Огромные стальные детали, из которых предстояло собрать каркас "Жаворонка" наконец прибыли и были помещены в сарай. Там, за закрытыми дверями, Крейн с лупой изучил каждый квадратный дюйм массивных элементов конструкции, но не мог найти ничего подозрительного. Всё еще неудовлетворенный, он подсоединил специальный электрический аппарат чтобы с его помощью найти невидимые трещины, которые могли быть под поверхностью металла. Этот прибор выявил изъяны в каждой детали, и после тщательной проверки каждой из них и отметки всех недостатков, он вернулся к Ситону с серьезной миной на лице.
- Они хуже чем бесполезные. Каждая из них. Детали едва смогли пережить транспортировку. Вероятно, они решили, что мы будем двигаться медленно пока не выйдем за пределы атмосферы, потом включим полную мощность - и поминай как звали.
- Этого им бы и хотелось. Но что же нам теперь делать? Мы не можем прекратить работу, не поставив их в известность о том, что мы в курсе их дел, но в то же время мы конечно же не можем использовать этот металлолом.
- Нет, но мы продолжим строить этот корабль, чтобы они думали, что мы не обнаружили саботажа. А в это самое время мы будем строить еще один корабль, в четыре раза больше этого, в абсолютной секретности, и...
- Что ты имеешь ввиду, говоря об абсолютной секретности? Каким образом ты сможешь держать в секрете от Стали стальные заготовки такого размера?
- Я знаю одного парня, который владеет небольшим сталелитейным заводом, таким незначительным (относительно, конечно), что он до сих пор не был куплен или разорен Сталелитейной Корпорацией. Однажды мне удалось оказать ему одну маленькую услугу, и я уверен, что он будет рад вернуть долг. Мы не сможем контролировать работу, это минус. Однако, если мы подрядим Макдугалла взяться за эту работу, мы можем быть уверены, что всё будет исполнено как надо. Даже Сталь не сможет подкупить его.
- Макдугалл! Это тот человек, который построил завод "Интерконтинентал"? Он и пальцем не пошевелит ради такой мелочи.
- Я думаю, пошевелит. Мы с ним довольно дружны, и после того как я расскажу ему всё об этом, он будет рад помочь. Ведь речь идет о первом межпланетном корабле, если ты не забыл.
- Разве Сталь не заинтересуется им, если он пойдет работать над таинственным проектом? Он слишком большой, чтобы его можно было спрятать.
- Нет. Он пойдет в поход, он часто так делает. Я ходил с ним несколько раз, когда мы оказывались полностью оторваны от цивилизации на два месяца. Теперь о корабле, который мы хотим построить. Есть идеи?
- Цена будет больше, чем весь наш капитал.
- Это легко устроить. Нам не придется думать сколько это стоит.
Ситон начал возражать против того чтобы так жестоко эксплуатировать ресурсы своего друга, но его сразу же осадили.
- Я сказал тебе, когда мы начинали, - категорически заявил Ситон, - что твой раствор и твоё открытие стоят значительно больше полумиллиона. На самом деле он стоят больше, чем всё что у меня есть. Больше никаких разговоров о деньгах, Дик.
- Хорошо. Мы построим настоящего чемпиона. Четырехкратное увеличение размера - он будет настоящим задирой, Март. Я даже рад, что первый оказался дефектным. На новом корабле поставим двухсотфунтовый двигательный стержень - просто прелесть! Ох, и зададим мы жару! А еще скажи, как тебе идея соорудить аттрактор - штуковина, похожая на объект-компас, но вместо маленькой стрелки в нем будет установлен десятифунтовый стержень, для того, чтобы они станут преследовать нас в космосе, мы могли притянуть и схватить их. В каждом квадранте мы можем разместить пулеметы, стреляющие икс-плозивными пулями. У нас должно быть что-нибудь для обороны - мне не нравится вероятность того, что банда этих пиратов будет преследовать нас, и нам нечем будет отбиваться кроме мысленных волн.
- Верно. Мы воплотим оба эти решения. Но мы должны сделать генератор энергии достаточно большим чтобы предотвратить любые возможные непредвиденные обстоятельства - скажем, четыреста фунтов - и мы должны всё продублировать, от генератора до последней кнопки.
- Сомневаюсь, что это необходимо, Март. Тебе не кажется, что ты доводишь предосторожность до крайности?
- Может быть. Но я хотел бы скорее быть живым трусом, чем мёртвым героем.
- Ну ты сказанул, бойскаут. Мне тоже никогда не нравилась эта старуха с косой, и мне чертовски не нравится мысль, что Дюкен может оставить меня в дураках в моей же собственной игре. Кроме того, в последнее время я и сам стал очень осторожным. Корпус сделаем двойным, покрытым четырехфутовой толщины норвежской броней. За дело!
Они сделали необходимые изменения в чертежах, и через несколько дней в маленьком, затерянном в горах сталелитейном заводе начались работы над огромной металлической оболочкой. Работа шла под непрерывным руководством самого Макдугалла, и выполнялась людьми, которые работали у него уже много лет и были вне подозрений. В это самое время Ситон и Крейн наняли целую армию рабочих и ударно продвигались в постройке космического аппарата в своем сарае. Не пренебрегая открыто работой, они почти всё свое время проводили в доме, занимаясь усовершенствованием множества необходимых приборов, которые установили на настоящий "Жаворонок". Среди них был упомянутый аттрактор, для которого они изготовили специальный прицельный инструмент чтобы он мог действовать в любом направлении, но не фокусировался на самом корабле, или на чем-то что в нем находилось. Также было много других вещей.
Именно в этой работе наиболее ярко проявились поразительно разные темпераменты и личные способности обоих мужчин. Ситон расхаживал взад и вперед по комнате, источая своей горячей смрадной трубкой огромные облака табачного дыма, предлагая способы и идеи, его острый ум находил лазейки над, около или сквозь на первый взгляд непреодолимые препятствия, встававшие на их пути. Ситон, спокойно сидевший за чертежным столом, время от времени попыхивал одной из своих сделанных на заказ сигарет, безжалостно рвал в клочья предложения Ситона, указывая на их слабость, и доказывал свою правоту холодными, остроумными доводами и сделанными на логарифмической линейке расчетами факторов, напряжений и деформаций. В свою очередь Ситон находил решение для каждого дефекта, и наконец, когда идея становилась законченной и совершенной, Крейн подцеплял её на кончик своего чертежного карандаша и расписывал её во всех подробностях на листе бумаги перед собой, в то время как неистовый ум Ситона перескакивал к следующей проблеме.
Не будучи жизненно заинтересованными в той штуковие, которая строилась в сарае, они не знали, что к бракованным деталям каркаса с помощью плохой сварки присоединялись дефектные листы обшивки. Даже если бы им было интересно, они все равно не смогли бы обнаружить плохое качество изготовления с помощью обычной проверки. Потому что всё было проделано специальной командой специалистов, отобранных лично Перкинсом. Но в свою очередь люди Перкинса так и не узнали, что установленные Ситоном и Крейном необычные инструменты, множество фотографий которых сделал их бригадир, были не настоящими приборами, и были сделаны похожими на настоящие ровно в той степени, чтобы не вызвать подозрений. Они были абсолютно бесполезны, и по своей конструкции и функциям сильно отличались от настоящих инструментов, предназначенных для "Жаворонка".
Наконец, последний макет прибора был установлен в поддельный космобиль, которому друзья между собой дали прозвище "Калека", которое Ситон позже изменил на "Старина Кал". Сборочный персонал был уволен после того, как Крейн позволил бригадиру подслушать их с Ситоном разговор, в котором они решили не стартовать в течении нескольких дней, поскольку им было необходимо совершить несколько заключительных экспериментов. Прескотт сообщал, что Сталь ослабила бдительность, и по-видимому ожидала первого полёта. В это же самое время пришло сообщение от Макдугалла о том, что на настоящий "Жаворонок" сейчас накладывали последние штрихи. Огромный триплан опустился на лётное поле Крейна, под завязку нагруженный загадочно выглядящим оборудованием. Когда он улетел, вместе с ним отбыли Ситон и Крейн, "чтобы провести последние испытания перед первым полетом", оставив сильную охрану вокруг дома и сборочного сарая.
Несколько ночей спустя, в чернильной тьме, огромный силуэт стремительно опустился перед сараем, чьи тяжелые двери отворились чтобы впустить его, и сразу же после этого затворились. "Жаворонок" двигался легко и непринужденно, словно парящее перышко, и единственным свидетельством его тысячетонной массы стала яма в утрамбованной земле, которую он сделал во время посадки. Открыв один из тяжелых люков, Ситон и Крейн выпрыгнули в темноту.
Их уже поджидали Дороти и её отец, которых проинформировали о том, что этой ночью "Жаворонок" возвращается домой. Ситон подхватил свою возлюбленную одной своей могучей рукой, а вторую протянул Вэйнману, который сжал её обоими своими руками. На лице молодого человека сияло выражение, приличествующее победоносному королю, вернувшемуся из успешного похода. Несколько минут бессвязные восклицания были всем, что могли произнести все четверо. Наконец Ситон, слегка ослабив свою медвежью хватку на Дороти, заговорил.
- Он летает! - ликующе воскликнул он. - Он летает, дорогие мои, быстро как луч света, и легко как пушика. Мы сделали круг вокруг луны!
- Вокруг луны?! - вскричали пораженные отец и дочь. - Уже? - спросил Вэйнман. - Когда же вы взлетели?
- Почти час назад, - с готовностью отвечал Крейн, достав свои часы. Его голос был спокойным, лицо выглядело умиротворенным, но тот, кто хорошо его знал, мог заметить более глубокие нотки в его голосе, и голубые искорки в его глазах, которые выдавали его настоящие эмоции. Оба изобретателя были тронуты своим свершением - завершившимся полным успехом большим космическим путешествием, над которым они месяцами трудились, используя всю мощь своих изумительных интеллектов - больше, чем они могли бы выразить. Ситон сейчас находился на вершине своего тщеславия. Ни массовое признание, ни рукоплескание толпы, ни даже похвала десяти первых специалистов в его профессии не могли бы сравниться для него с молчаливым почтением этих двоих, стоящих перед ним. Изящное лицо Дороти светилось счастьем, когда она смотрела на своего любимого. Её глаза вспыхивали восхищением, посылая ему сигнал о том, как высоко над всеми остальными в её мире вознёсся он теперь, как сильно она его любит. Ловя это взгляд, это милое личико, еще более прекрасное теперь, в час его триумфа, это совершенное, притягательное тело, Ситон позабыл об остальных и чувство еще более возвышенное, чем то, вызванное его недавним полетом, наполнило всё его существо - смиренная благодарность за то, что именно он стал тем человеком, который заслужил несказанное сокровище её великой признательности.
- Каждая часть механизма, которую мы имели возможность использовать, работает отлично, - гордо заявил Крейн. - Мы не выявили необходимости заменять какой-либо из наших приборов, так что мы надеемся вскоре совершить более долгое путешествие. Путешествие, на которое мы потратили час, могло быть совершено за несколько минут, так как "Жаворонок" даже не начал набирать скорость.
Широ взглянул на Крейна с выражением совершенной преданности, и поклонился так глубоко, что его лоб коснулся пола.
- Сэр, - сказал он на своем высокопарном английском. - Благородный "Жаворонок" станет поистине величайшим чудом. С вашего позволения, я с удовольствием приготовлю подходящие случаю напитки.
Получив позволение, он поспешил в дом, а путешественники пригласили своих гостей осмотреть корабль. Крейн и пожилой джентльмен взошли на борт через круглый проход, находившийся на высоте нескольких футов над уровнем земли. Ситон и Дороти обменялись короткими, но жаркими ласками, прежде чем он легко поднял её к отверстию, а затем последовал за ней вверх по короткой лесенке. Хотя она знала чего ожидать, основываясь на рассказах своего возлюбленного и на своем опыте знакомства со Стариной Калом, в котором она бывала много раз, у неё все равно от изумления перехватило дыхание, когда она вошла внутрь и оглядела бриллиантово сверкающий интерьер огромного небесного странника. Ибо это было зрелище, какого еше никогда не видели на Земле.
В самом центре огромного корпуса находилось сферическое переплетение огромных стальных балок. Внутри этой структуры можно было видеть похожее сооружение, которое, будучи смонтированным на универсальных подшипниках, могло свободно вращаться в любом направлении.
Она увидела сферическую оболочку из листов закаленной бронестали добрых сорока футов в диаметре, хотя изнутри его истинную форму было трудно различить, поскольку корабль был разделен на несколько отсеков горизонтальными настилами или палубами. В самом центре огромного корпуса находилось сферическое переплетение огромных стальных балок. Внутри этой структуры можно было видеть похожее сооружение, которое, будучи смонтированным на универсальных подшипниках, могло свободно вращаться в любом направлении. Это внутреннее переплетение было заполнено машинерией, окружавшей блестящий медный цилиндр. От внешней структуры радиально расходились шесть мощных поддерживающих колонн. Они, разветвляясь при приближении к корпусу корабля, поддерживали генератор энергии и рулевой механизм в центре и также укрепляли оболочку, так что вся структура была почти такой же прочной как сплошной стальной шар. Она отметила, что пол, расположенный примерно на восемь футов ниже центра, был обит толстой кожей и не выглядел прочным. И то же самое можно было сказать о дюжине или больше кресел - она не могла назвать их сиденьями - которые были установлены в разных местах. С интересом она уставилась на две приборных панели, на которых мигали маленькие огоньки и полированное стекло, конденсит* и металл множества инструментов, о назначении которых она не могла даже гадать.
Спустя несколько минут тишины, оба посетителя начали задавать вопросы, и Ситон показал им основные особенности нового корабля. Крейн молча сопровождал их, наслаждаясь их восторгом, упиваясь мощью их корабля. Ситон обратил внимание на огромный размер и прочность поперечных поддерживающих балок, одна из которых была прямо над их головами, а потом подвел их к вертикальной колонне, пронзавшей середину палубы. какими бы огромными ни казались поперечные балки, они казались ничтожными в сравнении с этими монстрами сталелитейной промышленности. Ситон объяснил, что две вертикальные были во много раз прочнее четырех поперечных, потому что центр тяжести корабля был смещен ниже относительно его геометрического центра, так что направление движение корабля, и следовательно вектор силы стержня, было обычно направлено вертикально вверх. Ласково поглаживая огромную колонну, он возбужденно объяснял, что эти детали были "последним словом в прочности, изготовленными из множества отдельных двутавровых балок и уголков из самой прочной из известных марок специальной стали, перекрещенные и стянутые до такой степени, что никакая сила не могла больше заставить их уступить хотя бы миллиметр.
- Но к чему такая прочность? - с сомнением спросил адвокат. - Одна эта колонна могла бы держать Бруклинский мост.
- Чтобы удержать на месте генератор энергии, так как стержень мог бы пронзить корабль насквозь, когда мы подадим на него ток, - ответил Ситон. - Вы хоть представляете, как быстро может лететь эта птичка?
- Ну, я слышал, как ты говорил о путешествии со скоростью света, но это ведь преувеличение, не так ли?
- Не очень большое. Наши вычисления показывают, что с этим четырехсотфунтовым стержнем - он указал на медный цилиндр в самом центре внутренней сферы - мы могли бы достичь не только скорости света, но и ускорения, соответствующего этой скорости, если бы не возрастание массы на околосветовых скоростях, как это следует из теории Эйнштейна и других. Пока мы не выйдем за пределы атмосферы наша скорость ограничена способностью стали сопротивляться расплавлению из-за трения о воздух, то есть где-то около четырёх или пяти тысяч миль в час, но в открытом космосе мы можем развить любую скорость, какую захотим, вплость до скорости света как верхнего предела.
- В молодости я немного изучал физику. Разве сила такого ускорения, о котором ты говоришь, не распластает вас на полу и будет удерживать там? А любой случайный толчок наверняка убьет вас.
- Никаких случайных толчков не может быть. Это не простой пол, как вы можете убедиться. Он покоится на длинных, чрезвычайно прочных пружинах, способных погасить любой возможный толчок. Кроме того, всякий раз когда мы включаем энергию, мы не будем пытаться стоять, поскольку наши ноги стали бы дрожать как струны. Мы будем путешествовать, надежно пристегнувшись к тем специальным сиденьям, которые смонтированы так же как и пол, только намного лучше. Что же до ускорения...
- Это слово означает увеличение скорости, так ведь? - перебила Дороти.
- Степень увеличения скорости, - поправил Ситон. Так, если ты едешь со скоростью сорок миль в час одну минуту и пятьдесят миль в следующую минуту, твое ускорение составит десять миль в час за минуту. Понятно? Это весьма комфортное ускорение, которое ты испытываешь, поднимаясь или спускаясь в лифте.
- Тогда лететь в этой штуке всё равно что подниматься в лифте с такой скоростью, что твоё сердце уйдет в пятки и ты не сможешь вдохнуть?
- Да, и даже хуже. Мы будем набирать скорость и продолжим делать это...
- Серьёзно?, - прервал адвокат, - ты думаешь, что человеческое тело может выдержать подобное ускорение?
- Я не знаю. Мы собираемся это выяснить, начав медленно и повышая перегрузку до тех пор, пока сможем его выдерживать.
- Понятно, - сказал Вэйнман. - Но как вы собираетесь управлять кораблем? Как вы будете ориентироваться, ведь в космосе нет направлений?
- Это была наша самая большая проблема, - сказал Ситон, - но Мартин превосходно решил её. Видите этот энергогенератор? Обратили внимание на эти большие поддерживающие кольца и подшипники? Итак, генератор практически отделен от корабля, поскольку он находится в этой внутренней сфере, вокруг которой внешняя сфера и вообще весь корабль может свободно вращаться в любом направлении. Независимо от того, как сильно корабль будет крениться и раскачиваться, а он будет это делать всякий раз когда мы пройдем достаточно близко от звезды или планеты, чтобы подвергнуться её гравитационному влиянию, стержень останется в том положении, куда он направлен. Те шесть больших оболочек во внешней сфере, на шести гранях стержня, скрывают шесть пар гироскопических колес, весящих по нескольку тонн каждое, которые с чудовищной скоростью вращаются в вакууме. Пока гироскопы вращаются, они удерживают всю внешнюю оболочку в заданном положении, и дают нам не только постоянные плоскости привязки, но и прочную основу в тех плоскостях, которые могут быть выбраны для ориентации стержня. Стержень может быть мгновенно повернут в любом направлении с помощью специальных электрических инструментов. Так что внешняя сфера остается неподвижно зафиксированной в этом положении, причем стержень может свободно поворачиваться в любом направлении внутри неё, а корабль - делать то же самое снаружи.
- Теперь мы покажем вам где мы будем спать, - продолжал Ситон. - У нас тут восемь комнат, четыре внизу и четыре сверху, - он повел их к узкой, крутой стальной лестнице, ведущей вниз в очень узкий коридор, в каждом конце котрого открывались по две двери.
- Это моя комната, смежная - комната Марта. Широ будет спать в том конце коридора. Остальные комнаты будут для наших гостей в будущих путешествиях.
Сдвинув дверь в сторону, он включил свет и продемонстрировал маленькую, но полностью оборудованную спаленку, имеющую всё необходимое, но втиснутое в наименее возможное пространство. Пол, как и наверху, был из мягкой кожи, и поддерживался пружинами. Кроватью служило модифицированное кресло, из тех, о которых уже говорилось. Открыв другую сдвижную дверь, он показал им такую же маленькую и такую же укомплектованную ванную комнату.
- Как видите, у нас тут полный домашний комфорт. Эта ванная комната, однако, практична только тогда, когда возникает некоторое тяготение, либо под действием гравитации, либо из-за ускорения корабля. По этой же причине вы можете видеть повсюду поручни для рук. Если бы вы попытались сделать шаг, вы бы подпрыгнули и ударились о потолок, и остались бы там. Вот почему потолки также хорошо подбиты. А если бы вы попытались умыться, вы просто разбросали бы воду вокруг, и она бы парила в воздухе вместо того чтобы упасть на пол. Пока мы можем ходить, мы можем пользоваться ванной. Если мне нужно умыться пока мы дрейфуем, я просто нажимаю вот эту кнопку, и пилот придаст кораблю достаточное ускорение, чтобы сделать возможным правильное использование воды. В космическим путешествии есть много удивительных вещей.
- Я в этом нисколько не сомневаюсь, и мне дико хочется прокатиться с вами. Так когда же ты возьмешь меня с собой, Дики? - возбужденно спросила Дороти.
- Очень скоро, Дотти. Как только мы приведем корабль в идеальное состояние. Ты будешь первая, кто полетит с нами, обещаю.
- Где вы будете готовить и есть? Как вы будете смотреть на то, что находится снаружи? А как насчет воздуха и воды? Как вы будете делать воздух теплее или холоднее, если потребуется? - спрашивал отец девушки, как будто бы он вел перекрёстный допрос свидетеля?
- У Широ есть камбуз на главной палубе, а столы складываются в стену главного отсека. Пассажиры могут смотреть за борт, убрав сдвижные стальные панели, которые прикрывают окна. Пилот может видеть в любом направлении со своего сиденья перед приборной панелью с помощью специальных инструментов, что-то вроде перископов. Окна сделаны из оптического стекла, похожего на то, что используют в крупнейших телескопах. Оно почти такой же толщины, что и корпус, и имеет устойчивость к сжатию почти такое же как у броневой стали. Хотя стекло такое толстое, оно при этом кристально прозрачное, и на внешней поверхности можно легко заметить даже пылинку. Воды в баках нам хватит на три месяца, а то и на неопределенной срок, если мы будем экономны. Потому что мы можем автоматически дистиллировать и очищать все наши сточные воды, получая абсолютно чистую H2O. У нас есть запас сжатого воздуха, тоже в баках, но нам его нужно очень мало, так как воздух постоянно очищается. Кроме того, на борту есть генерирующий кислород аппарат, на случай если мы истратим весь кислород воздуха. Чтобы поддерживать тепло, у нас имеются электрические нагревательные спирали, питаемые практически неисчерпаемой энергией маленького металлического стержня. Если мы приблизимся слишком близко к солнцу и станет слишком тепло, мы воспользуемся холодильной машиной чтобы остыть. Ещё что-нибудь?
- Сдавайся, папа, - смеясь, посоветовала дочь. - Ты ведь всё продумал, правда, Дик?
- Скорее Март. Это всё его рук дело, ты же знаешь. Я бы сам не додумался и до одной десятой всего этого.
- Должен сообщить вам, молодёжь, - произнес старик, взглянув на свои часы, - что уже очень поздно и нам с Дотти давно пора домой. Мы бы с радостью остались и посмотрели на всё остальное, но вы же знаете, что нам лучше уйти до рассвета.
Когда они вошли в дом, Вэйнман спросил:
- На что похожа обратная сторона Луны? Мне всегда было любопытно.
- Мы почти ничего не смогли увидеть, - отвечал Крейн. - Было слишком темно, и мы не стали тратить время на исследования. Но если судить по тому, что мы смогли увидеть при помощи наших прожекторов, она очень похожа на видимою сторону - бесплоднейшее и пустыннейшее место, какое только можно себе представить. После того как мы побываем на Марсе, мы намерены тщательнее изучить Луну.
- Марс, значит, это ваша первая цель? Когда вы собираетесь отправляться?
- Мы пока окончательно не определились. Должно быть через день или два. Всё уже готово.
Поскольку Вэйнманы прибыли на трамвае, Ситон, чтобы не привлекать лишнего внимания, вызвался отвезти их домой на одном из автомобилей Крейна. Отведав "подходящие случаю напитки" Широ и пожелав Крейну спокойной ночи, адвокат занял водительское сиденье, посадив свою дочь и Ситона в глубине закрытого кузова автомобиля. Как только они тронулись, Дороти повернулась в объятиях своего любимого.
- Дик, - гневно воскликнула она. - Если бы я знала, что ты был так далеко отсюда, я сошла бы с ума.
- Знаю, милая. Поэтому я тебе и не сказал куда мы отправляемся. Мы же оба знаем, что "Жаворонок" абсолютно безопасен, но я всё равно знал, что ты будешь переживать насчет нашего первого путешествия. Теперь, после того как мы побывали на Луне, тебе будет спокойнее, когда мы полетим на Марс, так ведь, дорогая?
- Вряд ли, малыш. Каждую минуту я буду бояться того, что произошло что-нибудь ужасное. Почему бы вам не взять меня с собой? Тогда, если что-то случится, это случится с нами обоими, и это будет правильно. Ты же знаешь, что я не смогу дальше жить, если с тобой что-нибудь произойдет.
В ответ он обхватил её обеими руками и прижал её щеку к своей.
- Дороти, любимая, я точно знаю что ты чувствуешь. Я сам переживаю то же самое. Мне ужасно жаль, дорогая, но я не могу. Я знаю, что корабль безопасен, но я должен доказать это другим прежде чем возьму тебя с собой в долгое путешествие. Твой отец согласится со мной в том, что тебе не следует участвовать в первом путешествии, или в первых двух. И кроме того, что на это скажет мадам Гранди?
- Что ж, но есть один способ... - начала она, и он почувствовал как её лицо становится горячим.
Его руки крепче обхватили её и его дыхание стало частым.
- Знаю, милая, и я ничего на свете не желал бы так сильно, как жениться на тебе прямо сейчас и провести наш медовый месяц в "Жаворонке", но я не могу. После того как мы вернемся из первого большого путешествия, мы с тобой поженимся как только ты скажешь "да", и после этого мы всегда будем вместе куда бы я не пошел. Но я не могу допустить даже миллионной доли возможности, что с тобой может что-нибудь случиться, разве ты не понимаешь, Дотти?
- Наверное, так, - она отвернулась, горюя, - но ты совершишь недолгое путешествие, ради меня? У меня не будет ни минуты покоя, пока ты не вернешься, я знаю.
- Обещаю, что мы не уйдем больше чем на четыре дня. А потом будет самый великолепный медовый месяц из всех, что когда-либо были, - и они прижались друг к другу в тёмном салоне автомобиля, и каждый был занят торжественными и прекрасными мыслями о грядущем счастье.
Вскоре они достигли места назначения. Когда они вошли в дом, Дороти сделала последнюю попытку.
- Папа, Дик слишком идеальный мужчина для меня. Он говорит, что не возьмет меня в первое путешествие. А если бы ты собирался туда полететь, разве мама не захотела бы отправиться с тобой?
Выслушав мнение Ситона, он вынес решение.
- Дик прав, котёнок. Ему нужно совершить продолжительный полёт. Потом, когда надежность машины будет доказана, ты можешь пойти с ним. Я не могу придумать лучшего способа, чтобы провести медовый месяц - по крайней мере, это будет что-то новенькое. И тебе не нужно беспокоиться, чтобы мальчики вернулись благополучно. Я могу не верить каждому из них поодиночке, но вместе они непобедимы. Желаю удачи тебе, Дик, - и от ушел.
Ситон нежно простился с Дороти и вошел в кабинет адвоката, вынимая из кармана конверт.
- Мистер Вэйнман, - произнес он тихо, - мы полагаем, что шайка Стали все еще стоит у нас на пути. Мы готовы, и у нас припасено достаточно сюрпризов для них, но в случае если что-нибудь пойдет не так, Мартин невидимыми чернилами А-36 записал между строк на этой форме, как достать все наши записи и планы, так что компания сможет продолжать без нас. С этими указаниями любой химик сможет безопасно найти и использовать вещество Х. Пожалуйста, самое безопасное место, какое сможете придумать, а затем забудьте о нём пока они не доберутся до нас с Крейном. Есть примерно один шанс на миллион, что у них получится, но Март не рискнет даже этим ничтожным шансом.
- Он прав, Дик. Я уверен, что вы перехитрите их в любой ситуации, но я всё же буду хранить эти бумаги там, где ни одна душа, кроме меня, никогда их не увидит. Доброй ночи, сынок, и удачи.
- И вам того же, сэр, и спасибо вам. Доброй ночи.
Глава 8
Непрямое действие
На следующий день после возвращения "Жаворонка", Ситон и Дороти вернулись с долгой верховой прогулки по парку. Когда Ситон оседлал свой мотоцикл, Дороти направилась к скамейке, стоявшей в тени старого вяза, чтобы посмотреть за игрой в теннис на корте соседнего участка. Едва она только села, как на лужайке прямо перед ней опустился огромный шар, обшитый медными листами. Тяжелая стальная дверь резко распахнулась, и могучая фигура, затянутая в авиаторский кожаный костюм, с лицом, полностью закрытым шлемом, выпрыгнула наружу. Девушка вскочила на ноги с криком радостного удивления, думая, что это был Ситон, - криком, который внезапно затих когда она осознала, что Ситон только что оставил её, и что этот аппарат слишком мал чтобы быть "Жаворонком". Она развернулась на ходу, но незнакомец настиг её в три шага. Она оказалась совершенно беспомощной в руках почти таких же сильных, как и у Ситона. Легко, словно ребенка, Дюкен отнес её в космобиль. Она отчаянно закричала, когда поняла, что её неистовая борьба бесполезна против гигантской силы похитителя, что её яростные ногти без всякого вреда скользили по толстым стеклам очков и коже его шлема, и что её зубы в такой же мере бесполезны против его костюма.
С девушкой на руках, Дюкен вступил внутрь корабля, и когда за ними с лязгом захлопнулась дверь, Дороти мельком заметила другую девушку, сидевшую в одном из кресел со связанными руками и ногами.
- Свяжи ей ноги, Перкинс, - бесцеремонно приказал Дюкен, держа её поперек туловища, так чтобы её ноги вытянулись прямо перед ним. - Она как дикая кошка.
Едва Перкинс обернул один конец веревки вокруг её лодыжки, Дороти согнула колени, стараясь держать ноги как можно дальше от него. Он неосторожно приблизился, и тогда она яростно пнула его, вложив всю силу своего атлетичного молодого тела в удар тяжелых сапог для верховой езды.
Острый каблук маленького сапожка поразил Перкинса прямо в ложбинку под грудиной - он получил то, что называется "удар в солнечное сплетение" - и вырубил его, он отшатнулся назад и упал на приборную панель. Его отлетевшая рука задела рычаг управления скоростью и толкнула его в крайнее положение, пустив весь заряд батарей на двигательный стержень, который был сориентирован вертикально во время посадки. Задался скрип мощной стальной конструкции, сжатой практически до предела своей прочности, когда корабль на громадной скорости рванул вверх, и только тщательно спроектированный пружинный пол спас жизни людей, когда чудовищная сила ускорения распластала их на полу, когда космобиль прорывался сквозь тонкий слой земной атмосферы. Его скорость была столь невероятной, что он не успел нагреться из-за трения о воздух - он прошел сквозь него и оказался в идеальном вакууме межзвездного пространства прежде, чем толстый стальной корпус успел прогреться насквозь. Дороти лежала распластавшись на спине как и упала, не в силах даже пошевелить рукой, и каждый отдельный вдох требовал чудовищных усилий. Перкинс казался кучей тряпья под приборной панелью. Вторая пленница, бывшая секретарша Брукингса, пребывала в несколько лучшем состоянии, поскольку её путы лопнули как струны и она лежала, вытянувшись во весь рост, в одном из боковых кресел, принужденная оставаться в такой позе, так как устройство кресел было приспособлено к сохранению наиболее комфортного положения насколько это было возможно в подобных условиях. Ей, как и Дороти, было тяжело дышать. Её напряженные мышцы едва были способны загонять воздух в легкие из-за парализующей тяжести её груди.
Один только Дюкен был способен двигаться, и это потребовало всей его геркулесовой силы, чтобы по-змеиному ползти к приборной панели. Достигнув наконец своей цели, он собрал все свои силы чтобы ухватиться хоть и не за управляющий рычаг, который, он знал, был вне его досягаемости, но хотя бы за ручку переключателя всего в паре футов над его головой. После серии конвульсивных движений он вскарабкался и сперва оперся на локти и колени, затем поднялся корточки. Просунув левую руку под правую, он сделал последнее сверхусилие. Пот заливал его лицо, его мощные мускулы буграми проступили и стали видны даже сквозь толстую кожу его костюма, его губы раздвинулись в оскале, обнажив плотно сжатые зубы когда он напряг каждую унцию своего потрясающего тела в попытке поднять правую руку к рычагу. Рука медленно приблизилась к нему, легла сверху и потащила назад.
Результат оказался поразительным. Могучая сила ускорения мгновенно исчезла, и, поскольку обычное земное тяготение больше не противодействовало той силе, которую прилагал Дюкен, его собственное мускульное усилие швырнуло его в направлении центра корабля и обрушило на приборную панель. Переключатель, который он всё еще держал, снова оказался во включенном положении. Его плечи обрушились на рычаги, которые контролировали положение стержня, повернув его по широкой дуге. Корабль устремился в новом направлении с прежним максимальным ускорением. Дюкена бросило назад на приборную панель, которую он сорвал с крепления, и он без сознания упал на пол по другую сторону от неё.Спустя некоторое время, которое показалось вечностью, Дороти и другая девушка почувствовали, что чувства оставляют их.
С четырьмя бессознательными пассажирами, космобиль мчался через космическую пустоту, его и без того непостижимая скорость ежесекундно увеличивалась и приближалась к скорости света, движимый вперед невероятной силой распадающегося медного стержня.
Ситон отъехал недалеко от дома своей возлюбленной, когда ему почудилось, будто сквозь мурлыканье мотора своего мотоцикла он слышит голос Дороти, переходящий в крик. Он не стал терять время чтобы убедиться, не послышалось ли ему, вместо этого он круто развернул своего железного коня, и мурлыканье мгновенно перешло в порывистое рычание, когда он открыл дроссельную заслонку и отрегулировал момент зажигания. Гравий брызнул во все стороны из-под пробуксовывающих колес, когда он на самоубийственной скорости вписался в поворот, ведущий к владениям Вэйнманов. Но как он ни торопился, он прибыл на место происшествия только чтобы увидеть закрывающуюся дверь космобиля. Прежде, чем он успел достичь его, аппарат исчез, причем единственным признаком его взлёта стал яростный вихрь, поднявший высоко в воздух высокий столб вырванной с корнем травы и всякого мусора, образованный разрежением воздуха, когда корабль рванул прямо вверх. Для ошарашенных теннисистов по соседству и для матери только что похищенной девушки это выглядело так, будто огромный металлический шар внезапно просто исчез. Только Ситон, знавший, чего ожидать, увидел линию в воздухе, которую он прочертил, и мгновение наблюдал в небе крохотную точку, прежде чем он бесследно исчез.
Прерывая крики молодых людей, каждый из которых пытался объяснить ему, что произошло, он обратился к миссис Вэйнман.
- Матушка, Дотти в порядке, - произнес он торопливо, но вежливо. - Её похитили люди Стали, но они не смогут держать её долго. Не волнуйтесь, мы вернем её. Займёт ли это неделю или год, но мы привезём её назад, - и, вскочив на свой мотоцикл, он нарушил все ограничения скорости на своем пути к дому Крейна.
- Март! - закричал он, вбегая в мастерскую, - они похитили Дотти, используя аппарат, сделанный по нашим чертежам. Быстрее!
И он припустил к сараю, где помещался "Жаворонок".
- Подожди секунду! - Не гони лошадей. Каков твой план?
- К черту план! - рыкнул разъярённый химик. - За ними!
- Куда они полетели, и как давно?
- Прямо вверх на всей скорости, двадцать минут назад.
- Слишком много времени прошло. За это время их прямое направление вверх успело измениться на несколько градусов. Они могли пролететь миллионы миль, или же они могли вернуться назад и приземлиться где-нибудь неподалеку. Сядь и подумай - сейчас нам нужна вся мощь твоего разума.
Когда Ситон осознал всю мудрость совета своего друга, к нему вернулось самообладание, он сел и вытащил трубку. На мгновение воцарилась напряженная тишина. Потом он вскочил и метнулся в свою комнату, вернувшись назад с объект-компасом, стрелка которого указывала в небо.
- Это сделал Дюкен, - ликующе воскликнул он. - Этот малыш всё еще показывает прямо на него. А теперь пошли, да побыстрее!
- Не сейчас. Нам сейчас нужно определить, как далеко они улетели, может быть знание этого подкинет нам идею.
И в подтверждение своих слов он взял секундомер и запустил его. С напряженными лицами он следили, как секунда за секундой перемещались стрелки инструментов. Когда отсчет секундомера закончился, Крейн сделал быстрые вычисления.
- Около трехсот пятидесяти миллионов миль, - сказал он. - Уже за пределами Солнечной системы, и, судя по пройденному расстоянию, он должен иметь постоянное ускорение, приближающее его скорость к скорости света, и он всё еще летит на полной...
- Но, Март, ничто ведь не способно перемещаться так быстро. Теория Эйнштейна запрещает.
- Верно. Значит, еще одна хорошая теория идет коту под хвост. Но что на счет расстояния? Думаешь, он утратил управление?
- Должно быть, так и есть. Не верю, что он сам установил такое ускорение, или что он по своей воле улетел так далеко. Как по-твоему?
- Определенно, ты прав. Мы не знаем, насколько большой стержень они используют, поэтому мы не знаем, сколько времени нам понадобится, чтобы настигнуть их. Но, Март, давай больше не будем тратить его впустую. Ради всего святого*, давай займемся делом!
- У нас только четыре стержня, Дик - по два для каждого устройства. Думаешь, этого хватит? Подумай о том, как далеко нам, возможно, придется забраться, что там нам придется делать, и что будет означать для Дотти наша неудача из-за недостатка энергии.
Ситон, хоть он яростно рвался в бой, замер, обдумывая эти слова, и с сожалением ответил:
- Мы уже так безнадежно отстали от них, что, я полагаю, еще пара часов не будут иметь большого значения. Было бы ужасно застрять возле одной из звёзд, не имея энергии. Думаю, ты прав, нам нужно еще по одной паре - чтобы было по четыре стержня, тогда у нас будет достаточно, чтобы догнать их за половину нашей жизни. И нам нужно также загрузиться провизией и икс-плозивными боеприпасами.
Пока Крейн и Широ заносили в "Жаворонка" ящики с дополнительной провизией и патронами, Ситон еще раз оседлал свой мотоцикл, и через весь город полетел на завод латунного литья. Управляющий принял его заказ, но вежливо проинформировал его, что во всём городе не так уж много меди, поэтому пройдет неделя или дней десять, прежде чем заказ будет выполнен. Ситон предложил переплавить медные кабеля и другие изделия, уже произведенные, обещая десятикратно возместить их стоимость, но управляющий был неприступен, утверждая, что он не может нарушить правило приоритета заказов. Тогда Ситон отправился в другие места, намереваясь скупить медный лом, троллейбусные провода, электрический кабель, вообще что угодно, сделанное из этого красноватого металла, но не нашел ничего в достаточно больших для использования количествах. После нескольких часов бесплодных поисков, он, бушующий от ярости, вернулся домой, и в грубых выражениях поведал Крейну о своей неудачной попытке найти медь. Тот же был невозмутим.
- После того, как ты ушел, мне пришло в голову, что ты можешь ничего не найти. Как видишь, Сталь всё еще путает наши карты.
В глаза Ситона сверкнул огонь.
- Я сотру их в порошок, - проскрипел он сквозь зубы, направляясь к выходу.
- Не сейчас, Дик, - запротестовал Крейн. - Мы можем за несколько минут добраться к Уилсону. Я верю, что если у него есть медь, мы её получим. "Жаворонок" полностью готов к путешествию.
Без лишних слов, они поспешили в ангар, и скоро уже стояли в главном офисе завода, на котором был построен их корабль. Когда они изложили свою просьбу, повелитель железа покачал головой.
- Извини, Крейн, но у меня в мастерской есть только несколько фунтов меди, и к тому же у нас нет подходящей плавильной печи.
Ситон вспыхнул при этих словах, но Крейн прервал его, объяснив их неспособность найти металл в другом месте и свою срочную потребность в нём. Когда он закончил, Уилсон грохнул кулаком по столу.
- Я достану медь даже если для этого мне придется переплавить мои динамо-машины, - взревел он. - Нам придется соорудить тигель, но мы получим ваши стержни так быстро, как только эта чертова куча металлолома сможет их произвести!
Вызвав своего бригадира, он выкрикивал приказы, и, пока автомобили прочесали окрестные городки в поисках медного лома, тигель и формы были готовы.
Примерно через два дня блестящие медные цилиндры были готовы. За это время Крейн добавил к их уже готовому оснащению каждый предмет, которому он смог придумать применение в их предстоящем деле, в то время как Ситон в черной ярости от нетерпения метался по заводу туда-сюда. Как раз перед тем, как стержни были готовы, они еще раз сверились с объект-компасом. Их лица стали напряженными, а сердца неровно стучали, когда секунда проходила за секундой, минута за минутой, а стрелка продолжала перемещаться. Но вот наконец она замерла, и голос Ситона едва не изменил ему, когда он прочел цифры.
- Двести тридцать пять световых лет, Март. Они затерялись в космосе и продолжают полёт. Прощай, старина, - он протянул руку, - Скажи Вэйнману, что я верну её назад или сам останусь там навсегда.
- Ты должно быть сошел с ума, Дик. Забыл, что я отправляюсь с тобой?
- Зачем? Нет смысла нам обоим так рисковать. Если Дотти больше нет, я конечно же хочу уйти вслед за ней, но тебе это ни к чему.
- Чепуха, Дик. Конечно, это немного дальше, чем мы планировали забраться в первом путешествии, но какая собственно разница? Пролететь тысячу световых лет настолько же опасно, как и один световой год, и у нас достаточно энергии и припасов на любой непредвиденный случай. В этом путешествии не больше опасности чем в полете на Марс. Во всяком случае, я полечу, хочешь ты того или нет, так что побереги дыхание.
- Ты лжёшь как вор, Март. Ты же не хуже меня знаешь, с чем мы имеем дело. Но если ты настаиваешь на том, чтобы отправиться со мной, я буду этому рад.
И, когда их руки встретились в крепком рукопожатии, медные стержни были подняты и уложены в трюм. Помахав на прощание Уилсону, они зарыли массивный люк и заняли свои места. Ситон установил двигательный стержень параллельно стрелке объект-компаса, подал электрический ток на катушку, и передвигал вперед рычаг скорости до тех пор, пока Крейн, читавший показания пирометров, велел ему уменьшить скорость, так как корпус начал нагреваться. Вырвавшись за пределы земной атмосферы, он медленно передвигал рычаг, одно деление за раз, до тем пор пока он не мог больше выдерживать возросший вес своей руки, и тогда он выдвинул роликовую опору, специально спроектированную на такой случай. Он передвинул рычаг на несколько делений дальше, и почувствовал, что его с сило вдавливает в кресло. Теперь он лежал, вытянувшись во весь рост, его кресло автоматически выдвинулось вперед так, что его рука продолжала контролировать рычаг. Он продолжал выдавать всё большую мощность, пока индикатор не показал, что задействовано больше трех четвертей энергии, и что еще немного, и он не выдержит.
- Как ты себя чувствуешь, Март? - спросил он, с трудом произнося слова из-за огромной тяжести своего языка и челюстей.
- Пока нормально, - пришел ответ прерывающимся, почти заикающимся голосом, - но я не знаю, сколько еще смогу выдержать. Если ты можешь держаться, то продолжай.
- Довольно пока что, до тех пор пока мы не привыкнем к этому. Как только захочешь передохнуть, скажи мне и я отключу ускорение.
- Держи его таким четыре или пять часов. Затем умешай до тех пор, пока мы не сможем ходить. Таким образом мы сможем перекусить и сделаем еще одно измерение расстояние. Помни, что придется тормозить так же долго, как мы набирали скорость, и нам нужно быть осторожными чтобы не врезаться в них. Иначе от обоих кораблей ничего не останется.
- Хорошо. Чертовски тяжело говорить. Поговорим опять когда снизится ускорение. И знаешь, я очень рад, что мы наконец в пути.
Глава 9
Затерянные в Космосе
В течение сорока восьми часов неконтролируемый атомный мотор уносил оставшийся без управления корабль с четырьмя бессознательными пассажирами сквозь беспредельные просторы пустого космоса с чудовищной и постоянно возрастающей скоростью. Когда в энергетическом генераторе медь почти исчезла, ускорение стало уменьшаться, и мощные пружины начали возвращать пол и кресла в нормальное положение. Когда последняя частица меди была трансформирована в энергию, скорость судна стала постоянной. Казавшийся неподвижным для тех, кто был внутри него, в действительности корабль пересекал пространство со скоростью в тысячи раз превышающей скорость света. Когда сжимающая сила исчезла, лёгкие, которые до того могли втянуть количество воздуха, едва достаточное для сохранения слабых искорок жизни, начали теперь функционировать более нормально, и скоро все четверо пришли в себя, с жадностью вдыхая живительный кислород такими глубокими вдохами, что казалось их лёгкие должны разорваться.
Дюкен первым пришел в себя. Первая его попытка подняться привела к тому, что он оторвался от пола и медленно поплыл к потолку, слегка стукнулся о него и застыл в воздухе. Другие, пока не пытавшиеся двигаться, уставились на него с широко раскрытыми от удивления глазами. Ухватившись за одну из несущих балок, он вернулся назад на пол и осторожно снял свой кожаный костюм, при этом вытащив из него два тяжелых автоматических пистолета. Осторожно ощупав свое израненное тело, он убедился что сломанных костей нет, хотя он был ужасно помят. Затем он огляделся, чтобы узнать как дела у его компаньонов. Они все сидели на своих местах, девушки отдыхали, а Перкинс снимал свой авиаторский костюм.
- Доброе утро, доктор Дюкен. Что произошло когда я пнула вашего друга?
Дюкен улыбнулся.
- Доброе утро, мисс Вэйнман. Произошло несколько вещей. Он влетел в приборную доску, включив мотор на всю тягу. После этого мы взлетели. Я пытался отключить энергию, но сделал только хуже. Потом я заснул, и проснулся только сейчас.
- У вас есть представление, где мы сейчас находимся?
- Нет, но, думаю, смогу прикинуть, - сказал он, и, бросив взгляд на пустую камеру, где должен был быть стержень, вытащил свой блокнот и карандаш и несколько минут делал вычисления. Когда он закончил, то с помощью поручней подтянул себя к одному окну, затем к другому. С озадаченным выражением на лице он отвернулся от окна и сделал долгий расчет.
- Не знаю, как с этим быть, - произнес он задумчиво. - Мы так далеко улетели от Земли, что рисунки созвездий стали неузнаваемы. Разгон длился ровно сорок восемь часов, поскольку это точное время существования одного топливного стержня под полным напряжением. Но мы должны быть всё еще в окрестностях нашей солнечной системы, так как теоретически невозможно развить скорость большую, чем скорость света. Однако факт в том, что мы смогли. Я достаточно хорошо знаю астрономию, чтобы узнать созвездия, состоящие из неподвижных звезд, из любой точки в пределах около одного светового года от нашего Солнца, но я не вижу ни одной знакомой звезды. Я никогда не понимал, как масса может быть функцией скорости, и теперь я убежден, что это не так. Мы непрерывно ускорялись сорок восемь часов подряд!
Он повернулся к Дороти.
- Пока мы были без сознания, мисс Вэйнман, мы должно быть достигли скорости около семи миллиардов четыреста тринадцати миллионов миль в секунду, и это приблизительно та скорость, с какой мы сейчас летим. Мы должны быть на расстоянии примерно в шесть квадриллионов миль - а это несколько тысяч световых лет - от нашей Солнечной системы, или, проще говоря, в шесть раз дальше от Земли, чем Полярная Звезда. Мы бы не смогли разглядеть наше Солнце в телескоп, даже если бы мы знали, в каком направлении его надо искать.
От этой шокирующей новости лицо Дороти побелело, а Маргарет Спенсер лишилась чувств в своем кресле.
- Значит, мы никогда не вернемся назад? - медленно спросила Дороти.
От этого вопроса самообладание Перкинса покинуло его вместе с тонким слоем видимого приличия.
- Это ты втравила нас во всё это! - завопил он, бросившись на Дороти со искрами смертельной ярости, сверкавшей в его глазах, его пальцы скрючились словно когти. Но вместо того, чтобы схватить девушку, он просто завис в воздухе гротескной фигурой, а Дюкен мощным ударом кулака отправил его в полёт через всё судно.
- Назад, трусливая псина, - спокойно произнес он. - Даже если мы не на Земле, постарайся оставаться мужчиной. Ещё одна подобная вспышка, и я выброшу тебя за борт. Это не её вина, что мы застряли здесь, но наша общая. Нет смысла сейчас выяснять, кто виноват больше. Главное сейчас - вернуться назад как можно быстрее.
- Но как мы можем вернуться назад? - угрюмо возразил Перкинс, скорчившись в углу и изнывая от страха. - Энергии нет, управление сломано, и мы без всякой надежды на помощь затерялись в пространстве.
- О нет, я бы не сказал что "без всякой надежды", - возразил ученый. - Я еще ни разу не бывал в ситуации, из которой не мог бы выбраться. И пока я жив, я верю, что смогу выбраться и из этой передряги. У нас есть два дополнительных стержня, мы можем починить панель управления, и, если я не смогу проложить курс достаточно близко к нашей Солнечной системе, то значит я больший остолоп чем мне кажется. А теперь, как насчет того, чтобы немного перекусить?
- Покажите, где тут кухня! - воскликнула Дороти. - Сейчас, когда вы упомянули про еду, я поняла, какая я смертельно голодная.
Дюкен пристально посмотрел на нее.
- Восхищаюсь вашей выдержкой, мисс Вэйнман. Я не предполагал, что вон то существо так сильно обделается, скорее я опасался, что вас, девчонок, разорвет на куски от страха.
- Я само-собой напугана до смерти, - честно отвечала Дороти, - но истерики нам не помогут. Нам просто нужно вернуться домой.
- Конечно, и мы вернемся, - спокойно сказал Дюкен. - Если желаете, вы сможете найти что-нибудь съедобное в камбузе вон там, а тем временем я посмотрю, что я смогу сделать с этой панелью, которую снёс своей головой. Кстати, та уютная каморка вон там - это апартаменты, зарезервированные специально для вас, дамы. Нам придется жить в довольно тесных условиях, но я уверен, что вы найдете всё что вам нужно.
Когда Дороти направилась, держась за поручни, к указанному помещению, в сопровождении другой девушки, которая, хотя и была в сознании, почти не обращала внимания ни на что вокруг себя, она не могла не ощущать трепет восхищения обаятельным злодеем, который похитил её. Спокойный и холодный, полностью держащий себя в руках, практически не обращающий внимания на жуткие синяки, покрывшие половину его лица и без сомнения половину его тела, - она признавалась себе, что только его пример помогал ей сохранять самообладание в их бедственном положении.
Когда она переползала через брошенный Перкинсом костюм, она вспомнила, что тот не забрал из костюма никакого оружия. Быстро оглянувшись вокруг и удостоверившись, что за ней не наблюдают, она стремительно обыскала костюм и извлекла из него не один, а сразу два пистолета, которые она сунула в свой карман. С облегчением она увидела, что это стандартные автоматические пистолеты армейского образца, с которыми она была хорошо знакома благодаря частым поездкам на стрельбище вместе с Ситоном.
В комнате, которая была миниатюрной копией такой же комнаты на "Жаворонке", девушки нашли одежду, туалетные принадлежности и вообще всё необходимое для долгого путешествия. Пока они приводили себя в порядок, Дороти решила остаться в своем костюме для верховой езды, они откровенно изучали друг дружку, и каждая осталась довольной тем, что увидела. Дороти увидела перед собой девушку лет двадцати двух, её роста, с массой густых волнистых черных волос. Её глаза, необычайно насыщенного глубоко коричневого цвета, контрастировали с её прекрасной кожей цвета слоновой кости. Она была бы прелестной девушкой, подумала Дороти, но её красота была подпорчена выпавшими ей страданиями и лишениями. Её естественная стройная фигурка истончилась, лицо стало изможденным и измученным. Незнакомка нарушила молчание.
- Меня зовут Маргарет Спенсер, - внезапно начала она, - бывший секретарь Его Королевского Величества, Брукингса Стального. Они обманом отняли у моего отца изобретение стоимостью в миллионы долларов и он умер с разбитым сердцем. Я устроилась к ним на работу чтобы посмотреть, не удастся ли мне найти достаточно доказательств чтобы выдвинуть против них обвинение, и у меня уже их было довольно много, когда они поймали меня. У меня были кое-какие материалы, которые они боялись потерять, и я так хорошо всё спрятала, что они не смогли найти ничего. Так что они похитили меня чтобы заставить вернуть бумаги. До сих пор они не осмеливались убить меня из опасения, чтобы документы не всплыли после моей смерти - что и произойдет. Однако, скоро меня официально объявят мертвой, и они знают, что всё это выйдет наружу, поэтому они привезли меня сюда чтобы заставить говорить или наконец покончить со мной. Впрочем, сейчас признание мне не поможет, да и вряд ли когда-нибудь помогло бы. В любом случае они убили бы меня после того как заполучили бы документы. Так что, как видите, я никогда не вернусь на Землю живой.
- Ну, бросьте! Мы все благополучно вернемся назад.
- Нет, не все. Вы не знаете этого человека, Перкинса, если конечно это его настоящее имя. Я никогда не слышала прежде чтобы его называли настоящим именем. Он просто невыразимо мерзок, отвратителен, в нем собрано всё самое низменное. Он был моим тюремщиком, и я бесконечно ненавижу и презираю его. Он подлый, коварный и лживый - он напоминает мне скользкую ядовитую змею. И он убьет меня, я знаю.
- Ну а как насчет доктора Дюкена? Он не кажется человеком такого сорта. Он не позволит Перкинсу навредить вам.
- Я никогда не встречала его прежде, но из того, что я слышала о нем в офисе, он должен быть еще хуже чем Перкинс, но в совершенно другом смысле. В нем нет ничего низкого или подлого, и я не думаю, чтобы он стал бы причинять кому-либо вред так, как это мог бы сделать Перкинс. Но он совершенно холодный и жестокий, настоящий дьявол. Там, где затрагиваются его интересы, нет ничего под солнцем, доброго или злого, на что он не был бы способен. И я рада, что на меня ополчился Перкинс, а не "Доктор", как они зовут его. Перкинс вызывает такое острое личное отвращение, что любой человек скорее умрёт, чем уступит ему. А вот Дюкен стал бы мучить меня отстраненно и по науке - холодно и безучастно, применяя самые эффективные методы, и я уверена, что он каким-то образом добился бы своего. Он всегда получает то, что ему нужно.
- Ну же, мисс Спенсер! - прервала Дороти девушку, которая уже начала срываться в истерику. - Вы для него слишком крепкий орешек. Видели, как он ткнул Перкинсу, когда тот бросился на меня?
- Ну, может быть у него есть некоторые джентльменские инстинкты, которые он использует, когда это ему не в убыток. Скорее всего, он просто хотел задать Перкинсу взбучку из-за бесполезной вспышки ярости. Он же патентованный прагматик - всё, что приносит пользу - правильно, всё, что бесполезно, не правильно. Скорее всего, вы просто нужны ему живой. Эта настоящая причина. Он прикладывал усилия, похищая вас, так что вполне естественно, что он не позволит Перкинсу или кому-либо другому убить вас, пока он не закончит с вами. В противном случае он позволил бы Перкинсу делать всё, что ему угодно, и не пошевелил бы и пальцем чтобы спасти вас.
- Я не могу поверить в это, - отвечала Дороти, хотя холодная игла кольнула её сердце, когда она припомнила бесчеловечные преступления, приписываемые этому человеку, и она содрогнулась при мысли о том, что будет находиться в его власти в бессчетных миллионах миль от Земли, и это чувство лишь отчасти парировалась тем фактом, что теперь она была вооружена. До сих пор он относился к нам со всем уважением, так что будем надеяться на лучшее. В любом случае, я уверена, что мы благополучно вернемся домой.
- Откуда такая уверенность? У вас что-то припрятано в рукаве?
- Нет... то есть, да, в каком-то смысле, хотя ничего определенного. Меня зовут Дороти Вэйнман, и я помолвлена с человеком, который изобрел ту штуку, которая заставляет этот космобиль летать...
- Так вот почему они похитили вас - чтобы заставить его выдать все свои права на открытие. Это похоже на них.
- Да, думаю, поэтому они пошли на это. Но они не смогут долго держать меня в плену. Дик Ситон найдет меня, я знаю. Я чувствую.
- Но это как раз то, чего они добиваются! - взволнованно вскричала Маргарет. - Пока я могла шпионить, я кое-что слышала об этом деле. Имя Ситон напомнила мне об этом. Его аппарат каким-то образом испорчен, так что он погибнет, когда в первый раз попытается использовать его.
- Вот тут-то они и недооценили Дика и его партнера. Вы, конечно же, слыхали о Мартине Крейне?
- Кажется, я слышала, как это имя упоминали в офисе вместе с Ситоном, но это всё что я знаю.
- Ну, помимо всего прочего, Мартин является чудесным механиком, и он обнаружил, что наш "Жаворонок" был испорчен. Так что они построили еще один, намного больше, и я уверена, что они летят жа нами. Прямо сейчас.
- Но как они могут лететь за нами, если мы движемся так быстро и находимся уже так далеко? - вопросила другая девушка, снова впадая в отчаяние.
- Это я не вполне понимаю, но я совершенно точно знаю, что Дик найдет путь. Он просто великолепный. Сейчас он знает больше, чем доктор Дюкен сможет узнать за всю свою жизнь, и он найдет нас в течении нескольких дней. я это кожей чувствую. А еще я вытащила из кармана Перкинса эти два пистолета. Умеете стрелять из автоматического оружия?
- Умею, - ответила вторая девушка, хватая пистолет. Она убедилась, что магазин полный, и сунула пистолет в карман. - Я практиковалась с пистолетом моего отца. Теперь я чувствую себя намного лучше. И зовите меня Пегги, договорились? Будет приятно снова услышать свое имя. После того, что я пережила в последнее время, даже это путешествие будет для меня как летние каникулы.
- Ну, тогда выше нос, Пегги, милая. Думаю, мы подружимся. Давай поищем что-нибудь из еды. Я ужасно голодна, и, думаю, что ты тоже.
Наличие пистолета в кармане и непоколебимая вера Дороти в своего возлюбленного вывели Маргарет из состояния отчаяния, в которое её ввергли долгое заточение, жестокое обращение, и нынешнее бедствие, и она была уже почти в порядке, когда они пробирались в крошечный камбуз, придерживаясь за поручни вдоль стен.
- Я всё еще не могу привыкнуть к тому, что теперь всё не имеет веса. Смотри! - Дороти, смеясь, вытащила из холодильника кусок ветчины и как бы подвесила его на воображаемый крюк в воздухе, где он и остался неподвижно висеть. - Разве это не забавно?
- Странное ощущение. Я чувствую себя легкой, словно воздушный шарик, и при этом ощущения внутри ужасно странные. Если мы не имеем веса, то почему всё равно больно, когда ударяешься обо что-нибудь? И когда бросаешь что-нибудь, например как Доктор швырнул Перкинса, почему оно бьёт так же сильно как и всегда?
- Это из-за массы или инерции, или чего-то такого. У предметов это сохраняется всегда, имеют они вес или нет. Дик мне всё объяснил. Я понимала, что он мне говорил, но, боюсь, усвоила только поверхностные знания. Ты когда-нибудь изучала физику?
- Около года в колледже. Я ходила в школу для девиц, и всё что он нас требовалось - это получить зачёт, фактически мы ничего не учили.
- У меня было то же самое. Когда вернемся, я поступлю в Йель или Гарвард, или другое подобное заведение, и я выучу столько математики и вообще всякой науки, что мне придется стягивать голову лентой, чтобы удержать на месте мой огромный интеллект.
Во время этого разговора они приготовили обильный перекус и аккуратно разложили его на двух больших подносах, что было связано с существенными трудностями ввиду того, что ни один предмет не мог оставаться на месте из-за отсутствия веса. Сервировав поднос, Дороти со всей возможной осторожностью приподняла его со стола, и беспомощно увидела как сэндвичи и бутылочки полетели в направлении потолка. Поспешно перевернув поднос, она прижала ускользающие яства и вернула их обратно на стол. Это привело к тому, что сама она воспарила над полом, так как забыла о необходимости удерживать свое тело.
- Что же нам делать? - запричитала она, вернувшись в прежнюю позицию. - Всё вокруг стремится улететь прочь.
- Накрой один поднос сверху вторым, и держи их вместе, - посоветовал Маргарет. - Жаль, что у нас нет птичьей клетки. Тогда мы могли бы просто открыть дверцу и поймать сэндвич когда он вылетит наружу.
Удерживая подносы, девушки в конце концов смогли доставить завтрак в главный отсек, где они дали по подносу Дюкену и Перкинсу, и все четверо жадно набросились на еду. Дюкен замер на мгновение, с проблеском веселья в своем единственном здоровом глазу наблюдая за тем, как Дороти пытается налить из бутылки имбирного эля.
- Так ничего не получится, мисс Вэйнман. Вам придется пить из горлышка. Это сработает, поскольку атмосферное давление у нас нормальное. Но будьте осторожны чтобы не задохнуться. Глотание теперь будет полностью мускульным процессом; сила гравитации вам не поможет. Или подождите немного - я починил приборную панель и потребуется только пара минут чтобы установить новый стержень и получить достаточное ускорение чтобы вернуть на корабле гравитацию.
Он установил один из запасных энергетических стержней в камеру и передвинул рычаг скорости до первого деления, и, когда корабль начал поворачиваться вокруг стержня, возник такой сильный крен, что на одно мгновение пол стал перпендикулярным. Он сделал несколько шагов, вернулся к приборной панели и передвинул рычаг еще на одно деление.
- Почти то же самое, что и земное тяготение. Теперь мы можем чувствовать себя как нормальные люди и поедим в комфорте.
- Какое чудесное облегчение, Доктор! - вскричала Дороти. - Мы теперь летим назад на Землю?
- Ещё нет. Я перевернул стержень в обратное положение, но нам придется полностью израсходовать его прежде чем мы начнем двигаться в обратном направлении. Пока этот стержень не будет израсходован, мы будем просто замедляться.
Во время трапезы Дороти заметила, что левая рука Дюкена выглядела почти беспомощной, и он что он ел с большим трудом из-за ужасных гематом на его лице. Когда они покончили с едой, она отправилась в свою комнату, в которой она видела маленький медицинский саквояж, и вернулась с парой пузырьков в руках.
- Прилягте здесь, доктор Дюкен, - велела она. - Сейчас я буду оказывать первую помощь пострадавшим. Йод и настойка арники - это всё, что я нашла, но это должно помочь.
- Я в порядке, - начал было ученый, но подчинился её повелительному жесту, и она покрыла его израненное лицо целебной настойкой, а самые страшные раны обработала йодом.
- Я вижу, что ваша рука не работает. Где болит?
- Сильнее всего в плече. Я им протаранил приборную доску когда мы стартовали.
Он расстегнул рубашку у ворота и обнажил плечо. Дороти ахнула - столько же от объема и силы его мускулов, сколько и от степени и тяжести ранений этого человека. Она сходила на камбуз, принесла горячую воду и полотенца, и деликатно смыла проступившие через кожу кровавые сгустки.
- Лёгкими движениями втирайте арнику когда я двигаю рукой, - он холодно направлял её, и она делала то, что он велел, содрогаясь от жалости. Он ни разу не поморщился, и вообще не выказал никаких признаков боли, но она увидела бисеринки пота, проступившие на её лице, и удивилась его стойкости.
- Отлично, - с благодарностью в голосе произнес он, когда она закончила, и странное выражение появилось на его лице. - Теперь я чувствую себя на сто процентов лучше. Но почему вы делаете это? Мне кажется, вам бы хотелось одеть этот таз мне на голову вместо того чтобы изображать из себя медсестру.
- Чистый расчет, - с улыбкой отвечала она. - Я пользуюсь вашими же методами. Вы здесь единственный инженер, и я не хочу, чтобы вы слегли.
- Объяснение логичное, но не исчерпывающее, - в свою очередь сказал он, пристально изучая её. Она не ответила и повернулась к Перкинсу.
- Как вы себя чувствуете, мистер Перкинс? Вам нужна медицинская помощь?
- Нет, - прорычал со своего места Перкинс. - Держись подальше от меня, или я вырву твое сердце.
- Заткнись! - цыкнул на него Дюкен. - Помнишь, что я сказал?
- Я ничего не сделал, - простонал тот.
- Я сказал, что вышвырну тебя за борт, - спокойно проинформировал его Дюкен, - и я действительно это сделаю. Я в ответе за неё, и не потерплю никакого противодействия. Это твое последнее предупреждение.
- А что на счет Спенсер?
- Мне нечего о ней сказать, она не моя проблема, - ответил Дюкен, пожимая плечами.
Злые огоньки заплясали в глазах Перкинса, и он вытащил зверского вида нож и принялся заботливо точить его о кожаную обивку кресла, свирепо поглядывая на свою жертву.
- В таком случае, я имею кое-что сказать... - вспыхнула Дороти, но её заставила замолчать Маргарет, которая спокойно вытащила из кармана пистолет, передернула затворную планку, дослав патрон в патронник, и подняла оружие, любуясь им со всех сторон.
- Не беспокойся о его ноже. Он точит его на меня весь последний месяц. Это ничего не значит.
От этого неожиданного проявления сопротивления, Перкинс на мгновение уставился на неё, затем перевел взгляд на свою куртку.
- Да, раньше он был твоим. Не надо беспокоиться о том, как дотянуться до своей куртки. Оба пистолета у меня. У тебя может возникнуть искушение метнуть этот нож, так что брось-ка его на пол и подтолкни его в мою сторону прежде, чем я досчитаю до трёх.
- Раз! - Тяжелый пистолет смотрел черной пропастью дула в направлении его груди, а её палец напрягся на спусковом крючке.
- Два! - Перкинс повиновался, и Маргарет подняла его. Он повернулся к Дюкену, который невозмутимо наблюдал за происходящим с бледной улыбкой на его мрачном лице.
- Доктор! - вскричал Перкинс, сотрясаясь от страха. - Почему вы не пристрелите её, или хотя бы не отнимете у неё оружие? Неужели вы хотите, чтобы меня убили?
- А почему бы и нет? - спокойно отвечал Дюкен. - Мне всё равно, убьет она тебя, или ты её. Ты сам навлёк это на себя свой собственной беспечностью. Только человек без мозгов может оставить оружие там, где до него смогут добраться пленники, и только слепой мог не увидеть, как мисс Вэйнман подбирает твое барахло.
- Вы видели, как она забирает оружие, и не предупредили меня? - квакнул Перкинс.
- Почему я должен был предупреждать тебя? Если ты не в состоянии держать под контролем свою пленницу, она обретает свободу, насколько я понимаю. Мне никогда не нравился твой стиль, Перкинс, особенно твои методы обращения - точнее, дурного обращения - с женщинами. Ты мог бы заставить её выдать те документы, которые она утащили у этой задницы, Брукингса, в течении часа, и тебе не пришлось бы убивать её после этого.
- Каким образом? - усмехнулся тот. - Если вы такой мастер в делах подобного рода, почему вы не испробовали свои методы на Ситоне и Крейне?
- Существует семь различных методов воздействия на такую женщину, как мисс Спенсер, каждый из которых приведет к желаемому результату. Причина, по которой я не применил ни один из них к Ситону и Крейну, состоит в том, что они не сработают. Твой метод непрямого действия, вероятно, единственный, который ведет к успеху. Именно поэтому я принял его.
- Отлично, и что же вы будете делать? - взвизгнул Перкинс. - Или вы собираетесь сидеть здесь и читать лекции весь день?
- Я не ничего не буду делать, - холодно ответил ученый. - Если бы у тебя были мозги, ты увидел бы, что никакой опасности нет. Мисс Спенсер несомненно прикончит тебя если ты на неё нападешь, но не раньше. Это наша англосаксонская слабость.
- Вы видели, как я брала пистолеты? - поинтересовалась Дороти.
- Определенно. Я же не слепой. Один из них сейчас у вас в правом кармане.
- Почему же вы не попытались отнять у меня пистолеты тогда, или не пытаетесь теперь? - в изумлении вопрошала она.
- Если бы у меня были возражения против того, чтобы вы имели оружие, вам не удалось бы его заполучить. Если бы я не хотел, чтобы оружие было у вас теперь, я бы отнял его у вас. Вы ведь понимаете это, не так ли? - и его черные глаза уставились в её фиалковые с такой спокойной уверенностью в своих способностях, что у неё сердце ушло в пятки.
- Да, - признала она наконец, - Думаю, вы могли бы... то есть, если бы я не была достаточно зла, чтобы пристрелить вас.
![[]](/img/k/krasnow_a/skylark003/0031.png)