Здравствуйте. Сегодня мы продолжаем наш курс Фундаментальная психология. Речь пойдет снова о гештальте, чтобы завершить эту важную тему. Я предлагаю сосредоточиться сейчас не столько на истории и теоретических обоснованиях гештальт-психологии, сколько обратить внимание на некоторые принципиальные вопросы, связанные с психическими структурами человека. Эти структуры нащупаны в методологии гештальт-психологов.
Напомню, что в гештальтпсихологии была разработана практическая, прикладная модель методов решения проблем и выдвинуты были три формулы.
Первая, напомню, представляла собой S1 стрелка, троеточие, стрелка, S2. Мы определили ее как формулу здорового человека, или норматив психического здоровья. S2 - это то, к чему стремится психическая деятельность. S1 - это набор тех условий или тех базовых стартовых положений, начальную точку, что можно соотнести с понятием совокупности бесконечно малых психических актов в модели Майнонга, при решении той или иной задачи или проблемы. Здесь психическая деятельность строится на уже существующих психических актах - актах восприятия, ощущения, эмоций, постижения, осмысления, представления. Все эти акты присутствуют в человеке, и представляют поле для выработки гештальта. Это S1. От них идет стрелка в направлении гештальта. Гуссерль это называл фигуральным моментом. Отталкиваясь от базовых представлений S1, формируется гештальт S2. Между S1 и S2 - троеточие, предполагающее многообразие возможных вариантов оформления гештальта. При этом можно вспомнить и Гербарта, который утверждал, что любое доминирующее представление основано на вытесненных менее ярких и менее сильных представлениях. С другой точки зрения элементы нижних психических актов, как утверждал Майнонг, забираются в гештальт, а другие исключаются из гештальта. Как менее яркие представления вытесняются более сильными и яркими, по представлению Гербарта.
Т.е. движение от S1, что представляет собой набор стартовых психических действий и содержаний ментальных психических актов, по утверждению Брентано, от которого мы движемся к гештальту, как высшей форме психической деятельности, подвергается сложным комбинациям. Что-то мы берем, что-то отбрасываем, что-то включаем в гештальт, что-то исключаем. И движение от S1 к S2, от стартового набора психических содержаний к высшему, к гештальту, может быть различным. Это по сути - творчество. И художник, и архитектор, и скульптор, и поэт, и музыкант - все они на стартовом этапе имеют много возможностей. Но не факт, что из данных камней может быть построено именно это здание. То, что выберет творец в ходе создания окончательного гештальта, это зависит не только от стартовых возможностей, но и от желания что-то создать.
В целом формула психической деятельности может быть соотнесена с актом творчества. Творческий акт начинается с одновременного наличия плана, S2, что человек хочет создавать, с одной стороны. С другой стороны, с тех средств, которыми он обладает. Эти два фактора в ходе творчества постоянно меняются, влияют друг на друга. т. е. троеточие, находящееся между стрелочками, это по сути искусство жизни, мысли, созидания.
Тогда почему мы утверждаем, что данная формула является формулой психического здоровья? В этой формуле важно, что здоровьем можно считать гармоничное и взвешенное соотношение S1 и S2 на всех этапах построения гештальта. Конечный результат и установки могут изменяться в ходе построения. Можем что-то отбросить, что-то приобрести. Но здоровая психика строится по принципу постоянного удержания в центре внимания начало и завершение психического акта создания гештальта. Поэтому когда мы двигаемся от S1 к S2, одновременно мы должны двигаться от S2 к S1. Успех достигается тогда, когда и начало и конец пути двигаются навстречу друг другу. И сознание следит за этими процессами.
Эту формулу психического здоровья необходимо соотнести с двумя другими формулами. Патология начинается за пределом этой основной формулы. И гештальтпсихология позволяет емко и убедительно описать то, что является психическим заболеванием, с точки зрения нормального гештальта.
Если признать творение гештальта, т. е. творческую, поэтическую сущность человека в качестве нормы, принципиальной установки, тогда с точки зрения гештальта, феноменологии, а не с точки зрения физиологии и дуалистических установок отношения субъекта к объекту, мы можем установить, что такое норма и патология. Если мы возьмем формулу S1 стрелка, троеточие, стрелка, S2 в качестве нормы, и если мы учтем значение феноменологической традиции дескриптивной психологии и психогнозии, которая лежит в основании гештальтпсихологии, тогда мы поймем, насколько важна эта формула, и она выходит за узкие и прикладные границы модели описания решения проблем. Это станет нормативом гештальта. Здесь мы можем нащупать ключи к онтологии психического здоровья или психической нормы в рамках феноменологии.
Это станет понятно, если мы еще раз обратимся к двум другим формулам, которые предлагают гештальт-психологи.
a) Формула S1, стрелочка, троеточие. И b) формула троеточие, стрелочка, S2.
Формула а) - ее мы определили как болезнь Блейлера, или шизофрению, т. е. это связано с расколом сознания. Ведутся споры среди психологов и психиатров, как диагностировать шизофрению.
Но существует согласие относительно принципиальных особенностей шизофрении. Это сбой на пути построения гештальта. Когда нижние и бесконечно малые элементы психической деятельности не способны достичь высших форм. Этот сбой характерен тем, что сам гештальт, т. е. S2, теряется за горизонтом. Например, человек идет к какой-то цели, сталкивается с сопротивлением, увлекается побочным направлением. Т.е. теряет цель.
Гештальт, движение к S2, может быть рассмотрен в качестве психической цели. Получается, что полный, законченный гештальт и есть цель психической жизни. Человек конструирует психические и ментальные объекты, чтобы достичь гештальта, собрать гештальт, и тем самым собрать себя. Жизнь достигает пика, максимума интенсивности. Именно это достижение интенсивности и соответствует представлению о личности. Это соответствует феноменологии и философии Дильте.
Т.е. человек становится личностью тогда, когда через конструирование гештальта он конституирует себя. Потому что гештальт - это не просто внешний отчужденный продукт, но это внутренний, имманентный самому производящему. По сути это цель психической жизни человека, норма психического здоровья.
При шизофрении гештальт изымается, пропадает из структуры психической жизни.
Изначально считалось, что это свойство старости, что к старости психика ослабевает. Но когда говорят о шизофрении, затрагивают суть этой патологии, а не старческое слабоумие, которое по сути грубая материалистическая иллюзия. И деменция (слабоумие) не является запрограммированным явлением в глубокой старости, которое у многих людей вообще не наступает. И деменция - это не есть судьба психики человека.
Шизофрения же утверждает, что сознание может быть расколото. Это означает неспособность подняться над группами инфериорных психических актов и осуществить высший акт.
(Инфериорные (от англ. inferior good) - неполноценные, малоценные, низшие блага в теории потребления. )
Это также характеризуется отсутствием воли, неспособность соотнести различные психические комплексы внутри себя, наличием различных ассоциаций, которые легко перестраиваются.
Для здоровой психики важно держать в фокусе внимания на всем протяжении построения гештальта S1 и S2, они должны со-присутствовать. При патологии исчезает либо S1, либо S2.
Здесь нужно обратить внимание на то, что когда человек двигается в сторону построения гештальта, он сталкивается с большим вектором разнонаправленных сил, сил сопротивления, препятствий. Это есть влияние внешней среды, которая создает инерцию. Здоровая психика справляется с этим сопротивлением, она способна пробиться сквозь это сопротивление и приблизиться к гештальту. Это искусство быть - быть человеком, жить, мыслить, решать практические задачи, строить себя. И здоровый человек имеет опыт преодоления этого сопротивления.
Формула S1, стрелочка, троеточие. - это погашение гештальта. Могут появиться галлюцинации. При этом препятствия оказываются сильнее, чем воля к построению гештальта. Человек становится заложником препятствий, которые сбивают его с цели. Человек вынужден признать свою беспомощность. Это - прокрастинация.
(Прокрастинация - в психологии склонность к постоянному откладыванию даже важных и срочных дел, приводящая к жизненным проблемам и болезненным психологическим эффектам)
(В психологии прокрастинация - это не просто откладывание дел на потом, а двухвариантный синдром, который сопровождается психологическими проблемами и в активной форме представляет собой адаптивный механизм, а в пассивной является разновидностью само-разрушающего поведения)
Это ранний, легкий синдром болезни Блейлера (другое название шизофрении). Это не лень, а паралич психической жизни, привыкание к опыту психического поражения. Человек соглашается с собственной слабостью и с силой внешних обстоятельств. Это по сути начало шизоидных расстройств. При этом вектор движения сохраняется. Но это уже неполноценный вектор, потому что здесь двигающаяся цель. Стремимся к одной цели, а достигаем другой. Шизофреник просачивается сквозь препятствия, а не стремится их преодолеть. Здесь достижение цели не есть гештальт. Да, шизофреник способен открыть новые горизонты, но не для себя. Он открывает что-то случайно,и другой, имеющий волю, способность строить гештальт, может пойти этим путем. Это важный элемент.
Люди, способные менять идеологию, культуру, профессию, демонстрируют симптомы болезни Блейлера, демонстрируя неважность гештальта.
Мы рассмотрели одну формулу психического здоровья. Есть вторая формула троеточие, стрелочка, S2.
Это формула маниакально-депрессивного психоза и биполярного расстройства. И здесь мы видим другую картину. Здесь, наоборот, гештальт S2 дан очень ясно, предельно контрастно, ни на секунду нет сомнений, что цель ясна, видна, к этой цели есть движение, есть воля. Но страдающий биполярным расстройством упускает из виду другое, S1. Если шизофреник полностью погружен в S1, в детали своих переживаний, ощущений, эмоций, мыслей, он прекрасно разбирается в тончайших движениях телесности, ощущений, подчас шизофреники имеют прозрения в сферу разного рода низших движений психики, и они очень чувствительны и тонки, и избирательны в них, в то время как здоровый человек в своем движении к гештальту эту область просто проскальзывает.
А у носителей маниакально-депрессивного психоза S1 вообще отсутствует. Они вообще игнорируют элементы первичных психических актов, которые для них вообще не существуют. Их путь к конечному результату другой.
Если говорить о гештальте как целом с частями, то целое и части в гештальте обязательно присутствуют и S1 и S2 составляют неразрывное единство. В этом и заключается фигуральный момент Гуссерля. Человек строит полноценное здание мыслей, чувств, эмоций, произведений искусств, законченного проекта. И здесь единство не распадается. Здесь отличие от простоты и единства Брентано и у Аристотеля. Аристотель говорил, что, например тело, единое, но не простое, оно имеет части. И органическое живое единство является главной чертой гештальта. Гештальт - это когда сопротивление было, но оно было преодолено и включено в победу. Это была не мгновенная победа, это было движение, это была война. Это акт здоровой психической жизни.
У шизофреника мы имеем дело с половиной. Части есть, но они не включаются в интегральное целое, в гештальт. Шизофрения - это разделение сознания.
В случае маньяка. У маньяка - сильный гештальт, это простой гештальт. В нем отсутствует то трудное движение к финалу, которое составляет сущность психического акта. Маньяк слишком быстро достигает своего результата, он не успевает пройти путь испытания и сопротивления. Он получает незаслуженную победу. Он принимает химеру гештальта за сам гештальт. И отличие между подлинным гештальтом и гештальтом, который достигает маньяк, в том, что маньяк игнорирует сложный путь психики на пути создания гештальта. Поэтому маньяк, как и шизофреник, не достигает гештальта. Только шизофреника останавливает сопротивление, а маньяк принимает химеру за истинное S2, потому что он не знает S1. Отсюда бредовые идеи, которые влекут маньяка к цепочке отождествлений, к цепочке заговора, к уверенности в том, что любая шальная мысль может стать в его сознании идеей-фикс, т. е. всеобъемлющим гештальтом, который полностью его покорит. Он здесь находится под гипнозом тени, которая не позволяет соотнести S2 с S1. Он не знает стартовых данных, становится словно существо в скафандре. По пути к достижению открывается бездна подвоха. Это и сбрасывает маньяка в депрессию. Это так и называется маниакально-депрессивный психоз. Или биполярное расстройство. Два полюса - маниакальный и депрессивный. В этой структуре они тесно друг с другом связаны. Потому что в данном случае маньяк, легко достигший гештальта, упустив того, кто был субъектом этого достижения, в какой-то момент отдает себе в этом отчет и падает в бездну депрессии. Т.е. депрессия - это обратная сторона маниакального расстройства. Бывают ритмы, ремиссии. Но даже если маньяк не демонстрирует признаки депрессии, она у него есть. Т.е. в глубине депрессии спит мания. А любая мания скрывает в себе некое ядро, часто очень скрытое в глубокой депрессии. Потому что здесь нет S1, есть только S2.
Как мы говорили, здоровая психика при построении гештальта движется через сопротивление, настаивая на своем гештальте и преодолевая это сопротивление на практике. Когда это сопротивление преодолевается и гештальт воплощен, тогда происходит некое короткое замыкание психической жизни. Т.е. побеждает жизнь, мысль, разум, творчество. Происходит момент победы, который представляет собой высшую точку экзистирования человека. Человек живет этими элементами победы, и он есть эта победа. Он достиг поставленной цели. Это примиряет человека, народ, культуру, государство, мировоззрение с самим собой. По Дильте мировоззрение - это тоже гештальт, это тоже форма жизни, способность завершить начатое, перфекция. Это не просто порождение чего-то материального и способного к отчуждению. Это экзистенциальная встреча S1 с S2. Когда гештальт завершен, мы имеем дело с триумфом, это победа порядка над хаосом, стихия психического триумфа над инерцией, которая этому триумфу противодействовала. И если мы теперь посмотрим на фатум шизофреника, мы увидим стихию провала, когда этот триумф исключен. S2 заведомо отсутствует. Это трагедия без катарсиса. Это страдание без вознаграждения. Утрата гештальта - это страшная судьба. Внешний рок, материальность побеждает волю человека. Это удар по жизни. Утрачивается телос, утрачивается цель, порядок, высший горизонт, вертикаль.
(Телос (греческое telos - "конец, цель") - термин древнегреческой философии, который обозначает конечную цель чего-либо, предназначение отдельных вещей, человека или мира в целом. )
Это есть некий рок, трагедия.
Человек может быть оперативен и эффективен в рамках низших аспектов, но не способен подняться выше какого-то строго ограниченного уровня.
Маниакально-депрессивная версия тоже означает утрату гештальта. Только в одном случае шизофреник его не видит, а маньяк считает, что гештальт заведомо дан, и что он владеет истиной, и не обращает внимания на противоречащие факторы. Пока не наступает фаза депрессии, и он погружается в отчаяние.
(Отчаяние - трудно переносимое душевное состояние безнадёжности, ощущение безвыходности, отсутствие надежды. )
В одном случае, при шизофрении утрачивается цель, а в этом случае утрачивается путь к цели. В одном случае материальность полностью вытесняет автономность психической жизни, в другом случае слабость ( а маньяк психически слабый) проявляется не в переходе в сторону препятствий, внешнего мира, а в концентрации на самом себе, и человек кажется слишком умным, но это "слишком" свидетельствует о каком-то надломе. На самом деле он очень хрупок. И приводит к пониманию, что это не настоящий гештальт.
Описав поле гештальт-терапиии, мы теперь обратим внимание на некоторые особенности психического акта, который лежит в основе гештальта. Мы не случайно при описании формулы здоровья говорили с одной стороны о цели, а с другой стороны сопротивлении, которое препятствует для достижения этой цели. Цель можно определить как нечто внутреннее, а препятствие - как нечто внешнее. Тогда можно представить себе структурирование гештальта как диалектику, баланс внутреннего и внешнего. Когда внутреннее настаивает на своем, противостоит внешнему, и покоряет внешнее. Тогда шизофреник - это тот, кто опускает руки перед внешним. А маньяк - это тот, кто, не считаясь с внутренним, утверждает внутреннее вопреки внешнему.
Мы можем подобрать два типа темпоральности. Потому что существует различие в модальности времени. Если мы рассмотрим сам психический акт, то для того, чтобы стать полностью оформленным, ему необходимо время. И тут возникает ощущение, что в этом времени, если мы хотим что-то получить, надо преодолеть какие-то препятствия, и фактор времени вторгается извне и откладывает наши желания на определенный период времени. Гештальт отложен. И течение времени как преграда на пути к гештальту является свойством диалога психики и внешнего мира.
Если мы согласимся с такой гипотезой, то надо обратить внимание, что время гештальта не является длительностью. Гештальт мгновенен. И когда мы говорим, что мы двигаемся из частей, мы представляем структуру психического акта как последовательность, которая длится. И из этого можно сделать вывод, что мы имеем восприятия, эмоции, мысли, ощущения, и из них конструируем гештальт, что-то отбрасывая. И вся картина напоминает последовательность действия, которое имеет начало, середину, конец. И этот конец завершается гештальтом.
Но это метафора деятельности психики во внешнем мире. Такого времени нет. В психике гештальт конституируется мгновенно. А если он будет двигаться последовательно, то мы должны будем сказать, что гештальт состоит из частей, что эти части предшествуют гештальту, имеют автономное существование и только потом складываются. И мы придем к психическому атомизму, против которого категорически выступали феноменологи и вдохновленные ими гештальт-психологи. Это противоречит закону единства психического акта, главному закону дескриптивной психологии, для Брентано и для Дильте.
Необходимо мыслить движение от S1 к S2 не как располагающееся на оси, а как движение в вечности и мгновенности. Это вспышка софии, по Аристотелю. Вспышка мгновенного знания. Момент построения гештальта обнажает структуру соотношения знания и самой вещи. В каком-то смысле вещь и есть законченный и мгновенно данный гештальт.
Между интеллектуальным импульсом и самой вещью лежит весь процесс интенциональности, в том и другом направлении, но эта ось для активного интеллекта не является временнОй. Активный интеллект уже содержит в себе вещь. Поэтому гештальт возникает мгновенно. Иначе он бы не мог содержать в себе низшие предметы психической деятельности, и он был бы сконструирован по принципу атомизма, и мы вынуждены были бы вернуться к Вундту, ассоцианистам Эббингауза, которые рассматривали продукты высшей психической деятельности как конструкты, создающиеся постепенно из элементов высшей психической деятельности. Гештальт не может быть путем поэтапного становления. Гештальт возникает мгновенно , и сразу включает в себя свои составные части.
Это - особенность психического времени. Психическое время телеологично именно как энтелехия по Аристотелю. Гештальт содержится в самой жизни. Творение гештальта не есть конструирование, а есть момент его обнаружения. Поэтому внутреннее не знает времени, это есть вневременное действие. Это мы видим в паранойе.
(Паранойя - редкий тип хронического психоза, обычно начинающегося в зрелом возрасте, для которого характерно постепенное развитие логически построенных монотематических систематизированных бредовых идей)
Паранойя. Маньяк ясно осознает отсутствие психического времени. Но делает неверный вывод из этого отсутствия. Он игнорирует работу с сопротивлением. Он слишком рано увлекается открывшимся ему знанием мгновенности достижения гештальта. И не способен это критически осмыслить.
В то время как шизофреник наоборот переходит на сторону времени. И как только он начинает с доверием относиться к времени, преграда становится непреодолимой.
Фактически мы имеем дело с двумя порядками мер - геометрические и арифметические. Мгновенность творения гештальта есть арифметическая величина. А время внешнего мира, которое лежит между стремлением манифестировать гештальт и моментом возникновения гештальта, это геометрическая величина. И между этими величинами существует дисбаланс, как между прерывным и непрерывным.
Гештальт - это прерывность. Он вспыхивает мгновенно, как воля к нему, как путь к нему, и как достижение. Сразу. Это происходит при наличии активного интеллекта, как утверждал Брентано.
Нус поэтикос.
(У Аристотеля так называется божественный интеллект, творящий мир, в противоположность страдательному уму ("нус патетикос"), имеющему дело с образами и гештальтами, созданными первым умом. )
Это и есть главный поэтический источник, который содержит в себе уже свою поэму, гештальт как поэму.
Маньяк увлекается этой мгновенностью и игнорирует время. Шизофреник, наоборот, переходит на сторону чисто геометрических величин, и тогда эта величина становится бесконечной, потому что она не содержит в себе своего предела.
Существует некая завороженность времени этой неспособностью творения гештальта. Шизофреники знают стихию времени, а маньяки знают стихию вечности.
Здоровый же человек, творящий гештальт, знает и то, и другое, знает внутреннюю психическую вечность и внешнее время. И он способен собрать их воедино, замкнуть их путем своего сознания. Это и есть норма. Он способен сочетать два типа времени - психическую вечность и время, которое представляет собой преграду для достижения гештальта.
На этом можно было бы закончить. Если бы не одно допущение, которое является неудовлетворительным с точки зрения дескриптивной психологии, и всего того феноменологического подхода, на котором мы стоим последние лекции, внутри этого феноменологического мира подхода к психике человека. Это уникальная, и философски слабо осмысленная территория. Мы об этом еще будем говорить.
Чтобы завершить цикл лекций, посвященный феноменологическому направлению, на раннем этапе психологии, следует обратить внимание, что мы придаем понятию внешнего времени какой-то сомнительный онтологический статус. Что есть психология ее законом вечности достижения гештальта, сразу, непосредственно, в одном неразрывном акте здесь и сейчас. Тогда гештальт действительно состоит из частей, но которые не могут быть из него изъяты без того, чтобы гештальт не рухнул. И здесь законы гештальта и автономия психики полностью соблюдаются.
Но мы вынуждены утверждать, что есть некая вне психическая реальность, которая препятствует этому гештальту.
Иными словами, мы допускаем наличие за пределом сознания чего-то самостоятельного, что препятствует нашему творению гештальта. А это, по Гуссерлю, есть естественная установка. Т.е. представление о том, что за пределами сознания, за пределом психики есть некий внешний мир, который имеет свои собственные законы.
Напомню: Дильтей говорил о том, что полный триумф жизни заключается не только в том, что внутри достигается уровень выражения сознания, т. е. сознание находит свой образ, гештальт. Но одновременно жизнь перехлестывает через границы и включает в свой синтез внешний мир. Который тоже становится неразрывной частью гештальта. Так, через захват внешнего , захват материи происходит структурирование вещи у Аристотеля. У него есть эйдос, форма, и есть материя. И когда эйдос, активное упорядоченное начало, захватывает материю, возникает вещь. Дильте говорит, что когда жизнь перетекает через край, выливается во внешний мир, и внешний мир наполняется жизнью,и тоже включается в гештальт.
Синтетический характер гештальта, который не является только психическим актом. И для того, чтобы придать этой внешней составляющей статус инерции, которая противостоит нашему представлению гештальта, мы должны придать этой территории, территории за пределом нашей психики, самостоятельный статус бытия. Мы должны применить квантор существования к этим вне психическим процессам. А это уже есть отклонение от дескриптивной психологии. Мы не можем приписать чему-то вне психическому статус психического, с точки зрения дескриптивной психологии.
И тут возникает интересный момент. Только что мы логично объяснили, что препятствием на пути гештальта является вне психическая онтология, со своей темпоральностью, длительностью. И эта длительность вторгается в вечность психического и порождает диалектику, которая здоровой психикой реализуется удачно, а нездоровой, различными формами психических заболеваний - неудачно.
Все было симметрично и складно. Но за одним исключением. Мы приписали наличие самостоятельного бытия чему-то, что является далеко не убедительным, как существование вещей за пределами нашего психического акта. Это то, что полностью противоречит, даже в качестве гипотезы, базовым установкам дескриптивной психологии и феноменологии. Поэтому мы не можем допустить, что препятствие на пути создания гештальта происходит из внешнего мира. Для этого внешний мир должен быть, существовать, должен обладать самостоятельным бытием.
Поэтому мы должны снова пересмотреть статус сопротивления и тоже найти ему аналог внутри нашей психики, нашей психической жизни. Преграда на пути реализации вечного гештальта тоже является имманентной нашему сознанию и нашей психики. Т.е. инерция и время не является продуктом воздействия на нас внешней среды. Оно является сопротивлением, которое оказывает на нас наша собственная психика. Можно сказать так, что гештальт, стремясь состояться, испытывает сопротивление, что выражается потом в его длительности и последовательности, в его откладывании. Это откладывание имеет имманентные причины внутри самой психики. Мы не должны приписывать силе противодействия чего-то внешнего, а искать истоки в самой нашей психике. Низшие психические уровни восприятия и психические комплексы - они не дают гештальту состояться, они бомбардируют структуру нашей психической деятельности, тяготеющую к высшему горизонту. Именно освобождение этих комплексов и сталкивание их друг с другом мы воспринимаем как время, находящееся на пути движения к цели. Горизонт психической деятельности, который Гербарт называл погружением ниже границы восприятия, эти теневые стороны нашей психики. Из них и создано время. Поэтому мы можем в очередной раз попрощаться с нелепой материалистической гипотезой о существовании автономного вне психического мира. Эта гипотеза искажает реальность и никуда нас не приводит. Это мы видели на примере машины Гельмгольца, физиологической психиатрии. И мы можем утвердиться на территории дескриптивной психологии. И мы понимаем, что время, геометрическая величина, которое не позволяет осуществить в полной мере гештальт, здесь и сейчас, в его вечной софийной вспышке замысла и реализации, чтобы активный интеллект в полной мере замкнулся в своем творении, чтобы эта территория была заполнена, но не была пустой, для этого и существует теневая сторона нашей психики.
Т.е. не не внешний фактор не позволяет сбыться гештальту, а другая сторона той же имманентной действительности выступает в качестве времени, внешнего мира, преграды, проистекая из теневых зон нашего сознания. Оттуда берется представление о материи, об объективных преградах. Корни неудач - внутри человека, внутри его сознания и психики, и является проекцией психики.
На этом мы завершаем эту лекцию и серию бесед о феноменологии и дескриптивной психологии, о гештальте. И переходим к большому и яркому явлению психологии, связанному с психоанализом. Психоанализ строится на исследовании теневых сторон сознания человека, именно тех сторон, которые стоят на пути построения гештальта, и которые находятся внутри сознания и психики человека.