Рассказывают также о двух человеках, которые, переодевшись в одежду купцов, свидетельствовавшую, что эти люди якобы прибыли из Басры, (дабы ни в ком не смущать драгоценного покоя и никого не лишать умиротворения от того, что каждый в городе из народа собрался и привык делать в свой обыкновенный час утра), один раз пошли на рынок обменять дирхемы слез на съестное радости, и это история о везире Джафаре и о повелителе правоверных халифе Харуне ар-Рашиде, который часто подвергал дворцы своего сердца и ума опасности, испытывая приступы болезни бессонницы, ибо он нисколько не берегся от забот и волнений о распоряжениях, отданных днем людям, исполняющим волю халифа, об уже сделанном и совершенном на благо жителей Багдада и о том, между чем и чем ему приходилось выбирать, прежде чем прийти к такому-то и такому-то решению. И еще об этом халифе из потомков аль-Аббаса(1) известно, что когда он слышал о нашествии на чьи-нибудь поля саранчи, то называл оную "войсками эмира мысли, не знавшего дней поражения, пока не родился на свет Али-персиянин(2), чье снадобье расправляется с вредителями пшеницы разума и души, будучи пропущенным через уши". Ибо, когда последний совершает в сосредоточении салаат(3), начав с "Аллаху акбар", а потом в благочестии, со смирением и набожностью произносит: "Бисми Ллаах ир-Рахмаан ир-Рахиим" (Во Имя Аллаха, Всемилостивого, Милосердного), - и это в собрании мусульман означает, что он приступает к Открывающей Священный Коран суре ал-Фаатихах, - а потом он еще выполняет все, что дальше связано со священными словами и позами поклонения пророков, в строгости соблюдая установление, по которому, опускаясь на ковер на колени, садится на пятки так, чтобы левая стопа лежала подошвой вверх, а правая пятка была бы приподнятой, потому что пальцы правой ноги стоят у него на ковре, то стоит Али-персиянину это религиозное отправление совершить, тогда все, кому Аллах Всемогущий полностью открыл зрение, сходятся на том, что мнения их совпадают, что над ним появляется нечто, каковому слушатели сопоставить берутся облако, тонко составленное из частиц невидимого и неощутимого. И об оном думают, перебрав одно, другое и третье, и десятое, и пятисотое, и восьмитысячное увиденное своими глазами и прочитанное в книгах и в аль-Китаб(4), применившись, наконец, учеными способностями к правилам омовения, каковое есть ключ молитвы и каковое начинается поминанием Аллаха великого и убеганием от человека дьяволов, ибо примечательностью облака считают очищенность оного от тяжелого и гнетущего в мире, что заставляет людей плакать над своей судьбой, ибо, говорят, что Сатана плакал, когда саййиду Мухаммаду (да благословит его Аллах и да приветствует!) пришла сура ал-Фаатихах, - вот это значение облака тонкости, каким в аль-Хинде(5) показывают в священных книгах Несотворенное, желая пояснить тайну Единого, для которого нет второго, (и отчего Оно существует как бы на заднем плане и остается невидимым, уступая свое место Сотворенному, каковое по сравнению с Единым - просто видимость). Ибо Имам ал-Кушайри(6) сказал: "Чистота - это то, что будут восхвалять на любом языке, а ее противоположность - нечистота - будет порицаема". И когда Али-персиянин после совершения салаата измышлял во дворце в собрании счастливых поучительную историю, изменяющую печальное состояние халифа ар-Рашида на веселье сердца, которое сознает, что упразднились губительные счастью человека превратности, то повелитель правоверных говорил, что этому рассказчику дар Божий, что он превращается в лютню Аллаха великого, как будто это дело самое легкое, какое бывает.
К сожалению, Али-персиянина в тот день не было в Багдаде, и об этом сказал посланнику везиря халифа слуга рассказчика.
Придя на рынок в одежде купца из Басры, Харун ар-Рашид, сопровождаемый везирем Джафаром, там оказался, как человек, которому надо было приготовить суп, а он не может найти в своем доме простую завалящую луковицу. Ибо именно, что повелитель правоверных испытывал холод обстоятельств, и воспринимал он стены, воздух, доклады подданных, улицы, площадь, разговоры покупателей и купцов, приценивание к материалу, посуде и кушаньям первых, расхваливания своих товаров вторыми, крики ведомых за шею ослов, (и это далеко не все, чему мы хотели бы уделить время для перечисления, если бы наш калам(7) не бежал впереди чернил, ибо ему, несомненно, хочется узнать, что приключилось на рынке с повелителем правоверных). А мы прервали наш рассказ на том, что ар-Рашид чувствовал все как бы через помехи, как большое дерево, как попало сотрясаемое ветром, не имеющим в мире направления, ибо, если бы ветер дул прямо, подобно стреле, выпущенной из лука, то звездочет сообщил бы, когда и как скоро изменится положение планет, иными словами, сколько раз загорится и погаснет Канопус(8) в текущее время года, ибо стихия воздуха подчиняется расписанию, переданным ею Аллахом великим.
И это - вследствие того, что душа в халифе измучивалась как бы лихорадкой государственных забот.
И вот благоприятный случай достать из шкатулки, каковая во время сна находится под головой, свернутую в трубочку бумажку, (на которой ангел Джебраил(9) пишет куфическим почерком(10) изречение мудрости жизни тому, кто воздает благодарность Аллаху и хвалу Аллаху, и говорит, что нет бога, кроме Аллаха, и Аллах превосходит величием все, что мы ему приписываем), и узнать, что душевная лихорадка - это недостаток не в мягком хлебе и поджаренном сыре или в белом меде и засахаренных цветах, поскольку все перечисленное - избыток, если бедность разбирает над головой у кого-то крышу, а нищета запускает сверху в помещения длинные руки, чтобы выбросить на улицу тазы и кувшины.
Везирь Джафар не как то "никакое", заурядное перо, выпавшее из крыла птицы, которое вынуждаемо сильным потоком лететь в воздушной борозде, прокладываемой пернатым созданием, а как высокое перо, обладающее сознанием и преданностью, следовал за повелителем правоверных, не отставая от него ни шаг. И был он в состоянии готовности вытащить по его приказу или взгляду расходный кошелек с пятью, а, может, десятью, Аллах лучше ведает, тысячами дирхемов. А Харун ар-Рашид останавливался перед входом в одну, в другую лавку, засовывая туда голову, но, однако, не заходя вовнутрь, дабы не обижать хозяина прохождением вскользь цветистой цепочки беседы о купле-продаже, которая, как бы сама, будучи изделием, подобным еще и дорогому ковру, взывала бы к тому, чтобы халиф, у которого душа не находила себе в сердце места, брался раскрашивать эмаль ювелирных заготовок (речей), каковыми полны карманы торгующихся над золотыми и серебряными кувшинами, дамасскими шелками и кинжалами, хрустальными бокалами, сладкими пряниками, халвой, румийским пчелиным медом(11) и изюмом, или растягивать за другой конец огромный шедевр ковроткачества и щелкать языком над превосходным орнаментом (речей) вместе с продавцом (в диалоге), который держит угол ковра на другой стороне лавки, ковра, каких на свете нет, как нет и спора на арабском Востоке об этом, ибо разговоры покупателей и продавцов на рынке города Багдада можно было бы продавать на рынке в Аль-Искандарии(12) или Кусе(13).
И потом халиф, переодетый купцом, оглянулся на везиря Джафара, все еще обеспокоенный заботами вчерашнего дня, ибо в лавке нашел лекарство, как бы изготовленное по рецепту Али-персиянина, и это ему была верная гарантия восстановления мирной жизни селения сердца, части которого жили, как жители, разрозненные на несколько селений стенами, как бы поставленными в сердце песчаной бурей. И тогда пятая или десятая часть расходного богатства халифа перекочевала портному, торговавшему раскроенной одеждой и занавесями, за одежду из белой шерсти(14), ибо на оторочке ее было вышито снадобье слуги Всевышнего:
Если ты видишь, что вскипают котлы мыслей,
взгляни с разумением также и на огонь.
Бог сказал Иову: "Я милостиво наделил
даром терпения каждый твой волос.
Прислушивайся, не обращай так много внимания
на свое терпение, ты насмотрелся на свое терпение.
Теперь взгляни на Меня,
тебе его дарующего".(15)
Да пребудет со всеми нами мир и благословение Божие!
17 июля 2015
Примечания:
(1) аль-Аббас - родоначальник династии Аббасидов, к которой принадлежал Харун ар-Рашид;
(2) Али-персиянин - в сокровищнице арабских сказок есть, по крайней мере, одна, где говорится, что он был другом везиря Джафара и умел рассказывать истории, которые могли развеселить сердце мучавшегося бессонницами халифа Багдада;
(3) салаат - (арабск.) "молитва или богослужение", внешняя и внутренняя практика, совершается, по крайней мере, 5 раз в день, сочетание 8-ми поз молящегося в сочетании с чтением стихов из Корана; обязательно с чтением суры ал-Фаатихах;
(4) аль-Китаб = Книга, здесь - Коран;
(5) аль-Хинд - Индия;
(6) имам аль-Кушайри - автор известного суфийского руководства "Раса-ил", рассматривающий суфизм в смысле чистоты внутренней и внешней жизни; см. Мир Валиддин "Коранический суфизм"./ Пер. с англ. - СПб.: "Издательство "ДИЛЯ", 2004. - 224с.;
(7) калам - (арабск.) перо;
(8) Канопус - из неподвижных звезд, по яркости уступает только Сириусу;
(9) Джебраил - Всевышний общается с людьми через ангела Джебраила (архангела Гавриила);
(10) куфический почерк - один из первоначальных арабских почерков, на котором написана большая часть древних списков Корана;
(11) румы - византийцы;
(12) аль-Искандрия - г.Александрия (Египетская);
(13) Кус - город в Египте;
(14) одежда суфиев - из белой шерсти; белое - символ чистоты;
(15) см. Джалал ад-дин Мухаммад Руми "Маснави-йи Манави" ("Поэма о скрытом смысле), Пятый дафтар, стихи 2902-2904; здесь даны в переводе Леонида Тираспольского; см. Джалал ад-Дин Руми "Сокровища вспоминания": Суфийская поэзия /Пер.с англ. - 20е изд., доп. - М.: София, Гелиос, 2002.- 208с., ил.