Как ни изловчались участники каравана добиваться посредством поводьев, кнутов и пяток, чтобы животные бежали к высотам барханов со скоростью, превышавшей природные способности верблюдов, но ураганные порывы, гнавшие пред собою полки песчинок, взяли всадников в окружение на вершинах, давно не обустроенных для жилья отрогами архитектурного могущества, в каковых отсутствовали, как сказал посланный сюда до остальных, какие бы то ни было замкнутые пространства, хуже того: никто не мог, к сожалению, заручиться обещанием зодчества крепости, что сумеет отгородиться хотя бы с трех сторон от беспрестанного ветра, впрочем, ни даже приютиться в жалком убежище из двух каменных щитов, расположенных под углом друг к другу, ибо счастьем сделалась достоверность именно что стены, чья как бы вообще-то не непрерывная протяженность обстоятельствовала разделению каравана на две неравные части с перевесом той совокупности людей и верблюдов, в каковой не присутствовали Абу-Юсуф и погонщик, на коего весь первый день пути из Багдадских ворот негодовал военный, следовавший последним в череде верховых. Притом что Абу-Юсуф и погонщик едва могли различить во взвеси песка один другого, оные все же были убеждены, что каждый из сей малой толики каравана жив еще, и каждому при сем было невдомек, что приключилось с товарищами оных и с животными таковых, и, вдобавок, обоим было страшновато строить предположения даже о судьбе принадлежавших оным двух верблюдов, ибо сиим было, очевидно, вменено Аллахом разделить участь прочих, ибо, спешившись, Абу-Юсуф и погонщик оказались разобщены со всеми, кто пытался теперь пережить бурю, прислонившись спинами или боками к кажущейся нескончаемой последовательности камней кирпичей, каковая кое-как защищала и упомянутых двух путников, и за каковою сидели на песках пустыни оные, подозревавшие, что попали на территорию царства ифритов и маридов.
В удушающем и ослепляющем хаосе у порывов воздуха, заставлявшего всюду летать самосокрушающиеся как бы башни, складывавшиеся из тысяч ритлей песка, через сколько-то времени направление выявилось отчетливее, и ветер, не стихавший настолько, чтобы перестать распознаваться ураганным, сосредоточился в набеги на стену со стороны, противоположной укрывавшимся за таковой Абу-Юсуфу и погонщику, исполнившимся беспокойства и тревоги о злополучии каравана, на каковой приходилась далее ярость беспросветной стихии, и Абу-Юсуфу подумалось потихоньку переползти вдоль стены до обрывания где-то кладки и попробовать осознать степень серьезности положения, как таковое переносилось бедствовавшими там товарищами. Однако, как не установилось затишье, то засвирепствовашая сильнее буря не позволила оному осуществить поистине похвальное намерение, и тут оному, увы, невероятно было без риска запутаться, где потом во мгле разыскивать сидящего со скрещенными ногами погонщика, сдвигаться ни вправо, ни влево, так как ураган сразу же опрокинул Абу-Юсуфа, когда тот попробовал подняться на колени, и едва только оный не перекатился, упав на бок, как бы понеслося шибко вращающееся бревно, в пустыню со склона холма, и поэтому Абу-Юсуф почел разумным не делать пока ничего, кроме доступного оному сидения на стопе своей правой, поджатой под себя ноги, и обхватив руками согнутую в колене левую свою ногу, всецело положившись на милость Аллаха великого, ибо сказано: Аллах не обидит рабов своих, думая, что хотя бы погонщик один жив, но, как расстояние между Абу-Юсуфом и погонщиком возросло все-таки на пятнадцать или двадцать локтей, то никак в вихре и своих каждый слов, оглохнувши от свиста, больше слышали, лишившись исцеляющего болезни духа благоприятствования арабской речи, что присудило оным диковинное мученичество неравной борьбы с тяжелой, как цепь, дремотою, равно как и напасть незнания, не задохнулся ли где-то в неизвестном недалеке другой. И, как Абу-Юсуф, голова коего терпеливо покоилась лбом на колене согнутой и прижатой к груди своей левой ноги в одной и той же описанной сидячей позе под стеною, то правоверного настиг удивительный сон, продлившийся неизмеримо, ибо не было около Абу-Юсуфа слуги ни с песочными часами, ни с клепсидрой, как не существовало как будто бы ни солнца, ни луны, сколько, а потом оный пробудился, ибо до слуха Абу-Юсуфа дошли обладающие магией стихи:
Некто мудрый внушал задремавшему мне:
"Просыпайся, счастливым не станешь во сне!
Брось ты это занятье, подобное смерти.
После смерти, Хайям, отоспишься вполне!"(*)
Абу-Юсуфу почудилось первым делом, что голова оного утяжелилась, а плечи и верхняя часть спины затекли, обманываясь как бы причиною, что марид заключил оного в бессознательном состоянии в дубовую колодку...
4-6 февраля 2021г.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
Примечание:
Все литературные герои моего фантастического рассказа, написанного мною в духе арабских сказок, как, впрочем, и всех моих художественных произведений, являются именно, что литературными героями, то бишь, никаких прототипов в реальной жизни не имеют.