевавшие волны начинают успокаиваться, а в-третьих, тучи на небесах рассеиваются. Английский моряк спасен.