Игорь бежал через улицу, тяжело дыша и спотыкаясь. Он думал только об одном: "Только бы не опоздать". Пар валил изо рта клубами, завиваясь и растворяясь на лету. В воздухе стоял запах гари, перемешанный с тяжелым холодным, царапающим легкие, морозным воздухом. Улицы были пусты. Сквозь развалины обувного магазина пробивался густой черный дым, который, дойдя до потолка следующего этажа, рассеивался на мелкие ручейки темного бесформенного марева. Вывеска на половину выгорела и валялась на заледенелом тротуаре. Остались только буквы "вь" и "ая". Земля была усеяна мелкими фрагментами стекла и кусками брусчатки. Осколками от бомбы была разворочена часть мостовой в радиусе семи метров. Тяжело представить, если бы под осколочный дождь попал бы человек. Этот магазин, как и многие другие, был разрушен внезапной полуночной бомбежкой с воздуха. Такие смертоносные налеты, уносившие десятки жизней за день, случались три, а то и четыре раза в сутки...
К вечеру выжившие люди возвращались в свои квартиры или занимали полуразрушенные из-за того, что их были уничтожены совсем. В критических условиях все придерживаются "волчьих" законов. Каждый сам за себя и люди готовы порвать друг другу глотки за корку хлеба и хорошее место. Жилищный комитет работает, но мест после каждой бомбежки становится все меньше и меньше. Бывшие хозяева не обратят внимание на то, что ты прячешься от холода в их квартире. Мертвым все равно...
Игорь пересек длинный переулок и двигался через дворы, оборачиваясь и тяжело дыша. Вдруг в нос ударил едкий и сладковатый до тошноты запах, а потом и дым. Запах жженой кости и мяса. Игорь сморщился и прижал к носу, покрытый инеем шарф. Люди в небольшом помещении жарили тощих крыс на небольшом огне. Так можно было прожить еще несколько дней. Ведь всем, так или иначе, хотелось жить...
Игорь поспешил удалиться и быстро зашагал дальше. Проходя мимо кучи, под ногами противно захрустело, что у Игоря свело зубы. Выйдя на улицу, он увидел несколько гудящих на перебой грузовичков, остановившихся возле огромной воронки. У грузовиков толпилось много народу. Слышались бранные слова, возмущения, возня. Игорь подошел к толпе и стал протискиваться к кузову грузовичка. Там выдавали триста грамм блокадного хлеба. Игорь поспешно достал карточку с надписью "хлеб 300гр" и протянул её красноармейцу. Игорь завернул за угол, отломил себе маленький кусочек черствого хлеба и жадно в него впился, медленно наслаждаясь редким вкусом.
В рваном, прожженном сзади пальто, с заледеневшем платком на лице, в потертых валенках без галош, с полопавшимися от бессонницы сосудами на глазах этот человек представлял собой истинного ленинградца, с огнем борьбы в сердце и с сопротивлением за свою жизнь ради возрождения города. Такова была суровая правда жизни, жизни в блокадном Ленинграде в январе 1942 года.