Я аккуратно, еле прикасаясь, провел ладонью по бархатистой столешнице очень дорогого письменного стола из красного дерева. Этот антиквариат, которым до меня обладал в прошлом очень влиятельный человек современности, имя которого по причине ложной скромности я называть не буду, выглядел настоящим произведением искусства. Резные ножки, лакированные дверца, выдвижные ящики и изумительно красивый темно-кровавый отлив всего массива дерева в моей душе вызывали восторг. Одна только мысль о том, кто ранее обладал этой вещью, ставила меня в моем сознании на ту же ступеньку с выдающейся личностью. Ну, может, на одну ступень ниже? Но лишь на одну, не более. К своим, сравнительно молодым годам, я стал уже известным политиком и обладателем кругленького счета в банке. Я имел все, что мог бы пожелать. И щекочущее удовольствие от приобретения какой-либо вещи меня давно уже не посещало. Душевный праздник обладания новым канул в Лету. Новые приобретения были обыденны. И мимолетный восторг сменялся щелчком в головном калькуляторе, свидетельствовавшем об очередном "это тоже уже у меня есть". Когда же я первый раз увидел на аукционе этот стол, я загорелся безумством его приобретения. Мне казалось, что "лицезря" его в своем кабинете, я с гордостью смогу сказать себе, что так же велик, как и его прежний обладатель. Это была не вещь. Для меня это была вожделенная страсть обладания, которая этим днем оказалась в моем доме, которая навечно стала принадлежать мне!
Я качался в своем кожаном кресле впечатляющих размеров и не переставал гладить край стола. Мои пальцы должны были почувствовать, запомнить и свыкнуться с новым приобретением. "Первое, что я напишу на этом столе, будет моя новая речь в парламенте о необходимость введения нового налога. Эта речь поднимет меня в глазах моих единомышленников, а злопыхатели прикусят свои языки," - думал я, любуясь моим новым форпостом. Я прикидывал в голове, какая выгода ждет общество от нового налога. В общем-то, никакой, но математика в моем мозгу высчитывала скромную сумму моего личного дохода. А остальное пусть волнует правдолюбцев.
В полумраке комнаты я достал чистый белый лист бумаги, повернул абажур лампы в центр листа, открутил колпачок перьевой ручки и принялся сочинять произведение тотального террора. Было уже за полночь. Желтый теплый свет лампы мягко окутывал пространство и сладко убаюкивал. Сон и усталость от кропотливой работы парламентской жизни давали о себе знать. Пытаясь бороться, я откинулся на спинку кресла и двумя пальцами плотно помассировал переносицу. Но отбиться от сладких флейт Морфея было во много раз тяжелее, чем от назойливых избирателей. И я решил на секунду прикрыть глаза.
Неожиданно я очнулся. "Где я? Что это за место?" - взволнованно, с испугом задавал себе вопросы я. По каким-то метафизическим обстоятельствам я оказался посреди бескрайней пустыни глубокой ночью и в полном одиночестве. Я судорожно вспоминал о том, как пару минут назад сидел в своем кабинете за шикарным столом из красного дерева. Готовил речь и вдруг! Я здесь. Посреди пустыни!? Я не мог в это поверить. Высоко в небе мерцали голубые звезды, а низко над горизонтом плыла в безмятежности огромная оранжевая луна. Мне было жутко, одиноко и холодно. В этом бессознательном плавании я пытался призвать на помощь логику. "Вероятно это сон, - подумал с облегчением я, - все это мне сниться, а значит если я ущипну себя и не почувствую боль, то смогу убедиться в своей правоте". Я легонько ущипнул себя и обомлел. "Нет! Это не сон! Я почувствовал легкую боль, а значит все это реально! Но каким образом?" - не мог поверить я в происходящее. Я был обескуражен этим фактом и парализован. Мне надо было пару минут, чтобы прийти в себя. Боковым зрением я заметил неподалеку от себя быстро передвигающееся существо. Я вздрогнул от неожиданности и постарался сфокусировать свое зрение. Но существо моментально растворилось в сером горизонте. "Померещилось," - подумал я, но на душе было как-то неспокойно. Неожиданно существо промелькнуло уже с противоположной стороны. И в этот раз я уже испугался не на шутку. Чувствуя необъяснимую опасность, я решил убраться поскорее из этих мест. Но куда? Кругом сплошные пески. Время, которым я всегда так вольготно распоряжался, стало в эти минуты ценнее воздуха. Я буквально подскочил на ноги и, развернувшись в пол-оборота, решил быстро унести ноги из столь неблагополучного места. Лишь только я развернулся, как ужас сковал мои мышцы. Прямо передо мной, в десяти метрах стоял сгорбленный карлик в сером облачении, с длинным уродливым носом, в капюшоне, надвинутом на пылающие огнем красные глаза. Более уродливого существа я не мог припомнить даже среди своих избирателей. "Это обязательно должен быть сон! - взмолился я, - иначе быть не может". Карлик сверлил меня кровавыми глазами и неожиданно злобно оскалился, блеснув своими белоснежными зубами. Момент приветствия я исполнил сполна и страх придал мне сверхчеловеческие силы. Я бросился от этого мерзкого существа наутек что было мочи. Но он мистическим образом преодолел эти десять метров за мгновение и схватил меня за ногу. Потеряв равновесие, я упал в песок, но сумел быстро развернуться. Перед моими глазами блеснули его зловещие белые зубы, с невероятной болью вгрызающиеся в мою ногу. Я заорал не в силах терпеть и свободной ногой ударил его что было сил по лицу. Маленький злой комочек отлетел от меня, а я, вскочив на ноги, бросился бежать, стараясь не обращать внимание на сильную боль.
Я бежал без остановки, не переводя дыхание. С каждым прыжком мои ноги все сильнее засасывал песок. Мне все тяжелее и тяжелее было сделать очередной шаг. Я сбился с дыхания. Все тело ломило от усталости, и как бы сильно я не хотел жить, но силы стремительно покидали меня. Я смирился со своей незавидной участью и рухнул, обессиленный, лицом в холодный песок. Я как приближения смерти ждал момента, когда это потустороннее существо настигнет меня и вопьется в мое тело своими острыми как лезвие зубами. Но шло время, а карлик так и не появлялся. Переведя дыхание, я сел, осмотрелся, и, не увидев ничего кроме песчаных дюн, принялся разглядывать свою болезненную рану. К моему изумлению, на ноге я не нашел ровным счетом ничего. Ни раны, ни ссадины, ни даже мелкой царапины. Нога была цела и невредима. "Какого черта здесь происходит?" - выругался в сердцах я. Я здоровый, жесткий и бесстрашный мужик, который мог в парламенте разнести кого угодно в пух и прах, невзирая на чины и регалии, в этом забытом Богом месте дико испугался какого-то полуметрового карлика? Он вызывал у меня просто панический страх. И это я помню отчетливо. "Но все же лучше убраться из этих мест и поскорее," - подумал я, вероятно ведомый своим чувством самосохранения. Я поднялся и, озираясь в ожидании приближения мерзкого существа, медленно стал взбираться на вершину ближайшей дюны, дабы с высоты постараться определить местность и принять решение, в каком направлении двигаться дальше. Страх недавних переживаний не давал мне здраво мыслить и рассуждать. Я не мог понять, как оказался тут? Кто этот карлик? И зачем он на меня напал?
На вершине меня ждало очередное разочарование. В какую бы сторону я не посмотрел, по всей линии горизонта распласталась все та же безжизненная пустыня. Я всматривался вдаль, желая разглядеть хотя бы малозаметные признаки цивилизации или слабые намеки на какую-либо жизнь. Но все было тщетно. Для человека, чье существование немыслимо без элементарных фонарей и звуков проезжающих машин, оказаться в подобном месте было крайне неприятно и неестественно. Я никогда не отличался большой любовью к пешим походам в лоно природы. Я не мыслил себя без колес автомобиля и элементарных ресторанчиков, в которых можно было бы выпить горячий кофе и перехватить сдобную булочку. Я вспоминал, как удивленно смотрел из окна своего автомобиля на людей с рюкзаками, спешащими на встречу с природой. В глубине души я считал их немного больными, ненормальными. Ну как можно себя лишать простейших благ цивилизации? Ради чего? Ради того чтобы послушать пение пташек? Ну не глупо ли? Другое дело заехать в лесной ресторан. Заказать шашлычок и водочки. Эх, сейчас бы так! Хотя есть я сейчас не хотел, но согреться бы не помещало. Я решил, что идти придется на авось, и как поднялся на эту вершину, так и пошел вниз в том же направлении.
Двигаясь в ночной мгле пару часов, я изрядно вымотался и решил немного передохнуть. Я стал вертеть головой по сторонам, желая найти более-менее укромное место. Неожиданно я заметил неподалеку еле различимое свечение. Слабый свет растворялся в сумраке ночных дюн. "Что это может быть?" - подумал я и отправился на разведку. Я тихо подкрался и выглянул из-за вершины. Меж двух песчаных гор, в низине, горел небольшой костер. Было крайне удивительно представить, что в безлюдной пустыне может оказаться еще какой-нибудь путник. Наученный горьким опытом, я замешкался и решил понаблюдать некоторое время. Время шло, но к костру никто не возвращался. Этот факт меня еще больше насторожил, но изрядно продрогнув, я заметил, как сила костра пошла на убыль. Это и заставило меня все же покинуть свой наблюдательный пункт и подобраться к костру. Я подставил свои ледяные ладони и ощутил, как жар от костра постепенно согревал все мое тело. Лишь немного согревшись, я расслабился и обмяк. Мне было уже все равно, кто зажег этот огонь. Разомлев у костра, меня стал одолевать сон. Но в этот раз я стоически боролся. Уж слишком свежа в памяти предыдущая сонливость, приведшая меня сюда. Постепенно своими цепкими руками меня сжимало отчаяние. Я ужасался своим безысходным положением. Я осознал, насколько я стал несчастен. В этом краю меня, вероятно, никто никогда не найдет. Через пару часов над безжизненной пустыней подымется убийственное солнце и просто сжарит меня в этих песках. Да если и появиться возможность как-то укрыться от жары, то без воды и еды мне все равно не протянуть. Почему-то я вдруг стал сожалеть, что так и не смог насладиться обладанием своего прекрасного стола. А мой безусловный триумф в парламенте, когда я с гордостью б вышел из зала заседаний, а журналюги, ломающие друг другу кости, боролись бы за слова, вылетающие из моих уст. Вероятно, этому тоже не суждено случиться? Семья? О ней я вообще не вспоминал. У жены уже давно своя жизнь, а дети обращались лишь за деньгами. Поэтому сожалеть о семье было последним делом. Вот о светской жизни, о статусе, об уважении и почете, о власти! Мысли об этих вещах и о несбыточности их осуществления меня резали по сердцу острой бритвой. Я совершенно не отказывался от борьбы, но человек я степенный, умный и рассудительный. Поэтому прекрасно понимал, что надежды на спасение меньше чем воды в этой пустыни. Я глубоко погрузился в свои мысли и почувствовал легкую боль в области глаз и носа, первый признак приближения слез. В одиночестве я мог дать себе слабину. Мне было жаль себя, свою участь. Хотелось, как в детстве уткнуться в мамин подол и от всей души порыдать, а успокоившись обнаружить, что все уже давно позади. Но ...
Я бросил мимолетный взгляд на костер и моментально моя печаль улетучилась. Ее место вновь со стремительной силой стал заполнять животный страх. Костер изменил цвет. Вместо ярко желтых языков пламени я уже смотрел на ядовито-зеленое свечение. С одной стороны, зеленое пламя завораживало своей красотой, но с другой, я краешком сознания понимал нелепость этого феномена. А все что необычно и не познано вызывает страх необъяснимого. По законам физики пламя должно было давно погаснуть, но зеленые языки наоборот набирали силу. И через несколько минут костер настолько разгорелся, что пришлось от него отодвинуться, так как жар уже щипал мое лицо. Я подался назад. Сидя в непосредственной близости у костра, его яркий свет не позволял видеть ничего вокруг кроме него. Но когда я отодвинулся, я смог разглядеть человеческую фигуру, медленно и грациозно движущуюся в мою сторону. Я напряг глаза. Мне уже хватило карлика. Но такие округлые формы меня только будоражили. Ко мне подошла обворожительно красивая женщина. Она была в вечернем атласном платье с сексуальным разрезом до бедра. Платье просто выписывало ее изумительную фигуру. А фиолетовый цвет ее атласа придавал особую утонченность. Я восторженно облизал ее своим взглядом сверху вниз. Меня удивило, что она была босой, но я даже не придал особое внимание этому. Она была потрясающе красива и внутри меня уже закипала страсть. В голове пролетела мысль о какой-нибудь провокации, но позвольте, какая провокация в безлюдной пустыне? Я попытался начать разговор с припасенной на такие случаи остроумной фразы, но не успел я раскрыть рот, как ее указательный палец притронулся к моим устам, красноречиво свидетельствуя, что слова сейчас будут лишними. Она посмотрела на меня ярко-зелеными глазами. Взгляд был немного странный. С одной стороны ее глаза улыбались, но с другой, она смотрела отрешенным взглядом сквозь меня. Меня это насторожило, но буквально на пару мгновений. Она приблизилась и сладко-сладко меня поцеловала. Поцелуй был настолько сочным, что все мои мысли и опасения растворились, а голову медленно заполняло карамельное блаженство. Я нежно ее приобнял. Положив свою руку на ее открытое бедро, я медленно стал подыматься по бархатистой коже к основанию разреза. Немного скосив свой взгляд, я желал насладиться моим продвижением. Я желал запечатлеть в мозгу на долгую память каждую минуту пребывания с незнакомкой. "Боже!" - удивление в голове выстрелило как молния. Моя рука была чернее ночи. Я одернулся и вцепился взглядом, будучи не в состоянии поверить в такие метаморфозы! Мои руки были черны. Я сам был черен. И я оказался женщиной?! В этот момент, я первый раз подумал, что попал в мир явно не земной. Такие парадоксы? Это уже не может быть игрой. Это что-то бессознательное. Но мои мысли были лишь редкими гостьями в моей голове. Незнакомка не давала даже секунды опомниться. Она мгновенно выпорхнула из своего атласа, оголяя свою изумительную фигуру. Она буквально укрыла меня собой. А дальше мой рассудок поплыл. Я помню лишь урывки из грандиозного акта страсти и вожделения. Как мы прикасались друг к другу обнаженными, налитыми соком грудями. Как она целовала и сосала мои набухшие соски. Как облизывала мой живот и бедра. Как я осыпал(а) ее поцелуями. Со стороны, наверное, было фантастическое зрелище. Кофе с молоком! Ее белоснежная кожа и мои черные плечи. В нашем танце было столько грации, столько утонченной нежности, столько благоухающей эстетики. Мы как две влюбленные змеи извивались, соприкасались и наслаждались друг дружкой. Никогда в жизни я не испытывала таких чувств. Внутри меня расцветал и колыхался на ветру невиданной красоты цветок. В голове шумел прибой. А из низа живота, из тугого клубка выпорхнули миллионы прекрасных бабочек, которые своими невесомыми крылышками нежно щекотали меня изнутри. Это была божественная сказка! Я не испытал своего привычного, мужского, резкого, мощного оргазма. Мой оргазм, как тихое, теплое море, заполнил изнутри меня, направляя свои теплые волны даже в самые отдаленные уголки моего тела, добираясь до кончиков пальцев и шевеля волосы на моей голове. Как же это было красиво и грандиозно. Я вся погрузилась в себя. Я ласкала свое сердце. Я была легче воздуха и глубже дна океана. Я растворилась в ней и в своем плещущем через край счастье. Сколько времени я находилась в блаженном состоянии, я не помню. Но когда я очнулась, во мне было столько силы и энергии, что я могла перевернуть горы и выпить море. Я была бодра, и внутри меня играло солнце!
Открыв глаза, я никого рядом с собой не увидела. Таинственная незнакомка исчезла также неожиданно, как и появилась. Вдруг меня пронзила тяжелая мысль: "Я же стал женщиной!". В панике я схватил себя за грудь. Слава Всевышнему! Я мужчина. Но оргазм однозначно лучше ... не будем о грустном. Костер уже давно потух и от холодного ветра пустыни меня стал пробирать озноб. Я поднялся на ноги и принял волевое решение идти дальше. Возможно, не так далеко цивилизация? Та прекрасная жрица пустыни не могла же зайти так далеко в пески? Но все, что происходило со мной, уж очень сильно смахивало на сон. Хотя во сне ты не ощущаешь боли. Все твои переживания эмоциональны, но не физически. Я же испытывал все прелести яви.
Вначале, когда я подымался, я не обратил внимания на тяжесть самого подъема, но сделав первый шаг, я почувствовал усталость. "Странно как-то, - подумал я, - секунду назад силы в моих мышцах играли мощью, как у породистого скакуна. Но сейчас мне было тяжело передвигаться. Что со мной?". Я взглянул на свою руку и ... Моя кисть в мгновение ока одрябла. Я судорожно стал ощупывать себя. Так и есть. Мое недавно еще достаточно молодое тело превратилось в тело восьмидесятилетнего старика. Свыкнуться с такими кардинальными переменами даже во сне невозможно. Меня опять накрыло отчаяние. "Что со мной? Почему я здесь? Где ответы на многочисленные вопросы?". Десять минут подъема на ближайшую дюну были по-настоящему мучительны. Я задыхался. У меня ломило поясницу. И меня с титанической силой тянуло к земле. "Вот они прелести старости" - обреченно просквозило в моей голове. Один из даров старости - это мудрость. Но мое время просто пролетело за одно мгновение, и я не успел по крупицам собрать цветы мудрости. И что теперь? Я ужаснулся, что ничего путного я не сделал. Растерял все тепло семейной жизни. Деньги? Копил. Но теперь в этой пустыне они не имеют ни малейшей ценности. Почет и уважение? Для кого? Для пустынных ящериц? Для скорпионов? Даже передачи "Как выжить в природных условиях" я игнорировал, стараясь побыстрее переключить канал на очередной боевик или комедию. В действительности я - полный ноль. Какие свои способности и умения я могу применить здесь, когда над безжизненной пустыней взойдет солнце? Никаких. И что стоит моя жизнь теперь? Ничто. От обиды на глаза наворачивались слезы. Мне стало себя жаль до безумия. И меня стала одолевать апатия и злоба на весь мир, который так со мной несправедливо обошелся.
Может я так бы и продолжал жалеть себя и плакаться в свою собственную жилетку, но когда я поднялся на вершину дюны, капелька надежды робко зацепилась в моей душе. Передо мной открывался вид на каньон. Пески сменились каменистой почвой, а впереди величественно спадал край земли. Я медленно пошел к краю обрыва, чтобы оценить свои возможности в преодолении столь значительной преграды. Само по себе увидеть каньон было намного веселее, чем убийственные просторы песчаных морей. Поначалу я не видел перед собой ничего кроме внушительной каменистой преграды. Но приблизившись к краю, я разглядел одиноко стоящую фигуру прямо на краю обрыва. Человек был невысокого роста, и ветер развивал на его плечах синюю накидку. Я стал шарить глазами по земле, желая найти какой-нибудь подходящий камень на случай обороны от незнакомца. На удивление, под ногами земля была щедро усеяна булыжниками антрацита. Я поднял один из них, поувесистей, и сделал нерешительный шаг к незнакомцу. Он стоял, не шевелясь, мирно взирая на красоты ночного каньона. Но когда я подошел совсем близко, он произнес:
- Я очень долго ждал тебя.
- А кто ты? - с любопытством спросил я.
- Я твоя совесть, - спокойным голосом произнес он.
На вид ему было лет четырнадцать не больше. И лицом он был схож с моим сыном, который в свою очередь как две капли был похож на меня. Но мой сын - уже вырос? Меня это сильно удивило.
- Да брось. Если уж и вникать во всякие изотерические бредни, то совесть лет на пятьдесят старше тебя, - постарался подловить маленького лгуна я.
- Это верно. Но я остался в том возрасте, в котором попрощался с тобой.
Я ехидно усмехнулся: "Будет тебе известно, но во взрослой жизни ты не в чести".
- К сожалению это так. Но я все равно не исчез. Я остался ждать тебя. Рано или поздно, но ты бы вспомнил обо мне, - произнес он и повернул ко мне свое молодое, но печальное лицо.
- Вот как раз сейчас совесть мне особенно не нужна. Мне нужен проводник, способный вывести меня из этого чертового мира. Я мог бы тебе заплатить, - постарался я влезть в торги.
- Так у тебя ничего нет, кроме увесистого куска угля за пазухой, - рассмеялся юноша.
Я постарался незаметно избавиться от орудия безопасности, но он меня одернул:
- Не выбрасывай. Лучше положи его себе в карман, - предложил он.
- Зачем он мне? Я только испачкаю одежду.
- Я думаю, в конце нашего путешествия ты поменяешь свое мнение.
- Если я это сделаю, ты выведешь меня? - решил немного поторговаться я.
- Я помогу тебе спуститься вниз, а там тебе уж самому решать - остаться со мной или уйти, - с легкой улыбкой произнес он.
Я положил уголь себе в карман, и мы медленно стали спускаться вниз по пологому склону. Мы шли молча. Я думал обо всех напастях, которые свалились на меня, а юноша даже не помышлял завязывать какой-либо разговор. Я решил отвлечься от тяжелых мыслей и вспомнил минутную радость в объятиях прекрасной незнакомки. От воспоминаний ее божественной фигуры рефлекторно мне захотелось сглотнуть от удовольствия, и я почувствовал острую боль в горле. Слюна не выделялась, и лишь сейчас я ощутил, насколько сильно меня мучает жажда.
- У тебя нет случайно с собой немного воды? - прижимая руку к горлу, прохрипел я.
Он остановился возле огромного валуна, походившего на гигантскую столешницу.
- Воды у меня нет, но я могу предложить тебе любые яства, - произнес он, и на столе появились шикарные угощения, многие из которых были моими любимыми блюдами очень дорогой кухни.
- С большим удовольствием я бы сейчас все это съел и даже не подавился от количества, но есть я не хочу. Мне надо немного обычной воды, - еще раз повторил я свою просьбу.
- Я тебе говорил, что воды у меня нет. Могу только предложить твои любимые крепкие напитки, - спокойным голосом произнес он.
Из всего многообразного выбора я решил остановиться на водке. Я залпом опрокинул рюмку. Водка стремительно пронеслась, обжигая горло. Стресс меня немного отпустил, но чувство жажды лишь усилилось.
- Ты всегда любил много поесть. Перед тобой любые яства, но сейчас тебе нужна всего лишь обычная вода.
- Да это верно. Я готов был сейчас отдать за глоток все, что имею, - подтвердил я, немного раздражаясь.
- Все что имеешь? - с коварной улыбкой переспросил он.
- Ну, это выражение такое. Конечно, в рамках разумного, - постарался отступить назад я.
- Сколько ты готов отдать за простую воду?
- Даже свои золотые часы, - нашелся я и посмотрел на свою руку, но он быстро вернул мое внимание:
- А за шикарный и дорогой обед?
- Сейчас? Ни копейки, - раздраженно ответил я.
- Ценности меняются в зависимости от места, времени и обстоятельств. Вода будет у нас по пути, - сказал он и, развернувшись, отправился дальше вниз по склону.
Я шел за ним, злился на его двусмысленные нравоучения, но все же я пытался понять, что он этим хотел сказать. Честно говоря, с высоты моего возраста искать мудрые мысли у четырнадцатилетнего мальчишки было бы, по крайней мере, странно. В этом возрасте махрового нигилизма, когда половые гормоны бьют в голову, ожидать задатки мудрости ... увольте. Я помню своих детей. В том возрасте я каленым железом выжигал из них это жуткое неповиновение. "Вот же, цыплята курицу надумали учить," - думал про себя я. Даже когда я был неправ, а неправ я был постоянно, я применял все свои жесткие аргументы, лишь бы доказать маленьким отпрыскам на чьей стороне сила. А тут я вынужден слушать маленького засранца, который мнит себя моей совестью и еще устраивает мне какие-то ребусы!
Постепенно, спускаясь вниз по краям узкой тропки, стали появляться признаки растительности. Вначале скудная трава. Потом редкие кустарники. И наконец, деревья с широкой кроной. Я отметил для себя, что в этом месте я уже вряд ли пропаду и немного осмелел.
- Ты хотел мне преподнести какой-то урок? - гневно спросил я.
- Ты сам должен решить для себя, урок это был или простые галлюцинации.
"Отшлепать бы тебя хорошенько," - подумал про себя я, но меня продолжала мучать жажда, и я очень хотел выбраться из этих дебрей. Поэтому я прикусил язык и решил высказать все в момент прощания с этим маленьким засранцем.
Пройдя еще немного, мы оказались перед крошечным ручейком с небольшой заводью.
- Можешь напиться, - предложил он.
Я опустился на четвереньки и зачерпнул ладонью воду. Вода была мутной и грязной.
- Ты издеваешься. Она же грязная!? - в сердцах выпалил я.
- Больше на нашем пути воды не будет, - все таким же спокойным тоном произнес он, - у тебя всегда есть выбор, даже в самый отчаянный момент жизни.
Деваться было некуда. Я с жадностью заглатывал грязную воду и старался не думать о возможных инфекциях.
- Если ты поблагодаришь воду, то она принесет тебе только пользу и ни грамма вреда, какой бы она грязной ни казалась на вид.
Что-то отдаленно логичное я узрел в его словах и, перекрестившись, мысленно высказал слова благодарности.
- Ты зачем перекрестился? - полюбопытствовал он.
- Я попросил Господа Бога уберечь меня от болезней.
- Ты раньше часто вспоминал о нем?
- Нет, но в этой ситуации, я решил, что это будет не лишним.
- А в обыденной ситуации? - продолжал наседать он.
- Зачем отвлекать его по пустякам, - нашелся я и улыбнулся своей изобретательности.
Он ничего не ответил и спокойно продолжил свой путь. Столько разных загадок и без объяснений выдал мне он, и я решил хотя бы приподнять завесу тайны.
- Прости меня за мимолетные приступы ярости, но ты должен меня понять. Я просто хочу выбраться из этого скверного настоящего и очутиться в спокойном будущем, пусть даже и глубоким стариком, - постарался объясниться я.
- Твое прошлое покрыто серым цветом, - начал он.
- Я не согласен. У меня в жизни были и прекрасные моменты.
- Верно. Но были и печальные. А в целом, если смешать и те и другие то получаться серые - улыбнулся он.
- Но настоящее! Оно просто пугает! - возмутился я.
- Вся эта ситуация говорит лишь об одном. Любой твой день может быть последним и поэтому ты сам должен решить хочешь ли ты уйти из жизни улыбаясь. Настоящее обязательно должно быть пропитано белыми красками добра, любви, бескорыстия. Лишь тогда ты сможешь не бояться за свои последние минуты.
- Но может в будущем, я так и поступлю, - решил заверить его я.
- Будущее темно и неопределенно. Расскажи Богу о своих планах, и ты его рассмешишь, - мудро парировал он.
Я ненадолго задумался. А ведь верно. Что если это будущее не сулит ничего, или оно вообще не наступит? Что тогда?
Пока я размышлял о настоящем и будущем, мы добрались до морского побережья. Передо мной открывалась удивительная картина. Море тихо, даже робко, гладило прибрежный песок. Вокруг ни дуновения, ни ветерка. Полнейший штиль. Картина душевного умиротворения, спокойствия и безмятежности. Я первый раз за всю свою жизнь влюбился в чистоту и естественность природы без шезлонгов, без пляжных тапочек и коктейлей. Она девственно прекрасна! И хрустально чиста! Как же я раньше не замечал этой красоты?!
Мой спутник остановился возле кромки воды и предложил мне снять тесную обувь и опустить свои ноги в предрассветную прохладу моря. Я ступил в воду и почувствовал, как мои мышцы вновь обретают упругость, как горячая кровь вновь бежит по венам и когда же я нагнулся к воде, чтобы зачерпнуть ее и умыться, в отражении я увидел себя молодого и счастливого. Юноша посмотрел в сторону горизонта, где зарождались редкие всполохи наступающего рассвета и произнес:
- Достань из кармана кусок угля.
Я запустил руку в карман и вытащил булыжник. Каково же было мое удивление! Положил-то я в карман кусок антрацита, а извлек алмаз! Такой огромный, конечно, я не видел никогда, да и, вероятно, никто не видел.
- Что это? - удивленно спросил я.
- Не все, что на первый взгляд выглядит простым таковым и является, - ответила совесть, - по сути, ты положил в карман углерод, углерод и достал.
- Но он просто гигантский! - проголосил я, поклоняясь алмазу и бездарно пропуская его слова мимо своих ушей.
Юноша посмотрел на меня печально и добавил:
- Он твой.
- Ты шутишь! Это мне?! - я не мог поверить своему счастью.
- Да, он твой. Это самый большой алмаз, который можно было бы найти. И ты теперь его обладатель. У тебя сейчас нет ни копейки, но если ты его продашь, то получишь приличную сумму денег.
- Это прекрасно! - восторжествовал я, - а сколько я могу за него получить?
- Полную сумму тебе никто не заплатит, но десятую часть от его цены ты сможешь получить, - утвердительно ответил он.
- Десятую часть!? Всего лишь? Это очень мало! - расстроившись, проронил я и в сердцах возмутился.
- Но у тебя сейчас вообще ничего нет, - постарался вернуть меня на землю мой спутник в синем плаще.
Я понимал, что сейчас не имею ничего, но за столь малый процент продать этого великана меня не пускала жадность.
- Пускай он просто будет у меня. Я не смогу спокойно жить после его продажи, зная о том как продешевил, - окончательно выдал я свой вердикт.
- Это твое право, - высказала совесть, - мне пора с тобой прощаться.
- Подожди, как прощаться? А что мне делать? Это место потрясающе красиво, но я бы хотел узнать дорогу домой.
Он ненадолго задумался и пристально посмотрел мне в глаза:
- Ты готов отдать мне алмаз за дорогу домой? - серьезным тоном произнес он.
Меня как подкосило. Расстаться с таким сокровищем! Этот же негодяй мне его подарил, а теперь решил отобрать? И еще называется совестью? Совести у этой совести нет!
- Нет. Я, наверное, сам поищу дорогу из этих мест, - выдал я, совершенно не желая расставаться с "моей прелестью".
- Я должен тебя предупредить, - заговорил мой проводник, - ты самостоятельно не сможешь выбраться из этих мест. Ты останешься здесь, и когда придет твой час, я вернусь за тобой и мы пойдем вместе в твой последний путь.
Конечно, этот камень грел мне душу, но второй лишь раз за время этого путешествия я вспомнил о своих близких. Впервые я осознал, что не они будут скучать по мне, хотя это тоже будет, я осознал, что прежде всего я не смогу и не хочу без них жить. Что все сокровища мира не согреют мне душу так, как глаза и улыбки родных и любимых людей. Хотя я и считал, что у жены своя жизнь, а детям нужны только деньги, глубоко в душе я верил, что это не так. Мое подсознание не отпускало эту слабую надежду, а сердце в глубине хранило маленькую частичку этой любви.
Я повернулся к этому юноше, посмотрел в его изумрудные глаза и с полным спокойствием произнес душой:
- Забери этот алмаз. Как бы он ни был красив, сколько бы он ни стоил, но я хочу купить дорогу домой.
И первый раз моя совесть искренне улыбнулся.
- Как только ты моргнешь глазами, ты моментально окажешься дома. А я надеюсь, что не прощаюсь с тобой. Надеюсь, что буду всегда оставаться в твоем сердце и буду идти рядом с тобой по твоему жизненному пути. Надеюсь, что когда мы вновь встретимся взглядами, и когда я буду сопровождать тебя в последний путь, я буду такого же возраста, каким будешь и ты. И мы с улыбкой пойдем по лунной дороге в вечность. Ведь в тот мир ты можешь взять только меня, - произнес он и в то же мгновение растворился в утренней заре.
Я остался в одиночестве встречать столь дивный рассвет. Я в полном восторге наблюдал за величественным шествием Солнца. И когда огненный диск полностью оторвался от горизонта, а утренний бриз коснулся моего лица, я от удовольствия закрыл глаза.
Очнулся я в своем кабинете, склонившись над шикарным столом из красного дерева. Тихонько скрипнула дверь в мой кабинет, и из-за нее выглянула жена.
- Сегодня на удивление вся семья выходит из дома в одно время. Мы решили все вместе позавтракать. Ты будешь с нами? - мягким голосом произнесла она.
- Конечно, буду. Для меня это будет самый вкусный и приятный завтрак, - сказал я, улыбаясь ее улыбке.